Алиса. Преодоление
Алиса. Преодоление
Вера Ивановна Чугуевская
Игнорируй внешнюю тьму. Отмахивайся от пересудов. Смейся в лицо проблемам. Но ты не сможешь пройти мимо него – он знает твои болевые точки. Он чувствует страх. Потаенные желания, мысли сомнения – растекаются чернотой по венам, пульсируют в висках. Рвут пульс. Перекрывают кислород. Это он – твой верный спутник и соратник. Твой самый злейший враг. Подойди и познакомься с ним – твой милый Черный Человек…
Вера Чугуевская
Алиса. Преодоление
Посвящается Чёрному Человеку – это была достойная партия. Спасибо за игру. До встречи.
Пролог
– Ты виновата, – оглушили голоса.
– Ты никчёмная, – металлический скрежет прошёлся по коже.
– Ты никто, – игла прошла насквозь.
В правый висок врезается камень-вопрос:
– За что?
Ссадина расползается по лицу. Искажает облик. Сдирает сущность.
Лёгкие сжимают, пропускают сквозь пальцы. Кровавые ошметки падают в пыль. Не дышишь.
Капилляры в глазах набухают – заполняют, давят, жгут. Лопаются, разлетаясь на брызги. Тьма. Не видишь.
Горло пересыхает – трещины расходятся по глотке, расширяются. Ломается. Рассыпается по частям. Нет звука. Не говоришь.
Слабость парализует тело. Силы тонкой нитью выходят – вьются в клубок, взлетают огненным всполохом вверх. Не идёшь.
Нет сил на борьбу – бессмысленно любое сопротивление неизбежному концу. Впереди мрак, позор, холод.
Нет чувств. Нет сил. Прошлое выбивает уверенными точечными движениями тату-след в подарок. Чернильная игла погружается в полуживую душу, безжалостно шрамируя чувствительный участок.
Идёшь. Шатаешься. Захлёбываешься слизью. Дрожащие пальцы царапают руки. Кожа забивается под ногти. Спотыкаешься. Короткий вскрик. Падаешь на колени. Маленькие камушки впиваются в кожу. Боль. Крик. Кровь.
Выход один – бежать, не оглядываться. Найти приют для души. Спокойно закончить муки. Всё что угодно – прекратить бы этот карнавал унижения и боли.
Туман. Ничего не видно. Под ногами шаткий настил – липкая кровь неприятно стекает по обессилившим ногам.
Бежать. Забыть. Воскреснуть? Возможно ли это, после того как тебя расстреляли в упор с особой жестокостью, разорвав в клочья душу?
Будет ли новый лист? Или дописана последняя глава этой книги.
Глава 1
Жители морских побережий – счастливчики. Рождённые под шум прибоя, разбуженные криками чаек, растущие под мелодию шторма, в конце находят умиротворение в штиле. Их жизни сопряжены с этой бескрайней гладью, когда миллионы людей мечтают хотя бы на миг породниться с морем.
Самое прекрасное место любого города – набережная. Всегда заполненная потоками туристов и горожан, она готова к круглосуточному веселью – музыка, танцы, активные развлечения и неторопливые прогулки, сувенирные лавки, рестораны.
Набережная у моря – размах шире, ярче, громче и радушнее. Никогда не спящая, суетливая и разносольная распахивает объятья. Её гостеприимство не знает границ – стремится угодить каждому. Ты окунаешься с головой в энергичный танец – здесь кофе; там мороженое; чуть дальше можно забраться повыше, чтобы увидеть захватывающий душу пейзаж. Воздух пропитан многогранным ароматом трав, пряностей, специй, цветов. Дурманит сладостью, завораживает терпкостью, уговаривает не покидать стёртую брусчатку.
Громкоголосые торговцы ловко маневрируют между потоками людей.
– Что принести? – широко улыбается один.
– Что посмотреть? – радушно распахивает дверь второй.
– Берите сразу две! – кокетливо подмигивает третий.
Большие лапистые акации берегут прохладу над лавочками. Сохраняют тень для уставших путников, что любуются повседневной суетой. Заряжаются.
Морская стихия бурлит жизнью, выбрасывая вспененные воды на берег и тут же притягивая обратно в свои недра. Бриз ласково щекочет. Песок любя обжигает пятки. Обостряются чувства.
С интересом рассматриваешь стройные деревца с модной стрижкой; белоснежные корабли, плавно возвращающиеся домой – к причалу. Останавливаешься полюбоваться невероятной красоты клумбой – наклоняешься, слегка морщишь нос, принюхиваешься, улавливаешь нежный аромат пестрых растений.
Распрямляешься, взгляд загорается – совсем рядом из воды выпрыгивает дельфин. С весёлым стрекотом зазывает любопытных туристов – они толпятся, пытаясь урвать волшебное мгновение знакомства.
Набережная собирает тысячи людей – разных, контрастных и непохожих. Одни идут неторопливым шагом, другие спешат посмотреть всё за один день. Единицы – скользят скучающим взглядом по морскому пейзажу, думают о том, чтобы скорее оказаться в прохладном помещении. Насильно мил не будешь.
Их много – туристы, которые в ненасытной тяге пытаются охватить разом все места. Они не заботятся о созерцании, не позволяют проникнуться каждым сантиметром этого места.
Вторые смакуют мгновения – ощущают ногами каждый камень брусчатки. Жизненно важно оказаться на лоне природы – прочувствовать каждый мазок заката.
Кто-то отправляется сюда на поиски ярких красок, веселья и смеха. Заряжается яркими красками от живой музыки, танцев, бега.
Вот, допустим, стоит девушка. Тонкие руки вытянуты вперёд – опирается на перила. Маленькие пальцы крепко сжимают чёрный барьер, отделяющий от моря. Обычная рука с легкостью охватит его так, что ладонь сожмется в кулак, но её пальцы недостаточно длинные.
Несомненно, девушка ощущает жар раскалённого металла. Это не важно. Ветер с интересом исследует посетительницу набережной – игриво путает золотые волосы, кокетливо приподнимает подол хлопкового сарафана, поглаживает щёчки. Случайный ли она гость?
Нездешняя – выдает чрезмерная белизна кожи. Бледность граничит с мраморностью аристократов и плачевным состоянием больного человека.
Зелёно-золотые глаза блуждают по морской глади – современные лайнеры воображение перерисовывало на корабли прошлых столетий. Огромные деревянные исполины рассекали волны, гремели цепи, трещали мачты – вот-вот бросят якорь. Матросы проворно сворачивали паруса. Уголки губ приветливо подрагивали, не зная, стоит ли улыбнуться причуде. Не время для игр. Она прищурила глаза, чуть сдвинула чёрные густые брови, моргнула, словно переключив обратно на реальную картину.
Растерянность выдавала лёгкая дрожь пальцев, что заставило с большей силой впиться в оградку. Глаза что-то искали – они отчаянно всматривались в каждую деталь, пытаясь заглянуть за горизонт. Тщетно.
Потеряла чувство времени. Её голова разрывалась от непрекращающегося галдежа мыслей-проблем, которые то и дело прорывались тяжёлым вздохом или лёгкой дрожью в коленях.
Неопределенность мучила, нерешительность терзала, а страх щедро поливал душу сомнениями. Правильно ли поступила?
Зубки больно прикусили нижнюю губу. Привкус крови пропитал рот.
– Хватит! – голос в голове отдал строгий чёткий приказ.
Застывшей статуей она погрузилась в раздумья. Морской ветер изнывал, пытаясь увлечь за собой – обнимал за тонкие плечи, касался талии, пытался сорвать с головы шляпу. Не вышло.
Девушка неожиданно для себя осознала, что голодна. Выпрямила спину. Расправила плечи. Пухлые губы дрогнули – отправила прощальную улыбку в сторону горизонта благодаря за чудесную беседу.
– Тыквенный латте или ореховый капучино, – мягче буркнул всё тот же голос, отозвавшись лёгким покалыванием в виске.
В животе довольно буркнуло, давая понять, что, возможно, понадобятся оба напитка. Губы растянулись в довольной улыбке:
– Да, чашка капучино – и я в порядке, – беззвучный шёпот не потревожил набережную.
Глава 2
Её зовут Алиса. Любое сокращение имени вызывает лёгкий тик в уголке правого глаза. Никаких Аль или Лис, она – Алиса! Но сейчас это не важно…
Девушка шла. Медленно, никуда не спеша. А куда? Сама не знала. Она заблудилась. Осознанно или нет потерялась в каменных джунглях города. Её очаровывали старинные дома, хранящие в памяти сотни тайн. Тонкие пальцы скользили по мрамору.
Закрыла глаза, почувствовала, как тонкой нитью проникает в кровь прохлада. Колонны – произведения искусства, изящная лепнина на стенах – какой это стиль? Не разбиралась, но взглядом старалась запомнить каждый лепесток розы, изгиб талии, оскал дикого зверя.
Чувство времени затерялось в тёмной коморке сознания. Ноги вели по лабиринту древнего квартала. Лёгкие смаковали пьянящий воздух города. На щеках проступили маленькие ямочки – улыбнулась. Просто. Без повода.
Алиса проходила мимо площадки, откуда слышалась громкая музыка, смех, несмолкаемый щебет. Она рефлекторно повернула голову – зелёные глаза заискрились, брызжа неподдельным восторгом от увиденного.
Нескончаемое веселье, адреналин, азарт – сплошное безумие! Ролики, велосипеды, скейтборды. Рампы, фанбоксы, ступеньки, разгонки – настоящий скейт-парк. Большие прожекторы освещали забетонированную площадку, где собралась добрая половина города. Громкая музыка била по ушам, отзываясь тупой болью в висках.
Девушка застыла на месте с приоткрытым ртом. Завороженно следила за тем, как молодые люди с разгона устремлялись в небо. Они отрывались от земли, парили в воздухе, исполняли трюки. С лёгкостью опускались на доску, широко улыбались публике, которая осыпала аплодисментами и одобряющим свистом. Алиса почувствовала легкое покалывание в груди. Мерзкий голосок посчитал нужным уведомить:
– Тебе не по зубам – себя-то видела, немощь? – пухлые губки дрогнули. Из ступора вывел громкий оклик:
– Эй! – донеслось до неё. – Красотка, давай к нам!
Она не сразу поняла, что обращались к ней. Лишь растерянно посмотрела в сторону, откуда раздавался голос. Юноша в широких брюках с сотней карманов нашитых друг на друга широко улыбался, длинные руки в чёрной худи опирались на ярко расписанную доску. Секундный ступор испарился, Алиса тряхнула головой. Продолжила свой путь.
– Трусиха! – послышалась добрая усмешка.
Худые плечи вздрогнули от звонкого смеха, который, разлетевшись, слился с общим весельем.
Она не почувствовала обиду. Обычно остро реагировала, но сейчас это казалось глупым. Бросила испуганный взгляд по сторонам – осознала, что не знает, как добраться до дома. Внутренняя дрожь усилилась – незнакомое место пугало.
Развернуться, спросить у тех ребят не позволяло чувство стыда и досады. Разряженный телефон напоминал о том, что пора купить внешний аккумулятор или не забывать ставить на зарядку. Так можно пропустить важный звонок, но кому она вообще нужна?
– Да, да, кто тебе звонить-то будет, – скрежет царапал душу. Она кровила.
Она растерянно посмотрела по сторонам – брови недовольно съехались на переносице. Щёки стыдливо покраснели, глаза бегали в поисках прохожих – никого нет.
В себя привел звук стучащих маленьких колес позади неё. Алиса вздрогнула от холода, пробежавшего по спине. Девушка услышала звонкий голос того парня, что назвал её трусихой:
– Эй, ты чего, обиделась, что ли? – он поравнялся с ней, сбавил скорость, лишь изредка отталкиваясь от земли кедами. – Ты не обижайся, это я так! А ты что же, неместная? Заблудилась, да? – он говорил быстро, но четко. – И совсем одна? Не дело это. Мы исправим!
Алиса не поняла, к чему последние реплики, но всё же остановилась – посмотрела на парня. С первого взгляда сложно сказать, сколько ему лет – сейчас в широкой мешковатой худи, нелепых, но стильных, брюках с бейсболкой на голове он выглядел школьником-студентом. Его кожа бледная, но не болезненно, как у Алисы. Лицо овальное с большим ртом, который при улыбке разрезал его на две половины.
Улыбался открыто – хвастал безупречно ровными рядами белых зубов. В уголках глаз появлялись мелкие трещинки, нос с горбинкой чуть морщился. Цвет неясен в тусклом вечернем фонарном отблеске. Парень выше девушки – пришлось немного задрать голову, чтобы смотреть в лицо. Он остановился вместе с ней, спрыгнул с доски, сделав небольшой финт:
– Сознавайся, специально заблудилась? – мягкий голос с лёгкой хрипотцой ввел девушку в ступор.
Алиса не поняла вопрос, но решила игнорировать.
– Нет, – голос предательски дрогнул. Она устала. Она голодна. Её мучает слабость. Тройной удар по голове прилетел внезапно. Пробитый висок лишил остатка сил. Узнать дорогу, добраться до дома – это всё, что ей необходимо.
– Это ты так думаешь, – голосом эксперта уверенно заявил парень. Он сузил глаза – новые паутинки складочек окружили глаза, губы расплылись в очередной улыбке, – голова думает, что не специально, а сердце точно знало, куда идти, – он весело подмигнул. – Перейди через дорогу, заверни за то красное здание, там будет остановка. Садись на 71 автобус и через полчаса будешь дома, – с этими словами парень махнул рукой, направился обратно к площадке.
Алиса нахмурилась, не понимая, откуда он знал её мысли. Почему незнакомый парень указывал, что делать? Откуда такая осведомленность и желание помочь? Для неё это в новинку.
Через полчаса девушка оказалась дома. Незнакомец не обманул – автобус довёз правильно. Едва нога переступила порог, к горлу подступила тошнота. Во рту появился горький привкус. Дрожащая рука нашла стену. Медленно спустилась по ней, Алиса обняла колени, уронила голову. Её трясло. В ушах до боли знакомый стук сердца, ломающий грудную клетку. Комната плывёт. А воздуха не хватает. Темнота понемногу обволакивает, утаскивая за собой сознание.
Девушка вздрогнула – влажное касание холодного носа привело в чувство. Два ярко-зелёных глаза с укором сверлили хозяйку:
– Ты где была? Почему я некормленый до сих пор? Почему ты сидишь на полу? – кот засыпал Алису осуждающими вопросами. Кошачий голос согревал, заставлял содрогнуться уснувшую совесть.
Критично осмотрев хозяйку, животное с пониманием муркнуло. Шерстяной лоб уперся в острое колено, лизнул шершавым язычком. От этого кожа покрылась мурашками – Алиса подняла усталые, затянутые пеленой глаза, чуть дёрнула уголки губ:
– Иду, Феликс, иду, – хрипота скрежетом проехалась по глотке. Кот участливо вздохнул:
– Хозяев не выбирают.
Глава 3
Солнце – раскалённый шар, обеспечивающий комфортной температурой бренное существование всего живого, в финале уничтожит жизнь, обратив в труху некогда цветущий рай.
Солнечный луч робко постучался в закрытое окно. Не дожидаясь ответа, скользнул в комнату, минул широкий подоконник с комнатным растением. По-хозяйски прошёлся по заваленному столу: книги, блокноты, какие-то коробки, пара косметичек. Обычный стул. Шкаф с немного провисшей дверью – петля сорвалась. Последнее – кровать. Двуспальная – один плед, одно одеяло, подушка. На ней, спрятав одну щеку, посапывала Алиса.
Маленький курносый нос недовольно сморщился, когда солнечный луч воткнулся прямо в правый глаз. Предъявлять претензии светилу глупо, оно в ответ лишь пожмёт плечами:
– Сама виновата. Для кого придумали шторы?! – Истина.
Из груди вырвался тяжёлый вздох – девушка выгнула спину, острые лопатки врезались в мягкую подушку. Повторно уснуть после пробуждения не получалось – привычка. Героиня приподнялась на локтях, сонный взгляд неторопливо обвел комнату. Тело отозвалось усталым стоном – локти задрожали. Алиса снова рухнула на подушку:
– Всё, встаю! – произнесла она. Спорить с собой бесполезно – приходится подчиняться. Ладонь скользнула по лицу, сбрасывая остатки сна. – Всё!
Босые ноги несмело коснулись прохладной поверхности паркета. Стандартно – включила музыку, умылась, приняла душ. 4 композиции. Быстро.
Голые ноги засеменили по полу, пробежали мимо спящего кота. Феликс недовольно приоткрыл один глаз:
– Ты нормальная, не? – перевернулся на другой бок, засопел.
Алиса остановилась перед зеркалом. Аккуратно сбросила с себя полотенце, оно скользнуло вниз на пол. Зелёный взгляд внимательно изучал человека в отражении. Пальцы невольно коснулись плеча – худое острое. Тонкая рука больше походила на подростковую. Солнце приятно припекало сквозь раскрытое окно. Пальцы осторожно коснулись груди, описали окружность – неуместно полную. Медленно переместились на впалый живот. Подушечки пробежались по проступающим рёбрам, наткнулись на косточки бёдер. Нос брезгливо сморщился: кожа едва не просвечивала насквозь. Девушка грустно вздохнула:
– А раньше вас не было видно, – в голосе сквозила горечь. Расстройство захлестнуло новой волной – зелёные глаза осмотрели ноги. На белоснежной коже проступили синие выпирающие провода – вены. Короткие, недостаточно гибкие, вызвали чувство отвращения к самой себе.
