Территория хаоса
Территория хаоса
Евгений Биктимиркин
Две тысячи девятый – две тысячи десятый годы, город Самара. Протагонист Евгений – человек не самых одобряемых обществом взглядов. Более всего Женю беспокоит, как между собой связано всё, что может его коснуться. В какой-то момент он ступает на путь постыдных деяний назло хаосу внутри.
Территория хаоса
Евгений Биктимиркин
Корректор Олеся Шевцова
© Евгений Биктимиркин, 2022
ISBN 978-5-4493-1536-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Дорогой читатель, я горд сообщить, что это уже вторая версия произведения. Первой я в целом остался недоволен, а так как многие идеи выбрасывать было бы просто преступно, пришлось многое исправлять. Очень быстро я понял, что исправить старое не получится, и решил всё переписать заново. Иначе не получается.
Много раз я бросал эту затею, сдавался. Много раз меня втягивало будь здоров, а иногда я смеялся, пока писал. И смеялся над тем, что смеялся, пока писал. Вообще прекрасно вышло, теперь я работой доволен, и мне не стыдно её показывать. Хотелось, конечно, ещё лучше творение сделать, но переписывать можно бесконечно, а интерес тает на глазах, просыпаясь, словно песок сквозь пальцы. Как бы там ни было, я не жениться на этой книжке собираюсь, – надо и меру знать.
По мере переписывания произведения после стольких лет у меня стало получаться лучше и проще. Более того, я обнаружил, что позитива в произведении стало больше, несмотря на то, что я всегда хотел показать в главном герое и в происходящем вокруг него чуть ли не воплощение зла и тягости жизни. Я очень хотел раскрыть всю глубину своей юношеской ненависти, злости, внутренней тьмы и уныния.
Примерно на трети написанного я в очередной раз в жизни столкнулся с очень интересными совпадениями. Это заставило меня пересилить себя и писать ещё позитивнее. Если произведение – вымысел, то почему бы не сделать этот вымысел ещё радостнее?
Однако, переписывая половину или всё произведение во второй или в третий раз, я добавил больше мудрости, эмпатии и чуточку ненависти – само как-то вышло. Зато в чём-то приблизился к первоисточнику.
Воссоздать подростковое мышление, даже своё, на сто процентов, я уверен, не удалось. Читал записи тех времён в дневнике для этого, а там такой трэш, что помощи не получил.
В общем, читатель, я искренне желаю, чтобы тебе понравилось. На первый взгляд так может не показаться, но я старался. Я даже сам перечитывал не раз, аж на такой подвиг мучительный я шёл.
И ещё страсть как хотелось бы узнать, не возникало ли у тебя, Читатель, такого же ощущения, как у главного героя. Не бывало ли так в жизни, что тщишься понять и контролировать всё, объять необъятное, но ни малейшего понятия не имеешь, что вообще происходит, и что с этим делать. Знаю, что у каждого было, но насколько глубоки были ощущения, насколько сильны реакции психики? Меня в своё время это сильно волновало, потому я тогда и решил написать своё первое произведение.
Часть 1
Глава 1
Это был самый обычный осенний солнечный день. Почти такой же, как и все остальные. На улице лаяли собаки, кричал какой-то алкаш. Мне надо было съездить в университет и сделать пару дел. В голове появлялись страшные мысли, но их быстро отгоняла музыка в плеере и моя воля.
Редко и неохотно выхожу на улицу: в основном в универ, магазин, мусор вынести, по делам убогим или с друзьями увидеться. Других причин выходить практически не бывает, но тут позвонил Алексей спустя две недели после моей просьбы.
Парень в параллели дал телефон человека, который мог достать разных наркотических веществ, а тот, в свою очередь, свёл меня с Лёшей. Я ни с кем из них близко знакомиться не собирался: ни фамилии, ни отчества спрашивать не стал. Если у барыги была выразительная внешность, то у Лёши вообще ни за что взгляд не цеплялся. Ростом чуть ниже меня, каштановые волосы, редко брился, вот и всё, что могу сказать.
– Привет. Ещё не передумал? – спросил меня Алексей, уже ожидавший меня в подъезде со своим другом. Наличие второго человека, хмурого, высокого, молчаливого и такого же небритого, меня немного напрягло, но было вполне логично ожидать подобного.
– А что, никаких проблем ведь не было? – единственное, что я осмелился спросить.
– Нет, а что может быть не так? – ответил Лёша.
После этого мы молча обменялись: я ему деньги, а он мне пакет. Мы оба были немного на взводе. Обычно я кладу приобретённое в карман не глядя, но увидел, как Алексей стал пересчитывать сумму, так что я развернул свой пакет и стал рассматривать содержимое. Делал я это довольно быстро и почти судорожно, так что смотрящий за мной партнёр Лёши немного вздрогнул.
Пистолет, по крайней мере, выглядел посерьёзнее пневматического, и внутри не было магазина.
– Это что, шутка? – заговорил он первым, довольно спокойно для такой ситуации.
– Мне сказали, что остальное я работой верну… К тому же и магазина нет, – ответил я, стараясь вести себя как можно спокойней.
– Естественно, без него, – он хмыкнул, не улыбаясь. – И что мне с этими копейками делать?
Тут его смурной коллега схватил меня за грудки, прижал к стене и заговорил:
– Слышь, мужик, тебе чего, пошутить захотелось?
Его лицо было довольно близко к моему, и я ощущал небольшую дрожь и в нём. Я никак не сопротивлялся и смотрел куда-то в область его небритой шеи, а затем в сторону Алексея. Вообще я изо всех сил пытался держать себя в руках, притом что у меня каждые несколько секунд так и норовили вздрогнуть то одни мышцы, то другие, и вообще оптимальные фразы подбирать для меня – настоящее испытание. Конечно, был опыт общения со злыми бабами и тупицами, считающими смыслом своей жалкой жизни цепляться к словам, но эта ситуация и эти люди – совсем другой коленкор.
– Так ничего ж не изменилось, – начал я максимально отстранённо. – Пока всё, как и договаривались. Остальное выплачу работой.
Они оба усмехнулись.
– Какой работой? – спросил Алексей.
– А какая у вас есть?
Агрессивный компаньон отпустил меня, слегка повернув голову в сторону Лёши, и, улыбнувшись, сказал ему:
– А нормально! Даже не описался пока.
– Ну, может, пару капелек только, – сказал я без улыбки, решив чуток разрядить обстановку.
Они посмеялись, а я просто смотрел в никуда.
– Ладно, айда, чувак – с братишей тебя познакомлю, – сказал коллега Лёши, и они повели меня за собой.
– А как к вам обращаться? – спросил я коллегу Лёши.
– Серёга, – ответил тот, не оборачиваясь.
– Евгений, – на всякий случай представился я.
Когда мы вышли на улицу, я утихомирил дрожь. Я был весь потный, и сквозь мокрую футболку и свитер с курткой ощущал осенний холод. Это было особенно неприятно, учитывая, что я только недавно выздоровел от простуды.
Я несильно всматривался в дорогу и не мотал головой по сторонам, чтобы избежать неудобных вопросов или возгласов, ведь сзади меня шёл Алексей. Возникло ощущение, будто ведут на расстрел. Успел лишь заметить, что дворами миновали три дома и зашли в четвёртый. Третий подъезд, третий этаж, квартира слева от лестницы.
Алексей позвонил в звонок, и через несколько секунд нам открыл плотный мужик с татуировками, в трико, майке и тапках, короче говоря – стереотипный зек, ну или учитель физкультуры.
Мы прошли внутрь, на кухне что-то варилось или кипятилось, везде были ковры, и уселись мы в комнате, где в дополнение к напольному ещё висел один ковёр на стене.
– Как звать? – начал мужик в трико, обращаясь ко мне.
– Евгений.
– А чё так официально?
– «Женя» звучит как будто по-женски. А «Женёк» как будто немного по-детски, – ответил я.
Никто больше не улыбался и не усмехался. Хозяин смотрел на меня пристально, точно хотел саму мою душу разглядеть, а вот двое моих недавних знакомых как будто уже проверили меня, и им на меня было до фени.
– У меня друг есть Женёк, и чё, он баба, по-твоему? Или мелкий? – тут он начал смеяться, взглянул на своих коллег и продолжил: – Ну, вообще гигантом не назовёшь.
Мы улыбнулись.
– А чем по жизни занимаешься? – спросил хозяин, быстро посерьёзнев.
– Студент, на технаря учусь. Ну, ещё по компьютерной части подрабатываю немного.
– А ствол тебе зачем? – тут он на меня посмотрел ещё пристальнее, буквально сверкнув глазами, словно это был самый главный вопрос. Но для меня он точно был самым трудным. Опять сплошная викторина.
Я вздохнул, сделал лицо как можно серьёзнее и сказал:
– Это, возможно, самое глупое, что я скажу, но для того, чтобы отнять у кого-нибудь деньги.
Хозяин слегка улыбнулся, опять окинул взглядом присутствующих и ответил мне следующее:
– Стрёмная молодёжь какая-то пошла… Ну ладно. Ствол оставь, завтра с Лёхой словитесь, он в курс дела введёт. Свободен.
Я положил свёрток с пистолетом на диван, на котором сидел, и ушёл, всё также стараясь вести себя максимально непринуждённо. Я ушёл из области обзора окон этого дома, и лишь затем позволил себе расслабиться. Руки и ноги дрожали, было холодно, опять весь взмок, я шатал головой, словно пытаясь смахнуть пыль, и глубоко дышал. В голове носился ураган мыслей и эмоций, которым я не давал развиваться. Я всё это просто подавил, потому что в основном всё это было окрашено в негативные тона.
Добравшись до остановки, я стал ждать трамвай. Кроме меня, никого больше не было. Казалось, что даже средь бела дня в этом районе никто не хотел бы стоять в одиночку на остановке.
Вторую волну сомнений и соображений я тоже отбил. В трансе я прождал несколько минут и заметил, как подъехал мой маршрут, только когда уже открылись двери.
Глава 2
Винный вечер у Дмитрия, мрачная атмосфера, философские диспуты, частый и громкий смех над абсурдностью бытия.
Мы почти никогда с Диманом не выносим из разговора ничего полезного. Чаще всего он говорит об абсолютной невозможности и бесполезности всего, что я или даже он хотел бы сделать. Но надо заметить, что слушая его, я понимаю, какой же я молодец. К тому же давно не устраивали винных вечерков в клубах дыма под дабстеп. Давно не разводили «бухие басни», а так можно назвать добрую половину того, что говорит пьяный человек. Ненавижу это в алкоголе: «Да я на небоскрёб без страховки залезу. Да я семь мух одним ударом раздавлю», и тому подобное.
– Вот такие дела, Евгенич, в нашем царстве-государстве. А пару-тройку лет назад ни за что бы ни подумали, что так будет.
– Вот такие нынче времена, – я ответил его же служебной фразой на другую его служебную и быстро забыл, о чём была речь.
Обсуждали вечное: политическую обстановку в мире, то, как плохо скоро будет, ибо не надо быть учёным, чтобы понять, что в нашей многострадальной стране от мирового кризиса лучше не станет.
Я обратил внимание, что с годами мы всё чаще обращаемся к более приземлённым темам, а раньше гораздо больше философствовали о высших материях, человеческой природе и природе общества.
Митрич часто указывал, что мы катимся не в лучшее место, но говорил об этом весьма сдержанно, как будто его даже тут может подслушивать ФСБ. Он верил в то, что в ближайшие тридцать лет запросто может случиться война в силу многих причин. Я со всем, что он говорил, был согласен, только представлял себе это в немного других, более безумных тонах, и отчасти даже хотел увидеть это собственными глазами. Было бы очень кстати, если бы в скором времени действительно начались какие-нибудь резкие изменения в нашей стране, способные вызвать хаос и сумятицу. Под их покровом всегда весьма забавно и усердно суетятся теневые личности.
Зашёл разговор и о том, как я однажды пырнул человека ножом в шею во тьме ночной. Нанести удар было неимоверно тяжело. Как будто перед жертвой возник какой-то защитный барьер. А звук проникновения напоминал хруст арбуза. В общем, похоже на то, что можно увидеть в кино, только не смешно. Всё было примерно так, как я себе это представлял. Кажется, жертва тогда что-то выкрикнула.
На обратном пути я чуть не столкнулся с каким-то пареньком с бравой походкой и спортивной сумкой на плече. Он явно не ожидал увидеть такую картину и вряд ли успел запомнить моё лицо. Я пробежал несколько кварталов, как завороженный. Сердце билось, как у животного. Моим единственным оружием был тот нож. В ту ночь мне не сразу удалось заснуть. Почему-то казалось, что главное – пережить первое время. Как будто если не найдут в течение первых трёх-четырёх дней, то не найдут вовсе.
Наутро, когда я проснулся, я осмотрел свой нож. Он прилично погнулся. Похоже, натолкнулся на череп. Это было глупо, но зато теперь я знаю, что способен на это. Мне было просто необходимо это выяснить. К тому же, было интересно, как я поведу себя в «стрессовой ситуации», когда голова почти не соображает, и единственное желание – это как можно быстрее оказаться в безопасном месте.
Можно сколько угодно оспаривать другую позицию, какой бы она ни была. Можно сколь угодно долго утверждать, что ты прав, а другой – нет. Проблема в том, что мы так и не узнаем, за кем истина в последней инстанции. Поэтому глупо изображать из себя великого философа или всезнайку, постигшего все таинства мироздания, и утверждать что-либо с пеной у рта. Вряд ли когда-нибудь можно будет окончательно оправдать этот грешный поступок, поэтому я и не пытаюсь. Могу лишь сказать, что некоторая свобода воли у нас всё же присутствует, и я ею пользуюсь. Но самой веской причиной всё равно являлись деньги, которые мне были срочно нужны на мою скромную, опять же, противозаконную мечту.
Помнится, где-то я вычитал одно из описаний ада. Там люди сидят за огромным столом, переполненным различными яствами и деликатесами, от одного вида которых текут слюнки. Но проблема в том, что люди не могут до них дотянуться из-за связанных особым образом рук. По идее, там надо было кормить соседей, чтобы они, в свою очередь, кормили тебя. Но хохма в том, что, во-первых, соседи бы всё равно не давали мне то, что я хочу покушать, а только то, до чего они смогли бы дотянуться, и во-вторых – серьёзно? Такая солидарность и взаимопомощь? Если задуматься, есть некоторое сходство этой модели с реальной жизнью.
Мне удалось на несколько часов забыть страшную и немного унизительную дрянь, что произошла со мной сегодня. Однако, как только пришло время ложиться спать, я, как всегда, сразу же погрустнел, и на этом фоне всплыл тот печальный факт, что завтра мне опять нужно будет ехать к этим зекам. Я относился к этому, как к работе, которую не хочется делать. Но делать это было нужно определённо. Надо просто перелететь через начальные этапы «бюрократических проволочек». Вновь мой разум стал сооружать далеко идущие цепи событий и кадров на моём новоизбранном пути, хотя я даже ничего ещё не начал, по сути. Опять же, из разряда «бухих басен» и «наполеоновских планов», только про себя. Но эти события и кадры были достаточно привлекательными и приободряющими.
Глава 3
На следующий день я прибыл к указанному Алексеем месту. Возле гаражей на отшибе города я встретил Сергея с ещё одним новым человеком, которого мне представили как Дениса. В этом крайнем районе прошли первые годы моей жизни. У него всегда была репутация бандитского и упаднического, наверное, в этом и был его особый шарм. Заводские районы много где считаются не самыми комфортными для проживания, опять же, в основном из-за низкого уровня достатка живущих там людей.
Почему опять смена планов? Видимо, Алексей был занят или слишком высокого звания, чтобы якшаться с таким отребьем, как я.
Сергей дал мне пистолет, и я машинально стал проверять его наполненность. В магазине всё ещё не было патронов.
– Пока не увижу, какой ты в деле, патроны не дам, – ответил Сергей на моё вырвавшееся мычание.
Он пояснил, что требуется от меня: просто наблюдать, и если что-то пойдёт не так, поддержать их с Денисом и помалкивать. По дороге к двухэтажному дому-развалюхе он сказал, что ребята, с которыми нам придётся «общаться» – сатанисты, избившие и ограбившие одного хорошего парня, и нам нужно отобрать у них то, что им не принадлежит.
Я где-то читал, что с пьяными или потенциально агрессивными людьми надо говорить максимально осторожно, понятно и не задавать вопросов. Это же правило я проецировал и на общение со всякого рода криминальными и маргинальными элементами. Я не задавал вопросов по трём причинам: чтобы не раздражать, чтобы у них не возникло ощущения, что я что-то вынюхиваю, и чтобы не думали, будто я неуверенный в себе слабак, надеясь, что мне и так всё станет понятным позже. Но эти ребята и вправду любили делать серьёзные хари, будто они Чаки Норрисы, идущие на смертный бой с армией тьмы.
Цель находилась в плетёнке – так я называл подобные дома со стенами непременно жёлтого цвета, которые сделаны из сеток тончайших дощечек, гипса и тряпок. Мы сами всей семьёй жили в подобном, и нам было уютно, просторно и тепло. Но наш дом был четырёхэтажным и находился в более нормальном районе. Не знаю, сталинки это были или ленинки, но по понятным причинам стены у многих из подобных домов уже давно частично обвалились или покрылись трещинами. Я боялся, немного дрожал, плюс эта мрачная и убогая обстановка вносила свою маленькую лепту. Но я вспомнил, что в таких районах все бухают, затем вспомнил себя под градусом, пожалев, что сейчас не такой. И затем во мне пробудилось достаточно хорошее «бабское» сентиментальное настроение, я перестал думать о плохом, ведь люди, живущие здесь, явно тоже не раз задумывались о своём положении и знали ситуацию получше меня. Они ни в чём не виноваты, и я искренне хотел бы, чтобы всем им было лучше, даже тем, кто не особо этого заслуживал.
Когда мы зашли во тьму единственного подъезда этого крошечного домика, меня обдало старыми знакомыми запахами в новых пропорциях: разумеется, запах сырости, мочи, старых пыльных книжек и старых грязных матрасов, в которых, наверно, ещё имеются и клопы, и даже они пытаются сбежать отсюда.
В квартиру на втором этаже нас пускать долго не хотели, притворяясь, что дома никого нет. Но после двух звонков на телефон местного жителя, яростной долбёжки в дверь, криков и угроз Сергея нам открыли.
Внутри бардак, грязно, темно, хоть за окном ещё день-деньской. На стенах были пришпандорены кнопками чёрные тряпки и листы бумаги с красными узорами. Я сразу обратил внимание, что в случае появления родителей всё это барахло можно было легко и быстро оторвать.
Мы проследовали за впустившим нас пареньком, который, по всей видимости, был под чем-то. В комнате нас ждали ещё трое ребят – два парня и одна девушка, – все не первой свежести. В комнате застыла дымка, около одного стояло широко известное в народе импровизированное устройство для курения и пахло чем-то знакомым.
Я устремил взгляд на даму. Она лишь вначале окинула нас взглядом, и после этого лишь пару раз смотрела в нашу сторону. Её обнимал грязнуля в серо-чёрном свитере. Мне нравятся обдолбанные люди, мне нравится «своя» атмосфера, но при виде этих существ я сразу ввёл себя в режим повышенной концентрации, ибо их было больше.
Я вспомнил про своего Макарова в кармане. Сил и уверенности он мне не придавал.
– Давай вещь и деньги, быстро, – довольно громко начал свою речь Сергей, обращаясь к проводнику, дружелюбно открывшему нам дверь. Разумеется, кто дверь открыл, кто смелость и гостеприимство проявил – на того почему-то и все шишки – стандарт мышления человеческого.
Только я об этом подумал, как Сергей схватил за грудки другого парня и швырнул его о стену так, что был слышен стук с нотками звона от удара головой примерно двадцатилетнего парня о стену комнаты. Мне понравилась эта сила, власть и динамика – молодого человека швырнули, как какую-то тряпичную куклу, и казалось, что он сейчас разобьётся, как стеклянная бутылка с водой. Затем мне стало его немного жаль, ведь это могло быть чревато сотрясением мозга. Однако я тут же вспомнил и то, что эти ребятишки не только ограбили, но и избили «нашего» наркоторговца так, что того «чуть ли не в реанимацию отправили», так что я вновь стал смотреть на всех них, как на агрессоров.
На помощь собрату встал парень некрасивой, но единственной присутствующей дамы. Сергей оглянулся, быстро среагировал, достав пистолет и направив на смельчака. Затем Серый сильно ударил его левым кулаком в грудь, и тот вновь присел на пол, схватившись за место удара.
Я понял, что сейчас нужно быть готовым действовать, и резко, но патронов не было, поэтому я глянул на невозмутимого Дениса. Затем я вспомнил о другой комнате, на которую успел пасть мой взгляд ещё при входе.
Через мгновенье после этого сзади моего «брата по оружию» оказалась фигура с занесённым ножом.
– Стоять! – крикнул я в замешательстве и потянулся к пистолету. Надо признать, я не знал, что делать в такой ситуации, и пока я над этим думал, уже представил, что мог бы застрелить этого выскочившего, как чёртик из табакерки, так называемого сатаниста.
Я выставил левую руку, уже почти достал пистолет, чтобы им пригрозить. Денис на долю секунды растерялся, но затем быстро собрался, развернулся и откинул руку нападающего в сторону. Затем он ударил того головой в лицо, повторил кулаком и швырнул теряющего равновесие парня в комнату к остальным, направив на него пистолет. Чёрт возьми, это было божественно! Это рвало шаблоны в клочья. Я так обрадовался упавшему парню, схватившемуся за лицо, что уже хотел раздавить ему шею, и даже шагнул в его сторону, словно загипнотизированный, с налитой кровью головой, но опытный Денис оттолкнул меня. После этого я почувствовал себя глупцом и униженным, но затем быстро перенаправил фокус внимания на основную задачу – комнату.
А в комнате уже полным ходом происходило месилово. Сергей пинал со всей силы свою жертву. Лицо бедолаги исказила гримаса боли, я даже успел запечатлеть складки кожи у зажмуренных глаз и дрожь внизу тела, – человеку было больно, даже несмотря на то, чем они тут успокаивались. По идее, подобные штуки должны были снизить восприимчивость к боли. Во мне проснулись сразу два чувства: жалость и ненависть к себе, не умеющему управлять своим телом и духом, ведь я бы на его месте корчился почти также.
В итоге проводник протрезвел на секунду, вытянул руки и вымолвил шёпотом:
– Я отдам. Всё отдам.
Он встал не без труда, держась за живот, и пошёл в ту комнату, откуда вылез парень с ножом. Сергей проследовал за ним, а мы с Денисом остались присматривать за комнатой.
Все сидели тихо-смирно. Через пару минут вышел Сергей со свёртком в руке, сказал: «Всё, пойдём», и мы спокойно ушли.
Когда все вышли из подъезда, успокоились и закурили, Сергей взглянул на меня и спросил:
– Ну что, как тебе?
– Напряжённо. Но хорошо, что хорошо закончилось… Много вопросов…
– Айда обмоем первое дело, – сказал он с улыбкой, и я понял, что у него есть что полезного мне сказать.
– У меня денег нет, – ответил я.
– Ничего, угостим.
* * *
– Забей, Жень! Всё путём! – крикнул пьяный Денис в клубе. Оружие мы оставили в его машине неподалёку.
– Я очень рад! Поднять сей кубок! И спросить хоть что-нибудь у вас… – ответил я своим новым знакомым.
– Что ты хочешь знать? – спросил Сергей с настолько серьёзным и чётким лицом, которое он мог сделать. По сути, я был прав, мне не нужно было задавать вопросы, мне и так сейчас гораздо спокойнее расскажут… Денис, тем временем, незаметно ушёл.
– Сколько вы здесь работаете? – решил я начать издали.
