Главная страница | Триллеры | Сибирика-86

Сибирика-86
Елена Шадрина


Что если идти дальше некуда? Что, если это конец? Человек жив, пока о нем помнят его друзья и близкие, но как отличить наш мир от потустороннего? Разговоры с призраками до добра не доведут, но Миша всё равно продолжает общаться с Деном, своим лучшим другом, который погиб при загадочных обстоятельствах.





Елена Шадрина

Сибирика-86





Пролог. Привет, это я.


– Привет, это я, – сказал Ден, – как дела у тебя?

Миша медленно оглядел комнату. Стол, стул, компьютер, колонки, ручка, блокнот, кровать, диван, ещё стул, шкаф. Никого. Он выглянул в окно – во дворе пусто и идет снег. Он обернулся на тень, которую отбрасывал монитор, но это была всего лишь тень, а компьютер и колонки выключены. Он был здесь один.

– Послышалось… – тихо сказал Миша и смахнул пот со лба.

– Миш, ты с кем там разговариваешь? – спросила мать, которая стояла в коридоре.

– Ни с кем, мам, послышалось мне, – крикнул он и стал снимать пиджак. Пиджак порвался на спине, или был уже порван – Миша не понял. Чистые черные ботинки остались в коридоре, брюки были ему велики и свалились, когда он расстегнул ремень.

– Как ты тут без меня? – снова сказал Ден, только намного громче.

Миша сильно стукнул несколько раз тыльной стороной ладони себе по правому уху, как будто туда попала вода, и прислушался.

– Черт… – вздохнул он, – когда-нибудь я стану нормальным.

– Мне вот плохо без тебя, и Аньке тоже плохо, – снова сказал Ден, и уже тут Миша закричал.

Он кричал пока в комнату не вбежал отец. Отец схватил Мишу и крепко обнял, так, что парень практически не мог пошевелиться. Мишина мать вбежала чуть позже, а за ней и Даша, младшая сестра. Девочка была в милом белом платьице с оборочками и цветами на воротничке, совершенно не подходящем для мероприятия, с которого они вернулись. Отец был в костюме, очевидно, не успел переодеться. Он выглядел подтянуто и был похож на актера, который получает кинонаграду.

Мише показалось странным, что он не помнил, как они уходили из дома. Он точно помнил спортивные костюмы, которые они недавно купили, особенно отчетливо он помнил то, как мать надела серую спортивную куртку, а он теплые штаны и шапку, но не то, как он надевал классическую черную тройку.

– Всё будет хорошо, – повторял отец, прижимая сына к себе, – мы с тобой, мы рядом, мы с тобой, не переживай, всё будет хорошо.

Дашу, глядя на Мишу, затрясло, и её губы посинели. На лице матери застыл ужас.

– Сынок, прости нас, – вытерла она слезу.

– Я слышу его, мам, – плакал Миша, – я слышу голос Дена!

– Всё будет хорошо, мы с тобой, – повторял отец и не отпускал сына.

– Да что ты мне повторяешь одно и то же! – вырвался Миша из крепких рук отца и оттолкнул его.

– Мишенька, – посмотрела мать в огромные испуганные глаза Миши и разрыдалась. На ней было странное бордовое платье, которое Миша видел впервые. Он на секунду замер, голос исчез, но потом снова появился.

– Я слышу его! – продолжал Миша кричать на весь дом.

Матери ничего не оставалось, как вызвать бригаду скорой помощи. Врачи приехали быстро. Человек в белом халате и странном белом колпаке на голове, больше похожим на феску, сделал Мише укол, и скорая уехала. Только после этого Миша перестал кричать, немного успокоился и уснул.




Глава первая. Экскурсия.


28 февраля, 4:30

Все места были заняты, поэтому Миша и Ден прошли в конец автобуса. Миша увидел Катю, которая улыбалась Ване. Она сидела с ним на предпоследнем сиденье, и он её обнимал. Миша замешкался и ускорил шаг. Эта парочка надоела ему ещё тогда, когда все ждали автобус. За полчаса он смог узнать подробности их личной жизни, которые они явно не скрывали, а ещё разглядеть насколько длинный у Вани язык, потому что он его засовывал Кате в рот с завидной регулярностью. Оказаться рядом с ними Миша хотел меньше всего, но это было не в его власти.

Через сиденье, почти в середине автобуса, расположились две Катины подружки – Аня и Ира. Остальных одноклассников Миша практически не знал. Его отец сидел впереди один, а вокруг него крутилась Анастасия Арнольдовна, новая учительница по геометрии, которая совсем недавно окончила педагогический университет. Мама Миши и его младшая сестра Даша, удобно устроились сразу за водителем. Миша недовольно вздохнул и сел к окну. Ден переставил две дорожные сумки с сиденья на пол, и освободилось ещё одно место сзади. Стало просторнее. Миша почувствовал запах бензина, нос у него ещё болел, но он мужественно это скрывал. Двигатель зарычал, и старый экскурсионный автобус двадцатилетней давности начал движение.

Все загалдели. Кто-то стал доставать из рюкзака горячий чай из термоса, кто-то уже ел приготовленные родителями бутерброды и делал оповестительные фотографии для социальных сетей.

Аня встала, чтобы снять куртку и два раза посмотрел на Дена. Первый раз он этого не заметил, а на второй ответил улыбкой. Черты её лица из заостренных и сосредоточенных превратились в мягкие и трогательные. Она села и приготовилась слушать болтовню Иры. На окнах автобуса вырисовывался необычайно красивый узор, похожий на гжель. Водитель включил печку, и стало потихоньку теплеть.

Миша не знал, чем заняться, и рассматривал застежки на рукаве своего нового зимнего спортивного костюма. Он почувствовал, что потеет и снял куртку. Сеть у него не работала, и ему предстояло провести время в компании своих одноклассников.

Он украдкой посмотрел на Катю. Шапку она сняла, как только села в автобус, и тонкая прядь её волос иногда перекидывалась через спинку сиденья. Один раз автобус резко затормозил, Миша схватился за ручку, чтобы не упасть, хоть и был пристегнут, но получилось так, что он задел Катины волосы, даже вырвал парочку. Миша инстинктивно заулыбался, но как только понял, что Кате больно, за долю секунды испытал все эмоции от стыда и страха до гнева. Ему было неловко и хотелось выпрыгнуть в окно или исчезнуть по щелчку, хотя он и понимал, что он тут не причем. Катя резко развернулась. Глаза её горели от ярости.

– Дроздов! – сказала она со всей злостью, которая присуща девушкам, прическа которых была испорчена. – Клешни свои убрал!

Миша представил клешни краба. Розовые и огромные. Потом представил, что у него не руки, а эти самые клешни и как он пугает ими Дашу. Потом представил, как Ваня смеется над его руками-клешнями, а он в это время пытается взять телефон, чтобы их сфотографировать, но не может. Потом он мысленно отрубил себе эти клешни, но у него выросли новые. В последнее время Миша часто фантазировал и даже немного писал.

Ваня обернулся и припугнул обидчика своей девушки свирепым взглядом. С тех пор Миша сидел тихо и смотрел, как мелькают за окном ели. Парочка стала раздражать его ещё больше, и он сделал вид, что спит. Настроение было испорчено, хотя он очень ждал эту поездку. Ваня не должен был ехать, и не сдал деньги, но экскурсия была обязательной и за него заплатила Катя. Она как будто специально села перед Мишей, чтобы хихикать и его раздражать. Несправедливость преследовала эту поездку с самого начала.

– Вань, хватит, – то и дело повторяла Катя во время того, как активный молодой человек пытался залезть ей под кофту.

– Ка-ать… – вкрадчиво прошептал он и посмотрел на неё сальным, отнюдь не мальчишеским взглядом. – Пучеглазый спит, а Ден промолчит, нормальный парень, ну, давай… – настаивал на близости он.

– Вань, ты что делаешь, тут народу полный автобус!

Катя игриво ударила его по рукам и достала термокружку.

– Будешь? – улыбнулась она.

– Да, можно! – протянул Ваня руку и забрал термокружку себе. Он немного отпил и улыбнулся. – Ну и стерва ты, Миронова, знаешь, чем подкупить!

Катя надменно кивнула и прищурила свои глазки, затем подняла голову, чтобы посмотреть на тех, кто ехал впереди. Сопровождающие взрослые молчали, водитель был сосредоточен на дороге, а сестра Миши выпрашивала «ещё одну конфету». Катя закрыла глаза и откинулась на спинку.

– Дурдом… – сказала она.

Миша продолжал делать вид, что ничего не замечает. Особенно то, что все его называли пучеглазым. Глаза у него были действительно большие, а ещё неестественно-синие. Теоретически, он должен был нравиться девушкам, но это было не так. Мать его говорила, что когда он станет взрослым, то «от девчонок отбоя не будет», и что «их нужно будет палкой отгонять», но, пока что, палкой отгоняли только его, особенно Ваня от Кати. Хоть Ваню и не любили, его боялись и принимали в любой компании. Все называли его «жираф» за высокий рост и длинную шею. Ден, лучший друг Миши, нравился и Ане, и, наверное, Ире, а Миша здесь был явно лишний.

«Ваня… Что за имя такое, дурацкое, простое какое-то. Иван-дурак… Ещё бы Емелей назвали», – рассуждал про себя Миша. – «Она так много ему позволяет, а он… Как он может так с ней обращаться? Может, девчонки любят напористых и грубых парней, а не синеглазых?»

Миша смотрел, как Ваня прижимал Катю к себе, как она его нехотя отталкивала, но в то же время и провоцировала на новые знаки внимания.

«Надо сказать что-нибудь такое… Мужское…» – думал Миша. – «Что-нибудь, связанное с экскурсией… Может, что она для зубрил? Нет, она интересная, долго я ждал её. И что тогда получается, что я зубрила? Нет… Сказать, что жарко? Да здесь вроде никому не жарко, только мне. Сказать, что автобус старый…»

Автобус действительно был старый, и Миша глубоко вдохнул и выпалил:

– Автобус старый какой-то…

– Э! – тут же обернулся Ваня. – У меня отец тут работает, заткнись, а!

– «Черт!» – про себя ругнулся Миша.

– Вань, так он реально старый, – пожала плечами Катя, потом повернулась к Мише и сказала, – у тебя есть свой автобус – новый и большой, – и Катя размахнула руки в разные стороны, – чтобы ты меня в следующий раз на нём прокатил?

Миша посмотрел на Катю, на её ехидное выражение лица и отвернулся.

– Дура! – вылетело у него внезапно. Он сам этого не ожидал, но то, как Катя на него посмотрела, как сказала про клешни и большой автобус, и как себя до этого вела, дало ему полное право так её назвать.

– Та-ак! – перегнулся через сиденье Ваня и замахнулся на Мишу.

– Мальчики! – уже подошла к ним Анастасия Арнольдовна. – Семенов успокоился! Миша, садись вперед, там, у папы место есть.

Миша посмотрел на неё и стиснул зубы.

– Вот Вы туда и садитесь, – сказал он.

