Петербургские зарисовки. Сборник рассказов (из Петербургских записок)
Петербургские зарисовки. Сборник рассказов (из Петербургских записок)
Виталий Пажитнов
В этот сборник вошли рассказы, объединенные одной общей темой, все эти рассказы о Петербурге и петербуржцах, а если точнее – о петербургских романтиках. И автор надеется, что несмотря на разные времена у читателя, и особенно если он знаком с этим городом, всё-таки останется какая-то пусть и небольшая, но добрая улыбка. С уважением и пожеланием приятного прочтения, автор.
Петербургские зарисовки
Сборник рассказов (из Петербургских записок)
Виталий Пажитнов
© Виталий Пажитнов, 2023
ISBN 978-5-0053-6269-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЗАРИСОВКИ
СБОРНИК РАССКАЗОВ
(Из Петербургских записок)
НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
В этот сборник вошли рассказы, написанные автором зимой 2020 – весной 2021 гг., и все они объединены одной общей темой – все эти рассказы о Петербурге и о Петербуржцах, а если немного точнее – то о Петербургских романтиках, и автор надеется что у несмотря на разные и часто порою очень противоречивые и изменчивые времена у читателя, и особенно если читатель знаком с Петербургом (а может быть даже и немного неравнодушен к этому во многом и правда просто очень замечательному городу) останется после прочтения какой-нибудь (быть может самый небольшой), но мягкий и тёплый оттенок и какая-нибудь (пусть даже и очень небольшая), но всё-таки добрая улыбка – ведь все сюжеты взяты автором почти прямо из жизни, а украшающий их немного романтический ореол потихоньку подводит читателя и к вечным вопросам, и к весьма забавным сюжетам со стечением различных жизненных обстоятельств, так что автору остаётся только пожелать читателю приятного прочтения и надеяться что несколько этих городских рассказов оставят читателям и какие-нибудь приятные размышления и воспоминания.
С уважением, автор.
РАЗМЫШЛЕНИЯ В БЕЛЫЕ НОЧИ
(Из Петербургских записок)
Как тиха и спокойна белая ночь, – шаги вдалеке к остановке трамвая, скамейки парков и дорога домой вдоль растущих у тротуаров кустов шиповника. Это и группки гостей и горожан на ещё светлом полночном проспекте, это притихшие липы, клёны и дубы Летнего сада и вытянувшаяся вдоль набережной цепочка вышедших прогуляться или просто постоять, послушать плеск волн об набережную и немного о чём-то подумать… Да, а подумать в белую ночь в этом городе уходящих вдаль широких проспектов и гранитных набережных можно и правда о многом. И к примеру, о том, насколько всё бывает переменно и относительно в этом мире под луной и как порой капризно и совершенно непредсказуемо вращается колесо фортуны, зачастую преподнося нам различные сюрпризы и иногда совершенно разнообразные, и частенько даже совсем непредвиденные обстоятельства. Да, это колесо фортуны, свободное абсолютно спокойно внезапно возносить вверх одних и низвергать других, приносить нам удачи и неудачи, менять наши планы и приносить нам успех и всякие различные и частенько очень долгожданные перемены и изменения. Да, и здесь, на этих Невских берегах, при лёгком плеске волн об гранитную набережную, при свете белой ночи конечно можно подумать и о причудах колеса фортуны, так легко и непринуждённо играющего нашими судьбами и нашими стремленьями, надеждами и планами, а немного прислушавшись к чьим-то шагам, гулко удаляющимся под близкой аркой длинного двора можно также взглянуть и на свою жизнь и на её основные события, вспомнить своих друзей и знакомых, постоять, возможно чему-то снова удивиться, может быть где-то что-то сравнить, немного погрустить о чём-нибудь, а в конце всё же слегка улыбнуться… Да, ведь это же белая ночь, а белой ночью можно и правда просто очень много… Хотя, если тут сделать небольшую пузу и взглянуть на это время немного повнимательней, то можно с небольшой улыбкой отметить и то, что в белые ночи не даром почти всю ночь светит солнечный свет, а при свете очень часто видно и то, что обычно скрывают простые ночные потёмки. А после этого можно улыбнуться ещё раз и заметить что верно тут и первое и второе, – ведь белая ночь, это время романтиков, мыслителей, философов и студентов, а сколько за время этих светлых ночей было написано стихов, рассказов, повестей и романов, – тут просто очень быстро собьёшься со счёта, их было написано столько за эти столетия и годы, что просто и не счесть…
Нет, а как красив Петербург в белые ночи… Идёшь куда-то вперёд по освещённому чуть тускловатым солнечным светом ночному проспекту, и вроде бы всё так знакомо и привычно, но белая ночь накрывая и накидывая на давно знакомые места, дома и улицы своё волшебное покрывало делает даже хорошо знакомые городские места и улицы совершенно другими, особыми, как бы открывая их с той стороны, которая совершенно незаметна при обычном дневном освещении. Так, например, идёшь куда-то по какому-то из проспектов и вдруг останавливаешься около какого-нибудь здания или особняка и с удивлением видишь его почти таким-же, каким он был когда-то очень давно, может быть лет 90 назад, а может и 110 – 120, – та же безупречная чёткость линий, большие окна в старинных рамах, аккуратные решётки балконов, большая резная деревянная дверь, и так и кажется что эта дверь вот-вот откроется и оттуда выйдет камергер в старинном форменном костюме, с поклоном пропустит одетых в парадные костюмы господина и его барышню в белоснежном платье с наброшенной сверху дорожной накидкой и ещё раз поклонившись скажет что «коляска должна подъехать с минуты на минуту, извините, извозчик у нас новый, и он пока ещё иногда опаздывает».
И такие парадоксы в белую ночь можно встретить достаточно часто, – просто эти светлые ночи иногда умеют очень аккуратно снимать с некоторых мест завесу прошедших годов и лет и ещё раз показать то, что в этом городе время иногда над чем-то и не всегда так-то и властно… И это просто город иногда по секрету ненадолго приоткрывает какое-нибудь из своих потайных лиц, а их у него и правда очень-очень много…
Да, время, время… И конечно гуляя по городу нет, нет, а иногда задумаешься и о природе вещей, об их изменяемости и неизменности, о временном и безвременном, о всём переходящем и о том, что осталось нам ещё от наших далёких предшественников. И сейчас, для дальнейшего повествования я хочу ввести ненадолго в качестве тезиса слово «наверно» и немного его обыграть (и надеюсь читатель простит меня за такие небольшие вольности и оставит их без особых осуждений) и напомнить как часто то, что мы представляем только как «наверно» имеет свойство частенько отбрасывать свою приставку «на» и становиться просто «верно», и это происходит так часто в нашей большой жизненной комедии ошибок и находок, что зачастую даже через относительно небольшой отрезок времени у многих может возникнуть просто лёгкое недоумение если кто-то вдруг станет напоминать что какое-то абстрактно выбранное «верно» появилось совсем недавно, а до этого были только предположения «что может быть наверно, что и такое тоже может быть»… И хорошо если в отдельно взятых случаях люди не обжигаются об эти аксиомы «верно» и «наверно» и всё заканчивается достаточно прилично и спокойно.
И кстати, сейчас, упоминая такие понятия как «верно» и «наверно» я хочу ещё не без небольшой доли улыбки несколько отдельно отметить и тот факт, что сколько бы мы не меняли свою жизнь (это и перемена работы, места жительства, появление новых друзей и прочее и прочее подобное), то каждый раз после каких-нибудь значительных событий и перемен «потихоньку вживаясь» с ними и приспосабливаясь к новым жизненным обстоятельствам мы всегда просто очень обязаны силам своих старых привычек и уже привычному устоявшемуся образу и укладу жизни. Это очень часто и такие небольшие жизненные мелочи, как например то, что чайник на кухне должен стоять на своём привычном старом месте, также как и большая пепельница на кухонном столе, это и привычка каждые выходные звонить своему старому знакомому и обмениваться с ним свежими новостями и немного просто «поболтать о чём-нибудь житейском», – эти небольшие жизненные мелочи просто постоянно «удерживают нужное равновесие» и поддерживают жизненное течение в уже привычном устоявшемся русле, помогая привыкать и приживаться с различными, и частенько довольно серьёзными новшествами и переменами. И конечно-же это очень часто и привычки немного посидеть где-нибудь у костра с палаткой или просто побродить по городу, посидеть в старом кафе или, например, как сейчас прогуляться по своим любимым городским местам и постоять пару часов на вечерней набережной. А если ещё и вспомнить о том, что всё новое – это очень хорошо забытое старое, то тогда можно ещё раз улыбнуться и подумать – как хорошо всё-таки что кафе рядом с нашим домом наконец-то снова заработает, и наверно это будет уже где-нибудь на следующей неделе, так во всяком случае обещали. И что ещё верно то, что кофе там всегда просто замечательный, и мало кто решиться с этим спорить. И что ещё наверно может быть, так это то, что вон тот молодой человек, стоящий недалеко от меня на набережной и с увлечением читающий какую-то интересную книгу скорее всего в следующем году всё-таки закончит университет с отличительной грамотой, я лично с ним не очень-то и знаком, но знаю что это его настоящая «золотая мечта», и думаю что здесь он не ошибся. Ну что-же, и ему можно только пожелать удачи, а в отношении других его сверстников, и вообще молодёжи приходящей нам на смену – то очень хочется верить что и они также будут придерживаться старых традиций и тоже хранить и соблюдать основные моральные ценности – уступать пожилым место в транспорте, помогать старикам переходить через улицу и не будут мелочиться высыпая горстки монет просящим у церкви. И очень хочется верить что в этом я не ошибаюсь.
Так, вот и свежий ветер подул с Невы подняв присевших на перилах Троицкого моста чаек, посвежело, из-за опор моста юрко вырулил и быстро поплыл в нашу сторону пёстро раскрашенный катер с широкой палубой заполненной вечерними гостями, стоящий через человека от меня молодой студент наконец-то отвлёкся от своей электронной книги и уже несколько минут смотрел на ярко блестящий напротив в вечерних огнях подсветки шпиль Петропавловки. Да, а правда, – а какой интересный у него вид на фоне двух длинных узких полосок почти фиолетовых облаков – нижнее тянется почти вровень со шпилем, а второе – чуть-чуть повыше… И кстати, а как просто сказочно в это время отсюда выглядит стрелка Васильевского острова, – горящие ростральные колонны и прекрасно освещённое здание 12 коллегий, знаменитый широкий спуск к Неве, а справа и чуть сзади украшенные праздничными подвесными световыми гирляндами Дворцовый и Биржевый мосты.