– Я два с половиной года, а Денис чуть попозже пришёл.
– Привыкли? Уже не напрягает такая стрессовость?
– Да нормально! Пофиг уже давно!
– А здесь реально денег заработать?
– Нормальных – нет! – отрезал Серый. – Но на жизнь хватит! На роскошь – нет! Если хочешь, дам тебе телефончик одного человека! С ней поговори – может, что общее найдёте… Записываешь?
– Погоди… Да, давай! – клубы я никогда не любил по многим причинам. Но сейчас шумовая завеса очень кстати.
Он продиктовал мне номер, и сразу продолжил:
– Кристина! Только не наглей! Женщина серьёзная! – он кивнул для пущей убедительности.
– Значит, на налаживание личной жизни и сейчас надеяться не приходится?! – спросил я, слегка улыбнувшись.
– Нет!.. Смотри, сколько тёлок! – ответил мне Сергей, проводя рукой по пустоте вокруг.
– Что в подобном месте возвращает нас к вопросу о деньгах, – съязвил я. – А в смысле? Я что, могу и на Кристину работать?
– Как договоритесь. Только с этого номера звони!
– И это не будет предательством? В смысле, мне же ещё ствол отрабатывать… – поскромничал я.
– Да ты чё?! – он усмехнулся. – Тебя просто на понт взяли, чтоб поработал бесплатно. Нафиг тебе этот ствол не сдался, – тут он чуть посерьёзнел, пристальнее в меня вгляделся и продолжил: – Ты что, реально грабануть кого-то хочешь?
– Теперь уж и не знаю, – я позволил себе покривляться самую малость, направил глаза в стол и едва заметно повилял головой.
Он засмеялся.
– Прикольный ты тип!.. Забей на ствол! Если надо будет, дадут.
– А Кристина что, из какого-то другого лагеря?
– Там просто компания другая, занимаются немного другими вещами.
Тут вернулся Денис и подсел к нам. Внешность у него была более приглядная, и вёл он себя чуть более «в стиле мачо», да и точно бибикой обладал, так что либо в уборную уходил, либо баб цеплять. Но им обоим было лет по двадцать пять – двадцать девять, так что, скорее всего, ещё и оба женаты. Непонятно, как, зачем, и что они для этого сделали, но всё же.
– А вот и Денис! – Сергей тотчас же обратился к нему: – Чувак про Кристину спрашивает.
Тот сначала молча и невозмутимо взглянул на меня, а затем улыбнулся.
– Ну что, флаг в руки! – ответил он.
Мы засмеялись.
– Не, про компанию её спрашивает, – поправил Сергей.
– Мутный народ. На понтах все, – ответил вновь серьёзный Денис, после чего отвернулся и хлебнул немного пива из бутылки.
– Во! Базарит мужик! – поддержал его Сергей.
– Так вы и с ними работаете? – я старался пить больше, а бояться устраивать расспрос – меньше. Девяносто пять процентов разговоров с подавляющим большинством людей – мусор, который можно выкидывать на помойку без зазрения совести. Как, собственно, и самих этих людей. А вот столь полезной и интересной информации вообще днём с огнём не сыщешь. Наверняка в этот момент они уже и сами начали жалеть, что заговорили на эти темы.
– Ну ладно, пойду растрясусь немного, – намекнул на окончание разговора Сергей.
* * *
Дома перед сном я вновь поддался думам. Раньше я вообще не мог уснуть – даже вспомнить страшно, – по три ночи подряд спал по три-пять часов. Без львиной дозы алкоголя нормально поспать удавалось чисто случайно.
Слава Богу, с тех пор, как я стал употреблять подходящий мне антидепрессант (как мы его с Митричем называли, «АД»), проблема с засыпанием решена, даже если ложиться трезвым. Не слава Богу, что АД кардиотоксичен, и рано или поздно его придётся заменить на другой или вообще бросить. Я уже несколько раз пытался, пару раз силы воли аж на три недели хватило. Но всё равно сдавался. Как, скорее всего, сдамся и в этот раз.
Небольшое количество алкоголя лишь ещё больше раззадорило ворох мыслей, хотя уже надо было спать. Я мог бы воспользоваться своими методиками самоконтроля и без особого труда заставить свой поганый организм и психику заснуть. Но сейчас я именно хотел думать… Два раза.
Понятно дело, что это – не проверка, ибо я ни зекам, ни кому бы то ни было нафиг не нужен. Но тогда странно: неужели у Сергея настолько велика доброта душевная, что он мне на первой с половиной встрече всё так легко и чётко выложил, да ещё и телефон дал? Да в наше время за телефончик дамы чуть ли не ствол к башке надо приставлять. Учитывая обстоятельства, это даже не совсем шутка.
Одно дело, когда знаешь, что на какого-то «пахана» работаешь. Знаешь, за что, ради чего. Знаешь, кто с тобой, привыкаешь к лицам, каким-никаким. Всё логично – сам же обратился. Другое дело – на переправе коней менять.
В общем, я быстро переключился на мысли о пустом магазине пистолета, и нужен ли он мне, действительно. Ведь я теперь теоретически мог бы заниматься более важными, объёмными, организованными и полезными делами.
Затем я переключился на героев сериалов и фильмов. Я представлял, как бы я действовал, будь я на месте главного героя и главного злодея. Придумывал других героев, которых, по моему мнению, не хватало, и представлял, как бы действовал, будь я на их месте.
Затем попытался вспомнить лицо дамы в клубе, которая более всего запомнилась – в тёмно-бирюзовом с синим одеянии, – не смог. Затем вспомнил профиль сатанистки – бедняга.
Затем стал представлять себе Кристину и её компанию. Затем представил, что самое худшее и хорошее со мной может произойти, если я вольюсь в новый коллектив. Затем опять думал над тем, почему вдруг всё так просто, и чем вообще я кого-либо могу заинтересовать, и с какой стати им брать кого попало. Или у них с кадрами совсем всё плохо?
Затем подумал ещё над чем-то, проверил, сколько времени на мобильнике, оказалось – провалялся уже час, и решил задавить себя, пока не слишком поздно. Ведь дальше – больше.
Глава 4
Захотелось устроить перерыв в бандитской житухе хотя бы на недельку-другую. Но уговорил себя только на три дня, в которые мы с Митькой обучались методу Сильва.
Нужно было объяснить, зачем нам это нужно. Митрич сказал что-то про контроль эмоций и своего состояния. И за ним ещё куча народу, включая меня, повторили это разными словами. А может быть, этого достаточно?
Самочувствие у меня улучшилось, техникой на первых порах я пользовался часто. Мне она и вправду помогала бороться со вспышками гнева и бессонницей вследствие отката с АДа.
Глянул последние записи в дневнике – такое чувство, будто я только и делаю, что злюсь, бухаю и долблю разные наркотики горстями. Но ничего не поделаешь – лучше, чем вешаться.
Вспомнил и последний раз, когда с бабой пытался замутить. Крошечная дама, которая меня всегда возбуждала, разумеется, первого сентября после встречи ответила крайне отрицательно на моё недовольство произошедшим. Но более всего меня разозлило, когда я запостил нашу переписку ещё одному лучшему другу Андрею. Тот сказал, что мне стоило бы чувство собственной важности поубавить. В нём и заключалась суть, без неё в принципе не могло быть. Я учусь на пятом курсе, она – на нулевом. Я приехал к ней через полгорода, накурил её и её беспонтовую подругу среди целой тьмы её не то приятелей, не то одноклассников, не то одногруппников будущих, не то вообще какой-то шпаны. Всего лишь заикнулся о том, что ожидал, что встреча будет немного иначе проходить, и на меня ведро грязной реакции пролилось, и я ещё должен это хавать?
Как бы там ни было, постоянный страх из-за диплома, подработки, частые возлияния, долбёжка всего, что под руку попадётся, а теперь ещё делишки криминальные и злые очень быстро стирают послевкусие даже такого удара по моей психике. Уже через пару недель думаешь обо всём этом с юмором, – всего лишь плюс одна к армии предыдущих. Но я-то себя знаю – этот юмор наигранный и злой, – никуда негатив из души не денется. В подсознание многое записывается по частичкам, даже если того не хочешь.
Пистолет, опять же, остался у Сергея, так что меня к этим ребятам почти ничего не привязывало, но ждать больше трёх дней перед звонком всё равно не стоило. Наверняка он предупредил её обо мне, а людям почему-то не нравится, когда ждут, прежде чем позвонить, даже если им на звонящего начхать.
Так что я рискнул и позвонил, хотя бы просто чтобы узнать о новых людях. Мама часто говорит, что надо расширять свой круг общения.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответил приятный женский голос.
– Кристина?
– Да.
– Меня зовут Евгений, мне ваш номер дал…
– Ага, да, Сергей мне уже о вас сказал. Мы можем встретиться сегодня часа в три? – надо же, девушка приглашает кавалера.
Пришлось на подработке поторопиться, чтобы приехать вовремя. Возле офисного здания ближе к центру города в назначенное время она уже ждала меня.
Роста она была среднего, волосы каштановые, тело скрывала кожаная куртка коричневого цвета, но личико симпатичное, серые глаза, а в руке была сумка, или не знаю, как это называется, но внутри могут уместиться листы формата А4. При встрече она слегка улыбнулась и повела меня выгуливать.
– Если честно… – хотел я было начать первым, но заговорили мы одновременно.
– Сергей мне… – она опять слегка улыбнулась, и спросила: – Что?
– Да нет, мне уже интересно, о чём вы заговорили. Кстати, можно на «ты» вместо «вы»? – заставил я себя спросить с улыбкой.
– Можно. Сергей не сказал, чем вы с ним занимались, но, я так понимаю, тебя не пугает, что некоторые дела, которыми они занимаются, могут граничить с законом и быть немного опасными? – решила она начать издали, с безобидного, но я предвкушал жесть из её уст.
– Всё нормально, – и сразу же удивился себе, что так сказал. Обычно крутые мужики в кино говорят что-то вроде «всё хорошо», или «всё будет хорошо». Я же так сказал потому, что стал терять интерес к разговору, если он и был. Да и в принципе я начал уставать последнее время от недосыпа и от того, что это очередная дама, к которой, видимо, нельзя подкатывать, а соответственно, и мотивации разговаривать с ней как следует мало. Поэтому хотелось побыстрее промотать диалог к самому непосредственному.
– Сергей сказал, что с тобой, то есть с вами, то есть с тобой, надо быть серьёзным, – решил убедиться я, тоже начав издалека и мягко.
– Почему же? – спросила она, улыбаясь. – Ну, как-то я просто привыкла о деле в основном разговаривать – работа такая. Это не значит, что я только о ней говорю, я не какая-то страшная, – она опять улыбнулась.
– Я скорее подумал, что у тебя есть какой-то парень, или папа, или начальник страшный и строгий, с которым надо быть осторожнее, – эти слова я долго придумывал, так что предложение получилось растянутым и бестолковым.
– Нет, никого страшного такого нет. Люди, для которых я подбираю персонал, конечно, бывают капризные… – её лицо стало серьёзнее, она посмотрела по сторонам, и я обратил внимание, что на меня она посмотрела только вначале, и после этого старалась не смотреть в мою сторону.
Видимо, Кристина вспомнила, что мы отошли от главной темы, и продолжила:
– Есть человек по имени Роман Валерьевич, он занимается бизнесом. В среде, в которой он вращается, много проблем… с которыми ему не помешает помощь молодого человека, который хочет работать.
Пока она это говорила, я уже забыл о том, что она симпатичная девчонка, пусть и лет на пять-шесть старше меня. Но затем опять появились мысли в стиле: «А росточком-то и комплекцией – не секс-бомба, конечно, но вообще классная милашка. Но не моя. Но классная. Но не моя. Так и так никто не „моя“, но классная же. Ну и что? Ну, не знаю, вдруг в будущем напьёмся вместе?»
– Я сейчас не могу сказать, что конкретно придётся делать для Романа Валерьевича. Давай я договорюсь с ним о встрече, и там уже всё обсудите? – тут её выражение лица выглядело как будто немного жалобным.
– Хорошо.
– Я позвоню, как договорюсь с ним.
– Хорошо, – я кивнул и был готов к поцелую в конце первого свидания. Вместо этого она немного поёрзала, затем достала телефон, посмотрела в него, и мы попрощались.
Глава 5
Через пару дней приехал по указанному Кристиной адресу. На месте располагалось пятиэтажное офисное здание среднего возраста.
Охранника я не заметил, так что сразу пошёл искать нужный мне офис 107 на первом этаже. Дверь была открыта, и я вошёл. В первой комнате никого не было, так что я сразу пошёл во вторую.
Там за столом сидел мужчина и что-то высматривал в дисплее ноутбука.
– Здравствуйте. Роман Валерьевич? – начал я.
– Да, – он оторвался от экрана и пристально взглянул на меня.
Ростом он был ниже меня, волосы каштановые, в бордовом свитере. Лет ему было около сорока пяти, телосложение относительно плотное. Выглядело всё так, что либо он только что сюда переехал, либо это его временное обиталище.
– Евгений?
– Да.
– Закрой дверь, пожалуйста.
Я вернулся и захлопнул входную и дверь в его кабинет для пущей конспирации.
– Присаживайся, – он указал на стул неподалёку от себя и принялся играть автоматической ручкой. Ноутбук закрывать не стал, только слегка откинулся на спинку стула.
– У тебя как вообще со свободным временем? Учишься, работаешь?
– Скоро диплом, изредка езжу в университет, подработка только четыре дня в неделю занимает обычно часов по пять-шесть.
– Сможешь иногда сорваться, когда срочно нужен будешь?
– В большинстве случаев, конечно, смогу.
– Надо будет встречаться с людьми, к которым я не успеваю или не могу заехать, немного в другом помогать. У меня ещё ребята есть, помогут, всё покажут, расскажут, что нужно.
Говорил он серьёзно, и я понимал, что для него это достаточно важно. Но я до сих пор не мог взять в толк, в чём конкретно будет заключаться работа. И чем вообще такой, как я, могу быть ему полезен. Я понимал, что все карты сразу он раскрыть не может, поэтому дал ему и себе время, вдруг в процессе всё сам пойму. Но именно чтобы не показаться совсем уж лохом, я выдавил:
– Хорошо. А какова будет оплата и в какой форме?
– Давай ты сперва с людьми познакомишься и у них поучишься, что к чему? – неожиданно мягко и спокойно ответил он.
– Ладно.
– Я тебе телефон одного человечка дам, пообщаетесь, может, поймёшь, что тебе это не нужно. И Кристина если позвонит, возьми трубочку, хорошо? – всё это время Роман Валерьевич лишь изредка показывал мало-мальское напряжение лицевых мышц, несколько раз отводил взгляд, но намёка на мерзкую улыбку я не увидел, так что негативных ощущений у меня не возникало.
После разговора он встал, мы пожали руки, попрощались, и он уселся обратно, уткнувшись в свой ноут.
На выходе меня начали напрягать мысли о неясности и непонимании происходящего. Ещё стало раздражать обилие новых персонажей, и в ближайшее время их явно будет становиться всё больше. Ну что же, тупые экстраверты же любят в барабане включенной стиральной машины жить, посмотрим, насколько меня хватит. А может, мне плюнуть на всё и вернуться к бандюкам обыкновенным? Там хотя бы точно будет весело. Но зато за привод в ментуру из универа турнут тотчас, и гейм овер.
* * *
Это был плохой день. Куча неприятных мелочей серьёзно испортила мне настроение. Казалось бы – всего-то вернулся из университета несолона хлебавши; ну трамвай опять сломался; ну воду горячую отключили со всеми не вытекающими; ну ещё какой-то план обломался – ну что тут такого? А вот и нет. Это совершенно неприемлемо. Неприемлемо хотя бы потому, что и с остальным, мягко говоря, не комильфо, не вивальди, не айс, и прочие матные слова, сказанные очень громко. Так что уж о такой фигне, именно что «мелочах», я вообще не должен задумываться, и уж такая фигня вообще должна работать бесперебойно, как часы. Бесило буквально всё. Так что я принял решение бахнуть залпом полкружки пива и отбоксировать как следует деревянную дверь у себя дома. И бил до тех пор, пока не стало больно. Затем опять разозлился уже на боль, немного дал кулакам передохнуть и нанёс ещё несколько ударов, пока не стало больно настолько, что продолжать стало страшно.
Плохие дни зачастую идут по два-три подряд, но последующие, как правило, слабее. Однако терапия работает безупречно и быстро – после кружки пива начали наливаться румянцем ланиты. К кулакам поступает частичная анестезия, а из головы выметает мусор тяжеляк на большой громкости – всё продумано, комплекс процедур отточен месяцами.
Зашёл в интернет – народ льёт помои на действующую власть. Подумалось, что это довольно смелые люди. Кто знает, вдруг даже в недалёком будущем и вправду будут отслеживать IP-адреса и вычислять реальные адреса проживания каждого недовольного. При Сталине были доносы, а в век информационных технологий всё будет ещё проще. Забавная мысль, о которой я часто слышу.
Сон 1
Проснулся я рано – меня разбудил брат. Мне приснился интересный сон. Мне всегда казалось, что люди тяготеют ко снам и запоминают их отчасти из-за того, что их не захватывает полностью жизнь наяву.
Во сне я сначала был как в какой-нибудь компьютерной игре или фильме про восставших зомби. Люди с ними боролись, вроде всё как всегда, только выглядело ещё забавнее. Но вдруг ко мне подъехал на инвалидной коляске какой-то тёмный тип. Почему-то я решил врезать ему ребром ладони в грудь. Он встал с коляски, и я понял, что мне сейчас будет не очень хорошо, и лучше убежать. Но вскоре допрыгался и нарвался на ограду под напряжением. Думаю, псевдоинвалид был этому рад.
Потом я вдруг очутился в длиннющем коридоре с ровными деревянными стенами. Не было никаких поворотов или разветвлений. Самым примечательным было то, что по мере того, как я бежал по коридору, его ширина изменялась произвольным образом. Становилось то широко, то узко, настолько, что было трудно продолжать свой путь. Как будто коридор дышал.
Вскоре я заметил в нескольких метрах перед собой в темноте девушку. Её зажало этими «живыми» стенами. Она просила о помощи. Не помню, появился ли там какой-то поворот или ещё что, но я как-то прошёл коридор, не помогая ей. После этого я очутился в комнате с мебелью в классическом стиле, с красным абажуром на настольном светильнике, ковриком и большой кроватью. Я понял, что это гостиница. В комнате преобладал красный цвет, а освещение оставляло желать лучшего. На столе стояло небольшое зеркало с подставкой. Я взял его в руки, посмотрел, и в отражении увидел девушку. Запомнить её лицо не удалось. Удивительно, что я вообще взял стекло, учитывая, как я к ним отношусь.
Глава 6
На следующий день я поехал на встречу с Михаилом, телефон которого мне дал Роман Валерьевич. Мы договорились с ним накануне. Место встречи было выбрано необычное – военкомат. В этом году я сюда зачистил – и паспорт менял, и адрес прописки.
Охраннику я сказал, что мне нужно встать на учёт, и он открыл железную дверь. Внутри старые добрые окрашенные коричневой краской дверные проёмы, истёртый линолеум с металлическими заплатками и канцелярский запах, как я его называл. Стандартная атмосфера бесчисленного множества госучреждений, интерьеры которых не менялись с советских времён. Мне часто было здесь немного не по себе – всегда боялся, что эти хмурые люди меня загребут в армию, едва я покажусь на пороге. Но теперь это глупое чувство уже почти растворилось, улетучилось, потому что за жизнь я должен так много раз сюда заходить и сообщать о любых изменениях, вплоть до того, какой у меня был стул последний раз. И это притом, что вся необходимая им информация, по сути, базовая, должна быть хоть в каких-то реестрах. Если бы между госучреждениями была налажена хоть какая-нибудь связь, хоть сколько-нибудь нормальное взаимодействие, в военкомате уже должны были бы знать всё, что им нужно. Тем более, если это «государству» нужно меня в армию забрать и ловить в случае, если я буду косить. Этого момента я никогда не понимал. Наверное, денег нет.
Нужный мне кабинет был напротив входа, и у него, в отличие от остальных, была металлическая дверь. Внутри было два окна, у ближайшего и стоял Миша, который встретил меня улыбчивым взглядом и рукопожатием. В другой руке он держал банку коктейля, из которой иногда попивал. Непонятно, как его сюда пропустили с алкоголем. За ним в очереди стоял ещё один высокий парень, так что я просто молча подождал.
Как я понял, Мише сказали, что денег для него нет. Он улыбнулся, забрал свой документ и мы ушли. Ростом он был пониже меня, короткие волосы, голова кругловатая, кулаки набитые, ногти коротко острижены. Ну и в целом он производил впечатление дворового хулигана, с которым лучше не связываться. Хотя лицо его к улыбке, видимо, основательно привыкло.
– Никуда не торопишься? – начал он ещё внутри.
– Да нет.
– Съездим в одно местечко?
– Да, – разумеется, отказываться я не стал, я же сам пришёл. Хотя никуда ехать у меня желания не было.
Мы сели в белую грязную девятку, что стояла у здания военкомата. Михаил сел на переднее сидение, а я на заднее. За рулём сидел ещё один парень.
– Это Санёк, – представил его Миша.
– Евгений, – мы пожали руки.
– Ну что, поехали? – спросил Мишу Александр.
– Да, погнали, – ответил тот.
Минут через пятнадцать мы остановились во дворе. Примерно в этих краях жил мой друг. Мы с Мишей пошли в один из домов, а Саша опять остался ждать.
Видимо, нам нужен был кто-то, живущий в квартире на первом этаже справа от лестницы. Миша несколько раз позвонил в дверь. Затем постучал. Затем постучал усерднее и начал звонить жильцу по телефону.
Спустя минуты три попыток на его лице всё ещё не отразилось ни одной эмоции, словно такое с ним происходит частенько. Он уже собирался уходить, но я сказал:
– Может, спят в туалете?
Он взглянул на меня и попробовал ещё разок, прежде чем уходить.
Когда мы сели в машину, зависла полуминутная пауза.
– А кто нам нужен был? – начал я.
– Адвокат, – задумчиво произнёс Миша.
– Уже?
Они переглянулись, и Александр спросил:
– Ждём или едем?
– Куда ехать-то собрался? – осведомился Миша, слегка улыбнувшись.
Александр посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Посидите-ка, пойду пройдусь, – немного подумав, сказал Михаил и вышел из машины.
Я понял, что он решил осмотреть окна квартиры и машины во дворе – вдруг что поймёт. Это подало мне идею запоминать номера машин всех субчиков. «Жаль, что машину Дениса в своё время не запомнил, но уж эту я должен записать», – подумал я.
С полминуты мы с Александром сидели молча, но потом я не выдержал и спросил:
– Так что за адвокат? И зачем он нам нужен?
– Да то ли рассказать нам что-то должен, то ли передать что-то, не знаю – у Михана спроси.
– А чем вообще нам придётся заниматься… в качестве работников Романа Валерьевича?
Он повернулся, взглянул на меня с коварной ухмылкой и спросил:
– А ты чем бы хотел?
Тут вернулся Михаил и сразу брякнул:
– Всё, поехали по домам.
– Звонил Р. В.? – спросил Александр.
– Да, он в курсе. Потом как-нибудь поищем, – Михаил явно обрадовался. Возможно, он был готов караулить адвоката часами.
– Так что за адвокат? – осведомился я.
– Он Р. В. обещал документы передать, а сам пропал… – спокойно ответил Миша.
Я подумал, что либо ещё не вошёл в круг доверенных, либо ему самому Р. В. ничего не рассказал. И с чего бы вдруг? Работнику достаточно говорить только то, что ему необходимо знать для выполнения текущего задания. Однако если доверить человеку забирать не знай чего, он может вернуться с клочком туалетной бумаги. Так что, скорее всего, Михаилу просто было лень всё рассказывать или неловко показывать, что он и сам лох.
