Затмение. До и после. Тетрадь 2
Затмение. До и после. Тетрадь 2
Юрий Киреев
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Затмение. До и после. Тетрадь 2
Юрий Киреев
Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.
Редактор Антон Киреев
© Юрий Киреев, 2022
ISBN 978-5-0053-5952-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Киреев Ю. П.
Тетрадь 2
Расточительство
Сборник
Глава 1
Расточительство
Удаль
Вале
Эта удаль моя —
По наследству.
Ещё предки мои
Досаждали
Султанам.
Только удаль моя
Стала средством
На сердцах
Выцеловывать
Раны.
Я вломился к тебе
В самоё души.
Без звонка.
В заповедное самое
Не бросайся в проём.
Не спеши.
Ты теперь,
Как заложница,
Вся моя.
Уходи!
Всё равно
От меня —
Ни на шаг.
Я тебя,
Как в набеге,
Добыл.
Только стало вдруг
Трудно дышать.
Так дышали у вёсел
Рабы.
Стой,
Турчанка моя!
Стой,
Моя полонянка!
Слишком дорого дался
Набег в самоё.
Рядом с сердцем
Твоим
Соловьям наизнанку
Положу,
Как котёнка,
Своё.
В похвальбе
За искристым,
Как за морем,
Матерела
Молодцеватость.
Только схваченный
За сердце намертво
Таю ласковый я.
Виноватый.
Удаль —
Это в тревогах
За солнце над домом
Кто?то первый
Красивый
Встаёт впереди,
Чтоб согреть у ворот,
Развороченных громом,
Полонянку свою
На груди.
Некалендарная оттепель
Не в Миргороде
Достославном,
Не в семантическом ряду,
Меня обидели недавно
У всех соседей
На виду.
Меня из лужи окатили.
Обдали с ног
До головы.
Я не пойму:
Смеяться или
Дойти до самой
До Москвы?
С каким восторгом
К первой луже
Бежит от мамы
Карапуз!
Как не похоже
С лужей дружит
Какой?нибудь
Не бритый туз.
Ещё смешней,
Когда шестёрка,
Едва споткнётся
Господин,
К нему проникнется
Настолько,
Что не отмыться
До седин.
Но наступает
Общий ужас,
Когда начнёт
(Какой кошмар!)
Швыряться
Брызгами веснушек
Вдруг распоясавшийся
Март.
Подписка на Гёте
Полночь жуёт
У книжного
Жилы.
А вы подпишетесь
На меня?
Вы,
Закоренельнейшие
Библиофилы,
Сны на бессонницу
Променяв?
Не на отпетого.
На живого.
В силе.
В смехе.
В щетине щёк.
Что?
Не слыхали
Нахала такого ещё?
Знаю,
Куда вы гнёте.
Слабость слога —
Плохая броня.
Так пропустите
К Гёте
Без очереди меня!
Дайте!
Дайте припасть
К патриаршей ризе.
К сердцу разума.
К разуму рифм.
А что подписка
Самая
Мизер,
Так у меня
С того и нарыв.
Проморгал я поверку.
Жадно
Заслюнявил меня
Фломастер.
Ну, уж ладно.
Отвесьте счастья.
Что молчите вы?
Или вымерли?
А мне только бы
Пульсами свериться.
Я давно отдал
Этому имени
(Да простит мне
Медбрат)
Своё сердце.
Свою душу.
Продал.
Заложил
По рецептам
Доктора Фауста.
Чтоб горела,
Как радуга жизнь,
А не блекла
В цветах побежалости.
Чтобы вечною
Моложавостью
По весне зеленела
Душа.
Пропустите меня,
Пожалуйста,
Просто
Очередью
Подышать.
Волейбол
Мяч,
Как ручной метеорит,
Горит
Над белой радугой.
То омрачит.
То озарит,
Коротким градом
Радуя.
И пьёт спортзал
Во все глаза,
Глаза азарта полные.
А над площадкою гроза.
Удар!
И мяч, как молния.
Как взрыв,
Над сеткой
Рук заслон
На перехват мгновению.
Пускай сломило,
Занесло
Лавиной невезения,
Не падать духом!
Грудью пол
Стели —
Нужна победа нам.
Люблю за это волейбол
Я бережно и преданно.
Люблю не пляжную
Игру.
Люблю упасть,
Но выстоять.
Люблю,
Когда галдит в углу
Надежда олимпийская.
Люблю
Планирующий взлёт.