Вот с Невы снова подул лёгкий порыв свежего ветра опять оживив кружащих невдалеке чаек, и где-то минут через 20 начнётся разводка мостов, – сначала Дворцового, а через несколько минут и Троицкого. Да, эти белые ночи, белые ночи… И как прекрасно в это время немного задержаться в каком-нибудь из любимых городских мест, где-нибудь на скамейке в парке или может быть в сквере, или как сейчас, на набережной и сбросив с себя весь ворох ежедневной суеты немного отстранится от мирских дел и забот и просто отдохнуть. Постоять, посмотреть на плеск волн об набережную, на соседние особняки и на шпиль Петропавловки, может быть поговорить с кем-нибудь из соседей о житейских мелочах, немного подумать и помечтать о чём-то… И ведь каждый раз такие свободные часы дают очень большой и хороший глоток чистого свежего воздуха, каждое такое уединение наедине с городом очень просто отметает всё ненужное, весь сор и мусор дней и даёт чистый и ровный ход мыслей, чёткую логическую связь во всех вопросах и неудивительно что после таких прогулок очень часто чувствуешь себя неожиданно помолодевшим лет на 10 – 15… И наверно не стоит особенно отмечать что я лично очень ценю и люблю такие часы, это должно быть видно и так из этих строк.
И кстати, а если ещё подумать и порассуждать о нашей большой жизненной комедии ошибок и находок (чему я собственно и хотел в этот раз уделить немного свободного времени), то стоя тут, на набережной и прислушиваясь к ровному плеску Невских волн и с небольшой улыбкой глядя на проплывающие мимо прогулочные катера и оживлённо о чём-то беседующие группы весёлых студентов можно отметить и то, что в этом городе Пушкина и Достоевского, в этом городе частых чётко выделенных аксиом и спокойно соседствующих рядом с ними парадоксов о них можно рассуждать очень долго, – чего стоят только длинные ряды библиотечных полок, полностью заставленных толстыми книгами на эти и на соседние с ними темы. И кстати, проходя по старым городским местам и окунаясь в атмосферу воспоминаний, когда порой не раз вспоминаются и молодые годы, а также и связанные с ними различные ошибки и удачи, и первые литературные опыты, и многое и многое другое, как раз всё то, что так бережно и благодарно хранит наша память и что частенько даёт нам свежие силы и хороший бодрящий глоток нужного свежего воздуха… И как всегда ценны и благодарны бывают для нас такие минуты, когда на всё, на все события можно взглянуть совершенно непредвзято и как будто бы немного со стороны, и как часто этот город даёт нам прикоснуться к этим самым, действительно совершенно неоценимым и драгоценным часам и минутам… Да, и конечно-же эти белые ночи, белые ночи…
Ну что-же, а что касается дальнейшего продолжения этого повествования, и кстати, в частности и вашего покорного слуги, то сейчас переходя к следующей части нашей небольшой литературной прогулки, в которой я решил ненадолго заглянуть и в несколько более высшие сферы «искусств» и «искусства», и отдать небольшое должное нашим поэтам, писателям, художникам и музыкантам (которых в этом городе и правда очень много) и уже в этом ключе уделить пару слов различным творческим находкам и открытиям, а также и зачастую сопутствующим им очень неожиданным причудам вдохновения. Но только перед этим я сначала считаю своим долгом сперва немного извиниться перед читателем и следуя одной старинной восточной мудрости, в которой говорится: – «что чтобы идти дальше по дороге, нужно чтобы следы за спиной были чисты, тогда и ноша за спиной будет всегда не такой тяжелой» сказать вкратце пару слов от автора и о «себе и о своём». И сейчас, в продолжение и в точности следуя этой восточной поговорке я с небольшой улыбкой хочу слегка вздохнуть, и немного посетовать о том, что если «колесо фортуны» будет всё-таки благосклонно ко мне и выделит наконец-то месяца полтора-два свободного времени, которых я уже давно у него добиваюсь, то тогда и мне можно будет покопаться в архивах и привести в порядок несколько своих старых повестей, – они уже довольно давно там лежат, или даже живут, но вот сесть за них серьёзно и исправить свои небольшие авторские недоработки и погрешности всё время как-то «не доходят руки» – ведь постоянно на столе появляется то одна новая литературная работа, а через сравнительно небольшой перерыв за ней уже и следующая… Да, а немного приостановиться и как следует поработать над своими старыми вещами постоянно просто не хватает времени, – ведь всегда, то одно, то другое, то третье… И так что если «колесо фортуны» будет ко мне благосклонно и немного улыбнувшись всё же выделит «это нужное окошко времени», – то тогда все эти небольшие авторские погрешности обязательно будут исправлены. Во всяком случае я на это очень надеюсь. Ну а теперь ещё раз прошу у благосклонного читателя прощения за это небольшое отвлечение от нашей городской прогулки, и уже срочно спешу вернуться снова к этому рассказу, к разведённым мостам, крикам чаек и царящей вокруг белой ночи.
Нет, а как всё-таки ровно плещется об набережную Невская волна… Мосты развели уже где-то минут 20 назад, и сейчас как раз под ними проплывет большой и красивый пассажирский корабль, возвращающийся из рейса к Валаамским островам. Да, а правда, а какие замечательные там места, – природа, сосны, озёра, аккуратные постройки старинного монастыря… Да, вот и две чайки пролетели всего в нескольких метрах от моего места и о чём-то громко прокричав повернули к Неве и полетели кружить куда-то дальше. Да, белые ночи, белые ночи… Тихий плеск Невы об гранит набережной и стоящие на ней неизменные группки людей, любующихся вечерним городским видом и очень хорошо слышный негромкий стук шагов редких прохожих на другой стороне тротуара. Это всегда немного волшебное время разведённых мостов и проплывающих под ними катеров и кораблей, это чьи-то неизменные негромкие разговоры и беседы на уютных городских скамейках, это неспешные вечерние шаги домой и неброский свет знакомого кафе впереди чуть дальше по проспекту. И конечно-же это время романтиков, мечтателей, поэтов и художников, которых в этом городе как всегда очень много. Это время городских философов и уличных музыкантов, беспечно гуляющих по проспектам, площадям и набережным весёлых беззаботных студентов, это время когда какой-нибудь художник подойдя опять к мольберту с недописанной работой, которую он считал уже совершенно неудачной останавливается, посмотрев на неё внимательно сосредотачивается, что-то подбирает и вдруг с особой и совершенно неожиданной лёгкостью наконец-то без всякого труда находит все нужные ему краски и уже легкими и точными мазками спокойно дописывает свою картину, работу над которой считал уже совсем безнадёжной. И точно также в это светлое время многие из писателей наконец-то подбирают и дописывают нужные абзацы для лежащих на вечерних столах рукописей, а городские поэты находят и составляют верные и заветные волшебные слова и строчки к своим стихотворениям.
Да, Петербург, Петроград, Ленинград, в эти белые ночи это город рек и мостов, проспектов, переулков и площадей, это город муз и уличных музыкантов, где вдохновенья очень часто просто не приходится искать, а оно уже само находит нужные строчки какому-нибудь случайно о чём-то задумавшемуся поэту или подбрасывает какие-нибудь размышления и образы кому-то из писателей и подсказывает ему дальнейший ход сюжета для его будущей книги. Да, это правда непростой, и не побоюсь сейчас сказать – действительно правда волшебный город, где музы частенько внезапно оживают в каком-нибудь случайном кафе, куда кто-нибудь из поэтов зашёл просто выпить чашку кофе и немного о чём-то подумать, или же например в кресле какого-нибудь пригородного автобуса, в котором уставшему уснувшему начинающему сценаристу приснился очень яркий и образный сюжет для будущего романа, которому вскоре просто суждено будет стать настоящим бестселлером. Или ещё они могут спокойно притаиться и на потёртых ладах какой-то старой и заслуженной электрической гитары, уже несколько лет почётно стоящей у стенки в квартире гитариста, который зачехлив перед очередным концертом новый инструмент и присев посмотрел на стоящую напротив заслуженную старую гитару, улыбнулся, подошёл к ней, взял в руки, пробежался по струнам… И тут-то у него и родилась мелодия, в голове внезапно пронеслись дальнейшие ноты и мотивы, которые через сравнительно небольшое время сложатся в действительно очень серьёзное музыкальное произведение, перед которым с уважением снимут шляпу и заслуженный композитор, и дирижёр оркестра, и старый поклонник нержавеющего хард-рока.
Да, Петербург, Петербург, – это действительно не совсем простой город, и как часто мы можем здесь наблюдать как беспечных служителей муз внезапное вдохновенье поджидает тут и где-нибудь и на пустых автобусных остановках, и во время обычных прогулок на простом речном трамвае, где в полупустых квартирах с залатанными диванами и обгоревшими чайниками очень часто пишутся гениальные и поистине бессмертные произведения, где воле случая и случайных встреч позволено управлять не только обычными житейскими делами и планами, но очень часто и чьими-то жизнями и судьбами. Это город контрастов, мостов и дворов, где очень часто на вечерних улицах можно услышать затаённые где-то вдали и в глубине негромкие перестуки шагов героев Достоевского, Шварца и Гоголя, где гуляя в белую ночь по немноголюдным улицам и переулкам нет, нет, а вспомнишь Мандельштама, Блока и Набокова и где стихи Александра Сергеевича так часто оживают на знаменитой ограде Летнего сада и кажется так и звучат где-то вдалеке на его тенистых аллеях и скамейках…
Ну что-же, а сейчас, уже потихоньку и не без сожаления завершая эту нашу небольшую прогулку по временам и настроениям белой ночи, где так прекрасно иногда постоять на набережной и помечтать о чём-то, посмотреть на проплывающие мимо корабли, на шпиль Петропавловки и видные чуть дальше ростральные колонны и возвышающееся за ними здание 12 коллегий, на разведённые мосты мне, как автору, конечно-же немного жаль что этот рассказ получился не такой то уж и большой, – ведь и о этих, и о других Петербургских темах можно писать много, и даже очень много, и к тому-же иногда и автору ещё есть что сказать, или, может быть чем-нибудь и поделиться с читателем. Ну что-же, а так как это была просто небольшая зарисовка о настроеньях белой ночи, то не могу сейчас не отметить и то, что к этой теме можно будет и вернуться, и вернуться далеко не один раз, – ведь сколько сюжетов порой оживают на этих мостах, каналах, площадях и набережных. Ну а перед тем как закончить этот рассказ я ещё в заключении хочу сказать читателю – если эта небольшая литературная встреча с городом поэтов, музыкантов и писателей, с этим городом, о котором написано столько прекрасной литературы, и как я надеюсь, будет написано ещё не меньше навела вас на мысль снова посетить этот город и эти места (или, например если вы здесь ещё небыли – то приехать сюда и обязательно побывать) и тоже побродить по этим проспектам и площадям, – то конечно-же добро пожаловать, добро пожаловать. Ведь здесь всегда очень рады гостям, а если вы поэт, студент или мечтатель – то тогда тем более, добро пожаловать на берега Невы и под крыло белой ночи, и я очень надеюсь что это время не пройдёт для вас напрасно. Да, эти белые ночи, и крик белой чайки…
12.2021
ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЗАРИСОВКА
(Из Петербургских записок)
Лето в этом году закончилось довольно быстро. Стояла первая половина сентября, а так как прошедшее лето было достаточно жарким, то и сентябрь показывал хорошие августовские отметки в 20—25 градусов, чему можно было только порадоваться. Был ранний вечер, стрелки на часах приближались к шестичасовой отметке, и проходя по Александровскому садику Сергей с удовольствием посматривал на роскошные брызги большого центрального фонтана и желтевшее за зелёными деревьями здание Адмиралтейства. Спешить было некуда, прогуливавшихся в этом уютном парке-садике было не очень много, примерно среднего для этого субботнего вечера, и неспешно дойдя по аллее к широкой центральной площадке с улыбкой посмотрел на стоявшие там бюсты Лермонтову, Гоголю и Глинке, на сидящих на широких скамейках вечерних посетителей и гостей и постояв подошёл к широкому кругу фонтана. Несколько минут посмотрев на отблески солнца в искрящихся брызгах, отраженье облаков и лежавшие на дне памятные монеты он оглянулся, и увидев две стоявшие пустыми скамейки сразу решил, что это как раз то, что нужно. Скамейки стояли слева, почти с самого края, и подойдя к крайней с удовольствием присел и почтительно кивнув стоявшему недалеко от него бюсту Лермонтова, взглянул на стоявший напротив памятник Гоголю, на блестевший Адмиралтейский шпиль и устроившись поудобнее вздохнул и улыбнулся.
