Главная страница | Научная фантастика | Инфоклонч-1. Братья

Инфоклонч-1. Братья
Станислав Стаховский


Инфоклончер #1
Представитель самой могущественной территории земли Московии желает стать единовластным хозяином планет. Братья-близнецы Сергей и Арвид Котики попадают в круговорот событий, что разгорелись вокруг перспективного изобретения – топливных таблеток. Здесь будут космические пираты, сражения, интриги, ловушки, моральные очищения, и, конечно же, любовь… И наши победят. Добро ведь должно побеждать, и для этого нужно быть с кулаками. Иначе никак. Иначе всё превратится в утопию… Итак, 2212 год.





Инфоклонч-1

Братья



Станислав Стаховский



© Станислав Стаховский, 2023



ISBN 978-5-0051-1413-6 (т. 1)

ISBN 978-5-0051-1414-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Инфоклонч – симбиозное существо двух цивилизаций Земной и Люраньской.

Возникает (рождается) только после гибели человека, при условии, что он раньше записал на материнский кристалл Армоний (подержал в руке более минуты) свой информационный клон.

Впервые они были обнаружены Экспедиционным геологоразведывательным Корпусом корпорации «Септория» 2212 года на планете L3212 сектора D.

Основным местом обитания Люрань является планета – Инфоклония.

В Земном коалиционном правительстве Люраньская цивилизация имеют трех постоянных представителей.

Из Всемирных хроник
Сайт: Новые цивилизации
Раздел: Разумные существа Вселенной




Пролог

Окрестности планеты Зор Сектор «В» на краю Солнечной Галактики Декабрь 2200 года


– Что случилось? – Женуаль проскользнула в командирскую рубку и устроилась в кресле второго пилота. – Ты зачем меня позвал? Мы уже подлетаем к нашему сюрпризу? – игриво спросила она.

Антон, мельком взглянув на любимую жену, включил большой обзорный экран и продолжил наблюдение за результатами сканирования пространства на экранах, готовя корабль к старту. Увидев на экране пространство впереди по курсу яхты, улыбка на лице Женуаль мгновенно испарилась. И она только крепко сжала губы и быстро пристегнулась.

Земное правительство долгие годы обещало дать последний и решительный бой космическим пиратам, устраивающим набеги не только на земные поселения, но и на лунные базы. И этот день настал. Именно в этот неподходящий момент, Антон Дамбре решил устроить сюрприз на пятилетие сыновей, и вывез всю семью в тихий космический закуток, но, как оказалось, ставший эпицентром предстоящей битвы.

Женуаль, ещё до старта, в самом начале путешествия всё— таки почувствовала смутную тревогу, но не сориентировалась в замкнутой обстановке, и списала все возникшие ощущения на волнение перед торжеством.

И теперь, сидя в кресле пилота любимой крейсерской яхты, как робот, выключив эмоции, она прокручивала в голове всевозможные варианты спасения.

Военная эскадра, перед которой они оказались, принадлежала космическим пиратам. Хорошо была издалека заметна энергоантенна флагманского корабля огромных размеров, на которой отчетливо виднелись мерцающие череп и кости на фоне красного знака бесконечности – известный знак космических, преступных охотников за чужим богатством.

Пираты уже дали залп. И несколько сотен тысяч энергетических зарядов вперемешку с простыми допотопными ракетами неслись в пространстве. Плотный пучок смертоносных игл, по курсу которого дрейфовала в данный момент гражданская яхта «Женуаль», был направлен на эскадру правительственных Космических Сил Правопорядка Земли, которые только—только появлялись из-за планеты Зора.

Антон пытался в экстремальном порядке раскрутить движки Зайерса, чтобы стартануть по Лучу, но она знала, что это ничего не даст, так как их успеет накрыть раньше, чем они создадут нужную плотность магнитного поля, для запуска движителей. Время было упущено. Спастись можно было только обычным путём – если успеть разогнать яхту до запредельной для неё скорости, и попытаться уйти от удара.

Женуаль дотянулась и положила руку на правую кисть Антона. Они посмотрели друг на друга. Женуаль попросила:

– Соберись. Я оставила их в столовой, и у тебя будет несколько секунд, после моей команды, чтобы их спасти. Ты сможешь, я знаю. – Она говорила быстро, четко, монотонным голосом, словно впечатывала программу. – Возьми спасательную капсулу номер два, она больше, и я заранее укомплектовала её всем необходимым по двойной норме. – Заметив удивление, промелькнувшее на лице мужа, быстро продолжила, не дав ему проронить ни слова. – Первую запустишь позже, для подстраховки, с отвлекающим манёвром через тридцать секунд. Здесь я сама справлюсь. Спеши, милый. Ещё есть шанс их спасти.

Антон был всего лишь хорошим бизнесменом, а в остальных мирских делах, он во всём полагался на Женуаль. Бывшую военную, и капитана этой космической яхты. Выбравшись из кресла, он на миг прижался к жене, поцеловал её в губы, и шепнул только два слова. Затем бросился к выходу, спасать самое дорогое, что у них с Женуаль было.








Их богатство молча сидело у стола и, словно почувствовав, что—то, не шалило, как обычно бывало, если они оставались вдвоём. Любимая игра «Лабиринтик» лежала в стороне, мелькая всеми красками радуги. К ней они даже не притронулись.

Увидев отца, заулыбались, но как-то смущенно и не совсем радостно.

Он на мгновение задержался. Сыновья были неразличимы между собой – братья близнецы пяти лет от роду. Светлые волосы и круглые лучезарные мордашки. «Само совершенство», – прошептал Антон и, схватив их под мышки, бросился на нижнюю палубу.

Не успел он добежать до поворота, как пол вдруг выскользнул из-под ног: это возникла невесомость, и он еле-еле успел сгруппироваться, чтобы не расшибиться о переборку. Близнецы, выскользнув у него из рук, самостоятельно справились с неординарной ситуацией, и Антон даже услышал их звонкий смех.

«Видимо пришлось выключить и установку искусственной гравитации», – пронеслось в голове Антона, и он вскрыл первый попавшийся технический люк.

Сынишки чувствовали себя в невесомости, словно рыбы в воде, и висели рядом с ним, на уровне его плеч и ждали, озорно моргая глазёнками.

– Ну, а теперь на скорость, кто окажется в транспортном отсеке первым? – он понимал, что так они будут мобильнее.

Сергей, приняв условия, тут же нырнул в проём с криком: «Не догонишь!» Они с братом уже давно исследовали яхту вдоль и поперёк. А вот Арвид задержался, и внимательно посмотрел на отца.

– Давай, мой дорогой, поспешим – времени у нас совсем нет.

Ещё секунду поколебавшись, Арвид, ничего и не сказав, быстро оттолкнулся от края. Антон, не мешкая, бросился за ними.

Женуаль корректировала курс и выжимала из двигателей всё, что могла.

Но скорость росла медленно, и первые ракеты были уже совсем близко. А на подходе и основной арсенал – все пространство сзади словно оказалось соткано из тысяч светящихся точек. Ещё совсем немного – и им будет уже не уйти. Нужно было срочно найти новое решение. Отклонение от параллельного курса атаки было опасным, но это хоть маленький, но шанс уйти от прямого столкновения. Прямой же вектор их движения уже сейчас означал только одно – смерть, так как скорость яхты увеличить сильно не удавалось, и ракеты их медленно, но нагоняли.

Решение было принято.

Обесточив ненужные установки корабля, она получила немного дополнительной энергии. Затем по кратчайшему пути стала выводить яхту из опасной зоны, свернув с прямолинейного пути.

И поначалу всё удавалось, хотя и с трудом: мелкие разряды, более скоростные, она сбивала с опасного направления лазерным лучом, приспособив для этого установку лазербола сыновей, просто отключив блокировку ограничения по разряду и увеличив мощность в несколько раз. А от поражения средних, уходила, используя врожденные способности, предугадывая места столкновения, и прекрасно маневрируя на грани фола стотонной космической красавицей.








Яхта скрипела, кряхтела, стонала, словно живой организм, но не подводила хозяйку. С честью выполняла все её немыслимые приказы – бросалась рывками вперед, круто поворачивала или экстренно тормозилась.

Заметив промежуток между группой зарядов, Женуаль выжала из своей любимицы максимальную скорость на вираже и, нырнула в просвет, уйдя от опасной близости с большой группой смертоносных торпед. И стала уверенно, выходить в свободное безопасное пространство.

Но им не повезло. В жизни бывает.

Её маневры и отражения атаки не остались незамеченными обеими воюющими сторонами. Оператор палубной лазерной установки флагмана пиратского флота доложил своему боссу об обнаруженном объекте, как о том же, почти одновременно, получил известие и командарм Космических Сил Правопорядка Земли.

Оба одновременно приняли решение.

Один приказал послать сигнал летящей невдалеке от яхты комбинированной зарядной матке, атаковать обнаруженный объект всеми десятью имеющимися в её распоряжении зарядами.

Второй, после внутренней недолгой борьбы – а стоят ли какие-то гражданские его светлейшего внимания, когда тут такое назревает? – но всё же послал два спасательных шлюпа с добровольцами на борту, и тут же забыл об этом.

И когда Женуаль уже хотела послать мужу отбой, видя, что они медленно, но уверенно, выходят из-под основного удара, как резкий перезвон предупреждения Большой корабля о фланговой атаке заставил замереть в страхе, наблюдая за происходящим по правому борту. От десяти зарядов, которые неожиданно стартовали из огромного носителя, до этого спокойно улетающего вдаль, они не успевали увернуться. А значит и спастись.

Мгновенно просчитав в уме всевозможные варианты, она выбрала один единственно правильный.

Всё ещё надеясь на то, что Антон успел-таки усадить малышей в спасательную капсулу, она дала команду «Старт», зная, что огромное табло в транспортном ангаре тут же засветится зеленым огнём. Прождав так долго, тянущиеся пять секунд, необходимые для запуска, Женуаль наконец—то увидела стремительный старт капсул. И она тут же, включив боковые двигатели, круто развернулась, испытав запредельные нагрузки. И, стабилизировав свое положение, отстрелила грузовой отсек, прикрывая сыновей его внушительной массой. И тем самым подписала смертный приговор мужу, ведь он уже не смог бы вернуться в командный отсек.

Крупные слезы водопадом вырывались из её прекрасных глаз, и, разлетаясь во все стороны, носились по рубке, как маленькие торпеды. А Женуаль только тихо шептала имя мужа, прося прощения за этот, безумный, на первый взгляд, поступок, мертвой хваткой вцепившись в ремни безопасности пилотного кресла. И вспоминала два последних слова, что он прошептал ей на прощание. «Люблю и прости». Теперь повторяла эти слова снова и снова, как молитву: «Люблю и прости. Прости и люблю…»

Но она точно знала, что, только пожертвовав своими жизнями, их малыши получат шанс остаться живыми в этой страшной безвыходной ситуации.



За последние несколько секунд до столкновения, Женуаль успела ещё многое. Обесточив электронные мозги корабля, чтобы не помешали её дальнейшим действиям, она, направила яхту навстречу зарядам. И в самый последний момент перед столкновением хладнокровно взорвала себя.

Свою ненаглядную ласточку. Свой талисман и любимицу, которая была построена по специальному заказу и подарена ей мужем в день рождения близнецов…

Крейсерскую яхту с именем «Женуаль» на борту от взрыва разорвало на несколько больших и средних частей. Первые ближние четыре заряда, как и предполагала Женуаль, сдетонировали сразу же, два других подорвались от осколков разлетевшейся верхней палубы. Но остальные, не изменив движения, быстро нагоняли грузовой отсек и капсулы.

Командирский отсек сильно пострадал от взрыва, но Женуаль умерла не сразу, и ещё довольно долго оставалась живой, хотя и обездвиженной от полученных смертельных ран. Она летела в противоположном направлении от траектории сыновей, и не могла увидеть, что план почти сработал, и принесённая жертва была не напрасной. Но она чувствовала, что у неё всё получилось, и с вымученной улыбкой на лице тихо умирала, несясь в бездонную пропасть мрака…

Настигнув цель, два заряда разметали грузовой отсек на мелкие кусочки, не оставив никакой надежды отцу близняшек. А два других заряда продолжили путь.

Вскоре один из них отвернул за капсулой, которая изменила курс. Подоспевшие спасатели Космических Сил тоже разделились. Пилоты были до последней минуты уверены в том, что в обеих капсулах находились спасшиеся с яхты. И оба, не имея уже никакой возможности сбить заряды с курса, так как они оказались в мертвой зоне, не задумываясь, совершили героический поступок – пошли на таран. Два взрыва прогремели одновременно. Угроза капсуле с малышами исчезла…

Первый залп пиратов натолкнулся на выпущенный заградительный от Сил Правопорядка, и… пространство закипело от миллионов разлетевшихся осколков и взрывов. Мрачный темный космос озарился ослепительной вспышкой десятков тысяч рукотворных солнц!

Битва началась…

А маленькая капсула, со спасёнными малышами, летела вперёд, всё дальше и дальше, отдаляясь в сторону от проторенных космических трасс. Шальной осколок успел повредить часть системы навигации, срезав начисто наружный блок.

И она неслась теперь только в одну сторону. В неизвестность.




Глава 1 Удачный дебют близняшек

Земля Московия


– Ты веришь в чудеса? – спросил Сергей, когда они с Арвидом сидели на небольшом холме, на окраине мегаполиса Москва, сбежав в обед из университета,

Это место нашел Арвид. У него был удивительный нюх на интересные места, где бы они с Сергеем не оказывались – он тут же начинал с разведки близлежащей местности.

Из близнецов он был самым осведомлённым насчёт того, где что находится, и как туда можно было быстрее попасть. Одним словом – путешественник. А также генератор всех идей. Большой любитель творческого процесса.

В противовес Арвиду, Сергей был более склонен к технике: если надо было что—то сделать или завести какую-нибудь машину – он был первым. И такой же как брат любитель приключений. Непоседа и шалун. А в единоборствах они соревновались с попеременным успехом: так как были равными соперниками.

В пятилетнем возрасте они случайно попали в мясорубку во время войны между правительственными силами и космическими пиратами. Отец с матерью смогли спасти их. Но больше они родителей не видели.

Их подобрали спасатели с Базы «Сатурн-2». Целых два года они были в коме, и очнулись в один день. От тех событий у Арвида осталась седая прядь на темечке, а у Сергея – еле заметный шрам на правой скуле. Они всегда хотели найти хоть какие- нибудь сведения и узнать о судьбе родителей, но в той неразберихе, что царила тогда в районе боевых действий, у гражданских ведомств не было никаких сведений. А военное ведомство, сколько бы они не обращались к ним, хранило молчание.

Все их семейное наследство, как оказалось, состояло только из старого дедовского дома на окраине маленького городка в ста километрах от мегаполиса, А всю отцовскую недвижимость – а он был очень богатым бизнесменом – пока ребята были в коме, захватил его ближайший друг и партнер.

Он не стал с ними даже разговаривать, когда они пришли на бывшую отцовскую фирму, а просто через свою новую секретаршу передал им годовую ренту на содержание в пятьсот кредиток. Этого хватало чтобы не умереть с голоду.

А дальше? Что делать? Они потеряли в одночасье всё, и остались один на один с жестокостью современного мира. Даже не нашлось мест в доме малолетних сирот. И их безуспешно около месяца пытался хоть куда-нибудь пристроить временный опекун из общественной компании «Милосердие». И когда тот уже совсем опустил было руки от бессилия, им вдруг неожиданно повезло.

Братьев согласилась взять к себе в семью бывшая секретарша их отца – тетя Валя, которую, как только стало известно о гибели президента, новый хозяин тут же сменил на молоденькую девицу. Правда эта девица все-таки не забыла и передала просьбу своей предшественницы, и вместе с рентой и адрес, по которому они и нашли свою старую знакомую.

Временный опекун, только были утрясены все формальности, тут же оставил близнецов и с тех пор они его больше не видели.

Компания «Милосердие» активно начинала свою деятельность только перед какими-нибудь выборами, когда её начинал спонсировать кандидат на должность. Но как только заканчивалась выборные дебаты – заканчивалось и милосердие и в компании, и у депутатов.

