Смерть на фестивале
Смерть на фестивале
Ольга Михайловна Гаврилина
Уютный детектив
Популярная передача на одном из главных каналов страны, успешный муж и великолепное вино сделали Италию домом Лолы. Но на кинофестивале в Горске умирает молодая итальянка, и Лола начинает собирать чемодан. На этот раз ей предстоит не только расследовать загадочную смерть, но и окунуться в фестивальную суету, постараться не разозлить российскую полицию и раскрыть все страшные тайны Долины Храмов.
Ольга Михайловна Гаврилина
Смерть на фестивале
Все имена, названия и события являются фантазией автора, любые совпадения с реальностью случайны.
© Гаврилина О., 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Глава 1
«Такой унылый дождина, – подумала Лола, – льет и льет, и конца этому не видно. Я в Италии или где?» Мелкие капли стучали по асфальту, тоскливо колотили по стеклам. Она завозилась под одеялом, подтянула колени к животу и зажмурила глаза, которые уже собрались открыться и задрожали ресницами. «А вот и не вылезу из кровати!» – сказала она вслух и слепила веки, сквозь которые уже просочился понурый серый день.
Никола давно ушел на работу, и, несмотря на то что решение по отъезду было принято и собранная вчера желто-коричневая сумка, разрисованная частями света, укоризненно смотрела на нее из угла спальни, Лола все медлила.
Она никак не могла опомниться от вчерашнего посещения – такое тяжкое впечатление произвела на нее разыскавшая ее семейная пара Мацоли. Оба худые, с осунувшимися землистыми лицами, невысокие, одетые в серо-черное, согнувшиеся от навалившегося на них горя, с жилистыми руками – как будто лишними, ненужными теперь, безвольно повисшими вдоль тела, – они умоляюще смотрели на Лолу. Супруги напомнили ей своим видом старые черно-белые итальянские фильмы, где часто присутствовали такие же суровые, измотанные жизнью старики и старухи. Она провела их в гостиную, но они почему-то никак не хотели садиться и все время оглядывались.
– Мы сразу о вас подумали, – умоляюще начала женщина, – вы же по национальности русская. – Дня не прошло, а их полиция уже во всем разобралась и на самоубийство списала. Видно, во всех странах одно и то же.
– Не могла она сама это сделать, не могла, – как в забытьи повторял мужчина.
С трудом разбирая сицилийский диалект и часто переспрашивая, Лола начинала понимать, в чем дело. Когда к ним подошел Никола Капелини, они собрались под его твердым взглядом, начали объяснять обстоятельно и наконец уселись. Мацоли выглядели совсем маленькими и как будто усохшими на фоне подушек и валиков оливкового цвета, оказавшихся вдруг огромными. Они представились – женщину звали Чинциа, а ее мужа Сабино.
– Нам и адвокат посоветовал к вам обратиться, ведь без СМИ в этом деле никто копаться не будет. А тем более разбираться с российской полицией. Вы же в своей программе как раз похожие случаи освещаете, – проговорила Чинциа и поправила темный платок, слабо завязанный под подбородком.
– На вас вся надежда! Если возьметесь рассказать об убийстве нашей девочки, то итальянская полиция обязана будет хоть что-то сделать, а так они только рады не заводить дело, – вторил Сабино.
– Убийстве?! – повторила Лола и добавила как можно мягче: – Вы в этом совершенно уверены?
– Господи! С чего ей на себя руки накладывать? Она так радовалась, что нашла эту работу, да еще в другую страну поехала! – Чинциа даже голос повысила.
– А зачем и в качестве кого она приехала в этот российский город? – спросил Никола.
– В Горск, – подсказал Сабино, проглотив половину слова. Для итальянцев выговорить три согласных подряд – непростая задача.
– К нам в Агриженто группа киношников прибыла, прямо из Рима. Остались всего на несколько месяцев фильм снимать, но народ всполошили сильно. И нашу девочку пригласили в кино на съемки…
– Не то чтобы пригласили, – не дала договорить мужу Чинциа, – а пообещали записать на этот, как его…
– Кастинг, – напомнила Лола.
– Да, именно так называлось. Как мы поняли, это что-то типа отбора.
– Но мы подробностей сами не знаем, но только дальше этих проб дело не пошло, – заметил мужчина.
– Не совсем так, – пояснила Чинциа, – дочку в массовых сценах потом занимали, а она, конечно, о другом мечтала. Но ей предложили поработать администратором на съемках этого фильма, а потом и переводчицей. И она очень, очень была этому рада, – дополнила Чинциа и подтянула ослабевший узел платка.
– И главное, дело ей нравилось, а не просто из-за денег. Да и, честно сказать, это действительно удача – не только с острова выбраться, но и с интересными людьми познакомиться. – Как показалось Лоле, Сабино произнес это с ноткой гордости.
«Надо же, – про себя удивилась Лола, – как эти родители рассуждают! Видимо, на Сицилии поменялись устои – каких-то десять лет назад, да и сейчас в деревнях, девушки до двадцати лет должны были выйти замуж. А уж о том, чтобы уехать куда-то, податься на заработки самостоятельно, не могло быть и речи, это была исключительно прерогатива мужчин. Хотя это люди другого поколения, сколько им лет?» – Лола пригляделась получше: супругам можно было дать все шестьдесят. Голоса, хоть и надтреснуты горем, достаточно молодые, а если не обращать внимания на темную старческую одежду, то, скорее всего, нет и пятидесяти, рассудила Лола.
– Ванесса всегда с людьми хорошо общалась, а здесь, если мы правильно поняли, она должна была организовывать артистов на съемочные дни – время каждому напомнить, предупредить, если замена какая.
– Она и расселением персонала тоже занималась, когда съемки были в других городах, – вставил Сабино.
Было заметно, что супруги немного пришли в себя, пытались говорить на правильном итальянском, перестали беспричинно оглядываться и, вспоминая о дочери как о живой, оттаивали.
– А как же она в России оказалась, в этом Горске? – повторил свой вопрос Никола.
– Фильм был итало-российского производства, и даже несколько русских актеров принимали участие, вот их и пригласили на кинофестиваль в Россию.
– Мы же самое главное забыли! – спохватилась Чинциа. – Ванесса поступила в университет в Катании на факультет иностранных языков, и там вторым у нее русский был. Вытянула, к сожалению, только два года, но, видимо, что-то выучить успела, если могла переводить русским артистам.
Из не очень связных фраз супругов что-то начало проясняться: девушку пригласили на работу, скорее всего, из-за знания языка, где она, помимо перевода, занималась еще и организационными вопросами, а иногда снималась в массовых сценах. После окончания съемок она поехала с киногруппой в Россию, где и наложила на себя руки. Это выглядело действительно странно.
– У нас и адвокат уже есть. Если вы согласитесь этим делом заняться и по телевизору о нем рассказать, он с вами в Россию поедет, – вернулся к своей просьбе мужчина.
«Здесь не простой адвокат нужен, а международник. Кого они там у себя в Агриженто смогли нарыть?» – засомневалась про себя Лола.
– Мы не знаем, насколько он готов к такого рода делу, – как будто прочел Лолины мысли Сабино, – но нам надо было срочно, а он наш дальний родственник и вызвался помочь сразу же. Да и тело надо в Сицилию привезти, – на глаза его накатились слезы, но он сдержался, – адвокат и этим займется.
Капелини зашевелился на своем месте и посмотрел на Лолу. Она так и не поняла, что он хотел сказать взглядом.
«Все здесь очень непросто, – рассуждала про себя Лола, – и даже если учесть, что я сама принимаю решение по своим программам, в данном случае о поездке в Россию я должна буду поставить в известность начальство и внятно объяснить причину посещения Горска. А если девушка и правда покончила жизнь самоубийством? Сколько несчастных родителей даже не подозревают, что творится в головах их детей! И еще этот адвокат непонятный, от которого толку наверняка не будет в России, а только лишняя суета и головная боль».
Лола привыкла на выездах работать или одна, или со своей испытанной командой, состоящей из вездесущей Даны, знакомой с полицейскими по всей Италии, и оператора Стефано, с которым они сработались так, что даже движение ресниц понималось как указание к определенному действию.
Ей было по-настоящему жалко поникших, раздавленных горем супругов, приехавших к ней с другого конца Италии, но она была совсем не уверена, что сможет чем-то помочь. А ни на чем не основанная убежденность родителей, что дочка не покончила с собой, а была убита, вселяла еще больше сомнений.
– Мы понимаем, что вам тяжело, – вступил Никола, видимо, так и не дождавшись от Лолы ответа на вопросительный взгляд, – но вам придется рассказать, как это произошло.
– Конечно, конечно, – тут же согласилась Чинциа и вдруг резко побледнела. – Не могла она сама этого с собой сделать, не могла!
– Ее в реке нашли… – Сабино поперхнулся и сглотнул. – Сказали, с моста бросилась… – быстро договорил он и закрыл лицо руками, как будто хотел отгородиться от страшного зрелища, возникшего у него в памяти.
– Господи! – не удержалась Лола.
Никола принял свою любимую позу со скрещенными на груди руками и метнул негодующий взгляд на Лолу.
«Он как будто допрос ведет. Видимо, не хватает ему все-таки его старой работы следователя, – подумала журналистка. – Но надо согласиться, что все вопросы по делу и мне в помощь».
– Вам так российская полиция сказала? – продолжил Никола.
– Нам позвонили из Рима, какой-то полицейский начальник, и, видимо, передали то, что им сообщили из России, – с трудом проговорила Чинциа. – Потом уже наш адвокат с ним повторно связался и подробности вызнал.
«Главное, чтобы Никола не начал сейчас у них детали выяснять, – пролетело в голове у Лолы, такими замученными и несчастными выглядели супруги. – Потом у адвоката все узнаю, если, конечно, возьмусь за это дело. Но почему они считают, что она не сама с моста бросилась?» Сомнения не оставляли Лолу. Она так и не услышала внятных причин, по которым девушка не могла покончить с собой. Но задавать вопрос в лоб в такой ситуации сочла бестактным.
– Вы уверены, что кто-то инсценировал самоубийство вашей дочки, – проговорил Капелини. Он не спрашивал, а утверждал, поэтому фраза не могла обидеть измученных горем родителей.
«Здорово вышел из положения! – c уважением подумала Лола. – И спросил, что хотел, и не задел никого».
– Да, да! Конечно! – в один голос заговорили муж и жена. – Она последнее время такая веселая была, прямо светилась! Никогда мы ее такой не видели!
– Это не мог быть несчастный случай? – задумчиво поинтересовалась журналистка.
– Нет! – уверенно заявил отец. – Нам это объяснили сразу. Там ограждение довольно высокое, и через него надо специально перелезать, чтобы спрыгнуть.
– У нее был жених? – поинтересовался Никола.
– Тогда – нет. Был у нее парень, но уже больше года как на заработки из Сицилии уехал. Разошлись они легко, без ссор – просто каждый выбрал свою дорогу.
– Нравился ей режиссер, с которым она работала, Матео Гавардо, – неуверенно вспомнила Чинциа, – но, скорее, как необыкновенный человек. Да и он сильно старше – ей двадцать два всего, а ему, кажется, за сорок.
– Дело не в том, старше или нет. Дочка прекрасно понимала, где она и где он, известный режиссер.
– А я думаю, что у Ванессы ничего такого и в уме не было. Помнишь, как она о нем рассказывала с восхищением? Как сложные сцены объяснял, как артистов пародировал или шутки его передавала, анекдоты и сама каталась со смеху? Я же девочку свою знаю, он ее интересовал только как выдающийся человек.
– Как, вы сказали, его зовут? – уточнила Лола.
– Матео Гавардо, – напомнила Чинциа.
– Если честно я такого не знаю, а ты? – обратилась Лола к Николе.
Капелини подумал немного.
– Я тоже. Хотя я в этой области профан.
– Ради всего святого, помогите нам! – всхлипнула Чинциа. – Вы же русская, вы все там знаете! А главное – нужно СМИ расшевелить. Если за это дело газеты и телевидение возьмутся, полиция обязана будет заняться расследованием! – Она в мольбе сложила ладони.
На своем месте зашевелился Сабино.
«Господи, да они сейчас на колени грохнутся!» – испугалась Лола и даже попятилась.
Кажется, Никола все понял, подошел к супругам, положил руки на плечи, успокаивая и в то же время не давая им сдвинуться с места.
– Все будет нормально, Лола поедет в Россию и постарается сделать все возможное, чтобы разобраться в этом деле.
«Ну, это уже слишком! – мысленно взбунтовалась Лола. – Я даже с начальством еще не договорилась, не говоря о том, что, возможно, девушка наложила на себя руки и мое присутствие в этом Горске будет совершенно бессмысленным. Откуда у Николы появилась уверенность, что ее убили? Откуда?! И уже решил все за меня!» – Кровь вскипела в висках, щеки покраснели от возмущения.
Капелини сразу оценил ситуацию и, оставив Сабино и Чинцию, перешел к Лоле.
– Ты же сможешь убедить директора канала. Для такой популярной журналистки, как ты, это не проблема. – Он встал совсем рядом и обнял ее за талию. – Я тебе потом все объясню. – Прошептал он ей на ухо.
– Хорошо, я попробую. Только не факт, что начальство отпустит меня в Россию, – ответила Лола. – Так что я вам пока ничего не могу обещать.
– А когда вы будете знать, разрешили вам или нет? – расстроенно, но твердо спросил мужчина. – Нам адвокат сказал, что тянуть нельзя.
Было ясно, что, даже оказавшись в совершенно незнакомой и обескураживающей обстановке – в доме популярной журналистки и лучшего сыщика Италии, пусть даже бывшего, – они сделают все, чтобы убедить Лолу заняться расследованием этого дела.
– Хотите кофе или перекусить чего-нибудь? – вдруг предложил Никола. Лола удивилась, почему она сама не сделала этого раньше.
– Нет, нет, что вы, спасибо, – наперебой заговорили супруги.
– Тогда знаете, как мы сделаем… – начал Капелини. – Вы где остановились?
– У знакомых пока, – ответила Чинциа.
– Поезжайте к ним, отдохните, а через пару-тройку часов вам позвонит Лола и расскажет, что у нее получилось и отпустило ее начальство или нет. – Посоветовал бывший следователь.
– Вы мне еще, пожалуйста, телефон адвоката оставьте, – попросила Лола.
– Наверное, так будет лучше, – обреченно произнесла Чинциа, вынимая из мешковатой сумки визитку адвоката.
Семейная пара одновременно поднялась с дивана, и Лола опять отметила их горькие трагические лица и тяжелые узловатые руки, висящие вдоль тела.
– Давайте я вас подвезу, – вызвался Никола, опять удивив Лолу чуткостью.
– Не надо, не беспокойтесь, мы как-нибудь сами, – проговорили супруги, встав плечом к плечу и почему-то схватились за руки, как будто испугались, что ехать их заставят силой.
– Вам в какой район Рима? – осведомился Капелини, пропустив их ответ мимо ушей.
– Мы не знаем, как район называется. Сам дом находится рядом со станцией метро «Чипро», – сообщила женщина.
– Это недалеко совсем, – заявил Никола и повел гостей к выходу.
Не успела Лола собраться с мыслями, как в гостиную влетел Никола.
– А супруги где? – удивилась Лола. – Отказались все-таки от твоей помощи?
– Да нет, в машине меня ждут. – Он подошел к Лоле, крепко сжал ее руки чуть повыше локтя. – Лол, надо им помочь!
– Господи! Так кто же против! Но только если девушка сама с моста спрыгнула, кому будет нужна моя поездка, расследование и репортажи?
– По статистике, я точный процент уже не помню, женщины, желающие покончить с жизнью, выбирают другой вид умерщвления, гораздо чаще предпочитают таблетки или надрез на венах. Но самое основное – человек не поедет в другую страну, чтобы убить себя. – Лола открыла рот, чтобы возразить. – Уже догадываюсь, что хочешь сказать, что бывают разные обстоятельства и разные психологические типы людей… И все же попробуй, Лол. – Он еще сильнее сжал ее руки.
– Ой, больно же! – по-детски пискнула Лола.
– Поговори с адвокатом, я думаю, он сможет тебе что-то прояснить.
Он чмокнул ее в щеку и быстро вышел из гостиной.
Лола все еще валялась в постели, а монотонный стук капель по стеклам ухудшал и без того грустное настроение. Она опять покосилась на собранную сумку, в памяти последовательно и неуклонно всплывал непростой прошлый день.
Захрустел гравий под шинами отъезжавшей машины, увозившей обездоленных супругов, и Лола остановилась в размышлении. «А ведь действительно, человек, задумавший самоубийство, не решается на него за один день. Это, как правило, выношенное решение, да и покончить с жизнью в чужой стране – это как минимум странно. Прав Никола – дико и нелепо ехать в Россию, чтобы там себя убить, если только… – Мысли закрутились водоворотом. – Если только не произошло что-то неординарное, из-за чего человек решился на этот жуткий поступок внезапно… Или этот городок Горск каким-то образом связан с биографией Ванессы, и она наметила все заранее. Но она же не могла знать, что их фильм выберут на российский фестиваль…»
Лола медленно подошла к столу, в нерешительности взяла мобильник, повертела его в руках и, вынырнув из дум, набрала номер адвоката.
– Пронто! – сказал бархатистый голос.
– Здравствуйте! Это Лола, журналистка с пятого канала, – представилась она.
– Я вас узнал, – мягко произнес мужчина, – меня Мацоли о вашем звонке предупредили. А я Доменико Валотто, – представился адвокат и тут же задал прямой вопрос: – Так вы поедете со мной в Горск?
– Я бы хотела с вами сначала переговорить. Как вы считаете, девушка сама спрыгнула с моста или ей помогли это сделать? Может быть, она вообще была убита в другом месте, а потом сброшена, что вам ваше чутье подсказывает? – Лола оставила без ответа вопрос о поездке.
– Сейчас сложно сказать, надо на месте разбираться.
«Ну, началось… – неприязненно подумала Лола. – Закрутил адвокатские штучки, как в той давней детской игре «да и нет не говорите, черный с белым не берите». Но со мной-то зачем, я же на его стороне».
– Тело, застрявшее в местной речке между камнями, было обнаружено рыбаком в 5:30 утра, – продолжил адвокат. – Он же и позвонил в полицию. Говорят, что его проверили на всякий случай и там все чисто. Смерть наступила за два-три часа до обнаружения тела. Констатированы множественные повреждения костей и черепно-мозговая травма, от которой девушка умерла практически сразу. Но есть две вещи, – Валотто сделал паузу, – которые вызвали у меня сильное недоумение. Первое – что Ванесса решилась на самоубийство в незнакомой стране, а второе – что ее компьютер так и не был найден
– Пропавший компьютер! – так и подскочила Лола. – Это уже реальная причина для директора канала отправить меня в Россию!
– А вы не думаете, что его мог просто украсть кто-нибудь из служащих той же гостиницы? – охладил ее пыл Валотто.
– Все возможно, но я не буду об этом предположении рассказывать начальству. Да и для меня это еще одно подтверждение трагичной несуразности произошедшего.
– И того, что девушка была убита, – дополнил за журналистку адвокат.
– Тогда я срочно звоню на студию, – приняла решение Лола.
– Вы еще даже не договаривались! – ахнул адвокат, и из его голоса улетучилась вся мягкость.
– Мне договориться недолго, да и билет сразу же закажут, – строго сказала журналистка. – А вот вам надо визу делать, да и вообще, на каких правах вы собираетесь там работать? – Ей не хотелось напороться на проблемы в России из-за Валотто.
– Как только страна вступила в ВТО, на ее территории разрешили работать иностранным адвокатам. Конечно, требуется определенная аккредитация и много еще чего, но мне там в суде не выступать, так что все должно быть проще. Одно из международных представительств уже сделало вызов, и визу должны дать завтра, максимум послезавтра. В конце концов, вы можете поехать первой, если мне визу задержат, – выпалил адвокат, и в его голос вернулись деликатные нотки.
– Хорошо, – согласилась Лола. – Я сейчас же звоню директору канала и смотрю рейсы в Санкт-Петербург. Я сообщу вам о дате вылета, а вы мне – о готовности вашей визы. Очень надеюсь, что все пойдет, как я предполагаю. У меня еще кое-какие вопросы есть, но это можно и потом.
– Договорились, – подтвердил Валотто.
Весь вчерашний день пролетел перед глазами, и к Лоле окончательно пришла уверенность, что в этом деле не все так просто и, скорее всего, Ванессе кто-то помог покончить с жизнью. Лола будет первой журналисткой, кто прольет свет на это замаскированное убийство. Настроение перешло в боевое. «Все, хватит валяться!» – подумала она, быстро вскочила с кровати и натянула джинсы и майку. До вылета было еще четыре часа.
Глава 2
Пять месяцев тому назад
Это был совсем другой мир, о котором Ванесса могла только мечтать, а теперь сама оказалась причастна к нему!
Она не любила скопление народа и шумные компании, но здесь можно было смотреть и слушать из какого-нибудь укромного места, где на нее никто не обращал внимания. Девушка ощущала себя маленькой шестеренкой в механизме создания фильма, и это было такое новое чудесное чувство! Даже подготовка площадки вызывала у нее жгучее любопытство, а процесс самой съемки так захватывал, что вводил в странное приятное оцепенение. А как было жаль уходить, когда ее посылали за опоздавшим актером или на склад за дополнительной стойкой для осветительного прибора. Она не задумывалась, входят ли эти поручения в ее обязанности, а просто спешила к небольшому вагончику, называемому складом, или мчалась в гостиницу вытаскивать из постели загулявшего накануне артиста.
Но самое главное – ей удалось пробраться в кадр. Пусть в толпе, пусть на заднем плане, пусть без слов, но она мелькнет на экране! У Ванессы сразу сложились хорошие отношения практически со всеми, начиная с рабочих и заканчивая самим продюсером. Когда была возможность, помреж всегда брал ее в сцену.
Когда приехала русская группа, девушку полностью освободили от дополнительных заданий, так как она и так еле успевала переводить требования режиссера и указания оператора, не говоря уже о пожеланиях и просьбах прибывших иностранных актеров. На самом деле иностранцев было совсем не много: Мария Савелова, взбалмошная героиня фильма, которая и в жизни была ничуть не лучше, высокий и статный парень Владимир, появившийся только в двух эпизодах, и второй продюсер и муж главной актрисы – Подольский Константин Игоревич.
Савелова сразу же невзлюбила гримершу и художника по свету. Как ни старалась Ванесса при переводе смягчить ее грубые фразы, по тону сказанного все понимали, что говорит она бесцеремонно и резко. Очень смешон был муж, который с благоговением внимал всем ее прихотям и, к счастью, уехал через два дня.
«Удивительно!» – думала девушка, приглядываясь к актрисе и понимая, что талантом та совсем не блещет. Было впечатление, что дарование обратно пропорционально гонору. Чем меньше одного, тем больше другого. Муж, по виду человек совсем не глупый, да и не старый, с восхищением смотрел на «спектаклики», разыгранные Савеловой в гримерке и далее при выставлении света. Отыгравшись по полной на съемочной группе, она полностью «сдувалась» на площадке. Режиссер недовольно покрякивал и требовал повторить сцену.
«Почему же ее не заменят? – недоумевала Ванесса. – Неужели в России не нашлось никого другого?!» Но вскоре узнала причину: Подольский, ее муж и продюсер фильма, вложил большую часть денег в производство и поставил условие, что главную героиню назначит он.
Очень скоро итальянцы над ней стали подтрунивать, благо языка Мария Савелова не знала, а Ванесса делала вид, что не слышит язвительных реплик.
– Ну как там наша актрисулька, сегодня опять скандал закатила или не успела еще? – стоя совсем рядом с Савеловой, интересовался один из статистов у помощника оператора.
– Поскандалить не успела, зато на площадке такое выдавала! Жаль, ты не видел – бедный режиссер аж позеленел от злости, – докладывал оператор, ничуть не смущаясь присутствия Марии.
– Воды не хотите прохладной? – Тут же вступала Ванесса, стараясь увести Савелову в сторону. Это не всегда удавалось.
