Главная страница | Триллеры | Мурмурация

Мурмурация
Оксана Олеговна Заугольная


Прячься!
Страшное событие в жизни шестнадцатилетней Ани вынуждает её бежать от прошлого. Вместе с отцом они оседают в тихом с виду посёлке, где люди доброжелательны, природа – загляденье, а в небе рисуют завораживающие узоры огромные стаи птиц.

Но как скрыть от окружающих, что после всего пережитого ты теперь боишься собственной тени? И как сохранить спокойствие в месте, где будто бы у каждого есть свой секрет? Где физрук приносит животных в жертву Мурмуру, а вблизи местной достопримечательности определённо слышится запах… крови?





Оксана Заугольная

Мурмурация





Пролог


Кто бы сказал Ане еще полгода назад, что она будет прятаться от маньяка в такой компании, да еще сдавленно хихикать на каждый тычок в бок! Она бы ни за что не поверила. Только не после того, как ее родители были убиты прямо на ее глазах.

– Да тихо ты! – прошипела Лена и снова толкнула ее в бок. – Ты больная, что ли? Он нас услышит! Костик, заткни ей рот чем-нибудь. Рощин, сними уже свою куртку, ее видно из города, наверное!

Витька Рощин попытался еще глубже забиться в расщелину за по-весеннему голыми кустами, но рост не позволял, и Аня снова захихикала. Сейчас он вовсе не выглядел таким уверенным в себе красавчиком, торчал, как прыщ, ни туда ни сюда. А вот неестественно спокойный Костя и впрямь послушался Лены и накрыл рот Ани ладонью. Мокрая перчатка остро пахнула шерстью, холодила рот и нос, и Аня как-то сразу затихла, только головой замотала, пытаясь избавиться от неприятного прикосновения.

– Может, в пещеру успеем нырнуть? – подал голос Витя, уставший бороться с туго снимающейся курткой. Трудно раздеться, когда лежишь на грязной, холодной земле и боишься даже голову поднять!

– Тш! – снова шикнула Лена. – Как ты это представляешь? До него шагов десять, а нас четверо. Или ты хочешь его отвлечь? Лежи уж.

Они снова уставились на неизвестного копателя, который увлеченно рыл что-то так близко к знаменитой в крае Шийской пещере. Разглядеть его лицо мешал стелющийся туман, но и им туман был на руку, раз этот человек до сих пор их не заметил.

– И чего мы вчетвером от одного ныкаемся? – снова подал голос Витя, которого печалила участь его новенькой куртки и тот факт, что командование на себя взяла Лена.

Глупости это все про то, что можно остаться друзьями с бывшими, особенно в таком случае, как у Лены с Витей. Аня, конечно, сама не присутствовала, но наслышана про его Наташу была ого-го как. Думать сейчас о Вите и Наташе ей нравилось куда больше, чем о том, что ветер поддувает под куртку и мокрые колготки липнут к коленкам. Еще немного – и ничего уже не поможет, если этот неясный темный силуэт бросит свою работу и пойдет к ним.

Она замерла.

– Это и есть черный человек, – прошипела она, с трудом избавившись от пытающегося снова скрутить ее Кости. – Да отвянь! Понимаешь, Лена? Это он пытается вызвать тут Мурмура, и он повелевает птичьей стаей.

– Подожди… – Лена снова уставилась на копателя. – Думаешь, это физрук? И он же черный человек, который убил твоих родителей? Как-то слишком, не находишь?

– Девки, вы с ума посходили, – уныло пробормотал Витя. – Какие еще птицы, какие черные люди? Просто диггер. Как все копатели, золото и алмазы ищет. Сейчас тут покопается и в пещеру полезет. И мы сможем мимо проскользнуть.

– Держи карман шире, – фыркнула Лена. Ане на мгновение показалось, что подруга по-настоящему наслаждается чувством опасности и возможность сбежать ее вовсе не радует.

– Диггеры по весне не ходят, да и по одному тоже. Они пусть рисковые, но не настолько.

– Я вообще в демонов не верю, но достаточно и того, что в них верит он, – решила прояснить Аня и сдавленно охнула: – Смотрите!

Из леса за спиной выпрямившегося копателя поднималась стая ворон. Сначала они ринулись в воздух одной темной тучей, потом нырнули в сторону все как одна, затем в другую и словно закрутились спиралью. Засмотревшиеся школьники не сразу поняли, что стая приближается, и очнулись, лишь когда хриплое карканье стало хорошо слышно.

Аня уже была не рада тому, что, похоже, была права. Иначе как можно было объяснить, что копатель поудобнее перехватил лопату и уверенно направился прямо в их сторону?

– Бежим, – запаниковал Витька.

– Не успеем, – выдохнула Лена. – Мы с Анькой точно.

Вороны, словно насмехаясь над ними, танцевали в небе, синхронно меняя направление, будто были легкими на подъем дроздами. От страха Ане показалось, что в какой-то момент скопище птиц образовало фигуру человекоподобного существа на крылатом коне или что-то вроде этого.

– Мурмур… Это Мурмур, – забормотал Костик.

Не показалось.

Затрясшегося, словно в приступе эпилепсии, Костика пихнули поглубже в расщелину, что начиналась с этой стороны пещеры и заканчивалась тупиком. Путь к отступлению был потерян, так что бросать Костю и бежать прочь было уже поздно.

Аня краем глаза видела, как Витька суетливо роется в сумке в поисках хоть какого-то орудия, способного задержать человека с лопатой. Лена застыла и смотрела куда-то в лес, за спину приближающегося неизвестного, тогда как сама Аня ясно и четко, до мельчайших подробностей, вспомнила лицо того, кто убил ее маму и папу. Она только сейчас поняла, что много раз видела его, просто память милосердно исторгала эту информацию. А он прекрасно знал, как выглядит она, и играл с ней, как кошка с мышкой.

– Кто-то сегодня умрет, – прошептала себе под нос Аня, но Лена, конечно же, услышала.

– Давай без вот этого хотя бы сейчас, – резко ответила она, раздраженно тряхнув светлой челкой, и прищурилась, сильнее вглядываясь куда-то в туман и словно не видя все приближающегося к ним человека. Он был достаточно близко, чтобы видеть за кустами, может, не всех их, но как минимум дурацкую Витину куртку. Но и они теперь видели его такое знакомое всем четверым лицо.

– Конец котенку, – пробормотал себе под нос Костик. Он явно хотел сказать первым совсем другое слово, но замешкался, словно не желал, чтобы последние в его жизни слова были ругательством.




1 глава


Лена проснулась, когда на часах было полдесятого утра. Довольно рано для человека, у которого оставался всего месяц насладиться каникулами. Десятый класс в принципе казался многим в их поселке недосягаемой величиной, даже взрослые говорили не иначе как «сложный десятый класс», и их можно было понять. До девятого класса ребята из Шии учились прямо тут, в средней Шийской школе. Но десятый и одиннадцатый здесь предусмотрены не были, и те, кто собирался продолжить учиться, должен был два следующие года ездить учиться в город. Каждый день, кроме воскресенья.

Так что вполне можно было понять, почему Лена ни при каких обстоятельствах не собиралась вставать в августе раньше двенадцати. Она же не рыболов или грибник, в конце концов! Это им вечно неймется.

Конечно, у ее семьи, как и у большинства в поселке, было свое хозяйство, но стоило закончить девятый класс всего с двумя четверками, чтобы мать сама предложила летом хорошенько отдохнуть перед школой. Еще бы, теперь шанс поступить в медакадемию уже не выглядел таким призрачным, как казалось совсем недавно.

И, разумеется, именно мама своей трескотней по телефону разбудила Лену в такую несусветную рань. Лена с еле слышным ворчанием поднялась с кровати и подошла к окну. Потерла слипшиеся со сна глаза, чтобы убедиться в том, что на улице самая дурацкая погода, какая только может быть в августе. Серая хмарь, ни солнца, ни летнего ливня. В такой день можно спать до вечера, и ничего не потеряешь. Только мама будет охать и говорить, что Лена совсем бледная и ужасно похудела.

Лена повернулась к зеркалу, машинально проводя пятерней по светлым выгоревшим на солнце волосам и собирая их в длинный хвост. Да, бледная моль, лицо длинное, тонкое. Такое еще иногда называют лошадиным, Лена сравнивала себя со знаменитостями, про которых так говорили, и оттого не комплексовала. Рот большой, с тонкими губами. Спасибо Джулии Робертс, теперь это называют ртом как у нее, а не как у лягушки. Зато кожа светлая, чистая. Ни конопушек, ни прыщей. И глаза большие, серые. Еще умыться, чтоб они открылись, подкрасить белесые ресницы – и вообще отпад. Витька дурак, если этого не понимает.

Придя к такому выводу и одновременно в довольно неплохое настроение, Лена вышла из комнаты и босиком проскочила в ванную мимо продолжающей болтать по телефону матери. Против своей воли она прислушалась к разговору.

«…Конечно, Лена будет рада, я ей передам…» – вот эта фраза ей совсем, например, не понравилась. Когда мама говорила так в прошлый раз, пришлось играть с пятилетней мерзкой племянницей маминой подруги Фаи. Видите ли, девочке надо показать поселок. Будто кроме Лены это некому сделать.

– Кому на этот раз нужно показать красоты нашего чудесного поселка, центра культуры и развлечений края? – охрипшим после сна голосом спросила она из ванной. Плеснула на лицо холодной воды и зашипела от неприятного ощущения.

– Не будь врединой, Аленка. – Мама засмеялась, словно Лена смешно пошутила. – Фая сейчас отдавала ключи новым соседям, приехали откуда-то издалека, отец с дочерью. Отец устроился на завод в город, вроде мужик рукастый, и тут найдем где пристроить в случае чего, а дочь…

Она сделала паузу и подошла к открытой двери в ванную. Даже с мокрыми ресницами Лена разглядела на ее лице предвкушающую улыбку и догадалась сама.

– Неужели идет в десятый класс? – Голос ее дрогнул. Одно дело проводить экскурсию каким-то малявкам, но ровесница… Это совсем другое дело!

В ее школе в девятом классе было пятнадцать человек. Всего. Из них пять девочек, включая ее саму. Стерва Наташка, строившая глазки ее Витьке, и не безуспешно, уехала учиться в ПТУ. Сейчас ПТУ назывался колледжем, или что-то типа того, но все знали, чем оно осталось. Путягой, в которой проучиться большого ума не надо, достаточно не скуриться и не спиться за два года. Впрочем, это тоже не всем там удастся.

Ленина тезка по фамилии Королёва, отчего она мнила себя никак не меньше принцессы, была срочно отправлена к тетке в другой город или поселок. Официальная версия – чтобы доучиваться там, но Ленина мама знала от вездесущей Фаи, что отправили ее подальше, пока «пузо на нос не полезло». И ладно бы сама беременность, для поселка это не было чем-то выдающимся. Да только отец ребенка был женат и не горел желанием решать эти вопросы. Ему проблем и со своей женой хватало.

Оставались Катя и Света, но эти решили не учиться дальше, благо армия девчонкам не грозила, а вот помогать родителям с хозяйством нужно было уже сейчас. К тому же по знакомству со временем обеих обещали устроить в поселковые магазинчики на кассу. В общем, у всех одноклассниц Лены наступила взрослая жизнь, в которой ей с ее амбициями не было места. Придумала тоже, поступать в медакадемию в краевом центре. Да кому она там нужна такая умная?

К счастью, все это, ну кроме беременности Королёвой, конечно, Лене было известно задолго до конца девятого класса, и она вполне осознанно отдалилась от подруг, которые «по-дружески» могли утянуть за собой. Общалась в основном с ребятами, которые, как и она, планировали продолжить обучение в десятом. Но с ними было довольно скучно, особенно летом. Зимой можно было обсудить учителей и уроки, а летом ребята уходили сплавляться или за грибами, а то и на рыбалку в пять утра! Так что новенькая девочка Лене была просто необходима. Со стороны судьбы, или кто там отвечает за «сбычу» самого необходимого, было очень мило озаботиться этим вопросом.

– Да, тоже идет в десятый, – подтвердила ее догадку мама. – И, разумеется, им уже намекнули, что в городе только одна стоящая школа, к которой Саня будет гонять школьный автобус.

Лена захихикала.

Самый молодой шофер и правда два раза в день проезжал удлиненный маршрут, забирая школьников не только из Шии, но и из двух соседних поселков, а еще из частного сектора города, идти от которого до школы было долго и небезопасно – дороги в этих местах были не асфальтированные, а вместо тротуара вдоль шоссе вилась тропинка. Но, разумеется, этим маршрутом ездили не только школьники, но и старушки в больницу, да и пара учителей, что работали в городской школе.

– Фая пообещала, что ты зайдешь к ним после обеда, – продолжила мама. – Так что времени у тебя полно. Соберись спокойно, позавтракай.

Лена привычно расшифровала мамин посыл. «Времени полно» – то есть умойся нормально, заплетись и надень что-то, не способное опозорить ее перед новенькой. «Позавтракай» – тоже знакомый щипок. Мол, новенькая пообедать успеет, пока ты завтракаешь.

– Я тоже тебя люблю, мам, – ответила Лена, прекрасно зная, что мама расшифрует правильно.

