Главная страница | Книги о приключениях | Хранители хаоса

Хранители хаоса
Денис Агеев


Около трех тысячелетий назад некогда могущественные Богоподобные Творцы, подмяв под себя почти весь Кантар, создали Кристалл Барьера – артефакт, предрекающий ужасную катастрофу. Потом они канули в Лету, оставив после себя Последователей. Но их ученики со временем позабыли о взваленной на их плечи ноше, разорвав сплоченную империю на куски. Спустя столетия охранять секреты владык и следить за Кристаллом Барьера поручили лишь одному человеку – Хранителю Барьера. А о таинственной угрозе уже никто не вспоминал несколько веков.

Но Кристалл Барьера засветился – значит, время пришло.

Время пожинать плоды предков.





Денис Агеев

Хранители хаоса





Пролог



Город Старый Дол, Королевство Рикош


14-ый день месяца Первого Снега


2893 г. от ЯБТ[1 - ЯБТ – сокр. От Явления Богоподобных Творцов (прим. автора)]

В трактире «Отрубленная голова», расположенном на самой границе города, царил хаос. Завсегдатаи, недовольные тем, что вместо их любимого менестреля Патрисия приехал малоизвестный юнец, подняли настоящий гвалт. Мало того, что этот напыщенный мальчишка не знал излюбленных народом песен, так еще имел дерзость исполнять свое бездарное сочинительство.

– Тише, тише, господа, угомонитесь. Неужели вы не желаете послушать знаменитую историю о похождениях булфадийской компании? – пытался перекричать галдящую толпу кабацкий зазывала.

– Булфадийской компании? – фыркнул кто-то с отвращением. – Что еще за дрянь? Давай лучше «Капризную дочь» или «Забытый дом». У Патрисия они душевно получались.

– Да, что это за песня такая? Опять очередная нудятина?

– Вы разве никогда не слышали о героях Булфадия? – наигранно изумился зазывала. Сыплющиеся со всех сторон укоры он старался не замечать.

– Не слышали и не желаем!

– А я ее знаю! – В глазах молодого посетителя засветился интерес.

– И я знаю. Хорошая песня!

– Да что вы там знаете, олухи зеленые?! – возмутился старый завсегдатай – седой тип с покрытым оспинами лицом. – Ни шиша вы не понимаете! И не лезьте туда, в чем не смыслите.

– А тебе бы все о битвах слушать, да о подвигах походных. Надоело уже, уши болят.

– Да что ты понимаешь, сопляк?! Я в твои годы на таких песнях жизни учился.

– Видим мы, что из этого вышло: пьяницей стал, – издевательски осклабился молодой.

– Да я тебя!.. – Лицо обиженного старика раскраснелось от злости.

– Ну-ка, ну-ка, разойдись! Драки мне тут еще не хватало. И так в прошлый раз пол таверны разгромили. – Между несостоявшимися драчунами встал трактирщик – дюжий детина с круглым сердитым лицом. Легким движением руки он отодвинул размахивающего кулаками старичка и недовольно зыркнул на зазывалу. – А ты чего стоишь? Не видишь, народ беснуется? Давай зови своего соловья певчего. Все равно хуже уже не будет. Да и пусть он сейчас что-нибудь путное сбряцает, а то прогоним взашей.

Зазывала, улучив удачный момент, довольно ухмыльнулся, перегнулся через борт убогой заплеванной сцены, с которой велись все представления в таверне, и крикнул:

– Талман, поди сюда. «Булфадийскую компанию» сбряцай. Это наш последний шанс. Авось, да нормально выйдет. А то нас сейчас с потрохами съедят.

Через мгновение старые доски полов заскрипели, и на невысокий помост, постукивая подкованными каблуками, вышел щуплый парень лет восемнадцати. Одет он был в зеленый меховой камзол с золотистой оторочкой, черные шерстяные штаны и сапоги с высоким голенищем. Руки музыканта сжимали осиновую лютню с тонким грифом, в зеленых глазах отражалось легкое смятение, вызванное неудачей прошлого выступления.

Из толпы послышалось недовольное гудение, кто-то негодующе махал руками, кто-то обреченно вздыхал.

– Да тихо, вы, окаянные! – рявкнул на толпу трактирщик. – Пускай еще разок попробует. Глядишь, что и получится.

Лютнист окинул толпу слегка опечаленным взглядом, длинные пальцы опустились на струны. Неуверенно звякнула первая нота, потом вторая. Народ, услыхав исходивший от музыкального инструмента звук, стал благоразумно утихать. Вскоре мелодия полилась в полную силу, и неутешные посетители таверны вконец успокоились. Даже драчливый старичок, все это время пытавшийся добраться до оскорбившего его юнца, перестал вырываться из хватки дипломатичного корчмаря и обратил взор на довольно недурную игру менестреля.

Мелодия лилась легко и непринужденно, как весенний ручеёк, и в то же время отбивала складный ритм.

Прозвучало еще несколько аккордов, и на этом вступление окончилось. Пальцы лютниста быстро перебрали несколько струн, подводя последние штрихи начала песни, и замерли. Талман чуть улыбнулся, выдержал короткую паузу и снова ударил по струнам. Но теперь музыка не сопровождалась молчанием – менестрель начал петь.




Глава первая

Предвидение



Полуостров Армир, нейтральные земли


4-ый день месяца Цветов


2891 г. от ЯБТ

Утро наступало быстро. Первые лучи солнца уже ласкали горизонт, окрашивая мутную серо-зеленую даль в яркие тона. Ночной мрак неохотно отступал, небо с каждой минутой светлело, принося свежесть и радость нового дня.

Магистр Булфадий, как и обычно, встречал утро, стоя на балконе башни Шпиль Занира. Задумчивый взор направлен вдаль, к затуманенной линии горизонта, где величественные силуэты гор-исполинов нависали над зелёной полосой лесного массива. Его утренний наряд, доходящая почти до пят синяя мантия с серебряной оторочкой, уже надет. Волосы и жидкая бороденка обработаны специальным раствором, скрывающим проступающие сквозь безупречную черноту седые прогалины. Да и в целом маг свеж и бодр, как и обычно по утрам.

Последний месяц Хранителя Барьера мучила бессонница. Он подолгу не мог уснуть, ворочался, в голове то и дело мельтешили малопонятные обрывки мыслей. Но когда все же засыпал, длилось это недолго. Порой он пробуждался так рано, что казалось, будто и сна не было вовсе. Вместо него лишь неясный полубред, граничащий с сумасшествием. И поэтому магистр был вынужден прибегнуть к тонизирующим эликсирам, которые ежедневно принимал по утрам, дабы чувствовать себя полноценным и трезвомыслящим.

В дверь тревожно постучали. Маг некоторое время стоял без движений, потом его рука неохотно поднялась, пальцы скривились в знаке, активизирующем скрытое заклинание. Замок тихо щелкнул, и массивная дверь жалобно скрипнула и начала медленно отворяться. На пороге появилась высокая фигура облаченного в голубую мантию человека – ученика магистра. На его гладковыбритом бледном лице блуждало почти переходящее в обескураженность беспокойство. Взволнованно бегали глаза, едва заметно подрагивали тонкие губы, видимо, сдерживая рвущиеся на волю слова.

– Доброе утро, Шерк. Зачем пожаловал? – спросил Хранитель Барьера, даже не повернувшись к утреннему гостю.

– Прошу прощения за столь ранний визит, магистр Булфадий… – быстро заговорил ученик мага, но тут же замялся.

– Не стоит. Ты же знаешь, что я рано просыпаюсь. Что случилось?

– Случилось… случилось… даже не знаю… – Ученик магистра так волновался, что не мог подобрать слов.

Хранитель Барьера медленно повернул голову, отстраненно и чуть лениво оглядел молодого человека. Брови чуть нахмурились – магистр не любил, когда его отрывали от утренних раздумий.

– Что-то серьезное?

– Понимаете… Такое дело…

– Да говори уже!

– Кристалл Барьера – он светится! – выпалил на одном дыхании Шерк, не в силах больше сдерживать требующие свободы слова.

Магистр хранил молчание. Его взгляд не отражал ничего определенного, но вскоре все стало меняться. Задумчивость сменилась озадаченностью, глаза наполнились непониманием.

– Как это светится?

– Тускло, почти незаметно, но светится.

– Но этого не может быть. Не должно быть. Время еще не пришло.

– Я тоже ничего понять не могу. Но это действительно так, магистр.

– Ты, должно быть, шутишь, Шерк, – попытался улыбнуться Хранитель Барьера. – Наверное, я забыл, что сегодня какой-нибудь день смеха, и ты решил не упустить возможности разыграть старика.

– Нет, магистр, – покачал головой ученик мага. – В этот раз – нет.

Взгляд мага снова замер, но в сей раз он определенно был направлен на Шерка. В следующее мгновенье магистр метнулся к двери, как голодный кот к мыши. Преодолев порог, он оказался у арки портала, переливающегося и чуть искажающего пространство по ту сторону прохода. Не мешкая, Хранитель Барьера нырнул в него и тут же очутился на втором ярусе башни – в просторной светлой комнате с тремя широкими окнами и разной утварью. Огляделся по сторонам, вспоминая, какой из расположенных перед ним четырех телепортеров ведет в подвальные чертоги, выбрал тот, где переливались тени и мерцание световых шаров, и двинулся к нему.

За спиной магистра появился Шерк – сообразив, куда учитель направился, он незамедлительно последовал за ним. Ощутив присутствие ученика, Хранитель Барьера повернулся и сказал:

– Позови Йова. Пускай тоже спустится в подвал. Сейчас вы нужны мне оба.

– Он уже там, магистр. Наблюдает за Кристаллом.

В подземелье Шпиля Занира было мрачно. Тусклого блеска развешанных по потолку магических шаров явно не хватало для полноценного освещения. Впрочем, здесь оно и не требовалось.

От серых, выложенных обтесанными камнями стен исходила приятная прохлада. Воздух был наполнен затхлостью и запахом старой бумаги – последние два столетия подвал использовался в качестве хранилища древних книг и свитков. Но помимо ветхих фолиантов, изобилующих редчайшими и почти утраченными знаниями предшествующих поколений, было тут и еще кое-что.

Кристалл Барьера. Одно из величайших творений Богоподобных Творцов.

Кристалл Барьера представлял собой огромный, в человеческий рост, монолит почти правильной прямоугольной формы, созданный, судя по всему, из твердого материала, наподобие хрусталя или кварца. Он располагался на каменном постаменте в центре огромного напольного узора, с удивительной детальностью изображающего карту изведанного на момент строительства башни мира – огромный, чуть вытянутый континент, резко отсекаемый вверху и внизу.

Кристалл исходил слабым желтоватым светом, образуя вокруг себя едва видимый ореол.

– Действительно светится, – в задумчивости изрек Булфадий, не сводя взгляда с огромного монолита, что совсем недавно казался ему совершенно бесполезным предметом.

Второй ученик мага, Йов, брат-близнец Шерка, поприветствовал Хранителя Барьера едва заметным кивком – он не любил почестей. И снова уставился на светящийся монолит.

– Неужели это означает, что время уже подошло? – с опаской спросил Шерк.

Маг молчал, продолжая буравить Кристалл недоверчивым взглядом. Потом потеребил бородку и сказал:

– Шерк, принеси-ка мне «Наследие минувшей эпохи». Надо сверить события. Либо мы чего-то недопоняли в «Предвидении», либо там кроется ошибка.

Ученик мага шагнул к громоздкому стеллажу, заставленному книгами различных размеров и толщины. Руки некоторое время рыскали по полкам, и вскоре извлекли увесистый, покрытый вековым слоем пыли фолиант.

– Вот, возьмите, магистр. – Шерк передал огромную книгу учителю.

Маг принял ее, осторожно, будто боясь повредить, открыл. Пальцы стали аккуратно перелистывать желтые страницы. Однообразный текст, написанный ровным почерком, поплыл перед глазами.

– Где же это треклятое «Предвидение»? – недовольно бурчал Хранитель Барьера, быстро пробегая глазами по строкам.

Оглавления, как и нумерации страниц, в древнем фолианте не было – во времена его создания писцы не обременяли себя подобной чепухой. Поэтому отыскать какой-либо конкретный кусок текста становилось не легкой затеей. Кроме того, не все фрагменты текста получалось трактовать однозначно. Замысловатая игра слов, постоянные отсылки к ранее описываемым событиям и прочие выкрутасы сильно туманили восприятие текста. К тому же магистр часто замечал, что исход некоторых событий менялся в последующих главах. Тем не менее, общую картину происходящего в древности составить было можно, а большего и не требовалось.

Шерк тем временем тревожно глядел на Кристалл Барьера. Еще только вчера этот монолит не представлял и толики опасности: был безобидным куском горной породы. Еще совсем недавно ученик магистра считал легенду о предназначении Великого Артефакта, как именовали Кристалл Барьера прежние хранители, пустым вымыслом. Красивой легендой. Бредом напыщенных магов-предшественников, не имеющим под собой никакого подспорья. Но за последние несколько минут его скептицизм на порядок угас. Теперь творение древних владык казалось зловещим. Его слабое свечение излучало враждебность и будто предрекало ужасные события.

Взгляд Йова был более смелым. Немного недоверия, даже агрессии, но не страха. Второй ученик мага, хоть и был внешней копией своего брата, характером, тем не менее, отличался изрядно.

– Ага, вот это место, – прервал повисшее в воздухе молчание Булфадий. – Читаю дословно: «На закате третьего тысячелетия, когда солнце последнего века опустится за горизонт, то, что мы оставили вам, Прозрачный Камень Предостережения, наполнится светом, не имеющим источника. И это станет знаком…». – Маг оторвал взгляд от книги и поглядел на учеников. – Какой сейчас год?

– Две тысячи восемьсот девяносто первый, – ответил Шерк.

– Вот именно, восемьсот девяносто первый. Безусловно, конец тысячелетия близок, но не настолько, чтобы случилось это. – Рука указала на светящийся Кристалл. – В «Предвидении» сказано: солнце последнего века опустится за горизонт. Последнего. Значит, десятого. А сейчас заканчивается только девятое столетие.

– Выходит, что Богоподобные Творцы ошиблись на сто девять лет, – подал голос Йов.

Маг снова потеребил бородку, в задумчивости глядя на светящуюся «проблему».

– Конечно, можно истолковать их предсказание не столь дословно. Но велика вероятность и того, что они могли ошибиться. Во времена их царствования допускалось множество различных несуразиц. Но для нас это ничего не меняет.

– Но что мы можем сделать сейчас? Ведь мы совершенно не готовы. – В серых глазах Шерка по-прежнему светилась тревога, понемногу переходящая в испуг.

– Главное – не впадать в отчаянье. Предки всегда говорили: если учуял дым, не спеши кричать о пожаре, ведь возможно, что твой нос хотел над тобой подшутить.

– Никогда не любил эту поговорку, – кисло буркнул Йов.

– Я хочу сказать, что еще рано трубить тревогу. Мы сделаем все, что в наших силах, дабы предотвратить разрыв Барьера. Тем более у нас уже есть готовый план действий. – Магистр аккуратно положил руку на древний фолиант.

– Все верно, но хочу заметить, что у нас не так много времени, чтобы осуществить этот план полностью. Кое-какие пункты придется убрать. – Лицо Йова скептически нахмурилось.

– Возможно, но мы изо всех сил постараемся осуществить его полностью. К тому же у меня уже появились кое-какие мысли.

– Да? – Брови ученика мага удивленно вскинулись. – И какие же?

– Сначала нужно собрать отряд. Потом выбрать в нем лидера.

– Насколько я помню, в «Спасительном плане» говорилось, что им должен стать потомок дефенов, – напомнил Йов.

– Все верно. Но потомками дефенов должны быть все в команде, а лидером должен стать… приближенный Последователей.

– И где этих дефенов искать? Прошло столько лет… Неизвестно, существуют ли они сейчас вообще, – засомневался Шерк.

– А их не нужно искать, они уже есть. Их только надо собрать. Предыдущие хранители позаботились о последующих поколениях и оставили отличные зацепки для их поисков.

– И какие же? – с сомнением спросил Йов.

– Можно обратиться к Каменным Ведуньям, но я бы предпочел использовать Оракула.

– Но ведь это небезопасно, – заволновался Шерк.

– В нашем случае небезопасно бездействовать.

– Вы так легко об этом говорите, будто о пустячном деле. – Шерк поглядел на учителя с подозрением.

– Вовсе нет. Усилия придется затратить немалые. Но я уверен: ты справишься, Йов.

– Что? – Глаза ученика мага непонимающе выпучились, он перекинул взгляд на брата, но тот озадаченно моргал. – Что это значит?

– Ты соберешь отряд. Заодно проверишь свои лидерские способности дефена, – как ни в чем ни бывало пожал плечами Хранитель Барьера.

– Вы хотите сказать…

– Я уже все сказал, Йов. Ты думаешь, я просто так взял вас обоих на обучение? Вы потомки дефена. Вы оба. Я понимаю, что звучит дико, но это так.

– Как такое может быть? Преемником дефенона становится первый ребенок дефена. Тем более я не уверен, что кто-то из наших родителей был им, – возразил Йов.

– И я тоже не уверен. Они ничем не отличались от обычных людей, – согласился с ним Шерк.

– Зато я уверен. И поверьте мне, это так. Вы – братья-близнецы, и при рождении оба получили это необычное наследие одного из родителей. Неужели вы думаете, что ваши столь удивительные магические способности взялись неизвестно откуда? Отнюдь. Это влияние дефенона.

– Интересное стечение обстоятельств. – Йов недоверчиво прищурился. – А почему вы говорите об этом только сейчас?

– Время пришло, вот и говорю. Но теперь это не важно. Сейчас главное – собрать других дефенов. И ты это сделаешь, Йов. Ты возглавишь команду, станешь ее направляющей рукой.

– Я… я польщен вашим доверием, но… – Ученик мага не мог найти слов. Столь неожиданный поворот событий его ошеломил. Это ясно отражалось в его серых глазах. С одной стороны новое назначение льстило, с другой же – заставляло задуматься о готовящейся участи. Ведь то, что предстояло ему пережить, обычной прогулкой не назовешь.

Магистр смерил ученика испытующим взглядом, стараясь разобраться в реакции подопечного на вынесенное решение, и тихо изрек:

– Вы оба – отличные ученики, но Шерк нужен мне здесь, а ты – там. Я очень рискую остаться без преемника, если отправлю в столь опасный поход вас обоих. Хотя говорить об опасности еще рано, нужно сначала как следует подготовиться… Однако решение уже принято. Ты, Йов, хоть и недоученный, но очень сильный маг, ты владеешь запретными и очень действенными заклинаниями, тебе известны многие тайны мира. Все это окажет неоценимую помощь в предстоящем мероприятии. Я надеюсь, ты сам все отлично понимаешь. Тем не менее, если ты считаешь мой выбор недостойным, а себя – недостаточно готовым, то можешь отказаться.

– Нет, магистр. Я согласен, – без тени сомнения вымолвил Йов. Речи наставника всегда действовали на него убеждающе.

– Хорошо, – кивнул Хранитель Барьера, вздохнул, переждал короткую паузу и продолжил: – Теперь слушай…




Глава вторая

Дак Шустрый Ёж



Крепость Отчаянья, королевство Арганд


10-ый день месяца Цветов


2891 г. от ЯБТ

В темнице «Крепости Отчаянья» было мрачно, сыро и одиноко. Гулкий ветер гонял по узким коридорам пыль, смешивая ее с запахом прелости и пота. Серые, поросшие плесенью стены наводили на мрачные раздумья, что, впрочем, частенько отражалось на психике заключенных – трое из десяти, протянув в столь удручающей обстановке едва ли год, кончали жизнь самоубийством.

Крепость была буквально напичкана камерами – крохотными неуютными комнатушками. Под служебные помещения отводилось минимум пространства. Но занята была едва ли треть всех камер. И оно не удивительно, ведь наказанием отсидки в «Крепости Отчаянья» награждались только самые опасные и неисправимые преступники, осужденные, как правило, на неопределенный срок.

Дак лежал на жестких нарах, тупо уставившись в грязно-серый потолок. На него ложились три размазанных луча света, порождаемых жалким подобием окна, что по недоразумению архитектора располагалось почти у самого верха стены и никак не могло дать маленькой комнатушке полноценного освещения.

В голове лениво барахтались самые разные мысли. В первую очередь, о нынешнем скверном положении. Как ему, искуснейшему вору на всем континенте, удосужилось попасть сюда, в «Крепость Отчаянья»? Теперь он был совершенно уверен, что его подставили, и сделал это тот, к кому он впервые за всю жизнь проникся доверием, изменив своему основному жизненному принципу. Дак до сих пор отказывался верить в случившееся, блуждая где-то на размазанной границе реального и вымышленного. Но окружающая обстановка упорно твердила о суровой действительности – некогда неуловимому вору теперь предстояло коротать бесчисленные дни в одиночестве.

Взгляд арестанта лениво прополз по потолку, минул полосы света, скатился по стене и остановился на небольшой клетке, скованной из толстых стальных прутьев. В ней томился еще один пленник: бельчонок по имени Кортыш, фамильяр Дака. Зверек лениво грыз орех, время от времени поглядывая по сторонам. Его некогда горящие жаждой действия глазенки теперь были пусты и излучали лишь тоску.

– Что, дружок, от скуки мучаешься? – прозвучал тихий голос вора.

Кортыш, конечно же, ничего не ответил, зато встал на задние лапки, маленькие мокрые глазенки уставились на хозяина, давая тому понять, что смышленый бельчонок все уразумевает.

– Да, и я тоже, – поддержал беззвучный ответ Дак.

Оба обреченно вздохнули и снова предались пустому, гнетущему молчанию.

Неожиданно за дверью, где-то на дальнем конце коридора, грохнуло. Эхо промчалось по стенам и заскочило в камеру Дака, разогнав замершую тишину. Кортыш оживился, навострил ушки, глаза возбужденно заблестели. Вор же отнесся к неожиданному звуку скептически и лишь меланхолично повел бровью – мало ли что могло произойти за пределами камеры. Может быть, какой-нибудь стражник, налакавшись дешевого прогорклого пива или кислого вина, свалился спьяну прямо на пол и, на радость заключенным, помер. Такой исход, конечно же, не облегчил бы участь вора, но дал бы отличный повод для злорадства. Впрочем, даже это вряд ли обрадовало бы Дака. Вор-одиночка слишком сильно любил свободу, и мысли о том, что теперь она утрачена навсегда, сверлили душу столь сильно и больно, что Дак больше ни на что отвлекаться не мог.

Странный грохот, тем не менее, повторялся, давая понять, что исходит он отнюдь не от упавшего на пол стражника или еще чего-нибудь иного. Звук был твердым и тупым, похожим на удары топора по дереву.

Через мгновение воздух мелко завибрировал, в ушах Дака противно зазвенело. Кортыш, тоже, видимо, ощутив неприятное действие, выпустил орех из лапок и бешено заметался по клетке.

– Что за бесовщина?! – поморщившись, прокричал вор. – Эй, что вы там делаете? – Вскочил с нар и, зажимая уши, отчаянно завертел головой, безуспешно пытаясь отыскать источник злого ощущения. Но ничего определить не удавалось, нарастающая вибрация, казалось, исходила отовсюду. Лишь что-то, засевшее в глубине сознания Дака, говорило о том, что тот первоначальный грохот, мгновение назад казавшийся несущественным, и есть всему причина.

Повинуясь инстинкту, вор рванул к выходу из камеры, не зная на что надеяться. Его обуяла жажда действий. Но огромную, окаймленную стальными пластинами дверь не то чтобы выломать, но даже хоть как-то повредить ему определенно не удастся. Умом он это понимал, но тело, будто не слушая разума, настаивало на своем.

И вот руки забарабанили по массивным доскам, раздался требующий объяснений возглас. В ту же минуту невидимая сила ударила по сознанию вора, заставив издать истошный вопль. Голова пошла кругом, дверь смазанной линией промелькнула перед глазами. Последнее, что увидел Дак, – дико носящегося по клетке и звенящего сталью прутьев Кортыша.

Минуло несколько минут. Очень долгих минут. Дверь протяжно громыхнула и стала отворяться. Оглушенный и почти потерявший связь с реальностью Дак смутно разглядел несколько силуэтов на пороге. Он не мог рассмотреть ни лиц, ни расовых особенностей прибывших незнакомцев, они словно стояли напротив солнца, затеняющего своими лучами лик и оставляя лишь общие очертания. Тем не менее, по каким-то неведомым причинам они казались ему зловещими, смертельно опасными и даже демоническими. И вор был почему-то совершенно уверен, что нежданные незнакомцы пришли за ним, за его грешной душой.