– О чем они говорят? – требовала перевести актриса, и девушке приходилось лихорадочно что-то придумывать.
В принципе Мария старалась изо всех сил, но усилия ее выглядели натужно, а временами откровенно фальшиво. Матео Гавардо морщился как от зубной боли, а наблюдавшие съемку еле сдерживались, чтобы не покатиться от смеха, корчили серьезные физиономии и, незаметно перемигиваясь, хихикали.
Работа подходила к концу, оставался только один эпизод в археологической зоне Долины Храмов. На его реализацию потребовалась куча разрешений, последние из которых обещали подписать завтра. Документ, как всегда, вовремя завизирован не был, и у всего коллектива появился свободный день.
Прохладная, но солнечная погода, стоявшая до этого дня, сразу испортилась, как это обычно случается в единственный выходной. Набухшие сизые облака, подгоняемые ветром, неслись по небу, вот-вот готовые истечь оглушительным потоком дождя. Ванесса не знала, может ли она отъехать домой до следующего утра, как это сделали статисты и рабочие группы, жившие неподалеку, или лучше не бросать русских. Режиссера Матео она не нашла и решила отпроситься у продюсера и директора Клавдио Консоли, которого увидела за столиком в холле гостиницы.
– Могу я до завтра у родителей побыть, я ведь совсем рядом живу? – Прошелестела Ванесса, побаивавшаяся начальства.
– Что? – оторвался тот от телефона и строго посмотрел на девушку. – До завтра? – Он свел брови и накрыл мобильник ладонью, отодвигая его в сторону. – Лучше спроси у нашей героини, – ответил продюсер, продолжая держать руку на телефоне, который попискивал, принимая сообщения.
– Понятно… – протянула Ванесса, догадываясь, что выходной ей не светит, но все же решила испытать удачу и подняться в номер Марии Савеловой.
Она застала актрису лежащей на постели в полном «раскрасе и прикиде», рядом на краешке сидел Владимир.
– Добрый день! – как можно веселее сказала девушка по-русски. – Вы уже знаете, что сегодня выходной и съемок не будет. Нужное разрешение на работу в Долине Храмов получат только завтра, так что… – Она развела руками, не зная, как приступить к главному. – Я хотела домой отъехать, обойдетесь без меня?
– Ну уж не знаю, – хмыкнул Владимир, не двигаясь с места, – мы же хотели по центру Агриженто погулять, прикупить что-нибудь, – проговорил он, больше обращаясь к Марии, чем к Ванессе, – а как без переводчика?
– Да брось ты, чего здесь хорошего можно найти, в этом городишке занюханном, – потянулась всем телом Савелова. – Отдохни денек, – благосклонно разрешила она. – А завтра во сколько приступим?
Ванесса, не ожидавшая такой легкой победы, забыла все на свете и попятилась к двери.
– Так что у нас на завтра? – начальственно повторила свой вопрос актриса.
– Ах да, – опомнилась девушка, – в девять быть на площадке. А я с восьми буду вас у ресепшена ждать, – и, выскочив из номера, быстро засеменила по коридору.
– И что теперь будем делать? Того гляди дождь польет, – протянул Владимир и развалился рядом.
– Эй, ты что себе позволяешь! – с деланым возмущением произнесла актриса и отодвинулась.
Парень заложил руки за голову и уставился в потолок.
– А может, пройдемся все-таки? – задумчиво проговорил он.
– Конечно, пройдемся и в магазины заглянем, – вдруг полностью поменяла свои желания Савелова. – Да я просто хотела переводчицу спровадить, надоела уже. Что мы без нее одного дня не проживем, что ли? – ответила она на вопросительный взгляд Владимира. – Одеваемся потеплее и вперед! – Савелова поднялась с постели и столкнула приятеля. – Давай, давай пошевеливайся!
– Зонт не забудь, – буркнул он, направляясь в свой номер.
Центр города располагался не так близко, как им казалось из окон гостиницы, и, когда они поднялись наверх по виляющим улочкам к главной площади, были окончательно вымотаны.
– Зато вид какой! – Мария подошла к парапету.
Внизу расстилалось непроглядно-черное, неспокойное и нескончаемое море с барашками волн. Длинная песчаная коса с одной стороны заканчивалась портом с высокими кранами, а с другой – унылыми цементными волнорезами и уходила дугой за горизонт. Дома в центре – старинные, но аккуратно отреставрированные – сменялись облупленными строениями семидесятых годов. Они постепенно спускались с холма, на котором находился сам городок. Свинцовые облака, несмотря на порывистый ветер, неподвижно застыли, как будто раздумывая, стоит ли отдавать свою влагу. Народу вокруг почти не было. Море казалось суровым и одновременно печальным, а безлюдный город – заброшенным. Весь пейзаж навевал тоску.
– Пойдем в бар, накатим чего-нибудь, а то после такого подъема в горле пересохло. – Владимир подвел Марию к маленькому одинокому столику, притулившемуся под довольно большим навесом. Остальные столики из-за ожидавшегося дождя были заботливо поставлены друг на друга у входа.
– Давай, – сразу же согласилась актриса, находившаяся сегодня, несмотря на погоду, в довольно благодушном настроении.
Они заказали по «Спритцу», ткнув пальцем в нужную строчку меню.
Им быстро принесли два тонкостенных бокала едко-оранжевого напитка, он заискрился и заиграл, отражаясь зайчиками на их лицах и расцвечивая этот серый день.
Потягивая аперитив, Мария и Владимир повеселели.
– Ну что, по магазинам «ударим»? Тебя что-то конкретное интересует или так прошвырнемся? – Актер уже ополовинил бокал.
– Да нет, ничего определенного покупать не собираюсь, – протянула женщина, наслаждаясь ярким смешанным вкусом, – хотя магазины здесь не самые отстойные, как я предполагала. Обратил внимание, когда мы поднимались, какие тут удивительные витрины?
– Да уж, дизайнерской жилки у итальяшек не отнимешь, – снисходительно подтвердил Владимир.
– Смотри-ка, это что, Ванесса наша, вон там под высоким деревом? – подскочила Савелова. – А ведь домой собиралась!
– Кто это с ней? – вытянул шею Владимир.
– Где, где?! Не вижу никого! – Актриса подалась вперед, батарея стульев загораживала обзор.
– Да вон, рядом, за стволом! Мужчина, кажется. Из наших киношных или нет? – В любопытстве парень ничуть не уступал Марии.
– Только кусок плеча увидела. Может, и женщина – уж больно цвет одежды яркий, да и рисунок в цветок, кажется. – Савелова даже привстала, нечаянно качнув столик.
– Осторожно ты! Коктейль разольешь! – Владимир успел подхватить бокал. – Как ты отсюда рисунок разглядела по куску рукава? Кажется, он ее за плечо схватил!
– Точно! И толкнул, кажется! Может, стоит вмешаться? – Мария с сомнением посмотрела на приятеля.
– Да брось ты, это не наше дело, к тому же они уходят.
Пара отдалилась от дерева и быстро направилась вниз по лестнице. Девушка торопливо сбегала по ступенькам, как будто хотела отделаться от сопровождавшего, мужчина ковылял сзади, но не отставал.
– Мужик какой-то с нашей Ванессой, – констатировала Мария.
– Верно. По походке немолодой и вроде на одну ногу припадает, – подметил Владимир.
– Прихрамывает, точно! – согласилась Савелова. – Только не одежда это цветастая, а шарф такой.
– Возможно. – Парень опустошил бокал и заскучал. – Может, еще по одному закажем?
– Давай на обратном пути тогда. Иди расплачивайся, а то официанта здесь еще год ждать.
Они встали из-за столика, и Владимир направился к кассе.
Парочка недолго пошаталась по бутикам, подшучивая и примеряя совсем не нужные им вещи. Под конец похода Мария все-таки приобрела маленький золотистый топик, а ее спутник купил полосатые шорты. Они вернулись к бару, расположились на том же месте и опять заказали по «Спритцу».
– А я у нас что-то этого напитка не видел нигде, – отложив соломинку и сделав большой глоток, проговорил Владимир.
– Ну здрасте, – усмехнулась Савелова, – его в Москве полно, только просекко столько не льют, жадничают, поэтому и вкус другой.
– Возможно, – философски процедил парень и посмотрел игристый коктейль на просвет.
Погода стояла пасмурная, хотя дождь так и не пролился. Облака были такими плотными, что разобрать, в какой стороне скрывается солнце, было совершенно невозможно.
– Послушай-ка! – Владимир поднял руку, приглашая прислушаться. Со стороны моря донеслись звуки электрогитары, барабаны рассыпались дробью, звонко цокнули тарелки, «Раз, раз», – проговорил в микрофон мужской баритон.
– Кто-то инструменты настраивает.
– К концерту готовится, – подхватил парень.
– Пойдем посмотрим на местных оркестрантов, узнаем, может, что-то интересное будет. Все равно делать нечего. – Мария поднялась из-за столика.
Владимир быстро заплатил по счету, и они направились в сторону, откуда плыла на этот раз стройная и, как им показалось, знакомая мелодия.
Здание, откуда неслась музыка, оказалось довольно неприметным рестораном на взморье. Но когда они вошли внутрь, их взгляду предстал просторный зал, по кругу уставленный столиками, шикарный мраморный пол с крупным геометрическим рисунком, сходившимся лучами в самом центре. На маленькой сцене репетировало трио музыкантов.
– И что теперь? – тормознул парень. – Как мы без переводчика? Хотелось бы узнать, что здесь будет и когда.
– А мне кажется, все понятно. Скорее всего, они к сегодняшнему вечеру готовятся, на танцах будут играть.
Мужчина, возившийся с усилителем звука, оставил провода и подошел к ним.
– Добрый вечер. – В Италии так начинают приветствовать друг друга уже после двух часов дня. – Чем могу помочь? – произнес он по-итальянски, откровенно разглядывая Савелову.
Женщина посмотрела вопросительно на своего приятеля. Было ясно, что заданный вопрос она не поняла.
– Он доброго вечера пожелал, – перевел Владимир.
– Ну, это я и без тебя сообразила. А о чем спросил-то? – проговорила она и заученным жестом поправила волосы.
– А, иностранцы, – догадался мужчина и повторил свою фразу на английском.
– Вы к какому-то празднику готовитесь или к танцевальному вечеру? – довольно сносно произнес английские слова Владимир.
– Мы послушать хотели, – вставила актриса.
– Здесь каждую субботу живая музыка в нашем исполнении и танцы. – Он обвел рукой свободную площадку в центре, как будто хотел показать непонятливым иностранцам «видите, как места много, вот здесь у нас вечера проходят». – А послушать приходите попозже, к восьми вечера. – Мужчина оценивающе поглядел на Савелову.
– А что, придем! Посмотрим, как в Италии народ отдыхает! – по-русски заверещала Мария и зачем-то тряхнула головой, как лошадь.
– Можно и посмотреть, – согласился Владимир, подхватив женщину под локоть. – До свидания, до вечера! – попрощался он с музыкантом.
Добравшись до своей гостиницы, они тут же завалились на кровать в номере Савеловой, включили телевизор «для фона» и захрустели гриссини.
– Вся постель опять в крошках будет, – пожаловалась Мария, больше для проформы, и стряхнула с покрывала кусочки хлеба.
Они с первого дня подсели на эти хрустящие палочки, как только попробовали их в ресторане, где те стояли в пакетиках на каждом столике, чтобы оголодавшие посетители могли пожевать, ожидая заказанные блюда.
– А мне все-таки любопытно, с кем это наша Ванесса в город ходила, – проговорила актриса, вытащив из пачки очередную гриссини. – А ведь так домой рвалась. Да и мужчина, который с ней был, странный какой-то.
– Чем же странный-то? Мы его даже не разглядели. – Владимир откусил сразу от двух палочек, крошки полетели во все стороны и рассыпались по покрывалу.
– Все, иди к себе, собирайся, да и я душ приму. – Савелова столкнула парня с постели.
– Как скажешь, – миролюбиво согласился парень и, захватив пакетик, двинулся к выходу. – Зайду через час, – предупредил он.
Когда они вернулись к ресторану, его было не узнать. Над дверью зажглись веселые мигающие гирлянды, весь двор был запружен машинами, а ко входу тянулся длинный темно-красный палас.
– Вот и по красной дорожке пройдешься, – подшутил Владимир.
– Ну-ну, – процедила актриса, не принимая его шутку.
– А-а! Вот и наши русские гости! – к ним подкатился круглый и полнолицый хозяин заведения.
– Нас, оказывается, ждали и уже узнали, что мы русские, – понял его приветствие Владимир.
– Ты скоро переводчиком сможешь работать. – В голосе актрисы почувствовалась зависть.
Действительно, парень уже неплохо понимал простые фразы, что все еще не удавалось Савеловой.
Выпятив грудь, хозяин провел их к столику, который находился недалеко от сцены.
– Наверное, они выведали, что мы из киногруппы, и наше посещение для них хорошая реклама, – проговорила актриса и вальяжно присела на выдвинутый для нее стул. – Боже мой! Да здесь одни стариканы! – оглядевшись, недовольно процедила женщина.
– Да это клуб «Кому за пятьдесят», – хихикнул приятель.
– Что, серьезно? – сразу поверила Савелова, подумав, что тот смог прочесть и перевести одну из надписей при входе.
– Да нет, это я так схохмил.
И правда, народ, находившийся в зале, был в основном преклонного возраста, хотя смех и яркая одежда поначалу помогала обмануться.
– Вижу только два столика с молодежью. Наверное, случайно сюда попали, – констатировала Савелова.
– А мне все равно, я есть очень хочу. Поужинаем и уйдем. Что нас здесь держит? – Парень открыл меню, предусмотрительно оставленное хозяином. – Жаль, что картинок рядом с названием блюд нет, не пойму я этих слов, – нахмурился Владимир, – а есть очень хочется.
– Давай официанта позовем, может, он на английском объяснит, – предложила женщина, но к ним уже вернулся хозяин.
– У нас только рыба и морепродукты, – произнес он на итальянском и смешно показал ладошкой плывущую рыбу и растопырил пальцы, изображая щупальца каракатицы. – Предлагаю вам взять меню дня. Все сегодняшнего улова, а сюда входит полный ужин – первое, второе и десерт.
– Ну и отлично, о'кей, – согласно махнул головой парень.
– Ты что, уже заказ сделал? И что мы есть будем? – заволновалась Савелова.
– А черт его знает! – развеселился Владимир. – Что-то рыбное, я так понял.
– А что меня не спросил, что я хочу? – надула губы Мария.
– Так чего спрашивать-то, если я перевести не смогу! А потом, это рыбный ресторан, так что альтернативы все равно нет.
– В принципе это неплохо, только… – Ее слова утонули в громкой музыке, грянувшей со стороны сцены.
К микрофону подошел мужчина, который приглашал их на вечер. Стараясь перекричать оркестр, он, видимо, заявил об открытии танцев, и почти сразу же на танцполе показались пары.
– Да здесь оглохнуть можно, – недовольно заявила актриса, но музыку быстро смикшировали, и они с Владимиром стали лучше слышать друг друга.
– Это они в начале так бахнули, а теперь вполне терпимо. – Актер закрутил головой, разглядывая танцующих. – Да, и вправду одни пенсионеры. Получишь оглушительный успех, конкуренток практически нет, – фыркнул он.
– Эй, ты чего лепишь! – вспыхнула Савелова, не поняв юмора.
Их перепалку прервал официант, принесший тарелки с пастой, откуда торчали маленькие светлые и более крупные темные продолговатые ракушки.
– Это что такое?! Горячее сразу? А закуска где? Ты что, не заказал, что ли? – возмутилась женщина.
– Откуда я знаю? Значит, надо было Ванессу не отпускать, он же сказал вроде, первое второе и третье.
– Вот именно! У них же первое – это и есть паста.
– Все, давай есть уже. – Владимир накрутил спагетти на вилку.
– А я закуску хотела, – не унималась актриса, но быстро последовала примеру приятеля и подцепила мидию.
Хозяин принес увесистый графин домашнего вина и разлил по бокалам. Музыка растекалась по залу совсем не громко, пары плавно двигались и тихо шуршали по мраморному полу, а из открытой двери залетал приятный морской ветерок.
– Красота! – проговорил парень мечтательно, прожевывая спагетти.
– Да… – протянула Мария. – Никогда бы не поверила, что мне может понравиться сочетание макарон и морепродуктов, а, оказывается, такое объедение!
– Это от того, что соус острый и с помидорчиками, а сами спагетти al dente, – заключил Владимир.
– Это еще что такое, «аль денте»? Это ты где услышал?
– Означает «на зуб», или просто твердые. Для нас как недоваренные, а мне по вкусу.
– И мне. – Благосклонно согласилась Савелова. – А то у нас в кашу все превращается.
– Так-так, молодцы, вы, я вижу, у нас совсем освоились! – за спинами у актеров раздался знакомый начальственный голос. – А где же Ванесса? Или вы без нее справляетесь?
Савелова и Владимир почему-то сжались, как по команде. Мария опомнилась первая.
– Да? Что такое? – развернулась она к непонятно откуда взявшемуся продюсеру Клавдио Консоли.
– Отдыхаем? – продолжал он, хотя было заметно, что актриса его понимает плохо. – Так сказать, в простой народной атмосфере. А почему именно это место выбрали? – задал он странный вопрос.
– А что, нельзя? – по-мальчишески ответил парень, догадавшись, о чем их спрашивает Консоли.
– Да ну, что вы! Конечно, можно. Разрешите вас пригласить на танец! – Он нагнулся, протянул руку к Савеловой и даже прищелкнул каблуками.
Актриса тут же сообразила, что от нее хотят, и радостно поднялась с места.
– Давай, давай, твой выход! – буркнул Владимир.
Оркестр заиграл твист, и Консоли, уже выведший актрису в центр, казалось, опешил и стушевался.
Мария, почувствовав внимание зала, наоборот, ощутила себя в родной атмосфере и, тряхнув головой, улыбнувшись вдруг весело и задорно, начала двигаться в такт музыке, не дождавшись, когда придет в себя продюсер. Танцевала она так ловко и грациозно, что многие пары, заглядевшись, остановились.
Крупный и неповоротливый Консоли с трудом попытался что-то изобразить, но получалось неуклюже и нескладно. Тогда он перестал представлять танцора, а начал подыгрывать Марии. Продюсер заходил кругами вокруг актрисы, похлопывая в ладоши и посмеиваясь над собой. Он не переставал дергать коленями из стороны в сторону, что, по его мнению, являлось основным па твиста. Савелова совершенно преобразилась – из надменной и напыщенной вдруг стала естественной и задорной. Владимир привстал, так как народ загородил обзор, и с насмешкой посмотрел на происходящую сцену.
Музыка утихла. Консоли привалился к ближайшему столу и, шутливо открыв рот, начал обмахиваться рукой, показывая, как его уморила актриса. Мария, успевшая прокрутиться на последнем такте, замерла на танцполе в эффектной позе. Раздались аплодисменты, она мило поклонилась.
– Это победа! Даже если ты не войдешь в историю кинематографа, в этом городке тебя все равно запомнят надолго, – cъехидничал парень, подставляя стул Савеловой.
– Да, это было неотразимо! – проговорил продюсер и плюхнулся рядом. – Надо сказать режиссеру, чтобы дал вам потанцевать в нашем фильме. Там ничего подходящего нет по сценарию, не помните?
– Нет, к сожалению, – отозвалась актриса.
К ним подскочил довольный хозяин.
– Просто бесподобно! Восхитительно! Какая пластика! – Казалось, он задыхался от дифирамбов.
– Это главная героиня нашего фильма, – похвалился Консоли, – ее русское имя – Мария, – представил он Савелову.
– А я Алессио Джакомелли. Боже мой, какая честь! – выкрикнул хозяин и, вцепившись в руку актрисы, приложился губами.
– Ну вот, опять эти итальянские штучки, – проговорил по-русски Владимир, – и поесть спокойно не дадут.
– Да ты уже все подчистил. – Савелова посмотрела на его пустую тарелку и попыталась выдернуть кисть из хватких рук Алессио.
– Может быть, вы музыку хотите заказать? Есть какие-то предпочтения? – поинтересовался хозяин по-английски и наконец отпустил актрису.
– Да нет, спасибо. Было бы неплохо, если бы принесли второе, – ответил за двоих Владимир.
– Да, второе, – подтвердила женщина, видимо, не совсем разобрав изначального вопроса.
– Конечно, конечно, – засуетился тот, – сейчас официант все подаст. – Он отодвинулся от стола, сделав непонятный жест продюсеру.
– Да и я пойду, не буду вам мешать, – поднялся Консоли, – приятного вечера. – Он двинулся к выходу.
– Слава богу, что к ручке не приложился, а то еще на полчаса завяз бы, – съязвил парень.
– А мы что, спешим? – ехидно поинтересовалась Савелова. – Да и следующее блюдо еще не принесли.
Они досидели до самого конца, когда усталые оркестранты стали собирать инструменты, а гости ресторана неторопливо потянулись на улицу.
Перед уходом они помахали музыкантам, те ответили и заулыбались.
– Заходите еще! – крикнул тот, что первым пригласил их на вечер.
– Спасибо, но вряд ли получится! – откликнулся Владимир.
– Симпатичный ресторан и еда вкусная, – проговорила актриса, выходя в холл, – а нас все в какую-то дыру возили обедать.
– Согласен, – ответил парень, остановившись у цветных объявлений и афиш, висевших на стене. – Посмотрим, какие у них здесь еще мероприятия. Может, и правда еще придем.
– Да когда? Мы же уезжаем через три дня, – вздохнула Мария, но тоже притормозила и стала рассматривать плакаты.
– У них здесь что, и детские утренники проводятся? – удивился Владимир.
– Да, да, – послышался сзади голос хозяина, который увидел, как они уставились на афишу с яркими шариками, – по выходным в несезонные месяцы народу нет, вот и приходится выкручиваться. Приходите, будет весело! Аниматоры у нас очень смешные – не только детям, но и взрослым нравятся.
– Да нет, спасибо, – на всякий случай ответил Владимир, не очень-то разобрав фразу.
– Это у нас сегодня случайный выходной выдался, но больше такого не повторится, – раздался голос, непонятно откуда взявшегося Консоли. Обняв обоих актеров за плечи, он аккуратно направил их к выходу.
– Он же ушел вроде, – изумленно прошептал Владимир и вывернулся из-под руки продюсера.
– Ну да, – подтвердила Савелова.
– Дорогу найдете? Здесь рядом совсем, вверх и налево, а как до фонтанчика дойдете, вправо метров двести по прямой. – Он опять подтолкнул их в нужную сторону. – До свидания!
– До свидания! – недовольно ответила женщина. – Может, он нам еще укажет, во сколько спать ложиться?
– Или зайдет в номер проверить, – хохотнул актер.
Они быстро добрались до фонтанчика и остановились в раздумье. Стало совсем прохладно, из придорожных кустов слышались странные ночные звуки, вдоль переулка влажным облаком поднимался промозглый туман. Не верилось, что только что они сидели в теплом многолюдном месте, где играла музыка и раздавался смех.
– Нам направо, кажется? – Савелова заглянула в следующий переулок и поежилась.
– Да, правильно, – Владимир подхватил ее под руку, прижал к себе, – так потеплее будет.
– Ну-у-у, – протянула актриса и отстранилась.
Парень не успел ответить, как совсем рядом с живой изгородью что-то зашевелилось. Они застыли, раздался оглушительный треск, и из густого колючего кустарника прямо на них прыгнула взъерошенная кошка. Савелова отскочила и потянула за собой приятеля, и они, не сговариваясь, припустились по темной улочке. Они бежали, не сворачивая и задыхаясь от холодного промозглого воздуха. У своей гостиницы они оказались очень быстро. Остановившись у входа, они одновременно захохотали.
– А ты-то как рванула! И даже не споткнулась на каблучищах-то! – проговорил Владимир сквозь смех.
– Разве это каблук… – возразила актриса, приподняв ногу, на которой красовалась туфля со шпилькой в десять сантиметров. – Хорошо, что ни в одну из колдобин не попала!
