Главная страница | Триллеры | Милые обманщицы. Соучастницы

Милые обманщицы. Соучастницы
Сара Шепард


Милые обманщицы #9
В идеальном городке Роузвуд милые улыбки скрывают самые страшные тайны…

Прошел год после пожара в доме ДиЛаурентисов в горах Поконо. Ария, Спенсер, Ханна и Эмили отчаянно пытаются вернуть свою прежнюю жизнь. Но все их надежды рушатся, когда они снова начинают получать сообщения… от Эли, которая знает, что же случилось во время отдыха девушек на Ямайке. Подругам давно следовало понять, что все секреты рано или поздно выплывают наружу.

Полная неожиданных поворотов и шокирующих откровений, «Соучастницы» – девятая книга в серии бестселлеров Сары Шепард «Милые обманщицы».





Сара Шепард

Милые обманщицы. Соучастницы



© 2011 by Alloy Entertainment and Sara Shepard

© 2018 Warner Bros. Entertainment Inc. All rights reserved.

© И. Литвинова, перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018


* * *


Всем читателям и фанатам «Милых обманщиц»


Прежде чем вступить на путь мести, вырой две могилы.

    Конфуций






Не всякая дружба умирает


Кто-нибудь из твоих знакомых может похвастаться тем, что у него девять жизней? Как тот смельчак, который прошлым летом перенес семь переломов, но в новом сезоне все-таки умудрился вывести в лидеры свою команду по лакроссу. Или та двуличная девчонка, что сидела рядом с тобой на геометрии – списывала, сука, на контрольных и подставляла своих друзей, но всегда выходила сухой из воды. Фррр.

Отношения тоже могут иметь девять жизней – вспомни того парня, с которым вы два года подряд то собачились, то целовались? Или коварную лучшую подругу, которую ты прощала снова и снова? Она ведь так и не умерла для тебя, верно? Но, может, было бы лучше, если бы умерла.

Четыре симпатичные девушки из Роузвуда сталкиваются лицом к лицу с заклятой подругой, которая, как они думали, сгорела синим пламенем – в буквальном смысле. Но им бы уже следовало знать, что в Роузвуде никогда и ничего не заканчивается. На самом деле некоторые давно потерянные подруги продолжают жить ради того, чтобы осуществить задуманное.

Месть.


* * *

– Кто прыгнет со скалы последним, тот платит за ужин! – Спенсер Хастингс завязала двойным узлом бретельки бикини от Ralph Lauren и резво поскакала к краю скалы, нависающей над бирюзовыми водами. Такого красивого океана Спенсер еще никогда не видела. Это говорило о многом, учитывая, что семейство Хастингсов побывало практически на всех островах Карибского бассейна, даже самых крошечных, куда добраться можно только на частном самолете.

– Чур, я за тобой! – крикнула Ария Монтгомери, скидывая вьетнамки и закручивая длинные, иссиня-черные волосы в пучок. В спешке она даже не стала снимать браслеты, как и длинные серьги из перьев.

– С дороги! – Ханна Марин огладила руками узкие бедра – надеясь, что они не раздались вширь после щедрой порции жареных моллюсков, которую она умяла на рыбном пикнике в честь прибытия на Ямайку.

Эмили Филдс оказалась замыкающей. Оставив футболку на большом плоском камне, она подошла к обрыву и заглянула вниз. Голова пошла кругом, и накатила тошнота. Она замерла и зажала рот рукой, дожидаясь, пока отступит дурнота.

Девушки спрыгнули со скалы и синхронно погрузились в теплую тропическую воду. Они всплыли, радостно хихикая – все выиграли и проиграли! – устремляя взгляды на The Cliffs[1 - «Скалы» (англ.).], ямайский курортный отель, возвышавшийся высоко над их головами. Здание с оштукатуренным розовым фасадом, где разместились комфортабельные номера, студия йоги, танцевальный клуб и спа-центр, тянулось к самым облакам; отдыхающие нежились на затененных балконах или потягивали коктейли на террасе возле бассейна. Покачивались пальмы, каркали островные птицы. В воздухе разносилась еле слышная мелодия «Песни искупления» Боба Марли в переложении для стального барабана[2 - Ударный инструмент с определенной высотой звука. Используется в афрокарибской музыке.].

– Рай, – прошептала Спенсер. Остальные буркнули в знак согласия.

Это было идеальное убежище на время весенних каникул, полная противоположность Роузвуду, что в штате Пенсильвания, где проживали подруги. Конечно, и живописный пригород Филадельфии как будто сошел с почтовой открытки – густые сочные леса, шикарные особняки, идиллические тропы для прогулок верхом, старинные амбары, осыпающиеся от времени поместья семнадцатого века, – но после того, что случилось несколько месяцев назад, девушкам хотелось сменить обстановку. Забыть о том, что Элисон ДиЛаурентис – некогда объект всеобщего восхищения и преклонения, пример для подражания, – едва не погубила их.

Впрочем, такое не забывается. Хотя прошло уже два месяца с тех печальных событий, воспоминания преследовали девушек. Перед глазами, словно призраки, всплывали страшные картины: как Элисон взяла их за руки и призналась, что она не Кортни, сестра-близнец, как утверждали ее родители, а их лучшая подруга, вернувшаяся с того света. Или как Эли пригласила их в дом ДиЛаурентисов в горах Поконо, обещая счастливое воссоединение. А вскоре после прибытия на место Эли повела их в комнату на втором этаже и умоляла разрешить ей провести сеанс гипноза, как в ту злополучную ночь своего исчезновения после седьмого класса. Потом она захлопнула дверь, заперла ее снаружи и просунула в щель записку, в которой сообщала, кто она на самом деле… и кем никогда не была.

Да, ее звали Эли. Но, как выяснилось, девушки дружили вовсе не с настоящей Эли. Злодейка, подбросившая им записку в домике в горах Поконо, оказалась не той девушкой, что вытащила Спенсер, Арию, Эмили и Ханну из унылой безвестности, когда приметила их на благотворительном школьном марафоне в шестом классе. И не той, с кем на протяжении полутора лет они менялись нарядами, сплетничали, соперничали; в кого влюблялись. Все это время рядом с ними была Кортни, выдававшая себя за Эли, присвоившая себе ее жизнь в начале шестого класса. Эта Эли, настоящая Эли, была для них чужой. Она ненавидела их каждой клеточкой своего существа. Скрываясь под маской «Э», она забрасывала их злобными эсэмэсками; она погубила Йена Томаса, устроила пожар в лесу за домом Спенсер, подстроила арест девушек, убила Дженну Кавано, знавшую слишком много, как и свою сестру-близнеца, Кортни – их Эли – в роковую ночь девичника по случаю окончания седьмого класса. И теперь она собиралась покончить и с ними.

Девушки уже дочитывали письмо-приговор, когда вдруг уловили запах дыма – настоящая Эли облила дом бензином и зажгла спичку. Они едва успели сбежать, но самой Эли не повезло. Когда прогремел взрыв, Эли еще находилась в доме.

Или нет? Ходили слухи, что ей удалось выбраться из огня. Вся эта история получила широкую огласку, включая подробности подмены близнецов, и, при том что настоящая Эли оказалась хладнокровной убийцей, у некоторых она по-прежнему вызывала восхищение. То и дело проскакивали сообщения о том, что Эли видели в Денвере, Финиксе или Палм-Спрингс. Впрочем, девушки старались не думать о прошлом. Они знали, что должны двигаться дальше. Тем более что бояться уже нечего.

На вершине утеса появились две фигуры. Это были Ноэль Кан, бойфренд Арии; и Майк Монтгомери, ее брат и парень Ханны. Девушки подплыли к лестнице, вырубленной в скале.

Ноэль протянул Арии большое пушистое полотенце с вышитым красной нитью логотипом отеля: THE CLIFFS, NEGRIL, JAMAICA[3 - «Скалы», Негрил, Ямайка (англ.).].

– Ты такая сексапильная в этом бикини.

– Да, наверное. – Ария опустила голову и оглядела свои бледные конечности. Куда ей до тех белокурых богинь, что целыми днями валяются на пляже, втирая масло для загара в изящные руки и длинные ноги. Интересно, Ноэль ее провоцирует, или у нее всего лишь обострилась паранойя ревности?

– Я серьезно. – Ноэль ущипнул Арию за ягодицу. – В этой поездке я буду приучать тебя купаться голышом. Ведь впереди у нас Исландия с ее геотермальными бассейнами.

Ария покраснела.

Ноэль подтолкнул ее локтем.

– Ты ведь рада, что мы едем в Исландию, а?

– Конечно! – Ноэль несказанно удивил Арию, когда купил авиабилеты для нее, себя, Ханны и Майка в Исландию этим летом – все расходы за счет супербогатого семейства Канов. Разумеется, Ария не могла сказать «нет», ведь она прожила три года в исландской идиллии после того, как пропала Эли, их Эли. Но сейчас она испытывала странное ощущение, внутренне сопротивляясь этой поездке, как будто зловещее предчувствие подсказывало, что ехать не следует. Почему? Она не могла ответить.

Когда девушки снова облачились в саронги, сарафаны или, как Эмили, в безразмерную футболку от Urban Outfitters с надписью MERCI BEAUCOUP[4 - Большое спасибо (фр.).], Ноэль и Майк повели их в тропический ресторан на крыше. Толпы подростков – таких же школьников на каникулах, – осаждали бар, флиртовали и бесконечно фотографировались. Девчонки в ультракоротких платьицах и босоножках на шпильке хихикали в углу. Высокие, загорелые парни в бордшортах, плотно облегающих поло и кроссовках Puma на босу ногу чокались бутылками пива и обсуждали спортивные новости. Воздух пульсировал, наэлектризованный обещаниями легкого секса, пьяными воспоминаниями и предвкушением ночных заплывов в бассейне с морской водой.

В воздухе разливалось что-то еще, и четыре девушки сразу это заметили. Возбуждение, понятное дело… но и намек на опасность. Казалось, они стоят на пороге одной из тех ночей, когда все может сложиться волшебным образом… или закончиться непоправимо.

Ноэль взял бразды правления в свои руки.

– Напитки? Что желаете?

– «Красную ленту»[5 - Red Stripe («Красная лента») – пиво низового брожения, изготовляемое в столице Ямайки Кингстоне.], – ответила Ханна. Спенсер и Ария кивнули в знак согласия.

– Эмили? – Ноэль повернулся к ней.

– Просто имбирный эль, – сказала Эмили.

Спенсер тронула ее за руку.

– Ты в порядке? – Эмили не слыла заядлой тусовщицей, но странно, что ей не хотелось немножко покуролесить хотя бы в каникулы.

Эмили прижала руку ко рту. Потом неуклюже встала из-за стола и поспешила к маленькой туалетной комнате в углу.

– Мне нужно…

Все смотрели ей вслед, пока она пробиралась сквозь танцующую толпу, прежде чем скрылась за розовой дверью туалета. Майк поморщился.

– Это что, «месть Монтесумы»?[6 - «Месть Монтесумы» или диарея путешественников – наиболее частое заболевание лиц, путешествующих в другие, непривычные страны или климатические зоны.]

– Не знаю… – растерянно произнесла Ария. Они старались соблюдать гигиену и не пили воду из-под крана. Но после пожара Эмили была сама не своя. Впрочем, стоит ли удивляться, ведь она любила Эли. И случившееся обернулось для нее двойным потрясением: девушка, которую она считала своей лучшей подругой и возлюбленной, мало того, что вернулась с того света, так еще разбила ей сердце и пыталась ее убить.

Зажужжал сотовый телефон Ханны, нарушая воцарившееся за столом молчание. Она достала мобильник из соломенной пляжной сумки и застонала.

– Достали! Мой отец все-таки избирается в Сенат. И этот придурок из его предвыборного штаба уже просит о встрече со мной, когда я вернусь.

– Что, правда? – Ария закинула руку ей на плечи. – Ханна, это же круто!

– Если он выиграет, ты будешь первой дочерью! – воскликнула Спенсер. – О тебе будут писать во всех журналах!

Майк придвинул свой стул ближе к Ханне.

– Я могу быть твоим личным агентом секретной службы?

Ханна зачерпнула горсть банановых чипсов из вазочки на столе и набила рот.

– Роль первой дочери мне не светит. Для этого у него есть Кейт. – Падчерица и новая жена отца теперь были его настоящей семьей. Ханна и ее мать остались за бортом.

Ария игриво шлепнула Ханну по руке. Звякнули браслеты на запястье.

– Она тебе в подметки не годится, и ты это знаешь.

Ханна пренебрежительно закатила глаза, хотя в глубине души была благодарна Арии за поддержку. Катастрофа с Эли обернулась единственным плюсом: их четверка воссоединилась, они опять стали лучшими подругами, связанными даже крепче, чем в седьмом классе. Они поклялись остаться друзьями навсегда. Отныне ничто не могло снова встать между ними.

Ноэль вернулся с напитками, и все чокнулись бокалами, воскликнув: «Яман!»[7 - Yeah mon (в английском языке «Yes, man») – самая распространенная фраза на Ямайке, имеющая множество значений; употребляется как приветствие, согласие, прощание, а также в любом другом случае.], копируя ямайский акцент. Эмили, пошатываясь, вышла из туалета. Она все еще выглядела неважно, как будто ее укачало, но радостно улыбнулась, глотнув имбирного эля.

После ужина Ноэль и Майк потянулись к столу для аэрохоккея, что стоял в углу. Диджей включил стереосистему, и из динамиков рванула зажигательная мелодия Алиши Киз[8 - Американская певица, пианистка, автор песен, выступающая в стилях ритм-энд-блюз, соул и неосоул, лауреат пятнадцати наград «Грэмми».]. Несколько человек задергались на танцполе. Крепко сбитый парень с вьющимися каштановыми волосами перехватил взгляд Спенсер и поманил ее в круг.

Ария подтолкнула подругу локтем.

– Давай, Спенс!

Спенсер отвернулась, краснея.

– Фу, мерзкий!

– Такой уж точно вылечит от Эндрю, – подзадорила ее Ханна. Эндрю Кэмпбелл, парень Спенсер, расстался с ней месяц назад – видимо, выпавшие на долю Спенсер испытания, связанные с Эли и «Э», оказались для него «непосильной ношей». Слабак.

Спенсер снова посмотрела на парня с танцпола. Стоило признать, что выглядел он довольно привлекательно в длинных шортах цвета хаки и водонепроницаемых мокасинах. Потом она увидела надпись на его поло. ЭКИПАЖ ПРИНСТОНА. Принстон значился первым номером в ее списке приоритетных университетов.

Ханна оживилась, тоже заметив надпись на футболке.

– Спенс! Это знак! Вы могли бы стать соседями по общаге!

Спенсер отвернулась.

– Не факт, что я туда поступлю.

Девушки удивленно переглянулись.

