Главная страница | Сказки | О чем пел сверчок

О чем пел сверчок
Вячеслав Карпенко
Порою во сне нам видятся картины или даже целые события, явленность которых фантастична. И не понятно – откуда пришло, что навеяло эти видения. Вот и героине этого рассказа привиделся на короткое время Сверчок, который напел, нашептал, набормотал – как это бывает в полудрёме – сказки-картинки. Был ли этот Сверчок, или Ленка его придумала, а сказки ей навеяла собственная фантазия… Впрочем, это ведь не важно. Главное – их услышать и понять, какие тайны могут скрываться в самых простых вещах. Здесь же можно узнать о предновогодней игре белок-телеуток, о далеко смотрящих дозорных степи -сурках. А другие страницы откроют волшебство художника и Мудрую легенду наших соседей на Востоке.

Вячеслав Карпенко
О чем пел сверчок

Знакомство
Ленка никак… ну, никак не могла заснуть. И время подошло позднее, и спать-то она уже давно хотела… А вот заснуть – просто никак. Не бывает такого? Это здорово, если не бывает. Хорошо, когда лёг, ладошку под щёку положил, и смотри себе сны до самого утра. А Ленке вот не засыпается.
Всё она слышит: и как у мамы на кухне гости пьют чай, как тихо смеются. Как машины за окном шинами шуршат, словно тоже спать просятся. И кошка за окном никак не успокоится, фыркает на кого-то.
Ленка так крепко зажмуривается, что глазам больно делается. А заснуть всё равно – никак!
Уже мама посуду помыла и пришла. Руки её были прохладные и ещё чуточку влажные. Девочке стало легче, когда мама провела рукой по лбу.
– Да ты горишь вся! И не спишь? Сейчас… чаю с малиной, – встревожилась мама.
– Я спать хочу, – пожаловалась Ленка. – А глазки не закрываются…
– Будь умницей, – сказала мама и дала всё-таки чаю с вареньем.
Ленка притихла. Ей не хотелось болеть, и потому она не стала рассказывать, как дразнился рыжий Толька. Это он сказал, что Ленке слабо пробежать под струей воды… из колонки. А ей и не слабо вовсе.
От чая лицо загорелось ещё больше. Звездочка в тёмном окошке мигнула и уплыла, сонно скрипнула половица под осторожным маминым шагом. «Пи-дж-жи-дззинь…» – раздалось вдруг прямо рядом с Ленкиной кроватью. То ли писк, то ли звеньк, но очень непривычный. Раньше такого она и не слышала. Ленка даже чуть приоткрыла глаза, но, конечно, ничего не увидела. «Это я сплю уже!» – обрадовалась девочка, и снова глазки поплотней закрыла.
– Пи-ли-ли-ле-зж-жикс! – опять раздался в тёмной тишине этот звук. Но теперь это вроде бы и мелодия была. А может и голосок…
Как будто кто-то притронулся к струнам маленькой скрипки. Такой маленькой и тонкой, как Ленкина рука, если через руку на солнце посмотреть. Рука тогда вся просвечивает, и видно даже, как бьются голубые жилки. Ленка представила и почуяла, как сама шевелит пальцами, хоть сейчас и у самых глаз пальцев не увидеть.
И ещё раз тоненько пропела скрипка.
– Ты из моего сна? – спросила девочка шёпотом, чтобы себя не разбудить.
– Ещё нет… но мне так хотелось тебя успокоить, – прозвенел кто-то. – Если хочешь, я буду приходить к тебе часто.
– Чтобы сон показывать?
– И сны тоже…
Голосок и вправду напоминал дрожание самой тонкой струны – вот попробуй-ка хоть и ты! Видно, и сам певец был маленьким да тоненьким.
– Ты очень тоненький? – осторожно спросила Ленка.
– Нет, не очень. Это у меня голос такой.
– Хороший голос. А кто же ты тогда? – спросила Ленка. И открыла всё же один глаз: вдруг разглядится тот голос!
– Я – Сверчок. Я понял, что ты заболеть можешь. И решил подружиться с тобой. Это хорошо, что малины выпила. К утру выздоровишь. Весной лучше не лезть под воду… закалиться сперва надо!
– Мы подружимся, – добавил ещё Сверчок, помолчав. – Я с тобой долго могу быть… если песни мои понравятся
– А ты и сказки знаешь? – спросила Ленка. И глаза широко распахнула, вдруг, мол, да и усмотрю эту зверушку говорящую!
– Я много знаю. И умею немало, – ответил Сверчок, которого она не видела. – Только ты крепче закрой глаза. И – слушай!..
Так Ленка и сделала. Он тогда и запел настоящую песню.