– Да уж, в такой-то тьме могла бы запросто и ногу сломать… И был бы съемкам в Италии конец, – подколол парень.
– Все, проехали! – остановила она его разглагольствования. – Расходимся по номерам. Спокойной ночи!
– Спокойной, – удрученно ответил Владимир и направился на свой этаж.
Глава 3
Самолет был не полон, и Лола с удовольствием вытянула ноги под пустое переднее кресло. Она так намаялась за предыдущий день, что даже не открыла компьютер и продремала почти весь полет. Рейс был до Санкт-Петербурга, от которого Горск находился совсем близко.
Журналистка была довольна собой. Она успела подготовить небольшой анонс для своей передачи «Четвертая апелляция». Дана, ее верная помощница и подруга, прочтет его на фоне кадров Агриженто, родного города Ванессы. Лола еще раз переговорила с адвокатом и наметила план действий, нашла в интернете фотографии режиссера и продюсера итальянской группы, изучила сведения о нем. Не получилось обнаружить хороших видеоматериалов о Горске, на которые хотели наложить короткий рассказ о смерти Ванессы, подкрашенный сомнениями в самоубийстве девушки.
Сделали «как всегда»: отыскали кадры обычного провинциального города, каких много в России, и решили дать общий план в надежде, что для итальянского зрителя прокатит и так, а русские, проживающие в Италии, не успеют разглядеть детали. Все остальное тоже сложилось удачно: у мамы в жюри кинофестиваля Горска оказались знакомые, и они не только заказали Лоле ту же гостиницу, в которой проживала Ванесса, но и смогли сделать ей аккредитацию на само мероприятие в качестве гостя. До конца фестиваля оставалось еще три дня, и журналистка надеялась, что сможет вникнуть в его обстановку, возможно, разгадать связи между участниками и Ванессой и, может, даже успеть посмотреть парочку фильмов.
Адвокат должен был приехать через день, и Лола хотела с пользой провести это время. У нее был готов план действий, но она знала, что вряд ли все пойдет, как намечено. Как она поняла при последнем разговоре – официальное поручение Валотто состояло в том, чтобы отправить тело бедной девушки на родину, а для работы с российскими правоохранительными органами и для ведения самого расследования у него не было никаких полномочий. Но он пребывал в абсолютной уверенности, что полиция так или иначе обязана дать ему пояснения и даже ответить на его вопросы. Они оба решили, что лучший способ узнать как можно больше – вести себя так, будто у них есть все необходимые разрешения, надеясь на то, что в небольшом городке официальные органы не очень разбираются в правах иностранных адвокатов.
Перед самым отъездом Никола еще набросал аргументов в пользу версии об убийстве. Первой был пропавший компьютер, второй – то, что Агриженто, где проживала Ванесса, занимает первое место в Италии по безработице, мафиозным структурам и количеству мигрантов на душу местного населения. Так что человек, получив интересную работу и возможность уехать из этого города, скорее всего, оставил бы любые мысли о сведении счетов с жизнью.
– Если бы она от отчаяния в Агриженто утопилась, я бы тебя сам никуда не пустил. Вероятность того, что кто-то убил обычную девушку, ведущую заунывную жизнь в задрипанном местечке, нулевая. Этот город, кажется, и по самоубийствам на одном из первых мест. А в данном случае все по-другому: у девушки появилось будущее, о котором многие ее друзья могли только мечтать. Зачем ей было убивать себя, особенно если учесть, что о несчастной любви здесь тоже речь не идет? – заключил Никола и чмокнул Лолу в щеку. – Конечно, мне не хочется, чтобы ты уезжала, но родители Ванессы правы: без тебя с этим делом один адвокат не справится. Очень жалко, – добавил он тихо.
Лола очень давно была на Сицилии и проездом в Агриженто – маленьком городишке, расположенном на холме перед морем, но таких подробностей о нем не знала. «Хорошо иметь под рукой бывшего сыщика, который снабжает тебя информацией», – отметила про себя журналистка. Ей уже не хватало Николы. Она вспомнила, как крепко он поцеловал ее на прощание, как будто поставил печать «моя», и совсем загрустила. «Ну-ну, не расслабляться», – прошептала она по-русски. Необыкновенное воздействие Капелини на нее все не прекращалось.
– Пристегните ремни. – Мелодичный голос стюардессы вывел Лолу из дум.
Послышался звук выпускаемых шасси, самолет пошел на снижение.
Она очень быстро прошла паспортный контроль и таможню и остановилась в зале прилета, решив подсоединиться к Wi-Fi аэропорта, чтобы проверить новые сообщения. Не успела она это сделать, как ее мобильник дернулся и зазвонил.
– Это Ольга Николаевна? – уверенно спросили в трубке.
– Да, – удивленно ответила она.
– Вы багаж получили уже, выходите?
– Да. А кто это?
– Я один из администраторов фестиваля, я на «Рено» серебристого цвета, номер 377. Сейчас к вашему выходу подъеду. У вас же международный рейс из Рима?
– Ну да, – обалдело сказала Лола.
«Здорово мама постаралась! Значит, доставят прямо до места, – обрадовалась журналистка. – Теперь надо будет опять привыкать к имени Ольга, да и к отчеству, которого в Италии просто не существует, и до самой старости все зовут друг друга Тина, Лара и Бея».
Народу было немного, и на выходе Лола сразу увидела блестящий на солнце автомобиль и вихрастого паренька в синей майке с надписью «Взгляд в мир», названием фестиваля. Он сразу выделил ее среди людей, подбежал, схватился за сумку.
– Здравствуйте, с приездом! Давайте быстренько загрузимся. – Он положил сумку в багажник. – Других вещей нет у вас, я так понимаю. – Он оглянулся на всякий случай.
– Нет, – весело подтвердила Лола, вдруг почувствовав непреодолимую радость и совсем забыв о скорбной причине своего путешествия.
«Это, наверное, оттого что я на Родину приехала», – подумала она.
Солнце брызгало в глаза, заставляя зажмуриться, машина мягко летела по нескончаемым развязкам, а паренек болтал, не замолкая.
– Через полтора часа уже на месте будем, и вам сразу к орггруппе надо будет подняться, она на последнем этаже гостиницы находится. Там вам бейджик выдадут и все, что положено. Фотографию свою вы отсылали? – осведомился администратор.
– Нет, – обескураженно произнесла Лола. – У меня и не просил никто.
– Ничего страшного, – успокоил парень, – значит, на месте сделают. У вас отель «Парус», на берегу залива стоит. – Он наконец затих.
Они выехали из города, и Лола приоткрыла окно – в салон тут же ворвался терпкий запах освободившейся от снега влажной земли, смешанный с только что распустившейся зеленью.
«А в Италии нет таких ароматов, и времена года походят один на другой, а вечнозеленые растения никогда не пахнут такой одуряющей свежестью», – думала Лола. Она вспомнила, как ей не хватало там настоящей зимы, и чтобы почувствовать подлинный Новый год, она всегда старалась уезжать в горы. На смену радости медленно заползла грусть – Лола представила, как Никола придет с работы, один сядет ужинать, как нехотя будет пережевывать приготовленную домработницей еду…
– Вы гость нашего члена жюри документального кино Галины Гуляевой, я понял правильно? – Администратор прервал ее размышления.
– Да, – протянула Лола, узнав знакомую фамилию маминой подруги.
– Вам, скорее всего, кроме завтрака, обед и ужин положены, – заключил паренек.
«Вот это да! – удивилась про себя Лола. – А мама меня ни о чем не предупредила. Или сама не знала подробностей? Вряд ли у меня время найдется на ежедневное посещение ресторана», – прикинула она, но не стала расстраивать жизнерадостного админа, а только согласно улыбнулась. «А почему бы не разузнать у него о произошедшей трагедии? Понятно, что ее постарались замять как можно быстрее, чтобы не омрачать весь праздник, но что-то он должен знать».
– Я слышала, у вас несчастье произошло на фестивале, – начала Лола.
– Это вы что имеете в виду? – напряженно спросил администратор.
«Не хочет говорить», – сразу поняла Лола, но продолжила.
– Девушка с моста бросилась. Она из итальянский группы участников.
– Вы приезжаете как гость на такое событие, и первое, что вас интересует, – не новые фильмы, не представленные там режиссеры и актеры, а никому не известная девушка, которая покончила жизнь самоубийством! – по-мальчишески возмутился парень.
«Он прав, конечно, – подумала Лола, – но не буду же я ему объяснять, что цель моего приезда именно самоубийство Ванессы. – Но слова «никому не известная» неприятно резанули слух. – То есть если простая девушка наложила на себя руки, об этом и разговаривать нечего, надо забыть побыстрее?»
– Как вам сказать, – замялась журналистка, – жалко человека, она же совсем молоденькая.
– Это да, – смилостивился он, – и симпатичная хохотушка была. Вечно ее смех слышался, не понимаю, как она могла… – Он осекся. – Я ее лично в гостиницу заселял. Всех участников, кого в «Парус» распределили, я оформляю. И вас тоже.
Очень интересно, еще и хохотушка. А ведь это мнение совершенно постороннего человека, как правило, оно должно быть объективным.
– Если вы не возражаете, я вас у гостиницы высажу, а сам за другими гостями поеду. Он резко сменил тему разговора. – На последний этаж в орггруппу обязательно поднимитесь, там вам выдадут аккредитацию, программку фестиваля и все остальное.
– Конечно, без вопросов, – согласилась Лола.
Городок был небольшой, и они быстро добрались до места.
– Здесь живет копродукция, жюри и их гости, – сказал администратор, помогая Лоле вытащить сумку.
Журналистка не знала, что означает «копродукция», но не стала задавать лишних вопросов, решив, что разберется потом.
Они распрощались.
Выйдя из Рено, Лола прищурилась, солнечные очки надо было искать на дне сумки, и она приложила ладошку ко лбу: за длинной многолюдной набережной, на которую выходила гостиница, виднелись невысокие дома, вдали закручивалась белая эстакада, скорее всего, построенная недавно, совсем далеко возвышался обзорный пешеходный мост. «Уж не с этого ли моста Ванесса упала?» – тут же подумала Лола и погрустнела.
У входа в отель группками толпился фестивальный народ, почему-то сразу было понятно, что люди имеют отношение к искусству. Тут же стояло несколько автобусов и висел огромный яркий плакат «Взгляд в мир» с узнаваемым абрисом уже почившей всенародно любимой актрисы 70-х годов. Холл был увешан афишами фестивальных фильмов. От ресепшена до противоположной стены тянулся лозунг: «Приветствуем участников фестиваля!» По зданию озабоченно носились юноши и девушки в одинаковых майках, удивительно похожие на паренька, встретившего Лолу.
Оказалось, что все ее данные уже внесены в компьютер гостиницы, и, получив ключи, она направилась к лифту.
Выйдя на своем этаже, она тут же столкнулась с импозантным пожилым мужчиной, показавшимся ей знакомым. Она застыла на секунду, судорожно вспоминая, кто это и надо ли приветствовать его первой, и, наконец, решилась.
– Добрый день!
– Добрый день, – ответил мужчина, остановившись, как будто ожидая еще чего-то от Лолы и буравя ее глазами. Так и не дождавшись ответной реакции, он вошел в лифт.
«Так это Смирнов – известный режиссер! Наверняка он привык к другому обращению – ожидал, что я брошусь к нему за автографом или, по крайней мере, выражу свое восхищение его картинами! А фильмы у него есть действительно хорошие», – подумала Лола и вспомнила, как в Италии при встрече с ней застывали люди, разглядывая бесцеремонно или исподтишка. Конечно, к ней редко кидались за автографами – такой неуживчивый и дерзкий образ создала журналистка, – но узнавали часто. «Ну что же, здесь я по другую сторону экрана, что для дела дает свои преимущества», – прикинула Лола.
Номер был небольшой и чистый. На столе она обнаружила глянцевый листок с телефонами ресепшена и ресторана и пароль для подключения к Wi-Fi. Лола, не разбирая, бросила сумку в гардероб, быстро приняла душ, который здорово восстановил силы, нанесла легкий макияж.
«Наверное, сначала надо в орггруппу подняться, отметиться, да и разузнать, как здесь все происходит, а потом – сразу же на поиски номера, в котором проживала Ванесса. Про самоубийство девушки у участников пока выспрашивать не стоит, только раздражение вызовет», – размышляла Лола, уже закрывая дверь.
Выйдя на последнем этаже, она пошла на голоса, раздающиеся в конце коридора, и вскоре наткнулась на просторный зал, уставленный по периметру белыми столами. За ними сидели юноши и девушки в одинаковых майках, и все они показались ей на одно лицо.
– Здравствуйте и проходите! – к ней подлетела девушка с очень короткой стрижкой. – Вы только что прибыли? – Журналистка кивнула. – Тогда вам сюда. – Она подвела Лолу к центральному столу, за которым изучал бумаги чем-то озабоченный парнишка, изредка сверяясь с компьютером.
– Добрый день. Присаживайтесь, – он оторвался от документов и кивнул на стул рядом, – ваши фамилия, имя, отчество? – скороговоркой осведомился он.
Она назвала свои данные.
– Та-а-а-к, Ольга… – Он хотел произнести отчество, но, взглянув на журналистку, не стал этого делать. «Ну, слава богу, – подумала Лола, – мне чуть за тридцать, а как приеду в Россию, начинают отчество цеплять. Понятно, что в официальных кругах так положено, но чувствовать себя начинаю как старая тетка».
– Фотографии вашей я не вижу, – произнес юноша.
– А у меня никто ее и не требовал.
– Ничего страшного. Смотрите сюда. – Он щелкнул пальцами перед маленьким объективом, укрепленным тут же на краю стола. Не успела Лола повернуть голову и улыбнуться, как яркий свет вспыхнул в лицо. Она не удержалась и моргнула. «Ну точно с закрытыми глазами получусь».
– Та-а-ак… – опять протянул паренек, выводя фотографию на компьютер.
– А можно посмотреть? – не выдержала Лола.
– Пожалуйста, по-моему – нормально. – Он повернул к ней дисплей.
На Лолу смотрело кислое лицо с прищуренными глазами. Волосы тоже были не в лучшем состоянии и торчали с одной стороны, с другой же оказались заправленными за ухо.
– А переснять можно? – поинтересовалась Лола.
– Можно, конечно, – без энтузиазма процедил юноша, – но это здесь, на экране вы все мелочи замечаете, а на бейджике ваше фото будет маленьким, в самом углу, так что…
– Игорь! Посмотри, сколько народу собрал, поторапливайся! – К ним подошла высокая темноволосая женщина.
Лола оглянулась – сзади стояли ее попутчики, к ним подтягивались еще двое мужчин в темных костюмах. Один из них, несмотря на классический пиджак и брюки, был в ярких кедах, что выглядело достаточно нелепо.
– Ладно, делайте, как есть, – согласилась журналистка.
Парень быстро распечатал карточку прицепил ее на синюю ленточку, протянул Лоле.
– За следующий стол проходите. До свидания.
«Гость», – было написано крупно на пластиковой карточке, чуть ниже – название фестиваля, и в правом углу, действительно, небольшая фотография.
Лола пересела к остроносой девушке и получила холщовую сумку, набитую какими-то журналами и каталогами.
– Здесь программа фестиваля со всеми участниками, наша газета «Взгляд в мир», карта города, на ней отмечены все объекты, где проходят мероприятия, и немного рекламы. А вот еще майки с нашими логотипами, – она плюхнула на стол две упаковки, – вы какую хотите, синюю или желтую?
– Давайте желтую, – выбрала Лола.
– Вы гость члена жюри, так что у вас свободный проход на все фильмы и церемонии, а также бесплатный обед и ужин в ресторане гостиницы, в отдельном зале. С приездом! – улыбнулась девушка, и ее остренький носик сморщился.
– Спасибо, – откликнулась Лола.
«Здорово, как у них все поставлено! – поразилась журналистка. – Жаль, что у меня цель совсем другая, а то и правда, приехать бы к ним на фестиваль, насмотреться фильмов!»
Она направилась к выходу.
– Ольга! – вдруг пронеслось по залу, Лола вздрогнула. – Ольга! – Еще раз раздалось совсем близко. Голос был резкий и неприятный. Все радужные мысли вдруг испарились, нервы напряглись разом. Лола обернулась. Рядом с ней стояла темноволосая женщина.
– Вам еще зонтик положен, – она держала большой бордовый зонтик с крючковатой ручкой, – вам Марина забыла отдать.
Лола выдохнула. «Вот черт! Не успела начать расследование, а уже дергаюсь от обычного возгласа!»
Зонт был здоровенный и несмотря на то, что она прижала его к себе, так и норовил зацепиться за проходящих людей.
«Вот куда я теперь с ним попрусь?!» – Она хотела пешком спуститься до номера, где жила Ванесса, и разведать обстановку в гостинице. Лола попыталась приладить зонт, повесив его за шнур на плечо, но при ходьбе он больно бил по бедру.
«Что здесь, дожди каждый день, зачем они эти вещи выдают? Да еще такие длиннющие…Ой!» – Она стукнулась зонтом за угол. Шнур впился в плечо, а нос с металлической насадкой в бедро. «Как будто меня не пускает кто-то, не дает номер Ванессы увидеть!» – пробормотала под нос Лола и медленно пошла по ступенькам вниз.
Номер, в котором проживала погибшая девушка, ей предусмотрительно назвал адвокат семьи. Лестница была совсем пуста, даже юные администраторы предпочитали дожидаться лифта. Войдя на нужный этаж, журналистка сразу увидела вдали желтую оградительную ленту. Было ясно, что она отделяет сразу две последние комнаты. Дверь самоубийцы была справа.
«Странно, почему перекрыт целый кусок коридора? Могли бы вообще ничего не огораживать, вещи под опись собрали, и все. Значит, есть какие-то сомнения у полиции по поводу того, что Ванесса сама с моста бросилась… Или не успели до конца все осмотреть и проверить?.. А может, просто решили перестраховаться, убилась-то иностранная гражданка? Надо уточнить у следователя».
Она пригляделась – блестящие цифры 3, 0 и 6 были привинчены к темной двери, от которой, казалось, веяло бедой. Неприятное чувство тревоги медленно зашевелилось под самым желудком. Она замерла на минуту – послышался шум проезжающего лифта и негромкий смех людей, находящихся внутри. Она немного подождала, подняла желтую ленту и согнулась, чтобы пролезть. Зонт цокнул по полу, и Лола вздрогнула от резкого звука.
На нужной двери, одной стороной прикрепленная к косяку, виднелась полоска бумаги с неразборчивой надписью и печатью. Пожалев, что не захватила перчатки, предусмотрительно положенные в сумку еще в Риме, она сняла зонт с плеча и, стараясь не шуметь слишком сильно, ткнула им в дверь. Оттуда как будто потянуло опасностью, но журналистка нажала посильнее. «А если откроется сейчас? – вдруг пронеслось в голове. – Что буду делать?» Страх судорогой захватил горло. Стараясь прогнать его, она задышала чаще. Дверь не поддавалась, тогда журналистка отступила и, выбравшись обратно за оградительную ленту, чуть успокоилась.
«Откуда это состояние испуга и тревоги?? – Журналистка огляделась. – Кажется, мой номер находится прямо под комнатой Ванессы, – заметила она, – вот сейчас и проверю!»
Лола спустилась на свой этаж – ее предположение полностью подтвердилось. Она достала ключ и не успела вставить его в замочную скважину, как прямо на ее глазах дверная створка щелкнула и сама по себе открылась. Лола застыла в недоумении.
– Черт побери! Что здесь происходит?! – вскрикнула она, чтобы успокоиться и напугать того, кто мог находиться внутри. Она сделала шаг вперед и тут же услышала плеск льющийся воды. Журналистка решительно вошла в ванную.
– Ой! – испуганно вскрикнула полная женщина, склонившаяся над раковиной. – Извините! – уже спокойней проговорила она. – Я вам коврик занесла, его предыдущая смена, видимо, забыла положить.
Горничная была одета в голубой халат с вышитым на кармашке логотипом гостиницы. Лола молчала, и та виновато продолжила.
– А потом увидела грязь в умывальнике и помыть решила, раз я уже здесь. – Она закрыла кран. – А после того случая от каждого стука жуть берет, – тихо проворчала служащая себе под нос.
– Это вы про девушку, которая с моста упала? – вовремя спохватилась Лола.
– Вот вы только приехали, а уже все знаете, – укоризненно заметила женщина.
– Я и родителей ее знаю. – Этим Лола надеялась оправдать последующие вопросы.
– Но она же итальянка вроде была! – опешила горничная.
– Верно. Я тоже в Италии живу, – констатировала Лола. – Скажите, пожалуйста, номер, который прямо над моим, такой же в точности?
– Да, и мебель так же расставлена.
«А что мне это дает? – засомневалась Лола. – В принципе ничего».
– Как ни старались замять… В смысле не афишировать, – осеклась горничная, – все равно все узнали и, конечно, были в ужасе. Приехал человек на фестиваль, можно сказать, на праздник кино, и вдруг такое!
– Вы часто видели Ванессу, как она вам показалась? – поинтересовалась журналистка.
– Видела пару раз всего. Один раз даже очень близко, когда я наводить порядок уже начала, а она к себе в номер вернулась, забыла что-то. Очень приятная. Я всегда именно такими итальянок представляла. Чем-то мне Софи Лорен напомнила, только волосы хоть и черные, как у известной актрисы, но пушистые, а не гладкие.
«Так, значит, эта горничная у девушки убиралась как удачно я с ней столкнулась», – отметила Лола.
– Какая она была, по-вашему, чистюля или разбрасывала вещи по комнате, много у нее было косметики и духов? А может, она высказывала какие-нибудь особые требования к номеру или его уборке? Постарайтесь вспомнить, пожалуйста, – эти подробности могли помочь Лоле дополнить психологический портрет Ванессы.
– Да я и сама после случившегося о ней думала. Только, как мне кажется, она была самая обычная, несмотря даже что итальянка. Три дня всего она здесь прожила. Конечно, я бы запомнила, если бы она всю свою кладь на стол вывалила или дополнительные подушки потребовала, а так… – Сотрудница погрузилась в раздумье. – Много красивых флаконов было в ванной наставлено, я, как вошла, обомлела – и на полках, и на раковине, и на табуретке маленькой целая батарея вперемешку с лекарствами.
– С лекарствами? – подскочила Лола.
– Да, были там какие-то упаковки с таблетками и, кажется, даже пузырьки с жидкостью. – Горничная наморщила лоб, вспоминая.
«Надо будет об этих лекарствах у следователя узнать», – отметила про себя журналистка.
– Я понимаю, что вы не были лично знакомы с Ванессой, и все же, ничего вам странного в ее поведении не запомнилось? Может быть, вы заметили, что она плакала, или слышали, как она ругалась с коллегами. Даже когда языка не знаешь, по тону разговора можно определить, шутит кто-то или ругается, – пояснила Лола.
– Нет, совершенно ничего. Хотя я особенно по сторонам не смотрела, не до этого было – работы очень много во время фестиваля.
– Спасибо вам большое, – закончила «допрос» Лола.
– Очень сожалею. Бедная девушка, – проговорила женщина и вышла, тихо прикрыв дверь.
«Ну, вот и первая информация появилась. Жаль, что ничего не удалось снять на видео, надо самое главное записать». – Лола достала компьютер и села за стол.
Выполнив задуманное, она перешла к просмотру писем: Дана коротко сообщала, что анонс о деле Ванессы пока не вызвал ожидаемого интереса ни у СМИ, ни у телезрителей и что все зависит от ее дальнейшего расследования и искрометных репортажей, иначе проблем с директором канала не избежать.
«Ну, это как всегда, – без удивления констатировала Лола, – только где эти репортажи нарыть? Особенно если учесть, что русские на эту тему говорить особенно не хотят. Остается один выход – срочно найти итальянскую группу, с которой приехала Ванесса, и постараться что-то узнать у них. – Журналистка открыла список, присланный адвокатом. – Так. Три человека, Ванесса – четвертая… Напротив фамилии Консоли стояло «два дня». Это что значит? Что он на второй день уехал? Скорее всего, так и есть, но требует уточнения. А что если остальные тоже уже в Италии и разговаривать просто не с кем? Очень может быть, после того, что произошло… Тогда надо действовать очень быстро, может, кого и застану еще».