И – крест!
Овациям на завязь.
Люблю играть
Годам назло
И молодым
На зависть.
Люблю шутить:
Физкульт прости!
Сопернику в финале.
Люблю с плеча
Перекрестить
Любой беды начало.
Перекрестить
Ценой любой.
Перекроить
Победами.
Люблю за это
Волейбол
Я бережно
И преданно.
Экономика дружбы
Пусть жадна
Ростовщик судьба.
Но зачем же
За голову браться?
Если друг заложил
Не себя —
Это значит
Банкротится братство.
Сквознякам
Уступая трубу,
Выпускаю
Души облигации:
Экономить
Морщинки на лбу!
И румянец!
И грацию!
Экономить седины
И стук в Горсобес…
Но на чём?
При каком посредстве?
На себе.
На себе.
На себе.
Где записано?
В сердце.
В сердце.
Расточительство
Мне пульсами
С солнцем не мериться.
Но жару
Не занимать.
Весна начинается
С сердца.
Откуда берётся
Зима?
Я, словно
Командированный
В нескладный
Служебный круиз,
Среди пескарей
Титулованных
Зачем?то ищу
Василис?
И бьётся.
И бьётся без отпуска
Не розданное тепло.
А время морщинистым
Оттиском
У краешка глаз
Залегло.
О, пылкое вёсен
Величество!
Как долго
Ты будешь опять
(Немыслимое
Расточительство!)
В груди
В холостую
Стучать?
Одиночество
Ни друзей —
Ни врагов.
Кто же сбросится
На банкет —
Утолить переносицу?
И напрасно
Хорошая чешется:
Некому
Горевать или тешиться.
Но и мне горевать,
Вроде, нечего.
Мне давно
Обеспечена вечность.
Долговечность
В труде.
Долголетие.
Горсобес мне —
Не долгая Лета.
Не хочу,
Словно кладбища,
Пенсии.
Даже скрашенной
Стерео песнями.
Ни отпеть.
Ни проклясть
В общем, некому.
Одиночество.
Хуже некуда.
Не возвышенный.
Не затравленный.
А что, вдруг я и есть
Самый правильный?
Донские арбузы
Те, кого боярин донял,
Но кто духом не закис,
Большаками ли,
По Дону ль
Утекали в казаки.
Прежде
С господцем под терем
Подпускали петуха
И в бега —
На тихий берег
Отмываться от греха.
Хватит
Горбить поясницу
И не солоно
Хлебать.
Хорохорились станицы.
Щекотали степь хлеба.
И не свет зари
По небу —
По столам
Арбузный сок
Праздной силе на потребу
Проливал
Лихой клинок.
Стало завидно боярам.
Указали реже есть,
Слать
Царю арбузы даром
И царёву службу несть.
Порубал —
Пора в рубаки.
Чай земля —
Сплошной кочан.
На сердцах,
Как на рубахах,
Выел дыры солончак.
Знать,
От службы распрележной
Лучше с пулей
В поле спать!
Так не раз
Донские стрежни
Поворачивали вспять.
Ах,
Кабы да не измена,
То средь лобной
Тишины.
Не баюкал
Стон застенок
Государевые сны.
А на утро
Над брусчаткой
Переспелый
Брызгал сок,
Словно каменной
Перчаткой
Пьяный дьякон
Бил в висок.
И щербатый рот
Разинув,
В не одну ещё зарю
Будет кланяться
Россия
Хлебосольному царю.
Угостившийся от пуза
Будет каяться
Народ
За чубатые арбузы,
За кровавый огород.
Но по самый гроб
Обязан
И припомнить всё
Горазд
Он отдаст
Свой долг не сразу.
Плюнет в руку —
И отдаст.
Пещера Улая
Как по Великой Гоже[1 - Окресности Велигожа]
В Приокской благодати
Гулял Улаев[2 - Предводитель казаков] ножик
Зачем?
С какой?то стати?
Кипела кровь
Сильнее
Воды на перекате:
«Пошто
Народ синеет
От царской благодати?»
Челны врезались
В баржи,
Как в балыки булаты.
И не спасала даже
Свеча по благодати.
Но в пасмурной пещере
Уху из благодати
Не черпал
Белый череп
Под гоготанье братьев.
Не в шапке,
Не на блюде —
На острие булата
Несли лихие люди
Рассвет
Над благодатью.
А на Великой Гоже
В зелёной благодати
Мы топчем подорожник
У песни на подхвате.