– Сейчас за косу оттаскаю! И в кого ты такая уродилась, балбесина? – Мама шутливо замахнулась полотенцем. Ага, поняла, что Лена передала «сама такая!».

Настроение у Лены поднялось еще выше. Новые люди в поселке все на виду, но при этом такая редкость, что каждый раз развлечение. А с ее ровесниками и вовсе никто не приезжал. В десятом-одиннадцатом классе все подростки – и их родители, конечно, – стремились оказаться поближе к центру или хотя бы подальше от глухих мест. Может, новенькая приехала из еще более глухих мест, но Лена, из своего окна видевшая уходящую за горизонт тайгу, представляла такое плохо.

С другой стороны, приехали новенькие без жены и матери – как знать, может, после развода отец увез дочь подальше от жены. Может, даже без разрешения!

Лена улыбнулась своим мыслям, красочно представляя, какие чудесные скандалы могли привезти с собой гости. Да, это вам не скучные туристы каждое лето. Всего и веселья, если подерутся на дискотеке с местными или кто утонет на порогах. Не то чтобы это было прям на самом деле весело. Просто любое движение лучше, чем вся эта тоска.

– В школу зайдите, спросите у Александра Вадимовича, когда он домой, я хочу ему пирог занести, – крикнула с кухни мама.

– Ну ма-а-ам! – Лена заплелась и прошлепала босыми ногами к матери, цапнула со стола наливную шаньгу, пододвинула поближе молоко. – Неприлично это, что он подумает? Он тут три дня, а ты его пирогами забрасываешь!

– Он подумает, мы тут все очень хлебосольные, что не так уж расходится с действительностью, – пожала плечами мама. – Парень молодой, поселился у бабки Нюры, а ты же знаешь, как она готовит. Международная конвенция по правам человека ее еду не видела, а то запретила бы как изощренные пытки.

– Ладно, но ты сама будешь виновата, если я им увлекусь, – пошутила Лена.

Александра Вадимовича Швецова, который приехал фельдшером в Шийскую среднюю школу после того, как медицинский кабинет два года простоял закрытый, Лена еще не видела, но слышала о нем немало. Ну да, то пусто, то густо. За последние пять или шесть лет люди чаще уезжали или умирали, приехало от силы человек пять. А тут за неделю трое. И какие! Молодой почти врач – Лена не совсем шутила про увлечься, только планы на фельдшера у нее были далекими от амурных. И ровесница со своим отцом. Отличные просто приезжие. Хороший будет год, Лена это чувствовала.

– Ой, да и увлекайся на здоровье, видно же, что мужчина серьезный, не оболтус вроде твоего Рощина, – отмахнулась мама.

Лена насупилась. Тема Витьки была запретная, и мама это знала. Впрочем, развивать ее мама не стала, а Лена, доев шаньгу и выпив молоко, пошла одеваться. Судя по тому, куда въехали новенькая с отцом, идти ей минут пятнадцать, если не торопиться, а с пирогом особо не поторопишься.

Лена как в воду глядела, только в придачу к пирогу ей всучили термос и банку с супом.

– Иди, иди, они только приехали, вещи еще толком не разложили, голодные наверняка! – напутствовала ее мама.

– Так тетя Фая же сказала после обеда к ним прийти, – упиралась Лена, но не помогло.

– Это время суток такое, «после обеда», к еде отношения не имеет, – отрезала мать и выставила за дверь. Пришлось идти.

Лена чувствовала себя немного глупо, когда стучала в дверь, но ей тотчас открыл мужчина, словно стоял у двери и ждал.

– Мне так и сказали сегодня, что к моей Анечке придет будущая подруга, – радушно произнес он и отступил от двери, пропуская Лену внутрь. И улыбнулся.

Получилось это не очень, Лена давно так не пугалась. Если бы мама, тетя Фая и сам этот мужик не знали, что она в это время тут, то предпочла бы убежать.

Высокий, большой, похожий на шкаф, очень коротко стриженый мужчина лицом напоминал боксера, каких Лена видела по телевизору. Тяжелая челюсть, сломаны уши, свернут чуть набок нос. Радушная улыбка совсем не помогала, слишком блестели золотые зубы, оттеняя темные глаза, настороженные и недобрые, словно он совсем не рад был ее видеть.

Лена протянула ему гостинцы и обернулась на шаги из кухни. Вышла та самая Анечка. Несмотря на ласкательное имя, выглядела Анечка не так ласково. Короткое каре такого же почти черного цвета, что и у отца, круглые светло-зеленые глаза смотрели будто удивленно из-под чуть более широких, чем требовала мода, бровей. Лицо круглое, даже каре не спасало. Черная водолазка со слишком длинными рукавами навевала ассоциацию с любителями резать вены, и Лена сразу скуксилась – суицидников она терпеть не могла. Но тут девушка улыбнулась, и улыбка у нее оказалась хорошая. От сердца отлегло.

– Привет, я Аня Семенчук, – представилась она. – Мне сказали, что мы будем учиться в одной школе. Ты ведь Лена Иванченко, я не ошиблась?

– Нет, не ошиблась. – Когда отец Ани ушел на кухню, унося все дары и витающую над ним суровую мрачность, разговаривать стало проще. – И не могла ошибиться, у нас больше нет десятиклассниц во всем поселке.

– Ну и… – Аня замялась, и Лена поспешила подсказать:

– Ну и дыра, да? Есть такое, не смущайся. Зато у нас красиво, я могу тебе показать поселок, если ты не голодна.

– Нет, я перекусила. – Аня посмотрела на себя, потом на Лену, которую мама заставила надеть сарафан. – Мне стоит переодеться, наверное?

– Как хочешь, – пожала плечами Лена. – На улице тепло, еще можно позагорать.

– Ты тогда подожди, я быстро, – попросила Аня и скрылась в комнате. Она скоро вернулась, поставила табурет для гостьи и дала какой-то комикс. Лена в жизни не читала комиксов, но этот жест ее растрогал.

«Брюнетка с комиксами и каре вряд ли уведет у меня парня, – подумала Лена и добавила про себя. – Когда такой снова появится».

Она чуть было не изменила мнение, когда новая знакомая вышла в ультракоротких шортах и обтягивающей футболке. Выглядела Аня немного по-пацански, но при этом фигура у нее была совсем не мальчишеская.

«Ну все равно не блондинка, как Наташка», – снова напомнила себе Лена и первая вышла во двор. На улице и впрямь была прекрасная погода. Можно было сходить до реки, пройти через весь поселок и успеть зайти в школу.




2 глава


По дороге девочки успели обсудить тяжелый переезд – Аня совсем не выспалась, – погоду и даже пустобреха Найду из двора бабы Нюры. И все. О своем прежнем доме Аня говорить не хотела, а Лена не знала, с чего начать рассказ.

– Баба Нюра немного странная, иногда Найду спускает и кричит, чтоб она искала неверных. – Лена снова попыталась начать постоянно увядающий разговор. – Собака старая и ленивая, никого не кусает, но облаять может.

– Неверных – это про религию? – наморщила лоб Аня.

– Вряд ли, но кто бабу Нюру знает! – Лена указала на серое здание за высоким забором, мимо которого они проходили: – А это психушка. Там дальше церковь, мы туда сегодня не пойдем, тут к реке свернуть проще. Баба Нюра просто в своем каком-то мире живет. Никогда не догадаешься, о чем она думает. Ты просто не пугайся, и все.

Напряжение не пропадало. У реки Лена попыталась еще раз.

– Течение тут бурное, поэтому рыбу ловят ниже, – пояснила она. – А еще ниже начинают сплавляться каждую весну. Туристы приезжают, и только следи, чтоб никто не утоп или в лесу не заблудился. Им кажется, что до города полчаса, до центра на машине часа три, чего тут может случиться. А у нас тайга, болота, да и река тут. Так что в лес тоже одна не ходи, он только кажется небольшим – это островок тут, у поселка.

Никак не получалось, витало в воздухе что-то, не иначе как оставшееся после посещения дома Семенчуков. Нечто, заставляющее Лену больше пугать, чем делиться интересным.

– И часто люди пропадают? – Аня плюнула с мостика в речку. Плевок тут же попал в водоворот и исчез с глаз.

– Бывает. – Лена тоже плюнула. Тема ее уже тяготила. – Но довольно редко. Сама понимаешь, местные-то берегутся, а вот туристы… В общем, всякое случается.

– Ясно. А мальчики тут симпатичные есть? – Аня сменила тему, слишком поспешно, пожалуй, но Лена была рада подыграть.

– В город будем в школу ездить, там этого добра полно, – не моргнув глазом соврала она. В городе до сих пор она бывала лишь по делам и ни с какими мальчиками не знакомилась. Не до этого было.

– Нет, я про местных. – Аня сморщила нос, всем видом выражая нежелание знакомиться с городскими. – Чтобы можно было вечером погулять, уже после школы.

– Есть парочка неплохих ребят. – Лена просто физически чувствовала, как не хочется ей рассказывать новенькой про друзей, но что толку? День-другой – и она сама с ними познакомится. – Один очень даже ничего… Только волочится за всеми подряд.

Она внимательно разглядывала свои сандалии, не понимая, как не заметила и измазала белый ремешок в чем-то буром. Неужели вступила в кровь? Да вроде бы летом свиней не резали, а сколько с той курицы натечет, смех один.

– Неприятные воспоминания? – тихо спросила Аня, протягивая руку, чтобы коснуться ее рукава, и тотчас отдергивая.

– Да, – криво улыбнулась Лена. – Разбитое сердце. Но смогли остаться друзьями.

Аня захихикала. Не зло так, Лена даже не обиделась.

– Нельзя с изменщиками и врунами оставаться друзьями. – Аня перестала смеяться так же резко, как и начала. – Они должны до конца жизни знать, что есть кто-то, кто их искренне ненавидит.

Теперь и Лене стало смешно.

– Да Витьке дела нет до моих мыслей, глупости это.

– Не глупости, – возразила Аня. – Сейчас дела нет, а станет толстым лысым бухгалтером во втором браке с тремя детишками и будет думать, что есть вот такая Лена, что его ненавидит. И спать будет не так сладко!

Лена представила худощавого красавчика Рощина лысым и с пузом и расхохоталась. Легко и весело, впервые с их неприятного расставания прошлой зимой.

– Вот видишь, я тебя развеселила, – улыбнулась и Аня. – Даешь добро на охмуряж этого твоего Витьки?

– Да зачем тебе такой? – Лена замахала руками. – Лучше Диму Собакина бери. Он пусть не такой красавчик, но выглядит надежным.

– Да ну! – Аня снова сморщила нос. – Что за скука! Я же не собираюсь за него замуж, так, погулять немного.

– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. – От растерянности Лена выпалила поговоркой. – Какой смысл встречаться с тем, с кем не хотел бы провести всю жизнь?

Теперь Аня посмотрела на нее странно. Оценивающе так, будто решала, доросла она до ответа или нет. Неприятный взгляд.

– Я же не сошла с ума, чтобы мечтать о семье в поселке. Ну там детишки, свинки. Коровку можно завести.

Да, никогда раньше у Лены так много раз не менялось отношение к человеку за один-единственный разговор! Она чуть не задохнулась от обиды. Надо же, они, поселковые, были недостаточно хороши для этой приезжей.

– А чего вы вообще сюда переехали? – грубо спросила она, с трудом удерживаясь, чтобы не оставить эту гордячку прямо посреди улицы и не уйти.

Плечи Ани чуть поникли, а взгляд стал испуганным.

– О… Отец хотел переехать в тихое место, чтобы я могла спокойно доучиться, – наконец произнесла она.

В голове Лены, тщательно унавоженной и подготовленной телевидением и кричащими заголовками в интернете, взросли и набухли одна мысль за другой. Аня была беременна и уехала, чтобы скрыть свой позор! Ее отец изменил жене с одноклассницей Ани! Или с подругой жены. Ну это хотя бы объясняло, почему матери с ними не было… За Аней охотилась бандитская группировка! Она кого-то убила! Нет, ее хотели убить! Строго говоря, после разговора с ней Лена бы даже не удивилась, окажись последняя мысль правдой.

Они как-то прошли мимо торчащего за высоким забором корпуса психиатрической больницы и оказались рядом со старой церковью. Тут и сели на скамейку. Лена достала кулек с семечками. Городские могли смеяться сколько угодно, что это прошлый век, но какой смысл менять то, что отлично работает? Семечки можно лузгать бесконечно.

Пауза затянулась, и, вздохнув, Аня продолжила рассказ.

– Не знаю, слышала ты или нет, была волна самоубийств среди подростков. Типа секты, где ребят убеждали покончить с собой.

Лена кивнула, мол, не совсем в деревне живем, интернет есть, а там дурости эти вечно на первых строчках.

Но Аня даже не смотрела на нее. Она уставилась в одну точку и чуть раскачивалась, продолжая рассказывать будто и не Лене вовсе.

– У нас пошли дальше. Появилось целое движение Мотыли. «Ловить на мотыля» приобрело новое звучание. Если коротко, люди получали деньги от организаторов этого «мотыля» за свои увечья. И нет, разбить лоб о стену было недостаточно. Кто-то другой должен был разбить твой лоб о стену. Чем сильнее увечье, тем больше денег. Желающих бить мотылей было не много, и те пускались на разные хитрости. Шантажировали друзей, оскорбляли незнакомцев, выступали вместе с митингами против чего угодно, надеясь попасть под шальную пулю, хотя бы резиновую.