– Прокатишься с нами? – вдруг спросил у меня Александр.
Меня всегда напрягали эти продолжения банкета, когда уже пора домой ехать. Шёл девятый час. Но отказывать было как-то нехорошо, так что я согласился.
– Куда? Что надо делать? – вновь спросил я.
– Дунуть не желаешь? – спросил Александр, не оборачиваясь.
– Желаю, – честно признался я.
* * *
Ещё минут через двадцать мы остановились в мало знакомом мне районе. Деньги на такси у меня с собой были, так что я не стал спрашивать, будут ли меня подвозить. Ничего ценного у меня не было ни с собой, ни по жизни, так что и за это я не особо волновался.
Путь привёл нас к многоэтажке, и перед подъездом я спросил:
– А что, гостинцев никаких не надо с собой? Разрешается с пустыми руками прийти?
– Всё нормуль, – ответил Александр.
Александр набрал «73» на домофоне, и вскоре оттуда спросили:
– Кто?
– Это я, – ответил Александр.
– Кто «я»?
– Санёк. Открывай.
Домофон запиликал, и дверь открылась. Тут я и заметил, что Михаил взял с собой пакет, что лежал на заднем сидении рядом со мной.
Пока мы поднимались на лифте на седьмой этаж, я рассмотрел Александра: худой, ростом чуть ниже меня, волосы средней длины, русые, глаза карие, нос немного длинноват, но в целом довольно симпатичный парень, которому повезло не быть изъеденным прыщами; одет был в серую куртку-пальто и чёрные джинсы. Было в нём что-то таинственное и непонятное. Он мне кого-то напоминал – то ли друга, то ли знакомого из давних времён.
Судя по беззвучной паузе, прежде чем открыть дверь, хозяин смотрел в глазок. Интерьер в квартире был довольно простой и строгий, но я сразу ощутил праздничную атмосферу. В обеих комнатах горел свет.
Мы проследовали за хмурым хозяином в комнату, где собралась вся шобла. Увидев нас, народ тоже слегка нахмурился. На диване сидел парень в обнимку с умеренно симпатичной девушкой. У неё был журнал в руках, но они оба наблюдали за двумя «играющими» за столом ребятами: один тыкал ножом между пальцами другого. Никогда не понимал подобных садистских игрищ.
Михаил достал из пакета бутылку водки, минералку и сок. Хозяин, не меняясь в лице, вышел и вернулся через несколько секунд с тремя рюмками. Ни одного бокала для питья не захватил – этого мужланства и бравад тоже никогда не понимал.
На столе помимо деревянной доски, по которой быстро тыкал ножом один из ребят, стоял сок, полураспитая бутылка водки, две рюмки, пара бокалов и ещё что-то из провизии, а под столом стоял сооружённый водник. Недавно им пользовались, но сейчас он, разумеется, был разряжен.
– Ну что – за знакомство, – сказал Михаил, протягивая мне рюмку, на две трети наполненную водкой. Александр отказался от алкоголя и просто стоял и смотрел на нас.
– А бокал можно? – спросил я.
– Пей отсюда, – ответил он, передавая мне открытую коробку сока.
Сразу после первой стопки меня спросил парень с ножом:
– Сыграем? – он был совершенно спокоен, а глаза слегка отдавали расслабленным блеском и краснотой. Я уже успел понять, что они тут все в относительно приемлемом состоянии.
– Нет, спасибо, – ответил я.
– Что, слабо? – продолжил он также спокойно.
– Нет, просто… Мне бы для храбрости чего-нибудь… Того, что под столом, например… – ответил я.
– А водки мало? – осведомился хозяин.
– Мне её для храбрости ещё стопок десять нужно.
Такое беспардонное поведение меня удивило и немного напугало. Я посмотрел на Александра с Михаилом, – первый смотрел куда-то в сторону, слегка улыбаясь, а второй спокойно смотрел на парня с ножом. Последний молча сделал жест рукой, словно он позволяет.
Саша взял со стола всё необходимое, подвинул пластиковое ведро и начинил орудие.
После меня бахнул Александр, и добил парень с ножом. На остальных я посматривал редко. Недолго думая, я закатал рукав и положил руку на доску.
Хоть парень до меня ушёл с целой рукой, первые пять-шесть секунд было страшновато. Но потом я, как всегда, слегка абстрагировался, и просто смотрел на руку. Парень всё разгонялся, и пару раз я почувствовал холод лезвия. Однако через минуту испытание было пройдено, и в заключение этот «игрок» резким ударом воткнул нож в доску в нескольких сантиметрах от моей руки, чтобы меня напугать. Я отдёрнул руку, но уже после того, как тот воткнул нож. Кто-то усмехнулся. Промелькнула мысль: «Сейчас будет драка».
Я осмотрел присутствующих и встал из-за стола. Явной агрессии я не почувствовал, а Михаил уже приготовил мне вторую стопку.
Тишину нарушили чьи-то тихие разговоры, а я про себя подумал, что раньше я не умел быть таким смелым, сохраняя при этом самообладание. И пусть мне часто говорили, что я чего-то не боюсь, на самом деле это лишь вид, внешняя оболочка, и от ускоренного пульса, усиленного потоотделения и трудности в построении оптимальных речевых конструкций я так и не смог избавиться. Я всё ещё боялся слишком многого.
После ещё двух стопок и одного выстрела из воды я ощутил своё любимое состояние и стал расспрашивать Михаила:
– Мне не надо знать имена присутствующих?
– Это Юра, это Макс, это Лера, это… не знаю, – поведал мне Миша. Я спросил, чтобы не казаться невежливым, ибо я был почти уверен, что имена всех этих призраков я не запомню.
– Роман Валерьевич сказал, что вы мне расскажете, что тут к чему. Сказал, может, мне это и ни к чему вообще…
– Может, и ни к чему… Ну что, он говорит, например: «Будьте там, присмотрите за тем-то человеком», – мы едем и смотрим, что он делает, например. Или говорит: «Будьте там, нужна поддержка просто», – мы едем, смотрим, чтобы на него не наехал никто. Или вот как сегодня: «Надо заехать к тому-то, забрать то-то».
– А что за документы сегодня нам адвокат должен был передать?
– По делу износа какого-то.
Во время разговора он немного хмурился, показывая, что ему не очень приятно отвечать на эти вопросы, но мне было плевать.
– А чем Роман Валерьевич занимается?
– Что-то в сфере строительства.
– Есть идеи, где искать адвоката?
– Нет пока, Р. В. скажет, если что.
В общем, я расспросил всё, что только пришло в голову. Ещё пару минут я пытался придумать, что бы ещё узнать, посмотрел, что делают другие. Оказалось – ничего интересного. Я задал какой-то бесполезный вопрос, услышал на него такой же ответ, ещё немного помялся, посмотрел, который час, и сказал:
– Ладно, мне уже пора… Всем пока!
Никому особо не было дела, а Александр с Михаилом закрыли за мной дверь.
Слава Богу, я не стал задерживаться, хотя в этом и не было никакого смысла. А также слава Богу, что я был нетрезв, и мысли о необычном поведении тех людей меня почти не беспокоили. Маршрутки ещё ходили, так что я добрался легко.
Дома я обдумал услышанное. Ответы меня не удовлетворили – всё ещё было непонятно, что к чему. И как только я осознал, что размышления об этом только портят мне настроение, включил фильм. Не досмотрев его, я лёг спать, ибо глазки уже сами закрывались.
Глава 7
Прошло больше недели. На следующий же день после странного вечера с незнакомцами я позвонил Р. В. и Мише узнать, не нужна ли помощь. Оказалось, не нужна. Кристина тоже не звонила. Я начал думать, что не подхожу, что меня сбросили со счетов. И даже через пять дней, когда я вновь позвонил по тому же поводу, ответ был таким же: про меня не забыли; пока помощь не нужна; мне позвонят, если что надо будет.
Я не хотел себя накручивать, занимался своими убогими делами, и как-то незаметно всё это улетучилось из моей головы. Удивляться тут особо нечему, ведь я и в нормальном состоянии не шибко долго что-либо держу в памяти, а тут ещё эта гора раздражающих побочек, не замечать которые очень тяжело. Я хотел лучше усваивать информацию, избавиться от раздражённости, злости, «рывков» – кратковременных проблем с восприятием, усиленной потливости, сердечной аритмии, проблем со сном, быстрых перемен настроения, ощущения полной бессмысленности всего, что я делаю или мог бы делать, так что я возобновил приём АДа. Как я и предполагал, в этот раз я тоже сдался, вернувшись к своей зависимости.
Вдруг мне позвонил Михаил и предложил левую тему – подменить кого-то на одну или пару ночек и побыть вышибалой в клубе. Мне, конечно, слегка прельстило, что мне вот так запросто такое доверяют. Он объяснил, что качком быть не обязательно – там всякие работают; и что я высокий и адекватный, – это уже хорошо; и сказал, что заплатили бы сразу, но я всё равно струсил. Хотя такой опыт мне бы пригодился, пусть и невесть что за работка.
Вместо этого я решился позвонить Сергею – самому улыбчивому из знакомых мне бандюков. Он отнёсся к звонку с пониманием. Я рассказал о том, что со мной произошло, и мы договорились о встрече, на этот раз в скверике поближе ко мне.
– …а я только с поминок. Друг в армии умер, – врезалась мне в память первая интересная фраза из его уст. Видимо, на поминках он умудрился неплохо приляпать.
– А от чего?
– От менингита. Холодно там везде было, – я понял, что он сейчас не настолько расшатан, чтобы поддаться эмоциям.
– Не представляю, каково это – вот в таком возрасте, вот так… без весомой причины, – решил я сказать хоть что-то, чтобы не было неловкой паузы. Сказал честно, что думал. Хотя сразу понял, какую чушь спорол, учитывая, что так куча народа дохнет, как, вполне возможно, сдохнем и мы, особенно, если продолжим с бандитами дружить.
Я напомнил ему о цели нашей встречи, и он ответил, что «есть тема». Затем он вновь отвлёкся, чтобы поплакаться, что платят с перебоями, и что домой несёт зло с собой. Я расспросил его о «теме» и попрощался. Если бы у него было достаточно грустное лицо, мне было бы его жаль, а так – всё равно.
* * *
Через пару дней я уже сидел с Сергеем и Фёдором в машине на окраине города. Дело, о котором говорил Сергей, заключалось в банальном присутствии «для массовочки». В доме, возле которого мы сидели и ждали, Анатолич разговаривал с какими-то важными особами, и мы здесь сидели только на случай, если разговор пойдёт по агрессивному сценарию. Хотя людей было столько, что наше присутствие было лишним.
Федя, сидевший за рулём, оказался болтливым. Из его уст я узнал, как же, на самом деле, много преступлений совершается в нашем городе, и как мало нам об этом известно. Узнал, что отсидевшим в тюрьме очень тяжело живётся, особенно, если у них семья. Тут моё настроение ещё немного упало, и захотелось усмехнуться и съязвить, но я осёкся. Потом он спросил, чем я занимаюсь, и на мой ответ, что я студент и подрабатываю законно на полставки, он поменялся в лице и перестал говорить.
Пока мы тупо просиживали штаны, мне, естественно, захотелось пи-пи, а ещё мне позвонили по телефону. Разумеется, я заблаговременно поставил его на беззвучный режим, даже вибро выключил. Если бы не моя привычка частенько смотреть, который час, я бы мог узнать об этом нескоро. По телефону разговаривать не рекомендовалось, так что я только отпросился выйти в кустики, вспомнив про номера машин.
Вернулся домой я в одиннадцатом часу не солоно хлебавши. И только когда я разделся и нашёл место без лишних ушей, почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы перезвонить. Висел один пропущенный от Р. В. и два от Миши с одной SMS: «Ты там спишь, что ли?»
Я позвонил сначала Мише, а он сказал мне позвонить Р. В., несмотря на поздний час.
– Жень, ты же говорил, что будешь доступен, – начал Р. В. в противном тоне. – Может, тебе не нужна работа?
– Нужна. Извините, я был на другом зада… помогал другим людям. У них нельзя было разговаривать по телефону…
– Ладно, – перебил он меня, – сейчас позвони Мише, он всё скажет. Спокойной ночи.
Я попрощался, но он уже повесил трубку. Полагаю, людям статус предписывает выражать недовольство, даже если им всё равно. Пожурить – это святое. И обязательно ещё надо говорить свысока – напыщенная тварь, чтоб тебе в Бездну провалиться.
Миша сказал подъехать к нему днём, и мы поедем по делам. Той ночью я валялся, беспокоясь о том, что разочаровал Р. В. Однако через полтора часа смог заснуть – спасибо фармакологии.
* * *
Разумеется, никому нет дела, как я совмещу свои дела с этой новой «работой». Максимум, на что пойдут – это передвинут встречу на часок.
До места я добирался медленно, и настроение слегка упало. Прежде чем сесть в белую девятку, я, наконец, записал её номер – уже второй после вчерашней зелёной бандитской десятки. Теперь ношу с собой блокнот с ручкой во внутреннем кармане, чтобы делать заметки на случай, если встречу что-нибудь интересное, или появится какая-нибудь интересная мысль. Номера стал записывать просто, чтобы хоть что-нибудь записать, и на случай, если придётся сдавать новых дружков милиции, и чтобы быть уверенным, что ко мне подъезжают знакомые люди. Да и надоело, что почти ничего не знаю о новых знакомых. Немного было страшно, что найдут у меня записи и покарают, но что-то довольно скоро стало не шибко страшно – отчасти сами виноваты, и вообще, что хочу, то и делаю.
Мы поехали в район, который в простонародье называют стошкой. Далековато. Нам предстояло забрать одного человека и отвезти его к Р. В. Звучало странно.
Никогда не понимал, зачем жить в таких местах, если есть выбор. Вроде выглядит всё также, обыденно, серо, однообразно и убого, как в городе. Только в местах столь удалённых почти нет ничего, и для ведения социально активной жизни или решения каких-нибудь задач, даже рутинных, наверняка придётся ехать в город.
Про этот отшибный район тоже слышал, что здесь чуть ли не зона боевых действий, круглосуточные и повсеместные изнасилования, поножовщина и расчленёнка; что здесь повсюду реки крови, кучи из кишок и сплошной частокол из копий с насаженными на них черепами бедных зашедших не туда; и что здесь без миномёта не выжить. Однако, как только я первый раз увидел это место, как и другие окраинные районы, я сразу понял, что всё это враки, – район как район, кажется чуть-чуть более разреженным, вот и всё.
Саша выбирал место рядом с автомобилем, руководствуясь, видимо, стадным инстинктом, ибо свободного места было предостаточно, но поставить свою машину он решил именно поближе к чужой. В этот раз я заметил ствол у Миши по правую почку, и мне сразу стало ещё приятней, милей и интересней.
Наша цель находилась в двухэтажке. Когда мы уверенной походкой подошли к подъезду, до нас докопалось трое местных шпанюков.
– Далеко собрались? – начал самый смелый из них.
– С человеком поговорить, – ответил Михаил, продолжая идти.
С одной стороны, надо было проявить больше уважения и остаться поговорить с ним, быть может, уточнить, здесь ли живёт нужный нам человек. С другой стороны – причём здесь разговор с незнакомцем, если мы всё равно знаем, что нам делать, и время на пустую болтовню тратить никому не хотелось.
Парень ещё что-то сказал нам вслед, и мы пошли на второй этаж. Дальше опять долгие бесплодные попытки достучаться до хозяев. Саша прижал ухо к двери, чтобы послушать, есть ли кто внутри. Нравится мне работать в команде в серьёзном деле – только он этот сделал, мы замерли – нам даже говорить ничего не надо было.
Я понимал, что выносить дверь мы не можем, хотя бы потому что даже не уверены, есть ли кто дома – Саша ничего не услышал. Представляться милицией смысла тоже было мало, ведь любой человек имеет право и им не открывать, и, если хотят, пусть выносят дверь и потом объясняются. У меня появилось плохое предчувствие, ведь теперь точно придётся сидеть в машине и поджидать, а мне завтра утром надо было на нормальную работу, да и холодно на улице, машина может разрядиться, если в ней постоянно греть. Да и в принципе ждать – всегда тупое и мучительное занятие.
Дверь квартиры напротив отворилась, мы обернулись и увидели парня. Если шпана внизу напоминала классическую гопоту, тот этот молодой человек мне сразу напомнил «пахана Анатолича», только в более лёгкой версии.
– Хорош стучать, – начал интеллектуал. Мы и вправду перешли в режим усиленного стука, так что некоторую неприязнь у соседа это могло вызвать, но не достаточную, чтобы лезть не в своё дело.
– А Виктор Яковлевич здесь живёт? – спросил я.
– Никто здесь не живёт.
– Нам сказали, что он здесь. Нужно с ним поговорить, – продолжил Михаил.
– Сказал – никого нет. Нефига стучать.
– Может быть, вы знаете, где его можно…
– Повторяю: не знаю такого, – перебил меня парень.
– А тебя колышет, что ли? Хотим и стучим. Захлопнись у себя там, – с ненавистью процедил Александр.
Далее произошла совершенная несуразица. Слава Богу, квартир было всего четыре во всём доме. Только наглый глупец закрыл за собой дверь, на первом этаже кто-то вышел из своего обиталища. Миша посмотрел вниз, а Александр пошёл посмотреть, кто там. И буквально через пару секунд началась погоня. Саша бежал за кем-то, Миша за Сашей, я за Мишей. Только я подбежал к выходу, злясь, что за ним ничего не видно, как его тут же убрали с линии моего обзора ударом ноги.
Я выбежал, увидел, что моих товарищей бьют, а в мою сторону идёт парень с напряжённым лицом. Затем меня повалил сзади злой сосед. Всё, что я успел сделать, – это попытаться за него ухватиться, чтобы свалить с себя. Он врезал мне вскользь в левую скулу. Вокруг стоял ор, царила ненависть, агрессия и хаос.
Вдруг послышался выстрел и громкий возглас. Вскоре шпана, которая нам сразу не понравилась, в лице пяти человек, начала медленно расступаться.
– Побежали отсюда, быстро! – крикнул Миша, и все быстренько разбежались. Тем временем, машина, рядом с которой мы припарковались, уехала, а в ней и наш человек. Более того, обнаружилось, что ещё и колесо у нашей девятки проткнули. Злости и разочарованию не было предела. Все стояли разгорячённые и матерились.
Александр предложил весьма заманчивый вариант – догнать обидчиков, что-нибудь выпытать у них и затем завалить. Вспомнив, что это уже вторая наша провальная миссия, я затею поддержал, но с оговоркой, что скоро стемнеет, и район мы не знаем, так что лучше сначала согласоваться с работодателем.
Так Михаил и поступил. Он всё рассказал, судя по манере Мишиного разговора, Р. В. не сильно кричал.
Мы прошлись в направлении бегства недругов, осмотрели дворы у редких многоэтажек, пустыри и, немного успокоившись и поняв, что они могут быть где угодно, решили закруглиться. Машиной занялся эвакуатор, а мы поехали бухать. В квартире у Александра явно было живописнее и уютнее, чем в той, куда они привели меня в прошлый раз. Тут уже проявились синяки и ссадины, и стало видно, что Саше досталось больше всех. Было заметно также, что его желание отомстить не ослабло. Я спросил Мишу, всегда ли Р. В. так спокойно реагирует на провал.
– Иногда орёт. Но я ему как описал ситуацию, он наверно, и сам понял, что мы особо ничего не могли сделать.
– Как вы познакомились с ним?
– Санёк… сын его сестры двоюродной, короче. А я с Саньком ещё до армии дружил.
– А как он узнаёт всё время, в каких местах нужные ему люди живут?
– Наверно, в ментуре знакомые есть.
– Не наверно, а точно, – поправил Александр.
– Это что, один и тот же человек? Мы за адвокатом сегодня гнались?
– Нет. За тем, кто мог что-то о нём сказать, – ответил Санёк.
– Это даже звучит смешно.
– Почему? – с серьёзным видом спросил Миша.
– Какой-то тупой адвокат сначала обещает материалы по делу Роману Валерьевичу, что, скорее всего, противозаконно. Затем пугается, сбегает. Непонятно как Р. В. узнаёт о его знакомом, который почему-то живёт со шпаной, которая его ещё и защищает. Да ещё и мы не запомнили машину, на которой он уехал. Это даже не смешно – такого вообще в реальности не должно быть, – это бред какой-то, – слегка поддался я эмоциям, не боясь реакции.
– Хе-хе, прикольно сказал: «в реальности», – подметил Александр.
В общем, я узнал номер телефона человека, торгующего психотропными субстанциями, представленными мне ранее. Также услышал мнение Миши о том, что лихие девяностые никуда не делись, просто сейчас они в новой обёртке и не так заметны.
Я вновь вспомнил масштабы сегодняшней неудачи – по всем фронтам, что называется. Да ещё досадно, что никто не был наказан за это. Однако я понимал, что это занятие неблагодарное, понимал, почему пистолет носит у нас только один, и что без дополнительной поддержки такое делать не стоит.
Вернулся домой я достаточно поздно. Матушка, разумеется, устроила мне разгром, ибо как же так – мало того, что выпил немного, ещё и подрался немного. В общем, опять наказание за то, что был наказан. Злоба, ненависть и страх опять не позволяли уснуть очень долго.
* * *
На следующий день съездил в тот же офис к Р. В. Разговор был короткий, и он дал мне пятнадцать тысяч рублей. Это нельзя было назвать зарплатой, скорее чем-то вроде аванса или компенсацией за неудобства. Это было очень кстати, ведь мои крохи уже были на исходе даже после таких скромных трат на сигареты, пару попоек и такси.
Студентишке в нашей стране-матушке вообще, чтобы хотя бы сводить девушку за месяц в ресторан, ещё куда-нибудь и купить подарок, нужно на панели подрабатывать. Это ещё если есть девушка. Да и без неё денег на так называемую «жизнь» всё равно не хватит. Это притом, что подработка во время учёбы не шибко одобряется: дескать, на учёбе концентрироваться надо.
Да и работяге, если уж на то пошло, тоже с его средним уровнем зарплаты за квартиру полжизни придётся расплачиваться, даже если на хлебе с водой сидеть. Как о таких вещах можно спокойно и с серьёзным лицом говорить, как будто так и должно быть, – непонятно.
Глава 8
Однажды случилось чудо, и мне позвонила Кристина. Наконец-то хотя бы женский голосок в этом дремучем лесу однообразия. Пригласила на встречу в Государственном Университете. Аж интересно стало.
Она встретила меня у входа и повела за собой. Пройти удалось без особых проблем, впрочем, такую даму куда угодно пропустят. Через некоторое время мы оказались в библиотеке и подошли к девушке с ноутбуком.
– Привет.
– Привет.
– Знакомьтесь – это Женя, это Оксана, – начала Кристина, и все заулыбались.
– Очень приятно, – ответила Оксана.
– Мне тоже, – поддержал я.
Первое же, на что я обратил внимание, ещё когда мы подходили к ней – это её светлая одежда: светлый свитер, светлые джинсы, белая куртка на стуле рядом. Она явно выделялась из толпы, привлекая взгляд. Казалось, будто она и сама светится, особенно, когда улыбалась. Ну и, конечно же, она была красива.
Дальше, как и с Кристиной, разговор изобиловал прерываниями друг друга, из-за чего все улыбались и смеялись.
– Оксана учится на социологическом факультете, – заигрывающе, как бы рекламируя, сказала Крис.
– Правда? Ничего себе. Это одна из самых интересных наук, – искренне подметил я.
– Да, я уже работаю над дипломным проектом. И дальше продолжу работу в аспирантуре, – произнесла Оксана с лёгкой улыбкой, но без особой гордости.
