Главная страница | Современные любовные романы | Расплата за любовь

Расплата за любовь
Ирина Денисова


Любовь приносит много приятных мгновений, часто она меняет человека, наполняет его жизнь смыслом и радостью.Любовь дает крылья и приносит счастье, вдохновение и ощущение полноты жизни.Можно ли верить в порядочность и человечность других людей, жертвуя ради любви всем? Стоит ли доверять мужчине, или любовь – всего лишь иллюзия?Мы узнаем об этом, узнав историю о простой девушке, счастливую жизнь которой разрушила нежданная любовь.





Ирина Денисова

Расплата за любовь





Глава 1. Детский сад


Еще в детском саду Анечка любила оставаться одна, играть в сторонке. Не то, чтобы ей не нравились остальные дети, просто она любила одиночество.

Сегодня Аня была сильно увлечена разговором со своими куклами. У каждой куклы в детском садике было собственное имя. Всего кукол было около десятка, но больше всех Аня любила Алену и Свету.

У куклы Алены были темные пушистые волосы, локонами ниспадающие на кружевное синее платье, и темные карие глаза. А Света, напротив, была шикарной блондинкой с великолепной фигурой, как у куклы Барби. Кукла Света неимоверно гордилась своей внешностью и покровительственно смотрела на Аню своими прекрасными голубыми глазками с длинными ресницами.

У каждой из кукол был свой характер и собственная манера одеваться. Света любила наряжаться в брючные костюмы, а Алена предпочитала длинные платья и кружевные шляпы. Одежду куклам можно было приносить из дома, и Анина мама по вечерам шила наряды для Алены и Светы. Нарядов было уже столько, что куклам понадобился целый шкаф для одежды.

Анечка после сна и полдника успела красиво нарядить своих любимиц к вечернему чаепитию и расставить за маленьким игрушечным столом сервиз из чудных блестящих фарфоровых кружечек.

Но, едва Аня разлила по кружечкам чай из маленького пузатого чайника, как вдруг услышала:

– Аня, Аня, иди, за тобой мама пришла!

Окружившие Аню кольцом дети наперебой пищали, ну до чего надоедливые!

Она поморщилась от их визгов и поняла, что заигралась и обо всем забыла.

Как она могла не увидеть свою высокую, стройную и самую красивую на свете маму, тихо стоявшую в дверях, ведущих в раздевалку? Только слепой мог бы не заметить, с какой любовью мамины глаза смотрят на дочку.

Мама так залюбовалась своим любимым сокровищем, что стояла бы в этих дверях вечно. Лучше немного подождать, чем отвлекать дочку от интереснейшего занятия.

– Мамочка, подожди, я сейчас игрушки соберу, – степенно сказала Аня, издалека посмотрев на маму и приветливо улыбнувшись.

И только после того, как рассадила своих любимых кукол на их места, а потом поставила посуду в шкафчик для игрушек, радостно выбежала к маме.

Мама схватила ее на руки и быстро расцеловала в обе пухлые щечки:

– Какая же ты у меня правильная, Анечка! Сначала – порядок, потом – все остальное! Ты у меня – самая послушная девочка на всем белом свете! Какое же ты мое маленькое счастье!

Аня обожала свою маму, от нее очень вкусно пахло французскими духами. Мама всегда пользовалась только французской маркой «шанель», а одевалась так, что воспитательница с нянечкой, завидев ее в дверях, начинали сверлить маму глазами и тихо перешептываться.

Воспитательница Екатерина Сергеевна, наклонившись к няне, с придыханием начинала разговор:

– Посмотри-ка, как одета всегда. Блузка на ней по последней моде, наряды все московские, из самых дорогих магазинов. А цвет какой шикарный, а фасон, я еще таких у нас и не видела. Наверное, в Москве купила! Все фирменное. Нам так не жить.

– Да уж, с нашими доходами таких нарядов не купишь! – вторила ей толстушка няня, поблескивая сузившимися от зависти маленькими глазками.

Она завидовала более откровенно, ведь ей до маминой великолепной фигуры наверняка худеть нужно несколько месяцев, а может быть, и лет.

Помолчав минуту, няня добавила:

– Конечно, за таким-то мужем, да дома сидючи, не работая. Можно и за модой следить, и одеваться в фирменное. Что ей еще делать?

Змея зависти очень больно укусила их обеих, заставив усиленно работать ядовитыми языками.

– Конечно, наши мужья столько не зарабатывают, чтобы как кукол нас одевать, – пробурчала воспитательница, успевая при этих словах приветливо улыбаться Аниной маме.

Мама взяла Аню за руку и, покачивая широкими бедрами, направилась вместе с дочкой в раздевалку, чем дала повод к дальнейшему обсуждению.

– Хотя надо признаться, что с ее внешностью можно любого мужика подцепить. Чисто артистка эта, по которой мужики с ума сходят. Как ее? Мэрилин Монро. С такой грудью можно кого хочешь с ума свести, – сказала воспитательница, поджав тонкие ниточкой губы.

– Наши мужья! У меня, в отличие от тебя, и мужа-то никакого нет, – подметила как будто с укором нянечка.

Похоже, именно Анина мама была виновата в том, что у нее нет мужа. Нянечка совсем расстроилась, даже забыв, что сама же первая и затронула болезненную тему, и обиженно проскрипела:

– У меня тоже грудь пятого размера, а вот с мужиком только ей повезло.

Мама занялась дочкой, ей было не до досужих сплетен людей, которым нечего больше обсуждать. Аня быстро оделась, пресекая все мамины попытки застегнуть «молнию» на кофточке или зашнуровать ботинки.

– Мама, я сама, сама! Не надо мне помогать! Я уже большая!

– Самостоятельная ты моя, – вздохнула мама.

Одевшись и обувшись в ботиночки, Аня взяла маму за руку, как будто бы взрослая здесь она, а не мама, и они вышли из дверей детского садика и направились к калитке.

Аня любила ходить по знакомой дороге, ведущей к дому, и разглядывать все вокруг.

На улице все мужчины сворачивали головы, когда мама с дочкой проходили мимо них. Мама, действительно похожая на французскую актрису, белокурая и с высокой грудью, давно привыкла к всеобщему интересу и не удостаивала мужчин даже взглядом.

Она всегда ходила с высокой стильной прической и в туфлях на высоком десятисантиметровом каблуке. А наряды, хоть и покупались в столичных дорогих магазинах, ею самолично подгонялись по фигуре и украшались аксессуарами.

Неспешно прогулявшись по улице, мама с дочкой подошли к подъезду своего обычного пятиэтажного панельного дома, ничем не выделяющегося из ряда таких же серых одинаковых домов в их районе.

– Мама, давай покатаемся на качелях! – попросила Аня, когда они поравнялись с детской площадкой.

– Конечно, покатаемся! – сказала мама, тепло улыбнувшись дочке.

Она ни в чем не могла отказать дочери, старалась выполнять любое ее желание. Анечка была самым большим ее сокровищем, долгожданным поздним ребенком, родившимся от большой любви.

К слову сказать, дочь была совсем неприхотливой и совсем не избалованной. Она никогда не просила купить ей игрушку в магазине и ни разу не устроила детской истерики. Казалось, Анна родилась взрослой, правильной и рассудительной.

Даже в своем пышном розовом с оборочками платьице и с бантами на светлых пушистых волосах она казалась маме не девочкой, а умной и взрослой барышней.

Не обращая внимания на задравшуюся юбку, Анечка проворно забралась на высокое деревянное сиденье. Железные цепи старых дворовых качелей мерно раскачивались и скрипели, Аня смотрела на голубое небо и чувствовала абсолютное, ничем не омраченное, счастье.

– Мама, давай сильнее, я хочу выше, выше! Еще выше!

Мама смеялась, раскачивая старые качели. Она вдруг забеспокоилась и с опаской посмотрела вверх. Но тут же поняла, что ее опасения напрасны. Цепи прочные и крепкие, сорваться не должны.

– Анечка, ну зачем лишний раз испытывать судьбу? Я думала, ты у меня рассудительная, рисковать напрасно не любишь, – сказала мама непонятно кому – то ли себе, то ли дочке.

Небо было безоблачным и ясным. Почувствовав пробудившуюся весну, на деревьях пели птицы, вся природа радовалась и ликовала. Неподалеку играли мальчишки в войнушку, гоняясь друг за другом с игрушечными пистолетами.

Увидев их из окна, во двор вышел папа, высокий, красивый, широкоплечий. Недавно он сбрил усы, ранее придававшие ему серьезный вид, и сейчас стал похож на влюбленного юнца с горящими глазами.

Он обнял и нежно поцеловал маму. Потом бережно снял с качелей Анечку и поставил на землю.

– Ну, что там в садике было интересного сегодня? Гуляли на улице? – спросил он и посмотрел на Анечку сверху вниз.

В эту самую минуту папу окликнул один из мужиков, забивающих козла за большим деревянным столом.

– Андрей Алексеевич, давай с нами партейку сыграем. А то совсем от народа оторвался, все работаешь, да работаешь.

Мужики одновременно посмотрели в их сторону. Немного виновато и стараясь быть вежливым, папа ответил:

– Мужики, вы же знаете, на заводе так наруководишься, что дома хочется с семьей побыть. Извиняйте, в следующий раз обязательно составлю вам компанию. Выкрою вечерок в субботу, обещаю!

Он повернулся к дочери. Аня начала взахлеб рассказывать о том, что они делали в садике, жалуясь попутно на надоедливых мальчиков.

– Папа, ко мне все время Андрюша с Виталиком пристают. Вот я сижу тихонько, играю, а им надо все время подойти и помешать мне!

– А ты им что говоришь? – с интересом спросил папа.

– А я им говорю: не мешайте мне, я делом занимаюсь!

– Правильно, дочка! Самое главное в нашей жизни – заниматься правильным делом, – усмехнулся папа.

Папа всегда с одобрением смотрел на дочку и внимательно слушал все ее рассказы. Ему было интересно все, что рассказывает Анечка. Он часами готов выслушивать истории про Аниных кукол.