Она схватила простенькую камеру, которую перед отъездом ей всучил Стефано, повесила на плечо сумку с «глазком» для еще одной встроенной скрытой камеры и понеслась на ресепшен. Там она быстро выяснила, что итальянцы пока не уехали, а только поменяли гостиничные номера, так как отсек, где жила Ванесса, полиция перегородила полностью. На месте их тоже не оказалось, а на вопрос, где они могут быть, девушка на ресепшене беспечно повела плечами.
– Откуда же мне знать, у нас куча мероприятий по всему городу!
«Придется до вечера оставить», – решила было Лола, но тут же услышала итальянскую речь в холле гостиницы. Она пошла на голоса и у центрального входа увидела двоих мужчин, пытавшихся объясниться с шустрой стильно подстриженной блондинкой. Остановившись на самом проходе и не допуская мысли, что они могут кому-то помешать, они говорили одновременно. Тот, что повыше, тараторил без остановки и даже подхватил за локоть девушку. Другой посолиднее, наоборот, медленно произносил английские слова, пытаясь донести смысл сказанного, и энергично жестикулировал. Несмотря на самую обычную одежду – синие джинсы и светлые рубашки спортивного покроя, почему-то было сразу понятно, что это итальянцы.
Девчонка с усмешкой смотрела на их потуги объясниться на незнакомом языке и, кажется, даже не собиралась вникать, но вдруг как будто очнулась.
– Ладно, хватит бухтеть, пошли кофейку выпьем! – сказала она по-русски и, не оглядываясь, зашагала к бару. Итальянцы наперегонки засеменили за ней. Тут-то их и перехватила Лола, перегородив дорогу.
– Buongiorno!
Они остановились как вкопанные и заморгали, разглядывая Лолу. Узнав известную журналистку и ведущую криминальной программы с пятого канала, даже не удивились, а сразу же стухли и поскучнели.
– Чао! – ответили вяло и вразнобой, видимо, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Я хотела вас о Ванессе расспросить. – Она жестом пригласила их присесть здесь же в холле и, не давая опомниться, укрепила камеру на треножник на столике.
«Итальянский тут вряд ли кто-нибудь знает, так что можно говорить спокойно». – Лола огляделась. В холле народу было немного, видимо, все разъехались на мероприятия фестиваля.
Они покосились на установленную аппаратуру, но промолчали. Лица их выражали покорное недовольство.
На всякий случай поставила сумку на другой конец, чтобы захватить другой ракурс, осторожно запустила руку вовнутрь, нажала кнопку «Пуск».
– Быстро вы сориентировались, только непонятно за… – начал тот, что моложе, усаживаясь, но был тут же перебит солидным, в котором Лола узнала режиссера Гавардо.
– А что вас конкретно интересует? – поинтересовался он.
«Значит, второй – актер Леоне Дзини», – отметила про себя Лола.
– Практически все. Что она была за человек, как попала к вам в команду, были ли странности в ее поведении вообще и в последнее время в частности, и как произошло само несчастье? – Она наблюдала за реакцией мужчин.
– Как попала? Да очень просто! – почему-то возмутился Гавардо. – В Сицилии человека со знанием русского языка не найти. А у нас же все, как всегда, в последний момент. Несколько дней осталось до приезда российских актеров, а они только опомнились, что переводить-то некому, – те своему переводчику не успевали визу сделать, а тут Ванесса подвернулась. Если честно, именно я был против, просил из Неаполя или из Рима выписать профессионала, но меня уговорил продюсер, да и девушка оказалась очень приятная. Работу выполняла не только переводческую, причем старательно и без оговорок.
«Чего он так завелся-то? Или чувствует вину, что дал продюсеру себя уговорить? Скорее всего, все дело в оплате, наверняка Ванесса безропотно выполняла все указания, да еще русским актерам переводила, а получала три копейки. А профи на другие работы не согласился бы, да и платить ему нужно больше, вот продюсер и воспротивился».
– Странностей мы за ней никаких не замечали, – вступил Леоне, – нормальная, веселая девчонка. Совершенно непонятно, что на нее такое нашло, накатило, чтобы такое сделать. Если только… – Было заметно, что ему не хочется углубляться в подробности.
– Если только что? – подсуетилась Лола.
– Чересчур смешливая стала последнее время, как бы это сказать…
– Хохотала до истерики, – подсказал Гавардо.
– Как это? – не поняла Лола.
– Я уж не помню точно из-за чего. Кажется, Клавдио Консоли какой-то анекдот рассказал, это уже здесь в России было, ну, мы и прыснули все. Ванесса засмеялась, а остановится как будто не может. Я еще ей сказал: «Давай водички принесу», а она рукой махнула, мол, не надо, и в номер рванула. Я потом даже зашел к ней узнать, все ли в порядке.
– И что? – Лола поправила камеру и с радостью заметила, что на них никто не обращает внимания.
– Нормально все. Воды напилась и икать начала. Я фыркнул, на нее глядя, а она палец к губам приложила, мол: «помолчи, а то если я опять засмеюсь, не остановлюсь никогда».
– А еще похожие случаи были?
– Кажется, нет. – Леоне повернулся, ища подтверждения у режиссера.
– Лично я не видел, – не заставил себя ждать Гавардо, – но мне Консоли рассказывал, – он умолк, видимо, вспоминая, – как она тряслась от смеха на показе какой-то комедии, тоже здесь, на фестивале. Пришлось тогда ее в гостиницу проводить и водой отпаивать.
– Точно, точно, – подхватил актер, – мне Клавдио что-то похожее описывал, только вот не уверен, что это тот же случай. Нет, наверное, другой – это в баре было, и она вином свой хохот запивала. Я еще сказал ему, что вино-то как раз и нельзя в таких ситуациях. А он говорит, что помогло – тут же она и успокоилась.
«Получается, что за какие-то неполных три дня на фестивале бедную девушку целых три раза прихватило», – промелькнуло в голове у Лолы.
– А до поездки в Россию бывали у Ванессы такие приступы?
– Да откуда же мы знаем? На площадке во время работы была спокойной, а дальше нам ничего не известно. Это мы здесь волей-неволей с ней первые дни постоянно находились, возможно, поэтому и открылась эта проблема.
«Надо бы у родителей выяснить», – отметила про себя Лола.
– А как вы узнали про смерть девушки?
Режиссер откинулся на спинку дивана, не горя желанием говорить о самоубийстве Ванессы, и предоставил слово Леоне.
– Мы начали волноваться еще за завтраком – Ванесса в ресторан не пришла, а зная, что она девочка ответственная и всегда предупреждает, если что, ее отсутствие показалось странным, – безрадостно начал рассказывать актер, – но подумали: язык она знает, пошла, может, на обсуждение фильма. Она действительно туда собиралась. У нас каждое утро проходят дискуссии по фильмам, показанным накануне. Звонили ей периодически и в номер поднимались, стучали. Да… – Он затих и вздохнул.
– Она и на обед не явилась, – выдавил из себя Гавардо, подавшись вперед и отпрянув от спинки дивана.
– Тут мы по-настоящему забеспокоились, сообщили руководству фестиваля. Мне кажется, они как-то несерьезно восприняли наше заявление о пропаже Ванессы, и мы продолжали ей названивать, но все бесполезно. – Актер провел рукой по волосам, как будто успокаивая свои мысли. – А где-то через час-полтора к нам подошел один из администраторов и спросил, мол, появилась ваша девушка. Мы говорим – нет. И он тогда: «Давайте ее номер откроем. Если ничего указывающего на ее местоположение, не обнаружим, начальство мне велело в полицию сообщить». Горничная с ключами пришла, и мы все на нужный этаж поехали.
– То есть при вскрытии комнаты присутствовали вы вдвоем, администратор и горничная, правильно я поняла? – уточнила Лола.
– Да, вроде так, – подтвердил Леоне.
– А теперь поподробнее, пожалуйста, – попросила Лола.
– Да нечего особенно рассказывать. Мы постучали опять на всякий случай, позвали ее из коридора, после чего горничная дверь открыла. Обычный гостиничный номер молодой девушки.
– Когда мы вошли, солнце к заходу двигалось, нам лучи так и брызнули в лицо, – внес эмоциональную нотку актер…
– Ничего вас не удивило, в глаза не бросилось? – уточнила Лола
– Да нет. Какая-то одежда на кресле лежала, на столе программа фестиваля и каталоги, их здесь всем выдавали. В ванной – косметика и куча упаковок с лекарствами, – произнес Гавардо, поглаживая надбровные дуги.
«Опять эти лекарства», – журналистке вспомнились слова горничной.
– Мы думали, может, записки какие найдем, чтобы понять, куда она делась. С другой стороны, какие записки в нашем мире мобильников и компьютеров? – дополнил Леоне.
– Кстати, – встрепенулась Лола, – у меня есть сведения, что у Ванессы так и не нашли ноутбук, вы это можете подтвердить? – Она вспомнила одну из главных причин, из-за которой решила, что это может быть убийством.
– Ноутбук у нее был служебный, и я его накануне у нее забрал на время, так как мой стал глючить. Он до сих пор у меня, – заверил Гавардо.
«Вот и раскрытие загадки! – расстроилась Лола. – Но ладно я, похоже, что и Капелини тоже ошибся. А полиция-то российская даже и не поинтересовалась на этот счет! Узнали, что комп был, и все, а дальше – чего напрягаться-то. Может, кто-то свой стащил, а может, из персонала кто… Человека все равно уже нет».
– А как вы сами считаете, почему Ванесса кинулась с моста? И сделала ли она это сама? – все еще не сдавалась Лола.
– Лично для меня это было настолько неожиданно и чудовищно, что даже никаких предположений нет. А вот по поводу того, что в этом ей мог кто-то помочь, я и подумать не могу, это совершенно нереально, – заверил Гавардо.
– Откуда у вас такая версия? – Подхватил его мысль Леоне, обращаясь к Лоле. – У российской полиции никаких опасений нет на этот счет.
– А у вас никаких сомнений даже не появлялось? – парировала журналистка. – Девушка из занюханного сицилийского городка наконец-то находит престижную работу, вместе с итальянской группой едет представлять свою страну на международном кинофестивале в России и накладывает там на себя руки. Никаких странностей не находите в этой ситуации?
– Находим, – одновременно согласились мужчины.
– Но кто мог на нее здесь позариться? У нее и знакомых-то, кроме нас, здесь нет! – повысил голос Гавардо, но на последних словах осекся и посмотрел на актера. – А вы что, уверены, что это убийство? – перешел он на шепот.
– Нет, но подозрения есть, – решительно заявила Лола.
– Это что же получается, вы нас подозреваете? – занервничал режиссер.
– Ну да, нас двое остается, продюсер-то за день до ее смерти уехал. – Слова Леоне только усугубили ситуацию.
Лола специально помалкивала, давая им возможность разговориться – а вдруг какая деталь вылезет наружу. Но, перебросившись незначительными фазами, они напряженно затихли.
– А как вы в конце концов узнали о произошедшем несчастье? – не отставала журналистка.
– Администратор все-таки позвонил в полицию, правда не сразу, мы его попросили еще до вечера подождать. Не хотелось поднимать панику раньше времени. Мало ли как, дело молодое… – Гавардо опять потер надбровья и поморщился, как от боли. – А потом вот как обернулось. Оказалось, что ранним утром следующего дня в заливе было обнаружено тело молодой женщины без документов, вот нас и пригласили на опознание. Правда, уже до этого стало понятно, что это Ванесса.
– Как это? – удивилась Лола.
– Нам несколько вопросов задали по поводу одежды, а главное – цепочки с кулоном, который она носила.
– Какое-то особенное было украшение? – предположила Лола.
– Да нет, самое простенькое и недорогое, но на обратной стороне надпись на итальянском – gemelli. Она по знаку зодиака близнецы, и кулончик с этим знаком носила, не снимая, поэтому мы его и запомнили. Одно мне показалось странным, – он замолк, собираясь с мыслями, Лола насторожилась, – что бейджика при ней не было. Мы же с утра, как карточки участника на себя цепляем, так целый день и ходим с ним, и Ванесса так же.
– А нашли его? – не выдержала Лола.
– Да, в номере на столе лежал.
– Может, переоделась и забыла карточку повесить, – допустила Лола, – что тут такого?
– Может, – не очень уверенно произнес актер. – Только ведь без нее никуда не пройдешь, а Ванесса старалась чуть ли не на все мероприятия поспеть. Да и мы здесь освоились уже – где на английском общались, где Петя-куратор, который итальянский знает, помогал, так что мы отпускали ее часто.
«Скорее всего, это подтверждает, что человек шел на мост целенаправленно, чтобы покончить с жизнью. Зачем ему там бейджик?» – расстроенно отметила Лола.
– Значит, у Ванессы здесь было свободное время, – констатировала Лола, – а в полиции на опознании кто вам переводил?
– Петр, конечно, с нами в морг не поехал, да мы и не просили. А там и перевод-то не нужен. «Она или не она? Да или нет?» – и без знания языка понятно. Хотя там нам дали человека со знанием английского. Никогда бы не мог подумать, что придется на такой процедуре присутствовать, – пожаловался режиссер.
– Да еще на фестивале в России! Вовремя продюсер уехал, не видел этого ужаса, – добавил Леоне.
Лола подумала, что о процессе опознания выспрашивать не стоит. Главное, что они узнали Ванессу.
– Спасибо вам большое, – журналистка уже заканчивала интервью, – я думаю, мы еще увидимся. Вы до конца фестиваля пробудете?
– Да, наш рейс в ночь после заключительного банкета, да и фильм наш только завтра будут показывать. На другой день обсуждение.
– Желаю вам получить главный приз! – Лола постаралась вложить в эту фразу максимум вежливости.
– Мы надеемся, – нетвердо изрек режиссер.
– Извините, последний вопрос! – спохватилась Лола. – Вы не знаете, где находится мобильник Ванессы?
Итальянцы переглянулись.
– А где он может быть? Скорее всего, его российская полиция со всеми остальными вещами забрала.
– Ну да, конечно… Еще раз спасибо.
Только теперь Лола заметила, что та стриженая блондинка, так уверенно проследовавшая в бар, вернулась и стоит в дверях, наблюдая за их столиком.
– А вас, кажется, дожидаются. – Лола развернулась в ее сторону. – Вы эту девушку давно знаете?
– А какое это может иметь отношение к делу? – недовольно пробурчал Гавардо.
– Действительно, никакого, я только хотела узнать, не была ли она вашей общей знакомой и с Ванессой тоже?
– Нет, не думаю, хотя она здесь с самого начала фестиваля и нас в аэропорту встречала, мы их вместе никогда не видели. Ее Юля зовут, – нашел нужным пояснить режиссер, – она из редакционного отдела. – Он встал, показывая, что разговор окончен, и подвигая из-за стола Леоне.
– Спасибо и до свидания! – попрощалась Лола.
– Чао! – вразнобой ответили мужчины.
Журналистка разобрала аппаратуру и поднялась к себе.
Пересмотрев отснятое, она разглядела, как нервничал и тер под столом ладони Гавардо, незаметно подталкивая коленом Леоне.
«Хорошо, что скрытую камеру включила, вот какие моменты выползают! Значит, что-то недоговаривают друзья-приятели, значит, что-то скрывают. Странно, что после смерти Ванессы они как ни в чем не бывало остались на фестивале… Или это нормально считается, ведь люди приехали со своей работой и, возможно, на приз надеются. – Она вспомнила, как на конкурсе песни в Сан-Ремо когда-то давно повесился знаменитый певец, и ничего – праздник продолжался. А здесь – никому не известная переводчица. С этим буду разбираться отдельно, а пока надо подложить комментарии и отправить материал на студию».
Закончив работу, она зевнула. Дрема накатила незаметно, и, мягко захватывая сознание, истома разлилась по всему телу.
«Конечно, спала я совсем мало, но нельзя распускаться, нельзя, дел еще очень много», – уговаривала сама себя Лола. Мышцы обмякли, глаза, хоть и были еще открыты, начали видеть что-то совсем другое, вовсе не гостиничный номер – волны, тихо шурша, набегали на песчаный берег и откатывались, искрясь и унося с собой мелкие блестящие камешки… Она опустила голову на руки.
Глава 4
– Ольга! Ты что, спишь?! – раздалось над самым ухом. – Давай, давай, поднимайся! – рядом с журналисткой стояла мамина подруга и режиссер Галина Гуляева.
Лола что-то промычала, открыла глаза и мазнула непонимающим взглядом по оказавшейся в ее комнате женщине.
– Давай, приходи в себя. Не выспалась, – она погладила журналистку по плечу, – но ничего, ночью наверстаешь, а сейчас пойдем ужинать.
– Что, разве уже так поздно? – удивилась Лола. Она бросила взгляд на окно, где и вправду надвигались сумерки.
– Так у нас же ужин обычно в семь, а не так, как у вас в Риме, в полдевятого, а то и в девять.
Ольга поднялась со своего стула, они обнялись и расцеловались. Последовала череда вопросов о маме, погоде в Риме и работе.
– Теть Галь, но мне надо доделать кое-что до ужина, – отпросилась Лола.
– Хорошо, я тебя в ресторане на первом этаже жду. Скажешь, что ты гость члена жюри, и карточку свою покажешь, тебя проводят в нужный зал. – Она остановилась у выхода. – Ты меня при всех зови просто по имени или по имени-отчеству все-таки.
– Конечно, конечно, – Лола даже смутилась, – это я так, по привычке ляпнула.
Галина Ивановна Гуляева была давней подругой мамы, и Лола помнила ее с детства, отсюда и взялось это «тетя Галя». Гуляева вызывала интерес, даже когда Лола была подростком. Появлению в доме этой статной черноволосой женщины вечно сопутствовали увлекательные рассказы о съемках, фестивалях и последних фильмах.
Лола ополоснула лицо, окончательно проснулась и коротко записала события сегодняшнего дня. Отдельным столбцом выделила возникшие по ходу вопросы, требующие проверки.
От Даны не было никаких сообщений, итальянские СМИ тоже молчали. «А может, и правда Ванесса сама утопилась? – в который раз засомневалась журналистка. – Но теперь-то что себя мучить, раз я уже в Горске, да и странностей в этом деле действительно много. Так что надо отдаться во власть своей интуиции, которая меня почти никогда не подводила, и в полную силу вести расследование».
Лола решила переодеться – «Кто их знает, как у них тут положено на фестивале?», чуть подвела глаза, накрасила губы блеском, расчесала волосы, оценивающе посмотрела в зеркало и решила добавить немного серых теней на веки в цвет платья.
Она спустилась в ресторан, официант проводил ее в отдельный небольшой и несколько старомодный зал с тяжелыми занавесками на окнах и витыми бра на стенах. Там стояло несколько столиков, за которыми ужинали участники фестиваля – за одним из них сидела Гуляева.
– А вот и наша итальянская журналистка прибыла, Ольга Никольская, – представила Лолу Галина и указала на свободный стул рядом.
Все с любопытством посмотрели в ее сторону.
«Эх, не предупредила я, чтобы Гуляева не говорила, кто я такая, теперь сведения будет добывать гораздо труднее», – забеспокоилась Лола. Но после коротких вопросов об Италии разговор как-то быстро перетек в другое русло, а про ее присутствие быстро забыли, чему она несказанно обрадовалась и начала молча поедать наваристый рыбный суп. Ей даже показалось, что несмотря на то, что ее профессию и приезд из Италии было достаточно просто связать с произошедшим несчастьем, все, как будто специально, сторонились этой неприятной темы, стараясь не омрачать праздник.
– Я тебе потом о каждом расскажу поименно, – тихо прервала ее размышления Гуляева, – а ты пока ешь и постарайся сама кого-то запомнить, а то у нас долгие представления не приняты.
Как поняла журналистка, все присутствующие имели прямое отношение к фестивалю, но никто не обсуждал нынешние фильмы, речь шла о прошлогоднем «Взгляде в мир» и его призерах.
– Сильный был фестиваль, ничего не скажешь, – говорил крупный представительный мужчина с легким армянским акцентом, – для стольких фильмов стал трамплином!
– А я слышал, что «Хвостатую» будут вне конкурсной программы показывать и не на центральной площадке. Хотел бы увидеть. Столько скандальных слухов о ней ходит, – произнес молодой человек с холеным лицом ловеласа, сидевший напротив Лолы, и ловко подцепил кусок розовой семги.
– Нечего там смотреть, – отозвалась Гуляева, заботливо следя, как Лола с удовольствием наворачивает похлебку.
– Отвыкла я совсем от супов в Италии, а ведь это так вкусно! – негромко ответила она на взгляд Галины.
– Вот и хорошо, вот и кушай на здоровье. – Галя подвинула тарелочку с хлебом.
– Ну ты даешь, «нечего», – подала голос женщина с кукольной внешностью и фарфоровой, казавшейся прозрачной, кожей, – столько призов этот фильм набрал. Надо смотреть хотя бы для того, чтобы понять, что за тенденции в современном кинематографе. – Она выговаривала слова четко и медленно, как в рапиде, и так же поводила глазами.
– А при чем тут тенденции? Фильм однозначно рассчитан на зарубежного зрителя, на их представления о нас и нашей действительности. Следовательно, и на зарубежные кинофестивали, что и подтвердилось его призами, – авторитетно заявил человек с армянским акцентом. Он потянулся за бутылкой и чуть было не опрокинул стакан с водой, который вдруг очень ловко подхватила фарфоровая женщина, неожиданно отряхнувшись из своей медлительности.
– Ну, конечно, «их представления», – встрял простоватый круглолицый парень. – К сожалению, у девяноста процентов населения она такая и есть – «наша действительность» и «наша жизнь»!
– Ну, положим, это ты махнул… У шестидесяти процентов – еще может быть, но уж никак не у девяноста, – заметил смазливый молодой человек.
Кто-то с ним не согласился, завязалась дискуссия, которая, впрочем, не мешала присутствующим расправляться с едой на тарелках и обильно запивать ее белым вином.
Лола впервые слышала это название, но тут же захотела узнать у Галины, где эту «Хвостатую» будут показывать. Карту города она уже изучила: центр был достаточно компактный, и все отмеченные здания, где проходили мероприятия, были близко друг к другу.
Лола надеялась, что кто-нибудь заговорит про самоубийство девушки, и прислушивалась изо всех сил. Стол был достаточно длинный, и хорошо разобрать, о чем беседуют на другом конце, было не всегда возможно.
Народ задвигал стульями и не спеша стал подниматься, кто-то собрался в бар пить кофе.
– Ты как, оклемалась немного или все-таки в номере хочешь отдохнуть? – поинтересовалась Гуляева, уже выходя с Лолой из ресторана.
– Я бы еще записи просмотрела, программу на завтра надо наметить, может, от Даны какие-то известия подоспели наконец-то…
– Тогда пошли на наш этаж, я тоже еще поработать должна.
Журналистка обратила внимание, что, несмотря на позднее время, народ толкался повсюду, в холлах и коридорах слышались смех и голоса, и лифт все не спускался. Наталья начала расспрашивать о маме, и только теперь Лола вспомнила, что забыла отдать посылку, предназначенную для режиссерши.
– Пойдемте ко мне, у меня для вас передача в холодильнике.
– «Запрещенку» привезла, – догадалась Галина, – молодец! Спасибо!
Зайдя в номер, Лола по привычке окинула быстрым взглядом комнату – все лежало на тех же местах. Она вспомнила неприятную горничную в далекой гостинице «Кампо императоре», приставленную следить за ее передвижениями. «Слава богу, здесь я никому не нужна», – думала Лола. Несмотря на присутствие Гуляевой, чувство напряжения и необъяснимой настороженности вновь стало подкрадываться к самому мозгу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/olga-m-gavrilina/smert-na-festivale/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Ольга Михайловна Гаврилина
Уютный детектив
Популярная передача на одном из главных каналов страны, успешный муж и великолепное вино сделали Италию домом Лолы. Но на кинофестивале в Горске умирает молодая итальянка, и Лола начинает собирать чемодан. На этот раз ей предстоит не только расследовать загадочную смерть, но и окунуться в фестивальную суету, постараться не разозлить российскую полицию и раскрыть все страшные тайны Долины Храмов.