Оторвала взгляд от тонких щиколоток – наткнулась на лицо. Тёмные круги под глазами, вырвали вымученную усмешку:
– Ух ты, я – панда, – щёки ещё не потеряли свой вид. Глаза истощённо следили за скудной мимикой. Волосы. Длинные достающие до копчика. Они окутали голову золотым свечением – солнечные проказы. Вьются. Лезут в лицо. Пальчики медленно сжимаются в кулаки. Зубы закусывают губу. Больно.
– Мяу!
Алиса подпрыгнула – глаза удивлённо расширились. Её губы растянулись в улыбке – кот сидел у ног хозяйки – выжидающий взгляд прожигал дыру.
– Феликс, – облегчённо выдохнула, – прости, хороший мой, сейчас будет завтрак! – торжественно объявила она.
Быстро накинула свой домашний хлопковый сарафан с диснеевскими героями, поспешила на кухню. Крохотная комната вмещала в себя лишь несколько тумб, небольшую электрическую плиту, стол, пару стульев, мини-холодильник.
Кот сидел у стеклянного блюдца в ожидании утренней трапезы. Алиса хитро улыбнулась – вскрыла пакет молока. Чуть поморщилась – молочные продукты вызывали тошноту. Феликс благодарно муркнул, принялся за еду. Девушка с улыбкой смотрела, как чёрно-серый полосатый кот с большими оттопыренными ушами лакал из блюдца.
Они знакомы три дня. Приехала сюда внезапно – не знала ни единой души в чужом городе. Алиса нашла кота под козырьком магазина. Дрожащий, холодный, мокрый комочек искал тепло – жался к стене, потряхивал лапками.
Девушка не смогла пройти мимо – дрожащие руки прижали к себе испуганное животное. Принесла домой – отмыла, отогрела, высушила. Перед Алисой предстал большой, с лоснящейся шерстью кот. Зеленые глаза на треугольной мордочке смотрели в душу. Длинные усы изящно свисали вниз, длинный хвост раздраженно закручивался на голом полу.
– Как тебя назвать, чудо? – ласково провела рукой по холке. Умные глаза словно хотели подсказать – сверкнули. – Феликс!
Характер скрывать от хозяйки не стал – своенравность и строптивость проявил сразу. Не пожелал кушать из пластиковой миски, которую Алиса выделила для него. Сначала долго по-кошачьи хмурился, затем надавил лапой на край миски, перевернув её, победоносно поднял глаза на хозяйку.
– Да вы, батенька, аристократ, – смеясь, достала одно из стеклянных блюдец, – не придется ли мне готовить для тебя изыски, а?
Ей нравилось, что кот всегда напоминает о себе. Удобно устроится на коленях или вальяжно прохаживается у ног. Мог просто сидеть рядом вечером на подоконнике, составляя компанию Алисе.
Сейчас девушка решила составить компанию коту – не завтракать же ему одному. Наколдовала незатейливый завтрак, приземлилась на деревянный стул.
– Приятного аппетита, Феликс!
Кот пошевелил ушами – её услышали. Важно, когда тебя слышат. Утро скоротечно – на смену ему поспешил знойный день.
Героиня медленно спустилась на первый этаж, вздохнула – куча коробок молили разобрать их. Алиса чихнула – пыль забилась в нос. Она не знала с чего начать.
Тонкие каблуки звонко стучали по паркету. Она бросила прощальный взгляд заброшенному помещению – внутри свернулся неприятный склизкий комок мыслей.
– Начать, – шепнула одними губами. Первый шаг – самый сложный, остальной путь – ерунда.
Алиса стояла на пустынном пляже. Вдалеке слышался людской гул: смех, плеск, разговоры. Губы неестественно изогнулись. Худые пальцы сжались в кулаки. Девушка наклонилась – ледяными пальцами щелкнула застёжкой.
Дрожащая ступня коснулась раскалённого песка. Жар земли поднялся по холодному телу – наполняя каждую клеточку, всасываясь в сознание. Кожа неприятно зашипела. Алиса сделала шаг вперёд.
Острый камень впился в тонкую кожу. Героиня не заметила этой боли. Она завороженно смотрела на бескрайний простор моря. Синее в солнечном сиянии зазывало к себе – манило плавными перекатами волн, приятным бризом, шёлковой пеной у кромки берега. Алисе на миг показалось, что чайки, парящие над ним, кричали:
– Сюда, иди ко мне!
Девушка послушно шагнула. Тело ломило от жара – на коже проступили крупные капли пота. Непривычное тепло обожгло лёгкие. Выпекающая боль в груди отразилась острой болью.
Она вздрогнула – мокрый песок забился между пальцами. Девушка опустила взгляд – приближалась волна. Алису сотрясло от холода – ледяной озноб сменил пекло за долю секунды. Страх сковал лёгкие.
Она резко отпрыгнула назад. Споткнулась о гладкий камень, разодрав пятку. Больно приземлилась на песок – раскалённая земля оставила на коже ожоги. Из груди вырвались рыдания – девушка беспомощно хлюпала носом. Губы подрагивали, шепча:
– Ничтожество, никчёмная.
Тонкие руки поднялись – сквозь пальцы просачивался песок. Он летел вниз потоком золотых крупинок. Алиса немного успокоилась. Песок пробивался из мёртвой хватки – тысячи песчинок выбирались из западни. На бледном лице появилось подобие улыбки:
– Пора домой.
Солнце не знало пощады. Тяжёлый пар клубился у поверхности земли – жар туманил разум. Асфальт плавился, растекался густой жижей. Стонут деревья, кричат в предсмертных муках цветы. Люди молят о прохладе, ищут спасение в вентиляторах и кондиционерах. Закалённые жарой коренные жители ухмыляются, с радостью подставляя тела под лучи.
Солнце медленно сжигает, растягивает удовольствие от вымученных вздохов и стонов. Несчастные прятались в тени парков – не спасало.
Алиса не привыкла к тропической жаре. Она любила тепло – получала удовольствие от солнечной энергии, разливающейся по телу. Девушке нравилось наблюдать за игрой лучиков, завораживало рождение летнего светила. Оно олицетворяло начало, создание нового, конец тьме.
Девушка с радостью принимала солнечный коктейль – впитывала, заряжалась, вдохновлялась. Алиса не умела загорать – лучи сжигали белую кожу, оставляли шрамы, воспалённые следы.
– Иронично, – комментировала свой переезд в южный город.
Героиня страдала от духоты – спасала давняя страсть к шляпам. Широкие поля бережно оберегали тонкую кожу.
У дома девушка бросила взгляд через плечо – тёмно-синяя машина остановилась рядом. Она обернулась. Раздался короткий сигнал – через мгновение на улице появился парень среднего роста с пышной копной пшеничных волос. Сверкающие зеркальные очки скрывали половину лица. Розовые губы, растянутые в улыбке, на щеках отчётливо прорисовывались ямочки. Трилби кораллового цвета, белоснежное поло, бермуды с экзотическими цветами выдавали в нём стилягу. Его взгляд наткнулся на Алису:
– Привет, красотка,– приспустил очки, открывая светлые глаза,– айда с нами на пляж – спасёмся от жары, окунёмся в море, – он озорно подмигнул, длинные пальцы отбили веселый ритм. – Не бойся!
Дружелюбный тон вызвал минутный ступор. Глубокие глаза неотрывно следили за реакцией Алисы. Открытая улыбка вызвала лёгкую дрожь по телу.
– Да, компания не помешает, – раздался басистый голос из машины.
Стекло начало опускаться. Алиса пошатнулась – звуки оказались вдалеке, за плотным водяным пузырем. Чёрная пелена заволокла глаза – к горлу подступила тошнота. Лицо вытянулось. Побелела.
Глаза непонимающе округлились. Сияние улыбки медленно погасло. Парень не знал, что делать – соседка изменилась мгновенно. Девушка сотрясалась от крупной дрожи. В глазах напротив мелькнуло беспокойство. Алиса почувствовала, как сдавливается грудная клетка. Воздух болезненно застрял в глотке. К горлу подкатила паника. Она промямлила под нос:
– Простите, не могу, – развернулась, ударилась лбом в дверь. Страдальческая гримаса застыла на бледном лице. Героиня неловко вставила в замочную скважину ключ. В сознании слабая мольба:
– Прошу, мне надо успеть скрыться от глаз.
Парни молча смотрели на дверь, где исчезла девушка. На удивлённый взгляд друга наш знакомый пожал худыми плечами:
– Не знаю. Новая соседка. Видел пару раз. Странная она, – в его голосе смешалась жалость и искреннее желание помочь, – видела меня, но не запомнила. Может, со здоровьем проблемы.
– Может, просто стеснительная, – предположил собеседник.
– Значит, будем бороться, – задумчиво протянул парень. Водитель удивленно выгнул бровь – блондин коротко пожал плечами: – Не знаю, почему я так…
Глава 4
Можно ли одновременно обожать и бояться до седых волос? Покрываться мурашками ужаса, ощущать трепетную дрожь от желания стать единым целым? Так начинается безумие?
Насколько реальна такая любовь?
Алиса вздрогнула: влажная прохлада скользнула вдоль правой ключицы. Маленькая капля проворно юркнула в межгрудную ложбинку. Приятный холодок проложил дорожку по чувствительной коже. Язык прошёлся по сухим губам, девушка судорожно глотнула горячий воздух. Глотку обожгло.
Героиня подпрыгнула – грохот разносился с востока, приближаясь к побережью. Она взволнованно вскинула голову – туча чёрной дырой расползалась по небосклону. Золотые прожилки зелёных глаз боязливо сверкнули. Ногти впились в бледную кожу.
– Немедленно домой! – беззвучно шевельнула губами Алиса. Резко крутнулась, меняя направление. Тонкие шпильки недовольно скрипнули – девушка пошатнулась.
Массивная дверь захлопнулась за спиной героини – послышались первые звуки дождя. Шум падающей воды отразился от стен захламлённого помещения, неприятно лязгнула форточка. По коже пробежались мурашки, сердце нетерпеливо стучало, в висках пульсировал испуг.
Южные ливни – безумная стихия. Бьют резко, бушуют долго, не щадят людей:
– За что вас жалеть? – удивленно выгнет бровь.
Мы не найдёмся с ответом, пожмём плечами, отведём взгляд, промямлим клишированную ерунду в ответ про человеколюбие и милосердие.
– А ваше где? – учтиво уточнит ливень. Тишина.
Электрический разряд пронзил тьму. Один. Два. Три. Разряд. Крик. Страх. Плач. Разряд. Паника. Гром. Дрожь. Ледяные струи стекают вниз бурным потоком. Ладонь несмело касается стекла, влажная прохлада скользким чувством растекается по телу.
Алиса сидела на подоконнике – ноги, согнутые в коленях, прижались к груди. Лёгкие судороги искривили большие пальцы – уголки губ шевельнулись. Героиня бросила скучающий взгляд – не удивилась. Руки лишь крепче сжали большую кружку – боялась уронить.
Рядом с девушкой сидел кот. У лап стоял горячий чай – маленькая традиция:
– Феликс, я люблю дождь, – она улыбнулась собеседнику. – Знаешь, мне нравится ощущать стихию. Слушать, – где-то вдали ударила молния, две пары зелёных глаз уставились в окно. Алиса приоткрыла рот, кот сохранил невозмутимость:
– Видишь, – шепнула она, – как красиво. Невероятно. Природа говорит с нами, – губы расплылись в улыбке, – не боится. Бесстрашная. Ей всё равно – будет гнуть свою линию. Бушует – ругается и высказывает всё, что в душе накопилось, – грустный вздох, небольшой глоток. Кружка медленно опускается на подоконник.
– А я так не могу, – девушка любуется чернильным небом. Молнии разрезают глазные яблоки – в лесной зелени притаилась печаль, – не справлюсь…
Сверкнула слеза, юркнув из уголка вниз – скатилась по пухлой щеке, упала на стекло. Кот устало зевнул, свернулся в клубок рядом с нетронутой кружкой чая.
– Спи, мой хороший, – ласково шепнула девушка, касаясь шерстяной головы, – спасибо за беседу.
Алиса бросила взгляд в окно напротив. В нём изящные женские руки поправляли шторы в доме незнакомого соседа. Она с интересом выгнула чёрную бровь – на лице мелькнула лёгкая улыбка. Девушка рухнула на кровать, обняла подушку, зажмурила глаза. В голове роились мысли – хотелось забыться и уснуть.
В доме напротив не спали. Высокая стройная девушка закрыла окно. Бережно поправила тяжёлую штору, разгладила складки. Она повернулась с улыбкой:
– Дань, ты меня сюда заманил, чтобы я насладилась тропическим дождём? – русые брови изогнулись в наигранном недовольстве. Девушка скрестила руки на груди, чуть приподняла уголок губ. – Как ты мог со мной так поступить?!
Копна пшеничных волос встрепенулась, раздался короткий смешок. Парень склонил голову набок, на светлом лице заиграла улыбка:
– Не обращай внимания на ливень, – буднично взмахнул рукой, – завтра асфальт снова расплавится, – он похлопал рукой по дивану рядом с собой, приглашая девушку присесть. – Расскажи лучше, как ты? Надеюсь, приехала не только ради деловой встречи…
Светлый лоб разрезала недовольная морщина, губы изогнулись в ухмылке, граничащей с обидой. Шатенка театрально вздохнула – медленно опустилась рядом, закинула ноги на колени парню. Он ласково провел пальцами по мягкой коже. Подушечками задел пятки – вырвал смешинку из девушки.
– Вот ты специально, да?! – возмущённо покачала головой. – Не исправим! – фыркнула, парень сдвинул брови – девушка сдалась: – Ладно, ладно, только не дуйся как девчонка! – Даня закатил глаза. – Я здесь пробуду неделю и…
– …и сколько из 7 дней ты уделишь брату? – протянул парень. Он насупился, предчувствуя ответ.
– Шесть.
Даня неудовлетворённо вздохнул. Лицо помрачнело: брови слились в одну, губы сжались в плотную линию:
– Шесть с половиной.
Девушка возмущённо всплеснула руками:
– Тиран!
Парень бросил холодный взгляд на сестру, бескомпромиссно вынося условие:
– Вообще никуда не пущу, – металлические нотки резанули слух. Девушка закатила глаза, усмехнулась попытке брата быть сердитым – напускную строгость выдавали озорные искры во взгляде:
– Ой-ой, вы посмотрите только – старший брат проснулся! – хохот отразился от стен квартиры – девушка запрокинула голову, тёмно-русые волосы рассыпались по дивану. Лицо зарумянилось, в уголках глаз показалась влага – от смеха.
– Он не засыпал, – деловито произнес Даня, – и вообще, Маргарита, пора спать. – Голубые глаза сузились, он выдержал небольшую паузу, продолжил буднично и непринуждённо: – И на твоём месте я бы не злил того, кто собирался на завтрак сделать твои любимые оладьи… – на лице парня скользнула хитрая улыбка:
– Оладушки?! – Маргарита встрепенулась – глаза восторженно распахнулись, розовый язычок скользнул по губам. Счастливая улыбка преобразила лицо сестры: щёчки заалели, нос разрезали смешные морщинки. Даня не удержался – взъерошил волосы на русой макушке. – А они будут с шоколадно-карамельным сиропом и бананами?
Девушка выжидающе смотрела на брата. Серые глаза горели надеждой.
– Мм… – парень задумчиво откинулся на диванную спинку. Провёл большим пальцем по подбородку, свёл брови вместе. Маргарита нетерпеливо хлопнула ладошкой по колену брата. Даня громко захохотал: – Разумеется, всё что пожелаешь, зайчонок!
– Пф, – фыркнула девушка, – зайчонок, – передразнила брата гримасничая. Даня бросил подушку в её сторону. – Вот спасибо – есть на чём спать, – Маргарита подпрыгнула, весело напевая, – мне завтра сделают оладушкии! Оладушкии! Сладкие мои…
Даня покачал головой, счастливо улыбнулся:
– Ребёнок, – выкрикнул он, – спокойной ночи, бизнес-леди!
Парень расправил постель – улыбка не сходила с лица. Он любил сестру, обожал, когда она вырывалась к нему. Ливень сбрасывал обороты – герой почувствовал, что стихия обессилила. Она сказала всё, что хотела. Больше положенного не станет мучить людей, хотя они того заслуживают.
Сон поглотил город.
Глава 5
Магия рассвета – алеющие небеса с золотой каёмкой по краям невесомо касались земли. Тихий квартал сонно зевал – ещё не открылись кофейни, спят магазины пряностей, милых мелочей, жилые дома. Плавно покачиваются цветы, ветви деревьев. Лениво потягиваются коты.
Маргарита обнимала голой рукой ногу. Она удобно устроилась на лазурном кухонном диване. Девушка с улыбкой наблюдала, как её брат танцевал у плиты.
Даня ритмично двигал бёдрами под знойную испанскую мелодию. Он ловил ноты, подпевая музыкантам в деревянную лопатку. Голос то повышался, то делался басистым с лёгкой хрипотцой, имитируя исполнителей. Парень игнорировал заливистый смех сестры, ловко орудовал кухонной утварью. Оладушки поднимались, скворчали в масле, золотистая корочка призывно сияла в первых лучах нового дня.
Даня резко повернулся к сестре. Кокетливо подмигнул, губы растянулись в знойной улыбке. Сделав шаг вперёд, призывно протянул руку:
– Подаришь мне танец, красотка? – пшеничные брови завлекающе дрогнули.
Маргарита окинула взглядом брата – на широких губах чернели остатки шоколадного сиропа, от взъерошенной копны исходило свечение солнечных лучей. Мультяшная пижама со складками после сна висела на худом теле – девушка вспомнила, как покупали её в детском отделе, – не смогла сдержать смеха:
– Никогда не откажу парню в пижаме с дятлом Вуди, – Маргарита вложила в его руку свою, Даня коснулся губами светлой кожи. – Ты меня вымазал! – возмутилась девушка, хватая салфетки, – парень в ответ широко улыбнулся.