И в полнолунье щедром
На чудеса и тайны
Сидим мы у пещеры…
И выкипает чайник.
Танцплощадка
Асфальт в лесу.
В культурном плане
На нём и зиждется
Вся жизнь.
Он на турбазовской
Поляне,
Как шкурка сусличья,
Лежит.
Уж бьют его.
Так отбивную
Бьют,
Отбивая гопака.
А днём
Мячом его мордуют,
Словно таранке
Мнут бока.
А раз в заезд
Залётный лектор,
Опять
«Тарелками» грозя,
Шпигует чудом
Почём зря.
А юморист,
Из местных некто,
Посолит крепче,
Чем язя.
И что не стерпишь,
Как соавтор
В делах
На сотню каблуков.
Только не верится,
Что завтра
Сойдут пришельцы
С облаков.
Куда уж!
И с небесным блатом
Им не пробиться
Всё равно.
В кругу от барыни
Крылатой
Не только барыне
Тесно.
И я тем барством
Приворожен
Топчусь совсем
Не по смоле —
Топчу
Шагреневую
Кожу.
И что ни вечер —
То смелей.
И наплевать мне
За азартом
Среди безудержной
Гульбы
Кому
На росной зорьке
Завтра
Мои аукнутся
Грибы.
Голодовка на турбазе
Как в рай лесной
Сюда все едут.
Здесь то и делают,
Что ждут,
Как после завтрака
К обеду
Вновь позовут
И подадут
Свиной гуляш
Под рыбьим жиром.
Но пусть его
Смакует он,
Кто предложил
На диво миру
Свинье
Моржовый рацион.
Меня не повар
Озадачил.
И не по части
Вкусовой.
А опыт
Больше, чем свинячий
Над всей
Обителью лесной.
Эксперимент
Селекционный
На свиноферме
В самый раз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/uriy-kireev-29961503/zatmenie-do-i-posle-tetrad-2/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Окресности Велигожа
2
Предводитель казаков
Юрий Киреев
Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.
Затмение. До и после. Тетрадь 2
Юрий Киреев
Стихи о том, что автор видел, чувствовал и о чём думал до и после перестроечного времени.
Редактор Антон Киреев
© Юрий Киреев, 2022
ISBN 978-5-0053-5952-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Киреев Ю. П.
Тетрадь 2
Расточительство
Сборник
Глава 1
Расточительство
Удаль
Вале
Эта удаль моя —
По наследству.
Ещё предки мои
Досаждали
Султанам.
Только удаль моя
Стала средством
На сердцах
Выцеловывать
Раны.
Я вломился к тебе
В самоё души.
Без звонка.
В заповедное самое
Не бросайся в проём.
Не спеши.
Ты теперь,
Как заложница,
Вся моя.
Уходи!
Всё равно
От меня —
Ни на шаг.
Я тебя,
Как в набеге,
Добыл.
Только стало вдруг
Трудно дышать.
Так дышали у вёсел
Рабы.
Стой,
Турчанка моя!
Стой,
Моя полонянка!
Слишком дорого дался
Набег в самоё.
Рядом с сердцем
Твоим
Соловьям наизнанку
Положу,
Как котёнка,
Своё.
В похвальбе
За искристым,
Как за морем,
Матерела
Молодцеватость.
Только схваченный
За сердце намертво
Таю ласковый я.
Виноватый.
Удаль —
Это в тревогах
За солнце над домом
Кто?то первый
Красивый
Встаёт впереди,
Чтоб согреть у ворот,
Развороченных громом,
Полонянку свою
На груди.
Некалендарная оттепель
Не в Миргороде
Достославном,
Не в семантическом ряду,
Меня обидели недавно
У всех соседей
На виду.
Меня из лужи окатили.
Обдали с ног
До головы.
Я не пойму:
Смеяться или
Дойти до самой
До Москвы?
С каким восторгом
К первой луже
Бежит от мамы
Карапуз!
Как не похоже
С лужей дружит
Какой?нибудь
Не бритый туз.
Ещё смешней,
Когда шестёрка,
Едва споткнётся
Господин,
К нему проникнется
Настолько,
Что не отмыться
До седин.
Но наступает
Общий ужас,
Когда начнёт
(Какой кошмар!)
Швыряться
Брызгами веснушек
Вдруг распоясавшийся
Март.
Подписка на Гёте
Полночь жуёт
У книжного
Жилы.