Анастасия Арнольдовна держалась за голову и оглядывалась по сторонам. Она обернулась назад, на отца Миши и покраснела. Максим Александрович не отрывался от телефона, и, казалось, не обращал внимания на едкую шутку сына. Вера, Мишина мама, была занята Дашей, но, после Мишиного высказывания резко взглянула на свободное место рядом со своим мужем.

– Да, Дроздов, – продолжала издеваться Катя, – садись вперед, ты тут ауру нам засоряешь своим негативом.

– Да пусть сидит тут, – посмотрел на Анастасию Арнольдовну Ден, – Вань, давай без выяснения отношений, ладно?

Ваня посмотрел на Мишу и на Дена. Он немного подумал, очевидно, как сказать так, чтобы Миша его понял, и наклонился к нему чуть ближе.

– Ещё раз назовешь её дурой или посмотришь на неё своими пучеглазыми фарами – получишь! – пригрозил Ваня и плюхнулся на старое серое сиденье, из которого торчал подкладка.

Миша ничего не ответил и отвернулся к окну.

«Ад…» – подумал он. «Еще четыре часа ехать… Да я тут с ума сойду»

Катя перегнулась через сиденье и вытянула шею так, что оказалась в нескольких сантиметрах от Мишиного лица.

– Да, лучше отвали от меня, Дроздов, – сказала она, – сиди и в окно смотри, у тебя это хорошо получалось.

Миша почувствовал Катино дыхание. Он не понял, чем от неё пахло – то ли ментоловыми сигаретами, то ли шоколадом. Он смотрел на её губы. Катя это заметила и быстро села обратно.

«Сама отвали» – подумал Миша и посмотрел в проход между сиденьями. Там он увидел, как его сестра пошла к их веселой, на первый взгляд, компании, а мать её одернула за водолазку.

– Дочь, сядь на место! – сказала она. – Не ходи к брату, садись ко мне рядышком, я тебе сейчас мультик включу, – улыбнулась она. Даша послушно села и посмотрела туда, где было весело, затем опустила глаза и залезла на сиденье рядом с Верой. Она придвинулась ближе к ней и уставилась на неё доверчивыми глазами. Вера наклонилась к ней, понимая, что дочка что-то хочет сказать и тихо прошептала:

– Что ты хочешь? Конфетку?

Даша отрицательно покивала и опустила глаза вниз.

– Пописать хочу…

Вера вытянула шею и посмотрела на водителя. Они ехали не больше получаса, и она не знала, как он отреагирует на просьбу об остановке. Водитель, очевидно, услышал их разговор и обернулся назад.

– Кто ещё?! – крикнул он, глядя на Анастасию Арнольдовну. Она посмотрела на отца Миши и слегка ему улыбнулась. Ему стало неловко, и он отвернулся к окну. Тогда она оглядела весь автобус и встала на цыпочки, приподняв голову. Она не удержалась на ногах и чуть не упала.

– Поднимите руку, кому нужна остановка? – тихо сказала она, схватившись за поручень.

– А для чего остановка? – сказал кто-то с первых рядов.

– Покурить! – выкрикнул Ваня и тут же получил кокетливый подзатыльник от Кати.

– В туалет, – сказала Анастасия Арнольдовна. Слово «туалет», явно ей не подходило. Макияж и уложенные волосы не позволяли ей говорить про «туалет» в такой грубой форме, она должна была произнести «уборная» или «припудрить носик», но автобус был полон школьников, иногда понимавших только повышенный тон и нецензурную брань. Ей пришлось сказать «в туалет». – Кому нужно в туалет, тот поднимает руку, – так же тихо повторила она.

Ни одной руки.

– Ну что? Никому кроме маленькой Даши не нужна остановка?

Тишина.

– Мне нужна! – крикнула Аня, и весь автобус посмотрел на неё.

– Смело, – засмеялся Ваня.

Аня снисходительно посмотрела на молодого человека своей подруги и скептически поджала губы.

– Останавливайтесь, – покивала она водителю, и устало опустилась на кресло.

– Сейчас, место получше выберу, и остановимся, – сказал он.

Все снова занялись своими делами. Миша очень хотел в туалет, но боялся об этом кому-то говорить. Он выпил много чая перед поездкой и съел почти килограмм Дашиных конфет. Аня практически спасла его от позора. Теперь нужно было придумать повод, чтобы выйти на улицу.

– Пойдешь? – сказал Ден, как только автобус остановился.

Миша пожал плечами и покивал.

– За компанию, – засмеялся он.

– А Дроздов пойдет в туалет за компанию! – громко на весь автобус закричал Ваня. – Так сказать, подержать у друга! Ой! Поддержать друга!

Все засмеялись, а Миша стал бордовым. Он пулей выскочил из автобуса и побежал в лес.

– Далеко не уходи, Дроздов, – сказала практически себе под нос Анастасия Арнольдовна.

– Не улетай от нас! – крикнул Ваня и снова все засмеялись. Миша этого не слышал и был в полном восторге от остановки.

За Мишей вышла Вера Павловна и Даша.

– Семейный выход, – сказал Ваня Кате.

– Я тоже пошла, – привстала Катя и начала протискиваться между спинкой сиденья и ногами Вани. Он положил руки ей на талию и постепенно переместил их ниже.

– Катя, – резко посадил он её к себе на колени.

– Вань! – обернулась она. – Дай в туалет сходить, а?!

– Ну ладно, иди-иди, – пожал плечами он, и отпустил её.

Ден наблюдал за ними, но ничего не говорил. Катя это увидела и покраснела. Ден скупо улыбнулся и посмотрел в окно.

– А ты что не идешь, Дениска?! – вдруг обернулся Ваня на Дена. – Ты же просил остановку!

– Расхотелось, – спокойно ответил он.

– За тебя Дроздов сходит, я понял, – засмеялся он и сделал несколько глотков из термокружки.

В автобусе стало прохладно. Водитель курил, а учительница сидела рядом с отцом Дена. Она молчала и куталась в шубу.

Спустя пятнадцать минут автобус тронулся с места и Мишин ад продолжился. Катя хихикала на тупые шутки Вани, Ден улыбался Ане своей белоснежной улыбкой, Ира о чем-то вещала двум впереди сидящим девчонкам. Мише оставалось только смотреть в окно и ждать, когда это всё закончится, но тут Катя повернулась к ребятам и ехидно сказала:

– Дроздов, ты зачем всю семью с собой притащил? Они за нами смотрят, как надзиратели за заключенными.

– Сами они притащились, я их не звал! – резко сказал Миша, и у него едва заметно дернулась верхняя губа.

– Будешь? – протянул термокружку Дену Ваня.

– А что там? – стал крутить её Ден, как будто искал состав содержимого.

– Согревающий душу напиток, – мило улыбнулась Катя. – Скидывались же, забыл что ли?

Катя смотрела на Дена своими красивыми голубыми глазами и ждала ответа. Ден вздохнул и снова отвернулся к окну.

– Не хочется что-то, – ответил он. Катя виновато улыбнулась, но Ден этого не заметил, зато это заметил Миша.

– Ден, – прищурилась она и перегнулась через сиденье так, что почти повисла на нем, – а как ты думаешь, Дроздову можно с нами пить, или его родители сразу догадаются, что у нас тут не чай?

Пока Ден думал, что ответить, Миша выхватил у Кати термокружку.

– Можно!

Катя и Ден раскрыли рты от удивления, глядя на то, как Миша пил. Ваня сообразил не сразу, что происходит, а только тогда, когда Миша выпил почти половину.

– Ты что, совсем дурной!? Это же чистый виски! Тебе сейчас как в голову ударит, так всех и сдашь!

Ваня сказал это достаточно громко, и не заметил, как к ним через весь автобус, держась за кресла, пошла Анастасия Арнольдовна. Миша тоже не заметил учительницу.

– Не сдам я вас, – сморщился он, пока проглатывал алкоголь.

– Вкусно? – хитро посмотрела Катя на Мишу.

– Как обычно, – закатил глаза Миша, как будто каждый день это пил. Спустя секунду он снова поморщился.

– Ребят… – прошептала Аня сквозь зубы. Тут в автобусе все внезапно замолчали. Анастасия Арнольдовна демонстративно кашлянула. Катя и Ваня обернулись и сели на свои места.

– Дроздов, ты что это тут пьешь? Ваня? – посмотрела она на заводилу и взяла у него кружку. Резкий аромат виски добрался до её рецепторов, и она поморщилась. Ваня умудрился ей пододвинуть напиток, и тут у Анастасии Арнольдовны началась паника. Она быстро отошла от учеников, и попятилась назад.

– Анастасия Арнольдовна, это же просто виски, – сказал Ваня, – а вы от него как от яда шарахаетесь.

Анастасия Арнольдовна, казалось, не услышала слова заводилы и посмотрела на Мишу.

– Дроздов… И ты туда же… Ладно эти, – и она кивнула в сторону Кати и Вани, – а ты… Хороший ведь мальчик…

– Был! – выкрикнул уже опьяневший Ваня.

Катя стукнула его по плечу.

– Миронова, – сказала она, – тебе ведь ещё рожать, а ты пьешь…

– А я не пила, только Дроздов пил, – кокетливо сказала Катя и улыбнулась широкой надменной улыбкой.

Миша стиснул зубы, но промолчал.

– И мы детей пока не планируем, – продолжала Катя, – по крайней мере, не в эти выходные…

Ваня не выдержал и расхохотался, за ним заливисто засмеялась и Катя. Аня и Ира тоже хихикнули, Ден устало покачал головой, а Миша краснел всё больше и больше. Учительница дала Ване подзатыльник, и он пригнулся, как щенок, которого наказывали. Шумную компанию разогнали. Катю посадили с отцом Дена, на переднее сиденье, Мишу тоже посадили вперед, к отцу, Дена оставили сзади вместе с Аней, а Ваню посадили к Ире. В автобусе стало тихо.

– Все молчат, пока не приедем, – усталым взглядом посмотрела на учеников Анастасия Арнольдовна, – и пристегните Дашу, – обратилась она к Вере Павловне. Та посмотрела на неё озлобленным взглядом, но дочь пристегнула. Учительница опустила глаза, села на специальное место, рядом с водителем и укуталась в шубу.

Кто-то перешептывался, а кто-то спал. За окнами было ещё темно, и мелькали огоньки проезжающих машин. Впереди был виден горизонт, а по обочине трассы перелесок сменялся просторными бескрайними заснеженными полями. Водитель выключил свет. Автобус ехал по зимней трассе Сибирика-86 в сторону Института Науки и Техники на международную выставку роботов.




Глава вторая. Рассвет.


28 февраля, 7:45

Трасса была новая, но дорога ухабистая. Асфальт лежал неровно и водитель то и дело наезжал на ямы, которые были кустарно отремонтированы. Один раз он даже сказал то, что обычно говорят, когда падают, настолько громко, что Анастасия Арнольдовна подскочила от удивления и хотела его остановить. На что водитель ей предложил самой сесть за руль, и тогда она тактично села на свое место и больше ничего не комментировала. После этой ямы автобус начало кренить влево, но колесо уцелело. Чувствовалось, что мужчина применял в этих обстоятельствах весь многолетний опыт вождения и как можно тщательнее выбирал траекторию движения, но, не смотря на это, автобус ужасно трясло.

