Птицы Леонардо
Птицы Леонардо
Николай Чернов
Николай Чернов, астраханский поэт, лауреат нескольких местных поэтических премий. В книгу вошли стихотворения разных лет.
Птицы Леонардо
Николай Чернов
© Николай Чернов, 2019
ISBN 978-5-4490-8964-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Есть многое о чем сказать нельзя
А промолчать как будто неуместно,
На помощь нам тогда приходит песня —
Давайте петь как старые друзья.
Мы на плечах тяжёлый груз несём
К последнему и вечному причалу
Чтоб возвратиться к верному началу
Давайте для начала строить дом.
И в доме том широкий ставить стол
Для всех родных и близких и знакомых.
Под щебет птиц и трепет насекомых
Весёлый пир чтоб в этом доме шёл.
Среди друзей – не усидеть врагу.
Среди родных – не водится чужого
Слова судьбы уложатся в строку.
И там найдётся дружеское Слово…
«Идут часы с завидным постоянством…»
Идут часы с завидным постоянством
Чего бы нам пророки ни вещали:
Со временем становишься пространством
И обрастаешь разными вещами…
Ты – человек! – осадок Божьей мысли,
Всё, что осталось на земле от Бога…
Живи, блаженствуй, мучайся и мысли;
Встань Эверестом,
стань к нему дорогой.
«Теперь я живу не мечтами…»
Теперь я живу не мечтами
Пусть каждая строчка – с трудом…
И ангелы злыми ночами
Всё реже стучатся в мой дом.
Когда-то я бредил высоким
Я пробовал небо на вкус.
Теперь – интересней дорога,
Вдали – можжевеловый куст.
И в небе я вижу не лики,
Не маковки белых церквей —
Простые осенние блики
Душе моей стали милей…
Мне стали дороже улики
Единственной жизни моей.
«Чужая душа потёмки…»
Чужая душа потёмки.
Любой человек непрост…
Скрипят на ветру шестерёнки
Ржавых подержанных звезд.
И этой глубокой ночью
Я думаю – неспроста
В душе у меня кровоточит
Какая-то пустота.
У мира свои законы
Бездушные, как металл.
Но русские плачут иконы
За всех кто плакать устал.
«…А вдалеке – кресты на храме…»
…А вдалеке – кресты на храме
Как блёсны желтые блестят.
Дрожит октябрь в оконной раме.
Окно – в пупырышках дождя…
И отфильтрованным озоном
Дыша с седьмого этажа
Во мне самом, как зверь бездомный,
дрожит простывшая душа…
«Дождь мой, гость мой запоздалый…»
Дождь мой, гость мой запоздалый,
Разливает небеса…
Из хрустального бокала
Если хочешь – выпей сам!
Разве можно рассказать
Вкус пролившегося неба?!
Это вздорно и нелепо.
В небе плавает гроза!
В небе плавает гроза —
Это вздорно и нелепо!
Вкус пролившегося неба
Разве можно рассказать?!
Если хочешь – выпей сам
Из хрустального бокала…
Разливает небеса
Дождь мой, гость мой запоздалый.
«Я прошу у тебя прощенья…»
Я прошу у тебя прощенья
Словно милости и пощады.
Я плохая мишень для мщенья.
Моё сердце – невиновато.
Потому что равны для Бога
И слова и дела любые
Я тебе часто делал больно
Потому что тебя любил я!
Так прости же меня, родная,
За безумства мои пустые,
Ничего про меня не зная,
И забудь, словно Русь… святые.
«Твоих глаз васильковый приступ…»
Твоих глаз васильковый приступ
В эту ночь от меня так близок
Ты приставлена словно пристав
К одинокой душе моей…
Забери меня в звёздный прикуп
И страстей моих черный список
Разорви но останься чистой
Словно жемчуг семи морей!
И приснится мне на рассвете
Твоих губ обнажённый берег
Твоих рук роковые сети —
Мира лучшая западня.
Будут громко смеяться дети
И подбрасывать в пламя вереск
И подумаю на рассвете:
Без тебя не прожить и дня.
«В твоих глазах, как небо серое…»
В твоих глазах, как небо серое,
Есть лучик солнца чуть заметный
И я в него сегодня верую, —
Твой ненаглядный и заветный…
В твоих руках – весенних веточках —
Душа дрожит как будто зайчик.
Но я пускаю пальцы в ленточки
Твоих волос и сплю, как мальчик.
Пусть после долгого забвения
Любовью бредит звездный вечер:
Ты лучшее Стихотворение
Ко мне шагнувшее навстречу!