– И красивая, и умная. Где-то наверху недосмотрели, – решил я сделать сомнительный комплимент.
– Спасибо, – она гордо кивнула.
Дальше следовала куча подобных служебных фраз, чтобы скрыть неловкость и незнание, что вообще надо говорить, учитывая, что мне уже просто хочется до неё дотронуться и поцеловать.
– О чём задумался, Жень? – спросила с улыбкой Крис.
– Да вспомнил шутку глупенькую про имя Оксана.
– Ну давай рассказывай.
– «Оксана, вы любите сухое вино?» – «Насыпа-а-ай!» – они похихикали, а я, наконец, вспомнил, что путного можно спросить: – Так как вы… Откуда друг друга знаете?
– Наши папы дружили, – ответила Оксана. – Так что мы с детства знакомы.
Мне уже надоело что-то придумывать, так что я просто удивлённо на них посмотрел.
– Что? – спросила Оксана.
– Вы ведь не ровесницы? – схитрил я.
– Нет. Мне двадцать два, а Кристине… а сколько ей дашь? – спросила, улыбнувшись и слегка наклонив головку в сторону, Оксана.
– Двадцать шесть – двадцать семь.
– Правильно – двадцать шесть. Я по сравнению с вами уже старушка, – сказала с улыбкой Крис. Особенно если учесть, что мне вообще двадцатник.
– Да ладно, какая же ты старушка. Не говори так, – поправила её Оксана.
Кристине позвонили, она посмотрела, кто там, и произнесла:
– Я дико извиняюсь, мне пора. Рада была вас увидеть. Пока.
Я уже чувствовал на себе недовольный взгляд библиотекарши из-за нашего шумного поведения. Мы переглянулись с Оксаной, и я показал на свободное место рядом с ней и спросил:
– А можно посмотреть, над чем ты работаешь?
– Да тут мало интересного, просто читаю.
Я сел рядом, почитал немного, почти ни одно слово не вгрызлось в памяти, и продолжил:
– Ты была права – поначалу не слишком понятно.
Она улыбнулась и объяснила, что в этой статье много терминов, а вообще речь идёт об изменениях предпочтений у людей в случае перемены власти.
Я и хотел, чтобы она мне рассказала об этом, и хотел, чтобы мы заговорили о всякой милоте, сексе и прочих приятностях. Я прекрасно знал, что только я могу об этом заговорить, иначе этого не будет никогда, а мне бы этого очень хотелось.
– Ты прям такая прилежная ученица – в свободное время или пока пару прогуливаешь, всё равно сидишь в библиотеке и занимаешься.
Она улыбнулась и ответила:
– Спасибо. Ну да, прогуливаю.
Показалось, что как ушла Кристина, вечеринка скисла, и в этой монашеской библиотеке всё равно не развернёшься, поэтому я решил перейти на личное.
– Так интересно и неожиданно, такое, можно сказать, целенаправленное знакомство меня с тобой. Есть идеи, с чего это вдруг Кристина решила, что нам лучше знать друг друга?
– Может быть, она хочет, чтобы ты с кем-нибудь нормальным пообщался, а не только с уголовниками… – с лёгкой улыбкой произнесла она.
Я допускал, что пусть мне и не посчитали нужным что-либо говорить, подруга ей уж точно всё обо мне рассказала. Но я всё равно выпучил глаза, просто сидел и смотрел на неё с лёгкой улыбкой и расслабленной челюстью. Я еле удержался, чтобы не издать громко какое-нибудь междометье.
– Да, Кристина мне намекнула, как ты любишь свободное время проводить, – тут она немного нахмурилась и посмотрела в дисплей своего ноутбука, поняв, какой будет следующий вопрос.
– А чем ты любишь заниматься, помимо прогуливания пар и работой над дипломом? Или лучше даже так: с тобой можно встретиться где-нибудь помимо библиотеки?
– Номер телефона спрашиваешь? – с серьёзным видом спросила она.
Я постарался не показывать удивления и через секунду ответил утвердительно. Она продиктовала номер, и я ещё раз демонстративно уставился в экран ноутбука в ожидании от неё хоть какой-нибудь реакции. Но затем просто посмотрел на неё, дождался, пока мы встретимся взглядами, и она вновь спросила:
– Что?
– Я тебе не мешаю заниматься?
– Разве воспитанный человек ответит «да»? – ответила она вопросом на вопрос с лёгкой улыбкой.
– Понял, ухожу, – ответил я, едва не смеясь.
– Я не это имела в виду. Не мешаешь, короче, – она вновь слегка улыбнулась, и посмотрела в экран.
– Я думал, злые тётеньки в библиотеках не любят, когда здесь люди разговаривают, – сказал я.
– Пусть злые тётеньки идут нафиг, – сказала она, будто важная особа отказывается от блюда или отмахивается от мухи.
– Так…
– Что? – перебила она меня прежде, чем я успел построить фразу.
– Значит, я в твоих глазах тоже что-то типа, как ты сказала, уголовника? – сказал я это с наигранной укоризной и улыбкой.
– Нет. А что, я тебя задела? – она ответила довольно серьёзно.
– Совсем нет. Ладно, давай заниматься.
Она опять слегка улыбнулась, и мы стали читать эту байду. Я чуть не сглупил, попытавшись уйти, чтобы не было неловкостей. Сам факт, что она какого-то небритого дядьку терпит, сидящего рядом, уже был приятен. Да ещё и в текст постепенно стал врубаться, хоть я за её скоростью чтения и не поспевал. Вообще медленнее большинства читаю.
Мы посидели так минут пятнадцать. Я молчал, изредка поглядывая на неё, а она разок спросила про текст с улыбкой:
– Интересно?
– Порой немного.
– Ладно, мне пора на пару, – она улыбнулась.
– Эх, жаль, на самом интересном месте остановился.
– Ничего, я тебе расскажу, чем всё закончилось.
– Давай хоть провожу тебя до аудитории, чтоб хулиганы не приставали.
Она засмеялась и сказала:
– Не бойся, ничего со мной не случится. Если что, буду звать на помощь.
– Ну, тогда пока.
– Пока.
* * *
Университет был совсем близко к дому, и трамвай подъехал сразу. Там мне попался «встречный» билет, и все пятнадцать минут, пока я добирался до дома, я думал об этой встрече. Выехал засветло и вернулся засветло, несмотря на время года.
Дома я улёгся на кровать, и опять в голове закружились те же слова: «Ничего себе! Неужели это я?! Неужели так бывает?! Во мне скрывалась какая-то другая личность, о которой я даже не знал? Вот это девушка!»
И эти пятнадцать минут безмолвия скорее даже ещё приятнее были, – после них я успокоился, перестал чувствовать, что что-то должен был делать, что вообще что-то должен. И как она реагировала. Нет, понятно, что при знакомстве через кого-то быстрее и проще образуются доверительные отношения, но всё же. И как я себя вёл – я как будто взрослее стал лет на десять. Что раньше мешало также к дамам в своём универе подкатить? Ну, отчасти это и мешало. Так к одной-то всё равно ж подкатывал, аж из группы. Ну, как-то лениво, и вообще ненавижу вспоминать – глупо же как-то было, беспонтово.
А ещё интересно – девушка-загадка. Приятно, что после первой встречи ничего о ней не узнал – дальше ещё интересней будет, если, конечно, не продинамит.
Глава 9
На следующий день, едва проснувшись, я уже был поглощён мыслями о звонке Оксане: когда лучше позвонить: сейчас или позже; стоит ли прикидывать время так, чтобы не попасть во время пары. Но мысли сбились, когда я посмотрел в телефон и обнаружил, что мне уже с раннего утра звонили с незнакомого номера и с номера Алексея из шайки уголовных уголовников.
Я перезвонил ему, и он сказал мне срочно подъехать к ним на район. На вопрос «зачем?» он ответил, что на месте узнаю. Меня это слегка напугало, а также пронеслась мысль, что мне хотят сделать сюрприз.
Я позвонил Оксане, но она не взяла трубку. Подождав пятнадцать минут, я выехал к бандюкам.
Пока ехал, мне позвонила Оксана. Пришлось разговаривать в трамвае. Она извинилась и сказала, что только вечером узнает, когда будет свободна. Я так и планировал, так что везде успевал. И опять уже представил сегодняшнюю встречу, её улыбку, неловкие моменты, секс, детей, просыпаться вместе, как лица друг другу будем мазюкать непонятно чем и заниматься прочими дуростями в старости, и вообще, как проживём счастливую жизнь с пьянками и драками.
Однако, как только я вышел на нужной остановке – там же, где в прошлый раз – с меня градом покатился пот от страха и непонимания собственных ощущений, приятные и весёлые мысли прекратились. Что? У меня уже установился комплексный якорь на это место?
От остановки я сразу пошёл к дому Анатолича, позвонив попутно Лёше. Он сказал заходить в квартиру. Тут меня и ждал небольшой сюрприз. Только я зашёл внутрь, увидел незнакомого хмурого мужика в прихожке. Лёша попросил раздеться, разуться и показать, что у меня за поясом, а затем проводил в комнату для собеседований.
Расстановка сил была почти такая же, как в прошлый раз: на стуле вопрошающей стороны сидел Анатолич, диван ответчика был свободен, а на табуретках по сторонам сидели Денис и ещё один незнакомый мужик. Алексей с привратником сели на остальные табуретки, а Анатолич молча указал мне на диван.
Ещё на входе в квартиру повеяло холодком, хотя должно было повеять теплом. На самом деле, страшновато стало, ещё когда я вышел из трамвая, будто вылез из укрытия и ступил на вражескую территорию. Казалось, что что-то неладно, но я отогнал негативные мысли, допуская, что у них просто такая манера общения. Сейчас же, когда мне молча указали на место подсудимого, мне стало ещё чуть страшнее.
Я вспомнил случай из детства. Одного моего друга Сергея обвиняли в том, что он стащил пятьдесят рублей. Сергей с нашей общей подругой пришли в квартиру четы пенсионеров посмотреть на черепаху, а после их ухода у хозяев исчез полтинник. Такой фурор неслыханный эта история произвела. В общем, зачем-то местная шпана и подрастающее поколение бандюг схватили меня под руки и повели в детский садик – местный лагерь разбойников. Там было ещё несколько ребят, один или двое самых старших и главных стояли на сцене. Ноги у меня подкосились, я почти висел на руках, заплакал. Я думал, что меня сейчас изобьют насмерть. Даже не помню, спрашивали меня о чём-то или нет, но я на восемьдесят процентов уверен, что главарь шайки сказал: «Это не он».
Стыдно, конечно. Но себя шести-десятилетнего я прощаю. Хотелось бы, чтобы впредь такого не было. Хотя с другой стороны, здесь нет девушек, чтобы впечатление производить, а на этих… мне начхать, могу хоть заплакать, хоть обмочиться, – они мне нет никто, и вообще, уйти могу, когда захочу. «Но я зря себя на боевой лад настраиваю – я ни в чём не виноват, так что они меня даже бить не станут», – закончил я свои размышления.
– В курсе, зачем мы тебя позвали? – начал Анатолич, когда я сел на диван.
– Нет.
– Серый украл у нас деньги, – сказав это, он пристально посмотрел на меня, и я пожалел, что не дунул. Прикольно было бы на него сейчас смотреть стеклянными глазами со спокойным лицом. Одно представление этой картины уже немного помогло мне немного расслабиться. – Ничего не знаешь об этом?
– Как? Серьёзно? Разве нет какого-то правила, что друг у друга красть нельзя?
– Трубку дай свою, – приказал он.
Я потянулся в карман, и кое-кто в комнате дрогнул – видимо, привычка. Лёшка взял у меня телефон и стал там рыться.
Дальше прозвучали вопросы: когда я его последний раз видел; когда разговаривал; о чём; не вру ли я. На последний вопрос я ответил, что думаю, что это какое-то недоразумение, ведь Серый уже несколько лет в деле и знает, что к чему. Это мне показалось довольно смелым и довольно глупым шагом, но учитывая, что меня и так уже допрашивают, как будто я из их шайки, я решил пойти ещё дальше и спросил, что и как он украл.
Анатолич на это никак не отреагировал. Я в тысячный раз убедился, что люди, даже которые выглядят тупыми и ведут себя, как быдло, оказываются совсем не такими глупыми, как порой хотелось бы. Но иногда это и к лучшему.
Телефон мне вернули – очевидно, если бы я был предателем, я бы стёр звонки и СМС-ки, а как на этом аппарате удалённую информацию восстанавливать, даже я не знаю. Я не стал больше задавать вопросов по нескольким причинам. Стало как-то скучновато. Вся беседа заняла минут десять-пятнадцать, и ради этого понадобилось мою персону чуть ли не из тёплой постельки вытаскивать и тащить за полгорода.
Анатоличу позвонили, а я окинул всех взглядом. Я собирался спросить, можно ли мне идти, но когда Анатолич договорил, он улыбнулся и сказал мне:
– Айда прокатимся?
Отказываться я не стал.
* * *
Денис вёз нас с Лёшей на своей машине, а Анатолич с ещё одним дяденькой ехали впереди на другой. Я запомнил оба номера, но записывать не стал, чтобы не вызывать беспокойства своих псевдодрузей. Половину дороги я тоже запомнил. Делать это просто ненавижу. Чаще всего я забываю запоминать. Сейчас же просто решил потренировать память, которая тоже, как и моё тело, вместе с остальными функциями разума никому не нужна. Но может быть, Оксана это исправит. Надо набраться храбрости и выпросить один телефонный звонок, ибо я уже предчувствовал – это может затянуться. Хотя если они собираются меня убить, чему я отводил тринадцать процентов вероятности, об этом можно не париться. Но мне и об этом надоело думать, и я просто позволил себе насладиться поездкой куда-то.
Вышли мы где-то на юге города и сразу пошли к гаражу, возле которого курило двое ребят. Здесь ждал ещё один нешуточный поворот сюжета. Когда нам открыли дверь, и вся толпа стала заходить, я увидел Сергея, привязанного к стулу. Я сразу всё понял, и мне стало его жаль. Слава Богу, хоть не били почти.
На самом деле, я испытывал одновременно весьма широкий спектр эмоций: жалость, страх, уныние, и в тоже время мне хотелось узнать, чем всё кончится.
Анатолич объяснил на всякий случай всем присутствующим, в чём провинился Сергей. Оказывается, он всего лишь позарился на «украшения и деньги человека, который для нас очень ценен, и, по факту, нашего человека».
– У вас же всё. Я извинюсь перед ним, – заговорил Сергей жалобным голосом, и таким я его себе не представлял. Я понял, что дела у него действительно плохи.
– Жень, ты решил? Хочешь работать с нами? – неожиданно спросил меня Анатолич.
– Да, – ответил я сразу, как осознал, что он спросил.
Он протянул мне пистолет.
– Покажи, что не слабо, – продолжил он.
Я почувствовал, как мои мышцы расслабились, казалось, ноги меня почти не держат, стало и жарко и холодно одновременно. В голове стало пусто. Постоянно пытался выкинуть три четверти мыслей, а тут захотелось хоть о чём-нибудь подумать.
– Но он же мне почти как напарник, и…
– Я знаю, – перебил меня Анатолич, – правила есть правила.
– Но…
– Если слабо – ничего, сами сделаем.
Я как будто собственную жизнь вымаливал. Этот злыдень даже не давал привести никакие аргументы. Стало ясно, что он даже самый весомый не примет. Меня это раздражало. А ещё я заметил, что ни когда я мямлил в допросной, ни сейчас, ни даже на первом допросе в детстве никто не смеялся, возможно, даже не улыбался. Ни одной гадкой улыбки, как бывает со злыми детишками школьного возраста. Казалось, что даже самый глупый в этих ситуациях понимает, что дело серьёзное. Как будто даже самый бесстрашный и крутой осознает ценность человеческой жизни, пусть и чужой, пускай он и не обязан. Притом, что не осознавать её – гораздо проще. Но в независимости от того, ценишь ты её или нет – это не имеет почти никакого значения.
– Громко это. Я по-своему, – наконец заставил я себя сказать, и жестом отказался от пистолета.
– Женёк, не надо? Ты чё? – чуть не заплакал Серый.
Я резко нырнул за него и свернул ему шею со всей силы. На какой-то момент восприятие реальности отвалилось, и показалось, будто время остановилось, но я быстро собрался, поднял глаза и посмотрел на реакцию присутствующих. Все стояли молча; кто-то смотрел на меня, кто-то – на Сергея.
Больше всего меня беспокоило, что я теперь чудовище, животное или какой-то псих в их глазах. Подумать только – в их глазах! Теперь на меня так и будут смотреть, как сейчас; не будут доверять, а разговаривать коротко и хриплым голосом.
– Займитесь телом, – сказал Анатолич, глядя на людей у стенки. – Жень, посмотришь, поможешь.
Последняя реплика меня немного подбодрила. Дяденьки уехали, а незнакомые парни стали развязывать жертву. Делали они это медленно. Ужасно медленно, я хотел им помочь, чтобы ускорить процесс. Дальше шли печальные, немного противные, но необходимые действия.
Яму копали, труп кидали. Меня похвалили, что не стрелял, а то испачкаться могли. Лёша молчал, а я всё же решил спросить:
– Неужели действительно такое наказание за кражу с возвратом?
Но мне ничего не ответили. Лишь спустя минуту ко мне подошёл один из молодых гробовщиков и сказал:
– Я слышал, что он крысой был…
* * *
Неприятный осадок всё же остался. Назад мы ехали молча, хмурые. Я не стал спрашивать, правильно ли я поступил, потому что это бабский вопрос. Ну и потому что я боялся, что это будет уже слишком. Хотя, возможно, и следовало…
Дома я вновь прокрутил в голове произошедшее и удивился себе. Я не думал, что способен так себя вести, я оказался лучше, чем думал, и не понимал, почему. Однако осознание того, что всех этих бандюков не перестреляешь; что от их наказания вряд ли уйдёшь; что с ними не договоришься; что наказание слишком суровое; что они не полные тюфяки, и что меня так и будут держать на скамье неудачников, не давая нормальную работу, оплату и знания, меня удручало.
Мои мысли о плохом резко разбавились застенчивостью, интересом и некоторой возбуждённостью, когда я вспомнил, что скорей надо звонить деве в белом. Она взяла трубку и ответила согласием. После звонка я тоже удивился тому, как легко и без ошибок мне дался разговор, хотя, по идее, у меня голова занята другим. Но тут ещё одна безумная идея играла роль: чем быстрее я встречусь с ней, чем быстрее переключу фокус своего внимания, тем большее «алиби» я приобрету перед собой и остальным миром. Эх, я так быстро и усердно ни разу в жизни не купался – как будто потел и купался одновременно.
Я предложил сходить в кино или в кафе, потому что понятия не имел, куда её можно позвать. Так и сказал, ибо башка всё ещё варила так себе даже по трезвянке. К тому же, кино любил как минимум один из нас. Она выбрала детский вариант – прогулку в парке. Через час и сорок минут я был у входа в нужный парк. Я прибыл раньше назначенного времени на семь минут, но она уже была на месте.
– Привет.
– Привет.
Вначале, как всегда, я долго вспоминал, о чём бы поговорить.
– Планы на вечер отменились? – спросил я.
– Да… там не нужно моё присутствие, – ответила она.
– Надеюсь, ты тепло оделась? – решил я проявить заботу.
– Да. Могу хоть ночевать здесь, – ответила она с улыбкой, оглядывая деревья.
– У-а-а-у, – восхищённо сказал я.
– Что?
– Ты так посмотрела на деревья. Как будто восхищаешься природой; как будто тебе нравится здесь быть… с детства.
– Всё так и есть.
– Да ладно?! – удивился я.
– Да, ты всё угадал, – продолжила она почти без улыбки.
– Я уже давно не могу понять: Оксан можно называть Ксюшей, как Ксению, или нет?
– Лучше Оксаной. Всякие «Ксю» и «Оксы» мне надоели.
– Хорошо, Оксана, – я улыбнулся, попробовав имя на вкус.
– Так, чем занимался весь день? – спросила она меня.
Мне сразу вспомнились фильмы, в которых главный герой – какой-нибудь спецагент или наёмный убийца. Там мужик вечно какой-то противозаконщиной и прочими крутыми динамичными вещами занимается, и во время действа ему звонит девушка, и он настолько крут, что не говорит ей, что сейчас не удобное время, а продолжает разговор. В некоторых моментах этот заезженный приём должен быть забавным. Не люблю эту напыщенность.
– Я-я-я… с уголовниками опять виделся, – сразу сдал я себя.
– Ха-ха-ха! Зачем?
– Интересная жизнь у них.
– А у тебя нет? – спросила она с немного жалостливым выражением лица. Я на секунду представил, как она меня пожалеет, погладит, обнимет, приголубит, к себе позовёт.
– Ты знаешь, пока я ехал к тебе на встречу, я задумался над этим, и понял, что достаточно интересная и наполненная. Раньше я считал, что она у меня серая, однообразная, пустая и непонятная. А теперь уже думаю: я учусь, как добросовестный студентик, делаю диплом, который, я уверен на восемьдесят процентов, защищу. У меня начался рабочий стаж; у меня есть хобби – видеться с уголовниками; и вот, я ещё и на свидании с милой девушкой.
– Спасибо. Тебе с ними интересно? – она была похожа на щеночка.
– Мне интересна таинственная, тёмная сторона жизни этого города. Я хочу больше узнать о ней, понять её.
Она с интересом посмотрела на меня. До этого мы просто шли, и казалось, будто я в её сторону и на неё смотрю гораздо чаще, чем она в мою.
– Интересный взгляд. И что ты с ними делаешь?
– В основном просто катаемся и смотрим, чтобы никто не делал ничего плохого. Не воровал ничего, не озоровал. А вообще, если честно, как-то странно об этом говорить.
– Почему? – искренне озабоченно спросила она, и мне показалось, что я зря это сказал.
– Да ну ведь они же «уголовники», и вдруг они обиделись бы, если бы я о них рассказывал.
– А-а, поняла.
А я понял, что нужно уже ею интересоваться побольше.
– Скажи что-нибудь, – произнесла она секунд через пять молчания.
– Мне тоже здесь нравится. Свежо. В предвкушении скорой зимы. А кстати, когда у тебя день рождения?
– Пятого декабря. Скоро уже.
– Хм, надо же. Мне нужно как можно больше о тебе узнать до той даты.
– Зачем? Мне подарки никакие не нужны, – ответила она почти с отвращением на лице.
– Очень необычно для девушки.
– А ты много девушек знал? – с улыбкой через силу спросила она.
– Нет. И слава Богу, – я сам не понял, как это вылетело у меня изо рта. Почему-то она меня немного разозлила своей негативной реакцией и этим тупым вопросом. С какой стати я должен их много знать? Одна уже не в ходу? Крутые мужики только с двумя одновременно спят? Я за полтора часа до выхода сделал пару затяжечек даров природы, ибо и давно хотел, и деньги теперь позволяли, и ситуация, и хотел позитивом своим с ней поделиться, зная, что ничего заметно не будет. Хоть я и поступил как ребёнок и нечестно, я вспомнил, что убил сегодня человека, причём из «своих», и это помогло мне простить себя.
– Почему? – развеселилась она.
– Ты сейчас так отреагировала на слово «подарок» тошнотворно. Из-за чего это? – не ответил я.
– Да ничего, не обижайся. Просто не люблю всю эту предпраздничную суету, – ответила она, улыбнувшись.
– Я-я-ясно. Может, ещё что-нибудь расскажешь о себе?
– Ну-у, у меня мама в психушке, – сказала она, засмеявшись.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniy-biktimirkin/territoriya-haosa/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Евгений Биктимиркин
Две тысячи девятый – две тысячи десятый годы, город Самара. Протагонист Евгений – человек не самых одобряемых обществом взглядов. Более всего Женю беспокоит, как между собой связано всё, что может его коснуться. В какой-то момент он ступает на путь постыдных деяний назло хаосу внутри.
