Ромашковое поле
Ромашковое поле
Анна Владимировна Щербак
Сюжет повести основан на истории из реальной жизни. События романа начинаются в Москве, затем развиваются на Байкале со всей красотой и самобытностью сибирского края и его жителей. У Павла есть брат близнец Александр. Павел военный, ведет легкомысленный образ жизни, Александр очень серьезный и ответственный семьянин, умный и перспективный работник. Однажды Александр подменяет Павла на важных военных учениях, на которых случилось непоправимое событие. Спасая других людей Александр погибает. Решено не раскрывать подмену и Павел оказался с чужими документами, семьей брата и могилой на которой значилось его имя. Это перевернуло жизнь всех героев романа. Он решает бежать от всего и в первую очередь от себя… Но жизнь не закончилась, она приносит ему новые знакомства, приключения, события и подарки.
Анна Щербак
Ромашковое поле
Жив ли я
Глава 1
Я очнулся на перроне, когда ко мне, на большой скорости, двигался поезд. Поезд промчался мимо, ветер ударил в лицо холодным предзнаменованием чего-то нехорошего. Из окон поезда лениво, лишь бы скоротать время, смотрели пассажиры то на меня, то на перрон. Людям был безразличен неподвижный человек, с усталым и серым лицом, тусклыми и безжизненными глазами, щетинистый и сутулый. Только одна маленькая девочка, лет пяти, улыбалась мне, призывно махала руками, словно приглашала войти во что-то светлое, прекрасное и счастливое, но я тогда не мог этого видеть, сердце мое было закрыто.
Очнувшись я подумал: «Что, я здесь делаю? Опять напился до беспамятства…»
Горькая мысль отрезвила, и я поплёлся, еле передвигая ногами в тяжёлых военных ботинках, домой. Утро выдалось очень мерзким и тоскливым. Казалось, что серые тяжёлые тучи висят у меня на висках, прибивая к земле, и лишают последних сил и желания на существование. Пока я шёл по перрону, начался мелкий дождь. «Затяжной, – подумал я. – А ведь когда-то я любил такую погоду. В детстве. По лужам побегать, в грязи повозить сапогами, ртом капли ловить, споря с мальчишками, кто шире рот откроет и больше капель поймает. Мама не ругала, когда я словно вихорь, влетал в дом, мокрый до ниточки, неся за собой огромные следы грязи. Более строгим у нас был папка, но его часто не было дома. Он у нас служивый, как и я. И лишь брат, нудный «ботаник», поднимая нос из-за книжки бурчал: «Свинья всегда грязь найдёт». Как это было давно, как будто и не со мной.
За мыслями я и не заметил, как дошёл до метро. Сел в полупустой вагон и задремал. Мне снился сон, как я бежал по полю с ромашками. И так было хорошо и свободно, как в детстве у бабушки. Природа в ее деревне была богатой. Густые и бархатные леса, манящие прыгнуть в них, как на перину. Березовые рощи, переходящие в непроходимую тайгу. Необъятные поля, славившиеся разнотравьем, дурманившие своими запахами, ласкали глаз прелестью всех цветов радуги. Горная прохладная река, несущая свои воды из соседнего государства Монголии, изредка позволяющая искупаться в ней, когда не было дождей и солнце прогревало прозрачные воды. И голубые таинственные горы, куда меня всегда влекло. Ощущение умиротворения и величия природы с детства не покидало меня. Я неоднократно порывался уехать в те места и обосноваться, но разные обстоятельства останавливали. Так и не реализовал своей мечты и по сей день. А сейчас она стала такой далекой, можно сказать, безразличной.
Проснулся я от того, что какой-то мальчишка нагло тыкал мне в лицо мокрую плюшевую игрушку и ехидно улыбался. Мама проказника отдернула его и извинилась. Я вышел на следующей остановке и направился домой.
Мама опять не спала всю ночь, все выглядывала меня из окна. Она ничего не сказала, просто горько вздохнула и позвала на кухню завтракать. Я отказался, прошёл в спальню и крепко заснул. Мне вновь снилось огромное ромашковое поле. Я опять бежал по нему, но уже не один, а с моим братом Сашкой. Мы были детьми, необыкновенное спокойное и радостное чувство наполняло нас. Я смотрел на него и смеялся заливисто, не имея силы остановиться, до слез. Мой смех плавно переходил в рыдания взахлёб и где-то вдали слышал голос отставшего Сашки: «Пашка, ты чего? Просыпайся…». Видимо я плакал реально, сквозь сон. Когда очнулся ото сна, продолжал всхлипывать. На кровати сидел Саша и теребил меня за плечо.
–Пашка, ты чего? – Приснилась дурь какая-то, – немного успокоившись сказал я.
На столе стоял стакан с водой: мама позаботилась. Я взял его и выпил залпом, стало легче. Сашка уже стоял у окна, я чувствовал, что он готовился к серьёзному разговору.
Глава 2
Мы всегда были разными, но лишь по характеру, жизненным целям и убеждениям. Или вернее у него были цели, у меня нет. Но внешне мы, как две капли воды—чистые близнецы. Даже мама нас путала иногда. Родинки и те были в одних и тех же местах. Высокие, немного смуглые, с русыми волосами, ближе к соломенным, и серыми, иногда меняющимися на голубой цвет, глазами, обрамлённые богатыми и темными ресницами, как говорила мама: «таким ресницам все девчонки завидуют». Волосы слегка завивались, особенно когда были мокрыми, в игривые колечки, собираясь в большую копну, наказывая нас непослушанием, если немного затягивали с походом к парикмахеру. Широкие плечи, военная выправка и осанка, твердость поступи—были плодом работы нашего отца, который приобщал нас к спорту с детства и работал над нашей походкой каждый день. Можно было назвать нас «красавчиками», но Сашку не интересовала его внешность, «только повышение ай кью», как он все время выражался. Сашка всегда был большой умница: школа с золотой медалью, экономический институт с красным дипломом, три иностранных языка, никакой улицы и дворовых приключений, только учебники и тетрадки.
После института по рекомендации он сразу поступил на хорошею работу. В скором времени нашёл себе чудесную девушку Лену, женился, и сейчас они ждали первенца. Все по плану, все счастливы.
А я еще с юности во всю пользовался тем, что девчонки липли ко мне, и встречался с разными, даже одновременно и без разбору. Мы с братом были одинаковые внешне, но совершенно разные внутри. Говорят, что близнецы чувствуют друг друга: боль и переживания. А я ничего не чувствовал. Может Сашка имел эту связь, потому что постоянно возился со мной, пытался изменить, помочь, а я совсем никак.
У нас вся семья такая—положительная. Мама заслуженный работник образования. Тридцать пять лет воспитателем отработала в детском саду. Папа военный, дослужился до полковника. И на этом бы не остановился, но рак желудка за три месяца скрутил его, ничего не успели предпринять. Ведь он никогда не жаловался. Сильный был человек. Настоящий офицер с высокими принципами.
Один я у них такой беспутный. Как говорится: «в семье не без урода». Может потому, что я младше Сашки был на целый час. Никак в это мир идти не хотел. Видимо, как чувствовал, что не надо меня выпускать. Целый час маму мучил и вот вам—такой красавец. Тот случай, что я долго не мог родиться, дало какие-то последствия, из-за которых с младенчества я часто болел. Слабого здоровьем мальчика холили и лелеяли, оберегали от всего, включая стрессы, и все мои капризы, вместо наказания, были без замедления выполняемы. В результате болезни ушли, а понятие, что все мне обязаны, надолго приросло к моему сознанию.
Когда мы подросли, Саша взял надо мною шефство. Стал защищать от всех, следил за мной, и в последствии даже уроки делал за меня. Вот и результат, я совсем обнаглел, сел ему на шею и поехал, как откормленный барчонок, на всем готовом. А началось все это с единственной фразы мамы: «Саша, ты старше Паши! Присматривай за ним немного. Он еще и болеет часто, пожалей его!». Она хотела этим унять наш конфликт, который доходил уже до драки. А получилось, что разбудила внутри Сашки непреодолимое чувство ответственности, а у меня наглое и потребительское отношение. Школу я закончил кое-как, по договоренности родителей с директором и помощи брата. В институт поступил, но на первом же курсе перестал посещать занятия, потому что все ночи проводил в ночных клубах. И после первого же семестра меня вежливо попросили забрать документы. Папа, чтобы я окончательно не спился и не принялся за наркотики, затолкал меня в армию. После срочной службы я заключил контракт. Неоднократно меня пытались уволить, но славная память отца и слезы мамы, дали мне возможность дослужиться до сего дня.
Жизнь моя текла совершенно безвольно, я ни о чем не мечтал, никуда не стремился и не строил никаких планов. Она словно снежный ком, несущийся по склону горы и увеличиваясь от того, что слой за слоем к нему прилипает снег, наматывала на себя обстоятельства, которым я позволял не сопротивляясь, вершить мою судьбу. Не было во мне твёрдости характера, что еще более меня отличало от брата.
Глава 3
Однажды я встретил девушку, ее звали Надя. Чистая душа разглядела во мне что-то светлое и хорошее. Надя верила в меня и просто любила, безусловно, не осуждая. Она и стала моей надеждой на будущее. Девушка принимала меня таким, какой я есть. Я продолжал гулять, пить, встречаться с другими параллельно. А она все говорила: «А я знаю, что ты не такой. И скоро это поймешь!». Сначала мне забавно было с ней, где еще возьмёшь эдакую наивную дурочку, которая тебя принимала ночь-полночь, с горячей едой и ласковыми словами, никогда не ругалась, не обижалась, не отворачивалась. У нас не было близости, Надя берегла себя для брака, и это еще больше подкупало меня. Со временем, рядом с ней, я менялся: отшил всех девушек, меньше выпивал и бросил курить. Надя любила искусство, и, удивляя своих родных, вместе с ней я стал посещать выставки, театры и музеи. Даже начал рисовать. Оказывается, у меня к этому талант. Появилась мечта поступить в художественное училище, и Надя с мамой меня поддерживали. Они подружились, мама в Наде души не чаяла. В те дни я чувствовал себя счастливым человеком. Брат скептически относился, но был рад, что моя жизнь поворачивается в позитивную сторону. Мы даже стали часто разговаривать с ним, ездить на рыбалку, в тот момент сблизились, от чего мама была счастлива.
Но эта идиллия длилась недолго. Я сделал Наде предложение, которое она приняла, не раздумывая. Мы готовились к свадьбе, пока не произошло то, что разрушило мою жизнь окончательно.