И мы от счастья стали пьяными,
И замирает воздух в лёгких,
Что кажутся такими странными
Судьбе вчерашние упрёки…
Ты небом мне была обещана,
Тебя одну искал прилежно,
Моя Единственная Женщина, —
Твой самый ласковый и нежный…
«Ангел мой с глазами серыми…»
Ангел мой с глазами серыми,
ты не видишь вещих снов,
меришь всё земною мерою
и не любишь громких слов.
Словно ты из мира горнего
Вниз на цыпочках сошла
И хлебнув земного горя
потеряла два крыла…
Распускается на улицах
Нелюбимая сирень.
Ангел мой, не надо хмуриться,
Встретим вместе новый день!
И когда луной отравлены
Звёзды выцветут в окне
Два крыла твоих расправленных
Я увижу на стене.
Ангел мой с глазами серыми,
Дай мне руку в этот час —
Станем близкими и первыми
В мире, созданном для нас.
«Когда душа неравнодушна…»
Когда душа неравнодушна
К тому, кто мается во тьме,
Во тьме глубокой и недужной,
Подобной северной зиме,
Я вспоминаю – есть икона,
она в душе рождает свет,
Хотя несложный и спокойный
Изображён на ней сюжет:
В тени извилистого дуба
Босые Ангелы сидят,
Печалью сомкнуты их губы,
Печалью тронут каждый взгляд.
Но вижу там – для жизни нашей! —
есть дом и светлая гора,
А на столе – простая чаша.
Но чаша полная добра…
Спасенья верная основа
В своей загадочной красе
Нам светит «Троица» Рублева,
А не Рублевское шоссе.
«Есть Имя у тебя, и ты ему верна…»
Есть Имя у тебя, и ты ему верна.
Твои поля, где росы не примяты
Храни, моя печальная страна
храни, как память о своих утратах.
Не идол ты, не мертвый идеал
Но всё в тебе – преданье и легенда!
Я здесь родился, рос и возмужал
Я твой по духу,
не по документам…
Я твой счастливый пасынок судьбы
И часть меня останется с тобою.
Есть родина, а значит есть гробы,
рабы и робы, рыбы и герои.
Есть родина, есть место на земле
А над землёю купол вечно-синий
И если даже росы на золе —
Я и во зле люблю тебя Россия.
«Есть в городе моём красивый храм…»
Есть в городе моём красивый храм.
Он колокольню вскинул к небесам!
А рядом с ним – спокойная река,
В которой проплывают облака.
Зелёный парк есть в городе моём.
Там хорошо гулять воскресным днём.
Есть в городе кафе и магазины,
По улицам проносятся машины.
Есть школы здесь, и есть библиотеки.
Базары, остановки и аптеки.
Всё это есть во многих городах,
Что наяву увижу и в мечтах.
Но город мой, он – самый, самый, самый!
Здесь мой очаг, согретый сердцем мамы.
«Я забываю о тебе…»
Я забываю о тебе
Как сон вчерашний
Как случай в краденой судьбе
Пустяшной.
Я забываю обо всём
И это значит
Душа в затмении своём
не плачет
И ни о чём уже не лжёт
Пустое сердце
Оплачен выставленный счет
Закрыта дверца.
«Дай мне сделать что-нибудь хорошее…»
Дай мне сделать что-нибудь хорошее
В этот поздний и случайный час
Я пришёл к тебе с печальной ношею —
Серебром невыплаканных глаз.
Много было в жизни бестолкового,
Режет взгляд осколками мечта…
Ты меня уже не встретишь нового,
Между мной и будущим – черта.
Но сегодня я хочу по-прежнему
Всю тебя как в первый раз вобрать
В эти руки, в поцелуи нежные
И желать, желать тебе добра…
Дай мне сделать что-нибудь хорошее.
На слова сегодня я не скуп:
Ни обиды, ни заботы прошлого
Не сорвутся с одичалых губ.
Лишь одной тебе сегодня радуюсь
Жаль, но жизнь нельзя начать с нуля.
Я куда-то падаю, всё падаю
И не держит скользкая земля.
Не молчи убийственно и холодно
Не гони с порога в поздний час.
Догорает золотая молодость,
Словно осень осеняет нас.
Дай мне сделать что-нибудь хорошее…
Думал я, что эта жизнь игра:
С праздною улыбкою прохожего
Я скитался в поисках добра.
Много было в жизни одиночества.
Много было мелочной любви…
Как же мне с тобой проснуться хочется
Поправляя волосы твои.