Завтракали на балконе – за небольшим столиком и парой плетёных кресел:
– Надеюсь, что ты посвятишь время мне, а не своим свиданиям, – ударение упало на слово «мне», аккуратный носик презрительно сморщился на последнем слове.
Даня усмехнулся: ревность сестры очевидна. Он смотрел в глаза девушки, открыто улыбаясь:
– Я весь твой, никаких встреч! – заверил. Кофе приятно горчил, пробуждая каждую клеточку тела. Кокетливо добавил: – Я ведь знаю, что ты ревнивица!
Маргарита скрестила руки на груди, возмущённо приподняла подведённую бровь:
– Вовсе нет, – девушка поджала губы, безразлично бросая, – просто не хочу, чтобы ты отвлекался на посторонних людей! Мы не так часто видимся! – под конец девушка повысила тон. Розовые губы обиженно надулись.
Парень подавил смешок, рвущийся из груди. Он поднёс к губам салфетку:
– О да, ты этого не любишь! – Даня откинулся на спинку кресла, округлил глаза. – В прошлый раз ты довела человека до испуга.
Маргарита еле слышно фыркнула:
– То есть я такая страшная…
– Нет, – мгновенно пресёк возмущение сестры. Маргарита снисходительно кивнула – лицо парня просияло. Он продолжил: – Просто страшно ревнивая…
Время летело. Маргарита выходила из бизнес-центра, продолжая обсуждение экономической составляющей совместного проекта, когда раздался голос, гремевший на всю улицу:
– Маргарита! – улыбка сквозила в задорном голосе. Даня крепко сжимал мегафон в руке. – Немедленно бросай офисных зануд и бегом на пляж! – парень подмигнул захлебывающемуся в смехе другу. – Хватит киснуть в кабинете!
Девушка залилась краской, изящные пальцы сердито сжали папку с документами.
– Море стынет!!
Гордо подняв подбородок, Марго невозмутимо пересекла площадь, останавливаясь у жёлтого кабриолета.
– Ритка-Маргаритка! – весело продолжал Даня, когда сестра выхватила из рук мегафон, легонько стукнув по худому плечу.
Он в ответ приобнял сестру, целуя покрасневшую щёчку. Парень заинтересованно приподнял бровь:
– А что за красавчики, которые так непозволительно страстно смотрели на мою сестру? – девушка скрестила руки, презрительно фыркнув:
– Пф… – друг Дани внимательно посмотрел на неё в зеркало – на смуглом лице скользнула лёгкая ухмылка.
– Пф? Спортивные и высокие – «пф» для неё, представляешь, Сань? – Даня толкнул его локтем в бок. – Не угодишь ей никак…
Молодой человек усмехнулся, облизнул пухлые губы, бросил еще один взгляд на Маргариту – девушка с улыбкой слушала брата, с любопытством рассматривала морской пейзаж. Другая пара голубовато-серых глаз ждала ответ.
– По сравнению с нами-то? – Саня окинул себя взглядом, дернул плечом. – Точно Пф!
Даня задумался на долю секунды – серьезные мысли захватили его. В машине повисла тишина. Парень неотрывно смотрел вперёд – витиеватая дорога к морю увлекла сознание. Он отмер, когда из тропических зарослей послышался птичий крик. Губы блондина растянулись в широкой улыбке, он вдруг хлопнул себя по колену, торжественным тоном заявил:
– По магазинам! За купальниками! Без возражений, – безапелляционный тон означал серьёзность намерений.
Девушка тяжело вздохнула, закрывая глаза:
– Ты ребенок!
– Не занудничай! – хмыкнул Даня. Саша с улыбкой наблюдал за воркованием брата и сестры.
Поход по магазинам с Даней – испытание. Купальники для Марго отошли на второй план, когда парень с присущей непосредственностью заявил, что необходимо найти белые джинсы.
– Дань, ну ты там примеряй дальше, – не выдержал Саша, когда Даня примерял 20-е по счёту джинсы, – а я украду твою сестру…
– Ммм? – из примерочной показалась пшеничная макушка, а затем изящно выгнутая бровь с хитрым прищуром голубых глаз. Даня прикусил губу – Маргарита приготовилась к худшему:
– Ох, зря ты, Саш… – девушка приложила ладонь к глазам, предчувствуя.
– А что, Марго, – Даня подмигнул, – Санька у меня хороший, надежный, умный – а красавчик-то какой! – настала Сашина очередь краснеть. – Я согласен!
– Будто у тебя спрашивают, – фыркнула Марго.
В предпоследний вечер Даня захотел повести Марго на вечеринку в клубе. Девушка поправила завитые локоны, с улыбкой рассмотрела макияж – брат умел обращаться с кисточкой. Окончив осмотр, она с досадой посмотрела на часы:
– Даня ты собираешься как девушка, – наигранно-строгий голос не скрывал улыбку аккуратно накрашенных губ.
Парень закатил глаза:
– Я не часто развлекаюсь в компании сестры! А её кавалер должен выглядеть безупречно, – он приподнял бровь, жестом обведя свой внешний вид, – и прошу заметить, восхитительно с этим справляюсь!
Девичьи губы растянулись шире – серебряные брюки и жилетка; белая футболка и уложенные волосы. Её брат навсегда останется нетипичным модником, который не признает рамки и ограничения общественного мнения. В ухе завлекающе сверкнул бриллиант.
Даня окинул критическим взглядом наряд. Брови сдвинулись вместе, он пару секунд переминался с ноги на ногу – не хватало какой-то детали. Лоб разрезало складкой – решение крутилось на языке, но не могло проявиться в сознании. Серо-голубые глаза въедливо скользили по образу.
– Саша уже подъехал! Хватит копаться! – голос разрушил размышления.
Маргарита устало качнула головой, закрывая за собой дверь. Звук каблуков стих – Даня вернулся к проработке образа.
Прошло не меньше десяти минут, когда за ним закрылась дверь. Он вызвал искренние улыбки – правая рука крепко держала трость. Выполненный из красного дерева аксессуар увенчан серебряной рукояткой с вырезанной львиной головой. По всей длине выведены узоры. Марго и Саша синхронно закатили глаза.
Ливни не хотели отпускать город: днями люди мучились от пекла, ночами страдали бессонницей из-за дождей.
Марго и Даня отправлялись за покупками, когда встретили соседку. Она возвращалась домой, погружённая в мысли. Даня внимательно проследил за ней взглядом – девушка внезапно застыла на месте у края широкой лужи.
– Вот чёрт! – недовольно прошептала Алиса, маленькая ножка топнула. Сбоку раздалось покашливание. Она испуганно вздрогнула – лицо неестественно побледнело при виде соседа и незнакомой девушки. Алиса быстро скрылась за дверью.
– Что с ней? – спросила Маргарита. Странные люди вызывали внутреннюю тревогу – они непредсказуемы и безумны по своей природе. Девушка боялась за брата – такой тип привлекал его.
– Кто бы знал… – задумчиво смотрел вслед девушке Даня. На лицо опустилась тень грусти.
– Она не в твоем вкусе, – экспертным тоном заявила сестра. Марго знала вкус брата – одного взгляда достаточно, чтобы отсеять тех, кто не подходит ему.
Даня молча опустился на лавочку в тени каштана. Девушка садится рядом, внимательно наблюдая за ним. Парень прошёлся языком по сухим губам:
– Она странная. Разгадать…
Рита всплеснула руками:
– Что там гадать?
Даня откинулся на спинку лавочки, кожей ощутив тепло дерева. Он наблюдал за солнечными зайчиками, танцующими в луже. Сузив глаза, начал:
– Я увидел её в первый вечер. Сидел пил кофе на балконе, вечерело. Улицы наполнялись очарованием ночи… – Маргарита тихо хмыкнула – её брат романтик. – Я приготовился лицезреть потрясающую картину, как вдруг что-то тяжело вздохнуло. Подумал, что гром, но нет – я увидел быстро двигающуюся фигуру. Ножки семенили, отстукивая каблучками торопливую мелодию, – правый уголок губы пополз вверх. – Одно плечо тянулось вниз под тяжестью сумки, второе своим остриём резало воздух. Из авоськообразной сумки торчала большая кошачья морда. – Рита улыбнулась – Даня любил детали. – Видел, как лямки впивались в белую кожу. Золотые волосы закрывали спину, а лицо скрывала отвратного вида шляпа, – он презрительно поморщился. – В этом образе внешней безысходности было какое-то очарование. Увешанная безобразными сумками, пакетами. В мешковатом сарафане, – Марго понимала – это не его типаж, – но я смотрел на неё. Чувствовал легкость. Если бы не ноша – взлетела бы. И вот она приближается к луже и замирает. Я вижу, как нога взлетела, по воде пошли лёгкие круги от мимолетного касания каблука. Застыла, – лицо парня замерло в гримасе тоски, смешанной с разочарованием. – Как статуя. А я уже ярко нарисовал в голове, как она с той же лёгкостью перепрыгнула её. Как колыхнулся подол нелепого одеяния, как недовольно мяукнул кот, что-то лязгнуло в сумках, шляпа от неожиданности слетела с головы и упала в лужу, открывая маленькую голову… – чувственный тон прошёлся мурашками по спине Маргариты. – Как лёгкие волны волос подпрыгивают, оголяя спину… – глаза налились немой злостью. – Этот самый прыжок – розовеющие щёчки, блестящие глаза. А она! Она не прыгнула! – он обиженно надул губы, скрестил руки на груди.
Серые глаза въедливо всматривались в лицо брата. В них мелькнуло беспокойство и страх:
– Ты сошёл с ума! – констатировала девушка.
– Ты не понимаешь! – встрепенулся Даня. – Она должна была! Она может это сделать! Я теперь не могу отделаться от этой мысли! – он мазнул пальцами висок. – Вот здесь она сидит и не отпускает! – беспомощно выдохнул, тихо добавив: – Меня безумно тянет…
– Мой брат совершенно спятил от чувств… – ласково коснулась плеча парня, успокаивающе поглаживая через хлопок ткани.
Даня на мгновение замер. Уголки губ упали вниз, блеск глаз стёрся:
– Лучше стать безумцем, что потворствует своим чувствам, чем нормальным человеком, что выстроил ледяную стену неприкосновенности от этих чувств… – голубые глаза с тоской заглянули в лицо напротив.
– О чём ты… – Маргарите сделалось не по себе от пронзительного взгляда.
– Я тебя люблю и приму любое твоё решение, но мне больно видеть, как ты зарываешься в бумагах…
– Ты знаешь, что мне это не нужно и не интересно, – железный тон дополнили сдвинутые брови. Даня, не желая ссориться, в следующий миг переменился в лице – глаза посветлели, на щеках показались ямочки:
– Да, конечно. Знаешь… – он сжал в своих руках её ладошки, – день, когда ты променяешь важное заседание на робкую прогулку по Аллее Роз, станет для меня самым счастливым.
– Этого не случится, – спокойно ответила она.
– Что ж… жить тогда мне в горе, – пожал плечами парень.
– Ой, всё! – засмеялась Марго.
Последний вечер – домашнее тепло, ароматная выпечка, коктейли. Никакой суеты – кроме Дани, который одновременно успевал делать всё. Рита смотрела, как Саша помогает ему достать специи для мороженого. Парень ворчал:
– Ты угомонишься? – Даня не останавливался. Творческий процесс запущен – берегитесь.
Саня – один из близких друзей Дани. Этот парень среднего роста, крепкого телосложения с синими глазами, смуглой кожей заменил ему в какой-то степени брата. Пока Даня, не замечая ничего вокруг, творил кулинарные шедевры, девушка тихо прошептала:
– Когда он опять пропадёт – напиши мне.
Саша улыбнулся, невесомо коснулся пальцами белоснежной кожи девушки в знак поддержки:
– Конечно!
Девушка опустилась в плетёное кресло, Саша сел рядом.
– Заботься о нём, – Рита смотрела с мольбой.
– Всегда, – кивнул Саша.
– Я рада, что ты у него есть. Мне так спокойнее, – девушка отвела взгляд – Даня прошёл мимо них с мороженым. Он одобрительно подмигнул другу.
– Останься, – тихо прошептал Саня, – работать можно и здесь.
– У меня там не только работа… – робко ответила Марго, перебирая пальчиками бахрому сарафана.
– А, понятно, – Саша неожиданно поднялся. Он бросил короткий взгляд на девушку: – мне пора. Прости, заехал пожелать удачи – счастливого пути! – махнул на прощание, быстро скрываясь за дверью.
– А где Санька? – удивлённо спросил Даня. Его светлые брови непонимающе выгнулись, он недовольно смотрел на сестру. – Ты его обидела?
– Дела, – пожала плечами девушка.
– Странно, но ничего… – неверяще протянул парень. Суженные глаза хитро всматривались в лицо сестры. Девушка невинно хлопала ресницами – Даня хмыкнул: – Ладно… – он медленно распахнул объятья. – А теперь, мой цветочек, обними меня и скажи, что не будешь занудой!
– А ты скажи, что будешь послушным мальчиком! – подмигнула Рита.
– Никогда! – ответили друг другу хором.
Смех пропитал стены квартиры. Держа друг друга за руки, брат с сестрой уперлись лбами, прикрыли глаза. Рита скользнула в объятья Дани, прижалась к теплому телу:
– В том городе нет больше тепла без тебя, – на футболке с Микки Маусом отпечатались следы слёз.
– Люблю тебя, – Даня нежно гладил волосы сестры, переходя на спину. Послышался звук подъехавшей машины.
Такси – разновидность разлучников этого мира.
Глава 6
Можно ли тонуть, не погружаясь в воду? Насколько реально умереть, но продолжить дышать, слышать стук сердца? Как понять, что черта, отделяющая от безумства, стёрта?
Ледяная гладь покрылась рябью. Луна проложила по чёрному озеру дорожку – мерцающий шар звал к себе.
Босые ноги робко шагали по сырой траве. Тонкие листья врезались в кожу, оставляли кровяные царапины на щиколотках. Хруст сухих веток пульсировал в ушах. Песок, смешанный с глиной и щебнем, забивался между пальцами. Маленькие острые камни протыкали пятки.
Миниатюрный силуэт замер у кромки воды. Волны всколыхнулись, зазывая девушку в свои объятья. Бледная кожа с лунным оттенком покрылась мурашками. Вдоль позвоночника скользнула липкая прохлада.
Нагая девушка стояла, застыв от страха. Каждой клеточкой ощущала ледяной взгляд. На неё смотрят. Изучают. Свет скользнул вверх по тонким ногам, мазнул острые колени, без стеснения провел по бедрам, переходя к ягодицам. Тело пробила сильная дрожь, когда он властно сжал выпирающие тазовые косточки.
Властно провел по плоскому животу, жадно приступил к исследованию полной груди. Ветром сбросил несколько прядей с девичьих плеч. Обнял, прижал, внутри хрустнули ребра. Прошелестел холодным повелительным тоном:
– Иди…
Дрожащая ступня оторвалась от земли. Зажмурилась, сжала кулаки, ощутила лёгкое покалывание ледяной воды. Первый шаг – иголки впивались в пятки. Второй – кожа привыкала. Третий – вода щекотала ноги.
Она шла по лунной дорожке навстречу ночи. Каждый вдох наполнял лёгкие уверенностью, каждый шаг делал сильнее.
Вода продолжала заигрывать, ласкать ноги. Девушка чувствовала – голову окатывает дурманящий туман. Глаза закрыты. Зажмурены. Со всей силы. Открывать нельзя. Случится беда. Страшно.
Старается. Противится. Не поддается. Сопротивляется, когда в ушах шелестит голос. Не дает обмануть приветливому журчанию водных потоков. Сжимает что есть силы кулаки. Лёгкая дымка, касается приоткрытых губ, мазнув сладким ароматом по трещинкам.
В дурмане открывает глаза – вокруг тьма. Середина озера. Рот скривился в ужасе. Крик останется поглощённым чёрной водой.
Горло разорвало от огня. Растерзало на части. Лёгкие мгновенно ощутили тяжесть жидкости. Запястья обвили водоросли, крепко сжав в объятьях. Ноги болтались как тряпичные. Сердце пронзает острая боль. Удар. Губы плотно сжаты. Спазм. Лицо застывает. На последнем вздохе перед собой видит размытое лицо. Оно улыбается, набрасывает на шею петлю.
– Нет! – Алиса кричит, подскакивает на кровати. Тело трясет от холода. Рот жадно хватает воздух.
Дрожащими руками девушка ощупывает свою шею. Натыкается на бешено пульсирующую артерию. Подушечки неприятно скользят по взмокшей коже.
Пальцы скользят по лицу, глаза испуганно пробегают по ногам, телу – нет следов. Потом девушка замечает, что простынь лежит смятая в углу, подушки валяются на полу. Одна из наволочек испачкана – два кровяных пятна.
– Опять, – бормочет Алиса, рефлекторно касаясь носа. Резкий звук заставляет глаза бешено бегать по комнате. Худая спина дрожит, губы бледнеют:
– Мяу! – или же по-человечески, – ты дурная? Зачем орать в такую рань? Ох, и намучаюсь я с тобой…
С губ сорвался облегченный вздох, дрожащая рука призывно взмахнула:
– О, Феликс!
Кот понимает – прыгает на кровать, прижимается к ноге, заводя песню:
– Ничего, родная, ничего…
Яйца весело скворчали на сковороде. По квартире разносился аромат бекона и свежей зелени.
Алиса не любила готовить завтраки. Не понимала – как так можно? Есть после сна, когда организм ещё не проснулся.
Отъявленным кулинаром её не назовешь. Будучи в отличном настроении, девушка могла взяться за поварёшку, но в основном довольствовалась скромными блюдами.
Сегодня – исключение. Ритм задал сосед – уж больно аппетитно пахло из его дома корицей, выпечкой и кофе.