Мы возвращались из театра поздно вечером. Начиналась осень, и вечер оказался приятно теплым и уютным. Надя меня упросила не брать такси, а пройтись пешком. Я согласился, хотя меня с утра не оставляло чувство тревоги, но мне несвойственно обращать внимание на всякого рода такие ощущения. Нервы расшатаны, поэтому я и не предал этому значения. Уже почти у дома Нади, в плохо освещённом проулке, навстречу к нам приблизился мужчина. Он попросил закурить. Я окончательно избавился от этой привычки, и вежливо пояснил ему, что сигарет нет. Он приостановился, вгляделся в меня сквозь слабый свет фонарей и произнёс:
– А, это ты?
Затем, как кобра, одним движением метнулся к Наде и что-то воткнул ей в живот. Я не сразу понял, что произошло, только услышал, как Надя захрипела и начала падать. Я подхватил ее, с ужасом посмотрел на мужчину и узнал в нем бывшего прапорщика из нашей части.
– Ты у меня семью забрал, а я у тебя ее! – и воткнул нож мне в бок.
Я сразу потерял сознание. Очнулся уже в больнице. После узнал, что мы пролежали там больше часа, пока нас не нашли жильцы дома. Мое ранение было неопасным, меня прооперировали и в скором времени выписали. А Надю не спасли. Потеряла много крови.
Во всем был виноват я. Эта история началась еще до встречи с Надей. На одном из праздничных вечеров в нашей военной части я до безобразия напился и соблазнил жену того самого прапорщика. Для меня это было дело незначительное событие, я сразу и забыл про эту ночь. Как оказалось, прапорщик, узнав обо всем от доброжелателей, сильно избил ее. После этого, она вместе с детьми, улетела к подруге куда-то в Сибирь, оставив записку: «Этого я тебе никогда не прощу. Можешь не искать меня». Он долго искал ее. Перед отъездом женщина сняла побои в травмпункте и, когда муж нашёл ее, она пригрозила ему этой справкой. Мол если не отстанет, то посадит его. Даже не дала с детьми увидеться. Прапорщик обозлился, приехал домой и топором изрубил всю мебель в своей квартире. Под горячую руку попалась и собака. Ее тоже пополам. На шум прибежал сосед, его рубить он не стал, но хорошенько избил. От того получил условный срок. После нападения на нас, его надолго посадили за решётку.
Но Надю уже было не вернуть. От тоски я ушел в глубокий запой, из которого меня вытащили только капельницами и двухнедельной реабилитацией в алкогольном центре. Или всем казалось, что меня вытащили. На самом деле я остаюсь в этом состоянии, даже когда трезв – все как в тумане.
Со временем я вернулся к прежней жизни: выпивка, сигареты, непонятные женщины. Между этими занятиями, проходила, ничем не радующая меня, служба. Лишь только одно дорогое и понимающее меня существо – мама, держала у жизни. Самый близкий человек. Сашка давно настаивал, чтобы я съезжал от мамы, снимал себе что-нибудь, но я эгоистично не мог лишить себя удовольствия – каждый день видеть ее. Жил только ради нее, и в то же время так ее расстраивал, затем корил себя за это, и вновь возвращался на свои круги ада.
Глава 4
Однажды я вернулся со службы домой немного раньше. Вся семья была в сборе: мама, Сашка и Лена – его жена. У меня были свои ключи, и я вошёл тихо, никто не слышал. Из кухни доносился разговор. Видимо Саша и Лена узнали пол своего будущего ребёнка и пришли рассказать об этом маме. Все возбуждённо и радостно обсуждали какого цвета должны быть обои в детской, какая коляска больше всего подойдёт, из какой ткани нужно нашить пелёнки и распашонки и много приятных для будущих родителей хлопот.
Смех иногда переходил в восклицания и восторги. Уже планировалось кто и как будет забирать из роддома Лену, на какой машине, и как мама на первое время переедет к Саше и будет помогать. Все были счастливы, а мне стало невыносимо одиноко. Я себя почувствовал совершенно посторонним человеком, который подслушивал чужие разговоры.
Сидя в прихожей тихо, я глубоко задумался, и мои мысли уже были очень далеко, как меня окликнул Саша:
– Пашка, ты дома? Ты сегодня рано, но это очень хорошо. У нас такая новость! – глаза его горели, дыхание было сбивчивым. – Пойдём скорее на кухню, я хочу, чтобы мы с Леной тебе все рассказали! – он вёл меня, держа за руку, как в детстве. – Мама уже все знает, мы не выдержали и проболтались, хотя планировали тебя подождать.
– Саша, как хорошо, что ты пораньше пришёл, – улыбалась мама, вставая, чтобы поставить для меня столовые приборы.
Лена поздоровалась со мной, и они все втроём усадили меня напротив, создав небольшую паузу для интриги.
– Паша, – начал Саша. – У нас будет двойня! – сказал он восторженно. – Генетика берет своё!
– Ого! Ну и повезло же вам! – единственное, что я мог выдавить из себя, услышав эту новость, и не проявил никаких эмоций.
– Ты не рад? – спросил Саша, разочаровавшись моей реакцией.
– Почему на рад? Рад! – стараясь улыбаться, добавил я.
Мне совсем было не радостно, наоборот, ком подступил к горлу, потому что я вспомнил, как Надя хотела детей – двоих: девочку и мальчика. «А лучше двойню, чтобы им было легче друг друга поддерживать. Как вы с Сашей!» – говорила она.
Эти слова в моей голове заставили меня очнуться и понять, что это новость очень важна для брата и моя поддержка нужна ему. Надя, когда ее уже и не было в живых, все равно несла только свет и любовь. Вот и сейчас, благодаря ей я вовремя спохватился и дал понять брату, что рад за него, обняв за плечи и обещав оказать любую помощь.
Глава 5
Так и существовали мы, как две разные реки, несущие воды рядом, но не соединяющиеся в один поток, а самостоятельно следующие в своём направлении. Жизнь моих родных, наполненная смыслом и радостью, и моя пустая, бессмысленная, серая и тоскливая. Вроде бы и рядом, а не вместе.
Прошло несколько месяцев. Лена была на 9 месяце беременности, Сашка летал от счастья, что скоро станет папой, мама много времени проводила с Сашей в подборе всего необходимого для малышей. А я готовился к учениям.
В нашу войсковую часть должны были прибыть пехотные и танковые войска из разных городов России. Учения планировались масштабные. Между службой я пребывал в местных пабах и забегаловках, приходя домой глубокой ночью, в крайне тяжелом состоянии. Утренняя головная боль не мешала мне идти на службу, хотя вялые и незаинтересованные действия раздражали начальство, и они уже точили зуб на меня, планируя после учений отстранить, а затем, учтя все формальности, уволить со службы. Я это предполагал, но мне было все равно.
До учений оставалось пару дней. Мне разрешили взять один день на отдых. Сашка пришёл взволнованный, с новостью о том, что Лену положили в больницу под наблюдение. Роды могли начаться в любой момент, и в больнице ей было находиться безопаснее, под присмотром врачей. Он очень волновался, и мама предложила ему остаться ночевать у нас. Планировался совместный ужин и душевные вечерние беседы с ностальгическими воспоминаниями. Этого больше всего я не переносил и поэтому, улучив удобное время, сбежал из дома в ночной клуб.
В клубе я встретил своего однокашника Валерку. Тот всегда был добрым кутилой. Он неплохо зарабатывал на собственной автомойке, но и также не задумываясь тратил деньги на выпивку и азартные игры.
Валерка обрадовался, позвал меня за свой столик, и вечер уже предполагал фееричное продолжение, без которого не мог существовать мой школьный друган.
– Ты только подумай, – говорил невнятно Валерка, после шестого стакана виски. – Зачем жениться? Потом эти пеленки, нервная жена… никакой свободы… – жевал он тяжелым языком. – Это не для меня, я сказал.... А твой брательник-дурак… – показал он у виска пальцем.
Я соскочил, пытаясь сжать кулаки и врезать Валерке за его высказывания про моего брата. Но меня подхватил его друг и усадил на место.
– Ты не смей! Не говори о моем брате своим поганым языком, а то задам тебе! Мало не покажется! – нервно кричал я сквозь громкую музыку.
Нас растащили и решили примирить большой кружкой пива. Пока я ходил в туалет, Валерка подмешал мне в кружку чего-то такого, что сбило меня с ног и совершенно отключило сознание. Как я добрался до дома не помню. Помню только тот момент, когда мама меня била по щекам и что-то причитала, заливаясь слезами:
– Горе, какое горе случилось Паша…
Сквозь слёзы и неимоверную головную боль я ничего не мог понять. Обо всем в подробностях я узнал позже.
Глава 6
Ночью меня привёл какой-то парень из клуба. Я еле волочил ноги. Он попросил у мамы денег, ссылаясь на то, что потратился на оплату моего счёта в баре и такси. Мама отдала ему довольно круглую сумму, ничего не спрашивая. Меня уложили на кровать, и я провалился.
Утром мне нужно выходить на службу. Первый день учений, самый ответственный день. Каждый должен выполнять свою задачу. Моё отсутствие заметил командир части. Он сразу начал звонить. И после безуспешных попыток, решил приехать ко мне домой, так как время ещё позволяло до начала учений. Конечно командир пёкся за свою шкуру, так за отсутствие солдата, а не говоря уж об отсутствии офицера, которым я являлся, его по голове не погладят.
Когда командир прибыл к нам домой, я крепко спал. Они пытались добудиться до меня, но безрезультатно. Командир сел на стул, схватился за голову и стал причитать:
– Все, конец моей карьере. Вы думаете мне это так оставят? Давно я хотел от него избавиться, все жалко было.
Тут вмешался Саша:
– Я могу заменить Пашу. Мы с ним похожи как две капли. Думаю, подмены никто не заметит. Вы мне расскажите боевую задачу и все. Я же тоже в армии служил. Может попробовать?
Командир долго молчал, принимая мучительное решение.
– Видно ничего не остаётся, как принять ваше предложение, – с сомнением сказал он. – Тогда выезжаем, время не ждёт.
Мама вынула из шкафа мою форму и передала Саше. Так ей не хотелось его отпускать. Она старалась придумывать разные причины, чтобы он не поехал. Но если Саша сказал, он сделает.
Через четверть часа командир и Саша уже мчались на полигон.
Глава 7
Добрались они довольно быстро. В дороге командир подробно рассказал боевую задачу и посоветовал минимизировать общение с кем-либо, чтобы не возникло подозрений.
Все складывалось хорошо, никто не понял подмены, учения начались по плану. Боевая задача полка заключалась в захвате объекта на территории врага. Саше необходимо было вести по подготовленному маршруту небольшое отделение из восьми человек новоиспечённых срочников и выполнять простейшие задачи. Запланированные события для моего отряда не несли кардинальных изменений и неожиданных поворотов. Отделение должно занять свои позиции и выжидать сигнала в случае необходимой подмоги основному отряду, что и вовсе могло не произойти. Последнее время мне большего и не доверяли. Так что Саша вполне мог справиться с этом справится, без особых сложностей.