«Полюби меня, пожалей меня…»
Полюби меня, пожалей меня
Обними и усни на груди
На восходе дня, на закате дня
Поцелуем своим награди.
Где ты светлая, где ты грешная
Бестолковая юность моя
Будь со мною ты самою нежною
Кто украл тебя у меня?..
– Здравствуй, девушка, здравствуй, милая!
Погуляем под звездным зонтом?
Бог тебя наделил нежной силою:
Забывать с тобой о былом…
Полюби меня, пожалей меня
Красотою своей испытай
Пригласи меня за границу дня.
И растай…
«Она ответила молчаньем…»
Она ответила молчаньем
Она ушла, закрыла дверь!..
А я души в тебе не чаял.
А я страдал как дикий зверь.
Зачем мне это наважденье?
Всё для тебя нелепый сон…
Но я как ангел в помраченье
В одну тебя всю жизнь влюблён.
Иди, ищи себе другого!
Другую жизнь, другой любви.
От одиночества пустого
Пускай в объятия свои.
А я устал терять надежду
И счастья спутанную нить.
Меня давно зовёт Надежда.
Все хочет чаем напоить.
«Был мужем, любовником, другом…»
Был мужем, любовником, другом
Стучался в открытую дверь.
Просился в свободные руки
Как маленький брошенный зверь.
Но всё что осталось мне ныне
Луны бесполезной нытьё.
Тоска о потерянном сыне
И горькое Имя Твоё.
И всё-таки буду я счастлив
И я не останусь в былом.
Судьбы деревянные ясли
Наполнили скрипом мой дом…
«Люблю тебя моя Россия…»
Люблю тебя моя Россия
Люблю мучительно и сложно
Такой родной, такой красивой
И словно счастье – НЕВОЗМОЖНОЙ!
«Осень мокрые крылья расправила…»
Осень мокрые крылья расправила.
Закружил над землёй листопад.
Есть у жизни суровое правило:
Не оглядываться назад.
Но теплее давай оденемся
Вдруг проснётся в душе тепло
Если снова случайно встретимся
Там, где было всё и – прошло…
«В русских лицах – как будто в оправе …»
В русских лицах – как будто в оправе —
Затаился загадочный свет
Словно в зеркале ангел оставил
Своего отражения след…
Сквозь печали, тоску и невзгоды
Он мерцает над русской землёй
Этот свет неизвестной природы,
Но знакомый и близкий такой.
И пока не призвали к ответу
Небеса за блужданье во мгле
Я, доверившись этому свету,
буду жить на родимой земле.
«Я научился жизни доверять…»
Я научился жизни доверять:
Её часов размеренному ходу
И светлому и грешному народу,
Его земле, которой не отнять.
Я доверяю вкрадчивой судьбе
И ветреному небу над землёю…
Но стоит мне увидеться с тобою —
И я не верю самому себе.
«Я тебя любил, я тебя жалел…»
Я тебя любил, я тебя жалел.
Ничего, ничего не вернуть сейчас.
Остаётся памяти цепкий плен
где счастливые тени живут за нас…
«Я тебя люблю» – я скажу другой.
И подумаю, может быть, о тебе.
Только ты не надейся, что я – другой,
что в моей судьбе без тебя – пробел.
Пусть меня и манил посреди ночей
Электрический твой, а не звездный свет
Ты не вынесешь снова любви моей.
И за это тебе оправданья нет.
«Обмелела река. Словно жизнь. Обмелела…»
Обмелела река. Словно жизнь. Обмелела.
Отражаются в мутной воде облака.
Помню, как целовалась она неумело
Возле этой реки… Разве это река?!
Разве это любовь? Ничего не случилось.
Ты пускаешь другого в объятья свои.
Ты легко и так быстро всему научилась
Научилась всему, кроме верной любви.
«Снова выпал снег последний…»
Снова выпал снег последний
в суматошный март —
промотавшийся наследник,
ветреный бастард.
Я смотрю, глазам не верю:
Чудо, может быть,
Пробивается под дверью
в мой привычный быт?..
Самозванец неуместный
и незваный гость.
Словно слишком много теста
замесил Господь…
Словно стало в небе тесно,
Стало там теплей.
Словно ищет, ищет место,
Места на земле.
«Осень начинается некстати…»
Осень начинается некстати
С перечня бессмысленных имён:
Жизнь моя участвует в обряде
Пересотворения времён…
И в тени несбывшегося счастья,
Никуда сегодня не спеша,
Забывает беды и ненастья,
Перевоплощается душа…
Как умеет, вертится планета,
Зло лицом меняется с добром,
И луна – потертая монета —
Точно жребий встала на ребро.