Один из них что-то сказал, но ошарашенный вор не понял слов, они показались незнакомыми, несуразными, хотя и звучали на Общепринятом. Попытался пошевелиться, но онемевшее тело не желало слушаться. Создавалось впечатление, что Дак находился где-то между реальностями, ощущал мир лишь наполовину.

Силуэт махнул рукой, и к вору постепенно начали возвращаться чувства.

– Поднимите его, – раздался резкий голос.

В тот же миг несколько силуэтов отделились от общей группы и подскочили к Даку, подняли его полуживое тело и поднесли к высокому незнакомцу, от которого, похоже, и исходило приказание.

– Как твое имя? – спросил он, глядя в мутные глаза парня.

– Кто вы, на хрен, такие? – злобно промямлил вор, упорно пытаясь сосредоточить внимание на незнакомце. И, надо сказать, у него это мало-помалу начало получаться. То ли сработали врожденные способности к быстрой адаптации к окружающей среде, то ли упорная концентрация воли – не ясно. Результатом стало же то, что черты лица вторженца стали различаться лучше. Дак разглядел бледное, правильной формы лицо без признаков усов или бороды, темные, аккуратно уложенные волосы и неестественно серые, со стальным оттенком глаза. Их взгляд был пронзителен и чуть надменен, казалось, будто они смотрят в саму душу и видят все ее сокровенные тайны. Вор с содроганием вспомнил эти глаза… и этот взгляд. Точно так же смотрел на него Апеллий Хмурый, верховный маг Хрустальной Розы.

– Повторяю вопрос, для твоего же блага – в последний раз. Как твое имя? – Голос незнакомца оставался требовательным.

И Дак сдался, не стал противиться столь грозной просьбе – слишком уж были неприятны воспоминания о встрече с магом Апеллием. Подобного повторять не хотелось.

– Даккинз мое имя… Более известен как Дак Шустрый Ёж, – протянул вор, избегая взгляда вторженца.

– Хорошо, берите его, – скомандовал сероглазый, развернулся и зашагал по коридору. Стук его шагов эхом запрыгал по каменным стенам.

– Куда вы меня тащите? – возмутился Дак, стараясь вырваться из цепкой хватки, но ничего не выходило – типы, ухватившие его за плечи, были слишком крепко сложены, да и сил у изможденного вора хватало только на вздохи. Он лишь мог смотреть, как волокутся по полу его ноги.

– И не забудьте прихватить зверька, – послышался удаляющийся голос.

Что-то хлопнуло, и Дак услышал, как скрепит железо – кто-то ломал клетку Кортыша.

Проходя мимо камер, вор заметил, что двери во многие из них были распахнуты, на полу или на нарах лежали серые фигуры арестантов, распластавшихся в неестественных позах. То тут, то там валялись объемные тушки стражников с замершим недоумением на лицах. Видимо, непонятное ощущение, так запросто выбившее землю из-под ног и лишившее сил Дака, вышибло сознание и из них. Силы, тем не менее, возвращались к парню. Онемение в конечностях постепенно пропадало, ноги начали потихоньку ковылять, помогая крепышам волочить тяжелое тело.

Коридор петлял то налево, то направо, и вскоре они оказались в грязной темной комнате с длинными узкими скамейками. В центре зала располагалось два высоких пьедестала, на одном из которых возвышались величественные изваяния самых влиятельных Богоподобных Творцов, а на другом – троица богов Триединства: Аидор, Мидьева и Итхишор. Вор помнил это место, среди заключенных оно называлось Последним плачем. Тут осужденным давалась возможность помолиться в последний раз перед длительным заключением. Дак ухмыльнулся, вспоминая, как угрюмый стражник толкнул его к статуям, пытаясь убедить, что другого шанса замолить грехи ему никогда больше не выпадет. Вор тогда огрызнулся, ответив, что помолится в следующий раз и ни в коем случае не станет просить богов о лучшей участи в Низшем Мире для этого стражника. После этих слов надзиратель хорошенько врезал ему и поволок сразу в камеру.

Они миновали еще несколько коридоров и комнат, спустились по лестнице и вскоре подошли к массивным воротам – к долгожданному выходу из крепости.

За ними раздавался шум, мелькали тени. И это, надо признать, удивило сероглазого. Он резко сбавил шаг, жестом приказал остановиться остальным, прислушался.

– Сюда идет кто-то еще, – сказал он. – Их несколько.

Чуть приоткрытые доселе створки начали медленно отворяться. В проеме появилось несколько фигур: шестеро или семеро стражников в клепаных туниках и человек в длиннополой черной мантии.

– Это тюремный маг, – изрек сероглазый, повернулся к своим сподвижникам и быстро заговорил: – Уходите через крышу. С ним я справлюсь сам.

– Мы можем взять на себя стражу, – предложил один из людей незнакомца.

– Нет. Уходите. Не теряйте времени, – рявкнул тот, поворачиваясь к приближающимся стражникам.

В воздухе засвистели болты – защитники крепости стали стрелять на поражение. Одна из стрел пролетела в дюйме от плеча незнакомца, еще одна звякнула, ударившись о напольную плиту рядом с ногой Дака.

– Уходите, я сказал! Встретимся на крыше, – замахал руками сероглазый.

И его послушались. Поволокли вора обратно к лестнице, прикрываясь объемными черными плащами из удивительно прочного материала. При попадании болтов ткань не рвалась, а лишь немного проминалась, как от безобидного тычка пальцем.

– Кто ты такой? Как ты посмел забрать заключенных из моей крепости? Отсюда никто никогда не сбегал. И не сбежит сейчас! – раздавался разъяренный вопль человека в черной мантии.

Сероглазый тоже что-то сказал, но Дак не разобрал слов – он был уже далеко от места стычки. Лишь чувствовал, как по воздуху вновь разливается вибрация – между двумя магами разразилась нешуточная схватка. Что-то громыхнуло, потом зазвенело, раздались душераздирающие крики. Но вскоре вор вообще перестал слышать звуки битвы – его подняли почти на самый верх крепости. Впереди уже виднелся лаз на крышу.

– Эй, битюги, объясните, в конце концов, куда вы меня тащите? – в очередной раз решил попытать удачу вор.

– На волю, – коротко ответил один из немногословных людей сероглазого. И Дак с удивлением обнаружил, что не мог определить, кто именно из шестерых здоровенных детин ему ответил. Слишком уж они были друг на друга похожи – словно от одной матери. Высокие, широкоплечие, с хмурыми лицами и исполнительным взглядом. Словом, отборные бойцы.

– Да понял я, что не в другое подземелье, – попытался сострить вор, но тут же осекся. В голову пришла мысль, что он сейчас вполне мог сказать реальную вещь. Скажем, какой-нибудь знатный дворянин или маг, которому вор насолил в прошлом – а таковых было немало – узнал, что Дак попался в сети и решил вызволить его, но лишь для того, чтобы покарать самому. От этой мысли стало дурно.

– Ты все узнаешь позже, – пробормотал держащий Дака амбал. – По лестнице лезть сам сможешь?

– Нет, постойте, – запротестовал вор. – Прежде чем мы отсюда выберемся, я хотел бы забрать свои вещи.

– Возвращаться мы не станем, – отрезал другой крепыш и, повернувшись к спутнику, мотнул головой в сторону лаза. – Харэк, ты – первый. – И снова обратил взгляд на парня. – Ты сразу же следуй за ним.

– Нет, битюги, так не пойдет. Посмотрите, во что я одет! Убожество какое-то. А там, внизу, мои вещи остались. Новехонькие! И инструменты, которых нигде теперь не сыщешь.

– Нет. Господин не велел. – Лицо человека сероглазого оставалось невозмутимым.

Дак попытался воспротивиться снова, но теперь вора слушать не стали, а без слов потащили наверх по лестнице. Парню лишь оставалось поддаться непредсказуемой воле судьбы и уповать на то, что место, куда его приволокут «спасители», не окажется хуже Крепости Отчаянья.

Вскоре беглецы оказались на крыше. Лучи утреннего солнца защекотали лицо, подул свежий ветерок. Дак невольно ощутил, как сердце запело от возможности вновь ощущать свободу.

– Ну и куда дальше? – скептически ухмыльнулся вор. – Полетим по воздуху?

– Сейчас все будет. Нужно только…

Но договорить человек сероглазого не успел. Разразился шквал арбалетных болтов – стража оказалась на удивление пронырливой. Горстка охранников успела сообразить, куда направились беглецы, и не преминула последовать за ними.

– Прикрой его, Симал! – выкрикнул тот, кого, как успел запомнить Дак, звали Харэком.

Человек сероглазого лихо вытянул плащ, загораживая вора. Несколько болтов глухо ударились о непробиваемую ткань.

– Обнажить мечи! – скомандовал Харэк. – Господин велел защищать его в случае угрозы.

Воздух разразился лязгом металла. Полдюжины блестящих мечей вырвались на свободу, готовые рубить и резать. Но стражники благоразумно держались на расстоянии, видимо, решив, что от стрелкового оружия будет больше проку. Впрочем, заряды у них скоро закончились, и они перешли врукопашную.

– Пока не нападаем, пускай подойдут ближе, – решил Харэк.

– Они нас окружают, – заметил один из людей сероглазого, и действительно, настырные стражники, оголив клинки и алебарды, стали брать беглецов в кольцо.

Дак тем временем нервно глотал слюни, сжимая в скользких от пота руках Кортыша. Бедный зверек тоже был напуган. Еще четверть часа назад он томился в тесной клетке, как вдруг столько событий внезапно свалилось на него.

– Вы поплатитесь за такое дерзкое преступление, – пригрозил один из стражников. На его рябом лице не было страха. – Отсюда только одна дорога: на кладбище.

– Хорошее, однако, выдалось утро, – прошептал Дак, нервно озираясь по сторонам и по-отцовски прикрывая бельчонка. – Даже не знаю, радоваться нам или печалиться. Сегодня мы либо умрем, либо снова ляжем на родные нары.

Кортыш едва слышно фыркнул, выражая согласие с хозяином.

Стражники тем временем уже окружили похитителей и, выставив оружие, начали зажимать врагов в кольцо. Люди сероглазого встали плечом вполоборота друг к другу, образовав тем самым плотный круг, где, находясь под мнимой защитой, ютился вор.

Мгновенье ничего не происходило. Но вдруг один из стражников что-то выкрикнул, и охранники ринулись в атаку. Зазвенело железо. Один из людей сероглазого лихо махнул клинком, отбрасил от себя двух стражников. Другой гибко извернулся, уходя от алебарды, меч полоснул по тунике нападающего. Симал, ловко обвернувшись плащом, подался вперед, подобно тяжеловесному тарану, снес с ног трех атакующих. При этом умудрился взмахнуть мечом и дезориентировать еще одного, выбив из рук оружие. Харэку пришлось тяжелее – противник попался более стойкий и выносливый. Все удары умелого похитителя он парировал с легкостью и даже успевал наносить свои. Оставшиеся двое защитников прикрывали собой Дака, ловко отбивая удары стражников. В общем люди сероглазого действовали сплоченно и умело, полностью оправдывая боевую закалку.

Появилось еще несколько стражников. Они с рвением влились в бой, оттаскивая раненых товарищей и вставая на их места. Видимо, охрана узнала о побеге, а возможно, попадавшие в искусственный сон уже очухались, решив поучаствовать в поимке преступников. Так или иначе, но стражи становилось все больше, а сил у защитников вора – все меньше.

Вот они, пробив окружение, начали отступать к краю крыши.

– Вы что, одурели? – в испуге закричал Дак. – Мы же свалимся отсюда!

– Молчи и отступай! – рявкнул Харэк, смахнув со лба пот.

Вновь засвистели болты. Один из людей сероглазого едва не упал, стараясь закрыть плащом вора. Снаряд, отскочив от защиты, плюхнулся на пол. Сверкнуло еще несколько – эти были направлены в защитника. Два болта блокировались плащом, но один все же достиг цели – впился в бок. Человек сероглазого чуть поморщился, но не отступил.

– Симал, зови! – выкрикнул раненый, ловко отбив еще несколько снарядов.

Симал подбежал к краю крыши, перегнулся через парапет и… Что было дальше, Дак увидеть не успел. Будоражащая вибрация вперемешку с давящим шумом обрушилась на место стычки. Откуда-то сверху прямо между стражей и похитителями свалился человек. Через мгновенье вор узнал его. Это был тот самый сероглазый незнакомец. Он раскинул руки и что-то прошептал. Оказавшиеся рядом стражники разлетелись в стороны, как брошенные ребенком игрушки. С десяток болтов устремилось к нему, но, так и не достигнув цели, попадали на пол.

Какой-то возомнивший себя героем охранник взмахнул клинком прямо перед лицом сероглазого, чуть не попал, но тут же свалился парализованный рядом с товарищами.

Люди сероглазого возликовали. Сразу было видно, как изменилось их поведение после появления господина.

Сероглазый, на последок бросив в нападающих какое-то заклинание, попятился к своим. Громогласно выкрикнул:

– Уходим!

И тут Дак услышал странный звук, похожий на крик орлана или сокола, только более раскатистый. Вор почувствовал, как его обдало ветром. Из-за парапета, закрыв солнце своими массивными фигурами, показались огромные крылатые создания. Дак сразу же сообразил, что это были за существа. Широкие крылья, грозные загнутые вниз клювы, мускулистые львиные тела. Да, это были легендарные грифоны. Их, как помнил вор, величали еще птицами королевских кровей.

– Седлаем! – приказал незнакомец.

– Давай вперед! – Один из людей сероглазого подтолкнул вора к окраине крыши.

– Неужели полетим прямо на них? – искренне удивился Дак.

– Ну не по воздуху же, – усмехнулся Харэк, очутившийся рядом. – Насколько я вижу, крыльев у тебя нет.

Рядом просвистели болты. Несколько снарядов ударилось оземь в шаге от Дака.

– Быстрее!

И тут спину вора пронзила боль. Где-то в районе правой лопатки. Он ощутил сильный, резкий толчок. Ноги подкосились, колени потянулись по твердому полу. Руки разжались, выпуская на свободу Кортыша. В последний миг перед падением вор увидел, как бельчонок лихо отскочил от парапета и прыгнул навстречу грифону.

– Господин! – услышал Дак встревоженный голос человека сероглазого. – Господин, его ранили!

– Что? – удивленно воскликнул тот, и уже более скоординировано продолжил: – Прикройте.

Дак почувствовал, как чья-то тень накрыла его. Рядом лязгнуло несколько болтов. Прикрывающий его защитник сдавленно крякнул – одна из стрел пронзила руку.

Боль нарастала с каждым мгновением, пульсировала, парализуя правую часть туловища. Не давала возможности пошевелиться, сбивала дыхание. Дак кряхтел, сквернословя себе под нос.

– Закрой нас! – услышал он снова голос незнакомца.

И тут же ощутил, что его пронизанное болью тело поднимают. Правая лопатка хрустнула, появилось жгучее ощущение, будто внутри него копошится что-то огненное.

– Вытащи болт! – скомандовал сероглазый.

– Но господин, он же умрет от потери крови.

– Он умрет, если его не вытащить.

– Но…

– Выдергивай, я сказал.

В следующий миг Дак вскрикнул, дернувшись, как раб-страдалец, только что получивший на спину клеймо хозяина. Ему казалось, что злополучный болт воткнули еще глубже, пронзив все нутро. Мерещилось, что вот-вот острие вырвется из грудины, разворотив ребра.

– Все, уходим отсюда!

Два человека сероглазого, схватив вора за руки, потащили к окраине парапета. Размахнулись и швырнули его навстречу грифону. Один из похитителей, уже оседлавший огромную полуптицу, выставил руки, чтобы поймать его, но не дотянулся. Животное дернулось, отдалившись от Дака. Пара снарядов вонзилась в крыло, заставив его жалобно закричать.

Вор же с душераздирающим визгом полетел вниз.

Земля приближалась со скоростью мысли. Перед глазами заскользили глыбы камней, составляющих крепостную стену. Мелькнуло небо. Вот Дак почти шмякнулся о землю, но тут чьи-то цепкие лапы впились в спину. Вор почувствовал, как начал набирать высоту. С трудом выгнулся, наблюдая, как над его головой размеренно сдувается и раздувается покрытая перьями грудь грифона. Мысленно вздохнул, приходя в себя от шока. Еще мгновенье, и его размазало бы по земле.

Грифон поднялся выше, и Дак увидел, как стремительно уносится от него злосчастная крепость со снующими на крыше стражниками. Маленькие человечки что-то злобно кричали, махали руками, стреляли из казавшихся на таком расстоянии безобидными арбалетов. Ветер бил в лицо, не давая нормально дышать, жутко ломило уже начавшую заживать лопатку, но все это не отстраняло от дурманящего чувства свободы.

Вдруг огромная полуптица ослабила хватку, и вор ощутил, что снова оказался во власти ветра. Но даже не успев испугаться, тут же приземлился на спину другого грифона. На нем уже был наездник. Сероглазый. Он ловко зацепил Дака, укрепил бедра прячущимися в перьях ремнями. Вор облегченно вздохнул.

Из-под плаща незнакомца высунул мордочку Кортыш. Узнав хозяина, резко шмыгнул к нему. Дак схватил зверька, спрятал от гудящих потоков ветра за пазуху.

– Лихо вы меня похитили, – выкрикнул вор. – Ценю такой подход.

Сероглазый промолчал.

– Но теперь-то можно узнать, кто вы?

Незнакомец некоторое время хранил молчание, но потом все же заговорил, медленно, но достаточно громко:

– Я ученик Хранителя Барьера. Мое имя – Йов. Для тебя – господин Йов.

– О, как! – присвистнул Дак и с издевкой продолжил: – А разрешите поинтересоваться, достопочтенный господин Йов, куда мы летим?

– На Армир, – коротко ответил незнакомец.

– Зачем?

– Ты нужен магистру Булфадию.




Глава третья

Гладиатор



Арена Крови, королевство Дриг


21-ый день месяца Цветов


2891 г. от ЯБТ

Лязг кольчуг, тяжелые удары стали о латы, душераздирающие крики и вопли ужаса наполняли пространство. Широкоплечие воины, закованные в железо, огромные и могучие, как вестники смерти[2 - Вестники смерти – мифологические слуги Итхишора, повелителя Низшего Мира.], шли ровным строем, истребляя всех на своем пути. Жалкие повстанцы, закутанные в тряпки и вооруженные вилами и палками, не могли оказать серьезного сопротивления. Они либо разлетались порубленными кусками мяса, либо разбегались в стороны, как мыши.

Среди них, этих бесстрастных железных воинов, был и он. Он не понимал, почему его место здесь, но знал наверняка, что нужен им. И он делал то, что должен был делать. Убивал и карал. Безжалостно. Беспристрастно. Он поступал так во имя чего-то великого. Чего-то намного более ценного, чем жизнь простого смертного. Десятки жизней.

Их было немного, может быть, чуть больше двух дюжин. Но сила, воинские навыки и боевая сноровка даже одного из них могли бросить вызов двум, а то и трем сотням таких выскочек, как эти повстанцы.

И он гордился тем, что был одним из них. Гордился и с неким воодушевлением делал то же, что и они…

– Ибрагил… Ибрагил… – услышал он сквозь звон и крики. – Ибрагил, мать твою, просыпайся!

Все вокруг вмиг померкло, перед глазами возникло недовольное и до боли ненавидимое лицо хозяина Малькона.

– Что? – пробасил Ибрагил.

– Что? Ты еще смеешь меня спрашивать, проклятый бугай! Тебя ждет бой, твою мать! Как и всегда! Неужели ты думаешь, что я попрошу тебя выгулять шавок тетушки Прагмы?! – брызгая слюной, кричал Малькон. – А ну быстро схватил свое бревно и побежал на арену!

Ибрагил неохотно приподнялся с лежанки, опустил могучие ноги на земляной пол. Огляделся. Обстановка вокруг до боли привычная. Крохотное помещение с низкими потолками и обшарпанными стенами вот уже несколько недель служило ему временным жильем. Здесь он спал, ел и получал безобидные побои от хозяина.

Ибрагил выпрямил широкую спину, хрустнув позвоночником. Встал, подобрал прислоненную к стене огромную дубину и крайне недовольно поглядел на хозяина, что теперь был едва ли ему по пояс.

– Давай, топай, вонючий волот, – махнул рукой в сторону двери Малькон.

Ибрагил тяжело вздохнул, взвалил дубину на плечо и медленно зашагал к выходу. Пока он шел по темному коридору, его голову озаряли мысли о недавнем сне. Что-то было в нем странное. Что-то питающее дух и веру в себя. Недаром ведь он снился ему на протяжении целого месяца. Это был знак. Мудрецы его народа всегда твердили, что во снах кроется истина. Но о чем так настойчиво предупреждал этот сон, Ибрагил понять не мог. Доблестные, не имеющие себе равных воины, бьющие челядь во имя великих идеалов… он был далек от этого. В конце концов, кто он? Изменник? Беглец? Раб? Или и то, и другое, и третье?

Чем ближе он подходил к арене, тем громче становился шум с той стороны ворот. Народ, собравшийся поглядеть на кровавое зрелище, неистовствовал. Вся арена буквально дрожала от лавины криков.

– И… бра… гил! И… бра… гил! – орала толпа в такт, призывая своего любимца.

Покрытые железными шипами створки, скрипнув сталью, начали медленно отворяться. На круглую, обнесенную высокими стенами арену тяжелым, но ленивым шагом вышел могучий Ибрагил.

Толпа возликовала. Кто-то рукоплескал, кто-то драл глотку, кто-то кидал в сторону любимого гладиатора пучки разноцветных бумажек.

Ибрагил опустил громоздкую дубину на землю, прислонил к ноге. Ленивый взгляд прошелся по окружающим. Люди… Как же ненасытна эта раса на жестокость. Сколько не убивай, а им все мало. «Больше крови!» – требуют они. «Больше убийств!» – доносится каждый раз в их криках. И чем жестче и изуверски происходит убийство, тем радостнее их возгласы. Они столь кровожадны и беспощадны, что подчиняют даже подобных себе. И где-то в дальних уголках сознания Ибрагила промелькнула мысль: «Жаль, что Молкоглу Оглын Дралгу так и не удалось завоевать этот жестокий народ».

– Ну что, проклятый волот, настал твой последний час! – услышал гладиатор.

И тут его взгляд опустился на рослого и невообразимо огромного человека – его, Ибрагила, противника. Такого же, как и он, раба-гладиатора. Его звали Мишул. Он, как говорил хозяин, был чемпионом всего южного Кантара. Что, впрочем, Ибрагила не смущало, ведь он, в свою очередь, был чемпионом северного.

Для человека Мишул был слишком огромен. Среди этого жестокого народа подобных Ибрагил еще не встречал. Ростом всего на полторы головы ниже, но в плечах – едва ли не шире. Оставалось проверить, сколь велика его сила.

Мишул приподнял оружие – увесистую булаву с железным набалдашником. Чуть пригнулся, злобно зыркнув на противника. Крепкое, покрытое толстой кожаной броней тело содрогнулось, играя мускулами, и двинулось на врага.

Ибрагил выпрямил спину, вытянул ладони. Хрустнули суставы пальцев. Дубина тут же оказалась в руках. И могучий волот живым тараном ринулся навстречу противнику.

Замершая в ожидании толпа ожидала необычайной мощи удара двух гладиаторов, брызг крови, сломанных конечностей или раздробленных черепов. Но ничего такого не произошло. В самый последний миг перед столкновением Ибрагил подкинул дубину, а сам, скрутившись в комок, камнем шарахнул по ногам противника. Мишул, явно не ожидая такого подвоха, потерял равновесие и подрубленным дубом свалился на землю, поднимая клубы пыли.

Волот выпрямился, поймал падающую дубину. Руки сжали рукоять покрепче. И снова устремился на врага, размахивая оружием. Но вымученный боями человек-гладиатор не был так прост. Тут же сообразив, что допустил ошибку, он перекатился по земле, рука нащупала булаву. И снова Мишул оказался на ногах. Теперь необдуманно нападать не решался. Умело уйдя от удара, он отпрыгнул в сторону. Злобно гаркнул и начал обходить врага по кругу.

Ибрагил поворачивался вместе с противником. Подставить спину или хотя бы бок врагу – верный проигрыш. Волот чуть прищурился, собираясь с мыслями и обдумывая следующий ход.

