Главная страница | Зарубежные детские книги | Люциус Адлер. Дело о призрачном воре

Люциус Адлер. Дело о призрачном воре
Кристиан Хумберг

Бернд Перплис


Люциус Адлер #2Фэнтези-детектив
Лондон потрясли невероятные события. Сразу несколько человек утверждают, будто на них напал… призрак! Люциус Адлер не склонен верить в привидений, но он и сам видел нечто, что очень напоминало бестелесный дух. Люциус и его друзья решают разобраться, в чём тут дело. Быть может, за маской призрака прячется вполне реальный злоумышленник? Или всё-таки духи существуют на самом деле и Лондону грозит огромная опасность? Книга – номинант на престижную литературную премию Ulmer Unke и премию «Лучшая детская книга» на портале Lovelybooks.de





Бернд Перплис, Кристиан Хумберг

Люциус Адлер

Дело о призрачном воре



Посвящается Аннике

Смелость не только для мальчишек!


Bernd Perplies, Christian Humberg

Die unheimlichen F?lle des Lucius Adler.

Jagd auf den Unsichtbaren


* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.



© 2016 Thienemann in Thienemann-Esslinger Verlag GmbH, Stuttgart

Text by Bernd Perplies and Christian Humberg

© Теремкова О., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020




Пролог

Жуткая встреча


– Это же просто кошмар! – Люциус Адлер, сын знаменитой иллюзионистки и непревзойдённой воровки Ирэн Адлер, стоял перед открытым саркофагом, уставившись на лежащую в нём мумию. Фигура в человеческий рост была замотана в грязно-белые льняные бинты. Лицо закрывала блестящая бронзовая маска, изображающая серьёзного молодого человека. Руки угрюмо сложены на груди.

– Ты прав, – поддержал его друг Харольд Кейвор. Мальчик в никелевых очках, обхватив руками своё щуплое туловище, скептически разглядывал покойного. – Почему на этой вечеринке непременно надо разворачивать мумию? Неужели они не могли разобрать какой-нибудь автомат? Тогда я хотя бы мог узнать что-нибудь полезное на случай, если у Джеймса опять что-нибудь сломается.

Джеймс был дворецким Харольда, паровым скрипучим чудом, которое Харольд сам смастерил из подручных материалов: поршней, шестерёнок и латунных распорок. Отец Харольда был успешным изобретателем, и Харольд, очевидно, унаследовал его талант. В отличие от обычных автоматов, в Джеймса полтора года назад во время прогулки ударила молния, и с тех пор он вёл себя почти как живое существо – Люциус мог это подтвердить.

– Ну, – отозвался Люциус, скрестив руки на груди, как мумия. – Это ты меня сюда притащил. Так что теперь не жалуйся.

– Но в приглашении не было ничего сказано о разворачивании мумии, – ныл Харольд. – Это было бы интересно Себастиану или Тео, но не мне.

Их друзей Себастиана Квотермейна и Теодосии Паддингтон в этот вечер с ними не было. Отец Харольда разрешил сыну привести с собой только кого-то одного, и выбор мальчика пал на Люциуса. Не то чтобы он предпочитал Люциуса остальным. Просто Себастиан вместе со своим отцом, великим исследователем Африки Алланом Квотермейном-младшим, сегодня вечером сам был на каком-то приёме в Лондоне. А спросить Тео, не хочет ли она пойти с ним, Харольд не решился, как он поведал Люциусу наедине.

Люциус удивился:

– Почему бы и нет? Тео ведь не кусается.

У Харольда покраснели уши, и он пробормотал, что Тео-то не кусается, а вот мисс Софи, домашняя змея девочки, выросшей в Индии, вполне может укусить. Что, конечно, было ерундой, потому что мисс Софи – тигровый питон, а тигровые питоны своих жертв душат, как удавы. Кроме того, она была ручной и лишь недовольно шипела, когда Люциус или Себастиан нечаянно на неё садились, – что иногда случалось, потому что мисс Софи любила свернуться калачиком под диванными подушками.

Какие бы там сложности Харольд ни испытывал с Тео, Люциус, во всяком случае, обрадовался, что друг пригласил именно его на это торжество.

Однако поначалу предложение Харольда не вызвало у него особого воодушевления, потому что тот рекламировал мероприятие примерно так:

– Эй, Люциус, отец завтра вечером хочет взять меня с собой на благотворительное мероприятие научного общества. Там будут одни седые профессора. Мне срочно нужен кто-то, кто меня поддержит.

Звучало почти так же заманчиво, как в дождь подметать улицу перед домом 221-б на Бейкер-стрит, где жил Люциус.

Но, поразмыслив, Люциус решил, что есть вещи и похуже. Например, опять сидеть вечером в своей комнате на втором этаже и читать, потому что на Бейкер-стрит, 221-б, нельзя шуметь. Это мешает хозяину дома думать. По крайней мере, так он утверждал.

Этим хозяином был мистер Шерлок Холмс, вне всякого сомнения, величайший сыщик в истории английского королевства. Пока мама Люциуса пребывала за границей, мальчик жил у Холмса, потому что тот был старым другом Ирэн Адлер – хоть и весьма странным другом, как считал Люциус. Он хорошо помнил тот день, когда они с матерью впервые появились на Бейкер-стрит, 221-б. Ирэн с Шерлоком только и делали, что ссорились. Тем не менее Ирэн уехала из Лондона – со слезами на глазах и без Люциуса.

Почему матери приходилось скрываться и куда она пропала, мальчик не знал. Как не знал и того, сколько она будет отсутствовать. Однако он подозревал, что ему ещё долго придётся жить у Холмса, его добродушного и вечно голодного друга доктора Ватсона и заботливой квартирной хозяйки миссис Хадсон. Поэтому он радовался любому развлечению.

К тому же вечер обещал пройти намного увлекательнее, чем Люциус поначалу опасался. Разворачивание мумий, популярное занятие на лондонских вечеринках в 1895 году, заставило сердце двенадцатилетнего мальчика забиться сильнее. Он часто об этом слышал, но сам, конечно, ещё никогда в этом не участвовал. Если бы миссис Хадсон знала, что на благотворительном мероприятии будет присутствовать трёхтысячелетний покойник из Древнего Египта, она бы, наверное, не пустила туда Люциуса. К счастью, в приглашении профессора Бримблвуда, который организовал эту вечеринку, чтобы собрать средства на экспедицию в Египет, об этом ничего не было сказано. А отец Харольда, похоже, считал, что мальчикам возраста Люциуса и Харольда любое научное занятие на пользу – каким бы жутким оно ни было.

Люциус отвернулся от мумии и обвёл взглядом комнату. Профессор Бримблвуд жил в Мэйфэйре, одном из благополучных районов Лондона неподалёку от Гайд-парка, как Харольд назвал большой парк у дверей. Хозяин дома был стар, придавал значение внешней благопристойности и, по-видимому, не испытывал недостатка в деньгах. Всё это отражалось на обстановке его дома. В гостиной, где они находились, стояла массивная мебель из тёмного дерева, на полу лежал персидский ковёр, а с высокого лепного потолка свешивалась роскошная сверкающая хрустальная люстра.

Гости, которых пригласил Бримблвуд, тоже подобрались под стать мебели. Это были преимущественно мужчины – ровесники доктора Ватсона, а то и старше, серьёзные и важные, в серых и коричневых пиджаках. Некоторых сопровождали дамы в дорогих вечерних нарядах: одни – тощие и строгие, как гувернантки, другие – полные и с материнскими улыбками, которые появлялись на их губах всякий раз, когда они натыкались взглядом на Люциуса и Харольда. Пахло помадой, туалетной водой и нафталином. Шерлок Холмс чувствовал бы себя здесь как дома.

Маленький сухонький человечек присоединился к Люциусу и Харольду. Его звали доктор Фарнсуорт, если Люциус правильно запомнил его имя, когда все представлялись. Тёмная одежда, бледное узкое лицо, почти лысая голова и кривоватая осанка придавали ему сходство с могильщиком. Лишь лукавая улыбка не вязалась с его обликом.

– Ну, мальчики, как вам наш славный Мантухотеп?

Так вот как, значит, звали мумию.

– Он ещё полностью завёрнут, – ответил Люциус. – Мало что видно.

– Как он выглядит под бинтами? – поинтересовался Харольд.

Фарнсуорт сделал загадочное лицо:

– Любопытно, да? Вероятно, его кожа совсем ссохлась и пожелтела. Древние египтяне вынимали у мертвецов внутренности и замачивали тела в соде, чтобы в них не осталось жидкости. Его волосы, наверное, жидкие и спутанные, а руки и ноги – тощие и костлявые.

– Фу, – пробормотал Харольд. – Зачем таких вообще разворачивать?

– Это жуткая азартная игра, – сообщил Фарнсуорт, заговорщицки понизив голос. – Гости надеются обнаружить среди бинтов ценный амулет.

Услышав это, Люциус со вновь разгоревшимся любопытством посмотрел на завёрнутую фигуру:

– Древние египтяне клали в гробницы украшения?

– О да, – кивнул коротышка. – Сокровища из золота и драгоценных камней. Как вы думаете, почему расхитители гробниц так любят пирамиды? Но надо быть осторожными! Древние египтяне владели искусством магии и накладывали на покойных защитные чары, грозившие проклятием дерзким грабителям.

Любопытство Люциуса разгорелось ещё сильнее. Они с друзьями были не понаслышке знакомы с магией, приносящей несчастья. Несколько недель назад все они едва не попали под чары золотого кристалла власти – опасного артефакта, который отец Себастиана по неведению привёз в Лондон из последней экспедиции в Африку.

– Проклятье мумии… – Харольд попятился от завёрнутой фигуры. – Это не к добру. – Он бросил на Люциуса красноречивый взгляд, свидетельствующий о том, что он тоже прекрасно помнит их последнее приключение.

Фарнсуорт зловеще посмотрел на мальчиков.

– Проклятье мумии… – повторил он. – Его следует опасаться. Насколько нам известно, Мантухотеп был у себя на родине не последним человеком. Сын верховного жреца, он был убит во сне каким-то нечестивцем. Меня бы не удивило, если бы его отец положил ему кое-что в гробницу, чтобы хотя бы после смерти покой его сына никто не нарушал.

Люциус почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки. Может, стоило всё-таки остаться на Бейкер-стрит? «Вечно Тео нет рядом, когда она больше всего нужна», – подумал он. Девочка разбиралась в магии лучше их всех, ощущала её присутствие. Однажды Тео по секрету поведала мальчикам, что у неё бывают странные предчувствия и видения.

– Что, дорогой доктор, опять рассказываете свои страшилки? – К ним подошёл высокий сухощавый мужчина в очках и с тонкими усиками. Его тёмные волосы были аккуратно разделены на пробор. Это был отец Харольда, профессор Кейвор. Он пренебрежительно смотрел на Фарнсуорта.

Тот скорчил гримасу:

– То, что вы не верите в магию, ещё не означает, что её не существует, профессор.

Кейвор покачал головой:

– Верить в магию позволительно разве что аборигенам в джунглях. Сплошные предрассудки и фиглярство. Я всегда считал, что в Лондоне люди умнее. Я охотно признаю, что в мире есть вещи, которые кажутся нам магией. Но то, что мы чего-то не можем объяснить, ещё не означает, что это необъяснимо. Скорее всего, мы пока не понимаем те научные процессы, которые вызвали эти так называемые чудеса.

Люциус наклонился к другу:

– Ты ничего не рассказывал ему о золотом кристалле власти, да?

– Только самое необходимое, – прошептал Харольд.

– Взять, например, молнию, – продолжал тем временем Кейвор. – Несведущим она, должно быть, кажется ударом разгневанного бога. А на самом деле…

Фарнсуорт отмахнулся:

– Не утруждайте себя лекцией, профессор Кейвор. – Он огляделся в поисках автомата-дворецкого, который стоял у двери гостиной, держа в руке поднос с бокалами. – Пойду, пожалуй, возьму себе чего-нибудь выпить. Разрешите откланяться.

– Да, разумеется, – ответил отец Харольда и тут же отвлёкся, когда его тронула за плечо дама в тёмно-зелёном платье.

За спиной Кейвора Фарнсуорт бросил красноречивый взгляд на Люциуса и Харольда.

– Проклятье мумии, – беззвучно прошептал он одними губами и удалился.

Тут на середину комнаты выступил хозяин дома профессор Бримблвуд, дородный джентльмен с волнистыми седыми волосами и морщинками в уголках глаз. Он постучал ложечкой по бокалу. Звон заставил гостей прервать разговоры.

– Арчи, погаси, пожалуйста, свет, – попросил Бримблвуд.

Автомат-дворецкий повернул выключатель у двери. Настенные газовые рожки тут же померкли, и комната погрузилась в полутьму.

– Дамы и господа, – начал профессор заговорщицким тоном. – Уже вечереет. Улицы Лондона окутаны туманом. Время заняться нашим покойным другом Мантухотепом, жившим почти три тысячи четыреста лет назад. Его отец был верховным жрецом в Фивах при фараоне Тутмосе III. А мать, говорят, была заклинательницей духов.

В комнате раздались смешки. У взрослых слова Бримблвуда, похоже, вызывали приятное волнение. Но Люциусу всё это не казалось таким уж забавным. Впрочем, он не мог не признать, что Бримблвуд устроил хорошее шоу. Даже его мать Ирэн вряд ли сумела бы превзойти его на сцене. «Может, всё это и есть шоу, – подумал он. – Всего лишь представление для гостей».

– Давайте-ка посмотрим, какие сюрпризы приготовила нам мумия, – продолжал Бримблвуд. – Мудрость фараонов? Драгоценные погребальные предметы? Или, может, наши кощунственные действия разбудят дух Мантухотепа? Кто знает? – Он улыбнулся и махнул автомату-дворецкому, подзывая его к себе. – Арчи, подержи мой бокал.

С тихим звоном автомат-дворецкий приблизился и взял у профессора напиток.

Хозяин обратился к коротышке, который только что беседовал с Люциусом и Харольдом:

– Доктор Фарнсуорт, не изволите ли мне помочь?

– С удовольствием, профессор.

– Тогда подвиньте ко мне, пожалуйста, вон ту тележку с операционным инструментом. – Бримблвуд указал на тележку, на которой были аккуратно разложены ножницы и ножи, чтобы разрезать бинты.

Харольд, стоящий рядом с Люциусом, отступил на пару шагов. Похоже, ему было не по себе.

– Если этот Мантухотеп вдруг оживёт, я не хочу оказаться прямо рядом с ним, – проговорил он дрожащим голосом.

– Не говори ерунды, – отмахнулся Люциус. – Ты правда веришь, что мы разбудим гневный дух мертвеца? – Он снова бросил взгляд на мумию, к которой Бримблвуд в этот самый момент потянулся с ножницами.

– Начнём с этой руки, – сказал хозяин дома и начал осторожно разматывать древние бинты. Показались бурые ссохшиеся пальцы. Зрители тихо зашептались. Две-три дамы шумно вздохнули и стали обмахиваться веерами. – Ни колец, ни браслетов, – с лёгким разочарованием констатировал Бримблвуд. – Впрочем, мы ещё не закончили. – Он осторожно высвободил руку мумии. Рука была костлявой и тонкой как спичка. Кожа на ней пожелтела и напоминала пергамент.

Затылок Люциуса обдало ледяным сквозняком. Поёжившись, он покосился на Харольда. Тот тоже содрогнулся.

– Ты это почувствовал? – прошептал Люциус.

Друг кивнул:

– Словно холодное дыхание смерти…

– Ох, профессор Хамптингтон, да закройте же окно! – раздался сзади недовольный женский голос. – Холодно, как в склепе!

– Прошу прощения, – отозвался профессор. Люциус, обернувшись, увидел полного мужчину, смущённо стоящего рядом с приоткрытым окном гостиной. – Я просто хотел немного проветрить, – оправдывался Хамптингтон. – Некоторым дамам, кажется, не по себе от происходящего.

Женщина лишь фыркнула.

– Уфф! – Харольд слабо улыбнулся. – Значит, это окно. А я уж думал, профессор разбудил духа…

Пронзительный крик из соседней комнаты заставил гостей вздрогнуть. Раздался звон и грохот: что-то упало на пол и разбилось.

– Боже милостивый! – воскликнул Бримблвуд, с перепугу всадив Мантухотепу скальпель в перевязанное плечо. – Что…

Он не договорил, потому что крик повторился и в гостиную ворвалась девушка в униформе горничной.

– Дух! – закричала она, словно обезумев, и схватилась за голову. – Бог мне свидетель, я столкнулась с духом.

В комнате поднялось волнение.

– Что ты несёшь, Эмма? – строго осадил её Бримблвуд. – Ты что, перебрала, дитя?

– Нет, господин профессор. – Девушка отчаянно замотала головой. Она побледнела, её карие глаза расширились от ужаса. В них блестели слёзы страха и непритворного отчаяния. – Я собирала в каминной через стенку бокалы, которые оставили гости. Хотела отнести их в кухню, но в дверях на что-то наткнулась. Я ничего не видела, но ясно почувствовала что-то холодное. Это что-то меня задело и оттолкнуло в сторону.

Гости заволновались сильнее. Вокруг раздавались женские восклицания:

– Ну и ну!

Мужчины заспорили.

– Хочу это увидеть, – сказал Люциус Харольду.

– Ты уверен? – с сомнением спросил тот. Он явно не разделял воодушевления друга – скорее, был напуган.

– Абсолютно! – Люциус поспешно пробирался между взрослыми, которые тоже направились в каминную в надежде увидеть духа – точнее, не увидеть.

Мальчики первыми оказались в соседней комнате. Люциус осмотрелся. На полу у двери, ведущей в коридор, валялся поднос, который уронила горничная. Паркет был усеян осколками стекла. Духа и след простыл.

– Чёрт побери, – пробормотал Люциус. Разные мысли лезли ему в голову, но он никак не мог найти объяснения случившемуся. Сердце его бешено колотилось. Неужели здесь и правда побывало привидение? И если да, то как его выследить? – Хотел бы я, чтобы Тео была с нами. Она наверняка почувствовала бы духа.

– А я бы хотел, чтобы мой рюкзак сейчас был под рукой, – добавил Харольд, сглотнув. – Я бы держал блицшокер наготове. – Вообще-то мальчик не выходил из дома без рюкзака, в котором таскал кучу всяких предметов – как нужных, так и бесполезных. Среди них было и самодельное огнестрельное оружие, которое заряжалось вращением рукоятки и выводило противника из строя электрическим разрядом. Как Харольд собирался применить его против духа, Люциус не знал. Но, в любом случае, перед выходом из дома профессор Кейвор запретил сыну взять с собой на приём рюкзак.

За спиной у друзей столпились подоспевшие взрослые. Заглянув в комнату, они, разумеется, тоже не обнаружили ничего сверхъестественного. Для большинства вопрос был исчерпан.

Но Люциус насторожился. Он снова ощутил ледяной сквозняк. На сей раз тянуло из коридора.

– Харольд, пошли, – позвал он, обходя осколки и поднос. В коридоре он быстро сориентировался. Напротив, у двери в кухню, стояла кухарка, растерянно глядя на мальчиков. – Вам, случайно, не попадался дух? – спросил её Люциус и лишь потом сообразил, что сморозил глупость.

– Что-что? – Дородная кухарка побледнела.

– Не берите в голову. – Он заметил, что портьера, отделяющая заднюю часть коридора от входа, слегка колышется. Значит, сквозняком тянет оттуда. Он быстро направился туда и заглянул за портьеру. – Входная дверь… – пробормотал он.

– Что такое? – спросил за его спиной Харольд.

– Она приоткрыта.

Не раздумывая, Люциус бросился к двери. Его охватил азарт. Если духи в самом деле существуют, он хочет разузнать о них побольше. Распахнув дверь, он оказался в темноте на трёхступенчатой лестнице перед домом. В нескольких шагах – окаймлённая деревьями улица, за ней зеленел Гайд-парк. Всё окутывал густой туман, лишь газовые фонари на обочине окружали островки света.

Люциус выскочил на дорогу и огляделся. Слева стояло несколько конных экипажей и паровых кебов. Господские кебмены и кучера надвинули на лоб шапки и подняли воротники длинных пальто. Мальчик сомневался, что они что-то заметили. Иначе на улице бы тоже поднялся переполох.

– Что-нибудь видишь, Харольд? – спросил он друга.

Тот, прищурившись, всматривался в туманную темноту:

– Нет, я… – Вдруг он со свистом втянул воздух. – Вон! – воскликнул он, указывая на парковую дорожку меж двух деревьев.

Люциус посмотрел в указанном направлении – и почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Было безветренно, канализационных люков, из которых мог бы подниматься тёплый воздух, тоже не наблюдалось. Тем не менее туман в этом месте двигался. На миг Люциусу почудилось, будто призрачная фигура скользнула в белой мгле. Но она тут же слилась с темнотой, и больше ничего нельзя было различить.

За спиной у мальчиков появился отец Харольда.

– А вы-то что делаете на улице? – спросил он, положив руки им на плечи, будто опасаясь, что его подопечные растворятся в лондонской ночи. Он развернул к себе Люциуса и Харольда, и на лице его отразилось удивление: – Боже мой, что у вас за лица? Можно подумать, вы увидели привидение, как эта излишне впечатлительная юная дама.

Друзья неуверенно переглянулись. Люциус понятия не имел, что именно они видели. Но что-то они видели – в этом он не сомневался.

«Разве это возможно? – мысленно спрашивал он себя. – В Лондоне водятся привидения?!»

Ему вдруг стало ясно, что, как бы невероятно это ни звучало, отрицать это нельзя. Его это восхитило и одновременно напугало.




Глава 1

На завтрак подана загадка


Тук-тук-тук.

– Мистер Холмс? – Люциус осторожно открыл дверь в каминную Шерлока Холмса, расположенную на втором этаже дома 221-б на Бейкер-стрит. Люциус знал по опыту, что сыщик не любит непрошеных гостей. – Мистер Холмс, вы здесь?

Никто не ответил. Мальчик в нерешительности застыл на пороге. Миссис Хадсон, заботливая квартирная хозяйка Холмса и доктора Ватсона, отправила его искать Шерлока Холмса. Завтрак был готов, а с тех пор, как Люциус здесь поселился, милая хозяйка настаивала на том, чтобы они завтракали все вместе – внизу в кухне. Люциусу это очень нравилось. Но он знал причуды мистера Холмса: когда Холмсу мешали, он становился весьма неприятным – да он и так особенно приятным не был.

Люциус толкнул дверь и вошёл в каминную. Никого. Каменный камин холоден, два кресла перед ним пусты. На столах, подоконниках и даже на тёмном дощатом полу высились стопки книг, газет и заметок – обычный кавардак. За окнами, выходящими на улицу, над Лондоном медленно всходило солнце, прогоняя ночной туман.

– Мистер Холмс? – попытался Люциус ещё раз. Он уже побывал во всех остальных комнатах. Холмс должен быть здесь – это логично. Он же не невидимка…

Люциус уже собрался уходить, как вдруг справа от него раздался грохот. Секунду спустя из стены за двумя книжными стеллажами до потолка вырвалось ядовито-зелёное облако пара, отравив и без того спёртый воздух. Мужской голос так витиевато выругался, что заставил бы покраснеть даже портовых рабочих.

Люциус удивлённо взглянул на стеллажи. Вонь и ругань доносились явно не из стены, а откуда-то из-за стены!

Он подошёл ближе. Левой рукой зажимая нос – воняло и в самом деле страшно, – правой он нащупал узкий зазор между стеллажами. И действительно: щёлкнул какой-то скрытый механизм, и стеллажи раздвинулись, как по волшебству.

«Потайная комната!» – сообразил мальчик. Поразительно: он уже почти полтора месяца жил на Бейкер-стрит, 221-б, но об этой комнате ничего не знал.

За стеллажами скрывалась комнатушка продолговатой формы. Окон в ней, похоже, не было, насколько Люциус мог разобрать в зелёном дыму. На стенах – полки со склянками странной формы, узкими трубками, ящичками и жестянками. А посреди комнаты, освещённый сразу тремя керосиновыми лампами, стоял громоздкий продолговатый стол с приборами. Люциус таких ещё никогда не видел. Из самого большого аппарата – пузатой стеклянной ёмкости, висящей над горелкой, – и вырывались эти зелёные испарения.

– Химическая лаборатория? – пробормотал Люциус, удивлённо подходя ближе.

И испуганно остановился, услышав строгий голос, доносящийся из зелёного чада:

– И как ты только догадался, а? У тебя и впрямь светлая голова.

– Мистер… Холмс? – Люциус сглотнул. Судя по тону, сыщик, силуэт которого постепенно вырисовывался в клубах зловонного дыма, был настроен отнюдь не дружелюбно. – Это вы?

– Конечно, нет, – резко ответил Шерлок Холмс. – Это Джон Браун, слуга Её Величества. – Он вздохнул. – Люциус, сколько можно повторять: в моих комнатах тебе и твоим друзьям делать нечего! – Он выступил из зелёного дыма и встал перед мальчиком.

Шерлок Холмс был высоким мужчиной с узким лицом и строгим проницательным взглядом. Несмотря на очень бледную кожу, больным он не выглядел. Чёрные как смола волосы были строго зачёсаны назад, одежду он предпочитал тёмную. Сейчас он был в белой рубашке с накрахмаленным воротничком, чёрных брюках, начищенных до блеска ботинках и тёмно-красном клетчатом халате с широкими карманами. Из кармана торчала трубка.

– Миссис Хадсон просила вас поискать, сэр, – поспешно объяснил Люциус. – Завтрак готов, и…

– Завтрак! – Холмс воздел глаза к потолку, будто искал поддержки у неба. – Все ночные труды коту под хвост – из-за клубничного варенья и чая. – Вытянув руку, он указал на стол и пузатый сосуд над горелкой. – Ты имеешь хоть малейшее представление, от чего ты сейчас меня отвлекаешь? Нет, конечно, не имеешь. У тебя нет более срочных дел, чем рацион миссис Хадсон! Люциус, если дверь в мои комнаты закрыта, то завтрак меня не интересует. Пусть хоть сам китайский император стоит на лестнице – ему придётся подождать, когда у меня появится для него время. Как и тебе с твоим вареньем.

– Но на лестнице стоит не он, – раздался у Люциуса за спиной другой голос. – А я.

Люциус обернулся. Доктор Джон Х. Ватсон, давнишний сосед Холмса. Плотный врач с пышными седыми усами был во многом полной противоположностью знаменитого сыщика: Ватсон всегда обращался с другими приветливо и любезно.

– Дорогой Холмс, будьте снисходительны к нашему юному гостю. – Ватсон вошёл в каминную, брезгливо поморщился и открыл окно, чтобы пар выветрился. – Люциус лишь выполнил поручение. Время завтракать – вам это хорошо известно.

– Он нарушил мою концентрацию! – пожаловался Холмс, снова указывая на стол. – Из-за него я на секунду отвлёкся, и вы видите, что произошло.

– В первую очередь чую, – сказал Ватсон. Подмигнув Люциусу, он подошёл ближе и терпеливо положил руку Холмсу на плечо. – Поэтому мы сейчас воспользуемся случаем и как следует здесь проветрим. А сами пока позавтракаем. После этого…

– Мне придётся начать всё сначала! – Холмс выглядел обиженным. – И всё из-за него.

– Ну и начнёте, – дружелюбно ответил Ватсон. – Не вы ли жаловались на скуку? В таком случае вы должны быть благодарны нашему юному другу, не находите?

Холмс фыркнул, однако не стал сопротивляться, когда Ватсон выпроводил его из лаборатории и повёл к двери каминной.

– Идём, Люциус, – спокойно сказал врач. – Мы и так уже заставили нашу дорогую миссис Хадсон слишком долго ждать. Даже лучший чай становится невкусным, когда остынет. А я голоден как волк.

Каждый раз одно и то же. И всё равно Люциус не знал, как себя вести.

Когда Шерлоку Холмсу нечего было расследовать, он страшно маялся от скуки. Сама мысль, что его интеллект остаётся невостребованным, ужасно сердила сыщика. Ему казалось, что он зря теряет время, и он вымещал дурное настроение на домочадцах. Не зная, куда девать время, он часто с раннего утра ругал всё на свете или до поздней ночи играл на скрипке, мешая остальным спать.

«Несносный, – так назвала его однажды миссис Хадсон, предостерегая Люциуса. – Когда мистеру Холмсу нечем заняться, он просто невыносим. Не обращай на него внимания, мальчик. Всё наладится, вот увидишь».

Люциус часто задавал себе вопрос, почему Ватсон и миссис Хадсон терпят невежливое поведение Холмса. Но ответа он пока не находил.

Сейчас Холмсу всё было не так. Хотя он послушно занял место за столом, на котором заботливая вдова миссис Хадсон накрыла роскошный завтрак, он не воздал должного обжаренному хлебу, хрустящему бекону с бобами и белому фарфоровому чайнику. Вместо этого он демонстративно уткнулся в утренний выпуск лондонской газеты, листая её нарочито громко – всем назло.

Зато доктор Ватсон уплетал за обе щеки.

– Просто сказка! – пробормотал он с набитым ртом, подкладывая себе на тарелку добавку бобов в красном соусе. – Миссис Хадсон, без вашей отменной стряпни мы бы все умерли с голоду.

Миссис Хадсон, сидящая напротив Холмса во главе стола, зарделась от радости и протянула Ватсону полную хлебницу. Врач, который, видимо, на это и рассчитывал, положил себе побольше.

– Но-но-но, дорогой доктор, – одёрнула его хозяйка, поглядывая на Люциуса, четвёртого члена их маленького сообщества. – Не забывайте, что у нас в доме юный гость. Тому, кто растёт, нужно много есть.

– Что верно, то верно, – довольно вздохнул Ватсон, откусив большой кусок тоста.

– Вы что, тоже ещё растёте, доктор? – донёсся вдруг голос Шерлока Холмса из-за газеты. – В вашем-то возрасте? Или у вас только пузо растёт?

Ватсон перестал жевать. Миссис Хадсон, похоже, тоже была потрясена. Ненасытный доктор отрастил брюшко, это правда. Но ведь шутить над его фигурой неприлично!

Сыщик снова перелистнул газету. Судя по всему, он не чувствовал себя виноватым – или ему было просто наплевать.

– Холмс, это нехорошо, – заметил наконец Ватсон.

С чувством страшной неловкости Люциус уставился в тарелку, на которой бекон мирно соседствовал с тостом, намазанным вареньем.

– В самом деле? – проговорил Холмс беззаботно-язвительным тоном. – Мне так жаль. Я не хотел мешать вам завтракать. Неужели вам… придётся опять начинать сначала?

Ватсон со вздохом отложил вилку.

– Мальчик всё сделал как надо, – сказал он строго. – Это вы ведёте себя просто невыносимо, вы, а не Люциус! Уже который день брызжете ядом в каждого, кто попадётся вам на глаза. Вы совершенно с нами не считаетесь, обижаетесь на каждое слово, насмехаетесь над всем, что прочтёте в газете, и…

Холмс опустил газету.

– Да как же мне не насмехаться? – напустился он на своего друга и домашнего врача. – Вы только посмотрите, что за ерунду там пишут. Вот, Ватсон, прямо здесь. Видите сегодняшний заголовок? «Привидение в Мэйфэйре»? И это на полном серьёзе в утреннем выпуске «Таймс». Привидения!

Люциус сухо сглотнул. Он ещё никому не рассказывал, что они с Харольдом пережили накануне. Из-за этого Люциус полночи не мог уснуть. Он снова и снова видел перед собой эту призрачную фигуру в тумане. Она и сейчас его пугала, если честно. Он хотел поговорить об этом с Холмсом за завтраком. Но теперь передумал. Если уж сыщик пришёл в такое раздражение от газетной заметки, он наверняка бы высмеял Люциуса и назвал его вопросы ребячеством.

– Привидение? – Ватсон, похоже, заинтересовался. Он забрал у Холмса газету и пробежал глазами заметку. – В Мэйфэйре, вы только посмотрите. Скажи-ка, Люциус, вы с Харольдом ведь были как раз в тех местах? Может, заметили что-то необычное?

Люциус помотал головой и поспешно запихал в рот полтоста. Что угодно, только не говорить.

– Да что дети могли там заметить? – с укором произнёс Холмс. – Белую ночную рубашку на коньке крыши? Гремящего цепями призрака в подвале для угля? Дорогой доктор, это не новости, а выдумки. Небылицы. Просто возмутительно, что «Таймс» такое публикует. – Его передёрнуло. – Духи – что за вздор! Духов не существует. Есть только журналисты, которые не знают, о чём ещё написать.

– И сыщики, у которых плохое настроение, – шепнул Ватсон мальчику, театрально закатив глаза.

Люциус посмотрел на Холмса, но тот снова углубился в чтение и не расслышал замечание Ватсона.

И тут в дверь постучали.

– Наверное, почту принесли. – Миссис Хадсон встала из-за стола и пошла в коридор. Она, похоже, была рада ненадолго уйти с кухни от капризного жильца.

Люциус смотрел ей вслед. Всякий раз, как в дверь дома на Бейкер-стрит, 221-б, стучали, он представлял, что это мама к нему вернулась. Насколько Люциус понял, Ирэн Адлер, всемирно известной иллюзионистке, приходилось скрываться от каких-то таинственных мужчин. И она вернётся, лишь когда опасность минует. Больше он ничего не знал, и взрослые – давние друзья Ирэн, которые теперь присматривали за ним, – судя по всему, тоже не располагали никакой информацией.

Мальчик очень скучал по маме. И переживал за неё, хотя на прощание она велела ему не волноваться.

Через несколько секунд миссис Хадсон вернулась в кухню. Одна. В руках она держала стопку писем.

– Почта – как я и думала. Это вам, доктор, а это дорогому мистеру Холмсу…

Но «дорогой мистер Холмс» не реагировал. Миссис Хадсон со вздохом положила письмо ему на тарелку, которая так и оставалась пустой.

Потом она посмотрела на Люциуса и широко улыбнулась:

– А это – тебе.

Мальчик удивлённо разглядывал узкий белый конверт в её руках. За все эти недели он ещё ни разу не получал писем. Да и от кого? «Никто ведь не знает, что я здесь, – подумал он. – Никто, кроме…»

– Мамы! – воскликнул Люциус, вырвав письмо из рук хозяйки.

И в самом деле: на конверте было написано его имя – размашистые буквы и тонкая чёрточка под ними. Этот почерк Люциус узнал бы из тысячи. Лихорадочно вскрыв конверт, он прочёл:





Милый Люциус!

Ну, как там наш старый ворчун? Уже показал тебе свою детективную библиотеку в надежде, что ты остолбенеешь от восхищения? Ты тоже чуть не уснул со скуки, пока он читал тебе вслух свои толстенные талмуды – о снятии отпечатков пальцев, анализе веществ и характерных особенностях итальянских пиний? Да, у Шерлока странные хобби, и ты, наверное, считаешь его чудаковатым. Поверь, я тебя понимаю.

Но он хороший человек. Ты уж мне поверь. Очень хороший.




Люциус скептически фыркнул. Лишь теперь он заметил, что Ватсон, миссис Хадсон и даже «старый ворчун» молча и удивлённо за ним наблюдают. Он снова уставился на листок, который вытащил из конверта.





Я пишу тебе, чтобы ты знал: у меня всё хорошо. Где я сейчас, я, к сожалению, тебе сказать не могу. Это было бы слишком рискованно; мои преследователи могут перехватить письмо прежде, чем оно доберётся до тебя. Я не могу сказать, когда вернусь к тебе в Лондон. Возможно, тебе придётся ещё немножечко подождать, Люциус. Но я вернусь – я ведь тебе обещала. Мы скоро увидимся.

Тебе не о чем беспокоиться. Всё в порядке. Я выберусь из любой переделки, мой отважный сын. Ты же знаешь. Поэтому скоро всё будет как раньше, когда солнце ещё бросало на нас косые лучи.

Дай мне ещё немного времени, хорошо? И дай время старому ворчуну, хотя я знаю – тебе кажется, будто ты воюешь с ветряными мельницами.

Я думаю о тебе. Всегда.

    Мама



Прочитав письмо в третий раз, Люциус наконец опустил листок. В глазах у него стояли слёзы, и он заморгал, чтобы прогнать их. Мальчик испытывал невероятное облегчение и одновременно ещё сильнее изнывал от неизвестности. И где только сейчас Ирэн? В опасности ли она? Страшно ли ей? Она писала, что всё в порядке, но разве она призналась бы в обратном?

«Тебе не о чем беспокоиться», – написано чёрным по белому. Но действительно ли можно доверять этим словам?

«Я верю тебе, мама, – подумал Люциус, будто давая обещание. – Я хочу тебе верить. Но я так по тебе скучаю…»

– И? – спросил Шерлок Холмс. Люциус повернул голову. Сыщик сверлил его взглядом. Его дурное настроение как рукой сняло. Теперь он был внимателен и сосредоточен. – Где она, Люциус? Что пишет?

Мальчик даже не пытался ответить. Он хотел заговорить, но побоялся, что не сможет произнести ни слова и разревётся. Вместо этого он просто протянул письмо Холмсу.

Ватсон передвинулся поближе к сыщику, мина которого по мере чтения становилась всё более обиженной, и молча читал вместе с ним. Дочитав, он улыбнулся:

– Прекрасные новости, да, мой мальчик? У твоей мамы всё отлично, и она шлёт тебе привет.

Люциус, нахмурившись, поднял на него взгляд. Радость доктора была какой-то притворной – или ему это просто показалось.

– Но-но-но! – Ватсон погладил его по коротким волосам. – Не хандри, Люциус. Всё будет хорошо – здесь же написано. Ирэн по-прежнему на шаг опережает злодеев, и я думаю, так будет и дальше. Эта женщина хитра как лиса. – Он со знанием дела посмотрел на своего друга и соседа. Его тон вдруг стал странно строгим – и немного насмешливым. – Вы не находите, Холмс?

Сыщик больше не поддавался на провокации. Нахмурившись, он поднял вверх письмо.

– Чего я здесь не нахожу – так это сведений о её местопребывании, – пробормотал он. – Странно. Хотелось бы мне знать, откуда было отправлено это письмо. Миссис Хадсон, на конверте не был указан отправитель?

Пожилая хозяйка протянула ему белый конверт:

– Нет, мистер Холмс. Смотрите сами. Как только почтальон вручил мне это письмо, я сразу же отдала его Люциусу.

– Удивительно, – пробормотал Холмс. Опустив листок, он решительно поднял голову. – Ну ладно, – твёрдо произнёс он. – Вызов принят. Небольшая разминка для разума – мой мозг давно её жаждет.

Люциус прищурился.

– Что вы имеете в виду, сэр? – робко спросил он.

Доктор Ватсон откинулся на спинку стула, сложив руки на круглом животе.

– Сейчас увидишь, – с улыбкой пообещал он.

Холмс приступил к делу. С воодушевлением, тем более удивительным после его недавнего скверного настроения, он склонился над письмом Ирэн Адлер. Он понюхал бумагу, точно экзотическую туалетную воду, потёр её большим и указательным пальцами, поднёс к глазам, а потом подержал на расстоянии вытянутой руки. Он даже перевернул листок вверх ногами и несколько секунд молча разглядывал его с обратной стороны.

Отложив письмо, он удовлетворённо потянулся к чайнику.

Остальные выжидательно уставились на него.

– И? – спросила миссис Хадсон спустя несколько секунд полной тишины.

Холмс, наполнивший себе тем временем тарелку, откусил кусок бекона и с удивлением посмотрел на неё:

– О, вы со мной?

– Не томите, Холмс, – укоризненно потребовал Ватсон. – Знаю я ваши уловки. Итак? Что вы выяснили?

– Укрытие Ирэн Адлер, разумеется, – спокойно ответил сыщик. – Конечно, ещё предстоит сделать точный химический анализ. Но по особенностям бумаги и чернил напрашивается только один вывод, и лаборатория его подтвердит. – Он посмотрел на Люциуса. – Мой мальчик, у твоей матери всё прекрасно. Она в солнечной Панаме и сейчас, вероятно, с наслаждением жуёт кокос.

Ватсон вскинул бровь:

– Панама? С чего вы взяли?

Холмс, вздохнув, указал на письмо Ирэн:

– Где ещё, дорогой мой Ватсон, можно купить такую бумагу? Это целлюлоза кокосовой пальмы.

Панама! Люциус был поражён. Он представил, как мама сидит на морском пляже с ослепительно белым песком, опустив босые ноги в тёплую воду. Он был вынужден с ней согласиться: Холмс – хороший человек, по крайней мере, на удивление хороший сыщик.

– Боюсь, вы ошибаетесь, мой друг. – Доктор Ватсон скептически посмотрел на «Таймс», которая всё ещё лежала на столе. – С сегодняшнего дня эту бумагу можно купить даже тут за углом.

– Что? – Худощавый мужчина с Бейкер-стрит потрясённо схватил газету.

– Вот тут написано, – сказал Ватсон. – Прямо на первой полосе. Панамские производители бумаги заключили торговые соглашения со многими европейскими странами, в том числе с Великобританией. И первая панамская продукция уже добралась до нас. – В его глазах мелькнула искорка веселья. – Мне кажется, вы перед этим слишком уж зациклились на мнимых ду?хах Мэйфэйра вместо того, чтобы прочесть остальные сводки. Может такое быть?

Люциус тоже мельком глянул на текст – небольшую заметку в самом низу страницы. Она подтверждала слова доктора.

Холмс сокрушённо отложил «Таймс».

– Ну ладно, – с лёгким раздражением признал он. – Значит, я ошибся.

Миссис Хадсон прижала ко рту плотную салфетку. Она сделала вид, будто вытирает рот, но Люциус краем глаза заметил, что она украдкой смеётся.

– Но это ещё ничего не значит, – повысил голос сыщик. – Слышите? Я выясню, откуда было отправлено это письмо, – это так же верно, как то, что меня зовут Шерлок Холмс! Люциус, разрешишь мне взять письмо в лабораторию? Теперь, наверное, туда уже можно зайти благодаря нашему доброму доктору.

Люциус кивнул.

– А что потом? – растерянно спросил он.

Шерлок Холмс улыбнулся, как бывалый стрелок перед началом охоты:

– А потом я мигом выясню, где скрывается Ирэн. – С этими словами он поднялся из-за стола и удалился, не забыв напоследок запустить руку в хлебницу миссис Хадсон.




Глава 2

Военный совет в «Вороновом гнезде»


Как это часто случалось в последние недели, после завтрака явился Майкрофт Холмс, старший брат Шерлока Холмса. Он нравился Люциусу значительно больше сыщика. Рослый мужчина с внушительным брюшком, который и шагу лишнего не ступал, всегда был в хорошем настроении – а главное, хорошо относился к Люциусу, Себастиану, Харольду и Тео. Кроме того, Майкрофт, скорее всего, занимал секретный пост в правительстве. Он не рассказывал друзьям, что именно делал на службе, но, судя по всему, он был кем-то вроде секретного агента, и Люциус считал это невероятно увлекательным.

После их последнего приключения Майкрофт предложил друзьям быть его глазами и ушами в Лондоне – следить, не произойдёт ли где чего-то необычного или сверхъестественного. Люциус и остальные были в восторге от возможности стать таким образом кем-то вроде королевских агентов. Пока что ничего примечательного не происходило, но сегодня утром Люциус был ужасно взволнован.

Он беспокойно заёрзал на светло-коричневом кожаном сиденье, когда они сели друг напротив друга в пассажирской кабине парового кеба, который повезёт их в клуб «Диоген».

Клуб «Диоген» был рабочим местом Майкрофта Холмса – или чем-то вроде того. Сам он называл его «второй гостиной», но вообще-то там никто не работал. Члены клуба, все без исключения зрелые мужчины, встречались там, чтобы читать газеты, пить коньяк, смотреть в одну точку, погрузившись в размышления, и отдыхать от напряжённых будней, семьи, подчинённых и других нарушителей спокойствия. При этом они не произносили ни слова. В этом заключалась особенность клуба «Диоген»: в его стенах не разговаривали.

Иногда этим мужчинам приходилось брать с собой отпрысков. Чтобы те не мешали, их отправляли в башенку под крышей здания, где они могли развлекаться сколько душе угодно. Так Люциус познакомился с Себастианом, Харольдом и Тео.

Он надеялся и сегодня застать друзей в штаб-квартире, которую они окрестили «Вороновым гнездом» (в Лондоне всегда было полно воронов). Ему непременно надо было обсудить с ними события вчерашнего вечера. Но вначале он хотел услышать мнение Майкрофта Холмса.

– Вы уже слышали новость о привидениях? – выпалил мальчик.

– О привидениях? – удивился Майкрофт. Он только что открыл «Таймс», которую прихватил с собой со стола на Бейкер-стрит, 221-б.

– Да! Говорят, по улицам Лондона бродят призраки.

– Хм. – Майкрофт скользнул взглядом по заголовкам. – А, вижу. «Страх и ужас в Мэйфэйре. Жуткие встречи в ночной час». Звучит зловеще. Ну-ка, кто написал эту заметку? Всё ясно: Сэмюэл Блайз. Его трудно назвать порядочным журналистом. «Во время спиритического сеанса в доме известного египтолога Бримблвуда…»

– Никакой это был не сеанс, – перебил его Люциус.

– Что-что?

– Не было никакого сеанса. Спиритические сеансы – это когда пытаются поговорить с духами покойных родных, ведь так?

Майкрофт вскинул кустистые брови:

– Ну да. Можно сказать и так. Но откуда ты знаешь, что происходило в доме Бримблвуда?

– Я там был, – признался Люциус. – И Харольд тоже.

– Вы вчера были в гостях у профессора Бримблвуда? – удивился Майкрофт.

– Вот именно. Отец Харольда взял нас с собой. Это было благотворительное мероприятие, чтобы собрать деньги на какую-то экспедицию. Но они не устраивали спиритических сеансов, а разворачивали мумию. А потом горничная столкнулась с призраком.

Его собеседник сложил газету и положил её рядом с собой на скамейку.

– Пожалуй, тебе стоит рассказать мне обо всём по порядку.

Этим Люциус и занимался следующие несколько минут, пока паровой кеб с шипением катил по мокрым от дождя улицам города к берегу Темзы, где находился клуб «Диоген». Закончив, он вопросительно посмотрел на Майкрофта Холмса:

– Как вы считаете, мы с Харольдом действительно видели привидение?

Будь на месте своего брата Шерлок Холмс, он бы сейчас, наверное, громко рассмеялся. А потом в своей обычной назидательной манере растолковал бы Люциусу, что привидения – глупые выдумки.

Майкрофт Холмс же, наоборот, сделал задумчивое лицо, и Люциусу это о многом сказало.

– Я не знаю, существуют ли духи, мой мальчик, – признался он. – Мне, по крайней мере, пока не доводилось встречаться с неупокоенными душами. Но я уже сталкивался с вещами, которые совершенно точно не были… нормальными. Или слышал о них из достоверных источников. Взять хоть недавний пример – золотой кристалл власти, который несколько недель назад доставил нам столько хлопот. Поэтому я не хочу ничего исключать. На моём посту это недопустимо. – Он назидательно поднял указательный палец: – ?Однако это не означает, что ты должен безоговорочно верить интуиции – или тому, что пишут в газетах. Вполне возможно, мы занимаемся проблемами, над которыми мой дорогой братец бы лишь посмеялся. Тем не менее желательно следовать его примеру и делать выводы, собрав достаточно доказательств. Понимаешь, что я имею в виду?

Люциус посмотрел на тучного мужчину, который умел так завуалированно выражаться, и кивнул. Он прекрасно понимал, чего Майкрофт Холмс ожидает от него и его друзей. «Пора разобраться в этой загадке!» – решил Люциус.

Когда через несколько минут Люциус расстался с Майкрофтом Холмсом в клубе «Диоген», там всё было как обычно: обитые деревом стены, толстые ковровые дорожки, лепные потолки. В мягких креслах и на широких кожаных диванах сидели мужчины в костюмах из тонкого сукна и молчали. Дым трубок витал в воздухе. Прислуга в чёрных костюмах бесшумно разносила на серебряных подносах напитки и газеты. Единственные звуки, которые были слышны, – приглушённое покашливание, шелест газет да тихое позвякивание, когда кто-то ставил на изящный столик бокал шерри или дымящуюся чашку чая.

На смену покою, царящему в главном зале, пришёл страшный грохот, когда Люциус поднялся в башню клуба и вошёл в «Вороново гнездо». Его встретили громкое жужжание и звон, а на ящике, стоящем у двери, замигали несколько лампочек.

– Боже милостивый! – вырвалось у Люциуса. – Это ещё что такое? – Он испуганно уставился на шумный прибор.

– Работает! – Харольд, сидящий в нескольких шагах в одном из списанных кресел, восторженно захлопал в ладоши. Щуплый мальчик в никелевых очках вскочил, подбежал к Люциусу, склонился над ящиком и что-то с ним сделал. Вскоре тот замолк и мигание лампочек прекратилось. – Великолепно. Теперь «Вороново гнездо» официально объявляется защищённым от призраков.

– От призраков? – Люциус растерянно посмотрел на друзей.

Все уже были в сборе. Себастиан стоял у одного из окон – окна башенки выходили на все четыре стороны – и смотрел на Темзу. Теодосия забралась с ногами на диван и гладила мисс Софи, свою змею. Тигровый питон свернулся рядом с девочкой тугим блестящим коричневато-чёрным чешуйчатым кольцом. Голова мисс Софи величиной с ладонь уютно покоилась у Тео на коленях. Заслышав шум, который наделал приход Люциуса, мисс Софи лениво подняла голову и, как показалось мальчику, укоризненно на него посмотрела. Рядом с бурлящим чудищем – автоматической чаеваркой, которую смастерил Харольд, – стоял Джеймс. Автомат-дворецкий, собранный из разных моделей, похоже, заваривал чай для всех присутствующих: на верстаке, который Харольд оборудовал в задней части комнаты и на котором, как всегда, царил страшный беспорядок, уже стояли две чашки.

– Вы правильно расслышали, мастер Люциус, – приветствовал мальчика механический человек, и из его ушей-воронок вырвались радостные облачка пара. – Благодаря неустанному усердию мастера Харольда никому из нас не придётся жить в страхе, что призрак незаметно проберётся в «Вороново гнездо». Не то чтобы я сильно переживал по этому поводу. Но это лишь свидетельствует о том, в какой безопасной среде меня активировали.

Люциус поражённо покачал головой:

– Ты вчера пришёл домой и за ночь смастерил сигнализацию против привидений?!

– И не только её! – сказал Харольд. Вид у него был усталый, но решительный. – После вчерашнего происшествия я всю ночь не мог уснуть. А когда мне не спится, я мастерю всякие штуки. Меня это успокаивает, понимаешь? Сегодня утром, когда мы с папой поехали в клуб, мне пришлось взять с собой рюкзак побольше, потому что в старый моё новое снаряжение не умещалось. – Он указал на внушительных размеров кожаный рюкзак, прислонённый к креслу.

Люциус хлопнул себя ладонью по лбу:

– Харольд! Ты и обычный свой рюкзак еле таскаешь. Чего ты теперь туда напихал?

– Например, вот эту штуку. – Он постучал по ящику, который только что издавал такой страшный шум. – Сигнализация против привидений использует фокусированный луч света, который действует по принципу проволоки, натянутой перед дверью. Когда кто-то пересекает луч, срабатывает сигнализация.

– И так устроена твоя сигнализация? – вмешался Себастиан. Он отвернулся от окна и подошёл ближе.

– Да, а что?

Белокурый мальчик засмеялся:

– Ты такой забавный, Харольд. Как, скажи на милость, эта ловушка может сработать при появлении призрака? У него же нет тела, которое может пересечь луч.

– Я… Ой. – Харольд смутился. – Об этом я и не подумал.

Себастиан хлопнул друга по плечу:

– Ну, зато она хотя бы предупредит нас, если родители придут нас забрать, а мы будем стоять на балконе.

– Мастер Люциус, – вмешался Джеймс. – Не хотите ли чаю?

– А что там сегодня на выбор? – недоверчиво осведомился Люциус. Харольд не только увлечённо мастерил, но и изобретал необычные сорта чая.

– Смесь фараона, – ответил Джеймс.

У Люциуса округлились глаза, и он снова повернулся к Харольду:

– Надеюсь, ты не заварил старые бинты этой мумии?

– Не говори ерунды. – Харольд закатил глаза. – Это чай из цветков мальвы с финиками.

– Очень… необычная смесь, – озадаченно заметил Люциус.

– Почему? Я видел такой на вчерашнем приёме. Там был чай из фиников и чай из цветков мальвы. Если их смешать, получится ещё вкуснее.

– Что ж, попробуем. – Тео взяла протянутую Джеймсом чашку, отхлебнула глоток и на секунду задумалась. Потом громко проглотила. – Думаю, в будущем лучше всё-таки заваривать эти сорта чая по отдельности, – подытожила она.

– Тогда я лучше возьму ройбуш, если он ещё остался, – сказал Люциус.

– Само собой, у нас солидный запас любимого напитка мастера Себастиана, – ответил Джеймс.

– Болваны вы все, – пробормотал Харольд.

– Простите, что? Вы хотели бы банан? – Джеймс так резко обернулся, что у него заскрипели конечности. – Мне очень жаль, мастер Харольд, но я не положил вам сегодня с собой завтрак. Я думал, вы поели дома. Я мог бы посмотреть внизу в клубе, не найдётся ли там…

– Болваны, Джеймс, а не бананы, – поправил его Харольд. – Надо отрегулировать твои аудиоворонки.

Механический человек смущённо дёрнул головой:

– Ах вот оно что. Да, отрегулировать не помешает. Пока я вчера заряжался в мастерской, мне на голову залезла соседская кошка. Боюсь даже предположить, что она учинила с моими деталями. О-хо-хо, – взволнованно проговорил Джеймс.

Люциус лишь улыбнулся и стал пробираться к свободному креслу между беспорядочно расставленной в комнате мебелью. По неведомым причинам над высокой спинкой висел австралийский флаг. В любом другом месте Люциус, возможно, удивился бы этому. Но «Воронову гнезду» это подходило. В комнате скопились самые причудливые вещи. Перед одним из кресел лежала львиная шкура, на стенах между окон висели вычурные деревянные маски, а на верстаке Харольда через день появлялось новое наполовину разобранное чудо техники, над которым работал юный изобретатель.

Сейчас на столе громоздилась куча тонюсеньких, испещрённых отверстиями латунных пластин величиной с книгу. Это были перфокарты, которые снабжали автоматы новой информацией и командами. Очевидно, Харольд задумал обновить систему Джеймса – занятие долгое и кропотливое, как рассказывал Люциусу Харольд.

Но это не было проблемой Люциуса. Удовлетворённо вздохнув, он опустился в кресло.

Джеймс подал ему чай, и Люциус, как следует подув на него, отхлебнул глоток. Потом вытащил газету, которую прихватил из клуба.

– Ребята, у нас новое задание, – сказал он.

Себастиан вскинул брови:

– От кого?

– От Майкрофта Холмса. Харольд вам наверняка уже рассказал, и в «Таймс» тоже написано: в Лондоне творится что-то неладное. Люди сталкиваются со сверхъестественным. Двери открываются словно по волшебству. Вещи парят в воздухе. Здесь всё написано. – Он хлопнул по газете.

– Значит, Майкрофт Холмс тоже считает, что в городе завелись привидения? – спросил Харольд.

– Он и сам не знает, что думать. Поэтому он хотел бы, чтобы кто-нибудь незаметно разведал, в чём дело. Кто-то, кто не считает магию чепухой, как Шерлок Холмс или твой отец, Харольд. Очевидно, Майкрофт Холмс имеет в виду нас. – Люциус многозначительно усмехнулся.

– Что скажете? – обратился Харольд к Себастиану и Тео.

– Сначала чаю попейте, а потом будете размышлять, – вмешался Джеймс. Он подошёл к ним с подносом, на котором стояли ещё две чашки. Скрипя и дребезжа, он пошаркал от Себастиана к Харольду и разнёс напитки.

– Спасибо, Джеймс, – поблагодарил Харольд.

– За нас, – сказал Себастиан. Белокурый мальчик откинулся на спинку кресла, символически поднял чашку, потом поднёс её ко рту и отхлебнул глоток. – Хм, чай получился что надо. Мои комплименты, Джеймс: ты ловко управляешься с чаеваркой.

– Благодарю, мастер Себастиан. – Автомат напыжился от гордости, и из его жестяной груди вырвалось облачко пара.

Себастиан сделал ещё глоток и повернулся к Харольду:

– Ты спрашивал, что я думаю. Вот что я тебе скажу: духи существуют. Я слышал немало историй об этом от местных проводников в Африке. В одурманенном состоянии лекари могут советоваться с духами предков. А в дебрях Африки есть про?клятые долины и горы, где, как говорят, обитают неупокоенные души мёртвых. Как-то раз мы ночевали в одной такой долине. Отец и остальные тогда не придали значения предостережениям проводника. Ночью сгустился туман, и мы вдруг заметили, что в нём что-то движется, и услышали завывания. Наши проводники с криками убежали. Люди моего отца наугад палили в темноту, думая, что там гиены или другие дикие звери. Но они ни в кого не попали. На следующее утро мы не нашли никаких следов животных. Но двоих из четверых наших проводников мы обнаружили неподалёку от долины: они были мертвы. – Он поморщился. – Ясно одно, – продолжал Себастиан. – Духи не разгуливают просто так по домам, не толкают горничных и не сбегают потом в темноту. Они привязаны к определённому человеку или месту. Кроме того, они бесплотны, значит, горничная могла бы почувствовать холодное дуновение, но, конечно, не столкнулась бы с духом.

– В этом я согласна с Себастианом, – сказала Тео, гладя мисс Софи. Она взглянула на сына путешественника. – Но в остальном твои истории звучат не слишком правдоподобно, уж извини. Все эти шаманы – по большей части шарлатаны, они лишь делают вид, будто советуются с духами предков. И это неправда, что духи кровожадны и мстительны. По крайней мере, я читала совсем другое.

– Вот как, – отозвался Себастиан. – И что же тебе известно?

Девочка обвела друзей серьёзным взглядом:

– Духи – что-то вроде эха живших прежде людей. Когда кто-то умирает при необъяснимых обстоятельствах или не успев завершить что-то важное, часть его сущности – его души, если угодно, – остаётся в нашем мире. Но эта часть не обладает интеллектом и не разбирается в нашем мире. Она пытается снова и снова закончить то, что помешало ей полностью перейти в потусторонний мир. Обычно душам это не удаётся, потому что они не могут ни говорить, ни трогать предметы. Потому и кажется, будто они в отчаянии. Но на самом деле они этого отчаяния не испытывают, потому что, как я уже говорила, не обладают интеллектом.

Люциус растерянно посмотрел на неё:

– Ничего не понимаю.

Тео закатила глаза:

– Ах, я не знаю, как ещё объяснить.

– Думаю, я понял, – сказал Харольд. – Ты имеешь в виду, что призраки – что-то вроде живых фотографий в ярмарочных палатках. Кажется, что там двигается человек, хотя на самом деле никакой это не человек, а лишь картинка, которая повторяет то, что делал перед камерой человек.

Люциус знал эти новомодные фотографии, которые ещё называли «фильмами», лишь понаслышке. Он задавался вопросом, что ещё придёт в голову этим изобретателям. Их фантазия, казалось, не ведает границ.

– Да. – Тео согласно закивала. – Примерно так это можно себе представить.

– Ну конечно, – пробурчал Себастиан. – Твои эхо-души, может, встречаются в Англии или Индии. Но в Африке призраки совсем другие.

– По крайней мере, у них есть кое-что общее, – сказал Люциус, желая предотвратить ссору между друзьями. – Они не склонны прокрадываться в дома и толкать горничных.

– Я тоже так думаю, – согласилась Тео.

– Значит, мы либо имеем дело с третьей разновидностью призраков, – заключил Люциус, – либо видели что-то совсем другое – точнее, не видели.

– Хм. – Харольд задумчиво потёр нос. – И что мы теперь будем делать?

Люциус поднял «Таймс», которую всё ещё держал в руках:

– Я считаю, нам нужно собрать больше информации. Майкрофт Холмс говорил, что охотиться за сверхъестественными вещами надо так же, как обычные сыщики. Думаю, Шерлок Холмс первым делом отправился бы в «Таймс» проверить этого журналиста. Что из того, о чём он пишет, произошло на самом деле? А что он присочинил? И что ему ещё известно, о чём не упоминается в газете?

– Тогда за работу. – Себастиан поднялся с кресла и натянул куртку. – Давно хотел посмотреть, как живут эти писаки. Они считают, что знают мир лучше, чем люди вроде моего отца, которые в самом деле повидали свет.

Тео вздохнула:

– Я, правда, сомневаюсь, что нам удастся там что-то разузнать, но как хотите.

Харольд кряхтя натянул на плечи новый рюкзак:

– Что бы мы там ни нашли, я готов.

– Ты и правда собираешься таскать с собой всё это барахло? – спросил Себастиан. – Неужели думаешь, мы встретим в редакции «Таймс» призрака?

– Никогда нельзя знать наверняка, – озабоченно ответил Харольд. – Никогда нельзя знать наверняка…




Глава 3

Пыль и типографская краска


Редакция газеты «Таймс» располагалась всего в нескольких минутах езды от «Воронова гнезда» и клуба «Диоген» на площади Принтинг-хаус, откуда рукой было подать до моста Блэкфрайер. Площадь, где находились газетные конторы и производственные помещения, была названа в честь бывшей резиденции придворного королевского книгопечатника. Все в Лондоне знали эту площадь.

Однако Люциус попал сюда впервые.

– Здесь не очень-то красиво, – пробормотал мальчик, когда паровой кеб остановился перед многоэтажным зданием с красным кирпичным фасадом и с множеством окон. Увенчивал фасад грязный фронтонный треугольник, украшенный дубовыми листьями.

– А ты что ожидал увидеть? – усмехнулся Себастиан, вылезая из кеба и помогая выбраться Тео. – Дворец? Это газета, а не королевская резиденция. Здесь работают.

Себастиан, конечно, был прав, но Люциус всё равно испытал разочарование. Газеты ведь невероятно важны! Они информируют народ о том, что происходит, просвещают людей, влияют на их мнение и поведение. Отыщется ли в Лондоне хоть одно место, где не читали бы ежедневно «Таймс»? Вряд ли. Шерлок Холмс был большим приверженцем этой газеты, и многие другие наверняка тоже. Разве она не заслужила более представительного помещения?

– И мы вот так запросто туда войдём, да? – спросила Тео. Девочка в индийском платье остановилась на тротуаре и, запрокинув голову, разглядывала фасад. За окнами двигались люди – наверное, сотрудники. – Как будто это в порядке вещей? Как будто у нас здесь дела? – Она покачала головой. – Ничего не выйдет.

– Должно выйти, – сказал Харольд. – Смотрите сюда.

Самопровозглашённый охотник за привидениями вытащил из здоровенного рюкзака прямоугольную штуковину длиной примерно в полруки. Это тоже был металлический ящик, но значительно меньше прибора из «Воронова гнезда». На плоской поверхности беспорядочно мигали многочисленные цветные лампочки. Рядом под тонким стеклом находилась полукруглая шкала – стрелка бешено плясала, зашкаливая. Сверху – по крайней мере, Люциус предполагал, что это верх, потому что Харольд держал ящик этой стороной вперёд, – подёргивались два тонких, обмотанных серебристой проволокой рычажка, напоминающие усики насекомого. Между ними жужжала вертушка.

– Это ещё что такое? – поинтересовался Люциус. Ящик выглядел довольно своеобразно – и незавершённо.

– Проблема, если хотите знать моё мнение. – Харольд перевёл взгляд с металлической штуковины на вход в здание. – Я прихватил с собой своё новейшее изобретение. Я его выдумал прошлой ночью и собрал на скорую руку. Друзья, это ПорДуВысл. И он говорит, что внутри…

– Что-что? – Себастиан засмеялся. – Это не заразно?

Тео улыбнулась.

– Это рабочее название, – начал оправдываться Харольд. – Временное. Может, я придумаю что-нибудь получше.

– Лучше ПорСлывДуя? Вот уж вряд ли.

Тео укоризненно толкнула Себастиана в бок, но тот и не подумал извиниться за своё насмешливое замечание.

– ПорДуВысл, – поправил его Харольд. – Портативный духовыслеживатель. Всё очень просто, нечего тут изощряться.

– Ну да, очень просто. – Себастиан серьёзно покивал. – Понятно, великий мастер.

– И что говорит твой духоискатель? – поспешно сменил тему Люциус. Мигающие лампочки и дёргающиеся рычажки интересовали его больше попыток Себастиана поддеть Харольда. – Что в этом здании?

Харольд перевёл взгляд со своего изобретения на входную дверь «Таймс» и сделал зловещее лицо.

– Призрак, – прошептал он.



– Ну, я бы об этом знал. – Сэмюэл Блайз так смеялся, что круглые очки чуть не съехали с его рыхлого носа. Но смех был сердечным, без ехидства. – Ведь я, как-никак, репортёр, ответственный за эту тему.

Люциусу и его друзьям и в самом деле всё удалось: они не только беспрепятственно проникли в редакцию, но ещё и встретили там человека, который написал заметку про мэйфэйрского призрака. У Сэмюэла Блайза был болезненный вид, левый глаз нервно подёргивался, а засаленные брюки, казалось, были ему малы на два размера. Он удивился нежданным гостям из «Воронова гнезда», но, услышав, что они явились из-за вчерашнего мнимого привидения, сразу же предложил им всё показать. Они как раз вышли из переднего здания и направились к зданию, расположенному за ним.

– Призраков на площади Принтинг-хаус нет, – сказал он, подмигнув Харольду, который перед каждой дверью, через которую они проходили, смотрел на ПорДуВысл. – Я бы непременно это заметил – или кто-то из моих многочисленных коллег. Но здесь есть кое-что другое, знаете? Куча работы, на которую вечно не хватает времени… И горы бумаг.

С этими словами Блайз открыл дверь второго здания и переступил порог. Помещение за дверью не имело ничего общего с тесными душными комнатушками редакторов из переднего здания. Оно занимало почти весь этаж и было забито до самого потолка – по крайней мере, так показалось Люциусу.

– Святая паровая машина! – пробормотал Харольд. От восторга у него аж очки запотели. – Ребята, вы только посмотрите! Это… Это же сплошные Джеймсы!

У громоздких печатных станков, которые, стуча и шипя, печатали новости на длинных рулонах бумаги, стояли серые автоматы в пятнах типографской краски. Они контролировали работу больших станков, что-то настраивали и поправляли тут и там, меняли рулоны и наносили новые чернила на красочные валики. У деревянных наборных досок, занимающих другую сторону комнаты, где статьи репортёров переносились в столбцы свинцовых литер, тоже было много механических собратьев Джеймса.

– И это всё происходит автоматически? – Себастиан с удивлением наблюдал за слаженной работой механизмов.

– Абсолютно, – гордо ответил мистер Блайз. – «Таймс» – одна из самых современных и передовых типографий во всей Англии. Благодаря автоматам можно работать круглосуточно. Нашим жестяным друзьям не требуется ни отдыха, ни сна, и они никогда не болеют.

– Это же эксплуатация труда, – прошептал Харольд, ткнув локтем Люциуса, стоящего рядом с ним.

Люциус покачал головой.

– Машинам от этого ничего не сделается, – так же шёпотом ответил он.

Эти автоматы были совсем не такие, как Джеймс: они не были разумными. Они были инструментами – такими же заменимыми, как нож для чистки картошки. Как и всё типографское оборудование, они существовали только для выполнения своей функции. Скорее всего, у них даже имён не было. Да и зачем?

Блайз подошёл к большому печатному станку и почти ласково погладил его корпус:

– Мы с коллегами пишем тексты для газеты в конторе. Потом передаём их нашим железным коллегам на наборные доски. А они уже делают «Таймс», которую читают ваши родители: заполняют строчки свинцовыми литерами, закрепляют печатные пластины на этих станках и печатают потом новый выпуск.

– Но они их не исправляют? – осведомилась Тео.

Люциус украдкой улыбнулся. Его подруга, похоже, всё ещё сердилась на заметку о Мэйфэйре.

– Исправляют? – Блайз снова засмеялся. – Конечно, нет. Это же автоматы. Они не могут самостоятельно мыслить. Они делают лишь то, что мы им поручим. И с чего вдруг им нас исправлять, а?

– Потому что этих призраков, о которых вы написали в заметке, не существует, – ответила Тео, твёрдо глядя репортёру в глаза.

– В самом деле? – Блайз удивлённо посмотрел на неё. – Ты, похоже, нисколько в этом не сомневаешься, малышка.

Люциус поспешно вмешался, положив руку Тео на плечо, чтобы она не вспылила. Она терпеть не могла, когда её называли малышкой, и он хорошо её понимал.

– А вы другого мнения, сэр? – спросил он Блайза.

Репортёр слегка склонил голову набок.

– По крайней мере, мне известно, что в городе последние дни неоднократно сообщалось о встречах людей с призраками, – уклончиво ответил он. – ?Вчера в Мэйфэйре, позавчера и в выходные у нового моста через Темзу и так далее. Люди сообщают об этом нам в редакцию и, конечно же, в полицию Скотленд-Ярда. Не мне судить, стоит ли за этими сообщениями – или хотя бы за одним из них – настоящий призрак. Это не моя задача. Я репортёр, а не учёный. Я лишь передаю то, что мне сообщают. Верить ли этому – пусть решают сами читатели.

«Однако он себя не утруждает», – подумал Люциус. Мальчик в очередной раз был разочарован. Он всегда представлял себе журналистику более честной и ответственной. А теперь он понял, что «Таймс» в первую очередь стремится привлечь внимание и продать побольше экземпляров благодаря броским заголовкам.

По крайней мере, Сэмюэл Блайз этого хочет.

– Но если вас интересуют мои статьи, – продолжал Блайз примирительным тоном, – пройдёмте в подвал в главном здании. Там наш архив, где хранятся все выпуски «Таймс». Если хотите, можете посмотреть там мои тексты.

– Это было бы замечательно, – поспешно и чуть громче, чем нужно, проговорил Люциус, краем глаза заметив, что Тео хотела было возмущённо отказаться.

Блайз довольно кивнул и повёл посетителей обратно во двор.

По дороге к конторскому зданию Харольд снова склонился к Люциусу. Похоже, он всё ещё был зол.

– Автоматы держат как рабов, – прошептал он. – Вот о чём этому Блайзу надо было бы написать!

Люциус тихо засмеялся. «Харольд в своём репертуаре», – подумал он.



– Ребята, это не к добру. Совсем не к добру.

Голос Харольда дрожал. И не только голос: рука, в которой он держал бешено мигающий ящик, выдавала его внутреннее напряжение.

Люциус не мог его за это осуждать. Этот газетный подвал без окон и в самом деле был жутким! Подземный архив «Таймс» оказался ещё больше типографии, но каменный сводчатый потолок там был гораздо ниже.

Массивные деревянные шкафы, как две капли воды похожие друг на друга, тянулись длинными тёмными рядами. В шкафах была куча выдвижных ящиков, в которых хранились старые номера газеты, упорядоченные по месяцу выхода. Блайз подвёл друзей к нужному шкафу, открыл ящик с номерами последних месяцев и разрешил им рыться в нём сколько душе угодно.

– Положите потом всё на место, – попросил он их, поставив на стол недалеко от входа старую керосиновую лампу, которая еле-еле разгоняла тени.

С тех пор прошло около получаса. Блайз давно вернулся наверх за письменный стол. Люциус, Себастиан и Тео листали при свете лампы старые газеты… А Харольд исследовал подвал.

– Слышите? – окликнул их юный изобретатель. Он нервничал. – Мой прибор говорит, здесь внизу сразу несколько призраков! Несколько!

– Но только в отчётах мистера Блайза, – отозвался Себастиан, не отрываясь от чтения. – Ну что за ерунду он пишет, а?

Люциус в общем-то был с ним согласен. Ещё несколько дней назад он счёл бы эти статьи выдумкой. Призрачные силуэты на берегу Темзы? Вздохи, которые прохожие слышали из канализации? Это не новостные сводки! Это страшилки для маленьких детей.

Но после происшествия в Мэйфэйре и вчерашнего вечера его терзали сомнения. «Правда ли мы с Харольдом видели призрака? – спрашивал он себя. – Существуют ли вообще призраки?» Тео с Себастианом не сомневались в их существовании, но даже они нисколечко не верили в рассказы Блайза.