В этом свете – чище и прозрачней
Сонное отечество моё…
Выжимает ветер, словно прачка,
На верёвках мокрое бельё.
«Ещё земля теплом согрета…»
Ещё земля теплом согрета,
Но всюду рыжая листва
Лежит, как рваные билеты
В страну любви и волшебства.
И я не верю в эту осень
В её неясный мрачный свет —
Как будто ангел крылья бросил
В скупое пламя темных лет…
Но продолжается дорога,
Никто не тянет за язык.
Сидит на дереве сорока,
А в клюве – осени ярлык.
«Не печалься обо мне…»
Не печалься обо мне.
Нам обоим повезло:
В неразгаданной стране
Мы искали корни слов…
Узловатые слова
Мы любили больше всех;
Заявляли о правах,
А в итоге – стыд да смех.
Были,
мыслили,
плели
беззаконных слов петлю,
Но не ведали земли,
Где стояли на краю…
Я себя не узнаю —
Словно умер и воскрес.
За печатями семью,
Под пятой семи небес…
2
Были, вымыслы, слова…
Были.
Мыслили.
Бросали.
Били,
битыми бывали —
За дела, не за права.
И болела голова,
И белела неба проседь,
Обрывала листья осень
И во всем была права.
Потому что есть резон
Бросить всё, начать сначала,
В мир ворваться одичало,
Потому что жизнь – не сон…
Пусть следит за нами Бог —
Узник узкого пространства, —
Мы свое создали братство
Всех, чей замысел высок.
«Неясен путь под небосводом…»
Неясен путь под небосводом
И негде небо заступить.
Но я предчувствую свободу —
Дерзать, надеяться, любить.
Не ястребиная охота
Не яхты белых облаков —
Меня влечет сама свобода,
А значит, наломаю дров
А значит, время подоспело
Сорваться с верных якорей
Рвануться яростно и смело
На встречу самых светлых дней!
«Нас больше любят за порывы…»
Нас больше любят за порывы,
За не прилизанную боль.
Но мы бываем молчаливы
Когда встречаемся с судьбой…
Но и в молчании работа
Идет подспудно – не спеши:
На то и творчества свобода
Чтоб лучшее росло в глуши.
«Деревья, встав на цыпочки…»
Деревья, встав на цыпочки,
Рисуют небо серое.
Пропахло утро выпечкой,
Бензином, газом, серою.
Иду один по городу
В тридцатый день рождения —
Дохнуло поздним холодом
На жизнь мою весеннюю.
Дохнуло свежей выпечкой
Бензином, газом, серою.
Деревья, встав на цыпочки,
Рисуют небо серое.
«Утро светом цинка…»
Утро светом цинка
Напоило нас —
И твоя улыбка
Превратилась в фарс.
Паутины лучик
В пасмурном луче.
Паучок-попутчик
На твоем плече.
Что-то происходит
С миром и тобой:
Незаметно вроде
Стала ты другой.
А душа, как птица,
Рвется в небеса,
Чтобы напроситься
На твои глаза.
«В сырости, в слякоти русских провинций…»
В сырости, в слякоти русских провинций
прячут свою беспризорную грусть
тихие звезды – слепые провидцы,
жизнь затвердившие наизусть.
Влажные речи ночных насекомых,
Мокрой листвы нескончаемый бред…
Всё так немыслимо, всё так знакомо —
Словно живу здесь тысячу лет…
«Пожелай мне не много, но только с добром…»
Пожелай мне не много, но только с добром.
Вот уже и октябрь за промокшим окном.
И пора оглянуться прошедшему вслед,
И пора улыбнуться тому, чего нет…
Эта жизнь заблудилась на мертвом пути…
Где же мне для тебя Ариадну найти
И спасительной нити распутать клубок,
Под каблук не попав, как опавший листок.
Я живу осторожно – как будто во сне.
И стремительный мир улыбается мне.
А холодный октябрь за промокшим окном
Оставляет меня с беспощадным добром…
Танец
…Останется: два-три-четыре слова
в сопровожденье медленного танца,
её глаза…
и как я был неловок…
и как тревожно было прикасаться
к упругому – насквозь живому – телу,
захваченному зеркалами зала…
Всё замерло – и лишь она летела.
Но никуда она не улетала.