Мишул тем временем смачно сплюнул, утробно хрюкнул и живой скалой двинулся на противника. В воздухе мелькнула булава, с тяжестью обрушилась на Ибрагила, но плоти достать не успела. Могучий волот успешно блокировал удар дубиной. Ногой он со всей силы саданул по открывшейся на мгновение голени человека-гладиатора. Мишул сдавленно крякнул, но скорее от злобы, нежели чем от боли. Получать такие подлые удары он не привык.

Отшагнув от врага, Мишул снова пошел кругом. Гневно пыхтя и жуя губы, он внимательно оглядывал противника, явно пытаясь отыскать в его тактике слабые стороны.

Волот тоже сосредоточился. Соперник попался явно не хилый. Обычно на него натравливали диких животных, редких чудищ или сразу нескольких гладиаторов. И тех и других он давил как мух, изредка отделываясь легкими ранениями. С бойцами-одиночками сталкиваться приходилось крайне редко. Ненароком вспомнился Агрекх-джи-Мех, выходец из диких земель Заадонья. Встречающиеся в тех краях людские племена малочисленны, но невероятно свирепы. Недаром многие считают их полуживотными. В том яростном бою рослый и неимоверно сильный Агрекх-джи-Мех оставил немало отметин на теле волота. Тем не менее, Ибрагил все равно вышел победителем.

Человек-гладиатор злобно гаркнул и двинулся на Ибрагила. Волот снова ушел от удара, изящно перекатившись по воздуху спиной, словно по незримой стене. Огромный набалдашник прочертил линию в йоте от лица гладиатора-чужеземца.

– Агх-х-х, – в азарте проревел Мишул. – Я все равно достану тебя, проклятый волот!

Ответом был внезапный и точный удар древком по шее. Человек-гладиатор от неожиданности дернулся, но отступить не успел. Вся мощь закаленного дуба обрушилась на уязвимое место. Могучее тело Мишула содрогнулось, как забиваемая туша быка. Ноги не удержали равновесия. Булава выскользнула из рук. И огромный человек-гладиатор, некогда чемпион, а теперь просто павший боец, с шумом рухнул на землю. Поднялось облако пыли.

Шея Мишула оказалась на удивление крепкой – дубина не перебила хребет. Да и удар не был столь сокрушительным. Целью волота было не убийство, но победа. Победа любым путем.

Ибрагил встал над поверженным врагом, наступив тому на горло. Мишул захрипел, пальцы с яростью впились в голень ненавистного волота. Превозмогая боль, побежденный гладиатор настойчиво пытался подняться. Ибрагил прижал сильнее, проговорив:

– Теперь твоя жизнь зависит от их решения.

Мишул в ответ лишь что-то невнятно прохрипел.

Волот поднял голову, огляделся, и только сейчас ощутил, с каким неистовым восторгом выла толпа. До этого времени он как будто прибывал в ином пространстве. В мире схватки. В мире побед и поражений. Куда входят вдвоем, но выходит только один.

Ибрагил поднял дубину над головой, вопросительно озираясь. Ждал решения толпы. Добить или помиловать. Этот момент он не любил больше всего. И именно из-за этой показушной жестокости. Миловали люди крайне редко, еще реже просили обычную смерть. Им все подавай смерть изуверскую, с кровью и расчленением. Чтобы жертва выла и страдала.

– Смерть, смерть, смерть! – начали доноситься отдельные слова из общей мешанины звуков.

– Смерть!

– Смерть!

– Жизнь! – проскользнуло чье-то скупое благодушие.

– Смерть! – снова потребовала толпа, уже настойчивее.

– Не нужен ты им больше. – Ибрагил опустил взгляд на поверженного противника.

– Смерть, смерть, смерть! – бушевало неистовство зрителей.

– Твоя смерть порадует их, человек.

Мишул злобно хрипел, не в силах произнести и слова. Глаза налились кровью, на лбу вздулись кривые линии вен, крупные, словно черви, выползшие на гладкую мостовую после дождя.

Ибрагил поднял дубину еще выше. Толпа буквально взревела – каждый желал поскорее узреть кровавую расправу над беспомощным бойцом. Посмаковать, как деликатес на богатом пиршестве.

– Смерть! – Это слово начало надоедать волоту. Он ощутил тоску. Ничего, совершенно ничего вокруг не менялось. Он опустил громоздкое оружие и отбросил в сторону. Могучая стопа освободила горло Мишула, дав тому с хрипом вдохнуть пыльного воздуха. Не торопясь, с нарочитым безразличием к происходящему, волот направился к воротам.

Зрители недовольно загудели. Кто-то продолжал кричать, призывая вернуться к расправе, но энтузиазма заметно поубавилось.

– Ты что, твою мать, дерьма собственного обожрался? – встретил его заботливый Малькон. – Почему ослушался толпы? Почему не добил этого полутрупа?

– Мне надоело.

– Что?… Что ты сказал, бесполезная гора мяса? Надоело? – срывающимся голосом заверещал хозяин.

– Надоело потакать им.

– Заткнись! Заткнись, пока я не прибил тебя собственными руками. – Малькон угрожающе замахал кулачками. – Они платят деньги за то, чтобы увидеть, как подобные тебе тупорылы убивают друг друга. Понимаешь, безмозглая твоя башка? Или мне стоит вновь подержать тебя на голодном пайке недельку-другую, чтоб ты снова стал собственное дерьмо жрать?

– Я не делал этого.

– А теперь будешь делать, пока до твоей твердолобости не дойдет, что перечить мне – значит, делать хуже только себе.

– Я… – Ибрагил открыл рот, собираясь что-то сказать в оправдание, как в дверь требовательно постучали.

– Кого это еще демоны принесли? – раздраженно пробурчал Малькон, поглядев на дверь. – А-а-а, наверное, пришли жаловаться на неудавшийся бой. За деньгами явились… Вот видишь, что ты натворил, пустая твоя башка? Что я им сейчас скажу? А?

– Может, это кто другой?

– Может – не может… Порассуждай мне еще тут! – Малькон, озлобленно скривившись, замахнулся кулачишком на подопечного, но бить не стал – навязчивый стук повторился, заставив его все-таки подойти к двери.

– Кто там? – раздраженно рявкнул он.

– Господин Малькон, там… в общем, к вам пришли, – послышался неуверенный голос слуги.

– Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.

– Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.

– Ох, дерьмо собачье! – в сердцах воскликнул Малькон. – Ему-то что от меня нужно? – И резко повернулся к волоту. – Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?

– Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? – предположил Ибрагил. – Не все же люди изуверы, есть и милосердные.

– Ты что, издеваешься? – Глаза Малькона зло сверкнули. – Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.

– Глупое рассуждение.

– Что ты сказал, уродец-переросток? – Хозяин гневно прищурился.

– Господин Малькон, ну что с господином магом делать-то? – прервал его голос слуги из-за двери.

– Агх! – нервно передернуло того. – Пес с ним, проведи ко мне! – И снова прищуренный злой взгляд опустился на Ибрагила. – А с тобой я потом разберусь.

Слуга тихо скрылся с глаз, но через минуту вернулся в сопровождении рослого сероглазого человека в голубой мантии и двух здоровенных детин в легких доспехах и черных плащах.

– Вы Малькон Фольстер? – холодно спросил человек в мантии.

– Да, я. Чем могу служить, господин… – растянул последнее слово он.

– Мое имя Йов. Я пришел к вам от имени магистра Булфадия. Скажите, в вашем владении находится раб по имени Ибрагил Делкхин Джуба?

– О, я даже не знал, что у него такое длинное имя, – наигранно улыбнулся Малькон, невольно обернувшись к волоту. Тот тем временем заинтересованно покосился на гостя, только что произнесшего его полное имя… Имя, которое осталось в далеком прошлом.

Сероглазый тоже перевел взгляд на раба-гладиатора.

– Собственно, вы поняли, что это он. – Малькон снова повернулся к Йову. – Вы по поводу боя пришли? Так вот, послушайте. Произошло поистине великое недоразумение. Этот раб по совершенно чистой случайности не прикончил того, другого, раба, понимаете? Он его, конечно, победил, но победу вряд ли засчитают, и все ставки расформируют. Но деньги вам должны вернуть. Вы ведь на Ибрагила поставили, я правильно понял?

– Господин Малькон, мне нет дела до денег, побед и поражений. Мне нужен ваш раб.

– Что, простите? – Лицо рабовладельца приобрело растерянный вид. Искусственная улыбка стала таять на глазах.

– Ибрагил. Он мне нужен.

– О… Кхм, – растерянно кашлянул Малькон. – При всем моем уважении, вы же понимаете, что это невозможно.

– Всего лишь вопрос цены. Сколько? – Во взгляде сероглазого не прослеживалось ни единой эмоции.

– Нет, нет. Он не продается, – мелко замотал головой рабовладелец. Глаза затравленно забегали, всем своим видом выдавая испуг.

– В нашем мире все имеет свою цену. Тысячи золотом хватит?

– Тысячи? – Бровь Малькона дернулась. К испугу добавилась заинтересованность. – Ни один раб не стоит таких денег. Правда, Ибрагил – не простой раб. Он гладиатор и, более того, неофициальный чемпион всего Кантара.

– Набиваете цену? Хорошо. Полторы. – Лицо сероглазого оставалось невозмутимым.

– Даже так? – Теперь интерес в глазах рабовладельца сменился жадностью. Ему предложил целых полторы тысячи золотых пускай и за хорошего воина, но очень непослушного раба. Такую сумму ему едва удавалось насобирать за полгода. А тут сразу и целиком. Но разум все же возобладал над порочной душой. – Понимаете, если его признают официальным чемпионом, а такая возможность все-таки вполне допустима, то я смогу столько же заработать за пять-шесть месяцев.

– Хорошо, я даю две тысячи. Но это мое последнее предложение. И я вам настоятельно рекомендую к нему прислушаться. – Теперь в серых глазах незнакомца сверкнул недобрый огонек. Он явно терял терпение.

И снова страх начал закрадываться в душу Малькона. С магами шутить чревато, порой даже смертельно. Нет, конечно, существуют всевозможные суды, защищающие права обычных смертных от посягательств чародеев. Но случается всякое, и далеко не всегда злостные деяния магов раскрываются.

Работорговец снова посмотрел на волота, зачем-то попытался оценить его, разложить по достоинствам и недостаткам. Потом мысленно махнул рукой, мирясь с судьбой, и поглядел на незнакомца, за считанные минуты разрушившего все его планы.

– Хорошо, я согласен. Сейчас напишу бумагу.

Пока Малькон составлял документ о передаче прав владения на Ибрагила, тот стоял не шевелясь и, казалось, даже не дыша. Еще мгновение назад он жил в постоянно повторяющемся опостылевшем дне, как вдруг появился этот человек и выдернул его из рутины. Хотя будет ли он хорошим хозяином? Оставалось только верить.

Сероглазый же, переждав несколько секунд, повернулся к одному из спутников и требовательно попросил:

– Симал, принеси деньги.

Тот кивнул и скрылся с глаз, но скоро вернулся, держа в руках два увесистых тряпичных мешочка. Малькон к тому времени как раз закончил писать.

– Вот, возьмите купчую. Поставьте здесь и вот здесь подпись, имя и, если имеется, фамильную или гильдейскую печать. Это ваш экземпляр, а это мой. – Малькон с легкостью оперировал документами – сказывался десятилетний опыт городского счетовода.

Йов взял просунутое ему перо, расписался в обоих документах. Потом дыхнул на массивную печатку на безымянном пальце левой руки и прижал к бумаге, оставив черный, чуть смазанный оттиск Хранителей Барьера – изображение башни под куполом.

– Вот, собственно, и все. – Малькон многозначительно посмотрел на сероглазого.

– Симал, отдай ему, – кивнул в сторону рабовладельца Йов.

Его спутник послушно передал мешочки Малькону. Тот с жадным блеском принял плату, взвесил в руках, с довольной улыбкой вымолвил:

– Чувствуется, что денег тут много… А теперь забирайте эту вонючую гору мяса и покончим с этим.

– Ибрагил Делкхин Джуба, подойди ко мне. – В голосе сероглазого одновременно звучали и просьба, и приказ.

Волот без особой спешки подошел к новому хозяину. В голове до сих пор царила неразбериха. Как теперь себя вести, он определиться еще не мог.

– Ибрагил Делкхин Джуба, – повторил Йов. – Посмотри мне в глаза. И внимай моим словам… Именем Богоподобных Творцов, именем веры и справедливости, именем магистра Булфадия из Огонеппа, достопочтенного Хранителя Барьера и последнего из Последователей, освобождаю тебя от уз рабства. – И со всего размаху сероглазый влепил волоту звонкую пощечину. – Теперь ты полноправный подданный королевства Дриг. Прими мои поздравления. – Рука, которая мгновение назад засадила Ибрагилу по лицу, была протянута в дружеском жесте. – Остальные бумажные формальности обсудим позже.

– Вы… вы что делаете? – Голос Малькона задребезжал. – Зачем вы его освободили? Зачем?… Он был рабом и должен им оставаться до конца дней.

– Спасибо тебе, человек. – Не обращая внимания на предыдущего хозяина, Ибрагил с радостью ответил на столь непредсказуемый жест – огромная ручища крепко сжала аристократичную ладонь мага… Свобода! Он давно позабыл, каково это слово на вкус.

– В свете всего произошедшего у меня есть к тебе крайне важное дело, Ибрагил. Ты должен отправиться со мной, – с абсолютным безразличием к стенаниям рабовладельца, проговорил Йов.

– Я пойду с тобой, человек. Но сначала… – Волот повернулся к бывшему хозяину, сияющее радостью лицо стало меняться.

– Что ты… что хочешь сделать? – в ужасе залепетал тот и медленно попятился.

– У нас, волотов, есть одна народная мудрость, – заговорил Ибрагил, двигаясь к Малькону. – Не кидай камень во врага, ибо завтра враг кинет этот же камень в тебя…

– Ты… ты смеешь угрожать мне? – пытаясь сохранить достоинство, провизжал Малькон.

– Нет, хозя… кхм… Малькон. Я тебе не угрожаю. Совсем. – Слова выплевывались отрывисто, будто волоту было тяжело их произносить. Чего не скажешь о действиях. Одной рукой Ибрагил с легкостью поднял работорговца за шкирку, как котенка, и поднес к своему огромному лицу. – Когда-то ты плевал мне в лицо. Избивал, морил голодом, всячески издевался. Тогда, наверное, ты и представить не мог, что наступит день, когда я смогу ответить тем же.

– Ты… ты… – Голос Малькона дрожал. Тело задергалось, работорговец упорно старался вырваться.

Йов тем временем сложил руки у груди, прислонился спиной к косяку двери и с ленивым интересом следил за развитием событий.

– Ты… я… тебя… – невнятно мямлил раскрасневшийся от натуги Малькон, раскачиваясь на могучей руке Ибрагила, словно грузило на удочке.

В комнате прозвучал раскатистый хрип собираемых в глотке слюней. Губы волота шевельнулись, собирая вязкий снаряд в комок. И тут же вся эта текучая масса со свистом выплеснулась на лицо Малькона.

– Твою мать! – Униженный рабовладелец, брезгливо сморщив лицо, начал работать рукавами, пытаясь стереть густую слизь.

– Как же я давно мечтал это сделать, – с легкой улыбкой произнес Ибрагил, отшвырнув недавнего хозяина в сторону.

– Иногда мечты сбываются… – пожал плечами сероглазый, повернулся к выходу и через плечо бросил: – Ты закончил?

Волот подхватил огромную дубину, взвалил на плечо. Подобрал какие-то безделушки со своей лежанки, сунул в позаимствованный у Малькона мешок, с довольной ухмылкой взглянул на Йова и сказал:

– Да.

Вскоре они покинули апартаменты рабовладельца, сопровождаемые безудержной, но почти неслышной бранью Малькона.




Глава четвертая

Нондер Сумасшедший



Город Хэнш, королевство Людвин


8-ый день месяца Восхода Солнца


2891 г. от ЯБТ

Зал Правосудия был полон народа как никогда. Те, кого не пустили внутрь, заглядывали в узкие оконца, ругаясь и отталкивая друг друга. Еще бы! Такое зрелище пропускать неразумно. Ведь именно сегодя судили Нондера Сумасшедшего, злого гения, унесшего на погост не один десяток человек, как, впрочем, и спасшего не меньше жизней. Но кто помнит добрые дела? История чаще всего хранит память о великих подлецах и негодяях.

Так, во всяком случае, думал Нондер.

– Я требую тишины в зале! – раздраженно рявкнул судья, пожилой мужчина в красном кафтане с двумя черными полосками и белом парике с завитушками, и звонко постучал изящным молоточком по бронзовому блюдцу. – Иначе мне придется выгнать половину слушателей.

Гомон начал сбавляться.

– Итак, продолжим, – сдержанней заговорил судья, вытирая белым платком лоб – в зале суда было невыносимо душно. – Нондер, поведайте суду, где вы были вечером тринадцатого числа месяца Цветов?

Все обратили взор на томящегося внутри магической сферы высокого человека в темно-серой мантии. Тяжелый и пронзительный взгляд его зеленых глаз заставил многих из собравшихся смутиться, а иных – содрогнуться от ужаса.

– Отвечай, потрох! – Один из магов-охранников, злобно оскалившись, ударил посохом по сфере. Тонкие ниточки молний запрыгали по внутреннему пространству защитного купола, соприкасаясь с телом Нондера.

– Агр-р-р… – Лицо подсудимого мага скривилось. – Чтоб вас демоны сожрали!

– В первую очередь они сожрут тебя! – еще больше разгневавшись, прокричал маг-охранник и снова шарахнул по сфере.

– Прекратите! – В голосе судьи проскользнули визгливые нотки. – Мы еще успеем казнить его. Сейчас нужно докопаться до истины.

Маг-охранник опустил посох, но яростный взгляд продолжал буравить подсудимого. Два других его сподвижника, злорадно ухмылялись и косились друг на друга.

– Повторяю вопрос. Где…

– Как и обычно, я был в своей башне, – перебил судью нервный голос Нондера.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул тот. – Теперь поведайте…

– Если ты хочешь знать, убил ли я того оболтуса, то можешь не распинаться в глупых вопросах, – снова перебил подсудимый. – Да, я это сделал.

– О, даже так. – В глазах судьи отразилось удивление. – Можем ли мы тогда узнать мотивы преступления?

– Мотивы… – зло усмехнулся Нондер. – Мне нужен был материал для одного эксперимента. А этот розовощекий пыж как раз проезжал мимо моей башни.

– Прошу учесть, уважаемый господин судья, что не простого эксперимента, а некромантского, – вскочив с места, выкрикнул одетый в отороченный серебряной нитью красный камзол и черные бриджи пожилой мужчина из первого ряда слушателей.

– Герцог Вайк, прошу вас, не переживайте. Я все учту, – заверил судья.

– Конечно, конечно.

– Материал, говорите… – Судья снова обратился к подсудимому. – Как бы это цинично не прозвучало, но я хотел бы узнать: почему вы не воспользовались рабом или, на крайний случай, простолюдином? Почему ваш выбор пал именно на молодого герцога?

– Я же сказал вам: потому что он был рядом. А рабы у меня закончились. Да и какая разница, обычный человек или из высшего света? Внутренности ведь что у рабов, что у аристократов – везде одинаковые…

– Вы слышали, господин судья? – снова влез в разговор герцог Вайк. – Это ж самое настоящее надругательство над моим покойным сыном, да и вообще над всем нашим родом. Он сравнивает нас с рабами.

– Прошу вас, герцог, успокойтесь. – Судья умоляюще поглядел на убитого горем старика. Повернулся к подсудимому. – А вас я попрошу впредь не выдавать подобных оскорбительных заявлений. И так уже дел наворотили.

Нондер злобно ухмыльнулся. И тут же на купол обрушился удар посоха. Молнии забегали по сфере, пронзая тело колющей болью.

– Не смей улыбаться, грязный пес! – И снова маг-охранник нанес удар.

– Да прекратите вы, наконец! – вскрикнул судья.

– Простите, но его цинизм и хамство сводят меня с ума. Он позорит честь мага, оскверняет святая святых – наш устав.

– Ваш устав – лишь бред трусливых чародейчиков, не способных ни на что, кроме невнятного лепетания простейших заклинаний, – процедил сквозь зубы Нондер.

– Заткнись, иначе я больше не сдержу себя! – Лицо мага-стражника раскраснелось от злобы, глаза заполонила ненависть.

– Подсудимый, да вы тоже хороши. Не провоцируйте стражу. – Судья перевел дыхание, протер лоб. И, стараясь казаться спокойным и непредвзятым, продолжил: – Вернемся к делу… Итак, вы убили герцога Вайка младшего, руководствуясь лишь одним мотивом: использовать его тело в ужасающем опыте, все верно?

– Не совсем так. Мне были нужны только его печень и мозг.

– Это значения не имеет. Вы знаете, что некромантская практика в Людвине запрещена?

– Да.

– Вы знаете, что можете получить запрет на пользование магией навсегда?

– Да. Я его уже получил в шести государствах.

– И это вас не остановило?

– Нет.

– Разрешите узнать, почему?

– Потому что мне плевать на ваши законы. Они глупы и противоречивы. Они связывают руки достойным и развязывают трусливым хвастунам, наподобие вашей стражи, – презрительно скривившись, Нондер кивнул в сторону мага-стражника.

И того в миг обуяло бешенство. Со всей силы он грохнул по магическому куполу, да и двое его соратников в этот раз не остались без дела. Их посохи быстро пошли в ход. Молнии били внутри сферы, как во время ужасного шторма. Подсудимый выл от боли, закрывался от навязчивых голубых нитей, протыкающих все нутро по несколько раз за секунду.

Толпа снова засуетилась, с неким вожделением наблюдая за страданиями подсудимого. Большинство собравшихся, свято соблюдая заложившийся в обществе стереотип, яро презирало некромантскую братию, а такого яркого ее представителя как Нондер – тем более.

Судья не пытался остановить стражу. То ли устал повторять одно и то же, то ли хотел преподать наглецу урок. Когда истязания прекратились, и подсудимый пришел в себя, он спокойно продолжил допрос.

– Теперь-то, надеюсь, вы будете вести себя благоразумнее, – с неестественной горестью вздохнул судья.

– Благоразумие у него не в чести, – озлобленно рявкнул маг-стражник. – Он понимает только язык кнута.

– Может быть, и так, но мы – общество цивилизованное. И кнут применяем только в крайних случаях. – Судья осуждающе поглядел на стражников.

Нондер снова усмехнулся, но говорить ничего не стал.

– Продолжим. Значит, вы утверждаете, что не согласны с законами Людвина и, более того, с законами всех цивилизованных королевств Кантара. Я правильно вас понял?

– Я уже все сказал. Ваша цивилизованность – лишь фикция. Все мы, все люди и другие расы, живем по одному закону – Закону Хищника. Отличие меня от вас только в том, что я понимаю это, а вы – нет. Остальное вами выдуманное – чушь, предназначенная для слабаков, – тихо вымолвил некромант.

– Не буду с вами спорить, это вне моих обязанностей. Но вынужден сообщить, что в данный момент вы находитесь на территории Людвина. Здесь законы соблюдаются и надлежащим образом исполняются, поэтому вы будете осуждены именно по ним. И в данное время вы понесете кару за то злодеяние, которое безрассудно совершили несколько дней назад. – Голос судьи был холоден и в некоторой степени надменен. – И посему объявляю: согласно закона Людвина «О преступлениях и вредительстве» за хладнокровное убийство особы дворянского происхождения герцога Минрура Вайка Третьего вы приговариваетесь к смертной казни через четвертование и последующее сжигание. Принимая во внимание то обстоятельство, что вы являетесь магом и, более того, некромантом, ваш прах будет разделен на несколько частей и закопан на разных кладбищах во избежание вашего случайного или умышленного воскрешения.

Слушая приговор, Нондер не выдавал никаких эмоций, кроме усталости и злобы. Его осуждали за убийство уже в шестнадцатый раз, за умерщвление особы дворянского происхождения – в четвертый, приговаривали к смертной казни – в седьмой. За ним охотились тайные службы королевской безопасности трех государств, его выслеживало пять ассасинов и один отряд вольных наемников. Если бы кто и мог испугать его смертью, то уж точно не судебный приговор королевства Людвин и не этот толстяк с глазами сонной собаки.

– Вам понятен приговор? – спросил судья, глядя на Нондера с деланным безразличием.

Некромант лениво кивнул.