Алисе посчастливилось поймать аромат, когда открывала дверь на балконе – он проник в нос, наполнил тело. Желудок жалобно завопил, рот наполнился слюной.
Потрёпанный холодильник поделился парой яиц, кусочком бекона, небольшим пучком кинзы.
– Зачем я взяла её? Не люблю кинзу… – рассеянно пробормотала девушка, нарезая зелень.
Феликс крутился у ног. Бекон нетерпеливо шипел, ожидая, когда к нему присоединятся яйца.
Алиса с восторгом наблюдает, как сворачивается белок – чистый цвет. Наливается цветом желток, гармонично дополняя коричневые кусочки бекона. Картине не хватает сочного зелёного – кинза пришлась впору.
Девушка по-детски обрадовалась получившейся картине. Зелёные глаза ожили, губы расплылись в улыбке. Обвела взглядом кухню, приняла решение:
– Завтракаю на балконе, – объявила Феликсу.
Трапезничала сидя на ветхом стуле – одна ножка шаталась, спинка наполовину оторвана, сиденье продавлено. Стола нет. Тарелку держала на весу. Это не мешало насладиться едой. Девушка довольно отправляла кусок за куском в рот, удовлетворённо улыбаясь. Блюдо плавилось, касаясь языка, рассыпаясь на идеальные кусочки, – терпкость кинзы дополняла мягкий вкус яиц.
Кот преданно расположился у ног. Еду не просил – то ли не любил яйца, то ли считал невоспитанностью клянчить.
– Феликс, ты знаешь, я пересмотрю свое мнение насчет кинзы, – заявила деловым тоном она, прошлась языком по потрескавшейся коже губ.
– Мрр, – удовлетворённо кивнул кот, лизнув лапу, – ты уже это сделала, осталось осознать…
Что больше доставляет удовольствие: поглощение еды или творческий порыв её создания? Алиса размышляла об этом, чувствуя внутренний подъём.
Нетипично веселая, с розовыми щёчками и улыбающимися глазами Алиса приготовилась к активным действиям. Она переоделась в старьё – заношенную футболку с выцветшим рисунком, расшитые гладью джинсовые шорты. Подмигнула коту:
– Феликс, сегодня мы совершаем подвиги! Вперёд, мой верный кот! – она жестом указала на дверь.
Кот не силен в этом, но ему показалось, что хозяйка скопировала какой-то супергеройский жест. Феликса это обрадовало и обеспокоило не на шутку – такой он её не видел ни разу.
Непослушные волосы Алиса собрала в пучок. Направилась вниз. Старая лестница со скрипящими ступенями множеством трещин переживала не лучшие времена.
Девушка проследила глазами за маленькой трещинкой. Она извивалась, становилась толще, запутанней, в конце перескочила на перила глубокой впадиной. Оторвав взгляд от чёрной дыры, Алиса наткнулась на пытливую пару глаз. Девушка вздрогнула. Зелёные, сочные, как весенняя травка, доверчиво моргали.
Рот от удивления искривился при виде растрёпанной девчонки с десятком косичек на маленькой голове. Она в лёгком хлопковом платье, сандалиях сидела на перилах, болтала ногами, маленькие пухлые пальчики сжимали лакированную поверхность дерева.
Девочка запрокинула голову – по дому разнёсся звонкий смех. Смеялась громко, широко раскрыв рот – косы бросало из стороны в сторону. Она вдруг облизала свои кукольные губы, махнула рукой:
– Давай со мной! Уииии! – ветром понеслась вниз. Раздался новый взрыв восторженного смеха, послышался скрип старого паркета под маленькими ножками.
Алиса остановилась на последней ступени – подушечки пальцев чувствовали остатки лака на перилах, микротрещины. Пара заноз остались на нежной коже. Тоска защемила в груди, уголки губ вздрогнули, скользнули вниз. Затуманенный грустью взгляд застыл, вгрызаясь в одну точку. Пальцы чуть подрагивали.
Послышался резкий скрип открывающейся двери – девушка сделала быстрый шаг вперёд, зацепилась краем шлепанца за ступеньку, полетела вниз – упала лицом в пыльные коробки.
– Знакомишься ты эффектно, – прозвучало где-то над головой, некто по-доброму усмехнулся, – но давай лучше без членовредительства. Не терплю увечий, крови, боли, – перечислил гость.
Она узнала голос – звонкий, почти юношеский, тот, что помог найти остановку, звал гулять. Девушка медленно поднялась, стараясь сдерживать болезненные стоны и кряхтение. Ладошки пытались очистить одежду от пыли. Алиса подняла взгляд – её ослепила яркость широкой улыбки. Парень стоял невозмутимо с невозмутимо протянутым платком:
– Ты немного испачкалась – возьми, – в серо-голубых глазах плясали черти, ямочки на щеках озорно подрагивали. – Давай знакомиться, соседка, – буднично продолжил он, – я – Даня.
Зелёные глаза растерянно забегали по юноше – белоснежно-сияющий. От поло до слипонов излучал непозволительное количество света. Он не чувствовал неловкости – замешательство соседки забавляло:
– Скажи хоть слово-то! – нетерпеливо всплеснув руками, парень подошёл ближе к девушке. Он протянул руку, платком смахивая пыль с щек, – Алиса ощутила тепло касаний. Носа коснулся лёгкий цветочный шлейф парфюма. Парень взял в свои руки её ладони, осмотрел на предмет ран – не обнаружив, удовлетворённо улыбнулся, чуть погладив подушечками пальцев бледную кожу:
– У мышки не болит, у кошечки не болит, у собачки не болит, и у…? – пшеничные брови сошлись на переносице, – ну же! – уголки губ поползли вверх. – Я должен знать, чтобы закончить ритуал, – укоризненно заключил парень. Его пальцы сжали маленькую ладошку.
– Алиса, – тихо прошептала девушка, не поднимая взгляд. Даня умилённо наблюдал за розовеющими щёчками, сбитым дыханием и робким взглядом.
– Ааа-лии-саа, – медленно растянул имя Даня, пробуя каждую букву на вкус. Розовый язычок провел по сухим губам.
Глава 7
Что есть одиночество? Почему оно пугает людей? По какой причине его боятся больше, чем возможность связать жизнь с кем попало?
Поначалу одиночество вызывает ужас. Чувствуешь свою неполноценность. Перекрывается кислород. Оставляет один на один с собственными демонами. Обостряет чувства. Позже наступает стадия принятия. Начинаешь получать удовольствие, налаживать отношения, завязывается диалог. В итоге вы с одиночеством сближаетесь, сходитесь в интересах. Ты начинаешь ценить и уважать ваши встречи. Оно становится добрым другом.
Начинаешь осознавать: тебе не нужен никто. Принимаешь спокойно, без драм, истерик, вырванных волос. В голове заседает мысль – так даже лучше.
Нельзя впускать в свой мир посторонних. Открыть дверь незнакомцу опасно. Всё ещё кровоточат рубцы от прошлого опыта.
Сталкиваясь с людьми, понимаешь – разучился всякому взаимодействию. Мучает вопрос – нужно ли тебе это? Общение давит, утомляет, лишает сил. Чувствуешь себя выжатым.
Действительность подбрасывает людей – быть может, кто подойдет тебе? Но как узнать, если категоричен в своём решении? И как поступить с теми, кто упрямо хочет твоего общества?
Алиса не могла свыкнуться с новой реальностью. Девушка не успела ощутить страх. Её закрутило, завертело спонтанное явление – ураган Даня.
Он заполнил всё пространство. Алисе оставалось лишь удивляться:
– Как только успеваешь находиться всюду, пропитывать каждый сантиметр улицы, помещения, человека?! – девушка всплескивала руками. Ноздри возмущённо раздувались, расширенные зрачки непонимающе мерцали – Даня хохотал в ответ. Он смеялся заливисто, звонко, открыто, оглушал, заражал.
– Тебе не осилить эту науку! – он гордился этим – вздергивал подбородок, торжествующе подрыгивала пшеничная копна.
Они не были вместе 24 часа в сутки. Алиса часто днями пропадала в собственном сознании, Даня жил в прежнем ритме. Он не забывал о ней, но и не бегал – ждал, когда она сама начнёт проявлять инициативу.
Девушка неосознанно впитывала его слова, вкусы, стиль. Дома витал аромат ванили, цитрусов и магнолии. Холодильник забит продуктами, некогда вызывавшими тошноту. В мусорное ведро полетела шляпа, которая пришлась парню не по нраву. Процесс запущен и необратим. Алиса упиралась:
– И это он ещё не был тут, – жаловалась она коту, расхаживая в домашней старой майке по комнате.
Феликс не понимал причину недовольства – раздражённо вильнул хвостом, отвернулся.
– Ну конечно, ты на его стороне! – воскликнула Алиса, руки уперлись в бока. – А ты ведь с ним даже не знаком! Предатель хвостатый! – не переставала фыркать от злости девушка.
Надуть щёки, раскраснеться от досады, завернуться в плед – способ выразить протест для Алисы. Оградилась от всего мира в обнимку с ведёрком мороженого и карамельного сиропа. Феликс на это снисходительно кивнул:
– Как ребенок, честное слово, – полосатая голова скрылась в дверном проёме.
Принятие новой действительности давалось с трудом. Алиса игнорировала чувства, пока Даня наслаждался летом. Одна из вечеринок столкнула его со старой подругой.
Она, озорно поманив пальчиком, взяла парня в плен. Вспоминать былые времена – приятно, особенно в компании привлекательной брюнетки. Дни летели, Даня нежился в объятьях, но настала пора вернуться домой.
– Негодник, ты опять оставляешь меня утром! – парень обернулся на медовый голос. – Я тебя за это накажу, – промурлыкала девушка. Она лежала среди хаоса из подушек, одеяла, простыни, одежды.
Даня широко улыбнулся. Глаза хищно поедали наготу. Он облизнул искусанные губы, когда тонкие пальцы изящной ножки поддели его ремень, стопа мягко накрыла пах парня. Даня подхватил ладонью ногу девушки, потянул на себя. Не выпуская глаза цвета тропической древесной коры, опалил горячим дыханием гладкую кожу. Завороженный взгляд скользил по стройным ногам. Парень коснулся губами щиколотки.
Девушка широко улыбнулась, откинула голову, сжала длинными пальцами простыню. Полные бёдра нетерпеливо заёрзали. Даня медленно прокладывал дорожку невесомых поцелуев, подушечки пальцев скользили по коже.
Парень не торопился, смаковал каждый миллиметр тела. Наслаждался лёгкими стонами, призывами прекратить сладкую пытку. Целовал колени, удовлетворённо мурлыкнул, ощутив трепет в ответ на ласки. Аромат тропических фруктов с примесью корицы окутывал сознание парня.
– Рина, – понизил голос, поглаживая внутреннюю сторону бедра, – я опять пропаду на неделю из-за тебя… – Даня выжидающе смотрел в потемневшие глаза.
Девушка подалась вперёд, приподнялась на локтях, откинув копну густых чёрных кучеряшек:
– Слишком много болтаешь, – юркий язычок скользнул по пухлым губам. Тонкие пальцы коснулись затвердевших пульсирующих от желания сосков. – Или ты не хочешь меня?
Даня, опьянённый наготой стройных ног, полных бёдер, груди, нырнул в бездну. Полетели на пол джинсы, со стоном отбросил боксеры, комната наполнилась жарким дыханием, нежным шепотом, ароматом страсти.
Через несколько дней Рина всё-таки решила отпустить своего пленника. Они сидели в постели. Небольшой деревянный поднос-столик вмещал на себе пару чашек кофе, свежеиспечённые оладьи с карамельным сиропом.
Девушка сидела в позе лотоса – на выспавшемся лице светилась улыбка. Широкая рубашка обнажала карамельное плечико. Даня нежно называл её туземкой – загар ложился на кожу идеально.
– Рассказывай, чем живешь и как дышишь? – она облизнула губы от сиропа.
– Всё по-старому. Всё такой же, каким и был всегда, – улыбнулся в ответ, – а ты вот всё пропадаешь за океанами, – Даня театрально вздохнул, – забыла обо мне…
Рина резко подалась вперёд. Их лица разделяла пара сантиметров, её дыхание опалило губы парня. Рина чувственно прошептала:
– Никогда не забываю о тебе, – её язык провел по уголку рта парня, слизывая остатки сиропа, – ты всегда можешь положиться на меня.
– Ммм… – Даня прикрыл глаза от удовольствия, сладкая дрожь пронеслась по телу. Он открыл глаза, благодарно кивнул: – Знаю. Спасибо.
– А пока меня не будет, веди себя хорошо! – её пальцы нежно скользнули по скуле, прошлись по линии подбородка, не разрывая зрительный контакт. – А теперь помоги собрать чемодан! Пожалуйста!
Даня со смехом откинулся на подушку – Рина своего не упустит. Он поймал изящную ладошку. Поднёс пальчики к губам, оставляя невесомые поцелуи.
– Конечно, – ласково шепнул.
Домой Даня вернулся вечером – на небе появлялись первые звёзды. В соседнем доме горел свет – в груди разлилось тепло. Он нежно улыбнулся мысли об Алисе.
– Надо бы её завтра угостить своей выпечкой. Не то выглядит как скелет, страшно смотреть, – пробурчал он, замыкая дверь.
Глава 8
Утренняя прохлада скользнула в комнату. Алиса встречала новый день на подоконнике – с поджатыми под себя ногами в полосатых гольфах, длинной растянутой футболке с тигриным узором. Пальцы крепко сжимали в руках большую кружку с ароматным напитком. Пухлые губы свернулись в трубочку, выпуская струйку воздуха на пряную жидкость. Девушка пила маленькими глотками – кому охота ошпарить язык.
Взгляд скользил по утреннему пейзажу. Небо, расшитое золотыми нитями с персиковой облачной бахромой на лазурном фоне, вызывало улыбку. Волосы, собранные в высокий хвост, щекотали голую шею.
Зелёные глаза внимательно следили за пробуждением природы.
– Всё-таки не понимаю, – раздался тихий шепот, прерываясь на глоток чая. Порыв ветра в одну секунду стёр жар с губ, – в чём магия рассвета, Феликс?
Кот, приоткрыв один глаз, нервно дёрнул хвостом. Алиса наклонилась – подушечки пальцев прошлись по мягкой шерстке, прокладывая путь между оттопыренных ушек, вдоль кошачьей переносицы, весомо коснулись влажного носика. Кружка в руке накренилась – несколько капель упали на подоконник.
На первый этаж девушка спустилась позже обычного – после созерцания рассвета анализировала ощущения под пледом, что вылилось в сон до знойного обеда.
Растрёпанная, в безразмерной майке Алиса осмотрела большую комнату: картонные коробки и массивная старинная мебель, накрытые белой тканью и плёнкой, вырвали из груди тяжёлый вздох.
Девушка натянула красные перчатки – сморщила нос от резкого запаха резины. Палец провел по поверхности стола – светлая полоса разрезала грязь. Не хватало свежего воздуха: пыль застряла в горле, склизкий ком неприятно нависал над глоткой.
– Так, начнём…
Феликс внимательно следил за тонкой струёй воды – Алиса набрала немного в ведро. Кот махнул хвостом – моющие средства с грохотом упали на пол. Девушка поморщилась:
– Феликс, ты бы знал, как я не люблю уборку, – послышался обречённый вздох, – но мы не всегда делаем то, что хотим, да?
Кот перевёл скучающий взгляд на хозяйку – она излучала непозволительный энтузиазм для уборки. Он потянулся – широко раскрыл пасть, зевая. Свернулся клубочком, закрыл глаза. Вздохи отчаянья убаюкали быстро – что успокаивает, как не чья-то безысходность, на фоне собственной гармонии?
Клубы пыли взлетели вверх – первый штрих нанесён. Алиса открыла коробку – внутри лежали исписанные листы. Девушка наклонилась ниже – глаза сузились в попытке рассмотреть текст. Старая выцветшая бумага с коричневыми следами от чашек и кляксами шершавила кожу.
Зачёркнутые строки, продавленная бумага, дыры, по которым Алиса видела, как менялось настроение автора. Она застыла, всматриваясь в каждую букву.
Брови сошлись на переносице, нос разрезало трещинами сосредоточенности. Глаза неотрывно въедались в текст – непонятный, размытый.
Она застыла посреди комнаты – пальцы бережно сжимали листок. Слегка прикусив губу, девушка читала. Волосы выбились из-под заколки – кудряшки торчали в разные стороны, на щеках играл румянец.
Кот проснулся от громких мыслей хозяйки.
– Алиса, совесть-то имей – я же сплю, – пробурчал себе под нос питомец.
Не получив реакции на свою персону, он возмущённо фыркнул. Пыль забилась в нос – чихнул, мотнув лапой. Прошёлся мимо Алисы к входной двери, тихо скрипнувшей в этот момент. Даня широко улыбнулся коту, подхватив того на руки.
– О, кто это у нас тут, – ласково промурлыкал он, поглаживая животное, – веди меня к лисе Алисе, – прижал к себе Феликса.
Даня медленно подошёл к ней, наклонил голову, шепнул, опаляя маленькое ушко дыханием:
– Это так мило… – сладко протянул Даня. Девушка испуганно подпрыгнула, парень, довольно хохотнув, отступил на шаг. Самодовольная улыбка не сходила с лица – он облокотился об стену, не прекращая гладить кота.
– Что ты тут делаешь?