Мишу вырвало в пакет два раза за десять минут. Он слышал голос отца, но не понимал, что тот говорит. Всё плыло перед глазами, сконцентрироваться он не мог, но очень старался.

– Миша, зачем ты это сделал? – повторял отец. – Зачем… Всё же хорошо было…

Отец нервно смотрел на дорогу, а Миша пытался не упасть. Тут он наклонился и его снова вырвало.

– Папа… Мне плохо… – просипел он, глядя на свои испачканные штаны и грязный серый пол.

– А что дальше будет, Миш… – тяжело вздохнул отец.

– Дай ему воды, – следила за учеником Анастасия Арнольдовна.

– Дай… – медленно произнесла Вера.

Анастасия Арнольдовна посмотрела на неё и ехидно улыбнулась.

– Отвали… – сказал Миша учительнице.

– Дроздов! – выпучила глаза она.

– Ой, простите! Отвалите, Анастасия Арнольдовна.

– Ничего себе! – услышал слова Миши в адрес молоденькой учительницы Ваня. – Дроздов, ну ты даешь! Вот что алкоголь с людьми делает…

Мишин отец обернулся на заводилу. Тот поймал его взгляд и опустил глаза вниз.

– Потом с тобой поговорим, – прошептал сыну Максим Александрович и посмотрел на учительницу.

– Не надо, ладно, Насть? – тихо сказал он. – Давай без разборок, всё уже решили.

Анастасия Арнольдовна укуталась в шубу ещё больше и отвернулась.

– Решили-решили, ты решил, – пробурчала себе под нос она.

– Па-ап… – пытался говорить Миша. – Я больше не буду пить, никогда…

Мишу вырвало в третий раз и это напугало Веру.

– Макс, ну сделай уже что-нибудь! – прикрикнула она.

Настя беззвучно повторила слова Веры, как бы коверкая их, но это заметил только Миша. Он хотел что-то ответить учительнице, но не смог.

– Так, – нажал на тормоз водитель, – я сейчас останавливаю автобус, и пока парню не станет легче, мы никуда не поедем.

– Так мы же опоздаем, – выглянула из своей шубы в форме кокона Анастасия Арнольдовна.

– А мне всё равно, мне еще потом обратно ехать и химчистку заказывать! – обернулся на Мишу водитель и чуть тише сказал. – Элитная школа, называется…

Автобус остановился, и Миша выбежал на улицу. Он не удержался на ногах и упал в снег. В снегу было очень хорошо. Прохладно и свежо. Мишина мама выедала взглядом Анастасию Арнольдовну, учительница медленно достала свой телефон и кого-то набрала.

– Здравствуйте… – громко выдохнула она.

Пауза.

– Не разбудила?

Пауза.

– Замечательно, мы задержимся, у нас тут… мальчику одному плохо, укачало, – она кивала и старалась улыбаться, – вы нас подождите, пожалуйста… Нет, мы к девяти точно будем, мы к восьми планировали, но тут такое…

Когда она повесила трубку, Миша уже поднимался с папой по скользким ступенькам обратно.

– Поехали, – сказал он водителю.

– Парень как? – спросил водитель.

– Ну, тошнить ему больше нечем, поэтому можно ехать, – выдохнул Максим Александрович и усадил скрючившегося сына на место.

Водитель покивал в знак согласия, и они поехали дальше. Минут двадцать всё было спокойно. Ваня, очевидно, протрезвел и захотел поспать, Катя разговаривала с отцом Дена, а Аня и Ден сели чуть ближе друг к другу и стали обсуждать ситуацию.

– А что он Арнольдовне так хамит, не знаешь? – спросила Аня. – Она вроде нормально с ним, лишний раз к доске не вызывает и вообще только «Миша» да «Мишенька»… Ну, сейчас-то по фамилии, понятно почему…

– Никому не скажешь? – вкрадчиво произнес Ден и наклонился к Ане чуть ближе. Его длинные ресницы почти коснулись её щеки. Это было очень необычное ощущение. Потом Аня вспомнила, что Ден задал вопрос.

– Не-е-ет, – излишне растянула она, чтобы не показывать смущение.

– Анастасия Арнольдовна спала с Максимом Александровичем, папой Миши…

Аня сглотнула и вытаращила глаза.

– Что?! – громко прошептала она.

Ден покивал.

– А как же Вера Павловна? – чуть тише сказала Аня.

– Понятия не имею, – пожал плечами Ден.

Аня молчала. Ситуация становилась неловкой и обсуждать такую тему с Деном она была не готова, тем более между ними было всё неопределенно. Пауза затягивалась, а Аня не знала, как увести разговор в другое русло, поэтому они оба молчали.

– Ну, она красивая… – спустя какое-то время сказал Ден.

– Красивая, – согласилась Аня. – Но он женат ведь…

– У меня тоже родители развелись, – сказал Ден.

Аня снова взглянула на Дена, но тот не изменился в лице, и она продолжила разговор.

– Почему тоже? Они, что, разводятся?

– Миха сказал, что они на этой неделе на развод подали, а вместе сейчас поехали, потому что Даша очень хотела на эту экскурсию.

Аня замолчала и отвернулась к окну. Ситуация зашла в тупик и она решила поесть.

– Будешь чай? – стала она доставать из рюкзака большой термос.

Ден покивал. Аня налила чай в походные кружки и достала два бутерброда с колбасой и листочком салата. Ден откусил бутерброд, и запил его чаем.

– Вкусно, – сказал он, – сама готовила?

– Ой, да что там готовить, – смутилась Аня и забрала прядь волос за ухо, – порезала и всё…

– Порезать тоже нужно красиво, – улыбнулся Ден.

Вдруг он почувствовал неприятный запах справа от себя. Он посмотрел на пол и увидел жижу из еды. Затем он посмотрел на одноклассницу, которая сидела через пролет. Кожа её была серо-белой, а глаза впали. Она была похожа на зомби из фильмов ужасов.

– Оксан, тебя укачало? – спросил Ден.

Девушка отрицательно помотала головой.

– Меня вообще не укачивает. Никогда.

– Анастасия Арнольдовна, Копыловой плохо, её вырвало! – крикнул Ден и весь автобус обернулся на него.

– Остановите автобус, – тихо пробормотала учительница водителю, и он резко нажал на тормоз.

– Да что же такое происходит! – выругался он. – Доедем мы или нет… – потом он развернулся и нашел глазами Ваню. – Семенов, я твоему отцу всё выскажу!

Ваня проснулся и не понял, кто его звал.

– Слышишь, Семенов? – продолжал ругаться водитель. – Выскажу всё отцу твоему. Пусть лишний час оплачивает.

– Ой, да мне то что… – пробурчал Ваня и снова уткнулся в пуховик. – Поспать дай, дядь Коль.

Автобус остановился. На трассе был асфальт, а на обочине плотный грязный снег. Миша выглянул в окно – белоснежное поле, а вдалеке темный лес. Он вгляделся вдаль и тяжело вздохнул – не такой он представлял себе эту поездку. Водитель продолжал ругаться, а Ваня тихонько храпел.

– Спи-спи, Семенов! – зло ответил водитель и вышел из автобуса, громко хлопнув старой дверью. Дверь задребезжала. Анастасия Арнольдовна подошла к Оксане.

– Ты как? – спросила она. – Пила?

Оксана отрицательно покивала.

– Я вообще не пью, и мясо не ем, – еле слышно говорила она.

– Я тоже мясо не ем, – вздохнула Анастасия Арнольдовна.

– Ну, естественно, – сказала, не оборачиваясь назад, Вера Павловна, – ещё бы ты мясо ела, ты ж дура…

– Вера Павловна, не выражайтесь при детях, вы всё-таки взрослая зрелая женщина, – повернулась к ней Анастасия Арнольдовна.

– Ах, ты ж дрянь такая! – встала Вера со своего места, но перед ней уже стоял Макс.

– Вер, мы всё решили, – тихо сказал он, – зачем ты начинаешь?

Вера посмотрела на мужа и села на место к Даше.

– Следить за сыном надо было, а не по бабам ходить, – зло и тихо сказала она.

Максим посмотрел в сторону учительницы и слегка кивнул головой. Она поняла вопрос и пожала плечами.

– Вырвало её.

– Пусть вперед садится, – сказал Макс.

– Оксан, пойдем, сядешь впереди, там меньше укачивает, – сказала Анастасия Арнольдовна и хотела дотронуться до ученицы, но одернула руку.

Оксана покивала и прошла за Анастасией Арнольдовной на специальное служебное сиденье. Ден закидал туалетной бумагой лужицу рвоты. Аппетит и у него и у Ани пропал, они убрали бутерброды в пакетик, а чай вылили на улицу. Было морозно, но уже светало. Они должны были уже приехать и временно разместиться на старой туристической базе, чтобы позавтракать и переодеться. Мишин папа сел на место и тяжело вздохнул.

– Рассвет, – вышел из автобуса отец Дена и произнес это, глядя на горизонт. Черный лес выглядел неестественно на фоне белого снега, а солнце, которое вот-вот должно было показаться из-за елей, казалось, там спряталось и почему-то боялось выходить. Отец Дена посмотрел на Аню.

– Здравствуй, Аня. Как дела? – обратился он к ней. Аня пыталась вытряхнуть последние капли сладкого чая на снег. Рядом с ней стоял Ден и переминался с ноги на ногу.

– Андрей Борисович, там Оксане плохо, – взволнованно сказала она.

– Я знаю, сказала, что голова у неё болит, – кивал отец Дена.

– Утро… У меня тоже болит… – пожал плечами Ден.

– У меня есть таблетки, я взяла, – сказала Аня и протянула она упаковку таблеток от мигрени Дену.

– Ну, сейчас сядем на место и выпью, – посмотрел на лес Ден, – рассвет…

– Рассвет… – повторила Аня.

Отец Дена вышел чуть вперед и посмотрел на лобовые стекла автобуса. Затем он выглянул на дорогу и резко запрыгнул внутрь.

– Где Николай? – посмотрел он на учеников. Ему никто не ответил.

Оксана умудрилась свернуться калачиком на переднем сиденье. Ей, по всей видимости, было очень плохо.

– Голова кружится, как будто я пьяная… – повторяла она, – но я же не пила… Что со мной…

Вдруг Ира выкрикнула:

– Оксан, ты падала сегодня?

– Нет… – покачала головой она.

– Может головой стукнулась?

– Вчера вроде или позавчера упала…

– Анастасия Арнольдовна, у нее, наверное, сотрясение мозга, – заключила Ира, – через трое суток может проявиться.

– Так, – достала учительница свой телефон. Она подняла руку выше, затем поводила по сенсору и убрала в карман. – У кого сеть ловит? Надо скорую вызвать!

– Экстренный вызов без сети вызывается, – сказал Ден, который встал на переднюю ступеньку автобуса.

– Ах, точно, – улыбнулась Анастасия Арнольдовна и начала звонить.

– Как хоть тебя на работу взяли, ты хоть что-нибудь умеешь, кроме того…

– Вера! – громко крикнул Максим на жену, а затем чуть тише сказал. – Хватит уже, я тебе сказал, что всё кончено.