– Приговор вступает в силу отныне и навсегда. Казнь состоится через час на Площади Висельников. – Теперь судья обращался к собравшимся в зале зевакам. – Прошу не приводить маленьких детей и слишком мнительных девиц.

«Слишком быстро тут все у них, – проскользнула мысль у Нондера. – В Бикмере мне хотя бы дали один день».

Судья поднял молоточек над блюдцем, чтобы провозгласить окончание судебного процесса, как дверь суда вдруг распахнулась. Теплый ветер влетел в зал, словно подгоняемый чьим-то усилием, и обдал лица всех присутствующих пылью. В зал вошел высокий человек в голубой мантии, на спине и груди желтыми нитями был вышит герб, изображающий башню под куполом. В его серых глазах сияла уверенность, балансирующая на грани с надменностью. В широкой, ровной поступи ощущался некий триумф. По обе стороны от него шествовало по три вооруженных бойца в легких кожаных доспехах и лоснящихся черных плащах.

Судья сощурил взгляд и поджал нижнюю губу. Маги-стражи у сферы с заключенным заметно напряглись, сжав свои посохи. Двое простых стражников, что несли караул у дверей, вошли вслед за новоприбывшими, держа руки на рукоятях мечей.

– Какое вы имеете право входить сюда? И кто вы такие? – возмущенно спросил судья.

Сероглазый незнакомец со своей свитой медленно приближались.

– Прошу прощения, ваша светлость, но у них была бумага, – сказал один из стражников, что вошли следом за ними.

– Бумага? – На белом напудренном лице судьи проступило изумление. – Какая бумага?

– Вот эта. – Сероглазый почти вплотную подошел к столу судьи и протянул свиток.

– Что это? – В глазах судьи зарождалось смятение, вызванное неожиданным появлением незнакомцев, неловкостью момента и чем-то еще.

– Читайте, – повелительно сказал сероглазый.

Судя по его тону Нондер подумал, что в свитке, наверное, приказ самого короля Питрирха. Но с чего бы это монарх стал посылать мага в зал суда, где ведется процесс над самым безжалостным и хладнокровным убийцей?

То, что сероглазый – маг, он не сомневался. Своего брата он всегда узнавал издалека, и чтение аур здесь не причем. Стоит только взглянуть на статную осанку и слегка надменный взгляд – и все становится ясно. Хотя маги, как и люди вообще, бывают разные, но большинству все же не удается избавиться от этих опознавательных черт до самой старости.

Судья хмыкнул, но свиток взял, нарочито неторопливо, будто стараясь показать окружающим, что кем бы ни был пришелец главный здесь по-прежнему он. Развернул и принялся читать.

Через пару мгновений глаза изумленно расширились, рот непроизвольно открылся.

– Это что, помилование? – Судья обратил полный возмущения взгляд на сероглазого.

– Да, – невозмутимо сказал пришелец.

Судья снова опустил глаза на свиток и начал жадно перечитывать. Его губы шевелились, а глаза тревожно бегали по строкам.

– Да вы вообще в своем уме? – Он снова уставился на сероглазого.

– Наверное, этот вопрос уместнее будет задать не мне, а королю Питрирху.

В глубине души Нондера кольнула горячая игла. Неужели он угадал? Король Людвина решил его помиловать? Но откуда у венценосца взялось такое сострадание?

– Постойте, постойте. – Судья все еще не мог поверить в прочитанное. – Такого быть не может. Этот… – толстый палец указал на пленника, – …подсудимый является преступником. И ему уже вынесен приговор, который должен быть исполнен сегодня.

– Тем не менее, в руках у вас документ на помилование, подписанный королем Питрирхом Восьмым. Вы должны подчиниться воле своего правителя и тотчас же освободить пленника. А я позабочусь о том, чтобы он смог выйти из здания суда целым и невредимым.

– Но это возмутительно! – Судья резко встал со своего трона, его широкий кафтан колыхнулся, как парус под дуновением ветра.

– Вы хотите воспротивиться приказу? – В спокойно-надменном тоне сероглазого звякнула угрожающая нотка.

Судья, казалось, хотел что-то выкрикнуть, но его губы плотно сжались и задрожали. Лишь взгляд излучал крайнее негодование. Он поднял руку, опять зачем-то указал на пленника, но тут же опустил ее.

– Нет, что вы. – Судья покачал головой и, стараясь излучать хладнокровие, сел на место. – Конечно же, я повинуюсь. – И чуть громче выкрикнул: – Освободите пленника.

Губы Нондера непроизвольно растянулись в злорадной ухмылке. Он оглядел магов-стражников и обратился как бы ко всем:

– Откупоривайте скорлупку. Мне пора размять крылышки.

Маг-стражник, что несколько минут назад истязал некроманта, одарил его настолько презирающим взглядом, что Нондер в глубине души содрогнулся. Но он ликовал, потому что ясно читал в глазах магов-стражников пробивающийся сквозь ненависть страх.

Его ненавидели. Но и боялись. Причем второе чувство было гораздо сильнее первого.

Защитная сфера растаяла, как лед под жаркими лучами солнца, и некромант шагнул вперед. Маги-стражники отошли на несколько шагов, вцепившись в свои посохи. Собравшиеся люди содрогнулись. Кто-то вскочил и бросился к выходу, кто-то запричитал. Возмущение, страх и непонимание нарастали с каждым мгновением.

В Зал Правосудия, позвякивая кольцами кольчуг, вбежало еще несколько стражников. Те хранители спокойствия, что уже присутствовали здесь, включая и магов-стражей, отступили к новоприбывшим.

– Что я вижу? – Незнакомец поглядел на стражников, что если еще не схватились за оружие, то уже явно готовы были сделать это тот час же. В серых глазах что-то мелькнуло. Что-то недоброе. Однако его люди излучали хладнокровие, невозмутимо стоя подле своего господина, как статуи. – Вы собираетесь поднять бунт против меня, посланника короля?

– Нет, нет, – покачал головой судья, махая рукой на стражников. – Поймите, этот… – он хотел указать на некроманта, но вовремя осекся, быстро опустив руку, – …помилованный не пользуется в народе славой. Он сотворил множество ужасных преступлений, и люди не хотят, чтобы он вновь оказался на свободе.

– И поэтому вы отвергаете волю короля и хотите поднять бунт? – То недоброе, что недавно промелькнуло в глазах незнакомца, засияло еще ярче.

– Нет, нет, что вы. Вас незамедлительно пропустят. – Лицо судьи покрылось испариной. Пот струился по вискам и щекам, смазывая пудру, парик по краям промок.

– Тогда мы благодарим вас за содействие и удаляемся. – Незнакомец повернулся к выходу и впервые поглядел на Нондера. Сероглазый ничего больше не сказал, но некромант понял, что пора действовать. Он незамедлительно поспешил встать рядом с ним.

Стражники у дверей неохотно расступились. Проходя мимо них, Нондер даже не соизволил глянуть на магов-стражей, чьи тяжелые взгляды, переполненные ненавистью, страхом и возмущением, скребли по нему, как кошачьи когти. Он шел с высокоподнятой головой, размышляя, с чего бы это он вдруг понадобился королю Людвина. Неужели старикашка решил воскресить кого-то из своих давно почивших родственничков? И зачем он послал за ним мага? Хотя именно тут, скорее всего, все заключалось в рамках простой логики. Ведь Нондер преспокойно может попытаться сбежать, и никому, кроме опытного мага, не под силу его остановить. А сероглазый безусловно являлся умелым магом, хотя внешне и духовно был очень молод. И его герб был Нондеру смутно знакомым. Некромант знал изображения всех чародейских орденов и учреждений, но этот не походил ни на один из них.

Однако Нондер нутром чуял, что здесь что-то не так. Во всем благом рано или поздно обнаруживается подвох. И лучше о нем узнать сразу.

Нондер открыл было рот, чтобы задать вопрос, но сероглазый тихо сказал:

– Я все объясню позже. Пока следуй за мной.

Они вышли из Зала Правосудия и оказались в окружении галдящей толпы. Увидав освобожденного некроманта, люди в изумлении замерли, но вскоре стали потихоньку отступать, невольно расширяя круг. Кто-то тихо ахал и охал, шепотом поминая богов, кто-то молчаливо взирал на некроманта, неумело скрывая возмущение.

И лишь три пары глаз глядели на Нондера ликующе, хотя и не без удивления. Их некромант узнал сразу – культисты Мартон, Эррет и Корш’кхен – тройка его самых преданных учеников, что готовы неотступно следовать за учителем хоть во владения самого Итхишора. До Нондера даже как-то добрались слухи о том, что их за глаза называют Лиром, Боденом и Хишем по именам трех ипостасей бога тьмы, а самого Нондера – воплощением Итхишора.

Сероглазый и его свита двинулись к стоящей неподалеку видавшей виды пролетке, запряженной двумя гнедыми жеребцами, меланхолично жующими овес. Заскучавший кучер, увидав клиентов, заметно оживился и схватился за узды, готовый тотчас же отправляться в путь.

Сероглазый отворил занавешенную дверцу экипажа и кивнул Нондеру. Некромант нырнул во мрак пролетки, на миг оглянувшись и дав знак ученикам незаметно следовать за ними. Незнакомец что-то негромко сказал своей свите и залез в экипаж, захлопнув за собой дверцу.

Теперь почти в полном мраке Нондер остался с сероглазым наедине.

Кучер хлопнул уздами, гаркнул, и пролетка, жалобно заскрипев колесами, медленно покатилась. Отовсюду еще слышался возмущенный гул толпы, но вскоре он стал глохнуть, пока не исчез совсем. Позади цокали лошадиные копыта и слышались чьи-то тихие переговоры.

Некромант знал, что за пролеткой неотступно следуют его верные ученики, и надеялся, что они не упустят его из виду.

Некромант отодвинул штору и выглянул в окно. Они проезжали мимо трехэтажных кирпичных домов с покатыми крышами и невысокими мансардами. Снующие туда-сюда горожане уже не смотрели в их сторону, не перешептывались и не указывали на него пальцами. Сероглазый поступил мудро, спрятав ненавистного всеми некроманта в непримечательном экипаже, которые катались по улицам Хэнша сотнями.

Нондер больше не мог терпеть напряженную тишину. Повернулся к незнакомцу и спросил:

– Что дальше?

Сероглазый отреагировал не сразу. Он откинулся на спинку дивана, вытянул ноги. Будто нарочито тяня время, снял с плеча прилипший волосок, праздно стряхнул с рукава невидимые пылинки. И, наконец, тихо и неохотно ответил:

– Экипаж доставит нас в предместья города, где нас будут ждать.

– Ждать?… – Нондер не сводил взгляда с незнакомца. – Кто и зачем? – Не то, чтобы его это сильно волновало, но во всем нужно знать меру. Он покорно следовал указаниям сероглазого, хотя это противоречило его природе, и не лез с вопросами. Он ждал, пока тот первый заговорит с ним, но сероглазый будто позабыл о данном им недавно обещании все объяснить.

– Я сейчас не смогу в подробностях объяснить, зачем ты понадобился магистру. Он сам все расскажет.

– Магистр? – На миг в глубине души Нондера разлился холодный ужас. Неужели сам глава Ордена Огненных Свитков послал за ним? В таком случае он обречен. Или его спасение – дело рук кого-то другого?

– Магистр Булфадий. Хранитель Барьера, – развеял догадки незнакомец.

– Что-то я о нем ничего не слышал.

– Немудрено. О Последователях Богоподобных Творцов теперь мало кто помнит.

– Богоподобных Творцов? – И тут Нондеру внезапно все стало ясно. Во всяком случае, он так подумал. – Это какая-то шутка? Кто-то из богачей решил выкупить некроманта, чтобы сделать его ручным зверьком? – Холод в душе, мгновение назад казавшийся ужасом, споро таял. Его место быстро и бесповоротно занимал гнев.

– Никакая это не шутка, – невозмутимо сказал незнакомец. – Ты понадобился магистру, и я тебя к нему приведу.

– Если ты меня обманешь, то пожалеешь, – зловеще сощурился Нондер. – И мукам твоим не позавидует сам Итхишор.

– Оставь свои угрозы для других, некромант. – Сероглазый бросил на него холодный взгляд. – Тебя никто не собирается обманывать.

Нондер хмыкнул и снова повернулся к окну. Они подъезжали к воротам, у которых стояло двое угрюмых стражников. Измученные жарой, они проводили унылым взглядом проехавший мимо экипаж. Возможно, слух о побеге некроманта все же дойдет до них, но Нондер с сероглазым будут уже далеко.

С минуту помолчав, Нондер вновь повернулся к незнакомцу и спросил:

– Помилование-то настоящее?

– Как и все, что ты видишь вокруг.

Нондер усмехнулся про себя. Кому как не магу знать, что далеко не все окружающее на самом деле может быть настоящим. Впрочем, ответ сероглазого его вполне устроил.

– Мы едем к Хранителю Барьера – пускай так. Но кто ты такой?

– Я его ученик. Мое имя Йов. – Незнакомец снова бросил холодный взгляд на некроманта. – Надеюсь, на этом вопросы закончатся?

Нондер отвернулся к окну. Дальше путь продолжили в молчании.




Глава пятая

Оракул



Андалийская равнина, королевство Миркхель


9-ый день месяца Восхода Солнца


2891 г. от ЯБТ

Андалийская равнина залилась утренним светом, нежным и мягким, как прикосновение любящей женщины. Круг желтого солнца выглянул из-за вершин отдаленных холмов, лежащих в бархатном тумане, и медленно пополз вверх. Где-то вдалеке звенела веселая трель лесных птиц, оповещающих о приходе нового дня.

У одинокого высокого холма, густо заросшего невысоким кустарником и травой, остановилось два всадника. Один, уже немолодой, но все еще уверенно держащийся в седле, слез с лошади и подошел к кустам. Немного помешкал, но потом раздвинул плотно прижатые друг к другу ветви и заглянул в образовавшийся темный проем.

– Это здесь, – сказал он, оборачиваясь к спутнику. – Спешивайся, Шерк. Разобьем лагерь прямо тут.

– Откуда вы узнали, что она здесь, магистр? – спросил второй всадник, спрыгнув со скакуна и быстро стянув поклажу. – Место на вид совсем неприглядное.

– Поверь мне, это она. Я чувствую дыхание Оракула.

– В сказаниях его пещера описывалась совсем по-другому. «На поле, устланном блестящим от утренней росы ковром цветов, возвышается гора. В темном проходе под ней есть черный вход, ведущий в таинственные недра – обиталище самого Оракула…» – разве не так?

– На то они и сказания, чтобы пудрить потомкам их создателей головы. Возможно, когда-то Пещера Оракула и была такой, как говорится в сказаниях, но сейчас все изменилось. – Магистр отстегнул походный мешок с седла своей лошади и положил рядом с вещами Шерка. – Сейчас я спущусь туда, а ты останешься здесь.

– Когда ждать вашего возвращения?

– Не знаю. Может быть, через час, но возможно, что и через несколько дней. Пути Оракула непредсказуемы, да и время там, в Пещере, течет по-другому.

Магистр провел ладонью по веткам, загораживающим вход в пещеру, и те опали на землю безжизненной трухой. Проход стал заметно больше – в два человеческих роста – и из него повеяло холодом и сыростью.

Шерк почувствовал, как мурашки побежали по коже.

– Будьте там осторожны. Ходят легенды, что Оракул принимает далеко не всех.

– Меня он примет, будь покоен. Я последний из Последователей, а к нам он всегда относился если не с почтением, то, как минимум, с терпением.

Булфадий ступил на каменный пол пещеры, вскинул руку, зажигая «Огонек» над головой, и медленно зашагал вперед. Несколько летучих мышей выпрыснули на дневной свет и метнулись в разные стороны. Вскоре очертания силуэта магистра стали меркнуть, пока вовсе не растворились во тьме пещеры.

«Оракул проглотил его», – подумал с усмешкой Шерк, глядя в черную глубину хода, и его пробрала дрожь. Постояв еще с полминуты, он принялся разбивать лагерь.

Первое время Булфадий ступал аккуратно, словно боясь попасть в невидимую ловушку. Но шагов через пятьдесят уверенность в нем вновь воспрянула, и он прибавил ходу. «Огонек» освещал стены и потолок пещеры, отбрасывая во все стороны жуткие тени. То тут, то там свисали серые клочки паутины, местами попадался серый мох и скопления белых грибов. Пару раз Хранитель Барьера натыкался на кости и черепа, оставленные, судя по всему, неудачливыми посетителями пещеры.

Бредя по темным узким коридорам, магистр вспоминал давние времена, когда будучи еще таким же учеником, как Йов и Шерк, он набирался знаний и мудрости у предыдущего Хранителя Барьера.

«Если вдруг тебе когда-нибудь понадобится посетить Оракула, то помни: ни в коем случае не говори ему неправду и не вводи в заблуждение. Малейшая ложь или недоговоренность может стоить тебе жизни». – Таковы были слова магистра Рохнара, его, Булфадия, наставника. В ту давнюю пору нынешний Хранитель Барьера и не помышлял когда-нибудь обратиться за помощью к Оракулу, но что он мог тогда знать.

Что же такое Оракул? Этот вопрос неоднократно задавали ему Шерк и Йов. Да и сам он хотел бы знать ответ. По одним преданиям Оракул – демон, которого за отказ в повиновении Итхишор наказал изгнанием в Срединный Мир. Бессмертный, но и не способный вернуться обратно, он обосновался здесь, в этой пещере, став своего рода чудом с непростым характером. Другие источники утверждают, что Оракул ни кто иной, как ангельский посланник самого Аидора. Он должен был принести людям Высший дар. Но дар этот оказался столь щедрым, что на полпути он передумал и решил забрать его себе, за что получил наказание от Аидора. По правилам он должен был попасть в Низший Мир к Итхишору, но что-то опять пошло не так, и Оракул застрял в мире людей.

Есть, правда, и еще одна легенда, которая утверждает, что Оракул был близким соратником самого Занира. Он как-то напророчил великому чародею гибель от руки рыбоящера и разорение Занирии. Но Занир был уверен, что такого случиться никак не может, ибо считал, что водному народу нет дела до царств людей, обозвал Оракула лжецом и в наказание заточил в пещере. Однако убивать не стал, так как понимал, что прорицатель может еще пригодиться в будущем. Поэтому наложил на него какое-то древнее проклятие, что не позволяло пленнику покинуть обиталище, а своим подчиненным наказал каждый день носить ему еду и питье. Вскоре после этого началась война с рыбоящерами и великий чародей погиб, а Занирия пала. О прорицателе, заточенном в пещере, забыли, и тот умер от голода. В итоге дух Оракула слился с пещерой, став тем, кем и является сейчас. Эта версия хоть и казалась Булфадию более правдоподобной, однако и в ней не обошлось без изъяна. Если Оракул действительно был прорицателем, неужели он не мог предсказать свою же судьбу и попытаться избежать заключения?

Как бы там ни было, но Оракул в свое время пользовался завидной популярностью. К нему неоднократно наведывались сильные мира сего. Короли, принцы, лорды, маги, жрецы – все, кто, так или иначе, хотел повлиять на мир и свое место в нем. Одних Оракул удостаивал ответа, других немилосердно казнил, третьим давал от ворот поворот. Говорят, что Оракул не любит «неправильных вопросов», коими считает такие, как «Стану ли я королем?», «Где спрятано сокровище?», «Когда я найду свою любовь?» и тому подобные. Некоторые утверждают, что Оракул отвечает только определенным людям, способным действительно повлиять на ход истории. Кто-то уверяет, что, напротив, предсказания «пещерного духа» не стоят и выеденного яйца.

Что бы кто ни говорил, но Булфадий знал, что в свое время за пророчествами к Оракулу наведывались некоторые из Богоподобных Творцов, а позже и Последователи, и он всегда отвечал на их вопросы. В народе даже ходил слух, что Богоподобные Творцы подкупили Оракула щедрой жертвой, вот он и принимает их без отказа. Быть может, так оно и было, но сейчас это уже не имело значения.

После распада Царства Богоподобных Творцов, когда влияние чародеев ослабло и все занялись междоусобицами, о «пещерном духе» все как-то позабыли. Ныне же воспоминания о нем хранят лишь легенды, и только немногие знают, что Оракул на самом деле реален и по-прежнему отвечает на вопросы смертных, если посчитает их приемлемыми.

От долгой ходьбы ноги магистра начали уставать. Он сбавил шаг и вскоре совсем остановился. Пещерный коридор утопал во тьме, и конца ему пока видно не было. Из глубины слышалась одинокая капель. Хранитель Барьера присел на гладкий выступ в полу и прижался спиной к холодной стене.

Булфадий шел уже около получаса, но его не оставляло ощущение, будто он не продвинулся от начала пещеры и на сто шагов. Казалось, что передумай он и пойди обратно, то окажется у входа уже через пару минут. Оракул принимать его явно не торопился.

Переведя дух, Хранитель Барьера попытался мысленно пообщаться с обитателем пещеры. Он чувствовал, что тот за ним наблюдает, ощущал повсюду его неимоверную силу. Она наполняла и пронзала здесь все. Не важно, кем был Оракул раньше – демоном или ангелом, чародеем или простым смертным, – его могущество поражало воображение. Обиталище Оракула существовало как будто отдельно от всего остального мира. Время здесь то замирало, то ускорялось, а пространство то растягивалось, то сжималось.

Вскоре до его уха стал доноситься тихий шепот воды, словно где-то неподалеку зашумел водопад. Магистр остановился, прислушался и зашагал дальше по коридору.

Шагов через двадцать он заметил, что впереди мерцает блеклый свет. «Только бы не выход, – подумал Хранитель Барьера. – Мне нужны ответы, а не выход». Выхода впереди не оказалось, однако он вышел в просторный пещерный зал, добрую половину которого занимало озеро. Вода в нем исходила неярким белым светом, освещая серые стены и потолок. Справа от озера журчал маленький водопадик, берущий начало из большого проема в стене почти под самым потолком.

Звук падающей воды успокаивал и настраивал на нужный лад. Магистр понял, что достиг цели.

– Приветствую тебя, Древнейший из Древнейших! – заговорил он, развеивая заклинание освещения. Голос запрыгал по стенам, отражаясь громким эхом. – Я пришел, чтобы задать вопрос, от ответа на который зависит очень многое в мире.

Мгновение ничего не происходило. Но вскоре водопад чуть сник, и у Булфадия создалось ощущение, словно все вокруг замерло в ожидании чего-то.

– Давно ко мне никто не заходил, – раздался умиротворенный голос Оракула. Вода в озере пошла легкой рябью. – Я даже немного заскучал.

Хранитель Барьера молчал. Он не знал, что ответить на реплику Оракула. К тому же помнил, что перебивать его ни в коем случае нельзя.

– Однако ж многое изменилось в мире. Что-то пришло, что-то ушло. Кто-то умер, кто-то родился… Что-то только собирается родиться. – Голос «пещерного духа» звучал медленно и лениво. Он никуда не торопился. Уже много-много веков.

Магистр ощутил, как у него пересохло в горле. От, казалось бы, пространных речей Оракула вдруг повеяло глубинным смыслом. Но он молчал. Пока молчал.

– Когда-то этот мир был куда насыщеннее, – снова раздался спокойный голос Оракула. – По земле ходили животные, о которых сейчас уже не помнят. Людей было меньше. Каждый камень хранил какую-нибудь тайну.

«Пещерный дух» умолк. Хранитель Барьера подождал некоторое время и заговорил сам:

– Меня зовут Булфадий из Огонеппа. Я Хранитель Барьера и последний из Последователей Богоподобных Творцов. Я пришел к тебе за помощью.

– Я знаю. Ты хочешь отыскать дефенов. Хранителей хаоса.

– Да. Я обращался к Каменным Ведуньям, но они смогли лишь указать на пятерых. И еще они сообщили, что их всего десятеро. Двоих я давно забрал к себе в ученики, еще двое уже найдены, третий вот-вот отыщется. Остается еще пятеро, но где их искать – я не знаю.

– Дефены, – протянул Оракул задумчиво. – Когда-то их было пять тысяч. Но сейчас осталось лишь десять. Десять на весь мир. И двое из них на самом деле делят одно.

Для Булфадия это не стало новостью. В «Наследии» говорилось, что истинных защитников царства было ровно «пять по тысяче». И еще там писалось: «в каждом из них заключена сила всех остальных». Поначалу он не понимал, что это значит, но потом догадался. Не имеет значения, сколько дефенов существует в настоящий момент. Сила умерших переходит к живым. Другими словами, те дефены, которые сейчас ходят по Кантару, обладают тем же духовным потенциалом, что и их предки. А что касается его учеников… здесь природа вообще сильно намудрила. Братья разделили дефенон между собой, при этом оставаясь одним целым. Близнецы, что тут скажешь.