Территория хаоса
Евгений Биктимиркин
Корректор Олеся Шевцова
© Евгений Биктимиркин, 2022
ISBN 978-5-4493-1536-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Дорогой читатель, я горд сообщить, что это уже вторая версия произведения. Первой я в целом остался недоволен, а так как многие идеи выбрасывать было бы просто преступно, пришлось многое исправлять. Очень быстро я понял, что исправить старое не получится, и решил всё переписать заново. Иначе не получается.
Много раз я бросал эту затею, сдавался. Много раз меня втягивало будь здоров, а иногда я смеялся, пока писал. И смеялся над тем, что смеялся, пока писал. Вообще прекрасно вышло, теперь я работой доволен, и мне не стыдно её показывать. Хотелось, конечно, ещё лучше творение сделать, но переписывать можно бесконечно, а интерес тает на глазах, просыпаясь, словно песок сквозь пальцы. Как бы там ни было, я не жениться на этой книжке собираюсь, – надо и меру знать.
По мере переписывания произведения после стольких лет у меня стало получаться лучше и проще. Более того, я обнаружил, что позитива в произведении стало больше, несмотря на то, что я всегда хотел показать в главном герое и в происходящем вокруг него чуть ли не воплощение зла и тягости жизни. Я очень хотел раскрыть всю глубину своей юношеской ненависти, злости, внутренней тьмы и уныния.
Примерно на трети написанного я в очередной раз в жизни столкнулся с очень интересными совпадениями. Это заставило меня пересилить себя и писать ещё позитивнее. Если произведение – вымысел, то почему бы не сделать этот вымысел ещё радостнее?
Однако, переписывая половину или всё произведение во второй или в третий раз, я добавил больше мудрости, эмпатии и чуточку ненависти – само как-то вышло. Зато в чём-то приблизился к первоисточнику.
Воссоздать подростковое мышление, даже своё, на сто процентов, я уверен, не удалось. Читал записи тех времён в дневнике для этого, а там такой трэш, что помощи не получил.
В общем, читатель, я искренне желаю, чтобы тебе понравилось. На первый взгляд так может не показаться, но я старался. Я даже сам перечитывал не раз, аж на такой подвиг мучительный я шёл.
И ещё страсть как хотелось бы узнать, не возникало ли у тебя, Читатель, такого же ощущения, как у главного героя. Не бывало ли так в жизни, что тщишься понять и контролировать всё, объять необъятное, но ни малейшего понятия не имеешь, что вообще происходит, и что с этим делать. Знаю, что у каждого было, но насколько глубоки были ощущения, насколько сильны реакции психики? Меня в своё время это сильно волновало, потому я тогда и решил написать своё первое произведение.
Часть 1
Глава 1
Это был самый обычный осенний солнечный день. Почти такой же, как и все остальные. На улице лаяли собаки, кричал какой-то алкаш. Мне надо было съездить в университет и сделать пару дел. В голове появлялись страшные мысли, но их быстро отгоняла музыка в плеере и моя воля.
Редко и неохотно выхожу на улицу: в основном в универ, магазин, мусор вынести, по делам убогим или с друзьями увидеться. Других причин выходить практически не бывает, но тут позвонил Алексей спустя две недели после моей просьбы.
Парень в параллели дал телефон человека, который мог достать разных наркотических веществ, а тот, в свою очередь, свёл меня с Лёшей. Я ни с кем из них близко знакомиться не собирался: ни фамилии, ни отчества спрашивать не стал. Если у барыги была выразительная внешность, то у Лёши вообще ни за что взгляд не цеплялся. Ростом чуть ниже меня, каштановые волосы, редко брился, вот и всё, что могу сказать.
– Привет. Ещё не передумал? – спросил меня Алексей, уже ожидавший меня в подъезде со своим другом. Наличие второго человека, хмурого, высокого, молчаливого и такого же небритого, меня немного напрягло, но было вполне логично ожидать подобного.
– А что, никаких проблем ведь не было? – единственное, что я осмелился спросить.
– Нет, а что может быть не так? – ответил Лёша.
После этого мы молча обменялись: я ему деньги, а он мне пакет. Мы оба были немного на взводе. Обычно я кладу приобретённое в карман не глядя, но увидел, как Алексей стал пересчитывать сумму, так что я развернул свой пакет и стал рассматривать содержимое. Делал я это довольно быстро и почти судорожно, так что смотрящий за мной партнёр Лёши немного вздрогнул.
Пистолет, по крайней мере, выглядел посерьёзнее пневматического, и внутри не было магазина.
– Это что, шутка? – заговорил он первым, довольно спокойно для такой ситуации.
– Мне сказали, что остальное я работой верну… К тому же и магазина нет, – ответил я, стараясь вести себя как можно спокойней.
– Естественно, без него, – он хмыкнул, не улыбаясь. – И что мне с этими копейками делать?
Тут его смурной коллега схватил меня за грудки, прижал к стене и заговорил:
– Слышь, мужик, тебе чего, пошутить захотелось?
Его лицо было довольно близко к моему, и я ощущал небольшую дрожь и в нём. Я никак не сопротивлялся и смотрел куда-то в область его небритой шеи, а затем в сторону Алексея. Вообще я изо всех сил пытался держать себя в руках, притом что у меня каждые несколько секунд так и норовили вздрогнуть то одни мышцы, то другие, и вообще оптимальные фразы подбирать для меня – настоящее испытание. Конечно, был опыт общения со злыми бабами и тупицами, считающими смыслом своей жалкой жизни цепляться к словам, но эта ситуация и эти люди – совсем другой коленкор.
– Так ничего ж не изменилось, – начал я максимально отстранённо. – Пока всё, как и договаривались. Остальное выплачу работой.
Они оба усмехнулись.
– Какой работой? – спросил Алексей.
– А какая у вас есть?
Агрессивный компаньон отпустил меня, слегка повернув голову в сторону Лёши, и, улыбнувшись, сказал ему:
– А нормально! Даже не описался пока.
– Ну, может, пару капелек только, – сказал я без улыбки, решив чуток разрядить обстановку.
Они посмеялись, а я просто смотрел в никуда.
– Ладно, айда, чувак – с братишей тебя познакомлю, – сказал коллега Лёши, и они повели меня за собой.
– А как к вам обращаться? – спросил я коллегу Лёши.
– Серёга, – ответил тот, не оборачиваясь.
– Евгений, – на всякий случай представился я.
Когда мы вышли на улицу, я утихомирил дрожь. Я был весь потный, и сквозь мокрую футболку и свитер с курткой ощущал осенний холод. Это было особенно неприятно, учитывая, что я только недавно выздоровел от простуды.
Я несильно всматривался в дорогу и не мотал головой по сторонам, чтобы избежать неудобных вопросов или возгласов, ведь сзади меня шёл Алексей. Возникло ощущение, будто ведут на расстрел. Успел лишь заметить, что дворами миновали три дома и зашли в четвёртый. Третий подъезд, третий этаж, квартира слева от лестницы.
Алексей позвонил в звонок, и через несколько секунд нам открыл плотный мужик с татуировками, в трико, майке и тапках, короче говоря – стереотипный зек, ну или учитель физкультуры.
Мы прошли внутрь, на кухне что-то варилось или кипятилось, везде были ковры, и уселись мы в комнате, где в дополнение к напольному ещё висел один ковёр на стене.
– Как звать? – начал мужик в трико, обращаясь ко мне.
– Евгений.
– А чё так официально?
– «Женя» звучит как будто по-женски. А «Женёк» как будто немного по-детски, – ответил я.
Никто больше не улыбался и не усмехался. Хозяин смотрел на меня пристально, точно хотел саму мою душу разглядеть, а вот двое моих недавних знакомых как будто уже проверили меня, и им на меня было до фени.
– У меня друг есть Женёк, и чё, он баба, по-твоему? Или мелкий? – тут он начал смеяться, взглянул на своих коллег и продолжил: – Ну, вообще гигантом не назовёшь.
Мы улыбнулись.
– А чем по жизни занимаешься? – спросил хозяин, быстро посерьёзнев.
– Студент, на технаря учусь. Ну, ещё по компьютерной части подрабатываю немного.
– А ствол тебе зачем? – тут он на меня посмотрел ещё пристальнее, буквально сверкнув глазами, словно это был самый главный вопрос. Но для меня он точно был самым трудным. Опять сплошная викторина.
Я вздохнул, сделал лицо как можно серьёзнее и сказал:
– Это, возможно, самое глупое, что я скажу, но для того, чтобы отнять у кого-нибудь деньги.
Хозяин слегка улыбнулся, опять окинул взглядом присутствующих и ответил мне следующее:
– Стрёмная молодёжь какая-то пошла… Ну ладно. Ствол оставь, завтра с Лёхой словитесь, он в курс дела введёт. Свободен.
Я положил свёрток с пистолетом на диван, на котором сидел, и ушёл, всё также стараясь вести себя максимально непринуждённо. Я ушёл из области обзора окон этого дома, и лишь затем позволил себе расслабиться. Руки и ноги дрожали, было холодно, опять весь взмок, я шатал головой, словно пытаясь смахнуть пыль, и глубоко дышал. В голове носился ураган мыслей и эмоций, которым я не давал развиваться. Я всё это просто подавил, потому что в основном всё это было окрашено в негативные тона.
Добравшись до остановки, я стал ждать трамвай. Кроме меня, никого больше не было. Казалось, что даже средь бела дня в этом районе никто не хотел бы стоять в одиночку на остановке.
Вторую волну сомнений и соображений я тоже отбил. В трансе я прождал несколько минут и заметил, как подъехал мой маршрут, только когда уже открылись двери.
Глава 2
Винный вечер у Дмитрия, мрачная атмосфера, философские диспуты, частый и громкий смех над абсурдностью бытия.
Мы почти никогда с Диманом не выносим из разговора ничего полезного. Чаще всего он говорит об абсолютной невозможности и бесполезности всего, что я или даже он хотел бы сделать. Но надо заметить, что слушая его, я понимаю, какой же я молодец. К тому же давно не устраивали винных вечерков в клубах дыма под дабстеп. Давно не разводили «бухие басни», а так можно назвать добрую половину того, что говорит пьяный человек. Ненавижу это в алкоголе: «Да я на небоскрёб без страховки залезу. Да я семь мух одним ударом раздавлю», и тому подобное.
– Вот такие дела, Евгенич, в нашем царстве-государстве. А пару-тройку лет назад ни за что бы ни подумали, что так будет.
– Вот такие нынче времена, – я ответил его же служебной фразой на другую его служебную и быстро забыл, о чём была речь.
Обсуждали вечное: политическую обстановку в мире, то, как плохо скоро будет, ибо не надо быть учёным, чтобы понять, что в нашей многострадальной стране от мирового кризиса лучше не станет.
Я обратил внимание, что с годами мы всё чаще обращаемся к более приземлённым темам, а раньше гораздо больше философствовали о высших материях, человеческой природе и природе общества.
Митрич часто указывал, что мы катимся не в лучшее место, но говорил об этом весьма сдержанно, как будто его даже тут может подслушивать ФСБ. Он верил в то, что в ближайшие тридцать лет запросто может случиться война в силу многих причин. Я со всем, что он говорил, был согласен, только представлял себе это в немного других, более безумных тонах, и отчасти даже хотел увидеть это собственными глазами. Было бы очень кстати, если бы в скором времени действительно начались какие-нибудь резкие изменения в нашей стране, способные вызвать хаос и сумятицу. Под их покровом всегда весьма забавно и усердно суетятся теневые личности.
Зашёл разговор и о том, как я однажды пырнул человека ножом в шею во тьме ночной. Нанести удар было неимоверно тяжело. Как будто перед жертвой возник какой-то защитный барьер. А звук проникновения напоминал хруст арбуза. В общем, похоже на то, что можно увидеть в кино, только не смешно. Всё было примерно так, как я себе это представлял. Кажется, жертва тогда что-то выкрикнула.
На обратном пути я чуть не столкнулся с каким-то пареньком с бравой походкой и спортивной сумкой на плече. Он явно не ожидал увидеть такую картину и вряд ли успел запомнить моё лицо. Я пробежал несколько кварталов, как завороженный. Сердце билось, как у животного. Моим единственным оружием был тот нож. В ту ночь мне не сразу удалось заснуть. Почему-то казалось, что главное – пережить первое время. Как будто если не найдут в течение первых трёх-четырёх дней, то не найдут вовсе.
Наутро, когда я проснулся, я осмотрел свой нож. Он прилично погнулся. Похоже, натолкнулся на череп. Это было глупо, но зато теперь я знаю, что способен на это. Мне было просто необходимо это выяснить. К тому же, было интересно, как я поведу себя в «стрессовой ситуации», когда голова почти не соображает, и единственное желание – это как можно быстрее оказаться в безопасном месте.
Можно сколько угодно оспаривать другую позицию, какой бы она ни была. Можно сколь угодно долго утверждать, что ты прав, а другой – нет. Проблема в том, что мы так и не узнаем, за кем истина в последней инстанции. Поэтому глупо изображать из себя великого философа или всезнайку, постигшего все таинства мироздания, и утверждать что-либо с пеной у рта. Вряд ли когда-нибудь можно будет окончательно оправдать этот грешный поступок, поэтому я и не пытаюсь. Могу лишь сказать, что некоторая свобода воли у нас всё же присутствует, и я ею пользуюсь. Но самой веской причиной всё равно являлись деньги, которые мне были срочно нужны на мою скромную, опять же, противозаконную мечту.
Помнится, где-то я вычитал одно из описаний ада. Там люди сидят за огромным столом, переполненным различными яствами и деликатесами, от одного вида которых текут слюнки. Но проблема в том, что люди не могут до них дотянуться из-за связанных особым образом рук. По идее, там надо было кормить соседей, чтобы они, в свою очередь, кормили тебя. Но хохма в том, что, во-первых, соседи бы всё равно не давали мне то, что я хочу покушать, а только то, до чего они смогли бы дотянуться, и во-вторых – серьёзно? Такая солидарность и взаимопомощь? Если задуматься, есть некоторое сходство этой модели с реальной жизнью.
Мне удалось на несколько часов забыть страшную и немного унизительную дрянь, что произошла со мной сегодня. Однако, как только пришло время ложиться спать, я, как всегда, сразу же погрустнел, и на этом фоне всплыл тот печальный факт, что завтра мне опять нужно будет ехать к этим зекам. Я относился к этому, как к работе, которую не хочется делать. Но делать это было нужно определённо. Надо просто перелететь через начальные этапы «бюрократических проволочек». Вновь мой разум стал сооружать далеко идущие цепи событий и кадров на моём новоизбранном пути, хотя я даже ничего ещё не начал, по сути. Опять же, из разряда «бухих басен» и «наполеоновских планов», только про себя. Но эти события и кадры были достаточно привлекательными и приободряющими.
Глава 3
На следующий день я прибыл к указанному Алексеем месту. Возле гаражей на отшибе города я встретил Сергея с ещё одним новым человеком, которого мне представили как Дениса. В этом крайнем районе прошли первые годы моей жизни. У него всегда была репутация бандитского и упаднического, наверное, в этом и был его особый шарм. Заводские районы много где считаются не самыми комфортными для проживания, опять же, в основном из-за низкого уровня достатка живущих там людей.
Почему опять смена планов? Видимо, Алексей был занят или слишком высокого звания, чтобы якшаться с таким отребьем, как я.
Сергей дал мне пистолет, и я машинально стал проверять его наполненность. В магазине всё ещё не было патронов.
– Пока не увижу, какой ты в деле, патроны не дам, – ответил Сергей на моё вырвавшееся мычание.
Он пояснил, что требуется от меня: просто наблюдать, и если что-то пойдёт не так, поддержать их с Денисом и помалкивать. По дороге к двухэтажному дому-развалюхе он сказал, что ребята, с которыми нам придётся «общаться» – сатанисты, избившие и ограбившие одного хорошего парня, и нам нужно отобрать у них то, что им не принадлежит.
Я где-то читал, что с пьяными или потенциально агрессивными людьми надо говорить максимально осторожно, понятно и не задавать вопросов. Это же правило я проецировал и на общение со всякого рода криминальными и маргинальными элементами. Я не задавал вопросов по трём причинам: чтобы не раздражать, чтобы у них не возникло ощущения, что я что-то вынюхиваю, и чтобы не думали, будто я неуверенный в себе слабак, надеясь, что мне и так всё станет понятным позже. Но эти ребята и вправду любили делать серьёзные хари, будто они Чаки Норрисы, идущие на смертный бой с армией тьмы.
Цель находилась в плетёнке – так я называл подобные дома со стенами непременно жёлтого цвета, которые сделаны из сеток тончайших дощечек, гипса и тряпок. Мы сами всей семьёй жили в подобном, и нам было уютно, просторно и тепло. Но наш дом был четырёхэтажным и находился в более нормальном районе. Не знаю, сталинки это были или ленинки, но по понятным причинам стены у многих из подобных домов уже давно частично обвалились или покрылись трещинами. Я боялся, немного дрожал, плюс эта мрачная и убогая обстановка вносила свою маленькую лепту. Но я вспомнил, что в таких районах все бухают, затем вспомнил себя под градусом, пожалев, что сейчас не такой. И затем во мне пробудилось достаточно хорошее «бабское» сентиментальное настроение, я перестал думать о плохом, ведь люди, живущие здесь, явно тоже не раз задумывались о своём положении и знали ситуацию получше меня. Они ни в чём не виноваты, и я искренне хотел бы, чтобы всем им было лучше, даже тем, кто не особо этого заслуживал.
Когда мы зашли во тьму единственного подъезда этого крошечного домика, меня обдало старыми знакомыми запахами в новых пропорциях: разумеется, запах сырости, мочи, старых пыльных книжек и старых грязных матрасов, в которых, наверно, ещё имеются и клопы, и даже они пытаются сбежать отсюда.
В квартиру на втором этаже нас пускать долго не хотели, притворяясь, что дома никого нет. Но после двух звонков на телефон местного жителя, яростной долбёжки в дверь, криков и угроз Сергея нам открыли.
Внутри бардак, грязно, темно, хоть за окном ещё день-деньской. На стенах были пришпандорены кнопками чёрные тряпки и листы бумаги с красными узорами. Я сразу обратил внимание, что в случае появления родителей всё это барахло можно было легко и быстро оторвать.
Мы проследовали за впустившим нас пареньком, который, по всей видимости, был под чем-то. В комнате нас ждали ещё трое ребят – два парня и одна девушка, – все не первой свежести. В комнате застыла дымка, около одного стояло широко известное в народе импровизированное устройство для курения и пахло чем-то знакомым.
Я устремил взгляд на даму. Она лишь вначале окинула нас взглядом, и после этого лишь пару раз смотрела в нашу сторону. Её обнимал грязнуля в серо-чёрном свитере. Мне нравятся обдолбанные люди, мне нравится «своя» атмосфера, но при виде этих существ я сразу ввёл себя в режим повышенной концентрации, ибо их было больше.
Я вспомнил про своего Макарова в кармане. Сил и уверенности он мне не придавал.
– Давай вещь и деньги, быстро, – довольно громко начал свою речь Сергей, обращаясь к проводнику, дружелюбно открывшему нам дверь. Разумеется, кто дверь открыл, кто смелость и гостеприимство проявил – на того почему-то и все шишки – стандарт мышления человеческого.
Только я об этом подумал, как Сергей схватил за грудки другого парня и швырнул его о стену так, что был слышен стук с нотками звона от удара головой примерно двадцатилетнего парня о стену комнаты. Мне понравилась эта сила, власть и динамика – молодого человека швырнули, как какую-то тряпичную куклу, и казалось, что он сейчас разобьётся, как стеклянная бутылка с водой. Затем мне стало его немного жаль, ведь это могло быть чревато сотрясением мозга. Однако я тут же вспомнил и то, что эти ребятишки не только ограбили, но и избили «нашего» наркоторговца так, что того «чуть ли не в реанимацию отправили», так что я вновь стал смотреть на всех них, как на агрессоров.
На помощь собрату встал парень некрасивой, но единственной присутствующей дамы. Сергей оглянулся, быстро среагировал, достав пистолет и направив на смельчака. Затем Серый сильно ударил его левым кулаком в грудь, и тот вновь присел на пол, схватившись за место удара.
Я понял, что сейчас нужно быть готовым действовать, и резко, но патронов не было, поэтому я глянул на невозмутимого Дениса. Затем я вспомнил о другой комнате, на которую успел пасть мой взгляд ещё при входе.
Через мгновенье после этого сзади моего «брата по оружию» оказалась фигура с занесённым ножом.
– Стоять! – крикнул я в замешательстве и потянулся к пистолету. Надо признать, я не знал, что делать в такой ситуации, и пока я над этим думал, уже представил, что мог бы застрелить этого выскочившего, как чёртик из табакерки, так называемого сатаниста.
Я выставил левую руку, уже почти достал пистолет, чтобы им пригрозить. Денис на долю секунды растерялся, но затем быстро собрался, развернулся и откинул руку нападающего в сторону. Затем он ударил того головой в лицо, повторил кулаком и швырнул теряющего равновесие парня в комнату к остальным, направив на него пистолет. Чёрт возьми, это было божественно! Это рвало шаблоны в клочья. Я так обрадовался упавшему парню, схватившемуся за лицо, что уже хотел раздавить ему шею, и даже шагнул в его сторону, словно загипнотизированный, с налитой кровью головой, но опытный Денис оттолкнул меня. После этого я почувствовал себя глупцом и униженным, но затем быстро перенаправил фокус внимания на основную задачу – комнату.
А в комнате уже полным ходом происходило месилово. Сергей пинал со всей силы свою жертву. Лицо бедолаги исказила гримаса боли, я даже успел запечатлеть складки кожи у зажмуренных глаз и дрожь внизу тела, – человеку было больно, даже несмотря на то, чем они тут успокаивались. По идее, подобные штуки должны были снизить восприимчивость к боли. Во мне проснулись сразу два чувства: жалость и ненависть к себе, не умеющему управлять своим телом и духом, ведь я бы на его месте корчился почти также.
В итоге проводник протрезвел на секунду, вытянул руки и вымолвил шёпотом:
– Я отдам. Всё отдам.
Он встал не без труда, держась за живот, и пошёл в ту комнату, откуда вылез парень с ножом. Сергей проследовал за ним, а мы с Денисом остались присматривать за комнатой.
Все сидели тихо-смирно. Через пару минут вышел Сергей со свёртком в руке, сказал: «Всё, пойдём», и мы спокойно ушли.
Когда все вышли из подъезда, успокоились и закурили, Сергей взглянул на меня и спросил:
– Ну что, как тебе?
– Напряжённо. Но хорошо, что хорошо закончилось… Много вопросов…
– Айда обмоем первое дело, – сказал он с улыбкой, и я понял, что у него есть что полезного мне сказать.
– У меня денег нет, – ответил я.
– Ничего, угостим.
* * *
– Забей, Жень! Всё путём! – крикнул пьяный Денис в клубе. Оружие мы оставили в его машине неподалёку.
– Я очень рад! Поднять сей кубок! И спросить хоть что-нибудь у вас… – ответил я своим новым знакомым.
– Что ты хочешь знать? – спросил Сергей с настолько серьёзным и чётким лицом, которое он мог сделать. По сути, я был прав, мне не нужно было задавать вопросы, мне и так сейчас гораздо спокойнее расскажут… Денис, тем временем, незаметно ушёл.
– Сколько вы здесь работаете? – решил я начать издали.
– Я два с половиной года, а Денис чуть попозже пришёл.
– Привыкли? Уже не напрягает такая стрессовость?
– Да нормально! Пофиг уже давно!
– А здесь реально денег заработать?