Ребятам ещё крупно повезло, что их делами занимался персональный опекун, так как в этот раз бурную деятельность компании спонсировал баллотировавшийся на пост президента международной Базы «Сатурн-2» генерал Виктор Зимин, под руководством которого два года назад и произошла эта роковая битва с космическими пиратами для ребят и их семьи. И так случилось, что именно его подпись стояла на всех отказах по ходатайству о рассекречивании информации о гибели яхты «Женуаль». А раз не было официального признания гибели родителей – не было и возможности ребятам воспользоваться финансами с замороженных семейных счетов отца. Такой вот жизненный каламбур.

Когда закончились все формальности с усыновлением, братья взяли новую фамилию, и стали Котиками, потеряв фамилию Дамбрэ. Так гласил закон.

Больших денег у тети Вали никогда не было, да она ещё к тому же ухаживала за своим парализованным мужем. Так что учёба в престижных заведениях Московии им была теперь закрыта. На семейном совете они решили переехать в старый дом деда. Он стоял на крутом берегу реки у хвойного леса. Недалеко от мегаполиса Москвы. Последние годы жизни дед занимался тем, что водил богатых туристов по старым заповедным местам.

Вот так волей судьбы в восьмилетнем возрасте братья оказались вдали от бурлящей цивилизации.

Но они не жаловались на судьбу. А просто стремились жить в гармонии и в ладу с окружающим их миром. Баба Валя научила их всему, что знала сама – она хорошо владела современными информационными системами и ещё прекрасно знала литературу и несколько языков.

Её муж, в прошлом военный специалист, получивший ранение в одной местной заварушке, при подавлении восстания работников связи и оказавшийся навечно прикованным к постели, прекрасно знал механику и разбирался в боевом оружии, технике и снаряжении.

Его иногда посещали соратники по оружию, и то, что не мог дать близнецам он, давали они. Так что братья росли в гармонии и любви. У тёти Вали не было своих детей, и она отдала всю любовь близнецам, и они платили ей тем же. И хотя они и не назвали её мамой, но она прекрасно чувствовала их сыновью любовь.

Они росли, с отличием заканчивая все классы первичного образования, и выигрывая вдвоём все местные конкурсы молодых талантов. Вместе они были очень гармоничной личностью: если что-то не знал Арвид, то это обязательно знал Сергей – а вдвоем они знали буквально все! К своим годам они успели натворить многое. И хорошего, и плохого.

После окончания первичной школы, встал вопрос: а что дальше? Они хотели учиться дальше, но у них не было на это денег, и тогда тетя Валя решилась и съездила в свою бывшую фирму. Но что там произошло, она так и не рассказала, ни мужу, ни детям. А только тихо проплакала всю ночь после поездки. А наутро, с согласия мужа, она продала все свои украшения, но этого хватило лишь на то, чтобы подать заявку на очень известный конкурс, который объявил один из самых престижных технических университетов Московии.

Шанс был маленьким, но был. Именно один из факультетов этого университета окончила тётя Валя, она была из очень когда-то богатой семьи. И она знала, как важно будет иметь начинающим самостоятельную жизнь эту заветную корочку, перед которой раскрывались двери почти всех фирм планеты.

Арвид предоставил свою разработку в сфере нового применения стопластика для уличного покрытия, которое не повреждало землю, а Сергей послал разработку по усовершенствованию программы управления общественного воздушного транспорта в мегаполисе, применив там новый алгоритм.

За эти разработки они неожиданно и получили грант для учебы на двоих, к несказанной радости приёмных родителей. Разделив между собой первую премию, они смогли теперь начать обучение в престижном вузе территории.

Расставаться было тяжело, ребята не хотели, чтобы их провожали.

Так и остались их приемные родители в памяти навечно: тетя Валя, которая стоя рядом с коляской своего мужа на пороге их старого дома, молча махала им в след.

Больше они не встретились. Ровно через два дня после отъезда, в старый дом, единственный на десятки километров вокруг, врезался боевой самолет, потерпевший крушение при выполнении учебного полёта.

Спасшиеся летчики, отведя в сторону от окраин города самолет, успели, катапультировались, а брошенную машину, словно магнитом притянуло к единственному месту, где жили оставшиеся старики.

Судьба словно нарочно лишала ребят тех, кого они очень любили. А может быть и оберегала их? Как знать…

Они срочно вернулись домой, и жили в турпалатке, поставленной рядом с руинами дома. И не уехали, пока не похоронили останки родных, и не отметили сорок дней по обычаю.

А на все деньги, причитавшиеся им по страховке, поставили погибшим приёмным родителям огромный памятник, который был виден с самой федеральной трассы, проходящей теперь неподалеку. И всякий раз, когда они приезжали потом к нему, они видели на постаменте свежие полевые цветы. И им было приятно, что кто-то ещё кроме них, заботится о тех, кто при жизни был им так дорог…



Как только в компании сверстников узнавали братьев поближе, так сразу же принимали их в свой круг. Всем нравились веселые полные радости и жизненных сил подростки близнецы, которые не только знали, казалось бы совершенно всё, но и неплохо умели делать различные безделушки, знали много игр и веселили любую компанию.

Страшная потеря, и связанные с ней обременительные хлопоты задержали ребят, и они опоздали к учебному году. И когда братья пришли в свою группу, то многие уже успели за первые недели сдружиться и разбиться по интересам.

Почти все их новые знакомые были из вполне обеспеченных семей, благодаря кредиткам которых, они и попали в этот очень престижный, вот уже более трёх веков технический университет.

В самый первый момент знакомства они сразу же почувствовали противостояние своих богатеньких сокурсников.








Сначала одна из победительниц конкурса красавиц «Мисс 2212» среди молодых первокурсниц Марианна Менская, захотела поддеть Арвида: ей почему—то не понравилась его седая челка и естественные вьющиеся кудри. И она, совсем не зная, что это настоящая седина, продефилировала мимо него на переменке и бросила толпе своих поклонников, намекая: «Он хоть и не был на моем торжестве, но явно хочет мне понравиться – зачем-то завил волосы, как у меня, и даже покрасил часть из них в мой божественный цвет. Но он зря старается! Я не люблю крашенных и завитых мальчиков». Её поклонники тут же захотели надавать ему тумаков, но побоявшись вездесущей камеры, просто сильно протаранили своей массой, прижав его к стенке.

Арвид ни жестом, ни мимикой никак не среагировал на нападение. Он прекрасно понимал, что с толпой нельзя спорить, а с толпой фанатично настроенных подростков – тем более! Их нельзя победить, их можно только игнорировать. Для них это было бы самым сильным ударом по самолюбию. Но нельзя было перегнуть палку – иначе война! А ему что-то не хотелось воевать. Совсем не хотелось.

Как не хотелось этого и Сергею. Его атлетическая фигура явно пришлась не по вкусу амбалу, который свои гипертрофированные мышцы пытался выдать за верх культуризма и атлетизма, и у него, понятное дело, тоже нашлись сторонники, которые с большим удовольствием ополчились вместе с ним на новичка.

Сначала они пытались столкнуть их лбами, намекая на то, что Сергей хоть и имеет такую фигуру, но не сможет противостоять настоящим мышцам. Но их хитроумные задумки разбивались о его полное равнодушие. И смотрел он на них как-то свысока. А чтобы завести Сергея, надо было просто предложить честный спор, а не заманивать его во всякие рода ловушки. Но до такого простого способа они не додумались.

Он был прямолинейным и не любил дворцовые игры, а тем более не хотел участвовать в детских играх, как называл он с братом всю эту мышиную возню. А также разыгрывать всякие там титулы и козырять кошельками родителей, стараясь превратить юность в жалкое подобие взрослой жизни.

Братья Котики были за простоту идей и простоту общения. Если ты обладаешь самым большим коэффициентом интеллекта, то это ещё не значит, что все те, у кого он чуть ниже, действительно хуже тебя. Зачастую, кто обладали большим значением IQ в школьной жизни и очень кичился этим, потом так ничего и не добивались в жизни. Судьба сама знает, что и кому предначертано, и нельзя за неё всё решить. Иногда это просто опасно.

Но сокурсники не хотели отставать от Сергея и начали на него прям-таки охоту, даже организовали своего рода тотализатор и ставя на его проигрыш в схватке.

Видя, как всё далеко заходит, и, пытаясь как-то остановить возникающую ненависть и рассеять её, Арвид и Сергей решили, что пора им уже и действовать.

Ровно через месяц сопротивлений и банальных стычек, они решили положить всему этому конец и организовать турнир, где у всех их завистников, будет возможность в честном поединке доказать своё так рекламируемое на всех углах превосходство.

На турнир собрался весь факультет, где уже прослышали о том, что братья близнецы слишком заносчивые кичливые молодые салаги. И многие захотели увидеть, как их поставят на место. Ведь все знали лишь те слухи, которые про них распускали завистники. Пришли даже кое-кто из руководства факультета, и их коллеги с других факультетов. Слава близнецов выросла, правда пока не добрая.

И вечер обещал быть интересным.

Как ни странно, но почему-то у ребят, которых всегда и везде принимали в любом коллективе просто на ура, здесь, за короткое время произошло все совершенно наоборот. Прямо парадокс какой-то.

Наверное, потому что в университете была принята совершенно новая система обучения. Если в низших учреждениях образования учителя были все-таки людьми, то здесь их заменили современные обучающиеся системы, и только в руководстве факультета ещё оставались должности для людей: профессор и куратор.

Студенты во время учёбы видели всё время лишь серые комбинезоны – в университете был большой штат вспомогательного персонала техников, которые настраивали всевозможные автоматические системы, чьи многочисленные данные стекались в святая святых – информационно-диагностический центр, где хозяйничали люди: профессоры и кураторы.

А в современных аудиториях находились только стационарные роботы— учителя, по чьему-то дивному дизайну их оформили в виде прозрачной полусферы установленной в центре зачем-то оставленных старых учительских столов.

Вот из такой полусферы студенты каждое занятие слушали курсы дисциплин, озвученные искусственным нечеловеческим голосом. А с преподавателями они вживую встретятся только на последнем курсе. Да и то не все. В жесточайшем отборе за три года до него доберётся один из десяти обучающихся.

Все коридоры и закоулки были под неустанным круглосуточным наблюдением следящих систем, и только в общежитии давался один час, когда студенты могли не опасаться, что за ними ведётся наблюдение.

Все те, кто получил гранты на обучение, носили при себе пластиковые карточки по типу кредиток. И они ими везде расплачивались, вставляя в аппараты – и в столовой, и при входе на эскалатор, и прочее… При входе в университет карточки активировались, и в течении дня им даже начислялись бонусы: за правильный ответ, за приход вовремя на занятия, за дополнительные посещения факультативов и прочие. А если случались пропуски занятий по неуважительной причине, то карточки аннулировали определенный процент из общей суммы, и абонент лишался сладкого в столовой на обед. Принцип кнута и пряника в действии.

Все остальные тоже имели индивидуальные карточки, но в отличие от тех, кто победил в конкурсе и своим умом заработал право на получение знаний, они заплатили за престижное обучение кредитками родителей. И они в любой момент могли, кроме всех прочих возможностей, воспользоваться услугами баров, бассейнов и других развлекательных заведений. И их на территории учебного заведения было немало.

Братья, имевшие простые кредитки, были единственными на этом факультете космической информатики и звездоплавания, которые именно своим умом и трудом заслужили право находиться в стенах этого университета. Возможно, что именно это и послужило первопричиной конфликта. Нет страшнее зависти – чем зависть к умственному превосходству…

Все данные по группе каждый день просматривал кадровый психолог. Но он не увидел ничего в том, что братьев постоянно одергивают и притесняют. Просматривая не все кассеты наблюдения, он думал, что они во всём сами виноваты. Слишком самостоятельные и горделивые. Так и рождалась история.

Неправдивая, зато официальная…



Турнир решили начать с интеллектуальных задач, а затем было предложено посоревноваться на различных спортивных снарядах.

Когда братья наконец-то поднялись на помост, их неожиданно встретили негромкими, но продолжительными аплодисментами. Они пришли на турнир в облегающих костюмах спортивного покроя, и все сразу увидели, что у них фигуры самых настоящих атлетов, и что разговоры и утверждения о том, что они рахитичны, и ничего собой не представляют, явно были лживыми.

Так, еще не успев даже и пальцем пошевелить, они уже заработали первую, хотя и немногочисленную поддержку. Многие слышали о них, но только сейчас увидели, и то, что они видели – и им это понравилось. Это был хороший знак.

Одногруппники выдвинули против них самых лучших кандидатов по рейтингу и оценкам.

Но братья предложили иной расклад: они вышли с неожиданным предложением – посоревноваться сразу ещё и с группой лидеров со всего факультета!

Если уж биться – так биться за достойную награду: даже проиграв, они могли сказать – что проиграли действительно лучшим!

Такое предложение было встречено на ура. В зале у них уже появились доброжелатели. Они сгруппировались внизу справа и даже развернули сделанный наспех самодельный плакат: «Котики – вперед!»

Братья, молча переглядываясь друг с другом, ждали начала необычного поединка. То, что он будет для них нелегким, они догадывались, но всё-таки, когда появились в этом спортивном зале, то были немного ошеломлены тем, что зал оказался забитым до самого последнего местечка! Их вызов своей группе, а значит и всему студенческому сообществу получил среди населения студгородка огромный резонанс. Такого в этих стенах ещё не бывало. С самого его открытия.

Пока формировалась группа старшекурсников, новость о турнире вышла за стены университета, и достигла ушей шеф редактора новостного канала. И Лику Ветрову, в срочном порядке, десантировали на это интересное шоу, которое спонтанно родилось в стенах маленького факультета.

Вот так, неожиданно, братья Котики оказались всемирно известными молодыми студентами планетарного масштаба…



После почти шестичасового марафона противоборствующие стороны разошлись по своим местам. Компетентное жюри, состоящее ради такого значительного события из профессоров и деканов факультетов университета, долго совещалось, обрабатывая результаты конкурсов. Итог был ошеломляющим. И жюри никак не решалось огласить сенсацию.

Когда же наконец—то они объявили результаты турнира, то наступила звенящая тишина, а зал словно парализовало на несколько минут. Все сидели в мертвой тишине и пытались осмыслить услышанное. И только когда до всех дошло, что же они сейчас услышали – то зал взревел в едином порыве и все вскочили со своих мест, крича и гикая в радостном восторге.

Бедную Лику чуть было даже не задавили, когда толпа бросилась к братьям, чтобы качать победителей. Но она вовремя вскочила на парапет ринга и сделала самые удачные снимки того дня, и запоминающийся видеосюжет.

Братья не только сумели победить сборную команду одногруппников с разгромным счётом, но и, по некоторым дисциплинам, смогли даже обойти команду лидеров старшекурсников!

Так Арвид был признан лучшим в Общей логистике и в «вопросах и ответах» по теме – Всемирное изобразительное искусство. А Сергей сумел даже победить чемпиона университета по борьбе на мечах кий – отцуки, и на удивление всем, оказался первым и в конкурсе полётного мастерства на тренажере космической шлюпки. Конечно, если бы их недоброжелатели знали о бурном детстве, и о космических приключениях братьев, то они бы не настаивали специально и настойчиво на включении в соревнование именно этого сложного конкурса. Видимо надеялись, что ребята из глубинки и космолет-то никогда не видели.

Но они недооценили противника, ошиблись и… проиграли по всем статьям!

Братья сумели не только дать им достойный отпор, и в одночасье превратиться в кумиров университета, но и этой победой улучшили свою студенческую жизнь на порядок, и обрели настоящих друзей. Это были те самые ребята, что сразу в них поверили и тут же поддержали делом: написали плакат в поддержку братьев, когда все вокруг жаждали только их позора.

Новость об удивительном турнире неделю крутилась на всех планетарных каналах, а потом, как всегда, шумиха поутихла, и всё вернулось на круги своя.

Братьев теперь уже не задевали так явно и нагло, но они все равно чувствовали темную зависть одногруппников, которая так и не утихла, а стала даже ещё больше. Серое большинство во все времена боялось умных, и всячески старалось их извести, возводя в ранг своих подпевал— барашков, которые отлично знали, когда надо блеять, а когда и помолчать: «… ведь рождены баранами, не кем- нибудь…»

Но у Котиков появились новые интересы, и они старались особо не зацикливаться на обидах. Они вышли с предложением к руководству факультета и попросили предоставить им возможность сдать экзамены за первый курс экстерном.

На что был получен положительный ответ. Видимо руководство факультета учитывая ошеломляющий успех братьев в турнире, благодаря которому имя университета целую неделю не сходило с планетарных каналов, решило, таким образом, их отблагодарить.