Ольга Михайловна Гаврилина
Смерть на фестивале
Все имена, названия и события являются фантазией автора, любые совпадения с реальностью случайны.
© Гаврилина О., 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021
Глава 1
«Такой унылый дождина, – подумала Лола, – льет и льет, и конца этому не видно. Я в Италии или где?» Мелкие капли стучали по асфальту, тоскливо колотили по стеклам. Она завозилась под одеялом, подтянула колени к животу и зажмурила глаза, которые уже собрались открыться и задрожали ресницами. «А вот и не вылезу из кровати!» – сказала она вслух и слепила веки, сквозь которые уже просочился понурый серый день.
Никола давно ушел на работу, и, несмотря на то что решение по отъезду было принято и собранная вчера желто-коричневая сумка, разрисованная частями света, укоризненно смотрела на нее из угла спальни, Лола все медлила.
Она никак не могла опомниться от вчерашнего посещения – такое тяжкое впечатление произвела на нее разыскавшая ее семейная пара Мацоли. Оба худые, с осунувшимися землистыми лицами, невысокие, одетые в серо-черное, согнувшиеся от навалившегося на них горя, с жилистыми руками – как будто лишними, ненужными теперь, безвольно повисшими вдоль тела, – они умоляюще смотрели на Лолу. Супруги напомнили ей своим видом старые черно-белые итальянские фильмы, где часто присутствовали такие же суровые, измотанные жизнью старики и старухи. Она провела их в гостиную, но они почему-то никак не хотели садиться и все время оглядывались.
– Мы сразу о вас подумали, – умоляюще начала женщина, – вы же по национальности русская. – Дня не прошло, а их полиция уже во всем разобралась и на самоубийство списала. Видно, во всех странах одно и то же.
– Не могла она сама это сделать, не могла, – как в забытьи повторял мужчина.
С трудом разбирая сицилийский диалект и часто переспрашивая, Лола начинала понимать, в чем дело. Когда к ним подошел Никола Капелини, они собрались под его твердым взглядом, начали объяснять обстоятельно и наконец уселись. Мацоли выглядели совсем маленькими и как будто усохшими на фоне подушек и валиков оливкового цвета, оказавшихся вдруг огромными. Они представились – женщину звали Чинциа, а ее мужа Сабино.
– Нам и адвокат посоветовал к вам обратиться, ведь без СМИ в этом деле никто копаться не будет. А тем более разбираться с российской полицией. Вы же в своей программе как раз похожие случаи освещаете, – проговорила Чинциа и поправила темный платок, слабо завязанный под подбородком.
– На вас вся надежда! Если возьметесь рассказать об убийстве нашей девочки, то итальянская полиция обязана будет хоть что-то сделать, а так они только рады не заводить дело, – вторил Сабино.
– Убийстве?! – повторила Лола и добавила как можно мягче: – Вы в этом совершенно уверены?
– Господи! С чего ей на себя руки накладывать? Она так радовалась, что нашла эту работу, да еще в другую страну поехала! – Чинциа даже голос повысила.
– А зачем и в качестве кого она приехала в этот российский город? – спросил Никола.
– В Горск, – подсказал Сабино, проглотив половину слова. Для итальянцев выговорить три согласных подряд – непростая задача.
– К нам в Агриженто группа киношников прибыла, прямо из Рима. Остались всего на несколько месяцев фильм снимать, но народ всполошили сильно. И нашу девочку пригласили в кино на съемки…
– Не то чтобы пригласили, – не дала договорить мужу Чинциа, – а пообещали записать на этот, как его…
– Кастинг, – напомнила Лола.
– Да, именно так называлось. Как мы поняли, это что-то типа отбора.
– Но мы подробностей сами не знаем, но только дальше этих проб дело не пошло, – заметил мужчина.
– Не совсем так, – пояснила Чинциа, – дочку в массовых сценах потом занимали, а она, конечно, о другом мечтала. Но ей предложили поработать администратором на съемках этого фильма, а потом и переводчицей. И она очень, очень была этому рада, – дополнила Чинциа и подтянула ослабевший узел платка.
– И главное, дело ей нравилось, а не просто из-за денег. Да и, честно сказать, это действительно удача – не только с острова выбраться, но и с интересными людьми познакомиться. – Как показалось Лоле, Сабино произнес это с ноткой гордости.
«Надо же, – про себя удивилась Лола, – как эти родители рассуждают! Видимо, на Сицилии поменялись устои – каких-то десять лет назад, да и сейчас в деревнях, девушки до двадцати лет должны были выйти замуж. А уж о том, чтобы уехать куда-то, податься на заработки самостоятельно, не могло быть и речи, это была исключительно прерогатива мужчин. Хотя это люди другого поколения, сколько им лет?» – Лола пригляделась получше: супругам можно было дать все шестьдесят. Голоса, хоть и надтреснуты горем, достаточно молодые, а если не обращать внимания на темную старческую одежду, то, скорее всего, нет и пятидесяти, рассудила Лола.
– Ванесса всегда с людьми хорошо общалась, а здесь, если мы правильно поняли, она должна была организовывать артистов на съемочные дни – время каждому напомнить, предупредить, если замена какая.
– Она и расселением персонала тоже занималась, когда съемки были в других городах, – вставил Сабино.
Было заметно, что супруги немного пришли в себя, пытались говорить на правильном итальянском, перестали беспричинно оглядываться и, вспоминая о дочери как о живой, оттаивали.
– А как же она в России оказалась, в этом Горске? – повторил свой вопрос Никола.
– Фильм был итало-российского производства, и даже несколько русских актеров принимали участие, вот их и пригласили на кинофестиваль в Россию.
– Мы же самое главное забыли! – спохватилась Чинциа. – Ванесса поступила в университет в Катании на факультет иностранных языков, и там вторым у нее русский был. Вытянула, к сожалению, только два года, но, видимо, что-то выучить успела, если могла переводить русским артистам.
Из не очень связных фраз супругов что-то начало проясняться: девушку пригласили на работу, скорее всего, из-за знания языка, где она, помимо перевода, занималась еще и организационными вопросами, а иногда снималась в массовых сценах. После окончания съемок она поехала с киногруппой в Россию, где и наложила на себя руки. Это выглядело действительно странно.
– У нас и адвокат уже есть. Если вы согласитесь этим делом заняться и по телевизору о нем рассказать, он с вами в Россию поедет, – вернулся к своей просьбе мужчина.
«Здесь не простой адвокат нужен, а международник. Кого они там у себя в Агриженто смогли нарыть?» – засомневалась про себя Лола.
– Мы не знаем, насколько он готов к такого рода делу, – как будто прочел Лолины мысли Сабино, – но нам надо было срочно, а он наш дальний родственник и вызвался помочь сразу же. Да и тело надо в Сицилию привезти, – на глаза его накатились слезы, но он сдержался, – адвокат и этим займется.
Капелини зашевелился на своем месте и посмотрел на Лолу. Она так и не поняла, что он хотел сказать взглядом.
«Все здесь очень непросто, – рассуждала про себя Лола, – и даже если учесть, что я сама принимаю решение по своим программам, в данном случае о поездке в Россию я должна буду поставить в известность начальство и внятно объяснить причину посещения Горска. А если девушка и правда покончила жизнь самоубийством? Сколько несчастных родителей даже не подозревают, что творится в головах их детей! И еще этот адвокат непонятный, от которого толку наверняка не будет в России, а только лишняя суета и головная боль».
Лола привыкла на выездах работать или одна, или со своей испытанной командой, состоящей из вездесущей Даны, знакомой с полицейскими по всей Италии, и оператора Стефано, с которым они сработались так, что даже движение ресниц понималось как указание к определенному действию.
Ей было по-настоящему жалко поникших, раздавленных горем супругов, приехавших к ней с другого конца Италии, но она была совсем не уверена, что сможет чем-то помочь. А ни на чем не основанная убежденность родителей, что дочка не покончила с собой, а была убита, вселяла еще больше сомнений.
– Мы понимаем, что вам тяжело, – вступил Никола, видимо, так и не дождавшись от Лолы ответа на вопросительный взгляд, – но вам придется рассказать, как это произошло.
– Конечно, конечно, – тут же согласилась Чинциа и вдруг резко побледнела. – Не могла она сама этого с собой сделать, не могла!
– Ее в реке нашли… – Сабино поперхнулся и сглотнул. – Сказали, с моста бросилась… – быстро договорил он и закрыл лицо руками, как будто хотел отгородиться от страшного зрелища, возникшего у него в памяти.
– Господи! – не удержалась Лола.
Никола принял свою любимую позу со скрещенными на груди руками и метнул негодующий взгляд на Лолу.
«Он как будто допрос ведет. Видимо, не хватает ему все-таки его старой работы следователя, – подумала журналистка. – Но надо согласиться, что все вопросы по делу и мне в помощь».
– Вам так российская полиция сказала? – продолжил Никола.
– Нам позвонили из Рима, какой-то полицейский начальник, и, видимо, передали то, что им сообщили из России, – с трудом проговорила Чинциа. – Потом уже наш адвокат с ним повторно связался и подробности вызнал.
«Главное, чтобы Никола не начал сейчас у них детали выяснять, – пролетело в голове у Лолы, такими замученными и несчастными выглядели супруги. – Потом у адвоката все узнаю, если, конечно, возьмусь за это дело. Но почему они считают, что она не сама с моста бросилась?» Сомнения не оставляли Лолу. Она так и не услышала внятных причин, по которым девушка не могла покончить с собой. Но задавать вопрос в лоб в такой ситуации сочла бестактным.
– Вы уверены, что кто-то инсценировал самоубийство вашей дочки, – проговорил Капелини. Он не спрашивал, а утверждал, поэтому фраза не могла обидеть измученных горем родителей.
«Здорово вышел из положения! – c уважением подумала Лола. – И спросил, что хотел, и не задел никого».
– Да, да! Конечно! – в один голос заговорили муж и жена. – Она последнее время такая веселая была, прямо светилась! Никогда мы ее такой не видели!
– Это не мог быть несчастный случай? – задумчиво поинтересовалась журналистка.
– Нет! – уверенно заявил отец. – Нам это объяснили сразу. Там ограждение довольно высокое, и через него надо специально перелезать, чтобы спрыгнуть.
– У нее был жених? – поинтересовался Никола.
– Тогда – нет. Был у нее парень, но уже больше года как на заработки из Сицилии уехал. Разошлись они легко, без ссор – просто каждый выбрал свою дорогу.
– Нравился ей режиссер, с которым она работала, Матео Гавардо, – неуверенно вспомнила Чинциа, – но, скорее, как необыкновенный человек. Да и он сильно старше – ей двадцать два всего, а ему, кажется, за сорок.
– Дело не в том, старше или нет. Дочка прекрасно понимала, где она и где он, известный режиссер.
– А я думаю, что у Ванессы ничего такого и в уме не было. Помнишь, как она о нем рассказывала с восхищением? Как сложные сцены объяснял, как артистов пародировал или шутки его передавала, анекдоты и сама каталась со смеху? Я же девочку свою знаю, он ее интересовал только как выдающийся человек.
– Как, вы сказали, его зовут? – уточнила Лола.
– Матео Гавардо, – напомнила Чинциа.
– Если честно я такого не знаю, а ты? – обратилась Лола к Николе.
Капелини подумал немного.
– Я тоже. Хотя я в этой области профан.
– Ради всего святого, помогите нам! – всхлипнула Чинциа. – Вы же русская, вы все там знаете! А главное – нужно СМИ расшевелить. Если за это дело газеты и телевидение возьмутся, полиция обязана будет заняться расследованием! – Она в мольбе сложила ладони.
На своем месте зашевелился Сабино.
«Господи, да они сейчас на колени грохнутся!» – испугалась Лола и даже попятилась.
Кажется, Никола все понял, подошел к супругам, положил руки на плечи, успокаивая и в то же время не давая им сдвинуться с места.
– Все будет нормально, Лола поедет в Россию и постарается сделать все возможное, чтобы разобраться в этом деле.
«Ну, это уже слишком! – мысленно взбунтовалась Лола. – Я даже с начальством еще не договорилась, не говоря о том, что, возможно, девушка наложила на себя руки и мое присутствие в этом Горске будет совершенно бессмысленным. Откуда у Николы появилась уверенность, что ее убили? Откуда?! И уже решил все за меня!» – Кровь вскипела в висках, щеки покраснели от возмущения.
Капелини сразу оценил ситуацию и, оставив Сабино и Чинцию, перешел к Лоле.
– Ты же сможешь убедить директора канала. Для такой популярной журналистки, как ты, это не проблема. – Он встал совсем рядом и обнял ее за талию. – Я тебе потом все объясню. – Прошептал он ей на ухо.
– Хорошо, я попробую. Только не факт, что начальство отпустит меня в Россию, – ответила Лола. – Так что я вам пока ничего не могу обещать.
– А когда вы будете знать, разрешили вам или нет? – расстроенно, но твердо спросил мужчина. – Нам адвокат сказал, что тянуть нельзя.
Было ясно, что, даже оказавшись в совершенно незнакомой и обескураживающей обстановке – в доме популярной журналистки и лучшего сыщика Италии, пусть даже бывшего, – они сделают все, чтобы убедить Лолу заняться расследованием этого дела.
– Хотите кофе или перекусить чего-нибудь? – вдруг предложил Никола. Лола удивилась, почему она сама не сделала этого раньше.
– Нет, нет, что вы, спасибо, – наперебой заговорили супруги.
– Тогда знаете, как мы сделаем… – начал Капелини. – Вы где остановились?
– У знакомых пока, – ответила Чинциа.
– Поезжайте к ним, отдохните, а через пару-тройку часов вам позвонит Лола и расскажет, что у нее получилось и отпустило ее начальство или нет. – Посоветовал бывший следователь.
– Вы мне еще, пожалуйста, телефон адвоката оставьте, – попросила Лола.
– Наверное, так будет лучше, – обреченно произнесла Чинциа, вынимая из мешковатой сумки визитку адвоката.
Семейная пара одновременно поднялась с дивана, и Лола опять отметила их горькие трагические лица и тяжелые узловатые руки, висящие вдоль тела.
– Давайте я вас подвезу, – вызвался Никола, опять удивив Лолу чуткостью.
– Не надо, не беспокойтесь, мы как-нибудь сами, – проговорили супруги, встав плечом к плечу и почему-то схватились за руки, как будто испугались, что ехать их заставят силой.
– Вам в какой район Рима? – осведомился Капелини, пропустив их ответ мимо ушей.
– Мы не знаем, как район называется. Сам дом находится рядом со станцией метро «Чипро», – сообщила женщина.
– Это недалеко совсем, – заявил Никола и повел гостей к выходу.
Не успела Лола собраться с мыслями, как в гостиную влетел Никола.
– А супруги где? – удивилась Лола. – Отказались все-таки от твоей помощи?
– Да нет, в машине меня ждут. – Он подошел к Лоле, крепко сжал ее руки чуть повыше локтя. – Лол, надо им помочь!
– Господи! Так кто же против! Но только если девушка сама с моста спрыгнула, кому будет нужна моя поездка, расследование и репортажи?
– По статистике, я точный процент уже не помню, женщины, желающие покончить с жизнью, выбирают другой вид умерщвления, гораздо чаще предпочитают таблетки или надрез на венах. Но самое основное – человек не поедет в другую страну, чтобы убить себя. – Лола открыла рот, чтобы возразить. – Уже догадываюсь, что хочешь сказать, что бывают разные обстоятельства и разные психологические типы людей… И все же попробуй, Лол. – Он еще сильнее сжал ее руки.
– Ой, больно же! – по-детски пискнула Лола.
– Поговори с адвокатом, я думаю, он сможет тебе что-то прояснить.
Он чмокнул ее в щеку и быстро вышел из гостиной.
Лола все еще валялась в постели, а монотонный стук капель по стеклам ухудшал и без того грустное настроение. Она опять покосилась на собранную сумку, в памяти последовательно и неуклонно всплывал непростой прошлый день.
Захрустел гравий под шинами отъезжавшей машины, увозившей обездоленных супругов, и Лола остановилась в размышлении. «А ведь действительно, человек, задумавший самоубийство, не решается на него за один день. Это, как правило, выношенное решение, да и покончить с жизнью в чужой стране – это как минимум странно. Прав Никола – дико и нелепо ехать в Россию, чтобы там себя убить, если только… – Мысли закрутились водоворотом. – Если только не произошло что-то неординарное, из-за чего человек решился на этот жуткий поступок внезапно… Или этот городок Горск каким-то образом связан с биографией Ванессы, и она наметила все заранее. Но она же не могла знать, что их фильм выберут на российский фестиваль…»
Лола медленно подошла к столу, в нерешительности взяла мобильник, повертела его в руках и, вынырнув из дум, набрала номер адвоката.
– Пронто! – сказал бархатистый голос.
– Здравствуйте! Это Лола, журналистка с пятого канала, – представилась она.
– Я вас узнал, – мягко произнес мужчина, – меня Мацоли о вашем звонке предупредили. А я Доменико Валотто, – представился адвокат и тут же задал прямой вопрос: – Так вы поедете со мной в Горск?
– Я бы хотела с вами сначала переговорить. Как вы считаете, девушка сама спрыгнула с моста или ей помогли это сделать? Может быть, она вообще была убита в другом месте, а потом сброшена, что вам ваше чутье подсказывает? – Лола оставила без ответа вопрос о поездке.
– Сейчас сложно сказать, надо на месте разбираться.
«Ну, началось… – неприязненно подумала Лола. – Закрутил адвокатские штучки, как в той давней детской игре «да и нет не говорите, черный с белым не берите». Но со мной-то зачем, я же на его стороне».
– Тело, застрявшее в местной речке между камнями, было обнаружено рыбаком в 5:30 утра, – продолжил адвокат. – Он же и позвонил в полицию. Говорят, что его проверили на всякий случай и там все чисто. Смерть наступила за два-три часа до обнаружения тела. Констатированы множественные повреждения костей и черепно-мозговая травма, от которой девушка умерла практически сразу. Но есть две вещи, – Валотто сделал паузу, – которые вызвали у меня сильное недоумение. Первое – что Ванесса решилась на самоубийство в незнакомой стране, а второе – что ее компьютер так и не был найден
– Пропавший компьютер! – так и подскочила Лола. – Это уже реальная причина для директора канала отправить меня в Россию!
– А вы не думаете, что его мог просто украсть кто-нибудь из служащих той же гостиницы? – охладил ее пыл Валотто.
– Все возможно, но я не буду об этом предположении рассказывать начальству. Да и для меня это еще одно подтверждение трагичной несуразности произошедшего.
– И того, что девушка была убита, – дополнил за журналистку адвокат.
– Тогда я срочно звоню на студию, – приняла решение Лола.
– Вы еще даже не договаривались! – ахнул адвокат, и из его голоса улетучилась вся мягкость.
– Мне договориться недолго, да и билет сразу же закажут, – строго сказала журналистка. – А вот вам надо визу делать, да и вообще, на каких правах вы собираетесь там работать? – Ей не хотелось напороться на проблемы в России из-за Валотто.
– Как только страна вступила в ВТО, на ее территории разрешили работать иностранным адвокатам. Конечно, требуется определенная аккредитация и много еще чего, но мне там в суде не выступать, так что все должно быть проще. Одно из международных представительств уже сделало вызов, и визу должны дать завтра, максимум послезавтра. В конце концов, вы можете поехать первой, если мне визу задержат, – выпалил адвокат, и в его голос вернулись деликатные нотки.
– Хорошо, – согласилась Лола. – Я сейчас же звоню директору канала и смотрю рейсы в Санкт-Петербург. Я сообщу вам о дате вылета, а вы мне – о готовности вашей визы. Очень надеюсь, что все пойдет, как я предполагаю. У меня еще кое-какие вопросы есть, но это можно и потом.
– Договорились, – подтвердил Валотто.
Весь вчерашний день пролетел перед глазами, и к Лоле окончательно пришла уверенность, что в этом деле не все так просто и, скорее всего, Ванессе кто-то помог покончить с жизнью. Лола будет первой журналисткой, кто прольет свет на это замаскированное убийство. Настроение перешло в боевое. «Все, хватит валяться!» – подумала она, быстро вскочила с кровати и натянула джинсы и майку. До вылета было еще четыре часа.
Глава 2
Пять месяцев тому назад
Это был совсем другой мир, о котором Ванесса могла только мечтать, а теперь сама оказалась причастна к нему!
Она не любила скопление народа и шумные компании, но здесь можно было смотреть и слушать из какого-нибудь укромного места, где на нее никто не обращал внимания. Девушка ощущала себя маленькой шестеренкой в механизме создания фильма, и это было такое новое чудесное чувство! Даже подготовка площадки вызывала у нее жгучее любопытство, а процесс самой съемки так захватывал, что вводил в странное приятное оцепенение. А как было жаль уходить, когда ее посылали за опоздавшим актером или на склад за дополнительной стойкой для осветительного прибора. Она не задумывалась, входят ли эти поручения в ее обязанности, а просто спешила к небольшому вагончику, называемому складом, или мчалась в гостиницу вытаскивать из постели загулявшего накануне артиста.
Но самое главное – ей удалось пробраться в кадр. Пусть в толпе, пусть на заднем плане, пусть без слов, но она мелькнет на экране! У Ванессы сразу сложились хорошие отношения практически со всеми, начиная с рабочих и заканчивая самим продюсером. Когда была возможность, помреж всегда брал ее в сцену.
Когда приехала русская группа, девушку полностью освободили от дополнительных заданий, так как она и так еле успевала переводить требования режиссера и указания оператора, не говоря уже о пожеланиях и просьбах прибывших иностранных актеров. На самом деле иностранцев было совсем не много: Мария Савелова, взбалмошная героиня фильма, которая и в жизни была ничуть не лучше, высокий и статный парень Владимир, появившийся только в двух эпизодах, и второй продюсер и муж главной актрисы – Подольский Константин Игоревич.
Савелова сразу же невзлюбила гримершу и художника по свету. Как ни старалась Ванесса при переводе смягчить ее грубые фразы, по тону сказанного все понимали, что говорит она бесцеремонно и резко. Очень смешон был муж, который с благоговением внимал всем ее прихотям и, к счастью, уехал через два дня.
«Удивительно!» – думала девушка, приглядываясь к актрисе и понимая, что талантом та совсем не блещет. Было впечатление, что дарование обратно пропорционально гонору. Чем меньше одного, тем больше другого. Муж, по виду человек совсем не глупый, да и не старый, с восхищением смотрел на «спектаклики», разыгранные Савеловой в гримерке и далее при выставлении света. Отыгравшись по полной на съемочной группе, она полностью «сдувалась» на площадке. Режиссер недовольно покрякивал и требовал повторить сцену.
«Почему же ее не заменят? – недоумевала Ванесса. – Неужели в России не нашлось никого другого?!» Но вскоре узнала причину: Подольский, ее муж и продюсер фильма, вложил большую часть денег в производство и поставил условие, что главную героиню назначит он.
Очень скоро итальянцы над ней стали подтрунивать, благо языка Мария Савелова не знала, а Ванесса делала вид, что не слышит язвительных реплик.
– Ну как там наша актрисулька, сегодня опять скандал закатила или не успела еще? – стоя совсем рядом с Савеловой, интересовался один из статистов у помощника оператора.
– Поскандалить не успела, зато на площадке такое выдавала! Жаль, ты не видел – бедный режиссер аж позеленел от злости, – докладывал оператор, ничуть не смущаясь присутствия Марии.
– Воды не хотите прохладной? – Тут же вступала Ванесса, стараясь увести Савелову в сторону. Это не всегда удавалось.
– О чем они говорят? – требовала перевести актриса, и девушке приходилось лихорадочно что-то придумывать.
В принципе Мария старалась изо всех сил, но усилия ее выглядели натужно, а временами откровенно фальшиво. Матео Гавардо морщился как от зубной боли, а наблюдавшие съемку еле сдерживались, чтобы не покатиться от смеха, корчили серьезные физиономии и, незаметно перемигиваясь, хихикали.