Отделение, стараясь не привлечь к себе внимания вражеской стороны, успешно прошло к своим позициям и расположилось за холмом, недалеко от основных действий. Саша, выполнив первую задачу: приведя своих солдат на точку, начал выполнять вторую: определять часовых, следивших за передвижением врага и часовых, ожидающих сигнала о подмоге. Больше ему ничего не предполагалось делать.
Четыре человека стояли на часах, остальные четыре расположились на траве за холмом и начали о чем-то вполголоса разговаривать. Саша сделал резкое замечание по поводу разговоров. Любой шум мог привлечь внимание и рассекретить их положение. Солдаты притихли. Через некоторое время разговор возобновился. Начинали шепотом, потом все усиливали звуки, солдаты возбужденно перебивали друг друга. Саша стал нервничать и быстрыми шагами приблизился к срочникам.
– Что у вас там? – спросил он, заметив, как один солдат быстрым движением спрятал что-то себе в карман. – Ещё раз спрашиваю, что вы прячете? – командным голосом сказал он.
У Саши была способность всем своим видом и голосом воздействовать на человека, когда это ему было необходимо. И из него получился бы отличный офицер, если он бы он пошёл по стопам отца.
– Я приказываю показать мне, что ты прячешь в кармане, – скомандовал Саша и протянул руку к солдату.
Тот ещё мялся и нехотя залез в карман, вытащив из него гранату. Саша взял ее в руки. «Где чека?» – мгновенно пронеслось у него в голове, когда граната оказалась в руке. В какие-то секунды он перевёл глаза на солдата, который держал в руке чеку. И пока солдат начал кричать, что это учебная граната, Саша принял решение откинуть ее в сторону, где никому не грозила опасность, в случае взрыва. Но граната срикошетила об берёзу и упала у ног молодого солдата. Саша резко оттолкнул его и лёг на гранату животом.
В это время на основном поле разворачивались учебные бои. И не сразу заметили взрыв с той стороны, с которой не предполагалось его услышать. Граната была не учебная. Саши не стало в один момент.
Солдаты все остались живы. Никто серьезно не пострадал. Саша просто пожертвовал собой, не раздумывая.
Позже выяснилось, что парень помогал разгружать машину на складе и прихватил то, что «плохо лежало». Он был уверен, что граната учебная. И во время учений хвастал ею перед ребятами, говоря, что привезёт знатный подарок своей невесте.
Глава 8
Командир, который был в курсе подмены, вызвался сам сообщить семье о случившейся трагедии. Первой удар получила мама. Как она выдержала эту минуту, я и не представляю. Командир слезно просил не разглашать факт подмены, иначе под суд пойдут все, и я, в том числе.
Мама разбудила меня со слезами:
– Горе, какое горе случилось Паша…– еле выговаривая, сказала она.
Услышав мамин рассказ о произошедшем, в голове крутилась одна единственная мысль: «Я.... я убил брата! Как жить… как после этого жить?».
Мама плакала, смотря на фото Саши. Я не мог утешить ее и не смел подойти к ней, ведь я являлся злостной причиной, этого нескончаемого, необъятного горя.
«Как сказать Лене? – думал я, между мучительными, разрывающими моё сердце всхлипываниями мамы. – Она вот-вот родит. Я сам должен сказать ей. И пусть она выльет на меня все горе, всю ненависть, я это заслужил».
Глава 9
В больнице на меня посмотрели с подозрением. Я уж и не помню, во что был одет, но очевидно очень странно. Они подумали, что я Саша, и после долгой попойки решил навестить жену. Лену позвали сразу. Она шла ко мне на встречу очень тяжело, как будто предчувствовала что-то. Не дойдя несколько метров, остановилась, видимо не могла решиться, чтобы идти дальше. Я направился к ней сам.
– Что с Сашей? – спросила она, смотря на меня умоляющим взглядом.
– Лена, его нет. Он умер, – без промедления произнёс я.
Лена стала падать, я подхватил ее, к нам подбежала медсестра и врач. Ее погрузили на каталку и увезли. Я остался один.
Больше мне нечего было здесь делать. Я побрел по улицам города, еле волоча ноги. Мне было все равно куда идти. Сейчас все кругом не имело смысла. Я оказался на мосту. Людей было немного, лишь машины сновали туда-сюда на большой скорости. Резко начался ливень. Все люди словно исчезли, наверное, убежали искать укрытие. «У людей есть страхи заболеть. Как им хорошо. Они чего-то хотят, у них будущее… а у меня?» И тут появилась новая мысль. Интересно, откуда она берётся – эта мысль? Сам ли человек решает это? Или его кто-то подталкивает? Я повернулся к перилам, перелез через них и шагнул в никуда. Секунда, за которую я летел до воды, породила во мне страх. Затем ледяные зубы вонзились в мои мышцы, лишая меня сил двигаться. Я начал захлёбываться и тонуть. И тут увидел маму, плывущую ко мне на встречу.
Глава 10
Я очнулся… «Неужели жив? – мелькнула мысль. – Или так выглядит ад? Ну здесь так уютно и тепло. А может мне все приснилось? И не было смерти Саши, маминых слез, падающей в обморок Лены и прыжка в ледяную реку? Но тогда, где я?»
Я огляделся. Комфортная комната в тёмных сдержанных тонах. Хорошая добротная мебель гармонично сочеталась со цветом обоев. Гостиная была похожа на ту, которую рисуют на заграничных рождественских картинках в загородных домах. Не хватало только ёлки и чулков на камине, который все – таки присутствовал. Камин топился. Дрова приятно потрескивали и успокаивали своими манящими огоньками, которые игриво перескакивали с полена на полено, подмигивали и словно смеялись от радости, что наконец делают своё дело.
Я лежал на довольно просторном и мягком диване, стоящим рядом у камина, накрытый тёплым пледом. С правой стороны находилось кресло – качалка, слева столик с вазочкой и букетиком живых цветов, и чашкой какого-то напитка, от которого поднимался голубой дымок и бесподобный аромат. Я почувствовал, что очень голоден. Вся атмосфера располагала к спокойствию и умиротворению. Вдруг я услышал шум позади себя. Приподнявшись и выглянув за спинку дивана, я увидел ещё одно кресло у большого окна. На нем дремала девушка, лет 25. Она уронила книжку, этим и привлекла к себе внимание. Девушка обладала богатыми каштановыми волосами, аккуратно заплетенными в косу, которая непослушно спадала с кресла. Овальное, юное лицо, с удивительно красивой и ровной кожей, немного пухлые щеки, обрамленные легким румянцем, говорили о молодости и здоровье юной леди. Розовые губки чуть разомкнулись во время сна, а длинные ресницы цвета волос, подрагивали, очевидно от просмотра сновидений. На девушке были надеты свободные джинсы, водолазка, вязаные носочки и меховая жилетка с народным орнаментом. Одежда гармонировала с ее внешностью. Смело можно было назвать девушку русской красавицей.
Тут она проснулась, подняла глаза и улыбнулась.
– Вы проснулись? Слава Богу! Как вы нас напугали! – произнесла сонным голосом девушка.
– Где я? – произнёс я, испугавшись собственного голоса. Он хрипел. У меня сразу начался кашель.
– Все хорошо, вы у нас дома. Вам не стоит сейчас говорить. Болезнь была нелегкой, но врач сказал, что уже все позади.
– Мама, – опять закашлялся я. – Надо сообщить маме, – говорить было очень тяжело.
– Мы ей позвонили. Когда просушили ваш телефон. Она знает, где вы. Все хорошо.
– Сколько я уже здесь?
– Неделю.
– Неделю? – воскликнул я.
– Да, у вас было воспаление лёгких, в тяжёлой форме, продолжала свой рассказ девушка.
– А как я попал к вам?
– Папа вас вытащил из реки и хотел отвезти в больницу, но вы все время бормотали: «Только не в больницу, только не в больницу». Вот он и привёз вас на дачу, вызвал врача – своего друга. У Вас был сильный жар. Дядя Толя сказал, что это не от холодной воды. Это было от сильного стресса. Я понимаю, ваша мама пояснила, что у вас погиб брат. Это очень печально, – задумчиво закончила она.
В этот момент все вновь нахлынуло на меня, все пережитое ранее, но только боль была уже другой, тупая, отдающая под лопатку. Я лёг и закрыл глаза.
– Вам нужно поесть, – подошла ко мне девушка. – Вы совсем слабый. Меня зовут Варя, – улыбаясь сказала она, протягиваясь ко мне чашку с бульоном.
Есть действительно хотелось. Я взял чашку и начал жадно хлебать бульон. Он оказался очень вкусным и наваристым.
– Вот это хорошо! Значит пошли на поправку!
– И вы ухаживали за мной? – спросил я у Вари, когда она забирала у меня пустую посуду.
– Немного я, немного папа.
В этот момент в комнату вошёл высокий мужчина средних лет. Густые, вьющиеся волосы коснулась седина. На глазах играла доброжелательная улыбка, а за ней таилась глубина и мудрость. Широкий умный лоб, правильные черты лица, мужественный подбородок, все подчеркивало благородность и цельность этой натуры.
– Наш больной пришёл в себя? Это радует! – заметил он, подойдя ко мне. Голос мужчины был низким и притягательным, как у диктора на радио. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, но ещё кружится голова и слабость, – стараясь ответить, как можно приветливее этому человеку, произнес я. Он понравился мне. С ним хотелось иметь знакомство.
– Это скоро пройдёт. Опасность вся позади. Михаил Сергеевич, – представился он, протягивая мне руку.
– Павел, – ответил ему я слабым рукопожатием.
– Ну что ж, Варенька, – сегодня мы ужинаем втроём, – улыбнувшись, он обратился к дочери.
Я наблюдал, с какой нежностью и любовью он смотрит на свою дочь. От этого становилось ещё теплее на сердце.
Глава 11
Варя приготовила знатный ужин: запечённая курица, картофель по-деревенски, 2 салата, пирог с яблоками и очень вкусный чай на травах. С этими людьми я чувствовал себя защищённым, умиротворённым, можно сказать, счастливым, словно являлся полноценным членом семьи. Мы говорили обо всем. Я узнал, что Михаил Сергеевич возглавляет лесную инспекцию по Московской области, а Варя учится в аспирантуре по лесному хозяйству. Все их семейство состоит из двух человек: отец и дочка. Михаил Сергеевич все время в командировках, а Варя присматривает за квартирой и дачей.
Я вглядывался в Михаила Сергеевича и понимал, что он очень похож на мою маму: профиль, улыбка, разрез глаз. И это сходство дало понять почему в воде мне привиделась именно она.
Семья приняла активное участие в моем спасении, и эти радушные люди ни разу не напомнили мне об этом, пока я не спросил сам.
– Расскажите, пожалуйста, как вы меня спасли?