– Здравствуйте, мы находимся на трассе Сибирика-86, у нас тут девочке плохо, возможно сотрясение, – суетливо говорила она, сознательно игнорируя разборки Дроздовых. – Километр? Что значит, какой километр?

Учительница оглянулась вокруг и, не найдя ни одного дорожного знака или указателя, она обратилась к Дену.

– Найди водителя, спроси у него на каком мы километре, быстрее приедут, – тихо сказала она и продолжила описывать симптомы Оксаны.

– Нет его, – вдруг сказал отец Дена, который спускался по ступенькам.

– Кого нет?

– Водителя нигде нет, – взволнованно ответил он.

– Я видел, как он в лес пошел, – сказал Миша, – вон на ту сторону.

– В лес? – вытаращил глаза Ден.

– Да, не будет же он в туалет при нас ходить, – влез в разговор Ваня.

– Проснулся? – агрессивно заговорил Миша.

– Тебе что, алкоголь уверенности прибавляет? Так ты пей почаще, и не будешь таким придурком! – засмеялся хулиган.

– Кто тут придурок? – встал Миша, но тут же сел. Ноги у него были всё еще ватные.

– Ждем врачей, – зашел в автобус Андрей Борисович вместе с Аней и Деном.

– Пап, я тут постою, мне жарко что-то, – сказал Ден.

– И я, – улыбнулась Аня, глядя на Дена.

Они снова вышли на улицу и вдохнули морозный сибирский воздух. Солнце начало пробиваться сквозь черные силуэты деревьев и стало намного светлее. Мимо автобуса проносились машины, останавливаться никто и не думал, все спешили по своим делам.

– Ну ладно, стойте, ехать ещё долго, – сел на место Андрей Борисович и посмотрел на Оксану.

– Воды дать?

Оксана не отвечала.

– Оксана, – чуть громче сказал он и убрал прядь волос с её лица. Глаза у неё были полузакрыты.

– Фонарик, срочно! – крикнул он. – Любой телефон!

Миша быстро достал телефон и включил фонарик. Андрей Борисович открыл глаза Оксаны своими руками и направил луч света на зрачки. Зрачки остались огромными черными, на свет они не отреагировали.

– Есть здесь врач?! – вдруг закричал он. – Девочка на свет не реагирует!

– Она что умерла? – вдруг сказала Даша. Она не стала вставать со своего сиденья и вытянула шею, как любопытная кошка, чтобы посмотреть, что происходит.

Андрей Борисович на неё взглянул и снова посветил в глаза Оксане фонариком. Тут зашла в автобус Анастасия Арнольдовна.

– Копылова, ты как?!

– Она умерла, – сказала Даша.

Анастасия Арнольдовна тревожно взглянула на Дашу и тут началась паника. Почти все подбежали к учительнице и стали давать советы. Андрей Борисович попытался уложить Оксану на пол, но этого сделать не удалось, слишком узкий был проход, тогда он нащупал пульс и немного выдохнул.

– Есть пульс вроде бы, но очень слабый. Скорая когда приедет? – обернулся он на учительницу, которая стояла и таращилась на Оксану. Анастасия Арнольдовна молчала и тяжело дышала.

– Девочка, соберись! – вдруг крикнул на неё Андрей Борисович.

– Что? – пришла в себя она.

– Скорая когда приедет, говорю? – повторил вопрос Андрей Борисович.

– Сказали, едут, – моргнула она.

– Кто-нибудь знает, что в таких случаях делать? – спросил у взрослых Андрей Борисович.

Вера опустила глаза. Ден это увидел, и ему показалось, что она плакала. Анастасия Арнольдовна продолжала кутаться в шубу и что-то говорила ученикам, папа Миши посмотрел на часы.

– Минут десять у нас есть, я думаю, они быстро приедут, – сказал он.

Вдруг к Оксане подлетела Ира. В руках у неё был платок, от которого пахло нашатырным спиртом.

– Как хоть мы не догадались! – взялся за голову Андрей Борисович.

Ира поднесла к носу одноклассницы платок и та зашевелилась.

– Оксан, давай вставай, – сказала Ира, – давай-давай…

Она похлопала её по щекам, и Оксана открыла глаза.

– Фу… – выдохнула Ира. – Живая…

– Живая, – улыбнулся отец Дена.

Ира посмотрела на платок и убрала его в карман. Она улыбнулась Оксане и стала помогать ей подняться, но тут Оксану затрясло и она задела Иру ногой. Удар получился сильный, Ира упала на ступеньки и кубарем скатилась вниз, оказавшись на обочине в серо-коричневом снегу. Оксана продолжала биться в конвульсиях, отец Дена и Миши пытались её удержать, но безуспешно. Спустя несколько секунд девушка перестала двигаться и её тело обмякло.




Глава третья. Четверо.


27 февраля, 20:07

Миша сидел в кресле и слегка покачивался. Он что-то нашептывал, держа в руках листок бумаги, и иногда поглядывал в потолок. Основной свет он выключил и оставил ночник, для придания обстановке некую таинственность, как в рассказе, который писал.

– Миша, иди ужинать! Хватит перечитывать его, ты зациклился, сделай перерыв, – услышал он голос матери с кухни и звон столовых приборов. Она уже звала его к столу два раза, но он был внутри своей придуманной истории.

– Сейчас! – крикнул он, но даже не пошевелился. Миша продолжил читать. Под конец второго часа глаза его слипались, но мозг продолжал активно работать. Этот процесс ему нравился.

– Миша! – услышал он снова. Тон был строгий, после этого обычно следовал крик, а он не любил, когда мать кричала.

– Да иду я уже, иду, пять минут… – прошептал он, параллельно просматривая текст. Миша бегло пробежался по распечатанным листам, нашел последнее, что написал и громко стал читать, делая небольшие пометки на листе.

Тут в комнату вошла мать и отобрала у него рассказ.

– Быстро на кухню! Завтра ехать! Еще собраться надо.

– Да, наплевать! Всё равно не страшно… – швырнул он на стол исписанный лист бумаги и пошел ужинать.

Даша и отец сидели за столом. Миша подсел к ним. На кухне было четыре человека, но, не смотря на это, никто и не думал заговаривать. Все таращились друг на друга как загнанные звери. Стулья стояли ровно, также ровно, как и лежали на столе приборы – казалось, их нельзя было передвинуть. Кухня была такая чистая, что здесь можно было снимать рекламу чистящего средства или йогурта, а ещё здесь всегда пахло морозным воздухом.

– Ну, говори, – слегка раздраженно сказала мать. На ней был зимний спортивный костюм.

– А ты почему в костюме? – удивился Миша.

– Не успела переодеться, – сказала мать и продолжила накладывать ярко-желтые зернышки консервированной кукурузы в огромную тарелку белого цвета.

– Худой ты Миш какой-то, – посмотрела она на него. Миша моргнул своими ярко-синими глазами и сделал глубокий вдох.

«Всё будет хорошо», – подумал он.

Все продолжили буравить друг друга взглядом, но тут Миша заговорил:

– Сколько у вас времени?

– У меня два часа и я спать, – по-доброму улыбнулся отец и подмигнул ему.

– Да что ты! – сказала Вера, глядя на мужа.

– Вер, хватит, пожалуйста, мы всё решили. В понедельник заберем заявление и всё.

– Да? И всё? То есть ты там пожил, тут пожил, и всё?

Вера швырнула пустую банку кукурузы в мусорное ведро.

– Завтра экскурсия. Надо собраться, – сказал отец, не обращая внимания на её поведение.

Вера стояла у раковины с грязной посудой и тяжело дышала.

– Вер, садись, давай поедим, хватит отношения выяснять, всё же хорошо.

– Не хочется есть мне, Макс, – сказал она, и достала из холодильника бутылку красного вина. Вера налила в бокал то, что осталось после вчерашнего разговора, и продолжила стоять у раковины.

– И как мы завтра поедем? Я вот не представляю.

– Нормально поедем, – ел кукурузу Макс.

– Она там меня не покалечит?

– Она не такая, – тихо сказал он, но понял, что зря.

Вера отпила вина, поставила бокал на столешницу и сложила руки под грудью.

– Да? А какая она? – наклонила она голову чуть влево и как бы потянулась к Максу. – Расскажи нам.

– Вера! – крикнул он.

– Как же вы надоели оба, – произнес на выдохе Миша и вышел из-за стола.

– Вернись! – крикнули родители в унисон.

Миша остановился и посмотрел на них.

– Зачем? У вас уже месяц одни разборки, я дома-то не хочу находиться…

– А я не хочу есть, – перебила брата Даша, и подняла жалобные карие глаза на мать. Даша была кудрявая, с черными как смола волосами. Она засунула обе руки в карманы теплого шерстяного свитера и уставилась на кукурузу в тарелке. – Фу…

Мать взяла со стола телефон, посмотрела на черный экран и перевела взгляд на Мишу.

– Давай, читай уже, Миш… Отвлечемся хоть.

– Сейчас, – вздохнула Миша, и убежал за рассказом. Он прибежал обратно и напряжение немного спало.

– Мам, я пошла, – вдруг сказала Даша и сползла одной ногой со стула.

– Нет, Даш, мы семья. Сиди пока, надо послушать Мишу, – строго посмотрела мать на дочку.

– А… – сказал вдруг Миша. – Теперь мы – семья. На той неделе он был козел, который тебе жизнь сломал, а ты… – и Миша поднял глаза вверх, – как же там было то, эх, забыл… Но, теперь мы семья… Да…

– Хватит! – крикнули родители на сына. Отец сжал кулак так сильно, что пальцы побелели, а мать озлобленным взглядом посмотрела на мальчика. Миша ухмыльнулся.

– Вы заодно, я понял, – сел на стул он и начал читать:

«Пустые глаза.

…– Маша! – кричал Артем. – Маша, не делай этого!

Он кричал громко, даже пытался выломать дверь, но сил не хватало, да и двери были прочные. Маша по-прежнему не открывала.

– Маша! Развяжи её! Выпусти меня!

Артем не мог понять, что произошло снаружи. Он только слышал, как мать открыла Машину дверь, и её крик. После крика глухой звук и голос сестры:

– Мамочка, я тебя сейчас свяжу, но это для того, чтобы ты не потерялась. Мамы не должны теряться.

Отца не было дома, скорее всего, он уже ехал в поезде в еженедельную командировку.

– Маша! – крикнул снова Артем. – Выпусти меня! Сейчас же!

Артем, наконец, выломал дверь и вбежал в комнату сестры. Маши там не было. Тогда он побежал в свою комнату.

Маша стояла у окна. Мать лежала на полу с проломленной головой. Глаза её были открыты, а нога иногда подергивалась. Маша обернулась и посмотрела на тело матери. Она моргнула один раз и снова отвернулась к окну.

– Темно, – сказала она. – Мам, смотри, как темно на улице.

– Маша! Что ты наделала?!»

Миша слегка повысил голос и посмотрел на слушателей. Те молчали и ждали продолжения. Миша гордо продолжил.

«… – схватился за голову Артем. Он начал трясти мать, но та была мертва.

– Она сама, – сказала сестра, продолжая обездвижено стоять.

– Маша! – закричал Артем.