– Твои ученики Йов и Шерк из Михнора… вор Даккинз, прозванный Пронырой и Шустрым Ежом… гладиатор Ибрагил Делкхин Джуба, бывший некогда царевичем… некромант Нондер, прозванный Сумасшедшим. Ты нашел их, это верно. Но другие пятеро скрыты от взора Каменных Ведуний не напрасно. Они спрятаны под плотным пологом магии. Даже мне непросто разглядеть их. – Оракул снова умолк.

Булфадий терпеливо ждал, сердце щемило в груди. Секунды, казалось, растянулись на годы. Магистр даже с ужасом подумал, что Оракул больше не проронит ни слова, но ошибся. «Пещерный дух» заговорил снова:

– Над первым довлеет древнее проклятие, скрывающее его от чужих взоров. Второй навел на себя беду сам, прокляв богов и людей, за что и те и другие отреклись от него. Третий возжелал стать невидимым, попросив чародеев сделать его таковым. Четвертый по природе своей способен скрываться от магического взора, что почти всю жизнь и проделывал. Пятый не хотел прятаться, но вынужден делать это. – Оракул затих. Время снова потекло не быстрее тягучей смолы.

– Ты сможешь указать путь к ним? – осторожно спросил Хранитель Барьера, больше не в силах слушать тишину.

– Да. Первого ты найдешь в деревне Суховка, что близ древнего города, который вы зовете Призрачными руинами. Второй живет в Тернистом лесу близ Скалистых гор. Третий сейчас находится в столице королевства Онг. Если поторопитесь, то успеете застать его там. Четвертый обитает рядом с Великим каньоном. Пятый находится в портовом городке Грязный Причал, что в княжестве Лорис, но неизвестно сколь долго он там пробудет.

– А имена? Как их зовут? – Магистр считал, что этот вопрос самый важный. Без имен отыскать кого бы то ни было будет весьма затруднительно.

Оракул не торопился с ответом. Он некоторое время помолчал, а потом медленно, делая паузы между предложениями, заговорил:

– Первую мать нарекла именем Айлин, но все зовут ее Мышонок… Вторая зовется Деваной, но жители близлежащих к Тернистому лесу деревень прозвали ее Лесной Феей… Третьему дали при рождении имя Морк, а позже он заслужил прозвище Призрак… Четвертая носит имя Немизия, второго имени и прозвища ее народ не приемлет… Пятого зовут Бен-Саллен, но это не истинное имя, настоящее ему запрещено произносить вслух…

Магистр хотел было еще спросить, не видит ли Оракул, куда могут отправиться третий и пятый дефены, но быстро отбросил эту мысль. «Пещерный дух» ненароком мог истолковать такой вопрос превратно и обозлиться, а Хранителю Барьера этого не нужно.

– Спасибо тебе, Древнейший из Древнейших. – Булфадий чуть склонил голову. – Разреши теперь удалиться.

– Иди, смертный, и помни, что мир меняется всегда. Завтра ты не застанешь его таким, каким он был вчера. – Голос Оракула утих, а свет, исходящий из озера, как будто потускнел.

Хранитель Барьера постоял еще несколько мгновений, а потом развернулся, вновь активировал «Огонек» и пошел в обратном направлении.

Шагов через сто впереди замаячил белый свет. Булфадий не успел даже удивиться, как уже оказался у входа в пещеру. Оракул отпустил его.

На улице стояла пасмурная погода, земля и трава у входа в пещеру были влажными – видимо, совсем недавно прошел дождь. Шерк лежал у дотлевающего костра под сооруженным на скорую руку навесом, подложив под голову походный мешок. На ладони у него танцевала полуобнаженная фигурка девушки. Ученик магистра настолько засмотрелся на иллюзию, что не заметил появления учителя.

Хранитель Барьера легонько кашлянул в кулак, и Шерк тут же поднял голову. Фигурка девушки быстро растаяла в воздухе, ученик магистра инстинктивно спрятал ладонь за спину.

– О, магистр, вы вернулись, – сконфуженно улыбнулся он.

Булфадий присел рядом с учеником и вытянул ноги. Внезапно он ощутил томительную усталость, будто некая таинственная магия, все это время придававшая ему сил, резко покинула его тело. Это все Оракул, подумал Хранитель Барьера. Он взял с него свою дань.

– Ну как прошло? – осторожно поинтересовался Шерк, привстав и начав заново раздувать почти погасший костер.

– Сколько меня не было? – спросил магистр, пропустив вопрос ученика мимо ушей.

– Почти три дня.

– Три дня, – повторил Булфадий без эмоций. По ощущениям он пробыл в Пещере чуть больше часа. Но это не удивительно, Оракул любил растягивать время.

– Да. Я уже думал идти в пещеру сам. Мало ли что могло с вами случиться: ногу подвернули или в яму свалились. Как вы себя чувствуете?

– Все нормально. Только очень устал. – Булфадий вдруг понял, что ужасно голоден. – Что тут у тебя перекусить можно?

– Ах да, конечно, вы же три дня без еды. – Шерк взял стоящий рядом котелок и водрузил его на костер. – Суп с зайчатиной. Сейчас разогреется. После стольких дней голодания хорошо должен пойти.

Магистр кивнул, устраиваясь поудобнее под навесом. Сказал:

– После трапезы я немного отдохну, и отправимся обратно.

Ученик магистра кивнул и снова спросил:

– Так что вам Оракул поведал-то? Объяснил, где искать остальных дефенов?

– Объяснил. Только, скорее всего, нам следует поторопиться. Насколько я понял, двое из них постоянно перемещаются по Кантару. Если замешкаемся, то можем упустить.

– А где сейчас они находятся?

– Один в королевстве Онг, другой – в княжестве Лорис.

– Лорис далековат, а до Онга, я думаю, за несколько дней верхом добраться можно.

– Да, но если Йов один отправится в Онг и по каким-нибудь причинам задержится там, то дефен из Лориса может ускользнуть от нас. Поэтому нам нужно разделиться. Йов поедет в столицу Онга, а я навещу дефена из Лориса. В тех краях, насколько мне помнится, расположен старинный телепортер. Если он еще работает, то мы хорошо сэкономим время.

– Да, так разумнее будет, – кивнул Шерк, помешивая уже начавшую вскипать бурую жижу. – Отчего-то у меня предчувствие, что намечается что-то грандиозное. Наш поход увековечат в легендах.

«Легенды… Что проку от них? – подумал Булфадий. – Только морочат потомкам головы».




Глава шестая

Морк Призрак



Город Мунд, королевство Онг


16-ый день месяца Восхода Солнца


2891 г. от ЯБТ

Йов въехал в столицу, когда уже смеркалось. Небо окропилось десятками мерцающих огоньков, показали свои почти полные лица луны. От продолжительной верховой езды ныла поясница, седло натерло внутреннюю сторону бедер.

Жаль, что телепортер, ведущий в окрестности столицы, разрушен, подумал Йов. Иначе ему не пришлось бы тратить на дорогу шесть дней. Не успел он вернуться к Булфадию, как его тут же снарядили в новый поход.

«Я проверил систему древних телепортеров и выяснил, что из восьмидесяти восьми в рабочем состоянии осталось только двадцать три», – сказал тогда Хранитель Барьера, разведя руками.

«Ничего страшного. – Йов старался не показывать недовольства, но все же негодующе вздохнул. – Прогуляюсь с ветерком».

«В Онг могу отправиться я, а ты ступай в Лорис через телепортер. Благо, он еще работает», – сказал магистр Булфадий.

Йов отказался и теперь сожалел об этом.

Город начинал понемногу освещаться – тут и там стражники зажигали уличные факелы, однако их упорства было недостаточно. Мунд с приходом ночи все больше погружался во мрак. Блеклый свет из окон городских домов отбрасывал отблески на мощеную дорогу, порождая замысловатые тени. Отовсюду тянуло затхлой вонью нечистот и гнили – обычный запах крупных городов.

Ученик Хранителя Барьера предвкушал долгий отдых. Почти неделя в седле вымотала его сильнее, чем месяц занятий по магическому искусству с магистром, а Булфадий любил изнурять учеников длительными тренировками. Бывало, что Йов с Шерком практиковались беспрерывно по несколько суток подряд, не зная ни сна, ни пищи. Все, что дозволялось – тонизирующие заклинания и эликсиры.

«Я не сторонник того, чтобы издеваться над подопечными, – говорил магистр, глядя в усталые глаза учеников, – но вы должны понимать, что на ваши плечи ляжет тяжелое бремя. Если вы не поймете, что значит по-настоящему устать, стало быть, не способны будете принять ответственность».

Это было двенадцать лет назад, почти в самом начале обучения. Тогда Йов сердился на учителя и постоянно высказывал недовольства брату. Более мягкий и покорный Шерк воспринимал все на удивление терпеливо.

«Если он мучает нас, значит, так надо», – говорил он, разводя руками.

«Он изверг. Наскучило сидеть в этой башне одному, вот и решил взять двух дурачков в ученики, чтобы было над кем издеваться», – стоял на своем Йов.

Лишь спустя годы он понял, чего от них хотел Хранитель Барьера. Стойкость во всем. После школы Булфадия все проблемы Йову стали казаться сущими пустяками. Кроме Кристалла Барьера. Потому что он взволновал даже всегда спокойного магистра.

Миновав городские ворота, Йов с тремя наемниками оставили лошадей местному конюху и отправились в постоялый двор. Сытный ужин и теплая постель – вот, пожалуй, и все, что сейчас требовалось молодому магу. А утром он примется за работу.

– Мне и моим людям нужны комнаты на ночь. И ужин пускай принесут. – Йов бросил увесистый мешочек корчмарю. Трактирщик ловко перехватил кошель, взвесил в руках. Кривые губы расплылись в довольной улыбке.

– Будет сделано, милорд. – Трактирщик поклонился и бросил через плечо: – Ташка, а ну быстрее сюда. Да шевели ты задом, дура набитая! – Девушка-разносчица лет тринадцати, одетая в латанное вдоль и поперек темно-серое платье, появилась через мгновение. – Проведи наших уважаемых гостей в самые лучшие комнаты.

Девушка кивнула и повернулась к Йову:

– Прошу за мной, милорды.

Шагая за девушкой, Йов думал, как все-таки меняется отношение к людям, когда перед ними потрясешь золотом. Он был сыном рыбака, пускай самого лучшего рыбака во всем Михноре, однако сути это не меняет. Стоило ему стать магом и разжиться деньгами, которыми, впрочем, его снабжал исключительно магистр, как тут же все стали называть его «милордом» и «господином».

– Это наши самые лучшие комнаты, – сказала Таша, остановившись возле резной двери. – Здесь останавливался даже сам лорд Дориус Вандор.

Йову не было дела, кто жил в этой гостинице до него. Хоть сами Богоподобные Творцы. Все, что ему требовалось, – это тепло и уют. И чтобы его не беспокоили.

– Хорошо, – кивнул маг. Девушка отперла замок и вручила ключ Йову.

– Могу ли я еще чем-то помочь? – спросила она.

– Можешь. Скажи, что ты знаешь о человеке по имени Морк Призрак? – Ученик Хранителя Барьера поглядел в светло-серые глаза девушки, пытаясь определить ее реакцию.

– Ничего не слыхала, – покачала головой она. Глаза тоже не врали.

– Ладно. – Йов отвернулся, собравшись было шагнуть за порог, как девушка что-то неразборчиво промямлила. Он оглянулся. – Ты что-то сказала?

– Вы сказали «Призрак»? Я так поняла, это прозвище человека, которого вы ищете?

– Да.

– Просто я подумала… такие прозвища дают только магам или… – Девушка замялась.

– …наемным убийцам, – закончил Йов. Он тоже слышал подобное мнение. Призрак, тень, невидимка и иже с ними – так чаще всего называют себя люди, занимающиеся темными делишками. Он не исключал, что Морк принадлежал к их числу, хотя и обладал о нем очень скудной информацией.

– Да, – кивнула Таша. – А подобные люди обычно собираются в Мундийской Красавице. Там моя сестра работает, и она говорит, что почти каждый третий ее клиент – наемный убийца.

– Спасибо, приму к сведению. – Йов кивнул и скрылся в своей комнате.

Спутников он определил в соседней комнате и распорядился, чтобы они караулили по очереди его дверь. Времена нынче неспокойные. Корчмарь уяснил, что у Йова деньги имеются, стало быть, он может подослать воришек. Ему доводилось слышать, что подобное проделывают во многих городах, особенно в таких густонаселенных как Мунд. Йов, конечно, может наложить на свое имущество или дверь заклинание-ловушку, но тогда придется разбираться с пойманным вором. А ему этого совсем не нужно. С другой стороны, трактирщик, возможно, понял по висящему на шее амулету, что Йов – маг. В таком случае, ему опасаться нечего, ведь люди боятся чародеев пуще огня.

Пыльный дорожный плащ Йов повесил на крючок, стянул сапоги, расстегнул ремень и бросил на пуфик рядом с кроватью. Его голубой камзол весь пропитался потом, штаны покрылись пылью. Надо будет позвать прачку, и поскорее. До утра все должно просохнуть.

Йов снял с шеи амулет на тонкой серебряной цепочке и положил на стол. Сел на кровать и огляделся. Комната досталась ему не то чтобы роскошная, но неплохая. Довольно просторная, вычищенная до блеска. В углу, за ширмой возле окна, стояла ванна, больше похожая на лохань. Помыться тоже не помешает, подумал ученик магистра.

Через четверть часа Таша принесла ужин, состоящий из запеченного в яблоках поросенка, вареных овощей, булки еще дымящегося хлеба и штофа вина. Йов подобного не ожидал и даже немного удивился.

– Поросенок вам в подарок от нашего постоялого двора, – пояснила девушка, ставя поднос с яствами на стол. Мельком она глянула на амулет, в глазах ее проскользнул легкий испуг. – А разрешите спросить, милорд?

– Спрашивай.

– Вы чародействуете?

Йов поднял на нее глаза.

– Я ученик Хранителя Барьера. – Он никогда не скрывал того, кем является. Это тешило его самолюбие.

Таша чуть нахмурила лобик. Слишком молода, чтобы знать, кто такой Хранитель Барьера. Булфадий часто сокрушался по поводу того, что люди позабыли о роли Последователей. Признаться, даже сам Йов до того, как стать учеником магистра, не знал, что они вообще до сих пор существуют.

– Не знаешь, кто это?

– Наверное, какой-нибудь орден, наподобие Хрустальной Розы или Огненных Свитков.

– Нет, – вздохнул молодой маг. – Хранители Барьера – это Последователи Богоподобных Творцов. Мы те, кто следит за равновесием в мире. – Йову от всей души хотелось бы в это верить. Когда-то давно так оно и было. Но сейчас, увы, магистру и его подопечным отведена лишь одна роль – следить за Кристаллом Барьера.

– Вы защищаете Кантар от зла? – Тиша заметно воодушевилась.

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил Йов. Кто ж его знает, что их ожидает по ту сторону Барьера. Да и вообще где он, этот Барьер? Булфадий говорил только, что он опоясывает некий остров на юге Единого Океана. А где именно – попробуй разыщи.

– Вы меня извините, милорд, что надоедаю вам, просто очень интересно познакомиться с настоящим чародеем. Сестра рассказывала, что у нее был клиент как раз из ваших. Она говорит, что он так много знает и видел, и вообще интересный собеседник.

– Это потому, что по роду занятий магам приходится много читать и посещать разные места.

– А вы много где бывали? – Таша, наверное, сама того не замечая, прислонилась к краю стола. Уходить она пока явно не собиралась.

– Не так уж и много, как хотелось бы, – пожал плечами Йов.

– А вы к нам в город приехали, чтобы поймать этого наемного убийцу, да? Он… сделал что-то дурное?

«Покажи мне хоть одного ассасина, кто сотворил хоть что-то хорошее», – подумал ученик магистра, а вслух сказал:

– Нет. Мне просто нужно с ним поговорить.

– Хотите, я спрошу у сестры, не знает ли она его?

– Не стоит. Завтра я этим займусь сам. – Лучше бы не лезла эта девочка никуда. Наговорит еще чего лишнего.

– Но если…

– Достаточно разговоров на сегодня. Я с большой дороги и очень устал. Мне нужен покой.

– Ох, извините мое невежество. – Девушка тут же выпрямилась и поклонилась. – Разрешите идти?

– Да, иди. Только отправь ко мне прачку и вели воды в ванну натаскать.

– Слушаюсь, милорд. – Таша кивнула и удалилась.

Йов принялся за ужин. Странно, но голод, мучавший его последние несколько часов, внезапно исчез. Голову переполняли мысли о предстоящем деле. С Даккинзом, Ибрагилом и Нондером все было просто. Куда как сложнее найти человека, единственной опорой для поиска которого значится город с двадцатитысячным населением. Булфадий сказал, что на Морка наложены чары, скрывающие его от чужих взоров. А это говорит в пользу того, что он действительно занимается чем-то противозаконным.

Утром, позавтракав и облачившись в выстиранную одежду, Йов отправился в «Мундийскую Красавицу». Публичный дом заметно отличался от местных серых построек. Он был на этаж выше и притом выкрашен в ярко-красный цвет. Окна пестрили цветами, а на треугольной покатой крыше возвышалась статуя полуобнаженной женщины. От борделя веяло легким ароматом разномастных духов, но даже им не удавалось полностью затмить вонь городских улиц. Хорошенькие куртизанки в пышных юбках с широким декольте стояли у входа и высовывались из окон, игриво смеясь и завлекая клиентов.

Йов сказал наемникам, что те могут расслабиться, если пожелают, но чтобы при этом всегда были начеку. Черные Плащи кивнули в такт и разошлись в стороны.

Стоило Йову приблизиться к борделю, как на него тут же накинулась стайка распутных красавиц.

– Привет, сероглазый! Зайдешь ко мне? – прощебетала молоденькая женщина, худенькая и стройная, как ива.

– Не стесняйся, отведай сладенького, – предложила другая, постарше и, судя по взгляду, опытнее.

– А может быть, господин желает чего-нибудь остренького? – кокетливо поджав губу, поинтересовалась смуглая девушка с завитыми в тонкие косички черными волосами.

Сверху зазывали другие куртизанки, скидывая на крыльцо лепестки цветов и хихикая.

Ученик Хранителя Барьера внимательно присматривался к каждой. Можно ли определить по внешнему виду, в чьих объятиях наемные убийцы забываются чаще всего? Нет, его такому не учили.

– Кто у вас тут главный? – спросил Йов смуглую куртизанку, резво размахивающую веером из пестрых перьев.

– Господин желает выбрать самую красивую пташку, – наигранно насупила лобик девушка, по-детски поджав темно-красные губки. – А чем же мы ему не по душе?

– Мне надо поговорить, – невозмутимо ответил ученик Хранителя Барьера. Им понемногу начало овладевать горячечное чувство вожделения. Но сейчас не до него, нужно сконцентрироваться на поиске.

– Мамашу Ильгу вы найдете либо внизу, либо в ее покоях на втором этаже.

Йов кивнул в знак благодарности и зашагал к приоткрытой двери, из-за которой доносилась легкая музыка и женский смех.

Внутри было просторно и богато. На расставленных вдоль стен креслах и диванах гордо восседали многочисленные клиенты, со всех сторон облепленные проститутками. Девушки вместе с посетителями пили вино, курили морские травы или же праздно подпирали постаменты искусно слепленных изваяний. Самая большая скульптура, выполненная в виде двух целующихся обнаженных девушек, стояла прямо посередине комнаты. Рядом с ней на стульчике сидела, закинув ногу на ногу, девушка в легком белом платье и играла на арфе. Тут же стояла женщина лет сорока пяти, полная, но ярко накрашенная и разодетая не хуже других куртизанок – широкое декольте, пышное пестрое платье – и отчитывала молоденькую длинноногую девушку, тряся перед ее лицом указательным пальцем.

Йов сразу же понял, что заправляет здесь именно она.

– …чтобы я больше не слышала, поняла? – Ее голос отдавал хрипотцой.

– Да, Мамаша, – тихо произнесла девушка, прижав руки к груди и склонив голову.

Женщина заметила, что к ней приближается потенциальный клиент, и махнула рукой перед лицом девушки. Та тихо ретировалась.

– Вы Мамаша Ильга? – спросил Йов.

– Конечно, мой дорогой, – расплылась в вульгарной улыбке хозяйка борделя. Белая пудра и ярко-красная помада делали ее лицо моложе, но крупные морщины на лбу и второй подбородок не мог скрыть никакой макияж. – Желаете девочку? В «Мундийской Красавице» к вашим услугам только самые прекрасные жемчужины со всего Онга. Скажите, каковы ваши предпочтения, и я обязательно вам кого-нибудь подберу.

– Мне нужна услуга немного иного рода…

– Вы хотите мальчика? – понимающие кивнула Мамаша Ильга. – К сожалению, их у нас нет. Но я могу предложить Розанду. Она стрижется коротко, почти не красится, и грудь у нее как у подростка. Сделает все как надо. От мальчика не отличите.

– Нет, нет, – покачал головой Йов, поморщившись. – Мне нужна информация.

– Информация? – подняла брови хозяйка борделя, огонь в ее глазах начал угасать. – Тогда, боюсь, что вы перепутали двери. Здесь бордель, а не городская площадь или трактир. Уж извините.

– Мне нужна специфичная информация, – уточнил ученик Хранителя Барьера.

Мамаша Ильга начала хмуриться. Улыбка с ее лица быстро сползла.

– Извините, но…

– Я сделаю так, что о Мундийской Красавице узнают все близлежащие государства. От ваших дверей протянется очередь до самих Адонских гор, – сказал Йов и как бы невзначай дотронулся до амулета. – Ах, да, я забыл представиться. Я маг, мое имя Йов из Михнора.

Женщина изменилась в лице. Опустила взгляд на амулет, в ее глазах возникло легкое смятение. Мамаша Ильга неловко улыбнулась и поклонилась.

– Я к вашим услугам, милорд Йов.

– Надо поговорить наедине.

– Ох, хитрец. – Хозяйка борделя подмигнула и махнула рукой. – Идемте за мной.

Покои Мамаши Ильги состояли из двух просторных роскошных комнат, обставленных резной мебелью, выкрашенной в темно-красный и золотистый цвета. В первой комнате располагался огромный диван со столиком из хрусталя, канделябр на двенадцать свечей и кальян. Во второй стояла широкая кровать с тяжелым узорчатым балдахином. Слева и справа от нее возвышались два небольших постамента со статуями, изображающими девушек в легких нарядах. Стены в обеих комнатах были увешаны картинами, иллюстрирующими сцены групповой любви.

Оглядывая все это, Йов подумал, что наверняка хозяйка борделя и сама не прочь иногда предаться разгулу похоти.

– Прошу, милорд, располагайтесь. – Мамаша Ильга указала на диван.

Ученик магистра сел. Подушки были мягкими и легкими, как облака.

Хозяйка борделя подошла к Йову, как он отметил – очень близко, и села рядом, закинув ногу на ногу так, что оголилась часть ее полного бедра.

– Не желаете вина? – спросила она.

Йов покачал головой. От запаха приторных духов, витающих в комнате, ему становилось дурно.

– Может быть, хотите искурить водорослей? Они очень прочищают голову.

– Спасибо, но нет.

– Тогда не откажите даме в этой небольшой шалости. Я, знаете ли, очень люблю эти морские травы. Они так расслабляют. – Хозяйка борделя встала и подошла к кальяну. Откуда-то из-под стола достала коробочку с сушеной травой, открыла, взяла щепотку и бросила в чашку кальяна. Снова заглянула под стол, что-то буркнула под нос и повернулась к Йову. – Ох, какая же я растяпа! Унесла огниво, а куда – запамятовала.

Ученик Хранителя Барьера распознал этот знак. Его проверяли на магические умения. Ведь амулет – еще не прямое доказательство его причастности к чародейской братии. Он вполне может оказаться фальшивкой.

– Я могу помочь, – сказал он. Вытянул руку, чиркнул пальцами, в чашечке с сушеной травой полыхнул язычок пламени. Пирокинез не был его коньком, но столь простые фокусы он проделывал с легкостью.

– Премного благодарна, милорд, – заулыбалась хозяйка борделя, схватила позолоченный мундштук и принялась раздувать кальян. Сделав пару затяжек и выпустив белую струю дыма, она снова села на диван и обратила взгляд на мага. – Я вас слушаю.