Глава 2. Дача


Шел 1988 год, жизнь советских граждан протекала мирно и спокойно, до глубоких потрясений было еще далеко. Все жили одинаково бедно и одинаково скромно. По традиции на Новый год делали оливье и селедку под шубой, покупали в дом румынскую стенку, чешский хрусталь и сервиз «Мадонна».

Говорили не «купить», а «достать». Люди покорно стояли в очередях в магазинах, чтобы «достать» ковер и люстру из богемского стекла.

Самым главным богатством были нужные связи и умение «достать» дефицит.

Ковры и люстры по наследству должны достаться подрастающим детям. Все эти вещи считались обязательными и необходимыми атрибутами достатка, и жить полагалось так, чтобы все было «как у людей», ни в коем случае не хуже, чем у соседей.

По вечерам мама смотрела по телевизору любимые фильмы, а папа читал Ане сказки, укладывая ее в постель и целуя перед сном.

Конечно, его не понимали остальные мужики во дворе, забивающие «козла» или громко и бурно выясняющие отношения со своими женами.

Ему и не нужно было их понимание и одобрение. Ведь у них была самая счастливая семья на всем белом свете.

Анечке казалось, что ее папа всемогущий и может все на свете. Он умел починить сломавшуюся вещь, играл на гитаре, хорошо рисовал, разбирался в музыке и умел водить машину.

Папа работал начальником на заводе, он всегда говорил, что может полностью обеспечить семью. Часто мама просила, чтобы он позволил ей устроиться на работу и помогать ему, но он не хотел, чтобы мама работала. Папа безумно любил маму и баловал девочку, они ни в чем не нуждались и чувствовали себя за папой, как за каменной стеной.

Квартира, дача, машина были не в каждой семье, но в их семье они были.

В пятницу вечером все вместе садились в папину служебную черную «Волгу». Водитель Петр вез семью на выходные на старую папину дачу, доставшуюся ему по наследству. Дача была расположена в тридцати километрах от города, и Аня с удовольствием смотрела в окошко машины, любуясь тем, как мелькают за окном невысокие среднерусские березки, перемежающиеся кустами неизвестных ей низкорослых кустарников.

Мама на дачных грядках выращивала только цветы, розы, гладиолусы, орхидеи, вызывая неодобрение остальных обитателей дачного поселка.

Как и в садике, маму всегда обсуждали, и чаще всего за обсуждением скрывалось осуждение.

Чтобы не судачили соседи, мама снимала на даче туфли на высоком каблуке и переобувалась в удобные ботиночки.

– Мне так неудобно ходить без каблуков, – жаловалась она папе. – Я люблю выглядеть красиво, а не как клуша на грядках.

– Ты в любом наряде красивее всех, – успокаивал ее папа. – На тебя даже если мешок из-под картошки надеть, ты все равно будешь лучше всех.

Мама посетовала:

– Вот так всю жизнь: только и думай о том, что скажут окружающие. Живем как будто бы не для себя, а для чужих людей. Так и вся жизнь пройдет – всегда жить с оглядкой на то, что скажут люди.

Папа тут же постарался ее успокоить:

– Люба, ты моя любовь. Я обожаю тебя абсолютно одинаково – на каблуках ты или в домашних тапочках. Даже если ты поменяешь прическу, я вряд ли замечу, не говоря уже о туфлях. Я тебе даже по секрету скажу, что мужчины не обращают внимания на разные мелочи, замечаемые исключительно женщинами.

– Ой, ну, неправда, прическу мою ты всегда замечаешь, – счастливо заулыбалась мама.

Одобрение мужа было самым главным для мамы, после его слов она окончательно успокаивалась и выходила на огород, окруженный со всех сторон небольшим деревянным забором из штакетника.

Любопытная соседка тетя Нина, неизменно одетая в черное платье и старые расползающиеся на глазах ботинки «прощай молодость», тут же заглядывала через забор и советовала:

– Люба, посади полезное что-нибудь. Давай рассаду тебе дам!

– Спасибо, Нина, но я лучше цветочки посажу, глаз будут радовать.

Такой ответ тетю Нину не устраивал. Она недовольно нахмуривала свои широкие брови, и каждый раз начинала свою песню с начала:

– Вот зачем вам эти цветы? Вот уже интеллигенция, все у вас не как у людей. Ухода-то сколько за ними надо! Посадите полезное что-то – картошечку, огурчики, помидорчики, морковку. И поесть летом, и на зиму запасы сделать.

Мама благодарила тетю Нину за советы и с удивлением спрашивала:

– А зачем? Все ведь можно на базаре купить!

– Так на базаре деньги надо платить! Дорого же! – парировала соседка.

– А жизнь тратить на копание в грядках – не дорого? – отвечала мама.

Однажды, выслушав в очередной раз ценные указания, мама посмотрела на тетю Нину и, сделав паузу для большего эффекта, спросила:

– Вот жизнь ваша сколько стоит, тетя Нина?

Тетя Нина опасливо посмотрела на маму и удалилась восвояси, направившись в глубину поселка, обсудить непонятное поведение дачных соседей.

– Какие глупые вопросы соседка задает! – жаловалась она подругам. – Как это можно вообще – жизнь оценивать? Что, за нее денег кто-то дает, за мою жизнь? Чудные эти интеллигенты! Все у них, не как у людей.

Аня любила, когда папа усаживал ее в сетчатый гамак, а сам неподалеку что-нибудь делал – подпиливал деревья, выдергивал сорняки, разбивал клумбу. Дачные выходные быстро заканчивались, и вечером в воскресенье неизменный и невозмутимый водитель Петр заезжал за ними и завозил обратно в город.




Глава 3. Первый класс


Аня росла очень дисциплинированной и послушной и совершенно не доставляла хлопот своим родителям.

Когда пришло Анино время пойти в первый класс, мама с папой отвели ее вдвоем.

Папа своей мускулистой рукой крепко держал Анину маленькую ладошку. На Анечке была школьная форма с кружевным фартучком и накрахмаленным белым воротничком, а в руках огромный букет белоснежных гладиолусов.

Остальные дети все были с мамами, папа пришел только один – Анин. Анечка чувствовала гордость за своих родителей, радуясь, что только у них такая сплоченная семья. Однако, ей не понравилось, что все глазели только на них.

Мама с ее картинной внешностью неизменно рождала интерес и всеобщее внимание, завистливые взгляды. Аня застеснялась.

Учительница, державшая в руке флажок с надписью «1 А», подошла к родителям и поздоровалась с ними.

– А что это за девочка к нам пришла? – приветливо спросила она, обращаясь к Анечке.

Мама удостоверилась, что Анина фамилия есть в списке первоклашек, поинтересовалась, когда заканчиваются уроки, и во сколько можно придти за Аней.

Учительница Мария Ивановна все рассказала и взяла Аню за ручку.

– Аня, прощайся с родителями, идем в школу, – сказала она.

Ане хотелось как можно скорее избавиться от родительской опеки и пойти в класс с учительницей и другими детьми. Она немного недовольным тоном приказала:

– Мама, папа, ну, идите уже домой.

Родители, похоже, боялись с ней расставаться, и Аня пояснила специально для непонятливых:

– А то подумают еще, что я мамина дочка. Ну, или папина.

Родители с неохотой направились к выходу из школьного двора. Папа взял маму под руку, но все же обернулся и на прощание помахал дочке рукой.

В школе Ане понравилось гораздо больше, чем в садике. Девочки с огромными бантами и в строгих школьных формах, украшенных белоснежными кружевами на воротничках и на рукавах, выглядели нарядно и празднично. Мальчики в синих костюмах казались степенными и неестественно взрослыми для первоклашек.

К ее огромному облегчению, школьники оказались не такими крикливыми и шумными, как ребята в детском саду. Мальчики скромно сидели на уроках за деревянными партами, а бегали и кричали только на переменках.

Когда учительница начала знакомить первоклашек с буквами, Аня все время тянула руку. Она уже знала все буквы, ведь папа давно научил ее читать и даже считать до ста. Она умела даже считать в обратном направлении, от ста до единицы. А буквы в слова научилась складывать еще в детском садике.

И все равно учиться Ане было интересно и совсем не сложно. Училась она на одни пятерки, а больше всего обожала делать с папой домашние задания.

Он обязательно придумывал какую-нибудь занимательную игру или интересные сравнения. Цифры они изучали как стихи, а к каждой букве придумывали игровую сценку. Папа просил назвать слово на первую попавшуюся букву, а потом они вдвоем придумывали к этому слову рассказ.

Но больше всего Ане нравилось, когда папа дурачился и начинал сочинять смешные стишки из букв или слов. Аня начинала смеяться и не могла остановиться, а чаще всего от смеха каталась по полу.

Даже самое простое домашнее задание папа умудрялся превратить в маленький праздник.

И, хотя Аня теперь считала себя по-настоящему взрослой, по вечерам по-прежнему любила слушать папины сказки.

Сегодня вечером Аня лежала в кровати, прижимая к себе плюшевого мишку, а папа рассказывал ей сказку про Золушку.

Увидев, что ее глазки закрываются, папа тихо сказал:

– Спокойной ночи, доченька, – и подошел к выключателю.

– Папа, не уходи! – Анины глаза тут же широко распахнулись.

Сна не было ни в одном глазу.

– Анечка, я тебе уже две сказки прочитал.

– Папа, я еще хочу. Золушку и Дюймовочку я уже наизусть знаю. Давай новую сказку.

– Ну, ладно, – согласился папа, – сейчас спою тебе песенку, только перед этим ты пообещаешь мне закрыть глазки. Сегодня ты увидишь волшебный сон, а завтра я куплю тебе набор "Айболит", чтобы ты могла лечить своих куколок. Ты у меня такая добрая и заботливая, вот счастье-то твоему мужу будет.

– Папа, а он будет такой же, как ты?

– Кто?! – удивился папа.

– Ну, жених, или муж, как ты говоришь.

– Анечка, конечно, он будет хороший и будет тебя очень любить. Так же, как я и мама, – ласково сказал папа.