А вы подпишетесь
На меня?
Вы,
Закоренельнейшие
Библиофилы,
Сны на бессонницу
Променяв?
Не на отпетого.
На живого.
В силе.
В смехе.
В щетине щёк.
Что?
Не слыхали
Нахала такого ещё?
Знаю,
Куда вы гнёте.
Слабость слога —
Плохая броня.
Так пропустите
К Гёте
Без очереди меня!
Дайте!
Дайте припасть
К патриаршей ризе.
К сердцу разума.
К разуму рифм.
А что подписка
Самая
Мизер,
Так у меня
С того и нарыв.
Проморгал я поверку.
Жадно
Заслюнявил меня
Фломастер.
Ну, уж ладно.
Отвесьте счастья.
Что молчите вы?
Или вымерли?
А мне только бы
Пульсами свериться.
Я давно отдал
Этому имени
(Да простит мне
Медбрат)
Своё сердце.
Свою душу.
Продал.
Заложил
По рецептам
Доктора Фауста.
Чтоб горела,
Как радуга жизнь,
А не блекла
В цветах побежалости.
Чтобы вечною
Моложавостью
По весне зеленела
Душа.
Пропустите меня,
Пожалуйста,
Просто
Очередью
Подышать.
Волейбол
Мяч,
Как ручной метеорит,
Горит
Над белой радугой.
То омрачит.
То озарит,
Коротким градом
Радуя.
И пьёт спортзал
Во все глаза,
Глаза азарта полные.
А над площадкою гроза.
Удар!
И мяч, как молния.
Как взрыв,
Над сеткой
Рук заслон
На перехват мгновению.
Пускай сломило,
Занесло
Лавиной невезения,
Не падать духом!
Грудью пол
Стели —
Нужна победа нам.
Люблю за это волейбол
Я бережно и преданно.
Люблю не пляжную
Игру.
Люблю упасть,
Но выстоять.
Люблю,
Когда галдит в углу
Надежда олимпийская.
Люблю
Планирующий взлёт.
И – крест!
Овациям на завязь.
Люблю играть
Годам назло
И молодым
На зависть.
Люблю шутить:
Физкульт прости!
Сопернику в финале.
Люблю с плеча
Перекрестить
Любой беды начало.
Перекрестить
Ценой любой.
Перекроить
Победами.
Люблю за это
Волейбол
Я бережно
И преданно.
Экономика дружбы
Пусть жадна
Ростовщик судьба.
Но зачем же
За голову браться?
Если друг заложил
Не себя —
Это значит
Банкротится братство.
Сквознякам
Уступая трубу,
Выпускаю
Души облигации:
Экономить
Морщинки на лбу!
И румянец!
И грацию!
Экономить седины
И стук в Горсобес…
Но на чём?
При каком посредстве?
На себе.
На себе.
На себе.
Где записано?
В сердце.
В сердце.
Расточительство
Мне пульсами
С солнцем не мериться.
Но жару
Не занимать.
Весна начинается
С сердца.
Откуда берётся
Зима?
Я, словно
Командированный
В нескладный
Служебный круиз,
Среди пескарей
Титулованных
Зачем?то ищу
Василис?
И бьётся.
И бьётся без отпуска
Не розданное тепло.
А время морщинистым
Оттиском
У краешка глаз
Залегло.
О, пылкое вёсен
Величество!
Как долго
Ты будешь опять
(Немыслимое
Расточительство!)
В груди
В холостую
Стучать?
Одиночество
Ни друзей —
Ни врагов.
Кто же сбросится
На банкет —
Утолить переносицу?
И напрасно
Хорошая чешется:
Некому
Горевать или тешиться.
Но и мне горевать,
Вроде, нечего.
Мне давно
Обеспечена вечность.
Долговечность
В труде.
Долголетие.
Горсобес мне —
Не долгая Лета.
Не хочу,
Словно кладбища,
Пенсии.
Даже скрашенной
Стерео песнями.
Ни отпеть.
Ни проклясть
В общем, некому.
Одиночество.
Хуже некуда.
Не возвышенный.
Не затравленный.
А что, вдруг я и есть
Самый правильный?
Донские арбузы
Те, кого боярин донял,
Но кто духом не закис,
Большаками ли,
По Дону ль
Утекали в казаки.
Прежде
С господцем под терем
Подпускали петуха
И в бега —
На тихий берег
Отмываться от греха.
Хватит
Горбить поясницу
И не солоно
Хлебать.