Утром солнце рано встанет —
Чок-Чок-Чок.
Ночь под солнышком растает —
Чоки-Чок.
Убегут болезни прочь,
Как бежит от света ночь!
По траве роса заблещет,
Смех девчоночий заплещет –
Ленка в садик побежит.
А там работа закипит:
Из песка построит дом,
Куклам жить удобно в нем;
Возле дома растёт сад —
Куклам спелый виноград.

– Чоки-Чок-Чоки-Чок,
Слушай, как поет Сверчок… —
Поливать сад созовет
Весь детсадовский народ:
Таню, Колю и Андрюшу,
И, конечно же, Катюшу,
Даже Толю позовем —
Веселее вшестером!
Лакомиться каждый рад,
Р-раз – и съеден виноград!
Ах, какая жалость:
И куклам не осталось!..
… День за днем пройдут в игре —
Не заметишь на заре,
Как ты на день подрастешь.
Ночь-день-год, – поёт Сверчок. —
Взрослой к маме подойдешь —
Вот и школе вышел срок…
Чок-Чок-Чок!
Лишь утром ляжет спать Сверчок,
Чоки-Чок.
Если вновь захочешь, к ночи
Стану скрипкой тонкой очень
Были-сказки говорить…
Сон у Леночки хранить…
Чоки-чок, чоки-чок,
Слушай, что поёт Сверчок —
Чш-чшок-ш-ш-чо-ок..,

– А-а… откуда ты знаешь, как Таню, Колю… и Катю зовут? – пробормотала Ленка.
– Я, правда, много знаю… вот и откуда ромашка твоя взялась тоже знаю. Спи, а я тебе рассказывать буду.

Ромашкины хитрости
На подоконнике и вправду стоял цветок в горшке. Совсем простой цветок – ромашка. Но красивый, Ленка любила его белые лепестки, жёлтый весёлый венчик, окруженный теми лепестками, словно крылышками.
– Мне его дядя Витя подарил, сосед наш, – прошептала Ленка.
– А как она к нему попала? Неужели не знаешь? – спросил Сверчок. – Ну, слушай тогда.
… Жила Ромашка в густом-прегустом лесу на поляне. На самой развилке большой тропы жила.
По той тропинке бегали всякие лесные звери. Мимо Ромашки никак они пробежать не могли. Всех она знала, и её все знали. Сразу веселее в лесу становилось, как её цветки появлялись. Поэтому Ромашку обходили осторожно, чтобы не наступить, не помять случайно белых ее лепестков.
А посредине цветка в лепестках у Ромашки горело маленькое солнце. Крохотное, зато такое же золотое и ласковое, как другое – на небе. Пчёлки даже уверяли всех, что ромашкино солнышко ещё и сладкое, а они-то уж наверняка знают, если говорят. Ведь пчелам некогда попусту болтать, они торопятся работать и мёд на зиму готовить.
Уже и заснуть собралась Ромашка в тот вечер. Свои белые лепестки сложила она все вместе, чтобы не помялись во сне, головку склонила долу – задремала.
Как вдруг из чащи лесной выскочил на поляну Заяц,
– Вечер добрый, Заинька! Как твои дела? – хотела спросить Ромашка, потревоженная его прыжком.
Но не успела и слова промолвить, как серый заплакал:
– За мной Лиса гналась… а только след я запутал, только на сторону я сметку сделал – здесь и Волка разбудил. Оба теперь догоняют… а я устал…
– Ты беги по этой дорожке, – качнула Ромашка головой, понимая, как опасно сейчас долго говорить да раздумывать. – Беги… и на слезы сил не трать. Беги же!
Лишь проводила Ромашка белый круглый заячий хвост, как выскочила Лиса. Рыжая-рыжая, даже хвост такой рыжий, что рыжее уже мог быть один ваш Толик, которого ты вредным считаешь. Но была Лиса ещё и очень голодной.