Кипа бумаг разлетелась по комнате. Девушка недовольно надула губы – кулаки сжались, зрачки расширились, чёрные брови сошлись на переносице. Алиса чувствовала, как закипает в груди злость.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vera-ivanovna-chuguevskaya/alisa-preodolenie-65462437/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вера Ивановна Чугуевская
Игнорируй внешнюю тьму. Отмахивайся от пересудов. Смейся в лицо проблемам. Но ты не сможешь пройти мимо него – он знает твои болевые точки. Он чувствует страх. Потаенные желания, мысли сомнения – растекаются чернотой по венам, пульсируют в висках. Рвут пульс. Перекрывают кислород. Это он – твой верный спутник и соратник. Твой самый злейший враг. Подойди и познакомься с ним – твой милый Черный Человек…
Вера Чугуевская
Алиса. Преодоление
Посвящается Чёрному Человеку – это была достойная партия. Спасибо за игру. До встречи.
Пролог
– Ты виновата, – оглушили голоса.
– Ты никчёмная, – металлический скрежет прошёлся по коже.
– Ты никто, – игла прошла насквозь.
В правый висок врезается камень-вопрос:
– За что?
Ссадина расползается по лицу. Искажает облик. Сдирает сущность.
Лёгкие сжимают, пропускают сквозь пальцы. Кровавые ошметки падают в пыль. Не дышишь.
Капилляры в глазах набухают – заполняют, давят, жгут. Лопаются, разлетаясь на брызги. Тьма. Не видишь.
Горло пересыхает – трещины расходятся по глотке, расширяются. Ломается. Рассыпается по частям. Нет звука. Не говоришь.
Слабость парализует тело. Силы тонкой нитью выходят – вьются в клубок, взлетают огненным всполохом вверх. Не идёшь.
Нет сил на борьбу – бессмысленно любое сопротивление неизбежному концу. Впереди мрак, позор, холод.
Нет чувств. Нет сил. Прошлое выбивает уверенными точечными движениями тату-след в подарок. Чернильная игла погружается в полуживую душу, безжалостно шрамируя чувствительный участок.
Идёшь. Шатаешься. Захлёбываешься слизью. Дрожащие пальцы царапают руки. Кожа забивается под ногти. Спотыкаешься. Короткий вскрик. Падаешь на колени. Маленькие камушки впиваются в кожу. Боль. Крик. Кровь.
Выход один – бежать, не оглядываться. Найти приют для души. Спокойно закончить муки. Всё что угодно – прекратить бы этот карнавал унижения и боли.
Туман. Ничего не видно. Под ногами шаткий настил – липкая кровь неприятно стекает по обессилившим ногам.
Бежать. Забыть. Воскреснуть? Возможно ли это, после того как тебя расстреляли в упор с особой жестокостью, разорвав в клочья душу?
Будет ли новый лист? Или дописана последняя глава этой книги.
Глава 1
Жители морских побережий – счастливчики. Рождённые под шум прибоя, разбуженные криками чаек, растущие под мелодию шторма, в конце находят умиротворение в штиле. Их жизни сопряжены с этой бескрайней гладью, когда миллионы людей мечтают хотя бы на миг породниться с морем.
Самое прекрасное место любого города – набережная. Всегда заполненная потоками туристов и горожан, она готова к круглосуточному веселью – музыка, танцы, активные развлечения и неторопливые прогулки, сувенирные лавки, рестораны.
Набережная у моря – размах шире, ярче, громче и радушнее. Никогда не спящая, суетливая и разносольная распахивает объятья. Её гостеприимство не знает границ – стремится угодить каждому. Ты окунаешься с головой в энергичный танец – здесь кофе; там мороженое; чуть дальше можно забраться повыше, чтобы увидеть захватывающий душу пейзаж. Воздух пропитан многогранным ароматом трав, пряностей, специй, цветов. Дурманит сладостью, завораживает терпкостью, уговаривает не покидать стёртую брусчатку.
Громкоголосые торговцы ловко маневрируют между потоками людей.
– Что принести? – широко улыбается один.
– Что посмотреть? – радушно распахивает дверь второй.
– Берите сразу две! – кокетливо подмигивает третий.
Большие лапистые акации берегут прохладу над лавочками. Сохраняют тень для уставших путников, что любуются повседневной суетой. Заряжаются.
Морская стихия бурлит жизнью, выбрасывая вспененные воды на берег и тут же притягивая обратно в свои недра. Бриз ласково щекочет. Песок любя обжигает пятки. Обостряются чувства.
С интересом рассматриваешь стройные деревца с модной стрижкой; белоснежные корабли, плавно возвращающиеся домой – к причалу. Останавливаешься полюбоваться невероятной красоты клумбой – наклоняешься, слегка морщишь нос, принюхиваешься, улавливаешь нежный аромат пестрых растений.
Распрямляешься, взгляд загорается – совсем рядом из воды выпрыгивает дельфин. С весёлым стрекотом зазывает любопытных туристов – они толпятся, пытаясь урвать волшебное мгновение знакомства.
Набережная собирает тысячи людей – разных, контрастных и непохожих. Одни идут неторопливым шагом, другие спешат посмотреть всё за один день. Единицы – скользят скучающим взглядом по морскому пейзажу, думают о том, чтобы скорее оказаться в прохладном помещении. Насильно мил не будешь.
Их много – туристы, которые в ненасытной тяге пытаются охватить разом все места. Они не заботятся о созерцании, не позволяют проникнуться каждым сантиметром этого места.
Вторые смакуют мгновения – ощущают ногами каждый камень брусчатки. Жизненно важно оказаться на лоне природы – прочувствовать каждый мазок заката.
Кто-то отправляется сюда на поиски ярких красок, веселья и смеха. Заряжается яркими красками от живой музыки, танцев, бега.
Вот, допустим, стоит девушка. Тонкие руки вытянуты вперёд – опирается на перила. Маленькие пальцы крепко сжимают чёрный барьер, отделяющий от моря. Обычная рука с легкостью охватит его так, что ладонь сожмется в кулак, но её пальцы недостаточно длинные.
Несомненно, девушка ощущает жар раскалённого металла. Это не важно. Ветер с интересом исследует посетительницу набережной – игриво путает золотые волосы, кокетливо приподнимает подол хлопкового сарафана, поглаживает щёчки. Случайный ли она гость?
Нездешняя – выдает чрезмерная белизна кожи. Бледность граничит с мраморностью аристократов и плачевным состоянием больного человека.
Зелёно-золотые глаза блуждают по морской глади – современные лайнеры воображение перерисовывало на корабли прошлых столетий. Огромные деревянные исполины рассекали волны, гремели цепи, трещали мачты – вот-вот бросят якорь. Матросы проворно сворачивали паруса. Уголки губ приветливо подрагивали, не зная, стоит ли улыбнуться причуде. Не время для игр. Она прищурила глаза, чуть сдвинула чёрные густые брови, моргнула, словно переключив обратно на реальную картину.
Растерянность выдавала лёгкая дрожь пальцев, что заставило с большей силой впиться в оградку. Глаза что-то искали – они отчаянно всматривались в каждую деталь, пытаясь заглянуть за горизонт. Тщетно.
Потеряла чувство времени. Её голова разрывалась от непрекращающегося галдежа мыслей-проблем, которые то и дело прорывались тяжёлым вздохом или лёгкой дрожью в коленях.
Неопределенность мучила, нерешительность терзала, а страх щедро поливал душу сомнениями. Правильно ли поступила?
Зубки больно прикусили нижнюю губу. Привкус крови пропитал рот.
– Хватит! – голос в голове отдал строгий чёткий приказ.
Застывшей статуей она погрузилась в раздумья. Морской ветер изнывал, пытаясь увлечь за собой – обнимал за тонкие плечи, касался талии, пытался сорвать с головы шляпу. Не вышло.
Девушка неожиданно для себя осознала, что голодна. Выпрямила спину. Расправила плечи. Пухлые губы дрогнули – отправила прощальную улыбку в сторону горизонта благодаря за чудесную беседу.
– Тыквенный латте или ореховый капучино, – мягче буркнул всё тот же голос, отозвавшись лёгким покалыванием в виске.
В животе довольно буркнуло, давая понять, что, возможно, понадобятся оба напитка. Губы растянулись в довольной улыбке:
– Да, чашка капучино – и я в порядке, – беззвучный шёпот не потревожил набережную.
Глава 2
Её зовут Алиса. Любое сокращение имени вызывает лёгкий тик в уголке правого глаза. Никаких Аль или Лис, она – Алиса! Но сейчас это не важно…
Девушка шла. Медленно, никуда не спеша. А куда? Сама не знала. Она заблудилась. Осознанно или нет потерялась в каменных джунглях города. Её очаровывали старинные дома, хранящие в памяти сотни тайн. Тонкие пальцы скользили по мрамору.
Закрыла глаза, почувствовала, как тонкой нитью проникает в кровь прохлада. Колонны – произведения искусства, изящная лепнина на стенах – какой это стиль? Не разбиралась, но взглядом старалась запомнить каждый лепесток розы, изгиб талии, оскал дикого зверя.
Чувство времени затерялось в тёмной коморке сознания. Ноги вели по лабиринту древнего квартала. Лёгкие смаковали пьянящий воздух города. На щеках проступили маленькие ямочки – улыбнулась. Просто. Без повода.
Алиса проходила мимо площадки, откуда слышалась громкая музыка, смех, несмолкаемый щебет. Она рефлекторно повернула голову – зелёные глаза заискрились, брызжа неподдельным восторгом от увиденного.
Нескончаемое веселье, адреналин, азарт – сплошное безумие! Ролики, велосипеды, скейтборды. Рампы, фанбоксы, ступеньки, разгонки – настоящий скейт-парк. Большие прожекторы освещали забетонированную площадку, где собралась добрая половина города. Громкая музыка била по ушам, отзываясь тупой болью в висках.
Девушка застыла на месте с приоткрытым ртом. Завороженно следила за тем, как молодые люди с разгона устремлялись в небо. Они отрывались от земли, парили в воздухе, исполняли трюки. С лёгкостью опускались на доску, широко улыбались публике, которая осыпала аплодисментами и одобряющим свистом. Алиса почувствовала легкое покалывание в груди. Мерзкий голосок посчитал нужным уведомить:
– Тебе не по зубам – себя-то видела, немощь? – пухлые губки дрогнули. Из ступора вывел громкий оклик:
– Эй! – донеслось до неё. – Красотка, давай к нам!
Она не сразу поняла, что обращались к ней. Лишь растерянно посмотрела в сторону, откуда раздавался голос. Юноша в широких брюках с сотней карманов нашитых друг на друга широко улыбался, длинные руки в чёрной худи опирались на ярко расписанную доску. Секундный ступор испарился, Алиса тряхнула головой. Продолжила свой путь.
– Трусиха! – послышалась добрая усмешка.
Худые плечи вздрогнули от звонкого смеха, который, разлетевшись, слился с общим весельем.
Она не почувствовала обиду. Обычно остро реагировала, но сейчас это казалось глупым. Бросила испуганный взгляд по сторонам – осознала, что не знает, как добраться до дома. Внутренняя дрожь усилилась – незнакомое место пугало.
Развернуться, спросить у тех ребят не позволяло чувство стыда и досады. Разряженный телефон напоминал о том, что пора купить внешний аккумулятор или не забывать ставить на зарядку. Так можно пропустить важный звонок, но кому она вообще нужна?
– Да, да, кто тебе звонить-то будет, – скрежет царапал душу. Она кровила.
Она растерянно посмотрела по сторонам – брови недовольно съехались на переносице. Щёки стыдливо покраснели, глаза бегали в поисках прохожих – никого нет.
В себя привел звук стучащих маленьких колес позади неё. Алиса вздрогнула от холода, пробежавшего по спине. Девушка услышала звонкий голос того парня, что назвал её трусихой:
– Эй, ты чего, обиделась, что ли? – он поравнялся с ней, сбавил скорость, лишь изредка отталкиваясь от земли кедами. – Ты не обижайся, это я так! А ты что же, неместная? Заблудилась, да? – он говорил быстро, но четко. – И совсем одна? Не дело это. Мы исправим!
Алиса не поняла, к чему последние реплики, но всё же остановилась – посмотрела на парня. С первого взгляда сложно сказать, сколько ему лет – сейчас в широкой мешковатой худи, нелепых, но стильных, брюках с бейсболкой на голове он выглядел школьником-студентом. Его кожа бледная, но не болезненно, как у Алисы. Лицо овальное с большим ртом, который при улыбке разрезал его на две половины.
Улыбался открыто – хвастал безупречно ровными рядами белых зубов. В уголках глаз появлялись мелкие трещинки, нос с горбинкой чуть морщился. Цвет неясен в тусклом вечернем фонарном отблеске. Парень выше девушки – пришлось немного задрать голову, чтобы смотреть в лицо. Он остановился вместе с ней, спрыгнул с доски, сделав небольшой финт:
– Сознавайся, специально заблудилась? – мягкий голос с лёгкой хрипотцой ввел девушку в ступор.
Алиса не поняла вопрос, но решила игнорировать.
– Нет, – голос предательски дрогнул. Она устала. Она голодна. Её мучает слабость. Тройной удар по голове прилетел внезапно. Пробитый висок лишил остатка сил. Узнать дорогу, добраться до дома – это всё, что ей необходимо.
– Это ты так думаешь, – голосом эксперта уверенно заявил парень. Он сузил глаза – новые паутинки складочек окружили глаза, губы расплылись в очередной улыбке, – голова думает, что не специально, а сердце точно знало, куда идти, – он весело подмигнул. – Перейди через дорогу, заверни за то красное здание, там будет остановка. Садись на 71 автобус и через полчаса будешь дома, – с этими словами парень махнул рукой, направился обратно к площадке.
Алиса нахмурилась, не понимая, откуда он знал её мысли. Почему незнакомый парень указывал, что делать? Откуда такая осведомленность и желание помочь? Для неё это в новинку.
Через полчаса девушка оказалась дома. Незнакомец не обманул – автобус довёз правильно. Едва нога переступила порог, к горлу подступила тошнота. Во рту появился горький привкус. Дрожащая рука нашла стену. Медленно спустилась по ней, Алиса обняла колени, уронила голову. Её трясло. В ушах до боли знакомый стук сердца, ломающий грудную клетку. Комната плывёт. А воздуха не хватает. Темнота понемногу обволакивает, утаскивая за собой сознание.
Девушка вздрогнула – влажное касание холодного носа привело в чувство. Два ярко-зелёных глаза с укором сверлили хозяйку:
– Ты где была? Почему я некормленый до сих пор? Почему ты сидишь на полу? – кот засыпал Алису осуждающими вопросами. Кошачий голос согревал, заставлял содрогнуться уснувшую совесть.
Критично осмотрев хозяйку, животное с пониманием муркнуло. Шерстяной лоб уперся в острое колено, лизнул шершавым язычком. От этого кожа покрылась мурашками – Алиса подняла усталые, затянутые пеленой глаза, чуть дёрнула уголки губ:
– Иду, Феликс, иду, – хрипота скрежетом проехалась по глотке. Кот участливо вздохнул:
– Хозяев не выбирают.
Глава 3
Солнце – раскалённый шар, обеспечивающий комфортной температурой бренное существование всего живого, в финале уничтожит жизнь, обратив в труху некогда цветущий рай.
Солнечный луч робко постучался в закрытое окно. Не дожидаясь ответа, скользнул в комнату, минул широкий подоконник с комнатным растением. По-хозяйски прошёлся по заваленному столу: книги, блокноты, какие-то коробки, пара косметичек. Обычный стул. Шкаф с немного провисшей дверью – петля сорвалась. Последнее – кровать. Двуспальная – один плед, одно одеяло, подушка. На ней, спрятав одну щеку, посапывала Алиса.
Маленький курносый нос недовольно сморщился, когда солнечный луч воткнулся прямо в правый глаз. Предъявлять претензии светилу глупо, оно в ответ лишь пожмёт плечами:
– Сама виновата. Для кого придумали шторы?! – Истина.
Из груди вырвался тяжёлый вздох – девушка выгнула спину, острые лопатки врезались в мягкую подушку. Повторно уснуть после пробуждения не получалось – привычка. Героиня приподнялась на локтях, сонный взгляд неторопливо обвел комнату. Тело отозвалось усталым стоном – локти задрожали. Алиса снова рухнула на подушку:
– Всё, встаю! – произнесла она. Спорить с собой бесполезно – приходится подчиняться. Ладонь скользнула по лицу, сбрасывая остатки сна. – Всё!
Босые ноги несмело коснулись прохладной поверхности паркета. Стандартно – включила музыку, умылась, приняла душ. 4 композиции. Быстро.
Голые ноги засеменили по полу, пробежали мимо спящего кота. Феликс недовольно приоткрыл один глаз:
– Ты нормальная, не? – перевернулся на другой бок, засопел.
Алиса остановилась перед зеркалом. Аккуратно сбросила с себя полотенце, оно скользнуло вниз на пол. Зелёный взгляд внимательно изучал человека в отражении. Пальцы невольно коснулись плеча – худое острое. Тонкая рука больше походила на подростковую. Солнце приятно припекало сквозь раскрытое окно. Пальцы осторожно коснулись груди, описали окружность – неуместно полную. Медленно переместились на впалый живот. Подушечки пробежались по проступающим рёбрам, наткнулись на косточки бёдер. Нос брезгливо сморщился: кожа едва не просвечивала насквозь. Девушка грустно вздохнула:
– А раньше вас не было видно, – в голосе сквозила горечь. Расстройство захлестнуло новой волной – зелёные глаза осмотрели ноги. На белоснежной коже проступили синие выпирающие провода – вены. Короткие, недостаточно гибкие, вызвали чувство отвращения к самой себе.
Оторвала взгляд от тонких щиколоток – наткнулась на лицо. Тёмные круги под глазами, вырвали вымученную усмешку:
– Ух ты, я – панда, – щёки ещё не потеряли свой вид. Глаза истощённо следили за скудной мимикой. Волосы. Длинные достающие до копчика. Они окутали голову золотым свечением – солнечные проказы. Вьются. Лезут в лицо. Пальчики медленно сжимаются в кулаки. Зубы закусывают губу. Больно.