Лена забыла, как дышать. Ей так хотелось спросить, неужели ее новая приятельница тоже принимала в этом участие? Но она боялась прервать рассказ.

– Сначала кого-то уговаривали ударить разок, потом шантажировали его тем, что сняли, как он бьет человека… Я не знаю, почему родители не забили тревогу раньше, честно. Мотыли были хитрые, как наркоманы в поисках денег на дозу. Они врали родителям, врали тем, кто их бьет. Только организаторам врать было нельзя. И все было хорошо, наверное. Пока в нашей школе не произошло то, что рано или поздно должно было случиться. Одного мотыля забили насмерть.

Лена сбоку видела, как ходили желваки у Ани, слышала, как глухо она говорит, словно ей это тяжело дается, но не могла понять, что это значит. Мотылем был кто-то из ее друзей? Она видела убийцу?..

– Всю школу прошерстили. Полицейские, психологи, соцработники. Никто не видел момент убийства, но многие знали, что Денис был мотылем. Об этом и рассказали.

Аня прижала ладони к коленям так, что побелели костяшки.

– Многие увезли детей к бабушкам, на море, куда угодно прочь. Найденных по повреждениям мотылей заставили ходить к врачам. Вот и мы уехали тоже. Находиться в школе стало невыносимо.

Теперь ее голос звучал почти нормально, и Лена рискнула.

– А почему раньше никто не замечал этого?

Аня усмехнулась.

– А почему почти никто не видит забинтованные руки неудавшихся самоубийц? А синие сгибы локтя у наркош? Длинные рукава плюс ударная доза «нам плевать, пока ничего особенного не случилось» приводит к ожидаемому результату.

Лена уставилась на психиатрическую больницу. Она знала, что на прошлой неделе оттуда бежал и пропал без вести пациент. Она знала, а многие нет. Всем плевать? Пожалуй, она понимала, о чем говорит Аня, и больше не злилась. Если бы ей пришлось покидать свою школу и дом из-за такого, она бы тоже ненавидела новое место.

– Это единственная причина? – по непонятному наитию только и спросила она.

Аня вздрогнула, а потом повернулась к ней на скамейке так неловко, всем телом, что едва не выбила из руки кулек с семечками, о котором Лена успела позабыть.

– Нет, – свистящим шепотом произнесла она. – Еще там был черный человек.

– В каком смысле? – ляпнула Лена.

– Я не знаю. – Аня теперь выглядела напуганной, и казалось, что каждое слово дается ей с трудом. – Он… он убил…

Лена вскочила. Ей показалась, что новая знакомая сейчас задохнется или грохнется в обморок. И куда бежать, кого звать, что делать, вообще?

Но Аня пришла в себя, глаза ее снова смотрели осмысленно, а на щеки вернулся легкий румянец.

– Он убил при мне, – четко произнесла она. – Теперь я свидетель.

Она тоже встала, и Лена поняла, что это не румянец. У Ани был жар!

– Пойдем-ка ближе к дому, – попросила Аня. – Я странно себя чувствую.

– Зайдем только ко мне, мама даст какое-нибудь лекарство, ты вся горишь. – Лена занервничала. Если Аня не больна, а распереживалась от расспросов, то и ежу понятно, кого в этом обвинят. Показала поселок, молодец!

Она собиралась молчать всю дорогу, чтобы не спровоцировать какой-нибудь приступ, но Аня заговорила сама.

– Этот черный человек… он точно хотел убить именно меня. Он так смотрел на меня, прямо в глаза. Мне до сих пор дурно. Вместо этого он убил… других людей. Прямо передо мной, он будто красовался, мол, смотри, что тебя ждет. Он какой-то больной псих, я понятия не имею, зачем ему это. Я даже не знаю, почему он промедлил. А потом меня спас отец.

Лена вспомнила лицо Виктора Андреевича и чуть повела плечами, словно ей стало холодно. С таким зверским лицом, какое было у отца Ани… Не удивительно, что черный человек не завершил начатого. Честно говоря, Лена была даже готова поверить, что отец и есть Анин черный человек. И он держит дочь в заложниках, не позволяя сказать лишнего словечка об этом. Лена вздохнула. То, что Аню спокойно отпустили с ней гулять, никак не вписывалось в логику этой истории, а жаль. Так интересно получалось.

Тем не менее, похоже, Ане стало легче, когда она рассказала больше, поэтому Лена рискнула продолжить расспросы.

– А что с этим черным человеком сейчас? – Ей было смешно произносить «черный человек», сразу вспоминалась детская страшилка про черного человека в черной комнате, но как его иначе назвать, она не знала. – Он погиб? Или в тюрьме?

– Нет. – Аня покачала головой и пугливо оглянулась. Лена с большим трудом удержалась, чтобы не повторить ее движение. – Он… Мне кажется, что он где-то рядом. Он идет за мной.

Лена даже не подозревала, что будет так рада наконец распрощаться с новенькой. Конечно, сначала ее мама дала Ане таблетку, почему-то от головной боли, но тут маме определенно виднее. А потом та ушла домой, пообещав позвонить утром.

– Чего кислая сидишь? Не понравилась приезжая? – Мама подошла неслышно, Лена даже вздрогнула. Под впечатлением от рассказа Ани она на мгновение представила, что это не мама, а черный человек, который планирует убийство. К тому же было за что – до школы они так и не дошли, Швецову про пирог не передали!

– Не то чтобы не нравится… – Лена помялась. – Она какая-то странная, если честно. И они явно сбежали от чего-то, я не очень поняла, от чего на самом деле.

– Наши места часто принимали беглецов, – туманно отозвалась мама. – Кого-то в теплые объятия, а кого-то в бурные речные воды. Ужинать будешь? Я суп разогрела.

И Лена пошла мыть руки. В одном Аня и ее отец были правы. Поселок у них тут маленький, и каждый новый человек будет под прицелом множества внимательных глаз. Не пропустят ничего странного.




3 глава


У черного человека было имя. Его звали Тадеуш. Ему нравилось это имя. Такое инородное для того, кто родился и вырос в русской семье. Он и чувствовал себя инородным, чужаком. Даже с самыми близкими он был словно лишним. Всегда.

И только имя, которое начиналось как резкий хлопок крыльев, а заканчивалось неторопливым змеиным шипением, примиряло его с реальностью. Быть таким, как все, – скучно, зато безопасно.

До поры до времени ему удавалось оставаться в тени. Следить за тем, чтобы люди не могли связать странные происшествия с ним. Он ведь не сразу начал убивать людей, он не маньяк какой-нибудь. Просто однажды животных, замученных в тесных укромных уголках, стало мало. А некоторые люди были настолько исторгаемы миром, что убивать их было просто и приятно. Никто не хватится, никто не станет расследовать смерть бродяги, найденного в мусорном баке. Сил на это у Тадеуша хватало.

Но ничто не могло длиться достаточно долго, чтобы казаться вечным, и эта глупая девчонка вынюхала его, каким-то образом узнала о нем. Может, он был неосторожен, так что теперь? Ей все равно не следовало лезть в его дела. Возможно, тогда он не убил бы ее родителей. Хотя… ему не стоило лгать самому себе. Он их все равно бы убил. Они и сами могли увидеть его, как увидела она. Просто они слишком сильно были заняты глобальными новостями, курсом доллара, пандемиями и экологическими катастрофами, чтобы разглядеть, как он подбирается все ближе.

Стоило завершить начатое сразу. Она стояла перед ним такая потерянная, напуганная и жалкая… Тадеуш втянул ноздрями воздух, как делал каждый раз, вспоминая этот особый момент. Одни люди пахли как жертвы, другие – как убийцы. Девчонка пахла жертвой, и он решил не торопиться. Поиграть. Совсем немного, чтобы почувствовать себя живым.

А она сбежала в другой город, вцепилась в Виктора, как клещ, с его помощью поправила все документы, взяла себе другое имя, изменила стрижку и цвет волос… Как будто это что-то изменило для Тадеуша. Запах все равно оставался прежним. Кисловатый запах слабости. Тадеуш знал, что окажется рядом, когда будет нужно ему. Только в этот раз он не даст девчонке так быстро раскусить себя. Нет уж, в этот раз она должна успеть перепугаться до смерти, молить о ней и даже не надеяться снова удрать. Может, и неплохо, что предыдущий свидетель – другого убийства – не просто остался жить, а сумел вытащить и девчонку с собой. Так будет интереснее. К тому же сам Виктор пах вовсе не жертвой. Тадеуш чувствовал в нем почти такого же, как он сам. Убийцу.

Теперь же, когда он вынужден был незаметно осесть неподалеку от девчонки, он радовался даже больше, чем до этого. Небольшой и вроде бы совершенно обычный поселок весь насквозь пропах смертью и страхом. Здесь убивали, и не раз. Не только свиней и кур, кровь которых впиталась в землю почти каждого двора, будто это была деревня, а не поселок при городе для работяг заводов. Нет, здесь определенно убивали людей. И еще не раз убьют, Тадеуш знал это точно, как и то, что кого-то из жертв убьет он сам.

Тадеуш принялся скрупулезно исследовать поселок.

Девчонка с новой приятельницей ходили тут днем и точно не видели половины того, что видел и чувствовал Тадеуш, продвигаясь вдоль заборов в полной темноте. Фонари на улице не работали, но ему это было на руку. Несколько раз его чуяли дворовые собаки и заходились бешеным лаем, но Тадеушу не было до этого никакого дела. Все эти сторожевые псы были крепко привязаны и в самом серьезном случае могли лишь скрести лапами под калиткой. А на их лай никто не торопился выходить.

Только один раз выскочила какая-то старая шелудивая псина и облаяла его под вопли старухи из дома. «Куси, куси неверных!» – верещала бабка, темным силуэтом выделяясь на фоне света открытого дверного проема. По ступеням она не спускалась и вряд ли даже видела, на кого натравливает собаку. Тадеуш по-птичьи склонил голову на плечо и прикинул, сможет ли одним рывком свернуть тявкающей твари шею раньше, чем та ухватит его зубами. Наверное, псина что-то почувствовала в его взгляде или ее впечатлил оскал, но она поспешно ретировалась, продолжая облаивать его уже из-за забора.

Тадеуш медленно двигался вдоль темных домов, пригибаясь, лишь если окна светились или слышались голоса. Кровью пахло все отчетливее.

Наконец он почувствовал, что нашел, откуда идет запах. Он остановился совсем рядом с калиткой, но прижался к высокому забору, так, чтобы его не было видно. Чувство времени не подвело. Едва он принял удобное положение, как хлопнула дверь. Вскоре совсем близко раздались торопливые шаги, скрипнула калитка.

Впереди появился силуэт, едва различимый в темноте. Тадеуш подождал совсем немного, на раз-два-три дыхания, и медленно двинулся следом за человеком, от которого сильно пахло кровью. Впрочем – и теперь Тадеуш это чувствовал совершенно точно, – кровь была не человеческая, а всего лишь собачья. Тоже неплохо, особенно после встречи с псиной, которую он так и не прибил, но недостаточно.

Человек тем временем выбрался за пределы частного сектора и двигался в сторону психиатрической больницы. Неподалеку от нее на ровном месте он расчистил пространство и с пыхтением принялся ползать по кругу, что-то рисуя или выцарапывая. Подойти ближе и узнать, что именно, не было никакой возможности, так что Тадеушу оставалось только наблюдать издали. Как же по дороге ему повезло, что фонари не горели! У больницы тусклые светильники работали – государственное учреждение, все дела. Зато и мужчину, ползающего по земле, было видно очень неплохо.

Тем временем тот закончил чертить, достал пластиковую бутылку и, аккуратно разливая собачью кровь, принялся что-то бормотать на паршивой латыни. Тадеуш немного знал латынь, и эта была паршивая. А голос незнакомый.

Голос с придыханием и заиканиями на каждом втором слове пытался вызвать Белиала. Никогда ранее Тадеуш так сильно не хотел показаться постороннему, чтобы просто постучать по пустой голове, а не убить из-за жажды. Зачем, спрашивается, вызывать в этот богом забытый поселок такого демона? К чему это, вообще? Да еще в первую попавшуюся ночь. Тадеуш всерьез не увлекался демонологией, но он чувствовал, что звезды находятся вовсе не там, где требуется. Для него Белиал пах зимним морозным вечером и бычьей кровью. Не собачьей.

Нахлынуло раздражение, каковое бывало, когда Тадеуш смотрел сводки с попавшимися убийцами, оставившими слишком много следов. Неприятное чувство человека, который мог бы сделать лучше, но вынужден наблюдать за работой профанов.

Кто бы ни был этот неизвестный вызыватель с непомерными амбициями (а ведь любому известно, что Белиал в первую очередь помогал подняться по ступенькам власти), к вопросу он подошел спустя рукава. Неудивительно, что ничего не вышло.

Тадеуш и вовсе не стал бы больше думать об этом, если бы не одно но. Тот человек так просто не остановится. Было в нем что-то такое, что Тадеуш легко чуял даже на расстоянии. Как знать, со временем у него могло что-то и получиться.