– Конечно, поступишь, – тихо сказала Эмили.

Спенсер потянулась за своим пивом и сделала щедрый глоток, игнорируя их пытливые взгляды. По правде говоря, в последние несколько месяцев она совсем забросила учебу – да и как иначе, если все это время за ними охотилась предполагаемая лучшая подруга, пытаясь их убить? Недавно Спенсер проверяла свой рейтинг успеваемости у школьного психолога, и выяснилось, что она скатилась на двадцать седьмое место. Еще никто с такими низкими баллами не попадал в Лигу Плюща[9 - Группа самых престижных частных колледжей и университетов на северо-востоке США (Принстонский университет – один из них). Название связано с тем, что по английской традиции стены университетов – членов Лиги увиты плющом.].

– Я предпочитаю тусоваться с вами, ребята, – сказала Спенсер. В каникулы ей совсем не хотелось думать о школе.

Ария, Эмили и Ханна пожали плечами и снова подняли бокалы.

– За нас, – провозгласила Ария.

– За дружбу, – поддержала ее Ханна.

Девушки погрузились в мир своих фантазий и впервые за эти дни даже не вспомнили об ужасах прошлого. Никакие записки от «Э» их больше не беспокоили. Роузвуд казался далеким, как будто существовал на другой планете.

Диджей поставил старую песню Мадонны, и Спенсер поднялась с места.

– Пойдемте танцевать, ребята.

Остальные тоже вскочили из-за стола, но Эмили вдруг крепко схватила Спенсер за руку, возвращая обратно.

– Не двигайся.

– Что? – Спенсер с недоумением уставилась на нее. – Почему?

Глаза Эмили стали как блюдца, когда она устремила взгляд в сторону винтовой лестницы.

– Смотрите.

Все повернули головы и прищурились. На лестничной площадке появилась худенькая белокурая девушка в ярко-желтом сарафане. На ее лице выделялись ярко-голубые глаза, подкрашенные розовой помадой губы и шрам над правой бровью. Даже издалека они смогли разглядеть и другие шрамы на ее теле: сморщенную кожу на руках, следы рваных ран на шее, пятна от ожогов на голых ногах. Но, даже и со шрамами, она излучала красоту и уверенность в себе.

– Что это? – пробормотала Ария.

– Ты ее знаешь? – спросила Спенсер.

– Вы что, слепые? – с дрожью в голосе прошептала Эмили. – Разве это не очевидно?

– Что мы должны увидеть? – мягко, но обеспокоенно, спросила Ария.

– Ту девушку. – Эмили повернулась к ним – бледная, с бескровными губами. – Это… Эли.



Десять месяцев спустя




1. Милая вечеринка


Пухлая официантка с безупречным маникюром приблизила поднос с дымящимся липким сыром прямо к лицу Спенсер Хастингс.

– Запеченный бри?

Спенсер выбрала крекер с сыром и впилась в него зубами. Мм, божественно. Не каждый день официанты подавали ей запеченный бри на ее собственной кухне, но в эту субботу мама устраивала небольшую вечеринку в честь новых соседей. В последние несколько месяцев миссис Хастингс пребывала не в том настроении, чтобы играть роль гостеприимной хозяйки, но тут у нее случился всплеск социального энтузиазма.

Как по команде, Вероника Хастингс ворвалась на кухню в облаке Chanel No. 5, закрепляя на мочках ушей длинные серьги и нанизывая на палец правой руки массивное кольцо с бриллиантами. Кольцо она купила недавно – миссис Хастингс рассталась со всеми ювелирными украшениями, в разное время подаренными отцом Спенсер, променяв их на новенькие побрякушки. Ее светло-пепельные волосы длиной до подбородка висели ровным полотном, глаза казались огромными благодаря искусному макияжу, а облегающее черное платье-футляр выгодно демонстрировало отшлифованные пилатесом предплечья.

– Спенсер, твоя подружка пришла поработать в гардеробе, – торопливо произнесла миссис Хастингс, убирая в посудомоечную машину пару завалявшихся в раковине тарелок и снова сбрызгивая рабочий стол чистящим средством Fantastik, хотя часом ранее бригада уборщиков вылизала весь дом. – Может, ты посмотришь, не нужно ли ей чего-нибудь?

– Кто это? – Спенсер сморщила нос. Она не просила никого из подруг поработать на сегодняшнем мероприятии. Обычно ее мама нанимала студентов из колледжа Холлис, что находился по соседству.

Миссис Хастингс издала нетерпеливый вздох, оглядев свое безупречное отражение в дверце холодильника из нержавеющей стали.

– Эмили Филдс. Я поставила ее возле кабинета.

Спенсер напряглась. Эмили здесь? И кто же ее пригласил? Определенно, не она.

Спенсер даже не могла вспомнить, когда разговаривала с Эмили в последний раз – не иначе, несколько месяцев назад. Но ее мать – и весь остальной мир – до сих пор думали, что они близкие подруги. Виной тому стала обложка журнала People, разлетевшегося по газетным киоскам вскоре после того, как настоящая Эли пыталась их убить. На фотографии Спенсер, Эмили, Ария и Ханна предстали неразлучной четверкой. «Очень милые и вовсе не обманщицы», гласил заголовок. А недавно в дом Хастингсов позвонил репортер с просьбой об интервью со Спенсер – годовщина той жуткой ночи в Поконо приходилась на следующую субботу, и общественность хотела знать, как девушки прожили этот год. Спенсер отказалась от интервью, не сомневаясь, что и остальные тоже.

– Спенс?

Спенсер обернулась. Миссис Хастингс уже и след простыл, но вместо нее на кухне появилась старшая сестра Спенсер, Мелисса, в шикарном сером плаще, перехваченном поясом на талии. В узких черных брюках от J. Crew ее и без того длинные ноги казались бесконечными.

– Привет. – Мелисса протянула руки и крепко обняла сестру. Спенсер утонула в аромате – чего же еще? – Chanel No. 5. Мелисса была клоном своей мамочки, но Спенсер старалась не злиться на нее за это.

– Как я рада тебя видеть! – заворковала Мелисса, словно давно потерянная тетушка, которая не видела племянницу с тех пор, как та делала первые шаги, а между тем всего два месяца назад сестры вместе катались на лыжах в Бэчелор Галч в Колорадо.

За спиной Мелиссы показалась чья-то фигура.

– Привет, Спенсер, – произнес мужчина, остановившийся по правую руку от сестры. Он выглядел странно в пиджаке, галстуке и брюках цвета хаки с идеально отутюженными стрелками; Спенсер привыкла видеть его в форме офицера полиции Роузвуда, с кобурой на поясе. Даррен – он же офицер Вилден – возглавлял расследование убийства Элисон ДиЛаурентис. Он тысячу раз расспрашивал Спенсер об исчезновении Эли – на самом деле Кортни.

– П-привет, – выдавила из себя Спенсер, наблюдая за тем, как Вилден вплетает пальцы между пальцев Мелиссы. Эти двое встречались уже около года, но их альянс по-прежнему казался безумием. Если бы Мелисса и Вилден зарегистрировались на eHarmony[10 - Сайт знакомств, предназначенный для поиска постоянного партнера.], служба знакомств не свела бы их вместе и через триллион лет.

Когда-то Вилден слыл первым хулиганом дневной школы Роузвуда – частной школы, где учились все они, – расписывал стены туалета всякими непристойностями, раскуривал косячки на глазах у физрука. Мелисса, напротив, была сама добродетель – отличница, выступающая с прощальной речью на вручении аттестатов, королева выпускного бала, для которой съесть половинку трюфеля с ликером Irish Cream означало «напиться в стельку». Спенсер знала, что Вилден воспитывался в общине амишей[11 - Консервативная секта американских меннонитов; буквальное толкование Библии запрещает им пользоваться электричеством, автомобилями и т. п. Амиши носят бороду (без усов), старомодную одежду с крючками вместо пуговиц, пользуются плугом в земледелии, строго соблюдают день отдохновения.] в Ланкастере, штат Пенсильвания, но подростком сбежал оттуда. Интересно, он успел поделиться с ее сестрой этим жареным фактом своей биографии?

– Я встретил Эмили в холле, – сказал Вилден. – Вы собираетесь смотреть этот бредовый телефильм, который будут показывать в следующие выходные?

– Э-э… – Спенсер сделала вид, будто поправляет блузку, уходя от ответа на вопрос. Вилден имел в виду докудраму «Милая убийца» – фильм, состряпанный для кабельного канала, пересказывающий историю возвращения настоящей Эли, неистовства «Э» и ее гибели. В параллельной жизни они вчетвером, скорее всего, посмотрели бы фильм, обсуждая девушек, выбранных на их роли, сетуя на неточности диалогов и содрогаясь от безумия Эли.

Но не сейчас. После Ямайки их дружба снова дала трещину. Спенсер даже не могла находиться в одной комнате с кем-либо из своих давних подруг, не ощущая беспокойства и неловкости.

– А вы что здесь делаете, ребята? – спросила Спенсер, уводя разговор подальше от прошлого. – Не то чтобы я возражаю, конечно. – Она по-доброму улыбнулась Мелиссе. Когда-то между сестрами полыхала вражда, но после прошлогоднего пожара они пытались забыть старые обиды.

– О, мы просто заехали, чтобы захватить пару коробок, которые остались в моей бывшей комнате, – сказала Мелисса. – И отсюда сразу в Kitchens & Beyond[12 - Магазин «Кухни и не только».]. Я тебе не говорила? Я снова переделываю свою кухню! Хочу приблизить ее к средиземноморской тематике. И Даррен переезжает ко мне!

Спенсер вскинула брови, глядя на Вилдена.

– А как же твоя работа в Роузвуде? – Мелисса жила в роскошно отремонтированном таунхаусе на Риттенхаус-сквер в Филадельфии. Такой подарок ей сделали родители по случаю окончания Пенсильванского университета. – Мотаться каждый день из Филли[13 - Популярное ласковое прозвище г. Филадельфия.] и обратно – удовольствие ниже среднего.

Вилден усмехнулся.

– Я уволился из полиции в прошлом месяце. Мелисса устроила меня охранником в Музей искусств Филадельфии. Каждый день буду взбегать по этим мраморным ступеням, как Рокки[14 - Лестница Рокки – это 72 каменные ступени, ведущие в Музей искусств Филадельфии. Они фигурируют в фильмах «Рокки», «Рокки II», «Рокки III», «Рокки V» и «Рокки Бальбоа».].

– И охранять ценные картины, – напомнила ему Мелисса.

– О. – Вилден одернул воротник. – Да.

Верно.

– Так все-таки, в честь кого эта вечеринка? – Вилден схватил два бокала с гранитной столешницы рабочего стола и налил немного вина «пино нуар» себе и Мелиссе.

Спенсер пожала плечами и выглянула в гостиную.

– Новая семья переехала в дом через дорогу. Думаю, мама пытается произвести хорошее впечатление.

Вилден выпрямился.

– В дом Кавано? Кто-то купил его?

Мелисса цокнула языком.

– Должно быть, сделка оказалась очень выгодной. Но я бы не стала там жить, даже если бы мне отдали его бесплатно.

– Думаю, они пытаются начать все с чистого листа, – пробормотала Спенсер.

– Что ж, выпьем за это. – Мелисса поднесла бокал ко рту.

Спенсер уставилась на узорчатую напольную плитку из травертина[15 - Белый итальянский известняк.]. Действительно, казалось безумием, что кто-то купил старый дом Кавано – дом, в котором умерли двое детей. Тоби покончил с собой вскоре после того, как вернулся в Роузвуд из исправительной школы. Дженну задушила и сбросила в канаву за домом… Эли – настоящая Эли.

– Ну, Спенсер? – Вилден снова повернулся к ней. – Ты кое-что скрываешь.

Спенсер резко вскинула голову, сердце учащенно забилось.

– П-прошу прощения? – Инстинкт детектива не подвел Вилдена. Неужели он догадался, что она хранит некий секрет? Конечно, он не мог знать про Ямайку. Эта тайна умрет вместе с ней.

– Ты поступила в Принстон! – воскликнул Вилден. – Поздравляем!

Спенсер перевела дух.

– О. Да. Я узнала об этом с месяц назад.

– Я не могла не похвастаться перед ним, Спенс, – просияла Мелисса. – Надеюсь, ты не сердишься.

– И к тому же досрочный прием[16 - Практика приема в некоторых колледжах или университетах, позволяющая ученикам средней школы, обладающим выдающимися способностями, начать занятия в высшем учебном заведении еще до окончания школы.]. – Вилден вскинул брови. – Поразительно!

– Спасибо. – Но у Спенсер защипало кожу, как будто она долго валялась на солнце. Ей стоило нечеловеческих усилий снова выбиться в лидеры по успеваемости и обеспечить себе место в Принстоне. Не сказать, чтобы она всецело гордилась собой, но главного все-таки добилась.

Миссис Хастингс снова ворвалась на кухню и обхватила дочерей за плечи.

– Почему вы обе не дефилируете перед гостями? Вот уже десять минут я только и говорю, что о своих выдающихся дочерях! Ну-ка, идите, покажите себя!

– Мама, – заныла Спенсер, хотя втайне радовалась тому, что мать гордится ими обеими, а не только Мелиссой.

Миссис Хастингс увлекла Спенсер к двери. К счастью, путь им преградила миссис Норвуд, партнерша матери Спенсер по теннису. Завидев миссис Хастингс, она вытаращила глаза и схватила подругу за запястья.

– Вероника! Мне нужно срочно с тобой поговорить! Отличная работа, дорогая!

– Прошу прощения? – Миссис Хастингс остановилась и улыбнулась широкой фальшивой улыбкой.

Миссис Норвуд игриво опустила голову и подмигнула.

– Не делай вид, будто ничего не происходит! Я знаю про Николаса Пеннитистла! Вот это добыча!

Миссис Хастингс побледнела.

– О-о. – Ее взгляд метнулся к дочерям. – Э-э, я вам не сказала…

– Кто такой Николас Пеннитистл? – перебила Мелисса, и в ее голосе зазвучали суровые нотки.

– Добыча? – повторила Спенсер.

Миссис Норвуд тотчас осознала свой промах и попятилась в гостиную. Миссис Хастингс повернулась к дочерям. На ее шее запульсировала жилка.

– Э-э, Даррен, ты не оставишь нас на минутку?

Вилден кивнул и направился в гостиную. Миссис Хастингс тяжело опустилась на высокий табурет у барной стойки и вздохнула.

– Послушайте, я собиралась рассказать вам сегодня вечером, после того как все уйдут. Я встречаюсь с одним человеком. Его зовут Николас Пеннитистл, и я думаю, что у нас все серьезно. Я бы хотела, чтобы вы с ним познакомились.

У Спенсер отвисла челюсть.