– Нормальных – нет! – отрезал Серый. – Но на жизнь хватит! На роскошь – нет! Если хочешь, дам тебе телефончик одного человека! С ней поговори – может, что общее найдёте… Записываешь?
– Погоди… Да, давай! – клубы я никогда не любил по многим причинам. Но сейчас шумовая завеса очень кстати.
Он продиктовал мне номер, и сразу продолжил:
– Кристина! Только не наглей! Женщина серьёзная! – он кивнул для пущей убедительности.
– Значит, на налаживание личной жизни и сейчас надеяться не приходится?! – спросил я, слегка улыбнувшись.
– Нет!.. Смотри, сколько тёлок! – ответил мне Сергей, проводя рукой по пустоте вокруг.
– Что в подобном месте возвращает нас к вопросу о деньгах, – съязвил я. – А в смысле? Я что, могу и на Кристину работать?
– Как договоритесь. Только с этого номера звони!
– И это не будет предательством? В смысле, мне же ещё ствол отрабатывать… – поскромничал я.
– Да ты чё?! – он усмехнулся. – Тебя просто на понт взяли, чтоб поработал бесплатно. Нафиг тебе этот ствол не сдался, – тут он чуть посерьёзнел, пристальнее в меня вгляделся и продолжил: – Ты что, реально грабануть кого-то хочешь?
– Теперь уж и не знаю, – я позволил себе покривляться самую малость, направил глаза в стол и едва заметно повилял головой.
Он засмеялся.
– Прикольный ты тип!.. Забей на ствол! Если надо будет, дадут.
– А Кристина что, из какого-то другого лагеря?
– Там просто компания другая, занимаются немного другими вещами.
Тут вернулся Денис и подсел к нам. Внешность у него была более приглядная, и вёл он себя чуть более «в стиле мачо», да и точно бибикой обладал, так что либо в уборную уходил, либо баб цеплять. Но им обоим было лет по двадцать пять – двадцать девять, так что, скорее всего, ещё и оба женаты. Непонятно, как, зачем, и что они для этого сделали, но всё же.
– А вот и Денис! – Сергей тотчас же обратился к нему: – Чувак про Кристину спрашивает.
Тот сначала молча и невозмутимо взглянул на меня, а затем улыбнулся.
– Ну что, флаг в руки! – ответил он.
Мы засмеялись.
– Не, про компанию её спрашивает, – поправил Сергей.
– Мутный народ. На понтах все, – ответил вновь серьёзный Денис, после чего отвернулся и хлебнул немного пива из бутылки.
– Во! Базарит мужик! – поддержал его Сергей.
– Так вы и с ними работаете? – я старался пить больше, а бояться устраивать расспрос – меньше. Девяносто пять процентов разговоров с подавляющим большинством людей – мусор, который можно выкидывать на помойку без зазрения совести. Как, собственно, и самих этих людей. А вот столь полезной и интересной информации вообще днём с огнём не сыщешь. Наверняка в этот момент они уже и сами начали жалеть, что заговорили на эти темы.
– Ну ладно, пойду растрясусь немного, – намекнул на окончание разговора Сергей.
* * *
Дома перед сном я вновь поддался думам. Раньше я вообще не мог уснуть – даже вспомнить страшно, – по три ночи подряд спал по три-пять часов. Без львиной дозы алкоголя нормально поспать удавалось чисто случайно.
Слава Богу, с тех пор, как я стал употреблять подходящий мне антидепрессант (как мы его с Митричем называли, «АД»), проблема с засыпанием решена, даже если ложиться трезвым. Не слава Богу, что АД кардиотоксичен, и рано или поздно его придётся заменить на другой или вообще бросить. Я уже несколько раз пытался, пару раз силы воли аж на три недели хватило. Но всё равно сдавался. Как, скорее всего, сдамся и в этот раз.
Небольшое количество алкоголя лишь ещё больше раззадорило ворох мыслей, хотя уже надо было спать. Я мог бы воспользоваться своими методиками самоконтроля и без особого труда заставить свой поганый организм и психику заснуть. Но сейчас я именно хотел думать… Два раза.
Понятно дело, что это – не проверка, ибо я ни зекам, ни кому бы то ни было нафиг не нужен. Но тогда странно: неужели у Сергея настолько велика доброта душевная, что он мне на первой с половиной встрече всё так легко и чётко выложил, да ещё и телефон дал? Да в наше время за телефончик дамы чуть ли не ствол к башке надо приставлять. Учитывая обстоятельства, это даже не совсем шутка.
Одно дело, когда знаешь, что на какого-то «пахана» работаешь. Знаешь, за что, ради чего. Знаешь, кто с тобой, привыкаешь к лицам, каким-никаким. Всё логично – сам же обратился. Другое дело – на переправе коней менять.
В общем, я быстро переключился на мысли о пустом магазине пистолета, и нужен ли он мне, действительно. Ведь я теперь теоретически мог бы заниматься более важными, объёмными, организованными и полезными делами.
Затем я переключился на героев сериалов и фильмов. Я представлял, как бы я действовал, будь я на месте главного героя и главного злодея. Придумывал других героев, которых, по моему мнению, не хватало, и представлял, как бы действовал, будь я на их месте.
Затем попытался вспомнить лицо дамы в клубе, которая более всего запомнилась – в тёмно-бирюзовом с синим одеянии, – не смог. Затем вспомнил профиль сатанистки – бедняга.
Затем стал представлять себе Кристину и её компанию. Затем представил, что самое худшее и хорошее со мной может произойти, если я вольюсь в новый коллектив. Затем опять думал над тем, почему вдруг всё так просто, и чем вообще я кого-либо могу заинтересовать, и с какой стати им брать кого попало. Или у них с кадрами совсем всё плохо?
Затем подумал ещё над чем-то, проверил, сколько времени на мобильнике, оказалось – провалялся уже час, и решил задавить себя, пока не слишком поздно. Ведь дальше – больше.
Глава 4
Захотелось устроить перерыв в бандитской житухе хотя бы на недельку-другую. Но уговорил себя только на три дня, в которые мы с Митькой обучались методу Сильва.
Нужно было объяснить, зачем нам это нужно. Митрич сказал что-то про контроль эмоций и своего состояния. И за ним ещё куча народу, включая меня, повторили это разными словами. А может быть, этого достаточно?
Самочувствие у меня улучшилось, техникой на первых порах я пользовался часто. Мне она и вправду помогала бороться со вспышками гнева и бессонницей вследствие отката с АДа.
Глянул последние записи в дневнике – такое чувство, будто я только и делаю, что злюсь, бухаю и долблю разные наркотики горстями. Но ничего не поделаешь – лучше, чем вешаться.
Вспомнил и последний раз, когда с бабой пытался замутить. Крошечная дама, которая меня всегда возбуждала, разумеется, первого сентября после встречи ответила крайне отрицательно на моё недовольство произошедшим. Но более всего меня разозлило, когда я запостил нашу переписку ещё одному лучшему другу Андрею. Тот сказал, что мне стоило бы чувство собственной важности поубавить. В нём и заключалась суть, без неё в принципе не могло быть. Я учусь на пятом курсе, она – на нулевом. Я приехал к ней через полгорода, накурил её и её беспонтовую подругу среди целой тьмы её не то приятелей, не то одноклассников, не то одногруппников будущих, не то вообще какой-то шпаны. Всего лишь заикнулся о том, что ожидал, что встреча будет немного иначе проходить, и на меня ведро грязной реакции пролилось, и я ещё должен это хавать?
Как бы там ни было, постоянный страх из-за диплома, подработки, частые возлияния, долбёжка всего, что под руку попадётся, а теперь ещё делишки криминальные и злые очень быстро стирают послевкусие даже такого удара по моей психике. Уже через пару недель думаешь обо всём этом с юмором, – всего лишь плюс одна к армии предыдущих. Но я-то себя знаю – этот юмор наигранный и злой, – никуда негатив из души не денется. В подсознание многое записывается по частичкам, даже если того не хочешь.
Пистолет, опять же, остался у Сергея, так что меня к этим ребятам почти ничего не привязывало, но ждать больше трёх дней перед звонком всё равно не стоило. Наверняка он предупредил её обо мне, а людям почему-то не нравится, когда ждут, прежде чем позвонить, даже если им на звонящего начхать.
Так что я рискнул и позвонил, хотя бы просто чтобы узнать о новых людях. Мама часто говорит, что надо расширять свой круг общения.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответил приятный женский голос.
– Кристина?
– Да.
– Меня зовут Евгений, мне ваш номер дал…
– Ага, да, Сергей мне уже о вас сказал. Мы можем встретиться сегодня часа в три? – надо же, девушка приглашает кавалера.
Пришлось на подработке поторопиться, чтобы приехать вовремя. Возле офисного здания ближе к центру города в назначенное время она уже ждала меня.
Роста она была среднего, волосы каштановые, тело скрывала кожаная куртка коричневого цвета, но личико симпатичное, серые глаза, а в руке была сумка, или не знаю, как это называется, но внутри могут уместиться листы формата А4. При встрече она слегка улыбнулась и повела меня выгуливать.
– Если честно… – хотел я было начать первым, но заговорили мы одновременно.
– Сергей мне… – она опять слегка улыбнулась, и спросила: – Что?
– Да нет, мне уже интересно, о чём вы заговорили. Кстати, можно на «ты» вместо «вы»? – заставил я себя спросить с улыбкой.
– Можно. Сергей не сказал, чем вы с ним занимались, но, я так понимаю, тебя не пугает, что некоторые дела, которыми они занимаются, могут граничить с законом и быть немного опасными? – решила она начать издали, с безобидного, но я предвкушал жесть из её уст.
– Всё нормально, – и сразу же удивился себе, что так сказал. Обычно крутые мужики в кино говорят что-то вроде «всё хорошо», или «всё будет хорошо». Я же так сказал потому, что стал терять интерес к разговору, если он и был. Да и в принципе я начал уставать последнее время от недосыпа и от того, что это очередная дама, к которой, видимо, нельзя подкатывать, а соответственно, и мотивации разговаривать с ней как следует мало. Поэтому хотелось побыстрее промотать диалог к самому непосредственному.
– Сергей сказал, что с тобой, то есть с вами, то есть с тобой, надо быть серьёзным, – решил убедиться я, тоже начав издалека и мягко.
– Почему же? – спросила она, улыбаясь. – Ну, как-то я просто привыкла о деле в основном разговаривать – работа такая. Это не значит, что я только о ней говорю, я не какая-то страшная, – она опять улыбнулась.
– Я скорее подумал, что у тебя есть какой-то парень, или папа, или начальник страшный и строгий, с которым надо быть осторожнее, – эти слова я долго придумывал, так что предложение получилось растянутым и бестолковым.
– Нет, никого страшного такого нет. Люди, для которых я подбираю персонал, конечно, бывают капризные… – её лицо стало серьёзнее, она посмотрела по сторонам, и я обратил внимание, что на меня она посмотрела только вначале, и после этого старалась не смотреть в мою сторону.
Видимо, Кристина вспомнила, что мы отошли от главной темы, и продолжила:
– Есть человек по имени Роман Валерьевич, он занимается бизнесом. В среде, в которой он вращается, много проблем… с которыми ему не помешает помощь молодого человека, который хочет работать.
Пока она это говорила, я уже забыл о том, что она симпатичная девчонка, пусть и лет на пять-шесть старше меня. Но затем опять появились мысли в стиле: «А росточком-то и комплекцией – не секс-бомба, конечно, но вообще классная милашка. Но не моя. Но классная. Но не моя. Так и так никто не „моя“, но классная же. Ну и что? Ну, не знаю, вдруг в будущем напьёмся вместе?»
– Я сейчас не могу сказать, что конкретно придётся делать для Романа Валерьевича. Давай я договорюсь с ним о встрече, и там уже всё обсудите? – тут её выражение лица выглядело как будто немного жалобным.
– Хорошо.
– Я позвоню, как договорюсь с ним.
– Хорошо, – я кивнул и был готов к поцелую в конце первого свидания. Вместо этого она немного поёрзала, затем достала телефон, посмотрела в него, и мы попрощались.
Глава 5
Через пару дней приехал по указанному Кристиной адресу. На месте располагалось пятиэтажное офисное здание среднего возраста.
Охранника я не заметил, так что сразу пошёл искать нужный мне офис 107 на первом этаже. Дверь была открыта, и я вошёл. В первой комнате никого не было, так что я сразу пошёл во вторую.
Там за столом сидел мужчина и что-то высматривал в дисплее ноутбука.
– Здравствуйте. Роман Валерьевич? – начал я.
– Да, – он оторвался от экрана и пристально взглянул на меня.
Ростом он был ниже меня, волосы каштановые, в бордовом свитере. Лет ему было около сорока пяти, телосложение относительно плотное. Выглядело всё так, что либо он только что сюда переехал, либо это его временное обиталище.
– Евгений?
– Да.
– Закрой дверь, пожалуйста.
Я вернулся и захлопнул входную и дверь в его кабинет для пущей конспирации.
– Присаживайся, – он указал на стул неподалёку от себя и принялся играть автоматической ручкой. Ноутбук закрывать не стал, только слегка откинулся на спинку стула.
– У тебя как вообще со свободным временем? Учишься, работаешь?
– Скоро диплом, изредка езжу в университет, подработка только четыре дня в неделю занимает обычно часов по пять-шесть.
– Сможешь иногда сорваться, когда срочно нужен будешь?
– В большинстве случаев, конечно, смогу.
– Надо будет встречаться с людьми, к которым я не успеваю или не могу заехать, немного в другом помогать. У меня ещё ребята есть, помогут, всё покажут, расскажут, что нужно.
Говорил он серьёзно, и я понимал, что для него это достаточно важно. Но я до сих пор не мог взять в толк, в чём конкретно будет заключаться работа. И чем вообще такой, как я, могу быть ему полезен. Я понимал, что все карты сразу он раскрыть не может, поэтому дал ему и себе время, вдруг в процессе всё сам пойму. Но именно чтобы не показаться совсем уж лохом, я выдавил:
– Хорошо. А какова будет оплата и в какой форме?
– Давай ты сперва с людьми познакомишься и у них поучишься, что к чему? – неожиданно мягко и спокойно ответил он.
– Ладно.
– Я тебе телефон одного человечка дам, пообщаетесь, может, поймёшь, что тебе это не нужно. И Кристина если позвонит, возьми трубочку, хорошо? – всё это время Роман Валерьевич лишь изредка показывал мало-мальское напряжение лицевых мышц, несколько раз отводил взгляд, но намёка на мерзкую улыбку я не увидел, так что негативных ощущений у меня не возникало.
После разговора он встал, мы пожали руки, попрощались, и он уселся обратно, уткнувшись в свой ноут.
На выходе меня начали напрягать мысли о неясности и непонимании происходящего. Ещё стало раздражать обилие новых персонажей, и в ближайшее время их явно будет становиться всё больше. Ну что же, тупые экстраверты же любят в барабане включенной стиральной машины жить, посмотрим, насколько меня хватит. А может, мне плюнуть на всё и вернуться к бандюкам обыкновенным? Там хотя бы точно будет весело. Но зато за привод в ментуру из универа турнут тотчас, и гейм овер.
* * *
Это был плохой день. Куча неприятных мелочей серьёзно испортила мне настроение. Казалось бы – всего-то вернулся из университета несолона хлебавши; ну трамвай опять сломался; ну воду горячую отключили со всеми не вытекающими; ну ещё какой-то план обломался – ну что тут такого? А вот и нет. Это совершенно неприемлемо. Неприемлемо хотя бы потому, что и с остальным, мягко говоря, не комильфо, не вивальди, не айс, и прочие матные слова, сказанные очень громко. Так что уж о такой фигне, именно что «мелочах», я вообще не должен задумываться, и уж такая фигня вообще должна работать бесперебойно, как часы. Бесило буквально всё. Так что я принял решение бахнуть залпом полкружки пива и отбоксировать как следует деревянную дверь у себя дома. И бил до тех пор, пока не стало больно. Затем опять разозлился уже на боль, немного дал кулакам передохнуть и нанёс ещё несколько ударов, пока не стало больно настолько, что продолжать стало страшно.
Плохие дни зачастую идут по два-три подряд, но последующие, как правило, слабее. Однако терапия работает безупречно и быстро – после кружки пива начали наливаться румянцем ланиты. К кулакам поступает частичная анестезия, а из головы выметает мусор тяжеляк на большой громкости – всё продумано, комплекс процедур отточен месяцами.
Зашёл в интернет – народ льёт помои на действующую власть. Подумалось, что это довольно смелые люди. Кто знает, вдруг даже в недалёком будущем и вправду будут отслеживать IP-адреса и вычислять реальные адреса проживания каждого недовольного. При Сталине были доносы, а в век информационных технологий всё будет ещё проще. Забавная мысль, о которой я часто слышу.
Сон 1
Проснулся я рано – меня разбудил брат. Мне приснился интересный сон. Мне всегда казалось, что люди тяготеют ко снам и запоминают их отчасти из-за того, что их не захватывает полностью жизнь наяву.
Во сне я сначала был как в какой-нибудь компьютерной игре или фильме про восставших зомби. Люди с ними боролись, вроде всё как всегда, только выглядело ещё забавнее. Но вдруг ко мне подъехал на инвалидной коляске какой-то тёмный тип. Почему-то я решил врезать ему ребром ладони в грудь. Он встал с коляски, и я понял, что мне сейчас будет не очень хорошо, и лучше убежать. Но вскоре допрыгался и нарвался на ограду под напряжением. Думаю, псевдоинвалид был этому рад.
Потом я вдруг очутился в длиннющем коридоре с ровными деревянными стенами. Не было никаких поворотов или разветвлений. Самым примечательным было то, что по мере того, как я бежал по коридору, его ширина изменялась произвольным образом. Становилось то широко, то узко, настолько, что было трудно продолжать свой путь. Как будто коридор дышал.
Вскоре я заметил в нескольких метрах перед собой в темноте девушку. Её зажало этими «живыми» стенами. Она просила о помощи. Не помню, появился ли там какой-то поворот или ещё что, но я как-то прошёл коридор, не помогая ей. После этого я очутился в комнате с мебелью в классическом стиле, с красным абажуром на настольном светильнике, ковриком и большой кроватью. Я понял, что это гостиница. В комнате преобладал красный цвет, а освещение оставляло желать лучшего. На столе стояло небольшое зеркало с подставкой. Я взял его в руки, посмотрел, и в отражении увидел девушку. Запомнить её лицо не удалось. Удивительно, что я вообще взял стекло, учитывая, как я к ним отношусь.
Глава 6
На следующий день я поехал на встречу с Михаилом, телефон которого мне дал Роман Валерьевич. Мы договорились с ним накануне. Место встречи было выбрано необычное – военкомат. В этом году я сюда зачистил – и паспорт менял, и адрес прописки.
Охраннику я сказал, что мне нужно встать на учёт, и он открыл железную дверь. Внутри старые добрые окрашенные коричневой краской дверные проёмы, истёртый линолеум с металлическими заплатками и канцелярский запах, как я его называл. Стандартная атмосфера бесчисленного множества госучреждений, интерьеры которых не менялись с советских времён. Мне часто было здесь немного не по себе – всегда боялся, что эти хмурые люди меня загребут в армию, едва я покажусь на пороге. Но теперь это глупое чувство уже почти растворилось, улетучилось, потому что за жизнь я должен так много раз сюда заходить и сообщать о любых изменениях, вплоть до того, какой у меня был стул последний раз. И это притом, что вся необходимая им информация, по сути, базовая, должна быть хоть в каких-то реестрах. Если бы между госучреждениями была налажена хоть какая-нибудь связь, хоть сколько-нибудь нормальное взаимодействие, в военкомате уже должны были бы знать всё, что им нужно. Тем более, если это «государству» нужно меня в армию забрать и ловить в случае, если я буду косить. Этого момента я никогда не понимал. Наверное, денег нет.
Нужный мне кабинет был напротив входа, и у него, в отличие от остальных, была металлическая дверь. Внутри было два окна, у ближайшего и стоял Миша, который встретил меня улыбчивым взглядом и рукопожатием. В другой руке он держал банку коктейля, из которой иногда попивал. Непонятно, как его сюда пропустили с алкоголем. За ним в очереди стоял ещё один высокий парень, так что я просто молча подождал.
Как я понял, Мише сказали, что денег для него нет. Он улыбнулся, забрал свой документ и мы ушли. Ростом он был пониже меня, короткие волосы, голова кругловатая, кулаки набитые, ногти коротко острижены. Ну и в целом он производил впечатление дворового хулигана, с которым лучше не связываться. Хотя лицо его к улыбке, видимо, основательно привыкло.
– Никуда не торопишься? – начал он ещё внутри.
– Да нет.
– Съездим в одно местечко?
– Да, – разумеется, отказываться я не стал, я же сам пришёл. Хотя никуда ехать у меня желания не было.
Мы сели в белую грязную девятку, что стояла у здания военкомата. Михаил сел на переднее сидение, а я на заднее. За рулём сидел ещё один парень.
– Это Санёк, – представил его Миша.
– Евгений, – мы пожали руки.
– Ну что, поехали? – спросил Мишу Александр.
– Да, погнали, – ответил тот.
Минут через пятнадцать мы остановились во дворе. Примерно в этих краях жил мой друг. Мы с Мишей пошли в один из домов, а Саша опять остался ждать.
Видимо, нам нужен был кто-то, живущий в квартире на первом этаже справа от лестницы. Миша несколько раз позвонил в дверь. Затем постучал. Затем постучал усерднее и начал звонить жильцу по телефону.
Спустя минуты три попыток на его лице всё ещё не отразилось ни одной эмоции, словно такое с ним происходит частенько. Он уже собирался уходить, но я сказал:
– Может, спят в туалете?
Он взглянул на меня и попробовал ещё разок, прежде чем уходить.
Когда мы сели в машину, зависла полуминутная пауза.
– А кто нам нужен был? – начал я.
– Адвокат, – задумчиво произнёс Миша.
– Уже?
Они переглянулись, и Александр спросил:
– Ждём или едем?
– Куда ехать-то собрался? – осведомился Миша, слегка улыбнувшись.
Александр посмотрел на него, но ничего не ответил.
– Посидите-ка, пойду пройдусь, – немного подумав, сказал Михаил и вышел из машины.
Я понял, что он решил осмотреть окна квартиры и машины во дворе – вдруг что поймёт. Это подало мне идею запоминать номера машин всех субчиков. «Жаль, что машину Дениса в своё время не запомнил, но уж эту я должен записать», – подумал я.
С полминуты мы с Александром сидели молча, но потом я не выдержал и спросил:
– Так что за адвокат? И зачем он нам нужен?
– Да то ли рассказать нам что-то должен, то ли передать что-то, не знаю – у Михана спроси.
– А чем вообще нам придётся заниматься… в качестве работников Романа Валерьевича?
Он повернулся, взглянул на меня с коварной ухмылкой и спросил:
– А ты чем бы хотел?
Тут вернулся Михаил и сразу брякнул:
– Всё, поехали по домам.
– Звонил Р. В.? – спросил Александр.
– Да, он в курсе. Потом как-нибудь поищем, – Михаил явно обрадовался. Возможно, он был готов караулить адвоката часами.
– Так что за адвокат? – осведомился я.
– Он Р. В. обещал документы передать, а сам пропал… – спокойно ответил Миша.
Я подумал, что либо ещё не вошёл в круг доверенных, либо ему самому Р. В. ничего не рассказал. И с чего бы вдруг? Работнику достаточно говорить только то, что ему необходимо знать для выполнения текущего задания. Однако если доверить человеку забирать не знай чего, он может вернуться с клочком туалетной бумаги. Так что, скорее всего, Михаилу просто было лень всё рассказывать или неловко показывать, что он и сам лох.
– Прокатишься с нами? – вдруг спросил у меня Александр.