Работа подходила к концу, оставался только один эпизод в археологической зоне Долины Храмов. На его реализацию потребовалась куча разрешений, последние из которых обещали подписать завтра. Документ, как всегда, вовремя завизирован не был, и у всего коллектива появился свободный день.
Прохладная, но солнечная погода, стоявшая до этого дня, сразу испортилась, как это обычно случается в единственный выходной. Набухшие сизые облака, подгоняемые ветром, неслись по небу, вот-вот готовые истечь оглушительным потоком дождя. Ванесса не знала, может ли она отъехать домой до следующего утра, как это сделали статисты и рабочие группы, жившие неподалеку, или лучше не бросать русских. Режиссера Матео она не нашла и решила отпроситься у продюсера и директора Клавдио Консоли, которого увидела за столиком в холле гостиницы.
– Могу я до завтра у родителей побыть, я ведь совсем рядом живу? – Прошелестела Ванесса, побаивавшаяся начальства.
– Что? – оторвался тот от телефона и строго посмотрел на девушку. – До завтра? – Он свел брови и накрыл мобильник ладонью, отодвигая его в сторону. – Лучше спроси у нашей героини, – ответил продюсер, продолжая держать руку на телефоне, который попискивал, принимая сообщения.
– Понятно… – протянула Ванесса, догадываясь, что выходной ей не светит, но все же решила испытать удачу и подняться в номер Марии Савеловой.
Она застала актрису лежащей на постели в полном «раскрасе и прикиде», рядом на краешке сидел Владимир.
– Добрый день! – как можно веселее сказала девушка по-русски. – Вы уже знаете, что сегодня выходной и съемок не будет. Нужное разрешение на работу в Долине Храмов получат только завтра, так что… – Она развела руками, не зная, как приступить к главному. – Я хотела домой отъехать, обойдетесь без меня?
– Ну уж не знаю, – хмыкнул Владимир, не двигаясь с места, – мы же хотели по центру Агриженто погулять, прикупить что-нибудь, – проговорил он, больше обращаясь к Марии, чем к Ванессе, – а как без переводчика?
– Да брось ты, чего здесь хорошего можно найти, в этом городишке занюханном, – потянулась всем телом Савелова. – Отдохни денек, – благосклонно разрешила она. – А завтра во сколько приступим?
Ванесса, не ожидавшая такой легкой победы, забыла все на свете и попятилась к двери.
– Так что у нас на завтра? – начальственно повторила свой вопрос актриса.
– Ах да, – опомнилась девушка, – в девять быть на площадке. А я с восьми буду вас у ресепшена ждать, – и, выскочив из номера, быстро засеменила по коридору.
– И что теперь будем делать? Того гляди дождь польет, – протянул Владимир и развалился рядом.
– Эй, ты что себе позволяешь! – с деланым возмущением произнесла актриса и отодвинулась.
Парень заложил руки за голову и уставился в потолок.
– А может, пройдемся все-таки? – задумчиво проговорил он.
– Конечно, пройдемся и в магазины заглянем, – вдруг полностью поменяла свои желания Савелова. – Да я просто хотела переводчицу спровадить, надоела уже. Что мы без нее одного дня не проживем, что ли? – ответила она на вопросительный взгляд Владимира. – Одеваемся потеплее и вперед! – Савелова поднялась с постели и столкнула приятеля. – Давай, давай пошевеливайся!
– Зонт не забудь, – буркнул он, направляясь в свой номер.
Центр города располагался не так близко, как им казалось из окон гостиницы, и, когда они поднялись наверх по виляющим улочкам к главной площади, были окончательно вымотаны.
– Зато вид какой! – Мария подошла к парапету.
Внизу расстилалось непроглядно-черное, неспокойное и нескончаемое море с барашками волн. Длинная песчаная коса с одной стороны заканчивалась портом с высокими кранами, а с другой – унылыми цементными волнорезами и уходила дугой за горизонт. Дома в центре – старинные, но аккуратно отреставрированные – сменялись облупленными строениями семидесятых годов. Они постепенно спускались с холма, на котором находился сам городок. Свинцовые облака, несмотря на порывистый ветер, неподвижно застыли, как будто раздумывая, стоит ли отдавать свою влагу. Народу вокруг почти не было. Море казалось суровым и одновременно печальным, а безлюдный город – заброшенным. Весь пейзаж навевал тоску.
– Пойдем в бар, накатим чего-нибудь, а то после такого подъема в горле пересохло. – Владимир подвел Марию к маленькому одинокому столику, притулившемуся под довольно большим навесом. Остальные столики из-за ожидавшегося дождя были заботливо поставлены друг на друга у входа.
– Давай, – сразу же согласилась актриса, находившаяся сегодня, несмотря на погоду, в довольно благодушном настроении.
Они заказали по «Спритцу», ткнув пальцем в нужную строчку меню.
Им быстро принесли два тонкостенных бокала едко-оранжевого напитка, он заискрился и заиграл, отражаясь зайчиками на их лицах и расцвечивая этот серый день.
Потягивая аперитив, Мария и Владимир повеселели.
– Ну что, по магазинам «ударим»? Тебя что-то конкретное интересует или так прошвырнемся? – Актер уже ополовинил бокал.
– Да нет, ничего определенного покупать не собираюсь, – протянула женщина, наслаждаясь ярким смешанным вкусом, – хотя магазины здесь не самые отстойные, как я предполагала. Обратил внимание, когда мы поднимались, какие тут удивительные витрины?
– Да уж, дизайнерской жилки у итальяшек не отнимешь, – снисходительно подтвердил Владимир.
– Смотри-ка, это что, Ванесса наша, вон там под высоким деревом? – подскочила Савелова. – А ведь домой собиралась!
– Кто это с ней? – вытянул шею Владимир.
– Где, где?! Не вижу никого! – Актриса подалась вперед, батарея стульев загораживала обзор.
– Да вон, рядом, за стволом! Мужчина, кажется. Из наших киношных или нет? – В любопытстве парень ничуть не уступал Марии.
– Только кусок плеча увидела. Может, и женщина – уж больно цвет одежды яркий, да и рисунок в цветок, кажется. – Савелова даже привстала, нечаянно качнув столик.
– Осторожно ты! Коктейль разольешь! – Владимир успел подхватить бокал. – Как ты отсюда рисунок разглядела по куску рукава? Кажется, он ее за плечо схватил!
– Точно! И толкнул, кажется! Может, стоит вмешаться? – Мария с сомнением посмотрела на приятеля.
– Да брось ты, это не наше дело, к тому же они уходят.
Пара отдалилась от дерева и быстро направилась вниз по лестнице. Девушка торопливо сбегала по ступенькам, как будто хотела отделаться от сопровождавшего, мужчина ковылял сзади, но не отставал.
– Мужик какой-то с нашей Ванессой, – констатировала Мария.
– Верно. По походке немолодой и вроде на одну ногу припадает, – подметил Владимир.
– Прихрамывает, точно! – согласилась Савелова. – Только не одежда это цветастая, а шарф такой.
– Возможно. – Парень опустошил бокал и заскучал. – Может, еще по одному закажем?
– Давай на обратном пути тогда. Иди расплачивайся, а то официанта здесь еще год ждать.
Они встали из-за столика, и Владимир направился к кассе.
Парочка недолго пошаталась по бутикам, подшучивая и примеряя совсем не нужные им вещи. Под конец похода Мария все-таки приобрела маленький золотистый топик, а ее спутник купил полосатые шорты. Они вернулись к бару, расположились на том же месте и опять заказали по «Спритцу».
– А я у нас что-то этого напитка не видел нигде, – отложив соломинку и сделав большой глоток, проговорил Владимир.
– Ну здрасте, – усмехнулась Савелова, – его в Москве полно, только просекко столько не льют, жадничают, поэтому и вкус другой.
– Возможно, – философски процедил парень и посмотрел игристый коктейль на просвет.
Погода стояла пасмурная, хотя дождь так и не пролился. Облака были такими плотными, что разобрать, в какой стороне скрывается солнце, было совершенно невозможно.
– Послушай-ка! – Владимир поднял руку, приглашая прислушаться. Со стороны моря донеслись звуки электрогитары, барабаны рассыпались дробью, звонко цокнули тарелки, «Раз, раз», – проговорил в микрофон мужской баритон.
– Кто-то инструменты настраивает.
– К концерту готовится, – подхватил парень.
– Пойдем посмотрим на местных оркестрантов, узнаем, может, что-то интересное будет. Все равно делать нечего. – Мария поднялась из-за столика.
Владимир быстро заплатил по счету, и они направились в сторону, откуда плыла на этот раз стройная и, как им показалось, знакомая мелодия.
Здание, откуда неслась музыка, оказалось довольно неприметным рестораном на взморье. Но когда они вошли внутрь, их взгляду предстал просторный зал, по кругу уставленный столиками, шикарный мраморный пол с крупным геометрическим рисунком, сходившимся лучами в самом центре. На маленькой сцене репетировало трио музыкантов.
– И что теперь? – тормознул парень. – Как мы без переводчика? Хотелось бы узнать, что здесь будет и когда.
– А мне кажется, все понятно. Скорее всего, они к сегодняшнему вечеру готовятся, на танцах будут играть.
Мужчина, возившийся с усилителем звука, оставил провода и подошел к ним.
– Добрый вечер. – В Италии так начинают приветствовать друг друга уже после двух часов дня. – Чем могу помочь? – произнес он по-итальянски, откровенно разглядывая Савелову.
Женщина посмотрела вопросительно на своего приятеля. Было ясно, что заданный вопрос она не поняла.
– Он доброго вечера пожелал, – перевел Владимир.
– Ну, это я и без тебя сообразила. А о чем спросил-то? – проговорила она и заученным жестом поправила волосы.
– А, иностранцы, – догадался мужчина и повторил свою фразу на английском.
– Вы к какому-то празднику готовитесь или к танцевальному вечеру? – довольно сносно произнес английские слова Владимир.
– Мы послушать хотели, – вставила актриса.
– Здесь каждую субботу живая музыка в нашем исполнении и танцы. – Он обвел рукой свободную площадку в центре, как будто хотел показать непонятливым иностранцам «видите, как места много, вот здесь у нас вечера проходят». – А послушать приходите попозже, к восьми вечера. – Мужчина оценивающе поглядел на Савелову.
– А что, придем! Посмотрим, как в Италии народ отдыхает! – по-русски заверещала Мария и зачем-то тряхнула головой, как лошадь.
– Можно и посмотреть, – согласился Владимир, подхватив женщину под локоть. – До свидания, до вечера! – попрощался он с музыкантом.
Добравшись до своей гостиницы, они тут же завалились на кровать в номере Савеловой, включили телевизор «для фона» и захрустели гриссини.
– Вся постель опять в крошках будет, – пожаловалась Мария, больше для проформы, и стряхнула с покрывала кусочки хлеба.
Они с первого дня подсели на эти хрустящие палочки, как только попробовали их в ресторане, где те стояли в пакетиках на каждом столике, чтобы оголодавшие посетители могли пожевать, ожидая заказанные блюда.
– А мне все-таки любопытно, с кем это наша Ванесса в город ходила, – проговорила актриса, вытащив из пачки очередную гриссини. – А ведь так домой рвалась. Да и мужчина, который с ней был, странный какой-то.
– Чем же странный-то? Мы его даже не разглядели. – Владимир откусил сразу от двух палочек, крошки полетели во все стороны и рассыпались по покрывалу.
– Все, иди к себе, собирайся, да и я душ приму. – Савелова столкнула парня с постели.
– Как скажешь, – миролюбиво согласился парень и, захватив пакетик, двинулся к выходу. – Зайду через час, – предупредил он.
Когда они вернулись к ресторану, его было не узнать. Над дверью зажглись веселые мигающие гирлянды, весь двор был запружен машинами, а ко входу тянулся длинный темно-красный палас.
– Вот и по красной дорожке пройдешься, – подшутил Владимир.
– Ну-ну, – процедила актриса, не принимая его шутку.
– А-а! Вот и наши русские гости! – к ним подкатился круглый и полнолицый хозяин заведения.
– Нас, оказывается, ждали и уже узнали, что мы русские, – понял его приветствие Владимир.
– Ты скоро переводчиком сможешь работать. – В голосе актрисы почувствовалась зависть.
Действительно, парень уже неплохо понимал простые фразы, что все еще не удавалось Савеловой.
Выпятив грудь, хозяин провел их к столику, который находился недалеко от сцены.
– Наверное, они выведали, что мы из киногруппы, и наше посещение для них хорошая реклама, – проговорила актриса и вальяжно присела на выдвинутый для нее стул. – Боже мой! Да здесь одни стариканы! – оглядевшись, недовольно процедила женщина.
– Да это клуб «Кому за пятьдесят», – хихикнул приятель.
– Что, серьезно? – сразу поверила Савелова, подумав, что тот смог прочесть и перевести одну из надписей при входе.
– Да нет, это я так схохмил.
И правда, народ, находившийся в зале, был в основном преклонного возраста, хотя смех и яркая одежда поначалу помогала обмануться.
– Вижу только два столика с молодежью. Наверное, случайно сюда попали, – констатировала Савелова.
– А мне все равно, я есть очень хочу. Поужинаем и уйдем. Что нас здесь держит? – Парень открыл меню, предусмотрительно оставленное хозяином. – Жаль, что картинок рядом с названием блюд нет, не пойму я этих слов, – нахмурился Владимир, – а есть очень хочется.
– Давай официанта позовем, может, он на английском объяснит, – предложила женщина, но к ним уже вернулся хозяин.
– У нас только рыба и морепродукты, – произнес он на итальянском и смешно показал ладошкой плывущую рыбу и растопырил пальцы, изображая щупальца каракатицы. – Предлагаю вам взять меню дня. Все сегодняшнего улова, а сюда входит полный ужин – первое, второе и десерт.
– Ну и отлично, о'кей, – согласно махнул головой парень.
– Ты что, уже заказ сделал? И что мы есть будем? – заволновалась Савелова.
– А черт его знает! – развеселился Владимир. – Что-то рыбное, я так понял.
– А что меня не спросил, что я хочу? – надула губы Мария.
– Так чего спрашивать-то, если я перевести не смогу! А потом, это рыбный ресторан, так что альтернативы все равно нет.
– В принципе это неплохо, только… – Ее слова утонули в громкой музыке, грянувшей со стороны сцены.
К микрофону подошел мужчина, который приглашал их на вечер. Стараясь перекричать оркестр, он, видимо, заявил об открытии танцев, и почти сразу же на танцполе показались пары.
– Да здесь оглохнуть можно, – недовольно заявила актриса, но музыку быстро смикшировали, и они с Владимиром стали лучше слышать друг друга.
– Это они в начале так бахнули, а теперь вполне терпимо. – Актер закрутил головой, разглядывая танцующих. – Да, и вправду одни пенсионеры. Получишь оглушительный успех, конкуренток практически нет, – фыркнул он.
– Эй, ты чего лепишь! – вспыхнула Савелова, не поняв юмора.
Их перепалку прервал официант, принесший тарелки с пастой, откуда торчали маленькие светлые и более крупные темные продолговатые ракушки.
– Это что такое?! Горячее сразу? А закуска где? Ты что, не заказал, что ли? – возмутилась женщина.
– Откуда я знаю? Значит, надо было Ванессу не отпускать, он же сказал вроде, первое второе и третье.
– Вот именно! У них же первое – это и есть паста.
– Все, давай есть уже. – Владимир накрутил спагетти на вилку.
– А я закуску хотела, – не унималась актриса, но быстро последовала примеру приятеля и подцепила мидию.
Хозяин принес увесистый графин домашнего вина и разлил по бокалам. Музыка растекалась по залу совсем не громко, пары плавно двигались и тихо шуршали по мраморному полу, а из открытой двери залетал приятный морской ветерок.
– Красота! – проговорил парень мечтательно, прожевывая спагетти.
– Да… – протянула Мария. – Никогда бы не поверила, что мне может понравиться сочетание макарон и морепродуктов, а, оказывается, такое объедение!
– Это от того, что соус острый и с помидорчиками, а сами спагетти al dente, – заключил Владимир.
– Это еще что такое, «аль денте»? Это ты где услышал?
– Означает «на зуб», или просто твердые. Для нас как недоваренные, а мне по вкусу.
– И мне. – Благосклонно согласилась Савелова. – А то у нас в кашу все превращается.
– Так-так, молодцы, вы, я вижу, у нас совсем освоились! – за спинами у актеров раздался знакомый начальственный голос. – А где же Ванесса? Или вы без нее справляетесь?
Савелова и Владимир почему-то сжались, как по команде. Мария опомнилась первая.
– Да? Что такое? – развернулась она к непонятно откуда взявшемуся продюсеру Клавдио Консоли.
– Отдыхаем? – продолжал он, хотя было заметно, что актриса его понимает плохо. – Так сказать, в простой народной атмосфере. А почему именно это место выбрали? – задал он странный вопрос.
– А что, нельзя? – по-мальчишески ответил парень, догадавшись, о чем их спрашивает Консоли.
– Да ну, что вы! Конечно, можно. Разрешите вас пригласить на танец! – Он нагнулся, протянул руку к Савеловой и даже прищелкнул каблуками.
Актриса тут же сообразила, что от нее хотят, и радостно поднялась с места.
– Давай, давай, твой выход! – буркнул Владимир.
Оркестр заиграл твист, и Консоли, уже выведший актрису в центр, казалось, опешил и стушевался.
Мария, почувствовав внимание зала, наоборот, ощутила себя в родной атмосфере и, тряхнув головой, улыбнувшись вдруг весело и задорно, начала двигаться в такт музыке, не дождавшись, когда придет в себя продюсер. Танцевала она так ловко и грациозно, что многие пары, заглядевшись, остановились.
Крупный и неповоротливый Консоли с трудом попытался что-то изобразить, но получалось неуклюже и нескладно. Тогда он перестал представлять танцора, а начал подыгрывать Марии. Продюсер заходил кругами вокруг актрисы, похлопывая в ладоши и посмеиваясь над собой. Он не переставал дергать коленями из стороны в сторону, что, по его мнению, являлось основным па твиста. Савелова совершенно преобразилась – из надменной и напыщенной вдруг стала естественной и задорной. Владимир привстал, так как народ загородил обзор, и с насмешкой посмотрел на происходящую сцену.
Музыка утихла. Консоли привалился к ближайшему столу и, шутливо открыв рот, начал обмахиваться рукой, показывая, как его уморила актриса. Мария, успевшая прокрутиться на последнем такте, замерла на танцполе в эффектной позе. Раздались аплодисменты, она мило поклонилась.
– Это победа! Даже если ты не войдешь в историю кинематографа, в этом городке тебя все равно запомнят надолго, – cъехидничал парень, подставляя стул Савеловой.
– Да, это было неотразимо! – проговорил продюсер и плюхнулся рядом. – Надо сказать режиссеру, чтобы дал вам потанцевать в нашем фильме. Там ничего подходящего нет по сценарию, не помните?
– Нет, к сожалению, – отозвалась актриса.
К ним подскочил довольный хозяин.
– Просто бесподобно! Восхитительно! Какая пластика! – Казалось, он задыхался от дифирамбов.
– Это главная героиня нашего фильма, – похвалился Консоли, – ее русское имя – Мария, – представил он Савелову.
– А я Алессио Джакомелли. Боже мой, какая честь! – выкрикнул хозяин и, вцепившись в руку актрисы, приложился губами.
– Ну вот, опять эти итальянские штучки, – проговорил по-русски Владимир, – и поесть спокойно не дадут.
– Да ты уже все подчистил. – Савелова посмотрела на его пустую тарелку и попыталась выдернуть кисть из хватких рук Алессио.
– Может быть, вы музыку хотите заказать? Есть какие-то предпочтения? – поинтересовался хозяин по-английски и наконец отпустил актрису.
– Да нет, спасибо. Было бы неплохо, если бы принесли второе, – ответил за двоих Владимир.
– Да, второе, – подтвердила женщина, видимо, не совсем разобрав изначального вопроса.
– Конечно, конечно, – засуетился тот, – сейчас официант все подаст. – Он отодвинулся от стола, сделав непонятный жест продюсеру.
– Да и я пойду, не буду вам мешать, – поднялся Консоли, – приятного вечера. – Он двинулся к выходу.
– Слава богу, что к ручке не приложился, а то еще на полчаса завяз бы, – съязвил парень.
– А мы что, спешим? – ехидно поинтересовалась Савелова. – Да и следующее блюдо еще не принесли.
Они досидели до самого конца, когда усталые оркестранты стали собирать инструменты, а гости ресторана неторопливо потянулись на улицу.
Перед уходом они помахали музыкантам, те ответили и заулыбались.
– Заходите еще! – крикнул тот, что первым пригласил их на вечер.
– Спасибо, но вряд ли получится! – откликнулся Владимир.
– Симпатичный ресторан и еда вкусная, – проговорила актриса, выходя в холл, – а нас все в какую-то дыру возили обедать.
– Согласен, – ответил парень, остановившись у цветных объявлений и афиш, висевших на стене. – Посмотрим, какие у них здесь еще мероприятия. Может, и правда еще придем.
– Да когда? Мы же уезжаем через три дня, – вздохнула Мария, но тоже притормозила и стала рассматривать плакаты.
– У них здесь что, и детские утренники проводятся? – удивился Владимир.
– Да, да, – послышался сзади голос хозяина, который увидел, как они уставились на афишу с яркими шариками, – по выходным в несезонные месяцы народу нет, вот и приходится выкручиваться. Приходите, будет весело! Аниматоры у нас очень смешные – не только детям, но и взрослым нравятся.
– Да нет, спасибо, – на всякий случай ответил Владимир, не очень-то разобрав фразу.
– Это у нас сегодня случайный выходной выдался, но больше такого не повторится, – раздался голос, непонятно откуда взявшегося Консоли. Обняв обоих актеров за плечи, он аккуратно направил их к выходу.
– Он же ушел вроде, – изумленно прошептал Владимир и вывернулся из-под руки продюсера.
– Ну да, – подтвердила Савелова.
– Дорогу найдете? Здесь рядом совсем, вверх и налево, а как до фонтанчика дойдете, вправо метров двести по прямой. – Он опять подтолкнул их в нужную сторону. – До свидания!
– До свидания! – недовольно ответила женщина. – Может, он нам еще укажет, во сколько спать ложиться?
– Или зайдет в номер проверить, – хохотнул актер.
Они быстро добрались до фонтанчика и остановились в раздумье. Стало совсем прохладно, из придорожных кустов слышались странные ночные звуки, вдоль переулка влажным облаком поднимался промозглый туман. Не верилось, что только что они сидели в теплом многолюдном месте, где играла музыка и раздавался смех.
– Нам направо, кажется? – Савелова заглянула в следующий переулок и поежилась.
– Да, правильно, – Владимир подхватил ее под руку, прижал к себе, – так потеплее будет.
– Ну-у-у, – протянула актриса и отстранилась.
Парень не успел ответить, как совсем рядом с живой изгородью что-то зашевелилось. Они застыли, раздался оглушительный треск, и из густого колючего кустарника прямо на них прыгнула взъерошенная кошка. Савелова отскочила и потянула за собой приятеля, и они, не сговариваясь, припустились по темной улочке. Они бежали, не сворачивая и задыхаясь от холодного промозглого воздуха. У своей гостиницы они оказались очень быстро. Остановившись у входа, они одновременно захохотали.
– А ты-то как рванула! И даже не споткнулась на каблучищах-то! – проговорил Владимир сквозь смех.
– Разве это каблук… – возразила актриса, приподняв ногу, на которой красовалась туфля со шпилькой в десять сантиметров. – Хорошо, что ни в одну из колдобин не попала!
– Да уж, в такой-то тьме могла бы запросто и ногу сломать… И был бы съемкам в Италии конец, – подколол парень.
– Все, проехали! – остановила она его разглагольствования. – Расходимся по номерам. Спокойной ночи!
– Спокойной, – удрученно ответил Владимир и направился на свой этаж.