– Не рановато ли? – Как это мама решилась завести роман? Развод с их отцом состоялся всего несколько месяцев назад. Еще перед Рождеством она рассекала по дому в трениках и тапочках.

Миссис Хастингс фыркнула.

– Нет, не рановато, Спенсер.

– А папа знает? – Спенсер виделась с отцом практически каждый уик-энд. Вдвоем они ходили на художественные выставки, смотрели документальные фильмы в его новом пентхаусе в «старом городе». Недавно Спенсер уловила признаки присутствия женщины в его квартире – лишняя зубная щетка в ванной, бутылка «пино гриджио» в холодильнике, – и догадалась, что он с кем-то встречается. Все это выглядело странным и поспешным. Но вот теперь выяснилось, что и мама не отстает. По иронии судьбы, Спенсер оказалась единственной в семье, у кого не было пары.

– Да, ваш отец знает. – Миссис Хастингс как будто сердилась. – Я сказала ему вчера.

На кухню зашла официантка. Миссис Хастингс протянула ей пустой бокал для шампанского.

– Я бы хотела, девочки, чтобы завтра мы поужинали с Николасом и его детьми в отеле «Гошен», так что освободите свой вечер. И оденьтесь красиво.

– С детьми? – взвизгнула Спенсер. Час от часу не легче. Она живо представила себе вечер в компании двух маленьких сорванцов в кудряшках, наверняка любителей помучить домашних питомцев.

– Закари восемнадцать, а Амелии пятнадцать лет, – жестко ответила миссис Хастингс.

– Я думаю, это замечательная идея, мамочка, – с восторгом откликнулась Мелисса. – Конечно, ты должна двигаться дальше! Это пойдет тебе на пользу!

Спенсер знала, что тоже должна сказать какие-то ободряющие слова, но ничего не шло на ум. Ведь это она разоблачила давний роман отца с матерью Эли, и наружу вылезла правда о том, что Эли и Кортни приходятся Спенсер и Мелиссе сводными сестрами. И не то чтобы она сделала это по своей воле – «Э» вынудила ее.

– А теперь давайте к гостям, девочки! У нас вечеринка! – Миссис Хастингс схватила Спенсер и Мелиссу за руки и потащила их в гостиную.

Спенсер неохотно зашла в просторную комнату, где толпились люди из окрестных домов, загородного клуба, родительского комитета роузвудской школы. Подростки, которых Спенсер знала еще с детского сада, сбились в кучку возле большого эркерного окна и почти не таясь потягивали шампанское. Наоми Зиглер визжала, когда ее щекотал Мэйсон Байерс. Шон Эккард увлеченно беседовал с Джеммой Курран. Но Спенсер совсем не хотелось вступать в разговор с кем-либо из них.

Вместо этого она направилась к бару – почему бы не выпить по такому поводу? – но каблук предательски зацепился за край ковра. У нее подкосились ноги, и она почувствовала, что падает. Ей удалось схватиться за висевшую на стене тяжелую картину маслом и удержать равновесие, не полетев «рыбкой» вперед, но некоторые головы повернулись и уставились прямо на нее.

Эмили перехватила ее взгляд, прежде чем Спенсер успела отвернуться. Она робко помахала Спенсер рукой. Спенсер поспешила обратно на кухню. Они не станут разговаривать. И не только сейчас. Никогда.

Воздух на кухне как будто накалился за то время, что она отсутствовала. От запахов жареных закусок и острых заморских сыров Спенсер затошнило. Она склонилась над рабочим столом и сделала несколько глубоких вдохов. Когда она снова заглянула в гостиную, Эмили стояла, опустив глаза. Хорошо.

Но теперь на Спенсер смотрел кто-то другой. От Вилдена определенно не ускользнул молчаливый диалог между ней и Эмили. Спенсер почти что видела, как крутятся шестеренки в голове бывшего детектива: «Что могло разрушить и спалить идеальную девичью дружбу с обложки журнала?»

Спенсер захлопнула дверь кухни и потащилась в подвал, прихватив с собой бутылку шампанского. Черта с два, Вилден. Этот секрет не дано разгадать ни тебе, ни кому-либо еще.




2. Меха, подруги и отдаленные смешки


– Пожалуйста, только не на проволочную вешалку, – грубовато произнесла седовласая матрона, скидывая с себя тренч от Burberry и вручая его Эмили Филдс. Даже не сказав «спасибо», женщина прошествовала в гостиную Хастингсов и сразу потянулась за канапе. Ну и сноб.

Эмили повесила плащ, пропахший туалетной водой, сигаретами и мокрой псиной, на плечики, прикрепила именную бирку и аккуратно поместила в большой дубовый шкаф в кабинете мистера Хастингса. Запертые в закутке лабрадудли Спенсер – Руфус и Беатрис – тяжело дышали, недовольные тем, что их лишили вечеринки. Эмили потрепала их по головкам, и они завиляли хвостами. Хотя бы кто-то радовался встрече с ней.

Вернувшись на свой пост у гардеробного столика, она опасливо покосилась в сторону гостиной. Спенсер, как проскользнула обратно на кухню, так больше и не выходила к гостям. Эмили и сама не могла сказать, испытывает она облегчение или разочарование.

В доме Хастингсов как будто ничего не изменилось с тех давних пор: старинные картины родственников украшали стены прихожей, в парадной гостиной стояли вычурные французские кресла и диваны; тяжелые, расшитые золотом шторы прикрывали окна. Еще в шестом и седьмом классах Эмили, Спенсер, Эли и другие девчонки воображали, будто это зал в Версале. Эли и Спенсер боролись за право быть Марией-Антуанеттой; Эмили обычно доставалась роль фрейлины. Однажды Эли как Мария-Антуанетта попросила Эмили сделать ей массаж ног.

– Ты ведь знаешь, что тебе это понравится, – поддразнила она.

Отчаяние накатило на Эмили мощной океанской волной. Как же больно вспоминать прошлое. Если только она могла бы сложить эти воспоминания в коробку, отправить почтой на Южный полюс и освободиться от них навсегда.

– Ты сутулишься, – прошипел чей-то голос.

Эмили подняла взгляд. Перед ней стояла ее мать – хмуря брови и недовольно поджимая губы. В голубом платье, едва прикрывающем непривлекательную подколенную ямку, она держала под мышкой сумку из искусственной змеиной кожи, как если бы это был французский багет.

– И улыбнись, – добавила миссис Филдс. – Ты выглядишь жалко.

Эмили пожала плечами. И что она должна делать – щериться в безумной улыбке? Распевать песни?

– На такой работе не до веселья, – заметила она.

Миссис Филдс раздула ноздри.

– Миссис Хастингс была очень любезна, предоставив тебе возможность подработать. Пожалуйста, не бросай это, как бросаешь все остальное.

Уф. Эмили спряталась за завесой рыжевато-светлых волос.

– Я не собираюсь ничего бросать.

– Тогда просто выполняй свои обязанности. Заработай хоть немного денег. Господь знает, что каждая кроха на счету.

Миссис Филдс зашагала прочь, сделав дружелюбное лицо для соседей. Эмили плюхнулась на стул, борясь со слезами. Не бросай это, как бросаешь все остальное. Мама кипела от ярости, когда Эмили, без всяких объяснений, ушла из команды по плаванию в июне прошлого года, проведя лето в Филадельфии. Эмили не вернулась в школьную команду и осенью. В мире спортивного плавания пропуск пары месяцев тренировок чреват большими неприятностями, особенно когда на кону стипендия в колледже. А уж если пропустить два сезона, так пиши пропало.

Ее родители не находили себе места от отчаяния. Неужели ты не понимаешь, что мы не сможем заплатить за колледж, если ты не получишь стипендию? Неужели до тебя не доходит, что ты отказываешься от своего будущего?

Эмили не знала, что ответить. Не могла же она сказать им, почему ушла из команды. По крайней мере, пока жива.

Наконец, пару недель назад, она вернулась в команду и надеялась, что скаут из колледжа сжалится и предоставит ей место. Рекрутер из Университета Аризоны проявлял к ней большой интерес в прошлом году, и Эмили цеплялась за надежду, что он все еще хочет видеть ее в университетской команде. Но сегодня утром пришлось расстаться и с этой мечтой.

Достав из сумки мобильник, она еще раз прочитала письмо с отказом, присланное скаутом по электронной почте. С сожалением сообщаю… просто мест недостаточно… удачи. Вчитываясь в эти слова, Эмили чувствовала, как внутри все переворачивается.

Воздух вдруг наполнился острыми запахами жареного чеснока и мятных конфет с корицей. Струнный квартет, разместившийся в углу, начал безобразно фальшивить. Стены как будто сжимались вокруг Эмили. Что она собирается делать в следующем году? Устроиться на работу и жить дома? Поступить в местный колледж? Нет, ей позарез нужно выбраться из Роузвуда: останься она здесь, и ужасные воспоминания поглотят ее, похоронят заживо.

Ее внимание привлекла высокая темноволосая девушка, стоявшая возле горки в гостиной. Ария.

Эмили разволновалась, сердце забилось быстрее. Спенсер, заметив ее, повела себя так, будто увидела призрака, но, может, с Арией все сложится иначе. Наблюдая за тем, как Ария разглядывает безделушки за стеклами шкафа – всем своим видом показывая, что предметы интересуют ее больше, чем люди, как это всегда бывало на вечеринках, когда она оставалась одна, – Эмили вдруг захватила ностальгия. Она покинула свой пост и направилась к своей давней подруге. Если бы только она могла броситься к Арии, расспросить, как у нее дела. Рассказать ей про облом с университетской стипендией. Вымолить столь необходимые дружеские объятия и утешения. Если бы не их совместная поездка на Ямайку, она могла бы рассчитывать на это.

К ее удивлению, Ария повернула голову и устремила взгляд на Эмили. Ее глаза расширились. Губы сжались в тонкую линию.

Эмили выпрямила спину и робко улыбнулась.

– П-привет.

Ария вздрогнула.

– Привет.

– Я могу отнести это в гардероб, если хочешь. – Эмили жестом указала на фиолетовый тренчкот Арии, все еще плотно завязанный узлом вокруг талии. Эмили была с Арией, когда та покупала его в комиссионном магазине в Филадельфии в прошлом году, незадолго до того, как они вместе отправились на весенние каникулы. Спенсер и Ханна сказали тогда, что от плаща так и веет старостью, но Ария все равно его купила.

Ария сунула руки в карманы.

– Все в порядке.

– Здорово смотрится на тебе, – добавила Эмили. – Фиолетовый всегда был твоим цветом.

Мышца дрогнула на скуле Арии. Она как будто хотела что-то сказать, но передумала и поджала губы. Внезапно ее взгляд просветлел, когда она увидела кого-то. Ноэль Кан, ее парень, подлетел к Арии и заключил ее в объятия.

– Я искал тебя.

Ария подарила ему приветственный поцелуй и удалилась, больше не обменявшись с Эмили ни словом.

Компания в центре комнаты разразилась смехом. Мистер Кан, слегка пошатываясь, как будто хватил лишнего, подошел к роялю и начал наигрывать вальс «На голубом Дунае», исполняя партию правой руки. Эмили решила, что больше не выдержит этого зрелища, и пробралась к выходу, прежде чем пролились первые слезы.

Погода выдалась необычно теплой для февраля. Эмили обогнула угол дома и поплелась на задний двор. Слезы тихо катились по ее щекам.

Пейзаж за домом Хастингсов изменился до неузнаваемости. Знаменитый старинный амбар исчез – его сожгла Настоящая Эли в прошлом году. На его месте чернела выжженная земля. Эмили сомневалась, что когда-нибудь здесь снова что-то вырастет.

По соседству стоял бывший дом ДиЛаурентисов. Здесь по-прежнему жила Майя Сен-Жермен, с которой у Эмили случился недолгий роман в одиннадцатом классе, хотя с тех пор они почти не виделись. Мемориал Эли, простоявший так долго у ворот дома ДиЛаурентисов после смерти Кортни – ее Эли, – тоже исчез. Общественность еще пережевывала подробности скандальной истории – газеты публиковали материалы, посвященные годовщине пожара, устроенного Элисон ДиЛаурентис, телевизионщики готовили к показу жуткий байопик про Элисон «Милая убийца», – но больше никто не хотел чтить память преступницы.

Задумавшись, Эмили машинально сунула руку в карман джинсов и нащупала шелковистую кисточку, которую носила с собой весь прошедший год. Одно лишь ощущение того, что заветная вещица на месте, успокаивало ее.

Раздался слабый вскрик, и Эмили обернулась. Шагах в двадцати, почти сливаясь со стволом дуба-великана во дворе Хастингсов, стояла молоденькая девушка, качая на руках спеленатого младенца.

– Ш-ш, – ворковала девушка. Завидев Эмили, она виновато улыбнулась. – Извини. Я вышла на улицу в надежде успокоить ее, но ничего не получается.

– Все в порядке. – Эмили незаметно вытерла глаза и взглянула на крошку. – Как ее зовут?

– Грейс. – Девушка приподняла ребенка. – Поздоровайся, Грейс.

– Она… твоя? – Девушка выглядела ровесницей Эмили.

– О боже, нет. – Девушка рассмеялась. – Моей мамы. Но она в доме, сплетничает с подругами, так что я за няньку. – Она порылась в большой сумке, висевшей на плече. – Ты не могла бы подержать ее секундочку? Мне надо достать ей бутылочку, но она, похоже, на самом дне.

Эмили растерянно заморгала. Она сто лет не держала на руках ребенка.

– Ну, ладно…

Девушка протянула Эмили малышку в розовом одеяльце; пахнуло детской присыпкой. Маленький красный ротик не закрывался от крика, на глазах блестели капельки слез.

– Все хорошо, – сказала ей Эмили. – Можешь поплакать. Я не возражаю.

Морщинка залегла над крошечной бровкой Грейс. Малявка закрыла рот и с любопытством уставилась на Эмили. Буря чувств пронеслась в душе Эмили. Снова подступили воспоминания, готовые вырваться на свободу, но она быстро затолкала их обратно.

Девушка вскинула голову.

– Эй! Да ты прирожденная нянька. У тебя есть маленькие братья или сестры?

Эмили закусила губу.

– Нет, только старшие. Но я много работала бэбиситтером.

– Это видно. – Она улыбнулась. – Я – Хлоя Роланд. Моя семья только что переехала сюда из Шарлотта[17 - Шарлотт – крупнейший город в штате Северная Каролина.].

Эмили назвала свое имя.

– А где ты будешь учиться?

– В дневной школе Роузвуда. В выпускном классе.

Эмили улыбнулась.

– И я там же учусь!

– Тебе там нравится? – спросила Хлоя, вы-уживая из сумки бутылочку.

Эмили вернула ей младенца. Нравилась ли ей роузвудская школа? Слишком многое напоминало там об ее Эли и об «Э». Каждый уголок, каждая классная комната хранили воспоминания, которые она предпочла бы забыть.