Несмотря на близость Невы было достаточно тепло, а на солнце даже жарко, а так как была суббота, то до понедельника он был совершенно свободен, – Сергей со второй попытки пытался закончить своё высшее образование, и сейчас снова был студентом 3 курса филологического факультета СПБГУ (первая попытка была предпринята им сразу после армии, – но тогда он смог доучится только до конца 2 курса – перед самой сессией всё это внезапно отложилось «по незапланированным личным обстоятельствам», и вот после 3-летнего перерыва он снова подал туда документы и пока всё тьфу, тьфу, вроде было нормально, и его средний балл твёрдо держался на 4—4,5-значной отметке. Посмотрев на ярко переливавшиеся в солнечных отсветах брызги фонтана и на стоявшие поблизости на площадке памятники Сергей оглянулся на своих соседей – дальние скамейки были заняты обычными для этого времени небольшими компаниями и гостями этого уютного парка-садика, а ближайшие к нему три скамейки занимали две довольно молодые пары, за ними сидели три о чём-то оживлённо беседовавших молодых человека лет 20 -25, а немного дальше, сразу за памятником Глинке четверо подростков гоняли по дорожке небольшой футбольный мячик. Так что обстановка была как всегда спокойной и мирной, как и подобает ей в таком месте. Часы показывали 20 минут 7-го, слегка зевнув и посмотрев на шпиль адмиралтейства и зеленеющие вокруг деревья он достал сигареты и подумал что спешить ему сегодня незачем и что ещё с полчаса он посидит в этом парке, а после этого как и собирался пройдёт прогуляться к Исаакию, а заодно и допишет там ответ на пришедшее несколько дней назад письмо брата, – письмо было довольно ожидаемым и интересным, и к тому-же у него 3 дня назад был день рожденья, ему исполнилось 20… Да, Алексей, младший брат нашего героя уже 5 лет жил отдельно от них у тётушки на юге, в Севастополе, куда его когда-то пригласили и куда он после некоторых колебаний и совещаний переехал на постоянное жительство, и который уже стоял сейчас перед положенным в этом возрасте обязательным рядом вопросов, решать которые в одиночку иногда бывает не очень-то просто, и которому явно нужна была чья-то помощь. Ну что тут поделаешь, – ведь 20 лет, – такой возраст… И конечно сегодня надо наконец дописать свой ответ, и лучше это сделать в зелёном садике напротив Исаакиевского, как раз будет уже самый вечер. Но ничего, а если он даже где-то немного задержится, то фонари там всегда горят очень ярко. А потом, когда ответ будет написан и вокруг стемнеет он выйдет оттуда на набережную, дойдёт по ней до Дворцовой, немного постоит у начала Эрмитажа, а потом уже дальше по набережной до Троицкого моста и прохода на Миллионную – да, ночевать сегодня он снова будет не у себя, – брат с отцом ещё около месяца будут в Москве, а со своей Светланой он снова рассорился и вот уже 3 дня ночует у Алины, благо этот адрес у него остался ещё с первого студенчества, и там всегда ему рады как дома.
Да, конечно со Светланой у них опять всё вышло очень глупо, и всё опять из-за какой-то мелочи, – да, конечно он виноват, но взять в тот день её велосипед из ремонта он ведь действительно не мог, мастерская в тот день не работала, а домашних телефонов этих ремонтников он не знал. Да, конечно он в тот вечер и немного задержался – встреча с двумя своими бывшими однокурсниками чуть-чуть запозднилась, – они ещё немного прошлись прогуляться по Фонтанке, и ещё пришедшее письмо от брата, но это же не повод сразу-же устраивать ему такую встречу… Да и за ужином он снова оказался виноват что когда в прошлые выходные они переставляли книги две полки оказались составлены совершенно неверно, а его доводы что он просто разложил их по временам и жанрам были сразу-же встречены вопросом: – А куда-же он подевал тогда две книги Томаса Манна и Моэма? Опять дал почитать своим знакомым? – Ну что он мог тогда ответить, ведь он действительно их не трогал, а если они куда-то и делись… Но всё равно, – он снова оказался виноват. Ну, а после этого сразу-же внезапно оказалось и то, что их телевизор уже почти месяц не показывает две какие-то программы, а он никак не может их настроить, и что в конце августа, когда они возвращались из пригородной поездки, там, в автобусе… Но тут зазвонил его телефон, тогда ему позвонил его старый приятель, Олег и сообщил что они с Ольгой на днях собираются… Но Светлану было уже не сдержать, и когда на кухне прозвучало ещё одно женское имя, то тогда началось всё, и по полной программе… И через 20 минут спускаясь по лестнице под громкие и уверенные Светины высказывания и реплики, так и сыпавшиеся с лестничной площадки и посмотрев – все ли конспекты и тетради с записями он успел запихать в походную сумку, и на месте ли телефон вышел во двор и подумал: – Ну вот, опять всё по новой… – и закурив стал соображать к кому бы лучше было обратиться, – ведь такие небольшие семейные сцены случались у них уже не в первый раз, а насколько продлится это его «очередное изгнание» трудно было даже представить. Да, но так или иначе ему опять предстояло искать приют где-то у своих друзей и знакомых, а сейчас Олег был занят, к ним приехали друзья, и к тому-же он только что звонил. Так, конечно можно попробовать позвонить Денису с Димой, да, и… Да, а если Алина, – ведь в прошлый раз он больше недели «пробыл» в её небольшой коммуналке, и если и на этот раз у неё всё нормально… И через минуту набрав её номер и вкратце изложив суть вопроса услышал её привычное – Да, конечно приходи, всё в порядке, – выключил телефон, отошёл от парадной и направился к недалёкой Миллионной. А там всё обошлось очень просто, и совершенно объяснений.
И вот уже третий день после окончания лекций он встречается с знакомыми, ездит в гости и каждый вечер находит свободные час-два на небольшие прогулки по улицам и переулкам с традиционной чашкой кофе в каком-нибудь из любимых кафе. А сегодня он вышел от Алины где-то около часа и просидев два часа в небольшом кинолектории за просмотром «Космической одиссеи 2001» Стэнли Кубрика зашёл в кафе и перекусив позвонил и предупредил что сегодня скорее всего немного задержится и прогуляется в районе Адмиралтейства и Исаакия, и вернётся попозже, на что Алина не возражала, а только предупредила «чтобы особенно разгуливался, и где-нибудь к 11 был дома», – у неё была соседка, и поздние возвращения были не очень желательны. Зная об этом и помня «обещанные правила гостеприимства» он попробовал рассчитать время и прошёлся по Невскому, прогулялся по Дворцовой, а теперь, после этого садика у Адмиралтейства его маршрут был прямо к Исаакиевскому, где он собирался задержится в зелёном сквере перед собором, и наконец-то дописать ответ Алексею. Ну, а после этого можно идти уже прямо к Алине, – пока он дойдёт, будет как раз где-то 11.
А сейчас просидев минут 15 перед мелодично журчавшим фонтаном Сергей вздохнув посмотрел на блестящий шпиль Адмиралтейства, на зеленеющие вокруг деревья, уже слегка отмеченные желтовато оранжевой сентябрьской краской, на мирно беседующие на скамейках пары и вытащив сигареты решил, что можно сделать небольшую прогулку до Медного Всадника, а потом идти уже прямо к Исаакию, – там он будет где-то в начале 8-го. Он ещё раз взглянул на прогуливающихся по парку, на небольшие компании на скамейках, на стоявший напротив бюст Гоголю и снова подумал что со Светой у них в этот раз вышла всё такая-же глупость, и уже в который раз… И в который раз в таких ситуациях ему снова приходится на время уходить из дома, чтобы как-нибудь разрядить обстановку, – простой элемент благоразумия, чтобы прошло какое-то время. И уходить-то ему приходится из своего дома – со Светланой они познакомились 4 года назад на Краснодарских курортах, а сама она родилась и жила в Новороссийске, а когда после полугодичного знакомства они решили больше не расставаться, и она с благословения родителей переехала в Петербург… То с той поры как они официально расписались и переехали к нему (в их старой квартире кроме него также жили отец и его второй брат) прошло уже 3 с половиной года, а так как у Светы знакомых в Петербурге было не очень-то много, а все такие «внезапные моменты» происходили всегда когда они оставались одни (то есть когда отец с братом были в каких-то поездках) и Сергею ничего не оставалось, как снова на несколько дней отправится на небольшую городскую прогулку с ночёвкой у знакомых (благо с чем, с чем, а с этим у него проблем не было). И вот на этот раз он снова приютился у Алины, благо их связывало больше 7 лет хорошего знакомства и небольшой студенческий роман, и возможно ещё 2—3 дня он будет у неё гостем, а когда его Светлана остынет, и наконец-то позвонит… Так что-же, они не будут это афишировать, – ведь его отцу и брату лучше всё-таки об этом не рассказывать, а на будущее… Да, а на будущее всё же что-то придётся сделать, не продолжать же дальше ему эти городские прогулки. А если об этом узнают его отец с братом… – Эх, Света, Света, – ещё раз вздохнул Сергей, и загасив догоревшую сигарету оторвался от размышлений, оглянулся, с улыбкой посмотрел на всё также гонявших мячик мальчишек, потом на памятник Глинке, на стоящего совсем недалеко Лермонтова и посидев ещё несколько минут поднялся, обошёл круг фонтана и учтиво поклонившись стоявшему с другой стороны Гоголю подошёл к левой немного «витиеватой» аллее и неспешно пошёл дальше. Пройдя неторопливым шагом по этим задумчивым местам до памятника Пржевальскому немного приостановился и посмотрел на него, потом дошёл до дуба Александра II, и как обычно также постояв перед ним – ведь подумать только, этот дуб был посажен царской рукой почти полтора века назад, и отдав дань уважения истории повернул в сторону Петровского спуска. Подойдя к нему он остановился, посмотрел на группу беседующих иностранных туристов и парящих над Невой чаек, потом улыбнулся и развернувшись пошёл к недалёкому Исаакию.