Глава 3
Самолет был не полон, и Лола с удовольствием вытянула ноги под пустое переднее кресло. Она так намаялась за предыдущий день, что даже не открыла компьютер и продремала почти весь полет. Рейс был до Санкт-Петербурга, от которого Горск находился совсем близко.
Журналистка была довольна собой. Она успела подготовить небольшой анонс для своей передачи «Четвертая апелляция». Дана, ее верная помощница и подруга, прочтет его на фоне кадров Агриженто, родного города Ванессы. Лола еще раз переговорила с адвокатом и наметила план действий, нашла в интернете фотографии режиссера и продюсера итальянской группы, изучила сведения о нем. Не получилось обнаружить хороших видеоматериалов о Горске, на которые хотели наложить короткий рассказ о смерти Ванессы, подкрашенный сомнениями в самоубийстве девушки.
Сделали «как всегда»: отыскали кадры обычного провинциального города, каких много в России, и решили дать общий план в надежде, что для итальянского зрителя прокатит и так, а русские, проживающие в Италии, не успеют разглядеть детали. Все остальное тоже сложилось удачно: у мамы в жюри кинофестиваля Горска оказались знакомые, и они не только заказали Лоле ту же гостиницу, в которой проживала Ванесса, но и смогли сделать ей аккредитацию на само мероприятие в качестве гостя. До конца фестиваля оставалось еще три дня, и журналистка надеялась, что сможет вникнуть в его обстановку, возможно, разгадать связи между участниками и Ванессой и, может, даже успеть посмотреть парочку фильмов.
Адвокат должен был приехать через день, и Лола хотела с пользой провести это время. У нее был готов план действий, но она знала, что вряд ли все пойдет, как намечено. Как она поняла при последнем разговоре – официальное поручение Валотто состояло в том, чтобы отправить тело бедной девушки на родину, а для работы с российскими правоохранительными органами и для ведения самого расследования у него не было никаких полномочий. Но он пребывал в абсолютной уверенности, что полиция так или иначе обязана дать ему пояснения и даже ответить на его вопросы. Они оба решили, что лучший способ узнать как можно больше – вести себя так, будто у них есть все необходимые разрешения, надеясь на то, что в небольшом городке официальные органы не очень разбираются в правах иностранных адвокатов.
Перед самым отъездом Никола еще набросал аргументов в пользу версии об убийстве. Первой был пропавший компьютер, второй – то, что Агриженто, где проживала Ванесса, занимает первое место в Италии по безработице, мафиозным структурам и количеству мигрантов на душу местного населения. Так что человек, получив интересную работу и возможность уехать из этого города, скорее всего, оставил бы любые мысли о сведении счетов с жизнью.
– Если бы она от отчаяния в Агриженто утопилась, я бы тебя сам никуда не пустил. Вероятность того, что кто-то убил обычную девушку, ведущую заунывную жизнь в задрипанном местечке, нулевая. Этот город, кажется, и по самоубийствам на одном из первых мест. А в данном случае все по-другому: у девушки появилось будущее, о котором многие ее друзья могли только мечтать. Зачем ей было убивать себя, особенно если учесть, что о несчастной любви здесь тоже речь не идет? – заключил Никола и чмокнул Лолу в щеку. – Конечно, мне не хочется, чтобы ты уезжала, но родители Ванессы правы: без тебя с этим делом один адвокат не справится. Очень жалко, – добавил он тихо.
Лола очень давно была на Сицилии и проездом в Агриженто – маленьком городишке, расположенном на холме перед морем, но таких подробностей о нем не знала. «Хорошо иметь под рукой бывшего сыщика, который снабжает тебя информацией», – отметила про себя журналистка. Ей уже не хватало Николы. Она вспомнила, как крепко он поцеловал ее на прощание, как будто поставил печать «моя», и совсем загрустила. «Ну-ну, не расслабляться», – прошептала она по-русски. Необыкновенное воздействие Капелини на нее все не прекращалось.
– Пристегните ремни. – Мелодичный голос стюардессы вывел Лолу из дум.
Послышался звук выпускаемых шасси, самолет пошел на снижение.
Она очень быстро прошла паспортный контроль и таможню и остановилась в зале прилета, решив подсоединиться к Wi-Fi аэропорта, чтобы проверить новые сообщения. Не успела она это сделать, как ее мобильник дернулся и зазвонил.
– Это Ольга Николаевна? – уверенно спросили в трубке.
– Да, – удивленно ответила она.
– Вы багаж получили уже, выходите?
– Да. А кто это?
– Я один из администраторов фестиваля, я на «Рено» серебристого цвета, номер 377. Сейчас к вашему выходу подъеду. У вас же международный рейс из Рима?
– Ну да, – обалдело сказала Лола.
«Здорово мама постаралась! Значит, доставят прямо до места, – обрадовалась журналистка. – Теперь надо будет опять привыкать к имени Ольга, да и к отчеству, которого в Италии просто не существует, и до самой старости все зовут друг друга Тина, Лара и Бея».
Народу было немного, и на выходе Лола сразу увидела блестящий на солнце автомобиль и вихрастого паренька в синей майке с надписью «Взгляд в мир», названием фестиваля. Он сразу выделил ее среди людей, подбежал, схватился за сумку.
– Здравствуйте, с приездом! Давайте быстренько загрузимся. – Он положил сумку в багажник. – Других вещей нет у вас, я так понимаю. – Он оглянулся на всякий случай.
– Нет, – весело подтвердила Лола, вдруг почувствовав непреодолимую радость и совсем забыв о скорбной причине своего путешествия.
«Это, наверное, оттого что я на Родину приехала», – подумала она.
Солнце брызгало в глаза, заставляя зажмуриться, машина мягко летела по нескончаемым развязкам, а паренек болтал, не замолкая.
– Через полтора часа уже на месте будем, и вам сразу к орггруппе надо будет подняться, она на последнем этаже гостиницы находится. Там вам бейджик выдадут и все, что положено. Фотографию свою вы отсылали? – осведомился администратор.
– Нет, – обескураженно произнесла Лола. – У меня и не просил никто.
– Ничего страшного, – успокоил парень, – значит, на месте сделают. У вас отель «Парус», на берегу залива стоит. – Он наконец затих.
Они выехали из города, и Лола приоткрыла окно – в салон тут же ворвался терпкий запах освободившейся от снега влажной земли, смешанный с только что распустившейся зеленью.
«А в Италии нет таких ароматов, и времена года походят один на другой, а вечнозеленые растения никогда не пахнут такой одуряющей свежестью», – думала Лола. Она вспомнила, как ей не хватало там настоящей зимы, и чтобы почувствовать подлинный Новый год, она всегда старалась уезжать в горы. На смену радости медленно заползла грусть – Лола представила, как Никола придет с работы, один сядет ужинать, как нехотя будет пережевывать приготовленную домработницей еду…
– Вы гость нашего члена жюри документального кино Галины Гуляевой, я понял правильно? – Администратор прервал ее размышления.
– Да, – протянула Лола, узнав знакомую фамилию маминой подруги.
– Вам, скорее всего, кроме завтрака, обед и ужин положены, – заключил паренек.
«Вот это да! – удивилась про себя Лола. – А мама меня ни о чем не предупредила. Или сама не знала подробностей? Вряд ли у меня время найдется на ежедневное посещение ресторана», – прикинула она, но не стала расстраивать жизнерадостного админа, а только согласно улыбнулась. «А почему бы не разузнать у него о произошедшей трагедии? Понятно, что ее постарались замять как можно быстрее, чтобы не омрачать весь праздник, но что-то он должен знать».
– Я слышала, у вас несчастье произошло на фестивале, – начала Лола.
– Это вы что имеете в виду? – напряженно спросил администратор.
«Не хочет говорить», – сразу поняла Лола, но продолжила.
– Девушка с моста бросилась. Она из итальянский группы участников.
– Вы приезжаете как гость на такое событие, и первое, что вас интересует, – не новые фильмы, не представленные там режиссеры и актеры, а никому не известная девушка, которая покончила жизнь самоубийством! – по-мальчишески возмутился парень.
«Он прав, конечно, – подумала Лола, – но не буду же я ему объяснять, что цель моего приезда именно самоубийство Ванессы. – Но слова «никому не известная» неприятно резанули слух. – То есть если простая девушка наложила на себя руки, об этом и разговаривать нечего, надо забыть побыстрее?»
– Как вам сказать, – замялась журналистка, – жалко человека, она же совсем молоденькая.
– Это да, – смилостивился он, – и симпатичная хохотушка была. Вечно ее смех слышался, не понимаю, как она могла… – Он осекся. – Я ее лично в гостиницу заселял. Всех участников, кого в «Парус» распределили, я оформляю. И вас тоже.
Очень интересно, еще и хохотушка. А ведь это мнение совершенно постороннего человека, как правило, оно должно быть объективным.
– Если вы не возражаете, я вас у гостиницы высажу, а сам за другими гостями поеду. Он резко сменил тему разговора. – На последний этаж в орггруппу обязательно поднимитесь, там вам выдадут аккредитацию, программку фестиваля и все остальное.
– Конечно, без вопросов, – согласилась Лола.
Городок был небольшой, и они быстро добрались до места.
– Здесь живет копродукция, жюри и их гости, – сказал администратор, помогая Лоле вытащить сумку.
Журналистка не знала, что означает «копродукция», но не стала задавать лишних вопросов, решив, что разберется потом.
Они распрощались.
Выйдя из Рено, Лола прищурилась, солнечные очки надо было искать на дне сумки, и она приложила ладошку ко лбу: за длинной многолюдной набережной, на которую выходила гостиница, виднелись невысокие дома, вдали закручивалась белая эстакада, скорее всего, построенная недавно, совсем далеко возвышался обзорный пешеходный мост. «Уж не с этого ли моста Ванесса упала?» – тут же подумала Лола и погрустнела.
У входа в отель группками толпился фестивальный народ, почему-то сразу было понятно, что люди имеют отношение к искусству. Тут же стояло несколько автобусов и висел огромный яркий плакат «Взгляд в мир» с узнаваемым абрисом уже почившей всенародно любимой актрисы 70-х годов. Холл был увешан афишами фестивальных фильмов. От ресепшена до противоположной стены тянулся лозунг: «Приветствуем участников фестиваля!» По зданию озабоченно носились юноши и девушки в одинаковых майках, удивительно похожие на паренька, встретившего Лолу.
Оказалось, что все ее данные уже внесены в компьютер гостиницы, и, получив ключи, она направилась к лифту.
Выйдя на своем этаже, она тут же столкнулась с импозантным пожилым мужчиной, показавшимся ей знакомым. Она застыла на секунду, судорожно вспоминая, кто это и надо ли приветствовать его первой, и, наконец, решилась.
– Добрый день!
– Добрый день, – ответил мужчина, остановившись, как будто ожидая еще чего-то от Лолы и буравя ее глазами. Так и не дождавшись ответной реакции, он вошел в лифт.
«Так это Смирнов – известный режиссер! Наверняка он привык к другому обращению – ожидал, что я брошусь к нему за автографом или, по крайней мере, выражу свое восхищение его картинами! А фильмы у него есть действительно хорошие», – подумала Лола и вспомнила, как в Италии при встрече с ней застывали люди, разглядывая бесцеремонно или исподтишка. Конечно, к ней редко кидались за автографами – такой неуживчивый и дерзкий образ создала журналистка, – но узнавали часто. «Ну что же, здесь я по другую сторону экрана, что для дела дает свои преимущества», – прикинула Лола.
Номер был небольшой и чистый. На столе она обнаружила глянцевый листок с телефонами ресепшена и ресторана и пароль для подключения к Wi-Fi. Лола, не разбирая, бросила сумку в гардероб, быстро приняла душ, который здорово восстановил силы, нанесла легкий макияж.
«Наверное, сначала надо в орггруппу подняться, отметиться, да и разузнать, как здесь все происходит, а потом – сразу же на поиски номера, в котором проживала Ванесса. Про самоубийство девушки у участников пока выспрашивать не стоит, только раздражение вызовет», – размышляла Лола, уже закрывая дверь.
Выйдя на последнем этаже, она пошла на голоса, раздающиеся в конце коридора, и вскоре наткнулась на просторный зал, уставленный по периметру белыми столами. За ними сидели юноши и девушки в одинаковых майках, и все они показались ей на одно лицо.
– Здравствуйте и проходите! – к ней подлетела девушка с очень короткой стрижкой. – Вы только что прибыли? – Журналистка кивнула. – Тогда вам сюда. – Она подвела Лолу к центральному столу, за которым изучал бумаги чем-то озабоченный парнишка, изредка сверяясь с компьютером.
– Добрый день. Присаживайтесь, – он оторвался от документов и кивнул на стул рядом, – ваши фамилия, имя, отчество? – скороговоркой осведомился он.
Она назвала свои данные.
– Та-а-а-к, Ольга… – Он хотел произнести отчество, но, взглянув на журналистку, не стал этого делать. «Ну, слава богу, – подумала Лола, – мне чуть за тридцать, а как приеду в Россию, начинают отчество цеплять. Понятно, что в официальных кругах так положено, но чувствовать себя начинаю как старая тетка».
– Фотографии вашей я не вижу, – произнес юноша.
– А у меня никто ее и не требовал.
– Ничего страшного. Смотрите сюда. – Он щелкнул пальцами перед маленьким объективом, укрепленным тут же на краю стола. Не успела Лола повернуть голову и улыбнуться, как яркий свет вспыхнул в лицо. Она не удержалась и моргнула. «Ну точно с закрытыми глазами получусь».
– Та-а-ак… – опять протянул паренек, выводя фотографию на компьютер.
– А можно посмотреть? – не выдержала Лола.
– Пожалуйста, по-моему – нормально. – Он повернул к ней дисплей.
На Лолу смотрело кислое лицо с прищуренными глазами. Волосы тоже были не в лучшем состоянии и торчали с одной стороны, с другой же оказались заправленными за ухо.
– А переснять можно? – поинтересовалась Лола.
– Можно, конечно, – без энтузиазма процедил юноша, – но это здесь, на экране вы все мелочи замечаете, а на бейджике ваше фото будет маленьким, в самом углу, так что…
– Игорь! Посмотри, сколько народу собрал, поторапливайся! – К ним подошла высокая темноволосая женщина.
Лола оглянулась – сзади стояли ее попутчики, к ним подтягивались еще двое мужчин в темных костюмах. Один из них, несмотря на классический пиджак и брюки, был в ярких кедах, что выглядело достаточно нелепо.
– Ладно, делайте, как есть, – согласилась журналистка.
Парень быстро распечатал карточку прицепил ее на синюю ленточку, протянул Лоле.
– За следующий стол проходите. До свидания.
«Гость», – было написано крупно на пластиковой карточке, чуть ниже – название фестиваля, и в правом углу, действительно, небольшая фотография.
Лола пересела к остроносой девушке и получила холщовую сумку, набитую какими-то журналами и каталогами.
– Здесь программа фестиваля со всеми участниками, наша газета «Взгляд в мир», карта города, на ней отмечены все объекты, где проходят мероприятия, и немного рекламы. А вот еще майки с нашими логотипами, – она плюхнула на стол две упаковки, – вы какую хотите, синюю или желтую?
– Давайте желтую, – выбрала Лола.
– Вы гость члена жюри, так что у вас свободный проход на все фильмы и церемонии, а также бесплатный обед и ужин в ресторане гостиницы, в отдельном зале. С приездом! – улыбнулась девушка, и ее остренький носик сморщился.
– Спасибо, – откликнулась Лола.
«Здорово, как у них все поставлено! – поразилась журналистка. – Жаль, что у меня цель совсем другая, а то и правда, приехать бы к ним на фестиваль, насмотреться фильмов!»
Она направилась к выходу.
– Ольга! – вдруг пронеслось по залу, Лола вздрогнула. – Ольга! – Еще раз раздалось совсем близко. Голос был резкий и неприятный. Все радужные мысли вдруг испарились, нервы напряглись разом. Лола обернулась. Рядом с ней стояла темноволосая женщина.
– Вам еще зонтик положен, – она держала большой бордовый зонтик с крючковатой ручкой, – вам Марина забыла отдать.
Лола выдохнула. «Вот черт! Не успела начать расследование, а уже дергаюсь от обычного возгласа!»
Зонт был здоровенный и несмотря на то, что она прижала его к себе, так и норовил зацепиться за проходящих людей.
«Вот куда я теперь с ним попрусь?!» – Она хотела пешком спуститься до номера, где жила Ванесса, и разведать обстановку в гостинице. Лола попыталась приладить зонт, повесив его за шнур на плечо, но при ходьбе он больно бил по бедру.
«Что здесь, дожди каждый день, зачем они эти вещи выдают? Да еще такие длиннющие…Ой!» – Она стукнулась зонтом за угол. Шнур впился в плечо, а нос с металлической насадкой в бедро. «Как будто меня не пускает кто-то, не дает номер Ванессы увидеть!» – пробормотала под нос Лола и медленно пошла по ступенькам вниз.
Номер, в котором проживала погибшая девушка, ей предусмотрительно назвал адвокат семьи. Лестница была совсем пуста, даже юные администраторы предпочитали дожидаться лифта. Войдя на нужный этаж, журналистка сразу увидела вдали желтую оградительную ленту. Было ясно, что она отделяет сразу две последние комнаты. Дверь самоубийцы была справа.
«Странно, почему перекрыт целый кусок коридора? Могли бы вообще ничего не огораживать, вещи под опись собрали, и все. Значит, есть какие-то сомнения у полиции по поводу того, что Ванесса сама с моста бросилась… Или не успели до конца все осмотреть и проверить?.. А может, просто решили перестраховаться, убилась-то иностранная гражданка? Надо уточнить у следователя».
Она пригляделась – блестящие цифры 3, 0 и 6 были привинчены к темной двери, от которой, казалось, веяло бедой. Неприятное чувство тревоги медленно зашевелилось под самым желудком. Она замерла на минуту – послышался шум проезжающего лифта и негромкий смех людей, находящихся внутри. Она немного подождала, подняла желтую ленту и согнулась, чтобы пролезть. Зонт цокнул по полу, и Лола вздрогнула от резкого звука.
На нужной двери, одной стороной прикрепленная к косяку, виднелась полоска бумаги с неразборчивой надписью и печатью. Пожалев, что не захватила перчатки, предусмотрительно положенные в сумку еще в Риме, она сняла зонт с плеча и, стараясь не шуметь слишком сильно, ткнула им в дверь. Оттуда как будто потянуло опасностью, но журналистка нажала посильнее. «А если откроется сейчас? – вдруг пронеслось в голове. – Что буду делать?» Страх судорогой захватил горло. Стараясь прогнать его, она задышала чаще. Дверь не поддавалась, тогда журналистка отступила и, выбравшись обратно за оградительную ленту, чуть успокоилась.
«Откуда это состояние испуга и тревоги?? – Журналистка огляделась. – Кажется, мой номер находится прямо под комнатой Ванессы, – заметила она, – вот сейчас и проверю!»
Лола спустилась на свой этаж – ее предположение полностью подтвердилось. Она достала ключ и не успела вставить его в замочную скважину, как прямо на ее глазах дверная створка щелкнула и сама по себе открылась. Лола застыла в недоумении.
– Черт побери! Что здесь происходит?! – вскрикнула она, чтобы успокоиться и напугать того, кто мог находиться внутри. Она сделала шаг вперед и тут же услышала плеск льющийся воды. Журналистка решительно вошла в ванную.
– Ой! – испуганно вскрикнула полная женщина, склонившаяся над раковиной. – Извините! – уже спокойней проговорила она. – Я вам коврик занесла, его предыдущая смена, видимо, забыла положить.
Горничная была одета в голубой халат с вышитым на кармашке логотипом гостиницы. Лола молчала, и та виновато продолжила.
– А потом увидела грязь в умывальнике и помыть решила, раз я уже здесь. – Она закрыла кран. – А после того случая от каждого стука жуть берет, – тихо проворчала служащая себе под нос.
– Это вы про девушку, которая с моста упала? – вовремя спохватилась Лола.
– Вот вы только приехали, а уже все знаете, – укоризненно заметила женщина.
– Я и родителей ее знаю. – Этим Лола надеялась оправдать последующие вопросы.
– Но она же итальянка вроде была! – опешила горничная.
– Верно. Я тоже в Италии живу, – констатировала Лола. – Скажите, пожалуйста, номер, который прямо над моим, такой же в точности?
– Да, и мебель так же расставлена.
«А что мне это дает? – засомневалась Лола. – В принципе ничего».
– Как ни старались замять… В смысле не афишировать, – осеклась горничная, – все равно все узнали и, конечно, были в ужасе. Приехал человек на фестиваль, можно сказать, на праздник кино, и вдруг такое!
– Вы часто видели Ванессу, как она вам показалась? – поинтересовалась журналистка.
– Видела пару раз всего. Один раз даже очень близко, когда я наводить порядок уже начала, а она к себе в номер вернулась, забыла что-то. Очень приятная. Я всегда именно такими итальянок представляла. Чем-то мне Софи Лорен напомнила, только волосы хоть и черные, как у известной актрисы, но пушистые, а не гладкие.
«Так, значит, эта горничная у девушки убиралась как удачно я с ней столкнулась», – отметила Лола.
– Какая она была, по-вашему, чистюля или разбрасывала вещи по комнате, много у нее было косметики и духов? А может, она высказывала какие-нибудь особые требования к номеру или его уборке? Постарайтесь вспомнить, пожалуйста, – эти подробности могли помочь Лоле дополнить психологический портрет Ванессы.
– Да я и сама после случившегося о ней думала. Только, как мне кажется, она была самая обычная, несмотря даже что итальянка. Три дня всего она здесь прожила. Конечно, я бы запомнила, если бы она всю свою кладь на стол вывалила или дополнительные подушки потребовала, а так… – Сотрудница погрузилась в раздумье. – Много красивых флаконов было в ванной наставлено, я, как вошла, обомлела – и на полках, и на раковине, и на табуретке маленькой целая батарея вперемешку с лекарствами.
– С лекарствами? – подскочила Лола.
– Да, были там какие-то упаковки с таблетками и, кажется, даже пузырьки с жидкостью. – Горничная наморщила лоб, вспоминая.
«Надо будет об этих лекарствах у следователя узнать», – отметила про себя журналистка.
– Я понимаю, что вы не были лично знакомы с Ванессой, и все же, ничего вам странного в ее поведении не запомнилось? Может быть, вы заметили, что она плакала, или слышали, как она ругалась с коллегами. Даже когда языка не знаешь, по тону разговора можно определить, шутит кто-то или ругается, – пояснила Лола.
– Нет, совершенно ничего. Хотя я особенно по сторонам не смотрела, не до этого было – работы очень много во время фестиваля.
– Спасибо вам большое, – закончила «допрос» Лола.
– Очень сожалею. Бедная девушка, – проговорила женщина и вышла, тихо прикрыв дверь.
«Ну, вот и первая информация появилась. Жаль, что ничего не удалось снять на видео, надо самое главное записать». – Лола достала компьютер и села за стол.
Выполнив задуманное, она перешла к просмотру писем: Дана коротко сообщала, что анонс о деле Ванессы пока не вызвал ожидаемого интереса ни у СМИ, ни у телезрителей и что все зависит от ее дальнейшего расследования и искрометных репортажей, иначе проблем с директором канала не избежать.
«Ну, это как всегда, – без удивления констатировала Лола, – только где эти репортажи нарыть? Особенно если учесть, что русские на эту тему говорить особенно не хотят. Остается один выход – срочно найти итальянскую группу, с которой приехала Ванесса, и постараться что-то узнать у них. – Журналистка открыла список, присланный адвокатом. – Так. Три человека, Ванесса – четвертая… Напротив фамилии Консоли стояло «два дня». Это что значит? Что он на второй день уехал? Скорее всего, так и есть, но требует уточнения. А что если остальные тоже уже в Италии и разговаривать просто не с кем? Очень может быть, после того, что произошло… Тогда надо действовать очень быстро, может, кого и застану еще».