Михаил Сергеевич, немного откашлялся и начал свой рассказ:
– Я проезжал мимо в тот момент, когда увидел вас на мосту. Подъехав ближе, потерял вас из поля зрения и сразу понял, что случилось страшное! – он с грустью опустил глаза. – Я, не раздумывая, остановился и нырнул вслед за вами. Вы не успели уйти глубоко под воду, и схватив за куртку, я вытащил вас на берег. Сначала вы были без сознания, но через несколько минут пришли в себя и все время повторяли, что не нужно ехать в больницу. На вас была военная куртка и я подумал, что это прыжок мог навредить вам, если обо всем сообщат из больницы в нужные органы. Поэтому принял решение увезти вас на дачу, пригласить своего друга – врача и затем решить, как быть дальше. Во время вашей болезни, я неоднократно порывался отвезти вас в больницу, но вам становилось лучше, а мой друг – первоклассный доктор, я доверился ему и оказался прав, вы здоровы и сейчас можете самостоятельно решать, что делать дальше.
Михаил Сергеевич немного задумался и продолжил:
– Я не в праве читать нравоучения и уж тем более осуждать вас. Но знаю точно одно – жизнь любого человека очень драгоценна, хотя иногда так не кажется. И никто в этот мир не приходит случайно и просто так. У каждого человека своё предназначение. Лишая себя жизни, мы не выполняем то, что должны были, и это приведет к серьёзным последствиям для тех, ради кого вы созданы. Сохраните свою жизнь ради других, ищите как вы можете послужить им, и позже поймёте, вашу миссию. Для этого не нужно быть супер – героем, иногда и одно слово спасает человека. Может это слово только вы донесёте до него. Так же, как я надеюсь, доношу свои слова до вас! К тому же жизнь человека – это жертва, данная ему другими людьми, например, вашими родителями. И мы не имеем право пренебрегать этим. Когда умерла моя жена, мне тоже не хотелось жить. Но Варенька спасла меня. А ее мать спасла ее, когда приняла решение рожать, несмотря на все уговоры врачей об опасностях родов. Катенька через эти роды подорвала свое здоровье, вот и ушла рано. Она пожертвовала собой, и мы с Варей с благодарностью приняли эту жертву. Я и представить себе не могу, если бы сейчас не было Вареньки моей, – вздохнул он, глядя на свою дочь с тоской и любовью, и этот взгляд заменял миллионы сказанных слов. – Пожалуй, это все, что я хотел вам сказать, – улыбнулся Михаил Сергеевич, облегчая серьёзность разговора. – Варенька, я думаю нам пора пить чай с твоим фирменным пирогом? – он корректно перевёл тему в другое направление.
– Конечно, папа, – ответила Варя, смахнув слезинку с щеки и вышла из столовой на кухню.
– Это моя драгоценная хозяюшка! – с гордостью произнёс отец. – Когда умерла жена, ей было всего 13 лет. Моя работа проходила в командировках. Варя все взвалила на свои детские плечи: и хозяйство, и учебу. А ещё и с отличием окончила школу.
Я слушал, а сам летал в своих мыслях: «Что дальше? Что будет дальше?». В дальнейшем разговоре Михаил Сергеевич, рассказал о том, что учиться в университете лесничего хозяйства его позвал друг, который сейчас живет на Байкале и тоже занимается охраной леса. И в этот момент у меня возникла мысль попроситься к нему на работу. Я однозначно должен уехать, не могу оставаться здесь. Как буду жить после такого?
– Я поговорю с ним, – ответил Михаил Сергеевич. – У них все время не хватает людей. Думаю, мне удастся помочь вам.
На том и закончили разговор, разошлись на ночлег.
Глава 12
Утро было тяжёлым, нужно возвращаться домой, а эта мысль невыносимая плохо спал ночью, ворочался и представлял мою встречу с родными. Михаил Сергеевич любезно предложил подвезти, и я согласился. Меня мутило от волнения, но я старался не показать виду. Через пару часов мы были на месте. Ватными ногами я поднялся по лестнице и позвонил в дверь.
Открыла мама. Ее лицо выдавало все бессонные и мучительные ночи, которые она провела за это время.
– Пашенька! – произнесла мама, обняла меня и горько заплакала.
– Прости меня, мама! – сказал я, глотая комок и пряча глаза.
– Что ты! – говорила она. – Я так испугалась, не могу потерять ещё и тебя!
Я молчал. Мама рассказала, что Лена родила двойню: девочку и мальчика. Роды были сложные, и врачи опасались за жизнь Лены и детей.
– Сейчас, слава Богу, все нормализовалось, – закончила она.
– Мама, я уеду, – сказал я.
– Куда? – испуганно воскликнула мама.
– В Сибирь, на Байкал. Обещали помочь устроиться. Я буду работать как вол, чтобы вас всех обеспечить: тебя, Лену и малышей. Отца им вернуть не смогу, но заботится о них обещаю. Я не буду больше пить, – продолжал я взахлёб. – Только работать, работать… Простите меня… – уже не мог от слез говорить я.
– Ну, что ж. Может это и к лучшему, – печальным голосом сказала мама.
В поисках истины
Глава 13
Я уехал через 3 дня, даже не дождался выписки Лены. Да и как мог бы смотреть им в глаза? Сашу похоронили как героя, через несколько дней после моего отъезда. Организацией занималась военная часть. На могиле стояла мраморная плита с надписью: «Герой», с Сашиной фотографией и моим именем.
Маме вдвойне было больно видеть все похоронные события, хоронили Сашу, а говорили обо мне. Лена, как и мама, вела себя по-геройски. Во время похорон в стороне всхлипывала, даже не имела возможности полноценно оплакать своего любимого мужа, разве только дома.
На мое имя маме дали медаль за геройство – посмертно, выплатили хорошее пособие и назначили пенсию. Ещё какое-то время вели следствие по поводу случившегося, в результате все замяли, никого с поста не сняли, солдата за гранату наказали штрафбатом. На этом все закончилось.
Пособие и пенсию было решено передать Лене. Мама на первое время переехала к ней, чтобы помочь с малышами.
Я не смог поговорить с Леной, попросить прощения лично, но написал письмо, иначе просто не представлял возможности уехать. Она не ответила мне ничего, я ее понимал и не смел и надеяться на благосклонность.
На руках у меня остались Сашины документы. В паспорт я не мог смотреть, не было силы. Фотография Саши вскрывала все ещё свежие раны. Но делать было нечего, ради Сашиных детей я должен жить, работать и заботиться о них. А пока все события свежи в памяти, издалека это будет лучше всего делать.
Пришлось письменно уведомить Сашину работу об увольнении и попросить по востребованию выслать трудовую книжку. Конечно все крайне удивились происходящему, ведь Саша был очень перспективный сотрудник. Но сошлись во мнении, что Саша убит горем по брату, а учитывая близость близнецов друг другу, пытался покончить с собой и после неудачной попытки, уехал в Сибирь залечивать раны, оставив жену и детей на попечении матери. С этого момента я стал Александр Богданов.
Глава 14
В аэропорту города Улан-Удэ меня встретил друг Михаила Сергеевича Василий Аркадьевич. Очень яркая личность. Типичная внешность геолога. Густая и темная, в цвет волос борода, добрые с прищуром глаза, удобная цвета хаки одежда, весь образ составлял картинку первооткрывателя неизвестных сибирских земель из советских кинофильмов. Я долго не мог понять, где я мог видеть этого человека. Только спустя некоторое время понял, что он очень похож на доктора из фильма «Два капитана», который учил Саню выговаривать звуки.
Василий Аркадьевич радушно встретил меня, и мы на его внедорожном автомобиле, после вкусного обеда, состоящего из поз, местного национального блюда, поехали в сторону Байкала. По дороге он кратко объяснил мои обязанности, которые состояли в том, чтобы каждый день объезжать определённую территорию тайги, ловить браконьеров, следить за возможными пожарами, в общем все обязанности лесничего инспектора. Изначально мне выделили комнату в доме местной жительницы, которая взяла также хлопоты по моему питанию. А затем обещали дать небольшой домик на окраине деревни, в котором велись ремонтные работы. Меня все устраивало.
По приезду для всех я пошёл на обман, сказав, что меня при рождении назвали Пашей, а когда папа пошёл регистрировать, девушка расслышала вместо "Паша" – "Саша". Так и записала Александр. Менять ничего не стали, но продолжили именовать дома Пашей в честь деда, героя Великой Отечественной. В честь него меня и назвали, но это была лишь маленькая правда в моей странной истории про имя. Выдумка звучала довольно неправдоподобно, но все подумали, что в каждой семье есть свои странности, и, не вникая в подробности, стали называть меня Пашей. Это меня вполне устроило.
Глава 15
Началась моя отшельническая жизнь на лоне природы. Место, где я должен заниматься лесничеством, оказалось сказочно красивым. Величавые сосны, густые кустарники, непроходимая тайга. Этот мир охватывал меня целиком, поглощал своим величием и благородством. Байкал, словно старец, шептал мне каждый вечер мудрые речи и старинные байки. Уже было прохладно. По утрам небольшой морозец пощипывал и дразнил своими хитрыми ухмылками на стекле.
Моя хозяйка, возраста шестидесяти лет, была на половину эвенкийкой, наполовину русской, очень спокойная и особо несговорчивая. Это меня вполне устраивало. Обменявшись общими фразами за завтраком и ужином, каждый разбредался по своим делам. Местного населения я сторонился, и выполнив днем свои объезды по лесу, вечера проводил либо на безлюдных заимках, либо на пустынных берегах Байкала, утопая в угрюмых мыслях. Василий Аркадьевич все время был в разъездах и очень редко заезжал, чтобы оговорить дела и поинтересоваться не нужно ли мне чего.
Именно здесь я почувствовал не только душевное, но и физическое одиночество. Меня уже не окружали толпы пьяных псевдо – друзей и девицы легкого поведения, как это было в ночных клубах, неотесанные солдаты и вечно раздражённое руководство на службе. Я только скучал по маме и мучительно думал о Лене с детьми. Мы созванивались. Мама говорила, что все у них хорошо, но голос дрожал. Я знал, что она переживает и скучает по мне.
Однажды к забору дома, где я жил, прибился маленький щенок, такой же тощий, обдерганный и несчастный, как я. Решил приютить его. Хозяйка была не против. Вместе начали откармливать его.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-vladimirovna-scherbak/romashkovoe-pole-66037339/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Владимировна Щербак
Сюжет повести основан на истории из реальной жизни. События романа начинаются в Москве, затем развиваются на Байкале со всей красотой и самобытностью сибирского края и его жителей. У Павла есть брат близнец Александр. Павел военный, ведет легкомысленный образ жизни, Александр очень серьезный и ответственный семьянин, умный и перспективный работник. Однажды Александр подменяет Павла на важных военных учениях, на которых случилось непоправимое событие. Спасая других людей Александр погибает. Решено не раскрывать подмену и Павел оказался с чужими документами, семьей брата и могилой на которой значилось его имя. Это перевернуло жизнь всех героев романа. Он решает бежать от всего и в первую очередь от себя… Но жизнь не закончилась, она приносит ему новые знакомства, приключения, события и подарки.