Тадеуш снова раздул ноздри, впуская по-осеннему холодный воздух, запах листвы, собачьей крови, человеческого сожаления. Что-то непонятное витало в воздухе. Какое-то застарелое раздражение и зуд. Может, такие необычные ощущения донес ветер из психбольницы. А может, было предчувствие демона. Другого, который, в отличие от Белиала, готов прийти в людской мир и в это самое место. Подобная версия показалась Тадеушу куда любопытнее.

Человеческое существо поспешно затаптывало следы неудачного ритуала, пыталось скрыть кровь, присыпая ее пылью. Нерадивые вызыватели типа него могут думать, что достаточно найти слова и нарисовать знаки – и все демоны ринутся в очередь в ловушку пентаграммы. Они же потом утверждают, что никаких демонов не существует. Не явились же. Это выглядело примерно, как если бы дети на палку привязали веревку с кривым гвоздем, закинули в озеро, кишащее рыбой, но утверждали, что рыбы там нет.

Тадеуш еще раз, последний, втянул с силой воздух. О да, рыба здесь была. Совсем рядом, руку протяни. Самому Тадеушу демоны были без надобности, но там, где были они, непременно выплескивался хаос, который жил кровью и убийствами. Как и сам Тадеуш, если уж на то пошло.

Он повернулся и неторопливо побрел назад, ничуть не заботясь о том, чтобы продолжать прятаться. В этом поселке было что-то совершенно особенное. Нет, девчонка сбежала сюда совсем не зря. И как знать, может, Тадеуш вовсе не ошибся, оставив ее в живых.

В конце концов, ну что он теряет? Убить ее даже слишком просто. Ведь все, что она полагает своей защитой, только еще бо?льшая ловушка.

Он дошел до дома, где поселилась девчонка, спокойно зашел во двор. Здесь не было собак, очень удобно. Одно окно горело светом, и Тадеуш подошел поближе.

Сидевший за столом Виктор поднял голову и уставился прямо ему в глаза. Тадеуш не отвел взгляда. Медленно, очень медленно на лице Виктора проступило узнавание, а вслед за этим неуверенная улыбка.

Тадеуш улыбнулся в ответ, поднял большой палец и отступил от окна обратно в темноту. Самое место для черного человека, по крайней мере пока.




4 глава


Следующим утром неприятные впечатления об Ане у Лены чуть стерлись, и она уже не понимала, отчего так расстроилась. Право слово, какие шансы, что этот черный человек и впрямь последовал за ней в Шию? И даже если так – это проблемы самой Ани. Лена тут ни при чем. Если же новенькая просто с чуть протекшей крышей и оттого придумала себе преследование, то тем хуже для нее. Общаться и вместе ездить в школу все равно лучше с ней, чем одной или с мальчишками. Эти дураки кого угодно своими шутками до белого каления доведут.

Решено. И Лена собралась к своей новой приятельнице.

– К Семенчукам? – Мама и сегодня что-то пекла. Лена содрогнулась, представив, что снова явится с пирогом.

– Может быть, но вряд ли, – соврала она. – Я собираюсь в школу зайти, может в библиотеке помочь надо с учебниками или еще что.

– Ты умничка! – Мама отвела подальше белые в муке руки и потянулась, чтобы чмокнуть ее в лоб. – Семенчук с собой возьми, раз все равно за ней пойдешь, пусть привыкает к Шие.

Как обычно, мама услышала то, что Лена не собиралась говорить.

Уже у дома Ани Лена почувствовала то смутное беспокойство, что нахлынуло на нее в прошлый раз, когда она заносила пирог. Постояв в нерешительности – еще не поздно было повернуть к школе и сделать вид, что ни за какой Аней она заходить вовсе не собиралась, – Лена нашла решение. Достала телефон и набрала номер приятельницы. Аня ответила сразу.

– Я на улице жду, выходи, погуляем, – предложила Лена и с облегчением оперлась на ограду палисадника соседнего дома. Там жили знакомые, так что под лай недовольного пса они с тетей Светой успели обсудить погоду, как уже достали дрозды, которые с клубники перешли на черешню, и чтоб им всем повылазило. Что именно понимает тетя Света под «повылазило» и под «все», Лена уточнить не успела, потому как Аня вышла и завертела головой, пытаясь понять, где ее ждут. Лена помахала рукой.

– Привет! – как можно радушнее улыбнулась Лена. – Я хотела спросить, как ты насчет того, чтобы прогуляться до школы? Там иногда нужно помочь по мелочи, особенно в библиотеке. Зато тогда Виктория Павловна даст из хранилища что-нибудь почитать. А там есть хорошие книги. Ты как?

Она затаила дыхание, не понимая, чего ждет больше: того, что Аня согласится, или того, что откажется.

Лицо Ани посветлело.

– Книги – это отлично! – горячо произнесла она. – При переезде мне удалось взять не все книги, да и те пока стоят в коробке. «Сначала нужно вытащить все жизненно необходимое!» – Она явно передразнивала отца последней фразой.

Лена понимающе закивала. Ее родители тоже считали, что в современном мире важнее следить за новостями и быть в курсе всех событий, а не читать книги, которые вышли бог знает когда. Ладно еще новинки, о которых все говорят, или школьную программу. Остальное-то зачем? Лене едва удалось отстоять право на Чехова и Булгакова, да и то потому, что они оба были врачами. Целью дочери стать врачом одинаково гордились оба родителя.

– Тогда пойдем, покажу, где мы учились. – Лена показала рукой направление. – Ты что больше любишь читать? Я вот люблю детективы. Но только хорошие, чтобы трудно было угадать, кто убийца.

Ей показалось или Аня правда вздрогнула? Да уж, пожалуй, не стоило упоминать убийц после их прошлого разговора. Но словно за язык кто-то тянул!

– Мне больше фантастика нравится, – с неохотой отозвалась Аня. – Детективы я тоже люблю, но только классику вроде Агаты Кристи или Ли Дороти Сэйерс. Жаль, что нового читать нечего…

– Как это нечего? – возмутилась Лена, которая тоже нежно любила английских классиков детектива. – А ты прочла сборник, где все эти милые люди поменялись персонажами и расследовали одну загадку? Сама Агата только предисловие написала, но тоже ведь интересно!

– Нет, – оживилась Аня. – А в библиотеке этот сборник тоже есть?

Девушки шли и болтали, сегодня это давалось куда проще. Не нужно было придумывать темы. Поспорили, кто интереснее, лорд Уимзи или Эркюль Пуаро, обсудили увлечение английских старушек наблюдением за птицами – очень удобно этим отговариваться, чтобы проследить за кем-то. Представили, как бы они сами рассекали с биноклями по поселку. Посмеялись.

Уже повернули на Школьную улицу, лишь вскользь улыбнувшись «говорящему» названию, как навстречу им вышли из какого-то двора двое парней.

– О, Иванченко! – обрадовался один из них и приветливо махнул рукой. – В школу намылилась?

Лена глубоко вдохнула и выдохнула. Только не начать злиться прямо при новенькой! Она себе обещала, что выкинет все из головы, и они смогут «остаться друзьями». Но это хорошо воображать до тех пор, пока жизнь не подбросит снова прямо к носу этого дурацкого Витьку Рощина с его не менее дурацкой прической с хвостом – так больше никто в поселке не носит… С его дурацкими темно-карими глазами и ухмылкой на тонких губах, за которую так и хочется что есть силы врезать. Стоило не сдерживаться тогда, может сейчас было бы чуть легче.

– Чего тебе, Рощин? – все-таки ответила она. – Помочь хочешь?

– Почему бы нет, – снова улыбнулся тот. – Мы с Костиком работы не боимся. Верно, Кость?

Второй парень кивнул. Лена снова вздохнула. Влюбилась бы в Макина, горя бы не знала. Он добрый, веселый, хороший друг. Просто рыжий и в веснушках весь! Не то чтобы она прямо всюду заглядывала, но они как-то купались в реке – и вот весь же! Нет, пока Лена не дошла до такого просветления, чтобы влюбляться в хороших парней.

– Да, это наша новенькая, Аня, – спохватилась Лена. – Аня, это Витя и Костя, мои одноклассники. Может, и твои тоже, если в один класс попадем.

– Очень приятно, – улыбнулась Аня. Лена отчетливо видела, что улыбается она в основном Витьке. Нет, вполне предсказуемо, но до чего ж неприятно стало!

И Витька тоже весь разулыбался, будто в жизни ничего прекраснее не видел. Пристроился со стороны Ани, разве что под руку не взял, как он любил делать.

Лена чуть зубами не заскрипела от досады. Когда она сможет смотреть сквозь этого гада и не думать о нем? Мама считает, что скоро, но разве взрослые что-то понимают в чувствах? Им кажется, что это ерунда какая-то, пройдет, и не заметишь. Если бы.

Может, она и сама виновата, как считали, к примеру, Катя и Света. Ведь когда она встречалась с Витей в прошлом году, он все время звал ее на дискотеки, а она не любила такие места. Шумно, пахнет выпивкой и потом.

А позже она узнала от Наташи, бывшей подруги, что он с ней там целовался. Наташка смеялась еще, будто это шутка какая-то. Подруга теперь бывшая (и хорошо, что ушла в свой колледж дурацкий), а Костя рассказал, что Наташа сама к Витьке полезла. Но теперь-то что… Теперь надо об учебе думать, а не про любовь. Любовь – для слабаков и тех девчонок, что вместо вуза хотят замуж выскочить и все. А Наташа… У них была раньше общая мечта, поступить в медицинский, но Наташа пошла в колледж, чтобы стать бухгалтером. И хвасталась, что будет уже деньги зарабатывать к тому моменту, как Лене придет время поступать.

– О чем задумалась, Леночка? – Витька не может нормально разговаривать. То по фамилии, то «Леночка».

– О школе, – отрезала она. Вроде и не нагрубила, и в то же время желание разговаривать дальше должно было отпасть. Кто же знал, что это только подстегнет Витьку заговорить с Аней? Он начал рассказывать про школу Шии, потом про городскую. От него, а не от Лены Аня узнала, что школ в городе две, но все шийские обязательно ходят в самую сильную, и именно туда привозит их школьный автобус.

Лена уже и не рада была, что дала мальчишкам увязаться за ними; хорошо, хоть дошли до школы быстро.

Библиотека была на втором этаже, Лена постучала в приоткрытую дверь и заглянула.

– Виктория Павловна? – позвала она. – Это Лена Иванченко, вам нужно помочь?

– Проходи, Лена, проходи! – послышался голос из подсобки. – Ты одна?

– Нет, со мной Макин, Рощин и новенькая, Аня Семенчук. – Лена прошла внутрь и махнула рукой. Все ввалились следом.

Крупная, красивая библиотекарша степенно выплыла из подсобки с целой стопкой учебников и поздоровалась с ребятами.

– Мальчикам Аркадий Викторович будет рад, – заметила она. – В спортзале после лета непонятно что творится. А вы, девочки, очень поможете, если разложите учебники по классам. Списки по количеству человек на столе. Я пока разберу методички, потом вместе развесим свежие шторы, а я для вас подберу книжки из новых. Как вам план?

Лена улыбнулась, изо всех сил сдерживая смех. Из-за штор она и пришла. Однажды Виктория Павловна ввиду своего немаленького веса не удержалась на стуле, когда вешала шторы, упала и сильно ушибла ногу. Не сломала – и то хорошо, но с тех пор она панически боялась подниматься на столы, стулья и даже лестницы. И поэтому Лена, а раньше и Наташа каждый год в мае помогали снимать шторы, а в августе развешивать. Так что «вместе развесим» было больше шуткой.

– Тогда мы в спортзал, – нехотя произнес Витька. Было видно, что строить глазки Ане и раскладывать учебники ему хотелось больше, чем таскать маты, гантели и мешки с мячами. Только его не спрашивали особо. Надо значит надо. Раз уж пришел помогать.

А Лена вздохнула спокойно.

Они сели раскладывать учебники, а библиотекарша снова удалилась в подсобку.

– Не повезло пацанам, – заметила Лена и заглянула в первый листочек. – Так, седьмой «А», пять учебников по немецкому языку, одиннадцать по английскому.

– Как мало, – пробормотала Аня. – А почему не повезло?

– Аркадий Викторович странный, – пояснила Лена, быстро складывая стопкой шестнадцать учебников по географии и рядом столько же по истории. – Прямо реально странный. Хуже только Абаке помогать, да только кто пошлет школьников помогать дворнику?

– А в чем он странный? – Аня взяла следующий листок.

– Да во всем. – Лена наморщила лоб. – Его бы вообще не взяли, но у нас с физруками плохо было, постоянно менялись. А так он… понимаешь, он клад ищет.

Судя по обалдевшему лицу Ани, она представляла какие-то совсем другие странности.

– Клад? – тупо повторила она.

– Ага! – Лена засмеялась. – Прикинь? Не, ну сюда много кто приезжает золото искать, или там алмазы. Но этот – вынь да положь – золото Ермака ищет!

Аня задумалась.

– А разве путь Ермака не сильно южнее проходил? – наконец спросила она.

– Юго-западнее, ага, – подтвердила Лена. – Я доклад делала, сама вызвалась, уж очень смешно было. Но он не верит. Говорит, это специально придумали, чтобы никто золото не нашел. А он найдет. Все лето шныряет и ищет, и осенью тоже. Ладно хоть зимой успокаивается.

Аня поежилась.

– Хорошо, что мы уже не у него учиться будем, – призналась она. – Меня такие люди пугают.