– Не знаю, – сказала она, не сдержав громкий всхлип.

Хлоя вгляделась в заплаканное лицо Эмили.

– С тобой все в порядке?

Эмили вытерла глаза. В голове уже выстроились фразы: «Все хорошо» и «Да так, ерунда», но она не смогла их произнести.

– Я только что узнала, что не получила спортивную стипендию колледжа, – вместо этого выпалила она. – А без нее мои родители не смогут отправить меня учиться. Хотя я сама виновата. Я… этим летом я бросила плавание. Теперь меня не берут ни в одну команду. Даже не знаю, что буду делать дальше.

Свежие слезы ручьями полились по лицу Эмили. С каких это пор она начала изливать душу незнакомым девушкам?

– Извини. Уверена, тебе совсем не хочется выслушивать все это.

Хлоя фыркнула.

– Я тебя умоляю. Во всяком случае, это лучшее, что я услышала от кого-либо еще на этой вечеринке. Так ты пловчиха?

– Да.

Хлоя улыбнулась.

– Мой отец – крупный спонсор Университета Северной Каролины, своей альма-матер. Он мог бы помочь.

Эмили подняла взгляд.

– В УСК отличная школа плавания.

– Может быть, мне удастся поговорить с ним насчет тебя.

Эмили уставилась на нее.

– Но ты ведь даже не знаешь меня!

Хлоя поправила сверток с ребенком.

– Ты мне очень симпатична.

Эмили внимательнее присмотрелась к Хлое. Приятная круглая мордашка, сверкающие светло-карие глаза и длинные блестящие волосы цвета шоколадного мороженого. Брови казались слегка заросшими, на лице минимум косметики, и такое же платье Эмили видела в магазине The Gap. Одним словом, девушка ей сразу понравилась, хотя и не прикладывала к этому никаких усилий.

Распахнулась дверь дома Хастингсов, и на крыльцо высыпала компания возбужденных гостей. Холодный страх пронзил грудь Эмили. Пальто в гардеробе!

– М-мне надо идти, – спохватилась она. – Я сегодня работаю гардеробщицей. Теперь меня, наверное, уволят.

– Рада была познакомиться! – Хлоя помахала ей на прощание, призывая и Грейс помахать тете ручкой. – Послушай! Если тебе так нужны деньги, не хочешь поработать у нас бэбиситтером в понедельник вечером? Мои родители еще никого не знают здесь, а у меня собеседование в колледже.

Эмили остановилась посреди заиндевевшей лужайки.

– А где ты живешь?

Хлоя рассмеялась.

– Хороший вопрос. Нелишне было бы уточнить, да? – Она указала на дом через дорогу. – Вон там.

Эмили вытаращилась на большой особняк в викторианском стиле и проглотила вздох. Семья Хлои переехала в бывший дом Кавано.

– Э-э, конечно. Да. – Эмили махнула на прощание и рванула обратно к дому. Пробегая мимо густых зарослей кустарников, разделявших владения Хастингсов и ДиЛаурентисов, она услышала пронзительный смешок.

Она резко остановилась. Кто-то наблюдает за ней? Смеется?

Смешки растворились в деревьях. Эмили двинулась дальше по дорожке, пытаясь выбросить из головы странные звуки. Ей просто послышалось. Больше некому было за ней наблюдать. Те времена, к счастью, давным-давно прошли.

Верно?




3. Еще одна идеальная семья в политике


В тот же субботний вечер Ханна Марин сидела со своим парнем, Майком Монтгомери, в фотостудии, разместившейся в бывшем здании склада стеклотары в самом центре Холлиса. Промышленное помещение с высоченными потолками заливало горячим светом, повсюду были расставлены штативы с фотокамерами и разнообразные задники – голубая ткань, осенний пейзаж, экран с огромным развевающимся американским флагом, который Ханна находила невыносимо банальным.

Отец Ханны, Том Марин, стоял в окружении толпы политсоветников, поправляя галстук и беззвучно зачитывая текст своей речи. Он баллотировался в Сенат США на предстоящих в ноябре выборах и сегодня впервые участвовал в съемках политического рекламного ролика, чтобы предъявить штату Пенсильвания свой сенаторский имидж. Рядом с ним его новая жена, Изабель, то и дело поправляла каштановые волосы длиной до подбородка, разглаживала несуществующие складки на положенном ей по статусу жены политика деловом костюме красного цвета – с подкладными плечами, вот ужас-то – и разглядывала свою рыжеватую кожу в ручном зеркальце от Chanel.

– Серьезно, – шепнула Ханна Майку, когда он потянулся к корзинке с едой за очередным сэндвичем. – Почему никто не подсказал Изабель, что не стоит увлекаться автозагаром? Она похожа на умпа-лумпу[18 - Умпа-лумпа – сказочные персонажи, впервые упомянутые в книге Роальда Даля «Чарли и Шоколадная Фабрика».].

Майк заржал, сжимая руку Ханны, как раз когда мимо проскользнула Кейт, сводная сестра Ханны. К сожалению, Кейт не была клоном своей матери – она выглядела так, будто провела целый день в салоне, где ей сделали мелирование на каштановых волосах, приклеили накладные ресницы и отбелили зубы, так что она служила идеальной рекламой для своего отца. Вернее, отчима, хотя Кейт никогда не делала различий. Да и отец Ханны тоже.

Словно почувствовав, что думает о ней Ханна, Кейт гарцующей походкой приблизилась к ним.

– От вас, ребята, тоже потребуется помощь. Дел невпроворот.

Ханна невозмутимо глотнула диетической колы из банки, которую стащила из сумки-холодильника. Кейт взяла на себя роль мини-ассистента ее отца, подражая активной стажерке из сериала «Западное крыло»[19 - Американский телесериал, повествующий о внутренней жизни администрации Президента США. Шел на телеканале NBC в 1999–2006 годах.].

– Например?

– Ну, вы могли бы помочь мне отрепетировать слова роли, – предложила Кейт начальственным тоном. От нее разило лосьоном для тела Jo Malone с ароматом инжира и смородины, который она обожала, а Ханне он больше напоминал запах плесневелого чернослива, слишком долго провалявшегося в лесу. – В моем тексте три фразы, и я хочу, чтобы они прозвучали безупречно.

– У тебя морщины?[20 - Здесь игра слов: lines в переводе с английского – «слова роли», но также и «морщины».] – ляпнула Ханна, о чем тотчас пожалела. Именно этих слов ждала от нее Кейт.

Как и предугадала Ханна, Кейт с притворным сочувствием округлила глаза.

– О, Ханна, ты хочешь сказать, что у тебя их нет? Вот интересно, почему? – Она отвернулась и поспешила на съемочную площадку, покачивая бедрами. Блестящие волосы подпрыгивали в такт ее шагам. Несомненно, на лице ее играла широкая улыбка.

Сотрясаясь от ярости, Ханна зачерпнула пригоршню картофельных чипсов из стоявшей рядом вазочки и набила рот. Чипсы оказались со сметаной и луком; обычно она их не жаловала, но сейчас ей было все равно. Ханна воевала со сводной сестрой с прошлого года, когда Кейт вернулась в ее жизнь и стала одной из самых популярных девчонок роузвудской школы. Кейт по-прежнему ходила в лучших подругах у Наоми Зиглер и Райли Вулф, двух сучек, которые гнобили Ханну еще с тех пор, как Эли/Кортни бросила их в начале шестого класса. После того как Ханна воссоединилась со своими давними подругами, растущая популярность Кейт уже не очень-то ее и волновала, но теперь, когда их четверка снова распалась, Ханна не могла спокойно относиться к Кейт и доставала ее по любому поводу.

– Не обращай ты на нее внимания. – Майк тронул Ханну за руку. – Она выглядит так, будто ей в задницу засунули американский флаг.

– Спасибо, – безучастно произнесла Ханна. Слова Майка служили слабым утешением.

Сегодня она чувствовала себя… униженной. Ненужной. В политической жизни нашлось только одно место для блистательной юной дочери, и оно досталось девушке, которой выпала честь произнести на камеру целых три предложения.

Вдруг пискнул сотовый телефон Майка.

– Это от Арии, – пробормотал он, отбивая ответное сообщение. – Передать ей привет от тебя?

Ханна отвернулась, ничего не сказав. После Ямайки Ария и Ханна еще пытались сохранить видимость дружбы, даже съездили вместе с Исландию, поскольку Ноэль заранее купил билеты. Но к концу лета между ними остались лишь кучи неприятных воспоминаний и секретов. Теперь Ханна старалась и вовсе не думать о своих бывших подругах. Так было легче жить.

Коротышка в очках с толстой оправой в стиле «гик-шик», розовой рубашке в тонкую полоску и серых брюках хлопнул в ладоши, заставив вздрогнуть Ханну и Майка.

– Том, мы готовы. – Джереми – так звали парня – был главным консультантом мистера Марина по избирательной кампании, но Ханна предпочитала называть его прихвостнем. Джереми крутился возле ее отца в любое время суток, выполняя все прихоти и поручения. Ханну так и подмывало щелкнуть кнутом, когда он оказывался поблизости.

Джереми привычно суетился, корректируя позу отца Ханны на фоне голубого экрана.

– Мы пустим ваш голос за кадром с рассказом о том, как вы видите будущее Пенсильвании, – прогнусавил он по-девичьи. Когда он нагнулся, Ханна разглядела растущую лысину у него на макушке. – Обязательно расскажите о том, как давно и плодотворно вы работаете на благо своей общины. И не забудьте упомянуть о своем обещании покончить с пьянством среди подростков.

– Непременно, – произнес мистер Марин тоном президента.

Ханна и Майк переглянулись, с трудом сдерживая смех. По иронии судьбы, «коньком» избирательной кампании мистера Марина стала борьба с подростковым алкоголизмом. Почему бы ему не сосредоточиться на чем-то другом, что не имеет прямого влияния на жизнь Ханны? Скажем, на Дарфуре?[21 - Дарфурский конфликт, война в Дарфуре – межэтнический конфликт в Судане.] Или на улучшении медицинского обслуживания сотрудников Wal-Mart?[22 - Wal-Mart Stores, Inc. – американская компания, управляющая крупнейшей в мире сетью оптовой и розничной торговли, действующей под торговой маркой Walmart.] Что он привязался к этому алкоголю? Какая вечеринка без пива?

Мистер Марин произнес заготовленную речь твердым, внушающим доверие голосом достойного кандидата. Изабель и Кейт гордо улыбнулись, подталкивая друг дружку локтями, отчего Ханне захотелось блевануть. Майк высказал свое мнение, громко отрыгнув во время одного из дублей. Ханна еще больше полюбила его за это.

Затем Джереми подвел мистера Марина к заднику с американским флагом.

– Теперь сюжет о семье. Мы вставим его в конце ролика – пусть каждый увидит, что вы образцовый семьянин. И какие шикарные женщины вас окружают. – Он сделал паузу, подмигнув Изабель и Кейт, и те захихикали с ложной скромностью.

Образцовый семьянин, как же, подумала Ханна. Забавно, но никто и словом не обмолвился о том, что Том Марин развелся, переехал в Мэриленд и на целых три года забыл свою бывшую жену и родную дочь. Интересно и то, что никто не вспомнил, как в прошлом году, когда мать Ханны устроилась на работу за рубежом, отец переехал со своей новой семьей в дом Ханны, едва не разрушив ей жизнь. К счастью, по возвращении матери Ханны из Сингапура семейку выгнали взашей, и им пришлось поселиться в «макособняке»[23 - Презрительное смешение названия богатого дома и сети фаст-фуда.] в Девоне, конечно, не таком крутом, как дом Ханны на вершине горы Кале. Но в доме до сих пор витал их дух: Ханну все еще преследовал инжирно-смородиновый аромат лосьона Кейт, когда она спускалась в холл или садилась на диван в гостиной.

– Итак, семья! – Режиссер, длинноволосый испанец Серхио, врубил свет. – Все встают на фоне флага! Приготовьте свои слова!

Кейт и Изабель послушно двинулись под горячие лучи софитов и встали рядом с мистером Марином. Майк ткнул Ханну локтем.

– Иди!

Ханна колебалась. И не потому, что не хотела позировать перед камерой – она всегда мечтала стать известной телеведущей или моделью с подиума, – но ей претила сама мысль о том, чтобы участвовать в рекламе со своей сводной сестрой, изображая большую дружную семью.

Майк снова подтолкнул ее.

– Ханна, иди.

– Хорошо, – застонала Ханна, сползая со стола и топая на съемочную площадку.

Помощники режиссера обернулись и с недоумением уставились на нее.

– Ты кто? – спросил Серхио с интонацией гусеницы, курильщицы кальяна, из «Алисы в Стране чудес».

Ханна неловко хохотнула.

– Хм, я – Ханна Марин. Биологическая дочь Тома.

Серхио погрузил пальцы в копну буйных кудрей.

– В моем списке членов семьи значатся только Изабель и Кейт Рендаллы.

Повисла долгая пауза. Ассистенты обменялись смущенными взглядами. Улыбка на лице Кейт расползлась еще шире.

– Папа? – Ханна повернулась к отцу. – Что происходит?

Мистер Марин затеребил микрофон, спрятанный под лацканом пиджака.

– Видишь ли, Ханна, просто… – Он вытянул шею и глазами отыскал своего помощника.

Джереми прискакал на площадку и устремил на Ханну недовольный взгляд.

– Ханна, мы бы предпочли, чтобы ты просто посмотрела.

Мы?

– Почему? – вскрикнула Ханна.

– Мы просто пытаемся оградить тебя от назойливых журналистов, Ханна, – мягко произнес мистер Марин. – Ты и так весь прошлый год была под прицелом прессы. Я подумал, что тебе не захочется привлекать к себе еще больше внимания.

Или, может быть, он не хотел привлекать внимание к ней. Ханна сузила глаза, понимая, что отец переживает из-за ее прошлых ошибок. Достаточно вспомнить, как ее поймали на краже из бутика Tiffany, как она угнала и разбила машину своего бойфренда, Шона Эккарда. Как «Э» – настоящая Эли – упекла Ханну в психиатрическую клинику для трудных подростков. И, вдобавок ко всему, многие действительно думали, что Ханна и ее подруги убили Эли – их Эли – девочку, которая бесследно исчезла в седьмом классе.

А если еще вспомнить, что произошло на Ямайке… хотя мистер Марин и не знал об этом. Никому не суждено узнать – никогда.

Ханна шагнула в сторону, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Ее отец не хотел, чтобы она участвовала в его предвыборной кампании. Она не вписывалась в безупречный семейный портрет. Она стала для него бывшей дочерью, его позором, скандальной девицей, с которой он больше не хотел иметь ничего общего. Внезапно в памяти всплыла забытая записка от «Э»: Даже папочка тебя больше не любит!