– Мяу!
Алиса подпрыгнула – глаза удивлённо расширились. Её губы растянулись в улыбке – кот сидел у ног хозяйки – выжидающий взгляд прожигал дыру.
– Феликс, – облегчённо выдохнула, – прости, хороший мой, сейчас будет завтрак! – торжественно объявила она.
Быстро накинула свой домашний хлопковый сарафан с диснеевскими героями, поспешила на кухню. Крохотная комната вмещала в себя лишь несколько тумб, небольшую электрическую плиту, стол, пару стульев, мини-холодильник.
Кот сидел у стеклянного блюдца в ожидании утренней трапезы. Алиса хитро улыбнулась – вскрыла пакет молока. Чуть поморщилась – молочные продукты вызывали тошноту. Феликс благодарно муркнул, принялся за еду. Девушка с улыбкой смотрела, как чёрно-серый полосатый кот с большими оттопыренными ушами лакал из блюдца.
Они знакомы три дня. Приехала сюда внезапно – не знала ни единой души в чужом городе. Алиса нашла кота под козырьком магазина. Дрожащий, холодный, мокрый комочек искал тепло – жался к стене, потряхивал лапками.
Девушка не смогла пройти мимо – дрожащие руки прижали к себе испуганное животное. Принесла домой – отмыла, отогрела, высушила. Перед Алисой предстал большой, с лоснящейся шерстью кот. Зеленые глаза на треугольной мордочке смотрели в душу. Длинные усы изящно свисали вниз, длинный хвост раздраженно закручивался на голом полу.
– Как тебя назвать, чудо? – ласково провела рукой по холке. Умные глаза словно хотели подсказать – сверкнули. – Феликс!
Характер скрывать от хозяйки не стал – своенравность и строптивость проявил сразу. Не пожелал кушать из пластиковой миски, которую Алиса выделила для него. Сначала долго по-кошачьи хмурился, затем надавил лапой на край миски, перевернув её, победоносно поднял глаза на хозяйку.
– Да вы, батенька, аристократ, – смеясь, достала одно из стеклянных блюдец, – не придется ли мне готовить для тебя изыски, а?
Ей нравилось, что кот всегда напоминает о себе. Удобно устроится на коленях или вальяжно прохаживается у ног. Мог просто сидеть рядом вечером на подоконнике, составляя компанию Алисе.
Сейчас девушка решила составить компанию коту – не завтракать же ему одному. Наколдовала незатейливый завтрак, приземлилась на деревянный стул.
– Приятного аппетита, Феликс!
Кот пошевелил ушами – её услышали. Важно, когда тебя слышат. Утро скоротечно – на смену ему поспешил знойный день.
Героиня медленно спустилась на первый этаж, вздохнула – куча коробок молили разобрать их. Алиса чихнула – пыль забилась в нос. Она не знала с чего начать.
Тонкие каблуки звонко стучали по паркету. Она бросила прощальный взгляд заброшенному помещению – внутри свернулся неприятный склизкий комок мыслей.
– Начать, – шепнула одними губами. Первый шаг – самый сложный, остальной путь – ерунда.
Алиса стояла на пустынном пляже. Вдалеке слышался людской гул: смех, плеск, разговоры. Губы неестественно изогнулись. Худые пальцы сжались в кулаки. Девушка наклонилась – ледяными пальцами щелкнула застёжкой.
Дрожащая ступня коснулась раскалённого песка. Жар земли поднялся по холодному телу – наполняя каждую клеточку, всасываясь в сознание. Кожа неприятно зашипела. Алиса сделала шаг вперёд.
Острый камень впился в тонкую кожу. Героиня не заметила этой боли. Она завороженно смотрела на бескрайний простор моря. Синее в солнечном сиянии зазывало к себе – манило плавными перекатами волн, приятным бризом, шёлковой пеной у кромки берега. Алисе на миг показалось, что чайки, парящие над ним, кричали:
– Сюда, иди ко мне!
Девушка послушно шагнула. Тело ломило от жара – на коже проступили крупные капли пота. Непривычное тепло обожгло лёгкие. Выпекающая боль в груди отразилась острой болью.
Она вздрогнула – мокрый песок забился между пальцами. Девушка опустила взгляд – приближалась волна. Алису сотрясло от холода – ледяной озноб сменил пекло за долю секунды. Страх сковал лёгкие.
Она резко отпрыгнула назад. Споткнулась о гладкий камень, разодрав пятку. Больно приземлилась на песок – раскалённая земля оставила на коже ожоги. Из груди вырвались рыдания – девушка беспомощно хлюпала носом. Губы подрагивали, шепча:
– Ничтожество, никчёмная.
Тонкие руки поднялись – сквозь пальцы просачивался песок. Он летел вниз потоком золотых крупинок. Алиса немного успокоилась. Песок пробивался из мёртвой хватки – тысячи песчинок выбирались из западни. На бледном лице появилось подобие улыбки:
– Пора домой.
Солнце не знало пощады. Тяжёлый пар клубился у поверхности земли – жар туманил разум. Асфальт плавился, растекался густой жижей. Стонут деревья, кричат в предсмертных муках цветы. Люди молят о прохладе, ищут спасение в вентиляторах и кондиционерах. Закалённые жарой коренные жители ухмыляются, с радостью подставляя тела под лучи.
Солнце медленно сжигает, растягивает удовольствие от вымученных вздохов и стонов. Несчастные прятались в тени парков – не спасало.
Алиса не привыкла к тропической жаре. Она любила тепло – получала удовольствие от солнечной энергии, разливающейся по телу. Девушке нравилось наблюдать за игрой лучиков, завораживало рождение летнего светила. Оно олицетворяло начало, создание нового, конец тьме.
Девушка с радостью принимала солнечный коктейль – впитывала, заряжалась, вдохновлялась. Алиса не умела загорать – лучи сжигали белую кожу, оставляли шрамы, воспалённые следы.
– Иронично, – комментировала свой переезд в южный город.
Героиня страдала от духоты – спасала давняя страсть к шляпам. Широкие поля бережно оберегали тонкую кожу.
У дома девушка бросила взгляд через плечо – тёмно-синяя машина остановилась рядом. Она обернулась. Раздался короткий сигнал – через мгновение на улице появился парень среднего роста с пышной копной пшеничных волос. Сверкающие зеркальные очки скрывали половину лица. Розовые губы, растянутые в улыбке, на щеках отчётливо прорисовывались ямочки. Трилби кораллового цвета, белоснежное поло, бермуды с экзотическими цветами выдавали в нём стилягу. Его взгляд наткнулся на Алису:
– Привет, красотка,– приспустил очки, открывая светлые глаза,– айда с нами на пляж – спасёмся от жары, окунёмся в море, – он озорно подмигнул, длинные пальцы отбили веселый ритм. – Не бойся!
Дружелюбный тон вызвал минутный ступор. Глубокие глаза неотрывно следили за реакцией Алисы. Открытая улыбка вызвала лёгкую дрожь по телу.
– Да, компания не помешает, – раздался басистый голос из машины.
Стекло начало опускаться. Алиса пошатнулась – звуки оказались вдалеке, за плотным водяным пузырем. Чёрная пелена заволокла глаза – к горлу подступила тошнота. Лицо вытянулось. Побелела.
Глаза непонимающе округлились. Сияние улыбки медленно погасло. Парень не знал, что делать – соседка изменилась мгновенно. Девушка сотрясалась от крупной дрожи. В глазах напротив мелькнуло беспокойство. Алиса почувствовала, как сдавливается грудная клетка. Воздух болезненно застрял в глотке. К горлу подкатила паника. Она промямлила под нос:
– Простите, не могу, – развернулась, ударилась лбом в дверь. Страдальческая гримаса застыла на бледном лице. Героиня неловко вставила в замочную скважину ключ. В сознании слабая мольба:
– Прошу, мне надо успеть скрыться от глаз.
Парни молча смотрели на дверь, где исчезла девушка. На удивлённый взгляд друга наш знакомый пожал худыми плечами:
– Не знаю. Новая соседка. Видел пару раз. Странная она, – в его голосе смешалась жалость и искреннее желание помочь, – видела меня, но не запомнила. Может, со здоровьем проблемы.
– Может, просто стеснительная, – предположил собеседник.
– Значит, будем бороться, – задумчиво протянул парень. Водитель удивленно выгнул бровь – блондин коротко пожал плечами: – Не знаю, почему я так…
Глава 4
Можно ли одновременно обожать и бояться до седых волос? Покрываться мурашками ужаса, ощущать трепетную дрожь от желания стать единым целым? Так начинается безумие?
Насколько реальна такая любовь?
Алиса вздрогнула: влажная прохлада скользнула вдоль правой ключицы. Маленькая капля проворно юркнула в межгрудную ложбинку. Приятный холодок проложил дорожку по чувствительной коже. Язык прошёлся по сухим губам, девушка судорожно глотнула горячий воздух. Глотку обожгло.
Героиня подпрыгнула – грохот разносился с востока, приближаясь к побережью. Она взволнованно вскинула голову – туча чёрной дырой расползалась по небосклону. Золотые прожилки зелёных глаз боязливо сверкнули. Ногти впились в бледную кожу.
– Немедленно домой! – беззвучно шевельнула губами Алиса. Резко крутнулась, меняя направление. Тонкие шпильки недовольно скрипнули – девушка пошатнулась.
Массивная дверь захлопнулась за спиной героини – послышались первые звуки дождя. Шум падающей воды отразился от стен захламлённого помещения, неприятно лязгнула форточка. По коже пробежались мурашки, сердце нетерпеливо стучало, в висках пульсировал испуг.
Южные ливни – безумная стихия. Бьют резко, бушуют долго, не щадят людей:
– За что вас жалеть? – удивленно выгнет бровь.
Мы не найдёмся с ответом, пожмём плечами, отведём взгляд, промямлим клишированную ерунду в ответ про человеколюбие и милосердие.
– А ваше где? – учтиво уточнит ливень. Тишина.
Электрический разряд пронзил тьму. Один. Два. Три. Разряд. Крик. Страх. Плач. Разряд. Паника. Гром. Дрожь. Ледяные струи стекают вниз бурным потоком. Ладонь несмело касается стекла, влажная прохлада скользким чувством растекается по телу.
Алиса сидела на подоконнике – ноги, согнутые в коленях, прижались к груди. Лёгкие судороги искривили большие пальцы – уголки губ шевельнулись. Героиня бросила скучающий взгляд – не удивилась. Руки лишь крепче сжали большую кружку – боялась уронить.
Рядом с девушкой сидел кот. У лап стоял горячий чай – маленькая традиция:
– Феликс, я люблю дождь, – она улыбнулась собеседнику. – Знаешь, мне нравится ощущать стихию. Слушать, – где-то вдали ударила молния, две пары зелёных глаз уставились в окно. Алиса приоткрыла рот, кот сохранил невозмутимость:
– Видишь, – шепнула она, – как красиво. Невероятно. Природа говорит с нами, – губы расплылись в улыбке, – не боится. Бесстрашная. Ей всё равно – будет гнуть свою линию. Бушует – ругается и высказывает всё, что в душе накопилось, – грустный вздох, небольшой глоток. Кружка медленно опускается на подоконник.
– А я так не могу, – девушка любуется чернильным небом. Молнии разрезают глазные яблоки – в лесной зелени притаилась печаль, – не справлюсь…
Сверкнула слеза, юркнув из уголка вниз – скатилась по пухлой щеке, упала на стекло. Кот устало зевнул, свернулся в клубок рядом с нетронутой кружкой чая.
– Спи, мой хороший, – ласково шепнула девушка, касаясь шерстяной головы, – спасибо за беседу.
Алиса бросила взгляд в окно напротив. В нём изящные женские руки поправляли шторы в доме незнакомого соседа. Она с интересом выгнула чёрную бровь – на лице мелькнула лёгкая улыбка. Девушка рухнула на кровать, обняла подушку, зажмурила глаза. В голове роились мысли – хотелось забыться и уснуть.
В доме напротив не спали. Высокая стройная девушка закрыла окно. Бережно поправила тяжёлую штору, разгладила складки. Она повернулась с улыбкой:
– Дань, ты меня сюда заманил, чтобы я насладилась тропическим дождём? – русые брови изогнулись в наигранном недовольстве. Девушка скрестила руки на груди, чуть приподняла уголок губ. – Как ты мог со мной так поступить?!
Копна пшеничных волос встрепенулась, раздался короткий смешок. Парень склонил голову набок, на светлом лице заиграла улыбка:
– Не обращай внимания на ливень, – буднично взмахнул рукой, – завтра асфальт снова расплавится, – он похлопал рукой по дивану рядом с собой, приглашая девушку присесть. – Расскажи лучше, как ты? Надеюсь, приехала не только ради деловой встречи…
Светлый лоб разрезала недовольная морщина, губы изогнулись в ухмылке, граничащей с обидой. Шатенка театрально вздохнула – медленно опустилась рядом, закинула ноги на колени парню. Он ласково провел пальцами по мягкой коже. Подушечками задел пятки – вырвал смешинку из девушки.
– Вот ты специально, да?! – возмущённо покачала головой. – Не исправим! – фыркнула, парень сдвинул брови – девушка сдалась: – Ладно, ладно, только не дуйся как девчонка! – Даня закатил глаза. – Я здесь пробуду неделю и…
– …и сколько из 7 дней ты уделишь брату? – протянул парень. Он насупился, предчувствуя ответ.
– Шесть.
Даня неудовлетворённо вздохнул. Лицо помрачнело: брови слились в одну, губы сжались в плотную линию:
– Шесть с половиной.
Девушка возмущённо всплеснула руками:
– Тиран!
Парень бросил холодный взгляд на сестру, бескомпромиссно вынося условие:
– Вообще никуда не пущу, – металлические нотки резанули слух. Девушка закатила глаза, усмехнулась попытке брата быть сердитым – напускную строгость выдавали озорные искры во взгляде:
– Ой-ой, вы посмотрите только – старший брат проснулся! – хохот отразился от стен квартиры – девушка запрокинула голову, тёмно-русые волосы рассыпались по дивану. Лицо зарумянилось, в уголках глаз показалась влага – от смеха.
– Он не засыпал, – деловито произнес Даня, – и вообще, Маргарита, пора спать. – Голубые глаза сузились, он выдержал небольшую паузу, продолжил буднично и непринуждённо: – И на твоём месте я бы не злил того, кто собирался на завтрак сделать твои любимые оладьи… – на лице парня скользнула хитрая улыбка:
– Оладушки?! – Маргарита встрепенулась – глаза восторженно распахнулись, розовый язычок скользнул по губам. Счастливая улыбка преобразила лицо сестры: щёчки заалели, нос разрезали смешные морщинки. Даня не удержался – взъерошил волосы на русой макушке. – А они будут с шоколадно-карамельным сиропом и бананами?
Девушка выжидающе смотрела на брата. Серые глаза горели надеждой.
– Мм… – парень задумчиво откинулся на диванную спинку. Провёл большим пальцем по подбородку, свёл брови вместе. Маргарита нетерпеливо хлопнула ладошкой по колену брата. Даня громко захохотал: – Разумеется, всё что пожелаешь, зайчонок!
– Пф, – фыркнула девушка, – зайчонок, – передразнила брата гримасничая. Даня бросил подушку в её сторону. – Вот спасибо – есть на чём спать, – Маргарита подпрыгнула, весело напевая, – мне завтра сделают оладушкии! Оладушкии! Сладкие мои…
Даня покачал головой, счастливо улыбнулся:
– Ребёнок, – выкрикнул он, – спокойной ночи, бизнес-леди!
Парень расправил постель – улыбка не сходила с лица. Он любил сестру, обожал, когда она вырывалась к нему. Ливень сбрасывал обороты – герой почувствовал, что стихия обессилила. Она сказала всё, что хотела. Больше положенного не станет мучить людей, хотя они того заслуживают.
Сон поглотил город.
Глава 5
Магия рассвета – алеющие небеса с золотой каёмкой по краям невесомо касались земли. Тихий квартал сонно зевал – ещё не открылись кофейни, спят магазины пряностей, милых мелочей, жилые дома. Плавно покачиваются цветы, ветви деревьев. Лениво потягиваются коты.
Маргарита обнимала голой рукой ногу. Она удобно устроилась на лазурном кухонном диване. Девушка с улыбкой наблюдала, как её брат танцевал у плиты.
Даня ритмично двигал бёдрами под знойную испанскую мелодию. Он ловил ноты, подпевая музыкантам в деревянную лопатку. Голос то повышался, то делался басистым с лёгкой хрипотцой, имитируя исполнителей. Парень игнорировал заливистый смех сестры, ловко орудовал кухонной утварью. Оладушки поднимались, скворчали в масле, золотистая корочка призывно сияла в первых лучах нового дня.
Даня резко повернулся к сестре. Кокетливо подмигнул, губы растянулись в знойной улыбке. Сделав шаг вперёд, призывно протянул руку:
– Подаришь мне танец, красотка? – пшеничные брови завлекающе дрогнули.
Маргарита окинула взглядом брата – на широких губах чернели остатки шоколадного сиропа, от взъерошенной копны исходило свечение солнечных лучей. Мультяшная пижама со складками после сна висела на худом теле – девушка вспомнила, как покупали её в детском отделе, – не смогла сдержать смеха:
– Никогда не откажу парню в пижаме с дятлом Вуди, – Маргарита вложила в его руку свою, Даня коснулся губами светлой кожи. – Ты меня вымазал! – возмутилась девушка, хватая салфетки, – парень в ответ широко улыбнулся.