Она помолчала и вдруг негромко спросила:

– Лена, а мальчики заняты кем-то?

Все смешливое настроение Лены улетучилось в одно мгновение. Вот что она должна ответить? Про одного Костю? Так и ежу понятно, что она для приличия спрашивает про обоих. Сказать, что Витя занят? А если он потом сам расскажет? Витька был болтлив, где не нужно. Так и не решив, что делать, Лена неуверенно пожала плечами. Спасло ее возвращение Виктории Павловны.

В полной тишине девушки повесили шторы и закончили с книгами.

– Вот умницы какие! – обрадовалась библиотекарша. – Слушайте, а может, вы и с медпунктом поможете? Я вам пока книги отложу самые свежие, только вчера пришли. А то мужчина сам разве додумается окно помыть и шторы повесить?

– Точно, там теперь новый фельдшер работать будет! Александр Вадимович Швецов, мне же мама говорила! – Лена хлопнула себя по лбу. – Поможем, конечно.

Аня неуверенно кивнула, но послушно вышла следом. Про свой вопрос она не вспоминала. И хорошо.




5 глава


– Если честно, я бы обошлась без похода в медпункт, – наконец произнесла Аня, когда они спустились на первый этаж. Лена уже думала, она вообще не заговорит.

– Устала? – с деланым сочувствием спросила она. – С непривычки много работать сложно, а там и окна мыть придется…

– Да при чем тут это! – Аня в сердцах стукнула по стене и понизила голос до шепота. – Ты понимаешь, что это может быть он?

– Кто «он»? – Лена все еще думала, говорить ли, что Витька свободен, или нет, поэтому не сразу сообразила, что они продолжают обсуждать фельдшера.

– Черный человек, – еще тише произнесла Аня и вскинула бровь. – Ты не веришь? А ведь все сходится. Он тоже только что приехал, мужчина…

– Ты сама себя слышишь? – Лена сделала серьезное лицо. – Мужчина и приезжий – как-то маловато для обвинения. Да и приехал он на пару дней раньше, чем вы. Это раз. Во-вторых, сейчас самое время понять, он или нет. Я буду рядом, парни с физруком в спортзале – это в двух шагах от медпункта. Ну сама понимаешь, оттуда чаще всего в медпункт идут. Ничего он не сделает, а если ты его узнаешь, то мы позвоним куда следует. У нас тут участок маленький, но все свои и прибегут мигом. Машину даже из гаража не потащат.

Аня кисло улыбнулась, но послушно двинулась за Леной.

– Здравствуйте, к вам можно? Тук-тук! – крикнула Лена и постучала костяшками пальцев, прежде чем открыть дверь. Она храбрилась перед Аней, но самой ей тоже запала мысль, что это может быть убийца. В поселок приехал фельдшер, готовый за копейки работать в школе и жить у бабы Нюры? Да его с руками оторвут, даже если он будет трижды маньяком!

– Входите! – раздался голос, и девушки вошли.

Маньяк или нет, а выглядел Александр Вадимович совсем не маньячно. Молодой, с короткой стрижкой и аккуратной бородкой, он стоял на окне, засучив рукава, и мыл его. Мужчина. Мыл. Окно.

Лена почувствовала, как образ Витьки медленно покидает ее измученное сердце. И ладно окно, но на руках отчетливо виднелись мускулы, да и весь его силуэт на фоне окна был весьма и весьма… годным. Лена не придумала, для чего годным. Она просто представила, как здорово уцепиться за руку такого мужчины и пройтись вечером по поселку. Интересно, а целоваться с бородатыми так же, как с бреющимися?

– Девчонки! Помогать пришли? – весело спросил мужчина и, спрыгнув с подоконника, представился:

– Швецов Александр Вадимович. Новый хозяин этого королевства.

– Мы знаем, – отмерла Лена, машинально принимаясь накручивать кончик косы на палец. – Мама говорила. Я Лена Иванченко, дочь Веры Сергеевны.

– О! – Швецов улыбнулся, улыбка шла ему невероятно. Лена, как зачарованная, шагнула ближе, но потом опомнилась и села. К счастью, никто не заметил ее странного поведения – Александр Вадимович потянулся за полотенцем, чтобы вытереть руки, а Аня витала в облаках. – Ваша мама печет изумительные пироги.

– Спасибо, это у нас семейное, – пискнула Лена, которая ни разу не готовила ничего сложнее яичницы. Вспомнив об этом и усомнившись в своей адекватности, Лена поспешила перевести тему. – Так чем мы можем помочь? Окна вы уже вымыли…

– К разбору лекарств допустить вас не могу, сами знаете, – развел руками Швецов. – Но вы можете помочь мне повесить шторы. Станет уютнее, хотя все равно не советую часто сюда попадать!

– А мы и не сможем, – с искренним сожалением произнесла Лена. – Мы в десятом обе, будем в город ездить.

Ей показалось или на лице Александра Вадимовича промелькнуло сожаление?

– Зато мы обе уже не ученицы этой школы, – намекнула она, но намек пропал втуне. Только Аня странно взглянула на нее, но промолчала.

– Тогда вы вдвойне молодцы, что решили помочь! – бодро произнес Александр Вадимович, когда пауза затянулась. Давайте, Лена берет шторы, а…

– Аня, Аня Семенчук. – Лена сама быстро назвала приятельницу, не дожидаясь, когда та очнется и обнаружит, как же хорош этот Швецов. – Она приехала недавно.

– Как и я. – К радости Лены, дальше сравнивать Александр Вадимович не стал, переходя сразу к делу. Аня цепляла крючки на штору, Лена стояла на стуле, а Александр Вадимович подавал ей шторы, стоя совсем близко к ее голым ногам и краешку сарафана. Жизнь начинала казаться сказочной.

Втроем они быстро справились, и оставаться дольше было уже странно. Пришлось попрощаться.

– Я вам принесу мамин пирог сегодня, мама у нас всегда такая хлебосольная, – не терпящим возражения голосом пообещала Лена и словно ненароком коснулась его руки. Рука была твердая и теплая. Не влажная, не вялая. Он был просто лучше всех!

И только выйдя за дверь и переведя дух, Лена с внутренним содроганием спросила Аню:

– Ну что, он?

Та неуверенно покачала головой.

– Вроде бы нет, я ничего не почувствовала, – растерянно произнесла она.

– Зато я почувствовала, – пробормотала Лена. Сейчас она даже хотела поскорее снова увидеть Витю и посмотреть совсем другими глазами на него. Она снова влюбилась. И в этот раз ее избранник не из тех, кого может увлечь выпившая подруга на дискотеке!

– Ты поэтому ему глазки строила, от меня отвлекала? – прервала ее мысли толстокожая Аня и, не дождавшись ответа, добавила: – А где мальчики?

– Я так поняла, что сначала они должны парты расставить, потом в спортзал пойти, – рассеянно ответила Лена. – Давай поищем.

В третьем по счету кабинете им попалась молодая учительница начальных классов, которая подтвердила, что физрук позвал мальчиков таскать маты.

– Физрук у нас молодой, но со школьницами не заигрывает, – рассказывала Лена, пока они шли в спортзал. – С другой стороны, мы же теперь вроде и не учимся в этой школе…

Думала она в этот момент совсем не о физруке, но инстинкты требовали любыми средствами защитить зарождающееся чувство, и она уводила от него разговор, как птица уводит хищника от гнезда. Даже досадовала немного, что уже выложила про его странности с поиском клада.

– Мне казалось, тебе Витя нравится, – вскользь заметила Аня. И то, как она это произнесла, словно в сторону, сказало о многом.

– Нравился. Когда-то. – Лена чуть поморщилась, вспомнив терзания всего-то часовой давности, но бодро продолжила. – У меня нет времени на эти глупости. Мне надо хорошо учиться, чтобы в медицинский поступить, понимаешь? Я лучше у Александра Вадимовича попрошу материалы для поступления и еще больше заниматься буду. Вот, точно!

Новая мысль завлекла ее полностью. Носить пироги бесконечно – не выход, а вот попросить помочь подготовиться, говорить на общие темы – это другое дело!

Машинально Лена подергала ручку куда больше раз, чем следовало для проверки.

Спортзал оказался закрыт.

– Очень странно… – Лена, раздраженная своими признаниями и красноречивым молчанием Ани, снова с силой потрясла ручку. Потом постучала кулаком и пару раз ударила ногой.

За дверью послышались шаги.

– Что нужно, девочки? – В щель просунулась голова Аркадия Викторовича, и Аня с любопытством уставилась на учителя, о котором ей рассказывала подруга. Лена и сама знала, что так себе отвлечение. Примечательного в нем ничего не было – встреть Аня или Лена его на улице, может приняли бы за одного из местных работяг. Разве что стрижка у него была короткая да гладко выбритое лицо.

– Аркадий Викторови-ич, мы помогать пришли, – протянула Лена, толкая ручку сильнее. То ли она не рассчитала силу, то ли физрук не ждал от нее этого, но дверь распахнулась. Впрочем, сразу была снова закрыта недовольным учителем, который вышел к ним и для верности прислонился к двери спиной.

– Нечего вам тут делать, – грубовато начал он, но тут же продолжил спокойнее: – Серьезно, девчонки, охота вам возиться? За лето все пылью заросло, еще Санек со своими друзьями ключи брали, чтобы качаться, а сами все железо прямо в зале побросали. Мне еще убирать и убирать. Идите лучше на футбольное поле, парни ваши там смотрят, можно ли починить ворота.

– Хорошо, – неожиданно легко согласилась Лена. – А это наша новая ученица, Аня Семенчук.

– Какой класс? – Физрук на мгновение заинтересовался и окинул Аню цепким взглядом. И до того взгляд был неприятным, что Аня против воли порадовалась, что ей в этой школе учиться не придется.

– Десятый, мы в городе учиться будем вместе, – вместо нее ответила Лена.

– Понятно, – потерял к ним интерес учитель. – Парней найдете, скажите, что после обеда будет новая сетка для ворот.

И он вернулся в спортзал, девочки услышали, как щелкнул ключ.

– Очень странно это, – первая прервала молчание Лена, когда они уже выходили в раздевалку. Сейчас там было пусто, и только многочисленные крючки поблескивали, как оголенные змеиные кости. Какие только глупости иногда не лезут в голову!

– Что странно? – переспросила Аня. – Я думаю, у него там подружка… ну ты понимаешь.

Она подвигала бровями, но Лена не засмеялась.

– Да какая там подружка! – махнула она рукой. – Знаки за его спиной на полу, ты видела их? Я успела увидеть, совсем немного. А ты?

– Я на него самого смотрела, – честно призналась Аня. – А что?

– Там был круг и символы. – Лена понизила голос до шепота. – Это знак демона. Он пытается вызвать сюда демона!




6 глава


– Слушай, ну не может такого быть. – Аня сама удивилась, что заступается за совершенно незнакомого ей физрука, но обвинения Лены выглядели смехотворными. – Я верю, что он странный, но искать золото Ермака, которое с большой вероятностью существует, и пытаться вызвать демона, да еще прямо в школьном спортзале, – это уже какой-то новый уровень психоза, ты не думаешь?

– Я думаю, что уверена в том, что видела. – Лена набычилась. – Это точно для вызова демона, я отвечаю! И если бы не он эти круги рисовал, разве он пытался бы закрыться от нас в спортзале?

– А я все-таки думаю, что у него там женщина. – Аня краем глаза видела, что с поля навстречу им идут Витя с Костей, но останавливаться не стала. – И он, разумеется, не горит желанием показывать ее школьницам.

– Да какая у него может быть женщина в пыльном спортзале? Это же не он с бабой Нюрой живет, он может и домой привести.

– Так, и кто у нас живет с бабой Нюрой? – Костя так смешно подвигал рыжими бровями, что Аня расхохоталась. Жаль, что он не такой симпатичный, как Витька, с ним было бы весело.

– Не важно! – Лена продолжала хмуриться и ответила зло. Похоже, не хотела даже упоминаний о фельдшере из медпункта. Как он ее зацепил! Впрочем, Ане это было только на руку.

– Мы обсуждаем вашего физрука, – пояснила она спокойно. – Я считаю, что он нас не пустил в спортзал, потому что провел туда подружку, а Лена увидела какие-то круги на полу и думает, что физрук хочет вызвать демона.

Она приготовилась рассмеяться вместе с парнями, но те смеяться не стали.

– Физрук у нас со странностями, – извиняющим тоном произнес наконец Витька. – Мало ли что ему в голову придет.

– Хотя в спортзале – это сильно, – поддакнул Костя.

– Можно проверить, что это за символы, сфотографировать и загуглить потом, – предложил Витька, бросив косой взгляд на Лену.

Ане это совсем не понравилось. Она уже отлично представила себя рядом с Витей, и нечего тут было что-то менять.

– Он нас не пустит, – произнесла она. – И к окну не подойдешь, светло, все видно.

– Вот именно, светло. – Витя ухмыльнулся. – А мы ночью придем. И в окошко заглянем. Ночи в августе темные, самое оно! Или боитесь?

– Я не боюсь, но как же Абака? – Лена поджала губы. – Он обходит территорию ночью. Попадемся на глаза, потом объяснять еще, чего мы тут делаем.

– Точно, Абака! – обрадовался Витька. – А мы придем поздним вечером, скажем, что Костик куртку забыл, попросим ключи у него и исследуем спортзал.