– Я ищу человека по имени Морк Призрак. Что-нибудь знаете о нем?

Мамаша Ильга свела накрашенные брови, подняла глаза к потолку, видимо, пытаясь припомнить услышанное имя, затянулась снова. Выпустила струю в сторону. Театральность была в каждом ее движении.

– Это имя я определенно где-то слышала, но не припомню где. А чем этот человек занимается?

– Он наемный убийца.

Хозяйка борделя удивленно подняла брови. Слишком удивленно, отметил про себя ученик Хранителя Барьера

– Насколько мне известно, люди подобных профессий часто бывают у вас, – продолжил Йов. – Мне нужно разыскать его как можно скорее.

– Знаете, милорд, а ведь не все так просто. – Мамаша Ильга чуть растянула губы в улыбке. – Мы оказываем весьма специфические услуги. Наши клиенты редко называют свои истинные имена, и уж тем более профессии. Не буду скрывать, стены нашего дома принимали разных людей – от благородных лордов до известных преступников. Не думаю, что ваш Морк настолько глуп, чтобы заявить о своей истинности обычной куртизанке.

– Это все верно, – кивнул Йов. – Но Морк – человек не простой. Внешне он, скорее всего, мало чем выделяется из толпы – работа обязывает, но вы ведь способны разглядеть в человеке то, что скрыто от других, не так ли? Если он посещал ваше заведение, то наверняка вы его заметили. Вы ведь все замечаете, верно?

Хозяйка борделя выпустила очередную струю. Лицо ее при этом оставалось спокойным, но во взгляде блеснула ухмылка.

– Видеть все – часть моей работы, – произнесла Мамаша Ильга и откинулась на подушки. Глаза ее слегка помутнели. Водоросли начали действовать. Даже Йов чувствовал, как горьковатый дым навязчиво лезет в нос, окутывая легким дурманом голову.

– Наверняка вы заметили, что ваш дом часто посещает один и тот же клиент. С виду в нем нет ничего необычного, но вы-то знаете, что это не так. Он один из тех, кто всегда что-то скрывает.

– Может быть. – Мамаша Ильга выпустила вверх длинную струю. Дым стелился по потолку полупрозрачным белым ковром. Посмотрела на Йова пристально. В затуманенных легким дурманом глазах возникло что-то зловещее. – А скажите, милорд Йов, зачем он вам? Вы хотите его убить? Или сдать властям?

Ученик Хранителя Барьера хотел сказать, что ее это не касается, но лишь загадочно улыбнулся. Историю о том, что Морк – дефен, и магистр Булфадий хочет призвать его на службу, он, конечно же, рассказывать не собирался.

– Я хочу его нанять, – сказал он, пристально глядя в ее мутные глаза.

– Нанять? – Брови Мамаши Ильги снова поползли вверх. – С каких это пор маги стали прибегать к услугам наемных убийц? Насколько мне известно, у вас имеются для подобных целей свои методы.

Уже во второй раз Йову захотелось сказать, что хозяйка борделя лезет не в свои дела, но он снова сдержался.

– Знаете ли, времена нынче непростые, и порой проще пройти уже проторенной дорогой, нежели пытаться выдумать нечто изящное, – уклончиво ответил он.

Мамаша Ильга понимающе улыбнулась и снова затянулась дымом. Выпустила струю, нахмурилась и чуть кашлянула в кулак. Дурман в глазах уже не просто блестел, а сиял.

– Прошу прощения, я немного переборщила. – Она отложила трубку в сторону и снова откашлялась, на этот раз крепко, со звонким хрипом, как чахоточный больной.

Йов терпеливо ждал. Хозяйка борделя виновато поглядела на него и произнесла:

– Есть один такой клиент. Странный и простой одновременно. Одевается во все черное, не снимает перчаток и всегда платит вперед. Его обслуживали многие девочки, но чаще всего он заглядывает к нашей жемчужине, Шиале.

– Я могу поговорить с ней?

– Да. Сегодня у нее выходной. Вы найдете ее в саду за нашим домом.

– Спасибо. – Ученик магистра поднялся. Запах дыма окутал голову. Захотелось прокашляться, но он сдержался.

– Точно не желаете воспользоваться услугами моих девочек? – спросила Мамаша Ильга, поглядев на него с игривой улыбкой.

– Нет, мне нужно торопиться. Но я как-нибудь все равно загляну к вам, – пообещал Йов и направился к выходу.

– Хорошо, милорд, будем вас ждать. И не забудьте о своем обещании.

– Конечно, – кивнул Йов и вышел.

Сад выглядел впечатляюще. Огороженный высокой живой изгородью, он казался кусочком далеких южных земель, неизвестно как попавшим сюда, в края жаркого лета и холодной зимы. Высокие деревца с еще зелеными грушами, абрикосами и сливами и размашистые диковинные кустарники располагались аккуратными рядами, меж которых пролегали узенькие дорожки, выложенные белым мрамором. Отдыхающие от будничных тягот куртизанки в пышных платьях праздно расхаживали по ним или восседали на изящных скамейках, стоящих вдоль дорожек. Можно было встретить девушек, сидящих прямо на траве и попивающих вино из чаш. Одни мило беседовали друг с другом, другие – читали книги, третьи – молча смотрели на небо или наслаждались пением птиц.

Осведомившись у первой попавшейся на пути куртизанки, где можно отыскать Шиалу, и получив исчерпывающий ответ: «Где-то в саду. Может быть, у пруда», Йов зашагал прямо по дорожке. Женщины глядели на него со всех сторон, но не так, как у входа в «Мундийскую Красавицу». Порой во взглядах читалось легкое удивление или заинтересованность, но чаще всего – безразличие. Большинство дам при виде мужчины прикрывали лица вуалью или веером, и если Йов удостаивал их взглядом, то тотчас отводили глаза. Здесь он не был клиентом, по крайне мере, не сегодня и не для тех девушек, которые разгуливали по саду.

В центре парка располагался большой пруд с прозрачной, как утренняя роса, водой. Можно было с легкостью разглядеть плавающих в нем разноцветных рыбешек. У левого края водоема примостилась высокая ива, опустив размашистые ветви до самой воды. Через пруд был перекинут небольшой мостик из белого кирпича. Три девушки стояли на нем, облокотившись об невысокие перила и кидая в пруд хлебные крошки. Под мостом в воде собралась стайка рыб, с жадностью ловя угощение.

Йов остановился и прикрыл глаза ладонью – лучи солнца падали прямо на ровную гладь пруда, отражаясь от нее, как от зеркала. Девушек здесь собралось немного – не считая тех, кто стоял на мосту, их было пять. Две сидели на траве у пруда, две под ручку прохаживались вдоль кромки воды. И одна стояла у ивы спиной к Йову и глядела на мост и стайку рыбок под ним. Ученику магистра подумалось, что именно с нее лучше начать поиск.

– Извините, могу ли я к вам обратиться? – сказал он, подойдя к ней.

Девушка повернулась к незнакомцу, сразу же прикрыв лицо веером из белых и нежно желтых перьев. Йов разглядел ее глаза, ярко синие, как осеннее небо, и длинные, чуть завитые ресницы. Брови девушки были черными и узкими, словно выведенными тонкой кистью. Голубое легкое платье, со скромным вырезом на груди, слегка развевалось на ветру, подчеркивая изящные изгибы фигуры. Черные, как уголь, волосы вместе с синими ленточками были заплетены в косу, которая ложилась на белые плечи.

Йов не видел большую часть лица куртизанки, но воображение дорисовывало его само. Изящный маленький носик, гладкие белые щеки, узкий подбородок, налитые розовые губы – вот что предстало перед его глазами.

– Здравствуйте. – Девушка сделала реверанс. Голос ее был нежным и легким, как утренний бриз. – Если вы желаете моих услуг, то приходите завтра. Сегодня у меня выходной.

– Нет, нет, – покачал головой Йов. Мысль о том, что он сможет оказаться с ней в постели, пробудила в нем восторг, но он быстро откинул ее. – Мне нужна информация. Вы не знаете, где я могу найти девушку по имени Шиала? Мне сказали, что она должна быть где-то здесь.

Куртизанка молчала, но по ее глазам ученик магистра понял, что она улыбнулась.

– Шиала – это я. – Она убрала веер, представив взору незнакомца всю красоту своего лица. Улыбка ее была милой, но немного грустной.

Воображение Йова подвело. Девушка оказалась гораздо красивее, чем он ожидал. Идеальные пропорции лица, чистая и гладка, как шелк, кожа, маленькая родинка на правой щеке, прямой изящный носик, круглый подбородок с крохотной ямочкой. Неудивительно, что именно она пришлась по вкусу Морку. В глубине души ученик магистра даже ощутил укол ревности за то, что столь прекрасное создание не делит с ним семейный быт, а занимается таким непристойным делом. Но чтобы он себе ни воображал, женитьба – не его удел. И он с этим давно уже смирился.

– Рад нашему знакомству. – Йов чуть склонил голову в знак почтения. Обычно он не разменивался на подобные жесты, но сейчас все почему-то происходило само по себе. – Я Йов из Михнора.

– Если вы все же желаете прибегнуть к моим услугам, то придется вас разочаровать – сегодня я не принимаю клиентов.

– Нет, нет. – Йов резко замотал головой. – Мне нужна только информация.

Куртизанка удивленно повела бровью.

– Тогда вам лучше обратиться к Мамаше Ильге.

– Она послала меня к вам.

– Да? – Изящная бровь снова удивленно вскинулась. – В таком случае, чем я могу вам помочь?

Главное теперь – не спугнуть птичку, подумал Йов. Задавать вопрос в лоб о клиенте, тем более таком, как Морк, – верх бестактности. Прислужницы домов терпимости ревностно блюдут закон о неразглашении сведений о клиентах, поэтому вряд ли она что-то скажет. Нужно подойти с другой стороны, используя слабые стороны Шиалы, одну из которых ученик магистра уже разглядел.

– Вы, наверное, уже поняли, что я маг, – сказал Йов, глядя прямо в синие глаза куртизанки.

Девушка опустила взгляд на амулет, висящий на шее незнакомца, и кивнула. На лице отразилась легкая тревога.

– Так вот: я самый несчастный маг на всем Кантаре. – Йов постарался изобразить грусть.

Губы Шиалы чуть растянулись в улыбке, тревога стала быстро таять. Когда жалуешься человеку, тебя перестают опасаться – эту истину Йов уяснил уже давно.

– Что с вами случилось? – спросила куртизанка.

– Я… даже не знаю, поймете ли вы меня… – Он покачал головой. Актерскому мастерству он никогда не учился, но магистр Булфадий порой говорил, что у него определенно есть талант. – Вы когда-нибудь кого-нибудь любили?

Лицо Шиалы озарила добрая, понимающая улыбка с легким оттенком грусти.

– В моем ремесле такая роскошь не позволительна, но я… – Она умолкла и отвернулась.

Йов глубоко вздохнул.

– … я знаю, что такое любовь, – закончила она.

– Тогда вы, должно быть, поймете, что значит терять любимого человека, – говоря эти слова, Йов едва сдержался, чтобы не скривиться. Как же он не любил распускать сопли.

Куртизанка посмотрела на него так, будто он говорил не о себе, а о ней, причем залез в самые потаенные уголки ее души.

– Я пойму, – кивнула она, не сводя с него взгляда. – Расскажите мне.

– Я… – Йов снова покачал головой и прикрыл глаза, пытаясь показать, что не может сдержать слез.

Шиала терпеливо ждала.

– Моя возлюбленная… Она… ее убил один мерзавец. Тоже маг, как и я, только из другого ордена.

– Как жаль. – В голосе девушки ощущалось искреннее сострадание.

– Он хотел, чтобы она ушла к нему, но… побоялся бросить мне вызов. Вы, должно быть, слышали, что у нас, чародеев, приняты дуэли. Так вот он испугался, что проиграет, а поэтому решил отомстить мне, лишив жизни мою возлюбленную. Он наложил на нее запретные чары, после чего она заболела и умерла. – Йов потер глаза и тихо всхлипнул.

– Очень грустная история. Мне жаль вашу возлюбленную. И вас. Но как я могу помочь вам?

– Понимаете, я хочу отомстить за нее. Меня сковывает Устав Чародеев. Я не могу обвинить другого мага без предоставления доказательств. И тем более покуситься на его жизнь.

– Конечно, понимаю, – закивала девушка, удивление по-прежнему читалось в ее глазах. – Но причем здесь я?

– Мне нужен тот, кто сможет отомстить за мою возлюбленную. – Йов поглядел прямо в глаза куртизанки. – Наемный убийца.

– Убийца? Но я всего лишь…

– Не говорите, я все понимаю. – Йов выставил руки в протестующем жесте. – Вы не можете разглашать сведения о своих клиентах. Но Мамаша Ильга сказала, что вы знакомы с очень умелым ассасином. Самым лучшим из них. Я знаю, это перечит вашим правилам, но, может быть, вы… – Ученик магистра изобразил страдание на лице. – Может, все-таки организуете нам встречу? Поймите, я очень страдаю. Не нахожу себе места. Но наказать своего врага тоже не могу. А он знает это и насмехается надо мной. Ежедневно, ежечасно. – Йов накрыл лицо ладонями и снова всхлипнул, но не громко, чтобы не переиграть и все не испортить. Легенда трещала по швам, но он был уверен, что девушка купится на нее. Должна купиться.

– Вы растрогали меня, господин чародей, – помолчав, произнесла куртизанка чуть дрогнувшим голосом. – Но поймите же: я – не могу. Правда, не могу. Мамаша Ильга, видимо, тоже была тронута вашим рассказом, вот и направила ко мне. Но я всего лишь обычная служительница публичного дома. Тем более это противозаконно. Быть может, вам лучше поискать кого-нибудь другого?

– Да, конечно, простите. – Йов опустил руки и свесил голову. Лицо его было красным, в глазах стояли слезы. – Мне нужно сделать все незаметно, нельзя доверять кому попало. Если я попадусь, то меня осудят, а на мой род падет тень позора. Нет. Я не смогу жить, зная, что убийца моей возлюбленной находится в полном здравии. Не смогу. – Он развернулся и медленно зашагал прочь. Но тут же остановился, поднял взгляд на Шиалу, в глазах которой томилась грусть – она сама едва сдерживала слезы. – Простите, что потревожил вас. Простите… – И снова побрел дальше.

– Подождите! – крикнула Шиала, едва он сделал пару шагов. – Прошу вас, не уходите. Я помогу вам.

Йов ухмыльнулся, но как только повернулся к куртизанке, лицо его вновь излучало лишь едва переносимое страдание.

Она подошла к нему вплотную и взяла за руку.

– Мне очень жаль вас. Я вижу: вы страдаете. Тот, кто сотворил этот ужасный поступок, несомненно, должен понести кару. Должен. Я и вправду знаю человека, который сможет помочь вам в этом непростом и богопротивном, но столь необходимом в наши дни деле. Его имя Морк. Он лучший среди… них. Среди убийц. Никто не сделает эту ужасную работу лучше него, уверяю вас.

«Охотно верю, – подумал ученик магистра. – Поэтому он мне и нужен».

– Тогда скажите, как я смогу с ним связаться? Мне нужно сделать это как можно скорее. Я не могу больше ждать.

– Не здесь и не сегодня, – покачала головой Шиала.

– Когда? Скажите, когда? – Всем своим видом Йов старался выразить нетерпение. Впрочем, играть не пришлось – он действительно хотел как можно скорее встретиться с ассасином.

– Где я могу вас найти?

– Я остановился в постоялом дворе «Отдых путника». Он находится на окраине…

– Я знаю это место. Завтра рано утром ожидайте от меня весточку.

– Благодарю вас от всей души, леди. – Йов низко поклонился.

– Не стоит. Я делаю это от чистого сердца. Во имя любви и справедливости. И… пожалуйста, не называйте меня леди. Я… – Она отвела взгляд.

«Ты не леди и никогда ею не станешь. Но очень хочешь, верно?… Будь ты ею, а я – лордом, то не преминул бы сделать тебе предложение», – подумал с грустью Йов, одарив взглядом стройную фигурку куртизанки.

– Я с нетерпением буду ждать вашего послания, – сказал ученик магистра. – Спасибо вам. До свидания. – Он поцеловал ее руку и отошел.

Повернувшись к девушке спиной, он вновь ухмыльнулся. Должно быть, их диалог со стороны показался бы случайному прохожему щебетанием двух влюбленных. Пускай думают, что он – ее тайный поклонник, потерявший от любви голову. Тем лучше.

Йов покинул сад, поймал извозчика и вместе с телохранителями вернулся в «Отдых путника». Оставив наемников снаружи, он запер дверь комнаты на ключ, потом задернул шторы и сел на кровать. Провел рукой перед лицом и прошептал заклинание беззвучия – воздух вокруг колыхнулся, как водная гладь при порыве ветра. Теперь никто не сможет услышать его голоса.

Ученик магистра дотронулся до амулета и сказал:

– Вуальве.

Через мгновение отовсюду – а на самом деле только в его голове – зазвучал голос магистра:

– Я слушаю тебя, Йов.

– Добро утро, магистр.

– И тебе здравствовать. Есть что доложить?

– Я вышел на след Морка.

– Так быстро?

– Да. Если все пройдет удачно, то смогу встретиться с ним уже завтра.

– Похвально, Йов. Только помни, что наемные убийцы очень осторожны. Не спугни его.

– Я все сделаю как надо.

– Не сомневаюсь. Но уговорить его будет не просто – будь готов к этому. Он что-то скрывает. Как я и говорил, его окутывает искусно сотворенный полог. Есть основания считать, что это Печать Незримости. Неизвестно, чего от него можно ожидать еще.

– Хорошо. Завтра свяжусь с вами снова.

– Прощай.

– Вуальве, – произнес ученик магистра и помахал рукой перед лицом, словно разгоняя дым. Заклинание беззвучия вмиг рассеялось.

Печать Незримости, значит. Столь сильный полог мог наложить только очень могущественный маг. Морк постарался, чтобы ни один чародей Кантара не смог найти его. В таком случае согласится ли он иметь дело с Йовом? Ведь Шиала, скорее всего, в точности передаст ему их разговор, в котором и Йов, и его потенциальная жертва фигурируют как чародеи. Надо было подумать об этом раньше.

Ученик магистра тихо выругался и поднялся с кровати. Слишком рано он отчитался перед магистром, ведь все легко может сорваться.

Не надо было представляться магом, подумал Йов. Но теперь уже ничего не изменишь. Маховик запущен, и ему остается только ждать.

Утром следующего дня его разбудил настойчивый стук в дверь. Глянув в окно, Йов понял, что еще только начало рассветать. На усеянном мерцающими точками небе вырисовывались бледные полукружия лун.

Ученик магистра накинул плащ и подошел к двери.

– Господин Йов, к вам тут… – Черный Плащ опустил взгляд, – …говорит, что это в ваших же интересах.

– Вам послание от моей госпожи, – сказал босой мальчик лет девяти в засаленном камзольчике. Вытянул руку, на ладони лежал свернутый конверт.

Магистр принял письмо, поднял с угла кровати штаны, порылся в кармане. Извлек монету, кинул ее вестовому и сказал:

– Передай своей госпоже мои наилучшие пожелания.

Мальчик ловко поймал монету и быстро засунул ее за пазуху.

– Премного благодарен, господин маг. – Он низко поклонился и быстро ретировался.

Йов присел на кровать и распечатал конверт. Он ожидал увидеть длинный текст, изобилующий любезностями и витиеватыми фразами, но на бумаге было написано всего несколько слов:



«На рассвете в таверне «У одинокого пруда».


Подписи не было. Однако не составляло труда догадаться, что письмо послала именно Шиала. В этом ученик магистра не сомневался. Во-первых, содержание касалось его вчерашней просьбы. Во-вторых, в Мунде больше некому было посылать ему сообщения.

Он согласился, подумал Йов. Значит, пора собираться.

Таверна «У одинокого пруда» находилась в северной части Мунда за городской стеной. По утрам здесь собирались только завсегдатаи или одинокие путники, которых по каким-то причинами не пустили в город. Неподалеку от заведения располагался небольшой, заросший камышом водоем, благодаря которому таверна и получила название. Вечерами посетители могли наслаждаться хором лягушачьих голосов, но по утрам здесь было тихо, как на кладбище.

В углу, у окна, из которого был виден весь двор и дорога, сидел человек в темном плаще с капюшоном. Длинные темные волосы его забраны в хвостик, голову опоясывал кожаный ремешок. В лице этого человека не было ничего примечательного: прямой нос, карие глаза, узкий подбородок. На столе перед ним стояла тарелка с обглоданной куриной ножкой и полупустая чаша с водой.

Он смотрел в окно. И ждал.

Вчера вечером к нему пришла Шиала со слезами на глазах. Поначалу он подумал, что кто-то ее обидел. И уже готов был наказать наглеца, посмевшего поднять руку на его «нежный цветок». Но все оказалось куда сложнее и интереснее. Шиала – кто бы мог подумать! – пришла просить о помощи. Она заявила, что встретила человека – не ее клиента, иначе помогать бы он точно не стал, – остро нуждающегося в его услугах.

«Он убил ее, представляешь? И теперь этот несчастный мучается. Он не может наказать его сам, потому что ему запрещает какой-то устав. И он не знает, что ему делать, – говорила она, тряся его за руку. – Видел бы ты его глаза! В них столько боли, столько страдания. Любимый мой, прошу тебя, помоги ему. Убей мерзавца, разрушевшего любовь этого несчастного мага».

«Он маг? – возмутился тогда Морк. – Но ты же знаешь, любимая, я не заключаю сделок с магами».

«Знаю. Но сделай исключение ради меня. Пожалуйста. Я обещала ему помочь. Он так страдает, так мучается. Он готов убить себя – я прочитала это в его глазах».

Он снова хотел возразить, но она закрыла его рот поцелуем. Он почувствовал щекой теплоту ее слез и… сдался. В очередной раз. Шиала – единственная женщина в мире, ради которой он готов был пойти на все. Он понимал, что при его образе жизни привязанности вредны и даже опасны, но ничего не мог с собой поделать.

Он любил ее. А она любила его. Наверное.

«Для куртизанки ты слишком добра, – прошептал он тогда, ругая себя за слабость. – Я встречусь с ним. Но только ради тебя».

Она снова поцеловала его. А Морк в сотый раз стал проклинать себя за то, что однажды заглянул в «Мундийскую Красавицу» и встретил Шиалу. Первая ночь с ней надолго избавила его от преследовавших кошмаров и дала на краткий миг почувствовать себя счастливым. Впервые за долгие годы мир снова наполнился красками. Шиала стала его лекарством, к которому он пристрастился так же, как курильщики привыкают к водорослям. Он ложился в постель и с другими девушками «Мундийской Красавицы», но ни одной не удавалось доставить ему столько наслаждения, сколько давала Шиала.

И вот он здесь, ждет этого «несчастного мага», жаждущего отмщения. Морк поможет ему. Возможно, сдерет приличную сумму, потому что убежден, что чародеи за все должны платить больше остальных. Но обязательно поможет. Потому что обещал Шиале.

Солнце уже встало, петухи пропели, а «несчастный маг» все не появлялся. И когда Морк решил уже встать из-за стола, в таверну вошел посетитель. Одет в длинный дорожный плащ, из-под которого виднелся голубой камзол. На груди – серебристый амулет – первый признак причастности к чародейскому ремеслу. Взгляд надменный, осанка прямая. На несчастного совсем не похож, подумал ассасин.

Человек обвел присутствующих пристальным взглядом, подошел к трактирщику и начал ему что-то тихо говорить. Морк навострил слух, но слов разобрать так и не смог. Неужели осведомляется у хозяина, не ждет ли его здесь наемный убийца? Нет, настолько глупым чародей быть не может.

Трактирщик поставил перед посетителем тарелку с жареной куриной ножкой и куском хлеба. Чародей бросил ему пару медяков, взял заказ и огляделся. Свободных мест было хоть отбавляй, но маг выбрал стол по соседству с Морком.

Это он, его заказчик, решил Морк. Пришел ассасин к этому выводу по двум причинам. Во-первых, чародеи, чтобы просто поесть, в подобные места не захаживают. Во-вторых, он упорно делал вид, что ничего, кроме завтрака, его здесь не интересует, но при этом уселся рядом с тем, кто ему нужен.

– Утро нынче доброе, не правда ли? – произнес чародей, не глядя на Морка, но полностью сосредоточившись на пережевывании курицы.