Подойдя к Адмиралтейскому проспекту он остановился рядом с знаменитым собором и посмотрел на уходящий в вечернее небо позолоченный купол, на роскошную античную колоннаду верхней смотровой площадки, на размещённые рядом на крыше многочисленные скульптуры и небольшие часовенки по краям и несколько минут постояв любуясь этой картиной подошёл к переходу. Перейдя через проспект ещё раз приостановился, рассматривая верхнюю смотровую площадку и две небольшие часовни по краям, окружённые скульптурами на библейские сюжеты. Картина была очень впечатляющей, и постояв несколько минут решил что сначала как обычно пройдёт к нижнему портику и минут 20 проведёт там любуясь открывавшемуся виду на Адмиралтейство, потом перейдёт на противоположную сторону к колоннам центрального портика, а после пройдёт к зеленеющему перед собором садовому дворику и займётся письмом брату. – Нет, а как всё-таки красив Исаакиевский в это время, – подумал Сергей, переходя площадку перед собором и подходя к его колоннам, – и как люблю я эти вечерние прогулки. И хотя сейчас стоит сентябрь, – на улице тепло, словно летом.
Поднявшись на портик он прошёлся вдоль античных колонн, подошёл к входной двери и несколько минут посмотрев на роскошные горельефное изображения на библейские сюжеты, которыми были украшены все двери. После этого задумчиво подошёл к крайней колонне, и посмотрев на вид вечернего Адмиралтейства подумал: – Нет, а как прекрасно виден город от Исаакия… И особенно с верхней смотровой площадки. Ведь оттуда видно всё Адмиралтейство и здание Биржи, оттуда открывается прекрасный вид на весь ближайший уголка города с высоты птичьего полёта, это виды на Петровский спуск и на Сенную и Исаакиевскую площади, на Исаакиевский дворик и стоящий за ним посередине памятник Николаю I. И всё это на фоне отличной панорамы городских крыш… Жаль, что вход туда сейчас временно закрыт.
Да, вход на верхнюю смотровую площадку Исаакиевского в те дни был временно закрыт, – велись какие-то реставрационные и технические работы, так что посмотреть на вид города с этой круговой площадки под самым куполом получалось бы только где-то в середине октября, но сейчас Сергея это не особенно расстраивало, – это была его простая городская прогулка по историческим местам, и к тому-же сегодня он хотел немного посидеть в Исаакиевском саду и написать ответ своему брату, так что на большую прогулку по этим местам у него просто не хватило бы времени.
– Да, а время, – а сколько сейчас времени? – подумал он отрываясь от своих размышлений, и увидев что уже почти 8 взглянул на блестящий шпиль адмиралтейства и решил что лучше не задерживаться, и перебираться на противоположную сторону. Ведь нужно ещё написать ответное письмо брату, а с этим лучше не затягивать и дописать всё сегодня. – Да, написать и отправить, – подумал Сергей и ещё раз взглянув на зелёные деревья перед Петровским спуском подошёл к украшенной затейливым рисунком двери, посмотрел на него и спустившись на соборную площадку оглянулся, взглянув на вид портика и пошёл к правому краю собора.
Несмотря на вечернее время и близость Невы было ещё достаточно тепло, и завернув за угол он подошёл к роскошным колоннам парадного входа. Поднявшись туда и с лёгким вздохом посмотрев на зеленеющий садовый дворик Исаакиевского и гуляющих среди этих деревьев, кустов и скамеек. Народа с этой стороны было примерно столько-же, и минут пять постояв рассматривая прогуливавшихся оглянулся, посмотрел на проходящую мимо беседующую молодую пару, потом на группку о чём-то беззаботно разговаривавших студентов, направлявшихся прямо к Астории, и тут почему-то с небольшой грустью подумал об Алексее – 3 дня назад у него был день рожденья, – ему исполнилось ровно 20, и его письмо… Сергей пощупал карман – письмо было на месте, и блокнот с наполовину написанным ответом был там-же.
Как мы уже вкратце упоминали, его младший брат по договорённости с тёткой 5 лет назад переехал жить к ним, в Севастополь, и сейчас перешёл на 2 курс университета, – с этим у него всё было нормально, но в остальном… Ну а в остальном – чего можно ждать от мальчишки его возраста, и ещё в наше время… Конечно-же многих разных вопросов, просьб, разъяснений, а часто даже и просто невысказанных просьб, если и не каких-нибудь криков о помощи… Ведь Алексей, как и многие его сверстники находился на обычном в этом возрасте «небольшом распутье», – и хотя в своём письме он об этом не упоминал, но Сергей точно знал что они-то у него как раз были, – все эти вечные вопросы – как и куда ему дальше, в какую сторону и с кем, – конечно сейчас ему было не просто, спасибо что догадался написать, – ведь как, ни как, а всё-таки братья. Да, и сейчас обязательно надо будет дописать свой ответ… – Эх, Алексей, я очень хорошо помню эти годы, – подумал Сергей глядя на проходящего мимо высокого араба в мягкой восточной одежде, – и я прекрасно помню что стоит в эти годы простая дружеская поддержка…
Он ещё раз нащупал в кармане конверт с письмом брата, проверил на месте ли ручка – она была вложена в листья блокнота и несколько минут задумчиво постояв всё-таки вытащил письмо, вынул из конверта и минут 5 почитав эти исписанные знакомым мелким подчерком листы вздохнул, достал сигарету, прикурив спрятал письмо и ещё несколько минут постоял глядя на гуляющих перед собором туристов, на свободные скамейки в парке, оглянулся на другую сторону площадки, потом на трёх иностранцев о чём-то разговаривавших в другом конце портика и подойдя к входной двери несколько минут посмотрел на такие-же затейливые горельефные картинки-изображения на исторические темы и решил что пора. – Да, пора, – время стояло уже позднее, и где-то через полчаса начало бы темнеть, а так как сегодня нужно было дописать ответ Алексею, лучше было поспешить.
Сергей перешёл через площадку собора, вошёл в садик и присев на одной из скамеек посмотрел на окружённый закатными красками Исаакий. Посидев несколько минут вынул из конверта письмо, и ещё раз перечитал в неярком вечернем свете, а когда вокруг зажглись фонари достал из кармана блокнот и раскрыл на наполовину написанном ответе. Подвинувшись поближе к стоявшему рядом со скамейкой фонарю посмотрел на начальные строки того, что успел написать вчера – вроде писалось неплохо, но всё равно надо ещё раз перечитать, чтобы не было накладок. Письмо начиналось очень просто, и привожу его здесь полностью.
«Алексей, 3 дня назад я получил твоё письмо, и от всего сердца поздравляю тебя с Днём Рожденья, и хочу пожелать тебе отличного настроения и всех и всяческих успехов, чтобы всё у вас было прекрасно, и все планы и надежды обязательно сбылись. И ещё очень хочу пожелать вам с Мариной и Олегом жить мирно и без разногласий, – на них ваш дом и ваше благополучие, все дела и спокойствие. Жаль, что это поздравление дойдёт до тебя попозже, а с телефонами у вас сейчас сбой и до вас никак не дозвониться. А теперь, Алёша, ты извини, но насчёт всего, о чём ты написал в своём письме, точнее обо всех твоих делах. Я сейчас хочу дать тебе несколько советов на будущее, и может быть немного разъяснить (или объяснить, как это тебе будет удобней) несколько твоих вопросов, – возможно, я здесь в чём-нибудь и ошибаюсь, но наверно так всё-таки будет несколько понятней. Алексей, я очень хорошо понимаю какое время ты сейчас переживаешь, и через какие ряды вопросов тебе приходится проходить, а также знаю то, как трудно иногда бывает найти и отыскать на них какой-нибудь действительно нужный ответ. И также я прекрасно знаю, как в таких моментах бывает важна и нужна чья-то помощь, чей-то совет или поддержка. И сейчас я пишу тебе это письмо потому, что сам не раз проходил через такое, – спасибо что догадался написать. И первым делом я конечно-же желаю и советую тебе во всём, во всех делах и проблемах всегда оставаться собой, со своей головой, со своими правилами, привычками и ценностями, и какие-бы бури вокруг не бушевали, какие бы ливни и невзгоды не встречались на твоём пути, всегда вспоминай о том, что светлое всегда останется светлым, и даже в полной темноте. И ещё раз напомнить о том, что всё хорошее и ценное, что ты получил у нас в молодости, а позже там, у вас, на юге, – всё это только поможет тебе во всём разобраться, и всегда найти нужный ответ на любой, и часто даже неожиданный вопрос. И ещё, – я прекрасно знаю, что ты очень любишь хорошую литературу, и помню как в детстве ты с удовольствием перечитывал те огромные книжные запасы, которые и до сих пор хранятся в нашем доме (и как часто мы ругали тебя, находя среди ночи за книгой, – я очень хорошо помню как мы 3 раза прятали от тебя „Белые ночи“ Достоевского и „Трёх мушкетёров“ Дюма, но ты их всегда находил, а после клал на тоже место, и мы бы даже не узнали об этом, если бы один раз не увидели тебя с ними ночью на кухне). А всё это, Алексей, дальше будет очень хорошей подмогой во всех делах и поступках на всём большом и долгом пути. И к тому-же ты и прекрасный художник, – я видел твои акварели и твоё масло, и до сих пор не понимаю, почему ты не продолжил художественное образование…»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vitaliy-pazhitnov-11/peterburgskie-zarisovki-sbornik-rasskazov-iz-peterbur/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Виталий Пажитнов
В этот сборник вошли рассказы, объединенные одной общей темой, все эти рассказы о Петербурге и петербуржцах, а если точнее – о петербургских романтиках. И автор надеется, что несмотря на разные времена у читателя, и особенно если он знаком с этим городом, всё-таки останется какая-то пусть и небольшая, но добрая улыбка. С уважением и пожеланием приятного прочтения, автор.