– Ну, хорошо тогда. Папа, а ты всегда будешь со мной, правда? Ты каждый день будешь читать мне сказки?

– Конечно, золотое мое солнышко. Я тебя никогда не оставлю. А сейчас закрывай глазки, ты мне обещала.

Папа запел своим бархатистым голосом песенку, а счастливая Аня прикрыла глазки.

На следующий день папа пришел с работы и подарил ей докторский набор, в котором были термометр, шприц и даже игрушечный стетоскоп, для прослушивания шумов в сердце. Теперь Аня считала себя настоящим доктором, она не только поила кукол чаем и кормила игрушечными кексиками, но и лечила их от кукольных болезней.

Возиться со своими куклами Аня могла бесконечно. Она разбиралась в лекарствах, знала, когда нужно дать парацетамол, чтобы сбить температуру, чем лечить головную боль, а когда необходимо сделать укол. Почему может болеть животик, и какими лекарствами его вылечить.

На маленьких листочках она выписывала рецепты и просила купить лекарство в ближайшей аптеке.

К счастью для кукол, она хорошо за ними ухаживала, и они у нее редко болели.

Вечером она укладывала своих кукол по постелям, бережно укрывая каждую своим собственным сшитым заботливыми мамиными руками одеяльцем.

– Какая же ты заботливая, Анечка! – восхищался папа, целуя дочь и желая ей спокойной ночи.

А однажды он сказал:

– Наверняка, твои дети будут в надежных руках, у них будет самая лучшая мама на свете.




Глава 4. Катастрофа


Все изменилось в один день, с утра начавшийся как обычно.

Аня проснулась, посмотрела в окно, отодвинула занавески и улыбнулась яркому солнышку. Она вышла на кухню, папа, увидев ее в дверях, сказал:

– Анечка, доброе утро. Иди в ванную, почисти зубки, сейчас будем завтракать.

Аня быстренько забежала в ванную. Она хотела позавтракать, пока не ушел папа, вместе со всеми. Они сели за накрытый мамой стол.

Мама приготовила яичницу-глазунью, любимое Анино блюдо.

Папа не торопясь позавтракал, выпил из своей большой кружки чай с лимоном, поцеловал маму и Аню и вышел к ожидавшему его служебному автомобилю. Мама долго махала ему рукой из окошка, открыв дверцу машины, папа обернулся и послал ей воздушный поцелуй.

Аня быстро допила свой чай и побежала на занятия. День в школе не задался с самого утра. На уроке русского языка Аню вызвали к доске, нужно было рассказать небольшое стихотворение. Но у Ани неожиданно выпали из памяти все строки, которые накануне она рассказывала отцу. Еще вчера она прекрасно знала слова и декламировала их с чувством, с толком, с расстановкой. Она искренне не понимала, что произошло с ее памятью.

Классная Мария Ивановна, которая вела у них русский язык и литературу, огорченно сказала:

– Анечка, не ожидала я от тебя, что ты не выполнишь домашнее задание. Двойку я тебе ставить не буду, ты же у нас отличница. Просто пообещай мне, что до завтра выучишь и на первом уроке расскажешь мне забытый стих. Стыдно не знать Пушкина. Пушкин Александр Сергеевич – главное богатство нашей культуры.

Настроение было безнадежно испорчено, а потом на переменке Аня чуть не подралась с мальчиком из соседнего класса. Он подбежал к ней сзади и больно дернул за косичку, она сказала, что он тупица, и пошло-поехало, разнимать их пришлось учительнице.

– Да что с тобой сегодня? – спросила Мария Ивановна. – Анечка, я тебя не узнаю!

Оставшиеся два урока Аня сидела обиженная на весь мир и ни с кем не разговаривала.

Расстроенная, она пришла со школы и бросила свой портфель возле порога, даже не потрудившись занести его в комнату. Неожиданно затрезвонил черный телефонный аппарат, стоявший на тумбочке в коридоре.

– Мама, подойди, пожалуйста, – крикнула Аня маме, потом зашла на кухню.

Мама колдовала над ужином, вкусно пахло жареным луком и грибами. Мама чистила и резала клубни картофеля, готовясь добавить их на сковороду.

Она мельком взглянула на дочку.

– Хочу папу порадовать, он у нас картошечку с грибами обожает. Анечка, а ты чего не в настроении?

– Мама, там телефон звонит, – напомнила Аня.

Мама положила ножик на раковину и опустила последнюю очищенную и порезанную ломтиками картофелину в холодную воду.

Потом не торопясь вышла в прихожую и подошла к трезвонящему телефонному аппарату. Она долго не решалась взять трубку, как-то странно и угрюмо на нее смотрела.

Поняв, что ответить все же придется, с опаской взяла черную трубку и долго молча слушала то, что ей говорили, а затем как-то медленно, обессиленно, опустилась на стоявшую рядом с тумбочкой табуретку.

– Мама, что, что, что там сказали?! – бросилась к ней Аня, но мама молчала, тяжелым и неподвижным взглядом глядя прямо перед собой.

Аня испугалась. Она бросилась к шкафчику за пузырьком с валерианой, налила в маленькую рюмочку несколько капель. У мамы ходуном ходили руки, когда она взяла лекарство из Аниных рук. Она по-прежнему молчала и сидела на табуретке прямо, как натянутая струна.

Только через час к маме вернулся дар речи, и она тихо и как-то глухо промолвила стоявшей возле нее Ане:

– Папа…

– Что папа?! Что?! Мама, ну говори же! – сердце у Ани сжалось от страшного предчувствия.

– Папа погиб, – сказала мама и зарыдала в голос, рухнув на колени прямо здесь, в коридоре.

Аня стояла столбом, ничего не понимая и отказываясь понимать. У нее как будто бы одновременно пропали слух, зрение и голос.

Впоследствии оказалось, что папа попал в автокатастрофу. Его служебный автомобиль, старая «Волга», врезался в столб на трассе, невозмутимый профессионал водитель Петр не смог справиться с управлением. Автомобиль перевернулся и оба погибли на месте.




Глава 5. Жизнь после


Жизнь изменилась в одночасье. Красавица мама после смерти папы стала дурнеть и таять на глазах. После пережитого периода острого горя она поняла, что весь ее мир рухнул. Мама постоянно спала и никуда из дома не выходила.

Теперь мама уже не смотрела на Аню восхищенными глазами. Она никого больше не видела, и ей никто не был нужен. Что-то внутри нее сломалось, и мир ее больше не интересовал. Она перестала ходить к своему дамскому мастеру делать прически, не делала маникюр, а коллекция туфель на высоких каблуках стояла на нижней полочке в шкафу, покрываясь пылью.

Аня больше не летела домой, как на крыльях. Ведь папа не ждал ее и не спрашивал, как дела, что интересного было в школе, а мама, как Ане казалось, теперь не жила, а существовала. Как робот-автомат, мама молча готовила дочке завтрак, молча открывала входную дверь, и молчала, когда Аня приходила со школы.

И так продолжалось, пока Ане не исполнилось двенадцать лет.

Сегодня Аня пришла со школы и открыла дверь своим ключом. Она принесла купленные в магазине хлеб и молоко, зашла на кухню и тихонько поставила пакеты на стол.

– Мама, ты дома? – не сильно громко крикнула она куда-то в глубину огромной четырехкомнатной квартиры.

На кухню вошла мама – в старом застиранном халате, в домашних тапочках. Давно не видевшие прически волосы свисали белыми прядями. А ведь при папе она ходила по дому только в модных туфлях и со свежей прической.

– Мама, я сейчас приготовлю яичницу. Ты будешь? – заботливо спросила Аня.

– Нет, дочка, ты кушай, а я с тобой рядом посижу, – сказала мама.

Аня приготовила яичницу из четырех яиц на большой сковороде и разложила по тарелкам – себе и маме.

Увидев, что мама даже не притрагивается к еде, Аня подошла и ласково ее обняла.

– Мамочка, а давай завтра сходим куда-нибудь, погуляем. В лес или в парк? – предложила Аня.

– Анечка, я не могу. Я боюсь из дома выходить. Мне кажется, что все сейчас будут на меня смотреть и расспрашивать. А если кто-нибудь вспомнит о папе, я просто разрыдаюсь. Я не смогу выдержать ни одного любопытного взгляда и ни одного лицемерного вопроса.

– Мама, но ведь столько лет уже прошло. Все уже давно забыли.

– Никто не забыл, – с обидой в голосе ответила мама. – Соседи не могут жить, если не будут обсуждать нашу семью и сыпать соль мне на раны. Для них ничего не произошло, они как жили, так и живут, собирают свои сплетни и сидят на лавочках. И даже в домино играют все за тем же столом, как было при папе.

Как только мама произнесла «при папе», у нее в глазах тут же появились слезы.

Анна никогда не думала, как сильно маму обижают осуждающие люди. Видимо, за долгие годы в ней накопилась и спряталась где-то внутри сильная обида на окружающих.

Аня совсем расстроилась и с надеждой спросила:

– Мама, мы теперь так всегда будем жить? Да?

Мама погладила ее по голове.

– Дочка, я думаю, не всегда. Обещаю тебе, завтра обязательно с тобой куда-нибудь сходим. А то ты у меня – и в магазин, и дома убираешься, и готовишь для меня, и в школе учишься, а я как размазня. Самой на себя смотреть тошно. Надо брать себя в руки, нельзя горевать вечно.

Она твердо добавила:

– Папа бы этого не одобрил.

Аня тут же обрадовалась и быстро ответила:

– Мама, ты не размазня, ты красавица! Вот завтра погуляем, и тебе сразу станет лучше!

Мама с благодарностью посмотрела на дочку, и Анна шестым чувством поняла, что ни завтра, ни послезавтра ничего не изменится.

– Наверное, должно пройти время, – философски подумала она.

В школе Ане совсем разонравилось, учиться тоже не хотелось. Никому не нужны ее знания стихов Пушкина и отличное владение интегралами и логарифмами.

Одноклассники не особенно стремились к школьным успехам, они проводили время так же, как и все нормальные школьники, – в развлечениях и играх.