Завтракали на балконе – за небольшим столиком и парой плетёных кресел:
– Надеюсь, что ты посвятишь время мне, а не своим свиданиям, – ударение упало на слово «мне», аккуратный носик презрительно сморщился на последнем слове.
Даня усмехнулся: ревность сестры очевидна. Он смотрел в глаза девушки, открыто улыбаясь:
– Я весь твой, никаких встреч! – заверил. Кофе приятно горчил, пробуждая каждую клеточку тела. Кокетливо добавил: – Я ведь знаю, что ты ревнивица!
Маргарита скрестила руки на груди, возмущённо приподняла подведённую бровь:
– Вовсе нет, – девушка поджала губы, безразлично бросая, – просто не хочу, чтобы ты отвлекался на посторонних людей! Мы не так часто видимся! – под конец девушка повысила тон. Розовые губы обиженно надулись.
Парень подавил смешок, рвущийся из груди. Он поднёс к губам салфетку:
– О да, ты этого не любишь! – Даня откинулся на спинку кресла, округлил глаза. – В прошлый раз ты довела человека до испуга.
Маргарита еле слышно фыркнула:
– То есть я такая страшная…
– Нет, – мгновенно пресёк возмущение сестры. Маргарита снисходительно кивнула – лицо парня просияло. Он продолжил: – Просто страшно ревнивая…
Время летело. Маргарита выходила из бизнес-центра, продолжая обсуждение экономической составляющей совместного проекта, когда раздался голос, гремевший на всю улицу:
– Маргарита! – улыбка сквозила в задорном голосе. Даня крепко сжимал мегафон в руке. – Немедленно бросай офисных зануд и бегом на пляж! – парень подмигнул захлебывающемуся в смехе другу. – Хватит киснуть в кабинете!
Девушка залилась краской, изящные пальцы сердито сжали папку с документами.
– Море стынет!!
Гордо подняв подбородок, Марго невозмутимо пересекла площадь, останавливаясь у жёлтого кабриолета.
– Ритка-Маргаритка! – весело продолжал Даня, когда сестра выхватила из рук мегафон, легонько стукнув по худому плечу.
Он в ответ приобнял сестру, целуя покрасневшую щёчку. Парень заинтересованно приподнял бровь:
– А что за красавчики, которые так непозволительно страстно смотрели на мою сестру? – девушка скрестила руки, презрительно фыркнув:
– Пф… – друг Дани внимательно посмотрел на неё в зеркало – на смуглом лице скользнула лёгкая ухмылка.
– Пф? Спортивные и высокие – «пф» для неё, представляешь, Сань? – Даня толкнул его локтем в бок. – Не угодишь ей никак…
Молодой человек усмехнулся, облизнул пухлые губы, бросил еще один взгляд на Маргариту – девушка с улыбкой слушала брата, с любопытством рассматривала морской пейзаж. Другая пара голубовато-серых глаз ждала ответ.
– По сравнению с нами-то? – Саня окинул себя взглядом, дернул плечом. – Точно Пф!
Даня задумался на долю секунды – серьезные мысли захватили его. В машине повисла тишина. Парень неотрывно смотрел вперёд – витиеватая дорога к морю увлекла сознание. Он отмер, когда из тропических зарослей послышался птичий крик. Губы блондина растянулись в широкой улыбке, он вдруг хлопнул себя по колену, торжественным тоном заявил:
– По магазинам! За купальниками! Без возражений, – безапелляционный тон означал серьёзность намерений.
Девушка тяжело вздохнула, закрывая глаза:
– Ты ребенок!
– Не занудничай! – хмыкнул Даня. Саша с улыбкой наблюдал за воркованием брата и сестры.
Поход по магазинам с Даней – испытание. Купальники для Марго отошли на второй план, когда парень с присущей непосредственностью заявил, что необходимо найти белые джинсы.
– Дань, ну ты там примеряй дальше, – не выдержал Саша, когда Даня примерял 20-е по счёту джинсы, – а я украду твою сестру…
– Ммм? – из примерочной показалась пшеничная макушка, а затем изящно выгнутая бровь с хитрым прищуром голубых глаз. Даня прикусил губу – Маргарита приготовилась к худшему:
– Ох, зря ты, Саш… – девушка приложила ладонь к глазам, предчувствуя.
– А что, Марго, – Даня подмигнул, – Санька у меня хороший, надежный, умный – а красавчик-то какой! – настала Сашина очередь краснеть. – Я согласен!
– Будто у тебя спрашивают, – фыркнула Марго.
В предпоследний вечер Даня захотел повести Марго на вечеринку в клубе. Девушка поправила завитые локоны, с улыбкой рассмотрела макияж – брат умел обращаться с кисточкой. Окончив осмотр, она с досадой посмотрела на часы:
– Даня ты собираешься как девушка, – наигранно-строгий голос не скрывал улыбку аккуратно накрашенных губ.
Парень закатил глаза:
– Я не часто развлекаюсь в компании сестры! А её кавалер должен выглядеть безупречно, – он приподнял бровь, жестом обведя свой внешний вид, – и прошу заметить, восхитительно с этим справляюсь!
Девичьи губы растянулись шире – серебряные брюки и жилетка; белая футболка и уложенные волосы. Её брат навсегда останется нетипичным модником, который не признает рамки и ограничения общественного мнения. В ухе завлекающе сверкнул бриллиант.
Даня окинул критическим взглядом наряд. Брови сдвинулись вместе, он пару секунд переминался с ноги на ногу – не хватало какой-то детали. Лоб разрезало складкой – решение крутилось на языке, но не могло проявиться в сознании. Серо-голубые глаза въедливо скользили по образу.
– Саша уже подъехал! Хватит копаться! – голос разрушил размышления.
Маргарита устало качнула головой, закрывая за собой дверь. Звук каблуков стих – Даня вернулся к проработке образа.
Прошло не меньше десяти минут, когда за ним закрылась дверь. Он вызвал искренние улыбки – правая рука крепко держала трость. Выполненный из красного дерева аксессуар увенчан серебряной рукояткой с вырезанной львиной головой. По всей длине выведены узоры. Марго и Саша синхронно закатили глаза.
Ливни не хотели отпускать город: днями люди мучились от пекла, ночами страдали бессонницей из-за дождей.
Марго и Даня отправлялись за покупками, когда встретили соседку. Она возвращалась домой, погружённая в мысли. Даня внимательно проследил за ней взглядом – девушка внезапно застыла на месте у края широкой лужи.
– Вот чёрт! – недовольно прошептала Алиса, маленькая ножка топнула. Сбоку раздалось покашливание. Она испуганно вздрогнула – лицо неестественно побледнело при виде соседа и незнакомой девушки. Алиса быстро скрылась за дверью.
– Что с ней? – спросила Маргарита. Странные люди вызывали внутреннюю тревогу – они непредсказуемы и безумны по своей природе. Девушка боялась за брата – такой тип привлекал его.
– Кто бы знал… – задумчиво смотрел вслед девушке Даня. На лицо опустилась тень грусти.
– Она не в твоем вкусе, – экспертным тоном заявила сестра. Марго знала вкус брата – одного взгляда достаточно, чтобы отсеять тех, кто не подходит ему.
Даня молча опустился на лавочку в тени каштана. Девушка садится рядом, внимательно наблюдая за ним. Парень прошёлся языком по сухим губам:
– Она странная. Разгадать…
Рита всплеснула руками:
– Что там гадать?
Даня откинулся на спинку лавочки, кожей ощутив тепло дерева. Он наблюдал за солнечными зайчиками, танцующими в луже. Сузив глаза, начал:
– Я увидел её в первый вечер. Сидел пил кофе на балконе, вечерело. Улицы наполнялись очарованием ночи… – Маргарита тихо хмыкнула – её брат романтик. – Я приготовился лицезреть потрясающую картину, как вдруг что-то тяжело вздохнуло. Подумал, что гром, но нет – я увидел быстро двигающуюся фигуру. Ножки семенили, отстукивая каблучками торопливую мелодию, – правый уголок губы пополз вверх. – Одно плечо тянулось вниз под тяжестью сумки, второе своим остриём резало воздух. Из авоськообразной сумки торчала большая кошачья морда. – Рита улыбнулась – Даня любил детали. – Видел, как лямки впивались в белую кожу. Золотые волосы закрывали спину, а лицо скрывала отвратного вида шляпа, – он презрительно поморщился. – В этом образе внешней безысходности было какое-то очарование. Увешанная безобразными сумками, пакетами. В мешковатом сарафане, – Марго понимала – это не его типаж, – но я смотрел на неё. Чувствовал легкость. Если бы не ноша – взлетела бы. И вот она приближается к луже и замирает. Я вижу, как нога взлетела, по воде пошли лёгкие круги от мимолетного касания каблука. Застыла, – лицо парня замерло в гримасе тоски, смешанной с разочарованием. – Как статуя. А я уже ярко нарисовал в голове, как она с той же лёгкостью перепрыгнула её. Как колыхнулся подол нелепого одеяния, как недовольно мяукнул кот, что-то лязгнуло в сумках, шляпа от неожиданности слетела с головы и упала в лужу, открывая маленькую голову… – чувственный тон прошёлся мурашками по спине Маргариты. – Как лёгкие волны волос подпрыгивают, оголяя спину… – глаза налились немой злостью. – Этот самый прыжок – розовеющие щёчки, блестящие глаза. А она! Она не прыгнула! – он обиженно надул губы, скрестил руки на груди.
Серые глаза въедливо всматривались в лицо брата. В них мелькнуло беспокойство и страх:
– Ты сошёл с ума! – констатировала девушка.
– Ты не понимаешь! – встрепенулся Даня. – Она должна была! Она может это сделать! Я теперь не могу отделаться от этой мысли! – он мазнул пальцами висок. – Вот здесь она сидит и не отпускает! – беспомощно выдохнул, тихо добавив: – Меня безумно тянет…
– Мой брат совершенно спятил от чувств… – ласково коснулась плеча парня, успокаивающе поглаживая через хлопок ткани.
Даня на мгновение замер. Уголки губ упали вниз, блеск глаз стёрся:
– Лучше стать безумцем, что потворствует своим чувствам, чем нормальным человеком, что выстроил ледяную стену неприкосновенности от этих чувств… – голубые глаза с тоской заглянули в лицо напротив.
– О чём ты… – Маргарите сделалось не по себе от пронзительного взгляда.
– Я тебя люблю и приму любое твоё решение, но мне больно видеть, как ты зарываешься в бумагах…
– Ты знаешь, что мне это не нужно и не интересно, – железный тон дополнили сдвинутые брови. Даня, не желая ссориться, в следующий миг переменился в лице – глаза посветлели, на щеках показались ямочки:
– Да, конечно. Знаешь… – он сжал в своих руках её ладошки, – день, когда ты променяешь важное заседание на робкую прогулку по Аллее Роз, станет для меня самым счастливым.
– Этого не случится, – спокойно ответила она.
– Что ж… жить тогда мне в горе, – пожал плечами парень.
– Ой, всё! – засмеялась Марго.
Последний вечер – домашнее тепло, ароматная выпечка, коктейли. Никакой суеты – кроме Дани, который одновременно успевал делать всё. Рита смотрела, как Саша помогает ему достать специи для мороженого. Парень ворчал:
– Ты угомонишься? – Даня не останавливался. Творческий процесс запущен – берегитесь.
Саня – один из близких друзей Дани. Этот парень среднего роста, крепкого телосложения с синими глазами, смуглой кожей заменил ему в какой-то степени брата. Пока Даня, не замечая ничего вокруг, творил кулинарные шедевры, девушка тихо прошептала:
– Когда он опять пропадёт – напиши мне.
Саша улыбнулся, невесомо коснулся пальцами белоснежной кожи девушки в знак поддержки:
– Конечно!
Девушка опустилась в плетёное кресло, Саша сел рядом.
– Заботься о нём, – Рита смотрела с мольбой.
– Всегда, – кивнул Саша.
– Я рада, что ты у него есть. Мне так спокойнее, – девушка отвела взгляд – Даня прошёл мимо них с мороженым. Он одобрительно подмигнул другу.
– Останься, – тихо прошептал Саня, – работать можно и здесь.
– У меня там не только работа… – робко ответила Марго, перебирая пальчиками бахрому сарафана.
– А, понятно, – Саша неожиданно поднялся. Он бросил короткий взгляд на девушку: – мне пора. Прости, заехал пожелать удачи – счастливого пути! – махнул на прощание, быстро скрываясь за дверью.
– А где Санька? – удивлённо спросил Даня. Его светлые брови непонимающе выгнулись, он недовольно смотрел на сестру. – Ты его обидела?
– Дела, – пожала плечами девушка.
– Странно, но ничего… – неверяще протянул парень. Суженные глаза хитро всматривались в лицо сестры. Девушка невинно хлопала ресницами – Даня хмыкнул: – Ладно… – он медленно распахнул объятья. – А теперь, мой цветочек, обними меня и скажи, что не будешь занудой!
– А ты скажи, что будешь послушным мальчиком! – подмигнула Рита.
– Никогда! – ответили друг другу хором.
Смех пропитал стены квартиры. Держа друг друга за руки, брат с сестрой уперлись лбами, прикрыли глаза. Рита скользнула в объятья Дани, прижалась к теплому телу:
– В том городе нет больше тепла без тебя, – на футболке с Микки Маусом отпечатались следы слёз.
– Люблю тебя, – Даня нежно гладил волосы сестры, переходя на спину. Послышался звук подъехавшей машины.
Такси – разновидность разлучников этого мира.
Глава 6
Можно ли тонуть, не погружаясь в воду? Насколько реально умереть, но продолжить дышать, слышать стук сердца? Как понять, что черта, отделяющая от безумства, стёрта?
Ледяная гладь покрылась рябью. Луна проложила по чёрному озеру дорожку – мерцающий шар звал к себе.
Босые ноги робко шагали по сырой траве. Тонкие листья врезались в кожу, оставляли кровяные царапины на щиколотках. Хруст сухих веток пульсировал в ушах. Песок, смешанный с глиной и щебнем, забивался между пальцами. Маленькие острые камни протыкали пятки.
Миниатюрный силуэт замер у кромки воды. Волны всколыхнулись, зазывая девушку в свои объятья. Бледная кожа с лунным оттенком покрылась мурашками. Вдоль позвоночника скользнула липкая прохлада.
Нагая девушка стояла, застыв от страха. Каждой клеточкой ощущала ледяной взгляд. На неё смотрят. Изучают. Свет скользнул вверх по тонким ногам, мазнул острые колени, без стеснения провел по бедрам, переходя к ягодицам. Тело пробила сильная дрожь, когда он властно сжал выпирающие тазовые косточки.
Властно провел по плоскому животу, жадно приступил к исследованию полной груди. Ветром сбросил несколько прядей с девичьих плеч. Обнял, прижал, внутри хрустнули ребра. Прошелестел холодным повелительным тоном:
– Иди…
Дрожащая ступня оторвалась от земли. Зажмурилась, сжала кулаки, ощутила лёгкое покалывание ледяной воды. Первый шаг – иголки впивались в пятки. Второй – кожа привыкала. Третий – вода щекотала ноги.
Она шла по лунной дорожке навстречу ночи. Каждый вдох наполнял лёгкие уверенностью, каждый шаг делал сильнее.
Вода продолжала заигрывать, ласкать ноги. Девушка чувствовала – голову окатывает дурманящий туман. Глаза закрыты. Зажмурены. Со всей силы. Открывать нельзя. Случится беда. Страшно.
Старается. Противится. Не поддается. Сопротивляется, когда в ушах шелестит голос. Не дает обмануть приветливому журчанию водных потоков. Сжимает что есть силы кулаки. Лёгкая дымка, касается приоткрытых губ, мазнув сладким ароматом по трещинкам.
В дурмане открывает глаза – вокруг тьма. Середина озера. Рот скривился в ужасе. Крик останется поглощённым чёрной водой.
Горло разорвало от огня. Растерзало на части. Лёгкие мгновенно ощутили тяжесть жидкости. Запястья обвили водоросли, крепко сжав в объятьях. Ноги болтались как тряпичные. Сердце пронзает острая боль. Удар. Губы плотно сжаты. Спазм. Лицо застывает. На последнем вздохе перед собой видит размытое лицо. Оно улыбается, набрасывает на шею петлю.
– Нет! – Алиса кричит, подскакивает на кровати. Тело трясет от холода. Рот жадно хватает воздух.
Дрожащими руками девушка ощупывает свою шею. Натыкается на бешено пульсирующую артерию. Подушечки неприятно скользят по взмокшей коже.
Пальцы скользят по лицу, глаза испуганно пробегают по ногам, телу – нет следов. Потом девушка замечает, что простынь лежит смятая в углу, подушки валяются на полу. Одна из наволочек испачкана – два кровяных пятна.
– Опять, – бормочет Алиса, рефлекторно касаясь носа. Резкий звук заставляет глаза бешено бегать по комнате. Худая спина дрожит, губы бледнеют:
– Мяу! – или же по-человечески, – ты дурная? Зачем орать в такую рань? Ох, и намучаюсь я с тобой…
С губ сорвался облегченный вздох, дрожащая рука призывно взмахнула:
– О, Феликс!
Кот понимает – прыгает на кровать, прижимается к ноге, заводя песню:
– Ничего, родная, ничего…
Яйца весело скворчали на сковороде. По квартире разносился аромат бекона и свежей зелени.
Алиса не любила готовить завтраки. Не понимала – как так можно? Есть после сна, когда организм ещё не проснулся.
Отъявленным кулинаром её не назовешь. Будучи в отличном настроении, девушка могла взяться за поварёшку, но в основном довольствовалась скромными блюдами.
Сегодня – исключение. Ритм задал сосед – уж больно аппетитно пахло из его дома корицей, выпечкой и кофе.