Ханна повернулась и пошла обратно к Майку. Черт с ними. Она все равно не хотела сниматься в этом идиотском рекламном ролике. У политиков всегда плохие волосы, наклеенные улыбки и отвратительное чувство стиля – не считая четы Кеннеди, разумеется, но они лишь исключение, подтверждающее правило.

– Пойдем отсюда, – рявкнула она, хватая со стула свою сумочку.

– Но, Ханна… – Майк округлил голубые глаза.

– Пойдем. Отсюда.

– Ханна, подожди, – окликнул ее отец.

Не останавливайся, сказала себе Ханна. Пусть видит, что он теряет. И больше не смей с ним разговаривать.

Отец еще раз окликнул ее.

– Вернись, – прозвучал его голос с нотками вины. – Здесь хватит места для всех нас. Ты даже можешь сказать несколько слов, если захочешь. Мы можем передать тебе часть речи Кейт.

– Что? – взвизгнула Кейт, но кто-то шикнул на нее.

Ханна обернулась и встретила умоляющий взгляд отца.

После некоторых колебаний она вручила Майку свою сумочку и поплелась обратно на площадку.

– Том, я не думаю, что это хорошая идея, – предупредил его Джереми, но мистер Марин лишь отмахнулся от него. Когда Ханна шагнула в круг света, он подарил ей широкую улыбку, но она не улыбнулась в ответ. Она чувствовала себя лузером, с которым играют на переменках исключительно по приказу учителя. Отец попросил ее вернуться только потому, что не хотел выглядеть полным кретином в глазах окружающих.

Серхио отрепетировал с семьей выступление, распределив слова Кейт между двумя дочерями. Когда камера повернулась к Ханне, она сделала глубокий вдох, отбросила всякие мрачные мысли и вошла в роль.

– Пенсильвании нужен сильный лидер, который будет работать на вас, – сказала она, пытаясь выглядеть естественно, несмотря на увядшие надежды. Серхио снимал дубль за дублем, пока у Ханны не заломило щеки от бесконечных улыбок. Спустя час пытка закончилась.

Как только погасли огни и Серхио объявил об окончании съемки, Ханна подбежала к Майку.

– Валим отсюда к чертовой матери.

– Ты здорово смотрелась, Хан, – сказал Майк, спрыгивая со стола.

– Он прав, – вторил ему чей-то голос.

Ханна обернулась. В нескольких шагах от них стоял один из ассистентов Серхио, держа в руках два больших черных чемодана с оборудованием. Выглядел он всего на несколько лет старше Ханны. Она успела оценить его волосы, уложенные в художественном беспорядке, плотно облегающие джинсы, куртку из состаренной кожи и солнцезащитные очки-авиаторы, поднятые на макушку. Его желтовато-карие глаза скользили по фигуре Ханны, словно одобряя то, что видели.

– Абсолютная уверенность в себе, – добавил он. – Тонна достоинства и самообладания. Ты заткнула эту девчонку за пояс.

– Э-э, спасибо. – Ханна обменялась подозрительным взглядом с Майком. Может, комплименты клиентам входят в обязанности этого чувака?

Парень порылся в кармане и протянул ей визитную карточку.

– Ты действительно великолепна. При желании могла бы стать топ-моделью. – Он кивнул на карточку. – Я бы с удовольствием поснимал тебя для своего портфолио. Мог бы даже помочь тебе со съемками для агентов. Позвони мне, если заинтересуешься.

Он приподнял чемоданы и двинулся к выходу. Подошвы его кроссовок мягко постукивали по пыльному деревянному полу. Ханна уставилась на визитную карточку. Патрик Лейк, фотограф. На обратной стороне были указаны номер его телефона, веб-сайт и страница Facebook.

Дверь фотостудии захлопнулась. Остальные члены съемочной группы упаковали реквизит. Джереми открыл серый мешочек с наличностью, припасенной для избирательной кампании, и протянул Серхио пачку купюр. Ханна покрутила в руках визитку Патрика Лейка; настроение заметно улучшилось. От нее не ускользнуло, что Кейт хмуро таращится на нее, поджав губы. Очевидно, она слышала разговор между Ханной и Патриком.

Что, съела, сука? Ханна торжествовала, убирая визитку в карман. Может, она и не выиграла битву за папу, но у нее оставался шанс победить в войне красавиц.




4. Прямым рейсом из Хельсинки…


– Твой новый одеколон случайно не из ароматической смеси? – шепнула Ария Монтгомери своему бойфренду, Ноэлю Кану, когда он потянулся к ней с поцелуем.

Ноэль с обиженным видом приподнялся на диване.

– У меня Gucci Sport. Как обычно.

Ария снова повела носом. Нет, она определенно уловила запах лаванды.

– Думаю, ты случайно перепутал его с туалетной водой бабушки.

Ноэль обнюхал свои руки и поморщился, сузив светло-карие глаза.

– Это мыло. Я же не виноват, что твоя мама раскладывает это девчачье дерьмо по ванным комнатам! – Он придвинулся к Арии и накрыл ее нос ладонями. – Тебе ведь нравится запах, правда?

Ария хихикнула. В воскресенье после обеда они с Ноэлем, одни в доме матери Арии, валялись на диване в гостиной. После развода ее родителей комната заметно преобразилась с учетом вкусов и предпочтений Эллы. Теперь здесь витал дух ее заморских путешествий. Статуэтки индуистских богов, расставленные на полках, напоминали о поездке Эллы в Бомбей прошлым летом; индейские покрывала, привезенные из колонии художников в Нью-Мексико этой осенью, устилали диваны и кресла; и повсюду мерцали свечи с ароматом зеленого чая, который отец Арии, Байрон, терпеть не мог. Когда в шестом и седьмом классах Ария сходила с ума по Ноэлю, она мечтала о том, как он придет к ней домой, и они будут лежать на диване вот как сейчас – ну, разве что не под плотоядными взглядами многорукого Ганеши[24 - Ганеша – в индуизме бог мудрости и благополучия. Один из наиболее известных и почитаемых во всем мире богов индуистского пантеона.] из угла комнаты.

Ноэль коснулся губ Арии легким поцелуем. Ария усмехнулась и поцеловала его в ответ, разглядывая его точеное лицо, длинные волнистые черные волосы и розовые губы. Он вдохнул и углубил поцелуй, заскользив руками по ее спине. Медленными движениями он расстегнул ее кардиган с леопардовым принтом.

– Ты такая красивая, – пробормотал он. Потом стянул с себя футболку, бросил ее на пол и потянулся к молнии на джинсах Арии. – Нам лучше пойти в твою комнату.

Ария накрыла его руку ладонью, останавливая его.

– Ноэль, подожди.

Ноэль застонал и скатился с нее.

– Ты серьезно?

– Извини, – запротестовала Ария, застегивая кардиган. – Просто…

– Просто что? – Ноэль ухватился за край журнального столика и как будто напрягся.

Ария устремила взгляд в боковое окно, откуда открывался живописный вид на леса округа Честер. Она и сама не могла объяснить, почему не решается заняться с ним сексом. Они встречались уже больше года. И не то чтобы Ария была ханжой – она лишилась девственности еще в шестнадцать лет, когда отдалась Оскару в Исландии. В прошлом году она путалась с Эзрой Фитцем, который оказался учителем английского в ее школе. До постели у них не дошло, но только потому, что этому помешала «Э».

Так почему же она тормозит с Ноэлем? Признаться, ей до сих пор не верилось, что она вообще с ним встречается: ее одержимость Ноэлем в шестом и седьмом классах граничила с безумием, что служило предметом постоянных подколок и насмешек со стороны Эли.

– Наверное, лучше вам с Ноэлем и не встречаться, – говорила она. – У него было столько подружек, столько опыта. А у тебя сколько было парней? Ну, правильно… ноль.

Иногда Ария подспудно ощущала, что она недостаточно хороша для него – не так популярна, одевается кое-как и вообще не из тех, кто знает, какой вилкой пользоваться за ужином, или как направлять лошадь на препятствие. Она даже толком не знала названий этих прыжков. А иногда Ария ловила себя на мысли, что Ноэль недостаточно хорош для нее – такое чувство не раз возникало во время их совместной поездки в Исландию этим летом. Он настаивал на том, чтобы они питались только в закусочных Burger King и расплачивались за банки пива Budweiser американскими долларами.

Она коснулась окаменевшей спины Ноэля.

– Я просто хочу, чтобы это произошло как-то по-особенному.

Он повернулся.

– Ты сомневаешься в том, что это будет по-особенному?

– Нет, но… – Ария закрыла глаза. Как же трудно объяснить.

Ноэль чуть сгорбился.

– Ты очень изменилась в последнее время.

Ария нахмурилась.

– С каких это пор?

– С тех пор… думаю, давно. – Ноэль сполз с дивана и снова натянул футболку. – Это другой парень? Ты что-то скрываешь от меня?

Холодок пробежал по спине Арии. Она действительно кое-что скрывала от Ноэля. Конечно, он знал об Эли, «Э» и о том, что произошло в Поконо – да, собственно, весь мир уже знал. Но он не знал об одном непростительном поступке, который она совершила в Исландии. И не знал про Ямайку, а ведь был там, когда это случилось – нет, конечно, не там, но спал в соседней комнате. Захотел бы он остаться с Арией, если бы ему открылось хоть что-то из этого?

– Разумеется, никакого другого парня нет. – Ария обняла его сзади. – Просто дай мне еще не-множко времени. Все будет хорошо, я обещаю.

– Ну, смотри, – произнес Ноэль чуть более игривым тоном. – А то найду какую-нибудь распутную девятиклассницу, чтобы удовлетворить свои потребности.

– Только попробуй, – пригрозила Ария, шлепнув его слегка.

Ноэль скривил рот.

– Ты права. Все девятиклассницы – шалавы.

– Как будто тебя это когда-то останавливало.

Ноэль повернулся, зажал голову Арии у себя под мышкой и отвесил ей щелбан. – Надеюсь, ты относишь себя к категории шалав, женщина!

Ария взвизгнула.

– Прекрати! – Они повалились на диван и снова принялись целоваться.

– Гм!

Ария резко вскочила и увидела мать, стоящую в дверях. Черные волосы Эллы были собраны в тугой пучок высоко на макушке; черные леггинсы дополняла длинная туника наподобие кафтана из струящейся ткани. На ее лице застыло недовольное выражение.

– Здравствуй, Ария, – ровным голосом произнесла она. – Здравствуй, Ноэль.

– П-привет, Элла, – сказала Ария, чувствуя, что краснеет. Несмотря на либеральное отношение матери ко многим вещам, она довольно строго следила за тем, чтобы Ария не оставалась наедине с Ноэлем, когда дома никого нет. Ария вообще-то не говорила Элле, что они с Ноэлем будут здесь сегодня. – Из-звини, – залепетала она. – Мы просто… разговаривали. Клянусь.

– Угу. – Элла понимающе поджала губы со следами ягодного блеска. Качая головой, она поплелась на кухню. – Какие у вас планы на ужин? – бросила она через плечо. – Я собираюсь готовить равиоли с сырой репой для нас с Тадеусом. Можете к нам присоединиться.

Ария взглянула на Ноэля, и тот выразительно замотал головой. С Тадеусом, своим новым бойфрендом, Элла познакомилась в художественной галерее, где работала. Он увлекался сыроедением, приобщив к этому и Эллу. Нет уж, спасибо, Ария предпочитала классическую пасту.

В это мгновение телефон Ноэля на журнальном столике издал громкий ревущий звук.

Ноэль отлепился от Арии, бросил взгляд на дисплей и нахмурился.

– Черт. Совсем забыл. Я должен встретить кое-кого в аэропорту через час.

– Кого? – Ария села прямо и поправила кардиган.

– Да одного лузера, иностранного студента по обмену, который приезжает на семестр. Родители огорошили меня вчера этой новостью после вечеринки у Хастингсов. О, черт, возиться теперь с ним.

У Арии отвисла челюсть.

– Почему ты до сих пор не сказал мне? Студенты по обмену – это же так интересно! – В пятом классе девочка по имени Юки, приехавшая по обмену из Японии, жила в семье Лэни Айлер. Большинство одноклассников считали, что она странная, но Ария находила Юки интересной и самобытной: девочка писала свое имя замысловатыми фигурками, складывала оригами из листков с диктантами, и Ария никогда в жизни не видела таких прямых и черных волос.

Ноэль сунул ноги в разношенные мокасины для вождения.

– Ты шутишь? Это самое хреновое, что может быть. Знаешь, откуда он? Из Финляндии! Наверняка какой-нибудь задрот из тех, что носят девчачьи джинсы и играют на флейте.

Ария улыбнулась про себя, вспоминая, как Ноэль называл ее Финляндией первые несколько недель после того, как ее семья вернулась из Исландии.

– Представляю, что за деревенщина. – Ноэль стремительно двинулся к двери.

– Составить тебе компанию? – крикнула ему вслед Ария, когда он затопал, сбегая вниз по лестнице.

– Не-е. – Ноэль махнул рукой. – Избавлю тебя от финского фрика в деревянных башмаках.

Это в Голландии, хотела поправить его Ария. Она быстро надела пальто и сунула ноги в сапоги.

– Серьезно. Я не прочь смотаться с тобой.

Ноэль задумчиво пожевал губу.

– Если ты настаиваешь. Но только потом не говори, что я тебя не предупреждал.



Аэропорт Филадельфии шумел привычной суетой: семейные пары тащили чемоданы и детей, бизнесмены бегом неслись на посадку, растрепанные туристы снимали обувь в зоне контроля безопасности. Табло прилета сообщало, что самолет из Хельсинки только что приземлился. Ноэль достал из рюкзака небольшую квадратную картонку и развернул ее. ХУУСКО, было выведено на ней большими красными буквами.

– Это его фамилия, – устало произнес Ноэль, вчитываясь в надпись, как в свой смертный приговор. – Тебе не кажется, что звучит как бренд бабушкиных панталонов? Или какой-то несъедобной мясной пасты?

Ария хихикнула.

– Ты невыносим.

Ноэль угрюмо плюхнулся на одну из скамеек у ворот зоны досмотра и уставился на очередь из пассажиров, выстроившуюся перед металлоискателями.

– Это наш выпускной год, Ария. Последний шанс расслабиться перед колледжем. Меньше всего мне хочется, чтобы какой-то лузер ходил за мной хвостом. Готов поклясться, моя мама специально все подстроила, чтобы меня помучить.

Ария сочувственно промычала. Внезапно ее внимание привлекло что-то, мелькнувшее на экране телевизора под потолком. ГОДОВЩИНА ГИБЕЛИ УБИЙЦЫ ИЗ РОУЗВУДА – вспыхнули желтые титры.