Играть Ане было не интересно. Она понимала, что время идет, жизнь не стоит на месте, и нужно не замыкаться в себе, а разделять всеобщие интересы, не казаться в классе белой вороной и не избегать общения со сверстниками. Но не могла себя заставить.

Раздеваясь на уроках физкультуры, девчонки начинали уже стесняться растущей груди и с интересом разглядывали мальчиков. Мальчики назначали девочкам свидания, а на следующий день обсуждали, что они на этом свидании делали. Ане было противно смотреть на эти глупые игры.

Папа снился Ане каждую ночь. Он брал ее на руки и спрашивал, как дела. Аня просыпалась среди ночи и долго не могла уснуть, просыпалась разбитая и плелась в ненавистную с недавних пор школу.

Весь мир теперь казался ей враждебным, а одноклассники пустыми и никчемными, мелкими и бездушными. Как можно играть, драться, думать о всяких пустяках, учиться глаголам и логарифмам, когда весь Анин мир рухнул и никогда уже не станет прежним?

В воображении она представляла одноклассников маленькими злыми дьяволятами, а над головой у них роился серый нимб. У девочек нимб был посветлее, но тоже маленький и уродливый.

Почему она так мало времени проводила с папой, почему мало заботилась о нем? Почему всегда он спрашивал, как ее дела, а не она его? Почему она всегда интересовалась только собой, совсем не думая о родителях?

И вот теперь у нее осталась только мама, нет больше Ани, счастливой папиной дочки.

Теперь она ждала, когда, наконец, станет самостоятельной и будет помогать маме. Только бы мама перестала плакать и вспомнила о том, что она красивая молодая женщина, у которой есть дочь.




Глава 6. Бедность


Через несколько тяжелых и безрадостных лет Бог услышал Анины молитвы. Казалось, мама сама устала от своих однообразных серых одиноких дней.

Однажды Аня пришла со школы и застала маму в папиной комнате, которая ни разу не открывалась с того самого момента, как он погиб. Анна решила, что лучше оставить маму сейчас одну и ни о чем не спрашивать.

Аня несколько раз заглядывала и заставала маму за все тем же занятием – она сидела, уткнувшись в папину любимую рубашку, и тихо плакала.

Наконец, мама вышла на кухню и сама завела разговор.

– Дочка, прости меня. Так уж получилось, что я не смогла обеспечить тебе счастливое детство.

Ане уже исполнилось пятнадцать лет, она выросла самостоятельной и как никто могла понять мамино горе. Она бросилась вытирать мамины слезы носовым платком:

– Мама, ты что?! В чем ты виновата?

– Перед тобой, дочка, я виновата. Ушла вся в свою печаль, а о тебе совсем забыла.

– Да ладно, мам. Если бы всего этого не произошло, я бы не выросла такой самостоятельной. Нет худа без добра.

Она тут же поправилась:

– Хотя нет, плохая пословица. Не надо никакого добра, только бы худо не было.

– Что ты имеешь в виду, дочка? Наше тихое застойное болото?

На мгновение Ане показалось, что мама встрепенулась, ее глаза заблестели. Она стала похожа на себя прежнюю, но лишь на одно мгновение. Она тут же снова загрустила, а глаза потухли.

– Совсем я в домашнюю клушу превратилась, Анечка, постарела и подурнела.

– Мама, ну ты что? Ты такая же красивая, как и всегда! Ты у меня никогда не состаришься! – Аня старалась говорить весело, но ей это плохо удавалось.

– Знаешь, дочка, я решила, что мне нужно пойти куда-нибудь в люди. У нас еще есть сбережения, оставшиеся от папы, но я думаю, что мне стоит устроиться на работу. Нельзя же не думать о будущем. У меня его больше нет, но у тебя оно должно быть.

– Мама, куда же ты пойдешь? Ты же никогда не работала! Ты ничего не умеешь!

– Научусь, – почти весело сказала мама. – Не боги горшки обжигают! Всему можно научиться, вон даже медведи в цирке на велосипедах катаются.

Совсем неподалеку от них находилась прядильно-ткацкая фабрика, рабочих там всегда не хватало, и маму с удовольствием приняли на почетную должность ткачихи. В отделе кадров у нее сразу же взяли документы и предложили с завтрашнего дня выйти на работу.

Неожиданно для мамы, никогда не видевшей настоящего производства, фабрика оказалась просто огромной, состоящей из нескольких цехов. На фабрике строго проверялись документы на входе. На проходной сидел охранник, пропускающий рабочих через вертушку, а коридор, ведущий в цеха, был длинным до бесконечности. Такими же бесконечными были и сами цеха. Нелегко здесь будет освоиться.

Придя с фабрики, мама с воодушевлением рассказывала Ане:

– Дочка, там столько цехов, мне даже предложили выбрать. Можно полегче работу, в сортировочном цеху или в гладильном, но я все-таки решила туда, где зарплата побольше, в основной цех. Там и оборудование современное, японские швейные линии. Там такие огромные катушки с нитками, ты таких никогда не видела!

– Мама, ну ты скажи, тебе самой там понравилось?

– Конечно, понравилось! С удовольствием буду работать, в новом коллективе осваиваться. А то я совсем в домашнюю наседку превратилась, сама себе уже не интересна.

– Ну, вот и хорошо, – обрадовалась Аня. – Главное, чтобы ты, мамочка, была довольна, чтобы у тебя настроение улучшилось.

Мама ничего не понимала в ткацких машинах, училась на ходу, и на второй день чуть было не засунула руку в работающий станок.

К ней тут же подскочил мастер с криками:

– Ты что же делаешь, дура?!

Он резко выключил станок, а мама расплакалась:

– Ой, спасибо вам, что вы оказались рядом. О чем я только думала?

– Наверное, о том, чтобы остаться безруким инвалидом, – пробурчал мастер.

Мама еще больше расплакалась, а мастеру стало стыдно, что он так набросился на новенькую.

Он сконфуженно замолчал и внимательно на нее посмотрел. Посмотреть на Анину маму внимательно и не влюбиться в нее было невозможно.

– Может быть, поужинаем сегодня, чтобы отметить спасение руки? – немного заискивающе предложил он.

– Конечно, – сразу же согласилась мама, – я думаю, крайне невежливо отказать в такой мелочи своему спасителю. Извините меня за мою неловкость.

– Да это я должен перед вами извиняться за свой резкий выпад, – примирительно сказал мастер.




Глава 7. Перемены в жизни


Мама переоделась к ужину, найдя в шкафу светло-бежевое платье, особенно подчеркивающее ее шикарную грудь. Она по-прежнему выглядела как королева красоты, казалось, что перенесенные страдания не оставили следа на ее прекрасном лице. Она закрутила волосы на бигуди и достала с полочки флакон своих любимых французских духов, успевший покрыться пылью.

Не то чтобы она хотела понравиться мастеру как женщина, просто была ему очень благодарна за помощь и поддержку на фабрике, где чувствовала себя совсем чужой.

После ужина в скромном ресторане, посмотрев еще внимательнее на мамину грудь, мастер не смог перенести мысли, что мама может достаться какому-то другому мужчине.

Она ничего не рассказывала ему ни о прежней жизни, ни о трагедии. Зачем постороннему человеку их с Аней страдания?

Через несколько месяцев, придя со школы, Аня увидела на пороге мужские ботинки и висящий на вешалке серый плащ.

– Дочка, проходи! – вышла в коридор мама. – Пошли скорее на кухню, раздевайся и мой руки. Будем кушать, у нас сегодня гость.

Аня поставила свой портфель и с опаской зашла на кухню. На стуле, на котором раньше всегда сидел папа, восседал грузный и, как ей показалось, неопрятно одетый мужчина.

На вид ему было лет сорок, хотя в возрасте Аня не очень разбиралась. Все мужчины старше двадцати казались ей глубокими стариками.

Мама поставила Ане тарелку и положила в нее спагетти и парочку котлет. И только потом, немного смущаясь, сказала:

– Дочка, познакомься.

Анна неодобрительно посмотрела на мужчину, сидящего на папином стуле.

– Это мастер с нашей фабрики Андрей Вадимович, – продолжила мама.

– Он спас меня. Помнишь, я тебе рассказывала, как чуть было руку в ткацкий станок не засунула, неумеха бестолковая. Спасибо ему, спас и мою руку, и меня.

Анна никак не была готова к такому неожиданному повороту.

Андрей Вадимович встал со стула и протянул ей руку. Аня задумалась на несколько показавшихся и ему, и ей вечностью, секунд, стоит ли протянуть ему руку в ответ.

– Ну, будем знакомы, Анна Андреевна. Надеюсь, мы поладим.

– Надейтесь, надейтесь! – хотелось грубо ответить Ане, но она посмотрела на маму и сдержалась.

Но руку все же спрятала за спину.

Мама смотрела на нее таким обеспокоенным взглядом, что Ане стало стыдно. С ее стороны будет просто некрасиво нахамить этому чужому мужчине, пока не сделавшему ей ничего плохого.

Так они с мамой и поженились. Отчим настоял на том, чтобы они официально оформили брак. Он быстро переехал в их большую и просторную квартиру, своей у него никогда и не было.

Да и вещей у мастера оказалось немного – один костюм на выход, пара рубашек и старый спортивный костюм с вытянутыми коленками.

Как будто бы извиняясь, он сказал:

– А я и не приобретал ничего. Женским полом я особенно не интересовался, хотя на фабрике многие на меня заглядывались.

– Неужели правда, Андрей Вадимович? – насмешливо поинтересовалась мама.

Он взглянул на нее и тут же поправился.

– Да что Вы, Любовь Александровна, я шучу. Не вздумайте ревновать. Рядом с вами любая женщина покажется просто пустышкой.

У Ани так и чесался язык, чтобы сказать ему, что сам он ничтожество и пустышка, она еле сдержалась

Их с мамой жизнь опять круто поменялась, в квартире появился чужой и неприятный Ане запах мужчины.