Анна Щербак
Ромашковое поле
Жив ли я
Глава 1
Я очнулся на перроне, когда ко мне, на большой скорости, двигался поезд. Поезд промчался мимо, ветер ударил в лицо холодным предзнаменованием чего-то нехорошего. Из окон поезда лениво, лишь бы скоротать время, смотрели пассажиры то на меня, то на перрон. Людям был безразличен неподвижный человек, с усталым и серым лицом, тусклыми и безжизненными глазами, щетинистый и сутулый. Только одна маленькая девочка, лет пяти, улыбалась мне, призывно махала руками, словно приглашала войти во что-то светлое, прекрасное и счастливое, но я тогда не мог этого видеть, сердце мое было закрыто.
Очнувшись я подумал: «Что, я здесь делаю? Опять напился до беспамятства…»
Горькая мысль отрезвила, и я поплёлся, еле передвигая ногами в тяжёлых военных ботинках, домой. Утро выдалось очень мерзким и тоскливым. Казалось, что серые тяжёлые тучи висят у меня на висках, прибивая к земле, и лишают последних сил и желания на существование. Пока я шёл по перрону, начался мелкий дождь. «Затяжной, – подумал я. – А ведь когда-то я любил такую погоду. В детстве. По лужам побегать, в грязи повозить сапогами, ртом капли ловить, споря с мальчишками, кто шире рот откроет и больше капель поймает. Мама не ругала, когда я словно вихорь, влетал в дом, мокрый до ниточки, неся за собой огромные следы грязи. Более строгим у нас был папка, но его часто не было дома. Он у нас служивый, как и я. И лишь брат, нудный «ботаник», поднимая нос из-за книжки бурчал: «Свинья всегда грязь найдёт». Как это было давно, как будто и не со мной.
За мыслями я и не заметил, как дошёл до метро. Сел в полупустой вагон и задремал. Мне снился сон, как я бежал по полю с ромашками. И так было хорошо и свободно, как в детстве у бабушки. Природа в ее деревне была богатой. Густые и бархатные леса, манящие прыгнуть в них, как на перину. Березовые рощи, переходящие в непроходимую тайгу. Необъятные поля, славившиеся разнотравьем, дурманившие своими запахами, ласкали глаз прелестью всех цветов радуги. Горная прохладная река, несущая свои воды из соседнего государства Монголии, изредка позволяющая искупаться в ней, когда не было дождей и солнце прогревало прозрачные воды. И голубые таинственные горы, куда меня всегда влекло. Ощущение умиротворения и величия природы с детства не покидало меня. Я неоднократно порывался уехать в те места и обосноваться, но разные обстоятельства останавливали. Так и не реализовал своей мечты и по сей день. А сейчас она стала такой далекой, можно сказать, безразличной.
Проснулся я от того, что какой-то мальчишка нагло тыкал мне в лицо мокрую плюшевую игрушку и ехидно улыбался. Мама проказника отдернула его и извинилась. Я вышел на следующей остановке и направился домой.
Мама опять не спала всю ночь, все выглядывала меня из окна. Она ничего не сказала, просто горько вздохнула и позвала на кухню завтракать. Я отказался, прошёл в спальню и крепко заснул. Мне вновь снилось огромное ромашковое поле. Я опять бежал по нему, но уже не один, а с моим братом Сашкой. Мы были детьми, необыкновенное спокойное и радостное чувство наполняло нас. Я смотрел на него и смеялся заливисто, не имея силы остановиться, до слез. Мой смех плавно переходил в рыдания взахлёб и где-то вдали слышал голос отставшего Сашки: «Пашка, ты чего? Просыпайся…». Видимо я плакал реально, сквозь сон. Когда очнулся ото сна, продолжал всхлипывать. На кровати сидел Саша и теребил меня за плечо.
–Пашка, ты чего? – Приснилась дурь какая-то, – немного успокоившись сказал я.
На столе стоял стакан с водой: мама позаботилась. Я взял его и выпил залпом, стало легче. Сашка уже стоял у окна, я чувствовал, что он готовился к серьёзному разговору.
Глава 2
Мы всегда были разными, но лишь по характеру, жизненным целям и убеждениям. Или вернее у него были цели, у меня нет. Но внешне мы, как две капли воды—чистые близнецы. Даже мама нас путала иногда. Родинки и те были в одних и тех же местах. Высокие, немного смуглые, с русыми волосами, ближе к соломенным, и серыми, иногда меняющимися на голубой цвет, глазами, обрамлённые богатыми и темными ресницами, как говорила мама: «таким ресницам все девчонки завидуют». Волосы слегка завивались, особенно когда были мокрыми, в игривые колечки, собираясь в большую копну, наказывая нас непослушанием, если немного затягивали с походом к парикмахеру. Широкие плечи, военная выправка и осанка, твердость поступи—были плодом работы нашего отца, который приобщал нас к спорту с детства и работал над нашей походкой каждый день. Можно было назвать нас «красавчиками», но Сашку не интересовала его внешность, «только повышение ай кью», как он все время выражался. Сашка всегда был большой умница: школа с золотой медалью, экономический институт с красным дипломом, три иностранных языка, никакой улицы и дворовых приключений, только учебники и тетрадки.
После института по рекомендации он сразу поступил на хорошею работу. В скором времени нашёл себе чудесную девушку Лену, женился, и сейчас они ждали первенца. Все по плану, все счастливы.
А я еще с юности во всю пользовался тем, что девчонки липли ко мне, и встречался с разными, даже одновременно и без разбору. Мы с братом были одинаковые внешне, но совершенно разные внутри. Говорят, что близнецы чувствуют друг друга: боль и переживания. А я ничего не чувствовал. Может Сашка имел эту связь, потому что постоянно возился со мной, пытался изменить, помочь, а я совсем никак.
У нас вся семья такая—положительная. Мама заслуженный работник образования. Тридцать пять лет воспитателем отработала в детском саду. Папа военный, дослужился до полковника. И на этом бы не остановился, но рак желудка за три месяца скрутил его, ничего не успели предпринять. Ведь он никогда не жаловался. Сильный был человек. Настоящий офицер с высокими принципами.
Один я у них такой беспутный. Как говорится: «в семье не без урода». Может потому, что я младше Сашки был на целый час. Никак в это мир идти не хотел. Видимо, как чувствовал, что не надо меня выпускать. Целый час маму мучил и вот вам—такой красавец. Тот случай, что я долго не мог родиться, дало какие-то последствия, из-за которых с младенчества я часто болел. Слабого здоровьем мальчика холили и лелеяли, оберегали от всего, включая стрессы, и все мои капризы, вместо наказания, были без замедления выполняемы. В результате болезни ушли, а понятие, что все мне обязаны, надолго приросло к моему сознанию.
Когда мы подросли, Саша взял надо мною шефство. Стал защищать от всех, следил за мной, и в последствии даже уроки делал за меня. Вот и результат, я совсем обнаглел, сел ему на шею и поехал, как откормленный барчонок, на всем готовом. А началось все это с единственной фразы мамы: «Саша, ты старше Паши! Присматривай за ним немного. Он еще и болеет часто, пожалей его!». Она хотела этим унять наш конфликт, который доходил уже до драки. А получилось, что разбудила внутри Сашки непреодолимое чувство ответственности, а у меня наглое и потребительское отношение. Школу я закончил кое-как, по договоренности родителей с директором и помощи брата. В институт поступил, но на первом же курсе перестал посещать занятия, потому что все ночи проводил в ночных клубах. И после первого же семестра меня вежливо попросили забрать документы. Папа, чтобы я окончательно не спился и не принялся за наркотики, затолкал меня в армию. После срочной службы я заключил контракт. Неоднократно меня пытались уволить, но славная память отца и слезы мамы, дали мне возможность дослужиться до сего дня.
Жизнь моя текла совершенно безвольно, я ни о чем не мечтал, никуда не стремился и не строил никаких планов. Она словно снежный ком, несущийся по склону горы и увеличиваясь от того, что слой за слоем к нему прилипает снег, наматывала на себя обстоятельства, которым я позволял не сопротивляясь, вершить мою судьбу. Не было во мне твёрдости характера, что еще более меня отличало от брата.
Глава 3
Однажды я встретил девушку, ее звали Надя. Чистая душа разглядела во мне что-то светлое и хорошее. Надя верила в меня и просто любила, безусловно, не осуждая. Она и стала моей надеждой на будущее. Девушка принимала меня таким, какой я есть. Я продолжал гулять, пить, встречаться с другими параллельно. А она все говорила: «А я знаю, что ты не такой. И скоро это поймешь!». Сначала мне забавно было с ней, где еще возьмёшь эдакую наивную дурочку, которая тебя принимала ночь-полночь, с горячей едой и ласковыми словами, никогда не ругалась, не обижалась, не отворачивалась. У нас не было близости, Надя берегла себя для брака, и это еще больше подкупало меня. Со временем, рядом с ней, я менялся: отшил всех девушек, меньше выпивал и бросил курить. Надя любила искусство, и, удивляя своих родных, вместе с ней я стал посещать выставки, театры и музеи. Даже начал рисовать. Оказывается, у меня к этому талант. Появилась мечта поступить в художественное училище, и Надя с мамой меня поддерживали. Они подружились, мама в Наде души не чаяла. В те дни я чувствовал себя счастливым человеком. Брат скептически относился, но был рад, что моя жизнь поворачивается в позитивную сторону. Мы даже стали часто разговаривать с ним, ездить на рыбалку, в тот момент сблизились, от чего мама была счастлива.
Но эта идиллия длилась недолго. Я сделал Наде предложение, которое она приняла, не раздумывая. Мы готовились к свадьбе, пока не произошло то, что разрушило мою жизнь окончательно.
Мы возвращались из театра поздно вечером. Начиналась осень, и вечер оказался приятно теплым и уютным. Надя меня упросила не брать такси, а пройтись пешком. Я согласился, хотя меня с утра не оставляло чувство тревоги, но мне несвойственно обращать внимание на всякого рода такие ощущения. Нервы расшатаны, поэтому я и не предал этому значения. Уже почти у дома Нади, в плохо освещённом проулке, навстречу к нам приблизился мужчина. Он попросил закурить. Я окончательно избавился от этой привычки, и вежливо пояснил ему, что сигарет нет. Он приостановился, вгляделся в меня сквозь слабый свет фонарей и произнёс:
– А, это ты?