Братья быстро и успешно сдали все дисциплины за первый курс на «отлично», и сразу же оказались в полной недосягаемости завистливых не по годам сверстников: в Университете строго чтили кастовую принадлежность курсу. И что было позволено второкурснику – не позволено было первокурснику! Несмотря даже на кошелёк его папочки. Это было табу, и никто не нарушал его. Ни за какие коврижки. Никогда…




Глава 2 SOS в космосе

Пояс астероидов Частная туристическая экскурсия Осень 2212 года


«Посмотри, Михасик, какой дивный камешек я нашла», – услышав в эфире голос своей пассажирки, Антон приостановился и осмотрелся. В каких—то двадцати метрах внизу у подножия вершины, на которую он только что забрался, копошился оранжевый скафандр. «Понятно, – это наша несравненная примадонна всех театров и сценических площадок Виолетта Заморская, – подумал Антон Жаков. – С ней всё в порядке, а где же наш неутомимый Михасик, только же был здесь»?

Он привстал и оглядел недалекий горизонт самого большого астероида в системе малых планет.

Не успела яхта здесь приземлиться, как парочка тут же разлетелась по сторонам, и как Антон их ни упрашивал соблюдать элементарную безопасность, пассажиры, словно сговорившись, улетали от него. На астероидах постоянно происходили несчастные случаи. Но видимо именно за этот риск туристы и обожали экзотический маршрут.

А вид здесь был что надо. Антон стоял на самой высокой точке астероида, и прямо перед ним расстилалось огромное черное бархатистое поле: его Величество Космос, – усеянное мелкими астероидами и пылевидными островками… Красота была неописуемая – смотреть и смотреть, не отрываясь. Но работа есть работа. Он вздохнул и пустился на поиски второго пассажира.

Антон со Стивом Страйтовым, своим другом и командиром яхты постоянно, когда не было основной работы по перевозу коммерческих грузов, подрабатывали в туристическом бюро: возили богатых клиентов развлекаться по Солнечной Системе. Благо, их яхта, точнее она была собственностью Стива, позволяла им этим заниматься. Ну, а он был его компаньоном и подрабатывал на корабле вторым пилотом.

Антон огляделся. Странно, но нигде не было видно синего скафандра Михаила, большого спонсора и друга восходящей звезды театральных подмостков. «Придется опять просить помощи», – и пилот связался с кораблем, который завис над астероидом в ста метрах, закрепившись разовым якорем.

– Да, слушаю, Антон, что, опять чудят пассажиры? – командир и хозяин яхты «Лань» Стив сидел в пилотном кресле, как это предписывала инструкция о туристических прогулках по малым планетам, и… читал роман «Северное сияние», бестселлер последнего месяца.

– Опять исчез этот Михасик, сил моих на них уже нет никаких. И когда же они захотят отдохнуть? Поищи его, пожалуйста, где там наш «синячок» прохлаждается?

На табло появилось усталое лицо пилота и друга Антона Жакова. «Да, укатали сивку крутые горки, хотя совсем недавно был бодрым свежим он. О— па, и стихи появились. Да, нам действительно пора отдохнуть. – грустно подумал Стив, увеличив сканированный участок, где горели маячки. – Один – это Антон, он желтый, второй – это Виолетта, рядом с ним, оранжевая. А вот синий действительно от них почему-то далеко забрался. Наш доблестный арендатор, Михаил Юрьевич Зуев, какой- то клерк, в какой-то корпорации», – последние слова Стив произнёс вслух, не заметив этого.

– Какой там ещё клерк, я что-то не понял? – вдруг раздался голос Антона.

– Да нашел, нашел – лови его, он как раз за скалой.

– Какой скалой!? Ты шутишь, да? Нашел время. Их тут, куда ни глянь – сотни.

– А ты не буянь, а посмотри на три часа. – Стив увидел, как Антон повернул голову вправо. – Заметил? Ну, вот и, молодец.

– Ага, вижу. Как малые дети. Просил же не отходить больше чем на сто метров. Может, запишем им нарушение?

– И что? – усмехнулся Стив.

– А ты как будто не знаешь, лишних сто кредитов нам не помешают. Или ты забыл о том, что у нас с тобой последнее предупреждение?

– Да помню, помню. Но, увы, не подпадает это их деяние под такой серьёзный штраф. Лучше давай лети за ним, а то скоро окажемся в зоне затемнения. И скажи, что пора уже возвращаться.

– Ладно, – буркнул Антон, и Стив увидел, как он, включив полетные двигатели скафандра, устремился к непослушному пассажиру.

Стив закрыл книгу. Напоминание Антона, отбило всю охоту к чтению, хотя он бравировал и изображал безразличие. У них уже было двенадцать предупреждений, из возможных тринадцати. Видно тот, кто писал полетные инструкции, был большим шутником. И вот теперь, если они своевременно не внесут штраф, то действие разрешения на управление космическим судном может закончиться уже через месяц. В турбюро его всегда выручали, зная о репутации самого удачливого капитана-красавчика. А он был действительно красавчиком – высокий стройный, с сильным мускулистым телом. Волосы соломенного цвета, почти что белые, и были они, то длинными, как конский хвост, то их и совсем не было – всё зависело от настроения или обстоятельств. Сейчас они были убраны сзади в косичку, вернее в добротную косу, достигающую поясницы. Мужественное лицо, с ямочкой подбородок и удивительные глаза. Цвет их менялся, в зависимости от настроения Стива: от нежно – синего, до темно – фиолетового. Дамочки так и липли на него, словно их тянуло какой-то неведомой силой. Но этот успех у прекрасного пола, мало чем помогал ему, разве что в турбюро всегда на их экипаж был спрос.

Катая туристов, они с Антоном могли по-быстрому срубить кредитов, и рассчитаться с долгами. Но звания, опыт и даже титул победителя в последней Регате не давали одного – удачи в бизнесе. Вот уже не один год его фирма по перевозке экстренных грузов и срочных посылок давала сбой, и они «кувыркались» в бизнесе как могли, пока ещё оставаясь на плаву. Вот именно, пока. А что дальше?

Стив призадумался, глядя в иллюминатор центрального обзора. Будущее виделось смутным.

Неожиданно прозвучал голос Большой корабля:

– Командир, получен сигнал SOS! Повторяю – сигнал SOS!

Как раз в это время Стив наклонился, чтобы положить книгу в карман кресла, и от неожиданности, услышав возглас электронного мозга, чуть было не вывалился из него.

– Тю на тебя. Зачем так громко-то, Нина?

По традиции, все командиры присваивали Большой – искусственному интеллекту управляющему кораблем – женские имена. Стив купил эту космическую спортивную яхту экстра-класса с рук, и имя Большой уже было прописано прежним владельцем. Он не стал переплачивать лишние кредитки, которых у него итак тогда осталось в обрез и согласился с именем, всякий раз, когда надо и не надо, напрочь забывая его.

– Сколько раз повторять – меня зовут Зоя!

– Ах да, извини. Так что там, Зоя? И не дуйся ты, а отвечай сразу. Знаю я твои штучки.

– Обнаруженный сигнал исходит от малого объекта, который движется по касательной к оси астероидов. Предположительно это автоматическая спасательная капсула, с корабля среднего класса. Если мы стартуем немедленно, то успеем произвести её перехват.

– А… живые на борту есть?

– Определить пока невозможно. Далеко.

– А как быть с пассажирами?

– Если будем их эвакуировать, пусть даже в экстренном порядке по коду «Z», то вероятность потерять объект приблизится к восьмидесяти восьми процентам.

Стив зажмурился, представляя, что потом напишут в рекомендации его удивленные пассажиры. Нет, даже не удивленные, а ошарашенные – вот точное словечко! Они будут именно ошарашены эвакуацией, от которой и у закалённых в космических походах бойцах потом долго трясутся и руки, и ноги – и не столько от перенесённых нагрузок.

– Нет, нет! – почти выкрикнул Стив.– Не надо никакой эвакуации пассажиров. Ни экстренной. Ни простой. Пусть погуляют пока без нас. Какое расчётное время спасательной операции? – И стал пристегиваться к креслу.

– Сорок пять минут плюс минус три, пристегнулся уже? Стартуем!



«Эй!» – Услышал Антон и остановился. «Наверное, послышалось», – подумал он и тут же инстинктивно схватился за наушники на шлеме скафандра.

«А-а-а!!!» – это так вдруг сильно заверещала Виолетта, что его перепонки чуть не лопнули от этого душераздирающего женского визга. И хотя программка всё- таки успела снизила громкость звука, этот дикий вопль словно эхо всё ещё долго звучал в затихшем эфире. И в его ушах. И, наверное, в космосе.

Антон тоже видел стартующую яхту, но в отличие от испуганной пассажирки, он прекрасно знал, что автономность скафандров позволит ещё спокойно двое суток находиться на астероиде. Без вреда здоровью. А раз Стив стартовал, значит, тому была веская причина. Он с ним побывал не в одной переделке, и знал, что на напарника можно положиться во всём. Не только в полёте, а вообще – во всём. Тем более, что по инструкции они, как и предписано, выгрузили модуль с НЗ. И его запасов хватит, даже если сидеть здесь месяц.

Антону вспомнились первые предстартовые слова Виолетты. «Мы уже прошли ОБеЖеКаПе, когда взлетаем, командор?» Это она при встрече с ним как скороговоркой выдала аббревиатуру курса «Общей безопасности жизни в космическом полете», что они прослушали перед полётом. И всё равно – всегда одно и то же, и нарушения, и непослушания. Кто платит деньги- не хочет никаких рамок.

«И успокаивать пассажиров опять мне», – вздохнул Антон и опустился рядом с пассажиром в синем скафандре. Тот увлеченно пытался достать что-то из обломков породы, никого и ничто не замечая вокруг.

«Михаил Юрьевич»! – сначала позвал он его.

Тот никак не реагировал.

«Понятно, – опять выключил связь что ж, это хорошо – не успел, значит, услышать подружку. Здесь мне крупно повезло. Хоть в чём – то».

Антон слегка постучал металлическим прицепным крюком по скале.

Пассажир остановил свою бурную деятельность, прислушался, но потом, видимо решив, что всё это ему показалось, продолжил работу.

«Вот уж трудоголик на мою голову», – и Антон тронул его за плечо.

Михаил Юрьевич вдруг мгновенно и резко распрямился, как будто от удара. И если бы предусмотрительный Антон не пристегнул его к себе аварийным фалом, то он мог бы спокойно улететь с астероида.

Антон вернул его на поверхность, показывая знаками, чтобы включил связь.

– Простите, но я, кажется, увлекся, – и Михаил развел руками. – Не предполагал, что здесь будет так интересно. А где Виолетта? – наконец вспомнил он и о своей подружке. – и стал крутиться во все стороны. – Вы что её потеряли? Да как вы могли…

«Ну вот, наконец—то и прорезались наши руководящие нотки», – грустно подумал Антон и показал влево на хорошо заметную в безвоздушном пространстве оранжевую точку скафандра.

– А почему она не шевелится? – спросил удивленный Михаил и повернулся к Антону

«Почему, почему. По качану», – но этого Антон, конечно же, не посмел сказать вслух, а, сделав умное лицо, произнёс: – Наверное устала и присела отдохнуть. Сейчас выясним. Давайте за мной, – и он, включив движки, поднялся над поверхностью метров на пять и медленно поплыл в сторону Виолетты, следя за пристегнутым пассажиром: как бы его случайно не перекрутило.

Прилетев на место, и опустившись, они обнаружили, что девушка лежит в беспамятстве. «Виолетта, Виолетточка», – визгливо причитал Михаил Юрьевич, тормоша при этом подружку, дергая её за рукав. «Опять плюс, спасибо пустошь, – поблагодарил Антон старой ритуальной фразой космических странников. – Хоть не буду выслушивать все эти женские вопли и слюни».

Он уже давно летал по самым интересным туристическим маршрутам в Солнечной системе. И за это время много довелось насмотреться на истерики дамочек, которые закатывали их по поводу и без повода. Он даже со Стивом поначалу заключали пари – когда и какая из пассажирок начнёт слюни распускать – и в основном выигрывал Антон, опыта у него хватало: был уже трижды женат. А Стив, в свои сорок, всё ещё ходил в холостяках.

«Кто не окольцован – тот воистину свободен!» – в шутку заявлял командир на бесчисленные расспросы друзей.

Подключившись к скафандру, и сняв информацию, Антон понял, что девушка находится в легком обмороке. И ни что ей не угрожает. Он не стал суетиться, а занялся поиском временного пристанища.

– А почему вы ничего не делаете? – переключился на него Михаил Юрьевич. – Она… уже умерла? – ему стало вдруг не по себе от такого предположения, и он медленно опустился на подогнувшихся ногах к поверхности астероида.

– Да нет же, не волнуйтесь вы так. Все с ней хорошо, просто она испытала легкий шок, ну вот и сработала защитная система организма. У них, у женщин, она прекрасно развита. Просто легкий обморок. И ничего страшного.

– А почему это вдруг? – и Михаил Юрьевич уставился на него, пристально разглядывая лицо Антона, словно собирался залезть в душу.

«Вот привязался—то. И взгляд такой неприятный», – отвернулся Антон и стал разглядывать горизонт астероида, в надежде на то, что яхта вот- вот появится и избавит от неприятного разговора. А то, что он будет не очень приятным, подтверждала вся последняя трёхмесячная эпопея по самым известным туристическим маршрутам с этими неугомонными пассажирами…

Но яхта так и не появилась. Антон ещё немного подождал, и повернулся к пассажиру.

«Слава Богу, хоть что это последняя вылазка, и мы скоро вернёмся на базу», – подумал Антон и решил рассказать пассажиру, что они временно остались одни на астероиде. Он указал клиенту направо, туда, где раньше находилась яхта. «И как это он ещё не заметил её отсутствия? Забыл, что ли на чём прилетел?»

«Да, лучше бы я хранил молчание, – подумал Антон и недоуменно развел руками, глядя на внезапно грохнувшегося в обморок Михаила рядом с лежавшей подружкой. – Оказывается и его организм хорошо защищен от потрясений. Тем лучше. У меня будет несколько спокойных минут. А там и кораблик прилетит. Я надеюсь. Два плюс один будет… точно, кучка. Вот и отдохну немножко, кто-нибудь против?» Молчание в эфире было ему ответом. И Антон тут же пристроился рядом с клиентами и прикрыл глаза, слушая любимую музыкальную группу. Унывать он не умел, и во всём находил позитив.

– Антон, Антон, мы подлетаем, будем через… тридцать семь секунд. Приготовьтесь.

– Уже давно готов, Зоя, аж час как готов.

– Не язви Антон, сам знаешь, что на то были веские причины. Потом всё расскажу, не волнуйся, – подключился Стив.

– Мне то что. Как ты это вот клиентам всё объяснишь.

– Виолетточка! Вы как там, не сильно испугались? – Стив переключился и на пассажирку, и даже замер на минутку, ожидая услышать в ответ от эпатажной пассажирки всё что угодно.

– Не боись. Они пока тихие. Спят тут рядышком друг с дружкой. Даже похрапывают немного. Я им дал снотворное, рассчитанное на четыре часа. Ты почти уложился вовремя. Через полчаса они начнут приходить в себя. Да где ты там?

– Не бурчи, уже подлетаю. Вижу вас.

– А как мы-то рады, так уж рады, – все-таки не удержался и съязвил Антон, и пошёл к спускаемой шлюпке.

Когда стюарды приняли уже освобожденных от скафандров пассажиров и стали устраивать их по каютам, а техники загрузили модуль с НЗ, Стив кивнул Антону, приглашая, и, отключив магниты в ботинках, полетел вдоль коридора. Напарник последовал за ним.

Они пролетели по гостевой палубе и повернули налево, минуя поворот к командирской рубке, и Антон понял, что они направляются к транспортному ангару.

– Ну, а теперь смотри, что послужило нашему срочному старту. – Стив открыл дверь, и они залетели в небольшой ангар, где хранились всевозможные механизмы, а также бортовые малые пилотажные капсулы для аварийного спасения.

Между двумя аппаратами спасения, а по классу их корабль должен был иметь их не меньше трёх, стояла капсула-незнакомка.

В самом начале полета, они, обучая пассажиров, как надо пользоваться спасательными капсулами в случае опасности, упустили третью капсулу из—за непредвиденного сбоя в программе Она осталась болтаться в космосе, и они собирались забрать её на обратном пути. Но теперь третье место было занято, и им придется бросить свою ради незнакомки. Таковы были правила.