Отчим, как и папа, сдувал с мамы пылинки, а Аню как будто даже не замечал. Теперь они с мамой вместе уходили на работу, вместе приходили, а Ане даже поговорить было не с кем. По вечерам мама с отчимом обсуждали дела на фабрике, а Аня молчала, или уходила в свою комнату и сидела там тихо, как мышка, перечитывая произведения классиков или готовясь к урокам в школе.

Даже когда они все вместе смотрели интересную вечернюю передачу по телевизору в зале, Аня не могла не морщиться, ощущая этот чужой неприятный запах. Находиться рядом с Андреем Вадимовичем казалось ей невыносимой пыткой.

Перед мамой он робел и в ее присутствии переставал даже дышать. Они называли друг друга на «Вы», как будто бы подчеркивая дистанцию. К слову сказать, он очень старался понравиться маме – не разбрасывал свои вещи и аккуратно вытирал после себя раковину в ванной. Но это никак не прибавляло ему веса в Аниных глазах.




Глава 8. Одиночество


Казалось, Ане не осталось больше места в их родной старой квартире, а четырех комнат оказалось слишком мало, чтобы встречаться с неожиданно объявившимся отчимом как можно реже.

Она училась быть невидимкой. Отчим рождал в ней чувства, которые она сама не могла бы объяснить. Конечно, она ненавидела его за то, что он занял место папы.

Она не понимала, как этот чужой неопрятный мужчина мог заменить для мамы высокого и красивого, ходившего в костюмах и отутюженных рубашках, интеллигентного и образованного папу.

Ее раздражало в Андрее Вадимовиче все – его спортивный костюм, треники с вытянутыми коленками, стоявшие в прихожей дешевые ботинки, висевший на вешалке серый плащ. Он был Ане неприятен, а над головой у него постоянно висел серый грязный гриб, внушавший непреодолимое отвращение.

Когда они с мамой приходили с работы, Аня старалась тут же стать незаметной и слиться со стеной или ковром в зале.

Чувства были сложными. Но все же она очень боялась случайно разрушить мамино нежданное счастье. Не дай Бог, вернутся те страшные времена, когда мама целыми днями неподвижно лежала на диване и ничего вокруг не замечала.

Теперь, когда мама работала на фабрике, у нее совсем не оставалось времени для дочери. Часто в утренние смены они с отчимом вставали в пять часов, и Ане приходилось самой готовить себе завтрак и трапезничать в одиночестве. Оставаясь одна, она представляла, как папа сидит рядом с ней за столом и нежно и одобрительно на нее смотрит. Иногда она просто разговаривала с ним, а иногда рассказывала о своих школьных делах.

Сегодня Аня пришла со школы, мама, быстро накрыв на стол и поставив ей тарелку с супом, продолжила прерванный ее приходом разговор с отчимом. Потом, как бы извиняясь перед Аней за то, что скажет дальше, негромко выговорила:

– Дочка, мы собираемся на юг поехать, Андрей Вадимович несколько лет уже работает без отпуска. Пора бы наконец и отдохнуть, здоровье поправить.

Аня сразу все поняла и тихо спросила:

– А я?! Я уже не нужна вам? Вы меня с собой не берете?

Мама, отведя взгляд, виновато сказала:

– Дочка, ты же знаешь, сейчас у нас нет такого достатка…

– Понятно, денег на меня не хватает, – зло подумала Аня, но ничего не сказала.

Нужно, в конце концов, становиться взрослой и учиться сдерживаться.

Нимб над головой отчима зашевелился, превратившись в мерзкую змею, и злобно зашипел на нее.

Мама хотела продолжить: «как при папе», но в горле застрял ком, не дающий ей вымолвить больше ни слова.

Аня посмотрела на маму, и ей стало больно, горько и обидно. Она бросилась в свою комнату, и там уже слезы хлынули потоком. Ей показалось, что в углу появилась папина тень, безмолвно смотревшая на нее с печалью и сожалением.

– Папа! Как же ты мог меня оставить, почему, зачем ты оставил меня совершенно одну в таком жестоком мире? – спросила Аня у тени.

Она услышала, как отчим громко выговаривает маме в коридоре:

– Ваша дочь, Любовь Александровна, живет в мечтах! Пусть спустится с облаков на грешную землю! Работать пусть идет, вон дети миллионеров за границей с четырнадцати лет работают. Потому и кризисов у них не бывает. А у нас всю жизнь кризис, а все потому, что работать никто не хочет. Ей уже семнадцать, здоровая кобыла. Кто, мы на нее работать будем?

– Мужлан необразованный! – обиженно подумала Аня, – читать, наверное, и то, как следует, не научился.

Она слышала, как мама пыталась его утихомирить.

– Ну, что вы кричите, Андрей Вадимович? Пойдет уже Аня скоро, и работать, и учиться. Успеет еще, наработается, какие ее годы.

Мама с отчимом уехали на юг, а Анна осталась на целый месяц одна, размышлять о несправедливости нашей жизни.

Такие, как папа, рождаются один раз в сто лет, второго такого больше никогда не будет. Отчим по сравнению с папой казался Ане просто чудовищем. С самого первого дня он рождал в ней стойкую неприязнь, со временем становившуюся только сильнее.

Хотя, если подумать, на что ей жаловаться? Сыта, обута, одета, а то, что этот неотесанный чурбан ее совсем не любит, так за это взрослых не судят. Кому можно пожаловаться на нелюбовь и грустное одиночество?

Не бьет, и то хорошо. Может быть, в чем-то он и прав, что Аня совсем уже взрослая и должна сама о себе позаботиться.

В конце концов, совсем недавно она мечтала лишь о том, чтобы мама была счастлива. Все ее мечты сбываются.

Квартира опустела, и Аня по вечерам лежала почти голая на диване в гостиной, глядя на звезды через стекло балконной рамы, и думала:

– Скорее бы уйти из дома и жить самостоятельно!

Ночные звезды подмигивали ей, и, казалось, шептали:

– Скоро, скоро! Скоро наступит взрослая самостоятельная жизнь.

Аня представляла себе звезды живыми существами, ей часто казалось, что они слышат ее и видят, хотят что-то важное ей рассказать. Она тоже с ними разговаривала.

– Какие же вы красивые, звезды! Как вы сияете, как же восхищаете людей своим неземным светом!

Тут же она подумала:

– А я звезд с неба не хватаю, никакое светлое будущее меня не ждет. Я буду жить, как все, выйду замуж за простого парня и буду жить обычной обывательской жизнью. Чтобы все как у людей. Семья и дети. Хорошо бы иметь двоих детей, мальчика и девочку.




Глава 9. Мечты


Мечты унесли ее в счастливое будущее, где они вдвоем с любимым мужем воспитывают очаровательных маленьких детишек в светлом и огромном доме. Папа занимается с мальчиком и учит его мужским занятиям, держать в руках молоток и стамеску, а Аня читает девочке сказки. Вечером вся семья собирается за большим столом и обсуждает все, что произошло за день.

Если бы действительно мечты сбывались, а человек мог стать счастливым и не одиноким!

К окончанию средней школы Аня окончательно поняла, что она в новой семье совсем лишняя и никому тут не нужна. Вновь сформированная ячейка общества выталкивала ее из своих тесных объятий.

Мама неожиданно встала на сторону отчима и тоже начала считать, что главное в жизни – хорошо зарабатывать. А ведь раньше она так не думала, когда папа был жив.

За ужином мама сказала Ане:

– Дочка, хорошо бы ты получила медицинское образование. Помнишь свои детские мечты? Вот если бы ты стала зубным врачом! Ведь у каждого человека всего одно сердце, зато тридцать два зуба, и все нуждаются в лечении.

– Ага, что касается сердца, у некоторых его совсем нет, – про себя подумала Аня, зло посмотрев на жующего бутерброд ненавистного отчима.

Наткнувшись на ее недобрый взгляд, он ушел вместе с бутербродом в зал, даже тарелку не взял.

– Неряха, – подумала Аня.

Мама продолжила:

– Вот видишь, дочка, я в свое время не выучилась, папа не разрешал. Ведь мы же с ним со школьной скамьи…

– Были… – тихо добавила она, и чуть было не расплакалась, но быстро взяла себя в руки и снова продолжила, боясь потерять нить:

– И что теперь? Работаю как каторжная, не знаю, как до пенсии дожить. Бегаю между станков, как савраска.

– Мамочка, ну что ты?! – обняла ее Аня. – Какая тебе пенсия? Посмотри на себя – ты по-прежнему красавица, даже лучше с годами становишься. Ты никогда не состаришься, и никогда не выйдешь на пенсию! Помнишь, как наша докторша тебе сказала:

– Посмотрите на себя – какая Вам пенсия?!

На днях они ходили в поликлинику, мама пожаловалась участковому терапевту, что очень устает, скорее бы до пенсии дожить.

Врачиха, пожилая женщина, даже сняла свои очки, чтобы получше рассмотреть Анину маму. Она столько усилий прикладывает, чтобы закрасить в рыжий цвет свои поседевшие и поредевшие волосы, а тут молодая красивая женщина заявляет, что хочет поскорее состариться!

Нонсенс. Врачиха так разозлилась, что чуть не выгнала маму из кабинета.

Мама только грустно вздохнула – она ни на день не могла забыть о папе. Ее жизнь разделилась на «до» и «после» трагедии.

Она корила себя за то, что мало заботится об Ане, ведь дочь у нее одна, другой уже не будет.

– Доченька, ты все же подумай над моими словами, – попросила она, – ведь я люблю тебя, и желаю тебе только лучшего в жизни. А что тебя ждет без образования, какое будущее?

– Я знаю, мама, я все понимаю и обязательно подумаю.

Аня всю ночь раздумывала над мамиными словами.

У нее есть своя комната, шкаф с одеждой, стеллажи с игрушками, но, если хорошо подумать, она теперь не чувствует себя счастливой в их старой квартире.

Папы больше нет, а у мамы другая семья. Третий – лишний. Пришла пора оставить родительское гнездо и, как мама, отправиться «в люди».

Утром за завтраком Аня объявила свое решение.