Она схватила простенькую камеру, которую перед отъездом ей всучил Стефано, повесила на плечо сумку с «глазком» для еще одной встроенной скрытой камеры и понеслась на ресепшен. Там она быстро выяснила, что итальянцы пока не уехали, а только поменяли гостиничные номера, так как отсек, где жила Ванесса, полиция перегородила полностью. На месте их тоже не оказалось, а на вопрос, где они могут быть, девушка на ресепшене беспечно повела плечами.
– Откуда же мне знать, у нас куча мероприятий по всему городу!
«Придется до вечера оставить», – решила было Лола, но тут же услышала итальянскую речь в холле гостиницы. Она пошла на голоса и у центрального входа увидела двоих мужчин, пытавшихся объясниться с шустрой стильно подстриженной блондинкой. Остановившись на самом проходе и не допуская мысли, что они могут кому-то помешать, они говорили одновременно. Тот, что повыше, тараторил без остановки и даже подхватил за локоть девушку. Другой посолиднее, наоборот, медленно произносил английские слова, пытаясь донести смысл сказанного, и энергично жестикулировал. Несмотря на самую обычную одежду – синие джинсы и светлые рубашки спортивного покроя, почему-то было сразу понятно, что это итальянцы.
Девчонка с усмешкой смотрела на их потуги объясниться на незнакомом языке и, кажется, даже не собиралась вникать, но вдруг как будто очнулась.
– Ладно, хватит бухтеть, пошли кофейку выпьем! – сказала она по-русски и, не оглядываясь, зашагала к бару. Итальянцы наперегонки засеменили за ней. Тут-то их и перехватила Лола, перегородив дорогу.
– Buongiorno!
Они остановились как вкопанные и заморгали, разглядывая Лолу. Узнав известную журналистку и ведущую криминальной программы с пятого канала, даже не удивились, а сразу же стухли и поскучнели.
– Чао! – ответили вяло и вразнобой, видимо, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Я хотела вас о Ванессе расспросить. – Она жестом пригласила их присесть здесь же в холле и, не давая опомниться, укрепила камеру на треножник на столике.
«Итальянский тут вряд ли кто-нибудь знает, так что можно говорить спокойно». – Лола огляделась. В холле народу было немного, видимо, все разъехались на мероприятия фестиваля.
Они покосились на установленную аппаратуру, но промолчали. Лица их выражали покорное недовольство.
На всякий случай поставила сумку на другой конец, чтобы захватить другой ракурс, осторожно запустила руку вовнутрь, нажала кнопку «Пуск».
– Быстро вы сориентировались, только непонятно за… – начал тот, что моложе, усаживаясь, но был тут же перебит солидным, в котором Лола узнала режиссера Гавардо.
– А что вас конкретно интересует? – поинтересовался он.
«Значит, второй – актер Леоне Дзини», – отметила про себя Лола.
– Практически все. Что она была за человек, как попала к вам в команду, были ли странности в ее поведении вообще и в последнее время в частности, и как произошло само несчастье? – Она наблюдала за реакцией мужчин.
– Как попала? Да очень просто! – почему-то возмутился Гавардо. – В Сицилии человека со знанием русского языка не найти. А у нас же все, как всегда, в последний момент. Несколько дней осталось до приезда российских актеров, а они только опомнились, что переводить-то некому, – те своему переводчику не успевали визу сделать, а тут Ванесса подвернулась. Если честно, именно я был против, просил из Неаполя или из Рима выписать профессионала, но меня уговорил продюсер, да и девушка оказалась очень приятная. Работу выполняла не только переводческую, причем старательно и без оговорок.
«Чего он так завелся-то? Или чувствует вину, что дал продюсеру себя уговорить? Скорее всего, все дело в оплате, наверняка Ванесса безропотно выполняла все указания, да еще русским актерам переводила, а получала три копейки. А профи на другие работы не согласился бы, да и платить ему нужно больше, вот продюсер и воспротивился».
– Странностей мы за ней никаких не замечали, – вступил Леоне, – нормальная, веселая девчонка. Совершенно непонятно, что на нее такое нашло, накатило, чтобы такое сделать. Если только… – Было заметно, что ему не хочется углубляться в подробности.
– Если только что? – подсуетилась Лола.
– Чересчур смешливая стала последнее время, как бы это сказать…
– Хохотала до истерики, – подсказал Гавардо.
– Как это? – не поняла Лола.
– Я уж не помню точно из-за чего. Кажется, Клавдио Консоли какой-то анекдот рассказал, это уже здесь в России было, ну, мы и прыснули все. Ванесса засмеялась, а остановится как будто не может. Я еще ей сказал: «Давай водички принесу», а она рукой махнула, мол, не надо, и в номер рванула. Я потом даже зашел к ней узнать, все ли в порядке.
– И что? – Лола поправила камеру и с радостью заметила, что на них никто не обращает внимания.
– Нормально все. Воды напилась и икать начала. Я фыркнул, на нее глядя, а она палец к губам приложила, мол: «помолчи, а то если я опять засмеюсь, не остановлюсь никогда».
– А еще похожие случаи были?
– Кажется, нет. – Леоне повернулся, ища подтверждения у режиссера.
– Лично я не видел, – не заставил себя ждать Гавардо, – но мне Консоли рассказывал, – он умолк, видимо, вспоминая, – как она тряслась от смеха на показе какой-то комедии, тоже здесь, на фестивале. Пришлось тогда ее в гостиницу проводить и водой отпаивать.
– Точно, точно, – подхватил актер, – мне Клавдио что-то похожее описывал, только вот не уверен, что это тот же случай. Нет, наверное, другой – это в баре было, и она вином свой хохот запивала. Я еще сказал ему, что вино-то как раз и нельзя в таких ситуациях. А он говорит, что помогло – тут же она и успокоилась.
«Получается, что за какие-то неполных три дня на фестивале бедную девушку целых три раза прихватило», – промелькнуло в голове у Лолы.
– А до поездки в Россию бывали у Ванессы такие приступы?
– Да откуда же мы знаем? На площадке во время работы была спокойной, а дальше нам ничего не известно. Это мы здесь волей-неволей с ней первые дни постоянно находились, возможно, поэтому и открылась эта проблема.
«Надо бы у родителей выяснить», – отметила про себя Лола.
– А как вы узнали про смерть девушки?
Режиссер откинулся на спинку дивана, не горя желанием говорить о самоубийстве Ванессы, и предоставил слово Леоне.
– Мы начали волноваться еще за завтраком – Ванесса в ресторан не пришла, а зная, что она девочка ответственная и всегда предупреждает, если что, ее отсутствие показалось странным, – безрадостно начал рассказывать актер, – но подумали: язык она знает, пошла, может, на обсуждение фильма. Она действительно туда собиралась. У нас каждое утро проходят дискуссии по фильмам, показанным накануне. Звонили ей периодически и в номер поднимались, стучали. Да… – Он затих и вздохнул.
– Она и на обед не явилась, – выдавил из себя Гавардо, подавшись вперед и отпрянув от спинки дивана.
– Тут мы по-настоящему забеспокоились, сообщили руководству фестиваля. Мне кажется, они как-то несерьезно восприняли наше заявление о пропаже Ванессы, и мы продолжали ей названивать, но все бесполезно. – Актер провел рукой по волосам, как будто успокаивая свои мысли. – А где-то через час-полтора к нам подошел один из администраторов и спросил, мол, появилась ваша девушка. Мы говорим – нет. И он тогда: «Давайте ее номер откроем. Если ничего указывающего на ее местоположение, не обнаружим, начальство мне велело в полицию сообщить». Горничная с ключами пришла, и мы все на нужный этаж поехали.
– То есть при вскрытии комнаты присутствовали вы вдвоем, администратор и горничная, правильно я поняла? – уточнила Лола.
– Да, вроде так, – подтвердил Леоне.
– А теперь поподробнее, пожалуйста, – попросила Лола.
– Да нечего особенно рассказывать. Мы постучали опять на всякий случай, позвали ее из коридора, после чего горничная дверь открыла. Обычный гостиничный номер молодой девушки.
– Когда мы вошли, солнце к заходу двигалось, нам лучи так и брызнули в лицо, – внес эмоциональную нотку актер…
– Ничего вас не удивило, в глаза не бросилось? – уточнила Лола
– Да нет. Какая-то одежда на кресле лежала, на столе программа фестиваля и каталоги, их здесь всем выдавали. В ванной – косметика и куча упаковок с лекарствами, – произнес Гавардо, поглаживая надбровные дуги.
«Опять эти лекарства», – журналистке вспомнились слова горничной.
– Мы думали, может, записки какие найдем, чтобы понять, куда она делась. С другой стороны, какие записки в нашем мире мобильников и компьютеров? – дополнил Леоне.
– Кстати, – встрепенулась Лола, – у меня есть сведения, что у Ванессы так и не нашли ноутбук, вы это можете подтвердить? – Она вспомнила одну из главных причин, из-за которой решила, что это может быть убийством.
– Ноутбук у нее был служебный, и я его накануне у нее забрал на время, так как мой стал глючить. Он до сих пор у меня, – заверил Гавардо.
«Вот и раскрытие загадки! – расстроилась Лола. – Но ладно я, похоже, что и Капелини тоже ошибся. А полиция-то российская даже и не поинтересовалась на этот счет! Узнали, что комп был, и все, а дальше – чего напрягаться-то. Может, кто-то свой стащил, а может, из персонала кто… Человека все равно уже нет».
– А как вы сами считаете, почему Ванесса кинулась с моста? И сделала ли она это сама? – все еще не сдавалась Лола.
– Лично для меня это было настолько неожиданно и чудовищно, что даже никаких предположений нет. А вот по поводу того, что в этом ей мог кто-то помочь, я и подумать не могу, это совершенно нереально, – заверил Гавардо.
– Откуда у вас такая версия? – Подхватил его мысль Леоне, обращаясь к Лоле. – У российской полиции никаких опасений нет на этот счет.
– А у вас никаких сомнений даже не появлялось? – парировала журналистка. – Девушка из занюханного сицилийского городка наконец-то находит престижную работу, вместе с итальянской группой едет представлять свою страну на международном кинофестивале в России и накладывает там на себя руки. Никаких странностей не находите в этой ситуации?
– Находим, – одновременно согласились мужчины.
– Но кто мог на нее здесь позариться? У нее и знакомых-то, кроме нас, здесь нет! – повысил голос Гавардо, но на последних словах осекся и посмотрел на актера. – А вы что, уверены, что это убийство? – перешел он на шепот.
– Нет, но подозрения есть, – решительно заявила Лола.
– Это что же получается, вы нас подозреваете? – занервничал режиссер.
– Ну да, нас двое остается, продюсер-то за день до ее смерти уехал. – Слова Леоне только усугубили ситуацию.
Лола специально помалкивала, давая им возможность разговориться – а вдруг какая деталь вылезет наружу. Но, перебросившись незначительными фазами, они напряженно затихли.
– А как вы в конце концов узнали о произошедшем несчастье? – не отставала журналистка.
– Администратор все-таки позвонил в полицию, правда не сразу, мы его попросили еще до вечера подождать. Не хотелось поднимать панику раньше времени. Мало ли как, дело молодое… – Гавардо опять потер надбровья и поморщился, как от боли. – А потом вот как обернулось. Оказалось, что ранним утром следующего дня в заливе было обнаружено тело молодой женщины без документов, вот нас и пригласили на опознание. Правда, уже до этого стало понятно, что это Ванесса.
– Как это? – удивилась Лола.
– Нам несколько вопросов задали по поводу одежды, а главное – цепочки с кулоном, который она носила.
– Какое-то особенное было украшение? – предположила Лола.
– Да нет, самое простенькое и недорогое, но на обратной стороне надпись на итальянском – gemelli. Она по знаку зодиака близнецы, и кулончик с этим знаком носила, не снимая, поэтому мы его и запомнили. Одно мне показалось странным, – он замолк, собираясь с мыслями, Лола насторожилась, – что бейджика при ней не было. Мы же с утра, как карточки участника на себя цепляем, так целый день и ходим с ним, и Ванесса так же.
– А нашли его? – не выдержала Лола.
– Да, в номере на столе лежал.
– Может, переоделась и забыла карточку повесить, – допустила Лола, – что тут такого?
– Может, – не очень уверенно произнес актер. – Только ведь без нее никуда не пройдешь, а Ванесса старалась чуть ли не на все мероприятия поспеть. Да и мы здесь освоились уже – где на английском общались, где Петя-куратор, который итальянский знает, помогал, так что мы отпускали ее часто.
«Скорее всего, это подтверждает, что человек шел на мост целенаправленно, чтобы покончить с жизнью. Зачем ему там бейджик?» – расстроенно отметила Лола.
– Значит, у Ванессы здесь было свободное время, – констатировала Лола, – а в полиции на опознании кто вам переводил?
– Петр, конечно, с нами в морг не поехал, да мы и не просили. А там и перевод-то не нужен. «Она или не она? Да или нет?» – и без знания языка понятно. Хотя там нам дали человека со знанием английского. Никогда бы не мог подумать, что придется на такой процедуре присутствовать, – пожаловался режиссер.
– Да еще на фестивале в России! Вовремя продюсер уехал, не видел этого ужаса, – добавил Леоне.
Лола подумала, что о процессе опознания выспрашивать не стоит. Главное, что они узнали Ванессу.
– Спасибо вам большое, – журналистка уже заканчивала интервью, – я думаю, мы еще увидимся. Вы до конца фестиваля пробудете?
– Да, наш рейс в ночь после заключительного банкета, да и фильм наш только завтра будут показывать. На другой день обсуждение.
– Желаю вам получить главный приз! – Лола постаралась вложить в эту фразу максимум вежливости.
– Мы надеемся, – нетвердо изрек режиссер.
– Извините, последний вопрос! – спохватилась Лола. – Вы не знаете, где находится мобильник Ванессы?
Итальянцы переглянулись.
– А где он может быть? Скорее всего, его российская полиция со всеми остальными вещами забрала.
– Ну да, конечно… Еще раз спасибо.
Только теперь Лола заметила, что та стриженая блондинка, так уверенно проследовавшая в бар, вернулась и стоит в дверях, наблюдая за их столиком.
– А вас, кажется, дожидаются. – Лола развернулась в ее сторону. – Вы эту девушку давно знаете?
– А какое это может иметь отношение к делу? – недовольно пробурчал Гавардо.
– Действительно, никакого, я только хотела узнать, не была ли она вашей общей знакомой и с Ванессой тоже?
– Нет, не думаю, хотя она здесь с самого начала фестиваля и нас в аэропорту встречала, мы их вместе никогда не видели. Ее Юля зовут, – нашел нужным пояснить режиссер, – она из редакционного отдела. – Он встал, показывая, что разговор окончен, и подвигая из-за стола Леоне.
– Спасибо и до свидания! – попрощалась Лола.
– Чао! – вразнобой ответили мужчины.
Журналистка разобрала аппаратуру и поднялась к себе.
Пересмотрев отснятое, она разглядела, как нервничал и тер под столом ладони Гавардо, незаметно подталкивая коленом Леоне.
«Хорошо, что скрытую камеру включила, вот какие моменты выползают! Значит, что-то недоговаривают друзья-приятели, значит, что-то скрывают. Странно, что после смерти Ванессы они как ни в чем не бывало остались на фестивале… Или это нормально считается, ведь люди приехали со своей работой и, возможно, на приз надеются. – Она вспомнила, как на конкурсе песни в Сан-Ремо когда-то давно повесился знаменитый певец, и ничего – праздник продолжался. А здесь – никому не известная переводчица. С этим буду разбираться отдельно, а пока надо подложить комментарии и отправить материал на студию».
Закончив работу, она зевнула. Дрема накатила незаметно, и, мягко захватывая сознание, истома разлилась по всему телу.
«Конечно, спала я совсем мало, но нельзя распускаться, нельзя, дел еще очень много», – уговаривала сама себя Лола. Мышцы обмякли, глаза, хоть и были еще открыты, начали видеть что-то совсем другое, вовсе не гостиничный номер – волны, тихо шурша, набегали на песчаный берег и откатывались, искрясь и унося с собой мелкие блестящие камешки… Она опустила голову на руки.
Глава 4
– Ольга! Ты что, спишь?! – раздалось над самым ухом. – Давай, давай, поднимайся! – рядом с журналисткой стояла мамина подруга и режиссер Галина Гуляева.
Лола что-то промычала, открыла глаза и мазнула непонимающим взглядом по оказавшейся в ее комнате женщине.
– Давай, приходи в себя. Не выспалась, – она погладила журналистку по плечу, – но ничего, ночью наверстаешь, а сейчас пойдем ужинать.
– Что, разве уже так поздно? – удивилась Лола. Она бросила взгляд на окно, где и вправду надвигались сумерки.
– Так у нас же ужин обычно в семь, а не так, как у вас в Риме, в полдевятого, а то и в девять.
Ольга поднялась со своего стула, они обнялись и расцеловались. Последовала череда вопросов о маме, погоде в Риме и работе.
– Теть Галь, но мне надо доделать кое-что до ужина, – отпросилась Лола.
– Хорошо, я тебя в ресторане на первом этаже жду. Скажешь, что ты гость члена жюри, и карточку свою покажешь, тебя проводят в нужный зал. – Она остановилась у выхода. – Ты меня при всех зови просто по имени или по имени-отчеству все-таки.
– Конечно, конечно, – Лола даже смутилась, – это я так, по привычке ляпнула.
Галина Ивановна Гуляева была давней подругой мамы, и Лола помнила ее с детства, отсюда и взялось это «тетя Галя». Гуляева вызывала интерес, даже когда Лола была подростком. Появлению в доме этой статной черноволосой женщины вечно сопутствовали увлекательные рассказы о съемках, фестивалях и последних фильмах.
Лола ополоснула лицо, окончательно проснулась и коротко записала события сегодняшнего дня. Отдельным столбцом выделила возникшие по ходу вопросы, требующие проверки.
От Даны не было никаких сообщений, итальянские СМИ тоже молчали. «А может, и правда Ванесса сама утопилась? – в который раз засомневалась журналистка. – Но теперь-то что себя мучить, раз я уже в Горске, да и странностей в этом деле действительно много. Так что надо отдаться во власть своей интуиции, которая меня почти никогда не подводила, и в полную силу вести расследование».
Лола решила переодеться – «Кто их знает, как у них тут положено на фестивале?», чуть подвела глаза, накрасила губы блеском, расчесала волосы, оценивающе посмотрела в зеркало и решила добавить немного серых теней на веки в цвет платья.
Она спустилась в ресторан, официант проводил ее в отдельный небольшой и несколько старомодный зал с тяжелыми занавесками на окнах и витыми бра на стенах. Там стояло несколько столиков, за которыми ужинали участники фестиваля – за одним из них сидела Гуляева.
– А вот и наша итальянская журналистка прибыла, Ольга Никольская, – представила Лолу Галина и указала на свободный стул рядом.
Все с любопытством посмотрели в ее сторону.
«Эх, не предупредила я, чтобы Гуляева не говорила, кто я такая, теперь сведения будет добывать гораздо труднее», – забеспокоилась Лола. Но после коротких вопросов об Италии разговор как-то быстро перетек в другое русло, а про ее присутствие быстро забыли, чему она несказанно обрадовалась и начала молча поедать наваристый рыбный суп. Ей даже показалось, что несмотря на то, что ее профессию и приезд из Италии было достаточно просто связать с произошедшим несчастьем, все, как будто специально, сторонились этой неприятной темы, стараясь не омрачать праздник.
– Я тебе потом о каждом расскажу поименно, – тихо прервала ее размышления Гуляева, – а ты пока ешь и постарайся сама кого-то запомнить, а то у нас долгие представления не приняты.
Как поняла журналистка, все присутствующие имели прямое отношение к фестивалю, но никто не обсуждал нынешние фильмы, речь шла о прошлогоднем «Взгляде в мир» и его призерах.
– Сильный был фестиваль, ничего не скажешь, – говорил крупный представительный мужчина с легким армянским акцентом, – для стольких фильмов стал трамплином!
– А я слышал, что «Хвостатую» будут вне конкурсной программы показывать и не на центральной площадке. Хотел бы увидеть. Столько скандальных слухов о ней ходит, – произнес молодой человек с холеным лицом ловеласа, сидевший напротив Лолы, и ловко подцепил кусок розовой семги.
– Нечего там смотреть, – отозвалась Гуляева, заботливо следя, как Лола с удовольствием наворачивает похлебку.
– Отвыкла я совсем от супов в Италии, а ведь это так вкусно! – негромко ответила она на взгляд Галины.
– Вот и хорошо, вот и кушай на здоровье. – Галя подвинула тарелочку с хлебом.
– Ну ты даешь, «нечего», – подала голос женщина с кукольной внешностью и фарфоровой, казавшейся прозрачной, кожей, – столько призов этот фильм набрал. Надо смотреть хотя бы для того, чтобы понять, что за тенденции в современном кинематографе. – Она выговаривала слова четко и медленно, как в рапиде, и так же поводила глазами.
– А при чем тут тенденции? Фильм однозначно рассчитан на зарубежного зрителя, на их представления о нас и нашей действительности. Следовательно, и на зарубежные кинофестивали, что и подтвердилось его призами, – авторитетно заявил человек с армянским акцентом. Он потянулся за бутылкой и чуть было не опрокинул стакан с водой, который вдруг очень ловко подхватила фарфоровая женщина, неожиданно отряхнувшись из своей медлительности.
– Ну, конечно, «их представления», – встрял простоватый круглолицый парень. – К сожалению, у девяноста процентов населения она такая и есть – «наша действительность» и «наша жизнь»!
– Ну, положим, это ты махнул… У шестидесяти процентов – еще может быть, но уж никак не у девяноста, – заметил смазливый молодой человек.
Кто-то с ним не согласился, завязалась дискуссия, которая, впрочем, не мешала присутствующим расправляться с едой на тарелках и обильно запивать ее белым вином.
Лола впервые слышала это название, но тут же захотела узнать у Галины, где эту «Хвостатую» будут показывать. Карту города она уже изучила: центр был достаточно компактный, и все отмеченные здания, где проходили мероприятия, были близко друг к другу.
Лола надеялась, что кто-нибудь заговорит про самоубийство девушки, и прислушивалась изо всех сил. Стол был достаточно длинный, и хорошо разобрать, о чем беседуют на другом конце, было не всегда возможно.
Народ задвигал стульями и не спеша стал подниматься, кто-то собрался в бар пить кофе.
– Ты как, оклемалась немного или все-таки в номере хочешь отдохнуть? – поинтересовалась Гуляева, уже выходя с Лолой из ресторана.
– Я бы еще записи просмотрела, программу на завтра надо наметить, может, от Даны какие-то известия подоспели наконец-то…
– Тогда пошли на наш этаж, я тоже еще поработать должна.
Журналистка обратила внимание, что, несмотря на позднее время, народ толкался повсюду, в холлах и коридорах слышались смех и голоса, и лифт все не спускался. Наталья начала расспрашивать о маме, и только теперь Лола вспомнила, что забыла отдать посылку, предназначенную для режиссерши.
– Пойдемте ко мне, у меня для вас передача в холодильнике.
– «Запрещенку» привезла, – догадалась Галина, – молодец! Спасибо!
Зайдя в номер, Лола по привычке окинула быстрым взглядом комнату – все лежало на тех же местах. Она вспомнила неприятную горничную в далекой гостинице «Кампо императоре», приставленную следить за ее передвижениями. «Слава богу, здесь я никому не нужна», – думала Лола. Несмотря на присутствие Гуляевой, чувство напряжения и необъяснимой настороженности вновь стало подкрадываться к самому мозгу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/olga-m-gavrilina/smert-na-festivale/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Ольга Гаврилина
Тип: электронная книга
Жанр: Современные детективы
Язык: на русском языке
Издательство: Эксмо
Дата публикации: 13.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Популярная передача на одном из главных каналов страны, успешный муж и великолепное вино сделали Италию домом Лолы. Но на кинофестивале в Горске умирает молодая итальянка, и Лола начинает собирать чемодан. На этот раз ей предстоит не только расследовать загадочную смерть, но и окунуться в фестивальную суету, постараться не разозлить российскую полицию и раскрыть все страшные тайны Долины Храмов.