– Прекрати на меня кричать! – делая небольшие паузы, ответила Маша. Она повернулась и посмотрела на Артема.

Артем вгляделся в её темное лицо и увидел вместо глаз черные бездонные дыры. Маша моргнула и снова продолжила на него смотреть пустыми глазами.

– Ты не будешь больше на меня кричать, – Артем услышал голос, похожий на голос Маши, но её губы не пошевелились. – Теперь ты никогда не будешь на меня кричать, или ты уснешь навечно, как мама.

Артем попятился к двери, но запнулся об дергающуюся ногу матери, он поскользнулся в её крови и упал на пол.

– Тише, – повернулась к нему Маша и приложила указательный палец к губам, – ты разбудишь маму.

– Что-о, – запинаясь, пробормотал Артем, – что ты с ней сделала?

Артем нервно задышал, а сестра продолжила говорить.

– Она должна поспать, она устала, она всегда так уставала, когда я её просила поиграть со мной…

Артем дотронулся до шеи матери, чтобы нащупать пульс, но пульса не было. Он продолжил пятиться назад.

– Ты-ы, – в ужасе смотрел на силуэт сестры он, – ты, убила её…

– Она просто спит, – милым голоском сказала Маша, – наша мамочка просто уснула… Я сейчас ей спою колыбельную… – Маша повернулась к брату и пошла к нему, продолжая смотреть на него пустыми глазами.»

– Мама, мне страшно, – расплакалась Даша и не дала брату закончить.

– Отвлеклись… – обняла дочку Вера.

– Зачем ты такое пишешь? – смотрел на него отец озадаченными глазами.

– Не знаю, – пожал плечами Миша, – страшно?

– Мне – да, – сказала мать.

– И мне, – всё еще хныкала Даша.

– Так, подожди, почему ты решил ужасы писать? – взволнованно говорил отец.

– Это не ужасы, это мистика, – поправил Миша.

– Это дела не меняет, мне очень страшно, – поцеловала мать Дашу в щечку.

Миша слегка улыбнулся.

– Но зачем, Миш? – продолжал отец.

– Ясно, – резко взял свои записи Миша и вышел из-за стола, – я собираться!

Родители переглянулись, но ничего не сказали. Мать пила вино, а отец доел кукурузу и стал мыть посуду. Даша ела конфеты.

– Я его истории уже больше не могу слушать, они очень жестокие…

– И я, – сказала Даша, аккуратно раскладывая фантики на столе.

– Может возраст у него такой, – пожал плечами отец, ставя чистую сырую тарелку в шкаф.

– Даша, иди, чисти зубы, и спать, – сказала Вера.

Даша послушно встала из-за стола и посмотрела на родителей.

– Только не ругайтесь, как позавчера, я так поспать хочу, – тихо сказала она и послушно ушла готовиться ко сну.

Макс посмотрел на Веру, а та опустила глаза и сказала:

– Всё она понимает, Максим. И Миша всё понимает. Ты ведь спал с его учительницей, представляешь, что с ним будет в школе, если кто-то узнает?

Макс пожал плечами.

– Ты занимался сексом с учительницей своего сына… – вздохнула Вера и посмотрела на Макса глазами полными слез.

– Вера! – швырнул он ложку в мойку. Хватит! Вот хватит! Ты это начала! Ты! Это! Начала! – кричал Макс. – Ты первая нашла другого мужика!

У Веры задрожала губа.

– То есть я виновата, что тебя не было дома постоянно, я виновата? Да? – вытирала она слезы.

– Мама! – Даша стояла в халатике в руках с зубной пастой и щеткой. – Хватит кричать! Хватит кричать! – повторила два раза она.

– Хорошо, солнышко, иди, готовься ко сну, – сказал Вера, и вытерла слезу, которая текла по её щекам. Она подошла к Максу. Даша убежала в ванную комнату, а Макс отложил посуду, вытер руки и встал чуть ближе к Вере.

– Пожалуйста, давай это прекратим, – обнял он её, – я так больше не могу. Мы уже двадцать лет вместе. Ты мне родной человек, бывает всякое, это не повод разводится. Не повод…

Вера поставила бокал на столешницу, уткнулась в мужа и тоже его обняла.

– Сейчас, переварю это… Должно просто время пройти какое-то, понимаешь? – сбивчиво дышала она. – Я не могу всё забыть, вот если ты можешь, то я не могу…

– Я могу? – отошел от жены он. – То есть ты думаешь, что я измену могу забыть? – он стал повышать голос. – Да у меня перед глазами то, как ты это делаешь, а я, между прочим, ничего не видел, только слышал! – Макс уже кричал. На кухню вошел Миша.

– Вы меня так достали! – громко и уверенно сказал он. – Вы – взрослые люди, а ведете себя как дети! Даша спать хочет, я устал, ехать нам завтра! – кричал он.

– Не ори на нас! – снова в унисон сказали родители.

– Сами не орите! – ответил Миша и ушел в свою комнату. Родители остались на кухне и ещё долго что-то обсуждали.

Миша уснул быстро, и проснулся в три часа тридцать минут. За окном было темно, и ненависть к этому миру у него зашкаливала. Собраться он не успел и накидал в свой рюкзак что попало.

Миша зашел на кухню и налил себе чай. Мать уже стояла там и обнималась с отцом.

– Всю ночь мирились? – сказал он.

– Что? – вбежала на кухню Даша и Миша засмеялся.

– Ничего, Даш, иди чай пить, – довольно произнес он, держа в руках конфеты.

– Дай мне тоже, – сказала сестра.

– Даша, иди кашу есть, я разогрела, – сказала мать, не отходя от отца.

– Я не хочу кашу, я хочу конфету… – жалобно пропищала Даша и взяла у брата горстку леденцов, которую быстро засунула в рот.

– Даша! – крикнула мать.

– Ну не лезет ей каша в четыре утра, – пожал плечами Миша, – вы сами-то ели?

– Миш, я, что тут подумала, – начала мать, – тебе нужно хотя бы одну историю закончить и показать учительнице по литературе, иначе ты не будешь знать своих ошибок.

– Зачем? – спокойно сказал Миша.

– Чтобы она оценила, как ты пишешь, – сказала она, – а то у тебя что-то совсем ничего не выходит, ты пишешь и пишешь, а закончить рассказ не можешь.

Миша начал злиться.

– То есть мне показать то, что я написал? Про трупы? Правда?

– Да, я считаю… – начала мать, но Миша её перебил.

– Да иди ты со своими советами! – зло швырнул ложку он и ушел из кухни.

Отец догнал Мишу. Он схватил его за грудь и прижал к стене. Он смотрел на него обезумевшими глазами и сдерживался, чтобы не ударить сына.

– Ты что себе такое позволяешь?! – кричал он. – Быстро извинился! Я сказал, быстро извинился перед нами!

– У тебя что, похмелье? – сказал Миша. – Вы вроде всё вчера решили, я слышал, как вы это делали… Почти до утра…

– Молчать! – пригрозил отец.

– И не подумаю! – улыбнулся Миша. – Вы можете орать на весь дом, а я нет?! – кричал он.

– Хватит! – крикнула Вера. – Успокоились оба!

– Ты знаешь, что он курит? – вдруг посмотрел отец на Веру и кивнул в сторону Миши. – Знаешь? А ты его защищать продолжаешь!

У Веры затряслись руки, и она мгновенно заплакала.

– Это не мои сигареты! Я не курю! Это самокрутки какие-то, мне их подбросили.

– Подбросили, – заплаканными глазами посмотрела на сына Вера.

– Да! – крикнул он.

– И кто? – вытирала слезы Вера.

– Жираф наверное, – сказал Миша.

– Ваня Семенов? – сказала мать. – Парень твоей Мироновой?

– Да, – кивнул он.

– Какой ещё Мироновой? – отпустил сына Макс.

– Кати Мироновой, – сказала Вера, – приходила к нему недавно, помнишь? Такая красива девочка, блондинка с голубыми глазами.

– Блондинка… – вздохнул отец и посмотрел на сына. – Подкинул её парень?

Миша кивнул.

– А что у тебя делала дома девушка, у которой есть парень? – настороженно произнес отец.

– А что ты делал дома у другой женщины, имея в паспорте штамп о заключении брака и двоих детей? – сказал Миша.

– Ещё слово и …. – замахнулся отец.

– Так! – крикнула Вера. – Собираемся.

– Проект у меня Катя делала, – тихо промямлил Миша, – и я не буду курить, только пить, как ты.

– Миша, папа уже пять лет не пьет, ты, что ему такое говоришь, он же обидится… – стала защищать мужа Вера.

– Нечего меня обвинять в том, чего я не совершал! – буркнул Миша из своей комнаты.

– Он прав, – пожал плечами отец. – Плохой я пример…

Вера ничего не ответила и ушла собираться на экскурсию.

Пока родители и Даша обсуждали предстоящую поездку, Миша сидел в своей комнате и просматривал фотографии Кати. Катя в купальнике, Катя на уроке биологии, Катя с «жирафом» и под фотографией сердечко. Миша швырнул телефон на кровать.

– Сволочь! – выругался он.

Планы на выходные были грандиозные. Они поедут с Деном, а Ден нравится всем, даже Арнольдовне, а поскольку Миша его единственный друг, то с девчонками будет проще, и он будет рядом с ними чуть спокойнее.

«Жираф» не едет, и Катя будет относительно свободна. Катя… Катя, с которой он на той неделе целовался. Об этом никто не знал, даже Ден. А если бы узнал «жираф», то Мишу точно бы избили, как в прошлый раз. Катя, очевидно, молчала, и Миша, соответственно, тоже. Ещё ехали две Катины подружки – Аня и Ира. Получалось, что на двоих парней было три девчонки.

Все собрались, и Миша перед выходом посмотрелся в зеркало. Он улыбнулся своему отражению и потрепал сестру за волосы.

– Иди вперед, козявка, – улыбнулся он.

Даша ничего не ответила, и только стукнула его по ноге. Дети выпорхнули к лифту, а родители взяли две большие сумки и стали запирать дверь.

– Не посидели на дорожку, – ахнула Вера.

– Вер, ты же знаешь, я не верю в приметы, – сказал Макс и поцеловал жену.

– А я верю… – вздохнула Вера и беспокойно посмотрела на детей. – Едем далеко, мало ли что может случиться…




Глава четвертая. Паника.


28 февраля. 8:30

Тело Оксаны лежало там, где и до этого – практически на ступеньках. Анастасия Арнольдовна сидела рядом, держала её за руку и тихо плакала. Все, кроме отца Дена и учительницы, вышли на улицу.

– Копылова умерла… – сказала Ира.

– Пи… – и шум машины заглушил мат Вани. Он достал сигареты и захотел прикурить. Мишин отец выхватил у него зажигалку:

– Ты что собрался делать?

– Угостить? – прищурился Ваня и протянул ему пачку сигарет.

– Ты совсем уже, Семенов? – Макс был просто в ярости.

– Максим Александрович, – поднес руки ко рту Ваня и подул на них теплым воздухом, – у нас одноклассница умерла, а вы мне покурить не даете?

– Не при мне, – строго смотрел он.

