Главная страница | Книги о приключениях | Арасия. Возвращение

Арасия. Возвращение
Светлана Панина
Арасия #1
История, от которой невозможно оторваться!Сашке 15, он воспитывается в детдоме. Волею случая оказывается в Арасии. Тут все странно и непонятно. Магия вроде есть, но о ней не говорят, а чародеев сжигают заживо. В первую же ночь его пытаются убить по приказу короля. За что? Он только и делал, что глазами лупал и помалкивал. Спасибо принцессе Андре, случайно оказалась поблизости и помогла. В благодарность Сашка пробуждает в ней магию. Теперь и Сашка, и Андра в смертельной опасности. Так начинаются их приключения, за время которых они узнают о заговоре 15-летней давности, сбегут из замка, встретят того, кто давно умер, спасут того, кого спасать не нужно.«Читать легко и увлекательно, сюжет закручен до предела, а в конце… такой финал, что у меня просто нет слов!» – книжный блогер Honey Bunny«Замки, принцы, волшебство, пегасы, заговоры и тайны! По-моему, одно наличие пегасов является существенным аргументом для прочтения» – книжная Ведьма (@b00k.witch)

Светлана Панина
Арасия. Возвращение

Лучшему коту на свете.
Летай высоко, родной…

Пролог
15 лет назад

Сагус появился на лесной дороге, когда все закончилось. От кареты остался голый остов – разбойники содрали все, что имело цену или могло пригодиться в хозяйстве: шторы, подсвечники, сидения, даже обивку со стенок. Отломанная дверца валялась неподалеку, и Сагус невольно задержался, глядя на королевский герб – белоснежный пегас гарцует на пурпурном щите… И вдруг понял, как сильно устал. С того дня, как у короля Арасии родился наследник, страх не покидал его. Но сегодня все кончится.
Сагус нехотя огляделся. Мертвая женщина в деревенском платье лежала у самых деревьев – пыталась спастись, да не успела. Ее муж поодаль: разорванная рубаха пропиталась кровью, одна нога неестественно вывернулась, а пальцы уцелевшей руки все еще сжимали рукоять добытого в схватке меча. В душе ничего не шевельнулось: ни облегчения, ни жалости. Эмоций не осталось. Только надежда, что боги их простят.
Главарь разбойников терпеливо ждал. Пытался скрыть нетерпение, отводил недовольный взгляд, но дыхание выдавало. Сагус мысленно отмахнулся – знал, чародея торопить не станут. Тем более его. Снова уставился на нарисованного пегаса, осторожно тронул его носком туфли, будто проверяя, как далеко способен зайти.
Конь рядом всхрапнул, и Сагус вздрогнул, отдернул ногу. Недовольно глянул на главаря – неужто нашел способ намекнуть чародею о времени? Что ж…
– Что с младенцем?
– Мертв, – безразлично ответил главарь и указал взглядом на бездыханную женщину.
Сагус кивнул. Снял с пояса набитый золотыми монетами кошель и швырнул на землю. Разбойник недовольно выдохнул, но промолчал. И правильно. Спорить с чародеем – себе дороже. Подобрал награду и запрыгнул на коня. Стук копыт быстро стих, и стало тихо. Лишь перекликались птицы, да ветер шелестел в верхушках деревьев.
Сагус улыбнулся. Это последний младенец. Все кончено. План удался.
И все же нужно проверить. Он подошел к женщине, тронул ее носком башмака, раз, другой – да, мертва. Перевернул лицом вверх – ее безжизненные руки выронили младенца, которого она пыталась спасти. И Сагус охнул – ребенок посинел от нехватки воздуха, но был жив! Миг – и он зашелся требовательным криком.
Ротозеи, Ситес их прибери!.. Этот ребенок не должен жить!
Сагус бросил злой взгляд в сторону леса, мысленно проклиная разбойников. Поднял над младенцем руку, чтобы произнести смертельное заклинание…
Не вышло!
Попробовал еще… Что-то мешало, останавливало в последний момент.
Чародей посмотрел на ребенка – плач стал менее отчаянным, мокрые от слез щеки порозовели. Сам не понимая почему, Сагус нагнулся и взял ребенка на руки. И тут же его накрыло волной жалости и симпатии. Малыш не успокоился, но чуть притих. Чародей провел рукой над его лицом, прошептал нужные слова – и тот стих и сладко засопел во сне. А Сагус в растерянности уставился на него.
Что теперь?
Возможно, это тот самый ребенок, что уничтожит Арасию. А Сагус не может убить его, как должен. После всего, что уже сделал!
Наконец, он придумал. Уставился перед собой, вытянул руку ладонью вперед и забормотал длинное, сложное заклинание. С каждым новым словом голос его крепчал и наполнялся силой. Наконец, впереди распахнулся портал, и лес наполнился незнакомыми, чужими для Арасии звуками другого мира. Не мешкая, Сагус ступил в него.
Здесь была ночь, но улицы не спали. Так много странного, неживого света лилось отовсюду. Где-то играла музыка, резкая, непривычная уху. Впереди с шумом неслись странного вида приземистые кареты без лошадей. А справа переливалось цветными огнями огромное здание, богатое с виду: широкие мраморные ступени, роскошная дверь между гладкими колоннами, над ними переливались разноцветные огни. К этому дому и подошел Сагус. Огляделся и бережно опустил ребенка на ступени. Зачем-то поправил красивое одеялко с вышитым королевским гербом, в которое тот был завернут. И поспешил назад.
Портал захлопнулся за спиной, и Сагус улыбнулся. Так или иначе, а дело сделано. Мальчишке не вернуться из мира, где нет магии.
Он все равно, что мертв.
Пророчество не сбудется.

Глава 1. Сашка, няня и деревянный амулет
Сашка

Когда за спиной скрипнула дверь, Сашка не обернулся. Знал, что нарушил правила, но было плевать – обида и злость переполняли его. Да и что могли ему сделать? Лишить сладкого? Наказать лишними дежурствами? Да на здоровье! Будто в первый раз. Поэтому Сашка не отвлекался, а напряженно глядел в монитор, собираясь пробить один из танков противника.
– Давай же, сведись… – процедил он сквозь зубы, готовясь к выстрелу. Знал, что за спиной кто-то наблюдает за его действиями, и это нервировало, отвлекало. Потому и щелкнул по кнопке на долю секунды раньше, чем следовало, и снаряд ушел в молоко. Сашка негромко выругался, спрятался за дом, ожидая перезарядки. Знал, что засвечен, что нужно двигаться, но злость мешала принимать правильные решения. Хотелось хоть как-то излить ее, хотя бы на этот шустрый легкий танчик, что ловко обходил его справа. Сашка поехал вперед, поворачивая башню навстречу противнику.
– Давай, сводись, ну…
Этот выстрел был удачнее, и все же система безразлично констатировала: «Не пробил». Сашка попытался спрятаться, но было поздно. Его накрыло точным попаданием, и мертвый танк замер на месте – арта, чтоб ее!
С досады Сашка саданул по клавиатуре, откинулся на спинку стула и сунул руку в карман джинсов, чтобы достать простенький смартфон и наушники – подарок спонсоров на какой-то праздник. Хотелось исчезнуть из этого мира, хоть как-то отвлечься, например, на музыку любимых «Поэтов осени»[1 - Poets of the Fall – финская рок-группа. Прославилась благодаря песне «Late Goodbye», написанной для компьютерной игры Max Payne 2.].
– Саша… – раздалось за спиной.
Он невольно обмяк. Злость не улетучилась, но к ней примешалось сожаление. Анну Михайловну Сашка знал, сколько себя помнил. Она была единственным человеком в детском доме, кто всегда относился к нему с добротой и пониманием, а, может, просто с любовью. Роднее у него никого не было, так что про себя Сашка звал ее «мама Аня». Обижать пожилую воспитательницу совсем не хотелось, и он повернулся к ней, но глаз не поднял, глядел в пол.
Анна Михайловна, шагнула ближе, развернула соседний стул и опустилась на него. А Сашка продолжал разглядывать старенький линолеум «под паркет». Выслушивать очередные нотации совершенно не хотелось, эмоции после общения с директрисой еще бурлили. Но судя по всему, избежать разговоров не удастся.
– Саша, ну как же так. Опять. Ты же все знаешь…
Угу, знает. Только что с того? Сашка бросил на Анну Михайловну мрачный взгляд и отвел его в сторону, делая вид, что внимательно изучает книги на соседнем стеллаже.
– Ольга Матвеевна сказала, ты опять приходил к ней, скандалил, – продолжила воспитательница, и Сашка понял, что с самого начала она говорила вовсе не о взломе класса и посиделках за компьютером в неположенное время. И что, пришла защищать эту дуру-директрису, которая ничего не хочет сделать, чтобы хоть что-то узнать о его родителях? Накатила обида уже на маму Аню, защипало в носу. Когда же они поймут, что плевать ему на все их законы, положения и правила! Не хотите сами что-то делать – так дайте ему! Ведь есть интернет, соцсети, разные сайты – столько возможностей! Но почему-то нужно ждать какого-то возраста, бла-бла-бла… Пустые отговорки, вот что это! В конце концов, через неделю ему исполнится пятнадцать, он не ребенок, кто бы что там ни думал! И Сашка продолжал сверлить злым взглядом корешки книг Дюма, Сервантеса, Жюля Верна…
– Саш, ты знаешь, я ничего не могу сделать, – участливо промолвила мама Аня.
Сашка не шевелился, игнорируя ее.
– Но, может, это тебя утешит, – терпеливо продолжала воспитательница. – Мне, возможно, не стоит этого делать, но большого вреда я не вижу. Да никакого вреда не вижу, что уж. Так что… считай это ранним подарком на день рождения. Саш, ну посмотри же…
Сашка нехотя повернулся, с вызовом глянул в ее озабоченное лицо. Не верил, что ей, действительно, есть до него дело. Сейчас, после ее слов о директрисе – нет. От этого чувствовал себя особенно одиноко, и дня рождения вовсе не хотелось. И подарков тоже – сейчас они казались подачкой. Единственный подарок, который его порадует, который исправит все, что случилось – адрес родителей. Ну или какая-то о них информация! Но Сашка знал, что так не будет. Так зачем это все?
И все же он опустил глаза и увидел небольшой сверток в руках мамы Ани – какая-то старая голубая тряпица…
В груди екнуло. Показалось, из открытой форточки потянуло холодком.
Да нет, не может быть…
Сашка глянул вопросительно, боясь надеяться.
– Это вещи, в которых тебя нашли, – улыбнулась воспитательница. – Я сохранила. Они вряд ли помогут тебе найти родных, но… Тут одеяльце, распашонка и еще… вот… шнурок с подвеской.
Затопило раскаяньем. Извинения скользнули в рот, но с языка не сорвались, не смогли. Сашка просто смотрел на маму Аню с теплотой и благодарностью, не зная, что сказать. А, может, просто не умел. А та разворачивала и разглаживала на коленях тряпицы. Небольшое одеяльце: в одном углу вышиты серебряным красивые цветы и какой-то замысловатый герб со стоящим на задних ногах пегасом. Смешную распашонку: длинную, всю в кружевах и оборочках, больше походившую на девчачье платье – такие Сашка видел только в исторических фильмах. И, наконец, воспитательница протянула ему тонкий кожаный шнурок, на котором болтался кулон из необычного материала, напоминавшего дерево, но с явным серебристым отливом. Круглый, с неровными краями, будто выточенный вручную. Сашка взял его в руку – чуть теплый, словно живой, точно не металл и не пластик. Неужто и впрямь дерево? Впился взглядом в непонятные узоры и знаки. Самый большой, в центре, походил на коряво нарисованный цветок. Вокруг непонятные закорючки-символы. Сашка провел пальцем по чуть шероховатой поверхности. Интересно, что это? Просто сувенир, купленный его родителями на память о каком-то путешествии? Или такой талисман? Или что? Повертел его в руках, изучая, потом поднял глаза.
– Мам Ань, спасибо, – пролепетал он, неожиданно назвав воспитательницу так, как раньше называл только в мыслях. Стушевался и завозился с одеялом, делая вид, что разглядывает необычную вышивку.
Анна Михайловна тихо откашлялась – наверное, запершило в горле, и заговорила, но голос чуть дрожал от сдерживаемых эмоций:
– Ты знаешь, тебя ведь нашли в центре города, кто-то оставил тебя на ступенях казино, совсем кроху, вот в этих одежках. Милиция тогда пыталась найти твоих родных, но… то были такие годы… А казино того уж нет, много лет как закрыли. Поди, и концов не сыскать, так что… Ладно, я пойду, – воспитательница встала, ласково погладила Сашку по волосам. – Ты не показывай это никому, не говори, что я отдала тебе эти вещи, ладно? Не стоит. Лучше, если никто не узнает. Будет у нас одним секретом больше.
Сашка молча кивнул и только теперь решился снова посмотреть на маму Аню. Та подмигнула ему и поспешила к дверям.
– Анна Михална, спасибо! – крикнул он, когда она уже закрывала за собой дверь.
Сколько же вопросов роилось в голове! Компьютер пропел о победе его команды, но Сашка даже не дернулся посмотреть, сколько заработал опыта и серебра, какое место занял в рейтинге – до того ли! Вещи казались ему удивительными, будто вовсе не из этого века. Он и раньше знал, что родители оставили его почти сразу после рождения, но теперь силился представить себя, крошечного, одетого в это странное платье-распашонку. Не получалось. Отложил его и снова стал разглядывать деревянный кулон. Подумал и повесил его на шею, сунул под футболку. Взял одеяльце.
Комната вдруг поплыла перед глазами.
Сашка почувствовал, как внутри все скрутило, сдавило, будто невидимая сила пыталась вывернуть его наизнанку или перекроить по-своему: лишнее выбросить, нужное добавить. Хотелось закричать, но не было ни сил, ни воздуха, только чернота и боль. Стало совсем невыносимо, словно вот-вот сожжет изнутри. Мелькнула мысль, что больше он не вытерпит, и все неожиданно закончилось, и Сашке показалось, будто он упал с высоты.
Все тело болело. Ломило спину. Ноги и руки не слушались. Какое-то время он лежал, оглушенный, приходил в себя. Постепенно боль отступала, возвращались слух, зрение, другие чувства. Он начал ощущать прохладу и сырость, понял, что лежит на чем-то мягком и шуршащем, что вокруг приятно пахнет теплом, землей и жухлыми листьями. Наконец, Сашка решился открыть глаза, огляделся и резко сел, часто дыша и испуганно озираясь.
Он оказался на небольшой поляне, которую окружал густой лес. Очень странный, будто в морозном инее, но холода Сашка не чувствовал. Высоченные деревья путались серебристыми кронами, закрывали небо, едва пропускали солнце. Землю покрывали опавшие листья. Сашка поднял один – желтый, пожухлый, словно покрытый серебристым инеем, но теплый, бархатистый. Точно как его кулон. Под ногами лежало голубое одеяльце. А чуть поодаль виднелись остатки фундамента и стен, несколько полуразрушенных колонн – они почти затерялись в высоком зеленом кустарнике и сухой траве. Снова захотелось закричать, как во сне, чтобы проснуться, но не получалось – грудь сдавило страхом, да и в горле пересохло.
Что произошло? Где он? И как вообще здесь оказался?!
Напрягся, вспоминая последние минуты…
Кулон!
Лихорадочно завозился, сорвал шнурок с шеи, бросил на землю. Зажмурился, готовясь снова встретиться с болью.
Ничего не произошло.
Не скрутило, не дернуло, не поволокло.
Сашка открыл глаза и увидел все ту же поляну и лес. Красивый, полумрачный, молчаливый.
Всхлипнул от беспомощности и отчаяния.
Но ведь прошлый раз все случилось, когда он надел кулон!
Пошарил руками в листве, подобрал его и снова нацепил на шею. Приготовился…
И снова ничего.
Кулон оставался просто кулоном. Если в нем и была магия, то она иссякла. И Сашка беспомощно спрятал лицо в ладонях.
Он понятия не имел, с чем столкнулся, как и почему оказался здесь, и где это «здесь» вообще находится: на Земле или в каком-то другом мире. В голове шумело: отчасти из-за того, что случилось, отчасти из-за шока. В памяти вспыхивали картинки из прочитанных книг и виденных фильмов. Кто знал, что подобное может случиться в реальности, тем более с ним самим? А главное, Сашка не понимал, что чувствует сейчас. Страх и смятение овладели им, обнадеживала только мысль, что если была дорога сюда – значит должна быть и обратно. Впрочем, Сашка пока не знал, хочет ли возвращаться. Неизвестность пугала его, да, но и назад ничего не тянуло. Ведь что он оставил, что хорошего видел за свою жизнь в детском доме? При всем желании он не назвал бы ее радостной. Вроде бы, было все необходимое. Но не было главного: тепла, заботы, любви. Никто из ребят так и не стал ему близким другом, а у воспитателей были свои семьи и проблемы. Кому он был нужен? Кто будет скучать о нем? Разве что мама Аня… При мысли о ней стало тоскливо. А будет ли? Что почувствует, когда узнает, что он исчез? Заплачет? Или вздохнет свободнее, ведь проблем Сашка доставлял немало? Да и сколько времени ему осталось жить в детдоме? Пару лет? А дальше полная неизвестность, в которой его никто не поддержит, ведь у него никого нет! Так чем это место хуже или страшнее?
Надо было двигаться – не сидеть же остаток жизни здесь, на поляне. Кто знает, какие звери бродят в этом лесу, особенно по ночам. Сашка поднялся с земли, вновь огляделся, уже спокойнее и внимательнее. Взгляд зацепился за одеяльце, и Сашка поднял его, отряхнул приставшие листья. Неожиданно пронзила странная мысль, так что холодок пробежал по спине. Сашка уставился на необычную вышивку – цветы и герб, вспомнил то нелепое детское платье, в котором его нашли, рука невольно потянулась к кулону, что привел его сюда и теперь болтался на груди. Все эти вещи сразу показались ему не просто странными – чужими. Не ему, Сашке, чужими, а миру, в котором он вырос. Или времени… Так могло ли быть…
За спиной что-то хрустнуло, и Сашка резко развернулся, вгляделся в темноту между деревьями и шарахнулся в испуге – показалось, там движется что-то большое и темное.
– Эээй! Кто там?! – хрипло выкрикнул он и осекся, подумав, что орать в незнакомом лесу – не лучшая идея. Не отводя взгляда от кромки леса, Сашка присел, пошарил руками, пытаясь найти камень или палку. Из-за деревьев неожиданно донеслось тихое лошадиное ржание.
Сашка опешил. Лошади? Здесь, в лесу? Он разогнулся, крепко сжимая в руках камень, осторожно шагнул вперед, пытаясь разглядеть, что же напугало его. Мелькнул силуэт, и Сашка невольно потряс головой, до того невозможным было видение – черный крылатый конь показался из-за деревьев и тут же скрылся в полумраке леса. Какого черта, пегасов не бывает! Тут же вспомнился герб на одеяле. Или здесь бывают? Хотя мало ли, что на таких гербах малюют! Ответом на его мысленный вопль был мягкий стук копыт и негромкий звук, очень напоминающий шум крыльев. Сашка задрал голову, пытаясь разглядеть, не покажется ли над деревьями черный крылатый конь. Но тщетно. На поляну опустилась тишина, и сколько Сашка не всматривался, так ничего и не разглядел ни над серебристыми кронами, ни в полумраке леса.
Шум неожиданно пришел с другой стороны поляны, снова стук копыт, и Сашка мгновенно развернулся ему навстречу. Но вместо пегаса на поляну вылетел всадник. Нет, всадница! А следом – другой. Заметив Сашку, оба натянули поводья, и, остановив лошадей, удивленно уставились на него. Девушка привычным движением скинула с плеча лук, заложила стрелу, парень схватился за меч. Сашка отступил и поднял повыше камень, готовый дать отпор, пусть в висках и стучало от страха. Но атаковать его не спешили, разглядывали. И Сашка ответил тем же – пялился в ответ. Тем более посмотреть было на что: оба выглядели, словно из фильма о средневековье. На девушке – темно-синее платье, скроенное специально для верховой езды и украшенное по лифу и подолу богатой вышивкой. На поясе изящный кинжал, за плечами колчан со стрелами. Из глубоких разрезов юбки выглядывали стройные ноги, плотно обтянутые то ли чулками, то ли брюками в тон платью – Сашка не разобрал. Зато оценил высокие носатые сапоги из мягкой рыжей кожи. На парне поверх свободной светлой рубахи красовалась бархатная бордовая туника, вся расшитая золотыми и серебряными узорами. На ногах – узкие черные штаны и высокие сапоги, на талии – широкий ремень с золотой пряжкой, а грудь пересекала щедро украшенная цветными каменьями и серебром перевязь. И лошади у обоих статные, холеные, в дорогой сбруе. Если бы не был напуган, Сашка присвистнул бы от изумления. Он даже не сразу понял, что и девушка, и парень, ненамного старше его самого – необычная одежда придавала солидности.
Их появление немного успокоило Сашку. Да, направленное на него оружие к дружелюбию не располагало, но все же перед ним были обычные люди: две руки, две ноги, одна голова… Могло быть и хуже. И Сашка мялся на месте, не зная, как поступить: проявить миролюбие и сказать что-то или продолжать молчать и готовиться к атаке.
Тишину нарушила девушка, произнесла негромко, не отводя лук:
– Кирс, гляди. Одеяло… Это же наш герб…
Сашка напрягся, отступил еще на шаг, машинально спрятал за спину руку с одеялом. А в следующий миг его ударило пониманием, и он позабыл о страхе, бросил камень и развернул одеяло.
– Тебе это знакомо, да? Ты что-то знаешь о нем? – уставился на девушку, ожидая ответа. Неужели не случайность, не просто так медальон перенес его сюда – его подозрение оказалось верным? Так, может, он сумеет отыскать родителей?
– У меня было похожее… – произнес Кирс, убрал меч в ножны и спрыгнул с лошади.
– Осторожно! – девушка натянула тетиву.
– Все в порядке, Андра, он безоружен, – беспечно отмахнулся Кирс.
– Кто знает, что держит за пазухой…
– Еще один камень? – насмешливо бросил через плечо Крис, шагнул к Сашке и взял одеяло за край с вышивкой, чтобы рассмотреть получше.
Андра тетиву ослабила, но лук не опустила.
– Цветы, как на старинных гобеленах… – Кирс взглянул на Сашку с подозрением. – Откуда оно у тебя? Отвечай!
– Это мое! Это все, что у меня осталось от родителей! – Сашка дернул одеяло к себе и прижал к груди.
– От родителей? – хмыкнул Кирс. – Невозможно! Это королевский герб!
– Возможно! – огрызнулся Сашка. – Я вырос в детском доме, меня нашли, завернутого в это одеяло. Так что это все, что осталось. И еще…
Он потянулся к подвеске, но Кирс требовательно перебил его:
– Откуда ты? Как звать?
Его бесцеремонность начала раздражать Сашку, и он брякнул первое, что пришло в голову.
– Саша. Из Петербурга.
Кирс и Андра непонимающе переглянулись.
– Пе-тер-бурга? – переспросила девушка, с трудом выговаривая непривычное название.
– Да, большой красивый город, Петр Первый построил, на Неве. Очень далеко отсюда, очень, – пояснил Сашка. – В России. Почти на границе с Финляндией. Ну да неважно…
– А здесь что делаешь? – допытывался Крис.
Сашка замялся, не зная, что ответить. Не пересказывать же, все, что произошло.
– Заблудился, – в общем-то, даже не соврал.
– Так ты странник? – подала голос Андра. – Одет не по-нашему…
Сашка представил, как выглядит со стороны – потертые джинсы, толстовка поверх футболки, кроссовки на ногах. Не чета этим двоим.
– Ну да, странник! Я же говорю, с севера, ну, из Петербурга, издалека… – Сашка пожал плечами, стараясь выглядеть уверенно, и решил сменить тему, чтобы разрядить обстановку и избежать вопросов, на которые не готов был отвечать: еще ляпнет что лишнее, потом проблем не оберешься. Махнул в сторону леса. – А что, тут водятся пегасы? Мне показалось, я видел одного, черного такого…
Его слова произвели странное впечатление. Кирс рассмеялся, а Андра, наоборот, уставилась на него еще пристальней, но если раньше ее взгляд был напряженным, подозрительным, теперь стал заинтересованным, пытливым, и, к Сашкиному облегчению, она опустила лук:
– Что ты видел? – серьезно переспросила она.
– Пегаса… черного… – Сашка растерялся. – Ну, это такой конь, с крыльями…
– Черных пегасов не существует! – подал голос Кирс, продолжая посмеиваться. – И в этом лесу их отродясь не бывало. Что им вообще тут делать?
– Ты уверен? – Андра изящно соскользнула с лошади и подошла к Сашке. – Где ты его видел?
– Андра, только не говори, что веришь в эту чушь, – ухмыльнулся Кирс.
– Можешь смеяться, – она посмотрела на Кирса, – но там, в лесу, мне показалось…
Не договорила, уставилась на что-то у него за спиной, так что и Кирс, и Сашка невольно оглянулись. Андра же скользнула между ними и подошла к руинам. Задержалась у ближайших камней, разглядывая, и шагнула к колоннам. Сашка взглянул на Кирса – тот наблюдал за девушкой с таким же недоумением, одна рука на рукоятке меча, готов ко всему. И от кого угрозы ждет? Он него, Сашки? Может и не стоило камень бросать…
Андра провела пальцами по одной из колонн. Неожиданно ойкнула и отдернула руку, словно что-то укололо или обожгло ее. С удивлением посмотрела на пальцы. Кирс дернулся было к ней, но девушка обернулась, показывая, что все в порядке, хоть во взгляде читалось смятение.
– Это так странно… – промолвила она, шагнула к другой колонне и положила на нее обе ладони.
– Андра, осторожно!
– Все в порядке, Кирс, это просто колонны. Но я чувствую, словно… – не договорила, уставилась на ладони, словно видела их впервые. Подняла глаза. – Что это за место? Здесь будто осень, так странно…
Кирс пожал плечами в ответ, и Андра взглянула на Сашку:
– А ты? Ты знаешь, что это за руины?
Тот замотал головой:
– Я тут случайно, сам пы…
Его прервал отдаленный звук горна, и Сашка с облегчением перевел дух.
– Пора возвращаться, охота заканчивается, – Кирс ловко вскочил на лошадь. – Поехали, Андра! Не хочу, чтобы отец волновался.
Девушка молча кивнула, нехотя отошла от колонн.
– Подождите! – воскликнул Сашка и машинально схватил Андру за руку.
Обоих словно током ударило. Сашка потер руку о штаны, а Андра, задумчиво прикусив губу, уставилась на свою ладонь, а потом на Сашку.
Кирс развернул лошадь, посмотрел на них с недоумением.
– Что еще случилось? – проворчал недовольно.
– Я только хотел спросить, где здесь королевский замок?
– Кастельтерн примерно в часе езды, но в той стороне есть деревня, возможно, она подойдет тебе больше, – бросил Кирс и хотел пришпорить лошадь, но Сашка не собирался сдаваться, решительно схватился за узду, заставив лошадь недовольно фыркнуть и вскинуть голову.
– Вы можете отвезти меня в этот Кастельтерн?
В первый момент показалось, что Кирс разозлился и просто оттолкнет его, но неожиданно он рассмеялся:
– Судя по всему, ты понятия не имеешь, кто перед тобой?
Сашка отрицательно мотнул головой.
– Забавно…
– Кирс, возьмем его! – Андра, уже на лошади, подъехала ближе. – Мы должны! Создатель велел помогать странникам. Северяне ведь наши союзники. Это будет благое дело.
– Первый раз слышу об этом Пет… Петеро… Это точно не в Ландрии!
Горн протрубил еще раз, и Кирс сдался:
– Ладно, если ты так хочешь…
– Хочу! Пусть будет нашим гостем, расскажет за ужином о своих странствиях и дальних странах, король это любит.
Сашка закивал, показывая, что готов, как Шахерезада, рассказывать королю что угодно.
– О да, небылицы он просто обожает, – саркастично усмехнулся Кирс и протянул Сашке руку, чтобы помочь взобраться себе за спину. – Что ж, приглашаю тебя в замок, Саша из Петербурга.