Затем, как кобра, одним движением метнулся к Наде и что-то воткнул ей в живот. Я не сразу понял, что произошло, только услышал, как Надя захрипела и начала падать. Я подхватил ее, с ужасом посмотрел на мужчину и узнал в нем бывшего прапорщика из нашей части.
– Ты у меня семью забрал, а я у тебя ее! – и воткнул нож мне в бок.
Я сразу потерял сознание. Очнулся уже в больнице. После узнал, что мы пролежали там больше часа, пока нас не нашли жильцы дома. Мое ранение было неопасным, меня прооперировали и в скором времени выписали. А Надю не спасли. Потеряла много крови.
Во всем был виноват я. Эта история началась еще до встречи с Надей. На одном из праздничных вечеров в нашей военной части я до безобразия напился и соблазнил жену того самого прапорщика. Для меня это было дело незначительное событие, я сразу и забыл про эту ночь. Как оказалось, прапорщик, узнав обо всем от доброжелателей, сильно избил ее. После этого, она вместе с детьми, улетела к подруге куда-то в Сибирь, оставив записку: «Этого я тебе никогда не прощу. Можешь не искать меня». Он долго искал ее. Перед отъездом женщина сняла побои в травмпункте и, когда муж нашёл ее, она пригрозила ему этой справкой. Мол если не отстанет, то посадит его. Даже не дала с детьми увидеться. Прапорщик обозлился, приехал домой и топором изрубил всю мебель в своей квартире. Под горячую руку попалась и собака. Ее тоже пополам. На шум прибежал сосед, его рубить он не стал, но хорошенько избил. От того получил условный срок. После нападения на нас, его надолго посадили за решётку.
Но Надю уже было не вернуть. От тоски я ушел в глубокий запой, из которого меня вытащили только капельницами и двухнедельной реабилитацией в алкогольном центре. Или всем казалось, что меня вытащили. На самом деле я остаюсь в этом состоянии, даже когда трезв – все как в тумане.
Со временем я вернулся к прежней жизни: выпивка, сигареты, непонятные женщины. Между этими занятиями, проходила, ничем не радующая меня, служба. Лишь только одно дорогое и понимающее меня существо – мама, держала у жизни. Самый близкий человек. Сашка давно настаивал, чтобы я съезжал от мамы, снимал себе что-нибудь, но я эгоистично не мог лишить себя удовольствия – каждый день видеть ее. Жил только ради нее, и в то же время так ее расстраивал, затем корил себя за это, и вновь возвращался на свои круги ада.
Глава 4
Однажды я вернулся со службы домой немного раньше. Вся семья была в сборе: мама, Сашка и Лена – его жена. У меня были свои ключи, и я вошёл тихо, никто не слышал. Из кухни доносился разговор. Видимо Саша и Лена узнали пол своего будущего ребёнка и пришли рассказать об этом маме. Все возбуждённо и радостно обсуждали какого цвета должны быть обои в детской, какая коляска больше всего подойдёт, из какой ткани нужно нашить пелёнки и распашонки и много приятных для будущих родителей хлопот.
Смех иногда переходил в восклицания и восторги. Уже планировалось кто и как будет забирать из роддома Лену, на какой машине, и как мама на первое время переедет к Саше и будет помогать. Все были счастливы, а мне стало невыносимо одиноко. Я себя почувствовал совершенно посторонним человеком, который подслушивал чужие разговоры.
Сидя в прихожей тихо, я глубоко задумался, и мои мысли уже были очень далеко, как меня окликнул Саша:
– Пашка, ты дома? Ты сегодня рано, но это очень хорошо. У нас такая новость! – глаза его горели, дыхание было сбивчивым. – Пойдём скорее на кухню, я хочу, чтобы мы с Леной тебе все рассказали! – он вёл меня, держа за руку, как в детстве. – Мама уже все знает, мы не выдержали и проболтались, хотя планировали тебя подождать.
– Саша, как хорошо, что ты пораньше пришёл, – улыбалась мама, вставая, чтобы поставить для меня столовые приборы.
Лена поздоровалась со мной, и они все втроём усадили меня напротив, создав небольшую паузу для интриги.
– Паша, – начал Саша. – У нас будет двойня! – сказал он восторженно. – Генетика берет своё!
– Ого! Ну и повезло же вам! – единственное, что я мог выдавить из себя, услышав эту новость, и не проявил никаких эмоций.
– Ты не рад? – спросил Саша, разочаровавшись моей реакцией.
– Почему на рад? Рад! – стараясь улыбаться, добавил я.
Мне совсем было не радостно, наоборот, ком подступил к горлу, потому что я вспомнил, как Надя хотела детей – двоих: девочку и мальчика. «А лучше двойню, чтобы им было легче друг друга поддерживать. Как вы с Сашей!» – говорила она.
Эти слова в моей голове заставили меня очнуться и понять, что это новость очень важна для брата и моя поддержка нужна ему. Надя, когда ее уже и не было в живых, все равно несла только свет и любовь. Вот и сейчас, благодаря ей я вовремя спохватился и дал понять брату, что рад за него, обняв за плечи и обещав оказать любую помощь.
Глава 5
Так и существовали мы, как две разные реки, несущие воды рядом, но не соединяющиеся в один поток, а самостоятельно следующие в своём направлении. Жизнь моих родных, наполненная смыслом и радостью, и моя пустая, бессмысленная, серая и тоскливая. Вроде бы и рядом, а не вместе.
Прошло несколько месяцев. Лена была на 9 месяце беременности, Сашка летал от счастья, что скоро станет папой, мама много времени проводила с Сашей в подборе всего необходимого для малышей. А я готовился к учениям.
В нашу войсковую часть должны были прибыть пехотные и танковые войска из разных городов России. Учения планировались масштабные. Между службой я пребывал в местных пабах и забегаловках, приходя домой глубокой ночью, в крайне тяжелом состоянии. Утренняя головная боль не мешала мне идти на службу, хотя вялые и незаинтересованные действия раздражали начальство, и они уже точили зуб на меня, планируя после учений отстранить, а затем, учтя все формальности, уволить со службы. Я это предполагал, но мне было все равно.
До учений оставалось пару дней. Мне разрешили взять один день на отдых. Сашка пришёл взволнованный, с новостью о том, что Лену положили в больницу под наблюдение. Роды могли начаться в любой момент, и в больнице ей было находиться безопаснее, под присмотром врачей. Он очень волновался, и мама предложила ему остаться ночевать у нас. Планировался совместный ужин и душевные вечерние беседы с ностальгическими воспоминаниями. Этого больше всего я не переносил и поэтому, улучив удобное время, сбежал из дома в ночной клуб.
В клубе я встретил своего однокашника Валерку. Тот всегда был добрым кутилой. Он неплохо зарабатывал на собственной автомойке, но и также не задумываясь тратил деньги на выпивку и азартные игры.
Валерка обрадовался, позвал меня за свой столик, и вечер уже предполагал фееричное продолжение, без которого не мог существовать мой школьный друган.
– Ты только подумай, – говорил невнятно Валерка, после шестого стакана виски. – Зачем жениться? Потом эти пеленки, нервная жена… никакой свободы… – жевал он тяжелым языком. – Это не для меня, я сказал.... А твой брательник-дурак… – показал он у виска пальцем.
Я соскочил, пытаясь сжать кулаки и врезать Валерке за его высказывания про моего брата. Но меня подхватил его друг и усадил на место.
– Ты не смей! Не говори о моем брате своим поганым языком, а то задам тебе! Мало не покажется! – нервно кричал я сквозь громкую музыку.
Нас растащили и решили примирить большой кружкой пива. Пока я ходил в туалет, Валерка подмешал мне в кружку чего-то такого, что сбило меня с ног и совершенно отключило сознание. Как я добрался до дома не помню. Помню только тот момент, когда мама меня била по щекам и что-то причитала, заливаясь слезами:
– Горе, какое горе случилось Паша…
Сквозь слёзы и неимоверную головную боль я ничего не мог понять. Обо всем в подробностях я узнал позже.
Глава 6
Ночью меня привёл какой-то парень из клуба. Я еле волочил ноги. Он попросил у мамы денег, ссылаясь на то, что потратился на оплату моего счёта в баре и такси. Мама отдала ему довольно круглую сумму, ничего не спрашивая. Меня уложили на кровать, и я провалился.
Утром мне нужно выходить на службу. Первый день учений, самый ответственный день. Каждый должен выполнять свою задачу. Моё отсутствие заметил командир части. Он сразу начал звонить. И после безуспешных попыток, решил приехать ко мне домой, так как время ещё позволяло до начала учений. Конечно командир пёкся за свою шкуру, так за отсутствие солдата, а не говоря уж об отсутствии офицера, которым я являлся, его по голове не погладят.
Когда командир прибыл к нам домой, я крепко спал. Они пытались добудиться до меня, но безрезультатно. Командир сел на стул, схватился за голову и стал причитать:
– Все, конец моей карьере. Вы думаете мне это так оставят? Давно я хотел от него избавиться, все жалко было.
Тут вмешался Саша:
– Я могу заменить Пашу. Мы с ним похожи как две капли. Думаю, подмены никто не заметит. Вы мне расскажите боевую задачу и все. Я же тоже в армии служил. Может попробовать?
Командир долго молчал, принимая мучительное решение.
– Видно ничего не остаётся, как принять ваше предложение, – с сомнением сказал он. – Тогда выезжаем, время не ждёт.
Мама вынула из шкафа мою форму и передала Саше. Так ей не хотелось его отпускать. Она старалась придумывать разные причины, чтобы он не поехал. Но если Саша сказал, он сделает.
Через четверть часа командир и Саша уже мчались на полигон.
Глава 7
Добрались они довольно быстро. В дороге командир подробно рассказал боевую задачу и посоветовал минимизировать общение с кем-либо, чтобы не возникло подозрений.
Все складывалось хорошо, никто не понял подмены, учения начались по плану. Боевая задача полка заключалась в захвате объекта на территории врага. Саше необходимо было вести по подготовленному маршруту небольшое отделение из восьми человек новоиспечённых срочников и выполнять простейшие задачи. Запланированные события для моего отряда не несли кардинальных изменений и неожиданных поворотов. Отделение должно занять свои позиции и выжидать сигнала в случае необходимой подмоги основному отряду, что и вовсе могло не произойти. Последнее время мне большего и не доверяли. Так что Саша вполне мог справиться с этом справится, без особых сложностей.
Отделение, стараясь не привлечь к себе внимания вражеской стороны, успешно прошло к своим позициям и расположилось за холмом, недалеко от основных действий. Саша, выполнив первую задачу: приведя своих солдат на точку, начал выполнять вторую: определять часовых, следивших за передвижением врага и часовых, ожидающих сигнала о подмоге. Больше ему ничего не предполагалось делать.