– Мама, я пойду учиться на медсестру в колледж, – сказала она. – Ты права, в детстве я только и мечтала о том, чтобы кого-то лечить.

Мама заметно обрадовалась, спросив только:

– А где находится колледж?

Анна тут же ответила:

– Да тут совсем рядом, в нескольких кварталах от нас. Учеба закончится быстро, и я пойду работать, чтобы вам помогать! Медсестры нужны всегда и везде, без работы я никогда не останусь.

Мама чуть было не расплакалась – ей не хотелось отпускать дочку далеко от дома. А если рядом, то отлично, ей никуда не нужно уезжать.

Ей хотелось предостеречь Аню.

– Об одном только прошу, дочка. Не доверяй незнакомым людям. Вспомни, как люди любят обсудить, осудить, вынести свой приговор. Вспомни, как людям не нравилось то, как я одеваюсь, мои прически, моя одежда, мои туфли. Будь осторожнее, пожалуйста.

– Мама, я очень хорошо помню и моих воспитателей, и учителей, и тетю Нину с дачи. А соседей наших по двору даже помнить не надо, они постоянно о нас судачат.

– Вот именно! – сказала мама. – И в колледже, и потом на работе тебя будет окружать множество людей. И не все из них хорошие. Пожалуйста, не доверяй никому. С человеком нужно шестнадцать пудов соли съесть, как мы с твоим папой, и только потом можно доверять. И то с оглядкой.

– Мама, ну конечно, я все понимаю, ведь я у тебя умница! Не волнуйся, все будет хорошо!




Глава 10. Простой парень


В колледже все было как обычно – Аня по-прежнему любила одиночество и не принимала участия в студенческих тусовках. Она не хотела сближаться с подругами и ходить по вечерам в кино, отклоняла все приглашения на дни рождения или вечеринки.

Зато учеба ей нравилась, ведь она еще в детстве любила лечить кукол, ставить им градусники и мерить шумы в сердце.

Взрослые – те же куклы, только живые. Одни с сердцем, как мама, другие без сердца, как отчим.

Анна не сразу обратила внимание на светловолосого паренька, каждый день будто бы случайно попадавшегося ей по дороге домой. Для себя Аня решила, что парень совсем обычный, среднестатистический. Он явно не был похож на героя романа или девичьих грез.

Совершенно ничего особенного – короткая стрижка, рубашка в мелкую клетку, повседневные видавшие виды синие джинсы. Да таких неприметных сотни вокруг ходят, ничем не выделяясь из разномастной толпы сверстников.

Если бы он не поджидал ее каждый день на повороте к дому, прислонившись к большому дереву, ни за что не разглядела бы его и не выделила в толпе прохожих.

Сначала Аня начала едва заметно улыбаться, снова встретив знакомую фигуру по дороге домой.

Затем увидела, что паренек, как только она появлялась в воротах колледжа, смущенно улыбается и краснеет, чуть заметно кивая головой. Она начала улыбаться в ответ.

А однажды Аня вышла после учебы и увидела только дерево, одиноко стоявшее на повороте. Оказывается, прошло уже несколько месяцев, когда она видела светловолосого паренька здесь каждый день.

У Ани екнуло сердце – может быть, он уехал куда-нибудь и больше не появится?

Но на следующий день парень был на своем обычном месте.

Аня поняла, что он никогда не осмелится и не решится познакомиться. Она испугалась – вдруг он однажды исчезнет навсегда, и больше не будет стоять под этим знакомым деревом.

Придется самой сделать первый шаг.

Аня подошла к нему. Парень молчал, как будто воды в рот набрал, и только застенчиво скривил рот в подобии улыбки. Должно быть, он хороший и скромный человек, очень стеснительный.

– Вы не меня ждете? – насмешливо улыбаясь, спросила Аня.

– Нет, я просто живу здесь, – парень заметно смутился, она продолжала в упор на него смотреть.

Немного помолчав, но все же не устояв перед Аниным настойчивым взглядом, он тихо сказал:

– Извините. Конечно же, Вас. Но я правда живу здесь, поблизости. Можно с Вами познакомиться?

– Давай на «ты», – предложила Аня, – а то, как будто бы от нас нафталином пахнет, словно мы уже взрослые и умудренные опытом пожилые люди.

Она сразу же подумала об отчиме, обращавшемся к маме исключительно на «Вы». Наверное, такое обращение говорит об отсутствии близких отношений.

– Меня зовут Алексей, – наконец, представился новый знакомый.

Над головой у Алексея висело розовое облачко и переливалось всеми цветами радуги.

– Я угадала – он хороший и скромный человек, – обрадовалась Анна.

Через минуту, когда они разговорились, оказалось, что не такой уж он и скромный.

– Я тебя здесь каждый день вижу, – сказала Аня так, как будто бы упрекала его.

– Ты думаешь, я здесь только ради тебя? Просто девчонки красивые в вашем колледже, фигуристые, есть на что посмотреть, – уклончиво ответил он. – А с парнями напряженка у вас, женский коллектив?

Так же шутливо Анна ответила:

– Конечно, напряженка, здесь у нас только на медсестер учат. А мужчины все хотят хирургами работать. Их хлебом не корми, дай только что-нибудь вырезать из организма.

– А что вырезают? – невинно поинтересовался Алексей.

– Сердце, в основном. Ну ладно, и так большое достижение на сегодня, что мы познакомились. Я пойду?

– Можно, я Вас до дома провожу? – попросил Алексей.

– Тебя, Аня, – поправила она его.

– Тебя, Аня, до дома провожу. Я сначала не хотел говорить, если честно. Маскировался. На самом деле заботливую жену себе подыскиваю из медицинской сферы. Вдруг, заболею в старости, будет кому меня лечить.

– Так ты практичный, оказывается? И как, успешно? Жена подыскивается?

– Конечно! – без тени смущения ответил Алексей. – Сегодня утром загадал – которая первая подойдет, на той и женюсь.

– Как оказалось, Алексей, ты не только практичный, но еще и смелый! Ну, ты тогда должен быть в курсе, что девушки за кого попало не выходят. Хорошие девушки ищут богатого кавалера, чтобы дом, дети, все было как положено.

– Все будет. Только чуть позже, ладно? А пока предлагаю в кино походить и на свидания, хорошо? Чтобы поближе узнать друг друга. Судьба – дело такое, никому непонятное, нужно ей помогать.

– Давай, будем помогать! – со смешком сказала Анна и демонстративно на глазах у девочек, стоявших во дворе колледжа, взяла Алексея под руку.

Оглянувшись, она убедилась, что девочки смотрят на них во все глаза.

– Знаешь, что они говорят? – спросила Аня.

– Очень интересно. Ты можешь их услышать?

– Могу, – ответила Аня.

– Они сейчас говорят: «Ну, ты посмотри, тихушница. Уже парня подцепила. А как мы ее зовем на танцы и на вечеринки, так она нос воротит от коллектива».

Алексей засмеялся:

– Ну, ты шутница!

Дорога домой из колледжа стала гораздо интереснее, когда Алексей начал встречать Аню после занятий и провожать до подъезда. Он любил больше молчать, чем говорить, и ей это, пожалуй, даже нравилось.

Он действительно оказался совсем обычным, работящим парнем, живущим по соседству с медицинским колледжем. Ане оставалось только гадать, почему из всех девушек Алексей выбрал именно ее, и почему так долго ждал, чтобы познакомиться.

Мамина красота не передалась ей по наследству, она всегда считала себя серой мышкой.

Да и в колледже ребята, которых было совсем немного, не обращали на нее никакого внимания, разве что просили списать домашку или помочь сделать курсовую. Второй курс уже заканчивался, скоро предстояло прохождение практики, а затем и самостоятельная работа.

Некоторые из однокурсниц уже успели выскочить замуж, а у Ани даже свидания настоящего ни разу не было.




Глава 11. Кино


Анна обрадовалась новому знакомству – не век же в старых девах ходить, вызывая насмешки сверстниц?

Тем более, Алексей не был навязчивым или слишком наглым, не начал к ней приставать или пытаться поцеловать, а пригласил Аню в кино. Они сели на самый последний ряд, Алексей робко взял ее за руку.

Показывали старый добрый фильм «Вам и не снилось», Аню очень тронула история любви школьников Кати и Ромы. И почему окружающие такие черствые люди, чуть было не убили парня? Они что, не понимают, что такое любовь?

Анна начала всхлипывать, когда Рома подошел к окну и открыл его, собираясь прыгнуть.

Алексей бережно взял ее за руку.

– Анна, ты что? Что с тобой? Это же кино!

Анна чуть было не разрыдалась, пытаясь ему объяснить.

– Кино, кино! Все равно не могу понять. Почему окружающие такие черствые и бессердечные? За что они ненавидят Рому и Катю? Они что, не знают, что такое любовь?

Алексей достал шоколадную конфету из кармашка своей джинсовой куртки и дал ей. Он погладил ее по руке.

– Анечка, не расстраивайся.

– Хорошо, не буду, – начала успокаиваться Анна.

Но через пять минут, проникнувшись атмосферой фильма о такой чудесной любви и уйдя в мечты и грезы, Аня как будто бы в шутку спросила:

– Алексей, а ты меня за что полюбил?

– А кто тебе сказал, что я тебя люблю? – он насмешливо ответил вопросом на вопрос.

Под громкие звуки фильма ему легко было сделать вид, что едва расслышал то, что она сказала.

Как раз показывали сцену, в которой галдели школьники, собираясь в колхоз и пряча целующихся Катю и Рому от Роминой мамы и от любопытных взглядов прохожих.

Аня с укором, который едва ли был заметен в темноте зрительного зала, посмотрела на Алексея. Чтобы сгладить неловкость и не показаться грубым, он объяснил:

– Ты просто очень правильная и скромная, я тебя давно заприметил.

– Значит, я не ошиблась? Ты меня ждал?

– Ну да, признаюсь честно. Я, как тебя первый раз увидел, сразу подумал, что хорошо бы иметь такую скромную и приличную жену.