Глава 2. Рыцари короля Нисама
Король

– Ждать дальше? Мы можем проиграть войну раньше, чем она начнется!
– По слухам, их уже около двух тысяч…
– Две тысячи дикарей…
– По слухам? С каких пор Хранитель Короны стал собирать слухи?
– С тех пор, как Хранитель Секретов стал бояться высовывать нос за стены Кастельтерна. Твои осведомители…
– Со своими осведомителями я разберусь без чужих советов…
Нисам шумно выдохнул, и пререкания смолкли. С минуту он сидел, поглаживая рукоять лежащего перед ним меча, лениво разглядывая разложенную на столе карту Арасии и соседних земель и расставленные на ней фигурки. Пурпурные – его армия. Белые – возможные союзники. Серые – те, что сейчас улыбаются, щедры на обещания, но поддержат любого, кто решится нарушить перемирие. Черные – ламарцы, что собирались теперь у южных границ Арасии. Нисам неспешно взял из шкатулки еще несколько черных фигурок и добавил к тем, что уже стояли на карте – что ж, пусть будет в точности по слухам, пусть и донесенным не тем советником.
– Дикари? У них такие же мечи, как у нас, – подал он, наконец, голос. – И кто знает, что еще.
– Еретики, которые отвергают Создателя, – презрительно фыркнул Хранитель Веры.
Нисам качнул головой:
– Это не повод недооценивать врага, Пресветлый.
Тот поджал губы и бросил злобный взгляд на Хранителя Мира, который одобрительно хмыкнул, поддерживая слова короля.
Нисам не обратил на них внимания. Что делать, если он единственный во всей Арасии знал, на что способны те, кто сохранил старую веру и молился отвергнутым богам. Или одному из них, что еще хуже. Это его советники позабыли старые легенды. Для всей Арасии они стали детскими сказками, в которых нет ни капли правды. А вот Нисам знал, что каждое слово в них – правда. Он и, может, еще тот, кто томился в подземелье, если не растерял там остатки разума.
– Мы можем снарядить двухтысячную армию за несколько недель, Повелитель. Денег более чем достаточно, ваш образ жизни весьма скромен, – промурлыкал Хранитель Золота.
– Воины Создателя готовы выступить в любую минуту, – поддержал Хранитель Веры.
– Воины Создателя, – фыркнул Хранитель Мира. – Сотня храбрецов в золотых доспехах…
– Хватит! – не сдержался Нисам и взглянул на Хранителя Секретов. – Ламарцы столько лет не высовывали носа. Что изменилось? Давно ли потеряли интерес к междоусобицам? И чего выжидают? Когда планируют выступать?
Тот взмахнул рукой:
– Со всем уважением, Повелитель, но Пресветлый прав. Они дикари. Уверен, им нет до нас дела. Все окажется очередной междоусобицей. У границ самые плодородные земли в Ламарии – лакомый кусочек. И они не планируют. Они ждут. Затмения… Знамения….
Кто-то хмыкнул, пытаясь подавить смешок, Хранитель Секретов невольно улыбнулся:
– Явления… Только Создатель ведает, чего еще. Болтают, что черный пегас возвестил…
Нисам грохнул кулаком по столу и смел все, что лежало перед ним. Блюдо с фруктами, кубки, шкатулка – все полетело на пол. Разноцветные фигурки рассыпались, смешавшись в одну разномастную армию. Лишь меч развернулся рукоятью к королю, но удержался. Не глядя на советников, что застыли в креслах, король поднял его и вернул обратно в ножны, наплевав на традиции. Уставился в пустоту перед собой.
Черный пегас…
Нет, не армия варваров пугала его.
И уж тем более не эта свора самоуверенных кретинов, что не видит дальше своего носа. И это Королевский Совет! Но они и не смогут иначе – пусть прошло много лет, но волшебство не утратило силы – Сагус был величайшим чародеем.
Короля пугало, что забытые предания вдруг начали оживать. И только он один это видит. Ирония же была в том, что этого он и добивался когда-то.
Нисам посмотрел на Хранителя Секретов и негромко произнес:
– Мне нужны ясные сведения.
Тот выпрямился и покорно склонил голову.
– И быстро, – добавил король.
Хранитель Секретов медленно встал из-за стола, поклонился. Нисам ждал, разглядывая рубин на эфесе своего меча. Лишь когда советник вышел из комнаты, он поднял голову, откинулся в кресле, обвел взглядом притихших советников и недовольным голосом объявил:
– Вы все тоже свободны.
Советники неспешно потянулись к выходу, словно ожидая, что король передумает и прикажет вернуться обратно. Но тот молчал. Так и сидел, развалившись в кресле и мрачно наблюдая, как пустеет его кабинет. Это быстро надоело, и Нисам прикрыл глаза.
Как всегда после вспышки гнева накатила апатия и слабость. Зря он остался в Кастельтерне, лишь впустую потратил утро. Надо было наплевать на Совет и поехать с детьми на охоту. Гоняться за зверьем он не любил, не понимал того азарта и удовольствия, что испытывали во время охоты Кирс и другие. Но вот сам лес… Нисам вдруг отчетливо представил, как спокойно сейчас там, в летнем лесу, как шумят над головой деревья, как гукают дикие горлицы, как серебрятся в воздухе те редкие солнечные лучи, что умудряются пробиться сквозь густые кроны. Даже почувствовал запах теплой земли и зелени… Тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Очень захотелось снять корону, чтобы взъерошить волосы, рука взлетела, да так и замерла – в комнате раздалось тихое покашливание.
Король открыл глаза.
– Термий… Ты еще здесь…
Хранитель Короны на миг склонил голову и внимательно взглянул на Нисама:
– Ты устал, – констатировал он.
Король подался вперед, поставил локти на стол и уткнулся носом в переплетенные пальцы:
– Снова предложишь плюнуть на все и затеряться на пару дней в Доме Утех?
– А ты согласишься?
Нисам лишь усмехнулся в ответ.
– Вот я и не предлагаю, – развел руками Термий.
Король кивнул, давая понять, что это правильное решение. А взгляд невольно задержался на большом портрете королевы Густы, что висел напротив. Интересно, найдется ли в Кастельтерне хоть одна душа, которая не верит, что по ночам он тайком заманивает в спальню смазливых служанок. Будет обидно, если нет. Не то, чтобы король старался создать образ аскета и праведника. Но много лет назад он дал другой обет и теперь боялся его нарушить. Тот обет потерял всякий смысл, но король цеплялся за него, как за утопающий за соломинку – слишком много натворил, и теперь казалось, что обет – единственное, что удерживает от полного безумия.
– Ты ведь не веришь, что она жива? – спросил Термий, поймав его взгляд. – Пятнадцать лет прошло…
Король вздохнул и покачал головой. Не в вере дело, вовсе не в ней. Он знал, что Густа давно мертва. Пусть он не видел ее тела, не хоронил ее, но сомнений в ее смерти не было. Как и в том, что Густа не пропадала, и никто ее не похищал, как объявили на все королевство. Густа ушла. Сама. Наверное, узнала о чем-то. Он хорошо помнил те последние дни. Густа переменилась вдруг, словно что-то сгорело в ней вместе с телом погибшей сестры. Кто знает, о чем те успели переговорить в тот день. Теперь это неважно. Что бы ни произошло тогда, будь Густа жива, она вернулась бы после последнего колдовства. Не могла не вернуться, чтобы ни взбрело в ее голову. Но этого так и не случилось. И это означало только одно – Густа погибла. А ведь все делалось, чтобы уберечь и ее, и Кирса. Только это и было целью. Не вышло.
– Зачем остался? – спросил король, меняя тему.
– Подумал, ты захочешь поговорить. – Термий вернулся к столу, подобрал один из опрокинутых кубков и плеснул в него вина.
– Налей и мне.
Король встал из-за стола, отшвырнул ногой лежащую на пути шкатулку, взял протянутый кубок и вышел из кабинета на открытую террасу, не глядя на советника, ничего не говоря ему. Знал, что тот последует за ним.
День выдался солнечным, и по террасе гулял теплый ветерок. Нисам прошел на просторный балкон, встал у самых перил и задумчиво оглядел простиравшийся перед ним город: терракотовые крыши, редкие высокие башни.
Отхлебнул вина.
Было необыкновенно тихо. Где-то там, внизу, шумел рынок, торговцы перекрикивали друг друга, нахваливая товар, брички грохотали о камни мостовой, а за городскими стенами стучали десятки молотков – там заканчивали возводить арену для турнира в честь дня рождения принца. Но сюда, на королевский балкон, не долетал ни один звук, и город казался спящим.
– Что с турниром? – спросил Нисам, попивая вино и глядя, как вокруг одной из городских башен кружит белоснежный пегас. Он то взмахивал крыльями, поднимаясь выше, то плавно скользил вниз, и, когда казалось, что вот-вот заденет копытами крыши домов, снова взмывал обратно вверх, выше башен.
– Я лишь Хранитель Короны, – напомнил Термий. – О приготовлениях к празднику лучше говорить с Хранителем Золота.
– А я думал, ты прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в королевстве. И даже за его пределами, – припомнил Нисам недавний спор за столом.
– Мои сведения бывают неточны, – скромно потупился Термий.
Нисам не стал возражать, хоть и знал, что по части секретов Хранитель Короны часто осведомлен лучше, чем кто-либо в Арасии, даже чем Хранитель Секретов, чьей работой и было шпионить. Нисам в два глотка опустошил кубок, поставил его на перила и повернулся к советнику.
– Пойдем со мной. Ты же не против небольшой прогулки.
Они миновали террасу, вышли из покоев: Нисам впереди, Термий на шаг позади. Двое стражников двинулись следом, замкнув процессию. Нисам молчал, а советник не задавал вопросов, зная, что все прояснится в свое время. Они спустились по спиральной лестнице, прошли мимо покоев Кирса и Андры, свернули в короткий коридор, который вывел их на открытую галерею, что соединяла Королевскую башню с другой частью замка. Оттуда вышли в широкий коридор и тут же свернули к лестнице, что вела к небольшому внутреннему дворику, через который можно было попасть к конюшням. Слуги бросились седлать лошадей, но Нисам распорядился подать простую карету без гербов, и вскоре они выехали из замка. Город постепенно обступал их. Небольшая полоса деревьев и кустарников, что окружала замок, отделяя от городских построек, быстро закончилась, дорога стала уже, хоть и позволяла легко разъехаться двум повозкам, а за окном поплыли дома. Карета наполнилась звуками: грохот мостовой, голоса, обрывки музыки и песен, что долетали из трактиров.
Поворот-другой – и показалась главная площадь с фонтаном, самым большим в Кастельтерне: огромная, наполненная водой чаша, а перед ней – высокая мраморная фигура длинноволосого и полуодетого атлета в окружении морских коней и водяных дев. Первые дудели в странные трубы, похожие на морские раковины. Вторые бросали под ноги атлету венки из цветов. А тот будто не замечал их, глядел вдаль, вытянув одну руку, и с нее с шумом стекала вода. А вокруг бурлила жизнь. Прачки выполаскивали белье, мальчишки резвились в бассейне, поднимая тучи брызг, чернорабочие черпали ведрами воду. А ведь когда-то все было иначе, и это был не просто фонтан – источник, к которому шли за исцелением… И король вдруг увидел себя, стоящего здесь с младенцем на руках, готовясь показать его многотысячной толпе и объявить его имя – Кирс Клетис… Он недовольно отвернулся, желая прогнать видение, глаза его потемнели – почему-то прошлое решило напомнить о себе именно сегодня. И это начинало беспокоить.
Карета свернула на узкую улицу, что вела к южным воротам, прохожих становилось все больше, и король задернул шторки, то ли прячась от чужих глаз, то ли от самого города, чтобы тот не подсунул другое неприятное воспоминание.
– Гостиницы уже забиты, и в городе много чужаков, – подал голос Термий. – Что поделать, турнир. Все хотят поглазеть или подзаработать. Я усилил караулы. И в городе, и в замке.
Нисам лишь кивнул в ответ. Да и что обсуждать? Для него турнир был лишь данью традициям, король делал то, что полагалось по статусу. Пятнадцатый день рождения принца не мог обойтись обычным праздником. Хотя король предпочел бы ограничиться простым ужином без гостей, артистов и танцев – не любил, когда город, и тем более замок, наполнялись людьми, а все эти празднества и обязательные ритуалы раздражали его. И он мог сделать по-своему, но это вызвало бы столько вопросов и пересудов, что король предпочел турнир. Ни к чему лишнее внимание.
– Через неделю все вернется на круги своя, – пообещал Термий, словно прочитав его мысли.
Шум на пару мгновений притих, а звук колес стал гулким, стало ясно, что они выехали из города. Карета свернула с мощеной дороги на травянистую тропинку, что вела к месту, которое подготовили для турнира, и остановилась чуть поодаль. Нисам, не дожидаясь, пока возница откроет дверь, вышел и огляделся.
На расходы казна не поскупилась. Арена казалась огромной. Высокие трибуны расположили в форме круга, снаружи задрапировали бархатом и украсили разномастными гербами. На длинных шестах уже развевались знамена тех знатных домов, что прислали рыцарей для состязаний. Король даже приметил среди них гербы Ландрии и Цилии, ближайших соседей. Вокруг арены теснились палатки для гостей и участников, и в них суетились слуги. Было шумно и людно. Заканчивались последние приготовления, стучали молотки и кувалды, визжали пилы. Где-то ставили подмостки для циркачей и актеров, где-то налаживали походную кузню. Нисам двинулся вперед, к арене.
– А что лорды? – спросил он.
– Не ошибусь, предположив, что они прибудут в последний день, – отозвался Термий.
– Как всегда, – усмехнулся король. – Оно и к лучшему.
– Когда будет объявлено о свадьбе? Конец турнира – прекрасный повод.
Нисам покачал головой.
– Не знаю, мой друг. Не знаю…
– Андре шестнадцать…
– Я умею считать, – холодно произнес король и остановился.
– Простите, Повелитель. Я лишь хотел сказать, что у Арасии мало верных союзников. А две свадьбы могут многое изменить в расстановке сил… – поспешил пояснить Термий. И с улыбкой добавил. – К тому же я уверен, и Кирс, и Андра будут рады такому решению. Насколько я знаю, они не очень-то горят желанием стать мужем и женой.
Нисам рассеянно кивнул, соглашаясь то ли со всем сказанным, то ли с последней фразой. Термий верно мыслил, им нужны союзники. Но он кретин, если считает, что подобная мысль не посещала Нисама. Но если Андра выйдет замуж за сына одного из соседних правителей, ей придется уехать из Арасии. В этом-то и была опасность. Да, можно женить Кирса на принцессе с севера, а Андру выдать за одного из местных лордов и оставить в замке. Вот только это решение тоже казалось безнадежным. Это сейчас Андра может капризничать, выдумывая себе проблемы. Но одно дело стать королевой, а другое – остаться при дворе в непонятном статусе, без права на корону, но с возможностью наблюдать, как ее место занимает другая. И кто знает, что в взбредет в голову девчонке, которую вырастили с мыслью, что она будет восседать на троне. Но больше всего Нисама страшило другое – то, что могла узнать Андра, оказавшись за пределами Арасии, где ничего не будет сдерживать спящие внутри нее силы.
– Андра красива, в танцах и стрельбе из лука ей нет равных. И она королевской крови. Но ей шестнадцать, ее сверстницы уже первенцев нянчат, – осторожно повторил Термий. – Сейчас многие семьи с радостью согласятся на брак с ней. Но еще немного, и она мало кого заинтересует…
– Она останется в Кастельтерне, – отрезал Нисам.
– Но…
– Ты помнишь, чья она дочь? – прошипел он. – Помнишь, что стало с ее родителями, как они погибли? Андра не покинет Кастельтерн. Мы объявим о свадьбе в последний день турнира.
Нисам видел, что Термий не согласен, что ему было чем возразить. Но тот благоразумно промолчал и склонился в легком поклоне, давая понять, что примет и исполнит любое решение повелителя. Нисам одобрительно кивнул ему и хлопнул по плечу.
– Но раз тебя так волнует судьба Арасии, мой друг, у меня будет особое поручение для тебя.
– Я ваш верный слуга, Повелитель.
– Меня беспокоят ламарские дикари. Слишком долго мы не обращали на них внимания. Пора это изменить, пока не стало поздно. Хочу знать, что там происходит. Отправь своих лазутчиков тоже. Узнай… Все, что сможешь. Слухи меня не интересует, только факты. О чем говорят, к чему готовятся, о чем молятся и какие ритуалы творят. Даже что едят на завтрак и с кем спят предводители. Любой пустяк может быть важен. Что-то изменилось. Хочу знать, что они затевают.
– Понимаю, – кивнул Термий.
– Вот и славно, – улыбнулся Нисам и шагнул к арене. – Пойдем, я хочу взглянуть на королевскую ложу.