Четыре человека стояли на часах, остальные четыре расположились на траве за холмом и начали о чем-то вполголоса разговаривать. Саша сделал резкое замечание по поводу разговоров. Любой шум мог привлечь внимание и рассекретить их положение. Солдаты притихли. Через некоторое время разговор возобновился. Начинали шепотом, потом все усиливали звуки, солдаты возбужденно перебивали друг друга. Саша стал нервничать и быстрыми шагами приблизился к срочникам.
– Что у вас там? – спросил он, заметив, как один солдат быстрым движением спрятал что-то себе в карман. – Ещё раз спрашиваю, что вы прячете? – командным голосом сказал он.
У Саши была способность всем своим видом и голосом воздействовать на человека, когда это ему было необходимо. И из него получился бы отличный офицер, если он бы он пошёл по стопам отца.
– Я приказываю показать мне, что ты прячешь в кармане, – скомандовал Саша и протянул руку к солдату.
Тот ещё мялся и нехотя залез в карман, вытащив из него гранату. Саша взял ее в руки. «Где чека?» – мгновенно пронеслось у него в голове, когда граната оказалась в руке. В какие-то секунды он перевёл глаза на солдата, который держал в руке чеку. И пока солдат начал кричать, что это учебная граната, Саша принял решение откинуть ее в сторону, где никому не грозила опасность, в случае взрыва. Но граната срикошетила об берёзу и упала у ног молодого солдата. Саша резко оттолкнул его и лёг на гранату животом.
В это время на основном поле разворачивались учебные бои. И не сразу заметили взрыв с той стороны, с которой не предполагалось его услышать. Граната была не учебная. Саши не стало в один момент.
Солдаты все остались живы. Никто серьезно не пострадал. Саша просто пожертвовал собой, не раздумывая.
Позже выяснилось, что парень помогал разгружать машину на складе и прихватил то, что «плохо лежало». Он был уверен, что граната учебная. И во время учений хвастал ею перед ребятами, говоря, что привезёт знатный подарок своей невесте.
Глава 8
Командир, который был в курсе подмены, вызвался сам сообщить семье о случившейся трагедии. Первой удар получила мама. Как она выдержала эту минуту, я и не представляю. Командир слезно просил не разглашать факт подмены, иначе под суд пойдут все, и я, в том числе.
Мама разбудила меня со слезами:
– Горе, какое горе случилось Паша…– еле выговаривая, сказала она.
Услышав мамин рассказ о произошедшем, в голове крутилась одна единственная мысль: «Я.... я убил брата! Как жить… как после этого жить?».
Мама плакала, смотря на фото Саши. Я не мог утешить ее и не смел подойти к ней, ведь я являлся злостной причиной, этого нескончаемого, необъятного горя.
«Как сказать Лене? – думал я, между мучительными, разрывающими моё сердце всхлипываниями мамы. – Она вот-вот родит. Я сам должен сказать ей. И пусть она выльет на меня все горе, всю ненависть, я это заслужил».
Глава 9
В больнице на меня посмотрели с подозрением. Я уж и не помню, во что был одет, но очевидно очень странно. Они подумали, что я Саша, и после долгой попойки решил навестить жену. Лену позвали сразу. Она шла ко мне на встречу очень тяжело, как будто предчувствовала что-то. Не дойдя несколько метров, остановилась, видимо не могла решиться, чтобы идти дальше. Я направился к ней сам.
– Что с Сашей? – спросила она, смотря на меня умоляющим взглядом.
– Лена, его нет. Он умер, – без промедления произнёс я.
Лена стала падать, я подхватил ее, к нам подбежала медсестра и врач. Ее погрузили на каталку и увезли. Я остался один.
Больше мне нечего было здесь делать. Я побрел по улицам города, еле волоча ноги. Мне было все равно куда идти. Сейчас все кругом не имело смысла. Я оказался на мосту. Людей было немного, лишь машины сновали туда-сюда на большой скорости. Резко начался ливень. Все люди словно исчезли, наверное, убежали искать укрытие. «У людей есть страхи заболеть. Как им хорошо. Они чего-то хотят, у них будущее… а у меня?» И тут появилась новая мысль. Интересно, откуда она берётся – эта мысль? Сам ли человек решает это? Или его кто-то подталкивает? Я повернулся к перилам, перелез через них и шагнул в никуда. Секунда, за которую я летел до воды, породила во мне страх. Затем ледяные зубы вонзились в мои мышцы, лишая меня сил двигаться. Я начал захлёбываться и тонуть. И тут увидел маму, плывущую ко мне на встречу.
Глава 10
Я очнулся… «Неужели жив? – мелькнула мысль. – Или так выглядит ад? Ну здесь так уютно и тепло. А может мне все приснилось? И не было смерти Саши, маминых слез, падающей в обморок Лены и прыжка в ледяную реку? Но тогда, где я?»
Я огляделся. Комфортная комната в тёмных сдержанных тонах. Хорошая добротная мебель гармонично сочеталась со цветом обоев. Гостиная была похожа на ту, которую рисуют на заграничных рождественских картинках в загородных домах. Не хватало только ёлки и чулков на камине, который все – таки присутствовал. Камин топился. Дрова приятно потрескивали и успокаивали своими манящими огоньками, которые игриво перескакивали с полена на полено, подмигивали и словно смеялись от радости, что наконец делают своё дело.
Я лежал на довольно просторном и мягком диване, стоящим рядом у камина, накрытый тёплым пледом. С правой стороны находилось кресло – качалка, слева столик с вазочкой и букетиком живых цветов, и чашкой какого-то напитка, от которого поднимался голубой дымок и бесподобный аромат. Я почувствовал, что очень голоден. Вся атмосфера располагала к спокойствию и умиротворению. Вдруг я услышал шум позади себя. Приподнявшись и выглянув за спинку дивана, я увидел ещё одно кресло у большого окна. На нем дремала девушка, лет 25. Она уронила книжку, этим и привлекла к себе внимание. Девушка обладала богатыми каштановыми волосами, аккуратно заплетенными в косу, которая непослушно спадала с кресла. Овальное, юное лицо, с удивительно красивой и ровной кожей, немного пухлые щеки, обрамленные легким румянцем, говорили о молодости и здоровье юной леди. Розовые губки чуть разомкнулись во время сна, а длинные ресницы цвета волос, подрагивали, очевидно от просмотра сновидений. На девушке были надеты свободные джинсы, водолазка, вязаные носочки и меховая жилетка с народным орнаментом. Одежда гармонировала с ее внешностью. Смело можно было назвать девушку русской красавицей.
Тут она проснулась, подняла глаза и улыбнулась.
– Вы проснулись? Слава Богу! Как вы нас напугали! – произнесла сонным голосом девушка.
– Где я? – произнёс я, испугавшись собственного голоса. Он хрипел. У меня сразу начался кашель.
– Все хорошо, вы у нас дома. Вам не стоит сейчас говорить. Болезнь была нелегкой, но врач сказал, что уже все позади.
– Мама, – опять закашлялся я. – Надо сообщить маме, – говорить было очень тяжело.
– Мы ей позвонили. Когда просушили ваш телефон. Она знает, где вы. Все хорошо.
– Сколько я уже здесь?
– Неделю.
– Неделю? – воскликнул я.
– Да, у вас было воспаление лёгких, в тяжёлой форме, продолжала свой рассказ девушка.
– А как я попал к вам?
– Папа вас вытащил из реки и хотел отвезти в больницу, но вы все время бормотали: «Только не в больницу, только не в больницу». Вот он и привёз вас на дачу, вызвал врача – своего друга. У Вас был сильный жар. Дядя Толя сказал, что это не от холодной воды. Это было от сильного стресса. Я понимаю, ваша мама пояснила, что у вас погиб брат. Это очень печально, – задумчиво закончила она.
В этот момент все вновь нахлынуло на меня, все пережитое ранее, но только боль была уже другой, тупая, отдающая под лопатку. Я лёг и закрыл глаза.
– Вам нужно поесть, – подошла ко мне девушка. – Вы совсем слабый. Меня зовут Варя, – улыбаясь сказала она, протягиваясь ко мне чашку с бульоном.
Есть действительно хотелось. Я взял чашку и начал жадно хлебать бульон. Он оказался очень вкусным и наваристым.
– Вот это хорошо! Значит пошли на поправку!
– И вы ухаживали за мной? – спросил я у Вари, когда она забирала у меня пустую посуду.
– Немного я, немного папа.
В этот момент в комнату вошёл высокий мужчина средних лет. Густые, вьющиеся волосы коснулась седина. На глазах играла доброжелательная улыбка, а за ней таилась глубина и мудрость. Широкий умный лоб, правильные черты лица, мужественный подбородок, все подчеркивало благородность и цельность этой натуры.
– Наш больной пришёл в себя? Это радует! – заметил он, подойдя ко мне. Голос мужчины был низким и притягательным, как у диктора на радио. – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, но ещё кружится голова и слабость, – стараясь ответить, как можно приветливее этому человеку, произнес я. Он понравился мне. С ним хотелось иметь знакомство.
– Это скоро пройдёт. Опасность вся позади. Михаил Сергеевич, – представился он, протягивая мне руку.
– Павел, – ответил ему я слабым рукопожатием.
– Ну что ж, Варенька, – сегодня мы ужинаем втроём, – улыбнувшись, он обратился к дочери.
Я наблюдал, с какой нежностью и любовью он смотрит на свою дочь. От этого становилось ещё теплее на сердце.
Глава 11
Варя приготовила знатный ужин: запечённая курица, картофель по-деревенски, 2 салата, пирог с яблоками и очень вкусный чай на травах. С этими людьми я чувствовал себя защищённым, умиротворённым, можно сказать, счастливым, словно являлся полноценным членом семьи. Мы говорили обо всем. Я узнал, что Михаил Сергеевич возглавляет лесную инспекцию по Московской области, а Варя учится в аспирантуре по лесному хозяйству. Все их семейство состоит из двух человек: отец и дочка. Михаил Сергеевич все время в командировках, а Варя присматривает за квартирой и дачей.
Я вглядывался в Михаила Сергеевича и понимал, что он очень похож на мою маму: профиль, улыбка, разрез глаз. И это сходство дало понять почему в воде мне привиделась именно она.
Семья приняла активное участие в моем спасении, и эти радушные люди ни разу не напомнили мне об этом, пока я не спросил сам.
– Расскажите, пожалуйста, как вы меня спасли?