– Жену?! Вот ты как далеко заглядываешь? Значит, ты меня полюбил за приличность? Или за приличия? – спросила Аня.

Ей стало смешно, она-то, глупая, размечталась, что глянулась ему своей красотой. Ей стало обидно – хоть бы комплимент сделал, сказал, что она красивая или симпатичная, на худой конец.

Слава Богу, он не такой неотесанный чурбан, как отчим, но, похоже, и излишней культурностью не отличается.

А может быть, это даже и хорошо, не мажор, по крайней мере, пытающийся пустить девчонкам пыль в глаза.

Ей стало смешно – еще и отношений никаких нет, а она уже думает о будущем, оценивает черты его характера. Может быть, уже с завтрашнего дня они друг друга больше никогда не увидят.

Алексей, уловив ее игривое настроение, насмешливо спросил:

– А прилично будет, если я тебя поцелую?

– Хорошо, только в щечку. Откуда мне знать, может быть, ты еще ни с кем и не целовался, может, я у тебя первая?

– А что, это плохо? – Алексей смущенно улыбнулся и чмокнул ее поцелуем, показавшимся ей больше дружеским, чем настоящим чувственным взрослым поцелуем.

Лед между ними быстро растаял, они стали регулярно ходить по выходным в кино.

Один раз Алексей пригласил Аню на танцы, но в шумном клубе ей совсем не понравилось. Стиляги какие-то, музыка громкая, девочки расфуфыренные, парни наглые.

– Пойдем отсюда, – она схватила Лешу за руку, и они вышли на улицу.

Вечерний город манил разноцветными огнями и романтикой. Прохожие оглядывались на парочку, когда они, взявшись за руки, размашисто шагали по мостовой и весело болтали ни о чем.

Болтала больше Аня, Алексей в основном молчал. Она поймала себя на том, что только с ним становится такая раскованная и болтливая, сама себя перестала узнавать. С Алексеем за время их свиданий она наговорила больше слов, чем за последние несколько лет.

Было холодновато, они успели основательно замерзнуть на прохладном весеннем ветру.

– Может быть, ко мне зайдем? – предложил Алексей.

– Не знаю, – засмеялась Анна. – Если только недалеко идти, а то я уже совсем замерзла.

– Недалеко, не волнуйся, Аня, я же говорил, что рядом живу.

Он остановился и взял обе ее руки в свои, стараясь согреть их своими большими ладонями.

Ане стало тепло и хорошо. Выдержав недолгую паузу, она решительно сказала:

– Может быть, и пора уже нам поцеловаться по-настоящему, а то, как подростки, в щечку чмокаемся, и все, на этом вся любовь.

Лицо Алексея расплылось в радостной улыбке.

– Похоже, что мне придется самой его и раздевать, – подумала Аня, – с его скромностью пройдет еще несколько лет, пока он решится.

Она оказалась права.




Глава 12. Механик


По дороге Алексей рассказал, что живет в скромной съемной однокомнатной квартирке один и подрабатывает в мастерской автомехаником. Родители развелись, папу он с тех пор ни разу не видел, а мама второй раз вышла замуж и уехала с новым мужем за границу.

Практически они с мамой не общаются, она присылает открытки на Новый год, сын отвечает ей тем же. Он всегда был предоставлен сам себе, поэтому и вырос таким самостоятельным.

Аня от него большего и не ожидала, как раз то, что ей нужно. Простота и скромность.

Он открыл пошарпанную дверь ключом, и они вошли в скромную квартирку, состоявшую из маленькой кухни и комнаты.

Алексей помог Ане раздеться и сказал ей пройти в зал и подождать. Аня с интересом оглядывалась по сторонам, впрочем, смотреть здесь было особенно не на что.

– У тебя что, совсем одна комната? – не смогла скрыть своего удивления Аня.

– А зачем больше? – в свою очередь удивился Алексей. – Мне вполне хватает, здесь у меня и гостиная, и моя спальня. Зачем больше? Ты посиди, я сейчас чай принесу.

– Ну, хорошо, – со вздохом сказала Аня.

Хозяин сходил на кухню и поставил чайник на плиту, а потом принес две фарфоровых кружки в эту самую единственную комнату в квартире.

Алексей заметно стеснялся своей холостяцкой обители, не предназначенной для приема дорогих гостей.

– Извини, у меня из съестных припасов только пачка печенья с орешками и изюмом, – смущенно сказал он.

– Не расстраивайся, я именно это печенье обожаю, – попыталась утешить его Аня.

Аня зашла на кухню и увидела, что Алексей пытается найти еще хоть что-нибудь съедобное, обеспокоенно открывая и закрывая два одиноко висящих на стене шкафчика, и смущаясь еще больше.

Она предложила:

– Да давай, я за тобой поухаживаю. Ты такой скромный! По сегодняшним временам это скорее недостаток, а не достоинство.

– Я не скромный, – возразил Алексей, – я просто не хочу торопиться и хочу, чтобы все было правильно. Я однолюб, и хочу отношений на всю жизнь.

– Леша, ну вот откуда тебе знать, что ты однолюб, если ты никого еще не любил? – засмеялась Аня.

– Я знаю. – Твердо ответил Алексей.

Они посидели в так называемой гостиной на продавленных креслах, выпили чай, и дело дошло только до невинных поцелуев.

Алексей выдерживал дистанцию. Ане стало обидно, она начала собираться домой и сказала:

– Я уже пойду, а то мама волноваться будет.

Неожиданно Алексей спросил:

– Придешь завтра посмотреть, где я работаю?

– Конечно, приду, – сказала Аня. – Я поняла, что ты основательный человек, у тебя для всего есть план. Боюсь только, чтобы я не стала жертвой твоих планов и пешкой в чужой игре.

– Не бойся, не станешь. Но насчет плана ты права, моя автомастерская, если ее можно так громко назвать, на краю города, в гаражном кооперативе, и я начерчу тебе подробный план, как до нее добраться, – тут же откликнулся Алексей.

– Не волнуйся, я найду, – успокоила его Анна.

На следующий день Аня еле дождалась окончания занятий в колледже, а потом села в автобус и поехала на другой конец города. Искала она недолго.

Почти на самом въезде в гаражный кооператив стоял белый «Мерседес», возле которого Аня сразу увидела Алексея, он стоял возле открытого капота спиной к ней.

Он ее пока не заметил, и, пока она подходила, успел забраться под днище машины.

Анна, стараясь не запачкать белую блузку и не сломать высокие каблуки, присела и заглянула под машину.

– Привет! Как ты быстро меня нашла! – обрадовался Алексей, подняв голову и чуть было не стукнувшись о железяки под днищем.

– Не зря я так подробно все объяснял?

– Конечно! Как можно своего любимого мужчину не найти? Я бы тебя даже на краю света нашла. Что ты делаешь?

– Как видишь, лежу под машиной, – шутливо ответил Алексей, но тут же вылез и подошел к ней, чтобы поцеловать.

Чмокнув Аню в щечку, он снова подошел к открытому капоту и сказал:

– Лягушку надо поменять.

– Вот это терминология! – удивилась Аня. – А я слышала, в лягушку нужно сначала стрелу пустить. Так сразу менять пока еще рано ее.

Алексей подошел и еще раз поцеловал ее, сказав:

– Стрела уже пущена. Осталось корону надеть. Бриллиантовую.

– Наденешь, конечно, – шутливо сказала Аня, – учитывая то, какой ты обстоятельный и настойчивый, и то, что у тебя всегда есть план. Смотрел мультик в детстве, где герой спрашивает напарника: «Есть ли у вас план, Мистер Фикс»?

– Смотрел! – засмеялся Алексей. – Есть ли у меня план? Да у меня есть целых три плана!

Он отошел на несколько шагов от машины, взяв Аню за руку и увлекая ее за собой:

– Нравится ласточка?

Анна уважительно одобрила:

– Большая!

– Мерседес – машина большая и удобная, предназначена возить большую семью, – назидательно сказал Алексей.

– Если она тебе нравится, поговорю с хозяином. Он просил ее для продажи подготовить, думаю, согласится продать мне и много не запросит.

Анна не сразу поверила своим ушам, но уже через минуту висела у Алексея на шее:

– Правда?! У нас будет своя машина? Леша, какой же ты молодец!

Он только смущенно заулыбался.

Через полгода постоянных встреч Алексей немного робко, как будто бы боясь отказа, спросил:

– Может быть, ко мне переедешь?

Аня и сама мечтала как можно скорее съехать от мамы и отчима. Мама теперь стала с ней совсем холодной, Анна не могла вспомнить, когда в последний раз слышала от нее хотя бы одно ласковое слово.

А все этот мужлан отчим, из-за него все беды. Лучше бы мама одна жила.

Аня одернула себя – как можно быть такой эгоисткой? Счастлива мама, и слава Богу, не с дочкой же ей жить всю жизнь. В конце концов, дочки вырастают и уходят из отчего дома, оставляя состарившихся родителей в одиночестве.

Алексею она сказала:

– Отчим только об этом и мечтает. Вот уже сбудутся все его голубые мечты и тайные желания. Ты же знаешь, я чувствую себя там лишней. У них с мамой дружная семья, а я там с ними как приживалка.

– Анечка, не расстраивайся, – успокоил ее Алексей. – Теперь у тебя будет своя собственная семья. Надеюсь, она будет большая и дружная.




Глава 13. Свадьба


Они быстро привыкли друг к другу, деля скромную квартирку Алексея на двоих. С утра оба расходились, Анна на занятия, Алексей – в автомастерскую.

Аня приходила раньше и ждала Алексея, наводила порядок в убогой квартирке и готовила скромный ужин – макароны с котлетами или яичницу. По вечерам они ужинали и смотрели телевизор, и обоим такая жизнь очень нравилась.

Поэтому, когда еще через пару месяцев Алексей робко спросил:

– Выйдешь за меня замуж?

Аня тут же согласилась:

– За парня с золотыми руками и машиной «Мерседес»? Буду счастлива! Любая бы согласилась принять твое предложение.

– Мне не нужна любая, – сказал Алексей. – Мне нужна только ты!