«Автоматическая спасательная капсула S-320 исследовательского корабля „Азор“ принадлежит корпорации „Септория“, – прочитал Стив с монитора своего личного браслета связи космодесантника, подключенного к капсуле. – Живых организмов не наблюдается. Ты что-нибудь понимаешь»? – и он повернулся к удивленному Антону.

Тот не спешил с ответом и медленно обходил её, пристально рассматривая и трогая руками, словно разговаривая с ней.

– Корпус не поврежден, датчики Зондра в порядке. Фон радиоактивности в норме. А на команду пропустить или открыть доступ – выдает блокировку. – Закончил считку информации Стив. – Ты что— нибудь понимаешь? – и он снова обратился к другу.

Антон, наконец, перестал осматривать капсулу и повернулся к Стиву.

– Такую машинку, если она выдавала сигнал бедствия, Зоя должна была засечь гораздо раньше, не так ли?

– А я уже доложила командиру, но могу повторить…

– Повтори. – разрешил Стив, ухмыляясь.

– Капсула подала сигнал SOS, как только вошла в зону астероидов, не раньше. И скорее всего сеанс начался при столкновении с малым астероидом, судя по записям. Смотрите на корпусе справа в зоне выходного клапана.

Антон потрогал небольшую вмятину:

– Свежая. Но разве это могло послужить причиной … – снова начал он.

– Да и никто не говорит, что это причина, – перебил его командир. – Скорее всего, это столкновение просто устранило какую—то поломку в приборе, и передача сигнала снова возобновилась. Вот примерно так всё это и произошло. Ну, ты сможешь подключиться к Большой капсулы или нет? – снова спросил Стив. – Зоя, я же к тебе обращаюсь!

– Уже пробовала, не получается. Здесь стоит блокировка. Открыть её возможно только с кодами корпорации. Вам они известны? Нет. Тогда ничем не могу помочь.

– Да, интересная задачка. Посмотрим реестр кораблей? – Антон повернулся к Стиву.

– Уже. Всё подтверждается. И названия, и статус. Работают они сейчас возле недавно открытой планеты L3212. Где—то в созвездии Вилларса. Но если предположить, что капсула запущена оттуда…

– …то ей лететь до нас где—то… – Антон немного задумался и тут же продолжил, – пятнадцать тысяч лет… что ли получается? Странно мне всё это.

– В том-то и дело.

– Но тогда… её мог запустить только корабль, который прошел от планеты по Лучу. И оказался хотя бы, ну на краю нашей системы, что ли…

– …да, такой расклад получается и никак не иначе. Не очень хороший финал, – закончил мысль Антона Стив и продолжил: – А это значит, что мы должны срочно доставить находку, и, естественно, теперь по инструкции нам придется прервать увеселительную прогулку.

– Хоть одна хорошая новость за это время. Правда мы и так почти закончили вояж. Вот, блин, чуть раньше бы, – мечтательно закатил глаза Антон.

Он был, как и Стив, такой же рослый, и сильный как медведь. И гриву на голове носил такую же – лохматую, коричневую. Он всегда был призёром силовых аттракционов на весенних ярмарках, на радость детишкам.

Вдруг Антон вспомнил, и проговорил:

– Но ты забыл, нам сначала необходимо доложить об этом патрульной службе сектора, а потом и службе Земного контроля за космическим пространством. И только после этого должны следовать их указаниям.

– Да ничего я не забыл. Просто, если ты помнишь, перед полетом мы сняли наш дешифратор и отдали его деду Лазарю для проверки. А вот обратно, как я помню, кто—то не забрал его назад. И мы имеем теперь незащищенную ближнюю связь.

– Ну, кто же знал, что нам понадобится шифровальщик в этом турполёте. Ведь за последние пять лет мы так им и не воспользовались. А почему я не забрал его, так ты—то ведь и сам всё хорошо знаешь.

– Да знаю, конечно, знаю, но это нас не спасает.

– А, может быть, сообщим так, напрямую, без дешифровки?

Стив повернулся и удивленно посмотрел на Антона. Тот огорченно махнул рукой и произнёс:

– Ну, сморозил глупость. Бывает, чего уж там… Ну, у нас и денёчек. Придется выходить на связь с базы. Представляю, что после этого начнется. И скорее всего это наше последнее турплавание в сезоне. Как ты думаешь? – и Антон вдруг сделал движение, как будто бы он хотел выкинуть эту капсулу за борт.

– А какой срок за это знаешь? То-то же. Так что шутки в сторону. Пошли готовиться, – сказал Стив и, хлопнув его по плечу, вылетел первым.



Они находились в командирской, и уже готовы были стартовать, когда на пульте сработал сигнал, как они все его в шутку называли «тревожной кнопки»: это Главный стюард, когда уже не мог справляться с клиентами просил у командира помощи.

Антон глянул на Стива и пожал плечами: мол, не в курсе.

– Дай обзор… Зоя.

Тут же на мониторе появилась картинка. На прогулочной палубе Главный стюард стоял перед Михаилом Юрьевичем, словно школьник перед директором и что—то тому услужливо кивал, сжимая кулаки за спиной.

– Глянь, Антон, наш маэстро опять… выделывается.

Антон смотрел с интересом и даже приостановил проверку стартового режима.

– Я не удивлюсь, если они щас пойдут на приступ, вот только Виолетточка подлетит, и…

– А ты, кажется, прав, чертяка, – весело отметил Стив, наблюдая, как в поле видимости появилась разгневанная подруга Михаила, несясь корявой походкой: магнитные босоножки она так и не освоила.

Резко махая руками, и что – то выкрикивая, стала сходу теснить стюарда к стенке.

– На твоем месте я бы не веселился, – посоветовал Антон. – Нам только очередного скандала и не хватало. Для пущей радости. И нашего бюджета.

– Не боись, друг мой. А насчет наших клиентов… хочешь на спор, что они сейчас благодарить меня будут? Ну, вот давай поспорим? Что? Слабо?

– А на что? – сразу же загорелся Антон.

– Да хоть … – Стив немного призадумался и выдал. – Да хоть на сдачу корабля, по прибытии на базу.

– Это же два лишних часа головоломки. У них ещё новый причал не достроен. И сверка всех данных по полёту, согласование идентификационных кодов будущего полёта, если он, конечно же будет… Хотя… Ладно. Но если ты проиграешь, то… ты ведёшь моих отпрысков в новый Луна парк. Идет!

– Ха-ха-ха. Удивил козла капустой. Да я их и так поведу. Мы с твоей Катериной договорились об этом перед нашим отлётом, – и, увидев удивленную гримасу на лице, продолжил: – Но ты не серчай, братец, всё равно ты уже проиграл, смотри и учись. Зоя, открыть дверь! Мы идем!

– А почему Антон сидит? – не поняла Большая. Но двери всё же распахнула как всегда вовремя, и Стив лихо вылетел в коридор.

– Вот ещё, пижон, – улыбнулся Антон и стал наблюдать за командиром через мониторы обзорного вида.

Приведя пилотское кресло в более удобное, не стартовое положение, он стал с интересом ждать: что же будет дальше. Это, как он знал уже по опыту, быстро не закончится. Но в этот раз всё было по-другому.

Как только тот появился перед группой спорящих, как Виолетта сразу же переключила весь энтузиазм на Стива. Но Михаил, отодвинув её в сторону, и стал что—то отчаянно доказывать, яростно жестикулирую правой рукой.

«И когда это Стив успел договориться с Катериной? – думал Антон, вспоминая, о чем ему только что сказал командир, продолжая внимательно наблюдать за яростной перепалкой на палубе, где подошедший Стив стоял и слушал клиентов.

«Правильно, даёт им выговориться – я бы тоже с этого начал. Так, а что это достал Юрич? – Антон увидел, как тот вытащил какую—то вещичку и тут перед Стивом развернулся голографический Договор. – Ух, ты, модная вещичка! – удивился Антон. – А командир кажется, испугался», – он успел заметить, как Стив непроизвольно схватился рукой за правое бедро.

Бластер даже командиру в туристическом полете носить не разрешалось, и всё их оружие было, согласно правилам, заперто в оружейных шкафах, но навыки остались – их же не запрёшь.

И тут, Стив вдруг поднял руку и начал говорить. Антон хотел было включить звук, но потом раздумал – так было ещё интереснее. Вот командир взял электронное устройство у Михаила, и, сориентировавшись в новинке, стал прокручивать условия Договора.

«Ага, – понял, Антон, – он сейчас им укажет на пункт №37, что всегда и везде пишут мелким шрифтом. Наверняка клиенты, документ до конца не читали, хотя и носят всё время его с собой. А зря не читали».

И действительно, Стив стал им показывать особые условия Договора, что были пропечатаны мелким шрифтом. Он сделал галантный жест в сторону Виолетты, и увеличил строки незамеченного пункта до нормального размера.

Они с явным недовольством стали читать. По выражению лиц клиентов, было ясно любому, что делали они это в первый раз, так как оно вдруг сменилось сначала на удивленное, а потом – на растерянное.

А Стив, ожидая их реакции, стоял артистично сложив руки на груди и победно улыбался. И тут он вдруг повернулся и хитро подмигнул прямо в камеру.

«Вот же позёр, – усмехнулся Антон. – Да, видимо придется мне идти на сдачу корабля. Что ж, проиграл, так проиграл».

– Предстартовая подготовка окончена. Дюзы прогреты. Корабль готов к взлету, – доложила Большая.

– Хорошо, сейчас доложу командиру. – проговорил Антон и отстегнулся

– Я ему тоже могу доложить…

– Ну, нет уж. Это сделаю я сам. Тем более, что я хочу услышать концовку. Двери! – скомандовал он.



– Так что же это? – услышал он, подлетая к спорщикам, лепет Юрича.– У нас нет даже права обжаловать ваши действия?

– Ну почему же. Конечно же, у вас есть на это право, – снисходительно произнёс Стив притихшему пассажиру. – Но вы же понимаете, если здесь сказано, – и процитировал на память, – … Несмотря ни на что, Командир обязан провести спасательную операцию, по принятому сигналу SOS НЕМЕДЛЕННО, если только другим его членам экипажа или пассажирам не будет грозить опасность… А вы, как мне кажется, были в полнейшей безопасности. И даже с лучшим экскурсоводом по этим астероидам, Антоном Жаковым. Правда, Антон?

И Стив повернулся к нему, представляя поставить заключительный аккорд.

– Подтверждаю и по существу, и в полном объеме, что вам, моя прекрасная Виолетточка и вам, уважаемый Михаил Юрьевич – никто и ничто не угрожало. -Принялся обрабатывать клиентов Антон, вежливо и почти уважительно, балансируя на грани. – Вы ведь даже не ощутили никаких неудобств? Не так ли? Или вам не понравилось, как мы вас аккуратненько доставили в ваши каюты? Ведь вам даже не пришлось почувствовать эту ужасную процедуру дегазации после возвращение на борт из открытого космоса. Разве не так, Виолетточка? А тут проснулись и – вуаля! У вас даже прическа не помялась. Я думаю, что мы наоборот, даже заслужили по этому поводу маленькую благодарность. Не так ли? – застыл друг в галантной позе, наклонившись в сторону клиентки.

«Вот хватил», – отвернулся Стив, пряча рвавшийся наружу смех.

Но эта пространная хвастливая речь пилота словно бальзамом пролилась на раненое самолюбие Виолетты. И она к концу речи, уже довольно кокетливо улыбалась, и готова была им простить и гораздо большее, чем усыпление и транспортировку их на корабль в спасательной люльке.

Правда, суровое лицо, насупленного Михаила, выражало явно не лучшие его эмоции.

– И всё-таки, я должен буду сообщить об этом инциденте вашему начальству. А так же я буду вынужден поставить вам за этот вояж оценку «неуд» – и он надменно посмотрел на командира, ожидая его реакцию.

Антон ошарашено оглянулся на Стива: тот стиснул зубы, загуляли желваки, а глаза вдруг превратились в узкие щелочки. «А вот это Михась зря сказал, – успел подумать Антон, и ближе придвинулся к другу. – Щаc будет буря».

Но неожиданно, и не только для экипажа, Стив громко расхохотался в ответ. Посмеявшись до слёз некоторое время, он посмотрел на всех, ловя их удивлённые взгляды, вытер выступившие слёзы рукавом комбеза, и проговорил загадочную фразу – «посади… за стол, она и ноги на стол», – которую, судя по изумлённым лицам окружающих, никто так и не понял.

– Ладно, предлагаю компромиссный вариант. Старт корабля через пятнадцать минут. Иди, готовься, – приказал Стив Антону. – Ребята и вы тоже. – обратился он уже к стюарду и коридорному. – И проводите прекрасную Виолетту, – он галантно помахал ей рукой. – А мы с Михаилом Юрьевичем немного прогуляемся.

Стив взял того под руку и увлёк за собой.

«Куда это он его повёл? – думал Антон, уже усаживаясь в кресле. – Надеюсь, там не случится сейчас ничего криминального».

И когда через десять минут командир появился в рубке, Антон вопросительно уставился на него.

– А спор я всё-таки выиграл, – и он протянул формуляр обязательных рецензий на полёт.

Там в графе – оценка действий экипажа экскурсионного судна— стояла оценка «Отлично!» И красовалась размашистая роспись Юрича. И ещё была пристёгнута кредитка…

– Я не ошибся, мои глаза меня не обманывают? Здесь точно эта сумма, что вижу на карточке?

– Нет, глаза тебя не подводят – ровно тысяча кредитов. – самодовольно ответил Стив

– Но ведь за эти деньги можно не только купить новую лицензию, а, даже, выплатив зарплату всему экипажу, потом целый год заправляться топливом и провиантом! Ты что, ограбил его, шантажировал, обещая сжечь его несравненную Виолетту? Или… колись, не томи, изверг, – и Антон пристально уставился на друга.

– Я просто показал ему нашу находку и предложил его жене пальму первенства в её обнаружении.

– Ох, а я уж грешным делом недоброе подумал. Такие деньжищи, и всего—то за выступление в новостях?

– Ну, не говори. Это для нас такая возможность простой пустяк. А некоторые готовы выложить и не столько деньжищ. Лишь только попасть в планетарные новости.

– Так выходит – ты продешевил? – удивился Антон.

– Щас, прям. Я и так долго торговался. Совсем обанкротил мужика. Не жадничай, сам же говорил, что многовато будет…

– Кто, я? – искренне удивился Антон, разводя руками. – Когда это было?

И, чуть было не купившись на этот словесный финт, Стив, помотав головой, словно отгоняя мух, стал серьёзным, и произнёс:

– Отставить разговорчики.

Антон понял, что пришла пора заняться делом и доложил:

– Кормовые дюзы прогреты. Топливо в норме. Приборы в порядке. Можем стартовать, командир.

Стив тронул сенсор и громко произнёс, зная, что его слышно во всех отсеках корабля:

– Внимание всем! Мы стартуем ровно через две минуты. Конечная точка полета база «Сатурн – 2». Расчетное время в полёте шесть часов сорок минут. Через пять минут после старта включится искусственная гравитация. Будьте осторожны, раздастся предупредительный гонг и голосовое оповещение. Желаю пассажирам мягкого старта и отличного полёта. Поехали!

Выбрав якорь, корабль медленно поднялся до расчетной высоты. Затем включились стартовые дюзы, и яхта, быстро набирая крейсерскую скорость, взяла курс на планету Сатурн. Там, на самой крупной космической базе Земли и располагалась фешенебельная туристическая фирма «Вояж для двоих», в которой они всегда имели VIP клиентов по блату. И где им ещё не отказывали. Пока.

Пассажиры после вынужденного отдыха не хотели спать и прошли в смотровую каюту. Там, разлёгшись по креслам, решили сгладить время перелёта, поглощая запасы легкого спиртного.

Крепкие спиртные напитки, по закону, на борту им иметь не полагалось. Их разрешали только на военных суднах разведывательного класса выше третьего. А яхта «Лань» была частным кораблём. Правда, отсутствие крепких напитков, пассажиры с лихвой заменяли употреблением слабых, но в больших количествах.

Всем было хорошо и приятно.




Глава 3 Первая встреча Стива и адмирала Северцева

Лунная База «Сатурн— 2» После приземления яхты «Лань»


– Так вы утверждаете, что первой заметила автоматическую капсулу S- 320 ваша пассажирка Виолетта Заморская. Это что, её псевдоним? – спросил ведущий допрос высокий и моложавый парень.