– Тогда я пошел за курткой, чтобы ее забыть, – немедленно согласился Костя. – Или можно я хотя бы телефон забуду? За ним точно пустят!

Аня снова рассмеялась, но уже нервно. Неужели они и вправду собираются проверять круги в спортзале? Да они тут все психи, похоже!

– Девчонки, вы с нами? – нетерпеливо спросил Витька. – Не бойтесь, потом по домам проводим.

Он при этом так посмотрел на Аню, что она сразу представила, как они доходят вдвоем до ее дома, Витя держит ее за руку или обнимает за талию. Звездное небо, сейчас как раз Персеиды, можно загадать желание на падающую звезду, и поцелуй…

– Соглашайся, неплохое приключение перед учебным годом, – подтолкнула ее Лена.

И Аня решилась.

– Хорошо, давайте, – сказала она. – Во сколько встречаемся и где? Мне нужно будет осторожно выскользнуть из дома, папе вряд ли понравятся прогулки по ночам.

Только ее беспокоила совсем не его ругань, нет. Скорее всего, тот предпочел бы сам проследить за ней, чтобы ничего не случилось. А чувствовать себя писаным яйцом, с которым носятся, Ане совершенно не нравилось.

Мальчишки переглянулись, что-то прикидывая, и Витька сказал:

– Думаю, выйдем часов в десять. Абака еще точно в это время не ложится, а позже он уже не поверит, что Костя телефона не хватился.

– Мы иногда дотемна играем в футбол, телефон там не нужен, – пояснил Костя. – Тогда что, я пошел забывать телефон?

– А мы за книгами, нам Виктория Павловна обещала! – Лена сказала это раньше, чем Аня успела придумать что-то, чтобы пойти с ребятами. И поди пойми, со злым это умыслом или нет! Впрочем, может, и впрямь не стоило торопить события. Вечером они будут вчетвером в пустой школе, и почему-то Аня была уверена, что Костя сможет отвлечь Лену, он и сейчас уже с хитрой ухмылкой смотрел то на Аню, то на Витьку, словно понял раньше их обоих, что им стоит быть вместе. А там – звездная ночь, персеиды опять же…

Выбраться из дома удалось на удивление просто, Аня даже не ожидала. Отвыкший от тяжелого труда Виктор обычно приходил, садился перед телевизором и тупо смотрел все подряд, пока не вырубался. А сегодня от него еще пахло алкоголем. Видимо, начал поближе знакомиться с «коллегами». Он не был пьян, Аня видела пьяных, но после горячей еды он не смог просидеть и до конца новостей, просто грузно встал и отправился в кровать. Обычно спавший тихо, под влиянием алкоголя он грозно храпел, так что не слышал, как Аня собирается и выходит.

На улице было уже темно. Аня вспомнила – август, смеркается рано, почти как осенью. Но при этом было тепло, и она пожалела, что накинула ветровку. Время еще было, и она вернулась оставить куртку в прихожей.

Когда она подошла к перекрестку, облаянная, похоже, всеми собаками поселка, Лена и Витька были уже тут. Они стояли едва ли не спиной друг к другу и что-то строчили в телефонах. Ей оба обрадовались.

– Осталось Костю дождаться, – сообщила Лена, словно Аня сама этого не видела. – Где он потерялся, вообще?

– Я бы позвонил, но он телефон оставил в школе, – хохотнул Витька.

Наконец появился и Костя. Аня услышала, что он идет, еще издалека, по голосящим псам.

– По поселку не пройти незамеченным, – сказала она, чтобы хоть что-то сказать.

– Да не, никто на этих пустобрехов внимания не обращает, – отмахнулась Лена. – Если никто не идет, они все равно гавкают. Или баба Нюра свою Найду спустит, и та всех, что на привязи остались, взбаламутит.

– Давайте уже скорее пойдем за моим телефоном, – влез в разговор подошедший Костя. – У меня уже прямо ломка началась без него, я каждые пять минут по карманам шарюсь, его ищу.

– Не надо было на самом деле оставлять, балбес! – Лена тихо засмеялась.

Тихо переговариваясь, они подошли к школе, обогнули ее со стороны футбольного поля, где по очереди проскользнули через запасную калитку, которая даже ночью закрывалась только на крючок, и двинулись к самому зданию.

– Кажется, нам не придется просить ключи и врать, – произнес Витя и посмотрел на Лену. Аня почувствовала, что упускает что-то. Что-то секретное, известное этим двоим, да и Косте, наверное, тоже. Только не ей. Обидеться не получилось, она ведь и сама скрывала многое. Но все равно стало не по себе.

Чтобы не смотреть, как они переглядываются, Аня уставилась на школу и поняла, о чем говорит Витя. В спортзале горел свет.

– Плакал мой телефон до завтра, похоже, – угрюмо произнес Костя. – Надеюсь, там сейчас что-то интересное происходит, а не просто ночное мытье полов и таскание матов.

Аня попыталась представить, что она посчитала бы достаточно интересным, но не успела. Они остановились напротив окна.

– Ближе не подходим, нас будет видно, держимся на таком расстоянии, – скомандовала Лена и ухватила за руку Витьку, который собирался шагнуть дальше. Да и не убрала руку, так и держала. Аня бы сама с удовольствием за кого-нибудь схватилась, но вместо этого пришлось обнять себя за плечи и попытаться не заорать.

Потому что Лена была права. Нарисованные круги, испещренные знаками, не могли быть ничем иным, кроме как пентаграммами для вызова демона, но это полбеды. В спортзале был и сам Аркадий Викторович. С мрачным и серьезным лицом он ползал по пыльному полу и дорисовывал знаки. Потом поднялся на ноги, из рюкзака достал свечи и стал расставлять их по лучам звезды.

– Вот дура-а-ак, обычные парафиновые свечи из соседнего магазина, – шепнул Витька.

– Что… – начала Аня, но замолчала, увидев, как сильно сжала Витькину руку Лена. Зачем ей это делать, если не для того, чтобы под предлогом страха снова сблизиться? Аня делала так же, когда ходила в кино на ужасы. Сначала схватить руку, потом прижаться, позволить обнять.

Словно услышав ее мысли, Лена разжала пальцы и даже чуть отодвинулась от Витьки, на пару сантиметров, не больше, и сухо пояснила:

– Рощин обожает корчить из себя знатока во всем. Он уверен, что для таких вот… мероприятий нужны восковые свечи или из жира.

– Человеческого лучше всего, – хихикнул Костя, снова разряжая обстановку. Но они отвлеклись, а физрук тем временем выключил свет и зажег свечи. Забыв об осторожности, все четверо прильнули к стеклу, стараясь рассмотреть получше.

Кажется, Аркадий Викторович что-то произносил, но им не было слышно из-за расстояния и двойного стекла. А потом он достал нож, обычный складной нож, щелкнул им и резанул себе руку. Кажется, Аня вскрикнула – и тотчас почувствовала на лице руку Вити.

– Тихо, вдруг услышит, – шепнул он, прижимаясь к ней и успокаивающе поглаживая по плечу. Руку так и не убрал, словно не был уверен, что она справится с собой.

Тем временем физрук окропил своей кровью пространство вокруг свечей и потянулся за рюкзаком. Он неловко достал какую-то упаковку и принялся зубами рвать ее, пытаясь достать бинт.

– Вот же и правда дурак, – не удержался Костя. – Прикиньте, если этот альтернативно одаренный сейчас кровью истечет еще до конца ритуала? Вот смеху-то будет!

Но не засмеялся. Да и никому смешно не было. Прийти на помощь и выдать себя не хотелось, но и видеть, как кто-то умирает от потери крови, было жутко. Аня уже думала позвонить в скорую помощь, но останавливало то, что ехать она будет из города. В само?м поселке врачи были только в психиатрической больнице, да еще фельдшер новый.

Пока она решала, что делать, Аркадий Викторович справился с бинтом и сумел остановить кровь. Он снова обошел свой рисунок по окружности, размахивая руками. Губы у него шевелились.

– Ладно, тут все ясно. – Лена, похоже, первая пришла в себя. – Физрук псих. Хорошо, что мы теперь учимся в другой школе.

– А что, если он и есть черный человек? – дрожащим голосом спросила Аня, наконец избавившаяся от ладони Витьки, закрывающей рот. Правда, теперь эта рука обвивала ее талию, но тут она ничего против не имела, да и теплее было, когда он вот так стоял сзади.

– Черный человек? – переспросил Витька, но Аня лишь дернула головой, мол, потом, и торопливо продолжила:

– Этого не может быть, ведь так? Он все время тут жил, так? А что, если черный человек не один? Ох, я запуталась!

– Если кому-то интересно, я тоже запутался, – вставил Костя, но его все проигнорировали.

– Вообще-то, Аркадий Викторович приехал только прошлым летом, да и иногда уезжает из поселка якобы на поиски золота Ермака… – задумчиво пробормотала Лена, продолжая глядеть в окно, словно смотреть на обнимающего Аню Витьку ей было неприятно. Может, так оно и было.

– Кто-то из вас, вообще, объяснит, о чем речь? – снова не выдержал Костя.

– Нет. – Аня замотала головой и вздрогнула, словно ей было холодно. Чуть мягче она добавила. – Это плохая история, как-нибудь потом.

– И не здесь, – добавила Лена. – Мне кажется, этот неудачник скоро поймет, что ритуалы так не проводятся, и выйдет отсюда. Лучше, если к этому моменту нас здесь не бу…

Шмяк!

Они все дернулись и разом отпрянули от окна, в которое прямо над их головами ударилась какая-то крупная птица. И если Лена и Костя просто успели скользнуть в сторону, то Витька оступился, когда Аня резко шагнула на него, и они кубарем полетели в траву. И замерли, боясь даже пошевелиться.

Через пару минут у окна появился дрожащий огонек свечи и забелело лицо физрука, вглядывающегося в темноту. Высокая трава и темная одежда сделали свое дело, да и Аркадию Викторовичу не стоило держать свечу близко к лицу – так он подсвечивал себя, а не то, что было снаружи. Постояв пару минут, он отошел.

– Обалдеть, – пробормотал Костя, когда, согнувшись, подобрался к Ане и Вите. – Вставайте уже. Я прямо чуть не обделался. Чего не спалось этой птице, спрашивается?

– Это знак… – Лена подошла тоже, и при ней продолжать лежать на удачно подвернувшемся теплом и мягком Витьке Ане стало неудобно. Она повозилась, переворачиваясь так, чтобы можно было опереться руками, и очутилась нос к носу с по-прежнему спокойно лежащим парнем. До его губ была от силы пара сантиметров. И не будь тут нервно притопывающей Лены и шепотом описывающего степень своего испуга Кости, они могли бы начать целоваться, а там… Да кто знает. Так далеко Аня не заглядывала.

В любом случае сейчас ей пришлось подняться на ноги, а там и Витька встал, и все они поспешили со двора школы. Чтобы не попасться на глаза дворнику, по совместительству сторожу Абаке, они собирались вернуться тем же путем, что приходили, – через запасную калитку за футбольным полем.

Аня обернулась на середине поля. Ей показалось или в окне спортзала снова белело лицо физрука, следившего за ними? Она хотела было сказать об этом ребятам, но посмотрела выше и ахнула. Над школой в темноте носились три или четыре тени. Наверное, птицы. Точно, птицы, просто плохо видные ночью. Только почему они не спят, вот что непонятно!

– Что? – недовольно спросила Лена.

– Птицы кружат над школой, – тихо ответила Аня.

– Только этого не хватало, – прошипела Лена. – Сдуреть можно. Какой-то псих умудрился расшатать реальность!

Аня ничего не поняла, но и спрашивать не стала. Романтический настрой пропал начисто.

Сначала они все вчетвером дошли до дома Лены, потом мальчишки проводили ее и вместе отправились дальше. Аня не удивилась бы, если бы один напросился с ночевкой ко второму. Вряд ли она сможет уснуть сегодня.

Утомленная и перепуганная, она торопилась поскорее пройти через двор и даже не заметила, что в окне горит свет.

– Пришла? – встретил ее на пороге Виктор. – Где шлялась?

– Тебя не спросила, – огрызнулась Аня и направилась на кухню. Только сейчас она поняла, что совсем продрогла. Все же стоило, уходя, взять ветровку. А теперь хорошо бы не разболеться!

– Я волновался, прикинь! – проорал Виктор ей вслед, но на кухню не пошел. – Могла и сказать!

– Ты мне не отец! – выкрикнула Аня, ставя чайник.

– Но я о тебе забочусь!

Аня услышала, как хлопнула дверь в его комнату, глаза защипало от слез.

Не переставая нарезать бутерброды и наливать чай, Аня расплакалась навзрыд. Всхлипывая, она жевала бутерброд и думала о том, как все несправедливо устроено. Папы не стало в тот же день, что и мамы. Черный человек убил их обоих. У нее остался только Виктор. И этот Витька. Его даже зовут так же, как опекуна. Может, она поэтому на него и запала?

Аня прислушалась. Форточка была открыта, впуская свежий летний воздух, и она услышала, как в темноте мимо дома пролетела птица. Непонятно какая, Аня слышала только шелест крыльев.