Михаил Сергеевич, немного откашлялся и начал свой рассказ:
– Я проезжал мимо в тот момент, когда увидел вас на мосту. Подъехав ближе, потерял вас из поля зрения и сразу понял, что случилось страшное! – он с грустью опустил глаза. – Я, не раздумывая, остановился и нырнул вслед за вами. Вы не успели уйти глубоко под воду, и схватив за куртку, я вытащил вас на берег. Сначала вы были без сознания, но через несколько минут пришли в себя и все время повторяли, что не нужно ехать в больницу. На вас была военная куртка и я подумал, что это прыжок мог навредить вам, если обо всем сообщат из больницы в нужные органы. Поэтому принял решение увезти вас на дачу, пригласить своего друга – врача и затем решить, как быть дальше. Во время вашей болезни, я неоднократно порывался отвезти вас в больницу, но вам становилось лучше, а мой друг – первоклассный доктор, я доверился ему и оказался прав, вы здоровы и сейчас можете самостоятельно решать, что делать дальше.
Михаил Сергеевич немного задумался и продолжил:
– Я не в праве читать нравоучения и уж тем более осуждать вас. Но знаю точно одно – жизнь любого человека очень драгоценна, хотя иногда так не кажется. И никто в этот мир не приходит случайно и просто так. У каждого человека своё предназначение. Лишая себя жизни, мы не выполняем то, что должны были, и это приведет к серьёзным последствиям для тех, ради кого вы созданы. Сохраните свою жизнь ради других, ищите как вы можете послужить им, и позже поймёте, вашу миссию. Для этого не нужно быть супер – героем, иногда и одно слово спасает человека. Может это слово только вы донесёте до него. Так же, как я надеюсь, доношу свои слова до вас! К тому же жизнь человека – это жертва, данная ему другими людьми, например, вашими родителями. И мы не имеем право пренебрегать этим. Когда умерла моя жена, мне тоже не хотелось жить. Но Варенька спасла меня. А ее мать спасла ее, когда приняла решение рожать, несмотря на все уговоры врачей об опасностях родов. Катенька через эти роды подорвала свое здоровье, вот и ушла рано. Она пожертвовала собой, и мы с Варей с благодарностью приняли эту жертву. Я и представить себе не могу, если бы сейчас не было Вареньки моей, – вздохнул он, глядя на свою дочь с тоской и любовью, и этот взгляд заменял миллионы сказанных слов. – Пожалуй, это все, что я хотел вам сказать, – улыбнулся Михаил Сергеевич, облегчая серьёзность разговора. – Варенька, я думаю нам пора пить чай с твоим фирменным пирогом? – он корректно перевёл тему в другое направление.
– Конечно, папа, – ответила Варя, смахнув слезинку с щеки и вышла из столовой на кухню.
– Это моя драгоценная хозяюшка! – с гордостью произнёс отец. – Когда умерла жена, ей было всего 13 лет. Моя работа проходила в командировках. Варя все взвалила на свои детские плечи: и хозяйство, и учебу. А ещё и с отличием окончила школу.
Я слушал, а сам летал в своих мыслях: «Что дальше? Что будет дальше?». В дальнейшем разговоре Михаил Сергеевич, рассказал о том, что учиться в университете лесничего хозяйства его позвал друг, который сейчас живет на Байкале и тоже занимается охраной леса. И в этот момент у меня возникла мысль попроситься к нему на работу. Я однозначно должен уехать, не могу оставаться здесь. Как буду жить после такого?
– Я поговорю с ним, – ответил Михаил Сергеевич. – У них все время не хватает людей. Думаю, мне удастся помочь вам.
На том и закончили разговор, разошлись на ночлег.
Глава 12
Утро было тяжёлым, нужно возвращаться домой, а эта мысль невыносимая плохо спал ночью, ворочался и представлял мою встречу с родными. Михаил Сергеевич любезно предложил подвезти, и я согласился. Меня мутило от волнения, но я старался не показать виду. Через пару часов мы были на месте. Ватными ногами я поднялся по лестнице и позвонил в дверь.
Открыла мама. Ее лицо выдавало все бессонные и мучительные ночи, которые она провела за это время.
– Пашенька! – произнесла мама, обняла меня и горько заплакала.
– Прости меня, мама! – сказал я, глотая комок и пряча глаза.
– Что ты! – говорила она. – Я так испугалась, не могу потерять ещё и тебя!
Я молчал. Мама рассказала, что Лена родила двойню: девочку и мальчика. Роды были сложные, и врачи опасались за жизнь Лены и детей.
– Сейчас, слава Богу, все нормализовалось, – закончила она.
– Мама, я уеду, – сказал я.
– Куда? – испуганно воскликнула мама.
– В Сибирь, на Байкал. Обещали помочь устроиться. Я буду работать как вол, чтобы вас всех обеспечить: тебя, Лену и малышей. Отца им вернуть не смогу, но заботится о них обещаю. Я не буду больше пить, – продолжал я взахлёб. – Только работать, работать… Простите меня… – уже не мог от слез говорить я.
– Ну, что ж. Может это и к лучшему, – печальным голосом сказала мама.
В поисках истины
Глава 13
Я уехал через 3 дня, даже не дождался выписки Лены. Да и как мог бы смотреть им в глаза? Сашу похоронили как героя, через несколько дней после моего отъезда. Организацией занималась военная часть. На могиле стояла мраморная плита с надписью: «Герой», с Сашиной фотографией и моим именем.
Маме вдвойне было больно видеть все похоронные события, хоронили Сашу, а говорили обо мне. Лена, как и мама, вела себя по-геройски. Во время похорон в стороне всхлипывала, даже не имела возможности полноценно оплакать своего любимого мужа, разве только дома.
На мое имя маме дали медаль за геройство – посмертно, выплатили хорошее пособие и назначили пенсию. Ещё какое-то время вели следствие по поводу случившегося, в результате все замяли, никого с поста не сняли, солдата за гранату наказали штрафбатом. На этом все закончилось.
Пособие и пенсию было решено передать Лене. Мама на первое время переехала к ней, чтобы помочь с малышами.
Я не смог поговорить с Леной, попросить прощения лично, но написал письмо, иначе просто не представлял возможности уехать. Она не ответила мне ничего, я ее понимал и не смел и надеяться на благосклонность.
На руках у меня остались Сашины документы. В паспорт я не мог смотреть, не было силы. Фотография Саши вскрывала все ещё свежие раны. Но делать было нечего, ради Сашиных детей я должен жить, работать и заботиться о них. А пока все события свежи в памяти, издалека это будет лучше всего делать.
Пришлось письменно уведомить Сашину работу об увольнении и попросить по востребованию выслать трудовую книжку. Конечно все крайне удивились происходящему, ведь Саша был очень перспективный сотрудник. Но сошлись во мнении, что Саша убит горем по брату, а учитывая близость близнецов друг другу, пытался покончить с собой и после неудачной попытки, уехал в Сибирь залечивать раны, оставив жену и детей на попечении матери. С этого момента я стал Александр Богданов.
Глава 14
В аэропорту города Улан-Удэ меня встретил друг Михаила Сергеевича Василий Аркадьевич. Очень яркая личность. Типичная внешность геолога. Густая и темная, в цвет волос борода, добрые с прищуром глаза, удобная цвета хаки одежда, весь образ составлял картинку первооткрывателя неизвестных сибирских земель из советских кинофильмов. Я долго не мог понять, где я мог видеть этого человека. Только спустя некоторое время понял, что он очень похож на доктора из фильма «Два капитана», который учил Саню выговаривать звуки.
Василий Аркадьевич радушно встретил меня, и мы на его внедорожном автомобиле, после вкусного обеда, состоящего из поз, местного национального блюда, поехали в сторону Байкала. По дороге он кратко объяснил мои обязанности, которые состояли в том, чтобы каждый день объезжать определённую территорию тайги, ловить браконьеров, следить за возможными пожарами, в общем все обязанности лесничего инспектора. Изначально мне выделили комнату в доме местной жительницы, которая взяла также хлопоты по моему питанию. А затем обещали дать небольшой домик на окраине деревни, в котором велись ремонтные работы. Меня все устраивало.
По приезду для всех я пошёл на обман, сказав, что меня при рождении назвали Пашей, а когда папа пошёл регистрировать, девушка расслышала вместо "Паша" – "Саша". Так и записала Александр. Менять ничего не стали, но продолжили именовать дома Пашей в честь деда, героя Великой Отечественной. В честь него меня и назвали, но это была лишь маленькая правда в моей странной истории про имя. Выдумка звучала довольно неправдоподобно, но все подумали, что в каждой семье есть свои странности, и, не вникая в подробности, стали называть меня Пашей. Это меня вполне устроило.
Глава 15
Началась моя отшельническая жизнь на лоне природы. Место, где я должен заниматься лесничеством, оказалось сказочно красивым. Величавые сосны, густые кустарники, непроходимая тайга. Этот мир охватывал меня целиком, поглощал своим величием и благородством. Байкал, словно старец, шептал мне каждый вечер мудрые речи и старинные байки. Уже было прохладно. По утрам небольшой морозец пощипывал и дразнил своими хитрыми ухмылками на стекле.
Моя хозяйка, возраста шестидесяти лет, была на половину эвенкийкой, наполовину русской, очень спокойная и особо несговорчивая. Это меня вполне устраивало. Обменявшись общими фразами за завтраком и ужином, каждый разбредался по своим делам. Местного населения я сторонился, и выполнив днем свои объезды по лесу, вечера проводил либо на безлюдных заимках, либо на пустынных берегах Байкала, утопая в угрюмых мыслях. Василий Аркадьевич все время был в разъездах и очень редко заезжал, чтобы оговорить дела и поинтересоваться не нужно ли мне чего.
Именно здесь я почувствовал не только душевное, но и физическое одиночество. Меня уже не окружали толпы пьяных псевдо – друзей и девицы легкого поведения, как это было в ночных клубах, неотесанные солдаты и вечно раздражённое руководство на службе. Я только скучал по маме и мучительно думал о Лене с детьми. Мы созванивались. Мама говорила, что все у них хорошо, но голос дрожал. Я знал, что она переживает и скучает по мне.
Однажды к забору дома, где я жил, прибился маленький щенок, такой же тощий, обдерганный и несчастный, как я. Решил приютить его. Хозяйка была не против. Вместе начали откармливать его.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anna-vladimirovna-scherbak/romashkovoe-pole-66037339/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Анна Щербак
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 11.10.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Сюжет повести основан на истории из реальной жизни. События романа начинаются в Москве, затем развиваются на Байкале со всей красотой и самобытностью сибирского края и его жителей. У Павла есть брат близнец Александр. Павел военный, ведет легкомысленный образ жизни, Александр очень серьезный и ответственный семьянин, умный и перспективный работник. Однажды Александр подменяет Павла на важных военных учениях, на которых случилось непоправимое событие. Спасая других людей Александр погибает. Решено не раскрывать подмену и Павел оказался с чужими документами, семьей брата и могилой на которой значилось его имя. Это перевернуло жизнь всех героев романа. Он решает бежать от всего и в первую очередь от себя… Но жизнь не закончилась, она приносит ему новые знакомства, приключения, события и подарки.