Алексей иногда пугал ее тем, что вся его жизнь была распланирована заранее. Но, похоже, отношения с ним были тем, что ей нужно больше всего на свете. Главное – что он искренний, честный, простой, и не мажор. Не парень, а просто золото.

– Ну вот, сбылась твоя голубая мечта жить как все, – сказала сама себе Анна. – О чем еще можно мечтать в этой жизни?

Мама обрадовалась неожиданному известию, но все же немного загрустила.

– Ну вот, дочка, ты и покидаешь родительское гнездо, теперь уже навсегда. Совсем ты у меня стала взрослая и самостоятельная.

Они сидели на старой кухне в их старой квартире, и Ане тоже было немного грустно. И правда, получается, что она бежит отсюда, скорее даже от отчима, а не из квартиры.

Мама внимательно на нее посмотрела и неожиданно спросила:

– Анечка, а ты любишь Алексея?

– Мама, ну как его можно не любить! Такие парни на вес золота, он скромный и хороший.

– Что на вес золота – это понятно, – сказала мама. – Но все же главное, чтобы ты его любила, дочка.

– Да люблю я его, люблю! – постаралась успокоить маму Аня. – И наконец-то у меня все как у всех, не хуже, чем у других людей.

Она не знала, что такое любовь. Наверное, любовь – это то, что она испытывает к Алексею. Он замечательный, им хорошо вместе, они строят планы на будущее, а что еще нужно человеку для счастья?

За месяц, как положено, Алексей и Анна подали заявление в ЗАГС. Аня не хотела шумной свадьбы и большого количества гостей. Да и кого приглашать – подружек по колледжу? Скоро они закончат учебу, разбегутся в разные стороны, и никогда больше не встретятся.

За время учебы Анна успела сдружиться только с Леной, хорошей и застенчивой девушкой, которая не будет на следующий день обсуждать молодоженов и то, как скромно они поженились.

Леша взял в свидетели лучшего друга Вадима, с которым вместе работали в соседних гаражах. Вадим иногда заглядывал в гости в их скромную квартирку, он, как и Алексей, был помешан на автомобилях и любил в них ковыряться.

От торжественного мероприятия во Дворце бракосочетания Аня отказалась, она попросила Алексея просто пойти в ближайший районный ЗАГС и тихо, без помпы, расписаться.

Однако, Алексей настоял на том, чтобы заказать и оплатить услуги фотографа и видеооператора. Им осталось только позаботиться о музыке, которая будет звучать во время регистрации.

В скромном районном ЗАГСе предложили поставить лишь магнитофонную запись марша Мендельсона. Но Анна большего и не хотела.

И вот торжественный день бракосочетания настал.

Алексей, улыбаясь счастливой улыбкой влюбленного, взял Анну за руку, и они в сопровождении свидетелей и мамы с отчимом, вошли в кабинет, нарядно украшенный шариками и цветами. Конечно, Аня не хотела приглашать отчима, но не могла обидеть маму.

Анна была очень хороша – она сделала настоящую свадебную прическу, ее роскошные локоны красивыми волнами ниспадали на плечи. Она выбрала не слишком вычурное, скорее совсем простое белое платье ниже колена, подпоясанное тонким черненьким ремешком. Такого же цвета были и туфли.

Алексей же выглядел совсем просто – в обычной белой накрахмаленной рубашке и простых черных брюках. Стоял июль месяц, невыносимая жара.

– Я – механик, а не пижон, – сказал Алексей, поймав ее неодобрительный взгляд. – Надеть сверху пиджак в такую жару будет просто самоубийством.

– Простой парень, – подумала Анна, и улыбнулась: – Но хороший!

Предсвадебные хлопоты заставили Аню сильно понервничать, она так волновалась, что перед торжеством выпила три таблетки валерианы.

Началось торжественное мероприятие, вела которое симпатичная служащая ЗАГСа, совсем молодая женщина в вычурном с кружевами платье. Пожалуй, платье невесты сильно проигрывало нарядному платью ведущей торжественное мероприятие.

– Сегодня официально рождается ваша семья, – объявила женщина заученную фразу официально-металлическим тоном.

Свидетели, стоявшие сзади, и мама с отчимом внимательно слушали. Анне захотелось спать, служащая произносила пространную речь о важности создания новой семьи. Стоять на высоких каблуках было некомфортно, а валерианка начала действовать в самый неподходящий момент.

– Любовь – это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю последующую жизнь.

– Любовь – это прекрасно, – подумала Анна. – А главное, что сердца будут биться неразрывно. Очень хорошие слова. Правильные.

Она вдруг засомневалась, любит ли она Алексея, или просто бежит от одиночества.

Пожалуй, не стоит сейчас об этом думать, ведь впереди у них действительно целая жизнь.

– Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? – спросила женщина.

– Я не знаю, – подумала про себя Анна. – Но больше я никогда не буду одна.

– Прошу ответить вас, жених, – продолжала служащая.

– Да! – тут же ответил Алексей.

– Прошу ответить вас, невеста.

Анне вдруг захотелось выбежать из этого зала и вернуться к своему одиночеству, к своим книгам, куклам и к маме. Пауза затянулась, заставив занервничать Алексея и всех остальных.

Анна взглянула на отчима и, немного запнувшись, ответила:

– Да…

Ведущая сказала:

– Прошу вас подкрепить своё решение клятвой. Повторяйте за мной.

– Господи, да что ж так долго-то? – раздраженно подумала Анна. – Наверное, девушке, ведущей церемонию, тоже нелегко стоять на таких каблуках. Похоже, что у нее не одна наша свадьба, а беспрерывный конвейер. Как можно столько торжественных мероприятий провести и не упасть без сил?

К счастью, дело, видимо, двигалось к концу. Служащая, наконец, сказала:

– Обменявшись клятвами, вы объявили о своём твёрдом намерении жить вместе в любви и согласии на протяжении всех дней, подаренных вам судьбой.

Подойдя к столу регистратора, Аня быстро поставила свою подпись. Алексей подошел вслед за ней и тихо сказал:

– Теперь никуда не денешься, птичка.

– Надеюсь, что да, – тихо ответила ему Анна.

Оставалось только обменяться простенькими золотыми обручальными кольцами, что молодые и сделали.

Вручая свидетельство о регистрации брака, служащая сказала:

– Желаю вам счастья, семейного благополучия и долгих лет совместной супружеской жизни. Живите долго и счастливо, берегите друг друга.

Зазвучали звуки простенькой мелодии, молодые подошли к свидетелям и к маме с отчимом принимать поздравления.

Мама заплакала, не сдержав слез радости. Отчим сдержанно поцеловал Анну в щечку и пожал Алексею руку.

Алексей настоял на прогулке по городу – его друг механик Вадим договорился с кем-то, к ЗАГСу подогнали длинный черный лимузин, украшенный шариками и большими кольцами на капоте.

– Зачем такие излишества? – запротестовала было Анна.

– Так нужно. Без вариантов, мы должны запечатлеть знаменательное событие. Иначе что мы будем детям и внукам показывать? – строго сказал Алексей.

Анне показалось, что он уже начинает злиться. Она выглядела капризной феей, то то ей не так, то это.

Ладно, придется выдержать сегодняшний день до конца.

Завтра наступит счастье.

Все вместе, взяв с собой фотографа и видеооператора, отправились кататься по городу.

Ужин в ресторане прошел совсем скромно. По традиции посидели, выпили за здоровье молодых. Лена начала собираться домой, но свидетель Вадим вызвался проводить ее.

– Кажется, у нас тут еще одна пара намечается, – шепнул Алексей Анне на ушко.

– Будем дружить семьями, – засмеялась Анна. – Мне кажется, они очень хорошо подходят друг другу.




Глава 14. Жизнь по плану


Жизнь действительно шла как по намеченному кем-то свыше плану, тихо, мирно и спокойно.

Учиться на врача Анна все же не пошла. Самое главное сейчас – обрести самостоятельность и жить отдельно. Пусть отчим порадуется, что избавился от нее.

После учебы до вручения диплома девушек с их курса распределили в городскую больницу. Им предстояло прохождение практики, посмотреть, из чего состоит работа медсестры.

Будущих выпускников в холле больницы встретил пожилой главный врач Иван Иванович. Анне он сразу понравился. Она увидела над его головой доброе облако в форме улыбающейся тучки и подумала, что Иван Иванович очень хороший и добрый человек.

Но Иван Иванович, поздоровавшись и произнеся приветственную речь, тут же ушел, перепоручив девушек заведующему терапевтическим отделением Василию Ивановичу. Конечно, зачем большому начальнику заниматься младшим медицинским персоналом. У него свои дела, служебные.

Для начала их провели по отделению, показали палаты, где лежали больные и готовились к выписке выздоравливающие, а потом познакомили с постом медсестры.

На посту броская красивая брюнетка с высокой грудью быстро перебирала папки с документами. Аня первая подошла к ней и приветливо поздоровалась.

– Ты новенькая? – спросила у Ани брюнетка, с отвращением отбросив надоевшие папки с бумагами. Она заметно обрадовалась возможности ненадолго отвлечься.

– Да, нас к вам на практику прислали. Я – Аня, колледж заканчиваю.

– Меня зовут Анжела. Обращайся, если что нужно, – вежливо улыбнулась ей девушка.

Девушка была доброй, об этом говорило оранжевое облачко вокруг ее головы.

– Если все пойдет хорошо, и тебе самой здесь понравится, то будешь работать в нашей больнице. Она у нас в городе самая главная, – обнадежила Анжела.

– Наверное, нужно еще, чтобы я вам понравилась, – скромно дополнила ее Анна.

– Не парься, ты нам уже нравишься, – Анжела улыбнулась широкой обезоруживающей улыбкой.

Работать в больнице Ане понравилось. В их терапевтическом отделении не было тяжелобольных, а выздоравливающие любили поговорить «за жизнь» и рассказать сестричкам все городские новости.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/irina-denisova-23505945/rasplata-za-lubov-64838526/chitat-onlayn/?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.