Глава 3. Большие надежды
Сашка

Сидя за спиной Кирса, Сашка отчаянно старался не свалиться. Лошадь шла неспешным аллюром, но верхом Сашка ехал впервые, и ощущения были непривычными. Казалось, любой поворот, любое движение могут стать фатальными, поэтому он крепче цеплялся за одежду Кирса, пытаясь преодолеть не только страх, но и легкое смущение – так крепко обнимать другого парня, к тому же незнакомого, Сашке еще не доводилось. Но выбора не было – перспектива рухнуть под копыта других лошадей не радовала.
Они ехали впереди внушительной кавалькады разодетых людей, пеших слуг и знаменосцев. Лаяли бесчисленные охотничьи собаки. Не успев нарезвиться за время охоты, они то уносились вперед, заприметив какую-то мелкую живность, то отставали, устраивая возню. А где-то позади ехала повозка с тушей оленя и другой добычей. По одежде, по отношению и взглядам окружающих Сашка начинал догадываться, кого повстречал в лесу, но не это заботило его сейчас – он снова задавался мыслью, где очутился и чего ждать от этого мира. И если раньше его одолевали сомнения и страх перед будущим, теперь вперед толкали жгучее любопытство и надежда. Сашка гнал ее, но она росла и крепла с каждой минутой, подмечала новые детали и складывала их в копилку своей убежденности. Теперь Сашка точно знал, что оказался здесь неслучайно: голубое одеяльце, что лежало за пазухой, было из этого самого мира, а значит, и подвеска тоже. Он понял это не только по реакции Андры и Кирса, еще он узнал гербы на знаменах, точно такие же, как вышитый на его одеяле – вставший на дыбы и расправивший крылья пегас. Сашка боялся думать, что в замке может встретить своих родителей, а то и вовсе оказаться родственником короля, или даже сыном. Ведь могло же быть так, что король захотел скрыть бастарда? Может, Кирс – его сводный брат? Или Андра – сестра? А еще Сашка вдруг понял, что если раньше в нем жила обида на родителей, что бросили его на произвол судьбы еще в младенчестве, что не хотели его, сейчас она поутихла, а желание разыскать их, напротив, окрепло, ведь какой бы ни была причина, по которой родители отказались от него, они оставили ему дорогу назад в виде кулона – только так Сашка мог объяснить все произошедшее. И кто знает, может, они и вовсе хотели уберечь его от опасности! А значит, любили. Это были очень приятные мысли, чтобы окунуться в них с головой, чтобы поверить. Но как Сашка не запрещал себе думать и надеяться, радостное волнение росло в груди и не унималось.
За этими размышлениями дорога пролетела незаметно. И только когда за спиной раздался торжественный звук горнов, возвещавших об их прибытии, Сашка встрепенулся и стал жадно глазеть по сторонам. Лес остался далеко позади, они ехали по дороге среди пшеничных полей и виноградников, вдали, на возвышенностях, виднелись редкие фермерские дома, а воздух пах до того вкусно, что хотелось дышать полной грудью до головокружения.
Андра поймала Сашкин взгляд, указала рукой и звонко крикнула:
– Добро пожаловать в Кастельтерн, Саша из Петербурга!
И Сашка увидел его. Дома тесно облепили высокий каменистый холм и, казалось, росли из него, до того трудно было понять, где заканчивается скала и начинаются стены. Тут и там стремились к облакам высокие квадратные башни, точно свечи на праздничном торте. А на самой вершине холма величественно стоял королевский замок. День близился к вечеру, солнце неспешно садилось, окрашивало каменные дома в желтый и терракотовый, и город показался Сашке ошеломительно, сказочно красивым. Горн пел снова и снова, а Сашка не мог оторвать глаз от Кастельтерна, разглядывал приближающиеся дома с черепичными крышами, высоченные башни…
– Смотрите! Там! – воскликнул он вдруг, разглядев, как вокруг одной из башен кружат белоснежные крылатые существа. – Это же…
– Пегасы! – рассмеялась в ответ Андра.
– Белые, – выдохнул Сашка.
– Через несколько дней рыцарский турнир, теперь каждый день тренировки! – бросил через плечо Кирс и задорно пришпорил лошадь. – Андра, догоняй!
– Ну нет! На этот раз тебе не выиграть!
И они помчались во весь опор, так что Сашка изо всех сил вцепился в Кирса, стараясь удержаться на лошади. Но за Андрой им было не угнаться! Она опередила их на корпус и первой ворвалась на тесную улочку, заставив шарахнуться прохожих, и, к Сашкиному облегчению, сбавила ход.
– Нечестно! Нас двое на лошади! – воскликнул Кирс, догнав ее.
– Твоя была идея… – Андра гордо повела плечами и потрепала по холке своего коня.
За спиной снова запел горн, и они, не дожидаясь остальных, двинулись дальше, к вершине холма, по узким мощеным улочкам, мимо застывших в почтительном поклоне прохожих, многие из которых поглядывали на Сашку с любопытством, мимо рынков и площадей, мимо огромного фонтана, в котором шумные прачки полоскали белье. Сашка залюбовался высокой мраморной статуей мужчины, с чьей протянутой руки стекала вода, хотел разглядеть окружавшие его фигуры, но Кирс свернул на соседнюю улицу, и площадь с фонтаном скрылись из виду. Наконец, они въехали в высокие ворота замка и оказались на просторном дворе. Тут же подбежали конюхи и слуги, засуетились. Кирс дождался, когда Сашка неуклюже сползет с лошади, спрыгнул сам и передал поводья конюху. Неожиданно дружески хлопнул глазевшего по сторонам Сашку по плечу:
– Пойдем, найдем тебе комнату. И переодеть тебя не помешает – нельзя в таком виде явиться перед королем. Что это вообще за одежда, никогда подобного не видел. В этом твоем Петобурге все так ходят?
– Ага, – машинально буркнул Сашка, бредя следом за Кирсом и разглядывая все вокруг. Никогда раньше он не был в королевском замке, да вообще в любом замке, если, конечно, не считать несколько экскурсий в Эрмитаж, который вообще-то был дворцом, и похода в Михайловский замок, в котором от былого замка мало что осталось. Здесь же, в Кастельтерне, все было другим, настоящим, а главное – живым. И Сашка без стеснения разглядывал высокие каменные стены, местами поросшие вьюнком и вечнозеленым плющом, разномастные окна с изящными коваными решетками, людей в непривычной одежде. Все казалось нереальным, но увлекательно прекрасным.
– И не глазей ты так по сторонам! Точно всю жизнь в лесу провел! Что вообще в твоих краях происходит? – пытался осадить его Кирс, но бестолку.
– Угу, – машинально отозвался Сашка и развернулся вослед какой-то девчонке. Не то, чтобы она была красивой, просто голову ее покрывал чепец, показавшийся Сашке очень забавным – на него-то он и загляделся.
– Только королю так не отвечай, – хмыкнул Кирс. – Говори «да, Повелитель» или «да, Ваше Величество».
– Да, Ваше Величество, – послушно повторил Сашка, не особо вникая, о чем вообще идет речь – теперь его куда больше интересовали доспехи стражников. У каждого на груди красовался такой же пегас, как и на гербе.
Кирс покачал головой и закатил глаза.
– Петербург, кстати – культурная столица! – невпопад возмутился Сашка, осознав, наконец, услышанное.
– Оно и видно, – усмехнулся Кирс и продолжил наставления. – Ко мне положено обращаться «Ваше Высочество» или «Наследный принц». Но наедине позволяю звать меня просто «принц Кирс».
Сашка встал, как вкопанный.
– Так ты сын короля?
Не то, чтобы он не предполагал этого, но все же новость слегка ошеломила, а, может, та будничность, с которой говорилось об этом. Кирса же Сашкина реакция сильно развеселила, и он расхохотался в голос.
– А Андра?
– Ее называй «принцесса Андра», – поправил Кирс. – Она моя кузина. И невеста.
Сашке показалось, что последние слова он произнес с ноткой недовольства или грусти. И немудрено: что за дикие нравы, как можно жениться, если они родственники? И все же он осторожно поинтересовался:
– Ты… не хочешь на ней жениться? Потому что она – твоя сестра? Она вроде ничего, на амазонку похожа.
Кирс усмехнулся, но не столь беззаботно, как прежде.
– Не в этом дело. Просто… все сложно.
– Почему? – настаивал Сашка. И его одолевало не праздное любопытство. Украдкой он лелеял надежду и поглядывал на Кирса, как на потенциального брата. Так почему он не может поинтересоваться, что у того на душе?
Кирс замялся, и Сашке показалось, что он хотел ответить, может, даже открыть душу, но потом передумал, отвел глаза.
– Потому что такие вещи не обсуждают с первым встречным, – отрезал Кирс. – Идем, скоро ужин.
Вот так. Осадили. Щелкнули по носу, как щенка, и указали на положенное место. Сашка невольно сник и молча побрел за Кирсом. Настроение не то, чтобы испортилось, нет, просто от эйфории, в которой он пребывал с того момента, как увидел Кастельтерн, не осталось и следа. Он снова почувствовал себя потерянным во времени и пространстве мальчишкой, не понимающим, что происходит, и которому нужно быть осторожным и благодарным за любую помощь. Он нащупал спрятанное под одеждой одеяло, и от этого стало спокойнее. Конечно, сейчас он посторонний. Но все может измениться. А ждать Сашка умел – научили в детском доме.
То ли из-за испорченного настроения, то ли из-за тусклого света и чада факелов, изнутри замок показался Сашке не таким прекрасным, а, наоборот, мрачным. Кирс перепоручил его слуге, а сам отправился готовиться к ужину, и теперь Сашка послушно брел по сырому коридору, которому недоставало света, каменный пол гулко откликался на каждый шаг. Слуга вскоре остановился и распахнул какую-то дверь, жестом приглашая войти.
– Ваша комната… господин, – он явно не знал, как обращаться к Сашке. Это ничуть не удивляло. Сашка и сам понимал, что не походил ни на слугу, ни на кого-то из знати, ни на деревенщину. Странная одежда, странные повадки. Но он был гостем принца, а в замок, надо думать, кого попало не приглашали, еще и к ужину.
– Спасибо, – вяло улыбнулся Сашка в ответ и ступил внутрь.
Комната тоже особо не радовала. Широкая кровать, звериные шкуры на полу подле нее, возле единственного окна – деревянный стол да пара массивных стульев. Вот и вся обстановка. Впрочем, изголовье кровати украшала изящная резьба, и на спинке стульев виднелась полустертая цветочная роспись, но все равно было уныло и сыро, и Сашка поежился, радуясь, что кроме толстовки его сейчас согревало детское одеяльце. Из окна лился слабый свет заходящего солнца, и только вид был прекрасен – Сашка разглядел бесчисленные черепичные крыши, словно лежащие одна над другой, а дальше, до самого горизонта – освещенные вечерним светом золотые и зеленые поля, разделенные стройными рядами деревьев, похожих на кипарисы. Так Сашка и замер, разглядывая окрестности, пока не услышал голос слуги:
– Одежду сейчас принесут, господин.
Сашка обернулся и удивленно выдохнул. Он понятия не имел, сколько простоял у окна, но комната за это время преобразилась: в огромном камине потрескивал огонь, его блики отражались на стенах, сверху лился свет многочисленных толстых свечей, на столе появились графин с питьем и фрукты, а дальнюю стену украшала фреска с пегасами, которую он не заметил раньше. Стало куда уютнее.
– Эм… спасибо, – выдавил Сашка, разглядывая фреску.
Принесли одежду – подарок принца. И, к Сашкиной радости, огромную лохань для купания. После леса и долгой езды на лошади ему очень хотелось освежиться, но просить он не решался, а на привычный душ здесь рассчитывать не приходилось. Он быстро стянул с себя одежду, бережно снял кулон, сбросил кроссовки, замялся, не зная, снимать ли трусы. Слуги терпеливо ждали, и Сашка жутко смущался их присутствия и готовности помочь ему с каждым пустяком. Но сменного белья не было, и он решился, стянул боксеры и спешно залез в лохань. Вода оказалась чуть теплой, но все же после купания он почувствовал себя бодрее. С удовольствием натянул новую, непривычную одежду: странные штаны с непонятными завязками, свободную рубаху, длинный темно-синий жилет, наподобие того, в котором был на охоте сам Кирс, но не столь щедро украшенный, широкий кожаный пояс с чеканной серебряной пряжкой. По привычке Сашка вытащил из кармана джинсов обмотанный наушниками смартфон, повертел в руках, не зная, куда положить – карманов в новой одежде не было. Да и толку здесь от него! Сети, конечно, не было, но в батарее оставалось больше половины заряда. Подумав, Сашка выключил смартфон, сунул его под подушку, где уже лежало его детское одеяльце. Хотел-было надеть кулон, но передумал, сунул его к телефону, и стал натягивать мягкие кожаные сапоги. Они оказались малы и слегка жали, но других не было, а пойти в кроссовках Сашка не решился – к нему и так внимание повышенное, и без странной обуви. Прошелся по комнате, пробуя ощущения от новой одежды. Очень хотелось поглядеть на себя, но зеркала не было. Зато смартфон еще работал, можно рискнуть и попросить слугу сфоткать его. Интересно, как тот отреагирует…
Открылась дверь, и Сашка повернулся навстречу Андре, которая теперь выглядела, как и положено принцессе. Простое платье для верховой езды сменилось на изящное бело-голубое с небольшим шлейфом и красивыми широкими рукавами – и как она только с такими управляется? Волосы у лица заплетены в тонкие косы и убраны назад, а остальные волной падали на спину и плечи. На лбу тонкая серебряная корона. Заметив Сашку, Андра довольно улыбнулась и бросила слугам:
– Я провожу нашего гостя.
Какое-то время они просто молча шли рядом по коридорам и залам, которые становились светлее и наряднее, и Сашка догадался, что его поселили не в главной части замка. В какой-то момент удалось поймать мутное отражение в одном из высоких окон, и он с удивлением понял, что ему идет новый наряд! То, что синий цвет ему к лицу Сашка часто слышал от мамы Ани, та любила повторять, что он идет к его серо-голубым глазам. Но тут дело было в другом. Сашка и правда показался себе средневековым парнем. Не принцем, конечно, но и не чужаком. Было весьма кстати, что со времени последней стрижки волосы успели хорошо отрасти и теперь слегка вились, небрежно падали на лицо, закрывали уши. Штаны были дурацкими, но в них он показался себе стройнее и выше, даже невольно приосанился.
Андра заметила и подбодрила:
– Выглядишь, как настоящий арасиец.
– Спасибо, – смущенно выдавил Сашка, наверное, в сотый раз за день, будто другие слова позабыл, но, действительно, не знал, что еще ответить. И поспешно добавил, вспомнив о чем учил Кирс. – Принцесса Андра.