7 глава


Утром Лена первой позвонила Ане, приглашая пойти погулять, и с облегчением поняла, что та не собирается особо обсуждать то, что случилось. Она тоже не хотела говорить ни о демонах, ни о Витьке и его руке, по-хозяйски обнимавшей Аню. Она все еще не знала, как к этому относиться.

– У нас в поселке лучше, чем в городе. – Лене самой не нравилось, что она постоянно болтает, как какая-то трещотка, но она давно уяснила – чем больше говоришь, тем меньше тебя слушают. Не так страшно сболтнуть лишнее. Даже если она откроет Ане самую большую тайну, та не поймет этого, хоть и услышит. Вон идет рядом, кивает, а сама погружена в мысли. Лена знает такое выражение лица – сама часто задумывается так глубоко, что не слышит, как ее начинают тормошить. В этом они с Аней похожи.

– Все давно здесь живут, ну, почти все. Вот вы приехали, Швецов… А, ну Аркадий Викторович по распределению к нам в прошлом году пришел, я говорила, он летом приехал. До этого мой папа физруком подрабатывал, потому что они вечно куда-то девались в самый неподходящий момент.

– А так он кем работает? – очнулась Аня. По ее лицу ничего нельзя было понять, и Лена отогнала мысль, что из задумчивости приятельницу вывело упоминание физрука.

Снова начинать о нем ей не хотелось. Псих он, и все. Золото Ермака плохо вязалось с демонами, если он только не собирался вынудить демона открыть ему место. Но это даже хуже, чем микроскопом забивать гвозди. Местные к нему уже год присматривались, а что толку. На сплав с туристами он не пошел, с соседями тоже не выпивал – как разобраться, что он из себя представляет? Впрочем, это была не проблема Лены. Она про то, что было ночью, в самое ближайшее время расскажет родителям. Они взрослые, пусть и решают сами.

– Папа водит экскурсии и туристов сопровождает летом, зимой ведет в школе труды, ну и хозяйство у нас, он маме помогает, – туманно ответила она и, оживившись, добавила: – Когда выпадет снег, забьем поросенка, приходи на кровяную колбасу.

У родителей Лены были свиньи и куры. В случае чего даже хрупкая на вид Вера Сергеевна могла легко перерезать горло или свернуть шею.

– Кровяную… фу-у, – скривилась Аня, руки ее непроизвольно сжались. – Я не вегетарианка, конечно, но это… бр-р-р! Сорян, не пойду.

– Ну давай тогда на пельмени пойдешь. – Лена хихикнула своим мыслям. – Прости, прозвучало так, будто пельмени будут из тебя.

Она снова захихикала, и Аня поддержала ее, хоть и более натужно. Лена поняла, в чем дело. Похоже, после встречи с черным человеком разговоры и шутки про кровь и все подобное не казались ей смешными. Думать об этом было совестно. Лена постоянно забывала о чужих слабостях и совершенно случайно оттаптывала больные мозоли людям, с которыми хотела подружиться. Не то чтобы ей всерьез нравилась Аня, которая к тому же положила глаз на Витьку, но с ней можно будет вместе ездить в школу – чем не причина подружиться? А она даже это не могла сделать. Ее раздражало сейчас страдальческое, задумчивое лицо Ани, словно вместо того, чтобы участвовать в разговоре, та думала о чем-то неприятном, но очень важном.

– Сережа Высин, – вдруг произнесла Аня вслух.

– Чего? – не поняла Лена. – Это кто?

– Уже никто, – сникла Аня. – Я просто вдруг вспомнила. Хотела проверить, правильно ли я помню. Оказалось, правильно.

Замечательно, только вот таких внезапных высказываний им и не хватало. Возможно, поездка до города и обратно не настолько важная часть дня. Но Лена решила еще попытаться.

– А, ясно, – протянула она, хотя ясно ей не было, но тут же сменила тему: – В любом случае мы сейчас учимся в городе, там нет никаких странных людей. Таких типов, как наш физрук, там точно нет, я просто уверена.

Аня неуверенно хихикнула. Да уж, хотят они или нет, а просто забыть о том, что они видели ночью, не получалось.

Девочки как раз дошли до автобусной остановки и, судя по сидевшей на скамейке бабе Нюре с корзиной грибов, автобус еще не проходил. Какая удача!

Лена кивнула бабе Нюре, та клюнула носом в ответ, исподлобья изучая Аню. Знакомить их Лена не стала. Вряд ли Ане интересны все жители поселка. В конце концов, они в десятом классе. Пара лет – и многие уедут поступать, и та же Аня вряд ли вернется. Не было смысла предлагать ей получше узнать поселок, лучше вместе ездить в город – и только. Лишние сближения – лишние проблемы.

Лена представила, что было бы, будь в поселке возможность закончить школу. Она могла бы чаще бывать у Швецова и поучиться чему-то полезному для поступления. И не нужно было бы знакомиться с новым классом, учителями. Конечно, с некоторыми она успела познакомиться в мае, а учительница биологии приезжала помочь ей с подготовкой к экзамену (она брала репетиторство даже в поселках). Но этого всего было мало.

– А поехали в город, сдадим твои документы? – предложила Лена.

– У меня их с собой нет, – вяло ответила Аня.

Не выспалась, похоже.

Но Лена уже настроилась на поездку, и повернуть ее было трудно.

– Давай тогда просто съездим в город, ты ведь его тоже толком не видела, верно? Покажу школу, по магазинам пройдемся. Мне новые наушники купить надо.

– Хорошо, – неуверенно произнесла Аня. Она оглянулась, как будто хотела спросить у кого-то разрешения, и кивнула. – Давай, мне все равно нужно продуктов купить.

Лена выдохнула. Успели до автобуса. Она подумала, что в городе у них минимальные шансы встретить снова Витьку, а Лена не готова была два дня подряд наблюдать за развитием их с Аней отношений.

Впрочем, эта поездка могла принести и больше одного бонуса. В автобусе Лена уверенно протащила Аню так, чтобы они обе оказались прямо за бабой Нюрой.

– Баб Нюра, а как там ваш жилец? – начала она сразу, понадеявшись, что Аня поймет ее правильно и займется чем-нибудь сама. В окно посмотрит, например. Они будут проезжать чудесные места, пусть полюбуется.

– А чего тебе до моего жильца, милочка? – хмыкнула бабка. – Аль виды какие имеешь?

Даже Аня покраснела, но Лена знала старуху давно, та и дня не могла провести, чтобы не приписать кому-то из поселковых романа с кем-то даже совершенно неподходящим.

– Ну он же практически врач, а я сама хочу стать врачом, так что мне полезно было бы с ним пообщаться, – пояснила она с улыбкой.

– Да какой он врач! Тьху, а не врач! – неожиданно разозлилась баба Нюра. – Я ему говорю, колени пухнут, ходить не могу, а он что?

– Что? – послушно переспросила Лена.

– А он говорит, «вам, бабушка, к ревматологу надо»! Тьху, одно слово! – И бабка правда сплюнула в корзину с грибами.

– Ну правильно говорит, – зачем-то встряла Аня. – Ревматолог такое лечит.

Впрочем, Лена была ей даже благодарна. Сама она спорить с бабой Нюрой не решалась, а высказать хотелось. Ладно хоть Аня еще не знает, на кого напала.

– Ну и с каких пор нормальный врач не может сам вылечить, а, стрекозявка? – бабка снова сплюнула в корзину. – Мне мазь прописывал и уколы терапевт в городе, и нечего тут всяких ревматологов приматывать!

– Так и пошли бы к терапевту, баб Нюр, – не удержалась Лена.

– Так к терапевту талончик надо брать, утром ехать, а у меня ноги болят! – Баба Нюра снова сплюнула после тирады и уставилась вперед, всем своим видом давая понять, что наглые девчонки насели на тяжело больного человека.

– Баб Нюр. – Лена старалась удержаться от смеха: даже из-за одной улыбки ее родителям выдадут такую версию событий, что ужаснулся бы Шекспир. – Я ведь знаю, где вы грибы собираете.

– Знаешь и молчи! Знает она… – буркнула старуха.

– Баб Нюр, туда идти пять километров, да еще через реку перебираться, и обратно столько же, – с серьезным лицом продолжила Лена. – А вы в четыре утра выходите.

– И что ты этим хочешь сказать? – Бабка резко обернулась и с подозрением уставилась на Лену.

– Мне бы в вашем возрасте ваше здоровье, баба Нюра, – закончила Лена с каменным лицом и больно наступила на ногу хихикающей Ане.

– Да ну вас, неслухи! – Бабка обиженно отвернулась.

Они уже почти доехали до города, когда до Ани дошло то, что Лена знала с самого начала.

– Ой, так вы грибы продавать везете? – спросила Аня.

– Да, а что, купить хочешь? – Голос бабки тут же изменился, стал ласковым. – Покупай, внучка, не думай даже. Грибы отличные, один к одному.

Лена проследила за взглядом Ани на не раз оплеванные грибы, потом посмотрела на ее медленно багровеющее лицо и поспешно вскочила.

– Мы тут выходим, дядь Вася, остановите!

Едва автобус отъехал, Аня расхохоталась так, что чуть не упала на дорогу. Лена тоже рассмеялась, наконец-то перестав сдерживаться.

– Ты права, в поселке много странных людей, – отсмеявшись, призналась Аня. – И что, ее грибы покупают?

– Разумеется. – Лена поправила сумку и посмотрела на время. – Ладно, теперь придется пройтись, но поверь, если бы мы заржали там, просто проклятием бы не ограничились. Баба Нюра такой человек, с которым лучше держать хотя бы нейтралитет.

– Поняла. – Все еще посмеиваясь, Аня огляделась. – А мы где?

– Это частный сектор, он как бы обтекает город с запада, с востока железная дорога, завод и все такое, а сюда город разросся такими вот домиками. На самом деле идти не особо долго, так что ты не переживай. Зато к школе подойдем с необычной стороны.

– Я не переживаю. – Аня и правда выглядела веселее, чем с утра, и Лена облегченно вздохнула.

В городе девочки успели пройти мимо школы, купить наушники для Лены, полакомиться мороженым с сиропом в кафешке, посидели в сквере, а напоследок зашли в гастроном и приобрели несколько пачек замороженных пицц и блинчиков с начинкой для Ани. Похоже, Аня с отцом не особо любили готовить. Впрочем, Лену это не касалось.

Она весь день думала лишь о том, чтобы не забыть имя и фамилию. Вечером дома Лена первым делом открыла ноутбук, щелкнула по закладке соцсети и ввела «Сергей Высин». Довольно редкое сочетание, ей тут повезло. Всего три варианта.

Она открыла все три и внимательно изучила. Многодетный отец ее не заинтересовал, чуть дольше она разглядывала смазливого красавчика рядом с машиной. Судя по его хозяйскому жесту, с каким он оперся на автомобиль, машина вряд ли была его. А вот третий… Обычный парень, примерно ее возраста, может, чуть младше. Она проскроллила его стену и скривила рот. Младше. И теперь всегда таким останется. Фото свечек и горестные фразы, одинаковые, словно их писал бот. Высин погиб около полутора лет назад, и теперь его профиль был лишь оболочкой, пустой и бессмысленной.

Впрочем, на кое-что и она годилась. Лена посмотрела в профиле номер школы и город, а потом методично просмотрела всех друзей умершего мальчишки. Она почти не надеялась на везение, может поэтому ей все-таки повезло.

«Алиса Семенова, – пробормотала она, разглядывая заблуренную, как было модно несколько лет назад, фотографию на аватарке. Разглядеть, что на ней именно Анна, было непросто, но Лена точно чувствовала, что не ошиблась. – Что же, Алиса. Теперь я знаю, кто ты и откуда».




8 глава


Тот же самый день для Ани начался и закончился куда менее радужно, чем для Лены. Даже гулять она отправилась без особого желания, лишь потому, что сидеть дома и ждать… чего она могла ждать? Лена спросила за день до этого, мучительно подбирая тему для разговора, кем она сама хочет стать.

Вот Лена хотела быть врачом. Она отлично учила биологию и химию, пожаловалась на то, что только некий Платон обставляет ее на олимпиаде. Учила потихоньку самостоятельно латынь, читала нужные книги. А что Аня? С некоторых лет Аня хотела только одного. Выжить.

Началось все раньше, задолго до смерти родителей. Но насколько все серьезно, она поняла, лишь когда это коснулось ее напрямую. Аня смутно помнила, что было до гибели мамы и папы. Кажется, серьезно пострадал кто-то из ее друзей. Ее память исторгала эту информацию, и она уже почти позабыла лицо парня. Психолог говорила, что это нормально, она пережила душевную травму, когда нашла его тело. И пусть Аня очень хотела излечиться, даже психологу она не рассказала, что травму ей нанесло вовсе не это, а то, что она видела склонившегося над Сережкой черного человека. Он ушел, едва Аня заметила его, а Сережка – и она сейчас это помнила четко – он был еще жив, когда Аня подошла.

Стоило вызвать скорую и полицию, но она испугалась. И вспомнила об этом четко и ясно только сейчас, под монотонную трескотню Лены.

– Сережа Высин, – произнесла она вслух.

– Чего? – Лена выглядела обиженной. – Это кто?

Пришлось поскорее сменить тему, но теперь в голове все сильнее и сильнее разворачивалось то, что было там скрыто. Выходило, что Аня сама была виновата в смерти родных. Это она увидела черного человека слишком близко. Она дала ему заметить себя, за что поплатились ее родители.