– Верно, доброе, – бросил ассасин.

– Кого-то ждете?

– Все всегда чего-то ждут. Кто-то любви, кто-то удачи. Иные жаждут отмщения. – Морк изучал чародея взглядом. Но тот почему-то старался не смотреть в его сторону.

Маг молчал, старательно пережевывая пищу. Потом проглотил, отбросил обглоданную кость и принялся за хлеб.

– Ты от Шиалы? – спросил он, впервые посмотрев на Морка. От его пристального взгляда веяло прохладой. Совсем не похож на убитого горем влюбленного, заключил ассасин уже во второй раз.

– Я сам по себе.

– Тем лучше. Мое имя – Йов из Михнора. Я ученик Хранителя Барьера.

Морк решил не представляться.

– Люди твоей профессии не называют своих имен, это логично. Но прозвище-то у тебя есть?

– Прозвище – такое же имя. Многие люди стали известны благодаря своим прозвищам.

– Верно. Но вести разговор с безымянным человеком в наше время не столь уж безопасно. Ты можешь оказаться обычным проходимцем.

А он не так прост, как кажется, подумал Морк.

– Можете называть меня Призраком.

Чародей на миг призадумался, но только на миг. Потом произнес:

– Призрак. – Он как будто пробовал это слово на вкус. – Отлично. Ты, должно быть, ждешь от меня подробностей заказа?

– Как вам будет угодно.

Йов поднял руку, сделал какой-то жест. Морк почувствовал легкое дуновение ветра и едва ощутимое покалывание на коже. Магия. Ох уж эти чародеи, ни дня не могут прожить без своих фокусов.

– Я сотворил заклинание, приглушающее и искажающее голоса. Теперь никто не сможет услышать того, о чем мы будем говорить.

– Хорошо, но в данном случае эту услугу вы оказали для себя, а не для меня. Говорить в основном будете вы.

– Согласен. Поэтому перейду сразу к делу. Шиала, смею полагать, сказала тебе, что я хочу нанять наемного убийцу, чтобы отомстить своему врагу, убившему мою возлюбленную, верно?

– Да.

– Так вот: это неправда. Мне пришлось сыграть на чувствах этой прекрасной девушки, чтобы выйти на тебя.

Внешне Морк оставался спокойным, но в душе нарастало возмущение. Он не любил, когда с ним играли, и притом впутывали посторонних людей.

– У меня для тебя есть более важная работа. От правильного ее выполнения зависит очень многое.

– Возможно, вы с кем-то меня путаете, – сказал ассасин.

– Нет. – Чародей покачал головой. – Ты назвался Призраком. Но настоящее твое имя Морк, верно? И здесь, в Мунде, ты находишься временно и скоро собираешься уехать.

– По поводу имени я бы не стал торопиться с выводами. А что касается моего пребывания здесь – все в нашей жизни временно. – Голос Морка звучал спокойно, но тревога внутри нарастала. Откуда этот человек все это мог знать? Неужели Шиала рассказала? Пускай она назвала его имя, хотя не сделала бы этого ни при каких обстоятельствах. Но ведь о том, что Морк в скором времени собирался покинуть город, не знала даже она. Он хотел сделать это инкогнито. Хотел бросить ее и уехать в другую страну, потому что понимал, что впал в зависимость от нее. От ее ласк. От ее любви. Но об этом никто не знал. Никто.

– Тем не менее, я прав. – Маг был уверен в своих словах – это читалось в его глазах. – Ты, наверное, думаешь, откуда я мог обо всем этом узнать, ведь так?… Конечно же, так. Ты нужен нам.

– Вам?

– Да. Мне и магистру Булфадию. Как я уже сказал, у нас для тебя есть работа. Ты волен думать, что угодно, но знай: твоя жизнь имеет более существенное значение для Кантара, чем ты полагаешь. Ты искусный ассасин, но помимо этого таланта, ты обладаешь и еще кое-чем.

– Чего вы от меня хотите?

– Я не могу сказать тебе об этом прямо сейчас. Но могу отвести к своему учителю – там ты и получишь все ответы.

Странный маг. Странное предложение. Но Морку почему-то казалось, что именно сейчас его судьба как никогда зависела от него самого. Он был на распутье. Да, он хотел покинуть Мунд и постараться забыть Шиалу. Но его душа рьяно противилась такому решению. И это заставило его окунуться в мучительные, изнуряющие сомнения, чего никогда не происходило с ним до этого. Он не хотел исчезать просто так, но и как объяснить возлюбленной свой противоречивый поступок – тоже не знал. Предложение чародея внесло новые доводы. Теперь у Морка появилась обоснованная причина – ни сколько для Шиалы, сколько для самого себя – для того, чтобы покинуть Мунд.

– Я согласен.

Брови чародея поползли вверх.

– Замечательно…

– Но у меня есть одно условие: мы уезжаем прямо сейчас.

В глазах мага застыло удивление. Он явно не ожидал столь крутого поворота событий.

– Мне нужно уладить кое-какие дела.

– Нет, – покачал головой ассасин. – Никаких дел. Прямо сейчас. Мы выходим из таверны, седлаем лошадей и скачем туда, куда вы хотели меня доставить.

Мгновение чародей молчал, в серых глазах еще витало сомнение, но потом твердо заявил:

– Пусть будет по-твоему. Уезжаем прямо сейчас.




Глава седьмая

Следопыт



Город Грязный Причал, княжество Лорис


17-ый день месяца Восхода Солнца


2891 г. от ЯБТ

Булфадий убрал руку от амулета, и голос Йова смолк. Ученик только что сообщил радостную весть: он нашел Морка Призрака и ведет его в Шпиль Занира. Необычайное везение, если учесть, что этот Морк – крайне скрытная личность. У магистра же с поисками дефена складывалось куда хуже. Минула уже неделя, как Булфадий прибыл в Грязный Причал, но ему все еще не удалось выйти на более-менее четкий след Бен-Саллена. Он раздобыл о нем кучу интересных и противоречивых сведений, но прекрасно понимал, что большинство из них – глупые домыслы.

«Я знаю его. Он прибыл три недели назад. Бен-Саллен – так он и назвал себя. Сказал, что приехал к нам, чтобы закончить какое-то дельце. Не знаю, что это было за дельце, и удалось ли ему его закончить, но здесь я его не видел уже дней пять», – сказал магистру трактирщик одного из пяти портовых кабаков.

«Не знаю, как его звали, но я сразу поняла, что он не местный и не из моряков. Среднего роста, черненький, с бородкой», – описала дефена портовая шлюха, которая утверждала, что помнит всякого, кто ей хоть раз попадался на глаза.

«Лет сорок на вид, может, сорок пять. Я ему меч точил. Настоящий, тошийский. Скован из чистого серебра, представляете?» – поведал Булфадию местный кузнец.

Остальные сведения особой ценности не представляли. Но сегодня утром магистр наткнулся на матроса, засевшего в местном трактире.

«Он прибыл с какого-то острова – это я вам точно говорю. У островитян взгляд такой пристальный, что жутко становится, – говорил он, а глаза его пьяно блестели. – Он приплыл вместе с нами на Свободной Катарине. Мы его в Вечерене подсадили. Я слышал однажды, когда мыл палубу рядом с каютой капитана, как капитан разговаривал с ним. Этот ваш Бен-Саллен спрашивал у капитана, не слышал ли тот в Грязном Причале слухов о какой-нибудь нечисти. Капитан ответил, что слышал всякое, и о нечисти тоже, и спросил, что именно тот хочет узнать. Островитянин сказал, что его интересуют слухи об оборотнях».

Больше ничего внятного матрос сообщить не мог, потому что залпом выпил чашу грога и уткнулся лицом в стол. Булфадию же эти сведения дали новую пищу для размышления. Он поспрашивал местных о ликантропах и пришел к интересному заключению: этой темы старались сторониться. Только слепая нищенка неохотно приоткрыла завесу тайны.

«Приходил тут один до тебя. Тоже все о волколаках спрашивал. Ан нет теперь его, как в воду канул. Поди, сунул нос, куда не следовало, вот ему его и оттяпали, – печально улыбнулась старуха. – Не лез бы ты с такими вопросами к кому попало. По голосу слышу, что не молод уже, стало быть, ума нажил и должен понимать, что случиться может всякое. Сходи лучше к Иболге. Он знахарь, за городом живет, на севере. Может, что путное тебе скажет».

Булфадий последовал совету старой нищенки и теперь стоял перед покосившимся и поросшим мхом домом знахаря, окруженным со всех сторон высокими дубами. Чтобы добраться до него, а жилище находилось далеко на севере от города, ему потребовалось полтора дня. Магистр не раз пожалел, что отправился пешком, а не верхом – лошади у него не было, а покупать для разовой прогулки полудохлую клячу у местных коневодов ему не хотелось.

Магистр шагнул на крыльцо, выложенное из постаревших досок, из щелей между которыми пробивалась трава, и легонько постучал в дверь. Некоторое время было тихо, потом раздался приглушенный шорох, и дверь со скрипом стала отворяться. В узкой щели между косяком и дверью возник глаз цвета выцветшего сена. Прищурился, изучая пришельца, затем дверь отворилась полностью, и перед Булфадием предстал тощий старик в серой льняной робе, сплошь покрытой зелеными и бурыми пятнами. Седые волосы лоснились от немытости, в густой белой бороде застряли хлебные крошки и шелуха.

– Ты знахарь Иболга? – спросил магистр.

– Я, и что с того? – быстро заговорил старик. Его выцветшие глаза чуть прищурились.

Булфадий, с большим усилием скрывая отвращение, которое любой маг испытывает при виде знахаря или ведуна, сказал:

– Мне нужна твоя помощь.

– Помощь? – Иболга окинул магистра изучающим взглядом. – Всем нужна помощь Иболги. Все приходят и спрашивают, а Иболга должен отвечать. Но Иболга ничего не говорит и не делает просто так. Ты принес какой-нибудь подарок для Иболги?

Булфадий все же не выдержал – его лицо искривилось от недовольства. Он был чародеем, причем носил самый высокий ранг. Не в его положении преподносить другим дары, тем более всяким неотесанным знахарям.

Иболга хмыкнул.

– Тогда я ничем не смогу тебе помочь, – произнес он, и дверь заскрипела, начав закрываться.

Булфадий щелкнул пальцем, и дверь остановилась. Знахарь толкнул ее, явно приложив больше силы, но дверь осталась в прежнем положении, хотя и заскрипела, как старое колесо.

Иболга снова хмыкнул.

– Чародей, значит. Пришел в чужой дом, требуешь советов, да еще творишь свои фокусы. – В глазах знахаря заискрился недобрый огонек.

– Послушай, ведун, – заговорил Булфадий спокойным голосом. – Я полтора дня шел к тебе не для того, чтобы ты хлопнул передо мной дверью. Я не нуждаюсь в твоих бесполезных советах, но мне нужны кое-какие сведения.

– Бесполезные советы? – Огонек ярости в глазах знахаря стал разгораться. – А знаешь ли ты, чародей, что за советами Иболги ходит весь Грязный Причал и окрестные деревни? А знаешь, почему?… Потому что вас, высокомерных магов, никто уже слушать не желает. Вы думаете, что только у вас есть сила, что только вам можно пользоваться магией. Ошибаетесь. Есть те, кому не нужно учиться магическому ремеслу, потому что они уже владеют им. Досталось от предков. И в этом они лучше вас. Их души чище, а ум острее.

Иболга снова стал толкать дверь, словно забыв, что она находилась во власти Булфадия.

– Отпусти дверь! И проваливай! Иболга не желает разговаривать с тобой! – прокричал знахарь, с кряхтеньем все же пытаясь сдвинуть дверь с места.

Магистр не славился вспыльчивостью, но в данную минуту ему хотелось размазать глупого знахаря по полу хижины. Тем не менее, Булфадий умел держать себя в руках. К тому же он понимал, что так он от ведуна ничего не добьется. Глубоко вздохнув, он произнес:

– Прошу прощения за столь дерзкий поступок, Иболга. Разреши мне поговорить с тобой и получить совет. Подарок я преподнесу позже.

Знахарь замер, гневный огонек в глазах стал быстро угасать. Губы растянулись в усмешке.

– Неужели самый напыщенный на свете чародей просит прощения у Иболги?

– Верно. Потому что этому чародею необходима твоя помощь.

Знахарь пошамкал губами, подвигал бровями, потом кивнул:

– Проходи, Иболга поговорит с тобой.

Внутри хижины было тесно, душно и темно. Одно маленькое оконце оказалось настолько грязным, что едва пропускало дневной цвет. В углу размещался узкий топчан, над ним и на противоположной стене висели полки, сплошь заваленные разным хламом: склянки, коробочки, свертки тканей, глиняные горшки и прочая утварь. На свободных участках стен висели пучки засушенных трав, тушки грызунов, змей и крупных насекомых. На столе, у окна, были аккуратно разложены еще свежие растения, некоторые из которых Булфадий знал, а иные видел в первый раз. Тошнотворный запах разложения перемешивался с резким и удушливым ароматом цветов и трав.

– Иболга слушает, – произнес знахарь.

Булфадий осмотрел жилище и остановил взгляд на хозяине.

– Я слышал, что в Грязном Причале завелись оборотни. Что ты знаешь о них?

Иболга хмыкнул, вновь пошамкал губами и прищурился.

– Что приезжему чародею нужно от оборотней?

– От них мне ничего не нужно. Но один человек как-то связан с ними. Его-то я и ищу.

– Человек, говоришь. А как его имя?

– Бен-Саллен.

Иболга призадумался. Погладил бороду и сказал:

– Ничего о нем не слышал. Наверное, тоже приезжий?

– Да. – Магистр вздохнул. Пока что полоумный знахарь ничего путного не сказал. Неужели он проделал такой долгий путь зря?

– Чужак не может быть связан с нашими оборотнями. Значит, он либо местный, либо… какой-нибудь недоброжелатель. Или ты что-то перепутал.

– Ты считаешь оборотней своими? – повел бровью Булфадий.

– Тебя это удивляет, чародей?

Теперь хмыкнул магистр.

– Ликантропы не могут быть «своими» или «нашими». Они – порождения проклятия, от которого нет спасения. Сеют только ужас и смерть.

Иболга тихо засмеялся.

– Глупец. Сразу видно, что ты не местный. Вы, чародеи, совсем отделились от мира. Сидите в своих башнях, да шепчете заклинания, от которых нет никакого проку. А мир вокруг, – он развел руки в стороны, – широк и разнообразен. Наши оборотни не причиняют никому особого вреда. Они живут в уединении, а иногда даже помогают жителям Грязного Причала.

– Неужели ни один оборотень ни разу никого не убил? – удивился Булфадий.

– Ну как ни разу!.. Бывало всякое. Но ведь оно всегда так: скормишь волку одну овцу – он других не тронет.

«И сколько таких «овец» уже набралось?», – подумал магистр, но вслух ничего не сказал. Он понял, что ухватился за нить, но нужно тянуть за нее аккуратно, чтобы не оборвалась.

– Стало быть, ликантропы у вас мирные. Тем лучше. А как мне их отыскать?

Иболга недоверчиво прищурился.

– Ты хитрый, чародей. Думаешь, я обо всем просто так расскажу?

– Тебе нужен подарок?

Рот знахаря искривился в ухмылке.

– Подарки Иболге нужны. Но предавать оборотней из-за них Иболга не станет. Потому что они и вправду мирные. Некоторые даже ведут свой род от представителей Волчьей Когорты. Ты, должно быть, знаешь, что она существовала еще во времена царствования Богоподобных Творцов, будь они не ладны.

«И действительно, зачем этому Бен-Саллену понадобились оборотни?» – подумал магистр, а вслух сказал:

– А ты, я вижу, кое-что знаешь.

– Главное заблуждение всех чародеев в том, что они думают, будто знают больше остальных. Иболга тоже умный. И грамотой владеет, и легенды знает. А еще Иболга думает, что тот, кого ты ищешь – охотник на оборотней.

– Может быть, ты прав. – Булфадий не исключал эту возможность, ведь он ровным счетом ничего не знал о разыскиваемом им дефене. – Поэтому я предлагаю тебе сделку: ты покажешь, где находится логово оборотней, а я постараюсь убедить Бен-Саллена не трогать ликантропов. Согласен?

Знахарь пошамкал губами.

– Иболга не доверяет чародеям. А вдруг ты все это выдумал только для того, чтобы самому попасть в убежище оборотней и убить их? Вдруг ты – тот самый охотник?

– Не говори ерунды. Магов никогда не интересовали ликантропы.

– Разве? А Богоподобные Творцы? Прежде чем создать Волчью Когорту, они убили не одну сотню оборотней.

Здесь магистру возразить было нечего. Знахарь говорил правду.

– Да. Подобное происходило, но Богоподобные Творцы убивали ликантропов отнюдь не для забавы и не для того, чтобы стереть с лица Кантара. Они лишь хотели их подчинить. И это им удалось – впоследствии они создали Волчью Когорту, от которой, как ты сам поведал, ведут род некоторые ваши оборотни.

Иболга вновь призадумался. Пошамкал губами.

– Иболга отведет тебя в место, где прячутся оборотни. Только нужно успеть до полуночи. Потому что когда взойдут луны, от логова оборотней надо будет держаться подальше. Как Иболга уже сказал, не все среди них потомки Волчьей Когорты, поэтому не каждый способен сдерживать ночной голод. Учуяв людей, они тут же выйдут на охоту, и тогда твои фокусы никому уже не помогут, чародей.

– Стало быть, пора отправляться, – произнес Булфадий, радуясь тому, что знахарь забыл про обещанный подарок.

Иболга кивнул, подошел к вороху тряпья в углу и вытащил оттуда небольшую котомку, густо покрытую пылью. Встряхнул ее, помахал рукой, разгоняя облако пыли, и громко чихнул. Вытер нос рукавом, бросил сумку на топчан и принялся закидывать в нее всякие вещи. Булфадий почувствовал, что у него тоже защекотало в носу, и поспешил выйти на свежий воздух. Правда, от чиха, пронзившего голову острым неприятным ощущением, его это не спасло. Магистр почесал нос и глянул на небо. И ему стало не по себе – сквозь голубоватую пелену виднелись очертания двух лун: Бодена и Хиша. Их силуэты были почти полными. А в полнолуние, как известно, у всех оборотней обостряется инстинкт охоты.

Какое же неудобное совпадение!

Знахарь прав, нужно поторапливаться.

Бен-Саллен отодвинул ветку и оглядел человека в крестьянской одежде. Опять не тот, с сожалением подумал он. Двое были явно из дворян, один – рыбак, трое – обычные селяне. И этот, седьмой, тоже оказался крестьянином. Неужели сегодня его снова ждет провал?

Следопыт поднял взгляд на небо: на нем стали появляться первые звезды. Солнце приближалось к закату, окрашивая небо в оранжевый цвет. Боден и Хиш были почти полными, Лира Бен-Саллен отсюда не видел, но все равно две почти полные луны означали, что у оборотней сегодня должна быть жаркая ночка.

Значит, Виркус тоже обязан появиться. Вряд ли он пропустит столь значимое событие.

Люди внизу переговаривались и смеялись. В первый день слежки Бен-Саллен слушал их болтовню, пытаясь уловить суть. Во второй – пропускал всякую чепуху мимо ушей и прислушивался лишь тогда, когда речь заходила об охоте или дичи. Сегодня же он только ждал. Если Виркус не объявится в последующие несколько часов, он вынужден будет пойти на крайние меры.

Логово ликантропов он отыскал почти сразу – спасибо опыту и чутью. Ну и, конечно же, скудные сведения обитателей Грязного Причала и окрестных деревень тоже помогли. Оно находилось в четверти дневного перехода от города и располагалось глубоко в лесу в пещере, из которой вытекал ручей. В паре часов ходу на северо-востоке было небольшое село, жители которого Бен-Саллену показались особенно странными. Упоминание о ликантропах повергало их в ступор, после чего они разворачивались и быстро уходили прочь. Похоже, оборотни сильно запугали местных.

Небо стало темнее – солнце окончательно спряталось за горизонтом. Звезды замерцали ярче, луны стали похожими на круглые булки. Где-то вдалеке завыл волк.

Люди у логова засуетились, кто-то завыл в унисон с диким зверем. Раздались одобрительные смешки. Чуют, твари, братьев по крови.

– А вот и наше святейшество пожаловал. Наконец-то! – радостно произнес один из собравшихся.

Следопыт отодвинул ветку и глянул вниз.

С коня спрыгнул человек в длиннополом походном плаще с капюшоном, под которым виднелась ряса священника. Желтые полосы на белом фоне означали, что он был служителем Аидора. Священник-оборотень? Хотя почему нет? На своем веку Бен-Саллен повстречал многих ликантропов, был среди них даже командующий армией. А лордов-волколаков так вообще не счесть. Недаром же про них даже сказку сочинили. Правда, священника-оборотня он встретил впервые.

Но на этом удивление следопыта не закончилось. Когда незнакомец заговорил, Бен-Саллена пробрала приятная дрожь. Этот голос он мог узнать из тысячи.

– Прошу прощения за опоздание, друзья. Я так торопился, что даже не успел переодеться, – сказал новоприбывший, откинув капюшон.

Следопыт увидел знакомое вытянутое лицо с маленькими черными глазами и косым шрамом на лбу. Этим шрамом он наградил его при их последней встрече.

Бен-Саллен решил, что пора действовать.

Высокий дуб, раскинувший свои ветки-лапы над логовом, слегка задрожал. Отовсюду посыпались листья, раздался треск. И на траву возле векового дерева спрыгнул Бен-Саллен, мягко приземлившись на ступни. В отсвете лун он казался худым и стройным. Темное кожаное одеяние со множеством застежек и карманов делало его похожим на тень. Две рукояти, торчащие из-за спины, походили на пару тонких вскинутых рук. Следопыт был коротко острижен, его левый глаз закрывал черный кожаный наглазник, на котором был нарисован белый крестик. Зрачок в правом глазу сверкал в отсвете Бодена и Хиша.

Изумленные внезапным появлением незнакомца, люди встрепенулись. Дворяне потянулись за кинжалами, двое крестьян схватили камни, еще двое – вытащили кнуты, рыбак подобрал палку.

– Привет, Виркус, – сказал следопыт. Его голос был низким, с хрипотцой. – Признаюсь, я удивлен. Не думал, что ты заделался священником.

– Бен-Саллен? – У фальшивого служителя Аидора расширились глаза. Теперь они даже не казались маленькими.

– С каких пор ты стал верить в богов?

– Как ты меня нашел? – Виркус нахмурился, его глаза снова стали поросячьими.

Люди вокруг недоуменно переглядывались, но нападать пока не собирались. Следопыт тоже пока не шевелился. Дотянуться до катан он всегда успеет.

– Все оставляют следы, просто нужно уметь их находить.

– Ты слишком самонадеян. Явиться сюда, в одиночку… – Виркус хмыкнул. – Если мы сейчас все обратимся и нападем на тебя, ты будешь побежден.

Один из крестьян зашмыгал носом, огляделся и с тревогой в голосе произнес:

– Сюда приближаются. Люди. Двое.

– Ты еще кого-то привел? – спросил лжесвященник.

Бен-Саллен повел бровью. Для него эта новость тоже стала неожиданностью.

– На тебя это совсем не похоже, – покачал головой Виркус. – Стареешь, Бен-Саллен.

– Они уже близко, – сказал крестьянин.

– Что ж, тем лучше. Нас восьмеро, а их всего трое. К тому же мы обладаем весомым преимуществом. – Лжесвященник зловеще улыбнулся. – Значит, начнем пир чуть раньше.

– Эй, стойте, стойте, – донесся голос издалека. К логову приближались два человека, один из которых, судя по вертящемуся над ними световому шару, был магом.

Рыбак зарычал, прямо как волк. Один из крестьян фыркнул.

– Спокойно, – произнес Виркус. – Пускай подойдут ближе.

– Среди них чародей, – с ноткой страха сказал один из дворян.

– Ты привел с собой мага? – Виркус одарил следопыта презрительным взглядом. – И сколько ты ему заплатил?

Бен-Саллен был в замешательстве. Появление еще двух чужаков он не планировал.

– Похоже, один из них – это Иболга, – сказал крестьянин.

– Точно, это он, – подтвердил другой.

Парочка тем временем уже подошла к логову. Оба оказались стариками, но отличались друг от друга, как рыбацкая шхуна от галеры. Первый был статный, с черной бородкой и аккуратно уложенными волосами, одет в синюю мантию, слегка запачканную внизу. Второй был полностью сед, грязная одежда сидела на нем криво, за спину он перекинул потрепанную котомку.