Эффектная брюнетка вела репортаж перед бывшим домом ДиЛаурентисов, и ветер то и дело набрасывал волосы ей на лицо.

– Год назад, в субботу, Элисон ДиЛаурентис, чьи убийственные шалости всколыхнули всю страну, погибла в страшном пожаре в горах Поконо, который сама же и устроила, – вещала она. – Прошел целый год с момента тех странных событий, но Роузвуд до сих пор не оправился от потрясения.

На экране промелькнули лица Дженны Кавано и Йена Томаса, двух жертв настоящей Эли. Потом появился портрет семиклассницы Кортни ДиЛаурентис – сестры-близнеца, которая в шестом классе заняла место настоящей Эли, а годом позже умерла от рук Эли во время ночного девичника.

– Многие по-прежнему озадачены тем, что тело мисс ДиЛаурентис так и не было найдено на пепелище. Кто-то полагает, что мисс ДиЛаурентис выжила, но эксперты решительно исключают такую возможность.

Дрожь пробежала по спине Арии.

Ноэль прикрыл ей глаза ладонью.

– Тебе не нужно это смотреть.

Ария высвободилась.

– Не получается.

– Ты много думаешь об этом?

– Типа того.

– Хочешь, посмотрим фильм вместе?

– О боже, нет. – Ария застонала. Ноэль имел в виду «Милую убийцу», телевизионный байопик, вместивший прошлогодние события в два часа эфирного времени. Зрелище за гранью безвкусицы.

Хлынул поток пассажиров из зала прилета. Среди них выделялось множество высокорослых светлокожих блондинов, не иначе как с рейса из Хельсинки.

– Пошли, – проворчал Ноэль, поднимая вверх табличку с фамилией ХУУСКО.

Ария всматривалась в толпу.

– А как его зовут-то?

– Клодий, что ли? – пробормотал Ноэль. – В общем, что-то в этом роде.

Мимо прошли пожилые мужчины с чемоданами и прижатыми к уху iPhones. Пронеслись, хихикая, три долговязые девчонки. Светловолосая пара с белобрысым карапузом пыталась открыть коляску. Никто из прибывших не походил на Клодия.

Внезапно из толпы туристов донесся голос.

– Мистер Кан?

Ария и Ноэль приподнялись на цыпочках, пытаясь определить, кто кричит. И тут Ария заметила парнишку с изможденным вытянутым лицом, мясистыми губами, прыщами на щеках и лбу и острым кадыком, заметно выступающим на шее. Так и есть, Клодий. Он даже нес в руке небольшой кофр, в котором наверняка лежала флейта. Бедный Ноэль.

– Мистер Кан? – снова позвал голос, но парень, которого Ария приняла за Клодия, рта не открывал.

Толпа расступилась. Перед ними возникла фигура в шапке-ушанке, пуховике и сапогах на меху.

– Привет! Это ты! Я по обмену! Клодия Хууско!

Клодия. Ноэль открыл было рот, но не издал ни звука. Ария оцепенела, чуть не поперхнувшись жвачкой. Студентом по обмену оказался вовсе не долговязый и рябой флейтист. Вместо него нарисовалась девушка, Клодия. Голубоглазая грудастая блондинка с хрипловатым голосом, в узких джинсах. Эротическая скандинавская мечта.

И ей предстояло жить в одном доме с Ноэлем.




5. Знакомьтесь, пеннитистлы


– Спенсер, – одернула дочь миссис Хастингс. – Не трогай хлеб. Неприлично браться за еду, пока все не сели.

Спенсер вернула в корзинку мягкий маслянистый кусок чиабатты. Если она умрет от голода до прихода остальных, это будет на совести ее матери.

Воскресным вечером Спенсер, Мелисса и миссис Хастингс сидели в душном ресторане отеля «Гошен», занимавшего старинное здание 1700-х годов. Говорили, что когда-то здесь размещался пансион для «красных мундиров»[25 - «Красный мундир» – прозвище английского солдата.]. Миссис Хастингс все кудахтала, восхищаясь интерьером, но Спенсер находила ресторан мрачным и больше похожим на похоронное бюро. Ее не очень-то привлекал колониальный филадельфийский шик с развешанными по стенам мушкетами времен революционных войн, треуголками в ящиках для растений и свечами в старинных стеклянных фонарях на столах. И, поскольку клиентура выглядела ровесницей декора, в воздухе витал неприятный запах сырого подвала, слегка приправленный ароматами филе миньон и растирки Vicks Vap-O-Rub[26 - Патентованная мазь для растирания и ингаляций при простуде, продается под товарным знаком Vicks.].

– А чем занимается этот Николас? – Спенсер разложила на коленях салфетку и снова ее свернула.

Миссис Хастингс напряглась.

– Пока он для тебя мистер Пеннитистл.

Спенсер усмехнулась. Мистер Пеннитистл почему-то ассоциировался с порнографическим клоуном.

– Я знаю, чем он занимается, – вызвалась ответить Мелисса. – Я не успела сообразить на вечеринке, но мы определенно изучали его бизнес-опыт на курсе предпринимательства. Он самый крупный застройщик в Мэйн-Лайн[27 - Престижный западный жилой пригород Филадельфии.]. Дональд Трамп местного разлива.

Спенсер скорчила гримасу.

– Так это он сметает бульдозерами фермерские угодья и заказники, чтобы освободить место для уродливых типовых домов?

– Он построил Эпплвуд, Спенс, – радостно воскликнула Мелисса. – Ну, знаешь, эти красивые гостевые домики на поле для гольфа?

Спенсер повертела вилку в руке, не выказав никакого восторга. Всякий раз, когда она проезжала по окрестностям Роузвуда, ей казалось, что повсюду кипит стройка. Видимо, этот парень Николас широко шагал.

– Девочки, тише. – Миссис Хастингс вдруг встрепенулась, устремив взгляд в сторону двери. К их столику приближались двое. Один из них – высокий дородный мужчина, не иначе как в прошлом регбист, с аккуратно зачесанными седеющими волосами, серо-голубыми глазами, по-королевски изогнутым носом и намечающимися брылями. Его темно-синий пиджак и брюки цвета хаки выглядели безупречно отутюженными, а на золотых запонках выделялись тисненые крошечные инициалы NP. В руке он держал три кроваво-красные розы на длинных стеблях без шипов.

Его сопровождала девочка лет пятнадцати. Бархатный ободок удерживал короткие, вьющиеся черные волосы, а серый джемпер добавлял ей сходства с горничной. На ее лице застыло хмурое выражение, как будто уже несколько дней она мучилась от запора.

Миссис Хастингс неуклюже поднялась, стукнувшись коленкой о нижний край столешницы, отчего задрожали бокалы для воды.

– Николас! Как я рада тебя видеть! – Она зарделась от счастья, когда он вручил ей одну из роз. Мать обвела рукой вокруг стола. – Это мои дочери, Мелисса и Спенсер.

Мелисса тоже встала.

– Приятно познакомиться, – сказала она, горячо пожимая руку Николасу – э-э, мистеру Пеннитистлу. Спенсер поздоровалась, хотя и не с таким энтузиазмом. Целовать задницы было не в ее правилах.

– Очень рад знакомству с вами обеими, – произнес мистер Пеннитистл на удивление добрым и мягким голосом. Он вручил девушкам по розе. Мелисса заворковала от восторга, а Спенсер лишь придирчиво повертела цветок между пальцев. Что-то во всем этом действе очень напоминало шоу «Холостяк».

Затем мистер Пеннитистл представил свою спутницу.

– А это моя дочь, Амелия.

Амелия, чья красная роза выглядывала из уродливой сумки-почтальонки, пожала всем руки, хотя не выглядела очень счастливой.

– Мне нравится твой ободок, – сказала Спенсер, пытаясь быть великодушной. Амелия лишь безучастно смотрела на нее, не разжимая плотно сжатых губ, прочесывая взглядом длинные светлые волосы Спенсер, серое кашемировое платье-свитер и черные сапоги от Frye. Через мгновение девочка фыркнула и отвернулась, как будто это Спенсер не в тренде, а вовсе не она сама.

– Закари скоро подойдет, – сказал мистер Пеннитистл, усаживаясь за стол. – У него поздно заканчиваются занятия в классе углубленной подготовки.

– Понимаю. – Миссис Хастингс потянулась к бокалу с водой и, повернувшись к дочерям, объяснила: – Закари и Амелия оба учатся в Сент-Агнес[28 - St. Agnes – Святая Агнесса (англ.).].

Кубик льда, который посасывала Спенсер, проскользнул вниз по горлу. Школа Сент-Агнес считалась самой крутой в Мэйн-Лайн, и на ее фоне частная школа Роузвуда выглядела исправительной колонией для малолетних преступников. Этим летом Спенсер познакомилась с девушкой по имени Келси из Сент-Агнес, когда проходила курсы ускоренной подготовки к поступлению в Пенсильванский университет. Поначалу они были лучшими подругами, но потом…

Спенсер внимательно присмотрелась к Амелии. Интересно, знает ли она Келси? Слышала, что с ней случилось?

Повисло долгое молчание. Мама Спенсер все вздыхала, любуясь розой, оглядывалась по сторонам и неловко улыбалась. В зале негромко звучала безобидная классическая музыка. Мистер Пеннитистл вежливо заказал у официантки коньяк Delamain. Он постоянно подкашливал, что бесило Спенсер. Просто уже отхаркни свою мокроту, хотела огрызнуться она.

Наконец Мелисса прервала паузу.

– Чудесный ресторан, мистер Пеннитистл.

– О да, потрясающий! – подхватила миссис Хастингс, явно благодарная за то, что кто-то разбил лед молчания.

– Чувствуется дух революционной войны, – добавила Спенсер. – Будем надеяться, что еда осталась не с тех времен!

Миссис Хастингс разразилась фальшивым хохотом, но замолкла, когда увидела растерянное, почти обиженное выражение лица своего бойфренда. Амелия сморщила нос, как будто учуяла что-то протухшее.

– О, Спенсер не всерьез, – поспешно произнесла миссис Хастингс. – Это просто шутка!

Мистер Пеннитистл одернул накрахмаленный ворот рубашки.

– Вот уже много лет это мой любимый ресторан. Здесь превосходная карта вин, отмеченная наградами.

Очень важно. Спенсер огляделась вокруг, жалея о том, что не может перебраться за столик хотя бы вон к тем хохмачкам лет под семьдесят – по крайней мере, они веселились от души. Украдкой она покосилась на Мелиссу, надеясь встретить сочувствие, но Мелисса с обожанием смотрела на мистера Пеннитистла, словно видела в нем Далай-ламу.

После того как официантка принесла напитки, мистер Пеннитистл повернулся к Спенсер. Вблизи у него просматривались морщинки вокруг глаз и жесткие, как пружинки, непослушные брови.

– Так ты учишься в выпускном классе роузвудской школы?

Спенсер кивнула.

– Совершенно верно.

– Она очень вовлечена в школьную жизнь, – похвасталась миссис Хастингс. – Играет в сборной по хоккею, прошла кастинг на роль леди Макбет в школьной постановке «Макбета». В роузвудской школе превосходный драмтеатр.

Мистер Пеннитистл выгнул бровь, буравя Спенсер взглядом.

– А какие у тебя оценки в этом семестре?

Вопрос застал Спенсер врасплох. А мы чересчур любопытны, да?

– Оценки… отличные. Но меня досрочно приняли в Принстон, так что в этом семестре учеба уже не проблема.

Она с особым смаком произнесла Принстон, уверенная в том, что это впечатлит мистера Пеннитистла и его сопливку. Но мистер Пеннитистл чуть подался вперед.

– Знаешь, Принстон не любит бездельников. – Его ласковый голос приобрел стальные нотки. – Сейчас не время почивать на лаврах.

Спенсер ощетинилась. Что за назидательный тон? Кем он себя возомнил – ее отцом, что ли? Это мистер Хастингс разрешил Спенсер больше не париться в школе – в конце концов, она здорово потрудилась.

Спенсер посмотрела на мать, но та лишь согласно кивала.

– Это правда, Спенс. Может, тебе не стоит слишком расслабляться.

– Я слышала, колледжи сейчас гораздо внимательнее смотрят на итоговые оценки, – вторила ей Мелисса. Предательница, подумала Спенсер.

– Я и сыну своему говорю то же самое. – Мистер Пеннитистл открыл винную карту размером с увесистый словарь. – Он поступает в Гарвард. – В его высокомерном тоне так и слышалось: что гораздо, гораздо круче, чем Принстон.

Спенсер опустила голову и принялась выравнивать столовые приборы, добиваясь четких параллелей. Организация порядка обычно ее успокаивала, но только не сегодня.

Мистер Пеннитистл обратился к Мелиссе.

– Я слышал, вы получили степень MBA в Уортоне. Теперь работаете в хедж-фонде Брайса Лэнгли, верно? Впечатляет.

Мелисса, заткнувшая розу за ухо, вспыхнула румянцем.

– Думаю, мне просто повезло. Собеседование прошло удачно.

– Должно быть, дело не только в удаче и собеседовании, – восхищенно произнес мистер Пеннитистл. – Лэнгли нанимает только лучших из лучших. Вам с Амелией будет о чем поговорить. Она тоже хочет пойти в финансы.

Мелисса лучезарно улыбнулась Амелии, и Ее Высочество, как ни странно, откликнулось улыбкой. Здорово. Теперь все пойдет по привычному сценарию семейных торжеств: Мелисса будет сияющей звездой, золотым ребенком, а Спенсер – недотепой и уродкой, с которой никто не может справиться.

Все, с нее хватит. Пробормотав извинения, она поднялась и положила салфетку на спинку стула. Лавируя между столиками, она пробралась к ванной комнате возле бара в задней части ресторана.

Дамская комната за дверью розового цвета со старинной медной ручкой оказалась заперта, и в ожидании Спенсер забралась на высокий табурет у барной стойки. Бармен, симпатичный парень лет двадцати пяти, тут же подскочил и разложил перед ней коктейльную салфетку с логотипом отеля.

– Что вам предложить?

За спиной бармена соблазнительно посверкивали бутылки с алкоголем. Ни мать, ни мистер Пеннитистл не могли видеть Спенсер с этого ракурса.

– Мм, просто кофе, – решила она в последнюю минуту, не желая испытывать удачу.

Бармен метнулся к кофеварке и наполнил чашку. Когда он поставил перед ней кофе, Спенсер перевела взгляд на экран телевизора, и что-то привлекло ее внимание. Недавнее фото Эли – настоящей, той, что пыталась убить Спенсер и ее подруг, – маячило в правом верхнем углу. Внизу бежала новостная лента: Годовщина пожара в доме ДиЛаурентисов в Поконо: Роузвуд предается воспоминаниям. Спенсер вздрогнула. Меньше всего ей хотелось вспоминать о том, как Эли пыталась сжечь их заживо.