– Да пусть курит, – сказала безразлично Вера, – его здоровье…

Ваня недовольно забрал у Максима Александровича зажигалку и положил её в карман, туда же убрал сигареты. Аня и Ден стояли вместе и переглядывались. Миша протрезвел окончательно и не знал, о чем говорить.

– Вер, я подойду к ней, – сказал отец Миши, – она там в шоке.

– Пусть хоть умрет – мне наплевать, но ты к ней не подойдешь, – грубо сказала Вера.

Макс не послушал жену и подошел к Анастасии Арнольдовне, которая сидела на ступеньках.

– Насть, ты как? – спросил он.

– Отойди от меня, – тихо ответила она.

– У меня осталось твоё успокоительное… – достал из кармана таблетки Макс.

Она резко взяла таблетки и засунула себе в карман шубы.

– Отойди, у тебя жена и дети, а у меня труп и статья, – сказала она, вытирая слезы. Черные капли туши отпечатались на её верхнем веке и длинные ресницы иногда дрожали, когда она смотрела вниз, на тело девочки. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Как вы думаете, от чего Оксана умерла? – заговорил Миша.

– Думаю, кровоизлияние в мозг, – покивала Ира.

– А ты-то, откуда знаешь, умная сама что ли? – стуча зубами, говорил Ваня.

– Я, вообще-то, в медицинский поступаю, но видишь в чем дело, – вычурно говорила она, – интернет такая интересная штука, если забить симптомы в строку поиска, то можно на девяносто процентов поставить диагноз.

– Да ладно, – зло сказал Ваня, – а что же ты не спасла её, а?

– Ты что такое говоришь, Семенов?! – возмутилась Катя. – Ира же не врач…

– Ну, видишь, умная она, будущий врач, интернет ей в помощь, – ерничал он.

– Вы дебилы, у нас труп в автобусе, а вы ругаетесь, кто умнее! – сказал Миша.

– А ты вообще молчи, с тебя всё началось, тебя первого вырвало! – осадила его Катя.

Миша уставился на неё своими глазами.

– Молчать, да?! – громко сказал он и подошел к ней близко-близко.

Катя повернулась к Ване, обняла его и развернулась к Мише.

– Достал! – фыркнула она.

– Давай-давай, Миронова, прижмись, может совесть перестанет мучить, – сказал Миша и уже приготовился к драке.

– Ах, ты сволочь! – налетел на Мишу Ваня и тот упал в снег. – Повтори! – пнул ногой его задира. – Давай! Повтори, что ты сказал!

Катя подбежала к Ване, но перед ней уже стоял Мишин папа.

– Отошла, Миронова, – сказал он.

– Ваня! – закричала Катя.

– Катя, – настойчиво сказал Мишин папа, – отойди от них. Пожалуйста.

Макс оттащил разъяренного хулигана от сына, тут подлетел отец Дена и схватил парня за руки. Он быстро скрутил запястья какой-то старой веревкой и прижал к корпусу автобуса. Автобус слегка покачнулся.

– Ваня! – кричала Катя.

– Отойди от них, Кать, – сказала Мишина мама, – хватит нам одного трупа.

Катя испуганно перевела взгляд на Веру и медленно покивала.

– Не вздумай что-нибудь сказать, не подумав. Ваня агрессивный, гормоны играют, весна скоро, мало ли что.

Катя стояла и кивала, смотря, как Андрей Борисович держит Ваню. Она посмотрела на Мишу. У того была разбита губа.

– Миш, у тебя кровь, – пошла к нему она.

– Отвали! – вытер кровь рукавом куртки он. – Иди к своему парню, а от меня отстань!

– Миронова, я тебе что сказал? – резко развернулся отец Миши и пошел к Кате. – Ты что тут устроила?

У Кати заслезились глаза, и она быстро отбежала к Ире, Ане и Дену.

– Кать… – смотрела Аня на то, как Миша вытирает кровь, – что между вами происходит?

– Ничего, – вытерла слезы Катя, – между нами ничего не происходит.

Миша отряхивался от снега и вытирал кровь, которая испачкала его пуховик и штаны. Костюм был испорчен, а он так ему нравился, к тому же, он выглядел в нем более мужественно, чем в обычной зимней куртке и джинсах. Анастасия Арнольдовна перестала плакать. Почти все молчали. Тут наступила тишина. Машин на трассе не было. Ден стоял и оглядывался по сторонам, он посмотрел направо, затем в лес, затем налево.

– А что это за звук? – сказал он.

– Чавканье? – сказала Аня. – Ты тоже слышишь? Я думала, что мне показалось.

– Все в автобус!!! – вдруг истошно завопил Мишин папа.

Ребята стояли неподвижно, но потом услышали рёв. Все ринулись в автобус, и началась паника. Кто-то перепрыгивал через ступеньки, кто-то забежал через заднюю дверь. Даша запнулась о ногу Оксаны и упала на неё. Вера её быстро схватила и прижала к себе.

– Не бойся, – прошептала она и села на свое место, крепко обняв дочь.

Остальные ребята сели куда пришлось. В автобусе был выключен свет, и пахло рвотой. Последним забежал отец Дена и потянулся к кнопке закрывания двери. Дверь закрылась, и все стали смотреть в окно на противоположную строну трассы, откуда доносился рёв. В автобусе было шумно.

– Все здесь? – бормотала Анастасия Арнольдовна, пытаясь пересчитать учеников по головам. – Семенов, ты где?

– Да здесь я, – пренебрежительно посмотрел на неё Ваня, который расположился на заднем сиденье, на месте, где до этого сидел Миша.

Анастасия Арнольдовна вертела головой то вправо, то влево. Даша это заметила и уставилась на учительницу.

– Мама… – дергала она её за рукав пуховика, – Учительница какая-то странная, головой вертит, – тихо шептала она.

– Дашуль, тихо, – обняла Вера её, – не смотри на неё, она заболела, наверное.

Вера пыталась разглядеть в окне хоть что-нибудь, но из-за тоненькой корки замерзшего снега ничего не было видно.

– Где он? – тихо сказал Ден.

– Кто? – спросил Ваня.

– Медведь, – ответил Ден.

– А с чего вы решили, что это медведь? – сказал Мишин папа.

– Так рёв… – прошептал Ден.

И тут закричала Ира. Она кричала так, что Даша закрыла руками уши. Ира присела чуть ниже и смотрела в окно, которое ещё не успело замерзнуть. Остальные тоже пригнулись. На противоположной стороне дороги медведь подбрасывал тело водителя, как рыбешку, которую только что поймал в реке. Он играл с ним. Его огромные лапы то и дело раздирали мягкие мышцы Николая. Тут медведь замер и посмотрел в сторону источника звука. Ира закрыла руками рот, но было уже поздно. Зверь их заметил.

– Пятнадцать, – бормотала учительница, – пятнадцать-пятнадцать-пятнадцать… – повторяла она.

– Что «пятнадцать»? – повернулся к ней отец Дена.

– Пятнадцать учеников, – сказала она.

– А надо сколько?

– А надо восемнадцать минус один… – кивала она.

Глаза Андрея Борисовича округлились. Он начал искать сына и быстро нашел.

– Миша где?! – подкрался он к Максиму.

– С Катей был, – сказал Макс.

– А она где? – с ужасом он посмотрел на Мишиного отца.

Они оглядели весь автобус, но ребят не было.

Катя провалилась в сугроб, когда пыталась добежать до передней двери автобуса, а Миша протянул ей руку и помог встать. Дверь закрылась у них перед носом, и они ринулись в заднюю дверь, но она была уже заперта изнутри.

– Пустите нас, – стучалась в автобус Катя. – Ваня! – кричала она.

Ваня расположился на заднем сиденье и спокойно смотрел на общую панику, и на то, как Катя и Миша отчаянно пытаются попасть в автобус. Он улыбнулся и отвернулся в другую сторону.

– Ваня, открой дверь! Нас же сейчас он загрызет! – продолжала кричать Катя, но Ваня не реагировал.

– Давай вниз, – показал Миша Кате на снег, – проползем под автобус, вдруг не заметит нас.

– Они по запаху чуют, ты что… – чуть тише сказала Катя.

– Вариантов нет, ползем, – стал забираться Миша под автобус, и услышал, как закричала Ира.

Медвежье чавканье прекратилось, и наступила тишина. Катя тут же стала забираться вслед за Мишей в рыхлый снег.

– Нас загрызет медведь, – заплакала она.

Миша ничего не ответил и стал закапываться глубже. Катя последовала его примеру.

Медведь к тому времени уже подбежал к автобусу и стал его раскачивать. Он рычал и вставал на задние лапы. Одно из стекол почти раскололось от сильных ударов, но вдруг он остановился. Он рыкнул, как будто ему что-то не понравилось, и прошел немного вперед.

Миша и Катя лежали на снегу и Катя уже начала замерзать. Миша приложил указательный палец к своим губам и отрицательно покивал. Катя закрывала рукой рот, и вдруг она услышал скрип. Глаза её округлились, и она замерла от ужаса. Она смотрела на Мишу.

– Сзади тебя два глаза горят, – прошептала едва слышно она.

Миша стал тише дышать, но, как оказалось, это делать было очень сложно, потому что в горле его запершило. Он замер. Старался не шевелиться. Сердце продолжило колотиться так же громко, но с этим он ничего поделать не мог. Его руке, которая была без перчатки, стало вдруг тепло. Он медленно перевел взгляд налево и вгляделся в размытую серую дымку, которая бывает перед рассветом. Ничего. Он не увидел ничего, кроме лап медведя, который хотел перевернуть автобус. Он прислушался и услышал шарканье, как будто кошка вылизывает шерстяную ткань, когда чешет язык. Шарк-шарк, шарк-шарк. И тут он понял – кто-то лизал его руку. Он настроил свой слух на этого зверя, услышал его сопение, клацанье зубами как будто у него что-то застряло во рту. Руке стало мокро. А сердце Миши сейчас казалось, разорвется от ужаса. Он не двигался, по крайней мере, очень старался. Катя тоже лежала неподвижно. Вдруг вдалеке он увидел фары кареты скорой помощи. Они осветили зверя, который его пытался съесть. Лисица, обычная лисица. Миша вздохнул с облегчением, но тут замер медведь. Катя услышала только визг лисицы и шлепок об асфальт. Медведь придавил огромной лапой рыжую хищницу и рыкнул чуть громче в сторону горящих фар.

Миша увидел скорую, которая остановилась неподалеку от автобуса. Медведь рыкнул и пошел на неё на всех четырех лапах. Из машины вышел невысокий человек, в форме врача, в руке которого было охотничье ружье. Он неспешно его поднял и приготовился стрелять. Медведь побежал на человека. Миша зажмурился и услышал выстрел. Медведь взвыл и зарычал ещё громче. После второго выстрела медведь повалился на дорогу и перед Мишей оказались огромные острые окровавленные зубы хищника и разодранный нос. Была видна какая-то кость внутри и темно-красные волокна. Язык упал на снег. Врач спокойно убрал ружье.

– Сибирь, – услышал Миша и посмотрел на Катю. Она тряслась от страха и холода.

– Ты как? – тихо спросил он её.

Катя молчала.

– Эй, – взял он её за руку, – ты как?

– Миша… – только и смогла произнести она, как Миша услышал голос матери.