Меня всегда напрягали эти продолжения банкета, когда уже пора домой ехать. Шёл девятый час. Но отказывать было как-то нехорошо, так что я согласился.
– Куда? Что надо делать? – вновь спросил я.
– Дунуть не желаешь? – спросил Александр, не оборачиваясь.
– Желаю, – честно признался я.
* * *
Ещё минут через двадцать мы остановились в мало знакомом мне районе. Деньги на такси у меня с собой были, так что я не стал спрашивать, будут ли меня подвозить. Ничего ценного у меня не было ни с собой, ни по жизни, так что и за это я не особо волновался.
Путь привёл нас к многоэтажке, и перед подъездом я спросил:
– А что, гостинцев никаких не надо с собой? Разрешается с пустыми руками прийти?
– Всё нормуль, – ответил Александр.
Александр набрал «73» на домофоне, и вскоре оттуда спросили:
– Кто?
– Это я, – ответил Александр.
– Кто «я»?
– Санёк. Открывай.
Домофон запиликал, и дверь открылась. Тут я и заметил, что Михаил взял с собой пакет, что лежал на заднем сидении рядом со мной.
Пока мы поднимались на лифте на седьмой этаж, я рассмотрел Александра: худой, ростом чуть ниже меня, волосы средней длины, русые, глаза карие, нос немного длинноват, но в целом довольно симпатичный парень, которому повезло не быть изъеденным прыщами; одет был в серую куртку-пальто и чёрные джинсы. Было в нём что-то таинственное и непонятное. Он мне кого-то напоминал – то ли друга, то ли знакомого из давних времён.
Судя по беззвучной паузе, прежде чем открыть дверь, хозяин смотрел в глазок. Интерьер в квартире был довольно простой и строгий, но я сразу ощутил праздничную атмосферу. В обеих комнатах горел свет.
Мы проследовали за хмурым хозяином в комнату, где собралась вся шобла. Увидев нас, народ тоже слегка нахмурился. На диване сидел парень в обнимку с умеренно симпатичной девушкой. У неё был журнал в руках, но они оба наблюдали за двумя «играющими» за столом ребятами: один тыкал ножом между пальцами другого. Никогда не понимал подобных садистских игрищ.
Михаил достал из пакета бутылку водки, минералку и сок. Хозяин, не меняясь в лице, вышел и вернулся через несколько секунд с тремя рюмками. Ни одного бокала для питья не захватил – этого мужланства и бравад тоже никогда не понимал.
На столе помимо деревянной доски, по которой быстро тыкал ножом один из ребят, стоял сок, полураспитая бутылка водки, две рюмки, пара бокалов и ещё что-то из провизии, а под столом стоял сооружённый водник. Недавно им пользовались, но сейчас он, разумеется, был разряжен.
– Ну что – за знакомство, – сказал Михаил, протягивая мне рюмку, на две трети наполненную водкой. Александр отказался от алкоголя и просто стоял и смотрел на нас.
– А бокал можно? – спросил я.
– Пей отсюда, – ответил он, передавая мне открытую коробку сока.
Сразу после первой стопки меня спросил парень с ножом:
– Сыграем? – он был совершенно спокоен, а глаза слегка отдавали расслабленным блеском и краснотой. Я уже успел понять, что они тут все в относительно приемлемом состоянии.
– Нет, спасибо, – ответил я.
– Что, слабо? – продолжил он также спокойно.
– Нет, просто… Мне бы для храбрости чего-нибудь… Того, что под столом, например… – ответил я.
– А водки мало? – осведомился хозяин.
– Мне её для храбрости ещё стопок десять нужно.
Такое беспардонное поведение меня удивило и немного напугало. Я посмотрел на Александра с Михаилом, – первый смотрел куда-то в сторону, слегка улыбаясь, а второй спокойно смотрел на парня с ножом. Последний молча сделал жест рукой, словно он позволяет.
Саша взял со стола всё необходимое, подвинул пластиковое ведро и начинил орудие.
После меня бахнул Александр, и добил парень с ножом. На остальных я посматривал редко. Недолго думая, я закатал рукав и положил руку на доску.
Хоть парень до меня ушёл с целой рукой, первые пять-шесть секунд было страшновато. Но потом я, как всегда, слегка абстрагировался, и просто смотрел на руку. Парень всё разгонялся, и пару раз я почувствовал холод лезвия. Однако через минуту испытание было пройдено, и в заключение этот «игрок» резким ударом воткнул нож в доску в нескольких сантиметрах от моей руки, чтобы меня напугать. Я отдёрнул руку, но уже после того, как тот воткнул нож. Кто-то усмехнулся. Промелькнула мысль: «Сейчас будет драка».
Я осмотрел присутствующих и встал из-за стола. Явной агрессии я не почувствовал, а Михаил уже приготовил мне вторую стопку.
Тишину нарушили чьи-то тихие разговоры, а я про себя подумал, что раньше я не умел быть таким смелым, сохраняя при этом самообладание. И пусть мне часто говорили, что я чего-то не боюсь, на самом деле это лишь вид, внешняя оболочка, и от ускоренного пульса, усиленного потоотделения и трудности в построении оптимальных речевых конструкций я так и не смог избавиться. Я всё ещё боялся слишком многого.
После ещё двух стопок и одного выстрела из воды я ощутил своё любимое состояние и стал расспрашивать Михаила:
– Мне не надо знать имена присутствующих?
– Это Юра, это Макс, это Лера, это… не знаю, – поведал мне Миша. Я спросил, чтобы не казаться невежливым, ибо я был почти уверен, что имена всех этих призраков я не запомню.
– Роман Валерьевич сказал, что вы мне расскажете, что тут к чему. Сказал, может, мне это и ни к чему вообще…
– Может, и ни к чему… Ну что, он говорит, например: «Будьте там, присмотрите за тем-то человеком», – мы едем и смотрим, что он делает, например. Или говорит: «Будьте там, нужна поддержка просто», – мы едем, смотрим, чтобы на него не наехал никто. Или вот как сегодня: «Надо заехать к тому-то, забрать то-то».
– А что за документы сегодня нам адвокат должен был передать?
– По делу износа какого-то.
Во время разговора он немного хмурился, показывая, что ему не очень приятно отвечать на эти вопросы, но мне было плевать.
– А чем Роман Валерьевич занимается?
– Что-то в сфере строительства.
– Есть идеи, где искать адвоката?
– Нет пока, Р. В. скажет, если что.
В общем, я расспросил всё, что только пришло в голову. Ещё пару минут я пытался придумать, что бы ещё узнать, посмотрел, что делают другие. Оказалось – ничего интересного. Я задал какой-то бесполезный вопрос, услышал на него такой же ответ, ещё немного помялся, посмотрел, который час, и сказал:
– Ладно, мне уже пора… Всем пока!
Никому особо не было дела, а Александр с Михаилом закрыли за мной дверь.
Слава Богу, я не стал задерживаться, хотя в этом и не было никакого смысла. А также слава Богу, что я был нетрезв, и мысли о необычном поведении тех людей меня почти не беспокоили. Маршрутки ещё ходили, так что я добрался легко.
Дома я обдумал услышанное. Ответы меня не удовлетворили – всё ещё было непонятно, что к чему. И как только я осознал, что размышления об этом только портят мне настроение, включил фильм. Не досмотрев его, я лёг спать, ибо глазки уже сами закрывались.
Глава 7
Прошло больше недели. На следующий же день после странного вечера с незнакомцами я позвонил Р. В. и Мише узнать, не нужна ли помощь. Оказалось, не нужна. Кристина тоже не звонила. Я начал думать, что не подхожу, что меня сбросили со счетов. И даже через пять дней, когда я вновь позвонил по тому же поводу, ответ был таким же: про меня не забыли; пока помощь не нужна; мне позвонят, если что надо будет.
Я не хотел себя накручивать, занимался своими убогими делами, и как-то незаметно всё это улетучилось из моей головы. Удивляться тут особо нечему, ведь я и в нормальном состоянии не шибко долго что-либо держу в памяти, а тут ещё эта гора раздражающих побочек, не замечать которые очень тяжело. Я хотел лучше усваивать информацию, избавиться от раздражённости, злости, «рывков» – кратковременных проблем с восприятием, усиленной потливости, сердечной аритмии, проблем со сном, быстрых перемен настроения, ощущения полной бессмысленности всего, что я делаю или мог бы делать, так что я возобновил приём АДа. Как я и предполагал, в этот раз я тоже сдался, вернувшись к своей зависимости.
Вдруг мне позвонил Михаил и предложил левую тему – подменить кого-то на одну или пару ночек и побыть вышибалой в клубе. Мне, конечно, слегка прельстило, что мне вот так запросто такое доверяют. Он объяснил, что качком быть не обязательно – там всякие работают; и что я высокий и адекватный, – это уже хорошо; и сказал, что заплатили бы сразу, но я всё равно струсил. Хотя такой опыт мне бы пригодился, пусть и невесть что за работка.
Вместо этого я решился позвонить Сергею – самому улыбчивому из знакомых мне бандюков. Он отнёсся к звонку с пониманием. Я рассказал о том, что со мной произошло, и мы договорились о встрече, на этот раз в скверике поближе ко мне.
– …а я только с поминок. Друг в армии умер, – врезалась мне в память первая интересная фраза из его уст. Видимо, на поминках он умудрился неплохо приляпать.
– А от чего?
– От менингита. Холодно там везде было, – я понял, что он сейчас не настолько расшатан, чтобы поддаться эмоциям.
– Не представляю, каково это – вот в таком возрасте, вот так… без весомой причины, – решил я сказать хоть что-то, чтобы не было неловкой паузы. Сказал честно, что думал. Хотя сразу понял, какую чушь спорол, учитывая, что так куча народа дохнет, как, вполне возможно, сдохнем и мы, особенно, если продолжим с бандитами дружить.
Я напомнил ему о цели нашей встречи, и он ответил, что «есть тема». Затем он вновь отвлёкся, чтобы поплакаться, что платят с перебоями, и что домой несёт зло с собой. Я расспросил его о «теме» и попрощался. Если бы у него было достаточно грустное лицо, мне было бы его жаль, а так – всё равно.
* * *
Через пару дней я уже сидел с Сергеем и Фёдором в машине на окраине города. Дело, о котором говорил Сергей, заключалось в банальном присутствии «для массовочки». В доме, возле которого мы сидели и ждали, Анатолич разговаривал с какими-то важными особами, и мы здесь сидели только на случай, если разговор пойдёт по агрессивному сценарию. Хотя людей было столько, что наше присутствие было лишним.
Федя, сидевший за рулём, оказался болтливым. Из его уст я узнал, как же, на самом деле, много преступлений совершается в нашем городе, и как мало нам об этом известно. Узнал, что отсидевшим в тюрьме очень тяжело живётся, особенно, если у них семья. Тут моё настроение ещё немного упало, и захотелось усмехнуться и съязвить, но я осёкся. Потом он спросил, чем я занимаюсь, и на мой ответ, что я студент и подрабатываю законно на полставки, он поменялся в лице и перестал говорить.
Пока мы тупо просиживали штаны, мне, естественно, захотелось пи-пи, а ещё мне позвонили по телефону. Разумеется, я заблаговременно поставил его на беззвучный режим, даже вибро выключил. Если бы не моя привычка частенько смотреть, который час, я бы мог узнать об этом нескоро. По телефону разговаривать не рекомендовалось, так что я только отпросился выйти в кустики, вспомнив про номера машин.
Вернулся домой я в одиннадцатом часу не солоно хлебавши. И только когда я разделся и нашёл место без лишних ушей, почувствовал себя достаточно комфортно, чтобы перезвонить. Висел один пропущенный от Р. В. и два от Миши с одной SMS: «Ты там спишь, что ли?»
Я позвонил сначала Мише, а он сказал мне позвонить Р. В., несмотря на поздний час.
– Жень, ты же говорил, что будешь доступен, – начал Р. В. в противном тоне. – Может, тебе не нужна работа?
– Нужна. Извините, я был на другом зада… помогал другим людям. У них нельзя было разговаривать по телефону…
– Ладно, – перебил он меня, – сейчас позвони Мише, он всё скажет. Спокойной ночи.
Я попрощался, но он уже повесил трубку. Полагаю, людям статус предписывает выражать недовольство, даже если им всё равно. Пожурить – это святое. И обязательно ещё надо говорить свысока – напыщенная тварь, чтоб тебе в Бездну провалиться.
Миша сказал подъехать к нему днём, и мы поедем по делам. Той ночью я валялся, беспокоясь о том, что разочаровал Р. В. Однако через полтора часа смог заснуть – спасибо фармакологии.
* * *
Разумеется, никому нет дела, как я совмещу свои дела с этой новой «работой». Максимум, на что пойдут – это передвинут встречу на часок.
До места я добирался медленно, и настроение слегка упало. Прежде чем сесть в белую девятку, я, наконец, записал её номер – уже второй после вчерашней зелёной бандитской десятки. Теперь ношу с собой блокнот с ручкой во внутреннем кармане, чтобы делать заметки на случай, если встречу что-нибудь интересное, или появится какая-нибудь интересная мысль. Номера стал записывать просто, чтобы хоть что-нибудь записать, и на случай, если придётся сдавать новых дружков милиции, и чтобы быть уверенным, что ко мне подъезжают знакомые люди. Да и надоело, что почти ничего не знаю о новых знакомых. Немного было страшно, что найдут у меня записи и покарают, но что-то довольно скоро стало не шибко страшно – отчасти сами виноваты, и вообще, что хочу, то и делаю.
Мы поехали в район, который в простонародье называют стошкой. Далековато. Нам предстояло забрать одного человека и отвезти его к Р. В. Звучало странно.
Никогда не понимал, зачем жить в таких местах, если есть выбор. Вроде выглядит всё также, обыденно, серо, однообразно и убого, как в городе. Только в местах столь удалённых почти нет ничего, и для ведения социально активной жизни или решения каких-нибудь задач, даже рутинных, наверняка придётся ехать в город.
Про этот отшибный район тоже слышал, что здесь чуть ли не зона боевых действий, круглосуточные и повсеместные изнасилования, поножовщина и расчленёнка; что здесь повсюду реки крови, кучи из кишок и сплошной частокол из копий с насаженными на них черепами бедных зашедших не туда; и что здесь без миномёта не выжить. Однако, как только я первый раз увидел это место, как и другие окраинные районы, я сразу понял, что всё это враки, – район как район, кажется чуть-чуть более разреженным, вот и всё.
Саша выбирал место рядом с автомобилем, руководствуясь, видимо, стадным инстинктом, ибо свободного места было предостаточно, но поставить свою машину он решил именно поближе к чужой. В этот раз я заметил ствол у Миши по правую почку, и мне сразу стало ещё приятней, милей и интересней.
Наша цель находилась в двухэтажке. Когда мы уверенной походкой подошли к подъезду, до нас докопалось трое местных шпанюков.
– Далеко собрались? – начал самый смелый из них.
– С человеком поговорить, – ответил Михаил, продолжая идти.
С одной стороны, надо было проявить больше уважения и остаться поговорить с ним, быть может, уточнить, здесь ли живёт нужный нам человек. С другой стороны – причём здесь разговор с незнакомцем, если мы всё равно знаем, что нам делать, и время на пустую болтовню тратить никому не хотелось.
Парень ещё что-то сказал нам вслед, и мы пошли на второй этаж. Дальше опять долгие бесплодные попытки достучаться до хозяев. Саша прижал ухо к двери, чтобы послушать, есть ли кто внутри. Нравится мне работать в команде в серьёзном деле – только он этот сделал, мы замерли – нам даже говорить ничего не надо было.
Я понимал, что выносить дверь мы не можем, хотя бы потому что даже не уверены, есть ли кто дома – Саша ничего не услышал. Представляться милицией смысла тоже было мало, ведь любой человек имеет право и им не открывать, и, если хотят, пусть выносят дверь и потом объясняются. У меня появилось плохое предчувствие, ведь теперь точно придётся сидеть в машине и поджидать, а мне завтра утром надо было на нормальную работу, да и холодно на улице, машина может разрядиться, если в ней постоянно греть. Да и в принципе ждать – всегда тупое и мучительное занятие.
Дверь квартиры напротив отворилась, мы обернулись и увидели парня. Если шпана внизу напоминала классическую гопоту, тот этот молодой человек мне сразу напомнил «пахана Анатолича», только в более лёгкой версии.
– Хорош стучать, – начал интеллектуал. Мы и вправду перешли в режим усиленного стука, так что некоторую неприязнь у соседа это могло вызвать, но не достаточную, чтобы лезть не в своё дело.
– А Виктор Яковлевич здесь живёт? – спросил я.
– Никто здесь не живёт.
– Нам сказали, что он здесь. Нужно с ним поговорить, – продолжил Михаил.
– Сказал – никого нет. Нефига стучать.
– Может быть, вы знаете, где его можно…
– Повторяю: не знаю такого, – перебил меня парень.
– А тебя колышет, что ли? Хотим и стучим. Захлопнись у себя там, – с ненавистью процедил Александр.
Далее произошла совершенная несуразица. Слава Богу, квартир было всего четыре во всём доме. Только наглый глупец закрыл за собой дверь, на первом этаже кто-то вышел из своего обиталища. Миша посмотрел вниз, а Александр пошёл посмотреть, кто там. И буквально через пару секунд началась погоня. Саша бежал за кем-то, Миша за Сашей, я за Мишей. Только я подбежал к выходу, злясь, что за ним ничего не видно, как его тут же убрали с линии моего обзора ударом ноги.
Я выбежал, увидел, что моих товарищей бьют, а в мою сторону идёт парень с напряжённым лицом. Затем меня повалил сзади злой сосед. Всё, что я успел сделать, – это попытаться за него ухватиться, чтобы свалить с себя. Он врезал мне вскользь в левую скулу. Вокруг стоял ор, царила ненависть, агрессия и хаос.
Вдруг послышался выстрел и громкий возглас. Вскоре шпана, которая нам сразу не понравилась, в лице пяти человек, начала медленно расступаться.
– Побежали отсюда, быстро! – крикнул Миша, и все быстренько разбежались. Тем временем, машина, рядом с которой мы припарковались, уехала, а в ней и наш человек. Более того, обнаружилось, что ещё и колесо у нашей девятки проткнули. Злости и разочарованию не было предела. Все стояли разгорячённые и матерились.
Александр предложил весьма заманчивый вариант – догнать обидчиков, что-нибудь выпытать у них и затем завалить. Вспомнив, что это уже вторая наша провальная миссия, я затею поддержал, но с оговоркой, что скоро стемнеет, и район мы не знаем, так что лучше сначала согласоваться с работодателем.
Так Михаил и поступил. Он всё рассказал, судя по манере Мишиного разговора, Р. В. не сильно кричал.
Мы прошлись в направлении бегства недругов, осмотрели дворы у редких многоэтажек, пустыри и, немного успокоившись и поняв, что они могут быть где угодно, решили закруглиться. Машиной занялся эвакуатор, а мы поехали бухать. В квартире у Александра явно было живописнее и уютнее, чем в той, куда они привели меня в прошлый раз. Тут уже проявились синяки и ссадины, и стало видно, что Саше досталось больше всех. Было заметно также, что его желание отомстить не ослабло. Я спросил Мишу, всегда ли Р. В. так спокойно реагирует на провал.
– Иногда орёт. Но я ему как описал ситуацию, он наверно, и сам понял, что мы особо ничего не могли сделать.
– Как вы познакомились с ним?
– Санёк… сын его сестры двоюродной, короче. А я с Саньком ещё до армии дружил.
– А как он узнаёт всё время, в каких местах нужные ему люди живут?
– Наверно, в ментуре знакомые есть.
– Не наверно, а точно, – поправил Александр.
– Это что, один и тот же человек? Мы за адвокатом сегодня гнались?
– Нет. За тем, кто мог что-то о нём сказать, – ответил Санёк.
– Это даже звучит смешно.
– Почему? – с серьёзным видом спросил Миша.
– Какой-то тупой адвокат сначала обещает материалы по делу Роману Валерьевичу, что, скорее всего, противозаконно. Затем пугается, сбегает. Непонятно как Р. В. узнаёт о его знакомом, который почему-то живёт со шпаной, которая его ещё и защищает. Да ещё и мы не запомнили машину, на которой он уехал. Это даже не смешно – такого вообще в реальности не должно быть, – это бред какой-то, – слегка поддался я эмоциям, не боясь реакции.
– Хе-хе, прикольно сказал: «в реальности», – подметил Александр.
В общем, я узнал номер телефона человека, торгующего психотропными субстанциями, представленными мне ранее. Также услышал мнение Миши о том, что лихие девяностые никуда не делись, просто сейчас они в новой обёртке и не так заметны.
Я вновь вспомнил масштабы сегодняшней неудачи – по всем фронтам, что называется. Да ещё досадно, что никто не был наказан за это. Однако я понимал, что это занятие неблагодарное, понимал, почему пистолет носит у нас только один, и что без дополнительной поддержки такое делать не стоит.
Вернулся домой я достаточно поздно. Матушка, разумеется, устроила мне разгром, ибо как же так – мало того, что выпил немного, ещё и подрался немного. В общем, опять наказание за то, что был наказан. Злоба, ненависть и страх опять не позволяли уснуть очень долго.
* * *
На следующий день съездил в тот же офис к Р. В. Разговор был короткий, и он дал мне пятнадцать тысяч рублей. Это нельзя было назвать зарплатой, скорее чем-то вроде аванса или компенсацией за неудобства. Это было очень кстати, ведь мои крохи уже были на исходе даже после таких скромных трат на сигареты, пару попоек и такси.
Студентишке в нашей стране-матушке вообще, чтобы хотя бы сводить девушку за месяц в ресторан, ещё куда-нибудь и купить подарок, нужно на панели подрабатывать. Это ещё если есть девушка. Да и без неё денег на так называемую «жизнь» всё равно не хватит. Это притом, что подработка во время учёбы не шибко одобряется: дескать, на учёбе концентрироваться надо.
Да и работяге, если уж на то пошло, тоже с его средним уровнем зарплаты за квартиру полжизни придётся расплачиваться, даже если на хлебе с водой сидеть. Как о таких вещах можно спокойно и с серьёзным лицом говорить, как будто так и должно быть, – непонятно.
Глава 8
Однажды случилось чудо, и мне позвонила Кристина. Наконец-то хотя бы женский голосок в этом дремучем лесу однообразия. Пригласила на встречу в Государственном Университете. Аж интересно стало.
Она встретила меня у входа и повела за собой. Пройти удалось без особых проблем, впрочем, такую даму куда угодно пропустят. Через некоторое время мы оказались в библиотеке и подошли к девушке с ноутбуком.
– Привет.
– Привет.
– Знакомьтесь – это Женя, это Оксана, – начала Кристина, и все заулыбались.
– Очень приятно, – ответила Оксана.
– Мне тоже, – поддержал я.
Первое же, на что я обратил внимание, ещё когда мы подходили к ней – это её светлая одежда: светлый свитер, светлые джинсы, белая куртка на стуле рядом. Она явно выделялась из толпы, привлекая взгляд. Казалось, будто она и сама светится, особенно, когда улыбалась. Ну и, конечно же, она была красива.
Дальше, как и с Кристиной, разговор изобиловал прерываниями друг друга, из-за чего все улыбались и смеялись.
– Оксана учится на социологическом факультете, – заигрывающе, как бы рекламируя, сказала Крис.
– Правда? Ничего себе. Это одна из самых интересных наук, – искренне подметил я.
– Да, я уже работаю над дипломным проектом. И дальше продолжу работу в аспирантуре, – произнесла Оксана с лёгкой улыбкой, но без особой гордости.
– И красивая, и умная. Где-то наверху недосмотрели, – решил я сделать сомнительный комплимент.
– Спасибо, – она гордо кивнула.