– Ты, Ромашка, не видела косого? Он, вроде, недавно здесь вертелся, – и Лиса понюхала воздух.
– Видела, Лисонька. Вот чуть не наступил на меня… – специально так сказала, чтобы ей лучше Лиса поверила. – Во-он куда побежал сломя голову…
Конечно же, Ромашка совсем в другую сторону указала, ведь здесь тропа разделялась.
Лиса и побежала, куда указали, быстро-быстро понеслась, только рыжий пушистый хвост замелькал меж кустами за деревьями. Ещё бы: она давно Зайца выслеживала. А пока гонялась – вовсе проголодалась.
Убежала Лиса, здесь и Волк выскочил.
Это был очень нетерпеливый Волк, а грубиян – каких свет не видывал. Весь лес его грубостью был обижен, лишь Медведю Волк не решался грубить. Но Мишка в том лесу уже и состарился, любил много поспать, и проделок Волка не замечал. Так что Волк делал, что хотел и разговаривал, как привык.
– Всё стоишь здесь, бесполезная трава, – прорычал вместо приветствия. – Говори, куда косой девался, да побыстрее: чую, меня эта рыжая проныра опередить хочет!
Так он о Лисе сказал. Один хищник на другого всегда рычит. Боится – хищнее его другой окажется. «А вот ничего не выйдет у обоих!» – сердилась про себя Ромашка, но Волку ответила учтиво:
– Вон туда, направо на тропе за ним Лиса шмыгнула…
Волк дальше и слушать не стал, только его и видели. Побежал даже быстрее лисицы, потому что и силы больше, и ноги длиннее, и хвост не такой пушистый – не цепляется за кусты да колючки, как у рыжей красотки.
«А ведь догонит Волк Лису обязательно. Пусть уж лучше между собой подерутся, раз без драки не могут…» – так думала напоследок Ромашка, засыпая снова. Она устала, волнуясь за Зайца, да и совсем к ночи время подошло.
Над лесом уже плавала большая медная луна, небо стало бархатно-черным, и звезды на том бархате перемигивались со светлячками. Ромашка покачала-покачала головкой на их перемигивание и вовсе успокоилась, забылась.
Не тут-то было! Визг и рычание выкатились на поляну. А с ними – Волк и Лиса, продолжая теребить друг друга. У Волка повисло одно ухо. Пушистая же шубейка Лисы пошла такими клочьями, что впору теперь искать новую!
– Это я первая погналась за косым! Он моим был, а ты его спугнул! – визжала лисица.
– Молчи, ты, куриная смерть! Ты мешала догнать, под ногами путалась. Ищи теперь ветра в поле! – рычал волчина.
Ага, удалось зайчишке удрать! Хотелось Ромашке засмеяться от радости, но притаилась, как могла, пригнулась к траве. Да плохо, видно, их знала, Волка с Лисой. Злые и голодные, разве могли они простить ей неправильную дорогу.
– Это она, она во всём виновата! – заверещала Лиса.
– По её милости мы голодные остались и подрались, – хрипел Вол, трогая лапой больное ухо и слыша бурчание пустого живота.
– Мы вырвем эту глупую траву! – закричали уже в один голос.
В мыслях Ромашка уже прощалась со знакомой пчелкой, что утром обещала прилететь…
Как вдруг… Много чего вдруг происходит, вот и я возле тебя «вдруг» оказался. А потом, может, так вдруг и исчезну. – Сверчок проговорил.
– Не-а…нада-а,а-а… – вовсе сонно прошептала Ленка.