Спустя несколько недель после трагедии Спенсер приняла сознательное решение смотреть на жизнь с оптимизмом – в конце концов, страшные испытания остались позади. Они перевернули эту страницу и могли двигаться дальше, забыв обо всем. Это она предложила подругам поехать на Ямайку, даже вызвалась помочь Эмили и Арии оплатить билеты.

– Мы сможем начать все с чистого листа, забыть этот кошмар, – уговаривала она, раздавая подругам брошюрки с описанием курорта за обедом в школьной столовой. – Нам нужно совершить незабываемое путешествие.

Пророческие слова. Эта поездка навсегда останется в памяти – но лучше бы забылась.

Где-то рядом раздался стон. Спенсер обернулась, ожидая увидеть старого хрыча на грани сердечного приступа, но на его месте оказался широкоплечий юноша с волнистыми каштановыми волосами и фантастически длинными ресницами.

Он взглянул на Спенсер и жестом показал на iPhone, который держал в руке.

– Ты не знаешь, что нужно делать, когда эта штука замерзает?

Уголок рта Спенсер дрогнул в улыбке.

– Откуда ты знаешь, что у меня есть iPhone? – парировала она.

Парень опустил руку с телефоном и устремил на нее долгий оценивающий взгляд.

– Без обид, но ты не похожа на девушку, у которой при себе нет мобилы последней модели.

– Да неужели? – Спенсер прижала руку к груди, изображая обиду. – Как известно, нельзя судить о книге по ее обложке.

Парень встал и подтащил к ней свой табурет. Вблизи он выглядел еще привлекательнее: четко очерченные скулы, нос с симпатичной горбинкой, ямочка на правой щеке при улыбке. Спенсер понравились его белые, ровные, квадратные зубы, белая рубашка навыпуск и конверсы All Stars. Небрежный препстер[29 - Препстер – культурный маргинал, сочетающий консервативное и либеральное (производное от «преппи» – стиль, связанный со школьной формой учащихся в заведениях, которые готовят молодых людей к поступлению в престижные университеты; и «хипстер» – молодой человек, следующий последним тенденциям моды).]. Ее любимый стиль.

– Ладно, хочешь правду? – сказал он. – Я обратился к тебе, потому что, похоже, ты здесь единственная, у кого вообще имеется сотовый телефон. – Он незаметно оглядел престарелую публику в баре. За столиком в углу «гуляла» компания стариканов с ходунками. У одного из них даже торчала кислородная трубка из носа.

Спенсер усмехнулась.

– Да, пожалуй, им больше по душе дисковые аппараты.

– Они, наверное, до сих пор делают звонки через оператора.

Он подтолкнул свой телефон к Спенсер.

– Серьезно, мне сейчас перезагрузить его или что?

– Не уверена… – Спенсер уставилась на экран. Мороз сковал его на волне местной спортивной радиостанции 1010 WINS. – О, это мое любимое радио!

Парень скептически посмотрел на нее.

– Ты слушаешь спортивное радио?

– Это меня успокаивает. – Спенсер глотнула кофе. – Приятно, когда люди говорят о спорте, а не о политике. – Или об Элисон, мысленно добавила она. – К тому же я фанатка «Филлис»[30 - Команда по регби «Филадельфия Филлис».].

– Ты слышала про Мировую серию? – спросил парень.

Спенсер наклонилась к нему.

– Я могла бы пойти на Мировую серию. У моего отца сезонный абонемент.

Он нахмурился.

– Почему же не пошла?

– Я пожертвовала билеты благотворительному фонду, который помогает детям из бедных семей.

Парень фыркнул.

– Ты или настоящая благодетельница, или тебя вконец замучила совесть.

Спенсер дернулась, но быстро взяла себя в руки.

– Я это сделала, потому что благотворительность засчитывается при поступлении в колледж. Но, если ты будешь хорошо себя вести, может, возьму тебя с собой в следующем сезоне.

В его глазах зажглись огоньки.

– Будем надеяться, что наши пробьются.

Спенсер на мгновение задержала на нем пристальный взгляд, чувствуя нарастающее волнение. Парень явно флиртовал, и ей это определенно нравилось. В ней не вспыхивало такой искры симпатии к кому-либо с тех пор, как она расстались с Эндрю Кэмпбеллом в прошлом году.

Ее собеседник отхлебнул пива. Когда он поставил стакан на стойку бара, Спенсер быстро схватила подставку и подложила ее снизу. Потом вытерла края стакана салфеткой, чтобы на столешницу не попало ни капли.

Парень с любопытством наблюдал за ее манипуляциями.

– Ты всегда протираешь стаканы незнакомцам?

– Это дурная привычка, – призналась Спенсер.

– Все должно быть идеально, да?

– Я люблю, чтобы все было по-моему. – Спенсер оценила двусмысленность заявления. Она протянула парню руку. – Спенсер.

Он пожал руку, крепко и уверенно.

– Зак.

Имя пробудило какие-то смутные ассоциации. Она вгляделась в высокие скулы парня, отметила культуру речи, и его серовато-голубые глаза вдруг показались знакомыми.

– Постой. Зак – это Закари?

Он скривил губы.

– Только мой отец меня так называет. – Он вдруг заерзал, явно что-то заподозрив. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я ужинаю с вами сегодня. Моя мама и твой отец… – Она уставилась в свои раскрытые ладони, не решаясь произнести слово «встречаются».

Заку понадобилось время, чтобы переварить услышанное.

– Так ты – одна из дочерей?

– Да.

Он уставился на нее.

– Почему мне кажется, что я тебя где-то видел?

– Я была знакома с Элисон ДиЛаурентис, – призналась Спенсер, кивая на экран телевизора. Там все еще мусолили историю смерти Эли. Неужели нет более важных новостей для обсуждения?

Зак щелкнул пальцами.

– Точно. Мы с парнями еще говорили, что ты самая клёвая в этой компании.

– Правда? – пискнула Спенсер. Даже в сравнении с Ханной?

– Вау. – Зак пробежался рукой по волосам. – Не могу поверить. На самом деле я совсем не хотел идти на этот ужин. Думал, что дочери наверняка окажутся…

– Занудами? – подсказала Спенсер. – Примитивными куклами?

– Типа того. – Зак виновато улыбнулся. – Но ты… классная.

Спенсер снова почувствовала приятный трепет.

– Ты тоже ничего. – Она выразительно посмотрела на его стакан с пивом. Ее вдруг осенило. – Так ты был здесь все это время? Твой отец сказал, что ты задерживаешься в школе.

Зак опустил голову.

– Мне нужно было расслабиться, прежде чем идти туда. Мой отец здорово меня достает. – Он вскинул бровь. – Ты ведь уже познакомилась с ним? Моя сестра тоже там? Ну, и как они, производят впечатление полных дебилов?

Спенсер хихикнула.

– Мои мама и сестра им в этом не уступают. Все стараются переплюнуть друг друга.

Бармен положил перед Заком счет лицом вниз. Спенсер заметила, что часы на стене показывают 18:45. Она отсутствовала почти пятнадцать минут.

– Нам бы следовало вернуться, ты так не думаешь?

Зак закрыл глаза и застонал.

– А это обязательно? Давай лучше сбежим отсюда. Спрячемся где-нибудь в Филли. А то махнем на самолете в Париж.

– Или в Ниццу, – предложила Спенсер.

– Ривьера вполне сгодится, – возбудился Зак. – У моего отца вилла в Каннах. Мы могли бы спрятаться там.

– Я знала, что мы не зря встретились, – поддразнила Спенсер, игриво ткнув Зака в плечо.

Зак ответил шаловливым шлепком, позволив руке задержаться на ее коже. Он наклонился вперед и слегка облизал губы. На мгновение Спенсер показалось, что он собирается поцеловать ее.

Она как будто плыла по воздуху, возвращаясь обратно в обеденный зал. Но вдруг что-то заставило ее обернуться. Лицо Эли снова мелькнуло на экране телевизора. На мгновение картинка словно ожила, и Спенсер показалось, что Эли с ухмылкой наблюдает за ней из квадратного ящика, догадываясь, что у нее на уме. Ее улыбка выглядела еще более зловещей.

Слова Зака внезапно пронеслись в голове. Ты или настоящая благодетельница, или тебя вконец замучила совесть. Он попал в точку: прошлой осенью Спенсер пожертвовала свои билеты на матчи Мировой серии, поскольку чувствовала, что не заслуживает их. Во всяком случае, после того, что она натворила. И, получив письмо о досрочном зачислении в Принстон, она тоже подумывала о том, чтобы отказаться, считая, что не достойна такой чести, пока до нее не дошло, насколько бредово это звучит.

И, конечно, только сумасшедшему могла прийти в голову мысль, что девушка в телевизоре – не просто картинка. Эли ушла навсегда. Спенсер решительно посмотрела на экранную героиню и сузила глаза. Позже, сука. Расправив плечи, она повернулась и последовала за Заком к столу.




6. Ох уж эти ветреные красавицы


– Сюрприз! – прошептал Майк, когда во второй половине дня понедельника проскользнул в актовый зал и уселся рядом с Ханной. – Я принес нам суши из Tokyo Boy![31 - «Токийский мальчик» (англ.).]

Он открыл большой пластиковый контейнер, набитый суши и роллами.

– Как ты догадался? – воскликнула Ханна, хватаясь за палочки. В обед она снова голодала, поскольку считала несъедобным все, что подают в школьном кафе. Живот яростно урчал в знак протеста.

– Я всегда знаю, чего ты хочешь, – поддразнил Майк, откидывая с глаз прядь черных волос.

Они тихонько потрошили суши под завывания десятиклассницы, репетировавшей на сцене песню из «Вестсайдской истории». Самостоятельные занятия обычно проходили в аудитории в старейшем крыле школы, но на прошлой неделе там протек потолок, поэтому всех перевели в актовый зал, где, на беду, проходила репетиция хора девочек. Но разве можно выполнять домашние задания под аккомпанемент столь ужасающего пения?

Несмотря ни на что, актовый зал оставался одним из любимых мест Ханны в школе. Богатый спонсор сделал щедрые денежные вливания, и теперь этот зал не уступал самому навороченному театру на Бродвее – сиденья, обитые плюшевым бархатом; высокие потолки, украшенные лепниной; а освещение сцены волшебный образом избавляло пухлых хористок от лишних килограммов. В те времена, когда Ханна дружила с Моной Вондервол, они вдвоем обычно пробиралась на сцену после уроков и кривлялись, представляя себя знаменитыми актрисами мюзиклов, удостоенных премии «Тони»[32 - Премия «Тони» (англ. Tony Award) – популярное название премии, ежегодно присуждаемой за достижения в области американского театра, включая музыкальный театр (прежде всего многочисленные постановки на Бродвее).]. Разумеется, эта идиллия продолжалась, пока Мона не тронулась умом и не попыталась сбить ее машиной.

Майк подцепил калифорнийский ролл и запихнул его в рот целиком.

– Ну, и когда твой большой дебют на телевидении?

Ханна недоуменно уставилась на него.

– Хм?

– В рекламном ролике твоего отца? – напомнил Майк, продолжая жевать.

– Ах, это. – Ханна съела кусочек васаби, и у нее заслезились глаза. – Я уверена, что мои слова тотчас вырезали.

– Не может быть. Ты выглядела супер.

На сцене группа девочек теперь разучивала гармонию. Это было настоящим испытанием для ушей – казалось, воет банда кошек.

– Ролик будет исключительно о моем отце, Изабель и Кейт, – пробормотала Ханна. – Именно этого хочет отец. Показать свою идеальную нуклеарную[33 - Семья, состоящая из родителей и детей.] семью.

Майк смахнул со щеки рисовое зернышко.

– На самом деле он этого не говорил.

Его оптимизм начинал действовать ей на нервы. Сколько раз она рассказывала Майку о своих проблемах с отцом? И сколько раз она видела, как он любезничает с Кейт? Вот в чем беда с парнями: порой у них эмоциональное восприятие на уровне блохи.

Ханна глубоко вздохнула и уставилась на головы сидевших впереди школьников.

– Пробиться в рекламу я смогу, только полагаясь на собственные силы. Может, мне все-таки следует позвонить тому фотографу.

Майк уронил палочки на колени.

– Этому позеру, что пускал на тебя слюни во время съемок? Ты серьезно?

– Его зовут Патрик Лейк, – натянуто произнесла Ханна. Патрик сказал, что она потрясающе смотрится в кадре, а вдобавок облил грязью Кейт, да еще в ее присутствии. Эта часть Ханне понравилась больше всего.

– С чего ты взял, что он позер? – спросила она через мгновение. – Он вел себя очень профессионально. Предложил сфотографировать меня и свести с модельным агентством. – Во время обеда она погуглила Патрика на своем iPhone, посмотрела его фотоработы на Flickr[34 - Фотохостинг, предназначенный для хранения и дальнейшего использования цифровых фотографий и видеороликов.] и прошлась по ссылкам на Facebook. На своем сайте Патрик упоминал о том, что делал фотографии для нескольких журналов в Мэйн-Лайн и приложения «Мода и стиль» к воскресной газете Philadelphia Sentinel. К тому же он был тезкой Патрика Демаршелье, любимого модного фотографа Ханны.

– По мне, так он, скорее, профессиональный потаскун. И не собирается он делать из тебя модель, Ханна. Просто хочет развлечься с тобой.

У Ханны отвисла челюсть.

– Ты думаешь, у меня кишка тонка подписать контракт с модельным агентством?

– Я этого не говорил.

– Еще как говорил. – Ханна отвернулась от Майка, чувствуя прилив гнева. – Значит, любой, кто приближается ко мне, просто хочет со мной переспать, так тебя понимать? Я недостаточно хороша для серьезных отношений?

Майк закрыл глаза, как будто его одолел внезапный приступ мигрени.

– Ты сама-то себя слышишь? Только красивые девушки привлекают внимание – и это ты. Будь ты собакой, он бы не побежал за тобой. Но этот чувак противный. Он напомнил мне того фрика-художника, который запал на Арию во время нашей поездки в Исландию.

Ханна напряглась, сразу догадавшись, кого имеет в виду Майк. Тот парень подсел к ним в баре в Рейкьявике и назвал Арию своей новой музой.

– Дай-ка я напишу Арии, – продолжил Майк, доставая из кармана телефон. – Держу пари, она тебе скажет то же самое.

Ханна перехватила его руку.

– Ты не будешь обсуждать это со своей сестрой, – выпалила она. – Мы с ней больше не подруги, понятно?

Майк опустил телефон, ничуть не смутившись.

– Я уже догадался, Ханна, – спокойно произнес он. – Просто не думал, что тебе понадобится столько времени, чтобы признаться в этом.

Ханна сглотнула, удивленная до глубины души. Она-то решила, что он ничего не заметил. Наверное, ему хотелось знать, почему Ханна и Ария перестали общаться, но этого она не могла ему сказать.