Люциусу так захотелось, чтобы мама сейчас оказалась рядом. Он бы с ней посоветовался.

«Мама не верит в призраков. – В этом Люциус был уверен. Эта мысль его немного успокоила. Она доказывала ему, что нормальная жизнь по-прежнему нормальна. – Потому что призраков не бывает».

В следующий миг Харольд пронзительно вскрикнул. Себастиан с перепугу столкнул со стола керосиновую лампу. Свет погас. Подвал погрузился в беспроглядную тьму.

Сжав кулаки, Люциус всматривался в темноту. Затаив дыхание, он прислушался. Но ничего не происходило. Он слышал лишь бешеный стук собственного сердца.

– Что такое? – наконец спросил он – тихо и неуверенно.

– Я бы тоже хотела это знать, – раздался рядом голос Тео. Она зашуршала бумагой – наверное, сворачивала газету, которую только что листала. – Что ты творишь, Харольд? Хочешь, чтобы мы умерли от страха?

– Т… там… – запинаясь, прошептал юный изобретатель. Судя по голосу, он стоял от них в нескольких шагах. Люциус повернулся на голос друга и различил в темноте мигающие цветные огоньки ПорДуВысла. Они осветили лицо Харольда и отразились в его очках. В темноте казалось, будто у мальчика одна голова и руки без туловища. – Там что-то было, – тихо проговорил он. – Я точно почувствовал. Холодный сквозняк, прямо ледяной. А ещё… Что-то коснулось моей руки.

– Да ты что? – Себастиан подошёл к Харольду. Он серьёзно посмотрел на друга, а потом вниз, и Люциус услышал какой-то скрежет. Видимо, Себастиан пытался снова зажечь лампу. – Руки?, говоришь, коснулся? И что это было? Чья-то рука?

Харольд покачал головой:

– Понятия не имею. Всё произошло так быстро. И мой ПорДуВысл мигал как бешеный. Я слишком сосредоточился на приборе и не видел, что происходит вокруг.

Вспыхнула зажигалка, и керосиновая лампа снова зажглась. Себастиан поднял её вверх и посветил во все стороны.

– Есть здесь кто? – позвал он.

Ничего не происходило. Теперь, когда у них снова был свет, Люциус отошёл от стола и заглянул в проходы между шкафами. Но он не увидел ничего необычного.

– Тут никого.

– Никого и не было, – сказала Тео. – Только Харольд и его воспалённая фантазия.

– Но я что-то почувствовал! – настаивал юный охотник за привидениями. Руки у него больше не тряслись, но тревога осталась.

Себастиан покачал головой:

– Не знаю, что это могло быть. – В его тоне сквозило разочарование.

И вдруг Люциуса осенило.

– Вода! – воскликнул он, хлопнув в ладоши. – Нам нужна вода, чтобы увидеть призрака.

Себастиан вскинул брови:

– Точно! Как вчера вечером, да?

– Вот именно. Вчера было сыро и туманно, и нам с Харольдом почудились на улице смутные очертания. – Люциус посмотрел на Харольда. – У тебя в рюкзаке, случайно, не найдётся бутылки воды?

Лицо мальчика прояснилось:

– Даже кое-что получше!

Порывшись в сумке, он вытащил продолговатую трубку с насадкой, как у лейки. Вся эта штука, внутри которой что-то булькало, была не длиннее десяти дюймов[1 - То есть не больше 25 см. 1 дюйм равен 2,54 см. (Прим. ред.)]. Но Харольд протянул её Люциусу с такой гордостью, как будто это Эскалибур – легендарный меч короля Артура.

– Вот, пожалуйста, – сказал он. – Брызгалка. Я её только утром наполнил.

Люциус благодарно взял трубку, держа её перед собой как оружие, и повернулся к рядам шкафов и тёмным подвальным углам.

– Есть хоть что-то, чего ты не таскаешь с собой повсюду? – недоверчиво пробормотал у него за спиной Себастиан.

– Надеюсь, что нет, – ответил Харольд. Сама мысль об этом, казалось, его ужасала.

Люциус молча двинулся вперёд – шаг за шагом навстречу темноте. Трубка Харольда была из мягкого, податливого металла. Когда он нажимал на неё пальцами, насадка распыляла брызги. Радиус действия у неё был на удивление большой.

«Где ты? – думал Люциус, сосредоточенно глядя на капельки, падающие на пол. – Кто ты?»

Минуты шли. В сопровождении друзей Люциус бродил между рядами заброшенного газетного архива, разбрызгивая воду. Никто не говорил ни слова. Все внимательно искали призрака, которого якобы видел Харольд.

Но ничего не находили.

– Вот и всё, – вздохнул Себастиан, когда они дошли до конца последнего ряда шкафов. – Никого.

Харольд растерянно смотрел на свой ящик:

– Но я ведь точно что-то почувствовал. И моё изобретение не врёт. Вы только посмотрите на лампочки.

Тео положила руку ему на плечо.

– Ты испугался, – мягко сказала она. – Это объяснимо. Здесь, внизу, довольно жутковато, а ты не спал со вчерашнего вечера.

– Но мой ПорДуВысл…

– Нуждается в доработке, – предположил Люциус. Он уже почти не сомневался, что железный ящик ошибся, а жуткое прикосновение Харольду лишь почудилось. Его нельзя было за это осуждать. – Как и его название.

– Как и всё остальное, что ты изобретаешь, – с улыбкой пробормотал Себастиан.

Люциус бросил на него предостерегающий взгляд, но потом и сам не сдержал улыбки.

– И что теперь? – спросил Харольд. Он сдался, выключил мигающий ящик и со вздохом его опустил. – Мы здесь закончили?

– Да, – ответила Тео, подняв вверх тонкий блокнотик. – Я записала, где, согласно «Таймс», были замечены призраки. Эта информация нам пригодится. – Она, поёжившись, обхватила себя руками. – Давайте поскорее уйдём отсюда. Если я ещё хоть минуту проведу в этой газетной яме, то простужусь. И тогда уже я буду хрипеть, как привидение!

Друзья со смехом вышли из подвала. Наверху они попрощались с Сэмюэлом Блайзом, поблагодарили его за помощь и покинули здание. На улице было тепло и солнечно. Был уже почти обед.

– Куда теперь? – спросил Люциус, осматриваясь в поисках свободного кеба.

– Мне надо поесть, – сказал Себастиан. – Я умираю с голоду.

Люциус усмехнулся: он хорошо понимал друга, так как тоже проголодался, пока они рылись в архиве.

– Согласен. А потом?

– Пора приняться за дело с умом, согласны? – спросила Тео.

Себастиан критически посмотрел на неё, сунув руки в карманы:

– Ты, что ли, будешь решать, как именно?

– Ну а кто же? – усмехнулась девочка.




Глава 4

Духоискатель


– Ты хочешь к мадам Петровска? – У Люциуса округлились глаза от удивления, когда их наёмный паровой кеб, подпрыгивая и пыхтя, завернул за угол и поехал к Кавендиш-сквер. Маленькая площадь находилась неподалёку от Бейкер-стрит, в её середине располагался круглый сад с красивыми старыми деревьями.

Люциус уже однажды был здесь с Тео в гостях у известной спиритистки мадам Елены Петровска, которая жила в одном из многоэтажных домов, окружающих парк. Петровска, как они выяснили после долгих изысканий, была одной из немногих в Лондоне, кто занимался сверхъестественными явлениями, не будучи полным шарлатаном. Однажды она очень помогла ребятам, и Тео, очевидно, считала, что элегантная дама с восточноевропейским акцентом сможет пролить свет и на явления призраков.

– Думаю, мадам Петровска может нам помочь, – сказала Тео. – Пока что в этой истории с призраками мы блуждаем впотьмах.

– Что значит «впотьмах»? – возразил Себастиан. – Мы выписали из статей Блайза все места, где действительно могли появиться призраки. Я считаю, это уже хорошие зацепки.

– Ты не так меня понял, – сказала Тео. – Я имела в виду, что нам срочно нужна профессиональная помощь в выслеживании духов. Не обижайся, Харольд, но от твоих игрушек толку мало. Мы в этом убедились в архиве «Таймс». А раз уж мы отправляемся в места, где, возможно, видели призраков, надо хотя бы как следует снарядиться.

– Эй, у меня была всего одна ночь на то, чтобы изобрести эти штуки, – оправдывался Харольд. – Всё получится, вот увидишь.

Их паровой кеб остановился с восточной стороны Кавендиш-сквер, где жила спиритистка. Высадившись, друзья направились к бело-коричневому шестиэтажному зданию из песчаника с многочисленными крытыми балкончиками. Пройдя под треугольным навесом, опирающимся на каменные колонны, они открыли тяжёлую коричневую дверь и поднялись по лестнице на четвёртый этаж.

– Надеюсь, мы не помешаем мадам Петровска, – пробормотала Тео, когда они дошли до лестничной площадки. Она робко позвонила в дверь из благородной тёмной древесины.

Ничего не произошло.

– О-о, – протянул Харольд. – Похоже, её нет дома.

– Или она проводит какой-нибудь ритуал, – предположила Тео, второй раз позвонив в дверной колокольчик.

Дверь соседней квартиры открылась, и на пороге появился худой молодой человек с растрёпанными волосами, в замызганной рубашке и протёршихся серых штанах с подтяжками.

– Привет, ребята, – поздоровался он и посмотрел на Тео. – Ты Теодосия Паддингтон?

Тео растерянно уставилась на него:

– Да, а что?

Молодой человек – Люциус решил, что незнакомец студент или писатель, а может, и тот, и другой сразу, – протянул Тео конверт с тёмно-красной сургучной печатью.

– Это письмо просила передать тебе мадам Петровска, – объяснил он.

– Э-э-э, спасибо, – удивлённо поблагодарила Тео.

– Не за что. Хорошего дня. – Молодой человек снова закрыл дверь.

– Что это значит? – недоумевал Харольд.

Тео сорвала печать.

– Сейчас увидим. – Она вытащила письмо, развернула его и начала читать.





Дорогая Теодосия!

Как мило с вашей стороны, что вы с друзьями решили снова меня навестить. К сожалению, вы не застанете меня дома. Я еду в Вену в гости к старому другу, доктору Хесселиусу. В конце месяца я вернусь в Лондон. Если до этого у вас возникнут вопросы о загадках магии, вы можете обратиться к моему знакомому Томасу Карнаки, очаровательному молодому человеку и талантливому духоискателю.





Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=54074753) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


То есть не больше 25 см. 1 дюйм равен 2,54 см. (Прим. ред.)