… Как вдруг на поляне ещё один голос раздался. Человеческий.
– Вот удача! Сразу и серый, и рыжая бестия! – охотник это из-за дерева вышел.
И не стало в лесу рыжей злюки Лисы. И пропал насовсем клыкастый грубиян Волк.
А когда охотник уходил, то увидел Ромашку.
– Ох, какая же ты при луне-то красивая! Подарю-ка я тебя Леночке!
И выкопал цветок. Прямо с корнями выкопал, чтобы никогда не завяла. Вот и растёт она теперь на твоем окошке…
Но Ленка уже спала.

Дерево за окном
Утром Ленка даже и не поверила, что Сверчок и взаправду у нее поселился. «Приснился», – подумала. А ромашкина история?
– И сказка приснилась… вот! – сказала Ленка сама себе громко. И посмотрела на подоконник, где цветок стоял.
Но что может сказать цветок, если уже утро и пора бежать в садик? Так ведь и опоздать можно, если сны разгадывать будешь!
И всё-таки весь день Ленка словно ожидала чего-то. Даже время торопила. А едва только стемнело, шмыгнула в постель.
– Что это с тобой? – удивилась мама. – Нездоровится опять?
– Просто… мне сон досмотреть хочется, можно ведь?
– Ну, попробуй! – засмеялась мама и выключила свет.
Ленка закрыла глаза, но всё равно ничего не произошло. За окошком шумели машины. Если шум ненадолго стихал, можно было услышать бормотание голубя на соседнем балконе.
Сверчка всё не было,
Но… вот оно: из самой темной тишины, из угла откуда-то как раз и цвиркнуло. И зазвенело – принялась наигрывать тоненькая скрипка.
– Я и вправду ждала тебя. О чём ты мне расскажешь?
– Да вот… хоть и о дереве – вот что за окном у тебя растет, – ответил Сверчок. – Пи-ли-ле-жикс! Ты утром к нему внимательней присмотрись. И потом, вот увидишь – каждый день оно бывает другим… Слушай!
Вот, кажется – дерево и дерево, что в нем… Но оно ведь тоже живое… Дышит,
растет, боится и радуется, мерзнет и сохнет от жажды… любит, да! Вот сейчас весна, тебе иногда весело даже и непонятно от чего: на одной ножке прыгать хочется, правда? Прижмись к нему: тебе станет теплее!
– Чок-чок-чок, – успокаивал ее вечером Сверчок. – Посмотри: листья вовсе большими стали! Они понимают, что нужны птенцам; прислушайся, о чём шепчут…
– Если птенцы погибнут, кто же принесёт нам весной новые песни? Издалека песни? Кто сбережёт нас и дерево наше от гусениц? – шелестели озабоченно листья.
И они прятали гнезда от кошки. Прикрывали от ветра, дождя и солнца. Листья в тревоге подрагивали, когда подросшие птенцы пробовали летать.
Неуклюже прыгали птенцы по ветке, в испуге вздрагивая робкими крылышками. Потом от страха закрывали глаза и… ныряли вниз. Махая крыльями непослушными отчаянно, а потом удивленно – оказывается – умеют, летят! И день ото дня крылья у них становились надежнее, птенцы всё чаще и надольше покидали дерево.
А листья становились все задумчивее.
– Видишь, как незаметно подошла осень, – тихонько прозвенел однажды Сверчок. – следующей осенью ты пойдешь в школу…
Осень разукрасила листья новыми красками: оранжевыми, желтыми, красными. Птенцы теперь собирались вместе, из других гнезд тоже, и разучивали дорожные песни. Листья словно знали, что придется расставаться надолго. Навсегда?..
Теперь они стали большими и жёсткими, как вырезанные ножницами из плотной бумаги.
Ночью с моря дул совсем холодный ветер.
Дерево у Ленкиного окна за лето много трудилось, доставая в земле нужную пищу, и устало. Тоже готовилось к зиме, к холодам: не бежал по стволу сок, давно разлетелись семена. И ветер всё легче уносил с собой листья – дерево их не удерживало.
Улетая, листья тихонько стукали в окошко, прощаясь с Ленкой. Может быть, они хотели бы догнать тех птенцов?..

Невозможная встреча
Осень несла с собой дожди и туманы. Вечера становились все длиннее. Хорошо, что у Ленки оказался такой Сверчок, без него и взрослым скучно, когда по стеклам скатываются такие крупные холодные капли. Ленка видела, как мама грустно смотрела в окно.
Там, за окошком, ветки у дерева будто уплывали куда-то, плыли над землей – это туман спускался на город. Потом вдруг налетал ветер. Туман исчезал, а ветер все гудел в ветвях. И казалось, что дерево заламывает руки, пытаясь остановить близящийся холод. Или даже саму зиму остановить?
– А вот однажды, – прозвенел в один из таких вечеров Сверчок. – Встретился ветер с туманом… с Девушкой-Туман.
– Расскажи! Они смогли подружиться? – прошептала Ленка.
– Пиу-лиу-пи-ли-цзы… Только однажды! – запел Сверчок. – Это было очень далеко отсюда…
Да, очень далеко. Есть на севере остров. Море-океан вокруг него – сколько ни смотри, только волны увидишь. Но хоть лежит тот остров в холодной стороне, а по-настоящему зимы на нем никогда не бывает. Потому что от самого юга текут к нему воды тёплые, большим солнцем прогретые.
Так что озеро в самом центре северного острова никогда не замерзает. А у берега озера колышутся белым-белые цветы. Они очень похожи на лилии, только всё же не совсем лилии, потому что пахнут удивительно нежно. И по берегам тоже растут цветы, другие совсем – лиловые, фиолетовые:.. Ирисы? Может быть и они… Их так любит Девушка-Туман.
Девушка-Туман никуда не уходит от берегов озера. Словно ждет кого-то. Но кого ей ждать? Некого. Пустынен остров, тихо озеро, молчалива большая гора у восточного берега, тёмен вход в пещеру на отвесном боку горы.
И все здесь необычно, даже время измеряется здесь не днями, а ночами. Ведь солнце несет Девушке-Туман опасность, гибель. А ей хочется всегда видеть свои белые цветы и цветы лиловые. Хочется слышать шёпот спокойных волн маленького островного озера. Слушать песни, которые поют птицы, когда заходит солнце. Когда наступает другое… задумчивое время.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63429698) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.