Он был в форменном кителе планетарной внутренней разведки в звании капитана.

«Что-то не похоже на простую формальность. И странно, что допрос ведёт внутренняя разведка. Это же не их сфера влияния». – Стив сидел и размышлял в маленькой комнатке без окон, глядя на усердного молодого человека.

При задержании, в зале прилёта, Стиву было сказано: «И что упрямиться? Это же простая формальность, ну вы же понимаете»? И эта формальность длилась уже… он сделал незаметный жест рукой и увидел цифры секундомера, запущенного, скорее всего по старой привычке: двадцать пять минут! «Вот так простая формальность…» – усмехнулся он.

– Что это у вас там? Куда вы смотрите? – сразу среагировал парень, – Покажите! – потребовал он.

И уже держа в руках полученную от Стива съемную часть браслета, он удивлённо посмотрел на допрашиваемого.

– ЛБС, личный браслет связи, аппарат космодесантника элитных групп, кодировка по геному хозяина. Хм. Хоть уже и старая вещичка, но лучше пока не придумали, как я слышал. А вот вижу её впервые. За какие же это заслуги?

Стив снисходительно улыбнулся:

– Давай не будем играть в кошки- мышки, капитан. Ты ведь всё прекрасно знаешь обо мне: и что я был в штурмовой группе «Вепрь», и что уже десять лет как на гражданке. Задолго до того как я переступил порог этой комнаты. Я – прав?

Видно было, что парень боролся с собой – вот он открыл рот, но так и не произнёс ни слова. Потом резко повернулся, вздохнул полной грудью и когда наклонился к Стиву, то перед ним был уже прежний спец, с непроницаемой миной на лице.

«Здорово же их сейчас школят», – только и успел подумать Стив, как открылась дверь, и в комнату вошел седовласый мужчина средних лет. По подтянутой фигуре и некоторым другим характерным признакам Стив понял – он не из штатских.

Спец резко выпрямился, тут же отдал честь и, открыл было рот, но, увидев отрицательный взмах рукой, так ничего и не произнёс.

– Как он? – спросил незнакомец.

– Молчит, господин адми…

– Я же просил, капитан, и вот ещё что, выйдя отсюда, выключите всю записывающую аппаратуру, – а заметив, что тот даже не пошевелился, резко крикнул: – Вон!

Того так и вынесло из комнаты.

Когда на столе погас кристалл объемной записи, вошедший пододвинул второй стул и уселся напротив Стива. Он был невысокого роста, и Стиву пришлось смотреть на него сверху вниз. Короткая стрижка, серый костюм, белая рубашка. Серые глаза незнакомца глядели колюче и с пристрастием. «Так глядят либо высшие чины, либо дамочки при оценке мужчин на час в увеселительных заведениях. А раз он, это не она, то второй вариант отпадает», – грустно усмехнулся Стив.

– Прошу извинить этих недотёп. Им было приказано просто узнать про историю со спасательной капсулой, и дожидаться меня, а не устраивать допрос с пристрастием, – начал незнакомец, не упустив ухмылку собеседника.

– Ну что вы, адмирал… Северцев. Какие тут пристрастия? Так, просто обычный разговор двух друзей.

– Так вы знаете, кто я? – удивление было искренним, но мимолётным. – Что ж, хорошо. Значит, представляться не будем. – А откуда, если не секрет? Хотя постойте, вы же обучались в академии у Прибыльцова. Да, да, в анкете служебных связей, он значится как один из наиболее посещаемых вами контактов…

– … и хотя Учитель давно в отставке, но он следит за всеми своими учениками и отслеживает их карьерный рост, – закончил за него Стив.

– Ах да, ну конечно, он всегда в курсе планетарных событий… – адмирал взял съёмник браслета со стола, осмотрел со всех сторон и, неожиданно, бросил Стиву.

Он незаметным для глаза движением кисти, поймал его и, опять же, еле уловимым движением защелкнул на место – на запястье правой руки. Он, как бывший космодесантник экстра – класса, отлично владел обеими руками, но всё равно предпочитал носить браслет на правой.

«И от сердечной линии подальше», – подметил адмирал, удивленный реакцией собеседника.

– Ну, допустим не всех, – поправил Стив, облокотившись на спинку стула. – Ведь про Экспедиционный геологоразведывательный Корпус, чьё имущество мы подобрали, совсем не в курсе. И разрешите вопрос – почему такой вдруг интерес службы космических Групп Правопорядка, которую вы возглавляете к какой-то пустой капсуле?

Но адмирал молчал, он думал.

«На допросе не срезался, находится в отличной физической форме, подтянут, насторожен, но вида не показывает. Та же молниеносная реакция. А как он лихо съёмник браслета поймал? Явно рисовался, значит – кураж не потерян. А как надел? Даже я едва заметил. Школа. Видно хорошо их в своё время Прибыльцов вымуштровал. И сейчас, вроде бы и расслабился, а правую ногу всё равно держит наготове, обвив ножку стула, будто готовится к прыжку… Одно слово – штурмовая группа „Вепрь“! В свое время одно из самых элитных подразделений спецгрупп. И на море, и в воздухе. И на земле, и в космосе. Таких не отправляют в отставку, лишь только под знаменем, на мемориал. А этого отправили. Почему? Что же случилось десять лет назад? Странно, что даже мне не рассекретили его файлы. Ладно. Продолжим».

– Сначала ответь по существу о вашей находке, – начал адмирал, как будто не заметил вопроса Стива

– Значит после того, как мы с Зоей…

– С кем, с кем? – не понял адмирал, – Что – то о ней мне не докладывали. Ведь ты осуществил захват капсулы один, как я помню из донесения…

– Мою Большую корабля, ну, ИИ управления кораблём, зовут…

– Да, да, традиции не нарушаются. Продолжай.

– Мы с Антоном Жаковым, моим компаньоном и пилотом, проанализировав ситуацию, пришли к мнению, что сама капсула не смогла бы долететь за такое короткое время из системы L3212. Значит скорее всего события развивались…

Стив немедленно прекратил говорить и, подняв свой браслет, показал пульсирующую красную звездочку на экране, которая не перемещалась на нем, как бы он не крутил рукой.

«Началась скрытая запись» – мгновенно сообразил Северцев и, погасив внезапно возникший гнев, тут же показал жестом: «Я тебя понял. Наблюдаю». И сразу выдал другой: «Веди партию. Я подстрахую», – а вслух переспросил:

– Слушай, может быть чайку? – и, не дождавшись ответа, громогласно крикнул. – Капитан! Чаю нам. Две кружечки. Только настоящего.

Звездочка на табло погасла. Стив тихо поднялся и быстро подошёл к двери, встав таким образом, чтобы оказаться сразу позади вошедшего.

Капитан не заставил себя долго ждать. Быстро распахнулась дверь, Стив, не увидя вошедшего, заметил в миг побледневшее лицо адмирала. И сработали натренированные мышцы: молниеносно сделав переворот влево, и перевернувшись на месте, космодесантник вылетел ногами вперед в проем двери, усилив полёт толчком обеих рук о пол.

Ботинками, с металлической окантовкой, настоящие – десантские, Стив угодил капитану, целившемуся в адмирала из парализатора, прямо в пах. От удара лицо стрелка мгновенно покраснело, и он, как в замедленной съемке, тихо и беззвучно сложившись пополам, рухнул на пол. Стив, успевший перегруппироваться и стать в боевую позу, расслабился. Противника уже не было: хватило и одного удара. Быстро подняв обмякшее тело капитана, Стив затянул его в комнату, не забыв прихватить оружие, и прикрыл дверь.

Адмирал наконец пришёл в себя, суетно расстегнул воротник и сделал несколько глубоких вдохов. Потом встал и начал нервно ходить по комнате.

Стив выглянул в коридор, увидел неподалёку на раздаточном столике приготовленный поднос с чаем. «Очень кстати оказался заказик», – и протянул кружку взъерошенному адмиралу.

– А чаёк—то хорош. Пейте, адмирал… пока есть время», – мрачно пошутил он и, присев на корточки, похлопал капитана по лицу. Тот даже не пошевелился.

– И что с ним делать будем? – спросил Стив, садясь, на стул и ставя недопитую кружку прямо перед собой.

Адмирал перестал нервно ходить по комнате, остановился, посмотрел на чай, на спокойного не по ситуации Стива, потом подошёл поближе, присел на край стола, отхлебнул из кружки и сказал:

– Ну, во- первых, ты понял, что сейчас мне жизнь спас?

– Ничего, не впервой, – улыбнулся Стив и добавил, – да у него же не было никаких шансов!

– Ну, нет уж. Шансов—то как раз у них было море. Чего-то мы не учли. Чего- то мы не доглядели, – затем посмотрел на лежащего капитана. – И когда он придёт в себя?

Стив отхлебнул чай, бросил взгляд на ЛБС и лаконично произнёс:

– Если он тот, о ком я думаю, то у нас есть ещё пару минут. Простой разведчик лежал бы без сознания часа два от такого удара. А этот вон уже порозовел. Значит, скоро мы его допросим. Не так ли?

– Я, кажется, догадался, кто хочет меня нейтрализовать…

– Это и ежу понятно… – но, увидев, как на него посмотрел адмирал, Стив поперхнулся и замолчал.

– У нас совсем нет времени тут чаи распивать. Твой браслет полной комплектации? – неожиданно спросил Северцев, видимо приняв окончательное решение. – Если я не забыл, бывшим спецам оставляли браслеты, но в них удаляли некоторые необходимые только в боевой обстановке функции. У тебя, как у любимчика Прибыльцова, я очень на это сейчас надеюсь, он ведь остался в полной комплектации? – и адмирал, в надежде на утвердительный ответ, выжидательно смотрел на Стива.

«Пока не будем разочаровывать дяденьку», – подумал Стив и, сняв браслет, протянул его, и сказал:

– Вы правы, адмирал, мне как лучшему, а возможно, и как любимому ученику, браслет достался со всеми функциями. Вот – выбирайте!

Над браслетом сразу развернулось зеленоватое голографическое древо всех функций. Хотя можно было бы и просто воспользоваться монитором. Но так было быстрее, и, как недвусмысленно сказал адмирал, времени было у них в обрез.

Северцев, мельком взглянув на содержимое, тут же выбрал папку с красным крестиком. Открыв её, и, почти не глядя, коснулся пальцем третьей строки сверху, затем быстро приложил браслет к основанию черепа капитана, лежавшего ещё в беспамятстве. Нажал на кнопку. Тело выгнулось, немного побыло в сильнейшем напряжении, и обмякло.

– Ну, вот и всё – спать будет долго, давай и почаёвничаем. Горяченького бы. Справишься? – но, увидев вопросительный взгляд, добавил: – Теперь никаких лишних вопросов. Вскоре, надеюсь, сам всё поймёшь. Давай, давай, космодесантник Стив Страйтов, боевой псевдоним «Великолепный Юстас». Приступай к выполнению секретного задания. Какого? Да, да, именно – ещё две кружки чая! Надеюсь, когда тебя сюда вели, заметил, что столовая находится рядом?

Стив, развел руками: мол, обижаете, товарищ начальник, и быстро исчез из комнаты.

Адмирал медленно опустился на стул. Колени у него всё ещё дрожали.



Когда Стив, через пятнадцать минут, попытался войти в комнату, вернувшись из столовки, то он не смог этого сделать, даже если бы и применил приёмы рукопашного боя – всё пространство коридора и площадь комнаты была забита бойцами в чёрном.

«Служба безопасности… – сразу определил Стив, а, увидев шеврон на правом рукаве, домыслил: – из отдела личной охраны президента Базы. А он здесь с какого бока»? – но, увидев пригласительный жест адмирала, стал пробираться внутрь, уверенно раздвигая преграду своим мощным торсом.

– Вот чай, пожалуйста… – проговорил он и осёкся. На него пристально и в упор смотрел маленький человечек, возле которого слишком уж уважительно, почти навытяжку, стоял адмирал Северцев.

Но, узнав, кто перед ним сидит, Стив, тем не менее, не вытянулся и честь не отдал.

«А Юстас не так – то прост, как кажется», – подумал адмирал и улыбнулся.

Не выдержав первым дуэль взглядов, президент самой крупной международной Базы на космическом пространстве Солнечной системы тихо спросил у Северцева:

– Чьих будет?

«Холоп ни чьих не будет – мы сами по себе», – быстро, но мысленно ответил ему Стив, и мысленно же, провел резкий прямой удар по переносице. Да так, что дужка и кровавые сопли в сторону!

Вдруг президент резко вскинул голову, как от удара, и неожиданно пристально посмотрел на десантника

«Ух, ты, вот это да! А вдруг… – Стив взмок от внезапной мысли, что тот мог вставить ныне модный среди элиты властных структур искусственный модуль телепатической функции. – Да нет, навряд ли, – с облегчением выдохнул Стив.

– Что устали? – вдруг участливо спросил его президент. – Чайком вот смотрю, балуетесь.

– Да, да, пожалуйста, – и Стив протянул кружку сидевшему.

Но тот её не взял, и стал чего-то ждать.

«Что тут творится? – адмирал никак не мог понять происходящего. – Что за непонятная, какая—то дурацкая… дуэль?»

«Адмирал не в курсе? Странно? Но по его статусу он должен был знать, о том, что произошло десять лет назад, и за что меня турнули из отряда. Ладно, посмотрим, что дальше этот чудик выкинет», – зло подумал Стив и изменил наклон руки и угол корпуса – перераспределил нагрузку по мышцам. Теперь он мог легко держать протянутую руку с кружкой хоть часами.

– Ну ладно. Ладно. Видимо тебя уж действительно ничто не исправит, – наконец примирительно проговорил президент и взял кружку чая, уже начавшего остывать. -Прошу познакомиться, господа, это мой приёмный сын от второй жены, Стив Страйтов. Ты ведь взял фамилию матери, не так ли? После её трагической гибели…

– Да, Виктор Карлович. А вы по—прежнему всё в трудах и в заботах? О нас … – участливо проговорил Стив, явно справившись с волнениями и тревогой, которые сразу возникли в самый первый момент, как только он увидел и осознал, кто именно сидел за столом в комнате.

«А раны всё-таки болят.

И временами даже кровоточат.

Мы не ушли, мы не оставили своих.

Но память больше ничего не хочет…»

Вспомнил Стив свои любимые стихи, написанные неизвестным поэтом где-то в конце 20-го века. Он уже успокоился, и стал думать о том, что же всё- таки здесь происходит?

Адмирал незаметно посмотрел на внешне спокойного Стива, нахмурил брови и о чём-то серьезно задумался, что даже не заметил, как к нему обратился с вопросом президент Базы Виктор Карлович Зимин, единственный родной брат действующего президента Земной Коалиции.

– Да? – вдруг очнулся Северцев, – Повторите, пожалуйста, я что—то Вас не расслышал.

Президент удивился, но вопрос повторил. Правда, уже с некоторым раздражением.

Выказывая ему свою лояльность и подобострастие, склонившись в полупоклоне, адмирал скороговоркой отрапортовал: «Капитан принес нам чай, споткнулся, и прямо своим причинным местом ударился об угол стола. В данный момент находится в палате номер шесть у медиков первого яруса. Я уточнял, он пока ещё в обмороке. Видимо… сильно ударился».

Адмирал знал, что ему, конечно же, не поверят, но всё же надеялся, что такой версией, хоть на время, но обезопасит себя. Номинально он не подчинялся президенту Базы, но формально, был все-таки на его территории.

Виктор Карлович, видимо поняв, что слишком поторопился сюда с визитом, и, решив хоть как-то завуалировать настоящую причину своего появления, продолжил:

– Ладно, ладно, я совсем не по этому поводу здесь, адмирал, вы в курсе, что моего сына арестовали?..

– Да вы что?

– Бывшего… бывшего, – громко вставил свою реплику Стив.

– Да, теперь уже бывшего. К великому моему сожалению. Я ведь так любил твою мать. Ты ведь знаешь… – и, не дождавшись реакции на свой монолог, продолжил: – Мне доложили, и я тут же примчался. И что моему сыну теперь грозит?

Поняв, что это и есть его алиби, адмирал принял условия игры.