Ханна вдруг поймала себя на том, что больше не может находиться рядом с ним. Она встала и схватила с пола свою сумку. Майк тронул ее за локоть.

– Ты куда?

– В туалет, – с вызовом произнесла Ханна. – Это мне позволяется?

Его взгляд стал холодным.

– Ты собираешься звонить фотографу, да?

– Может быть. – Она перекинула через плечо гриву рыжих волос.

– Ханна, не надо.

– Не указывай, что мне делать.

Майк неловко комкал в руках пакет из закусочной Tokyo Boy.

– Если ты это сделаешь, ноги моей больше не будет на мероприятиях избирательной кампании твоего отца.

Ханна не верила своим ушам. Майк никогда не ставил перед ней ультиматумов. Все это время, что они встречались, он относился к ней как к королеве. И вот теперь, похоже, кто-то забыл свое место.

– В таком случае… – Ханна выскользнула в проход между рядами кресел. – Как насчет того, чтобы забыть обо всем, что между нами было?

Губы Майка дрогнули. Очевидно, он все-таки блефовал. Но, прежде чем он успел возразить, Ханна уже скрылась за дверью.

Она прошествовала мимо офиса администрации, кабинета медсестры, привилегированного кофе-бара «Стим», где в это время суток всегда пахло жжеными кофейными зернами, и, наконец, остановилась перед распашными дверями школьной столовой. Она нырнула в небольшой закуток, откуда можно было сделать звонок с мобильника незаметно для учителей. Ханна достала из сумочки телефон и набрала номер Патрика.

Телефон прозвонил три раза, прежде чем ответил сонный голос.

– Патрик? – Ханна постаралась выдержать деловой тон. – Это Ханна Марин. Мы встречались на съемках у моего отца в субботу.

– Ханна! – Патрик заметно оживился. – Я так рад, что ты позвонила!

Не прошло и минуты, как они обо всем договорились: Ханна встретится с Патриком в Филадельфии завтра после школы, и он сделает несколько пробных снимков для своего портфолио. Он разговаривал с ней в высшей степени уважительно, без малейшего намека на флирт. Когда они закончили беседу, Ханна зажала трубку между ладонями, чувствуя, как сильно колотится сердце. Так тебе, Майк! Патрик никакой не потаскун. Он собирается сделать Ханну звездой.

Бросив телефон обратно в сумку, она увидела, как в углу мелькнула тень. В стеклянных дверях столовой появилось отражение светловолосой девушки. Эли.

Ханна резко обернулась, почти ожидая увидеть Эли у шкафчика позади нее, но это оказался всего лишь плакат на стене со школьной фотографией Эли в седьмом классе. Рядом размещались более мелкие снимки Дженны Кавано и Йена Томаса и увеличенное фото настоящей Эли после ее возвращения в роли мертвой сестры-близнеца. Одна зажженная спичка решила все, гласил заголовок под фотографиями. Ниже шли подробности телепрограммы «Милая убийца».

Невероятно. Даже родная школа поддалась ажиотажу. Ханна сорвала со стены плакат и смяла его в руках.

Знакомый дразнящий голос с Ямайки вдруг эхом прозвучал в ушах: У меня такое чувство, девчонки, будто я знаю вас целую вечность. Но ведь это невозможно, верно? А следом прокатился зловещий смешок.

– Нет, – прошептала Ханна, пытаясь стряхнуть наваждение. Она давно не слышала этот голос – во всяком случае, он перестал ее тревожить вскоре после возвращения из поездки. Она не могла позволить этому голосу – или чувству вины – снова вторгнуться в ее разум.

Три девушки в теплых куртках North Face и уггах зашли в столовую. По коридору спешила учительница английского с охапкой книг. Ханна рвала фотографию Эли, пока та не превратилась в тысячу клочков. Она с удовлетворением отправила их в мусорную корзину и отряхнула руки. Все. Этой Эли больше нет.

Как нет и настоящей Эли. В чем Ханна нисколько не сомневалась.




7. Кто-то распускает руки


В понедельник вечером Эмили остановила семейный универсал «вольво» на подъездной дорожке владений Роландов и дернула вверх «ручник». Ладони вспотели. До сих пор не верилось, что ей предстоит зайти в дом, где когда-то жили Дженна и Тоби.

В глубине двора темнел огромный пень – все, что осталось от домика Тоби на дереве, когда-то оказавшегося мишенью дурацкого розыгрыша, который лишил Дженну зрения. Во двор выходило большое эркерное окно, через которое Эли и ее подруги от нечего делать подсматривали за Дженной. Эли безжалостно высмеивала Дженну – ее высокий пронзительный голос, бледную кожу, рыбный запах изо рта после бутербродов с тунцом, которые она приносила на обед. Но Эмили и другие девочки даже не догадывались о том, что Эли и Дженну связывает общий секрет: Дженна знала, что у Эли есть сестра-близнец. За это ее и убила настоящая Эли.

Внезапно распахнулась дубовая дверь красного цвета, и на крыльцо выскочила Хлоя.

– Привет, Эмили, заходи!

Эмили робко переступила порог. В доме витал аромат яблок, словно дополняя темно-красно-оранжевую палитру стен; инкрустированные камнями индийские гобелены украшали большое пространство под лестницей. В интерьере царило смешение стилей: кресла от Stickley[35 - Компания по производству мебели из высококачественного массива дерева, основанная в начале ХХ века американским архитектором Густавом Стикли.] соседствовали с потертыми диванами родом из шестидесятых и журнальным столиком из единого полотна волнистого клена. У Эмили возникло ощущение, будто она попала в прикольную лавку старьевщика.

Она проследовала за Хлоей в заднюю комнату с высокими, до самого потолка, дверями, которые открывались в патио.

– А вот и наша Грейси, – сказала Хлоя, показывая на детскую люльку в углу. – Грейси, ты помнишь свою лучшую подружку, Эмили?

Малышка издала гукающий звук и снова потянула в рот резинового жирафа. Эмили почувствовала, как что-то поднимается в груди, и испугалась, не готовая это принять. Она спешно затолкала эмоции обратно.

– Привет, Грейс. Мне нравится твой жираф. – Она сжала игрушку, и та пискнула.

– Хочешь подняться ко мне в комнату на минутку? – позвала ее Хлоя с лестницы. – Мне нужно кое-что доделать для собеседования. Грейс побудет в своей колыбельке, ничего с ней не случится.

– Э-э, конечно. – Эмили прошла через гостиную. Старинные часы в холле пробили семь. – А где твои родители?

Хлоя ловко обогнула кучу коробок в холле второго этажа.

– До сих пор на работе. Они оба юристы, всегда очень заняты. Да, кстати, я рассказала о тебе отцу. Он обещал помочь со стипендией. Говорит, что УСК[36 - Университет Северной Каролины.] ищет хороших пловцов.

– Как здорово. – Эмили захотелось обнять Хлою, но она сочла это неуместным, поскольку недостаточно хорошо знала девушку.

Хлоя протиснулась в свою комнату, стены которой украшали плакаты с фотографиями известных футболистов. Дэвид Бекхэм, с голым торсом, бил по мячу. Миа Хэмм[37 - Известная американская футболистка. Много лет играла нападающей в женской сборной США по футболу.], запечатленная в беге, демонстрировала потрясающий брюшной пресс. Хлоя схватила с комода расческу и пробежалась по длинным волосам.

– Ты говорила, что бросила плавание этим летом, верно?

– Да.

– Не обидишься, если я спрошу, что случилось?

Эмили удивилась прямолинейности вопроса. Разумеется, она не могла сказать Хлое правду.

– О, просто возникли кое-какие обстоятельства.

Хлоя подошла к окну и выглянула во двор.

– Я играла в футбол вплоть до прошлого года, если ты еще не догадалась. – Она жестом обвела плакаты. – Но потом вдруг возненавидела его. Я не могла себя заставить выйти на поле. Отец недоумевал: «Что с тобой? Ты же так любила футбол, с самого детства!». Но я не могла это объяснить. Просто расхотела играть и все.

– А сейчас как твои родители к этому относятся?

– Спокойнее. – Хлоя открыла свой гардероб с аккуратно развешанной одеждой. На верхней полке были хаотично свалены коробки со старомодными настольными играми – «Клуэдо»[38 - Cluedo или Clue в США – настольная игра для трех-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства.], «Монополия», «Мышеловка». – Но им понадобилось много времени. Правда, произошли некоторые события, которые заставили их посмотреть на это под другим углом.

Она закрыла дверцу. Эмили вдруг заметила выцветшую надпись, сделанную карандашом на стене слева от шкафа. Дженна. Цифры возле коротких горизонтальных линий означали рост, дату и возраст.

Эмили тяжело опустилась на кровать. Должно быть, в этой комнате когда-то жила Дженна.

Хлоя проследила за ее взглядом и поморщилась.

– О. Я все никак не соберусь закрасить это.

– Так ты… знаешь? – спросила Эмили.

Хлоя смахнула с лица упавшую прядь каштановых волос.

– Я спорила с родителями, стоит ли покупать этот дом. А вдруг здесь плохая аура? Но они убедили меня, что все будет хорошо. Это лучшее место в окрестностях и все такое, и они не хотели упускать выгодную сделку. – Она натянула красный пуловер и взглянула на Эмили. – Ты ведь знала их? Детей, которые здесь жили?

– Э-э, да. – Эмили опустила глаза.

– Я так и подумала. – Хлоя закусила нижнюю губу. – На самом деле я тебя узнала. Но не была уверена, что ты захочешь говорить об этом.

Эмили вытянула ноги, не найдясь с ответом. Конечно, Хлоя узнала ее. Как узнавали все вокруг.

– Ты в порядке? – тихо спросила Хлоя, присаживаясь рядом с ней на кровать. – Эта история с твоей давней подругой кажется зловещей.

Уличные фонари отбрасывали длинные тени через всю комнату. Эмили уловила запахи лаванды и лака для волос. В порядке ли она? Распрощавшись с прошлым, когда стало понятно, что Эли, с которой они воссоединились, вовсе не та, кого она любила, Эмили почувствовала некоторое облегчение. Настоящая Эли оказалась опасной психопаткой – и счастье, что она ушла навсегда.

Но потом случилась Ямайка.

Эмили так радовалась предстоящей поездке. Спенсер строила планы; выбрав отель The Cliffs в Негриле, бронировала для них массаж, занятия йогой, морские прогулки со снорклингом, ужин на закате в пещерах. Ямайка казалась идеальным местом для отдыха, где они могли стряхнуть с себя груз пережитого. Эмили надеялась и на то, что тропический воздух излечит желудочный грипп, с которым она никак не могла справиться.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sara-shepard-2/milye-obmanschicy-souchastnicy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


«Скалы» (англ.).




2


Ударный инструмент с определенной высотой звука. Используется в афрокарибской музыке.




3


«Скалы», Негрил, Ямайка (англ.).




4


Большое спасибо (фр.).




5


Red Stripe («Красная лента») – пиво низового брожения, изготовляемое в столице Ямайки Кингстоне.




6


«Месть Монтесумы» или диарея путешественников – наиболее частое заболевание лиц, путешествующих в другие, непривычные страны или климатические зоны.




7


Yeah mon (в английском языке «Yes, man») – самая распространенная фраза на Ямайке, имеющая множество значений; употребляется как приветствие, согласие, прощание, а также в любом другом случае.




8


Американская певица, пианистка, автор песен, выступающая в стилях ритм-энд-блюз, соул и неосоул, лауреат пятнадцати наград «Грэмми».




9


Группа самых престижных частных колледжей и университетов на северо-востоке США (Принстонский университет – один из них). Название связано с тем, что по английской традиции стены университетов – членов Лиги увиты плющом.




10


Сайт знакомств, предназначенный для поиска постоянного партнера.




11


Консервативная секта американских меннонитов; буквальное толкование Библии запрещает им пользоваться электричеством, автомобилями и т. п. Амиши носят бороду (без усов), старомодную одежду с крючками вместо пуговиц, пользуются плугом в земледелии, строго соблюдают день отдохновения.




12


Магазин «Кухни и не только».




13


Популярное ласковое прозвище г. Филадельфия.




14


Лестница Рокки – это 72 каменные ступени, ведущие в Музей искусств Филадельфии. Они фигурируют в фильмах «Рокки», «Рокки II», «Рокки III», «Рокки V» и «Рокки Бальбоа».




15


Белый итальянский известняк.




16


Практика приема в некоторых колледжах или университетах, позволяющая ученикам средней школы, обладающим выдающимися способностями, начать занятия в высшем учебном заведении еще до окончания школы.




17


Шарлотт – крупнейший город в штате Северная Каролина.




18


Умпа-лумпа – сказочные персонажи, впервые упомянутые в книге Роальда Даля «Чарли и Шоколадная Фабрика».




19


Американский телесериал, повествующий о внутренней жизни администрации Президента США. Шел на телеканале NBC в 1999–2006 годах.




20


Здесь игра слов: lines в переводе с английского – «слова роли», но также и «морщины».




21


Дарфурский конфликт, война в Дарфуре – межэтнический конфликт в Судане.




22


Wal-Mart Stores, Inc. – американская компания, управляющая крупнейшей в мире сетью оптовой и розничной торговли, действующей под торговой маркой Walmart.




23


Презрительное смешение названия богатого дома и сети фаст-фуда.




24


Ганеша – в индуизме бог мудрости и благополучия. Один из наиболее известных и почитаемых во всем мире богов индуистского пантеона.




25


«Красный мундир» – прозвище английского солдата.




26


Патентованная мазь для растирания и ингаляций при простуде, продается под товарным знаком Vicks.




27


Престижный западный жилой пригород Филадельфии.




28


St. Agnes – Святая Агнесса (англ.).




29


Препстер – культурный маргинал, сочетающий консервативное и либеральное (производное от «преппи» – стиль, связанный со школьной формой учащихся в заведениях, которые готовят молодых людей к поступлению в престижные университеты; и «хипстер» – молодой человек, следующий последним тенденциям моды).




30


Команда по регби «Филадельфия Филлис».




31


«Токийский мальчик» (англ.).




32


Премия «Тони» (англ. Tony Award) – популярное название премии, ежегодно присуждаемой за достижения в области американского театра, включая музыкальный театр (прежде всего многочисленные постановки на Бродвее).




33


Семья, состоящая из родителей и детей.




34


Фотохостинг, предназначенный для хранения и дальнейшего использования цифровых фотографий и видеороликов.




35


Компания по производству мебели из высококачественного массива дерева, основанная в начале ХХ века американским архитектором Густавом Стикли.




36


Университет Северной Каролины.




37


Известная американская футболистка. Много лет играла нападающей в женской сборной США по футболу.




38


Cluedo или Clue в США – настольная игра для трех-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства.