Главная страница | Эротические романы | Убийственная страсть. Литературный детектив

Убийственная страсть. Литературный детектив
Любовь Сушко


Это четвертый Омский роман с элементами детектива, эротики, страстей всех видов, и явления Порфирия Петровича, без которого дело об убийстве явно не было бы раскрыто. И еще одна особенность, каждый герой в какой-то мере Раскольников, в большей или меньшей степени Родион. Здесь много Достоевского, может быть, даже слишком много. Книга содержит нецензурную брань.





Убийственная страсть

Литературный детектив



Любовь Сушко



© Любовь Сушко, 2022



ISBN 978-5-4498-1108-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero







УБИЙСТВЕННАЯ ЭРОТИКА и Тень Достоевского



Цикл Омские романы




Пролог







МОЛОДОЙ ЛЮБОВНИК. Рассказ Фриды.



В этот вечер стали происходить интересные события. Сначала я отправилась в салон красоты, без причины, без видимой причины решила преобразиться, да еще на ночь глядя, хотя ничего не предвещало тайного свидания с молодым любовником, а зачем нам старые, нет молодого – никакого не надо. Только так и никак иначе, у старичков нет никаких шансов.

И пока моя рыжая копна обретала очертания короткой стрижки, а я погружалась в дрему, в огромном зеркале мелькнул высокий – под два метра, светловолосый красавец лет 25 не больше. Он взглянул на меня оттуда, из бездны зеркал, подмигнул и растворился. Вот именно исчез, след его простыл.

Странный знак, почему такой молодой, теперь никакая стрижка не убедит в том, что в 50 можно выглядеть на 35. Собственно, я никогда и не стремилась к этому, если честно, меня не смущал мой возраст. Более того, в 45 я получала от жизни значительно больше, чем в 25, подруги не дадут соврать, жаловаться не на что. Но почему он появился в том зеркале и отразился? Ведь Наташа не видела его, значит, он пришел за мной? Ну что же, если даже это последняя ночь, то надо устроить пир, а не биться в истерике, если ничего не изменить, то нечего и истерить, остается только расслабиться и получить удовольствие, от еды, от пития, от секса, от всего, что еще может нам подарить жизнь на прощание.

Громкие голоса на улице заставили моего Мастера выбежать туда, на проезжей части лежал мотоцикл и тот, кто, рыча, приводил всех прохожих в ужас или ярость, теперь был мертв. Я это знала, хотя видеть не могла – шестое чувство, знаете ли, чем старше становлюсь, тем меньше оно меня подводит. Вот и на этот раз.

– Парень разбился, – произнесла Наташа, возвращаясь.

– Совсем? – задала я какой-то глупый вопрос.

– Вряд ли у него были шансы спастись, летел на такой скорости, но вроде больше никто не пострадал.

Она снова взялась за дело, чтобы попытаться вернуть мне хотя бы пару лет молодости. Наташа была уверена в том, что все дамы, кому за тридцать, спят и видят во сне, когда же это чудо случится – молодость без старости, вечная молодость. Сегодня на этом все просто помешались. Я не стала ее в том разубеждать. Только зачем мне возвращать молодость? Там было так много проблем и огорчений, если с годами их стало значительно меньше, и появились молодые любовники на месте стариканов, которые распевают на разные лады, что им девчонки нравятся, и они старух любить не хотят. Интересно, какая старуха их и на пушечный выстрел к себе подпустит, если столько молодых вокруг. Да лучше быть одной, чем с таким стариком, ведь только иногда к ним мудрость наведывается, а в большинстве случаев маразм становится верным спутником. И если ты не прожила с ним всю жизнь, то теперь-то зачем начинать? Увольте, старички, лучше быть одной, как там мудрец говорил.

Когда я вышла из салона, парня уже увезли, не было видно и его железного коня. Могло показаться, что все это мне только что приснилось. Хорошо, если бы так. Две алые розы на месте, где он недавно лежал, говорили о обратном. Адонис был мертв – это его цветы.

Я шла, погруженная в размышления о том, что может быть с тем, кто упивается скоростью и пугает окружающих, пролетая на зеленый, даже не понимая, что он творит в этом мире. Вот в тот момент я и услышала голос старухи с клюкой:

– Какая красивая женщина, жаль, ведь еще молодая…

Очнулась, оглянулась по сторонам, – кроме меня здесь никого не было, да и смотрела она так пристально, что сомнения куда-то пропали. Это она обо мне? Ну конечно, все познается в сравнении, если ей лет 90, то я действительно еще молодая

Вот вроде бы комплимент звучит, а почему же такая тревога в душе, видимо вторая половина фразы вступает в явное противоречие с первой. А в словах наших и фразах столько тайных знаков, что даже говорящий порой не понимает того, о чем говорит, что проступает за его словами.

Но я стряхнула с себя не только остриженные волосы, но и эти странные слова, и двинулась вперед, ощутив небывалую лёгкость. Словно полет во сне, было это мое передвижение до дома. Как же приятно порой парить, не чувствуя почвы под ногами.

И вдруг, когда полет мой остановил светофор, на перекрестке в Лексусе тот же парень, которого я уже видела в зеркале, улыбнулся и подмигнул.

Он, наверное, должен был сожалеть, в отличие от старушки, о том, что я давно не так молода, как ему бы хотелось. Хотя вон сколько бабочек порхает вокруг его «Лексуса», почему он вообще должен о чем-то сожалеть? И не мне совсем он подмигивает, размечталась, старая карга. Это я уже о себе любимой, чтобы рот не разевала.

Мне же вспомнилось сразу знаменитое:

– Я должна с ним переспать?

– Об этом мечтали все женщины в мире, но этого не случится.

Вот именно Гений и помогал в последнее время спокойно пережить то, чего не случится, хотя бы потому, что об этом мечтают все женщины в мире.

За моей спиной стоял сосед – бывший военный летчик дядя Ваня, покорявший небеса, когда я еще в первый класс ходила, а теперь уже доживавший свой век, но почти не старевший, потому что всегда он был невероятно эротичен. Он щедро одаривал этой легкой эротикой всегда и теперь тоже, заставляя любую из нас почувствовать себя женщиной, красивой и желанной. Вот уж кого не повернулся бы никогда язык назвать старикашкой, он и в 100 лет останется настоящим МУЖЧИНОЙ, это точно.

– Что бы ты отдала за ночь с этим красавцем? – спрашивал мой крылатый Мефистофель.

Мне не хотелось признаваться любимцу богини Афродиты в том, что вряд ли что-то отдала бы, потому что он не поверил бы в это, но главное, мне самой хотелось соответствовать военному летчику, которые не бывают бывшими и не стареют до смертного часа.

– Все, что попросит, – нагло соврала я

Он поверил, и ответ ему понравился, судя по всему.

Вот так порой и подписываешь себе смертный приговор. А кем еще должен был предстать Мефистофель, как не седовласым военным летчиком?

№№№№№№№№№



Звонок раздался почти в полночь. Я распахнула дверь, потому что никогда ничего не боялась. Да и мой верный пит Макс никогда еще не опаздывал, спеша на помощь, если что, потому я и прослыла дамой с собачкой, с которой лучше не связываться, если жить не надоело. Да никто и не связывался, жить незваным гостям не надоедало пока. Потому, взглянув на собаку и попросив сигарету или соль, они куда-то исчезали, забыв о том, что кроме соли им еще было нужно, если было нужно, конечно.

Никто не поверит, но на пороге с пятью алыми розами стоят тот самый красавиц Макс (имя он назвал чуть позднее). Мой пес с таким же именем выглядывал из-за моей ноги, но агрессию по отношению к пришельцу не проявлял.

Цветы, шампанское, персики и огромные яблоки, вот что он протянул мне с неотразимой улыбкой, шагнув в комнату.

– Прости, милая, я без приглашения.

Меня несколько смутило то, как он называл меня, так в детстве называл только дядя Ваня, тот самый военный летчик, живущий напротив, но он смотрел хоккей, и вряд ли его оторвать от нашего любимого с ним зрелища.

Пес посмотрел на меня и отошел в сторону, впрочем, он готов был вернуться в любую минуту, чтобы исполнить свой долг и наказать обидчика.

– Что я делаю?

– Жаль, ведь еще молодая, – послышался голос незнакомой старухи.

– Я душу дьяволу продам за ночь с тобой.

Мотоциклист на дороге около остановки – все это было в одном каком-то круговороте, словно в странном сне. Какой дикий сюр, откуда все это, этого не может быть даже во сне, но было тут, в полночь, в реальности.

Хорошо, что я успела подстричься, так в гроб даже не страшно ложиться.

Когда фужер был наполнен и протянут мне, вспомнилось, как любимые герои пили отравленное вино, но она с любимым, а я? А если это Фауст и Мефистофель прячется за его спиной?

Пес почему – то метнулся ко мне, задел фужер, и он разбился, хотя упал на ковер, и не должен был разлететься на осколки. Шампанское расползалось темным пятном…. Тоже похоже на кровь…

И в тот момент я очнулась, потому что была явно пьяна не от вина, а от того, что светловолосый и голубоглазый был рядом, такое случается порой.

Он потянулся за другим фужером, но мы вместе с псом уже не поддавались на провокации.

Парень поставил бутылку с шампанским на ковер, рядом с осколками фужера, взял одну розы – теперь чудесных цветов оказалось пять, а тогда значит было шесть, странно, что я этого не заметила. Он мгновенно растворился в воздухе. Именно растворился, а не шагнул в дверь или в окно, зол ли он был или весел, я этого так и не поняла и не разглядела. Свидание не состоялось, хотя все стремительно к этому шло, ночь не оказалась последней. Только радоваться или огорчаться, я еще не поняла.

Пять алых роз стоят в вазе до сих пор. Можете мне не верить, но они не вянут, больше не осталось никаких напоминаний о том, кто мог, но не стал моим молодым любовником..

Я так и не поняла до сих пор, что меня остановило тогда, что могло остановить? Может быть, фраза старухи с клюкой:

– Какая красивая женщина, жаль, ведь еще молодая…

Да, и самое главное, в то самое время, когда я отвергла своего прекрасного Незнакомца, умер, дядя Ваня – военный летчик и любимец Афродиты. Но вот интересно, за мной или за ним он приходил в ту ночь?

На этот вопрос так и не нашлось пока ответа.




Часть 1 Кто виноват?











Глава 1 Молодо зелено


С чего же начать историю о современном Раскольникове, который жил в том самом городе, и часто прогуливался по той самой набережной, где по утверждению Достоевского его одиозный герой бывал порой, когда удавалось выходить из крепости. Где, как известно, оба они оставались в тюрьме, вернее отбывали каторгу, срок свой отбывали за вполне реальные преступления. И если у автора скорее над духом человека, то у героя его преступление было совершено самое плотское – зверское убийство, о котором осведомлен каждый школьник. Так как по чьей-то злой воле именно этот роман включен был в школьную программу, что само по себе дичь какая-то, но так есть еще и до наших дней.

А чем дальше, тем больше. Тут такая шумиха поднялась в наше смутное, а порой и жуткое время вокруг убийцы старушек, что даже хотели именем Раскольникова улицу или переулок назвать. Только как-то все само собой заглохло вдруг, одумались ли юмористы самоварные, или остановил их кто, история умалчивает, но пока не назвали.. А вот живого Раскольникова, не любившего старушек, и готового с ними разделаться при помощи топора и топорное теории о сверхчеловеке, всегда вольно или невольно искали эти люди странные. И находили, если где-то и должна была душа его появиться, то тут, на диком бреге Иртыша, ведь не успокоилась она до самых наших дней. Признавался сам писатель, что не смог он даже себя убедить в том, что герой его способен перевоспитаться. Пытался роман написать, да сжег его в гневе и отчаянии. Не поверил он, что такое возможно.

Но сегодня время совсем иное, играя, и повышая свои уровни, убивать спокойно можно и в сети, чтобы в реальности ничего такого не случилось больше. Для этого всякие игры подобные существуют, помахал топором на голубом экране, укокошил старушек вязанку, а те живые остаются целы и невредимы и сгодятся для более важных дел. Кто-то сомневается в том, что и живые старушки еще на что-то очень нужны, а вот от мертвых одна только морока. Может для этого роман в школьную программу и вставили, убедить нас всех хотели, что не стоит старушек трогать, даже если денег совсем нет, а жить и жить красиво хочется. Но не будет красивой жизни от таких дел кровавых. Мы с вами знаем, что на каждого Раскольникова свой Порфирий найдется, и окончательно добьет его и без того подвижную психику. Так раскрутит, заморочит, что побежит сдаваться Раскольников и явку с повинной писать станет. Но в глазах его бесстыжих останутся кровавые старушки, и изводить его будут дальше безбожно.

Кстати, если вы забыли знаменитый роман, или, читая, внимания не обратили, то той самой старухе было 37 годков, а ее сестра и вовсе еще беременна была. Так что старушки старушкам рознь, несомненно, а коли меняются старушки, и еще вполне молодушками остаются, то и Раскольниковы должны измениться тоже.

Вот какое стихотворение об этом герое написала наша поэтесса, которая тоже окажется в центре событий грустных и не очень. Из чего можно судить, что прижился он все-таки, на берегу Иртыша. А о чем могла писать поэтесса, конечно, о любви, и не простой любви, а виртуальной, что соответствовало нашему времени вполне. Зря говорил мой любимый герой, что в мире нет ничего нового, и все повторяется, все – таки меняется многое там, иным становится. А стихотворение, значит, было такое

Осторожно любовь виртуальная
Подкрадется, и вот в паутине
Отдаюсь я земная, нормальная
То ли призраку, то ли мужчине.
Как понять мне за далью туманною,
За стеклом монитора и облаком
Тех иллюзий, кому я желанною
Стала вдруг, а открытие обухом

Больно бьет, и Раскольников яростно
Все пытает меня и пытается
Все теории зло и безжалостно
Испытать – ничего не останется.
Только это опять напряжение,
Не унять уже страсти и нежности,
Только это опять раздражение-
Он ушел, и в его неизбежности,

То ли снова старуха процентщица,
То ли Соня его дожидается.
Света нет, и сегодня не верится,
Что любовь моя вновь возвращается.
Кто свои проверяет теории,
И кто опыты ставит зловещие,
Там в сети бессловесной поспорили
О любовнике страстные женщины.

Снова ревность – она заразительна,
Снова нежность, она не кончается,
Но теория так отвратительна,
Если все в полутьме обрывается.
Что сказал он Чубайсу, и в ярости
К Соне или старухе процентщице
Он уходит, любовник безжалостный.
От Порфирия снова отвертится.

И исчезнет, и больше в реальности,
Не появится, даже не верится,
Только снова любовь виртуальная,
Как пластинка безжалостно вертится.
Снова кажется – вот он отчаянный,
Казанова, едва ль успокоится,
Только вдруг проболтался нечаянно,
Что приснилась намедни покойница.

Так смеялась старуха беспечная,
Так звала его к пропасти яростно,
И уходит, на вечер, навечно ли,
И меня он бросает безжалостно.
Виртуала стихия горячая,
И холодная пропасть прозрения,
Отдаюсь я опять, настоящая
Даже верю ему на мгновение.

И спасая старуху процентщицу
От погибели пасмурным вечером,
Все строчу ему – это оценится,
Виртуалом мы все здесь отмечены.

Другая эпоха, другие люди, другие проблемы. Говорят, древние придумали игры, когда устали воевать. И здесь можно было выпустить свой пар, чтобы не крошить людей в реальности. Сеть – это большая площадка для игры со всем миром, и сегодняшнему Раскольникову повезло значительно больше. Он и денег мог бы при желании заработать, и старушку убить на мониторе, а за это в тюрьму не сажают и на каторгу не ссылают. Хорошая жизнь у нас пошла, или это только кажется, потому что и в наше время свинья грязи найдет, было бы только желание.

№№№№№



Итак, мы с вами не случайно оказались в славном граде на брегу Иртыша, уж если куда будет душа Раскольникова стремиться, чтобы воплотиться хоть в старую толстую купчиху, так именно сюда. Но на самом деле на этот раз это было молодой высокий парень, чуть старше нашего знакомого, ему было около тридцати и к старушкам у него было немного другое отношение, если история и повторяется, то всегда есть свои особые нюансы. Вот из них новая судьба и новый роман и будет состоять. Но ведь есть еще одно незыблемое правило, если не убиваешь ты, то убивают тебя, и не обязательно топором, варианты могут быть разные, только суть одна. А побеждает тот, кто сделает это первым, все революции и войны, и не только виртуальные именно этому учили наших Раскольниковых и всех остальных молодых людей.

Но обо всем по порядку господа-товарищи.




Глава 2 Новый герой?







А героя нашего звали Андреем Кисловым, Андрюшенькой, Андрейкой. Ни Родион, конечно, но тоже ничего. Так князей в старину называли, не самых плохих, кстати, вот хотя бы Андрей Боголюбский – хороший был князь, правда, погиб насильственной смертью. Наверное, пример не слишком удачный, но все-таки.

И был Андрей наш в глазах многих знакомых парнем немного странным. Этакий богатырь двухметроворостый с круглым, немного наивным лицом, не красавец, конечно, но вполне миловидный парень с вечно печальными глазами. Типаж такой чаще в дорогой столице встречается, в Сибири он редок, но все – таки бывает порой, как мы уже у спели убедиться.

Многим знакомым он казался странноватым, но вразумительно объяснить, почему они так думают, люди не могли. И ломали себе голову, а все равно ничего не получалось. А все потому, что близко они с ним знакомы не были, а издалека разглядеть ничего такого не могли.

Окончил он странный для мужика педагогический институт и проработал в школе даже какое-то время, удержался как-то там. Хотя мы-то все знаем, что для парней это еще сложнее, чем для девушек, потому что чаще всего они беззащитны перед молодой порослью, которая на выдумки хитра и бывает очень жестока. И такие испытания устраивают, что бедняги педагоги не знают куда бежать и кому что сказать, и рост, и вес тут большой роли не играет совсем. А когда все кучей навалились, то и вовсе беда, да и может ли педагог их хоть пальцем тронуть – они это прекрасно знают, негодники.

Говорят, что педагоги любят детей особой любовью, но надо сразу признать, что Андрей их не любил совсем. Может быть, это и спасло его от многих искушений, которые на блюдечке с голубой каемочкой подносит эта профессия. Не любил, не очень понимал, и ждал того момента, когда можно будет с ними распрощаться без всякой печали и найти себе что-то более приятное и денежное, где детей и в помине не будет.

Но ладно дети, ведь и с молодыми девицами никто и никогда его не видел, что еще более странно, их словно бы и не существовало для него со всеми их обольстительными прелестями, уловками и ужимками. Но ради объективности могу заметить, что и с парнями его тоже не видели, так что подозрений об извращениях не возникало. Просто все это казалось странным, ведь ботаником он никогда не был, вполне приличный современный парень, который должен был нравиться девицам, привлекать их внимание.

Когда обычно говорят, что девушки его не интересуют, то сразу возникает версия о том, что интересуют парни, но только не на этот раз.

Одно могли бы сказать тем, кто учинил бы допросы, что порой вечером он все-таки куда-то уезжал на своей японской машине с пакетом и букетом, скорее всего не в публичный дом, потому что туда с цветами не ездят. Да и репутацию себе грядущий ректор ОмГУ вряд ли собирался портить настолько. Ведь при выборах что-что, а это точно всплывет сразу и вот тогда ему уже не отвертеться, и не быть избранным. Так что дома свиданий отпадали сами собой. О своей карьере Андрэ заботился в те времена очень педантично и не допустил бы ничего такого, что могло потом ударить больно ниже пояса. т И особо наблюдательные обиженные девицы в доме, где проживал наш Андрей, заметили, что когда уезжает он вечером, то возвращается утром, что наводило их на всякие интересные размышления.

Одна из юных соседок, уверенная в том, что перед ее возрастом ни один старичок не устоит, а тридцать лет для них – это уже старик, преследовала его довольно долго. Потом следила за ним, пораженная тем, что сдаваться Андрей не собирался. Она почувствовала, что влюблена по уши и решилась поговорить с ним о том пылком чувстве, которое не давало ей покоя днем, а о ночи и говорить нечего. Хорошо бы, конечно было сказать, мол, я беременна, что нам теперь делать, и как порядочный человек, ты должен жениться. Но этого сказать она никак не могла. Вот так просто, как Татьяна Ларина и призналась, что жить без него не может, и судьбу свою ему вверяет, а он волен распоряжаться с ней, как вздумается. Девица оказалась не только настырная, но еще и романтичная, чего на первый взгляд и не скажешь, так что видимость точно бывает обманчивой.

И этот Онегин самоварный ответил примерно то же самое:

– Меня это не волнует и не интересует, и для своих утех должна ты отыскать совсем другого идиота. Я бы мог воспользоваться твоей слабостью, но делать этого не стану, потому что мне это не нужно вовсе.

София оторопела, рот открыла и ничего сказать не могла. Это только подтверждало тот факт, что не стоит девице носиться со своей любовью, как с писаной торбой

– Сумасшедший, – говорила потом София подруге, – он точно сумасшедший, сказал, что не только я, но и никакая молокососка ему даром не нужна, и никогда не понадобится. Ты встречала таких идиотов, когда это молодость не была самым лучшим и дорогим товаром в этом мире? Он просто сумасшедший.

– Или альфонс, – отвечала ее подруга, – у нас половина таких молодчиков любят старух, конечно не бескорыстно вовсе. Они так и пишут в анкетах, мол, работать – это не мое, а вот исполнять все ваши прихоти и получать содержание – это вполне, ищу спонсора… Ни разу не видела? Ты как будто с луны свалилась. Что мы им дать можем, а там совсем другое дело.

София молчала, ей не хотелось в это верить. Не могла же она в альфонса влюбиться, такая разумная и проницательная, и вдруг.

– Ну, надо тебе лечиться от такой болезни, – говорила подруга, – а клин вышибают клином, так что ищи и найдешь. Вон сколько ходит и раздевают нас глазами. Они на все согласятся, на этом точно свет клином не сошелся, да и нет в нем ничего такого, если честно. То ли успокоить она хотела подруга, то и правда так думала, кто знает.

Она любила говорить штампами, но в ее устах это не выглядело пошлым, наоборот, получалось как-то даже забавно вполне.

После этого разговора за чаем на кухне, Андрей был послан далеко и надолго, и София, которую никто в глушь, в Саратов не сослал, отправилась на ловлю более подходящего и сговорчивого жениха, для которого молодость ее очень дорогой, первосортный товар. И девице нашей еще предстояло убедиться в том, что на самом деле далеко не для каждого это так привлекательно, как ей внушили модные журналы и дебильные шоу. Но все-таки спрос есть, тут возражать особо нечему.

– Это все плохо для него закончится, – вынесла приговор София.

И забегая вперед надо было признать, что она оказалась права. Жизнь вообще интересная и удивительная штука порой.




Глава 3 Тайное свидание


Дыму и туману всякого мы с вами напустили в историю нашего героя, но надо взглянуть на него немного ближе, и посмотреть, что же там такое с ним было и чего не было.

А ничего особенного и не было. Его и на самом деле не интересовали молодые девицы, может потому, что возраст был не критический. А за ними всякие старички на последнем издыхании бегают в надежде, что можно еще что-то поймать, молодость давно ушедшую, любовь пылкую, история поэта Тютчева их ни чему не научила. Ведь они уверены, что это поэту не повезло, а у них-то все будет по-другому. А когда по-другому не получается, тогда уже поздно бывает, инсульт, инфаркт и пропавшая девица, хорошо если она пропала без всех его сбережений, а то ведь и похоронить не за что будет. Только и останется, как не слишком известному артисту отправиться в монастырь, да там доживать свой век, всеми забытому и заброшенному. А что еще должно быть с теми, кто за молодостью погнался, про все остальное забыв? Там еще будет время обо всем подумать, правда, вряд ли уже исправить что-то удастся.

Но в тридцать лет еще могут интересовать те, кто постарше. Так на учительском совещании Андрей и познакомился с Людмилой Соколовой, и показалось ему, что эта дама в модных рваных джинсах и есть его судьба. Ну бывает такое, что-то переклинило, и он не давал ей больше прохода, проявив чудеса расторопности и изобретательности.

Мила в тот момент была дамой одинокой, ну или точнее, ничего серьезного ни с кем из знакомых не намечалось. Так, как обычно бывает у сорокапятилетних, случайные встречи, ночи страсти и затишье на долгие недели, а тут вдруг парень шлет СМСки, все время на связи, интересуется, длятся и множатся часы бесед по телефону вечером обо всем на свете, и нельзя сказать, что он не приятный собеседник, очень даже приятный. Он увлекал, она увлеклась. Это была его настоящая победа, и крылья выросли за спиной в один миг.

Уже на осенних каникулах, выдержав достаточно долгую паузу, она согласилась на романтическое свидание при свечах. Мысленно попрекая себя за то, что вступает в эту странную реку, за то, что ей жить спокойно надело, но Андрей был из тех, от кого отвязаться очень трудно, легче согласиться, чем отказываться, но в итоге прийти к тому же самому, и только время даром потерять.

Мила начала верить, что все может получиться, потому что парень он хороший, и на альфонса явно не похож, да и стал бы альфонс возиться с учительницей. О своем писательстве она не распространялась. Ей проще было рассказывать о том, что работает она на одну ставку и ничего ей не надо такого особенного, радуется тому, что есть. Даже квартира бабушкина была вполне скромная. А зачем показывать большее, тогда сразу подозрения возникают о том, что он не из-за пылкой любви с тобой. Нет, квартира бабушки в хрущевке и учительская зарплата, этого вполне достаточно. Это и есть поверка на вшивость всех женихов. И еще то, что завещание на сестру есть, и ей все достанется, если она случайно Крота выпьет, как тот самый циничный продюсер, решивший обвести вокруг пальца всю страну, но севший в калошу со своими дикими розыгрышами.

Вот с таким багажом, она как знаменитый депутат, у которого и вовсе ничего нет во владениях, гол как сокол, она и подошла к моменту, когда они с Андреем познакомились.

И в один из субботних вечеров, он именно так, как и видела его София прежде, прихватил с собой букет пионов и пакет внушительных размеров, и покинул свою квартиру, предвкушая страстную ночь во всем ее разнообразии и прелести.

Что случилось той ночью, ни одна живая душа не узнала, ну может быть Домовой Милы был в курсе, но он никому и ничего не говорил, как и сама Мила. Просто еще не пробила полночь, когда стукнула резко ее железная дверь, и он поспешно уселся в машину, даже не оглянувшись на ее окна. Так резко дернул своего железного коня, что чуть в столб не врезался, который почему-то вырос у него на пути. Но если бы такая беда и случилась, то и это бы не сильно расстроило Андрея в тот момент, потому что были ЧП и пострашнее вмятины на старой машине. Это только железка, и брат починит ее в своей автомастерской без проблем.

В тот же вечер, решив не откладывать свои страдания и метания в долгий ящик, Мила набрала номер старого знакомого, который приехал минут через 30, потому что оказался один дома, и они уже предавались страстным утехам, которые радовали обоих. Клин всегда вышибается клином. А о том, что произошло с Андреем, надо было поскорее забыть. Она знала, что самые страшные ужасы, как в романе «Коллекционер» очень похожи на реальные и вполне в жизни могут случиться. И хорошо. если такая беда обходит нас стороной.

Главное, Мила убедилась в том, что с ней все было в порядке, ничего такого страшного не случилось, как она думала час назад.

– Вот бывает же такое, – размышляла она, засыпая вполне всем довольная, а то ведь это кошмар какой-то.

И когда ни одного звонка, ни одного сообщения от Андрея не появилось, она только облегченно вздохнула.

Раздражение и досада по отношению к нему сменились сожалением

– А на самом деле мне его жаль, больше, чем, если бы он был голубым или импотентом, – говорила она задумчиво, разговаривая сама с собой.

Не было рядом ее единственной подруги Светланы, которой можно было все рассказать и спросить, бывает ли такое на самом деле, или она все это придумала по ходу свидания, чтобы избавиться от парня, не ставшего еще любовником, но с которым никогда не захочется чем-то таким заниматься. Нет, как отрезало, все, что угодно, только не это.

Эротика вообще странная штука, она порой готова нас ударить, как убийца из-за угла, и в самый неожиданный момент, когда приготовился испытывать окрыленность и наслаждения, тебя бьют так, что можно вырубиться в два счета.




Глава 4 Встреча одноклассников


Так уж совпало, что в те дни у Милы была встреча одноклассников в Старом кафе. Они там собирались не регулярно, а так, от случая к случаю. Совершенно чужие люди, когда-то хорошо знакомые просто потому, что сидели за одной или соседними партами, но не дружили почти никто и ни с кем, да и когда это было, даже старые обиды и те забылись. С трудом помнилось, какими они были в школьные годы, теперь же и вовсе друг друга не узнавали, забывали фамилии и лица, порой искренне удивлялись, а учились ли в месте на самом деле, или кто-то просто прибился за компанию.

Зачем собирались? Так просто был повод посидеть и поговорить о том, кто и чего добился в жизни. Понятие успех еще не было главным и определяющим в их беседах. Они были равны или почти равны в самом начале – учителя, медики, инженеры, торговцы и бухгалтеры, только потом некоторые из них стали новыми русскими, как они себя называли -бандитами, и вся эта группка почти сидела, или была осуждена условлено, и большая ее часть уже на кладбище покой свой обрели. Жизнь была хотя и яркая, но очень короткая. Но зэками они вовсе не казались, потому что давно освободились и больше не попадались.

Одну перемену заметила Мила – если прежде они просили что-то о них написать, помня, что она писала все эти годы, то теперь наоборот старались, чтобы никаким образом не засветиться, хотя она и не собиралась ничего писать, современность никогда не была ее стихией, вовсе нет. И не хотела признаваться, что не тянули они на героев ее романов, даже повестей и рассказов. Ну такое говорить чаще всего не приятно, ведь одноклассники вроде. Но насиловать себя, изображая их судьбы и характеры – увольте. Служенье муз не терпит насилия, как и суеты тоже. Потому, когда ее спрашивали о книгах, она тоже отмалчивалась, махнув рукой, мол, с голоду не померла, но ничего такого крутого нет, как нет.

Но вот встрече со Светланой Воробьевой всегда, а на этот раз особенно она была очень рада, из-за недавних событий очень хотела с ней увидеться и поговорить, да и просто испытывала к ней тепло. Тем более Светлана недавно выходила замуж за какого-то молодого парня, последняя решила отметку в паспорте сделать, чтобы потом гордо сказать о том, что она там была, и ничего там нет хорошего. Но по слухам, они уже и разбежаться успели, такой вот поспешный брак оказался.

А вот расспросить, почему так быстро распался ее брак, Миле очень хотелось. И ладно, если бы он был фиктивным, но ведь нет, вполне полноценным, наконец, похоронив тяжелобольную маму, Светлана могла позаботиться и о себе, и еще о каком-то человеке, и когда все вроде бы шло нормально, просто так взять и разбежаться. Ну не странно ли это, должны быть серьезные мотивы, как говорят в сериале «След», и они наверняка были.

– Я понимаю тебя, – говорит Мила. – Если бы не Эльдар, я бы, наверное, тоже шарахалась от всех мужиков. Просто многое зависит от того, кто был самым первым, если с ним повезло, потом все вовсе не так страшно. Хотя многие не соответствуют ожиданиям. Тоже проблема, да еще какая.

И она невольно стала вспоминать их первую ночь вместе июльским вечером на берегу реки на далеком островке, куда они перебрались на его моторной лодке. Рядом с Эльдаром она никого и ничего не боялась. Вряд ли кто-то мог их потревожить там. А если бы и добрался каким-то образом, они бы ничего и никого все равно не заметили. Никого не существовало, только эти губы и руки эти, только всепоглощающая страсть и его нежность. Сама она терялась, пугалась, озиралась по сторонам, хотя лес любила больше всего в этом мире. Именно он казался ей домом и крышей, и тем миром, в котором она привыкла бывать спокойной и счастливой, когда отправлялась за грибами с дедом или просто побродить в лесу, после утомительных занятий в университете. Тогда, странно подумать, там все было относительно безопасно, никаких бандитов и трупов не было и в помине, все это началось позднее, когда они попрощались с универом.

И сейчас в общих словах, очень тихо она пересказывала Светке все это по дороге домой, они решили прогуляться пешком пару остановок как в старые добрые времена.

– Это на самом деле можно было назвать волшебством, и первый раз оказался лучше, значительно лучше того, что было потом, хотя говорят, что так не бывает, а у меня было.

Дошли быстро, слишком быстро, когда длится вечер воспоминаний.

– Мне жаль, что тебе так не повезло, – говорит она на прощание, когда они уже добрались до дома Светки, до своего Мила должна была доехать пару остановок.

– Надо встретиться, – говорила Светлана, – нам есть о чем поговорить, Андрей говорил, что вы знакомы и даже что-то там было, это очень интересно.

Так Мила и узнала внезапно, кто же так недолго был ее мужем.

Ну умеет ее древняя подруга вот так на прощание заинтриговать, а потом сиди и гадай до нового свидания, что и как там было, и почему она должна была пересечься с тем, от кого так поспешно сбежала ее лучшая подруга. Хотя теперь ей все было предельно ясно, о чем еще там можно было говорить, но и вопросов оказалось еще больше, чем, если бы он был каким-то совсем другим мужиком, ей неведомым.

– Тут и так столько голубцов, бишек, а еще и эти со своими проблемами, тут не 9 девчат, а значительно меньше получается, – говорила Мила, пока троллейбус подходил к остановке.

И когда были подброшены дрова в костер ее любопытства, она загорелась ярче вовсе не от вина, которое почти не пила, а именно от актуальности текущего разговора.

А для чего еще нужны старые подруги, именно для того, чтобы было о чем поговорить. Хотя можно было забить в поисковике в сети свою проблему, и тебе там выдадут кучу мнений по поводу с разными вариантами ответов. Но в сеть Мила уходила, когда были какие-то проблемы у ее кота Тимофея. Не слишком серьезные проблемы, конечно. Если с ним что-то приключилось, на дворе ночь и в клинику бежать проблематично. А вот что касалось ее самой, тут сети она не доверяла.

И так, до скорой встречи, кажется, Светлане хотелось узнать все не меньше, чем ей самой. Ну вот и славненько, так тому и быть, значит.




Глава 5 Позднее признание


Раньше подруги встречались в этой бабушкиной квартире часто, даже когда вместе работали в одной гимназии, а такое было тоже. Светка окончила универ на год раньше, а Мила еще поступала на юридический, пока не выяснила, что там придется проходить суд-мед практику в морге – поступала. Как только выяснила, что ее приятеля – спортсмена и здоровяка вынесли на руках с той самой практики и просили больше не приходить, так пыл ее становиться прокурором пропал тут же. Приятелю повезло, она у него уже подходила к концу, и зачет он получил, хотя и с трудом, можно представить, через что ему пришлось тогда пройти. В том, что для нее она даже не начнется, Мила не сомневалась. Она боялась покойников и по наивности своей даже не задумывалась о том, что по роду деятельности именно с трупами и непросто трупами, а часто криминальными ей и придется иметь дело в любом случае. Но разве мы думаем о чем-то серьезном, когда летим к своей мечте, очертя голову. Смутно представляя себе, что это за мечта такая странная. Нет, конечно, этого не представляем совсем.

Вот потому, придя в себя и все взвесив, на следующий год и отправилась вслед за Светкой на филологический, решив, что для нее это лучший вариант. Книжки читать и даже писать она любила всю свою сознательную жизнь.

Кстати, Светка ей сразу говорила о том, что именно она и должна быть там в первую очередь. Кому, если не ей и изучать все эти литературоведческие и прочие науки. Но магия юридического оказалась сильнее, значительно сильнее, хотя о потерянном годе она не жалела – значит все так и должно было быть. Она не жалела о том, что пропустила год, потому что ее поток казался значительно интереснее и ярче. Да и какая разница, если у них еще вся жизнь впереди, чего им бояться и о чем переживать, живи, учись и радуйся, пусть старики считают часы и дни и бояться. А потом, в жизни все будет так, как будет, и всем известно, что покорного судьба ведет, а упрямого тащит.

На этот раз Светлана пришла и даже стала оглядываться, так давно она тут у Милы не бывала, столько воды утекло. Но принципиально ничего тут не изменилось, разве что появился еще один шкаф для книг, новыми книгами набитый. Но в этом вся Мила и была, встретить ее можно было только в книжном магазине.

Светлана всю жизнь любила ходить в библиотеку, в надежде там с кем-то познакомиться, так до Андрея дело и дошло. Всегда смеявшаяся над Милой, у которой женихи ей в сыновья годились, на этот раз она решила за такого вот парня замуж и выйти. Ее не смущало то, что он так быстро позвал в ЗАГС и не хотел интима до самой росписи – никакой свадьбы не было. А почему так было, она поняла в первую брачную ночь, и готова была бежать разводиться еще до рассвета. Но все-таки выждала недельку, чтобы все было не так смехотворно. Хотя она читала и слышала о том, что так бывает, но с молодыми, с ней-то такого не должно было случиться никогда на склоне лет, когда она все пережила и испытала, ну или почти все. То, что в пресловутых 5- оттенках было описано она не переживала, конечно, да и много ли кто тогда знал о том. Но насилие моральное, и драки обычные, без эротического подтекста были. Часто приходилось спасаться бегством.

То ли чай, заваренный на травах, таким странным оказался, они не пили ничего больше, то ли тут была странная атмосфера, или молниеносное замужество так подействовало, но Светлана призналась в том, что всегда завидовала Миле, ее мужчинам, ее книгам, ее друзьям, каких у самой Светланы никогда не было

– Но разве стихи самое главное, мне хотелось всегда такой роман написать, чтобы его читали все, романов много, но вот о любви, как «Дама с камелиями» или «Манон Леско» нет, нам остаются только Опасные связи какие-то. Да и то они уродливые получаются, потому что не в то время видно родились, – тяжело вздохнула Мила, то ли она хотела успокоить подругу, то ли и на самом деле так считала, но это был прямо настоящий вечер откровений какой-то.

– Но это должна быть семейная сага или детектив, – вырвалось у Светланы, – и все-таки стихотворения у тебя круто получаются. Вот если бы я могла хоть что-то такое написать, я была бы самой счастливой на свете. Да видно не в этой жизни.

И потом слово за слово, она призналась в том, что два стихотворение все-таки стащила у подруги и опубликовала под своим именем, как только начала осваивать сеть и ей так хотелось свои филологические познания показать этому миру, не зря же она пять лет гранит науки грызла.

Мила догадывалась о том, что она хотела пыль в глаза пустить профессору, который никогда к ней серьезно не относился, и спрашивал у Милы, как та может дружить с девицей, у которой нет никаких способностей к филологии. Откуда все это узнала сама Светка, или Сергей Николаевич говорил это не только Миле, сказать трудно. Но та усмехнулась, зря старалась Светлана, потому что к тому времени, когда она все это напечатала, его уже год как не было в живых. Но тогда они обе не знали о том, как он быстро покинул этот мир, переехав в южный город, словно желая скрыться от всех своих бесчисленных учеников. Он не потерпел бы, чтобы его жалели. В чужом граде умирать вероятно спокойнее и легче.

И вряд ли она поступила бы так, если бы знала о его уходе, хотя кто его знает, что там творилось в голове этого милого друга в юбке.

Но в тот вечер откровений, когда еще не все было сказано, Мила вдруг предприняла нечто странное, с ней такое случалось и прежде по отношению к людям, которым удача никогда не сопутствовала.. Это был просто необдуманный шаг, порыв души, но что сделано, то сделано




Глава 6 Необдуманный шаг







Мила часто поступала так, что опомнившись и все взвесив, начинала себя корить или ее корили другие, но в тот момент, когда это происходило, она была уверена в том, что права во всем и никогда не пожалеет о том, что было сделано.

Вот и на этот раз она уселась к монитору, порылась в папках, заброшенных на диск Д, тех, куда она крайне редко обращалась, достала папку с 2008 годом и перекинула ее на почту Светке

– Вот это тебе, чтобы не два было. Я заглянула в эту папку, там очень даже недурственные тексты встречаются, сама удивилась, но у меня их столько, что эти просто будут лежать в хранилище и руки до них не дойдут точно. А тебе может и пригодятся, выбери что-то более подходящее и созвучное и печатай дальше.

Светлана слушала ее, но даже не очень понимала, о чем та говорит, она не только не возмутилась, а кажется, дала ей целый сборник стихотворений, это что, реальность или сон, может ли быть такое или ей только снится все это. Ощущение такое, что преступника наградили за то, за что нужно было в тюрьму посадить.

– Я не могу этого принять, так не правильно, – лепетала Светка, скорее для отмазки, потому что ей хотелось больше всего на свете заполучить эту самую папку. И она сейчас готова была броситься и искать заветные тексты, чтобы опубликовать их на своей странице.

– У меня до них все равно не дойдут руки, а вкус у тебя был отменный, я их не публиковала сроду, пусть они будут твоими, – словно Змей-искуситель, говорила Мила.

Она и на самом деле в тот момент так думала, уверенная, что для подруги они будут прекрасным подарком, а для нее, только лишним грузом, от которого даже приятно избавиться.

Мила уверяла себя и подругу, что она творит добро. Ведь она не использует их больше все равно. Она напишет новые, а если даже не напишет, того, что уже опубликовано на троих хватит. Дюжина поэтических сборников, 45 романов – прямо А. Дюма какой-то.

Светка, наконец, притворно смирилась, и уже думала о том, что у нее появится сначала полноценная страница в сети, куча знакомых поэтов, из которых можно будет выбрать достойного, а потоми жениха.

То, что она собиралась пользоваться чужим, выдавая за свое, ее нимало не смущало, главное, прорваться в тот мир, о котором она мечтала со студенческих лет, но уже и не надеялась попасть. Так как молодые девицы искали миллионеров и спонсоров, она искала возможности утвердиться, как личности творческой. У отцов и детей оказались разные идеалы и стремления, и между ними пропасть.

Ну а если не везет нам в сексе, так может быть, в поэзии повезет больше, должно же хоть в чем-то везти.

И уже потом, когда все было передано и отдано в руки новоиспеченной Цветаевой – там все-таки больше было Цветаевой, хотя сама Мила ее презирала и тянулась всеми фибрами души к Ахматовой. Но не только мы пишем стихотворение, и оно пишет нас, чаще всего вопреки тому, что хочется и можется, а так, как получится все это в итоге.

Светлана, затевая этот разговор и подумать не могла о том, что из дома своей подруги она выйдет сложившейся поэтессой со сборником стихотворений – это же наваждение какое-то, да просто чудо, удача.

А ведь накануне она читала о том, что удачу бесы дарят, и потому ее нельзя просить. Крестилась она во взрослом возрасте, а потому пришла к этому осознанно, и верила, что крещение ей во всем неизменно помогает. Но она готова была закрыть глаза на эту удачу, пусть только все сбудется хотя бы теперь. У нее еще есть время, она еще все успеет, все сможет.

Об Андрее они поговорили уже перед уходом, так мимолетно, и поняли обе, что иногда, хотя и очень – очень редко что-то подобное с ними может случиться, и вот тогда.

Но не лишенная интуиция Светлана сразу же заявила, что с ним все не закончено, а только начинается.

– Такие так просто не уходят, они все время возвращаются, – тяжело вздохнула она, и поспешила домой, чтобы перечитать все, что ей досталось и выбрать то, что ей было на самом деле мило и дорого. Она заметила, что в том файле около 200 страниц, произошло событие невероятной щедрости, и она должна была воспользоваться этим шансом, а чтобы Мила не передумала, она будет сидеть день и ночь, но все это вобьет на свою страницу.

И тогда в силу своей деликатности, та ничего не потребует назад, хотя она и так, скорее всего не потребует, но разве можно это знать наверняка, а такой шанс выпадает только один раз, другого может и не быть, да в ее судьбе и точно не будет. Ее непутевый бывший муж, все-таки позволил ей говорить о том, что она была замужем, и невольно, сам того не подозревая, сделал ее поэтессой, хорошей поэтессой. Когда Светлана говорила о стихах Милы, она не кривила душой, она вообще не кривила душой, потому что такой уродилась, это ее подругу можно было в чем-то подобном обвинить, но не ее саму.




Глава 7 Тень Достоевского


Мила зачастила в Старое кафе. На этот раз именно там ей назначил свидание известный в узких кругах поэт Павел Богданов, который хотел поблагодарить ее за вступительную статью к его сборнику и за ряд публикаций еще до выхода той самой книги. Ничего особенного. Но отказываться не хотелось, они были нужны друг другу.

Поэт был молод и красив. Но именно таких в последнее время Мила и боялась, ей казалось, что не просто так и не случайно он пишет свои печальные стихотворения. Павел пытался убедить ее в том, что такие тексты больше нравятся дамам – главным его читательницам, и он вынужден это писать. Хотя в какой-то мере так и чувствует. Но она ему до конца не могла поверить. Не напишет так проникновенно стихотворение тот, кто всего этого не пережил и не почувствовал на собственной шкуре. Если даже он и сгустил краски, то не слишком сильно, что бы там не говорили все другие. Вот после такого свидания они и возвращались домой по Любиноскому, где и происходили самые мистические события в ее жизни.

Поэта куда-о позвали – затрезвонил сотовый, и он дико извинялся, Мила рассмеялась – она всегда легко обходилась без провожатых в такой ранний час и чувствовала себя значительно спокойнее. Тем более, он не был ей чем-то так уж обязан. Они просто пообедали вместе, не более того.

И в тот момент, как только поэт заскочил в маршрутку и исчез, словно его не было, она увидела другого человека, чуть от нее отставшего, а в тот момент поравнявшегося с нею внезапно.

Июльские дни длинны, и не собирались еще на Любинский падать сумерки. А господин в каком-то странном одеянии, словно актер, переодетый для костюмного фильма, заглянул ей в глаза, усмехнулся так, что она почувствовала себя Сонечкой Мармеладовой. А ведь Сонечка была на каторге вместе с Раскольниковым, сама добровольно пошла за ним, не могла оставить его в одиночестве, хотя он, конечно, этого не оценил. Как долго они обсуждали этот ее странный поступок и жертву напрасную, – тут же припомнила Мила. Этот факт не всегда оставался в ее памяти.

Кстати, в отношениях с мужчинами, Мила часто именно так себя и чувствовала этакой все терпевшей, и на все готовой Сонечкой, потому и бежала от них, не разбирая дороги, понимая, насколько ей проще и легче в одиночестве, чем служить какому-нибудь типу, который вовсе недостоин всего, что она готова для него сделать. Она бы не замечала этого, не реагировала так остро, если бы не покорная и вечная Сонечка. Ну хоть для этого сгодился жуткий роман гения – он подарил ей свободу и независимость и избавил от самых глупых и безрассудных поступков. А ведь жила бы и терпела, только чтобы его не обидеть, и какая бабушка-тетушка не взглянула на нее сочувствующе, да не покачала головой, мол, одинокая какая. А разве не такой ей и хотелось быть всегда. Мечты сбываются, и хорошо, что они сбываются.

№№№№№№



Мила попыталась ускользнуть от городского сумасшедшего, но это оказалось вовсе не так просто. Он не отставал, да и вообще заговорил с ней.

– Говорят, ты накануне подарила подруге свои стихотворения, нельзя этого делать, негоже это. Ты и не представляешь, как за это тебе отомстят высшие силы, хотя сегодня и детей дарят, глазом не моргнув, мир сошел с ума и только. Но ты недостаточно безумна, чтобы совершать такие поступки. Исправь все, что натворила, пока еще можно что-то исправить.

Так он говорил, путаясь явно в речи своей, вы сменилось на ты вдруг резко, словно они были давно знакомы. Но не это пугало Милу, а то, что ему было известно то, чего он знать никак не мог, а все-таки знал. Ведь дома они были только вдвоем, и вряд ли Светка кому-то рассказала о том, что случилось, это не в ее интересах. Да из нее и под пытками такого признания не выбить.

– Но если это доставит радость моей подруге, то почему бы и нет? – возмутилась снова она. – Ведь талантом тоже можно поделиться, если другому его не дано. Я думаю, что поступила правильно.

Она вовсе так не думала, но решила все-таки о том сказать из упрямства.

Она понимала, что говорит о каких-то странных вещах, но ведь надо было хоть как-то оправдаться. Она не собиралась так просто сдаваться, они еще повоюют. И ей самой было страсть как интересно, чем все это закончится.

И послышался смех, этот дьявольский смех, которого она не сможет забыть никогда. Ей не хотелось, чтобы он еще что-то говорил, но она услышала его голос снова, такой скрипучий и противный, что невольно поморщилась.

– Это никому не принесет радости, – отрезал он и растворился, подчеркивая, что он не человек. Он именно растворился, а не отошел в сторону. Но ведь он был, не сама же с собой она говорила только что, он был.

Впрочем, о том, что это был не человек, она сразу догадалась, даже если бы он ушел по обычной дорожке и свернул за угол. И тогда не было бы в ее душе ни грамма сомнения. Сегодня на Патриарших, а вернее на Любинском, она встретилась с Дьяволом, и, к сожалению, он все делает для того, чтобы она еще сильно пожалела о том, что накануне сделала.

Но больше всего Миле хотелось узнать, кто это был Раскольников или сам Достоевский, потому что под широкополой шляпой она никак не могла разглядеть лица. Человек без лица – как это странно и как характерно для времени и для всего, что творится в этом мире.

Она не сомневалась в том, что он появится в ее судьбе еще раз, потому что всем известно, что если висит ружье на стене, то в финале оно должно выстрелить. Вот и он возник не просто так и преследует вовсе не каждого омича, а только некоторых из них.

Он нашел повод – подаренные стихи, но наверняка пришел не только из-за них – будет еще что-то, обязательно будет, и она станет участницей какого-то литературного мифа. Жизнь вообще странная штука, фантазии автора никогда не успевают за ней угнаться. И оставалось ей только ждать, но кого и чего, вот этого она никак не могла понять.

Ясновидящим судьба открывает все, остальным – только какую-то часть того, что с ними должно происходить, и чаще всего из этих кусочков —пазлов они не могут до определенного срока сложить целую картину, но рано или поздно она все-таки складывается. Хорошо, если это будет не слишком поздно. Пусть это будет как раз вовремя.

Вернувшись домой, Мила тут же записала текст о том, что с нею в тот момент произошло. Она скорее даже хотел убедиться, не лишена ли дара сочинительства из-за недавнего своего скверного поступка. Вроде нет, все было как прежде, или только кажется, что как прежде?

Тяжело шагая по камням,
Выходя на берег невзначай,
Он смотрел, как алая заря
Светит и  внезапно и случайно.
Мертвый город что-то говорит,
И лепечет птица в вышине,
Ничего его не удивит.
Мир беспечен, отдает волне

Душу, в Питер он несется вдруг
Там Порфирий бродит средь пучин,
Это вечной  жизнь  новый круг
Их уводит, он совсем один.
Мертвая старуха средь теней
Просит, чтоб ее не убивал.
И несется в пропасть, и больней
Жить среди  нагроможденья скал.

Скоро Демон будет среди нас,
Здесь художник дивный тот рожден,
Арестант вдруг оборвет рассказ,
И растает в осени, как сон.
Тихий миг   иного торжества,
И печаль, которой не унять.
Осень рядом и она права,
Город ждет, не прочь его принять.

Будет там ему еще страшней,
Комната, как гроб, иная боль.
Но игрок все выше и сильней
Проклинает пропасть, и с собой
Он уносит прежние года,
Страхи, сплетни  и азарт немой.
Одиссей вернется навсегда
В крепость, и уводит за собой,

Осень над Сибирью, тихий свет,
Ничего как будто впереди.
Он вернется в эти шири? Нет,
Только Командоровы шаги
Различаю, ничего потом,
Кот со мной, пошли же, Обормот,
Гонится за призрачным листом,
И по лужам  к пропасти идет.




Глава 8 С ножом в спине


Светлана несколько дней сидела над тем самым файлом, где были собраны довольно ранние, но в то же время зрелые тексты Милы, ей нравилось и то, и другое, и третье. И самое смешное, что написать ей хотелось именно так же, как сделала это Мила. Та словно угадала все ее мысли и чаянья, и только форму им предала почти совершенную.

Надо сказать, что по ходу Светлана что-то поправляла, и не потому, что хотела сделать лучше, ей хотелось приложить свою руку к тому, что уже было сотворено, чтобы не считали потом, если тайное станет явным, что она и запятой не исправила.

Кстати, корректурой она занялась основательно – это было ее коньком, ее сильно стороной, тут уж точно не подкопаются. Да с той самой корректуры все и началось, когда она по просьбе подруги что-то правила, то только и думала о том, что вот бы все это ей принадлежало, как было бы здорово, просто замечательно. Но, увы и ах, мы порой много что хотим и при этом мало получаем. Жизнь чудовищно несправедлива. Одним одна дает даже слишком много, другим отмеривает крохи и словно пытается понять, а достоин ли ты даже того малого, что она тебе готова дать.

Теорию о рожденных с Долей и Недолей ей тоже поведала Мила, и она поверила в то, что такая теория существует. Не сразу, но поверила, когда сравнивала свою и ее жизнь. Сначала завидовала, потом поняла, что это никакой роли не играет. И главное, она боялась потерять единственную подругу, оставаться совсем одной не хотелось.

Спать в тот вечер Светлана завалилась позднее обычного, но с чувством исполненного долга и какой – то радости окрыляющей… Она впервые переживала все это, запомнила и потом всегда вспоминала это удивительное чувство, оно сродни влюбленности, но влюбленности не в другого человека, а в творчество. Это очень похоже, и все-таки немного другое, здесь не будет предательства, творчество, если оно есть – останется с тобой до конца, будешь ли ты старой и немощной, книжки с полки или из шкафа никуда не денутся.

И в ту самую ночь ей приснился сон. А так как сон был с четверга на пятницу, то и запомнила она его, даже записала в Дневник.

Теперь наше лже-поэтесса вела дневник, решив, что это может ей серьезно пригодиться, когда студенты будут исследовать ее творчество и писать ее биографию. Вот так не больше и не меньше, а чего мелочиться? И самое главное, обо всем надо позаботиться пораньше. Разбросал Тютчев свои рукописи и черновики, сколько их потом собирать приходилось в архивах. А омский поэт так и вовсе на пачке от сигарет записывал, и хорошо, если где-то у друзей их оставлял, да потом сохранялись, а так и вовсе дело дрянь. Но со Светланой такого точно не случится, у нее все будет на месте, пронумеровано и подшито в папках – бери и пользуйся.

№№№№№№



Светлане снился сон, будто она пришла домой поздно вечером и нашла там человека, обнаженного мужчину с ножом в спине около своей кровати. Странный испуг, суматоха, паника, она ощутила все это, словно пережила еще раз. Но что было делать, надо срочно что-то предпринять. И тогда, вспомнив, как она тащила больного отца в реальности, когда он часто стал падать посреди комнаты, она потащила тело в коридор из последних сил, и поняла, что все закончилось. Что ей больше не будет никакой жизни, но ведь и с ним тоже не было. И хотя внешне этот тип совсем не был похож на ее мимолетного мужа, но она чувствовала, что это он, а не кто-то другой. И именно ей придется за все отвечать. Надо будет посмотреть в справочнике, может такой сон значит что-то хорошее. Но она в том сильно сомневалась.

Она старалась забыть неделю своего замужества, и не поняла, почему потом не вышла замуж. Неужели это наказание за то, что она бросила Андрея. Не может быть, она же не виновата, что он таким уродился. Но в душе затаились только пустота и боль. Она так и не смогла никого полюбить, просто боялась, что ее надурят снова и снова. И тот, кто поспешно потащит ее в ЗАГС, потом выдаст такое, отчего захочется бежать, возможно, из собственной квартиры и никогда туда не возвращаться. Это хорошо, что с ним они так быстро расстались. А вот у знакомой был случай, когда пришлось разменивать ее квартиру, в которой появился этот самый тип и поселился, такой хороший, такой влюбленный до поры, до времени. Куда потом эта любовь и доброта делись, не очень понятно. Да разве это единственный случай, сколько их таких. Так что можно сказать, что в своем браке она отделалась легким испугом. А вот сон этот с мертвецом и ножом в спине испугал ее значительно сильнее. А когда этот сон повторился, и она не выдержала и отравилась к ясновидящей.

Так как это была ее родственница, и она не дурила Светлану, то она поверила в то, что та говорила.

– Большие хлопоты у тебя впереди, и сон этот не случайно был, хотя таскать на себе мертвеца тебе не придется. Но вот хлопоты будут большие, и тебе, и подруге твоей самой близкой. Вы недаром снова друг к другу вернулись. Судьба разводила вас долго, а теперь снова свела. Но обмана много вокруг, а за обман всегда дорого платить приходится.

Светлана уже хотела уйти, когда она посмотрела на нее пристально.

– И еще одну тень странную вижу у вас за плечами, давно умерший человек, который тут страдал и маялся много лет, вернулся в мир. Вы разбудили дух его, потому что часто о нем говорили, на уроках говорили и между собой, вот он не выдержал да и вернулся, теперь ходит за вами обеими по пятам. И ничего хорошего от него ждать не стоит, милая ты моя, и почему твоя жизнь так сложилась, сколько не думаю, понять никак не могу.

– Достоевский, – прошептала Светлана, – но ведь мы в школе работаем, как же не говорить про него. Сколько часов по программе ему отведено, тут уж хочешь не хочешь, а заговоришь.

– А всякая работа свой отпечаток накладывает. Вот и ваша не без того, потому не стоит так часто тревожить души ушедших, они возвращаются да маяться начинают потом, после ваших разговоров. Откликаются бедняги на зов, и пошло-поехало.

Она так тяжело и протяжно вздохнула, что стало еще хуже жить и дышать. Не жизнь, а одна сплошная мука. Они все ее жалеют, а сделать никто ничего не может. Она принимала такую жалость, потому что это лучше, чем ничего.

Тревоги только усиливались, покой им только снился, а может и не снился совсем. Но как же быть с этими духами и душами и всеми остальными, вот ведь незадача какая.

№№№№№№



Светлана шла по улице, наткнувшись на Милу, та куда-то направлялась, но остановилась и рассказала ей о том, что и она видела что-то подобное недавно во сне.

– Ножа в спине не видела, но тело у себя в кровати, я тащила его к балкону, но в дом ворвались какие-то люди, и меня увезли в тюрьму, потому что он был у меня дома, значит, я его и убила. Ужас какой-то. И я пыталась им объяснить, что он пришел сам и сам умер. Они меня не слушали, и говорили, что если случилось преступление, то искать надо женщину, это любому понятно. Вот они меня и нашли, мол. А раз нашелся подозреваемый, то так просто его не отпустят.

Потом она улыбнулась, решив переменить тему разговора и отвлечься немного.

– Видела твою страницу в сети, даже что-то написать хотела, а потом решила, что это будет перебор, пусть пишут другие, а мы отзывы почитаем.

Светлана даже радоваться начала, ведь они стали так часто встречаться, как в старые добрые времена, когда работали вместе. Но одно ее тревожило, примета о том, что не стоит в прошлое возвращаться, как бы хорошо там не было когда-то. Но и отказаться от встреч с Милой, от перспектив, которые перед ней открывались, она не могла, хотя и помнила слова колдуньи о том, что ложь вокруг них, и за это платить надо дорого. А за что она платила дешево, интересно?

Всю жизнь она жила в окружении правды, не умела и не хотела врать, даже если это было ей не выгодно, и что хорошего нажила? Да ничего, кроме проблем, суеты, злости, зависти и одиночества. Так что терять ей-то точно нечего, а Мила умная, она выкрутится из любой ситуации, выйдет сухой из воды, как бабушка говорила.. С ее фантазиями жить становилось легче, проще и даже веселее. За несколько дней она уже ворвалась в литературный мир, а то ли еще будет дальше?

Ну вот хотя бы это стихотворение, разве не сама Светлана должна была его про себя любимую, и про свою непутевую жизнь написать? Да конечно, она, но все это снова было у Милы уже написано. Странно, почему она это забросила, и не стала публиковать. Хотя Светлане это было на руку, она не смогла бы тиснуть это под своим именем, будь оно уже опубликовано, а теперь может, и для ее читательниц это будет настоящим открытием.

Мужчины  мимолетные не снятся,
Мы  их забудем, лишь захлопнут дверь,
И в тишине пред бурей растворятся,
И сердце не заноет  от  потерь.
Они уходят, не чиня страданья,
И в  жизни ничего не изменив,
И только утром солнечным и ранним
Опомнится, зачем-то позвонит.

Что он хотел сказать, не понимаю.
Я ничего не помню, ангел мой,
И где-то растворяясь, исчезая,
Пусть избирают дом другой чужой.
Мужчины мимолетные  бесстрастны,
Как кубики на плоских животах,
Когда они стараются напрасно
В нас страсть разжечь и поселить в нас страх.

Ни то и не другое не  доступно,
И скатертью дороги пожелав,
Не по тому ль, мы снова непреступны,
Что  растворятся, не завоевав.
А просто не заводит  мертвечина,
И равнодушье не берет  в полон.
Исчезнут мимолетные мужчины,
Ни свадеб с ними нет ни похорон.

Совсем другие, нас лишив покоя,
Являются в  иллюзиях и снах,
Врываются, любя и  беспокоя,
Как после  стужи   дивная  весна.




Глава 9 Сон в руку


Сны с четверга на пятницу сбываются быстро и в точности. Так оно и случилось на этот раз. Светлана первая узнала о том, что ее мимолетный муж убит, у себя дома, в разгар летней сессии.

Это и удивило ее и убедило в том, что можно верить настоящим гадалкам и собственным снам. Но как там было и что произошло в реальности? Любопытство просто раздирало ее душу, ей так хотелось это узнать. Но она сразу вспомнила о том, что преступник возвращается к месту преступления. Раскольников и Достоевский ее не оставляли, и в нужный момент появлялись снова, словно подавали какой-то знак..

И тогда она решила, что от греха подальше надо быть. Не должна она туда отправляться и задавать какие-то вопросы, смотреть на то, что там творится. Плохо это закончится именно для нее, потому что никогда ей с полицией не везло. Если что-то поблизости случалось, ее подозревали в том, чего она не совершала. И оправдывалась она так неубедительно, что подозрения только усиливались. А сегодня они точно схватят первого попавшегося, чтобы раскрыть дело по горячим следам, и это будет естественно бывшая жена, за что – то на него обиженная. А может быть не желавшая делить совместно нажитого, хотя кроме проблем ничего она не нажила, но они-то этого пока не знают и не ведают. Да и потом неудовлетворенная женщина, а удовлетворенной Светлана не выглядела, может убить кого угодно, всадив нож в спину. Да еще если законный муж снова решил к ней пристать с тем, от чего она бежала, как черт от ладана.

Но женщина, даже самая разумная, тем и отличается от мужиков, что дав слово, она тут же готова от него отказаться. Вот и Светлана стала тихонько выяснять, что же там произошло, и помочь ей в том могла именно Мила, на которую вряд ли падет подозрение, потому что о тайном визите Андрея к ней вряд ли кто-то мог знать в этом мире. И потом, почему бы ей не интересоваться, что стало с бывшим мужем ее старой подруги. Она вспоминала о Миле именно тогда, когда ей нужна была помощь, неважно в каком деле, вот и на этот раз тоже. И странно, что та этого как будто не замечала. И было еще одно- ее подруга умела врать так правдоподобно, что ей верили всегда, тени подозрения не возникало у тех же полицаев.

Как выяснилось, та уже была в курсе, хотя странно все это. Светлана позабыла о сети, где были освещены все преступления, и даже при большом желании Мила вряд ли прошла бы мимо этого жуткого события и кадров с места преступления. Сама же Светлана просто еще не настолько плотно сжилась со всемирной паутиной, чтобы выходить туда на рассвете, и уходить глубоко за полночь, ничего не пропустить, оставаться всегда в курсе всего, что там может твориться.

Она звонила, и решила сразу спросить обо всем, любопытство —страшная штука, от нее так просто не отделаться.

№№№№№№



По голосу Милы можно было судить о том, что она не до конца уверена в том, что Светлана к этому делу непричастна. Правда, если бы это было классическое отравление, она поверила бы больше, а вот нож в спине, ну вряд ли Светка на такое способна. Здесь должен быть не такой трусливый человек, да и орудовал он им профессионально, чего от ее хорошей знакомой нельзя было ожидать. Но то, что она позвонила сразу и пыталась что-то узнать, тоже напомнило Миле про Раскольникова, и про то, что преступник возвращается к месту своего преступления. Хотя она бы не стала так уж верить Достоевскому, фантазии у него были еще те, как и у его героев, психика которых была все время на грани. И говорил он о каких-то странных героях не от мира сего, это вовсе не значило, что и остальные так поступать не станут. И скорее наоборот, они так не поступят.

Потом Мила подумала о том, что и у Светки есть повод обвинять ее в том же самом, И хорошо, что только у нее. Все-таки иметь любовника и не афишировать отношения значительно лучше, чем подписаться под всем, что с ним может дальше случиться. Поговорка про суму и тюрьму, появилась не на пустом месте. И не надо забывать в какой стране мы все живем.

– Да не переживай ты так, – услышала Светка, как только они встретились в старом парке, даже у перепуганной насмерть подруги хватило ума не говорить обо всем по телефону, и то хорошо, если еще соображает, значит не все потеряно.

– А чему мне радоваться, ты не была с ним расписана, да и так от всех отбрешешься, а я врать не умею. Они быстро узнают правду, и лучшего подозреваемого не найти.

– Хочешь сказать, что это ты нож воткнула в спину?

Светка побледнела и стала оглядываться по сторонам, вдруг кто-то их слышал, даже у деревьев бывают уши.

– Да не трясись ты, мозги включи, что сейчас было, сессия, твой благоверный на девиц внимания не обращает, и парочка из них точно завалила экзамен, вот их проверять и начнут. Не помнишь, на что мы готовы были, чтобы экзамен сдать, а если и не сами, пожалуются папикам, а те свой спецназ и отправят, чтобы показать строптивого дурочка, если он и им откажет,, кто в доме хозяин. Времена другие, у них больше возможностей, чем у нас тогда, да и посмотри, какие они злые, хотя мы тоже добрыми не были, но все-таки.

Мила умиленно вспоминала, как и что могло быть тогда, и сразу было понятно, что и у нее когда-то была такая история.

Светлана перевела дыхание, доводы Милы ей показались разумными, и не стоит все сразу на свой счет списывать. Бог видит, что она ни в чем не виновата. И она сама в том не сомневается, если бы не этот сон, так это ж только сон и не более того.

– Да и давно ты с ним рассталась, – не унималась Мила, – вряд ли хоть одна девица согласилась бы столько ждать, это уж не холодная закуска, а какая-то совсем пропавшая. Не дрейфь, обойдется.

Мила так думала, но червь сомнения все-таки оставался в душе, ведь все могло быть и не когда-то в прошлом. Светка могла с ним встречаться и позднее. Она возвращалась к былым возлюбленным, когда было скучно и пусто, и когда у нее самой новый парень появлялся. Но она не позволяла себе даже думать о таком.

Когда пришло время расстаться, Светлана была уже совершенно спокойно. Вот что значит, поговорить со старой и мудрой подругой, к которой маразм не пожаловал еще, да и вряд ли пожалует. Если что-то и появится, так скорее мудрость, а вот у нее среди родственников было по-другому. Только чувство вины перед усопшим все-таки оставалось. Она пыталась понять, с чем все-таки оно было связанно, с тем, что она просто оставила его, не желая ничего слышать. Если бы она постаралась вместе с ним все одолеть, но в ту ночь она была так напугана и ошарашена, что ни о чем другом думать не хотела и не собиралась, только раз и навсегда с этим покончить.

А совесть есть, и ее никуда не деть. Она была больше всех заинтересована в том, чтобы убийцу нашли как можно скорее, потому что до тех самых пор не будет у нее ни сна и не покоя. Уж себя-то Светлана хорошо знала, не сомневалась, что так все и будет. И вот жила себе спокойно, в ус не дула до тех пор, когда поняла, что должна все-таки хотя бы для отмазки побывать замужем. Наверное, за обман, большой обман она и поплатилась. Но ведь хотела как лучше, это потом все получилось как всегда. А теперь живи в вечном страхе и жди часа, когда за тобой придут. Пусть и виновата ты только в том, что тебе хотелось выйти за муж хотя бы для того, чтобы не казаться странной в чьих-то глазах. Но придут, чтобы сказать, что ты не получила того, чего так страстно желала, потому и убила муж своего, пусть и бывшего.

От всех этих мыслей ей сразу сделалось дурно, а ведь она почти поверила с легкой руки Милы, что ничего такого и не было, что все просто ее полубредовая фантазия. Услышала звон, а остальное все придумала, да так, что мама не горюй, получилось.




Глава 10. Следователь злой и добрый







Если во сне, что бы нам ни приснилось, ничего не меняется, стоит только проснуться, то в реальности все совсем по-другому. Стоит только случиться чему-то серьезному, и жизнь начинает течь совсем по-другому, словно это уже и не наша жизнь, да и сами мы становимся другими, а уж сколько забот и хлопот прибавляется сразу.

И студентки, без того перевозбужденные из-за сессии, завалов экзаменов, бессонных ночей над книжками, вдруг понимают, что становятся действующими лицами не сериала «След», а реальной истории, где еще неизвестно куда кривая вывезет. Им ли не знать, что такие прекрасные следаки только в сериале бывают, а в жизни они ну совсем другие. И лучше бы не встречаться с ними никогда, а если уж довелось все-таки, так попрощаться бы как можно скорее и перекреститься после последнего «Прощай». И так попрощаться, чтобы никогда больше не встречаться. Даже во сне, ну страшно и мерзко становится от таких свиданий.

Но пока до прощания было далеко, все только начиналось. В институте во второй половине дня появились два человека в штатском, но на лбу у них было написано, что они оперативники. И правильно было написано. Нюх и у юных особо оказался как у собаки, а глаз, как у орла. А кое-кто из них уже сталкивался с подобными товарищами, с которыми лучше никогда не сталкиваться совсем, целее будешь. Но иногда нам самим приходится к ним обращаться за помощью, потому что все равно больше не к кому.

№№№№№



Именно так все и было Егор Орлов и Виталий Петров после ВШМ привыкли работать в паре, особенно если это было убийство, и с самого начала у них все хорошо получалось. Один из них наезжал бесцеремонно на подозреваемого, а второй чуть позднее проявлял сострадание и пытался к себе расположить. Привычная схема в их исполнении действовала безотказно и рано или поздно кто-то из подозреваемых переходил в обвиняемые. И при этом они редко совершали ошибки, и вычисляли этих самых преступников четко. Никаких подстав, парни дорожили своими погонами и понимали, какой шум поднимется в интернете, если что-то пойдет не так. Там сам не рад будешь тому, что захотел кого-то и где-то подставить ненароком. Вот и теперь, когда прогремела страшная новость о жестоком убийстве, они решили так поступить, стандартно.

По их просьбе была оставлена вся группа студентов, у которых накануне был зачет у Андрея. Они пока разговаривали со всеми, но упор делали на тех девиц, кто его завалил, потому что самые явные причины расправиться были у них или у тех, с кем девицы близки. Если ты все сдал легко и быстро, то какой смысл мочить преподавателя. И почти сразу выяснилось, что это были две девушки Яна и Марина. Провалились обе с треском, без всякой надежды пересдать экзамен. И боевые товарищи, с которыми враги отдыхают, спокойно об этом рассказывали, тайно радуясь, что у них те самые зачеты стоят, что на время хотя бы снимает с них подозрение в расправе, ну а потом, как карта ляжет, но время для передышки все-таки есть.

Яна показалась более храброй девицей, может потому что чувствовала свою невиновность, вот она и заявила:

– А почему вас Кристина не интересует, лучше бы выяснили, как она умудрилась сдать зачет. Там тоже вряд ли все может быть чисто.

Марина пробовала ее остановить, мол, не хорошо, себя выгораживая, топить других, но она останавливаться не собиралась. В такой серьезной ситуации, как на войне, все средства хороши.

– А я что не права, кто-то верит в то, что она могла бы сдать его обычным способом, при ее – то познаниях, которые равны нулю, там никаких проблесков нет вообще. И Андрей Юрьевич это каждый раз подчеркивал, а тут возьми да и сдай так просто, даже не вспотев. Одна из первых вышла счастливая и зачеткой трясти начала, отличница, блин.

Она усмехнулась самодовольно, прогоняя остатки страха в своей душе.

– Ну не всегда оценки получаешь за то, что знаешь и не знаешь. К каждому из нас можно сие применить, – отвечала Марина, пожав плечами. – Иногда все знаешь, и тройка. Иногда ничего не ведаешь, четыре, а то и пять, каждый тебе такую историю расскажет.

Она была тихой и задумчивой, то ли ей было что скрывать, то ли она просто медленно думала, пытаясь найти правильный ответ не только на заданные вопросы, но и на те, которые еще только будут задаваться. Кстати, ее единственной не было среди тех, кого допрашивали следователи, следя за реакцией тех, которые оставались на задних рядах и, конечно же, слышали все, о чем говорилось. Но именно этого и добивались следователи, потому что пока никаких зацепок у них все равно не было, и таить было нечего, вдруг в общей толпе кто-то проговорится.

Неожиданно следователи поднялись и простились со всеми, предупредив традиционно о том, что они еще могут понадобиться, если выяснятся какие-то новые обстоятельства дела. И только покинув здание института, они переглянулись.

– Ну что, дело сделано, – усмехнулся майор Орлов, – мы нашли преступников, эти девицы вполне могли рассчитаться с ним, нож как-то не очень, правда, вот если бы какой хрустальной вазой шарахнули или кубком потяжелее, тогда да, а так, слабо верится, но быть может всякое. Это было бы нагляднее. А так как-то не очень, ни одна из них на мясокомбинате не работала, в спецназе не служила, чтобы так вот просто взять и с ним разделаться. И всадить нож так, чтобы мгновенно наступила смерть.

– Подожди еще не вечер, и возможно не мы будем крутить дыры для звезды на погонах.

– Но ведь дело ясное, что дело темное.

– Что дело темное. И как бы не стало оно висяком. Сам понимаешь, хрупкие студентки, если бы убивали преподавателя за заваленный экзамен, то их бы там просто не осталось. А новые не пошли бы работать на их места, понимая, чем все закончится. В изнасиловании его никто не обвинил, хотя мы еще не допрашивали Кристину, но думаю, что и она не подарит нам такую радость в виде версии, тем более зачет у нее в кармане. Если она и хотела его обвинить, то явно до получения зачета.

Разговор протекал легко и непринужденно, словно они говорили о том, как вчера в ресторане посидели, и, как и с кем домой вернулись. Но работа закаляет, остается надеяться на удачу, на чудо, и еще на что-то необъяснимое.

Вот эти два добрых молодца и надеялись.

– Не забудь, что виновником убийства чаще оказывается дворецкий, как нам английская мадам обычно говорила.

– А нам бы до него еще добраться надо, и кто знает, где он там укрывается.

На этом они и разошлись каждый по своим делам. Проходя мимо храма, Виталий хотел зайти и поставить свечку, но потом махнул рукой и прошел мимо. Не стоит бога втягивать во все дела земные, он еще пригодится в самую трудную минуту досады и отчаяния.

Виталий порой становился философом, хотя чисто внешне и не скажешь. Обычный деревенский парень, который пролез всеми правдами и неправдами в ВШМ, с большим трудом ее окончил, и вот устроился на работу без всякого блата, кстати. И все сам, и везде сам… Потому погоны капитана для него были уже манной небесной, а если и звезду майора получит, то считайте, что прыгнул выше головы. Там можно перебраться в райотдел начальником и сидеть себе спокойно до самой пенсии. Правда возвращаться в область не хотелось, но вряд ли его оставят в городе на такой должности, так что можно проследовать и домой. Но это потом, когда выяснится, кто же всадил нож в спину этому буйволу громадному, и самое главное – за что.




Глава 11 Марина и Яна – первый допрос


После первой беседы студенты расходились по своим делам, у них были более важные заботы, чем играть в следователей и выяснять, кто убил их преподавателя, к которому теплых чувств не было ни у кого. Смерть и убийство не производили на них такого впечатления, как на их родителей в те дни, когда тем тоже было двадцать. Привыкшие к компьютерным играм, дети считали ее чем-то несущественным, тем более, если это не касалось их лично. И многие думали о том, что хуже точно не будет, если на место Андрея придет другой преподаватель, а вот лучше вполне может быть. А тем, кто ни в чем не виноват, живется спокойно. Их не мучает воспаленная совесть, не заставляет возвращаться к месту преступления.

Если и волновался кто, так только Марина и Яна, они сразу почувствовали, что покой им теперь только снился, а может и не снился вовсе, а ведь еще и экзамен заваленный надо было пересдать, кроме всего прочего, и это такая головная боль, что и врагу не пожелаешь.

И когда оперативники появились снова, то в отведенный им кабинет они пригласили двух подружек, понимая, что говорить надо в первую очередь с ними. И хотя прослушка была организована, но пока ничего такого девицы не сказали, что немного злило доброго следователя Егора, и очень сильно – злого Виталия. Так они для себя распределили роли с самого начала. Подружек по несчастию не стали разводить по разным комнатам, решив, что так они поведают больше, значительно больше, возможно начнут топить одна другую. Правила существовали иногда для того, что их можно было и нарушить.

И очнулись девицы в момент, когда заговорили о том, старались ли они как-то обойти общие правила, и сдать зачет иначе. Они прекрасно поняли, о чем идет речь, как еще можно получить желаемое с молодым преподавателем.

– Да, мы пытались сдать нетрадиционным образом, ну или наоборот самым пошлым и обычным – запрыгнуть к нему в постель, но ничего не вышло, вообще ничего. Ему секс с нами по барабану, даже групповуху предлагали, не чешется. Вот бумеранг и прилетел – мужик должен сексом заниматься, – говорила Яна.

Кажется, она старалась прикрыть свою не слишком разговорчивую подругу. Ей казалось, что чем больше она скажет, тем лучше будет для них и их скорее отпустят, ведь это так несправедливо, отвечать за то, чего ты не совершала сроду, тем более, когда от остальных уже отстали, а от тебя отставать не собираются.

– Но может он просто умело скрывал свои чувства, – пробурчал Виталий, которому даже обидно стало за убиенного.

Им говорить можно было что угодно, он же не поднимется, не сможет защитить себя и опровергнуть их слова, не может, такая вот беда. Виталий боялся и того, что и про него могут вот так же сказать, если что, приплетут все, что угодно, хотя не все ведь такие дамские угодники. А кто-то просто не умеет ничего такого делать, но это не его вина. Зато он может много чего другого, хотя не кричит о том на каждом углу..

Егор следил за ним, усмехаясь про себя. Как легко он выдает все, что у него в душе копится, ну нельзя ведь так, на самом деле это черт знает что. Он не мог сказать наверняка, но вероятно немало проблем было у его напарника на личном фронте. Хотя он был женат, у него подрастал сын, но какое это имеет значение. Еще неизвестно чей это сын при такой прыти и с такой женой, как у него.

– Мы бы почувствовали, что ему этого хочется, но ему не хочется, – говорила Яна, – уж я-то это безошибочно определяю.

Несмотря на молодость, они на этот раз поверили ей, сегодня девицы молодые да ранние пошли, с ними очень трудно бывает и взрослым мужикам, а что говорить о молодых людях. Хотя у взрослых есть свои проблемы, те, которые молодым не ведомы.

Следователи переглянулись, если она говорит правду, а скорее всего так и есть, то это точно странно как-то. Хотя возможно он просто держится за свое место в вузе и не собирается из-за них увольняться. А на самом деле они устарели страшно. Ведь сегодня такое время, что скорее уволят за то, что не переспал, чем за то, что переспал с кем-то, все перевернулось с ног на голову, меньшинство давно стало большинством, и наоборот.

Но ничего такого девицам они говорить не стали, конечно. Просто даже сами почувствовали, что их аргументы на этот раз очень хлипкие – никакой судья в это не поверит, и как раз обвинят в том, что они сцапали первых встречных, чтобы все как можно скорее раскрыть. И вернут все назад, нет, надо что-то еще проверить и потом только решить как да что делать дальше.

И как они могли в самом начале еще решить, что все просто и никакого труда в раскрытии этого преступления у них не будет. Убийственная страсть – так они окрестили то дело, с которым носились, как с писаной торбой.




Глава 12. Мужской разговор


Девиц пришлось пока отпустить, потому что молодежь ли сейчас пошла продвинутая, или они и на самом деле не убивали, скорее всего, все-таки второе, но больше с ними говорить было не о чем и задерживать тоже не за что. Парни же оставались сидеть в том самом кабинете, который им выделили для допроса, и решили немного поговорить, пока никто им не мешал и не просил освободить помещение. Да и кто бы на такое решился, интересно? К органам относились если не с почтением, то настороженно и предпочитали не трогать. Тогда и жить станет проще, и от тюрьмы можно заречься. Хотя всякое конечно бывает.

– Молодой мужик отказывается от секса с девицами хорошенькими и готовыми на все, – тебе не кажется это странным? – спрашивал Егор.

Он всегда охотнее говорил на эту скользкую тему, потому что у него все было в порядке с этим. А вот у Виталия явные проблемы, деревенский паренек женился явно по расчету на дочери полковника, хотя расчет оказался неверным. Тесть его тут же ушел на пенсию, а с нелюбимой женой ничего кроме скандалов не было в его личной жизни. Хорошо, что работа занимала так много времени, иначе бы совсем беда. И вот ведь работа и опасна и трудна, а все лучше, чем сидеть дома в назначенный час и выслушивать недовольные речи своей нелюбимой женушки, и с тоской думать о том, что так будет до самой смерти. До смерти ее папочки точно, а он очень крепкий старикан, и до самой его пенсии наверняка протянет.

– Ты в это поверишь? – буркнул он, понимая прекрасно, о чем думает Егор, и почему так блестят его глаза.

– Трудно поверить, если он нормальный, конечно. Но ты же знаешь, сколько сегодня тех, кто называет себя меньшинством, а при этом стали уже большинством, только упорно это скрывают, и тайно гордятся, что они обошли нас по всем показателям.

– Может работу боится потерять, – выдвинул версию Виталий, и она казалась ближе к телу или к теме, если быть точнее.

– Да наоборот сегодня только эта пошлость и ценится. Его скорее уволят, если он не будет ни с кем пить, ни с кем спать, чем наоборот, слышал сам, как начальники проверяют подчиненных. Не пьет – уже подозрительно

И снова какие-то странные намеки, контексты, кажется, так это называется, с двойным дном. То ли об убиенном они говорили, то ли пытались о себе самих рассказать друг другу между делом, что тоже имело значение, а когда и где еще можно было поговорить о самом главном, как не на рабочем месте?

– Вот это нам и надо выяснить, но традиционным образом не получится, так как Андрейка мертв. Наша служба нудная и не такая уж приятная, как кому-то кажется. Сиди и гадай, был он бишкой, голубцом или все-таки сексуально нормальным, но просто с головой не дружил, капризничал как малый ребенок. Но то, что были у него свои тараканы в голове, в том сомнений не было никаких, и это страшно осложняло дело.

Если бы кто-то за дверью слышал их разговор, то сильно бы удивился. Половины не понял совсем, а то. что понял, должно бы этого доброго человека охадачить. Но в том-то и дело, что никто не рискнул бы подслушивать, чтобы попасть под подозрение и загреметь в тюрьму за все хорошее. Фильмов о хороших полицейских и работниках ФЭС они почти не смотрели, а вот рассказов о реальных полицейских, которым не важно, кого схватить и посадить знали достаточно, чаще все-таки из сплетен, но от вполне реальных пострадавших. И успели усвоить, что есть презумпция виновности, и плохо будет, если ты не докажешь обратного, того что преступление тяжкое не совершал, а уж они и шустрее и значительно опытнее, потому правда чаще всего на их стороне.

Вот такое сложилось в то время мнение о работе всех сыщиков и иных оперативников, с годами оно если и менялось, то в худшую сторону. И для этого были веские причины. И доблестные господа офицеры этих самых внутренних дел, только умножали дурную славу. Она росла, как снежный ком все больше и больше становилась.

– Нам надо забыть об институте, и посмотреть его любовниц или любовников. Ведь был же кто-то – такой лось вряд ли без них обходился. Сейчас сплошь и рядом они на состоятельных и очень пожилых бросаются, так что такая старушка, которая спортзал не обходит стороной, вполне может всадить ему и нож в спину, как только застигнет с другой или еще что-то этакое случится.

– Преступление и наказание наоборот? – спросил Егор.

Идея, только что произнесённая вслух, ему понравилась. Он и сам не ведал, почему ему пришло в голову такое сравнение. Виталий, если и читал Достоевского, то не понял, о чем говорит его продвинутый товарищ. Но сделал вид, что не расслышал и поглощён своими мыслями и соображениями. Сколько может Егор умничать, подчеркивая, какая пропасть лежит между их гимназиями и средним образованием, где и закладывались основы тех самых образований. Академию они одну заканчивали, но там поздно было хватать какие-то общие знания, что было, с тем и остались, добрые молодцы.

Егор же думал о том, что возможно и сам Виталий положил глаз на какую-то старушку, потому и волком смотрит на него, как только услышал то, о чем он говорил. Поговорку, что на воре шапка горит, с его лучшим другом можно было толковать буквально. На нем она горела и горела, никак потухнуть не могла.

Но как бы они не злились, не подозревали друг друга, все равно было понятно, что им надо сдвинуться с мертвой точки и копать где-то в другом месте, так глядишь, и выкопают что-то стоящее, что поможет им сдать это дело – довести его до суда, и получить за него повышение в звании. А если не получить, то хотя бы неприятностей не огрести.




Глава 13 Неприятное происшествие


А что же тем временем происходило у наших подруг, которые имели к Андрею прямое отношение? Одна даже документально заверенную связь, пусть и довольно давнюю? До них руки следователей пока еще не дотянулись, но обязательно дотянутся. Если сами не захотят, то Порфирий им поможет.

Конечно, обе они – и Мила и Светлана, не могли не думать о том, что молодой, хотя и непутевый не состоявшийся профессор, декан, а то и ректор института был убит, и значит, ни одной его мечте не удастся осуществиться. И останется он теперь за чертой на тихом кладбище. А что удивительного, человек смертен, и часто он смертен внезапно, потому не может знать, что будет делать вечером. Опасной оказывается не только работа киллера, но и любая другая работа, где ты чего-то не даешь тем, кто от тебя зависит, или наоборот проявляешь явное насилие. Нам задурили голову Стокгольмским синдромом, уверили, что жертва может влюбиться в своего насильника, защищать его, а может и не влюбиться, желать только одного —отомстить, и вот тогда нож оказывается в один миг под рукой, а потом и в спине насильника ненароком.

Строки романа века органично вписались в полотно сибирского града, который по мнению некоторых безумцев, а может не таких и безумцев, должен был стать новой столицей многострадальной страны. Именно тут находили знаки солнца, которые в свое время помогли Ивану Калите и его потомкам сотворить Москву, давно уже ставшую адским местом для всего мира, а значит, надо искать что-то новое. Вот и в названии Омск были все буквы от прежней столицы, ее уже считали прежней те самые пророки, ну отслужила она свое, отработала, превратилась в настоящий ад, даже в 50 городов с уютным проживанием не вошла во всех новомодных топах. Вышла в тираж, одним словом.

Но частная жизнь наших прекрасных дам продолжалась, и не настолько велика была потеря, чтобы все бросить и траур носить, и сидеть в раздумье и печали. Нет, до тех пор, пока это их не касалось лично, они вели обычную творческую или псевдо творческую жизнь. Ну могли написать стишок по поводу кончины, не более того. Напрасно каждый мужик уверен, что будут рыдать и годами из дома не выходить те, кого он решил мимолетно навестить и тут же позабыть. Они бы удивились, увидев, что их однодневные женщины спокойно живут своей жизнью, и думать о них, а тем более грустить не собираются.

Ну все верно. Каждый из нас думает о том, что в момент нашего ухода в мир иной прогремит гром, сверкнет молния, освещая тьму, и зарыдает весь мир о потере. Увы, для некоторых такие мечты оказываются неосуществимыми. Порой никакого грома и молнии не случается, и слезинка скупая не потечет по щеке, даже если совершилось преступление, потому что горюют и рыдают далеко не обо всех. Если Андрей еще оставался здесь и видел все это, то должен был сильно расстроиться такому повороту, и упорно помогать искать своего убийцу следователям нашим, потому что, похоже, никого, даже самих следователей это сильно не волновало. А потом можно и задуматься о том, почему так случилось, что в его жизни было не так было, что смерть никого не впечатлила даже.

Вот и Мила со Светланой жили не тужили, почему? Если он мертв, если не наказан тот, кто это совершил? Да жизнь сама по себе была прекрасно, и не стоило ее тратить на огорчения и печали по человеку, который так мало значил, ничего не смог дать им и просто не впечатлил.

№№№№№№



Заглянув в сеть, Мила увидела, что там все говорят о новой поэтессе Светлане. Читают ее стихотворение, которое заняло первое место на конкурсе, критикуют, но все больше хвалят. Даже вполне образованный и со вкусом ее старый друг говорил о том, что они присутствуют при рождении новой Цветаевой, и что-то еще витиеватое из того, что любила сама Цветаева.

Нет, она, конечно, ожидала какой-то реакции, но чтобы все было вот так, как теперь, об этом и не думала. Поэтический бум давно закончился, массовое стихоплетство уничтожило поэзию окончательно. И откуда что взялось? То ли Светке начало везти, то ли ее кто-то пытался ударить побольнее за явное предательство, что тоже не исключалось. Она не забыла странную тень, которую встретила недавно на Любинском.

Мила перечитывала это стихотворение и начала понимать, почему была такая реакция. Стихотворение было глубоким, интересным и на фоне того, что публиковалось – все познается в сравнении – очень даже не плохим. Но что поразила ее еще больше – она не была уверена, что написала то стихотворение. Текст словно отстранился от нее, мстя за предательство. Но ведь не могла сама Светка так написать. И только по каким-то стилистическим деталям она понимала, что писала это она. Вот что значит написать и забыть на дюжину лет, безобразие полное.

Да, прошло почти десять лет, да, она не помнила многих и очень не плохих текстов, оставшихся где-то за чертой, но у нее никогда не было привычки вставлять в свои рукописи чужие тексты, значит, все-таки написала.

Память порой творит чудеса с нами со всеми. Остается только верить и надеяться, что это не плагиат. Конечно, не плагиат, а значительно хуже – она предала свое творчество, пусть и частично, но предала. И кто из них хуже взяточник или тот, кто дает взятку в данном случае не бездарными текстами.

С трудом Мила нашла черновик на сайте, в удаленных давно текстах и убедилась в том, что это писала она. Значит можно спать спокойно. Написала, выдохнула и забыла. Но тогда у нее до стихотворений руки не доходили, она жила романами, а ведь если бы как-то поработать, выдвинуться куда, тогда бы все было по-другому. Или не было, потому что поэзия, даже хорошая, не печаталась и никакого отношения к издательствам уже не имела. Все прошло и быльем поросло, это точно. Мила пошла путем меньшего сопротивления – проза была востребована, пусть не вся, но многая, и там можно было на что-то надеяться. Это при катастрофе в самолете погибали все, или почти все, в поезде всегда была надежда на спасение, поэзия – самолет, проза – скорый поезд, как-то так она рассуждала 10 лет назад, да и что греха таить любила марафон, а не спринт.

Она еще раз перечитала текст стихотворения

Слепило  солнце, город  пробуждался,
Метался призрак, тишина, ни слова,
И глыбой перед нами  возвышался
Тот  узник, и  безжалостно-суровый
Он шел  к острогу, Любинский покинув,
И не найдя давно тот мертвый город,
Художник кисть к рассвету вдруг откинул,
И  снова  был он и влюблен и молод…

И  демоны  его не окружали,
И не бежали стайкой вечной Музы,
И только  мир в тревоге и  печали
Внимал  весне и радости, и музыке…
Да где он, мертвый  дом, в какой стихии?
Городовой  нам усмехнется снова,
И  только Омск – он  сердце всей России,
Весенний, очарованный  взволнован..

А говорят, ходили тут медведи,
И   декабристы  маялись до срока.
Мне город тот  унылый был неведом.
Тень  Адмирала и Ермак высокий —
Они  у Иртыша  ведут  беседу.
К ним   арестант  выходит на рассвете.
И ястребы  одержат  вновь  победу,
Здесь все  прекрасно – и  цветы, и дети

Мой   дивный город-ты душа  Сибири,
И что бы нам  в эфире не  вещали,
Мы любим все – и  дали  все и шири,
Тень  Адмирала с нами  на причале…

Ей впервые стало жаль того, что она недавно совершила. Но главное даже не это, а то, что там наверняка есть и другие тексты и лучшие, и краше этого. И можно не сомневаться, что Светка их мгновенно вычислит и еще порадует своих читателей новыми шедеврами. Так рождаются у тебя на глазах поэты. И если ты не имеешь кого-то, то имеют тебя. Глупое, противное выражение из эротического контекста, она использовала иначе, в контексте творчества, но от этого оно краше не становилось. И было еще что-то, кроме упреков и раскаянья, – но муки совести тесно связаны с тем, с кем она столкнулась недавно – с Достоевским. Не случайно и не просто так он появился у нее на пути, и можно не сомневаться в том, что еще появится. Потому что тело он мог увезти из мертвого дома, а дух его все равно сюда возвращается, к месту страдания, как к месту преступления.




Глава 14 Аппетиты растут


Пока мы следили со стороны за тем, как сквозь асфальт проклевывался кривенький цветок ромашки, который понял, что и тут можно расти, хотя усилий надо прилагать значительно больше. Но Светлана привыкла к тому, что так все и было всегда в ее жизни. Она научилась сопротивляться, пробиваться, все получать с великим трудом, но оттого плоды тех трудов были сладки. Еще вчера ей казалось, что никто не сможет ее удивить и обрадовать, но теперь, когда было столько отзывов, и в конкурсе она заняла второе место, и тут же текст обещали напечатать, так вот она поняла, что может двинуться дальше, подняться выше. А времени оставалось не так много, надо было поскорее это сделать, рвануться, взлететь, ведь и так столько времени упущено, она могла бы стать уже звездой первой величины, а все еще где-то оставалась в тени.

И тогда она просмотрела последние стихотворения Милы и решила, что выстрелить надо точно в цель, потому что в том, что мастерство ее значительно выросло, не было никаких сомнений, вот и пусть напишет что-то очень лирическое типа вот этого:

Рояль раскрыт, упал бокал вина,
И спит Тбилиси в мороке страстей.
Шопен звучит, я больше не вольна
Забыть тот вечер, заговор свечей,

Твой дивный лик, профессор, это сон,
Мы снова нашей юностью пьяны,
И над Сибирью колокольный звон,
Который слышать там, в горах, должны….

И монастырь, где  Мцыри горевал,
Где пел поэт, царицею пьянен,
Нас примет в этот час, и засыпал
Мой снежный город – это только сон.

И на столе твой призрачный портрет,
И в голосе Тамары дивный  страх,
Рояль раскрыт, о, сколько томных лет
Мы жили, и хранитель страсти прав,

Он нам плеснул то сладкое вино,
Отравленное страстью роковой,
Нет  Маргариты, в комнате темно,
И Мастер глух, но Воланд вновь со мной.

Я переводчик в мире этих грез,
Хотя нужды в тех переводах нет,
Укутал снег здесь наготу берез,
Там  склоны гор укрыл надежно снег…

Светлана видела там рецензии, но не знала, насколько стихотворение уже прославилось, ведь оно только-только написано, и твердо про себя решила, что если подруга ничего такого не напишет, то она утащит это стихотворение и сделает своим. А потом, если все обнаружится, можно будет доказать, что это Мила его позаимствовала, когда о ней еще никто не знал, нашла в книге ее стихотворение, обзавидовалась и увела. Разве не спорили Тургенев с Гончаровым об идее нигилистов, и о том, кто раньше начал писать роман, кто у кого целые сцены занял и сделал своими.

Правда, там это была только идея, и каждый написал по своему, а тут готовый текст без всяких исправлений перекочевал в ее книгу. Но у нас время такое, когда присваивают целые тексты.

И с этими мыслями она и отправилась к Миле, твердо решив осуществить все, что было задумано. Если ступил на широкую дорогу, то не стоит сворачивать и тем более останавливаться.

Мила оторопела от того, что услышала, даже не поверила, что она все это слышала, но так и было.

– Тот, кто меня продвигает, хочет, чтобы было все лучше и лучше. Я показала это стихотворение, ему понравилось. И он решил, что текст должен быть моим, иначе игра не стоит свеч, и не надо было все затевать. Тебе же все равно нет до него дела никакого?

Светлана так пристально взглянула на подругу, что та должна была задымиться и исчезнуть – это было бы лучшим вариантом из всех возможных.

– Но от этих я не собиралась отказываться, – наконец подала голос Мила, и даже не потому, что это ее любимый текст, а просто теперь она представляла, куда все могло завести, если она отмахнется и согласится. Она станет литературный негром, как уже случалось в ее жизни прежде. Но тогда ей за работу щедро платили. В данном случае ей самой еще придется хорошего адвоката искать, и доказывать то, что доказать будет не так и просто. А если и докажет, сколько сил, времени и денег на все это уйдет. И почему вся эта суета? Потому что она хотела, чтобы мечта ее подруги сбылась, фея крестная нашлась, надо же было до такого додуматься. Словно она не ведала, какими наглыми и беспринципными могут быть Золушки, особенно, когда принц на дороге замаячил. Ах, бедняжка, овечка белая и пушистая, которая в два счета превратиться в серого волка, и сожрет, и не подавится.

По глазам Светки она поняла, что та не перед чем не остановится, и это начало ее сильно тревожить. Но так бывает всегда, когда тебе жить спокойно надоело, и ты своими руками готова все погубить. Текс пока еще оставался в ее собственности, но что-то подсказывало Миле, что это ненадолго, что скоро все переменится и не в лучшую сторону.




Глава 15. Условие Рыжего







Демоны появляются в самые жаркие дни. Почему-то они не признают другой погоды, то ли адская жара им милее всего, то ли наоборот, они ту самую жару с собой и приносят. Пока узнать это крайне сложно, но факт остается фактом. Вот и на этот раз в полдень, когда люди стараются укрыться в домах, и появился, словно с небес свалился, Рыжий тип. Он оглянулся по сторонам, присел к Любочке и помахал ногой – это стало уже ритуалом для него. Каждое появление происходило где-то рядом с памятником печальной деве, а потом путь его лежал в совсем другие места. Вот и на этот раз он взглянул на девицу, на книжку, которая лежала у нее на коленях, усмехнулся и чихнул.

– Ну, здравствуй, милая! – произнес Рыжий с каким-то непонятным акцентом, – я же говорил, что мы еще встретимся. А как не встретиться, когда тут разгорелись такие страсти, такая убийственная эротика. И чую я, что без меня эти халявщики так и не раскроют убийства. А потом этот озабоченный будет носиться по аду нашему, требовать чего-то невыполнимого, никому покоя не даст, там и так нет этого самого покоя сроду, но лишние хлопоты нам тоже не сильно нужны. Вот и приходиться следить за тем, пока ярче разгорится, а потом возвращаться.

Так как девица ничего не ответила, он усмехнулся, и наклонился к ней, шепнул на ушко.

– Завтра произойдет и в ваших рядах потеря. Нет, князь Петр так и не сбежит от своей ведьмы, не надейся, а вот тот другой у ресторана, говорят, что он покинет этот свет. Да что там, точно покинул, только один памятник и останется.

Кажется, на этот раз девица взглянула на него удивленно.

– Умер актер на той стороне шарика, тот самый, который так сыграл роль пьяницу горького, что скульптор вдохновился на свой шедевр.

И объяснив все это, недолго побыв пророком – а это всегда приятно, Рыжий заспешил в стороны Серого дома, на площадь, именуемого в народе Долиной смерти, потому что именно там, на совещании были следователи, ради которых он тут и появился.

В сквере перед этим мощным зданием было тепло и уютно, может быть, потому что мало кто из смертных отважился бы тут бывать, гулять, сидеть. Даже ни в чем не виновные граждане предпочитали гулять совсем в других местах, или стремительно проходили мимо, не задерживаясь в этом сакральном месте. А вот он плевал на все знаки и запреты и предубеждения – взял да и пошел прямо туда, и уселся спокойно, развалился даже, греясь на солнышке, как рыжий кот.

И так вышло, что Егор с Виталием вышли из того самого Серого дома и уселись на скамейку рядом, не заметив Рыжего, потому что пока он еще был незаметен.

Ну чем не встреча на Патриарших? Хотя все-таки это было совсем иное место, ничего общего. Здесь проще было увидеть тень Адмирала, чем Дьявола. Только он еще прогуливался в этом странном месте, но это ж две большие разницы.

– Пора воплощаться, – дал себе команду Рыжий. При этом он стукнул копытом об асфальт, да и воплотился.

Теперь нарушителя покоя наши парни не могли не заметить. Очень удивились такой наглости. Но все главные открытия были впереди.

– Мы слыхали, что у вас тут убийственные страсти разгорелись. Ну и как продвигается следствие по Андрюшкиному убийству? – спросил он и сам подивился тому порядку слов, который выдал незнакомцам.

Парни были как всегда в штатском, они не помнили, когда в форме красовались, но ему все было известно, он узнал их и в таком виде. Про ФСБ и иностранного шпиона как в прежние недобрые времена они не думали, не такими пугливыми уродились, все-таки много воды утекло с тех пор. А вот про то, что демоны появились снова – подумали сразу. Такие вторжения стали если не привычными, то уж удивления точно никакого не вызывали.

– Плохо работаете, господа, как всегда плохо. Эротика убийственна порой, как в вашем случае, но Порфирий вам поможет.

Вероятно, эта фраза станет крылатой со временем, но пока в замешательстве они никак не могли ее точно запомнить. Легче всего было решить, что какой – то псих сбежал из психушки, мало ли их по улицам Омска гуляет. Но они так не подумали, зная, что в психушку при первом пришествии попали вполне вменяемые полковники, которые ничему не верили, и в демонов тоже не верили совсем. О том происшествии до сих пор ходили легенды. Но они – то не так глупы, чтобы на своих ошибках учиться. Да и не был их собеседник человеком, трудно сказать почему, но не был, кожей чувствовали. Егор в свое время прочитал запоем Кастанеду и прекрасно знал, что не все те люди, кто встречается у нас на пути.




Глава 16 Порфирий поможет?


В сквере перед Серым домом странная встреча и беседа между тем продолжалась. Незнакомец выразил недовольство тем, как продвигается дело, и как генерала недавно, его они тоже не могли послать далеко и надолго, как поступили бы с любым другим смертным. Может быть, загадочное имя Порфирия так подействовало. И ведь оба знали кто это такой, даже Виталий с его средним образованием, которое, как мы успели убедиться, оставляло желать лучшего, ну а Егор само собой сразу догадался, что они попали в мистическую переделку. Вот так совершенно неожиданно как говорится, и вляпались, ну как такое вообще могло быть?

Странный холодок пробежал по их спинам, словно среди июльской жары вдруг мороз ударил, они переглянулись и поняли, что это еще один знак к тому, что все не так просто происходит.

Рыжий решил, что он заинтриговал парней, для начала хватит, для демонов ведь что самое главное – вовремя, т.е. неожиданно появиться, и так же неожиданно исчезнуть, не прощаясь, остальное все не так важно. Или все-таки важно? Он пока этого для себя не решил.

И пока парни смотрели друг на друга, они почувствовали, что рядом с ними больше никого нет, сколько не ищи – никого не найти больше, что тогда оставалось? Уверить друг друга в том, что это не сон, что они на самом деле существуют, значит, Порфирий им поможет. Это было и тревожно и интересно одновременно.

Егор отправился прямым ходом к своей возлюбленной Виктории, которая была в курсе всей мистики в их городе и в мире, наизусть знала роман века и то, что связано с Достоевским в Омске – это была тема одной из ее курсовых работ. Да и потом она много занималась «Дневниками писателя». Он успел пожалеть о том, что не расспрашивал ее о том, а когда она что-то рассказывала, то был рассеян и почти ничего не запомнил. Но это дело поправимо, она ведь расскажет обо всем еще раз, а для этого он даже диктофон приготовил, чтобы не упустить самого важного. У Виталия таких знакомых не было, потому он должен был до всего доходить своим умом, а ума того явно не хватало. Вот и оставалось на Егора надеяться, ждать, пока тот что-то выяснит и ему расскажет, дозирую информацию. Но чтобы не выглядеть совсем уж бледно, он поспешил домой и достал с полки «преступление и наказание», с намерением прочитать если не весь роман, то хотя бы те главы, где появляется Порфирий.

Если бы Алена была дома, она бы пожалуй, хохотала до упада и предложила ему сходить к психологу сначала, в надежде, что тот отправит его к психиатру, и она на время станет вольной птицей, а если удастся его продержать там годик или два, так за это время и замуж не за мента выйти можно. Папаня не станет больше настаивать на своем, он прекрасно видел, что сделал дочь несчастной и кажется жалеет о том.

Но Алены дома не было, потому помешать нашему следователю-исследователю никто не мог. А он доложен был знать как можно больше о том, что им помогать станет.

№№№№№№



Виктория всегда была рада видеть Егора, но сразу почувствовала, что вовсе не ее красивые глаза так быстро привели его к ней. А уж когда он заговорил о Достоевском и Порфирии, она и вовсе не знала, радоваться ей или печалиться. Хорошо, что у нее хватило терпения дослушать историю до конца, и поверить в то, что в сквере Серого дома они встретились со странным гражданином, который пророчил им Порфирия в помощники.

То, что она верила каждому слову, напрягало Егора еще больше, уж лучше бы сказала, что в пиве было что-то подмешано, мухоморов случайно наелся, вот и начали они видеть то, чего не может быть. Не сказала, значит было или как это понимать?

– Ты бы осторожнее с ним, и главное, не спорь, он все равно окажется сильнее, – задумчиво говорила Виктория. Странно, они словно говорили о психически больном соседе по лестничной площадке, так спокойно, словно это был человек.

– Да уж куда осторожнее, – согласился Егор. – Я вот смеюсь над Виталькой, над его познаниями в литературе, а сам – то недалеко от него ушел, ну разве что вершков побольше нахватался, да и то половину позабыть уже успел. Потому к тебе прямым ходом и пришел, ты же у нас знаешь все.

– Это тебе будет дорого стоить, – попробовала пошутить она, но сразу поняла, что встревожен ее любимчик не на шутку

– Если жив останусь, а с покойника много не взять, – он усмехнулся как-то совсем не весело.

– Ладно тебе, захотел бы убить тебя Рыжий, мы бы с тобой уже не говорили, – надо же было его как-то подбодрить. Но рассказывать про другого, того, кому стоило только снять очки, она не стала, не надо нагнетать, так и до инфаркта недалеко.

– А может сначала поиздевается всласть, как там всегда у Достоевского бывает, а потом и прихлопнет внезапно во время грозы?

– Но не Достоевский их придумал, они задолго до него появились, и традиции совсем иные, никакой истерики и страсти на разрыв. Наоборот, все тихо и мирно на первый взгляд было там, а потом удар грома среди ясного неба и пошло-поехало.

И вдруг Виктория словно вспомнила что-то, и подумала о том, что это тоже какой-то знак свыше.

– У тебя есть время? Минут через 20 появится молодое дарование, хотя сама дама уже преклонных лет, но поэтесса молодая и подающая большие надежды. У нее на странице есть поэма о Достоевском, вполне прилично написанная. Думаю, она как лицо не заинтересованное и к нам отношения не имевшая, поможет тебе лучше моего, вот как раз этот текст и обкатаем, и посмотрим, так ли плотно он сшит и сделан, как могло показаться. Как однако, удачно все совпало, хотя ты же знаешь, не верю я ни в какие совпадения. Нам просто не видны промежуточные итоги, вот и все совпадения.

Егор молча пил чай и думал о том, что сегодня все значительно усложнилось. Жили, не тужили, и не думали, что может вдруг так повернуться, а вот как вышло.




Глава 17 Старые и новые знакомые. Поэма о Достоевском


В дни своего бурного расцвета чуть ли не первой, с кем познакомилась Светлана, благодаря своему самоварному продюсеру Алексу Неверову – была Виктория Николаева, та дама от которой, как считал Алекс, очень многое зависело в этом провинциальном мире. Почему он так решил, сказать трудно, но недоверчивая Светлана взяла да и поверила ему на слово.

Сам Алекс появился в Омске пару лет назад, купил квартиру на Левом берегу. Философ решил, что он тут будет доживать свой век, по двум причинам, первая – то самое пророчество о том, что Омск станет новой столицей России, когда старая будет стерта с лица земли, и мокрого места от нее не останется. Физик поверил во все эти мистические теории как-то сразу, и решил, что он перехитрил многих своих товарищей, подавшихся в Америку, хотя сколько раз твердили миру о том, что потонет Америка и следа от нее не останется больше.

Но была и еще одна причина тайная и личная, ему хотелось отомстить нашей знакомой Миле за все хорошее и за то, что она отказать продолжать на него работать литературным негром. Второй такой дуры за дюжину лет он не нашел, а потому карьера его писательская камнем полетела вниз. Как древний Сизиф несколько раз он пытался ценой невероятных усилий вкатить ее на гору, но все повторялось снова и снова. Мы же знаем, что у нас все ждут еще и еще одной книги от автора, а если ее нет, то все быстро забывается, словно его не было сроду, переиздавать тебя никто не станет, и минута твоей славы оборвалась мгновенно.

И вот теперь, видя, как плодотворно она работает, и сколько они бы могли сделать вместе, а вернее Людмила для него, Алекс ничего с собой поделать не мог и понял, что пока он не покажет ей что она нуль без палочки без него, не успокоится.

В последнее время у него часто прихватывало сердце, и он понял во время последнего приступа, когда едва отдышался, что может просто не успеть отомстить, но как можно уйти просто так?

Вот тут подарочком небес для него и стала Светка. Стихотворения Милы на ее странице он сразу узнал, и понял, что это все можно использовать в своих целях. Шантажом от нее многого не добиться, а вот если заставить ее работать на себя, то у Милы можно отобрать все самое дорогое и близкое. Обвинить ее в плагиате, и еще и опозорить, в суд он, конечно, не пойдет, но припугнуть судом можно. И главное, никто не будет уверен, что писала все это она, а не Светка. Как говорят русские люди – нет дыма без огня, а дымить он собирался много и упорно. И если она не помогла ему в свое время, то теперь полетит ко всем чертям. Алекс считал, что месть не просто холодное блюдо, лучше, если оно и вовсе замороженное. Он ходил по комнате., потирая руки, и зримо представлял себе, как все это будет. Конечно, славы это ему не добавит, не вернет того, что он мог бы написать и издать, но не сделал этого, а вот получить чувство глубокого удовлетворения от того, что и у нее ничего не получилось так, как хотелось, уж слишком легко ей писалось и все давалось, на это он надеялся.

Так как Мила поставила на нем крест, не следила за его передвижением, то понятия не имела о том, что он уже не в столице, а в ее граде живет. И он не собирался показываться ей на глаза. Этакий таинственный Пелевин, Алекс восхищался им до поросячьего визга, настоящий серый кардинал, который и руководит процессом. О связи его с Милой, их совместной работе Светка, естественно, тоже ничего не знала. Да и откуда можно знать о каких-то грехах, а именно таковым считала Мила то время и занятия те, потому должна была унести эту тайну с собой в могилу. Уж от нее-то никто ничего не узнал бы точно. Просто удивительно, насколько может быть мал и тесен и миллионный град, если там появились Демоны, и началась тайная война бездарности против таланта.

Теперь же по указанию Алекса она спешила к Виктории, потому что объявлен был конкурс, связанный с творчеством Достоевского. Они должны были обсудить поэму о Достоевском, которую она написала во сне, по наитию, и вообще, все было очень таинственно и мистически с этим творением. Легенда делает половину дела в рекламе шедевра, как верил Алекс.. В делах рекламных он был мастак, чего не скажешь о творческом процессе, где муж сей отважный явно был слаб и порой немощен совершенно. Не будь всего этого, разве думал бы он о Светке, да сам бы все провернул лучшим образом, и не надо было бы с Милой разбираться, да и связываться тоже не надо.

А на самом деле вся мистика состояла в том, что изъяв ее с сайта Стихи ру – у Алекса были такие возможности, Алекс перебросил ее на страницу Светланы, боясь, что сама она не согласится это сделать, будет тянуть время, кричать про то, что жила она все это время по правде, а когда надо о душе подумать, шагнула на скользкую тропинку. Морока одним словом небывалая, а ему не хотелось все это выслушивать, и чувствовать себя скотиной и негодяем.

Теперь же получалось, что стащила ее Светлана сама и должна как-то оправдываться. Мила ей для этого очень даже пригодится, так решил Алекс

– Она не узнает, а мне это пригодиться, пора выходит в мир творцов, – уговаривала себя Светка, убеждаясь, что ничего страшного она не совершила вовсе. И потом все можно списать на таинственного помощника, если припрут к стенке. Пусть они идут и ищут его, а ведь и врать не придется, он был, он есть и будет рядом с ней.

– Этот конкурс просто вернет мне все, чего я не успела раздобыть за эти годы, – размышляла она. – Я сразу окажусь в том кругу, может в университет пригласят лекции почитать, со школой давно пора было попрощаться, но пока никто никуда не звал, она не могла этого сделать – потерять последнее место работы – смерти подобно, это великая роскошь, непозволительная в ее положении.

Так в квартире Виктории они и столкнулись со следователем, который вел дело ее бывшего мужа. Но об этом она пока сообщать Егору не собиралась. Судя по всему его интересовали знаки и мистика Достоевского. А вот поговорить о мистике Светлана любила еще до такого, как появилось на ее странице первое стихотворение. Благодаря мистике она, может быть, и решилась спереть его и рвануть в богемный мир. Раз все так совпало, и карты так легли, то почему бы не поиграть в эту классную игру, стать поэтессой, обессмертить свое имя.




Глава 18 Встреча обреченных


Когда Светлана вошла в квартиру, и Вика ей улыбнулась почти ласково, Егор не испытал ничего, кроме разочарования. Юная поэтесса была даже не Бальзаковского возраста, а как говорит его сестра – ближе к бабушкам, чем к девушкам. Говорят, что старуха, которую Раскольников убил, была значительно моложе. Но как говорится, детей ему с ней не крестить, а такие дамы, для которых все, как в последний раз, могут быть даже опаснее, потому что захомутает она тебя в свои сети, и вот уже ты был и нету, ведьмы, одним словом.

Светлана рассказывала о том, что она села и написала поэму, которая ей сначала приснилась. А написала, когда один из ученых – явно сумасшедший профессор, выиграл грант на то, чтобы появились в городе новые места, связанные с Достоевским. И теперь у них может появиться улица Раскольникова и памятник этому одиозному персонажу. А почему нет, где-нибудь на берегу реки сидит он и размышляет о том, как тяжела жизнь бедного студента, у которого нет средств к существованию, и если не убить старушку, то и вовсе всем станет худо. Вряд ли здесь он помнил про все своим теории сверхчеловека, оправдания должны быть какими-то более реальными и земными что ли, так чтобы сам он смог в них поверить.

Когда Светлана заговорила, то Егор понял, что опасения его не были напрасными, эта красноречивая тетка, могла увлечь и привлечь внимание, спору в том нет. И когда ведешь беседу с филологом, то возрастная грань если не стирается, то становится менее заметной. Тут даже приворота не надо, все те гении, которые стоят у нее за спиной и льют воду на ее мельницу.

Вот если бы еще Дамокловым мечом над ним не висело дело об убитом Раскольникове, он бы, пожалуй, и слушал с большим интересом. Хотя в таким случае они бы не встретились, и он бы завалился в постель к Миле, скорее всего, и развлекался с ней до самого утра. Мечты, мечты.

– Я порой не понимаю того, что творится в нашем мире сегодня. С такими идеями ведь и черт знает кого еще они могут вызвать сюда своим идиотизмом такие деятели.

Она достала поэму, заботливо отпечатанную на принтере, заглянула в магазин и заплатила свои кровные, чтобы все выглядело более-менее достоверно.

– У меня почерк не понятный, – словно извиняясь, говорила Светлана, – не могу создавать вам лишние проблемы. Не научили меня в свое время писать красиво, вот и приходится печатать, чтобы читать удобно было.

Виктория стала читать вслух то, что было напечатано, она знала немного текст, на сайт заглянула, потому читать ей было не трудно, а даже очень и очень интересно.

ДОСТОЕВСКИЙ В ОМСКЕ








Над городом свинцовы тучи бродят,
И словно оправданья ищет гений.
Но арестантов партию приводят,
Сюда, на край земли, для исправленья.
Отторгнуты от питерской пучины,
Замерзшие, несчастные, больные
Они идут, виновны и невинны,
И смотрят с интересом остальные.

Здесь не было ни рабства крепостного,
Ни роскоши, пленившей навсегда,
И только Достоевский с нами снова,
На Тарские ворота смотрит: «Да,
Здесь мертвый дом» запишет он позднее,
И словно вспоминая все грехи,
Сначала слабо, а потом сильнее,
Работает, ведутся дневники.

Иртыш бурлит, дерутся арестанты,
И губернатор с ним почти учтив,
Он понимает  эту мощь таланта,
И оттого порой красноречив.
И где-то там, высокий брег и воля,
Хотя Иртыш хоронит Ермака,
Я на брегу, и кажется там двое
Ведут беседу, и луна легка,

Оковы каторжан, потоки света,
Печаль до срока, горе без конца,
И вдруг уже далекая комета
Лучом коснулась скорбного лица.
И мертвый дом, отчаянью внимания,
Пытался арестанта обогреть.
И омичи, о рабстве смутно зная,
Могли ль понять, и начинали петь

Там в рощах соловьи, на бал спешили
Над Любинским порхая в поздний час,
И кажется, что здесь иные шири,
Он не поймет, но он осудит нас.
О смертной казни скорбно забывая,
Мечтая вновь вернутся в Петербург,
Ведя дневник и яростью пылая,
Он этот мир далекий не забудет.

И при луне неспешные беседы,
Другая жизнь, другие голоса,
И вот уже зовут его к обеду,
И вот уже свободен полчаса.
И все-таки: «Тот мерзкий городишко» —
Он гневно вспоминает  мертвый дом.
Но кажется, что это даже слишком,
Читая дневники, поймем с трудом.

Здесь памятник ему потом откроют,
Забытые в том питерском  аду,
Где гений снова только сам с собою,
И где герои бедные бредут
То с топором, то с фигой над Невою.
И плач и стон, но это мир родной,
Мерещится и окрик злой конвоя,
И губернатор с щедрою душой.

Он рвется вдаль, еще не понимая,
Что там страшнее и темней всегда,
А здесь, над Омском, в тишине сияет
Высокая и яркая звезда.
И сила духа, и свобода слова
Мерещатся в каком-то казино.
И проводивши гения больного,
Мой град его запомнит все равно…

И сохранит какие-то посланья,
Опять стоит у Тарских он ворот,
И тихо улыбнувшись на прощанье,
О Питере мечтает и живет
Химерами из призрачного мира,
Склонясь над черной пропастью Невы,
Туда уходит гений сиротливо.
И остаемся на просторах мы…

Бурлит мой город, Дневникам не веря,
И провожая всех, кто к нам суров.
На Тарской снова девушки немея
Пред памятником не находят слов,
Профессор улыбается лукаво,
И вчитываясь в эти дневники,
Он видит мир, с его посмертной славой
Он на свиданье к гению летит.

Но мы ль виновны в том, что осудили,
Что он от бунта не умел уйти.
Мы просто здесь спокойно жизнь прожили,
И были от столицы далеки.
И нас она едва ль коснется снова,
Пустая разноцветная возня,
И казино с кошмарным сном былого-
Пытался страсть и похоть он унять.

Мы жили, не играя, не беснуясь,
И эта ширь и вольность нам мила,
И каменный, он снова торжествует,
И мертвый дом, где дневники вела
Мятежная душа, ему внимая
Хранит посланья призрачных миров,
И снова губернатор вспоминает,
Как был озлоблен гений, не здоров…

Нас снова время рассудило здраво,
Нам жизнь в просторах, почести ему,
И в мертвый дом его вернулась слава,
Омск внемлет арестанту своему.
Он был здесь, это грустно и тревожно,
И где-то там в печали бытия
Тень гения проходит осторожно
Над шумным Омском внемля и коря…

– Ну вот она наша поэма, – говорила Виктория, – из-за нее я в конкурс внесла не только стихотворения, но и объёмный жанр тоже, надеюсь, таких творений будет не так много, и мы не успеем надорваться, пока все прочитаем, обсудим, оценим.

Светлана подумала о том, что Алекса ей послал все-таки какой-то бог, потому что без него она мало что смогла бы сделать это точно. Столько всего сразу навалилось, забрать, присвоить, убедить Милу, что это все во благо, и что она спасает то, на что Мила давно рукой махнула, а потом еще беседовать с нужными людьми, и чувствовать себя такой талантливой, такой окрыленной, ну не блаженство ли? Нет. такое должно было случится послед всех ее мук и страданий. И все это понять и оценить может человек, который глубоко и долго страдал.

– Почитай еще раз внимательно, – передала она листы Егору, – возможно, это тебе подскажет идею, как-то поможет все-таки в твоем расследовании. Так часто бывает, поэты и писатели делают открытия, потому что у них есть связь с космосом, но часто они сами не ведают, что творят.

А вот и ложка дегтя в бочке с медом. Она снова вспомнила о том, кто такой Егор, и почему он тут оказался.

– Я буду рада, если мое скромное творение как-то вам поможет, – только и осталось пролепетать Светлане.

И тут же голос любимой бабушки напомнил ей о том, что не стоит будить Лихо, пока оно тихо, тем более, она не убивала Андрея, и пусть копают и ищут в правильном направлении они сами без ее участия. А вось и вовсе обойдется. А правда только погубит ее окончательно.

– Если я смогу разгадать Код достоевского, – думал Егор по дороге от Виктории, – то и Рыжего можно будет обойти стороной, и показать, что мы тоже не лыком шиты, или все-таки лыком?

И тут же вспомнился Олег Вещий, который так и не понял суть пророчества, столкнувшись с волхвом. С ними со всеми чародеями и поэтами надо быть осторожнее, в их словах и творениях всегда столько смыслов, что дураки остаются в дураках неизменно.




Глава 19. Повторный допрос


Егор снова встретился с Виталием, рассказал вкратце о том, что было в доме Виктории и о таинственной поэме тоже так, мимоходом, чтобы еще больше заинтриговать своего друга и подчеркнуть свой особый вклад в общее дело. Тот не должен забывать кто и что сотворил.

– Ты прямо Д. Браун, думаешь, там есть коды какие-то, не верю я всем этим поэтессам, прибабахнутые все они, нормальные люди стихов не пишут, согласись, – махнул он рукой.

Егор усмехнулся и порадовался тому, что хоть Брауна его друг читал, или снова просто пыль в глаза пускает, слышал, что есть такой знаменитый писатель, вот и решил вставить его имя в разговор, а может фильм смотрел, что больше похоже на правду. Ну и думает, что и с книгой тоже выкрутиться, хорошо бы поймать его на том, да времени нет совсем, Рыжий у них оставался на хвосте, Егор о том не забывал.

– С поэтессами ты можешь и не спать, – усмехнулся Егор, – но в их озарениях случаются такие прорывы, которые нам, загнанным легавым, которых надо пристреливать, и не снились. Так что если хочешь быть успешным в службе нашей, и о поэтессах не забывай, они могут пригодиться тоже. А потом разбираться не станут, кто и кому помогал.

И снова он оказался на высоте. И снова Виталий только плечами пожал, вспомнив, как давно он даже с продавщицами, не только с поэтессами, не спал. Наверное, это заметно Егору, у которого секса больше, чем требуется, хотя он об этом и не говорит, только усмехается самодовольно. А что говорить, если все можно сделать, и пребывать потом в прекрасно расположении духа. Или откуда у него прекрасное настроение, даже когда слышит выговор от генерала, будь он неладен, сам бы попробовал разобраться со всем этим.

– Ладно, пошли третью брать, спать с нею вряд ли получится, но может хоть какую-то ясность внесет. Может каким-то местом поможет, не должны мы ничего исключать в нашем расследовании.

Говорили они о той самой Кристине, которая, в отличие от подруг, каким-то чудом зачет получила. Но у этих рукотворных чудес всегда есть своим причины, и причины очень прозаические, что им и предстояло выяснить, чтобы сбросить шуструю девицу со счетов. То. что она убила, вряд ли, но вдруг что-то знает.

№№№№№



Нашли Кристину быстро, да она и прятаться от них не собиралась, скорее наоборот, готова была встретиться с оперативниками, просто пока пути дорожки их не сходились никак.

– Девчонки мне сказали, что вы мной интересуетесь, – бросила она небрежно, с ног до головы оглядывая оперативников.

– Ну не совсем так, интересно только одно, каким образом вам удалось зачет получить, там, где у них ну совсем ничего не вышло. И после этого зачета, как ни странно, преподаватель оказался мертвым, а если быть совсем точным, убит ножом в спину очень даже умело. Может и случайно, а может, и нет, – Егор включил доброго, но при этом умного и проницательного следователя. Такой образ ему нравился больше.

Девица молча переводила взгляд с одного на другого, словно решала, с кем же из них ей следует переспать. И никак не могла решить, один слишком шустрый, другой – наоборот угрюмый и скучный. Только в крайнем случае она пошла бы на такое. Но пусть они хоть что-то докажут для начала, а потом можно и подумать, спать или не спать.

– И не надейтесь, – отрезал Егор, и девица сразу как-то сникла, словно и правда на это только надеялась. Ей не понравилось то, что он, вероятно, может читать ее мысли. Ну что за кошмар такой, этого только не хватало.

– Так как же все это вышло? Вам пришлось переспать за зачет? Иначе как вы его получили? – подал голос Виталий.

Ему показалось, что он слишком долго сидел молча, и выглядел при этом глуповато. Но ему не хотелось спугнуть девицу, и слушать потом упреки своего друга, о том, что ни с кем он общаться не умеет и только все портит. И в этих словах была доля правды, но и сидеть молча он как-то больше не мог. Надо хотя бы вид сделать, что ты работаешь ударно. Егор и так один сплошной упрек для него. А тут еще девица смотрит так, как будто он ей что-то должен. Пора кончать с этим, какой он злой следователь, если его даже эта малолетка не боится, хоть бы вид сделала, что ей страшно.

Кристина снова вернулась в свое привычное наглое состояние и усмехнулась:

– Я была бы этому рада, не пришлось. Как там, у Булгакова « Об этом мечтали бы все женщины в мире, но этого не потребуется, королева. Да, да именно такой и была ситуация со мной и усопшим вашим, – Кристина усмехнулась, она построилась подобрать подходящее слово для покойника, которого презирала при жизни, но теперь он все-таки мертв.. Чувствовалось, что юмора они не понимают, да и что смеяться над трупом, и то правда.

Они переглянулись, у обоих появилась одна мысль – про шантаж, но чем она могла его шантажировать? Что такое ей было известно, что повлияло бы страшно на его биографию. Вряд ли она о том скажет, потому что не станет себе статью приписывать, тем более, когда его уже нет, это же большая глупость, не станет. Она нагла, но вовсе не глупа. Да и по закону она может не свидетельствовать против себя.

И парни не ошиблись, Кристина ничего не сказала, об этом они могли узнать случайно, от кого-то другого, но не от нее. Если она кому-то проболталась, конечно.

– Женщины страшны, а бездарные особенно. Они всю душу вытрясут, чтобы сделать чужое своим. Особенно если это касается денег или того, что принесет им деньги, – размышлял Егор

Надо было искать ответ на вопрос в поэме Светланы, в каких-то иных знаках, но никак не в откровенном признании Кристины. Тем более, после всего этого, зачем ей было его убивать, если она получила желаемое? Нет, что-то тут явно не вяжется, не стоило и вязать. Если не убили те, кто зачета не получили, то она этого точно не сделала.

Но что-то подсказывало Егору, что это не последняя встреча с девицей, которая далеко пойдет, конечно, если они ее не остановят вовремя или не прибьет кто-то еще. Добрый следователь, как в воду глядел. Девица уходила от ответственности и чувствовала себя победительницей. Проигрывали по крупному пока наши следователи и ничего не могли поделать с собой.




Глава 20 Сон о Свидригалове


Бродил Свидригайлов, метался,

И видел детей и печаль

Осталась, он тоже остался,

В том доме, у гроба в свечах.

И клял он дожди и туманы,

Искал в суматохе слова,

И снова кровавые раны,

Душа догорела дотла



И где-то в тумане остался,

Прощенный едва ли в тот миг.

И мир его там отражался,

Печальный и тягостный мир.

И осень последним приветом,

Дарила обрывки тепла,

Когда он растаял с рассветом,

Душа ли покой обрела.



Иль это красивое тело.

Могло его участь принять.

Ходил по земле он несмело,

Волненья не в силах унять.

И странные черные розы

На гроб его падали вновь.

Казалось кошмаром, угрозой

Его и судьба и любовь



Иногда и злым следователям снятся сны, странные сны о романах, которые они точно не читали, о героях, которых они не знали, и знать не могли. А вот ведь приснится такое.

Наверное, Егор так задурил своему товарищу по несчастью голову творениями Достоевского, что в ту темную ночь Виталию приснился сон о Свидригайлове. Да, да, о том странном господине, история которого еще интереснее, чем история Порфирия получается. Но на него часто не обращают внимания читатели, проходят мимо. Хотя роль в повествовании он играет вовсе не второстепенную, этот Понтий Пилат 19 века, все видевший, слышащий и по своему решавший чужие судьбы

Фамилию этого героя Виталий не запомнил, конечно, только точно знал, что это творение каторжанина и тот самый роман о Раскольникове, с которым в их граде носились, как с писаной торбой. Понимая, что не сможет рассказать всего этого самому Егору, насмешек потом не оберёшься, Виталий нашел телефонный номер Виктории – они были немного знакомы через Егора и напросился на свидание. Это случилось буквально на следующий день после визита Егора.

Виктория усмехнулась про себя, она была почти уверена, что речь пойдет о Достоевском, о чем еще можно говорить с тем, кто женился на дочери опального полковника, который ничем ему помочь так и не смог. Из-за этого он должен был ненавидеть всех женщин. И если бы Егор подал хоть какой-то повод, они бы уже, наверное, спали вместе. Но Егор так любил женщин, что у Виталия не было никаких шансов, но чувствовалось, что он пошел бы на это при других обстоятельствах. И стал бы тогда гомиком, к гадалке ходить не надо. Неудачи с женщинами и разочарования их и творят. в этом мире, а раз нет страха, запретов, то они и готовы на все.

Она отозвалась, понимая, что разговор будет даже забавным и поспешила в Старое кафе, где и назначила встречу. Приглашать его к себе домой Виктория не собиралась, потому что если он в ярости скажет Егору, что был у нее, то возникнут подозрения. А ей это надо, если она не стала бы ничего иметь с Виталием, будь тот и последним мужиком в этом мире. Но ему наверняка не переспать с ней нужно. Свою личную жизнь, если она у него и есть, он держит в секрете.

Так оно и вышло, почти с ходу Виталий стал объяснять свой сон, желая узнать, кто же ему соизволил присниться. Но Виктория все поняла чуть ли не с первых слов.

– Свидригайлов любил маленьких детей, и слава у него была такой, странно, какое отношение он может иметь ко всему, что случилось у вас там.

Виталий помолчал немного, словно соображая, что бы это могло значить. Но напряжение между ними нарастало не шуточное.

– Говорят, в школе работают те, кто любят детей по-особому, уж, не об этом ли узнала Кристина, не потому ли она так легко сдала зачет, – размышлял он вслух.

Какое-то время они молча пили кофе, потом он все-таки прибавил:

Любовь учителя к малым детям всегда тщательно скрывается, был у нас такой физрук, помнится.

Виталий поморщился, словно только что подвергся домогательствам со стороны физрука, но ничего больше не сказал. Ему подумалось о том, что сон может быть связан с его прошлым, с воспоминаниями, а не с Андреем. Но ведь что-то такое было у него все равно, из-за чего он взял и поставил зачет Кристине. Хотя она могла приписать ему то, чего не было, и это все равно испугало его, потому что как они говорят, нет дыма без огня. Хотя дым может прилететь совсем с другой стороны туда, где огня не было и в помине. О себе или об убиенном он думал, как знать. Хорошо. что собеседница не умела читать его мыслей.

№№№№№№



Виктория тем временем с интересом смотрела на него. Она пыталась угадать, что может быть в голове этого странного типа, которому почему-то приснился не Раскольников, не Порфирий, с которым они все носятся, а именно Свидригайлов. человек, со своими внутренними демонами, вряд ли бывшими в реальности. Там было просто много шуму из ничего, истерия на пустом месте. Но она не стала о том говорить Виталию

На этом он попрощался с Викторией и поспешил к Егору. Теперь Виталий мог рассказать о сне, имея представление о том, кто же именно ему приснился. Он казался больше не таким темным сам себе, а упоминать о свидании с Викторией совсем не обязательно.

Егор, наконец, смотрел на него с нескрываемым интересом.

– Если он интересовался маленькими детьми и кому-то причинил страдания, то его мог убить любой из родителей, кому это стало известно. За своего ребенка я бы тоже пристрелил негодяя, даже не задумываясь о том, что с ним может быть в итоге.

Егор, понятия не имея о его личных переживаниях, сразу вспомнил о закрытом ими же деле, и странно побледнел, ему стало как-то не до шуток.

И только теперь то самое дело вспомнил и его друг, странно, что до сих пор он словно бы и не знал про него. Нет, все это было лет 5 назад в мае, в последних числах, когда дети торопились на каникулы, а с учителей снималась всякая ответственность за них. Родители никогда ею и не обременяли себя особо, все перекладывая на школу. И только время каникул было для них самым тягостным, потому что если что-то случится, уже не скажешь, что школа виновата, что учителя просто так получают зарплату, а обязан следить за каждым шагом их чада.

– Мы не могли его не закрыть, – услышал он голос Егора, оптимизма у того значительно поубавилось.

Наверное, у каждого есть своя тайна, у них была одна на двоих, когда они стояли перед настоящим полковником, черт бы его побрал, и молча соглашались с тем, что они закроют это дело, тянувшее на вышку, если бы смертная казнь не была отменена. Они потом говорили о том, что никто бы не стал связываться, что пострадали бы многие люди, а с детьми в том конкретном случае, когда пятиклассников пытались в стриптиз вовлечь, ничего не случилось. Они все живы и невредимы из-за того, что все вовремя выяснилось, и поднялся шум. Кто-то даже говорил, что дети все могли придумать. Хотя не было сомнения в том, что ничего они не придумали, эти случаи повторялись то в одном, то в другом конце города. Те три месяца казались бесконечными. И первого сентября они ждали, как Нового года в детстве, вздрагивая при сообщении в суточном рапорте об исчезновении ребенка, и сами готовы были броситься на поиски, ощущая собственную вину в том, что могло случиться.

Интересно, что написал бы Достоевский, узнав обо всем этом, и его герой в итоге оказался бы белым и пушистым в сравнении с их упырями. В мире нет ничего нового, но в новом времени все может принимать чудовищные картины.




Глава 21. Шантаж наказуем


Не сговариваясь, парни поняли, что они должны еще раз встретиться с Кристиной, надавить на нее и попытаться выяснить, чем она могла шантажировать Андрея, намекнув на то, что им все известно заранее. Хотя она не так наивна и глупа, но попробовать можно, вдруг что-то и получится, да и у подружек спросить можно, потому что эта страшная тайна больше не повредить упокойнику.

На этот раз Виталий вспомнил песенку Высоцкого, который встретил свой солидный юбилей, и потому его песни снова звучали в самых разных местах, совсем как в их детстве.

Но Кристина в общежитии так и не появилась, они решили поговорить с другими студентами, просто на тему, чем можно было шантажировать Андрея, вдруг появятся какие-то оригинальные идеи.

То ли студенты мало чего знали, то ли не пытались делиться своими познаниями, наверняка ведь обсуждали самые разные версии, только о совращении малолетних догадка так и не прозвучала. Хотя для нее были все предпосылки.

И парням показалось, что они пытаются выдать желаемое за действительное и пойти по самому легкому пути. При таком завале работы это случалось, чего греха таить.

Зато Яна с Мариной сообщили о том, что Кристина пропала. И по их реакции можно было судить, что они не шутили.

– Вы конечно, можете нам не верить, но ее не было пару ночей в общаге. И телефон отключен, хотя идет сессия, и сама бы она так не поступила ни за что. Явно что-то случилось.

– Уж не в дурдом ли два отправилась? – поинтересовался Виталий.

Тут он был очень хорошо осведомлен о самом развратном и скандальном шоу в стране. Это не умные книжки читать. О молодежной передаче знали многие, а его женушка смотрела все выпуски и твердила, что так ей легче отвлечься от своих проблем и просто тупо последить за тем, что там творится, сравнить, понять, что у нее все не так страшно.

– Не может быть, она глубоко презирала все, что там творилось, – почти в один голос заговорили подруги.

– Но если хочется хорошо зарабатывать и есть бесплатную колбасу, то на свои симпатии можно внимания не обращать.

– Да, но после всего, что мы прошли, она должна была сдать для начала сессию. С новым преподавателем, если придется пересдавать, ей бы вряд ли так повезло. Да и отец ей отвалит не меньше, если она нормально будет учиться, а вот после этого шоу и копейки не получит от папика своего.

Судя по их словам самый привлекательный вариант исчезновения девицы отпадал. А так бы командировка в дорогую столицу, передышка, хотя, конечно в Москве не передохнешь, но все-таки как-то они стали неизменно тонуть в следственном Омском болоте, а столица она и есть столица, там все другое и все другие, отдых бы им точно не помешал.

Виталий высказал предположение, что ее, скорее всего, нет в живых.

– Ты еще и сериала «След « насмотрелся, это у них там все исключительно мертвые и одни убийства, но даже мы с тобой знаем, что в жизни так не бывает. Ну припомни своих родичей и знакомых, многие из них погибли именно насильственной смертью? Ладно, в ДТП процент большой, я согласен, но чтобы от руки другого человека, которого язык не повернется назвать человеком – то, да их единицы и в наше жуткое время, так что не верю я в эти сценарии, они только кажутся правдоподобными.

Виталий должен был признаться, что таких он не припомнит. Самоубийства у них в деревне бывали, конечно, впрочем, как и везде, но чтобы настоящие убийства, да не в пьяной драке, не так часто и случались, это точно.

Но на этот раз Егор со своими размышлениями о последователях Раскольникова ошибся, Кристину нашли мертвой через пару дней в лесополосе со множественными ранениями, как обычно записывают в протоколе. И тут не надо быть оперативником, чтобы увидеть, что это то самое настоящее убийство. И от Андрея она недалеко ушла, вернее, недолго пережила его. Вот и зачет, полученный при помощи шантажа, оказался ей без надобности совсем. Обидно, досадно, но так и есть. А тем, кому он нужен, у тех его как раз и нет.

Кто мог убить девицу? Если бы был жив Андрей, то подозрение пала бы на него в первую очередь, но у него самое железное алиби на свете – черный мешок, в который помещено его тело, появился значительно раньше, они успели допросить девицу, и была она тогда живее всех живых.

– Есть такие тайны, которые пытаются скрыть от нас даже покойники, – вдруг услышали они голос Рыжего, и поняли сразу это как намек на то, что убийства связаны между собой.

Но не пытается ли он увести их в сторону? Запудрить мозги так, чтобы они расписались в своем бессилии и попросили о пощаде? Одно было понятно, кто бы и за что бы ни убил Кристину, но бумеранг существует, и шантаж наказуем. То, что мы посылаем другим людям, все это возвращается неизменно к нам. Впрочем, философствовать им было некогда, потому что количество трупов росло и именно там, где упорно, но безрезультатно работали именно они. Запахло жаренным, и надо было звать на помощь хоть чистую, хоть нечистую силу, того, кто быстрее отзовется и явится.




Глава 22 Тайное становится явным







Но что же происходило у наших милых дам, пока об их знакомстве, и достаточно темном прошлом с Андреем еще не знали оперативники. Кстати, не знали они довольно долго, увлекаясь версией про молодых студенток, хотя те намекали на то, что скорее среди старушек искать надо. Но среди старушек пока не искали, то ли уважая зрелый возраст, то ли не доверяя им и считая, что такие дамы просто не могли быть причастны к тому, что творилось. Они заняты важными и благородными делами, а вовсе не расправой над несостоявшимися любовниками.

А жизнь у них текла своим чередом и была достаточно бурной. Ведь когда время на исходе, жить хочется особенно ярко и плодотворно, чтобы каждый миг запомнился навсегда, оставался в душе. Это в юности мы не умеем ценить то, что у нас есть, и уверены, что все можно сделать завтра. В зрелом возрасте не очень верится в том, что то самое завтра наступит.

Мила случайно, почти случайно заглянула на страницу конкурса о Достоевском и еще до того, когда увидела фамилию своей подруги и стала припоминать, было ли что-то в старой тетради из стихотворений о Достоевском. Нет, можно даже не проверять, она в то время как-то еще не писала о темном гении, прорыв в его мир случился позднее, уж точно не в том памятном году. И что бы это могло значить? Не хотелось даже думать о том, что все это значило.

А потом она не поверила своим глазам, хотя там было только название, но она не сомневалась, что это ее поэма, написанная пару лет назад, которой в той тетради уж точно быть не могло, и значит. А черт знает, что это значит. Но не могла же верная подруга просто украсть поэму, которая была широко известна, и печаталась на многих сайтах, была в ее сборнике, обсуждалась, награждалась, или все-таки могла?

Нет, не может быть, не была же она наглой до такой степени, если только за ее спиной кто-то не стоит. И последняя догадка показалась ей всплеском молнии в голубом небе, а потом ударил гром в ее сознании, да такое пронзительный, что она испытала физическую боль с левой стороны, там, где сердце, словно тонкая раскалённая игла его пронзила. Не хватало еще свалиться и помереть внезапно. Это пока не входило в планы Милы, она не собиралась. Но кто и когда собирался туда, интересно?

Светка уже говорила о том, что ей кто-то помогает, но Мила эту реплику пропустила мимо ушей, а надо было сразу постараться выяснить, кто и почему ей взялся помогать. В то, что кто-то влюбился в Светку и решил из нее сотворить новую Марину или Анну – верилось с трудом. Ну не из тех она, в кого прямо так вот влюбляются с первого взгляда. Да, симпатичная, на свой возраст не выглядит, но нет в ней чего-то такого цепляющего, манка какого-то, чтобы вот так взять и потерять голову.

Да и она сама в свое время с этим промахнулась сильно, когда позволила себе помогать, не было ничего такого, человек просто хотел ее использовать и не скрывал этого. Но разве юные, да и не юные дамы не придумают совсем другое что-то, вовсе не то, что на самом деле, а потом не желают от своих идей отказываться, и пожинают плоды своих фантазий. Главное, ведь и винить за свои косяки некого, но так не хочется быть или казаться полной дурой, да и не полной тоже.

Мила твердо решила прямо сейчас встретиться с ней и поговорить, больше терпеть такую наглость она не собиралась, и зайцем, к которому поселилась лиса, быть не собиралась. Она конечно, наивная девица, но не до такой же степени, и теперь готова была защищать свои творения, как детей малых. Правда, немного поздно спохватилась, но лучше поздно.

Но сначала ей позвонила Наталья Тихонова, которую пригласили в жюри того самого конкурса. Они были старыми приятельницами, перезванивались, обсуждали какие-то важные вопросы, связанные с творчеством.

– Ты хотела скрыть от нас свое имя, но разве же мы не заем, кто автор поэмы, – говорила Наталья, – на всякого мудреца довольно простоты, милая. И не такие уж мы темные, как тебе кажется.

Мила хотела сразу во всем признаться, но потом решила, что не станет этого делать, пока не поговорит со Светкой. Надо все выяснить, все-таки они не чужие люди, должна же та одуматься. Да и потом, она чувствовала себя Раскольниковым, который грохнул старушку, а вот именно этот герой нравился ей меньше всех в мировой литературе, и уподобляться ему она не собиралась. А ведь когда все зашли так далеко, наверное, проще было убить Светку, чем остановить. И она своими руками творит Раскольникова. Тут и Кинг тихо курит в сторонке, и ему такое не снилось, его Мизери ангел небесный, в сравнении с ее героиней, а может и не героиней, а реальным человеком. Нет, в этом определенно надо было разобраться.

№№№№№№№



Пока Мила ждала явления лучшей подруги, то заметила и еще одну очень странную вещь – Поэма исчезла с ее страницы. И более того, ее не оказалось даже в запаснике, куда отправляются удаленные тексты, и если вдруг удалил его модератор, он не может убрать название, и оно остается на странице, тут же все пропало бесследно. Она могла дать голову на отсечение доказывая, что сама Светка это сделать не могла, она едва-едва могла включить и выключить комп, и с трудом что-то печатала, а уж до такого ее руки и мозги точно не доходили. Да и она сама не смогла бы на чужой странице проделать что-то подобное. Так что теперь она готова была запереть ее в собственном доме до тех пор, пока не выяснит, что же там такое происходит и кто руководит процессом.

Кто ей мог помочь, кого из общих знакомых, ненавидевших саму Милу, она могла подтянуть для того, чтобы отомстить ей. Сама Светка мстить бы не стала, даже если бы было за что. Но ведь она не понимает, что творит, если хочет чего-то добиться, и вот такой тип тут конечно поможет, но не просто так, он и с заказчицы стрясет что-то, и Миле отомстит, убьет двух зайцев одним выстрелом.. Нет, явно все тянулось из ее прошлого, и искать надо не женщину, как советуют французы, а мужика, которого ты посмела остаить.

Подозрения ее пали на Андрея, программиста с уголовным прошлым, с которым ей пришлось соприкоснуться в свое время в одной из контор. Ненависть этого алкоголика тогда зашкаливала. Светка видела его несколько раз и все о нем знала из ее же рассказов. Она решила, вероятно, что Мила с ним связываться не станет, ради сохранения душевного равновесия, вот и вышла на него каким-то образом, а уж тот своего не упустит. Если выяснится, что это так, она просто размажет Светку по стенке, но с таким мерзавцем как тот Андрюшка ей так просто не справиться, это точно. Придется искать надежного киллера. Пусть даже так, оставить все, как есть, она не сможет никогда. Вот и пусть выкручивается, как хочет.

Шутила ли она или серьезно о том думала, сама Мила не могла понять, и хорошо, что ее финансовые возможности не позволят его нанять, иначе все бы закончилось плачевно. Но когда ты встал на тропу войны, остановиться невозможно. Она не сомневалась в том, что сценарий написала правильный, и куда могли ее завести такие фантазии, одному богу ведомо.




Глава 23 Обманные сны


Светка вскоре появилась. Она поняла, что Мила узнала о конкурсе и поэме раньше, чем ей того хотелось, и здесь не сильно повезло, но как всегда.. Но теперь надо было как-то все утрясать, ведь она не только не хотела, но и не могла отступать. Как там у любимого писателя «Бороться, искать, найти и не сдаваться». Вот на старости лет этот девиз и стал главным в ее творческой жизни и деятельности.

Было сделано слишком много, пройдена половина пути, и лучше вперед в неизвестность, чем непонятно куда и зачем возвращаться назад. Да и в своего покровителя она влюблялась все больше и хотела, чтобы у них все получилось, а главное, чтобы он в ней не разочаровался. Они были повязаны теперь крепко, и только смерть могла разлучить их. Но лучше не надо, а надо жить и радоваться жизни, – так решила про себя Светлана.

Да и потом, Мила ее подруга, она может и разозлится сначала, а потом все поймет и простит, обязательно простит, ведь человек она хороший.

Но для начала надо объяснить Миле, что поэма ей просто необходима, и пусть она что-то сделает для того, чтобы с нею не было никаких проблем. Если не удастся уговорить, то можно и заставить, Мила знает, что Светку лучше не гладить против щерсти. Но верная подруга надеялась, что до этого дело не дойдет.

Вот странно даже неужели ей жаль полсотни строчек, которые она и не вспомнила бы, а теперь они прославятся, пусть и под другим именем, но главное ведь станут народным достоянием. Как в древности тексты жили вообще без имени автора, и дошли до нас, Светка не расстроится, если и ее имя тоже со временем забудется, все для словесности… А она, вероятно требует жертв

Светлана еще по дороге сюда заготовила несколько вариантов оправдательной речи, но вовсе не ожидала, что ее подруга будет настроена так категорично:

– Ты заигрываешь с Достоевским и со всеми бесами? Я видела его тень, смотри, тебе и Воланд ангелом покажется рядом с этой тенью. Я бы могла понять и простить, – прибавила неожиданно она, – но они не простят точно, и не надейся.

Голос Милы звучал странно и пугающе. Светлана не могла понять как быть и что нужно сделать, чтобы все было так, как ей того хочется. Все-таки фантазии и здравого смысла ей не хватало, когда она начинала нервнимать

Светка была верующей, потому она испугалась еще больше, и рука потянулась перекреститься, только насмешка Милы ее как-то остановила.

– Ты лучше скажи мне, кто там с тобой такими аферами занимается, конечно, я виновата сама в том, что пошла у тебя на поводу, но ты бы на такую наглость точно не сподобилась сама. И потом, у меня со страницы текст поэмы пропал, кроме Андрейки это никто не мог сделать. Но если ты с ним связалась, то еще большая дура, чем я думала сначала.

Сначала Светке показалось, что она говорит о покойнике, но потом она поняла, что речь совсем о другом человеке, о котором ей не было ничего известно, ну разве что какие-то общие слова о его личности она с трудом могла припомнить. Все это было давно, а Мила столько всего ей успела рассказать, что тех подробностей она точно не помнила.

– Мне этот парень точно не знаком, и где его искать я не знаю, а если бы даже знала, думаешь, я связалась бы с таким типом? Да он уж на кладбище давно, я так думаю, с такой – то биографией.

– Думаю, связалась бы, – про себя подумала Мила, а вслух произнесла:

– Ну, на войне как войне, и мне вообще трудно что-то понять в последнее время, так кто же он, я все равно узнаю. Лучше говори сама.

– Его зовут Алекс, мы познакомились с ним в сети, он сказал, что он Мефистофель и предложил сделку. Я думала два дня, а потом согласилась.

– Ну, еще бы тебе не согласиться, ты же будешь издана, получишь, славу, деньги, красную дорожку в Голливуде. А он просто поможет тебе туда пробиться, совершенно бескорыстно, потому что твой талант сделает все сам.

– А ты откуда знаешь? – удивленно вспыхнула Светка

– Да что тут знать, все они обещают одно и то же. Все так говорят, а потом старуха у разбитого корыта.

– Ну да, но этот сделает все, что обещает, интуиция меня никогда не подводила. Он исключительно порядочный человек. И вот не поверишь, но я ему верю, как никому больше никогда не верила.

Мила была спокойной, слишком спокойной, она не собиралась себя выдавать, пока не убедилась, что это тот самый человек, потому что фамилия Алекса не прозвучала, да и не назвал бы он свою настоящую фамилию. Нет, с этим типом надо столкнуться глаза в глаза, как говорится. Но сомнений у нее не было вовсе, совсем как у Светки, которая верит, что он сделает для нее все, да еще и женится в придачу. И будут они жить долго и счастливо и помрут обязательно в один день. Кстати, ей он жениться не обещал, наоборот сказал о том, что добился всего, что у него было только потому, что хватило духу развестись со своей женой. Но почему ему удалось так просто обморочить ее не самую глупую и совсем не доверчивую подругу, вот вопрос вопросов.

Она не думала о нем, потому что все это время он был далеко. Но если все совпадёт, то он окажется значительно ближе, чем она могла думать, что тогда? Это даже не уголовник Андрюша, а значительно хуже, уж она в том не сомневалась.

№№№№№№№



Они так ни до чего не договорились. Молчание подруги Светка приняла за знак согласия. А если и не совсем согласия, то это только дело времени, самодовольно подумала она. Самозванка и представить не могла, что решимости у Милы только прибавилось. Но она не собиралась раскрывать и половины карт – всему свое время, а пока Светка меньше знает, крепче спит и не мешает ей разбираться со своим прошлым.

Эти двое заговорщиком, черт бы их побрал, считали ее наивной и простоватой, вот и пусть считают, они об этом еще сильно пожалеют, оба. Раскольников взял топор и пошел убивать старушку, которая ничего скверного ему не сделала, чего не скажешь о лучшей и единственной подруге. А кто вам может гарантировать, что на этот раз Раскольников не будет женщиной?

Можно было подкинуть следователям идею о том, что Светлана была замужем за убиенным, хотя тогда она ее тоже выдаст, и тут они на равных окажутся под подозрением и пристальным вниманием полиции любимой, будь он неладен, этот Андрейка. Нет, надо будет придумать что-то другое, более тонкое и не такое явное, чтобы Светка по ходу не смогла ей отомстить, отплатить той же монетой.

Теперь Мила понимала, почему появился перед ней Достоевский, ему вовсе не хотелось, чтобы автор перестал быть автором, им стал самозванец. Но, черт побери, откуда она могла знать, что так получится вообще, что руки загребущие доберутся и до текстов с его участием. Вообще стоит только подойти к краю обрыва или снежной горки, и полетишь, не разбирая дороги кубарем вниз, хорошо бы не покалечиться и просто выжить.

Она снова вспомнила о том самом времени и Алексе и поняла, что придется пережить все заново, и даже трудно сказать, чем все это закончится. И принес же черт типа из ее прошлого. Хотя теперь все более – менее становилось на места, все было ясно и понятно. И главное, если это не уголовник, а Алекс, то она хотя бы примерно знала, как ей действовать следует. Киллер тут не пригодиться, но у него больное сердце, она слышала из разговора с его матушкой, хотя сам он и под пытками бы в том не признался. Но она это слышала тогда, и даже испугалась, они так интенсивно занимались любовью в свободное от творчества время, что до инфаркта было значительно ближе, чем ей могло показаться. Правда, исругалась она значительно позднее, когда все было уже в прошлом. Но прошлое возвращается, в чем ей только что пришлось убедиться.




Глава 24 Девичник


Хотя количество трупов увеличилось, но юность на то и юность, чтобы особо не унывать. Пересдав зачет другому преподавателю, который решил не мудрить особо и отправить девиц подальше, ему хотелось жить, а принципиальность могла закончиться плачевно. Вот они и получили быстро все, что хотели. Марина с Яной и со своими подружками по общаге устроили девичник вечером того же дня. Надо было хоть как-то расслабиться после всего, что ими уже было пережито. А уж повод был более чем важный и значимый. И помянуть Кристинку тоже не мешало, хотя она и была вредина страшная, но человек все-таки не плохой. А такой страшной смерти и врагу не пожелаешь. Кристина не была врагом, никогда не была, потому поставить свечку и помянуть ее не мешало.

Вот так и оказались они все в тесном кругу небольшой комнаты, и когда сладкое вино было разлито по бокалам, сразу и говорить стало легче, и нахлынула радость от того, что они-то были все еще живы и невредимы, что не могло их не радовать, конечно.

– Бедняжка, она сдала зачет, который ей совсем и не понадобится. Столько усилий, так старалась, а все зря, кто бы мог знать. И хоронить с Андрюшкой будут почти в один день. Хорошо, что мы все пока еще живы, – тут же подхватила одна из девиц. Она в первый раз за все время подала голос. Потому все остальные на нее и посмотрели.

– Но кто ее убил, и что нужно было тому самому типу, вот ведь в чем дело. А если нам всем грозит опасность. Если это маньяк, который будет убивать всех по одной, помните десять негритят. Так и будем собираться, когда на одного будет меньше за столом. Там еще такая дурацкая считалочка была, про то, что их становится все меньше и меньше.

В комнате повисло гробовое молчание. Казалось, что маньяк стоит за дверью и готов распахнуть ее в любую минуту.

Девицы были склонны драматизировать, конечно, но разве такого не могло быть? И хотя город казался тихим и мирным, но все в любом большом граде менялось на глазах.

Все недолго посидели молча, рисовались сценарии один страшнее другого. Но когда собралась в комнате дюжина девиц, долго молчать они не могли все равно.

– Лучше узнать, кто убил ее, потому что она была славной девицей, простой и спокойной. А вот то, что Андрея больше нет, нам от этого хуже не станет, – в странной и путаной этой речи появилось сразу два покойника, страхов нагонялось все больше.

Так незаметно они перешли и к личности Андрея. И никто не напомнил говорившей о том, что о покойниках или хорошо или ничего. Нет, там прежде был вариант – или правду, но правду никому не хотелось обнажать. Она бывает скверной и неприличной, как на этот раз.

Потом девицы все-таки постарались забыть о мертвых, отложить разговоры можно было и до похорон, которые будут буквально на днях, а пока лучше всего поговорить о жизни, конечно. Ведь жизнь продолжалась, впереди сессия.

№№№№№



А пока им надо было отправиться на похороны Андрея. Тут желающих было немного, но Яна с Мариной решили, что там может быть что-то интересное, отчего не стоит прятаться и скрываться. Да и почему они должны вести себя так, будто они его убили, если точно не совершали.

Но снова жизнь вернулась в комнату общежития, и говорить стали о своих и чужих женихах, о том, кто из них откроет свое дело, а кто будет томиться, работая на чужого дядю, у кого все получится, а у кого не получится совсем ничего. Все они, пока были живы, хотели только одного – удачно выйти замуж и жить, купаясь в деньгах, ничего при этом не делая. Ну, может быть выродив парочку детишек, но не больше.

Обычные разговоры на обычной вечеринке, когда так много планов впереди, и если бы не внезапные насильственные смерти, то жизнь казалась бы значительно лучше и приятнее, но она таковой, увы, не стала. Одного взмаха ножа хватило, чтобы они не смогли чувствовать себя спокойно. Ведь каждая все-таки в чем-то была виновата. А нож в спине – это уже финальный штрих того, что происходило. Разве они не желали его смерти в тот момент, когда забирали зачетку без оценки и видели насмешливый взгляд этого упыря – именно так они его тогда и называли. Каждая из них только этого и желала, не слишком веря, что исполнится. А ведь сбылось, бог или дьявол исполнили их желания, и не стоит разбираться в том, кто это был, главное – сбылось.

Марина с Яной решили, что долго они там не задержатся, на поминки не останутся, а вот посмотреть, кто и зачем придет на кладбище, им было просто необходимо. Так они и решили сыграть в детективов, и если получится, то подбросить идеи следователем, и окончательно отвести от себя подозрение. Это показалось им делом очень важным и жизненно необходимым, так что уговаривать их пойти на похороны не пришлось.

– Но это может быть опасным, – уже по дороге к моргу, откуда его и хоронили, – говорила Яна. На нее словно озарение сошло.

– Где наша не пропадала, – усмехнулась Марина. Она боялась всего этого не меньше подруги, но даже вида старалась не подавать – ничего она бояться не станет, пусть и не надеются те самые вихри враждебные.

– Раскольникова тянуло на место преступления, – не унималась Яна, которая готова была бросить в урну цветы и со спокойной душой вернуться домой. Цветы они захватили с собой, но так хотелось выбросить их и повернуть в любое другое место, помянуть этого несчастного в каком-нибудь кафе, например. А ноги вели на кладбище, потому что потом будет о чем рассказать тем, кто остались дома.

– Достоевский многое придумал, как он может знать наверняка, – сопротивлялась ее подруга, в нее словно какой-то бес вселился, а может и правда, бес, не иначе.

– А я слышала, что он и отца своего убил, так что все прекрасно знает, кто и куда должен возвращаться.

Про отца Марина не расслышала или просто сделала вид, что не слышит, им надо было обсудить еще немало разного, так что пора бы собраться и все-таки сделать то, что они задумали.




Глава 25. Происшествие на похоронах


Когда мы вынуждены отправиться в не слишком приятные места, то все время стараемся как-то отвлечься, если не развлечься. То же самое было и с нашими подружками. По дороге девушки вспоминали о том, как хоронили Берлиоза без головы. У них была хорошая учительница литературы, и они знали роман века очень даже не плохо для средней школы, даже не гимназии.

– Думаешь что-то такое может случиться и тут? – спросила Марина и даже немного поежилась.

Вообще смотреть на тело молодого человека в гробу – это отдельное испытание, а если он там еще окажется без головы? Лучше бы его хоронили в закрытом гробу тогда.

Народу было много, значительно больше, чем они ожидали увидеть, у Андрея оказалось много друзей и знакомых, да и просто зевак, когда совершается такое преступление, всегда людей собирается не мало. Но чтобы столько. Наверное, добрая половина их института была тут теперь.

Никаких вызывающих вещей типа оторванной головы тут не было, но со всех сторон люди все равно почему-то шептались. И когда они все-таки приблизились к гробу – любопытство взяло верх, то глаза их значительно расширились совершенно непроизвольно.

И вовсе не в голове, которая лежала на подушке, было дело, а как бы это сказать поточнее и поприличнее. У покойника была настоящая эрекция, и это было заметно всем, под любым углом зрения. Легкое покрывало никак не могло скрыть этого факта, а крышка гроба все еще оставалась открытой, хотя ее явно следовало прикрыть, хотя бы наполовину. Но об этом сразу никто не позаботился, а теперь было уже поздно. Конечно, в их жизнях было не так много похорон, но все-таки ни разу никто ничего такого даже не рассказывал, не то, чтобы видеть своими глазами. А уж рассказали бы в первую очередь, тут не было сомнения, значит, такого раньше не случалось.

Девушки невольно отошли в сторону. Хотя они кое-что об эротике знали в наш – то век, но такового вот не встречали в самых левых книгах.

– Говорят, что так бывает, я читала где-то, – лепетала Марина.

– Может ему просто очень хотелось жить. Сестра говорит, что когда она бывает на похоронах, то после этого старается жить ярче и насыщеннее, понимая, что все мы не вечны и будем там тоже раньше или позднее.

– Вот и он, наверное, понял, что теперь уже ничего не будет, потому так и вел себя, вернее, проявилась, наконец, его сущность, а нам казалось, что он вообще импотент.

– Наверное, хотел показать на прощание, как мы с тобой заблуждались. Лучше поздно, чем никогда.

И после этого разговора стало так печально, так грустно на душе, что хоть плачь, хоть волком вой. Тем более, теперь он уже не мог причинить им каких-то неприятностей, радостей доставить тоже не мог. Все оборвалось на середине пути.

Девушки были так удивлены и потрясены, что они не заметили старых знакомых оперативников. На кладбище во время похорон люди вообще мало кого замечают, а потом удивляются, что оказывается там были их знакомые тоже. Покойник словно отводит их взгляды в свою сторону, да и совсем не удобно разглядывать других людей.

№№№№№№№



А Егор с Виталием девушек заметили, и вообще их работой было все и всех замечать. Но происшествие так удивило их, что и они на время перестали следить за окружающими.

– Не хотел бы я вот так лежать в гробу, – с трудом скрыл усмешку Егор, так же и такое серьезное дело недолго в настоящий балаган превратить.

– Ну вряд ли ты как-то сможешь на все на это повлиять, – отвечал ему Виталий, который думал о том, что накажет заказать гроб, который зарывает покойника до пояса, и люди могут видеть только верхнюю его часть, об этом надо подумать особо, позаботиться заранее.

– Только не говори, что это какой это знак, – поморщился Виталий, переварив информацию, и успев посмотреть на тех, кто собрались тут, кажется, что глазастыми были не только они одни. Да и как не увидеть такого? Кто не заметил сам, так им показали и подсказали другие.

– Вот и скажу, если он был голубцом, то активным, – не сразу услышал он голос Егора и даже не понял, о чем тот собственно говорит.

За этим разговором они и не заметили, как исчезли девица. Они словно ведьмы, растворились в воздухе даже без метлы куда-то унеслись.

Об этом и рассказал Егор другу.

– А может, мы просто стареем и теряем сноровку? – спросил тот.

– Не, лучше поверить в то, что они ведьмы, потому что мы с тобой не такие и старые.

Но тут закрыли крышку гроба, и земля должна была забрать все, что они видели, о чем могли только догадываться. Наконец-то прикроется это полное безобразие.

– Найдите убийцу, – услышали они голос небольшой и круглой женщины и пытались понять, кто она такая, для матери старовата, для бабушки молодая, может быть просто какая-то родственница.

– Мы сделаем все возможное, – говорил Егор, выражая ей соболезнование.

– И невозможное тоже, – потребовала печальная незнакомка, – но она явно фальшивила и не чувствовала того, о чем теперь говорила.

Егор подумал о том, что девицы ушли вовремя, они все-таки оставались пока среди главных подозреваемых, и им вовсе не обязательно было все это слышать.

– Забудьте о подружках, – раздался голос, словно кто-то еще стоял рядом с ними.

Тогда парни переглянулись и поняли, что они оба слышали этот голос и эти слова. И ничего удивительного, где еще ему появиться, как не на кладбище, самое удобное место. Здесь призраки и тени и должны оставаться, а не по городу расхаживать и живых пугать.

– А дело ли это рук человека? – спросил Виталий, который слышал голос в первый раз, и потому был потрясен больше Егора. Ему хотелось как-то удержать, привлечь говорившего, что-то такое сказать, словно они разрабатывали шантажиста, который угрожал им по телефону. Хорошо, что все кидали землю, никто не заметил всех этих странностей, творившихся совсем рядом.

– Человека, конечно, – отвечал незнакомец, которого не было рядом, – в том нет никаких сомнений. Наверное, он хотел и успокоить и убедить Виталия, чтобы тот меньше о мистике думал, а делом занимался.

Хорошо, что они были вдвоем, и могли, как бы разговаривать друг с другом, не привлекая постороннего внимания. А если бы он стоял в стороне один и говорил сам с собой, и телефонного аппарата не было нигде видно. Чего только не увидишь на кладбище, да и не только на нем.

– Раскольникова убила старушка, – хихикнул невидимый

Он подавал им какой-то намек, только можно ли было верить таким намекам, это еще вопрос.




Часть 2 Будущее в прошедшем











Глава 1 Герой не ее романа


Светлана и Мила столкнулись перед залом прощания, решив, что в этой толпе они останутся незамеченными, светиться ни той, ни другой совсем не хотелось. Тем более, следователи пока еще их не достали. Трудно было поверить в то, что не достанут совсем. Но тем более стоило ценить те самые мгновения, пока еще они не были под подозрением и не должны были оправдываться, все время думать о странном этом деле и стараться выгородить себя любимых.

Они решили, что поговорят о делах житейских, вернее конкурсных, как только толпа разойдется, и они смогут пройтись в сторону Серого дома и побыть в исторической части города, где бывали крайне редко, особенно с тех пор, когда там появился восстановленный собор. Вообще чудеса случаются – собор стоял в нескольких шагах от Серого дома, чуть дальше —прокуратура, и под ним подземная тюрьма. Хотя, что удивительного, священники служили этой власти верой и правдой в наше время, почему ему было не вписаться и не составить ансамбль со всеми остальными государственными учреждениями. То, что церковь пока была отделена от государства – это формальности и только дело времени. Пройдет еще немного времени и именно святоши станут диктовать всем остальным, что делать, куда ходить, и как жить на этом свете, если не произойдет чего-то более значительного и важного, конечно.

В старые добрые времена, Мила не хотела оскорблять чувств верующей своей подруги, а Светлана не хотела слышать крамольный речи Милы, которая могла легко убедить кого угодно и в чем угодно, глазом не моргнув. Вот потому, оказавшись вместе, они шли на берег Иртыша, к Тарским вратам, но не в эту сторону, там было спокойно и пахло стариной. Но на этот раз все как-то с ног на голову перевернулось, двинулись сюда, где совсем недавно мы с вами видели не только следователей, но и Рыжего, который ничего никогда не боялся, даже черной формы полицейских. Пусть попробуют докопаться, им же хуже будет. Они кажется понимали это и не докапывались

Но перед тем как они отделились от похоронной процессии, Мила увидела того, кого увидеть не хотела, но догадывалась, что все равно узрит после разговора со Светланой. Так оно и вышло, черт бы его побрал поскорее. Это был ее старый знакомый собственной персоной, к сожалению на этот раз она не ошиблась.

В стороне на приличном от них расстоянии стоял Алекс и смотрел на нее внимательно, кажется, что он сюда явился за тем, чтобы посмотреть на нее еще раз. Ну, какое ему было дело до убитого парня, мало их что ли убивают в последнее время. А вот взглянуть на Милу ему очень хотелось. Светлана проболталась, говоря о том, что она там будет точно.

Мила не собиралась к нему приближаться, тем более, здесь и сейчас. Хотя не сомневалась в том, что скандала он не закатит, не в первый же день она его знала. Но вот насчет себя вовсе не была в том уверена, потому что была о нем лучшего мнения, потому что всех уверяла, что как бы скандально они не расстались, он не станет ей мстить. И что же получалось, он не просто мстил, он переехал в ее град, чтобы быть ближе и отомстить больнее. И это было написано на физиономии его ясно и четко.

В последние дни их совместной работы, когда было понятно, что все треснуло по всем швам, еще немного и развалится, и они полетят в пропасть, она ловила себя на мысли, что наверняка подмешала бы ему яду, окажись он под руками. И это надо было ее до такого состояния довести, чтобы она думала об убийстве. А как говорят Светкины священники, если мы о том подумали, то считай, что все уже совершилось, и грех на тебя уже записан.

Надо честно сказать, что никому до сих пор это не удавалось, – причинить боль, смерть какому-то человеку, у нее до Алекса и мыслей таких не было, а вот ведь появились. И она с трудом себя сдерживала, когда увидела человека, вызывавшего такие бурные эмоции..

Он, вероятно, чувствовал это, может быть потому, что не первую брал, использовал, и выбрасывал, не моргнув глазом. И дело как раз не в сексе, потому что тут они получали удовольствие оба, а именно в творчестве, где он был полным импотентом. И соавтор должен был все сделать за него, а как человек немощный, и в глубине души знавший о своей немощи, он маскировался за пышными речами до самого конца работы, прятал свои якобы сотворенные романы, просто потому, что если бы она их увидела, то поняла бы все и сбежала без оглядки. Это случилось позднее, когда ее подруга что-то увидела из опубликованного им на сайте и пожала плечами:

– Что это? Какой соавтор, он же ничего не может, ну от слова совсем ничего. Я не знаю, как это назвать, твои выпускники писали свои рассказы значительно лучше, чем этот писатель.

Она говорила честно и прямо, не желая сглаживать углы и что-то скрывать. И у Милы в один миг словно бы открылись глаза. Только это было тогда, когда она практически доплыла до противоположного берега, и просто не хватило сил повернуть и плыть назад. Но когда книга была готова, и она категорически отказалась работать дальше, он промолчал. Но молчание было слишком красноречиво. Попрощаться и общаться по – дружески потом у них точно не получится, и ладно бы только это. Но на пару лет он замолчал, и Мила упрекала себя за то, что плохо о нем думала. Но что за черт, она вед никогда прежде не ошибалась, так могла ли ошибиться сейчас? Ей хотелось лучше думать о людях, но это не очень получалось. И сегодня день помечет черным камнем, она поняла, что все-таки не ошиблась, как бы ни хотелось обратного.

Не надо возвращаться в прошлое, но что делать, если оно внезапно настигает нас в самый неожиданный момент.




Глава 2 На всякого мудреца


Алекс пошел на похороны, чтобы взглянуть на Милу. Преступника тянуло к месту преступления. Хотя он и сам не понимал, почему поставил на себе такое клеймо. Не было никакого преступления, или все-таки было?

Он еще раз перечитал теорию Раскольникова и тоже хотел узнать, тварь ли он дрожащая или право имеет считать себя мыслителем, философом, писателем. Вот началось это познание с похода на похороны какого-то их общего со Светкой знакомого. К похоронам Алекс относился иначе, чем все его знакомые, не боялся, не гнушался, он не отказывался случайно или не случайно там оказаться, чтобы убедиться, что он еще жив. И часто именно там испытывал эрекцию, как доказательство того, что он жив, и что-то может. Хотя осечки в его солидном возрасте случались редко, но так чтобы ни с того ни с сего заметить, что член в боевой готовности, он не мог. Это было приятное ощущение, чувствовать, что ты можешь хоть сейчас повалить девицу и погрузиться в нее, а потом она сделает для тебя все, что может, а может и больше, чтобы было продолжение этих эротических игр. Нет, они, конечно ему нравились и сами по себе, но если это дает тебе еще что-то, то почему бы и нет? Надо пользоваться тем, что можно от них взять.

Потому и на этот раз он готов был убить двух зайцев, почувствовать себя годным к сексу и посмотреть на Милу. Город оказался больше, чем он сначала думал, так просто ее тут встретить не получалось. Да и жилье его для безопасности было на другом берегу. А расстояние с правого берега на левый и наоборот очень даже не маленькое. Получалось, что это не один, а два отдельных города, а был еще и третий, разделенный лесополосой город студентов и нефтяников, там располагались почти все вузы. Это был молодежный городок с отвратительной экологической обстановкой. Вот и попробуй, устрой случайную встречу.

Сам себе он казался совершенно неприметным в этой толпе, но когда увидел Милу, то хотел только одного, накинуть удавку ей на шею и сжимать ее до тех пор, пока она не перестанет дышать. Откуда взялись такие сильные чувства, он и сам не понимал. Но это она бросила ему кусок мяса и решила, что он первый и последний. А вот с этим смириться он никак не мог, понимая, что издателям нужно еще и еще романов, а лучше целая серия. И после хорошего секса она не стала с ним работать, что оскорбило его еще больше. Кстати, здесь он ее тоже не испытал и почувствовал себя немощным и никуда не годным. Черт бы побрал эту бабу и как можно скорее. Ведь у него тогда наступил полный крах в его писательской карьере.

Когда они дождались вторую рукопись, то только развели руками и посоветовали опубликовать за свой счет, потому что она была откровенно слабой, хуже тех, которые приходили к ним самотеком. В глубине души он подозревал, что все так и есть, что он тот самый Милый друг, и не обойдется без соавтора, который выполнит за него всю работу, но допустить этого даже в мыслях никак не мог. Он чувствовал себя писателем, настоящим писателем и никак иначе.

Вот после этого отторжения и унижения он понял, что она переживет то же самое, что испытал он, что к ней должен вернуться бумерангом этот кошмар. И дело по отмщению шло не плохо. Организаторские способности у него были значительно лучше, чем творческие.. А когда он наткнулся на Светку, то понял, что Мефистофель на его стороне. И зря Алекс не думал о том, что бес может заманить в ловушку и добить в момент, когда ты воскликнешь, что жизнь прекрасна и восхитительна. Он, конечно, читал «Фауста», со словарем, в переводе Пастернака, но читал, хотя и не считал его таким уж великим творением. Но что-то мог извлечь из старого мифа, но в момент, когда месть затмила все его мысли и чувства, думается не так и хорошо, как хотелось бы.

Главное, чтобы Светка не отказалась и не ушла в сторону, потому что без нее, его триумфа не состоится – все усилия будут напрасными. В случае же ее удачи, он станет литературным агентом. А когда все рукописи будут у него в руках, доверчивых писак всегда хватало, что-то да найдется, чтобы продолжить его творческую деятельность. И если это будет что-то стоящее, то он не перед чем не остановится тогда.

Но пока надо было убрать Милу, если не физически, он не собирался отправляться в тюрьму, вряд ли он там напишет свои лучшие творения, чай не Даниил Андреев, то растоптать ее морально. Дать почувствовать то, что чувствуют все, не наделенные даром, чтобы она пожалела о том, что не была ему верна, не оставалась с ним до конца. И пусть доказывает, что это она написала, да кто ей тогда поверит.

Пока Алекс писал сюжет дальнейшей жизни, творил далеко идущие планы, он не заметил, как подружки пропали, словно растворились в воздухе. Он напрасно вернется в разные стороны, их след простыл, как говорится в русской сказке.

Ну что за день такой, ни эрекции, ни врагини, ничего и никого не было рядом- он как и обычно был страшно одинок. Он мысленно плюнул в сторону похоронной процессии и отправился в свою съемную квартиру, пройдясь по набережной Иртыша. И если бы он прислушался к своим мыслям и знакам, то понял бы, что уже теперь все идет не совсем так, как ему того бы хотелось. Но проигрывает тот, кто заранее верит в поражение, а он не верил, потому и шел к своей мифической победе, оказавшись в одиночестве в чужом и странном городе, все-таки упорно шел, не сворачивая с пути. Хотя долго ли ему придется так идти? Этого не мог знать никто.




Глава 3 Скандал на конкурсе


А между тем девицы наши забыли об усопшем, хотя как они могли так быстро его забыть, непонятно, и двигались по той самой аллее, где ступала нога Рыжего недавно, хотя, возможно, он там и не оставлял следов, но все-таки был, оперативники не дадут соврать.

Светка думала о судьбе поэтессы, о том, что может рухнуть ее роман с Алексом из-за капризов Милы и последняя надежда сгорит дотла. Этого она хотела меньше всего на свете. И готова была, в крайнем случае, придушить свою старую подругу, если почувствует, что это как-то ей поможет стать другим человеком.

Мила же, как человек более опытный и искушенный в творчестве, понимала, что если сейчас она не настоит на своем, не расставит все по своим местам, то у нее отнимут все, что она смогла сделать. Разве не об этом красноречиво говорил взгляд Алекса, представшего совсем другим человеком, вовсе не тем, какого она знала три года, делила с ним дом, пищу, кровать. Светка, черт, наверное, их познакомил, не понимает, во что она вляпалась, да и не поймет. Ослепленная перспективной стать и поэтессой и женой, она и не мечтала о таком комплекте сроду, и вдруг он почти у нее в руках, тут и более хладнокровный свихнется быстро и на все пойдет. Вот насчет жены пусть сама решает, это Милу не волновало, хотя и врагине такого мужа не пожелаешь. А то, что касается поэзии – она к этому приложила руку, что тут скажешь, тут надо точно что-то делать. Ей было жаль в какой-то мере эту парочку, но жалостью делу не поможешь, да и лучше ей было себя пожалеть, а не их. Реальные работы отнимали у нее, и ничто их не останавливало.

– Ты была совсем по-другому настроена, что же изменилось? – спросила Светлана.

– Да все изменилось, я отдавала стихи тебе, а не этому твоему серому кардиналу, ему и снега в зимний день пожалела бы, – спокойно отвечала Мила. И такой твердости в ее речи давно не помнила Светлана.

Прозвучало это для Светки неожиданно, но списала она все на обычную ревность. Да и не мудрено, ей ничего или почти ничего не было известно о том, чем занималась ее подруга четыре года, когда она оставалась в дорогой столице. Мила же по старой привычке говорила так, как будто ей все было известно. Она сама поймала себя на этой мысли и остановилась невольно. Решила все-таки пояснить, скорее для очистки совести, чтобы потом напомнить «Я же тебе говорила».

– Как ты уже поняла, я знаю этого типа, он не перед чем не остановится, потому что слишком обижен и пока не отнимет у меня все, не уймется. А тебя он использует вслепую, как это делал всегда и со всеми.

– Вы знакомы, я так и думала, но зачем создавать такую таинственность вокруг, почему ты этого сразу не сказала.

– Потому что не была уверена, что речь идет о нем, пока его не увидела сегодня, и не убедилась, что это он явился сюда и руководит процессом.