Петербургские зарисовки
Сборник рассказов (из Петербургских записок)
Виталий Пажитнов
© Виталий Пажитнов, 2023
ISBN 978-5-0053-6269-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ЗАРИСОВКИ
СБОРНИК РАССКАЗОВ
(Из Петербургских записок)
НЕБОЛЬШОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
В этот сборник вошли рассказы, написанные автором зимой 2020 – весной 2021 гг., и все они объединены одной общей темой – все эти рассказы о Петербурге и о Петербуржцах, а если немного точнее – то о Петербургских романтиках, и автор надеется что у несмотря на разные и часто порою очень противоречивые и изменчивые времена у читателя, и особенно если читатель знаком с Петербургом (а может быть даже и немного неравнодушен к этому во многом и правда просто очень замечательному городу) останется после прочтения какой-нибудь (быть может самый небольшой), но мягкий и тёплый оттенок и какая-нибудь (пусть даже и очень небольшая), но всё-таки добрая улыбка – ведь все сюжеты взяты автором почти прямо из жизни, а украшающий их немного романтический ореол потихоньку подводит читателя и к вечным вопросам, и к весьма забавным сюжетам со стечением различных жизненных обстоятельств, так что автору остаётся только пожелать читателю приятного прочтения и надеяться что несколько этих городских рассказов оставят читателям и какие-нибудь приятные размышления и воспоминания.
С уважением, автор.
РАЗМЫШЛЕНИЯ В БЕЛЫЕ НОЧИ
(Из Петербургских записок)
Как тиха и спокойна белая ночь, – шаги вдалеке к остановке трамвая, скамейки парков и дорога домой вдоль растущих у тротуаров кустов шиповника. Это и группки гостей и горожан на ещё светлом полночном проспекте, это притихшие липы, клёны и дубы Летнего сада и вытянувшаяся вдоль набережной цепочка вышедших прогуляться или просто постоять, послушать плеск волн об набережную и немного о чём-то подумать… Да, а подумать в белую ночь в этом городе уходящих вдаль широких проспектов и гранитных набережных можно и правда о многом. И к примеру, о том, насколько всё бывает переменно и относительно в этом мире под луной и как порой капризно и совершенно непредсказуемо вращается колесо фортуны, зачастую преподнося нам различные сюрпризы и иногда совершенно разнообразные, и частенько даже совсем непредвиденные обстоятельства. Да, это колесо фортуны, свободное абсолютно спокойно внезапно возносить вверх одних и низвергать других, приносить нам удачи и неудачи, менять наши планы и приносить нам успех и всякие различные и частенько очень долгожданные перемены и изменения. Да, и здесь, на этих Невских берегах, при лёгком плеске волн об гранитную набережную, при свете белой ночи конечно можно подумать и о причудах колеса фортуны, так легко и непринуждённо играющего нашими судьбами и нашими стремленьями, надеждами и планами, а немного прислушавшись к чьим-то шагам, гулко удаляющимся под близкой аркой длинного двора можно также взглянуть и на свою жизнь и на её основные события, вспомнить своих друзей и знакомых, постоять, возможно чему-то снова удивиться, может быть где-то что-то сравнить, немного погрустить о чём-нибудь, а в конце всё же слегка улыбнуться… Да, ведь это же белая ночь, а белой ночью можно и правда просто очень много… Хотя, если тут сделать небольшую пузу и взглянуть на это время немного повнимательней, то можно с небольшой улыбкой отметить и то, что в белые ночи не даром почти всю ночь светит солнечный свет, а при свете очень часто видно и то, что обычно скрывают простые ночные потёмки. А после этого можно улыбнуться ещё раз и заметить что верно тут и первое и второе, – ведь белая ночь, это время романтиков, мыслителей, философов и студентов, а сколько за время этих светлых ночей было написано стихов, рассказов, повестей и романов, – тут просто очень быстро собьёшься со счёта, их было написано столько за эти столетия и годы, что просто и не счесть…
Нет, а как красив Петербург в белые ночи… Идёшь куда-то вперёд по освещённому чуть тускловатым солнечным светом ночному проспекту, и вроде бы всё так знакомо и привычно, но белая ночь накрывая и накидывая на давно знакомые места, дома и улицы своё волшебное покрывало делает даже хорошо знакомые городские места и улицы совершенно другими, особыми, как бы открывая их с той стороны, которая совершенно незаметна при обычном дневном освещении. Так, например, идёшь куда-то по какому-то из проспектов и вдруг останавливаешься около какого-нибудь здания или особняка и с удивлением видишь его почти таким-же, каким он был когда-то очень давно, может быть лет 90 назад, а может и 110 – 120, – та же безупречная чёткость линий, большие окна в старинных рамах, аккуратные решётки балконов, большая резная деревянная дверь, и так и кажется что эта дверь вот-вот откроется и оттуда выйдет камергер в старинном форменном костюме, с поклоном пропустит одетых в парадные костюмы господина и его барышню в белоснежном платье с наброшенной сверху дорожной накидкой и ещё раз поклонившись скажет что «коляска должна подъехать с минуты на минуту, извините, извозчик у нас новый, и он пока ещё иногда опаздывает».
И такие парадоксы в белую ночь можно встретить достаточно часто, – просто эти светлые ночи иногда умеют очень аккуратно снимать с некоторых мест завесу прошедших годов и лет и ещё раз показать то, что в этом городе время иногда над чем-то и не всегда так-то и властно… И это просто город иногда по секрету ненадолго приоткрывает какое-нибудь из своих потайных лиц, а их у него и правда очень-очень много…
Да, время, время… И конечно гуляя по городу нет, нет, а иногда задумаешься и о природе вещей, об их изменяемости и неизменности, о временном и безвременном, о всём переходящем и о том, что осталось нам ещё от наших далёких предшественников. И сейчас, для дальнейшего повествования я хочу ввести ненадолго в качестве тезиса слово «наверно» и немного его обыграть (и надеюсь читатель простит меня за такие небольшие вольности и оставит их без особых осуждений) и напомнить как часто то, что мы представляем только как «наверно» имеет свойство частенько отбрасывать свою приставку «на» и становиться просто «верно», и это происходит так часто в нашей большой жизненной комедии ошибок и находок, что зачастую даже через относительно небольшой отрезок времени у многих может возникнуть просто лёгкое недоумение если кто-то вдруг станет напоминать что какое-то абстрактно выбранное «верно» появилось совсем недавно, а до этого были только предположения «что может быть наверно, что и такое тоже может быть»… И хорошо если в отдельно взятых случаях люди не обжигаются об эти аксиомы «верно» и «наверно» и всё заканчивается достаточно прилично и спокойно.
И кстати, сейчас, упоминая такие понятия как «верно» и «наверно» я хочу ещё не без небольшой доли улыбки несколько отдельно отметить и тот факт, что сколько бы мы не меняли свою жизнь (это и перемена работы, места жительства, появление новых друзей и прочее и прочее подобное), то каждый раз после каких-нибудь значительных событий и перемен «потихоньку вживаясь» с ними и приспосабливаясь к новым жизненным обстоятельствам мы всегда просто очень обязаны силам своих старых привычек и уже привычному устоявшемуся образу и укладу жизни. Это очень часто и такие небольшие жизненные мелочи, как например то, что чайник на кухне должен стоять на своём привычном старом месте, также как и большая пепельница на кухонном столе, это и привычка каждые выходные звонить своему старому знакомому и обмениваться с ним свежими новостями и немного просто «поболтать о чём-нибудь житейском», – эти небольшие жизненные мелочи просто постоянно «удерживают нужное равновесие» и поддерживают жизненное течение в уже привычном устоявшемся русле, помогая привыкать и приживаться с различными, и частенько довольно серьёзными новшествами и переменами. И конечно-же это очень часто и привычки немного посидеть где-нибудь у костра с палаткой или просто побродить по городу, посидеть в старом кафе или, например, как сейчас прогуляться по своим любимым городским местам и постоять пару часов на вечерней набережной. А если ещё и вспомнить о том, что всё новое – это очень хорошо забытое старое, то тогда можно ещё раз улыбнуться и подумать – как хорошо всё-таки что кафе рядом с нашим домом наконец-то снова заработает, и наверно это будет уже где-нибудь на следующей неделе, так во всяком случае обещали. И что ещё верно то, что кофе там всегда просто замечательный, и мало кто решиться с этим спорить. И что ещё наверно может быть, так это то, что вон тот молодой человек, стоящий недалеко от меня на набережной и с увлечением читающий какую-то интересную книгу скорее всего в следующем году всё-таки закончит университет с отличительной грамотой, я лично с ним не очень-то и знаком, но знаю что это его настоящая «золотая мечта», и думаю что здесь он не ошибся. Ну что-же, и ему можно только пожелать удачи, а в отношении других его сверстников, и вообще молодёжи приходящей нам на смену – то очень хочется верить что и они также будут придерживаться старых традиций и тоже хранить и соблюдать основные моральные ценности – уступать пожилым место в транспорте, помогать старикам переходить через улицу и не будут мелочиться высыпая горстки монет просящим у церкви. И очень хочется верить что в этом я не ошибаюсь.
Так, вот и свежий ветер подул с Невы подняв присевших на перилах Троицкого моста чаек, посвежело, из-за опор моста юрко вырулил и быстро поплыл в нашу сторону пёстро раскрашенный катер с широкой палубой заполненной вечерними гостями, стоящий через человека от меня молодой студент наконец-то отвлёкся от своей электронной книги и уже несколько минут смотрел на ярко блестящий напротив в вечерних огнях подсветки шпиль Петропавловки. Да, а правда, – а какой интересный у него вид на фоне двух длинных узких полосок почти фиолетовых облаков – нижнее тянется почти вровень со шпилем, а второе – чуть-чуть повыше… И кстати, а как просто сказочно в это время отсюда выглядит стрелка Васильевского острова, – горящие ростральные колонны и прекрасно освещённое здание 12 коллегий, знаменитый широкий спуск к Неве, а справа и чуть сзади украшенные праздничными подвесными световыми гирляндами Дворцовый и Биржевый мосты.
Вот с Невы снова подул лёгкий порыв свежего ветра опять оживив кружащих невдалеке чаек, и где-то минут через 20 начнётся разводка мостов, – сначала Дворцового, а через несколько минут и Троицкого. Да, эти белые ночи, белые ночи… И как прекрасно в это время немного задержаться в каком-нибудь из любимых городских мест, где-нибудь на скамейке в парке или может быть в сквере, или как сейчас, на набережной и сбросив с себя весь ворох ежедневной суеты немного отстранится от мирских дел и забот и просто отдохнуть. Постоять, посмотреть на плеск волн об набережную, на соседние особняки и на шпиль Петропавловки, может быть поговорить с кем-нибудь из соседей о житейских мелочах, немного подумать и помечтать о чём-то… И ведь каждый раз такие свободные часы дают очень большой и хороший глоток чистого свежего воздуха, каждое такое уединение наедине с городом очень просто отметает всё ненужное, весь сор и мусор дней и даёт чистый и ровный ход мыслей, чёткую логическую связь во всех вопросах и неудивительно что после таких прогулок очень часто чувствуешь себя неожиданно помолодевшим лет на 10 – 15… И наверно не стоит особенно отмечать что я лично очень ценю и люблю такие часы, это должно быть видно и так из этих строк.
И кстати, а если ещё подумать и порассуждать о нашей большой жизненной комедии ошибок и находок (чему я собственно и хотел в этот раз уделить немного свободного времени), то стоя тут, на набережной и прислушиваясь к ровному плеску Невских волн и с небольшой улыбкой глядя на проплывающие мимо прогулочные катера и оживлённо о чём-то беседующие группы весёлых студентов можно отметить и то, что в этом городе Пушкина и Достоевского, в этом городе частых чётко выделенных аксиом и спокойно соседствующих рядом с ними парадоксов о них можно рассуждать очень долго, – чего стоят только длинные ряды библиотечных полок, полностью заставленных толстыми книгами на эти и на соседние с ними темы. И кстати, проходя по старым городским местам и окунаясь в атмосферу воспоминаний, когда порой не раз вспоминаются и молодые годы, а также и связанные с ними различные ошибки и удачи, и первые литературные опыты, и многое и многое другое, как раз всё то, что так бережно и благодарно хранит наша память и что частенько даёт нам свежие силы и хороший бодрящий глоток нужного свежего воздуха… И как всегда ценны и благодарны бывают для нас такие минуты, когда на всё, на все события можно взглянуть совершенно непредвзято и как будто бы немного со стороны, и как часто этот город даёт нам прикоснуться к этим самым, действительно совершенно неоценимым и драгоценным часам и минутам… Да, и конечно-же эти белые ночи, белые ночи…
Ну что-же, а что касается дальнейшего продолжения этого повествования, и кстати, в частности и вашего покорного слуги, то сейчас переходя к следующей части нашей небольшой литературной прогулки, в которой я решил ненадолго заглянуть и в несколько более высшие сферы «искусств» и «искусства», и отдать небольшое должное нашим поэтам, писателям, художникам и музыкантам (которых в этом городе и правда очень много) и уже в этом ключе уделить пару слов различным творческим находкам и открытиям, а также и зачастую сопутствующим им очень неожиданным причудам вдохновения. Но только перед этим я сначала считаю своим долгом сперва немного извиниться перед читателем и следуя одной старинной восточной мудрости, в которой говорится: – «что чтобы идти дальше по дороге, нужно чтобы следы за спиной были чисты, тогда и ноша за спиной будет всегда не такой тяжелой» сказать вкратце пару слов от автора и о «себе и о своём». И сейчас, в продолжение и в точности следуя этой восточной поговорке я с небольшой улыбкой хочу слегка вздохнуть, и немного посетовать о том, что если «колесо фортуны» будет всё-таки благосклонно ко мне и выделит наконец-то месяца полтора-два свободного времени, которых я уже давно у него добиваюсь, то тогда и мне можно будет покопаться в архивах и привести в порядок несколько своих старых повестей, – они уже довольно давно там лежат, или даже живут, но вот сесть за них серьёзно и исправить свои небольшие авторские недоработки и погрешности всё время как-то «не доходят руки» – ведь постоянно на столе появляется то одна новая литературная работа, а через сравнительно небольшой перерыв за ней уже и следующая… Да, а немного приостановиться и как следует поработать над своими старыми вещами постоянно просто не хватает времени, – ведь всегда, то одно, то другое, то третье… И так что если «колесо фортуны» будет ко мне благосклонно и немного улыбнувшись всё же выделит «это нужное окошко времени», – то тогда все эти небольшие авторские погрешности обязательно будут исправлены. Во всяком случае я на это очень надеюсь. Ну а теперь ещё раз прошу у благосклонного читателя прощения за это небольшое отвлечение от нашей городской прогулки, и уже срочно спешу вернуться снова к этому рассказу, к разведённым мостам, крикам чаек и царящей вокруг белой ночи.
Нет, а как всё-таки ровно плещется об набережную Невская волна… Мосты развели уже где-то минут 20 назад, и сейчас как раз под ними проплывет большой и красивый пассажирский корабль, возвращающийся из рейса к Валаамским островам. Да, а правда, а какие замечательные там места, – природа, сосны, озёра, аккуратные постройки старинного монастыря… Да, вот и две чайки пролетели всего в нескольких метрах от моего места и о чём-то громко прокричав повернули к Неве и полетели кружить куда-то дальше. Да, белые ночи, белые ночи… Тихий плеск Невы об гранит набережной и стоящие на ней неизменные группки людей, любующихся вечерним городским видом и очень хорошо слышный негромкий стук шагов редких прохожих на другой стороне тротуара. Это всегда немного волшебное время разведённых мостов и проплывающих под ними катеров и кораблей, это чьи-то неизменные негромкие разговоры и беседы на уютных городских скамейках, это неспешные вечерние шаги домой и неброский свет знакомого кафе впереди чуть дальше по проспекту. И конечно-же это время романтиков, мечтателей, поэтов и художников, которых в этом городе как всегда очень много. Это время городских философов и уличных музыкантов, беспечно гуляющих по проспектам, площадям и набережным весёлых беззаботных студентов, это время когда какой-нибудь художник подойдя опять к мольберту с недописанной работой, которую он считал уже совершенно неудачной останавливается, посмотрев на неё внимательно сосредотачивается, что-то подбирает и вдруг с особой и совершенно неожиданной лёгкостью наконец-то без всякого труда находит все нужные ему краски и уже легкими и точными мазками спокойно дописывает свою картину, работу над которой считал уже совсем безнадёжной. И точно также в это светлое время многие из писателей наконец-то подбирают и дописывают нужные абзацы для лежащих на вечерних столах рукописей, а городские поэты находят и составляют верные и заветные волшебные слова и строчки к своим стихотворениям.
Да, Петербург, Петроград, Ленинград, в эти белые ночи это город рек и мостов, проспектов, переулков и площадей, это город муз и уличных музыкантов, где вдохновенья очень часто просто не приходится искать, а оно уже само находит нужные строчки какому-нибудь случайно о чём-то задумавшемуся поэту или подбрасывает какие-нибудь размышления и образы кому-то из писателей и подсказывает ему дальнейший ход сюжета для его будущей книги. Да, это правда непростой, и не побоюсь сейчас сказать – действительно правда волшебный город, где музы частенько внезапно оживают в каком-нибудь случайном кафе, куда кто-нибудь из поэтов зашёл просто выпить чашку кофе и немного о чём-то подумать, или же например в кресле какого-нибудь пригородного автобуса, в котором уставшему уснувшему начинающему сценаристу приснился очень яркий и образный сюжет для будущего романа, которому вскоре просто суждено будет стать настоящим бестселлером. Или ещё они могут спокойно притаиться и на потёртых ладах какой-то старой и заслуженной электрической гитары, уже несколько лет почётно стоящей у стенки в квартире гитариста, который зачехлив перед очередным концертом новый инструмент и присев посмотрел на стоящую напротив заслуженную старую гитару, улыбнулся, подошёл к ней, взял в руки, пробежался по струнам… И тут-то у него и родилась мелодия, в голове внезапно пронеслись дальнейшие ноты и мотивы, которые через сравнительно небольшое время сложатся в действительно очень серьёзное музыкальное произведение, перед которым с уважением снимут шляпу и заслуженный композитор, и дирижёр оркестра, и старый поклонник нержавеющего хард-рока.
Да, Петербург, Петербург, – это действительно не совсем простой город, и как часто мы можем здесь наблюдать как беспечных служителей муз внезапное вдохновенье поджидает тут и где-нибудь и на пустых автобусных остановках, и во время обычных прогулок на простом речном трамвае, где в полупустых квартирах с залатанными диванами и обгоревшими чайниками очень часто пишутся гениальные и поистине бессмертные произведения, где воле случая и случайных встреч позволено управлять не только обычными житейскими делами и планами, но очень часто и чьими-то жизнями и судьбами. Это город контрастов, мостов и дворов, где очень часто на вечерних улицах можно услышать затаённые где-то вдали и в глубине негромкие перестуки шагов героев Достоевского, Шварца и Гоголя, где гуляя в белую ночь по немноголюдным улицам и переулкам нет, нет, а вспомнишь Мандельштама, Блока и Набокова и где стихи Александра Сергеевича так часто оживают на знаменитой ограде Летнего сада и кажется так и звучат где-то вдалеке на его тенистых аллеях и скамейках…
Ну что-же, а сейчас, уже потихоньку и не без сожаления завершая эту нашу небольшую прогулку по временам и настроениям белой ночи, где так прекрасно иногда постоять на набережной и помечтать о чём-то, посмотреть на проплывающие мимо корабли, на шпиль Петропавловки и видные чуть дальше ростральные колонны и возвышающееся за ними здание 12 коллегий, на разведённые мосты мне, как автору, конечно-же немного жаль что этот рассказ получился не такой то уж и большой, – ведь и о этих, и о других Петербургских темах можно писать много, и даже очень много, и к тому-же иногда и автору ещё есть что сказать, или, может быть чем-нибудь и поделиться с читателем. Ну что-же, а так как это была просто небольшая зарисовка о настроеньях белой ночи, то не могу сейчас не отметить и то, что к этой теме можно будет и вернуться, и вернуться далеко не один раз, – ведь сколько сюжетов порой оживают на этих мостах, каналах, площадях и набережных. Ну а перед тем как закончить этот рассказ я ещё в заключении хочу сказать читателю – если эта небольшая литературная встреча с городом поэтов, музыкантов и писателей, с этим городом, о котором написано столько прекрасной литературы, и как я надеюсь, будет написано ещё не меньше навела вас на мысль снова посетить этот город и эти места (или, например если вы здесь ещё небыли – то приехать сюда и обязательно побывать) и тоже побродить по этим проспектам и площадям, – то конечно-же добро пожаловать, добро пожаловать. Ведь здесь всегда очень рады гостям, а если вы поэт, студент или мечтатель – то тогда тем более, добро пожаловать на берега Невы и под крыло белой ночи, и я очень надеюсь что это время не пройдёт для вас напрасно. Да, эти белые ночи, и крик белой чайки…
12.2021
ПЕТЕРБУРГСКАЯ ЗАРИСОВКА
(Из Петербургских записок)
Лето в этом году закончилось довольно быстро. Стояла первая половина сентября, а так как прошедшее лето было достаточно жарким, то и сентябрь показывал хорошие августовские отметки в 20—25 градусов, чему можно было только порадоваться. Был ранний вечер, стрелки на часах приближались к шестичасовой отметке, и проходя по Александровскому садику Сергей с удовольствием посматривал на роскошные брызги большого центрального фонтана и желтевшее за зелёными деревьями здание Адмиралтейства. Спешить было некуда, прогуливавшихся в этом уютном парке-садике было не очень много, примерно среднего для этого субботнего вечера, и неспешно дойдя по аллее к широкой центральной площадке с улыбкой посмотрел на стоявшие там бюсты Лермонтову, Гоголю и Глинке, на сидящих на широких скамейках вечерних посетителей и гостей и постояв подошёл к широкому кругу фонтана. Несколько минут посмотрев на отблески солнца в искрящихся брызгах, отраженье облаков и лежавшие на дне памятные монеты он оглянулся, и увидев две стоявшие пустыми скамейки сразу решил, что это как раз то, что нужно. Скамейки стояли слева, почти с самого края, и подойдя к крайней с удовольствием присел и почтительно кивнув стоявшему недалеко от него бюсту Лермонтова, взглянул на стоявший напротив памятник Гоголю, на блестевший Адмиралтейский шпиль и устроившись поудобнее вздохнул и улыбнулся.