– Думаю, бойцы Правопорядка возьмут свои рапорты назад, и раз он ваш сын, хоть и бывший… ему грозит вольное поселение… на годик, – и, не увидев на лице чиновника никакой реакции, продолжил:– Вы ведь знаете, какие сейчас строгие наказания за малейшее сопротивление Силам Правопорядка. А тут и мордобой и две свернутые скулы…

– И выбитые шесть зубов. И не только передних… – съехидничал Стив, следя за мухой, которая ползала по потолку, непонятно откуда здесь взявшаяся.

– Да и по мелочам, – адмирал кинул уничижительный взгляд на десантника. Но тот лишь безразлично пожал плечами в ответ. Адмирал вздохнув, продолжил: – В общем, я так думаю, его яхта пока останется у вас, на Базе под арестом.

И в этот момент он увидел, как алчно загорелись глаза президента.

Лишь сейчас адмирал вспомнил, почему ему показалось таким знакомым название этой яхты – это ведь она в прошлом сезоне выиграла Суперкубок Нации! Обойдя более полусотни участников Регаты, яхта прямо-таки ворвалась на финиш. С огромным отрывом от соперников. За всю историю гонок такая ошеломляющая победа новичка была только однажды. В первой гонке. И весь спортивный бомонд заговорил о рождении нового чемпиона и новой легенды.

«Жаль не судьба. А ведь Регата совсем скоро», – промелькнула мысль у адмирала и исчезла.

– Так что, такие вот у нас дела. Господин президент, если у вас к нам всё, то нам бы продолжить…

– Да, да, не буду мешать. Надо оформить все бумажки, справки, понимаю, понимаю, – и он вышел, даже не взглянув на бывшего сына, которому грозило реальное лишение свободы.

Свита президента и многочисленная охрана быстро покинули помещение вслед за начальником.

Стив встал, подошёл к управлению климатической станции, и, прежде чем провести манипуляции, оглянулся на задумавшегося адмирала и спросил:

– Что-то тут пахнет скверно, вы не против интенсивного проветривания?

Адмирал согласно кивнул головой, и присел к столу, расстегивая ворот рубашки.

А Стив включил систему на полную, саркастически чему-то улыбаясь.




Глава 4 Секретное совещание в корпорации «Септория»

За шесть месяцев до встречи адмирала и Стива


Зин Жилов вошел в свой кабинет и включил «Голог—001» – суперновейший телевизор с голографическим эффектом. Его вчера только привезли, и он пока ещё не привык к тому, что изображение возникает в воздухе, и видно оно с разных ракурсов, без искажений. Вернее, и в предыдущих моделях применяли голографических эффект, но одно дело, когда оно возникало на мониторе: чуть-чуть выходя из стеновой панели, и совсем другое – в центре кабинета. В этой новинке удалось довести реальность изображения на все сто.

Зин, с непривычки, шарахнулся от несущегося по полю танка. Было такое ощущение, что ничто уже не могло спасти человека, от его бешено крутящихся гусениц. Ярко представив себе, как его размочаливает на кусочки, Зин отпустил воображение. Он часто это делал, так как свободное воображение быстрее приносило решение сложных задач. И тренировался. Даже на таких, казалось бы, пустяках.

«Значит, я умер и меня на фабрике клонов создают заново? Хм, интересненькая задачка нарисовалась. Что бы я хотел изменить в себе? – Зин подошёл к зеркалу. – Ну, наверное, изменил бы рост, мои сто семьдесят пять маловато будет. Пусть подрасту до… сто девяносто одного. Немного, но и не мало. Чуть выше средних ста девяносто, но уже можно будет сказать, что я высокий. А то дочь уже почти меня догнала, да и менять гардероб почти не придётся. Значит, телосложение оставляем таким же – умеренно спортивным. Меня это устраивает, вполне. – Зин покрутился у зеркала. – Да, сойдет. Так волосы. И глаза. Важное сочетание. Мои – русые и – карие всем уже надоели: потому что не красимся и линз не надеваем – что бог дал, то и носим. Может заменим и их?.. Нет, к ним я уже привык. Оставим. Теперь, нос. Да нет, вполне устраивает – не картошкой, и не шнобель – нормальный средненький такой. Подбородок с ямочкой посередине. Опять же – нормальный, а ямочка мне от папы досталась. Решено – оставлю. Так что же поменялось в итоге – рост? Хм, а стоит ли заморачиваться из-за этого? Правильно – не стоит», – и Жилов, вполне довольный собой, отошел от зеркала и присел на кушетку около рабочего стола.

В эфире был блок экономических новостей. Вела его Лика Ветрова:

– Мы продолжаем знакомить вас с мировыми достижениями в области космических разработок. Как уже сообщалось ранее, корпорация «Септория» начинает эксплуатацию планеты L3212, недавно открытой информационным подразделением этой компании. В штате у него находится более двухсот пятидесяти кораблей геологоразведки, разбросанных по всей галактике. Мы связались с начальником Экспедиционного Корпуса корпорации Игорем Силиным и предлагаем сейчас вам интервью, так сказать с самого рубежа…

Зин аж подскочил на кушетке:

– Что? – взревел он и крикнул: – Лиз, сейчас же вызови ко мне Джаева.

– Уже вызвала, хозяин, – мягким голосом ответила Большая, электронный мозг компании.

В ожидании помощника Зин смотрел на изображение и нервно перебирал бутылки с крепкими напитками. Так, ничего и не выбрав, с силой бросил бокал в сторону, и тихо зарычал, словно раненый зверь.

Мелкие осколки разбившегося бокала с тихим звоном усыпали всё вокруг.

Но когда он повернулся на звук открываемой двери, то был уже спокоен и как всегда собран.

Джаев, его первый помощник и начальник безопасности корпорации, сразу же увидел темное пятно на стенке, осколки на полу и подтёки на стекле. «Неужели снова рецидив»? – подумал он, но, увидев спокойное лицо успешного президента самой большой в Московии мегакорпорации, рассмеялся.

– Ну и как, помогло? – спросил он, стоя у бара и наливая два бокала: водку с соком себе и мартини Зину.

Тот принял бокал. Посмотрел на помощника.

Он тоже был среднего роста, но в отличие от президента более мощным, что ли. Если Зин «слепил» свою фигуру сам, то у Джаева она была сформирована трудным жизненным путём – всё более естественно и не так искусственно, как у Зина. Хотя, если их поставить вместе, то можно было бы и попутать, глядя со спины – один рост, одинаковая короткая стрижка. Но вот спереди их перепутать невозможно – если у Зина большие залысины, то у Джаева не было даже намёка – волосы были густые и стояли ежиком, в отличие от Зина, у которого они были мягче и немного волнились. Да и взгляд Зина проницательнее, что ли. А вот Джаев смотрел на вас с младенческим восторгом, как может показаться сначала. Но лишь потом, намного позже, вы начинали понимать, что с ним лучше не ссориться. Никогда.

Зин указал на экран. Там Игорь Силин разговаривал с Ликой.

– А почему без звука? – и Джаев произнёс, – Лиз, звук, пожалуйста.

– Здравствуйте, Джаев, даю, – мгновенно среагировала Большая.

– … так вы утверждаете, что запасы на этой планете огромные? – и Лика, как показалось Зину, незаметно подмигнула с экрана.

– Нет, ты видел, она ещё и выделывается? Ну, вечером я ей задам…

– Так зачем ты меня вызвал? – спросил Джаев и присел на кушетку. – Я только хотел связаться с Силиным…

– Не поверишь. Я почему-то подумал, что Лика хочет растрепать на весь мир о том, что мы нашли на планете. А она всего лишь запустила очередной рекламный ролик. Когда я это понял… но раз уж ты пришёл…

– А что Лика не в курсе, ведь ты же с ней… – и тут Джаев понял, что сболтнул лишнее.

– И теперь что, все в курсе моих любовных дел? – сразу завёлся Жилов, и костяшки пальцев на руке, что держала бокал, начали белеть.

Джаеву стало не по себе: «Второй раз за полчаса, это уже что-то…»

– Да нет, что ты, успокойся, только я… ну, а я – могила, – примирительно подняв две руки вверх, произнёс Джаев.

– Смотри, как бы действительно в неё не угодить.

Джаев даже встал, как школьник, но Зин махнул рукой – мол, садись. Тот сел, и пока Жилов молча смотрел в окно, Джаев лихорадочно соображал: «Вспышка гнева непродолжительная, как и говорил профессор, они имели место быть, если индивидуум очень сильная натура и с довольно развитым интеллектом. А Зин как раз и есть такой индивидуум, значит пока всё идёт нормально. Но профессору надо сообщить…

– И не вздумай ничего сообщать профессору, – внезапно проговорил Зин и резко повернулся к Джаеву.

Тот хоть и обладал феноменальной реакцией, но всё-таки не успел стереть с лица удивление.

– Да не боись ты так. Модуль с телепатической функцией, заработает только после полного приживления. Просто у тебя на лице и так всё было написано.

– Я, конечно, знаю, что у тебя самый высокий IQ, иначе бы ты не стал тем, кем ты стал…

– Кем интересно?

– Ну…

– Да не суетись ты, я пошутил, никогда не любил подхалимов, поэтому ты так долго со мною рядом и остаёшься, а то бы… Ладно, давай к делу. Хорошо, что ты пришел. Я решил изменить порядок сегодняшних дел. В ИнПоЦеМо не поеду, – заметив протестующее движение, добавил, – И не спорь, я так думаю, что нам важнее всего сейчас решить, что делать с Силиным. А не этот приём по случаю какой—то там даты. Всё – решено.

– Хорошо, – смирился с напором Джаев, хотя и не понял, почему им не посетить, как собирались информационный подземный центр – главный центр политиков и территориальных управленцев, оставшийся от предыдущих хозяев Москвы. – Принести все данные?

– Да, Лизавета, позвони Лике, передай, что я хочу её сегодня видеть.

– Здесь? – уточнила Большая. – Всё уже звоню.

Когда помощник принёс кристаллы записи, на столе уже стоял аппарат для их чтения. Он вставил все сразу, сел напротив президента и спросил:

– С самого начала?

– Да, давай вспомним все, чтобы не пропустить.

– Значит так, только основное, тогда, пожалуй, начнем сразу с кристалла А1.

Появилось голографическое развернутое изображение планеты, Джаев начал считывать информацию, идущую по сторонам изображения: – Планета L3212 была открыта год назад, нашим поисковиком и занесена в реестр планет, как собственность корпорации…

– Опускай все характеристики, – вставил Зин

– …но разработку её мы могли начать, только спустя двенадцать месяцев, – продолжил Жилов.

– Да, это тот срок, который обязаны ждать все собственники новых земель, пока наблюдательный совет за космическим пространством объединенного правительства Земли, не даст добро на разработку недр…

– …и не оценит процент собственника, который должен будет ежегодно выплачиваться в казну территории за разработки.

Зин остановил взмахом руки проекцию и спросил:

– Что так и не нашли ничего на этого прохвоста?

– Ты имеешь в виду Косарева, председателя?

– Да, да, – вдруг нервозно ответил Зин. – Не забывайся парень, – уже с угрозой закончил он.

«Опять рецидив в действии. Надо осторожней с ним, – а вслух произнёс: – Никак нет, товарищ генерал! Не забываюсь».

– Мне что, тоже прикажешь и тебя по званию величать, какое у вас там звание? – но тут он вдруг судорожно поднёс руку к голове и Джаев увидел, как его лицо резко побелело. Тут же Жилов стал заваливаться набок. В мгновение ока Джаев подскочил к Зину, очень осторожно снял его со стула и положил на кушетку. Быстро развязал галстук и разорвал рубашку до пояса.

– Что ждешь, Лиз! – крикнул он, продолжая первые реанимационные действия, прекрасно понимая, что от его скорости зависит здоровье и, возможно, жизнь Жилова. – Срочно сюда врачей!

– Уже бегут, ты не забудь поднять ему ноги и ввести три кубика всепомощного, как велел профессор.

– Да делаю уже, и где же эти доктора, чёртовы…

Он одним движением оторвал рукав, некогда было его закатывать, и ввёл внутривенно раствор из шприца, который взял с парившего рядом подноса.

Жилов застонал, и щеки его порозовели. Джаев вздохнул с облегчением – успел.

И только тогда появилась куча врачей с профессором. Тот вдруг сердито посмотрел на Джаева и произнёс: «Я же запретил все эти штучки, – и показал на аппарат записи с кристаллами, который Джаев не успел выключить, и информация продолжала крутиться в воздухе… – Ну, вы у меня с ним ещё получите!» – пообещал профессор и принялся руководить мобильной медгруппой.

Джаев отошёл в сторонку, уступая место специалистам. «Живы будем – не помрём», – тихо проговорил он любимую присказку, и уселся прямо у стенки на полу.

После подключения, лежащего к мобильной системе жизнеобеспечения – меддиагносту, через несколько минут Жилов открыл глаза и медленно оглядел всё вокруг. Потом, поняв, что лежит на кушетке, приподнялся и уселся удобнее. И стал быстро снимать с себя датчики и откидывать провода.

– Что, уже так быстро отлегло? Ну, знаете ли… – профессор, задохнувшись от такой наглости пациента, которого только что удалось спасти от неминуемого инсульта и возможно – смерти, не знал, куда деть свои руки.

Ещё немного попыхтев от злости, профессор, поняв, что его пациенту уже ничего не угрожает, проговорил:

– Когда-нибудь, милостивейший сударь, вы поймёте, что такими методами убиваете себя, но судя по всему… – он с надеждой посмотрел на пациента, но тот упрямо показал на дверь, продолжил. – … это случится не сегодня. Да, и не забудьте поблагодарить помощника, он спас вам жизнь. И я это серьёзно, племянничек.

– Да ладно, дядя, какая там смерть, вы ведь уже лет как пятьдесят забыли о таком диагнозе. Даже после выстрела бластера спасаете людей.

– Да, научились, конечно, но не всех и не всегда. Но сегодня тебя могли бы запросто закатать в политленку в морге, и никакие миллиарды кредиток не спасли бы, если бы не этот человек. Даже я навряд ли смог бы здесь помочь – обширное кровоизлияние в мозг, понимаете ли, если оно уже началось – остановить практически невозможно. А пересаживать мозги мы пока ещё не научились. Так—то вот, – и профессор, круто развернувшись, быстро покинул кабинет, сердито бурча на ходу.

Зин смотрел, как медики скручивают свои причиндалы и покидают кабинет, и молчал.

Потом, медленно оглядев опустевший кабинет, глянул на Джаева, сидевшего на полу. Тихо произнёс:

– Лиз, дай запись с момента как мы сели за стол.

Видя, как Зин сосредоточенно просматривает кадры своего чудесного спасения, Джаев сидел и попивал любимый напиток.

– Да, – только и произнёс Жилов, закончив просмотр, – Видимо профессор был прав. Хорошо же тебя натаскали, на свободе у пиратов. И не тянет обратно? – вдруг спросил Зин.

– Ты же знаешь, что не жалею. У тебя простора для действий побольше. Да и первым я быть не хочу, устал. Сам знаешь, что лучше быть вторым. А там ты должен постоянно и всем доказывать своё превосходство над ними – иначе каюк.

– Суровое время, и суровые у него законы, – подытожил сказанное Зин, и перед его глазами вдруг промелькнули картинки первой их встречи с Джаевым на планете Зор.



Джаев был командиром одной из многочисленных боевых групп звездных пиратов, которые захватили ещё молодого тогда малоизвестного бизнесмена Жилова. Пираты затребовали выкуп за его освобождение. Но Джаев, решив завязать с разбоем, помог пленнику благополучно бежать, к тому же, Жилов предложил за помощь неплохие деньги. А когда бывший пират вдруг вернулся через два года, и спас его дочь, Жилов сделал его первым помощником. Потом фирма разрослась и дела пошли в гору. Джаев возглавил отдел безопасности.

– Да, не зря мы видно познакомились на Зоре. Вот что значит, вовремя переманить клиента.

– А, ты об этом, – произнёс Джаев. – …Когда мы были молодыми, и вёл на битву нас приказ…

– Что это? – удивлённо произнёс повернувшийся Зин. – Какой приказ у свободных любителей наживы?

– Ну, с кем поведешься, от того и наберёшься. Чем сейчас займемся? – резко сменил помощник тему.

– Ну, меня так накачали всякой микстурой… граммов на семьсот…

– Неправда, всего—то триста пятьдесят и… – попробовала вклиниться Большая.