– Миша! Миша! – кричала она. – Сынок!!! Ты где?

– Миша! – кричал отец.

– Кать! – кричала Аня.

– Надо выползать, – улыбнулся Миша. Катя ему тоже улыбнулась и покивала. – Мы здесь! – крикнул он и потихоньку пополз.

Родители его обняли. Вдвоем, вместе, как раньше обнимали его в детстве. Мише стало спокойно и тепло. Аня обняла Катю, и все зашли в автобус.

Миша сидел рядом с отцом и дышал, сбивчиво и громко, а остальные ученики смотрели на него и на Катю. Врачи скорой оформляли документы по факту смерти Оксаны.

– Где сопровождение? – сказал врач, который стрелял в медведя.

– А как Вы медведя убили? – хлопала глазами Даша, глядя на то, как врач осматривает труп.

– Из ружья, – ответил спокойно он, – я тут двадцать лет живу. Привычное дело.

– Где ваше сопровождение? Полиция где? Вы детей везете, – более строго повторил он.

– Это частная экскурсия… – устало сказала Анастасия Арнольдовна.

– Понял, – кивнул врач.

– Там ещё… – сказала Вера и указала на противоположную сторону дороги.

– Что там? Тоже мертвые школьники? – улыбнулся врач.

Слова врача её шокировали, и она с трудом сглотнула.

– Нет, там наш водитель, Николай… – опустила глаза Анастасия Арнольдовна.

– А что же вы молчите? – бросил документы врач и побежал с молодым человеком в такой же форме в сторону леса.

Парень оказался там раньше и закричал:

– Живой, грузим и поехали!

Тот, что постарше быстро показал водителю скорой подъехать ближе и все стали смотреть, как медики грузят водителя.

– Живой? – сказала Ира.

– А с девочкой что?! – закричала бригаде врачей Вера.

– Мы скорая, трупы не наше дело, вызывайте другие службы, – ответил тот, что постарше и закрыл дверь машины.

Скорая уехала, а на горизонте выглянуло яркое светло-желтое солнце.




Глава пятая. Катя.


19 февраля, 14:30

Миша сидел на диване в своей комнате и смотрел на Катю. Проект он почти сделал, но растягивал время, чтобы Катя подольше с ним побыла. Она рассматривала фигурку персонажа в черном шлеме, похожем на ведро, и плаще, который был неподвижен. Эта фигурка стояла у Миши на верхней книжной полке.

– Слушай, – вдруг сказала она, – я не знаю, почему Ваня так со мной ведет себя, но мне это очень надоело.

– Миронова, давай закончим проект и всё, – фыркнул Миша.

Он встал с дивана и прошел к книжной полке. Уставившись на одну из недавно купленных книг, он остановился и задумался. Катя подошла к нему и встала совсем рядом. Когда она что-то от него хотела, она всегда вставала рядом, очень близко.

– Миш, – слегка толкнула она его плечом.

– Что, – повернулся он к ней.

– А ты знаешь, что я с ним хочу расстаться? – сказала Катя, продолжая рассматривать книги.

– С кем?

– С Ваней, – улыбнулась она и посмотрела на Мишу.

– И дальше что? – ответил он как можно мужественнее, даже голос занизил.

– Ну, как что? – пожала плечами она. – Я ведь тебе нравлюсь.

Катя говорила тихо и подходила всё ближе и ближе. Миша изменился в лице. Он не знал, что ей на это сказать, слова вертелись на языке, но произнести он их не мог. Миша молчал очень долго, слишком долго для такой ситуации. Что это вообще значило? Что означали её слова?

– Миронова, меня Ваня убьет, а я жить ещё хочу… – сказал Миша.

Катя переминалась с ноги на ногу и смотрела на него растерянными глазами.

– Кать… – снова сказал Миша.

– Да какого хрена, Дроздов!

– Блин… – сказал Миша так же нелепо, как и до этого.

– Ты что, язык проглотил? – разозлилась Катя.

Миша сглотнул и посмотрел на её губы. Катя улыбнулась и подошла ещё ближе. Совсем близко. Он почувствовал её тепло и злополучную мятную жвачку, которую она в последнее время жевала. И тут он наклонился к ней и поцеловал её. Катя ответила на поцелуй. Рука её по инерции дотронулись до его руки, Миша притянул её к себе и обнял. Он ещё никогда не был так счастлив. Спустя какое-то время Катя отошла.

– Мокро, – улыбнулась она.

Миша принялся вытирать свои губы, но всё было в порядке.

– Шутка, Дроздов, – засмеялась Катя, – ты просто такой серьезный стоял, что мне захотелось тебя развеселить.

– Ты мне давно нравишься, очень давно… – серьезно сказал Миша.

– Я знаю, Дроздов, это только ленивый не понял, – игриво посмотрела на Мишу Катя и снова замолчала, опустив глаза вниз.

Миша подошел к ней и снова её поцеловал, только увереннее, чем в первый раз. Катя растаяла в его руках. Она была ниже его на целых две головы и когда в комнату вошла Вера, Катю она не заметила.

– Миш, – сказала мать, – идите обедать.

– А где отец? – спросил Миша. Катя отошла от него и села на стул.

– Не знаю я, где твой отец, – скупо ответила мать, и посмотрела на смутившуюся школьницу, – ты тоже поешь, – сказала она приказным тоном. Катя покивала.

Миша прошел на кухню счастливый. Он не знал, что будет дальше и не знал, как отреагирует на это Ваня.

– А когда ты ему скажешь? – спросил он, пока мать накладывала им пюре.

Катя пожала плечами.

– Не знаю, завтра может, – улыбнулась она.

Миша тоже ей улыбнулся, и они стали обедать.

На следующий день Миша пришел в школу рано и первым делом подошел к Кате. Та стояла в коридоре с Аней и о чем-то оживленно рассказывала.

– Привет, – улыбнулся он ей, – сказала?

– Отвали, – услышал он в ответ.

– Кать, ты что? – засуетился Миша. – Ты же…

– О! Дроздов! – хлопнули его по плечу. Миша обернулся и увидел Ваню.

– Отвали от неё, она всё рассказала, – спокойно сказал он, – это не для нас.

– Что не для вас? Куда отвали? – растеряно стоял Миша.

– А вот так, – и Ваня изобразил двумя пальцами правой руки маленького шагающего человечка, который путешествовал по Катиной шее.

Аня удивленно смотрела на Ваню и Мишу.

– Кать, – снова подошел ближе Миша, – ты чего?

– Дроздов, отвали, я не курю это! – резко сказала она и покраснела.

– Что не куришь? – то и дело хлопал своими синими глазами Миша и смотрел то на Катю, то на Аню, то на Семенова. И тут он понял, Катя Ване ничего не говорила.

Вдруг к компании подошла Анастасия Арнольдовна.

– Что здесь происходит?

– Дроздов Кате траву предлагал покурить, представляете? – наиграно произнес Ваня.

– Миша… – опешила учительница. – Это правда?

– Нет, не правда, Вы что!? – разозлился он.

– Правда-правда, – кивал Ваня, – посмотрите в его рюкзак.

– Я отца твоего вызову, – сказала Анастасия Арнольдовна и достала свой телефон. Миша увидел, что там написано «Макс» и посмотрел на учительницу. Она вдруг сбросила звонок и заторопилась в класс.

– Да, я и не сомневался, что не мать, – ответил Миша и сел на лавку.

– В кабинет иди пока, – кивнула она Мише, – а я позвоню твоему папе.

– Правильно-правильно, ремня на тебя нет, Дроздов! – крикнул Ваня и прошел в класс, небрежно закинув свою руку на плечи Кате.

Миша сидел на геометрии и страдал. То, что произошло, было настолько неожиданно, что у него не было настроения об этом разговаривать. О какой траве идет речь он не понимал, что рассказала Катя Ване, он тоже не мог предположить, но точно не про поцелуй, для чего весь этот цирк – тоже было неизвестно. Он был погружен в свои мысли.

– Дроздов, к доске, – услышал он голос Анастасии Арнольдовны, которая внезапно начала урок.

– Так звонка же ещё не было, – запротестовал он.

– К доске, – сказал она, – вспоминай, что задали.

– Я могу написать на Вас жалобу, – сказал Ваня с последней парты уверенным тоном.

– Уж от тебя жалобу никто смотреть не будет, Семенов, – повысила она голос, обращаясь к хулигану. Она посмотрела на телефон и сбросила чей-то звонок. – Садись, Дроздов, – вдруг сказала она. – Потом с тобой разберемся.

Миша сел на место и прозвенел звонок.

– Семенов, иди к доске! – бодро сказала она.

– А почему я? – вяло произнес Ваня.

– Очевидно, ты много знаешь, следует твои знания открыть миру, – уткнулась учительница в планшет и ждала когда двоечник пойдет отвечать.

– Это не честно… – вдруг сказала Катя. Весь класс повернулся в её сторону.

– Вместо него хочешь, Миронова? Или вместе, как жена декабриста?

– Сами Вы декабристка, – обиделся Ваня.

– Пусть Дроздов выходит, Вы его первого вызвали, – хитро посмотрела на Мишу Катя.

– Что это с Мироновой? – сказал вдруг Ден.

Миша вздрогнул и сквозь зубы прошептал ему:

– Понятия не имею, но у меня трава какая-то в рюкзаке…

Шепот заметила учительница, а Миша взмок как после бани. У него дрожали руки и ноги. Он понятия не имел, что делать с сигаретами, название которых он даже не знал.

– Ты с кем там разговариваешь, Дроздов?

– Ни с кем, – сказал Миша.

– Катя на тебя злится, – прошептал сквозь зубы Ден.

– Дроздов, ты к шоу талантов, что ли, готовишься?! – засмеялся кто-то. – Ты совсем не смешной, тебе бы в ужасах сниматься, зомби играть…

Миша посмотрел на свое отражение в окне. Он действительно был похож на зомби – огромные мешки под глазами, худое лицо, сам какой-то тощий. Класс загудел, кто-то изображал вой ветра, кто-то треск костей, а самый смелый стал загробным голосом говорить:

– Мо-оз-зги…

Импровизированное звуковое сопровождение возможного фильма прервала Анастасия Арнольдовна.

– Так, успокоились все! – прикрикнула она.

– А Вы на нас не кричите. Я уже залил видео на свой канал, – снимал всё происходящее на телефон Семенов.

Анастасия Арнольдовна поджала губы и вышла, а Семенов подошел к Мише и прошептал ему на ухо:

– В твоем рюкзаке запрещенных препаратов на небольшой тюремный срок, ещё раз подойдешь к Кате или посмотришь на неё, или улыбнешься, или ещё что-нибудь в этом духе – я тебя убью.

Ваня обнял Мишу за плечо и потрепал его по голове, как старого друга.

– А Дроздов то у нас курит! – сказал он громко.

Никто не реагировал на издевательства Вани над Мишей. Все были заняты своими телефонами, кто-то играл, кто-то писал сообщения, кто-то смотрел видео.

Ваня посмотрел на класс, и понял, что за ним никто не наблюдает. Он ещё ближе пододвинулся к Мише. Тот почувствовал укол чем-то острым в ногу.