Несмотря на близость Невы было достаточно тепло, а на солнце даже жарко, а так как была суббота, то до понедельника он был совершенно свободен, – Сергей со второй попытки пытался закончить своё высшее образование, и сейчас снова был студентом 3 курса филологического факультета СПБГУ (первая попытка была предпринята им сразу после армии, – но тогда он смог доучится только до конца 2 курса – перед самой сессией всё это внезапно отложилось «по незапланированным личным обстоятельствам», и вот после 3-летнего перерыва он снова подал туда документы и пока всё тьфу, тьфу, вроде было нормально, и его средний балл твёрдо держался на 4—4,5-значной отметке. Посмотрев на ярко переливавшиеся в солнечных отсветах брызги фонтана и на стоявшие поблизости на площадке памятники Сергей оглянулся на своих соседей – дальние скамейки были заняты обычными для этого времени небольшими компаниями и гостями этого уютного парка-садика, а ближайшие к нему три скамейки занимали две довольно молодые пары, за ними сидели три о чём-то оживлённо беседовавших молодых человека лет 20 -25, а немного дальше, сразу за памятником Глинке четверо подростков гоняли по дорожке небольшой футбольный мячик. Так что обстановка была как всегда спокойной и мирной, как и подобает ей в таком месте. Часы показывали 20 минут 7-го, слегка зевнув и посмотрев на шпиль адмиралтейства и зеленеющие вокруг деревья он достал сигареты и подумал что спешить ему сегодня незачем и что ещё с полчаса он посидит в этом парке, а после этого как и собирался пройдёт прогуляться к Исаакию, а заодно и допишет там ответ на пришедшее несколько дней назад письмо брата, – письмо было довольно ожидаемым и интересным, и к тому-же у него 3 дня назад был день рожденья, ему исполнилось 20… Да, Алексей, младший брат нашего героя уже 5 лет жил отдельно от них у тётушки на юге, в Севастополе, куда его когда-то пригласили и куда он после некоторых колебаний и совещаний переехал на постоянное жительство, и который уже стоял сейчас перед положенным в этом возрасте обязательным рядом вопросов, решать которые в одиночку иногда бывает не очень-то просто, и которому явно нужна была чья-то помощь. Ну что тут поделаешь, – ведь 20 лет, – такой возраст… И конечно сегодня надо наконец дописать свой ответ, и лучше это сделать в зелёном садике напротив Исаакиевского, как раз будет уже самый вечер. Но ничего, а если он даже где-то немного задержится, то фонари там всегда горят очень ярко. А потом, когда ответ будет написан и вокруг стемнеет он выйдет оттуда на набережную, дойдёт по ней до Дворцовой, немного постоит у начала Эрмитажа, а потом уже дальше по набережной до Троицкого моста и прохода на Миллионную – да, ночевать сегодня он снова будет не у себя, – брат с отцом ещё около месяца будут в Москве, а со своей Светланой он снова рассорился и вот уже 3 дня ночует у Алины, благо этот адрес у него остался ещё с первого студенчества, и там всегда ему рады как дома.
Да, конечно со Светланой у них опять всё вышло очень глупо, и всё опять из-за какой-то мелочи, – да, конечно он виноват, но взять в тот день её велосипед из ремонта он ведь действительно не мог, мастерская в тот день не работала, а домашних телефонов этих ремонтников он не знал. Да, конечно он в тот вечер и немного задержался – встреча с двумя своими бывшими однокурсниками чуть-чуть запозднилась, – они ещё немного прошлись прогуляться по Фонтанке, и ещё пришедшее письмо от брата, но это же не повод сразу-же устраивать ему такую встречу… Да и за ужином он снова оказался виноват что когда в прошлые выходные они переставляли книги две полки оказались составлены совершенно неверно, а его доводы что он просто разложил их по временам и жанрам были сразу-же встречены вопросом: – А куда-же он подевал тогда две книги Томаса Манна и Моэма? Опять дал почитать своим знакомым? – Ну что он мог тогда ответить, ведь он действительно их не трогал, а если они куда-то и делись… Но всё равно, – он снова оказался виноват. Ну, а после этого сразу-же внезапно оказалось и то, что их телевизор уже почти месяц не показывает две какие-то программы, а он никак не может их настроить, и что в конце августа, когда они возвращались из пригородной поездки, там, в автобусе… Но тут зазвонил его телефон, тогда ему позвонил его старый приятель, Олег и сообщил что они с Ольгой на днях собираются… Но Светлану было уже не сдержать, и когда на кухне прозвучало ещё одно женское имя, то тогда началось всё, и по полной программе… И через 20 минут спускаясь по лестнице под громкие и уверенные Светины высказывания и реплики, так и сыпавшиеся с лестничной площадки и посмотрев – все ли конспекты и тетради с записями он успел запихать в походную сумку, и на месте ли телефон вышел во двор и подумал: – Ну вот, опять всё по новой… – и закурив стал соображать к кому бы лучше было обратиться, – ведь такие небольшие семейные сцены случались у них уже не в первый раз, а насколько продлится это его «очередное изгнание» трудно было даже представить. Да, но так или иначе ему опять предстояло искать приют где-то у своих друзей и знакомых, а сейчас Олег был занят, к ним приехали друзья, и к тому-же он только что звонил. Так, конечно можно попробовать позвонить Денису с Димой, да, и… Да, а если Алина, – ведь в прошлый раз он больше недели «пробыл» в её небольшой коммуналке, и если и на этот раз у неё всё нормально… И через минуту набрав её номер и вкратце изложив суть вопроса услышал её привычное – Да, конечно приходи, всё в порядке, – выключил телефон, отошёл от парадной и направился к недалёкой Миллионной. А там всё обошлось очень просто, и совершенно объяснений.
И вот уже третий день после окончания лекций он встречается с знакомыми, ездит в гости и каждый вечер находит свободные час-два на небольшие прогулки по улицам и переулкам с традиционной чашкой кофе в каком-нибудь из любимых кафе. А сегодня он вышел от Алины где-то около часа и просидев два часа в небольшом кинолектории за просмотром «Космической одиссеи 2001» Стэнли Кубрика зашёл в кафе и перекусив позвонил и предупредил что сегодня скорее всего немного задержится и прогуляется в районе Адмиралтейства и Исаакия, и вернётся попозже, на что Алина не возражала, а только предупредила «чтобы особенно разгуливался, и где-нибудь к 11 был дома», – у неё была соседка, и поздние возвращения были не очень желательны. Зная об этом и помня «обещанные правила гостеприимства» он попробовал рассчитать время и прошёлся по Невскому, прогулялся по Дворцовой, а теперь, после этого садика у Адмиралтейства его маршрут был прямо к Исаакиевскому, где он собирался задержится в зелёном сквере перед собором, и наконец-то дописать ответ Алексею. Ну, а после этого можно идти уже прямо к Алине, – пока он дойдёт, будет как раз где-то 11.
А сейчас просидев минут 15 перед мелодично журчавшим фонтаном Сергей вздохнув посмотрел на блестящий шпиль Адмиралтейства, на зеленеющие вокруг деревья, уже слегка отмеченные желтовато оранжевой сентябрьской краской, на мирно беседующие на скамейках пары и вытащив сигареты решил, что можно сделать небольшую прогулку до Медного Всадника, а потом идти уже прямо к Исаакию, – там он будет где-то в начале 8-го. Он ещё раз взглянул на прогуливающихся по парку, на небольшие компании на скамейках, на стоявший напротив бюст Гоголю и снова подумал что со Светой у них в этот раз вышла всё такая-же глупость, и уже в который раз… И в который раз в таких ситуациях ему снова приходится на время уходить из дома, чтобы как-нибудь разрядить обстановку, – простой элемент благоразумия, чтобы прошло какое-то время. И уходить-то ему приходится из своего дома – со Светланой они познакомились 4 года назад на Краснодарских курортах, а сама она родилась и жила в Новороссийске, а когда после полугодичного знакомства они решили больше не расставаться, и она с благословения родителей переехала в Петербург… То с той поры как они официально расписались и переехали к нему (в их старой квартире кроме него также жили отец и его второй брат) прошло уже 3 с половиной года, а так как у Светы знакомых в Петербурге было не очень-то много, а все такие «внезапные моменты» происходили всегда когда они оставались одни (то есть когда отец с братом были в каких-то поездках) и Сергею ничего не оставалось, как снова на несколько дней отправится на небольшую городскую прогулку с ночёвкой у знакомых (благо с чем, с чем, а с этим у него проблем не было). И вот на этот раз он снова приютился у Алины, благо их связывало больше 7 лет хорошего знакомства и небольшой студенческий роман, и возможно ещё 2—3 дня он будет у неё гостем, а когда его Светлана остынет, и наконец-то позвонит… Так что-же, они не будут это афишировать, – ведь его отцу и брату лучше всё-таки об этом не рассказывать, а на будущее… Да, а на будущее всё же что-то придётся сделать, не продолжать же дальше ему эти городские прогулки. А если об этом узнают его отец с братом… – Эх, Света, Света, – ещё раз вздохнул Сергей, и загасив догоревшую сигарету оторвался от размышлений, оглянулся, с улыбкой посмотрел на всё также гонявших мячик мальчишек, потом на памятник Глинке, на стоящего совсем недалеко Лермонтова и посидев ещё несколько минут поднялся, обошёл круг фонтана и учтиво поклонившись стоявшему с другой стороны Гоголю подошёл к левой немного «витиеватой» аллее и неспешно пошёл дальше. Пройдя неторопливым шагом по этим задумчивым местам до памятника Пржевальскому немного приостановился и посмотрел на него, потом дошёл до дуба Александра II, и как обычно также постояв перед ним – ведь подумать только, этот дуб был посажен царской рукой почти полтора века назад, и отдав дань уважения истории повернул в сторону Петровского спуска. Подойдя к нему он остановился, посмотрел на группу беседующих иностранных туристов и парящих над Невой чаек, потом улыбнулся и развернувшись пошёл к недалёкому Исаакию.