Дальше следовала куча подобных служебных фраз, чтобы скрыть неловкость и незнание, что вообще надо говорить, учитывая, что мне уже просто хочется до неё дотронуться и поцеловать.
– О чём задумался, Жень? – спросила с улыбкой Крис.
– Да вспомнил шутку глупенькую про имя Оксана.
– Ну давай рассказывай.
– «Оксана, вы любите сухое вино?» – «Насыпа-а-ай!» – они похихикали, а я, наконец, вспомнил, что путного можно спросить: – Так как вы… Откуда друг друга знаете?
– Наши папы дружили, – ответила Оксана. – Так что мы с детства знакомы.
Мне уже надоело что-то придумывать, так что я просто удивлённо на них посмотрел.
– Что? – спросила Оксана.
– Вы ведь не ровесницы? – схитрил я.
– Нет. Мне двадцать два, а Кристине… а сколько ей дашь? – спросила, улыбнувшись и слегка наклонив головку в сторону, Оксана.
– Двадцать шесть – двадцать семь.
– Правильно – двадцать шесть. Я по сравнению с вами уже старушка, – сказала с улыбкой Крис. Особенно если учесть, что мне вообще двадцатник.
– Да ладно, какая же ты старушка. Не говори так, – поправила её Оксана.
Кристине позвонили, она посмотрела, кто там, и произнесла:
– Я дико извиняюсь, мне пора. Рада была вас увидеть. Пока.
Я уже чувствовал на себе недовольный взгляд библиотекарши из-за нашего шумного поведения. Мы переглянулись с Оксаной, и я показал на свободное место рядом с ней и спросил:
– А можно посмотреть, над чем ты работаешь?
– Да тут мало интересного, просто читаю.
Я сел рядом, почитал немного, почти ни одно слово не вгрызлось в памяти, и продолжил:
– Ты была права – поначалу не слишком понятно.
Она улыбнулась и объяснила, что в этой статье много терминов, а вообще речь идёт об изменениях предпочтений у людей в случае перемены власти.
Я и хотел, чтобы она мне рассказала об этом, и хотел, чтобы мы заговорили о всякой милоте, сексе и прочих приятностях. Я прекрасно знал, что только я могу об этом заговорить, иначе этого не будет никогда, а мне бы этого очень хотелось.
– Ты прям такая прилежная ученица – в свободное время или пока пару прогуливаешь, всё равно сидишь в библиотеке и занимаешься.
Она улыбнулась и ответила:
– Спасибо. Ну да, прогуливаю.
Показалось, что как ушла Кристина, вечеринка скисла, и в этой монашеской библиотеке всё равно не развернёшься, поэтому я решил перейти на личное.
– Так интересно и неожиданно, такое, можно сказать, целенаправленное знакомство меня с тобой. Есть идеи, с чего это вдруг Кристина решила, что нам лучше знать друг друга?
– Может быть, она хочет, чтобы ты с кем-нибудь нормальным пообщался, а не только с уголовниками… – с лёгкой улыбкой произнесла она.
Я допускал, что пусть мне и не посчитали нужным что-либо говорить, подруга ей уж точно всё обо мне рассказала. Но я всё равно выпучил глаза, просто сидел и смотрел на неё с лёгкой улыбкой и расслабленной челюстью. Я еле удержался, чтобы не издать громко какое-нибудь междометье.
– Да, Кристина мне намекнула, как ты любишь свободное время проводить, – тут она немного нахмурилась и посмотрела в дисплей своего ноутбука, поняв, какой будет следующий вопрос.
– А чем ты любишь заниматься, помимо прогуливания пар и работой над дипломом? Или лучше даже так: с тобой можно встретиться где-нибудь помимо библиотеки?
– Номер телефона спрашиваешь? – с серьёзным видом спросила она.
Я постарался не показывать удивления и через секунду ответил утвердительно. Она продиктовала номер, и я ещё раз демонстративно уставился в экран ноутбука в ожидании от неё хоть какой-нибудь реакции. Но затем просто посмотрел на неё, дождался, пока мы встретимся взглядами, и она вновь спросила:
– Что?
– Я тебе не мешаю заниматься?
– Разве воспитанный человек ответит «да»? – ответила она вопросом на вопрос с лёгкой улыбкой.
– Понял, ухожу, – ответил я, едва не смеясь.
– Я не это имела в виду. Не мешаешь, короче, – она вновь слегка улыбнулась, и посмотрела в экран.
– Я думал, злые тётеньки в библиотеках не любят, когда здесь люди разговаривают, – сказал я.
– Пусть злые тётеньки идут нафиг, – сказала она, будто важная особа отказывается от блюда или отмахивается от мухи.
– Так…
– Что? – перебила она меня прежде, чем я успел построить фразу.
– Значит, я в твоих глазах тоже что-то типа, как ты сказала, уголовника? – сказал я это с наигранной укоризной и улыбкой.
– Нет. А что, я тебя задела? – она ответила довольно серьёзно.
– Совсем нет. Ладно, давай заниматься.
Она опять слегка улыбнулась, и мы стали читать эту байду. Я чуть не сглупил, попытавшись уйти, чтобы не было неловкостей. Сам факт, что она какого-то небритого дядьку терпит, сидящего рядом, уже был приятен. Да ещё и в текст постепенно стал врубаться, хоть я за её скоростью чтения и не поспевал. Вообще медленнее большинства читаю.
Мы посидели так минут пятнадцать. Я молчал, изредка поглядывая на неё, а она разок спросила про текст с улыбкой:
– Интересно?
– Порой немного.
– Ладно, мне пора на пару, – она улыбнулась.
– Эх, жаль, на самом интересном месте остановился.
– Ничего, я тебе расскажу, чем всё закончилось.
– Давай хоть провожу тебя до аудитории, чтоб хулиганы не приставали.
Она засмеялась и сказала:
– Не бойся, ничего со мной не случится. Если что, буду звать на помощь.
– Ну, тогда пока.
– Пока.
* * *
Университет был совсем близко к дому, и трамвай подъехал сразу. Там мне попался «встречный» билет, и все пятнадцать минут, пока я добирался до дома, я думал об этой встрече. Выехал засветло и вернулся засветло, несмотря на время года.
Дома я улёгся на кровать, и опять в голове закружились те же слова: «Ничего себе! Неужели это я?! Неужели так бывает?! Во мне скрывалась какая-то другая личность, о которой я даже не знал? Вот это девушка!»
И эти пятнадцать минут безмолвия скорее даже ещё приятнее были, – после них я успокоился, перестал чувствовать, что что-то должен был делать, что вообще что-то должен. И как она реагировала. Нет, понятно, что при знакомстве через кого-то быстрее и проще образуются доверительные отношения, но всё же. И как я себя вёл – я как будто взрослее стал лет на десять. Что раньше мешало также к дамам в своём универе подкатить? Ну, отчасти это и мешало. Так к одной-то всё равно ж подкатывал, аж из группы. Ну, как-то лениво, и вообще ненавижу вспоминать – глупо же как-то было, беспонтово.
А ещё интересно – девушка-загадка. Приятно, что после первой встречи ничего о ней не узнал – дальше ещё интересней будет, если, конечно, не продинамит.
Глава 9
На следующий день, едва проснувшись, я уже был поглощён мыслями о звонке Оксане: когда лучше позвонить: сейчас или позже; стоит ли прикидывать время так, чтобы не попасть во время пары. Но мысли сбились, когда я посмотрел в телефон и обнаружил, что мне уже с раннего утра звонили с незнакомого номера и с номера Алексея из шайки уголовных уголовников.
Я перезвонил ему, и он сказал мне срочно подъехать к ним на район. На вопрос «зачем?» он ответил, что на месте узнаю. Меня это слегка напугало, а также пронеслась мысль, что мне хотят сделать сюрприз.
Я позвонил Оксане, но она не взяла трубку. Подождав пятнадцать минут, я выехал к бандюкам.
Пока ехал, мне позвонила Оксана. Пришлось разговаривать в трамвае. Она извинилась и сказала, что только вечером узнает, когда будет свободна. Я так и планировал, так что везде успевал. И опять уже представил сегодняшнюю встречу, её улыбку, неловкие моменты, секс, детей, просыпаться вместе, как лица друг другу будем мазюкать непонятно чем и заниматься прочими дуростями в старости, и вообще, как проживём счастливую жизнь с пьянками и драками.
Однако, как только я вышел на нужной остановке – там же, где в прошлый раз – с меня градом покатился пот от страха и непонимания собственных ощущений, приятные и весёлые мысли прекратились. Что? У меня уже установился комплексный якорь на это место?
От остановки я сразу пошёл к дому Анатолича, позвонив попутно Лёше. Он сказал заходить в квартиру. Тут меня и ждал небольшой сюрприз. Только я зашёл внутрь, увидел незнакомого хмурого мужика в прихожке. Лёша попросил раздеться, разуться и показать, что у меня за поясом, а затем проводил в комнату для собеседований.
Расстановка сил была почти такая же, как в прошлый раз: на стуле вопрошающей стороны сидел Анатолич, диван ответчика был свободен, а на табуретках по сторонам сидели Денис и ещё один незнакомый мужик. Алексей с привратником сели на остальные табуретки, а Анатолич молча указал мне на диван.
Ещё на входе в квартиру повеяло холодком, хотя должно было повеять теплом. На самом деле, страшновато стало, ещё когда я вышел из трамвая, будто вылез из укрытия и ступил на вражескую территорию. Казалось, что что-то неладно, но я отогнал негативные мысли, допуская, что у них просто такая манера общения. Сейчас же, когда мне молча указали на место подсудимого, мне стало ещё чуть страшнее.
Я вспомнил случай из детства. Одного моего друга Сергея обвиняли в том, что он стащил пятьдесят рублей. Сергей с нашей общей подругой пришли в квартиру четы пенсионеров посмотреть на черепаху, а после их ухода у хозяев исчез полтинник. Такой фурор неслыханный эта история произвела. В общем, зачем-то местная шпана и подрастающее поколение бандюг схватили меня под руки и повели в детский садик – местный лагерь разбойников. Там было ещё несколько ребят, один или двое самых старших и главных стояли на сцене. Ноги у меня подкосились, я почти висел на руках, заплакал. Я думал, что меня сейчас изобьют насмерть. Даже не помню, спрашивали меня о чём-то или нет, но я на восемьдесят процентов уверен, что главарь шайки сказал: «Это не он».
Стыдно, конечно. Но себя шести-десятилетнего я прощаю. Хотелось бы, чтобы впредь такого не было. Хотя с другой стороны, здесь нет девушек, чтобы впечатление производить, а на этих… мне начхать, могу хоть заплакать, хоть обмочиться, – они мне нет никто, и вообще, уйти могу, когда захочу. «Но я зря себя на боевой лад настраиваю – я ни в чём не виноват, так что они меня даже бить не станут», – закончил я свои размышления.
– В курсе, зачем мы тебя позвали? – начал Анатолич, когда я сел на диван.
– Нет.
– Серый украл у нас деньги, – сказав это, он пристально посмотрел на меня, и я пожалел, что не дунул. Прикольно было бы на него сейчас смотреть стеклянными глазами со спокойным лицом. Одно представление этой картины уже немного помогло мне немного расслабиться. – Ничего не знаешь об этом?
– Как? Серьёзно? Разве нет какого-то правила, что друг у друга красть нельзя?
– Трубку дай свою, – приказал он.
Я потянулся в карман, и кое-кто в комнате дрогнул – видимо, привычка. Лёшка взял у меня телефон и стал там рыться.
Дальше прозвучали вопросы: когда я его последний раз видел; когда разговаривал; о чём; не вру ли я. На последний вопрос я ответил, что думаю, что это какое-то недоразумение, ведь Серый уже несколько лет в деле и знает, что к чему. Это мне показалось довольно смелым и довольно глупым шагом, но учитывая, что меня и так уже допрашивают, как будто я из их шайки, я решил пойти ещё дальше и спросил, что и как он украл.
Анатолич на это никак не отреагировал. Я в тысячный раз убедился, что люди, даже которые выглядят тупыми и ведут себя, как быдло, оказываются совсем не такими глупыми, как порой хотелось бы. Но иногда это и к лучшему.
Телефон мне вернули – очевидно, если бы я был предателем, я бы стёр звонки и СМС-ки, а как на этом аппарате удалённую информацию восстанавливать, даже я не знаю. Я не стал больше задавать вопросов по нескольким причинам. Стало как-то скучновато. Вся беседа заняла минут десять-пятнадцать, и ради этого понадобилось мою персону чуть ли не из тёплой постельки вытаскивать и тащить за полгорода.
Анатоличу позвонили, а я окинул всех взглядом. Я собирался спросить, можно ли мне идти, но когда Анатолич договорил, он улыбнулся и сказал мне:
– Айда прокатимся?
Отказываться я не стал.
* * *
Денис вёз нас с Лёшей на своей машине, а Анатолич с ещё одним дяденькой ехали впереди на другой. Я запомнил оба номера, но записывать не стал, чтобы не вызывать беспокойства своих псевдодрузей. Половину дороги я тоже запомнил. Делать это просто ненавижу. Чаще всего я забываю запоминать. Сейчас же просто решил потренировать память, которая тоже, как и моё тело, вместе с остальными функциями разума никому не нужна. Но может быть, Оксана это исправит. Надо набраться храбрости и выпросить один телефонный звонок, ибо я уже предчувствовал – это может затянуться. Хотя если они собираются меня убить, чему я отводил тринадцать процентов вероятности, об этом можно не париться. Но мне и об этом надоело думать, и я просто позволил себе насладиться поездкой куда-то.
Вышли мы где-то на юге города и сразу пошли к гаражу, возле которого курило двое ребят. Здесь ждал ещё один нешуточный поворот сюжета. Когда нам открыли дверь, и вся толпа стала заходить, я увидел Сергея, привязанного к стулу. Я сразу всё понял, и мне стало его жаль. Слава Богу, хоть не били почти.
На самом деле, я испытывал одновременно весьма широкий спектр эмоций: жалость, страх, уныние, и в тоже время мне хотелось узнать, чем всё кончится.
Анатолич объяснил на всякий случай всем присутствующим, в чём провинился Сергей. Оказывается, он всего лишь позарился на «украшения и деньги человека, который для нас очень ценен, и, по факту, нашего человека».
– У вас же всё. Я извинюсь перед ним, – заговорил Сергей жалобным голосом, и таким я его себе не представлял. Я понял, что дела у него действительно плохи.
– Жень, ты решил? Хочешь работать с нами? – неожиданно спросил меня Анатолич.
– Да, – ответил я сразу, как осознал, что он спросил.
Он протянул мне пистолет.
– Покажи, что не слабо, – продолжил он.
Я почувствовал, как мои мышцы расслабились, казалось, ноги меня почти не держат, стало и жарко и холодно одновременно. В голове стало пусто. Постоянно пытался выкинуть три четверти мыслей, а тут захотелось хоть о чём-нибудь подумать.
– Но он же мне почти как напарник, и…
– Я знаю, – перебил меня Анатолич, – правила есть правила.
– Но…
– Если слабо – ничего, сами сделаем.
Я как будто собственную жизнь вымаливал. Этот злыдень даже не давал привести никакие аргументы. Стало ясно, что он даже самый весомый не примет. Меня это раздражало. А ещё я заметил, что ни когда я мямлил в допросной, ни сейчас, ни даже на первом допросе в детстве никто не смеялся, возможно, даже не улыбался. Ни одной гадкой улыбки, как бывает со злыми детишками школьного возраста. Казалось, что даже самый глупый в этих ситуациях понимает, что дело серьёзное. Как будто даже самый бесстрашный и крутой осознает ценность человеческой жизни, пусть и чужой, пускай он и не обязан. Притом, что не осознавать её – гораздо проще. Но в независимости от того, ценишь ты её или нет – это не имеет почти никакого значения.
– Громко это. Я по-своему, – наконец заставил я себя сказать, и жестом отказался от пистолета.
– Женёк, не надо? Ты чё? – чуть не заплакал Серый.
Я резко нырнул за него и свернул ему шею со всей силы. На какой-то момент восприятие реальности отвалилось, и показалось, будто время остановилось, но я быстро собрался, поднял глаза и посмотрел на реакцию присутствующих. Все стояли молча; кто-то смотрел на меня, кто-то – на Сергея.
Больше всего меня беспокоило, что я теперь чудовище, животное или какой-то псих в их глазах. Подумать только – в их глазах! Теперь на меня так и будут смотреть, как сейчас; не будут доверять, а разговаривать коротко и хриплым голосом.
– Займитесь телом, – сказал Анатолич, глядя на людей у стенки. – Жень, посмотришь, поможешь.
Последняя реплика меня немного подбодрила. Дяденьки уехали, а незнакомые парни стали развязывать жертву. Делали они это медленно. Ужасно медленно, я хотел им помочь, чтобы ускорить процесс. Дальше шли печальные, немного противные, но необходимые действия.
Яму копали, труп кидали. Меня похвалили, что не стрелял, а то испачкаться могли. Лёша молчал, а я всё же решил спросить:
– Неужели действительно такое наказание за кражу с возвратом?
Но мне ничего не ответили. Лишь спустя минуту ко мне подошёл один из молодых гробовщиков и сказал:
– Я слышал, что он крысой был…
* * *
Неприятный осадок всё же остался. Назад мы ехали молча, хмурые. Я не стал спрашивать, правильно ли я поступил, потому что это бабский вопрос. Ну и потому что я боялся, что это будет уже слишком. Хотя, возможно, и следовало…
Дома я вновь прокрутил в голове произошедшее и удивился себе. Я не думал, что способен так себя вести, я оказался лучше, чем думал, и не понимал, почему. Однако осознание того, что всех этих бандюков не перестреляешь; что от их наказания вряд ли уйдёшь; что с ними не договоришься; что наказание слишком суровое; что они не полные тюфяки, и что меня так и будут держать на скамье неудачников, не давая нормальную работу, оплату и знания, меня удручало.
Мои мысли о плохом резко разбавились застенчивостью, интересом и некоторой возбуждённостью, когда я вспомнил, что скорей надо звонить деве в белом. Она взяла трубку и ответила согласием. После звонка я тоже удивился тому, как легко и без ошибок мне дался разговор, хотя, по идее, у меня голова занята другим. Но тут ещё одна безумная идея играла роль: чем быстрее я встречусь с ней, чем быстрее переключу фокус своего внимания, тем большее «алиби» я приобрету перед собой и остальным миром. Эх, я так быстро и усердно ни разу в жизни не купался – как будто потел и купался одновременно.
Я предложил сходить в кино или в кафе, потому что понятия не имел, куда её можно позвать. Так и сказал, ибо башка всё ещё варила так себе даже по трезвянке. К тому же, кино любил как минимум один из нас. Она выбрала детский вариант – прогулку в парке. Через час и сорок минут я был у входа в нужный парк. Я прибыл раньше назначенного времени на семь минут, но она уже была на месте.
– Привет.
– Привет.
Вначале, как всегда, я долго вспоминал, о чём бы поговорить.
– Планы на вечер отменились? – спросил я.
– Да… там не нужно моё присутствие, – ответила она.
– Надеюсь, ты тепло оделась? – решил я проявить заботу.
– Да. Могу хоть ночевать здесь, – ответила она с улыбкой, оглядывая деревья.
– У-а-а-у, – восхищённо сказал я.
– Что?
– Ты так посмотрела на деревья. Как будто восхищаешься природой; как будто тебе нравится здесь быть… с детства.
– Всё так и есть.
– Да ладно?! – удивился я.
– Да, ты всё угадал, – продолжила она почти без улыбки.
– Я уже давно не могу понять: Оксан можно называть Ксюшей, как Ксению, или нет?
– Лучше Оксаной. Всякие «Ксю» и «Оксы» мне надоели.
– Хорошо, Оксана, – я улыбнулся, попробовав имя на вкус.
– Так, чем занимался весь день? – спросила она меня.
Мне сразу вспомнились фильмы, в которых главный герой – какой-нибудь спецагент или наёмный убийца. Там мужик вечно какой-то противозаконщиной и прочими крутыми динамичными вещами занимается, и во время действа ему звонит девушка, и он настолько крут, что не говорит ей, что сейчас не удобное время, а продолжает разговор. В некоторых моментах этот заезженный приём должен быть забавным. Не люблю эту напыщенность.
– Я-я-я… с уголовниками опять виделся, – сразу сдал я себя.
– Ха-ха-ха! Зачем?
– Интересная жизнь у них.
– А у тебя нет? – спросила она с немного жалостливым выражением лица. Я на секунду представил, как она меня пожалеет, погладит, обнимет, приголубит, к себе позовёт.
– Ты знаешь, пока я ехал к тебе на встречу, я задумался над этим, и понял, что достаточно интересная и наполненная. Раньше я считал, что она у меня серая, однообразная, пустая и непонятная. А теперь уже думаю: я учусь, как добросовестный студентик, делаю диплом, который, я уверен на восемьдесят процентов, защищу. У меня начался рабочий стаж; у меня есть хобби – видеться с уголовниками; и вот, я ещё и на свидании с милой девушкой.
– Спасибо. Тебе с ними интересно? – она была похожа на щеночка.
– Мне интересна таинственная, тёмная сторона жизни этого города. Я хочу больше узнать о ней, понять её.
Она с интересом посмотрела на меня. До этого мы просто шли, и казалось, будто я в её сторону и на неё смотрю гораздо чаще, чем она в мою.
– Интересный взгляд. И что ты с ними делаешь?
– В основном просто катаемся и смотрим, чтобы никто не делал ничего плохого. Не воровал ничего, не озоровал. А вообще, если честно, как-то странно об этом говорить.
– Почему? – искренне озабоченно спросила она, и мне показалось, что я зря это сказал.
– Да ну ведь они же «уголовники», и вдруг они обиделись бы, если бы я о них рассказывал.
– А-а, поняла.
А я понял, что нужно уже ею интересоваться побольше.
– Скажи что-нибудь, – произнесла она секунд через пять молчания.
– Мне тоже здесь нравится. Свежо. В предвкушении скорой зимы. А кстати, когда у тебя день рождения?
– Пятого декабря. Скоро уже.
– Хм, надо же. Мне нужно как можно больше о тебе узнать до той даты.
– Зачем? Мне подарки никакие не нужны, – ответила она почти с отвращением на лице.
– Очень необычно для девушки.
– А ты много девушек знал? – с улыбкой через силу спросила она.
– Нет. И слава Богу, – я сам не понял, как это вылетело у меня изо рта. Почему-то она меня немного разозлила своей негативной реакцией и этим тупым вопросом. С какой стати я должен их много знать? Одна уже не в ходу? Крутые мужики только с двумя одновременно спят? Я за полтора часа до выхода сделал пару затяжечек даров природы, ибо и давно хотел, и деньги теперь позволяли, и ситуация, и хотел позитивом своим с ней поделиться, зная, что ничего заметно не будет. Хоть я и поступил как ребёнок и нечестно, я вспомнил, что убил сегодня человека, причём из «своих», и это помогло мне простить себя.
– Почему? – развеселилась она.
– Ты сейчас так отреагировала на слово «подарок» тошнотворно. Из-за чего это? – не ответил я.
– Да ничего, не обижайся. Просто не люблю всю эту предпраздничную суету, – ответила она, улыбнувшись.
– Я-я-ясно. Может, ещё что-нибудь расскажешь о себе?
– Ну-у, у меня мама в психушке, – сказала она, засмеявшись.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniy-biktimirkin/territoriya-haosa/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Евгений Биктимиркин
Тип: электронная книга
Жанр: Юмор и сатира
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 24.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Две тысячи девятый – две тысячи десятый годы, город Самара. Протагонист Евгений – человек не самых одобряемых обществом взглядов. Более всего Женю беспокоит, как между собой связано всё, что может его коснуться. В какой-то момент он ступает на путь постыдных деяний назло хаосу внутри.