– Наверное, у тебя с ним что-то пошло не так, но у меня все получится, – глухо, тихо проговорила Светлана. Хотя чувствовала она как раз обратное, что ничего у нее не получится, уж если у Милы не получилось, то у нее – то откуда такое возможно. Хотя если постараться и все сделать правильно.

– Ты не перечеркнешь все. Ты не поступишь так с нами, – пыталась то ли просить, то ли требовать она.

– Перечеркну, поэму о Достоевском вы у меня просто забрали сами, почему я должна с вами церемониться? Тем более, что она достаточно известна, и отвечать за то, что я ее у тебя украла я не собиралась. Но ты плохо соображаешь, вероятно, а этот Остап слишком хорошо. Не будите во мне Раскольникова и оба останетесь живы.

В тот момент остановилась машина, и старый ее знакомый Сергей, обрадовавшись встрече, пригласил ее проехаться.

Понимая, что это лучшее, что можно было сделать, она заскочила в машину, оставив Светку между храмом и Серым домом, словно и забыв, что они были вместе. Но ей показалось, что Сергей был ее ангелом-спасителем, иначе бы случилось что-то непоправимое. А пока она все хорошо обдумает и решит, как ей действовать дальше. Мила не тешила себя надеждами на то, что та одумается, а если и будет так, что Алекс вряд ли оставит ее в покое, потому надо было срочно готовить план Б для того, чтобы что-то решить.

Вечер, начинавшийся с похорон, закончился в Старом кафе, хотя Сергей не был там, наверное, со студенческих лет. И он готов был пригласить ее в любой ресторан, но Мила настояла именно на кафе, понимая, что там в этих заведениях, она будет белой вороной, да особенно в прикиде для похорон, а этого ей совсем не хотелось.

Сергею пришлось согласиться. Она и рассказала ему о том, что случилось с ней и с ее творчеством, он, единственный на свете, знал столичную часть истории, и теперь оставалось только узнать продолжение.

Он мог бы сказать, что еще тогда, когда настаивал на том, чтобы подписать договор с Алексом, знал, чем это закончится. Серж был юристом и мог привести ей десятки примеров того, что и как бывает. Но он не стал ничего такого говорить. Она спишет все это на ревность, еще на какую-то чертовщину, только бы не посмотреть правде в глаза. Рано или поздно она туда посмотрит все равно, главное, чтобы не было поздно – так он думал тогда, теперь убедился в том, что был прав.

– Надеюсь, сейчас ты сделаешь все, как надо, и как я скажу, а если не сделаешь, я сам все остановлю, – в голосе появилась та твердость, которая заставила Милу не сомневаться в том, что он именно так и сделает.

Конечно, он появился не случайно, не просто проезжал мимо. Его послали те милы, которые чувствовали, что она не справляется, что ей нужен кто-то спокойные, твердый, опытный, но не чужой. Она должна ему полностью доверять.




Глава 4 Кто автор?







День, начавшийся с похорон бедного Андрея, мог закончиться похоронами Милы как автора, но вмешался не слабый Сергей, и теперь ей предстояло принять важное решение. В поединке между столичным ботаником, и сибирским тяжеловесом, который не проигрывал до сих пор ни одного дела, можно быстро догадаться, кто же победит. Хотя, всякое может случиться, ботаники бывают изобретательны и коварны, не обладая силой иной, но не стоило обольщаться.

Утро вечера мудренее, но еще вечером, погружаясь в тревожный сон, Мила понимала, что она должна отправиться в конкурсную комиссию и обо всем поведать, чтобы это не пошло дальше, не разразился скандал. Тем более, Наталья звонила ей в самом начале, и странно будет все это выглядеть потом, когда выяснится, что ее текст и нее вроде.

Утро не стало мудренее. Она просто сделала все, что наметила, в жюри конкурса появилось ее заявление о том, что поэма о Достоевском принадлежит ей, а подруга автором текста не является и являться не может, как бы ей не хотелось обратного.

Мила оставила все ссылки на публикации поэмы, их было немало, и перевела дыхания, понимая, что обратного пути, отступления не будет. Она посмеялась, видя, что далеко не везде эта парочка смогла заглянуть, хотя Алекс прежде был проницателен, когда изучал ее послужной список и готовился к сотрудничеству. А вот теперь рассчитывал на внезапный удар, на подругу, на ее мягкотелость, и это должно было ему помочь. Но не помогло.

И вскоре организаторы конкурса объявили Светлане о том, что ее работа была снята с конкурса, и лучше ей не поднимать шума, потому что в этом случае еще неизвестно, как все повернется.

Перечитывая несколько раз это послание, она подивилась тому, что Мила все-таки готова была прикончить старушку, как Раскольников. Хотя даже тех самых денег и ценностей при этом не получит наверняка. Убийств это какое-то странное и нет никакого мотива, а ведь она считалась другом столько лет. Но с такими друзьями и враги отдыхают. Наверное, и Алексу она устроила что-то подобное, недаром же он так долго хотел ей отомстить.

Светлана перечитала письмо в пятый раз и все пыталась понять, как ей быть и что делать. Ясное дело, что спорить с комиссией бесполезно, раз они сняли ее работу, то Мила привела какие-то веские аргументы в свою пользу.

Она тут же переправила письмо Алексу и стала бродить по комнате в ожидании ответа. Он должен что-то придумать, обязательно должен, они не смогут так вот просто все бросить, он отстоит ее право на творчество.

За это время правдивая прежде дама смогла убедить себя в том, что она и на самом деле творит, а дальше будет только лучше, и вдруг такой облом, как серпом по тому самому месту, которое есть у Алекса, но больно было и ей тоже. Хотя винила она в том упокойного Андрюшку, который мстил с того света им с Милой снова, подкинул искусительные тексты и теперь смотрел с небес или из Пекла на свою не состоявшуюся жену и потирал свои огромные ручищи, радуясь. что хоть здесь у него все вышло, не то что в жизни. И она наказана за то, что не оставила ему шанса быть счастливой, а он не оставил ей шанса быть счастливой с Алексом и стать знаменитой поэтессой.

№№№№№№



Алекс перечитывал это послание, невольно хватаясь за сердце, которое в последнее время хватало все чаще, у него уже было два инфаркта, первый из которых он перенес на ногах, потом лечился упорно, но его предупредили о том, что сердце надо беречь, и скорее всего третий будет последним. Если он будет вести такой же напряженный образ жизни и дальше. А то, что он не пил и не курил, еще ничего не значило.

Но что там произошло на самом деле, хотелось бы ему это знать. На конкурс обратилась наверняка сама Мила, но что-то еще произошло. Она всегда была тихой, скандала не поднимала, даже когда поняла, что он присвоил ее рукопись и просто убрал ее из соавторов. Она не подавала голоса, собрала вещи и уехала в свой город. И если бы он все это не затеял, то они бы разошлись, как в море корабли. И она забыла бы о той книге, вычеркнула ее из своей жизни. Иногда жены и детей мужьям своим оставляют. А это всего лишь рукопись.

Но почему теперь, когда она сама подарила Светке тексты, Алекс знал, что она на такое способна, потому и послал туда свою компаньонку, проинструктировав детально. В занудстве ему не было равных. И все получилось именно так, как он того хотел, так почему теперь она вдруг взбунтовалась. За ее спиной появился какой-то кардинал, кто-то настоял на том наверняка, в этом не было сомнений. И он кожей почувствовал, что этот Порфирий значительно сильнее Раскольникова, он выведет его на чистую воду и проведет по всем кругам Ада, прежде чем тот признается во всем. Если даже у Порфирия нет никаких доказательств, это не значит, что он остановится, игра в кошки мышки, где партнёры постоянно меняются местами, началась, и не остановится, пока кто-то из них не окажется в гробу в белых тапках.

Он сам разрабатывал теорию для новой, не состоявшейся книги, которую она могла написать, но писать не захотела. Он вдохнул побольше воздуха, словно его стало не хватать. И словно шпагой кто-то пронзил ему грудь.

Затрезвонил Сотовый, но дотянуться до него наш Остап уже не мог, хотя он должен был вызвать Скорую, только некого было о том попросить даже, да и хотелось ли ему спасаться на этот раз?

И вдруг где-то по радио зазвучали ее стихи, особенно им любимый текст, который не заставил сомневаться в том, что она талантлива невероятно. Это последнее из того, что он мог услышать на этом свете или уже на том, а черт его знает. Старушка-поэтесса убила Раскольникова, его не спасти.

Ночь падала на плечи, как фата,
И растворялась в пелене тумана.
И в танце золотистом  маята
Осеннего жестокого обмана.

Печаль изжита, нет пути назад,
Старик у Маяка застыл навеки,
И только губы темные дрожат,
Печаль не вечна, уплывают в реки

Мечты и сны сомненьям вопреки.
И хочется  укрыться от обмана,
Но окружают только старики
И маяки за пеленой тумана.

А жизнь скользит неслышно по воде,
И никого, и ничего не будет,
Ночь догорала в дикой суете,
И шла я обреченно снова к людям.

Сны растворились в пустоте  дорог,
И никого  до горизонта снова,
И только старый, старый добрый бог
Помашет мне из мира из иного.

И тихо спросит, как мои дела,
И много ли до света мне осталось.
И понимаю, я не умерла,
Я просто средь туманов затерялась




Глава 5 Остап мертв, да здравствует Остап!!!


Светлана поняла, что все рушится и была уверена в том, что Алекс еще ничего не знает. Она не стала писать или звонить ему, хотя на крайний случай у нее был его номер, но пользоваться им она не пыталась даже, боялась, что он рассердится. Она бросилась к тому дому, куда он ее не приводил, не пускал прежде, надеясь, что она не сможет его заложить, если что-то случится с Милой например. А он знал, что в жизни бывает всякое, и она порой интереснее любого романа. Вот потому, он был уверен, что чем меньше знает его соратница, тем проще все будет потом разрулить.

О логове его Светка узнала случайно от знакомого полицейского, когда попросила его найти адрес, по которому он может находиться. Заверила, что отношения у них сугубо деловые, да так собственно оно и было, и заветный адрес получила, хотя и не надеялась на удачу.

Тайком проследив за ним, Светлана поняла, что друг ее не обманул, и решила пока все это держать в секрете до тех пор, пока она не станет любовницей и женой и этот адрес не станет ее собственным. Вот тогда сердце ее и успокоится, а пока спугнуть такого жениха было смерти подобно. Нет, она не пойдет к нему в гости, потому что там неизвестно на что можно натолкнуться, и ей же хуже будет после, прощать и возвращать его назад.

Не слишком ли далеко продвинулись ее планы и желания, вот в чем вопрос. Прежде она более реально смотрела на все, что творилось вокруг.

Но на этот раз, когда земля уходила из-под ног, она решила брать быка за рога и появиться перед ним. Если промедлить, то ничего не будет, так с ней всю жизнь и случалось прежде, но не теперь.

Она позвонила в ту самую квартиру, которая была записана на чужой визитке, никто двери ей не открыл. Тогда нажав на ручку, она поняла, что дверь не заперта и заглянула туда, решив, что он только что зашел и не успел ее запереть. Хотя все это казалось странным, ведь он приехал не из деревни, а из столицы, и был крайне осторожен всегда. Как мог он оставить дверь открытой, может вышел покурить. Она не знала даже, курит он или не курит, пошел к соседке какой.

Она подала голос, но никто не отозвался – дальше все было как в сериале «След», она увидела стол с компом, кресло перед ним, и его спину с немного склоненной набок головой. Казалось, он замер и задумался о чем-то, такое бывало и прежде, мыслители порой уходят от реальности и иногда очень далеко.

– Алекс, ты заснул что ли с открытой дверью? – спрашивала она, потому что хотела услышать хотя бы свой голос. Тишина напрягала так, что голоса почти не было слышно.

Она не боялась покойников, потому ничто ее не остановило в последний момент. Она шагнула к нему, забыв о том, что нельзя топтать на месте преступления и трогать ничего нельзя на том самом месте.

Когда она тронула за плечо, то сразу же поняла, что он мертв и довольно-давно. Как говорят эксперты, труп уже успел окоченеть, значит, смерть наступила. Да что за чертовщина лезет в голову, это не сериал, это жизнь, это настоящая катастрофа. Раскольников из нее явно не получился, старушка померла без ее вмешательства. И все же чувство тревоги нарастало, ей казалось, что это дело ее рук.

Она схватила трубку его телефона, которая лежала тут же, не светить же свою, и позвонила в полицию, сказав о том, что пришла к начальнику в гости, дверь открыта, и он мертв.

Больше ничего объяснять Светлана не стала, поняла, что она должна бежать и молить Бога о том, чтобы никто не встретился ей на пути, не опознал ее потом, иначе ей припишут все нераскрытые убийства, которые есть в городе, а что одним больше, одним меньше, какая разница. Она еще ждала оперов по поводу Андрея, а тут еще один труп ее знакомого, которого она знала и видела, вероятно, последней. А как у них там, кто нашел, тот и убийца. Значит, она самый верный кандидат на скамью подсудимых.

Вот после этого она быстро убежала, понимая, что в этом убийстве ее могут заподозрить быстрее, чем в смерти Андрея. Хотя почему это было собственно убийство? Она не допускала смерть естественным путем? А ведь как всегда люди умирали не только от топора или ножа в спину. Ну, может и не от старости, с мужчинами такое редко случалось, но от сердечного приступа, инсульта, да мало ли было болезней, от которых еще не старые мужики быстро или медленно отправлялись на тот свет. Кстати, он был так худ, что у него могла быть и онкология. Такие мысли приходили ей и раньше, но не сейчас, когда она прикоснулась к каменному плечу трупа. Странно, порой причудливо работает наш мозг, ничего не скажешь. Но отчего бы и как он не помер, надо бежать и прятаться. И хорошо, что не по своему Сотовому звонила. Хотя зачем вообще она эта делала, вот ведь внушили, что надо сообщать в полицию о чем-то таком, она и подчинилась, а надо было думать, прежде всего, о себе любимой, а потом уж о других, тем более мертвецах. Ей еще жить и жить, и хорошо, если не в тюремной камере, а на свободе, а то и того, что было лишишься.

Только на улице, едва отдышавшись и запрыгнув в маршрутку, которая тормознула почти у ее ног, Светка начала размышлять здраво. Она поняла, что теперь, пожалуй, Мила не станет ее преследовать и отдаст то, что она захочет у нее взять из текстов. Потому что она может ее шантажировать связью с Алексом и убийством его. И у нее было для того больше причин, чем у самой Светки, что есть то есть. Если она расскажет в полиции обо всем, то у той будут большие неприятности, ведь разыскать следы их деятельности будет не так сложно. Самой Светлане не за что было с ним расправляться, более того, он нужен был ей живым, а от мертвого никакой пользы.

Тут Светка подумала о том, что тексты Милы теперь не настолько ей нужны, многого ли она добьется без Алекса. Ведь все, что можно, организовывал он, она же только чем могла ему помогала. Ей ничего не известно в том, как разрекламировать и продвинуть книгу, да еще книгу стихотворений, дело это неподъемное для возрастной учительницы.

И сама того не замечая, не давая себе отчета, она добралась до дома своей подруги, чтобы рассказать обо всем, посмотреть ей в глаза и спросить, не она ли вчера вечером навестила своего бывшего любовника и соавтора? А сегодня ей вот пришлось пожинать плоды того визита.

Вряд ли Мила так быстро узнала его адрес, конечно. Но если это удалось даже ей, то почему бы такой проныре, как Мила его не найти в два счета. Она наверняка сказала обо всем, что думает, а что было потом, мы вместе со Светланой уже видели.









Глава 6 Три женщины Остапа


Быть одиноким в призрачной толпе,
Куда-то ввысь и вдаль еще стремиться,
Не верить никому, желать себе
Вдруг в зеркале чужом не отразиться.
Какая странен путь, какая немота,
Тебя прогонит из родного дома,
И где-то там остаться у креста,
И жизнь увидеть снова по-другому.

Тень дерева заснеженного, свет,
От дальних звезд почти неразличимый,
И столько дней, и столько долгих лет,
Брести во тьме, так и не став любимым.
Какая в этом пустота и боль,
И мрак тех чувств, которых не осилить.
Но все еще ты не закончил бой,
И только тени в тишине носились.

Они растают, нет пути назад,
Покой нам всем в суровый час приснится,
Но оттепель, и птицы закричал,
Когда сотрет творец чужие лица

Так как в телефоне усопшего был только номер Виктории, со Светкой он предпочитал связываться другими путями и никак себя не выдавать, то оперативники к ней и обратились, решив, что если кого-то и можно подозревать в преступлении то именно ее. Выбор у них был невелик, если быть точными, то его не было совсем.

Она быстро приехала по их зову, словно каждый день только и делала, что отправлялась посмотреть на трупы своих малознакомых абонетов. Но к этому времени уже появилось заключение о том, что никаких следов насилия на теле его нет, и смерть наступила от третьего инфаркта. При больном сердце это был только вопрос времени. Если не вызвать во время Скорую, то не сегодня так завтра это случится. А медицинская карта была в папке среди других документов, он не успел встать тут на учет, и привез ее с собой из столицы.

– Если его кто-то и прикончил, то морально, а не физически, а этого к делу не пришьешь, нет улик, нельзя доказать, что инфаркт был вызван воздействием на усопшего другим человеком, – говорил молодой следователь, который еще помнил учебники по криминалистике, и судя по всему хорошо учился в своей академии.

Личностью он был, конечно, туманной, окутанной какими-то недомолвками и тайнами. Виктория вспомнила легенду о том, как Левитан пытался выдать за свои картины какого-то другого спившегося художника, а вовсе не сам писал все это великолепие. Почему эта история появилась у нее в памяти, почему совсем недавно она написала стихотворение, и кто ей продиктовал эти строки, словно подсказку к событиям произошедшим сегодня, она понять не могла, но без бесов это точно не обошлось, в том сомнений не было.

Поэтом Виктория себя никогда не считала, с самого начала писала романы разных жанров, но вот прорывались стихотворения, то подсказывая сюжет повествования, то жизни самой, как на этот раз. И, поди разбери, что там правда, а что нет. Так мало того, этот текст она припомнила наизусть, хотя почти ни одного из них не ведала. Читала только по бумажке и порой была уверена, что писала это не она, потому что откладывала листки в папку и забывала тут же про написанное. Если строки не откликались на какие-то главы романа или жизненные реалии. Если это случалось, она их вставляла в повествование








А Левитан все грезит о тепле,
Стремится к Плесу из глухой столицы,
Чтобы шагать так просто по земле,
Не затеряться и с пути не сбиться.
Там все постыло, тягостно, темно,
Не пишется, не любится, я знаю.
И старый клен не заглянул в окно..
И в небе не увидишь птичью стаю.

Какие-то тревоги и дела
Его к равнинам тем не отпускают.
Идея, вспыхнув, снова умерла,
И потому в глазах тоска такая.
А Плес все ждет картины и творца,
Он верит в то, что все к нему вернется,
Безбрежность мира, неба высота,
И заалеет на закате солнце…

Пора бы уходить, а он стоит,
И грезит наяву, и сквозь туманы,
Он видит Русь, понятную на треть
Печальному еврею Левитану…
Он видит даль и ширь ее полей,
Ее простор ему ночами снится,
Чем дальше он уходит, тем светлей,
И радостнее эти сны и лица.

О, так бы написать, чтобы потом,
Она явилась снова в мир нежданно,
Склоняется над белым он холстом,
И эта высь прозрачна и желанна.
И Музы так прекрасны в этот миг,
И женщины его неповторимы,
Он пишет мир, он снова пишет мир,
Такой роскошный и такой любимый.

Она встретилась со Светкой чуть позднее, чтобы рассказать, что парень, который участвовал в ее жизни, мертв. Ей хотелось увидеть реакцию этой странной тетки преклонных лет на то, что произошло, она казалась безразличной какой-то ко всему.

Та отнеслась к этому довольно спокойно, хотя понятно, злилась из-за того, что он оставил ее в середине пути. Но ни удивления, ни сожаления Виктория не заметила. И это ей показалось странным.

– Тебе безразлична его судьба, или ты только о себе любимой думаешь? – Виктория начинала злиться.

– Инфаркт. – задумчиво проговорила Светлана, – третий инфаркт, бедняга, мне казалось, что у него онкология, и он просто решил для меня доброе дело сделать, чтобы таким вот запомниться. Цвет кожи и худоба говорили скорее об этом, – размышляла она вслух. Собственно одно не исключало другого, и ему повезло, что он не мучился долго.

Больше ей вроде бы сказать было нечего, но что-то не вязалось в размышлениях Виктории. Не из-за этой же Серой мыши он перебрался из столицы в Сибирь. Хотя и говорил о том, что именно Сибирь станет столицей, когда все сгорит и потонет, и он здесь спасется. Но это была, скорее всего, отговорка на перспективу. Было что-то более реальное и жизненное, о чем могла не знать и Светка, а если и знала, то молчала.. И она не из тех, кто так просто проговорится, особенно если это как-то ее задевает.

– Еще один Раскольников, который пытался и не смог убить старуху, а сколько усилий потрачено на это, – почему-то подумала она.

Виктория сама подивилась своим мыслям, словно кто-то чужой заставил ее так думать и говорить. И при чем здесь Раскольников. Явно их град вдохновлял на такие вот странные откровения. И хотя знакомы они были совсем недавно, но Виктория тоже связывала с этим Левитаном от литературы какие-то своим планы и надежды, не ясные, непонятные ей самой, но они все-таки были. Со временем она надеялась удержать его тут навсегда, сделать литературным агентом, может быть самым успешным в Сибири, потому что деловая хватка была у Алекса отличная, и умен он очень, что тоже немаловажно в новом деле. И надо же было всему рухнуть в один миг. Ведь никогда не знаешь, что ждет тебя этим вечером, возможно просто инфаркт, который перечеркнет и этот вечер, и завтрашний день. Кто-то должен был позаботиться о его похоронах. И скорее всего, делать это придется ей самой, потому что даже полиции и этой старой дуре он перестал быть интересен, как только выяснилось, что ничего криминального в смерти его и не было. Человек просто умер и не сможет ей помочь на Парнас забраться, думает о себе черт знает что, а надо еще посмотреть, что там на самом деле с ней происходит, не похожа она на Ахматову. И даже на Марию Петровых не похожа, нет в ней ничего от поэтессы. Уж не сам ли он писал эти стихотворения и почему-то решил выдвигать ее на свет белый. Вообще мужчины довольно предсказуемы, но только не евреи, с ними сам черт ногу сломит. Виктория даже не пыталась разгадать все его загадки и тайны, ничего у нее не получится, можно и не стараться.

Вот так переезжать из столицы, хотя похороны обойдутся наполовину дешевле, но и это немалые деньги, а где их взять для никому неизвестного типа, который непонятно как, а главное, зачем тут оказался. Но каждый должен быть похоронен достойно, насколько это возможно. Жаль, что у них все еще не было крематория, ведь тогда все или почти все проблемы решить можно было значительно быстрее и при минимальных затратах.

Виктория поняла, что еще не скоро ей придется вернуться к своему творчеству. Но убежать и скрыться, как Светка она никак не могла, ведь потом замучает ее совесть, и этот парень будет сниться долгими зимними ночами в ее пустой квартире.




Глава 7 Раскрытие преступления


Мы давно уже не заглядывали к нашим друзьям-оперативникам, а между тем шатко-валко, но дела их двигались вперед. И сначала ясность наступила с Кристиной. Эксперты вынесли ей посмертный приговор – страшный диагноз 21 века -=СПИД. А дальше стало понятно, что с ней расправился тот, кого она им заразила, как только узнал, что и ему вынесен смертельный приговор. И кем бы он ни был до этого часа, станет изгоем. Тут любой бы парень в бешенство пришел, а те, с которыми она ночки проводила, долго раздумывать не станут, вот и результат. Понятно было, что гибель Кристины не поможет им раскрыть дело, которое все больше было на висяк похоже.

Впрочем, по своим каналам они скоро узнали о том, кто расправился с Кристи – сын настоящего полковника, с которым и генералы отдыхают Макар, на котором как на князе Владимире Святом клеймо ставить было некуда – и в том, что он совершил это преступление, никто не удивился. Вопрос в другом, что и за это дело, вроде раскрытое, они звезд не получат, его надо будет срочно закрывать и без всяких резких движений. С этим стакивались все, в чьем поле зрения оказывался пресловутый Макар. А когда пошли слухи о том, что доигрался он, жить ему осталось недолго, и СПИД настиг как раз того, кого и должен был, то наши парни быстро связали два происшествия в одно, и осведомители подтвердили, что они с Кристи были знакомы. Вот как бывает, и до преступника рукой подать, а руки все равно коротки, не дотянешься, а дотянешься, так быстро их отрубят.

Виталий страшно побледнел, он вплотную сталкивался с полковником и его сынком несколько лет назад, и словно злой рок его преследовал снова и снова. И на его совести останется и это нераскрытое, а вернее прикрытое убийство, черт бы его побрал. Хотя это тот редкий случай, когда потерпевшую и не жаль, допрыгалась, но ведь не значит, что убийца должен жить дальше, пусть и не долго, но на свободе.

Но в тот день наши парни еще не знали о том, что бесятся и тревожатся они напрасно, даже если бы это дело не пришлось прикрывать, то мало бы что переменилось, до суда оно не дошло бы и в этом случае. Кристину ее Раскольников пережил не надолго, у него и прежде был целый букет заболеваний, а с этим последним, никто бы не дал ему прогноза жить долго и счастливо, скорее наоборот.

– Ладно тебе, – усмехнулся Егор, – он понимал, что и так сдохнет, вот потому и разошелся, а Крестинка еще ему на прощание такое устроила, так что тут и судить и рядить нечего. Пусть его высший суд там судит.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/lubov-sushko/ubiystvennaya-strast-literaturnyy-detektiv/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.