Аня понимала, что выжила не случайно – черный человек отпустил ее не из жалости или проснувшейся совести. Он хотел поиграть с ней, как с мышью. Может, надеялся, что ее запрут в тюрьму или приют, может, собирался убить чуть позже. Она сама не понимала, как сумела обыграть его. Найти этого громилу Виктора с отчетливо выраженными криминальными наклонностями, поменять документы и исчезнуть, раствориться в большом городе, чтобы появиться уже тут, в поселке, где каждое новое лицо наперечет. Тут она не подпустит черного человека близко.

Но ее новые друзья и будущие одноклассники… Не пострадают ли они от черного человека до того, как она поймет, что он близко?

От этих мыслей ее отвлекла встреча с бабой Нюрой. Нахохотавшись с новой подругой, прогулявшись по солнцепеку и вдоволь наевшись мороженого, снова к тяжелым мыслям она вернулась лишь глубоким вечером. Виктор уже был дома и привычно застыл перед телевизором. Ане показалось, что при этом он что-то скроллит в телефоне, но не придала этому значения. Все ее знакомые в свободное время или играли на телефоне, или бездумно листали странички. Чем Виктор хуже?

Поужинав разогретыми блинчиками, Аня осталась за кухонным столом и сосредоточилась на воспоминаниях. Она не могла понять, что повлияло на ее память – то ли ритуал, проводимый физруком, то ли он сам, то ли страх, который она испытала, замерев в траве в объятиях Витьки. Но часть того, что она и не желала вспоминать, начало вставать перед глазами, рискуя сделать еще одну ночь бессонной.

Она вспомнила день смерти родителей. Обрывками, но это было больше, чем она помнила до сих пор. От нее быстро отступили полицейские, считая, что она слишком боится убийцы, чтобы говорить, и предпочтя написать, что убийца был в маске. Врачи долго кололи успокоительные, пока она не стала походить скорее на несвежего зомби. Но память это не вернуло. Да и теперь она помнила не то, что ей хотелось.

Крови не было. Кажется, черный человек хотел напугать ее внезапностью, а не привычными по страшным фильмам сценами с лужами и фонтанами багровой жидкости. И у него получилось. Аня не хотела знать, что всего пара движений отделяет человека со всеми его желаниями, целями и планами от превращения в быстро коченеющее тело с пластиковыми кукольными глазами. Наверное, попади Аня в магазин с игрушками в тот момент, когда ее настигли эти воспоминания, и ее крик был бы слышен на весь магазин.

Черный человек сначала свернул шею ее матери. Чуть поднял за подбородок – так быстро, что Аня едва поняла, что он собирается сделать, – и крутанул. Отпустил и уставился на нее, только на нее. А ее отец… Наверное, он мог что-то сделать, мать бы точно ринулась в бой, потеряй она отца. А уж видя опасность для дочери… Но он сломался. Он просто смотрел на то, что осталось от его жены, и не двигался. Кажется, в его глазах было облегчение, когда он понял, что тоже не останется в живых.

Аня только вошла в квартиру, она была еще в сапогах и перчатках – так она и застыла напротив трюмо, не в силах оторвать взгляда от родителей. Шагнув к висящей одежде, она попыталась скрыться в ней, продолжая смотреть теперь уже в зеркало. Она видела свои испуганные глаза. Видела лицо черного человека. Видела его ухмылку, а дальше – провал. И лишь осознав, что жива, она поняла, что потеряла сознание от страха, а черный человек ушел, как и приходил. Тихо и незаметно.

Но вот что напугало Аню больше, чем эти воспоминания. Пусть лицо черного человека осталось черным, он был весь словно вырезанный из тьмы силуэт, восставшая тень, но она успела увидеть его глаза. И, похоже, это был вовсе не физрук. Аня понятия не имела, что ей думать по этому поводу. Она уже привыкла считать его убийцей. Так может, это значит, что на самом деле черный человек не сумел за ней последовать?

– Что-то случилось? Чего сидишь тут в темноте?

Аня вздрогнула, но это был всего лишь Виктор.

– Да так… – Она потянулась и посмотрела на часы. Уже ночь. Спать после таких воспоминаний не хотелось категорически. – Всякое. Может, нажремся пиццы и будем смотреть кино до тошноты?

Виктор задумчиво почесал небритый подбородок, потом зачем-то заглянул ей в глаза, после чего махнул рукой.

– А давай, завтра все равно суббота!

Они смотрели третий подряд фильм, причем Аня уже смутно помнила, о чем были первые два, когда она наконец решилась задать вопрос:

– Виктор, а почему мы приехали именно сюда?

– Что ты имеешь ввиду? – Виктор к пицце добавил бутылочку пива и теперь выглядел куда более довольным жизнью, чем всю последнюю неделю.

– Мы поменяли документы, внешний вид, – пояснила Аня. – Почему мы не могли просто затеряться в нашем городе? И ехать в соседнюю область, вещи отдельно, сами электричками. Оно вообще того стоило? Вряд ли меня так уж сильно искали бы, я всего лишь свидетель, причем не самый лучший. Конечно, я сирота…

На этом месте она сглотнула сухой ком и изменившимся голосом меж тем уверенно продолжила:

– Сирота, но мне шестнадцать, и никто не станет бегать за мной, чтобы специально отправить в приют. Ведь так? И в другом районе города не так уж много шансов наткнуться на одноклассников и других знакомых, к тому же они и сами бы не стали подходить. Горе ведь «заразно». – И она показала пальцами две кавычки.

– Ты права, детка, во всем права. – Виктор посмотрел на экран телевизора сквозь бутылку, в которой еще плескалось немного пива. – За одним исключением. С чего ты решила, будто мы скрываемся здесь из-за тебя?

Аня так поразилась, что добрую минуту не могла сообразить, что ответить, чем и воспользовался опекун.

– Да, убийца твоих родителей может захотеть закончить начатое, – лениво начал он. – Шансов на это не много, ты же так ничего толком и не рассказала о нем полиции. Но Тадеуш выглядит злопамятным, так что предположим. Однако я и сам в бегах, только ищут одинокого мужчину, а не отца с дочкой. И вот меня в городе вычислить могут запросто. Надеюсь, ты помнишь, что нам удалось быстро сменить документы и продать кое-какие драгоценности именно благодаря моим связям среди не самых честных людей?

– Это я помню… – Сон снесло волной страха, и Аня с трудом удерживала себя в руках.

Она лихорадочно размышляла, случайно ли Виктор так сказал. Если она переспросит, не сделает ли хуже? А если это проверка и, промолчав, она оставит за спиной сильного и опасного врага? Наконец она решилась. Отпила газировку, чтобы говорить спокойнее, и негромко спросила:

– Виктор, а почему ты назвал черного человека Тадеушем?

– Потому что это его имя. – Кажется, она сделала правильный выбор, он не стал отнекиваться и не разозлился, скорее наоборот. – А «черный человек» звучит так, будто он демон какой-то.

– Хорошо. – Аня заставила себя успокоиться и только после этого продолжила. – Но откуда тебе известно его имя?

Кажется, Виктор был по-настоящему рад ее вопросу.

– Дело в том, что однажды я сам стал свидетелем убийства. – Он хохотнул. – Странно быть свидетелем, знаешь ли. Я привык быть по другую сторону закона. О чем сразу и сообщил ему. Собственно, я не боялся, что мне от него прилетит, он все-таки не дотягивает до моей весовой категории. Как я потом понял, недооценивать таких людей опасно, сила у него никак не зависит от мускулов. Тем не менее он меня отпустил. Так что, когда я услышал, с чем тебя мурыжат эти менты-понты, я сразу узнал почерк Тадеуша. Ну и решил совместить приятное с полезным. Лишить полицаев шансов его прижучить, если ты все-таки сумеешь что-то рассказать, а заодно свинтить и самому. Я же тогда в участке тоже не просто так был, мочалили меня по одному делу уже который раз, а я в казенный дом вовсе не стремлюсь. Поэтому и ехали мы электричками, там билеты не именные. Поэтому и поселились в поселке. Работаю в городе, тяжело, но зато лишнего никто не спросит. Приживемся, дальше посмотрим, как дело пойдет.

Аня сидела совершенно обалдевшая от услышанного. Надо было расспросить про черного человека, узнать, за что Виктор в розыске, но вместо этого она только и нашлась, что спросить:

– А если я уехать учиться захочу?

– Поедешь, за чем дело, – пожал плечами Виктор. – Я тут все равно твоим отцом числиться буду, а там поглядим. Как знать, может, тебе тут больше понравится жить. Не всем же в вузы поступать.

Фильм дальше они смотрели молча. Потом Аня не раз жалела, что не вытребовала ответы на вопросы, что роились в голове, но было поздно. Поймать Виктора в таком же благодушном настроении больше не удавалось.




9 глава


Первое сентября наступило неожиданно быстро. Аня едва успела привыкнуть к поселку, освоиться, как нужно было привыкать к городу. Конечно, они с Леной еще раз съездили на рейсовом автобусе в городскую школу, чтобы сдать Анины документы. Аня с первого дня знала, что школ было две, но Лена сразу отмела даже мысли о второй.

– Наша школа гораздо лучше, просто поверь, – увещевала она приятельницу. – У нас сильные учителя, подготовка. Ремонт опять же совсем недавно сделали.

– «У нас», – буркнула Аня сдаваясь. Все-таки ей хотелось оставить последнее слово за собой. – Ты тоже в этой школе будешь новенькая.

– Это да, но я многих ребят знаю, я в городе часто бывала, – отмахнулась Лена. – Все равно у нас. Будет здорово, увидишь!

Здорово не было. Сначала девочки долго ждали директрису. Надо заранее звонить и записываться, но они обе не подумали об этом. Лена сдавала документы еще весной, а Аня никогда раньше не делала ничего такого без родителей. При переезде всеми документами и вещами занимался Виктор. Он на удивление хорошо подготовился, и Аня ни в чем практически не нуждалась, даже белье и набор косметики Виктор уложил в ее чемодан, пока сама Аня могла только рыдать и спать.

К счастью, появилась секретарь директрисы и приняла документы. Вот тут возникла вторая проблема. Старшеклассников в этой школе делили, как принято во многих школах, – три девятых класса слили в два десятых, при этом все отличники и умники попали в «А». Аню отправили в «Б» класс. Лена, которая всерьез собиралась на медицинский и уже сейчас зубрила латынь и готовилась к вступительным, разумеется, попала в «А». С ней там должны были учиться Костя и Витя. И только Дима Собакин, пока еще незнакомый Ане нелюдимый чудик, оставался в «Б» вместе с ней.

Да, ее поддельный аттестат сильно отличался от настоящего. Но, честно говоря, пытаясь сбежать как можно дальше от места гибели родителей, черного человека и всего этого ужаса, Аня меньше всего думала о своих олимпиадных дипломах и пятерках. Хорошо, что Виктор сумел достать хоть такой – все аттестаты фиксировались, и от указанной в нем фамилии они уже пошли дальше, сделав ей паспорт и прочие документы. Виктор очень серьезно относился к тому, что у них могут проверить, но Аня постоянно думала о том, что у нее документ умершей девочки. Никто не мешал ей считать, будто Виктор просто попросил скопировать чей-то аттестат, но в глубине души Аня знала, что это не так.

И вот она попала в ситуацию, когда ей приходилось жалеть о том, что она просто бежала, не думая о будущем. Теперь ей предстояло учиться в новой школе с совершенно неизвестными ребятами, неизвестными учителями и неизвестной собой. Потому что настоящая она никогда не чувствовала себя троечницей и не была ею. А еще она раньше и не подозревала, сколько мелких вещей постоянно делают взрослые. Покупают билеты, заполняют квитанции, сдают документы, берут документы… Конечно, можно было попросить Виктора, и даже в школу он бы с ней сходил, – как знать, может, она бы даже попала в «А», но Аня не хотела этого.

Себе она говорила, что не хочет казаться ребенком в глазах подружки, но в глубине души она знала, что дело вовсе не в этом. Она попросту хотела привыкнуть жить «без никого». И удавалось это пока не очень хорошо.

Вот и первого сентября, раздраженно хлопнув дверью – Виктор предлагал поехать в город с ним, а не на автобусе, – Аня поспешила на остановку, страшно боясь опоздать. К счастью, ее опасения были беспочвенны – из поселка школьников в город возил не рейсовый, а школьный автобус. Он делал крюк к соседнему поселку, потом останавливался на окраине города, где в частных домах жили еще несколько школьников. У шофера был полный список учеников и их телефоны, так что пропустить автобус было сложно.

– Самое главное – сразу себя показать…

Кажется, Аня начала понимать, почему почти все поселковые мальчишки сели на самое последнее сидение автобуса, тогда как они с Леной умостились на первом.

Автобус недолго оставался пустым в середине – оказалось, что не все в поселке до девятого класса учатся в местной школе. Когда последнего пятиклассника привела мама, автобус двинулся с места, Лена же как начала трещать, так и не замолкала, только теперь говорила громче, чтобы перекричать урчащий автобус:

– Заходишь в класс среди первых, выбираешь место и садишься. И все просто! Если кто-то сядет рядом – вот тебе и первые знакомые, ты каждого видишь по одному, когда они заходят, а не мнешься под оценивающими взглядами.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=65716657?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.