– Заткнись, умора, я говорю! – Вдруг резко отдал приказ искусственному секретарю Зин и, повернувшись к Джаеву, проговорил: – Слушай, убери ты у неё эту опцию спорщика. Надоело до жути. Молчать я сказал, —и Зин даже поднял вверх палец.

– Ну что вы, хозяин, я же совсем молчу, – отметилась секретарша.

– Видишь, до чего доходит? Совсем да не очень, Лиз. Ладно, Лику на вечер отставить, сам завтра с ней поговорю, а ты, – обратился он уже к Джаеву, – давай, приходи через часик, продолжим. Сегодня надо обязательно решить ещё один вопрос, несмотря ни на что, а я пока вздремну. Всё. Лиз – свет!

Джаев вышел из кабинета, в котором медленно угасал верхний свет, а в огромном окне поднималась темная жидкостная шторка… И цвет у неё был не радужный…

Ровно через час Жилов встретил помощника у входа:

– А это ты, – проговорил он, как-то вяло и отошёл в сторону.

– Так может? – нерешительно застыл у порога Джаев.

– Нет, начинаем, давай лучше включай транслятор. Так на чём мы остановились? Да, помню, этого монстра не удалось подкупить, и мы ждали ровно двенадцать месяцев, чтобы начать разработки…

После того, как аппарат выдал информацию, на которой они остановились, Джаев продолжил:

– Сначала были пробурены двадцать девять пробных скважин и…

– А зачем так много? – вдруг перебил Жилов. – Везде же три, максимум пять?

– Ландшафт местности и горный рельеф мог повлиять на точность диагностики объема месторождения. И Главный Спец принял решение: увеличить втрое, против обычно принятого для таких планет стандарт, – быстро расшифровал цифры Джаев и хотел продолжить…

Но его снова перебил Зин:

– Званцев сам принял такое решение? Спец, спец, спец – на дуде игрец. Ладно, если это решение не оправдает увеличения средств, главным у нас будет другой. Давай дальше…

– Да, собственно, пока и все. На всех опытных участках зафиксирована большая концентрация минерала Зилия.

– Сколько?

– Почти семьдесят процентов.

– Так много? – Жилов вскочил и начал ходит по кабинету, бросая в воздух риторические вопросы.

– Что будем делать? Начнем с того что…

Джаев уже привык к тому, что президент мегакорпорации, принимал самые верные и успешные в финансовом плане решения, только после таких вот рассуждений вслух. И они могли длиться десятками минут. Поэтому он тихонько встал и плеснул очередную порцию водки в бокал. Затем смешал её с яблочным соком, и стал с интересом прислушиваться к рассуждениям Зина.

Не заметив похождения помощника за выпивкой, и вообще ничего не замечая вокруг, тот продолжал рассуждать:

– …а после того, как мы предоставим им льготное обслуживание… они будут рады пропустить нас вне очереди. И тогда мы успеем, до того как информация о месторождении просочится на биржи, скупить основной пакет акций планеты. У нас будет контрольный пакет, и доступ наших конкурентов на эту планету будет закрыт. Правда раз в год будут приезжать эксперты Косарева и снимать всю нашу информационную базу. Будет… будет… будут… будут— правильно, – что-то пробурчал он, и подытожил: – Так, дальше. А сейчас нам главное… – Зин призадумался, остановился напротив стола, покрутился на одной ноге, закрыл глаза, облокотился на него, и стал быстро говорить, словно считывал информацию с файлов кампа.

Джаев как всегда восхищенно наблюдал за этим процессом. «Наверное, я тогда не зря доложил руководству – кто попался в пиратские сети», – вдруг подумал Джаев. Затем встряхнул головой, быстро глотнул большую порцию напитка и резко выдохнул. Потеплело.

А Жилов всё «строчил», по-прежнему не замечая ничего вокруг.

– …как можно дольше затянуть с подачей регистрации найденного месторождения, чтобы успеть подготовиться по всему фронту; закрыть доступ в информационную сеть любых упоминаний об этой планете; – ускорить разработку объемов и границ месторождения, и сделать фальшивые сканеровки и физику месторождения; добиться приоритета в разработке планеты; провести чистку в руководстве экспедиции, убрав инакомыслящих; закупить новейшее оборудование, сменить весь младший персонал на станции связи, а средний и высший прогнать через детектор лжи; ускорить, по возможности, выпуск экспериментальных батареек; произвести разработку технологии очистки руды и насыщения полученного минерала Зилия, до концентрации необходимой для реакции; провести первые испытания батареек через… – и тут, будто устав от такого марафона, Жилов опустился на кресло, и молча уставился на Джаева.

Тот, зная, что было необходимо в данную минуту измученному словесным марафоном шефу, быстро встал и подошёл к ВПСМКе. Набрал известный код из трёх цифр, и через мгновение достал из приемного лючка воспроизводителя пищи полный бокал полупрозрачной жидкости и отнёс его Зину.

– Никогда не пил ничего вкуснее, – сказал тот, когда выдохнул после первого большого глотка. – А ты не хочешь?

– Нет, спасибо, я не люблю берёзовый сок. Предпочитаю яблочный.

– Да, я заметил, что ты глушишь его… бутылками, но никак не пьянеешь. А почему? – задал он неожиданный вопрос.

«Осторожно!» – в мозгу Джаева вдруг загорелся предупредительный маячок, который неоднократно спасал его в самых сложных и опасных ситуациях. И он подумал: «Странно, что это очередная проверка или… – а вслух сказал: – Ты что, забыл? У меня же зашита капсула жизни, она и не даёт пересечь опасную грань.

– Да слышал я это неоднократно. Ладно, – мгновенно переключившись на другую тему, продолжил: – Лизавета, сделай распечатку всего, что я тут наговорил. Интересно, сколько там пунктов сегодня?

– …сорок семь. Я распределила их по категориям. Как всегда, в одном экземпляре, и файл о них стереть из моей памяти?

– Совершенно верно, только сначала сделаешь распечатку поправок, а потом уж всё остальное.

– Ясно. Уже готов черновик, – и небольшая стопка бумаги легла на стол перед ним.

Жилов нервно дёрнулся от их внезапного появления и, немного задумавшись, потёр подбородок рукой и сказал:

– Слушай, может, вернём всё же анероида, а то от таких вот фокусов у меня всегда мороз по коже? Никак не привыкну к этим пространственным штучкам, – и он кивнул на пачку.

– Сейчас это последний писк моды. У всех бизнесменов твоего статуса есть телепортационные установки бытового класса… – удивлённо протянул Джаев

– Да чёрт с ним с этим писком, я работать люблю, а не шарахаться от всех этих… – и, как всегда не договорив, отвлекся на чтение распечатанной информации.

Сразу что-то поправляя и вычёркивая.

– На, посмотри, это по твоей части. Что скажешь? – повернулся он Джаеву и протянул большую часть листиков.

Прочитав одиннадцать страниц, Джаев называл их про себя – Листки к действию – в очередной раз убедился в том, что перед ним самый совершенный мозг: Жилов за семнадцать минут распланировал и расписал по пунктам очередную грандиозную операцию, на разработку которой самым современным отделам логической проработки пришлось бы потратить не одну неделю.

– Кратко, логично, как всегда совершенно. Успех нам обеспечен.

– И ничего более?

– Всё.

И они громко и заразительно расхохотались. Сами не зная почему.

– К вам дочь, Элонна, – прозвучавшее сообщение Лизы прервало смех.

Они посмотрели друг на друга. И в который раз Джаев неожиданно смутился.

– Да, конечно же, сейчас я подойду в гостиную, – произнёс Жилов и стал одеваться. – Ты не пойдёшь со мной? – неожиданно спросил он, сделав вид, что не заметил его мимолётного смущения.

Джаев замер: он оказался застигнутым врасплох этим предложением.

– Да я… вот… да, может не надо, хотя…

Так и не дождавшись вразумительного ответа от помощника, Жилов усмехнулся и вышел из кабинета, бросив на ходу: «Завтра в восемь, как обычно».

– Уф! – только и произнёс Джаев, оставшись один в кабинете.

Он подошёл к зеркалу, посмотрел на себя, и стал мысленно разговаривать с отражением. «Что, нацепил цивильный костюмчик и всё? Нет, ты не герой её романа. Старых девушки уже не любят. Просто маленький капризный флирт и ничего более. Ты же знаешь это. Хоть бы бриться не забывал, раз отказался от операции. Вон щетина уже трёхдневная, скоро всё в бороду превратится. А вообще вроде и ничего костюмчик? Да, хорошо сидит костюмчик». – и медленно покрутился возле зеркала.

– А что, и правда, костюмчик хорошо сидит. Где сшил? По заказу? – Джаев услышал знакомый голос и замер, не зная, как ответить на расспросы.

– Вот и я т—то-то же д-думаю, неплохо сидит, – вдруг заикаясь, произнёс он, рассматривая внезапно возникшую в проеме двери прекрасную Элонну, единственную дочь Зина…



Когда он впервые увидел её, ей было лет восемь. Она недавно потеряла мать в авиакатастрофе, и никого не хотела видеть, даже отца.

Жилов перед той трагедией почувствовал что-то плохое и не хотел отпускать жену в роковой полет. Но Оксана, как всегда, настояла на своем, и они даже немного повздорили перед вылетом.

Жилов после катастрофы сильно сдал, и чуть было не спился.

Но ради дочери смог взять себя в руки. А когда она, внезапно заболела, так и не сумев перенести горькую утрату, постарался всеми способами вернуть её к жизни. Все известные доктора и светила от медицины, которых Зин смог найти, опускали руки перед неизвестной болезнью. И его любимица медленно угасала.

Тогда Жилов пытался договориться с одним отшельником на Австралийских островах, которого ему посоветовал знакомый врач. Но его захватили пираты.

И впервые познакомившись с Зином и узнав о его беде, Джаев, несмотря на категорический приказ командования – не светиться – сделал всё возможное и невозможное для того, чтобы бизнесмен вернулся домой вместе со знаменитым лекарем- отшельником.

Но всё оказалось зря: древние методы не помогли. Девочка медленно угасала.

И когда Джаев по воле судьбы появился у них дома, то он постарался им помочь. После нескольких минут, посидев у постели больной девочки, он быстро подошёл к безутешному отцу и спросил: «Ты хочешь, чтобы твоя дочь выздоровела?» И увидел, как у измученного Жилова побежали слёзы ручьём, и тот закивал ему в ответ.

Тогда Джаев, как буря, ворвался обратно в спальню, сгрёб девочку в охапку и осторожно понёс драгоценный сверток вон из дома.

Охранники преградили ему путь, он оглянулся на Жилова. Тот разрешительно махнул рукой и устало присел на кушетку. Силы его были уже на исходе. Расступившиеся охранники и доктора только изумленно поглядели Джаеву вслед.

Он нёс её очень осторожно, как драгоценную фарфоровую вазу, которая может разрушиться в любой момент.

Как только он увидел глаза девочки, сразу понял – она просто не хочет жить! Вот и вся её неизвестная болезнь. Он иногда видел такое у своих друзей, измученных, уставших от бесконечной борьбы, которым медицина, даже такая современная, уже не могла помочь, и только поддерживала их жизнь в изувеченных телах. И он решил попробовать пробудить, не совсем угасшее желание, когда увидел, что где—то там, в глубине этих красивых зеленовато-серых глаз оно ещё искрилось. Несмотря ни на что, в ней ещё шла извечная борьба света и тьмы, и Джаев почувствовал это. А когда она лишь мельком взглянула на него, он решил, во что бы то ни стало помочь бедному ребёнку. В его уже зачерствевшей душе она пробудила дремавшие струны сострадания.

Джаев соорудил из сорванной шторы простейшую люльку, в которых раньше женщины носили своих младенцев и аккуратно поместил её у себя на груди. Она почти ничего не весила – и он понял, что у него осталось совсем мало времени. Он точно знал, куда хотел отвезти свою пациентку: когда-то после одного неудавшегося задания, он был сильно ранен, потерял сознание и его автоматическая капсула, сбившись с курса приземлилась в маленьком селение в горах Тибета.

Его, тогда совсем разбитого и умирающего, выходил один старик. Конечно, он вряд ли был ещё жив, но Джаев помнил этот долгий путь к источнику и молил лишь о том, чтобы у Ириночки, так тогда звали дочь Жилова, хватило сил на этот трудный переход.



Долетев на самолёте максимально ближе к цели, он дальше пошёл пешком. В дороге он кормил её питательными таблетками, которые ему выдали врачи, насильно раскрывая её рот, следя только за тем, чтобы они не запали за язык, и делал инъекции, поддерживающие её слабеющие силы. За четыре дня они смогли совершить этот сложный переход и утром на пятые сутки вышли на известный уступ.

С этого места открывался самый великолепный вид, из всех, что Джаев, боевой космодесантник, когда-либо видел. А за двадцать лет, воюя в многочисленных местечках Галактики, успел повидать не мало. Горы, словно стражи стояли по бокам, одетые в зеленые доспехи лесов, а вдалеке, почти на горизонте, глубокое ущелье словно ступеньками поднималось к белеющему в дымке Солнцу. И вся эта картина была словно накрыта мягким белым покрывалом. И сквозь него пробивались сверкающие лучи ослепляющего света.

Он довольно часто вспоминал этот прекрасный пейзаж и мысленно обращался к нему, когда ему вдруг становилось плохо. И тут он заметил, что Ирина не спит и тоже смотрит на эту божественную красоту. «Теперь всё будет хорошо», – почему-то подумал Джаев, и стал спускаться к уже видневшейся хижине отшельника. Она почти не пострадала от времени.

Он устроил её на вполне приличном гамаке, а сам пошёл собирать необходимые травы. Когда Джаев вернулся, Ирина всё ещё смотрела вдаль, на величественные пики гор, покрытых снежными шапками. И тут он заметил маленькую слезинку, которая быстро прокатилась по впалой щеке и исчезла.

«Вот и первая за долгое время реакция. Значит я на верном пути», – успел ещё подумать он и заснул, едва коснувшись головой лежанки. Усталость всё- таки взяла своё. Он не спал уже четвёртые сутки.

С утра Джаев, разбудив впервые крепко и спокойно проспавшую ночь девочку, взял её на руки и понёс к ревущему поблизости водопаду.

Там, совсем близко от основного потока, падающего с большой высоты, была маленькая ложбинка, по которой вода медленно перекатывалась и срывалась легким водопадом с небольшого выступа, образуя у его основания маленькое озерцо.

Вода в озерце была не только другого цвета, но и намного теплее.

Это и был главный лечебный источник Земли. Единственное, что успел запомнить из услышанных слов лекаря Джаев, когда его, совсем больного, старец еле-еле дотащил до источника.

Джаев поднёс девочку к источнику и медленно погрузил её в воду. Она была очень слаба и совсем ему не сопротивлялась.

Джаев окунул её полностью, с головой. И стал внимательно наблюдать через толщу воды, боясь пропустить ожидаемую реакцию девочки. Но её глаза ничего не выражали и были, как всегда, в эти последние месяцы, безжизненными, безразличными.

«Не пропусти момента. Не пропусти момента», – только и бормотал про себя новоиспеченный лекарь, до боли вглядываясь в лицо девочки – спокойное, отрешенное, словно оно было из восковой маски.

Медленно текли секунды, словно стекали с капельками пота по его спине, но пока не было заметно никакой реакции.

И вдруг, её глаза широко раскрылись, и он, уловив еле заметное сокращение ослабших мышц, – в мгновение ока выхватил тельце из воды, и девочка, едва не захлебнувшись, тихонько так, слабым голосом заверещала: «Ма-ма-ма!»

От неожиданности, Джаев чуть было не выронил её, и, медленно опустившись вниз, устроился тут же на камнях. Он гладил её по голове дрожащей рукой и повторял как заклинание, неизвестно откуда взявшиеся слова: «Поплачь милая, поплачь родная. Слёзы яд весь из души твоей-то и вынесут»…

И с этих пор всё пошло на поправку. Приносил он её сюда каждый день, и купал в теплой воде. И девочка стала быстро поправляться. Эти лечебные ванны, свежий воздух, молодость и натуральная еда взяли верх: она восстанавливалась прямо на глазах. И снова хотела жить!

А это главное в любом лечении. Желание жизни, наверное, и есть сама жизнь.

А когда он вдруг услышал её тихий шепот: «Дядя, а ты кто»? – то быстро отвернулся, чтобы она не заметила его разом хлынувшие слёзы – до этого самого момента он всё ещё сомневался в правильности своего поступка. Потом, смахнув предательские слезы, повернулся и улыбнулся:

– Я – твой друг. Ты поправляйся скорей. И мы поедем к твоему папе.