– Силы земные! Неужели это ты, Котька? – воскликнул седой. – Иболга, конечно, подозревал, что ты оборотень, но наверняка-то не знал.

Тот, к кому обратился старик, – крестьянин с камнем в руке – неловко улыбнулся и огляделся, словно ища место, куда он сможет в случае чего шмыгнуть.

– Ладно, заканчивайте цирк, – произнес Виркус.

– Нет, стойте! – снова закричал седой. – Мы пришли сюда с миром.

Лжесвященник улыбнулся, остальные тоже выдавили хилые усмешки.

– Не знаю, зачем вы связались с Бен-Салленом, но теперь вам придется умереть, – сухо проговорил он.

– Постой, Виркус. Это же Иболга. – Один из крестьян – не Котька – указал на седого. – Мы не можем его убить. Он помогал нам.

– Теперь он помогает Бен-Саллену, моему старому врагу. А мой враг – враг всей стаи.

Все потупили взоры. Стало быть, Виркус еще и вожак, догадался следопыт. Его клыки станут хорошим трофеем.

– Мы никому не помогаем, – заговорил второй старик. – Мы пришли сюда с благими намерениями.

Виркус захохотал, потом рыкнул и выкрикнул уже совершенно другим голосом:

– Довольно! Убейте их! Охота началась!

Он двинулся вперед, на ходу срывая с себя одежду. Его тело стало быстро меняться, удлиняясь и расширяясь. На коже появились мелкие волоски, которые стали отрастать, превращаясь в густую черную шерсть. Лицо скривилось в яростном оскале хищника.

Бен-Саллен прыгнул навстречу Виркусу, выхватывая катаны из заплечных ножен. Первый клинок оборотень умело отразил когтистой лапой, но второй срезал ему шерсть на загривке. Ловко уйдя от прямого таранного удара, следопыт приземлился позади ликантропа. И снова пустил в ход катаны – на него набросился другой волколак.

Но второй оборотень оказался менее ловким. Первый удар серебряного клинка он отразил ударом лапы, а второй пришелся ему по уху. Окровавленный треугольник шмякнулся на землю. Ликантроп взвыл и бросился на обидчика. Следопыт проделал ловкий пируэт, увернулся от смертоносных когтей и всадил меч ему меж лопаток. Волколак взревел, резко обернулся, но катана Бен-Саллена его опередила, вонзившись прямо в шею. Зверь рухнул наземь стопудовым мешком.

– Нет! Что же вы делаете?! Остановитесь! – раздался истеричный вопль Иболги. Второй старик что-то громко пробубнил, и рядом с ними вспыхнул яркий свет. Двое оборотней, видимо, решивших, что старики – легкая добыча, разлетелись в разные стороны. Один кувыркнулся по траве, второму досталось больше – он ударился хребтом о ствол дерева и жалобно заскулил. Его тело стало быстро меняться, уменьшаясь и теряя шерсть.

Бен-Саллен вновь сцепился с Виркусом. Вожак был в полтора раза крупнее собратьев, при этом ловкостью и силой его природа тоже не обделила. Следопыт махал катанами со скоростью стрекозы, но едва успевал срезать шерсть с тела ликантропа.

Снова яркая вспышка – и повержены еще два оборотня. Один, судя по всему, сломал обе задние лапы и теперь, хромая и скуля, отползал подальше от поля битвы, второй ударился головой о камень, размозжив ее до крови, и лежал без сознания в скрюченной позе.

Отвлекшись на вспышку, Бен-Саллен пропустил удар в грудь. На куртке осталось четыре глубоких пореза, но до тела не достало. Следопыт попятился, начал терять равновесие, но воспользовался случаем и кувыркнулся назад. Виркус фыркнул и бросился на стариков.

Чародей перестал выпускать вспышки света, раскидывающие оборотней, как безобидных щенков. Он решил принять оборонительную позицию: вокруг него и Иболги вырос сияющий купол. Виркус бросился на магический щит, но в него ударила молния, да с такой силой, что шерсть в мгновение вспыхнула огнем. Волколак взвыл и упал на землю. Сделав пару кувырков, он погасил пламя, однако от него исходил густой дым, и воздух наполнился запахом жженой шерсти.

На Бен-Саллена тем временем кинулось сразу три ликантропа. Первый ударил лапой, но промахнулся. Второй клацнул зубами прямо перед лицом следопыта, забрызгав его слюной, но тот успел увернуться. Третий впился пастью в голень, но тут же взвыл, отринув от добычи, об которую обломал зубы – на ногах, как и на руках, у Бен-Саллена были припрятаны под одеждой специальные серебряные щитки.

Следопыт резко развернулся и ударил катаной наотмашь, отрубая лапу одному из волколаков. Морда второго оказалась рядом, и Бен-Саллен воспользовался возможностью, рубанув другим клинком по шее ликантропа. Голова оборотня упала на землю и покатилась, подпрыгивая и орошая траву кровью.

Третий волколак, из пасти которого сочилась кровь, недовольно рыкнул и попятился. Через миг он скрылся среди деревьев… Но не ушел от зоркого глаза следопыта. Бен-Саллен воткнул катану в землю и выхватил из-за пояса огнестрел. Тусклые блики пробежались по темной поверхности длинного ствола. Следопыт взвел курок и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, пуля устремилась вслед за жертвой. Волколак жалобно взвыл и с шорохом и хрустом ломающихся веток повалился в кусты.

Противников больше не осталось. Кроме Виркуса.

Вожак громко взвыл и уставился на Бен-Саллена горящими глазами. Из пасти на траву капала слюна, огромные клыки блестели в лунном свете. Оборотень стал медленно перебирать лапами, обходя следопыта по круговой.

– Тебе вновь не повезло со стаей. Я даже не вспотел, – сказал Бен-Саллен, ухмыляясь уголком рта. – Или ты специально одних слабаков собрал, чтобы потешить свое самолюбие?

Ликантроп фыркнул и помотал головой. Следопыт знал, что оборотень ждет подходящего момента для нападения. В то же время он понимал, что ему с ним не справиться. Рефлексы оборотня слишком хороши для него. Значит, пора сравнять шансы.

– Остались только ты и я, Виркус. Остальные либо убиты, либо сбежали. – Бен-Саллен опустил вторую катану, не сводя глаз с оборотня. Огнестрел он снова заткнул за пояс.

Вожак злобно зарычал и остановился. Он сообразил, что следопыт собирался сделать. В прошлый раз Виркусу удалось скрыться. Сегодня же Бен-Саллен намерен закончить свое дело.

Следопыт отбросил катану и принялся быстро расстегивать многочисленные застежки на своем костюме. Потом замер… и начал меняться. Его тело стало увеличиваться, словно надуваясь. Лицо вытянулось, голова и тело стремительно обросли серой шерстью, руки и ноги налились мускулами, ногти превратились в огромные когти. Одежда не разорвалась в клочья, как это бывает при изменении облика у других оборотней, она аккуратно сползла с его тела, поддерживаемая многочисленными ремнями и шнурами.

Бен-Саллен встал на четвереньки и оглушительно взвыл. На его призыв отозвалось несколько волчьих голосов издалека. Повязка с левого глаза тоже слетела, демонстрируя мутный серый зрачок и шрамы на брови и под глазом. Из одежды на шее осталось только ожерелье из огромных клыков – трофеев охотника на оборотней. Все его чувства обострились, в нос ударил приятный запах свежей крови. Он глянул на противника и оскалился.

Виркус отступать не собирался. Он гулко зарычал, присел на задние лапы и ринулся к следопыту. Бен-Саллен кинулся ему навстречу.

Два волколака – черный и серый – врезались друг в друга, как грозовые тучи. И повалились на землю, яростно рыча, кусаясь и нанося тяжелые удары когтистыми лапами. Сухие листья и клочья земли с травой полетели в стороны.

Бен-Саллену нравился свой второй облик. В нем он чувствовал себя по-настоящему полноценным и… живым. Сила, ловкость, чувства – все увеличивалось настолько, что следопыт жалел, что не мог прибывать в таком состоянии всегда.

И сейчас его охватила ярость битвы. Виркус клацал зубами перед его мордой, бил лапами, вырывал зубами целые клочья шерсти, но серьезных увечий нанести не мог – Бен-Саллен был сильнее и увертливее его, к тому же вожак истратил часть сил, а следопыта переполняла энергия. Он выжидал, пока враг окончательно выбьется из сил, чтобы нанести ему сокрушительный удар.

Наконец, Виркус начал уставать. Его движения замедлились, огонь ярости в глазах стал меркнуть. Из пасти капала розовая слюна, клыки были серыми от шерсти. И еще он стал чаще и тяжелее дышать. Хрип перемежался с рычанием и клокотанием.

Бен-Саллен тоже запыхался. Боли пока не чувствовал, но знал, что скоро она появится – его тело было усеяно мелкими царапинами. Но он не беспокоился – столь незначительные раны скоро заживут.

Следопыт увернулся от неловкого броска противника и вцепился тому прямо в шею. Вожак злобно зарычал и попытался сбросить серого оборотня, но Бен-Саллен со всей силы прижал его к земле. В нос ударил запах сырой земли и мокрой листвы. Виркус дернулся, но следопыт еще сильнее сжал челюсти. На языке он ощутил теплую кровь. Вожак жалобно заскулил. Теперь он старался не сбросить противника с себя в надежде получить превосходство, а хотел выскользнуть сам. Его целью стала не победа, а спасение.

Черный волколак начал загребать лапами сухую листву. Из пасти брызгала красная пена, дыхание сбивалось, в горле клокотало. Но серый оборотень продолжал прижимать его к земле.

Вскоре огонь жизни в глазах Виркуса померк, и он затих. Бен-Саллен отпустил его и отошел в сторону. Приподнялся на задние лапы. Из его пасти раздался оглушительный, победный вой. Потом он снова опустился на четвереньки, все тело оборотня мелко задрожало, словно под шерстью у него забегали тысячи мелких существ, и начало быстро уменьшаться. Через несколько мгновений над трупом огромного черного волка уже стоял совершенно голый человек в мелких кровоточащих порезах.

Следопыт подошел к своей одежде, порылся в ней и вытащил нож. Вернулся к телу поверженного врага и всадил клинок в пасть. Поковырялся в ней и с хрустом вырвал огромный красный клык. Поднял его и осмотрел в свете лун.

– Силы земные, что же это такое?! – услышал Бен-Саллен истеричный возглас и только сейчас вспомнил, что был здесь не один.

Магический купол исчез, чародей задумчиво глядел в сторону следопыта, а Иболга стоял на коленях и тряс руками. Глаза сверкали страхом и злобой.

– Что же вы наделали?! Вы убили их… – Он повернулся к магу. – Ты… ты обещал остановить его, но вместо этого помог.

– Помолчи, Иболга, – сдержанно произнес чародей и кашлянул в кулак. Старик обхватил голову и что-то невнятно забубнил под нос.

Следопыт бросил взгляд на тело Виркуса, которое уже приняло человеческий облик, довольно ухмыльнулся и принялся одеваться.

– Я так полагаю, ты и есть Бен-Саллен? – осведомился маг.

– Допустим, – сказал следопыт, с сожалением глядя на разорванную куртку – ее теперь придется отдать портному или выбросить.

– Не думал, что охотник на оборотней может сам быть оборотнем.

– А я не думал, что маг в компании с юродивым будет бродить ночью по лесу, зная, что где-то рядом притаились хищники.

– Я искал тебя.

– Неужели? Зачем?

Старик помолчал, продолжая задумчиво глядеть на следопыта, потом шагнул вперед и произнес:

– Я магистр Булфадий, Хранитель Барьера. И я пришел, чтобы просить у тебя помощи, Бен-Саллен.

– Впервые слышу, чтобы чародей, да еще и магистр, просил о чем-то у такого, как я. Вы обычно требуете.

– Я не в том положении, чтобы требовать. И раз уж мы коснулись темы моей профессии, то я не совсем обычный чародей. Ты знаешь о Хранителях Барьера?

– Слышал легенду. Многие считают, что они на самом деле не существуют.

– Люди часто заблуждаются.

– Это верно. – Бен-Саллен затянул ремни, поднял катаны и огляделся в поисках того, чем можно было бы вытереть кровь. Взгляд остановился на клочке чьей-то одежды. Следопыт взял лоскут и принялся аккуратно протирать клинки. Спросил: – Так какая помощь нужна?

– Если ты слышал легенду о Последователях и Барьере, то должен знать, что существует Кристалл, который Богоподобные Творцы оставили для того, чтобы следить за целостностью этого самого Барьера.

– Что-то смутно припоминаю. Он вроде должен треснуть или засветиться.

– Засветиться. И он засветился.

– Неужели? – Бен-Саллен с наигранным удивлением повел бровью. – И что теперь ждет Кантар? Какая-то катастрофа?

Булфадий не подал виду, что понял сарказм следопыта. Его лицо по-прежнему оставалось серьезным.

– Никто не знает. Но мы должны это выяснить. И предотвратить.

– Очень занимательно, но причем здесь я? Ты же видел, чем я занимаюсь. До легенд мне дела нет.

– Не все так просто, Бен-Саллен. Ты нам нужен, потому что ты – дефен.

– Кто? – На этот раз следопыт по-настоящему удивился.

– Дефен. Их еще называют Хранителями хаоса. Потомок созданной Богоподобными Творцами касты защитников Кантара. Твой далекий предок когда-то был выдающейся личностью.

Следопыт хмыкнул, повертел мечи в руках и сунул в заплечные ножны.

– Не знаю, зачем ты все это мне рассказываешь, но думаю, что нам лучше разойтись. У меня еще куча работы. Благодарить не буду, потому что не стоило тебе лезть в чужие дела. Но что случилось, то случилось. Бывай.

Бен-Саллен махнул рукой и зашагал прочь.

– Ты не можешь вернуться в Тоший, – громко произнес Булфадий. Следопыт замер и медленно повернулся.

– Что ты сказал?

– Путь на родину тебе заказан, верно?

– Откуда ты знаешь?

– От надежного источника. Но куда важнее то, что я знаю, как вернуть тебя туда.

Следопыт глядел на мага и молчал. Откуда этот старик знал, что Бен-Саллен под опалой тошийского патриарха? Да и вообще, как он нашел его?

– Я помогу тебе, но прежде я хотел бы, чтобы ты присоединился ко мне.

– Как ты сможешь помочь? Если тебе известно, что я изгнан из Тошия, стало быть, знаешь причину, по которой это произошло. Вернуть меня обратно будет непросто, если вообще возможно.

– Я найду способ.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что я даю тебе надежду, а ради нее стоит жить.

Бен-Саллен помолчал с мгновение, но потом кивнул:

– Хорошо, я с тобой. Что нужно делать?

– Всего лишь спасти мир, – произнес магистр.

Но тут следопыт услышал гортанный крик, а в следующий миг увидел, как искаженное праведным гневом лицо второго старика мелькнуло слева.

– Умри, убивец! – прокричал Иболга и бросил в лицо Бен-Саллену какую-то пыль.

В глазе сразу же защипало, голова пошла кругом, в носу защекотало. Следопыт потянулся за катанами, но поздно сообразил, что руки его ослабели.

– Остановись, Иболга! – услышал он голос магистра, потом раздался стрекочущий звук, и второй старик застонал.

– Нет, он должен умереть! Он убил наших оборотней, – злобно прокряхтел Иболга. – А ты… ты обещал помочь, но не помог. Все чародеи – лжецы!

– Уймись! – снова голос Булфадия.

Бен-Саллен протер глаз от спонтанно выступивших слез и увидел, что второй старик стоял на коленях, сгорбившись, словно молился богам. По нему скакали тоненькие молнии.

Хранитель Барьера вздохнул и перевел взгляд на следопыта.

– Так и думал, что он что-нибудь учудит. Придется его обезвредить. Лишние слухи нам ни к чему.

– Что он со мной сделал? – Глаз Бен-Саллена все еще слезился и болел, но слабость в руках прошла.

– Обсыпал каким-то порошком. Знахари любят делать всякие зелья.

– Вот тебе и благодарность, – хмыкнул следопыт.

– Ладно, нам пора. – Магистр перевел взгляд на Иболгу, что-то тихо прошептал и вскинул руку. Глаза знахаря заплыли туманом, и он завалился на бок.

– Ты его убил?

– Нет. Обезвредил. Завтра проснется с дикой болью в голове, но помнить ничего не будет.

Бен-Саллен ухмыльнулся, представляя, что подумает и как ужаснется знахарь, очнувшись среди трупов оборотней. Как бы ни помутился рассудком.

– А ты не очень-то к нему добр.

– Не люблю знахарей, от них одни беды. – Маг перевел взгляд на следопыта. – Не будем терять времени. Дорога до портала не близкая.




Глава восьмая

Говорящая с ветром



Деревня Суховка, королевство Кайлот


21-ый день месяца Восхода Солнца


2891 г. от ЯБТ

Оставив Бен-Саллена в Шпиле Занира, Булфадий незамедлительно отправился в новый поход. Теперь его целью был дефен по имени Айлин, одиннадцатилетняя девочка. Добраться до Суховки магистру не составило труда – деревня находилась в одном переходе от портала. К тому же дорогу к ней знал любой местный житель, потому что в ее окрестностях располагались знаменитые Призрачные руины.

Хранитель Барьера сидел в повозке, остановившейся на высоком пригорке. В низине перед ним простирался вид на Суховку. Немногочисленные жители лениво сновали туда-сюда, слышался звон кузнечного молота и лай собак, из труб домов валил дым. Но внимание магистра привлекал пейзаж на горизонте: покрытые полупрозрачным туманом полуразрушенные остовы башен, почти развалившаяся кладка стен, обтесанные ветром каменные глыбы.

Призрачные руины.

Он читал о них в трудах историков, слышал разные истории, окутанные ореолом таинственности, но своими глазами увидел впервые.

Считалось, что древний город, от которого теперь остались лишь наполовину ушедшие в землю бесформенные глыбы, был построен еще в эпоху правления Занира. Из нынешних историков никто не мог дать определенного ответа, что это был за город, как назывался и почему был покинут. В летописях о нем не было упоминаний, а потомки тогдашних жителей, судя по всему, не оставили поводов для легенд.

– Вот мы и на месте, господин маг, – услышал он голос возничего.

– Да, все верно. – Булфадий передал ему монету и сошел на землю.

– Советую посетить Призрачные руины, – сказал возничий. – Хотя чего это я? Вы, наверное, только для этого и приехали. Сказать по правде, у нас часто бывают маги. Приезжают, осматриваются, на Руины ходят. Некоторые возвращаются почти сразу, другие же проводят там целые недели.

– Что-нибудь выяснить удалось? Что был за город, когда и кем построен?

– Ничего такого, о чем мы не знали до этого, – пожал плечами возничий. – Был, правда, один маг, он сюда лет пятнадцать назад приезжал. Так вот он как-то проговорился, что в Призрачных руинах обитает много «оскверненных духов». Уж не знаю, что это значит, но он уверял, что все это из-за того, что город был проклят богами за грехи его жителей. Поэтому мы о нем ничего и не знаем – боги умертвили всех тамошних обитателей, а летописцам запретили оставлять о городе даже малейшие сведения.

– А вас никакие потусторонние силы не беспокоят?

– Раньше было: и крики зловещие слышали по ночам, и люди изредка пропадали. Но лет десять назад все внезапно прекратилось. Говорят, нашу деревню благословили священники Аидора – вот все и наладилось.

Все это немного странно, подумал Хранитель Барьера, но говорить ничего не стал. Он поблагодарил возничего, дал ему еще одну монету и направился в деревню.

Солнце выглянуло из-за облака и осветило Суховку. Поселение словно ожило, залилось новыми красками, а вот Призрачные руины в отдалении остались такими же мрачными. Кладбище – не иначе.

Булфадий мысленно подготовил себя к долгим поискам – сказался опыт с Бен-Салленом. Но получил все исчерпывающие сведения у первого попавшегося на пути местного жителя.

– Мышонком, говорите, зовут? – переспросил старик, с легким смятением оглядывая незнакомца. – Знаю такую. На окраине ее дом, на том конце. Она с бабкой живет. Мать-то у нее уже лет семь как померла. Как родила ее, так и захворала. А ведь какая женщина была – огонь! Говорят, в столице куртизанкой работала. Лет двадцать пробыла там. Клиентов – хоть палкой отгоняй. А потом, говорят, забеременела от какого-то колдуна и все. Захирела. Вернулась к нам, поселилась у матери. К кому ж ей еще идти! А дочка ее – девка странная. Ее ведь Мышонком не за просто так прозвали. Глаза у нее маленькие и черные, и вся она какая-то пугливая. А еще она с ветром разговаривает. Сам видел. Сядет на камень и давай себе под нос что-то бубнить. И туда часто ходит. – Указал на Призрачные руины. – Говорят, что проклята она. За грехи матери: за то, что с колдуном легла.

Магистр поблагодарил старика и для верности спросил об Айлин еще у двух местных жительниц – обе поведали то же самое, хотя и без подробностей.

Нужный дом отыскался быстро. Он стоял перед большим оврагом, с которого отлично просматривался древний город.

Дверь магистру отворили после первого же стука.

– Что вам надобно, господин… чародей? – В голосе встретившей его старухи сквозила прохлада. Морщинистое лицо было похоже на старый кожаный мешок. Волосы спадали сухими серыми пучками.

– Доброго вам дня. – Хранитель Барьера чуть склонил голову. – Я магистр Булфадий. Здесь живет Айлин?

Старуха долго молчала. Ее придирчивый взгляд прошелся по лицу незнакомца, спустился вниз и остановился на амулете. Бабка негодующе сощурилась.

– Так это ты? Ты обрюхатил мою девочку?

Едва Булфадий раскрыл рот, чтобы ответить, как старуха продолжила:

– Я знала, что ты придешь за ней. Знала! Не думала, конечно, что ты будешь таким старым, но… – В ее глазах блеснули слезы. – Моя девочка… она… – Бабка покачала головой и тяжело вздохнула. – Зачем ты пришел?

Магистр хмыкнул про себя. Пожилая женщина явно была не в себе.

– Послушайте, вы меня явно приняли не за того. Я лишь хотел поговорить с вашей внучкой…

– Нет! – резко перебила она. – Ей уже одиннадцать лет, понимаешь? Одиннадцать! Почему ты не пришел раньше? Почему позволил моей девочке умереть? Ведь она заболела из-за тебя, из-за твоего колдовского влияния. Она была так красива, так хороша. А ты все испортил. Сначала забрал ее красоту, а потом и жизнь! Эта девка высосала из нее все соки. – В глазах сверкнула ненависть, лютая, как мороз в зимнюю пору.

– Я не отец вашей внучки. Я совершенно другой человек. Пришел, чтобы поговорить с ней. – Булфадий говорил тихо, но внятно. С умалишенными нужно вести себя спокойно. Их рассудок – хрупкий лед, который может треснуть в любую минуту.

Ярость все еще пылала в глазах старухи, но вскоре начала утихать. Магистр же мысленно поблагодарил себя за то, что не послал вместо себя Йова – ему бы бабка не поверила, ведь его ученик мог вполне сойти за любовника ее покойной дочери.

– Не знаю, зачем она вам понадобилась, да и не хочу знать. Айлин там, где и всегда: в Призрачных руинах. Опять, наверное, разговаривает с ветром. – Голос бабки снова стал прохладным. – Если найдете ее, то передайте, чтобы не приходила на обед, пока не выполнит мое поручение.

Магистр поблагодарил пожилую женщину и зашагал к оврагу. Призрачные руины простирались куда хватало глаз, но Булфадий был уверен, что ему не придется искать девочку долго. Айлин не должна была уйти слишком далеко.



Она сидела на большом, поросшем серым мхом камне, составлявшем когда-то давно кладку стены. На нее ложилась широкая мутная тень, отбрасываемая полуразрушенной башней. Впереди и позади девочки стелился густой туман. Тут и там изредка мелькали мелкие тени, раздавались тихие шорохи. Другой бы почувствовал себя здесь неуютно, но только не она. Здесь было ее любимое место.

– Привет, Айлин, – раздался рядом знакомый голос. Он звучал не так, как голоса жителей Суховки. Он казался живее и озорнее. И журчал, как ручеек.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/denis-ageev-8415958/hraniteli-haosa/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


ЯБТ – сокр. От Явления Богоподобных Творцов (прим. автора)




2


Вестники смерти – мифологические слуги Итхишора, повелителя Низшего Мира.