Подойдя к Адмиралтейскому проспекту он остановился рядом с знаменитым собором и посмотрел на уходящий в вечернее небо позолоченный купол, на роскошную античную колоннаду верхней смотровой площадки, на размещённые рядом на крыше многочисленные скульптуры и небольшие часовенки по краям и несколько минут постояв любуясь этой картиной подошёл к переходу. Перейдя через проспект ещё раз приостановился, рассматривая верхнюю смотровую площадку и две небольшие часовни по краям, окружённые скульптурами на библейские сюжеты. Картина была очень впечатляющей, и постояв несколько минут решил что сначала как обычно пройдёт к нижнему портику и минут 20 проведёт там любуясь открывавшемуся виду на Адмиралтейство, потом перейдёт на противоположную сторону к колоннам центрального портика, а после пройдёт к зеленеющему перед собором садовому дворику и займётся письмом брату. – Нет, а как всё-таки красив Исаакиевский в это время, – подумал Сергей, переходя площадку перед собором и подходя к его колоннам, – и как люблю я эти вечерние прогулки. И хотя сейчас стоит сентябрь, – на улице тепло, словно летом.
Поднявшись на портик он прошёлся вдоль античных колонн, подошёл к входной двери и несколько минут посмотрев на роскошные горельефное изображения на библейские сюжеты, которыми были украшены все двери. После этого задумчиво подошёл к крайней колонне, и посмотрев на вид вечернего Адмиралтейства подумал: – Нет, а как прекрасно виден город от Исаакия… И особенно с верхней смотровой площадки. Ведь оттуда видно всё Адмиралтейство и здание Биржи, оттуда открывается прекрасный вид на весь ближайший уголка города с высоты птичьего полёта, это виды на Петровский спуск и на Сенную и Исаакиевскую площади, на Исаакиевский дворик и стоящий за ним посередине памятник Николаю I. И всё это на фоне отличной панорамы городских крыш… Жаль, что вход туда сейчас временно закрыт.
Да, вход на верхнюю смотровую площадку Исаакиевского в те дни был временно закрыт, – велись какие-то реставрационные и технические работы, так что посмотреть на вид города с этой круговой площадки под самым куполом получалось бы только где-то в середине октября, но сейчас Сергея это не особенно расстраивало, – это была его простая городская прогулка по историческим местам, и к тому-же сегодня он хотел немного посидеть в Исаакиевском саду и написать ответ своему брату, так что на большую прогулку по этим местам у него просто не хватило бы времени.
– Да, а время, – а сколько сейчас времени? – подумал он отрываясь от своих размышлений, и увидев что уже почти 8 взглянул на блестящий шпиль адмиралтейства и решил что лучше не задерживаться, и перебираться на противоположную сторону. Ведь нужно ещё написать ответное письмо брату, а с этим лучше не затягивать и дописать всё сегодня. – Да, написать и отправить, – подумал Сергей и ещё раз взглянув на зелёные деревья перед Петровским спуском подошёл к украшенной затейливым рисунком двери, посмотрел на него и спустившись на соборную площадку оглянулся, взглянув на вид портика и пошёл к правому краю собора.
Несмотря на вечернее время и близость Невы было ещё достаточно тепло, и завернув за угол он подошёл к роскошным колоннам парадного входа. Поднявшись туда и с лёгким вздохом посмотрев на зеленеющий садовый дворик Исаакиевского и гуляющих среди этих деревьев, кустов и скамеек. Народа с этой стороны было примерно столько-же, и минут пять постояв рассматривая прогуливавшихся оглянулся, посмотрел на проходящую мимо беседующую молодую пару, потом на группку о чём-то беззаботно разговаривавших студентов, направлявшихся прямо к Астории, и тут почему-то с небольшой грустью подумал об Алексее – 3 дня назад у него был день рожденья, – ему исполнилось ровно 20, и его письмо… Сергей пощупал карман – письмо было на месте, и блокнот с наполовину написанным ответом был там-же.
Как мы уже вкратце упоминали, его младший брат по договорённости с тёткой 5 лет назад переехал жить к ним, в Севастополь, и сейчас перешёл на 2 курс университета, – с этим у него всё было нормально, но в остальном… Ну а в остальном – чего можно ждать от мальчишки его возраста, и ещё в наше время… Конечно-же многих разных вопросов, просьб, разъяснений, а часто даже и просто невысказанных просьб, если и не каких-нибудь криков о помощи… Ведь Алексей, как и многие его сверстники находился на обычном в этом возрасте «небольшом распутье», – и хотя в своём письме он об этом не упоминал, но Сергей точно знал что они-то у него как раз были, – все эти вечные вопросы – как и куда ему дальше, в какую сторону и с кем, – конечно сейчас ему было не просто, спасибо что догадался написать, – ведь как, ни как, а всё-таки братья. Да, и сейчас обязательно надо будет дописать свой ответ… – Эх, Алексей, я очень хорошо помню эти годы, – подумал Сергей глядя на проходящего мимо высокого араба в мягкой восточной одежде, – и я прекрасно помню что стоит в эти годы простая дружеская поддержка…
Он ещё раз нащупал в кармане конверт с письмом брата, проверил на месте ли ручка – она была вложена в листья блокнота и несколько минут задумчиво постояв всё-таки вытащил письмо, вынул из конверта и минут 5 почитав эти исписанные знакомым мелким подчерком листы вздохнул, достал сигарету, прикурив спрятал письмо и ещё несколько минут постоял глядя на гуляющих перед собором туристов, на свободные скамейки в парке, оглянулся на другую сторону площадки, потом на трёх иностранцев о чём-то разговаривавших в другом конце портика и подойдя к входной двери несколько минут посмотрел на такие-же затейливые горельефные картинки-изображения на исторические темы и решил что пора. – Да, пора, – время стояло уже позднее, и где-то через полчаса начало бы темнеть, а так как сегодня нужно было дописать ответ Алексею, лучше было поспешить.
Сергей перешёл через площадку собора, вошёл в садик и присев на одной из скамеек посмотрел на окружённый закатными красками Исаакий. Посидев несколько минут вынул из конверта письмо, и ещё раз перечитал в неярком вечернем свете, а когда вокруг зажглись фонари достал из кармана блокнот и раскрыл на наполовину написанном ответе. Подвинувшись поближе к стоявшему рядом со скамейкой фонарю посмотрел на начальные строки того, что успел написать вчера – вроде писалось неплохо, но всё равно надо ещё раз перечитать, чтобы не было накладок. Письмо начиналось очень просто, и привожу его здесь полностью.
«Алексей, 3 дня назад я получил твоё письмо, и от всего сердца поздравляю тебя с Днём Рожденья, и хочу пожелать тебе отличного настроения и всех и всяческих успехов, чтобы всё у вас было прекрасно, и все планы и надежды обязательно сбылись. И ещё очень хочу пожелать вам с Мариной и Олегом жить мирно и без разногласий, – на них ваш дом и ваше благополучие, все дела и спокойствие. Жаль, что это поздравление дойдёт до тебя попозже, а с телефонами у вас сейчас сбой и до вас никак не дозвониться. А теперь, Алёша, ты извини, но насчёт всего, о чём ты написал в своём письме, точнее обо всех твоих делах. Я сейчас хочу дать тебе несколько советов на будущее, и может быть немного разъяснить (или объяснить, как это тебе будет удобней) несколько твоих вопросов, – возможно, я здесь в чём-нибудь и ошибаюсь, но наверно так всё-таки будет несколько понятней. Алексей, я очень хорошо понимаю какое время ты сейчас переживаешь, и через какие ряды вопросов тебе приходится проходить, а также знаю то, как трудно иногда бывает найти и отыскать на них какой-нибудь действительно нужный ответ. И также я прекрасно знаю, как в таких моментах бывает важна и нужна чья-то помощь, чей-то совет или поддержка. И сейчас я пишу тебе это письмо потому, что сам не раз проходил через такое, – спасибо что догадался написать. И первым делом я конечно-же желаю и советую тебе во всём, во всех делах и проблемах всегда оставаться собой, со своей головой, со своими правилами, привычками и ценностями, и какие-бы бури вокруг не бушевали, какие бы ливни и невзгоды не встречались на твоём пути, всегда вспоминай о том, что светлое всегда останется светлым, и даже в полной темноте. И ещё раз напомнить о том, что всё хорошее и ценное, что ты получил у нас в молодости, а позже там, у вас, на юге, – всё это только поможет тебе во всём разобраться, и всегда найти нужный ответ на любой, и часто даже неожиданный вопрос. И ещё, – я прекрасно знаю, что ты очень любишь хорошую литературу, и помню как в детстве ты с удовольствием перечитывал те огромные книжные запасы, которые и до сих пор хранятся в нашем доме (и как часто мы ругали тебя, находя среди ночи за книгой, – я очень хорошо помню как мы 3 раза прятали от тебя „Белые ночи“ Достоевского и „Трёх мушкетёров“ Дюма, но ты их всегда находил, а после клал на тоже место, и мы бы даже не узнали об этом, если бы один раз не увидели тебя с ними ночью на кухне). А всё это, Алексей, дальше будет очень хорошей подмогой во всех делах и поступках на всём большом и долгом пути. И к тому-же ты и прекрасный художник, – я видел твои акварели и твоё масло, и до сих пор не понимаю, почему ты не продолжил художественное образование…»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vitaliy-pazhitnov-11/peterburgskie-zarisovki-sbornik-rasskazov-iz-peterbur/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Виталий Пажитнов
Тип: электронная книга
Жанр: Современная русская литература
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 29.10.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: В этот сборник вошли рассказы, объединенные одной общей темой, все эти рассказы о Петербурге и петербуржцах, а если точнее – о петербургских романтиках. И автор надеется, что несмотря на разные времена у читателя, и особенно если он знаком с этим городом, всё-таки останется какая-то пусть и небольшая, но добрая улыбка. С уважением и пожеланием приятного прочтения, автор.