– И к маме? – вдруг произнёсла девочка. – Я её тоже помню и люблю, – и она тихонько заплакала.

А Джаев опешил, потом тихонько вышел, чтобы не мешать. Иногда человеку просто необходимо остаться наедине со своими воспоминаниями.

Ровно через неделю, когда Ирина уже смогла самостоятельно ходить до источника, он рассказал ей об этом месте и поведал о древней легенде. Поведал он и о том, что выжившие, после неизлечимых болезней, меняли имена, чтобы беда их снова не настигла.

– Я тоже хочу поменять имя, и пусть меня беда никогда не настигнет. С этих пор пусть меня зовут… – и немного подумав, она тихо произнёсла: – Элонной.

Джаев, услышав название, вздрогнул и удивлённо посмотрел на девочку.

А она пояснила:

– Маме очень нравилась эта звезда, пусть и меня теперь так зовут.

И она повязала беленький бантик на ритуальном дереве, в знак принятого решения.

Когда они возвращались к хижине, то заметили маленький вертолет.

– Папка прилетел! – закричала Ирина-Элонна и быстро помчалась вверх по тропинке, как горная козочка.

Джаев не спешил, решив дать родным время побыть наедине. А когда поднялся на плато, то увидел всё ещё крепко обнимавшихся отца и дочь. Жилов стоял перед дочерью на коленях, обнимал её и плакал от радости, не скрывая слёз. Он повернулся и посмотрел подходящему Джаеву прямо в глаза, встал с колен и затем чётко произнёс:

– Я не забуду, что ты сделал для меня. Я этого никогда не забуду, сколько б не прожил на свете. Ты мне не просто дочь вернул, ты мне вернул смысл всей моей жизни, – и протянул ему обе руку…



Все это сейчас промелькнуло у Джаева за мгновение до того, как он обернулся и взглянул на девушку.

Это была Элонна. За это время она успела превратиться в красавицу, считавшей его самым близким и настоящим другом.

– Джой, ну что ты опять выдумываешь? Папа сказал, что ты не хочешь? Правда, не хочешь? – и она подбежала к нему так близко, что прямо обожгла взглядом своих прелестных глаз.

«Утонуть бы сейчас в них и всё забыть», – подумалось ему вдруг, но он поспешно сделал шаг назад и хрипло произнёс:

– Обижаете, сударыня. Я здесь, я весь, я всё такой же ваш.

– Вроде и смешно говоришь, а почему же глаза такие грустные? – вдруг не по-детски заметила она и, смутившись, разбавила всё шуткой. – Весь, да не здесь.

Потом взяла его под руку, на миг прижалась к крепкому плечу, и увлекла в гостиную – там был накрыт стол. Где сидели все приглашенные. И банкет по случаю удачного заключения контракта начался.




Глава 5 Бунт на планете L3212

Планета L3212За месяц до встречи яхты «Лань» со спасательной капсулой


– … и не требуйте большего, что можно получить, – Игорь Силин, начальник Экспедиционного геологического Корпуса компании «Септория» нервно ходил по кают-компании основной Базы на планете и глядел на своих замов: они сидели за круглым столом, и все были на взводе.

Силин их не понимал. Хотя, если немного подумать, то всё было совершенно ясно. Он отошел к окну. Оперся о подоконник, повернулся, скрестил руки на груди и стал разглядывать своих помощников. Мысли потекли рекой.

«Андрей Званцев – Главный Специалист экспедиции. Мне говорили, что он лучший в корпорации. Перед отлётом его два сына одновременно заявили отцу, что желают жениться. И теперь, по закону, он в течение шести месяцев, обязан предоставить им отдельное минимальное жильё, и сделать подарок в размере месячного жалованья. Каждому.

Ясно, почему он против задержки и остановки процесса бурения на буровых, и, понятное дело, что будет упираться.

Евгения Краснова – биомедиолог. Моя Женя… Очень красивая… и хороший друг. Она ни за что не пойдет против истины. И будет биться за правду до последнего. Вот только где она, эта правда?

Сим Дакин, бывший десантник, начальник службы безопасности, это из-за его некомпетентности и происходит сейчас бунт на буровой. Мог же сразу арестовать зачинщиков и своей властью не допустить саботажа… так нет же, решил снять с себя ответственность, и собрал этот экстренный совет. Трус. Хотя и десантник. А может быть, что-то упущено? Может дело тут серьёзнее чем, кажется?.. Нет, вряд ли. Буду надеяться, что это обыкновенная забастовка напуганных людей, встретившихся с непознанным и необъяснимым…

Славик Жимайкин, молодой и бесшабашный начальник транспортных средств. Ему бы только побузить да поразвлекаться. На планете он сразу же попал под влияние Кречета, моего первого зама. Даже сейчас сидит и смотрит на него преданным взглядом. Он будет во всём поддерживать своего кумира. А без своего мнения – это значит никто. Пустое место. Да, жаль парня.

Фрол Ягудин, физик-волновик, даже здесь, на экстренном совещании, не расстаётся со своей любимой музыкальной группой. Готов слушать её всегда и везде – и как только она ему не надоест? Тоже мне – контактёр третьего класса, а с явлением не справился. Ладно, надеюсь, вместе разберёмся. Чуть позже.

Дядя Саша, как все его тут зовут, милейший старик, и прекрасный специалист – роботехник. Думаю, он будет не против, и согласится на временную остановку всех работ до выяснения истинных обстоятельств саботажа работников компании.

И наконец – мой первый зам, Дик Кречет. Вот уж действительно тёмная лошадка. Понятно, что будет против всего, что здесь сейчас предложу, правда, негласно, и пока подпольно. И как же я согласился взять его с собой? Сразу же видел, что это за тип. Так нет, дал себя уговорить. Да и высшее руководство корпорации его рекомендовало… Вот и сражайся теперь с ним, раз проявил малодушие.

Так что же сейчас делать? Сидим уже скоро как два часа, а единого решения так и нет. Надо взять передышку. Предложу-ка я им спокойно разойтись и во всём разобраться, может и удастся потом спустить всё на тормозах. Ладно, так и поступим, а что будет дальше – увидим».

– Так вот, господа – товарищи, – Силин отошел от окна и встал возле своего кресла. – Случай у нас неординарный, мы сейчас много здесь друг другу наговорили, и хорошего, и не совсем, но главное, что прямо и открыто. И это важно – не делиться на кучки, а держаться всем вместе. И я понимаю, что разбираться в этом придётся серьёзно и досконально, и не один день. Но это чуть позже. А пока я беру тайм-аут и объявляю на базе… праздник.

– По какому это случаю? – вдруг вскинулся Званцев. – Мы и так уже отстали от графика, почти на два дня.

– А по случаю… – Игорь ненадолго задумался и выдал: – …а по случаю открытия неизвестного феномена на планете. Надеюсь с этим никто не будет спорить? – Все посмотрели друг на друга – но никто особо не возмутился. – А когда мы во всём разберёмся, – продолжил Силин, – надеюсь, – всё успеем наверстать. Народ в экспедиции у нас подобрался работящий. Ведь нам до плана осталось пробурить всего восемь скважин. Я не ошибся?

Все повернулись и посмотрели на Главного Специалиста.

– Да, вы правы, мы остановились на последней группе скважин на верхнем плато. Мы пробурили там первые две, когда всё это началось, – почти шепотом закончил он.

«Неужели он так напуган происшедшим? – подумал Игорь. – По внешнему виду вроде бы и не скажешь, а вслух добавил: – Хорошо, раз так. Значит подытожим. Первое, необходимо объявить о празднике и так же о том, что мы, на два дня открываем все увеселительные заведения Базы. Второе, надо срочно переговорить с начальником бригады бурильщиков Колосовым, первыми встретившиеся с феномен. Да, а почему он не подошёл? – и Игорь посмотрел на начальника службы безопасности.

Тот спокойно пожал плечами и даже не смутился от этого вопроса, продолжая тупо смотреть в упор. Как бы давая понять, что на вопросы он теперь не отвечает.

«Да, теперь с Дакиным каши не сваришь, – подумал Силин, катая карандаш по столу. – Полная некомпетентность. Не зря видно его уволили из органов. А я вот дурак, не обратил на это внимание, вернее обратил, но мой первый зам сумел его отстоять. Видно сразу – его кадр. Придётся теперь быть начеку», – и добавил:

– Ладно, потом выяснишь и мне доложишь. С ним отдельно побеседуем… Третье, надо выйти на место бурения и попытаться определить физику этого неизвестного явления. Фрол, а вот этим мы с тобой прямо сразу после совещания и займёмся.

– Но, что же мы будем докладывать вечером руководству корпорации? – спросил промолчавший всё экстренное заседание его первый заместитель.

Именно он отвечал за все сводки, которые каждые три дня готовило управление Корпуса, и за подписью начальника они уходили на Землю.

«Что, Дик… Кречет, это тебя только и волнует?» – удивился Игорь, а в ответ произнёс: – А вот после экскурсии на место и после анализа всех полученных за два дня результатов, вместе и решим. Завтра собираемся здесь в двенадцать. С выкладками и заключениями, каждому по кругу своих полномочий. А теперь, прошу всех разойтись по местам и заняться работой.

Потом, подумав немного, добавил:

– Дик, ты начни с бригады Колосова. Там Федору скорее всего нужна помощь. Хорошо? – и увидев утвердительный кивок хмурого зама, продолжил. – А с тобой, Фрол, мы едем к буровым, так сказать, к месту событий. Не боишься? Тогда иди, готовься к выходу, а я забегу ещё к сыну, и подойду. Евгения, а тебя я попрошу задержаться.

Доктор встала со всеми, но, услышав предложение, снова уселась на место.



– И что ты думаешь об этом? – спросил Игорь, когда все вышли, вглядываясь в любимые глаза.

Евгения, смутившись немного, тем не менее, быстро ответила:

– О привидениях, явлениях или о собрании?

– О собрании.

– Если Кречет захочет, то он теперь может спокойно создать временной совет и отстранить тебя от руководства. Он же – интриган, и явно метит на твое место.

– А что, сильно заметно?

– Невооруженным глазом. А ты хоть и первоклассный менеджер, но в этой компании у тебя лишь второй контракт, так?

– Откуда такие обширные познания о моей скромной персоне? – удивлённо произнёс Игорь. – Неужели я вам всё-таки нравлюсь? А как же отвергнутое моё предложение накануне?

– Ты ещё вспомни, о первой пощечине, – но, увидев, посеревшее лицо Игоря, быстро добавила: – Давай не будем о плохом. А? Хоть не так складно у нас при первой встрече и получилось, но сейчас-то у нас уже всё хорошо, правда?

Евгения подошла и прикоснулась рукой к его щеке. Он сразу схватил эту руку и припал губами к открытой ладони. А она прижалась к нему боком и нежно гладила его свободной рукой по его волосам. Так они и стояли, боясь расстаться.

– Игорь Михайлович, я готов, – раздался неуверенный голос физика по трансляционной сети Базы.

– Да, я уже иду, минут пять ещё.

Они смущённо отодвинулись друг от друга. Он погладил её по густым рыжим волосам, утонул на секунду в её красивых зелёных глазах и, с трудом отрываясь от любимой женщины, сделал воздушный поцелуй и выбежал из каюты. Но, тут же, вернулся и крикнул прямо с порога:

– Не забудь о «Биомеде», пожалуйста, – нахмурил брови, думая уже о другом. Наклонил голову, встряхнул ею и снова глянул на неё. Радостная улыбка озарила лицо, и он крикнул: – Я люблю тебя, слышишь!

«Мальчишка, да и только», – улыбаясь от счастья, подумала Евгения и вышла следом. Пройдя по коридору, повернула к медчасти. «Интересно, а почему это Игорёк решил, что у меня скоро будет много работы? И откуда возникла эта необходимость во втором комплексе? Неужели он знает больше, чем говорит? Что же тогда у нас назревает, если нужно разворачивать ещё один – минимедкомплекс „Биомед“ – хотя и у первого палаты пустуют»? – так ничего не додумав, доктор переступила порог своего заведения, и попросила дежурного фельдшера вызвать помощников, сказав, что надо разворачивать второй комплекс.

Когда она уселась за стол и подняла глаза, тот всё ещё сидел с широко открытыми глазами от удивления, в которых застыл немой вопрос: второй «Биомед»? Краснова не удивилась его реакции, а, снова вспомнив воздушный поцелуй Игоря, заулыбалась. Затем спокойно повторила:

– Валентин Петрович, вы так и будете сидеть с открытым ртом? Понимаю, что решение необычное, но мне передал его начальник, начнём работу, времени на раздумья уже нет.

Фельдшер в смущении закрыл рот, крякнул ещё раз, удивляясь услышанному, и принялся связываться с помощниками.



Забежав в жилой отсек к себе в каюту, Игорь увидел сына, который, надев удерживающий пояс, находился в виртуальном мире «Голлакса» – модной ныне у всех молодых людей его колледжа игровой приставке виртуального пространства.

Зная, что его нельзя сейчас беспокоить, он прошел в спальню и открыл сейф. Вытащил легкий сверток и развернул его. «Вот, кажется, и настало это время, мама», – проговорил он задумчиво и стал облачаться в легчайшую серебристую ткань…



Это был последний подарок матери. Она выиграла броньку на моднейшем интерсайте, случайно увидев розыгрыш спецкомплекта для супервоина. Попробовала и – удача! Легкая ткань, которая выдерживала даже прямой выстрел боевого тяжелого пистолета – досталась ей!

Он ещё удивился, когда мама принесла дорогущий подарок и спросил: «Зачем же мне, простому горному инженеру – геологу, такое вот космическое одеяние десантника?»

– Да мало ли зачем. А вдруг понадобится? – загадочно ответила она.

Он тогда сразу же развернул подарок и одел его, у матери при этом навернулись слёзы радости – сын такой красавец- настоящий супермен. А Игорь обнял мать, и они потом долго ещё сидели рядом на кушетке. Просто обнявшись. Видимо чувствовали, что это их последняя встреча. Он проводил её домой, посадив на самолёт, а когда вернулся, внимательно изучил инструкцию. Но вот про лазерное оружие в инструкции не нашел ни строчки. Удивился. Но на всякий случай бросил её в дорожную сумку, которую брал всегда в экспедиции.

Потом поступило заманчивое предложение от корпорации «Септория». И он согласился, только поставив одно условие: сын Василий будет всегда с ним. И руководство корпорации согласилось. За хорошие результаты первой экспедиции на Марс, ему продлили контракт на второй срок. Но когда они с сыном вернулись домой, их ждало горестное известие. Его мать и бабушка Василия Дарья Григорьевна Силина, скончалась за три дня до их возвращения. Ровно через год после смерти отца. День в день… Инфаркт. Не спасли.



Игорь невесело усмехнулся, застегнул последнюю застёжку. Защитная бронька плотно облегала тело. Почти невесомая она была незаметна под комбинезоном. И приятно холодила тело. Силин повернулся.

Василий зашёл в спальню. На вид он выглядел старше своих семнадцати лет. Высокий, статный. Короткие тёмные, почти стального отлива волосы, прямой открытый взгляд серых глаз с легкой раскосиной. «А вот ямочки на щеках, при улыбке, это у него от матери. А всем остальным в нашу породу – в Силиных! Одни только кулаки какие, пудовые…»

– Пап, ты надолго? – Василий, наблюдая, как отец забирает что-то из сейфа и раскладывает по внутренним карманам. А увидев отблеск броньки, когда отец запахивал комбез, встревожено заметил: – Это так серьёзно?

– Да нет, на всякий случай, не беспокойся. Я на минутку. Мы с Фролом поедем на плато. Посмотрим поблизости, что же там это такое…

Но Василий смотрел недоверчиво и чувствовалось волнение в его голосе:

– Давай я с тобой? Уроки сделал, задания отослал, а новые придут только завтра. Расстояния…

Сын учился заочно в том же институте, что когда—то закончил и он. А на Базе занимал должность младшего помощника мастера буровой установки.

– Ты мне зубы не заговаривай. Я прекрасно знаю, что есть ещё незавершённые дела. Модулятор излучателя до сих пор так и не доделал. Вот валяется на столе. И не упрашивай. Сделаешь лабораторную – возьму в следующий раз. Замётано?




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/stanislav-stahovskiy/infoklonch-1-bratya-56995801/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.