Хорохорились станицы.
Щекотали степь хлеба.
И не свет зари
По небу —
По столам
Арбузный сок
Праздной силе на потребу
Проливал
Лихой клинок.
Стало завидно боярам.
Указали реже есть,
Слать
Царю арбузы даром
И царёву службу несть.
Порубал —
Пора в рубаки.
Чай земля —
Сплошной кочан.
На сердцах,
Как на рубахах,
Выел дыры солончак.
Знать,
От службы распрележной
Лучше с пулей
В поле спать!
Так не раз
Донские стрежни
Поворачивали вспять.
Ах,
Кабы да не измена,
То средь лобной
Тишины.
Не баюкал
Стон застенок
Государевые сны.
А на утро
Над брусчаткой
Переспелый
Брызгал сок,
Словно каменной
Перчаткой
Пьяный дьякон
Бил в висок.
И щербатый рот
Разинув,
В не одну ещё зарю
Будет кланяться
Россия
Хлебосольному царю.
Угостившийся от пуза
Будет каяться
Народ
За чубатые арбузы,
За кровавый огород.
Но по самый гроб
Обязан
И припомнить всё
Горазд
Он отдаст
Свой долг не сразу.
Плюнет в руку —
И отдаст.
Пещера Улая
Как по Великой Гоже[1 - Окресности Велигожа]
В Приокской благодати
Гулял Улаев[2 - Предводитель казаков] ножик
Зачем?
С какой?то стати?
Кипела кровь
Сильнее
Воды на перекате:
«Пошто
Народ синеет
От царской благодати?»
Челны врезались
В баржи,
Как в балыки булаты.
И не спасала даже
Свеча по благодати.
Но в пасмурной пещере
Уху из благодати
Не черпал
Белый череп
Под гоготанье братьев.
Не в шапке,
Не на блюде —
На острие булата
Несли лихие люди
Рассвет
Над благодатью.
А на Великой Гоже
В зелёной благодати
Мы топчем подорожник
У песни на подхвате.
И в полнолунье щедром
На чудеса и тайны
Сидим мы у пещеры…
И выкипает чайник.
Танцплощадка
Асфальт в лесу.
В культурном плане
На нём и зиждется
Вся жизнь.
Он на турбазовской
Поляне,
Как шкурка сусличья,
Лежит.
Уж бьют его.
Так отбивную
Бьют,
Отбивая гопака.
А днём
Мячом его мордуют,
Словно таранке
Мнут бока.
А раз в заезд
Залётный лектор,
Опять
«Тарелками» грозя,
Шпигует чудом
Почём зря.
А юморист,
Из местных некто,
Посолит крепче,
Чем язя.
И что не стерпишь,
Как соавтор
В делах
На сотню каблуков.
Только не верится,
Что завтра
Сойдут пришельцы
С облаков.
Куда уж!
И с небесным блатом
Им не пробиться
Всё равно.
В кругу от барыни
Крылатой
Не только барыне
Тесно.
И я тем барством
Приворожен
Топчусь совсем
Не по смоле —
Топчу
Шагреневую
Кожу.
И что ни вечер —
То смелей.
И наплевать мне
За азартом
Среди безудержной
Гульбы
Кому
На росной зорьке
Завтра
Мои аукнутся
Грибы.
Голодовка на турбазе
Как в рай лесной
Сюда все едут.
Здесь то и делают,
Что ждут,
Как после завтрака
К обеду
Вновь позовут
И подадут
Свиной гуляш
Под рыбьим жиром.
Но пусть его
Смакует он,
Кто предложил
На диво миру
Свинье
Моржовый рацион.
Меня не повар
Озадачил.
И не по части
Вкусовой.
А опыт
Больше, чем свинячий
Над всей
Обителью лесной.
Эксперимент
Селекционный
На свиноферме
В самый раз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/uriy-kireev-29961503/zatmenie-do-i-posle-tetrad-2/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Окресности Велигожа
2
Предводитель казаков
Юрий Киреев
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 24.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Автор, как герой произведения, попадает в разные жизненные ситуации. Вначале безоговорочно принимает комсомольский энтузиазм. Но со временем поддаётся соблазну лёгкой жизни. Наступает время переоценки жизненных принципов и разрушения социальной мечты. После эмоционального затмения наступает общественное просветление. В рамках всей книги герой проходит долгий путь этического чистилища и не теряет веры в энтузиазм неукротимой юности.