Та улыбнулась:
– Непривычно, да?
Сашка только кивнул в ответ.
– Держись меня и Кирса. И не слушай леди Минари, она любит кружить головы молодым симпатичным кавалерам, особенно свободным.
Сашка вспыхнул на миг – обычно девчонки вниманием, а тем более комплиментами, его не баловали. Хотя, что скрывать, в тайне Сашка считал себя привлекательным, и специально регулярно занимался в небольшом детдомовском спортзале. Но общение с девчонками не клеилось. Не знал Сашка, как завязать непринужденный разговор, пошутить к месту. Потом, когда уже было поздно, в голове рождался десяток метких острот или удачных ответов, но в нужный момент – никогда. Поэтому девчонок Сашка сторонился, а вместо болтовни отмалчивался, и его считали угрюмым и нелюдимым. Но то простые одноклассницы, а тут – принцесса, настоящая!
– Вот и слывет ветренной, – продолжала Андра. – Может поэтому до сих пор не замужем, хотя бедняжке уже скоро семнадцать.
– А тебе сколько?
– Бестактный вопрос! – она деланно поджала губы, явно подражая кому-то, но тут же рассмеялась, и Сашка, успевший было испугаться, что обидел ее, облегченно выдохнул. – Скоро шестнадцать.
– Шестнадцать? – опешил Сашка. Ему-то казалось, что и она, и принц, куда старше. – А Кирсу? То есть принцу Кирсу?
– Через два дня пятнадцать. По этому случаю и устраивают турнир.
– Пятнадцать? Разве можно жениться… – начал было Сашка, но, поймав озадаченный взгляд Андры, понял, что говорит что-то не то, стушевался и пробормотал смущенно, пытаясь поскорее сменить тему, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. – У меня тоже скоро день рождения. Точной даты никто не знает, я ведь найденыш. Записали тем днем, когда нашли. Так что… Через несколько дней мне тоже будет пятнадцать…
– Не шутишь?
Сашка помотал головой, чувствуя, как от пытливого взгляда Андры краснеют щеки.
Казалось, принцесса хотела еще что-то спросить, но не решалась, а вот Сашка отважился полюбопытствовать.
– А турнир, он будет на пегасах?
– Да, конечно, а как иначе?
– Ну… на лошадях. А на пегасах разве не опасно? Они же летают! – Сашка нелепо взмахнул руками, изображая крылья, и Андра невольно улыбнулась.
– Конечно, опасно! Но в этом и смысл! Победителя ждет большой почет, ну и приз, конечно. Только самые отважные решаются, и готовятся долго. Да и пегас не каждого к себе подпустит, они животные с характером.
– Кир… Принц Кирс тоже будет участвовать?
– Конечно, каждый день готовится. И к бою на мечах тоже. Будет еще и состязание лучников, но это не для Кирса. Из лука я стреляю лучше.
– Что, и ты будешь участвовать?
Андра метнула озорной взгляд:
– Хотела бы, но… турниры не для женщин. Хотя я мечтаю полетать на пегасе, они удивительные! Но женщинам это запрещено, даже близко подходить нельзя. У вас что, иначе?
– У нас нет пегасов, – с сожалением признался Сашка. – И турниров тоже… Были когда-то, в старину, но на обычных лошадях.
Болтать с Андрой оказалось на удивление легко, словно она не была средневековой принцессой, а он – пришельцем из другого мира. И этот новый незнакомый мир чертовски нравился Сашке, интриговал и удивлял, и ему ужасно хотелось поговорить с кем-то, узнать больше, ведь информация ему была так нужна! Но они пришли.
Огромный нарядный зал был полон гостей, которые неспешно прогуливались вокруг длинного накрытого стола. Некоторые бросали на Сашку озадаченные взгляды, перешептывались. Он никогда не любил столь пристального внимания, поэтому почувствовал себя не в своей тарелке.
Уже у дверей он почуял невероятно вкусные ароматы и понял как сильно проголодался, но Андра шепнула, что садиться за стол раньше короля нельзя, так что оставалось только глазеть и глотать слюни. Он пытался отвлечься, рассматривая гостей и обстановку, то и дело к ним подходили знакомиться, но Сашка не запомнил ни мудреных имен и регалий, ни лиц, а взгляд сам лип к расставленным на столе угощениям. И чего там только не было! И громадные блюда со свежими или запеченными овощами, и сыры, и нежнейшие лепешки и булочки, и какие-то совершенно не опознаваемые с виду кушанья – за всю жизнь Сашка не видел такого изобилия! Где же тот король, куда запропастился? Сашка не ел с самого завтрака в детском доме, а день получился на редкость длинным. Но если раньше голова была забита другим, и он не замечал голода, то теперь организм словно взбунтовался, желудок хотел пировать и требовательно урчал, заставляя Сашку смущаться еще больше.
Наконец, герольд трижды ударил жезлом о камни пола, музыка и разговоры оборвались, и в зал вошел Кирс, а за ним – его отец. На миг голод и все другие мысли вылетели у Сашки из головы. Сердце часто забилось от волнения, и он впился взглядом в лицо короля, пытаясь отыскать знакомые черты. Ему всегда казалось, что он непременно почувствует что-то, увидев родителей, как-то узнает их. Но сейчас не испытал ничего. Король казался, скорее, полной его, Сашки, противоположностью. Черные курчавые волосы до плеч, плотно сжатые губы, острый нос с горбинкой, жесткий взгляд темно-карих глаз, под которым хотелось поежиться. Он молча прошел к своему месту во главе стола, замер на мгновение, ожидая, пока слуга отодвинет кресло, и, усевшись, скупо взмахнул руками, приглашая всех за стол. Кирс сел по правую руку от короля, и Сашка заметил, что тот совсем не похож на отца: волосы светлее, глаза другого оттенка, да и и взгляд мягче. Андра заняла место слева, дернула замявшегося Сашку за рукав и взглядом указала на соседнее. По недовольным взглядам других гостей тот понял, что принцесса нарушила какие-то дворцовые правила, что ему не по рангу сидеть так близко к королю, но оказаться на другом конце стола, среди совершенно незнакомых людей, не понимая, как себя вести и что делать – ну уж нет. И Сашка поспешно плюхнулся на стул рядом с Андрой.
– А где королева? – шепнул он, устроившись и оглядевшись.
– Она погибла много лет назад, – Андра показала на большой ростовой портрет, что висел за спиной короля.
– Вы с ней похожи! – удивился Сашка.
– Спасибо, – улыбнулась Андра. Сашке даже показалось, что впервые за день она смутилась, а румянец стал ярче. – Королева Густа и моя мама – близнецы. Похожи, как две капли воды. Так что… можно сказать, на портрете и моя мама тоже. Но мне кажется, я взяла больше от отца, – это прозвучало немного грустно. – Но глаза мамины. И волосы.
– А твои… – Сашка хотел спросить про родителей Андры, но осекся, догадавшись.
– Тоже погибли. Был заговор. Мне и года не было. Если бы не эти портреты, я и не знала бы, как выглядела мама. Папу так никогда и не узнаю. Говорят, он был отличным воином, блистал на всех турнирах…
Сашка украдкой глянул на Андру. Надо же, она тоже сирота… Будто невидимой тонкой ниточкой связало. Хотел дотронуться до ее руки, просто в знак поддержки, чтобы знала: он понимает, что она чувствует. Не решился.
– А я ничего о родителях не знаю, – тихо произнес он и умолк. Стал разглядывать портрет, находя все больше сходства между Андрой и королевой. Тот же овал лица, те же скулы и чуть вздернутый носик, такие же темные волосы, и глаза – только сейчас Сашка разобрал, что у Андры они красивого янтарного оттенка, теплого, словно с медными крапинками. Даже невольно залюбовался, а поняв, что глядит на Андру слишком уж долго, смутился.
– Нет, ты очень похожа на маму, – пробубнил он, чувствуя, что краснеет, отвернулся, не зная, куда девать глаза.
Внесли огромные блюда. Запахи были такие, что снова живот свело, и Сашка вмиг позабыл обо всем: овощи и мясо сейчас интересовали его куда больше. Он еле дождался, пока король отломил лепешку, начиная трапезу, и набросился на еду. Кушанья на столе оказались только закусками. Слуги разносили жаркое из оленины и фаршированную дичь. Есть было неудобно: вилки не оказалось, только короткий нож да какое-то подобие ложки. А посуда, хоть и была из серебра и золота, выглядела весьма просто. Сашка украдкой поглядывал по сторонам и повторял за другими, и вскоре расслабился, и даже начал прислушиваться к разговорам, хотя большей частью они оставались ему непонятными.
– Так как зовут нашего гостя?
Сперва Сашка не понял, что обращаются к нему, сообразил, только когда Андра пнула его локтем под ребра.
– Эм… Саша, – промямлил он, потирая бок.
– Ваше Величество, – прошипела Андра.
– Саша, Ваше Величество! – громче повторил он. – Александр, вообще-то, но можно Саша.
– Александр… Хм, необычное имя, – губы короля тронула улыбка, хоть взгляд оставался холодным и жестким.
– Я встречал торговца с Белых островов по имени Алесандрус, – вставил кто-то.
– Откуда ты?
– Петербург. Ваше Величество. Это на севере. – Сашка повторил старую легенду. Впрочем, он уже убедился, что она ничуть не хуже любой другой выдумки.
Казалось, королю было интересно, как и другим гостям, и Сашка рассказывал о Неве и каналах, о якобы королевском дворце Эрмитаже, о соборах… Выходило довольно складно, если не вдаваться в детали и о чем-то недоговаривать, и Сашка немного расслабился, заговорил свободнее. Припомнил снежные зимы, каких в Арасии не бывает, покатушки на коньках, крепости изо льда, елку на Новый год.
– И что же привело тебя сюда, Александр?
– Хочу найти родителей, Ваше Величество.
– Родителей?
– Я вырос в детском… приюте. Меня или оставили, или потеряли, когда я только родился.
– И ты думаешь, что твои родители здесь? – король удивленно приподнял брови.
Сашка кивнул в ответ.
– При этом сам ты из мест, о которых мы, в Арасии, даже не слышали.
– У него одеяло такое же, как то, что хранится у меня, отец! – неожиданно воскликнул Кирс.
– Что?
Что-то неуловимо изменилось. Сашка не понял, что именно, но что-то заставило его насторожиться.
– Голубое одеяло, с нашим гербом и забавными такими цветами, что часто видишь на старинных гобеленах, – беззаботно продолжал Кирс, ковыряя жаркое. – Ты еще любишь вспоминать, как мама часто заворачивала меня в него.
– Ты уверен?
– Ну да, Андра тоже видела. Можешь сам посмотреть, Саша принес его с собой.
Сашка хотел бы ответить, но не мог, слова не шли. Что-то было не так. Рядом галдели гости, звенела посуда, слуги наполняли кубки и подкладывали в тарелки лакомые кусочки. Все предавались обычному веселью, и даже король казался беззаботным, но его голос звучал чуть глуше, а взгляд стал пытливым, тяжелым, и сейчас впился в Сашку, ну точно рентген. А тот только и мог, что сидеть, уставившись в тарелку и машинально гоняя ножом фасолины по тарелке.
– Да, дядя, это правда, я тоже удивилась, когда увидела, – услышал он беззаботный голос Андры. – Кстати, никто не знает, что за руины могут быть в лесу?
– Руины? В лесу? – переспросил король.
– Да, в роще с серебристыми лиственницами. Мы… – Андра запнулась на миг, но Сашка заметил. – Мы случайно там оказались. Дом или храм – уж не разобрать… Уцелела лишь часть стены, да несколько мраморных колонн. Необычное место. И почему-то все деревья увядают, будто в осень попадаешь… Ты не знаешь, что там могло быть раньше?
– Нет.
Слишком быстрый ответ – это Сашка тоже заметил. И слишком резкий. В висках застучало. Что не так? Почему? Неужели король что-то понял, что-то знает? И Сашка решился, поднял глаза, чтобы встретился с направленным на него взглядом. И опешил. Король смотрел на него без тени улыбки, не мигая, в упор, и в этом взгляде отчетливо читались недоверие, страх и злость. Сашка отвел глаза, снова уткнулся в тарелку, не понимая, что все это означает. И слышал почти как в тумане:
– Любопытная история. Наверное, это заброшенный дом лесничего, Андра… А что листья пожелтели – мало ли чудес в лесу. Дождей давно не было. Что ж, Александр из Петербурга, нужно признать, тебе очень повезло. Я, кажется, рассказывал, что когда ты родился, Кирс, все были так рады, и мы устроили большой праздник, позвали гостей и детей со всей страны, всех, кто родился в один день с тобой. И все получили щедрые подарки. Возможно, кому-то досталось и одеяло… Кто знает… Возможно, Александр был среди приглашенных… А возможно, кто-то продал одеяло, чтобы выручить несколько золотых монет, вещица не дешевая… Кто знает…
Сашка вскинулся, уставился на короля, ловя каждое слово. Тот с беззаботным видом отхлебнул из кубка, отломил лепешку, голос звучал спокойно, даже равнодушно, словно до проблем чужака ему не было никакого дела, но почему бы не проявить королевскую милость в канун дня рождения любимого сына. А вот взгляд… взгляд так же цепко следил за Сашкой, холодный, мрачный, злой. И тот вдруг понял, что король догадался о чем-то, что он знал больше, чем сейчас рассказывал. Но как выведать правду – не представлял.
– Завтра… нет, после турнира, – продолжал король, – я прикажу нашему летописцу помочь тебе. Как знать, может он что и отыщет в своих записях… Но на многое не надейся.
– Спасибо… Ваше Величество, – выдавил Сашка. – Это было бы здорово…
– А пока будь нашим гостем. Добро пожаловать в Кастельтерн.
И король заговорил с кем-то другим, а Сашка снова уткнулся в тарелку. Подали десерт – сладкий пирог, что-то вроде холодного ягодного мусса и свежие фрукты. Но Сашке было не до того. Настроение испортилось. Давала знать о себе усталость, еще и ноги в тесных сапогах начали болеть, а от выпитого хотелось в туалет. Он бы с радостью ушел в свою комнату, вот только не знал, можно ли. Да и дорогу туда ему самому ни за что не найти. Так и сидел, ковыряя угощение. Вскинулся, только когда принцесса пнула его под столом ногой, и он понял, что все стоят, и тоже вскочил на ноги и увидел, что король с принцем идут к выходу. Герольд отстучал посохом положенное, и все снова расселись за столом, снова загудели разговоры. Сашка присел на край стула.
– Андра?
Та взглянула вопросительно.
– Я просто хотел спросить… Мне теперь тоже можно уйти?
– Конечно, если хочешь… Я подумала, тебе интересно будет остаться.
– Нет, – замотал Сашка головой, но тут же поспешил оправдаться. – В смысле… Ты не подумай, было здорово, и еда вкусная, и вообще… Просто… Я устал, и ноги болят, сапоги тесные, – признался Сашка, умолчав о второй проблеме.
– Что ж. Я прикажу… Впрочем, нет, я сама тебя провожу. – Андра встала. – Хочешь посмотреть Тронный зал?

Глава 4. Вперед в прошлое
Король

Ночь выдалась красивой. Огромная, почти полная луна слабо освещала спящий Кастельтерн, серебрила башни и крыши домов, свежий ветерок гулял по балкону, а в воздухе пахло лавандой и полынью. Нисам не замечал этой красоты. Стоял на балконе королевских покоев, вцепившись в перила так, что пальцы побелели, и не видя ничего перед собой. А в памяти снова и снова вспыхивали образы из забытого прошлого, точно стеклышки в калейдоскопе.

…Откровение…
…следы крови на парадной мантии королевского чародея…
…посиневший младенец в объятьях мертвой матери…
…шорох листьев под ногами…
…женщина из богом забытой деревеньки и ее полное восторга лицо, когда на празднике она неловко лепетала слова благодарности…
…и снова Откровение, и тупые шипы алтаря Ситеса…
…и радостное «мальчик, Повелитель! Королева родила сына!», от чего все внутренности сжимаются болью…

А потом вдруг одной яркой вспышкой:

– Ты сделал что?! – кричит Нисам, услышав от Сагуса о том, что случилось в лесу. В ярости он хватает чародея за грудки, встряхивает и швыряет так, что тот отлетает на несколько шагов и больно ударяется о деревянную скамью.
– Мы сотворили такое… Убили столько ни в чем не повинных детей… Ты убил! – рычит Нисам, тыча пальцем в сторону чародея. – А что теперь? Из-за тебя все может пойти прахом!
Но Сагус и сам не понимает, что произошло, что вдруг на него нашло, почему он не смог убить того последнего ребенка, а отнес его в другой мир. Там, в лесу, все виделось иначе. Теперь же пришло осознание, что проявил неуместную слабость. Медленно он поднимается на ноги, стараясь не показать боли, хотя спина горит. В горле сухо, и первые слова даются с трудом.
– Он все равно, что мертв, – хрипит чародей. – Даже я не представляю, в каком мире оставил его, и не смогу найти туда дорогу. Я открыл портал наугад, знаю только, что там нет магии. Ему никак не вернуться в Арасию, Повелитель.
– Молись, чтобы так и было, – шипит Нисам, не глядя на него. – Что с остальными? Надо ждать еще сюрпризов?
– Нет, Повелитель. Я проверил каждого, они все мертвы. Все закончилось…

Король отвернулся от ночного Кастельтерна, впился взглядом в двери, что вели в его покои. Где носит Термия? Почему ждать приходится так долго?
А мысли уже вернулись к прошлому.
«Они все мертвы! Все закончилось…»
Он пятнадцать лет верил, что так и есть.
А теперь этот мальчишка… Александр из Петербурга…
Возможно ли, что это тот самый ребенок, который пятнадцать лет назад чудом остался жив?
Мальчишка не выглядел пришлым из других мест, тем более с севера, как рассказывал. Впрочем, на южанина он тоже не похож, тем более на ламарца. Темные волосы, серо-голубые глаза, в чертах ничего чужеземного. И открытый доверчивый взгляд… Как у матери? Нисам напрягся, пытаясь вспомнить, как выглядели родители того последнего младенца, но в памяти ничего не осталось, только дрожащий голос миловидной женщины, повторяющий снова и снова: «Мы так благодарны, Ваше Величество… Пресветлый… так благодарны, такая честь…» И только. Да и его ли мать это твердила? Как не силился, не смог вспомнить ни лица, ни глаз, ни ее, ни ее мужа. Да как упомнишь всех гостей? В те дни замок набит был незнакомцами! Кажется, они оба были темноволосыми. Но что с того, светлые волосы в Арасии – редкость.
И все же король знал, что это тот самый ребенок. Не хотелось верить, но приходилось. Ведь он прекрасно слышал, что рассказала Андра.
Обломок стены да несколько мраморных колонн – все, что остались от храма Эсты. Он сам его разрушил пятнадцать лет назад.
И деревья в священной роще тогда уже пожелтели. Как оказалось, навсегда.
Серебряный лес…
– Где вы нашли этого мальчишку? – спросил он Кирса, когда после ужина они шли по коридору. Королю не нужен был этот рассказ, чтобы понять, о каком месте шла речь. Но так хотелось найти лазейку, что позволит поверить, что он обманулся в подозрениях.
– Охота завела нас глубоко в лес, на запад, отец. Мы уже поворачивали назад, когда Андра вдруг погналась за кем-то.
– А ты, конечно, не захотел ей уступать.
Кирс не заметил злого сарказма в голосе Нисама.
– Конечно, отец! Я помчался за ней. И лошади вынесли нас на эту осеннюю поляну. Ты знаешь, это походило на чудо: густой летний лес, и вдруг эта поляна, где все в золоте и серебре.
– Надо думать, это было красиво… – задумчиво пробурчал король.
– Красиво, – согласился Кирс. – Но очень странно.
– А мальчишка?
– Там он и был. Стоял посреди поляны. Одет странно, не по-нашему, никогда подобной одежды не видел. Безоружный. Представляешь, даже захудалого ножа у него не было, не говоря уж о мече. В лесу! Хотел защищаться булыжником! Так мы его и застали: в одной руке – камень, в другой – такое же, как у меня, одеяло. Я узнал по вышивке. Саша даже сказал, что видел черного пегаса, отец! Ну чисто блаженный, – рассмеялся Кирс, не заметив тени, что пробежала по лицу Нисама…
Холодало. Король зябко поежился и перешел с балкона на крытую террасу, плеснул вина, но передумал и отставил кубок – за ужином и так выпито достаточно. Остановился возле открытого очага, в котором плясал огонь.
Почему мальчишка появился именно сейчас? Причем именно у разрушенного храма Эсты?
И то, что ламарцы, что по сей день почитают Ситеса наравне с Эстой и Аквием, начали собираться у границ – совпадение?
Вдруг вспомнились слова Хранителя Секретов о черном пегасе. Утром они показались шуткой. Теперь же король задумался, что если он не просто сказал это для красного словца, а поделился слухами? И черный пегас, действительно, привиделся дикарям? А потом и мальчишке? Советники могут считать подобное выдумкой, околесицей, детскими сказками – да чем угодно. Кирс может смеяться. Но король знал, что это не чушь. Когда-то люди верили, что черные пегасы – посланники богов. Пусть об этих богах давно забыли, пусть алтари Эсты поросли быльем, а в священных источниках Аквия прачки полощут белье, это не значит, что боги исчезли навсегда. И если мальчишка – тот самый, если он, действительно, вернулся из другого мира. Пусть король и не понимает, как это могло случиться. Но не значит ли это, что боги тоже могут вернуться?
И что тогда ожидает его самого?
Дверь, наконец, отворилась, и король повернулся навстречу Термию. Вечер тот явно провел приятно: лицо довольное, глаза осоловелые, точно у жеребенка, что насосался материнского молока, одежда в беспорядке, видимо одевался в спешке. А ведь король не так давно ушел из-за стола.
– Наконец-то, – вырвалось у него.
– Я пришел сразу, как… – начал было Термий, но Нисам жестом прервал его.
– Этот мальчишка-чужеземец…
– Да, занятную историю рассказали… – откликнулся советник.
– Убей его.
– Повелитель? – советник выглядел растерянным.
– Убей, тихо и без следов. Сделай так, будто он исчез.
– Могу поинтересоваться, что случилось? Он не выглядит достойным внимания, тем более до такой степени.
Король помолчал, собираясь с мыслями. Сказать всего он не мог, но какое-то объяснение необходимо.
– Что ж, давай поразмышляем вместе. Мальчишка из чужих земель, да еще и с королевским одеялом в руках, вдруг появляется в лесу, там, где идет охота. И очень легко втирается в доверие к наследнику трона. И это все происходит в то время, когда у южных границ собирается ламарское войско.
Термий нахмурился, соображая.
– Мальчишка – шпион? Но он не выглядит…
– А как по-твоему должен выглядеть шпион? – оборвал его Нисам.
– Да брось, деревенский бастард, который возомнил о себе невесть что и отправился искать славы в столице – обычное дело. Да и не похож он на ламарца! А был бы шпионом, не стал бы так нагло являться в замок, да еще и прямиком за королевский стол. Это глупо!
– А мне кажется, глупо – эта твоя болтовня, – негромко произнес король.
Термий застыл на мгновение, и тут же опустил глаза:
– Простите, Повелитель. За ужином я выпил лишнего и забылся.
Нисам помолчал.
– Ты ведь помнишь о бунте еретиков пятнадцать лет назад?
Термий растерялся, не ожидая такого вопроса.
– Мои родители и младший брат погибли тогда. Они были в числе приглашенных на праздник в честь дня рождения принца, – тихо произнес он.
– Помню. Бунтовщики выбрали прекрасный момент. Все думали лишь о том, что наследник родился. Мы не сразу поняли, что происходит. Многое показалось случайностью, нелепой трагедией. А когда разобрались, то оказалось, что корни заговора в самом Кастельтерне.
– Пока не понимаю.
– Те руины, что так заинтриговали Андру, это разрушенный храм Ситеса. Когда дети наткнулись на мальчишку, он пытался сотворить какой-то ритуал, бормотал что-то о черном пегасе… Кирс не понял, что увидел, но рассказал мне.
– Но… мы не уверены, что ламарцы поклоняются Ситесу. У них иная вера, но…
– Ты помнишь, что утром болтал о черном пегасе Хранитель Секретов?
Термий задумчиво кивнул, и Нисам продолжил.
– Дикари пятнадцать лет сидели тише воды ниже травы, но вдруг оживляются и собираются у границ. И в эти же дни какой-то мальчишка творит непонятные ритуалы в их заброшенной святыне. И все это снова происходит в канун дня рождения принца, когда все думают только о празднике и турнире! Я не хочу на этот раз прозевать начало конца, Термий. Я потерял жену, не хочу потерять еще и сына. Даже если я в чем-то ошибся, мальчишка заслужил кару за свои ритуалы. Он не должен дожить до утра. Ты ведь не допустишь, чтобы еретики осквернили память о твоих родителях и новорожденном брате?..

Глава 5. Мальчик, который выжил
Сашка

Когда Сашка вернулся в комнату, была глубокая ночь. Верхний свет притушили, лишь у кровати оставили подсвечник с зажженой свечей, да в камине слабо тлел огонь. В комнате царил полумрак, но было тепло и уютно. Сашка сбросил жилет, оказавшийся весьма тяжелым и жестким, с облегчением стянул тесные сапоги, порядком утомившие его за вечер, размял руками ноющие пальцы, даже застонал тихонько от удовольствия – до того было хорошо. Упал на кровать, уставился в потолок, наслаждаясь этим ощущением.
День выдался длинным и насыщенным, но спать не хотелось, эмоции еще бурлили, и Сашка сполз с кровати, подошел к окну и уставился в темноту. Он привык, что с наступлением ночи город продолжает жить: горят фонари и витрины, светятся многочисленные окна квартир, гуляют люди, ездят машины… Кастельтерн же словно вымер. Светила большая луна, но этого было мало. Сашке казалось, что за окном царила непроглядная тьма, лишь вдали маячили несколько тусклых пятен света, надоедливо пели цикады, да изредка доносились еще какие-то звуки. Люди то ли спали, то ли затаились до утра.
Неожиданно Сашка почувствовал себя очень одиноким, оторванным от дома. Перед ним простирался совершенно чужой мир, со своими непонятными законами и правилами. Приживется ли он здесь? И если нет, сумеет ли вернуться назад в Питер? Сашка вдруг понял, как велика была надежда найти в Кастельтерне родителей. Как минимум что-то узнать о них, вот прям сразу по приезду! Глупо, конечно…
Вспомнился рассказ короля… Сашка весь вечер прокручивал в голове его слова, пытаясь понять, или даже найти зацепку. Но король быстро перестал обращать на него внимание и совершенно не выглядел взволнованным или удивленным. И снова Сашка ломал голову, гадая, уж не привиделось ли ему, и король вовсе не глядел на него с испугом и злостью, и в его голосе не было напряженности, может, только жалость или насмешка над наивным сироткой, который заплутал и поверил, что может быть королевских кровей. А почему? Только потому, что родители на прощание завернули его в одеяло, на котором вышит королевский герб? Сейчас Сашка понимал, насколько был наивным. Так ясно, что даже саданул по каменному подоконнику. Ведь он понятия не имел о местных законах и обычаях. А если подумать, такое одеяло, действительно, могло быть подарком, или его могли украсть, или тут в норме вышивать гербы на всем подряд! Так почему Сашка решил, что герб вышит неспроста, что это не просто украшение, а подсказка? Ответ всплыл сам собой: потому что с ним уже случилось чудо, и необычный кулон перенес его сюда, в Арасию. И потому что в лесу он встретил принца, у которого в детстве было точно такое же одеяло – совпадение на миллион. Вот он и сделал самый простой и очевидный вывод.
Сашка горько усмехнулся и отошел от окна, упал на кровать лицом вниз. Сунул под подушку руку и нащупал одеяло и жестковатую вышивку.
Все равно что-то не клеилось.
Что там говорил король? Допустим, Сашкины родители просто были среди приглашенных на день рождения принца Кирса, и им подарили одеяло «с королевского плеча»… или правильно сказать из-под королевской попы? Пусть так. Но почему родители отказались от Сашки? И не просто оставили где-то, а забросили в другой мир? Зачем такие сложности? Значит, хотели спрятать, оградить от чего-то? Но что они сделали? За этот день Сашка не заметил, чтобы магия была тут в ходу: ни Кирс, ни Андра, ни другие, с кем он успел пообщаться, не упоминали ничего подобного, еда по волшебству не появлялась, волшебными палочками или посохами никто не размахивал, и за королевским столом не было ни магов, ни колдунов, только бородач-старик в белом балахоне… как там его называли? Пресветлый? Но он чудес не творил, и больше походил на занудного монаха, чем на волшебника.
А может, пегасы умеют перемещаться между мирами? Недаром же в том мире, где вырос Сашка, про них знают… Но в Арасии на пегасах сражаются, их используют вместо скакунов на рыцарском турнире! Странное обращение с волшебными существами. Значит, они самые обыкновенные? Просто лошади с крыльями?
Незаметно Сашка задремал. Снилось что-то смутное, тяжелое. Такие сны больше утомляют, чем приносят облегчение. А потом вдруг пришло удивительное видение, в котором он летел верхом на пегасе. Крылатый конь нес его над облаками, ветер бил в лицо, трепал волосы, а земля внизу казалось маленькой-маленькой, словно сшитой из разноцветных лоскутков и заплаток. Было совсем не страшно, наоборот, Сашка чувствовал дикий восторг. Захотелось выпрямить спину, раскинуть руки и закричать от счастья. А пегас поднимался выше, и выше… Земля скрылась под слоем облаков, а вскоре и те остались далеко внизу безликим белым полотном. Стало трудно дышать, и Сашка испугался. Хотел крикнуть пегасу «Вниз!», но не вышло, горло сдавило, и он забил руками и ногами, пытаясь сделать хоть что-то, и вдруг понял, что не спит, а задыхается в реальности. Чьи-то сильные руки больно сдавливали его шею, лица Сашка не мог разобрать – было темно, и в глазах плыло. Стало страшно. Он забился, пытаясь высвободится, изворачивался, лупил руками, ногами – бестолку. Пару раз, точно сквозь вату, донеслись тихие ругательства, но хватка на его горле не ослабла. Сашка хотел закричать, но воздуха в легких не было. Сопротивляться становилось труднее – силы покидали, в глазах темнело. Он даже не успел ни о чем подумать, осознать, что произошло, просто барахтался и боролся из последних сил. А потом вдруг все закончилось, и на Сашку навалилась темнота и тяжесть. В первую секунду он даже не понял, что жив, а хватка на шее ослабла. Закашлялся, с трудом отпихнул рухнувшего на него убийцу, сел на кровати, откашливаясь и жадно глотая воздух, растирая шею и грудь. Огляделся, пытаясь понять, что происходит…
И увидел Андру.
Она стояла возле кровати, освещенная светом, что падал из открытой двери. Вид ошарашенный, в руках тяжелый подсвечник.
– Что… случилось… – прохрипел Сашка. Говорить было больно, горло саднило.
Но Андра молчала, не сводила глаз с оглушенного мужчины.
– Андра?
– Тебя пытались убить… – удивленно протянула та, и Сашке захотелось воскликнуть «Да ладно». А то он не заметил!
– Ты его убила?
Принцесса помолчала, разглядывая нападавшего.
– Не уверена… Он… он из королевской гвардии, это личная охрана дяди.
Сашка почувствовал, как внутри все холодеет. Охрана короля? Стало быть тогда, за столом, ему не почудилось. И Нисам, действительно, боится его? Настолько, что подослал убийцу? Но… за что? Сашка же ни черта не знает ни о нем, ни об Арасии! Из-за чего королю его бояться или ненавидеть до такой степени, чтобы убивать?
– Что ты натворил?! Кто ты вообще такой? – уставилась на него Андра.
Сашка не ответил. Да и что он мог сказать? Молча вскочил и стал собираться. Схватился за привычные джинсы, чтобы переодеться, и тут же бросил – лишнее внимание ему ни к чему, а в новой одежде вполне удобно. Оправился, нацепил пояс, вот только сапоги отшвырнул – хватит с него мучений. В такой обуви далеко не уйти. Натянул кроссовки, возиться со шнурками не стал, просто запихнул внутрь. Замер на мгновение, чтобы оглядеться, метнулся к кровати и отбросил подушку, под которое лежали немногие его ценности. Быстрым движением повесил на шею и спрятал под рубаху медальон. Схватил детское одеяло и смартфон – заряда немного, но как фонарик может пригодиться. Шагнул к двери, но Андра преградила путь.
– Андра, мне нужно свалить отсюда, пожалуйста.
Вместо ответа та удобнее перехватила подсвечник, которым недавно уложила неудавшегося убийцу.
– Мне нельзя оставаться! Ты же видишь, меня хотели убить.
– Почему? Кто ты такой?
– Да никто, черт возьми! – выкрикнул Сашка. Горло отозвалось болью, и он закашлялся. Успокоившись, зашептал. – Я понятия не имею, что происходит! Ничего плохого я не делал!
Андра не двигалась.
– Слушай, я в замке всего ничего. И весь вечер у тебя на глазах был, ты же сама все видела! Если б я успел накосячить, ты бы сразу узнала! А с королем твоим я говорил от силы три минуты, и ничего такого ему не сказал, ты сама все слышала! И не понимаю, за что ему меня убивать!.. Разве что из-за этого… – Он сунул ей детское одеяльце.
Губы принцессы дрогнули. Понять бы, о чем она сейчас думала, что поняла или вспомнила. Сашка видел только растерянность в ее глазах.
– Что ты делал в лесу?
Сашка вздохнул.
– Ладно. Я расскажу все, что хочешь, честное слово, только не здесь.
Пару мгновений принцесса смотрела на него, изучая, потом кивнула и отбросила подсвечник.
– Ступай за мной.
В коридоре было тихо и пусто, лишь издали доносился шум. Андра взяла Сашку за руку и спешно повела коридорами, иногда переходя на бег. Когда из-за угла раздались шаги и голоса, толкнула его к ближайшей двери, что по счастливой случайности оказалась не заперта. Или они в принципе замков не используют? Они затаились, прильнули к тонкой щели – Андра специально не затворила до конца дверь. Она по-прежнему сжимала Сашкино запястье, и он чувствовал, как вспотела ее ладонь, стало быть, принцесса взволнована не меньше, чем он. Мимо прошли двое слуг, нагруженные каким-то тряпьем, и Андра с облегчением выдохнула. Сашка же послушно ждал. Когда шаги смолкли, она осторожно приоткрыла дверь, выглянула наружу и, убедившись, что опасности нет, потащила его дальше, постоянно оглядываясь.
Тесные темные коридоры, многочисленные двери. Здесь было пусто, но довольно шумно, почти из каждой комнаты доносились голоса и звуки. А еще вкусно пахло едой, наверное, кухня была рядом, и они находились в той части замка, где жили слуги. Где-то впереди то и дело хлопали двери, слышались голоса, и Андра замирала, сжимала Сашкину руку еще сильнее и вертела головой в поисках укрытия. Но им везло – больше никто не встретился. Наконец, Андра утянула Сашку в тесный проход, за которым скрывалась крутая узкая лестница, явно черная. Сашка было выдохнул с облегчением, но неожиданно Андра повела его наверх, и они снова побежали коридорами, миновали то ли мост, то ли балкон, что связывал два крыла замка – Сашка с жадностью глотнул свежий ночной воздух. Снова нырнули внутрь, и Сашка заметил, как преобразился замок. Высокий потолок подпирали мраморные колонны, на полу – ковры, стены увешаны гобеленами и пурпурными знаменами, бархатные гардины обрамляли широкие стрельчатые окна.
– Андра, куда…
– Шшшш!
Оборвала она Сашку и вдруг толкнула его к ближайшему окну и укрыла гардиной, а сама встала рядом, стараясь усмирить частое дыхание и делая вид, что любуется видом, хотя что там, в темноте, разберешь? Только теперь Сашка услышал шаги – ковры скрадывали звуки. Замер, перестав дышать. Вслушался. Сердце колотилось, как сумасшедшее – страшно, оказывается, не видеть, что происходит. Едва слышный звук шагов приближался, вот совсем рядом с Сашкой раздалось вежливое «доброй ночи, принцесса», следом какой-то шорох – видать, Андра в ответ присела в реверансе. Сашка вжался в стену и едва дышал, слушая, как удаляются шаги. Наконец, Андра отдернула гардину.
– Скорее!
– Андра…
– Мы почти пришли…
И правда, они не прошли и двух десятков шагов, когда Андра толкнула его к большой двухстворчатой двери. Они бесшумно скользнули в комнату и, едва за ними закрылась дверь, Андра налетела на Сашку, зашипела:
– А теперь выкладывай, кто ты такой! И учти, мне достаточно крикнуть, как здесь будет стража!
На мгновение Сашка опешил.
– Где мы?
– У меня, – Андра схватила его за руку и оттащила подальше от входа.
– Что? Мы так не договаривались! Мне мотать из замка нужно!
– Из замка? Да тебе даже во двор не выбраться, не говоря уж о том, чтобы попасть в город! Ночью каждый выход охраняется! Даже мне тебя не вывести! Это единственное место, где мы можем спокойно поговорить.
– То есть ты решила выведать все, что тебе нужно, а потом сдать меня страже? – разозлился Сашка.
– А есть за что?
– Так какого лешего ты решила меня спасать, если я такой преступник?
– Решила дать тебе шанс объясниться!
– Объяснить что? Что меня хотят убить неизвестно за что? Я мысли вашего короля читать не умею! Может, пойдешь у него спросишь?
С минуту они зло глядели друг на дружку, ничего не говоря, хотя Сашка видел, что Андре было, чем ответить, да и у него на языке много чего вертелось. Но Андра вдруг изменилась в лице, губы дрогнули, глаза наполнились слезами, и она отвернулась. Сашка растерялся – он и с нормальными девчонками не знал, как сладить, а уж с плачущими – и подавно. Что сказать? Тут как по минному полю: никогда не знаешь, заревет в ответ еще больше или улыбнется…
– Андра… – легко тронул ее за плечо. – Ты прости… Я тебе благодарен, и все такое… Если бы не ты… Ты мне жизнь спасла. Но… я просто ни черта не понимаю!
– Я тоже… – шепнула еле слышно. – Думаешь мне не страшно? Ты не представляешь, что будет, если узнают, что это я тебе помогла.
– Тогда зачем? Как ты вообще в моей комнате оказалась?
Андра вдруг смутилась. Замялась, не зная, как ответить, а потом выдохнула, махнула рукой, силясь найти определение своим чувствам.
– Я и не собиралась. Вернулась к себе и поняла, что не усну, если не спрошу тебя. Весь вечер хотела, но не решилась.
– Спросить о чем? – насторожился Сашка.
– О черном пегасе.
Андра развернулась к нему лицом, уставилась на него изучающе, словно видела впервые. Глаза еще блестели, но голос уже звучал спокойно.
– Там в лесу, во время охоты… Я никому не говорила, даже Кирсу. Мне показалось, я тоже увидела его… Черного пегаса…
Неожиданно.
Сашка даже растерялся. Чего угодно ожидал, только не подобных признаний.
– Их же не существует… – брякнул он.
– Не существует, – мрачно согласилась Андра. – Но я увидела. И помчалась за ним. Потому мы и оказались на той поляне. Я потому и настояла, чтобы ты поехал с нами в замок, ведь ты сказал, что тоже видел его.
Обалдевший, Сашка молчал, не зная, что ответить. Он ведь сперва уверен был, что видел черного коня с крыльями. Но их реакция там в лесу, особенно веселье Кирса, убедили, что могло и померещиться с перепугу. Мало ли, какие глюки могут быть после перехода между мирами. А теперь…
– И потом эти руины, – продолжала Андра. – Я не знаю, как это объяснить, но так как там, я никогда себя не чувствовала. Словно внутри что-то проснулось, ожило, что-то удивительное, и оно хочет выйти наружу! Это было… странно. Пугающе, но так соблазнительно.
Щеки ее чуть порозовели, то ли от волнения, то ли от смущения. Она подняла ладонь и посмотрела на свои пальцы. Точно так же, как там, среди колонн. А Сашка молча слушал.
– Я ни о чем больше думать не могу, как одержимая! А когда я рядом с тобой, во мне почему-то снова это оживает, понимаешь? Я не знаю, хорошо это или плохо, но сопротивляться не могу. И когда ты схватил меня за руку там, на поляне, помнишь? Ты ведь тоже это почувствовал!
– Статика, – пробормотал Сашка.
– Статика?
– Ну да, статическое электричество, из-за синтетики…
– Я не понимаю… Саша, иногда я и половины из того, что ты говоришь, не понимаю!
Сашка покачал головой:
– Неважно…
Физика никогда не была его коньком, а уж объяснить девушке из средневековья, что такое электричество… В прямом смысле между ними искра проскочила. Вот только теперь он очень сомневался, что все дело в ней, в статике – просто там, в лесу, именно эта мысль первой пришла ему в голову, когда от прикосновения к Андре его словно током ударило.
– И еще, получается… раз уж у тебя одеяло… что ты родился в один день с Кирсом, – почему-то вспомнила принцесса. И совсем уж неожиданно добавила, в упор глядя на Сашку, словно пытаясь уловить его реакцию. – Дядя что-то о тебе знает. Я сразу поняла, когда во время ужина заговорили про одеяло и те руины. Он что-то понял, но не сказал.
«Зато решил убить», – мысленно добавил Сашка. Что ж, теперь никаких сомнений – за ужином ему не померещилось. У короля на него зуб.
– Слишком много совпадений, чтобы это были просто случайности или ошибки, – подитожила Андра.
Сашка и сам это понимал. Только не знал, как этот пестрый пазл сложить в цельную картинку. Не стыковались фрагменты, как ни крути.
– Кто ты на самом деле?
Вот теперь Сашке захотелось отвернуться, хоть и обещал рассказать правду. Вот только слишком странная она, эта правда. Андра – вовсе не избалованная легкомысленная принцесска. И уж точно не дура. Сашка пасовал перед ней – слишком взрослой она казалась, пусть они и были почти ровесниками. Вот только как она отнесется к тому, что услышит? Сашке самому до сих пор все происходящее казалось немного бредом, вгоняло в ступор. Но и врать сейчас смысла не было. Чем навредит то, что он расскажет все, как есть на самом деле? Андра всяко знает больше него. Может, его правды и не хватает, чтобы пазл сложился? Друзьями в его положении глупо разбрасываться. Или союзниками – суть одна. Почему-то о принцессе не получалось думать, как о враге.
– А ты поверишь? – осторожно начал он.
Заметил, как Андра насторожилась, но медленно кивнула в ответ.
Сашка сглотнул, пытаясь подавить нервный смешок – заранее слышал, как прозвучит со стороны его рассказ.
– Я не из этого мира. Точнее, может и из этого, я не уверен, но вырос не здесь.
– В Петербурге…
– Да, только он даже не в другой стране, не на другом континенте. Другой мир, понимаешь? Параллельный. У нас там все по-другому, как будто далекое будущее. Города совсем другие. Мы не ездим на лошадях, у нас машины. Как кареты, только сами ездят, быстро. Из леса до замка мы бы за десять минут доехали. И разная техника у нас есть: компьютеры там, телефоны.
– Саша, я половины слов не понимаю…
– Вот, смотри!
Сашка включил и протянул ей смартфон. Он засветился и проиграл обычную приветственную мелодию. Андра вздрогнула и отшатнулась, метнула на Сашку полный недоумения взгляд, а рука ее невольно дернулась к поясу – видимо, обычно там висел кинжал, но к вечернему платью он не полагался.
– Не бойся, это не колдовство! Просто телефон. Ну, он чтобы разговаривать с кем-то, кто очень далеко, даже в другом городе. И он еще много разного умеет. Вот, смотри.
Он быстро потыкал в экран и комнату наполнили звуки его любимой песни.

On your palm an endless wonder
Lines that speak the truth without a sound
And in your eyes awaits the tireless hunger
Already looks for prey to run down… [2 - Песня «Where do we draw the line» финской рок-группы «Poets of the Fall»]

Андра застыла, то ли ошарашенная, то ли завороженная. Глядела то на смартфон, то на Сашку, и ему начало казаться, что в ее взгляде мелькает что-то большее, чем просто удивление – страх или вовсе безумие.
– Ладно, хватит на первый раз, – натужно улыбнулся Сашка, пытаясь показать, что все в порядке, бояться нечего. Просто телефон. Просто играет записанную музыку. Делов-то. Он выключил смартфон, и Андра вздрогнула, когда тот мигнул заставкой и пискнул на прощание.
– Другой мир, понимаешь теперь?
Андра молчала, напряженно глядя на него, будто зверек, загнанный охотником. Казалось, сделай Сашка хоть шаг, и она бросится на него, или, наоборот, в коридор – звать на помощь.
– Андра, ты не бойся. Если бы я хотел обидеть, уже сделал бы, так ведь? Я просто пытался показать, как сильно отличается мир, из которого я пришел, от этого. Там это в порядке вещей, такой телефон есть у каждого. И много всякого другого. И одеваемся мы совсем иначе, ты же видела, – Сашка указал на кроссовки. – Но у нас нет пегасов, только в книжках и мифах. И королей давно нет. А турниры рыцарские были на обычных лошадях и много-много лет назад, сейчас ничего такого. Понимаешь?
Андра не ответила, только глядела на него. Что ж, видимо, теперь настал ее черед молчать и слушать. И Сашка продолжил.
– Я не врал, с самого начала не врал. Просто не все рассказывал. Боялся такой вот реакции, как у тебя сейчас, – попробовал пошутить Сашка, но Андра не оценила. – Или что подумают, что я спятил. Я действительно вырос в детском доме, родители бросили меня, когда я только родился, я ничего о них не знаю. И никто не пытался найти их, что-то выяснить, хоть я и просил миллион раз. А вчера моя воспитательница отдала мне вещи, в которых меня нашли. Это одеяло. И еще распашонку, смешную такую, на платье похожа. Но она там осталась, в детском доме. И вот эту штуку.
Сашка вытащил из-под рубахи кулон. И только теперь Андра ожила: губы дрогнули, словно хотела что-то сказать, глаза впились в кусочек дерева.
– Ты видела такие? Это он перенес меня сюда, как только я его повесил на шею. Был у себя в детском доме в Питере, а потом вдруг очутился на той поляне, рядом с руинами. Тогда мне и показалось, что я увидел пегаса. А потом вы с Кирсом появились. Вот и вся история. Я подумал, если вы узнали одеяло, может, знаете что-то о моих родителях, вдруг поможете их найти. Или даже мы окажемся родственниками, раз уж на одеяле королевский герб.
Последнее добавил совсем глухо. Андра качнула головой и, наконец, заговорила.
– У короля не было больше детей, только Кирс, – напряжение между ними никуда не делось, и казалось, слова давались Андре с трудом, но Сашка услышал в них сочувствие. – Королева пропала вскоре после того, как он родился. Никто не верит, что она жива, но дядя больше не женился. Он очень любил тетю Густу. И мои родители погибли примерно в то же время – был страшный заговор. Мне жаль. Правда. Я понимаю твое желание найти родных, но ты не можешь быть братом ни мне, ни Кирсу.
Сашка не стал говорить, что это ничего не отменяет. Король-то жив. Он мог не жениться, но иметь любовницу, он же не евнух. И пропавшая королева – кто знает, что с ней стало и почему она вообще пропала? Но это все равно не объясняло главной загадки – как его отправили в другой мир, и как он вернулся. Хотя… если королева была беременна… Нет, слишкам маленькая разница в возрасте между ним и Кирсом, от силы неделя… А если верить королю, то они вовсе в один день родились…
– Андра… Я тут подумал… Пегасы могут путешествовать между мирами?
– Что? Ты о чем? – она все еще смотрела с испугом, но хотя бы говорила.
– Ну, между мирами… – Сашка не знал, как объяснить. – Я просто все время пытаюсь понять, как родители смогли перенести меня в другой мир.
– Нет, пегасы так не могут. И я не представляю, как такое вообще возможно.
– А магия? В вашем мире есть волшебники?
Андра побледнела, в глазах снова мелькнул ужас.
– Я что-то не то сказал?
– Это ересь! – прошептала она в ответ. – Не вздумай при жрецах такое сказать!
– Но как-то же я здесь оказался!
– Я не знаю как!
Они замолчали. Андра кусала губы, размышляя о чем-то, бросала на Сашку взгляды, полные сомнений, будто хотела спросить или сделать что-то, но не решалась. А Сашка просто радовался про себя, что она вышла из ступора и, вроде, перестала бояться. По крайней мере, руки больше не тянулись к кинжалу, и голос звучал нормально.
– Ты говоришь, что кулон принес тебя сюда? – решилась она, наконец.
– Да, все случилось, когда я надел его. Я пробовал потом снимать и надевать снова, но не помогло, больше ничего не происходит.
– Можно? – Андра нерешительно протянула руку. – Мне кажется, это серебристая лиственница, только она дает такой отблеск. Из этого дерева часто простолюдины делают украше… – она вдруг запнулась на полуслове, глаза удивленно распахнулись. – Та роща в лесу… Там же растут эти деревья!
Сашка снял кулон и протянул Андре. Но едва дерево коснулось ее ладони, произошло что-то странное. Сперва Сашке показалось, что кулон вдруг загорелся неярким теплым светом, но Андра дернулась, кулон упал на пол, и Сашка понял, что светится ее ладонь!
Несколько секунд они молча смотрели на этот свет, потом Сашка поднял глаза и встретился с перепуганным, молящим о помощи взглядом Андры.
– Что это? – пролепетала она. – Что происходит?
– Кажется, магия все-таки есть в вашем мире, а ты – волшебница, – глупо выдавил Сашка, удивляясь собственным словам.
– Нет!
И в следующий миг Андра махнула рукой, словно пыталась стряхнуть это сияние, и светящийся сгусток света сорвался с ее ладони, ударил Сашку в плечо. Не сильно, но он невольно отшатнулся, запнулся за что-то и упал. В голове вспыхнула боль, и он еще успел услышать испуганный вскрик Андры, а потом навалилась темнота.

Глава 6. Узник замка Кастельтерн
Король

Золотой кубок звонко бряцнул и покатился по каменному полу. Злость утихала, и король, не говоря ни слова, смотрел на лужицу вина, что медленно растекалась по полу. Термий тоже молчал, опасаясь вызвать новую вспышку гнева, пару раз порывался что-то сказать, но одергивал сам себя и отводил взгляд. Воин, что не смог расправиться с мальчишкой, вовсе боялся поднять глаза, замер, стоя на одном колене и уставившись под ноги, будто заранее смирился с любой участью. Так они и стояли в полной тишине кабинета, пока король не бросил на них тяжелый взгляд и не спросил глухо:
– Что именно произошло?
Термий не знал, что добавить к короткому рассказу о том, что план провалился, а Сашке удалось скрыться.
– Трудно сказать, – осторожно начал он.
– Да говори уже, – махнул рукой король.
Нерешительность советника только раздражала. Наверное, Термий боится разозлить его еще больше. Но это не помогало решить проблему. Мальчишка каким-то чудом сбежал. И не просто сбежал – исчез. Термий успел допросить тех, кто стоял в карауле – никто ничего не видел и не слышал, словно ничего и не случилось. Значит, мальчишка по-прежнему в замке? Или каким-то чудом ему удалось улизнуть?
– Говори ты, – король указал на воина. Тот не сразу понял, что Нисам обратился к нему, а осознав, сжался еще больше.
– Простите, Повелитель. Мальчишке помогли. Судя по всему, у него был сообщник. Я почти сделал дело, мальчишка уже не дергался, когда меня оглушили со спины. Простите, Повелитель, но я не ожидал нападения…
– Возможно, сообщник все время был в комнате, – добавил Термий. – Никто не мог знать.
– А лучшего способа избавиться от мальчишки не нашлось, – процедил король и продолжил, не дожидаясь ответа. – И что? Есть идеи, кто это может быть? Что ты узнал?
Термий опустил глаза и тихо произнес:
– Лучше оставить дознавание до утра, чтобы не наделать шума… Но в Кастельтерне с зимы не было новых слуг. Или заговор спланирован уже давно, или…
– Или что? – рявкнул король, подгоняя замолчавшего советника.
– Или сообщник проник в замок тайком и оставался незамеченным.
Нисам застыл.
– Тайком? – неожиданно спокойно спросил он, почти добродушно, что заставило сжаться даже Термия. – Может, расскажешь, как? Ты же сам допросил стражу, кроме мальчишки никто посторонний в замок не входил и не выходил… Стало быть, этот неведомый сообщник в нужный момент что? Влетел в окно?
Термий молчал, и король раздосадованно махнул на него рукой и отвернулся.
Не было никакого сообщника – он знал это. Мальчишка появился в Арасии недавно, скорее всего – вчера. Не удивительно, если Кирс и Андра – первые, кого он встретил. Будь у мальчишки помощники – переодели бы во что-то менее экзотическое и придумали бы легенду получше той ерунды, что он болтал за ужином. А значит, либо эти двое что-то недоговаривают, либо мальчишке помог случай.
Король замер, обдумывая неожиданную мысль, что вдруг пришла в голову.
Как мальчишка сумел вернуться?
Без чар это невозможно. Каков шанс, что ему выпало родиться чародеем? Откровение ничего об этом не говорило. Но даже если так, как он узнал, откуда родом? И как вообще овладел чарами без наставника, еще и в мире, где нет волшебства? Это невозможно. Стало быть, он простой человек. Тогда кто тот чародей, что отыскал и вернул его? А главное – зачем? И как вообще узнал о том, что произошло много лет назад на лесной дороге? Лишь двое знали обо всем: он сам и тот, кто много лет заперт в подземелье…
– Ступайте за мной, – бросил король и пошел к выходу, у дверей сделал знак страже остаться.
Он шел быстро, не оглядываясь, зная, что и Термий, и воин следуют за ним.
Мог пленник сбежать? Дверь в его клетушку невозможно открыть незаметно. Ключом, чарами – неважно, король сразу об этом узнает. Он не представлял, как вызволить пленника и сохранить это в тайне. Но он не знал и того, как мальчишка изловчился вернуться в Арасию. Так что… получается, все возможно. Скоро Нисам узнает наверняка. И если пленник сбежал, мог ли помочь возвращению мальчишки? Не ведая, в какой мир того забросили чары? Помня об Откровении? Кто знает… Вчера король сказал бы, что нет. Сейчас он не был уверен.
Подземелье встретило духотой, запахом гнили и крысиного помета. Нисам снял со стены горящий факел и шагнул в узкий коридор. Он не появлялся здесь много лет – не было повода. Где-то здесь, посреди большого мрачного зала, запертого сейчас двумя замками, стоял каменный алтарь Ситеса. Наверное, единственный сохранившийся во всей Арасии. Но не к нему он шел. Король спустился по узкой лестнице, прошел мимо вытянувшегося по струнке и сонно моргавшего привратника, мимо карцеров, не обращая внимания на звуки, что доносились из-за дверей, не глядя на лица, что прижимались к решеткам крошечных окошек, на руки, что тянулись к нему меж прутьев. Здешние обитатели давно потеряли счет времени, не знали, какой теперь год, когда на дворе день, а когда ночь.
Нисам свернул в небольшой коридор, такой узкий, что приходилось следить, чтобы не касаться плечами влажных от сырости стен. Коридор привел в небольшое помещение с тремя дверьми.
Было тихо. Слышалось только, как факел потрескивает, сгорая. Король прошел к дальней двери, отодвинул железную шторку, что закрывала крошечное зарешетчатое оконце.
Поначалу ничего не происходило. Казалось, камера пуста. Если узник спал, то до Нисама не доносилось ни шороха, ни вздоха. Жив ли тот вообще или давно сгнил, а кости растащили крысы?
Тень на полу в углу зашевелилась, поднялась и медленно двинулась навстречу, замерла, прильнув к двери. В камеру попадало немного света, но глаза уже привыкли к полумраку, и Нисам разглядел тощую фигуру и измученное лицо мужчины. Несколько минут они молча глядели друг на друга. Король пытался увидеть в пленнике того, кого знал много лет назад, но не мог. За прошедшие годы тот изменился: исхудал, сгорбился, зарос. Давно не мытые, свалявшиеся в колтуны волосы и борода доходили до пояса, лицо и руки покрывали морщины. От былого могущества и величия не осталось ни следа. Человек стоял, вцепившись грязными, подрагивающими пальцами за прутья решетки. Его голова то и дело подергивалась, будто шее было тяжело удерживать ее поднятой. И только глаза оставались прежними, живыми, горящими, и глядели с ненавистью.
Король хотел было уйти. Он увидел, что хотел, а больше делать здесь было нечего. Потянулся к шторке, чтобы вернуть ее на место, но пленник вдруг заговорил:
– Сколько лет прошло? – голос был хриплым, каркающим.
– Пятнадцать, – король не знал, зачем ответил. Что-то заворожило его, удержало.
А пленник вдруг рассмеялся. Смех был страшный, пугающий, больше похожий на лай. Король отпрянул от оконца, заметил, как Термий тоже невольно отшатнулся. А пленник смеялся, пока смех не перешел в хрип, а потом в кашель.
Король не знал, чего ждет, почему не уходит. Что оставалось здесь? Пленник на месте, слаб и жалок, чтобы бежать или мстить. Но король медлил, стоял, глядя на грязные скрюченные пальцы, слушая звуки, что доносились из карцера, и не мог найти силы пошевелиться, развернуться и уйти прочь.
– Знал… – продолжил пленник, успокоившись. Голос теперь звучал слабее и тише, будто недавнее веселье забрало много сил. – Знал, что придешь… Стало быть… это случилось…
– Случилось что? – недовольно выдохнул король.
– Он вернулся… Сын кузнеца…
Король прильнул к решетке и зашипел ему в лицо:
– Что ты можешь знать? Ты? Что? Гниешь здесь пятнадцать лет, и сдохнешь здесь же, жалкий старик…
– Я знал… всегда знал, он вернется… – сипло протянул пленник, не обращая внимания на ругань. – Твоя ошибка… Я говорил…
– Отправляйся к Ситесу, – рыкнул король.
Вместо ответа пленник плюнул ему в лицо и снова захохотал.
Нисам отскочил от двери, и ринулся к выходу, на ходу оттирая плевок.
– Что с моим сыном?! – донесся вслед отчаянный крик.
Но король не обернулся, продолжил шагать прочь. Только когда подземелье осталось позади, и они снова оказались в коридорах замка, бросил через плечо Термию:
– Покажи комнату мальчишки…
И снова они шагали пустынными коридорами и переходами, пока Термий не распахнул перед королем одну из дверей.
Прибраться еще не успели. Нисам оглядел смятую постель, брошенную в спешке одежду, лежащий на полу подсвечник. Задумался на мгновение, мог ли мальчишка дотянуться до него. Понять что-то по следам борьбы было трудно. Как знать… Когда жизнь висит на волоске, человек на многое способен. Мог и дотянуться. Если не рукой, то чарами. Страх – лучший проводник.
Король прошел вглубь комнаты, отпихнув на ходу лежащие на пути сапоги. Задержался у кровати и разбросал подушки. Подошел к столу и сдернул висящий на спинке стула жилет.
Что он хотел найти? То самое одеяло, о котором говорил Кирс? Но ему не нужны такие доказательства, дети не стали бы врать, ни к чему. Тогда зачем он здесь?
– Мы все осмотрели, Повелитель, – подал голос Термий. – Нет ничего, что указало бы на ламарцев.
Нисам разворошил одежду, в которой мальчишку привезли в замок. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: ни в Арасии, ни в соседних землях, ни тем более на одичавшем юге такого не смастерят. Ткани, крой, шитье, даже странная змеистая застежка на теплой рубахе были не просто нездешними – потусторонними. Все убеждало Нисама, что он прав, что мальчишка – тот самый.
Понять бы, как он сумел вернуться…
– С чего ты взял, что мальчишка послан южанами? – улыбнулся Нисам.
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Термий растерялся:
– Но… Ты же… Храм, ритуал Ситеса…
– Храм, ритуал! – раздраженно передразнил Нисам. – Что ты знаешь об этом? Ламарцы что-то почувствовали, да. То, что они зашевелились, как-то связано с появлением мальчишки. Но он не шпион, нет. Он нечто большее.
Советник растерянно молчал, спокойный с виду, только глаза выдавали, что происходящее совсем не нравится ему. Он осторожно шагнул к двери.
– Повелитель, позвольте я сейчас же распоряжусь…
Нисам жестом заставил его замолчать и повернулся к воину.
– Как долго ты был без сознания?
Тот задумался на мгновение.
– Недолго, Повелитель. Кровь не потемнела, и поленья в камине не выгорели.
– Он не мог уйти из замка, – пробормотал Нисам. – Значит, он где-то рядом, прячется и выжидает. Вот только сколько он сможет скрываться?
– Повелитель, я усилю караулы и распоряжусь обыскать замок, – предложил Термий.
Король посмотрел на него с неожиданным сожалением:
– Не стоит, мой друг. Если мои подозрения верны, тебе не справиться с мальчишкой.
А в следующий миг он выбросил вперед руку и прошептал пару слов на древнем языке. С пальцев сорвался алый сгусток, похожий на короткую стрелу, и ударил воина. Несколько секунд тот стоял, удивленно разглядывая грудь, силясь понять, что произошло, не показалось ли ему, ведь на одежде не осталось никаких следов. А потом замертво рухнул на пол.
Но всего этого Нисам не видел, задумчиво наблюдая за Термием. Тот в ужасе отшатнулся и ошарашено уставился на короля, а потом вдруг во взгляде промелькнуло понимание, он метнулся к выходу, но дверь захлопнулась прямо перед его носом, и советник обреченно ткнулся в нее лицом.
– Я не могу более рисковать, друг мой, – произнес Нисам. – Этот мальчишка – угроза всей Арасии.
Вторая стрела сорвалась с его руки. Пару секунд Термий еще стоял, опираясь на дверь, а потом та распахнулась, и мертвый советник вывалился в коридор.

Глава 7. Скоро рассвет, выхода нет
Сашка

Было тепло и неестественно светло, будто в фотошопе наложили фильтр с эффектом сияния. Сашка стоял среди высоких деревьев, но каким-то чудом солнечные лучи проникали сквозь густую листву и заливали все вокруг золотистым светом, таким ярким и плотным, что невольно хотелось поднять руку и любоваться, как он перетекает сквозь пальцы. А еще было удивительно тихо, словно умерли все звуки.
Что-то теплое и влажное коснулось его плеча. Сашка повернулся и почти уткнулся носом в морду черного как уголь коня, невольно отшатнулся, открыл рот в изумлении, а пегас пошевелил сложенными крыльями, будто хотел расправить их, но не решался сделать это среди деревьев, и недовольно фыркнул. С минуту они просто глядели друг на друга. Пегас был таким красивым, что перехватывало дыхание. При каждом движении от него исходили волны теплой, почти осязаемой магии. Его шерсть и длинная грива блестели на солнце, отчего казалось, что он сияет. Влажные черные глаза посверкивали, в них словно сохранились осколки ночного неба. Сашка не выдержал, протянул руку и осторожно прикоснулся к пегасу. Тот вздрогнул, но ступил ближе, принимая ласку. Сашка почувствовал на лице его горячее дыхание, тепло и мягкость шерсти под пальцами, и понял вдруг, что такое чудо не может существовать в реальности. Сердце сжалось от тоски, требуя волшебства.
Сашку настолько поглотило происходящее, что он не сразу обратил внимание на небольшую поляну и круглую постройку, что виднелись за деревьями. Заметил, только когда пегас, будто прощаясь, ткнулся носом в его ладонь и неспешно побрел к зданию, бесшумно ступая по палой листве. Больше всего сооружение напоминало древние античные храмы: белокаменные стены, окруженные рядом высоких мраморных колонн, широкая веерообразная лестница, ведущая к массивным деревянным дверям. Так что же это? Храм? Посреди леса? Только теперь Сашка огляделся, и место показалось ему знакомым. Он уже был здесь! Вот только выглядело все иначе…
Пегас остановился, оглянулся и тряхнул головой, словно звал Сашку за собой. И тот послушался, шагнул следом. Пегас ждал. Двинулся дальше, только когда Сашкина рука легла на его шею. У ступеней храма он остановился и легонько подтолкнул Сашку вперед, наверх.
Войдя внутрь, он понял, что не ошибся – это точно храм. Свет проникал внутрь сквозь большое круглое отверстие на самой вершине купола. Вдоль стен шел еще один ряд колонн, кое-где между ними стояли большие чаши с водой, в которой плавали крупные белоснежные цветы, похожие на лилии. В центре зала – чаша, в которой горел огонь. А у стены напротив входа – широкий мраморный алтарь, украшенный такими же цветами. И Сашка невольно вспомнил вышивку на своем детском одеяльце.
Он не понимал, зачем пегас привел его сюда. Но его охватило такое умиротворение, что даже шевелиться не хотелось. Казалось, он находится на пороге чего-то большого и чудесного, а до счастья – рукой подать. Поэтому он просто стоял в центре круглого храма, наслаждаясь этими ощущениями, едва уловимым ароматом цветов и тишиной. А потом вдруг легкий ветерок коснулся его волос, будто кто-то ласково подул в макушку, и незнакомый женский голос прошептал:
– Пора, малыш! Очнись!..
***
Нещадно болела голова – это первое, что почувствовал Сашка, когда сознание начало возвращаться к нему. Второе – что было необычайно тихо. Никто не хлопотал над ним, не хлопал по щекам, не тряс, пытаясь привести в чувство, не звал. По спине пробежал холодок страха – что-то было не так. Сашка разлепил веки и постарался подняться, но перед глазами плыло, и он медленно сел, прислонившись к стене, чтобы перевести дух и прийти в себя окончательно.
Он по-прежнему находился в комнате Андры – хоть это успокаивало. Но где сама принцесса? Бросила его и ушла? Побежала за помощью? Или за стражниками? Нет, не верилось. Но почему тогда так тихо? Что случилось, пока он был в отключке?
В голове постепенно прояснялось. Сашка осторожно ощупал затылок – хлестнуло болью, и на пальцах остались следы крови. Шишка здоровая, но голова цела. Кажется, только царапина. Вот что за день выдался! Словно в компенсацию за все скучные, пустые будни, проведенные в детском доме! За последние двадцать четыре часа случилось столько, что хватило бы и на год. Вдруг вспомнилось, как в детстве он поскользнулся на кафеле в ванной, упал на спину и тоже ударился затылком. Сознание он тогда не потерял, а вот кровищи было… Даже возили на «скорой» в травмпункт накладывать швы. По сравнению с тем случаем, нынешний можно считать пустяковым. И слава богу, только проблем с головой ему сейчас не хватало. А может, это все они и есть, проблемы с головой? Кто знает, как сходят с ума? Может, ему все это только мерещится – нет ни Андры, ни Арасии, он сейчас лежит связанный в какой-то особой палате, а все, что видит – лишь бред воспаленного воображения? Это многое бы объяснило…
Голова болела. А еще ужасно хотелось спать. Тех минут, что удалось урвать этой ночью, организму было недостаточно, он требовал отдыха.
И все же, куда подевалась принцесса?
Сашка медленно поднялся – голова слегка кружилась, ноги неуверенно, но держали. Оперся о ближайший стул и огляделся. Эта комната не шла ни в какое сравнение с той, где его поселили. Даже не одна комната – несколько. Он был в весьма уютной гостиной. С потолка лился свет множества свечей, Сашке даже хотелось, чтобы сейчас его было поменьше. Стены сплошь украшены фресками. На полу ковры. В центре – деревянная мебель, обитая бархатом, а рядом, под окнами – сразу и не понять, то ли сундуки, то ли такие резные скамейки. Еще дальше, за открытой дверью, виднелась другая комната с большой кроватью под балдахином…
За спиной послышался шорох, Сашка обернулся, но недостаточно быстро, да и в глазах все слегка расплывалось. Показалось, что крупная темная тень скользнула в окно, а затем – звук крыльев. Птица?
– Андра, ты видела? – позвал он. – Андра?
В ответ услышал тихий всхлип, и повернулся на звук. Слишком резко – голова тут же отозвалась болью. Зато он увидел ее. Принцесса забилась в угол, спряталась за одним из сундуков. Сидела на полу, обхватив себя руками.
– Эй, ты что?..
Андра бросила на него быстрый, затравленный взгляд и спрятала заплаканное лицо:
– Я думала, что тебя убила…
Сашка с трудом разобрал ее слова. Шагнул навстречу, но Андра вскинулась, вжалась в стену.
– Нет, не подходи!
Хотела предостерегающе выставить руку, но словно опомнилась, дернулась и затряслась в беззвучной истерике.
Сашка замер, не зная, что предпринять. Боль в затылке мешала нормально соображать. Наконец, он опустился рядом, осторожно дотронулся до ее плеча. Хотел погладить, чтобы утешить, но не решился.
– Андра… Я в порядке, только голова болит. Все хорошо!
Она глянула на него с недоверием, мотнула головой и отвернулась. Зашептала едва слышно:
– Я проклята… проклята....
– Что?..
– Демоны Ситеса…
Сашка начал злиться – вот совсем не в том состоянии был, чтобы разгадывать ее шарады. И все же собрал остатки сил.
– Андра…
– Уходи, уходи! Со мной теперь опасно!
Ну это уже совсем ни в какие ворота! А там, с королем и его убийцами, стало быть, не опасно? И что, она предлагает ему бросить ее в таком состоянии, после того, как сама ему помогла? Даже обидно стало! За кого она его принимает? Сашка взял Андру за плечи, тряхнул легонько.
– Эй, посмотри на меня…
Та упрямо мотнула головой вместо ответа.
– Посмотри на меня!
Андра послушалась, повернулась. В глазах паника, на щеках слезы. Стало невыносимо жаль ее, но почему-то Сашка был уверен, что жалость сейчас совсем ни к месту, только навредит. Заговорил как можно тверже и увереннее. Если бы еще голова поменьше болела…
– Я в полном порядке! Видишь? Ты сейчас должна взять себя в руки. Или нам обоим крышка!
– Я чуть тебя не убила…
– Это случайность! Я просто споткнулся!
Замотала головой, губы задрожали, так что Сашке снова пришлось встряхнуть ее.
– Не просто споткнулся…
– Андра, ты ничего мне не сделала! Со мной все в порядке! Сама посмотри!
Она только кивнула, указывая на что-то на его плече, а из глаз снова потекли слезы. И Сашка только теперь заметил, что сорвавшийся с ее ладони… что? Фаербол? Световой шар? Он все же обжег его, опалив рубашку и оставив на коже красный след. Сашка дотронулся до раны – больно не было, лишь саднило, да кожа в месте ожога пылала. А может, он просто сейчас ничего не чувствовал из-за головной боли…
– Андра, это все пустяки! Даже не больно!
Ради такого дела можно и приврать. Вот только без толку. Андра словно не слышала, вновь погрузившись в свои переживания.
– Что со мной?..
Сашка не нашелся с ответом. Упоминать магию не хотелось, слишком уж бурной оказалась реакция Андры на это слово. Да и не в состоянии он был сейчас разбираться в терминологии. Тем более, у него сомнений не было – чем еще мог оказаться этот световой шар, если не волшебством? Хоть бы голова поскорее прошла… Ему бы сейчас лед или просто холодный компресс…
– Мне так страшно… Если кто-нибудь узнает… Меня сожгут, как чародейку…
– Да что за глупости?
Та вскинула на него полный отчаяния взгляд и зашептала на одном дыхании, словно вызубренный ответ на уроке:
– И сказал Создатель: а если женщину уличат в чародействе магическом, то сжечь надлежит ее, и детей ее, и внуков, и все потомство, включая младенцев. И если мужчину – отнять голову, и детям его, и внукам, и всему потомству его. Потому что чародейство – лишь происки Ситеса, черный дар, демонами его принесенный. И нет души у его обладателя, потому что лишь в обмен на душу сей дар дается, и кровь отравляет. И поэтому одно спасение – смерть!
– Андра, но это же бред!
Но она только яростно замотала головой в ответ.
Сашка прикрыл глаза. В горле саднило, затылок ломило, и эта боль мешала думать, а мыслей снова стало так много! Так это она? Причина, по которой родители спрятали его? Что магия в этом мире существует, Сашка теперь не сомневался. В душе он давно был готов к этому, волшебство – единственное, что объясняло его путешествие между мирами. И случай со световым шаром только убедил его. Но если в этом мире такие поверья, а его мама или папа, или даже они оба были колдунами, и об этом узнали, понятно, что родители захотели спрятать его, Сашку. Как там Андра сказала? Дар отравляет кровь – значит, передается по наследству? Так? Нет, не так! Что-то Сашка не заметил в себе никаких магических способностей, ни в одном из миров. И почему тогда родители не сбежали вместе с ним? Ведь могли! И зачем оставили кулон, который вернул его обратно? В чем смысл? Ведь то, что кулон попал к нему только сейчас – чистая случайность. Стало быть, дело не в этом. И руины в лесу, возле которых Андра впервые почувствовала что-то необычное. А позже чувствовала то же самое возле него, Сашки. Или… возле кулона, который всегда был на нем? Догадка вдруг пронзила его: если это Андра всегда была волшебницей, но магия ее проявилась только рядом с другой магией, например, с кулоном, вроде как с волшебной палочкой?! Или у него фантазия разыгралась?
– Андра, послушай меня! Это все чушь! То есть, может, у вас в это верят, но это не так! Верить ведь можно во что угодно, не все из этого правда! Людям вообще свойственно заблуждаться, – Сашка и сам не понимал, что несет, но останавливаться не собирался. – Сама подумай, это началось с нашей встречи, ты ведь почувствовала что-то там, среди колонн. Раньше ведь с тобой такого не было, ты сама говорила. И эта световая фигня, которой ты в меня пульнула – все случилось, когда я отдал тебе кулон! Но если магию приносят демоны, значит, я – демон? Но почему тогда ты так легко смогла меня ранить? И демоны сознание не теряют! И потом, как можно обменять на что-то душу и не знать об этом? Значит, дело вообще в другом, демоны тут ни при чем!
Вроде помогло, во взгляде Андры промелькнуло что-то осмысленное, и Сашка продолжил еще увереннее.
– И потом, вспомни, ты же видела в лесу черного пегаса, и я его тоже видел. Что это было? Глюки? У нас обоих? Сомневаюсь! С ума поодиночке сходят, а не все вместе!
Увлекшись, Сашка взял Андру за руки, и та не стала вырываться, только слушала, как завороженная. Сашка не знал, верит ли она в его слова, или просто хочет, чтобы он оказался прав, чтобы не нужно было бояться демонов и казни. Но сейчас это было не столь важно.
– Андра, послушай меня, я сейчас уверен, что магия есть в вашем мире, и нет в ней ничего демонического. Я понятия не имею, почему никто об этом не знает, но это единственное, что все объясняет. И этот твой световой шар, и кулон, и мое появление здесь, и даже нашу встречу в лесу. Ты можешь придумать другое объяснение?
Андра медленно покачала головой.
– Вот и я не могу.
– Но жрецы, Саша! – в голосе Андры снова мелькнуло отчаяние, и Сашка сжал ее ладони, приводя в чувства.
– Что с ними?
– Пусть все так, как ты говоришь. Поверь, я очень хочу, чтобы ты оказался прав. Но если кто-то узнает о том, что сейчас произошло, если…
– Кто узнает? – оборвал ее Сашка. – И как? Ты собираешься побежать рассказать?
– Нет, но…
– Поверь мне, я тоже не планирую. Меня хотят убить, помнишь?
– Но если это случится снова?! – не выдержав, выкрикнула Андра и выдернула ладошки из его рук, взглянула со злостью, и Сашка мысленно обрадовался. Наконец-то она стала приходить в себя. Паника – плохо. Злость – хорошо. То, что нужно сейчас!
Андра продолжала:
– Я понятия не имею, как это произошло, этот… светящийся… сгусток… или что это было… он… он сам по себе возник, я не хотела! А что если это случится опять, за обедом, например, при дяде, при жрецах?! Ты это понимаешь? За мной пошлют Воинов Создателя! И сожгут на костре! Хорошо, если пытать не станут!
– Слушай, я одно знаю: все случилось, когда ты взяла в руки кулон. Рядом со мной ты весь вечер провела, и за руки меня хватала, и я только что тебя за руки держал, и ничего не случилось! Так что дело в кулоне! Не трогай его, и все будет хорошо!
Андра открыла было рот, и тут же закрыла его, задумавшись. А Сашка с облегчением выдохнул, и снова взял Андру за руки. Пальцы ее слегка дрожали, и в голосе не было прежней силы, а в глазах – уверенности. Сашке вдруг пришло в голову: с кем из них за этот день случилось больше потрясений? И он невольно почувствовал себя виноватым, а еще… ответственным, что ли. Как ни крути, но именно он втянул Андру в этот водоворот безумных событий. Не повстречайся он ей, так и жила бы дальше беззаботной дворцовой жизнью принцессы, не зная ни о других мирах, ни о магии… И что бы он там ни наплел про кулон и про демонов – уверенности в этом не было, Сашка понятия не имел, что и почему произошло с Андрой, и не повторится ли это снова. А значит, пора перестать просто плыть по течению. Ему придется что-то придумать, чтобы помочь им обоим.
– Мы теперь в одной лодке, – твердо произнес Сашка. – Нам нужно выбираться из замка. Вместе. У тебя же был какой-то план, когда ты меня сюда тащила?
Но Андра покачала головой.
– Прости, я просто сделала первое, что пришло в голову. Не знала, где еще тебя укрыть. Подумала, что здесь стража точно искать не станет.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/svetlana-panina-26810463/arasiya-vozvraschenie-63096926/?lfrom=390579938) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

notes
Примечания

1
Poets of the Fall – финская рок-группа. Прославилась благодаря песне «Late Goodbye», написанной для компьютерной игры Max Payne 2.

2
Песня «Where do we draw the line» финской рок-группы «Poets of the Fall»