Алисе посчастливилось поймать аромат, когда открывала дверь на балконе – он проник в нос, наполнил тело. Желудок жалобно завопил, рот наполнился слюной.
Потрёпанный холодильник поделился парой яиц, кусочком бекона, небольшим пучком кинзы.
– Зачем я взяла её? Не люблю кинзу… – рассеянно пробормотала девушка, нарезая зелень.
Феликс крутился у ног. Бекон нетерпеливо шипел, ожидая, когда к нему присоединятся яйца.
Алиса с восторгом наблюдает, как сворачивается белок – чистый цвет. Наливается цветом желток, гармонично дополняя коричневые кусочки бекона. Картине не хватает сочного зелёного – кинза пришлась впору.
Девушка по-детски обрадовалась получившейся картине. Зелёные глаза ожили, губы расплылись в улыбке. Обвела взглядом кухню, приняла решение:
– Завтракаю на балконе, – объявила Феликсу.
Трапезничала сидя на ветхом стуле – одна ножка шаталась, спинка наполовину оторвана, сиденье продавлено. Стола нет. Тарелку держала на весу. Это не мешало насладиться едой. Девушка довольно отправляла кусок за куском в рот, удовлетворённо улыбаясь. Блюдо плавилось, касаясь языка, рассыпаясь на идеальные кусочки, – терпкость кинзы дополняла мягкий вкус яиц.
Кот преданно расположился у ног. Еду не просил – то ли не любил яйца, то ли считал невоспитанностью клянчить.
– Феликс, ты знаешь, я пересмотрю свое мнение насчет кинзы, – заявила деловым тоном она, прошлась языком по потрескавшейся коже губ.
– Мрр, – удовлетворённо кивнул кот, лизнув лапу, – ты уже это сделала, осталось осознать…
Что больше доставляет удовольствие: поглощение еды или творческий порыв её создания? Алиса размышляла об этом, чувствуя внутренний подъём.
Нетипично веселая, с розовыми щёчками и улыбающимися глазами Алиса приготовилась к активным действиям. Она переоделась в старьё – заношенную футболку с выцветшим рисунком, расшитые гладью джинсовые шорты. Подмигнула коту:
– Феликс, сегодня мы совершаем подвиги! Вперёд, мой верный кот! – она жестом указала на дверь.
Кот не силен в этом, но ему показалось, что хозяйка скопировала какой-то супергеройский жест. Феликса это обрадовало и обеспокоило не на шутку – такой он её не видел ни разу.
Непослушные волосы Алиса собрала в пучок. Направилась вниз. Старая лестница со скрипящими ступенями множеством трещин переживала не лучшие времена.
Девушка проследила глазами за маленькой трещинкой. Она извивалась, становилась толще, запутанней, в конце перескочила на перила глубокой впадиной. Оторвав взгляд от чёрной дыры, Алиса наткнулась на пытливую пару глаз. Девушка вздрогнула. Зелёные, сочные, как весенняя травка, доверчиво моргали.
Рот от удивления искривился при виде растрёпанной девчонки с десятком косичек на маленькой голове. Она в лёгком хлопковом платье, сандалиях сидела на перилах, болтала ногами, маленькие пухлые пальчики сжимали лакированную поверхность дерева.
Девочка запрокинула голову – по дому разнёсся звонкий смех. Смеялась громко, широко раскрыв рот – косы бросало из стороны в сторону. Она вдруг облизала свои кукольные губы, махнула рукой:
– Давай со мной! Уииии! – ветром понеслась вниз. Раздался новый взрыв восторженного смеха, послышался скрип старого паркета под маленькими ножками.
Алиса остановилась на последней ступени – подушечки пальцев чувствовали остатки лака на перилах, микротрещины. Пара заноз остались на нежной коже. Тоска защемила в груди, уголки губ вздрогнули, скользнули вниз. Затуманенный грустью взгляд застыл, вгрызаясь в одну точку. Пальцы чуть подрагивали.
Послышался резкий скрип открывающейся двери – девушка сделала быстрый шаг вперёд, зацепилась краем шлепанца за ступеньку, полетела вниз – упала лицом в пыльные коробки.
– Знакомишься ты эффектно, – прозвучало где-то над головой, некто по-доброму усмехнулся, – но давай лучше без членовредительства. Не терплю увечий, крови, боли, – перечислил гость.
Она узнала голос – звонкий, почти юношеский, тот, что помог найти остановку, звал гулять. Девушка медленно поднялась, стараясь сдерживать болезненные стоны и кряхтение. Ладошки пытались очистить одежду от пыли. Алиса подняла взгляд – её ослепила яркость широкой улыбки. Парень стоял невозмутимо с невозмутимо протянутым платком:
– Ты немного испачкалась – возьми, – в серо-голубых глазах плясали черти, ямочки на щеках озорно подрагивали. – Давай знакомиться, соседка, – буднично продолжил он, – я – Даня.
Зелёные глаза растерянно забегали по юноше – белоснежно-сияющий. От поло до слипонов излучал непозволительное количество света. Он не чувствовал неловкости – замешательство соседки забавляло:
– Скажи хоть слово-то! – нетерпеливо всплеснув руками, парень подошёл ближе к девушке. Он протянул руку, платком смахивая пыль с щек, – Алиса ощутила тепло касаний. Носа коснулся лёгкий цветочный шлейф парфюма. Парень взял в свои руки её ладони, осмотрел на предмет ран – не обнаружив, удовлетворённо улыбнулся, чуть погладив подушечками пальцев бледную кожу:
– У мышки не болит, у кошечки не болит, у собачки не болит, и у…? – пшеничные брови сошлись на переносице, – ну же! – уголки губ поползли вверх. – Я должен знать, чтобы закончить ритуал, – укоризненно заключил парень. Его пальцы сжали маленькую ладошку.
– Алиса, – тихо прошептала девушка, не поднимая взгляд. Даня умилённо наблюдал за розовеющими щёчками, сбитым дыханием и робким взглядом.
– Ааа-лии-саа, – медленно растянул имя Даня, пробуя каждую букву на вкус. Розовый язычок провел по сухим губам.
Глава 7
Что есть одиночество? Почему оно пугает людей? По какой причине его боятся больше, чем возможность связать жизнь с кем попало?
Поначалу одиночество вызывает ужас. Чувствуешь свою неполноценность. Перекрывается кислород. Оставляет один на один с собственными демонами. Обостряет чувства. Позже наступает стадия принятия. Начинаешь получать удовольствие, налаживать отношения, завязывается диалог. В итоге вы с одиночеством сближаетесь, сходитесь в интересах. Ты начинаешь ценить и уважать ваши встречи. Оно становится добрым другом.
Начинаешь осознавать: тебе не нужен никто. Принимаешь спокойно, без драм, истерик, вырванных волос. В голове заседает мысль – так даже лучше.
Нельзя впускать в свой мир посторонних. Открыть дверь незнакомцу опасно. Всё ещё кровоточат рубцы от прошлого опыта.
Сталкиваясь с людьми, понимаешь – разучился всякому взаимодействию. Мучает вопрос – нужно ли тебе это? Общение давит, утомляет, лишает сил. Чувствуешь себя выжатым.
Действительность подбрасывает людей – быть может, кто подойдет тебе? Но как узнать, если категоричен в своём решении? И как поступить с теми, кто упрямо хочет твоего общества?
Алиса не могла свыкнуться с новой реальностью. Девушка не успела ощутить страх. Её закрутило, завертело спонтанное явление – ураган Даня.
Он заполнил всё пространство. Алисе оставалось лишь удивляться:
– Как только успеваешь находиться всюду, пропитывать каждый сантиметр улицы, помещения, человека?! – девушка всплескивала руками. Ноздри возмущённо раздувались, расширенные зрачки непонимающе мерцали – Даня хохотал в ответ. Он смеялся заливисто, звонко, открыто, оглушал, заражал.
– Тебе не осилить эту науку! – он гордился этим – вздергивал подбородок, торжествующе подрыгивала пшеничная копна.
Они не были вместе 24 часа в сутки. Алиса часто днями пропадала в собственном сознании, Даня жил в прежнем ритме. Он не забывал о ней, но и не бегал – ждал, когда она сама начнёт проявлять инициативу.
Девушка неосознанно впитывала его слова, вкусы, стиль. Дома витал аромат ванили, цитрусов и магнолии. Холодильник забит продуктами, некогда вызывавшими тошноту. В мусорное ведро полетела шляпа, которая пришлась парню не по нраву. Процесс запущен и необратим. Алиса упиралась:
– И это он ещё не был тут, – жаловалась она коту, расхаживая в домашней старой майке по комнате.
Феликс не понимал причину недовольства – раздражённо вильнул хвостом, отвернулся.
– Ну конечно, ты на его стороне! – воскликнула Алиса, руки уперлись в бока. – А ты ведь с ним даже не знаком! Предатель хвостатый! – не переставала фыркать от злости девушка.
Надуть щёки, раскраснеться от досады, завернуться в плед – способ выразить протест для Алисы. Оградилась от всего мира в обнимку с ведёрком мороженого и карамельного сиропа. Феликс на это снисходительно кивнул:
– Как ребенок, честное слово, – полосатая голова скрылась в дверном проёме.
Принятие новой действительности давалось с трудом. Алиса игнорировала чувства, пока Даня наслаждался летом. Одна из вечеринок столкнула его со старой подругой.
Она, озорно поманив пальчиком, взяла парня в плен. Вспоминать былые времена – приятно, особенно в компании привлекательной брюнетки. Дни летели, Даня нежился в объятьях, но настала пора вернуться домой.
– Негодник, ты опять оставляешь меня утром! – парень обернулся на медовый голос. – Я тебя за это накажу, – промурлыкала девушка. Она лежала среди хаоса из подушек, одеяла, простыни, одежды.
Даня широко улыбнулся. Глаза хищно поедали наготу. Он облизнул искусанные губы, когда тонкие пальцы изящной ножки поддели его ремень, стопа мягко накрыла пах парня. Даня подхватил ладонью ногу девушки, потянул на себя. Не выпуская глаза цвета тропической древесной коры, опалил горячим дыханием гладкую кожу. Завороженный взгляд скользил по стройным ногам. Парень коснулся губами щиколотки.
Девушка широко улыбнулась, откинула голову, сжала длинными пальцами простыню. Полные бёдра нетерпеливо заёрзали. Даня медленно прокладывал дорожку невесомых поцелуев, подушечки пальцев скользили по коже.
Парень не торопился, смаковал каждый миллиметр тела. Наслаждался лёгкими стонами, призывами прекратить сладкую пытку. Целовал колени, удовлетворённо мурлыкнул, ощутив трепет в ответ на ласки. Аромат тропических фруктов с примесью корицы окутывал сознание парня.
– Рина, – понизил голос, поглаживая внутреннюю сторону бедра, – я опять пропаду на неделю из-за тебя… – Даня выжидающе смотрел в потемневшие глаза.
Девушка подалась вперёд, приподнялась на локтях, откинув копну густых чёрных кучеряшек:
– Слишком много болтаешь, – юркий язычок скользнул по пухлым губам. Тонкие пальцы коснулись затвердевших пульсирующих от желания сосков. – Или ты не хочешь меня?
Даня, опьянённый наготой стройных ног, полных бёдер, груди, нырнул в бездну. Полетели на пол джинсы, со стоном отбросил боксеры, комната наполнилась жарким дыханием, нежным шепотом, ароматом страсти.
Через несколько дней Рина всё-таки решила отпустить своего пленника. Они сидели в постели. Небольшой деревянный поднос-столик вмещал на себе пару чашек кофе, свежеиспечённые оладьи с карамельным сиропом.
Девушка сидела в позе лотоса – на выспавшемся лице светилась улыбка. Широкая рубашка обнажала карамельное плечико. Даня нежно называл её туземкой – загар ложился на кожу идеально.
– Рассказывай, чем живешь и как дышишь? – она облизнула губы от сиропа.
– Всё по-старому. Всё такой же, каким и был всегда, – улыбнулся в ответ, – а ты вот всё пропадаешь за океанами, – Даня театрально вздохнул, – забыла обо мне…
Рина резко подалась вперёд. Их лица разделяла пара сантиметров, её дыхание опалило губы парня. Рина чувственно прошептала:
– Никогда не забываю о тебе, – её язык провел по уголку рта парня, слизывая остатки сиропа, – ты всегда можешь положиться на меня.
– Ммм… – Даня прикрыл глаза от удовольствия, сладкая дрожь пронеслась по телу. Он открыл глаза, благодарно кивнул: – Знаю. Спасибо.
– А пока меня не будет, веди себя хорошо! – её пальцы нежно скользнули по скуле, прошлись по линии подбородка, не разрывая зрительный контакт. – А теперь помоги собрать чемодан! Пожалуйста!
Даня со смехом откинулся на подушку – Рина своего не упустит. Он поймал изящную ладошку. Поднёс пальчики к губам, оставляя невесомые поцелуи.
– Конечно, – ласково шепнул.
Домой Даня вернулся вечером – на небе появлялись первые звёзды. В соседнем доме горел свет – в груди разлилось тепло. Он нежно улыбнулся мысли об Алисе.
– Надо бы её завтра угостить своей выпечкой. Не то выглядит как скелет, страшно смотреть, – пробурчал он, замыкая дверь.
Глава 8
Утренняя прохлада скользнула в комнату. Алиса встречала новый день на подоконнике – с поджатыми под себя ногами в полосатых гольфах, длинной растянутой футболке с тигриным узором. Пальцы крепко сжимали в руках большую кружку с ароматным напитком. Пухлые губы свернулись в трубочку, выпуская струйку воздуха на пряную жидкость. Девушка пила маленькими глотками – кому охота ошпарить язык.
Взгляд скользил по утреннему пейзажу. Небо, расшитое золотыми нитями с персиковой облачной бахромой на лазурном фоне, вызывало улыбку. Волосы, собранные в высокий хвост, щекотали голую шею.
Зелёные глаза внимательно следили за пробуждением природы.
– Всё-таки не понимаю, – раздался тихий шепот, прерываясь на глоток чая. Порыв ветра в одну секунду стёр жар с губ, – в чём магия рассвета, Феликс?
Кот, приоткрыв один глаз, нервно дёрнул хвостом. Алиса наклонилась – подушечки пальцев прошлись по мягкой шерстке, прокладывая путь между оттопыренных ушек, вдоль кошачьей переносицы, весомо коснулись влажного носика. Кружка в руке накренилась – несколько капель упали на подоконник.
На первый этаж девушка спустилась позже обычного – после созерцания рассвета анализировала ощущения под пледом, что вылилось в сон до знойного обеда.
Растрёпанная, в безразмерной майке Алиса осмотрела большую комнату: картонные коробки и массивная старинная мебель, накрытые белой тканью и плёнкой, вырвали из груди тяжёлый вздох.
Девушка натянула красные перчатки – сморщила нос от резкого запаха резины. Палец провел по поверхности стола – светлая полоса разрезала грязь. Не хватало свежего воздуха: пыль застряла в горле, склизкий ком неприятно нависал над глоткой.
– Так, начнём…
Феликс внимательно следил за тонкой струёй воды – Алиса набрала немного в ведро. Кот махнул хвостом – моющие средства с грохотом упали на пол. Девушка поморщилась:
– Феликс, ты бы знал, как я не люблю уборку, – послышался обречённый вздох, – но мы не всегда делаем то, что хотим, да?
Кот перевёл скучающий взгляд на хозяйку – она излучала непозволительный энтузиазм для уборки. Он потянулся – широко раскрыл пасть, зевая. Свернулся клубочком, закрыл глаза. Вздохи отчаянья убаюкали быстро – что успокаивает, как не чья-то безысходность, на фоне собственной гармонии?
Клубы пыли взлетели вверх – первый штрих нанесён. Алиса открыла коробку – внутри лежали исписанные листы. Девушка наклонилась ниже – глаза сузились в попытке рассмотреть текст. Старая выцветшая бумага с коричневыми следами от чашек и кляксами шершавила кожу.
Зачёркнутые строки, продавленная бумага, дыры, по которым Алиса видела, как менялось настроение автора. Она застыла, всматриваясь в каждую букву.
Брови сошлись на переносице, нос разрезало трещинами сосредоточенности. Глаза неотрывно въедались в текст – непонятный, размытый.
Она застыла посреди комнаты – пальцы бережно сжимали листок. Слегка прикусив губу, девушка читала. Волосы выбились из-под заколки – кудряшки торчали в разные стороны, на щеках играл румянец.
Кот проснулся от громких мыслей хозяйки.
– Алиса, совесть-то имей – я же сплю, – пробурчал себе под нос питомец.
Не получив реакции на свою персону, он возмущённо фыркнул. Пыль забилась в нос – чихнул, мотнув лапой. Прошёлся мимо Алисы к входной двери, тихо скрипнувшей в этот момент. Даня широко улыбнулся коту, подхватив того на руки.
– О, кто это у нас тут, – ласково промурлыкал он, поглаживая животное, – веди меня к лисе Алисе, – прижал к себе Феликса.
Даня медленно подошёл к ней, наклонил голову, шепнул, опаляя маленькое ушко дыханием:
– Это так мило… – сладко протянул Даня. Девушка испуганно подпрыгнула, парень, довольно хохотнув, отступил на шаг. Самодовольная улыбка не сходила с лица – он облокотился об стену, не прекращая гладить кота.
– Что ты тут делаешь?
Кипа бумаг разлетелась по комнате. Девушка недовольно надула губы – кулаки сжались, зрачки расширились, чёрные брови сошлись на переносице. Алиса чувствовала, как закипает в груди злость.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vera-ivanovna-chuguevskaya/alisa-preodolenie-65462437/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вера Чугуевская
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Автор
Дата публикации: 17.04.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Алиса. Преодоление, электронная книга автора Вера Чугуевская на русском языке, в жанре современная русская литература