– Молчать, – тихо сказал Ваня и надавил ещё сильнее. Миша опустил глаза вниз и увидел шило, которым прокалывают документы или кожу, когда чинят обувь.

– Нравится Катя, да? – спросил Ваня. – Готов из-за неё сдохнуть?

Миша не мог пошевелиться. Ден уже сидел с Аней и что-то показывал ей на своем телефоне. Вдруг Миша набрал полную грудь воздуха и со злостью ударил локтем Ваню по челюсти.

– Пошел ты! – сказал он.

Рука у Вани соскользнула и проткнула ногу Миши. У него пошла кровь. Порез был не большой, но очень болезненный.

В класс вошла директор школы с учительницей по обществознанию и Анастасией Арнольдовной.

– Пишем? – спросила она.

– Пишем, – покивали остальные взрослые.

– Семенов Иван Андреевич снимал меня на видео без моего письменного разрешения, – диктовала учительница по обществознанию, – он нарушил закон о защите персональных данных.

– Как? – засуетился Ваня.

– Ты обнародовал фамилию Дроздова, которую произнесла Миронова, – улыбнулась она,– ну что, идем в суд?

В классе повисла тишина.

– У меня два свидетеля и обвинитель, – покивала учительница, – правда, Миш?

Миша замотал головой.

– Ладно, – положила ручку на стол Анастасия Арнольдовна, – два свидетеля, обвинитель буду я.

– Прекратите этот цирк! – топнул ногой Ваня.

– Ты начал этот цирк, Семенов, в твоих силах его и прекратить, – улыбнулась Анастасия Арнольдовна.

– Все успокоились, – сказала директор, – сейчас урока не будет. В школе проходят учения по пожарной безопасности. Слышали про случай в Челябинске?

Кто-то ответил «да», кто-то просто покивал, а директор продолжил.

– Рассказываю. В Челябинске сгорела школа. С Божьей помощью без жертв. Взорвалась лаборатория в кабинете химии. По всей области приказано провести пожарные учения. Вопросы?

– А кто её поджег? – спросила Ира.

– Следствие идет, если хочешь, Ир, узнай у папы Копыловой. Он у неё прокурор.

Директор опустила вниз глаза и оглядела класс.

– Осторожнее надо быть, детки с реагентами. Химия – опасная штука. После учений можете идти домой. Ещё вопросы?

Класс промолчал. Директор вышла вместе с учительницей по обществознанию, остальные остались в классе и стали собирать вещи.

Учения прошли быстро, все постояли, посмотрели на учителя труда и директора, поговорили о своем и разошлись.

Миша шел домой. Нога болела и он прихрамывал. Тропинка, которая вела к его дому, была вытоптана им же. Её слегка припорошило, и он оставлял на снегу следы.

– Привет, – услышал он женский голос позади него. Миша развернулся и увидел Аню. Аня была в смешной шапке и теплом пуховике, который скрывал её худобу.

– Привет, – сказал он ей.

– Ты как? – спросила Аня.

– Нормально, – буркнул Миша.

– Сделали проект?

– Нет, – ответил он.

– Что-то получается? – не отставала Аня.

– Нет, – снова грубо ответил Миша.

– Миша… – сказала Аня.

– Да что тебе?! – закричал он на неё. – Отвалите от меня со своей компанией! И Кате передай, чтобы отвалила!

Аня опустила глаза и тихо сказала:

– Катя ничего не рассказывает мне, но вроде как они с Ваней вчера разругались.

Миша сначала не понял, о чем идет речь. Потом он сделал пару уверенных шагов вперед, как будто не собирался с Аней на эту тему разговаривать, но остановился.

– И? – обернулся он.

– Что? – пожала плечами Аня.

– Разругались, и?

– А-а-а… – зашагала Аня в сторону Мишиного дома. Миша пошел за ней. Теперь уже отставал он. – Да ничего особенного, просто она где-то была вчера, а ему не сказала где. И мне тоже не сказала… Вот я и подумала, может ты знаешь?

Аня говорила беспокойно и слегка взволнованно.

– Не знаю, – резко ответил Миша.

– Они долго ругались, а потом он её ударил…

– Что? – остановился Миша.

– Ну… – сконфузилась Аня, – пощечину дал…

– Он ей? – вытаращил глаза Миша. – Не она ему, а он ей?

Аня покивала.

– Я ей посоветовала, отчиму сказать, так она не знает как…

Миша посмотрел вперед и ничего не ответил.

– А мне ты зачем рассказываешь это?

Аня пожала плечами.

– Расскажи кому-нибудь другому, – пошел Миша ещё быстрее. Аня заторопилась за ним, но Миша бросил недобрый взгляд, и она остановилась Она одиноко стояла посреди белого снежного поля и смотрела, как Миша удаляется в сторону своего дома.

Миша казался Ане странным молодым человеком. Вроде бы в нем и было что-то притягательное, но симпатию она к нему не испытывала. С ним было всегда легко общаться, а вот ходить на свидания – это вряд ли. Он был слишком замкнутый и скрытный. Другое дело Ден. Денис Загребин. Он был очень красивый, с белоснежной улыбкой, собирался поступать в Нахмовское и умел найти контакт и с такими ребятами, как Ваня, и с такими как Миша. К тому же все знали, что Мише нравится Катя. Она была сама не своя в последнее время, и Ане было очень любопытно, что между ними произошло, но Катя об этом молчала. Миша тоже.

Миша зашел в квартиру и увидел, как его отец застегивает дорожную сумку.

– Ты куда? – спросил он.

– Миша, – тихо сказал отец, – мы с мамой подали на развод. Я буду жить теперь с другой женщиной.

Миша замешкался, но потом почувствовал боль в ноге и захотел поскорее прилечь.

– Да наплевать вообще, тебя дома-то не бывает… – сказал он, снимая верхнюю одежду.

– А ты скажи с кем! – вышла из кухни мать, держа в руках грязное сырое полотенце. – Ему сразу станет не наплевать!

– Тебе Анастасия Арнольдовна не звонила, – невзначай спросил Миша.

– А! Так ты уже знаешь? – сложила руки под грудью мать и ждала комментариев от Миши. – Ну и что ты об этом думаешь?

Миша молчал. Он смотрел то на мать, то на отца, который сидел на чемодане.

– Что происходит, объясните мне, а?

– К вашей Арнольдовне он уходит! – сказала мать и вернулась на кухню.

Отец виновато опустил глаза.

– К кому? К Арнольдовне?! – выпучил глаза Миша. – Ей же лет почти как мне…

Миша сел на стул.

– Ей двадцать три, – сказал Мишин папа в свое оправдание.

Миша продолжал молчать. Нога стала пульсировать, и он присел на стул, который стоял в коридоре.

– А как же экскурсия… – бормотал Миша.

– Поедете… – ответил отец.

– И Вера поедет с Дашей, Дашуля очень просила…

– А ты? – поднял глаза Миша.

Отец пожал плечами.

– Если Вера разрешит… – тихо сказал он.

– Мам! – крикнул Миша. – А ты разрешишь папе поехать на экскурсию с нами? Он меня провести в рабочую лабораторию обещал…

– Макс, хватит устраивать цирк. Езжай куда хочешь, ты мне теперь чужой человек, – спокойно сказала мать и принялась нарезать телятину большими пластами.

Отец пожал плечами и тяжело вздохнул.

– А ты с ней сексом занимался? Ну, с Арнольдовной? – тихо спросил он.

– Миш… – грустно посмотрел он на сына и ничего не ответил. Затем повернулся и почти шепотом сказал.

– Про сигареты я знаю, матери не говори, она и так вся в расстройствах…

– Это не мои… – доверчивыми и испуганными глазами посмотрел на отца Миша.

– Не кури, хорошо? – сказал отец спокойно и обнял сына. – Я пошел. Звони, если что.

Миша ничего не ответил и прошел в свою комнату. Он заклеил пластырем рану и засунул брюки в стиральную машину. Она начала невозмутимо прокручивать с характерным скрипом серую ткань, в то время, как отец переезжал жить к другой женщине.

На столе у Миши лежал дневник. Он открыл его на последней странице, где были записи.

«Максим Александрович, приглашаю Вас в школу, чтобы обсудить поведение Миши», – прочитал про себя он.

Несколько сухих слов красной пастой почерком Арнольдовны, обычное приглашение родителей в школу – ни больше, ни меньше. Теперь он знал, для чего она всегда так писала, ведь с поведением у Миши никогда проблем не было.

Отец в последнее время бывал дома редко – то в командировку уедет на три недели, то на работе переночует. Миша был уверен, что у него кто-то есть, думал на коллегу с работы, которая ему постоянно звонила и обсуждала какие-то сделки и прибыль, прибыль и сделки, но, к сожалению, он ошибся. Отец уходил к его классной руководительнице – Анастасии Арнольдовне Клименко. Арнольдовна, как все её назвали, была очень красивая девушка. Черные длинные прямые блестящие волосы, карие глаза, ровная и чуть загорелая кожа. Стройная. Красивее многих девушек в школе и многих моделей в социальных сетях. Она нравилась Дену и Ване, но Миша её ненавидел. Слишком напыщенной она была, слишком грациозной и слишком ненастоящей. От неё веяло фальшью. Лицо её обычно не выражало никаких эмоций, лишь изредка она приподнимала брови. Ему казалось, что она пришла в школу не преподавать, а искать мужа или просто хвастаться своей красотой. Девчонки её и боготворили и побаивались, а учителя не любили за молодость и легкость в общении. К жизни она относилась так же легко, как, наверное, и к своей работе. Она часто забывала задавать домашнее задание, к экзамену она вообще их не готовила, и почти не собирала родительские собрания, что было в принципе неплохо. Но, несмотря на все её недостатки, которые так раздражали Мишу, отец выбрал её.




Глава шестая. Месть.


28 февраля, 9:10

Тело Оксаны было ещё теплое. Рядом с автобусом лежал медведь. Анастасия Арнольдовна попыталась набрать экстренный вызов, но тут экран телефона погас.

– У кого есть запасной аккумулятор? – едва слышно произнесла она.

– Звони, – протянул ей свой телефон Макс.

Настя вышла из автобуса, а отец Дена встал и громко объявил:

– Кто хочет посмотреть на побежденного зверя?

Все зашушукались и стали постепенно выползать из автобуса.

Катя сидела неподвижно в конце салона. Вера с Дашей сидели там, где до этого сидела Катя с Ваней. Вера обернулась на девушку – та была совсем белая.

– Иди сюда, у нас чай, – сказала она.

Катя медленно встала и подошла к ним. Даша улыбнулась Кате, а Миша подвинулся ближе к окну. Вера достала пластиковые кружки и налила туда чай. Даша протянула Кате конфету.

– Спасибо, – тут же стала разворачивать её Катя.

– Не за что, – улыбнулась Даша, – ты нравишься Мише.

Миша открыл рот от удивления.

– Заткнись, мелкая! – крикнул он.

Даша прищурила свои глазки и довольная отвернулась.

– Не груби сестре, – сделала замечание сыну Вера.

Катя посмотрела на Мишу и улыбнулась. Вера тяжело вздохнула.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=44585447?lfrom=390579938) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.