«Над чёрным серебром реки…»
Над чёрным серебром реки
сквозь ветра чуткие порывы
твои движения легки,
а губы странно молчаливы…
О чём ты думаешь, ответь,
И что в глазах твоих таится?
Сверкает звёзд сухая сеть,
И ни одной не видно птицы…
Но верю я, что всё пройдёт:
Тоска, растерянность, усталость.
Как эта ночь тебе идёт!..
И все слова – такая малость.
«Какая-то недобрая весна…»
Какая-то недобрая весна…
Как рыба, оглушённая веслом,
Плывёт над пустырями тишина,
Плывёт над позабывшимся селом.
А я сижу на сломанном крыльце
И обо всём мучительно сужу:
О вечности в сапфировом венце,
О мире, где себя не нахожу.
Смотрю в окна мерцающий зрачок
И отраженье тёмное ловлю,
А сверху кто-то – на звезды крючок —
Упрямо душу требует мою.
«Над головой померкла даль…»
Над головой померкла даль,
и эта ночь в тебе продлится!
Какая ранняя печаль
легла на призрачные лица…
Мы не воюем на войне,
не зарабатываем денег —
мы просто не нужны стране,
что нас метёт как жесткий веник.
Высоких здесь не ценят слов;
здесь люди чувствуют украдкой,
что мы опасны для основ
их делового распорядка.
Не могут, не хотят понять,
что жизнь – пронзительная тайна,
которой надо доверять,
хотя она дана случайно…
Что можно жить, дудя в дуду,
и не просить за это хлеба,
что можно гаснуть на лету,
в самом себе встречая небо.
«В провинции, где многого не видели…»
В провинции, где многого не видели,
Где нищета с бедою пополам,
Мы все немного бедные Овидии,
Не нужные ни людям, ни богам.
И что с того? Коль слово наше лепо
И горло веселит родная речь, —
Нам есть зачем коптить вот это небо,
Нам есть за что в сырую землю лечь.
Пусть годы злы, беспамятны и дики
Как варвары, штурмующие Понт, —
Но вслушайтесь в стремительные крики…
В них добрая поэзия живет!
«Вьется по ветру дымок…»
Вьется по ветру дымок.
У окна уснула кошка.
Рассыпается снежок,
Как вареная картошка.
Может быть,
Приснившись кошке,
Я шагаю по дорожке:
Вензеля собачьих лап
Опечатали ухаб.
Стог сугроба золотится.
Небо тонет в тишине.
Или это только снится
Зачарованному мне?!
«Музыка… В небе темно и ненастно…»
Музыка… В небе темно и ненастно.
Ясень сухой погремушкой трещит.
Осень умеет казаться несчастной —
Быль ворошит.
Музыка, музыка мчит отовсюду!
Темным и медным своим языком
Вечер бросает в душевную смуту
Хлестким дождем.
Музыка, музыка, музыка вьется,
Черною птицей над миром несется.
Ветер, срывая дыхание с губ,
Резок и груб.
Музыка, музыка, странная музыка…
Нашим глазам светит лентою узкою
Мокрое солнце. Прямо у ног
Кружит листок.
«Лезут ввысь многоэтажки…»
Лезут ввысь многоэтажки,
Небо окнами дробя.
Ветер мокрые рубашки
Примеряет на себя.
Осень близится к исходу.
У всего своя пора.
Мысли рвутся на свободу,
Точно листья со двора.
«Как много ветреных созвучий…»
Как много ветреных созвучий
В небесной музыке сошлось!
И вот уже поспели тучи,
Собравшись в огненную гроздь.
Мелькнула молния, как птица,
И заплясал над миром дождь.
И все в ответ к нему стремится:
Шум улиц, листопада дрожь…
«В России длится вечер синий…»
В России длится вечер синий.
Пустыней улица легла.
Краснеют ягоды калины,
Едва горя из-за угла…
А небеса еще пустынней.
И если выйти за черту
Жилых строений – вечер синий
Все длится, длится в пустоту.
Все тихо здесь. Все обветшало.
Лишь между небом и землей
Кружат вороны, как попало,
Да ветер стелется степной.
Пылит над далями родными,
Как часовой, обходит пост.
В России длится вечер синий.
Все замерло… до первых звезд.
«Степей степенный монолог…»
Степей степенный монолог
Листала пыльная дорога…
О, если есть на свете бог,
Живет Он здесь, в краю убогом.
Где как ступени в небеса,
Все длятся степи, степи длятся!
Легко идти, закрыв глаза,
И вдруг на небе затеряться.
И что Нью-Йорк или Москва
На этом длящемся просторе,
Где вся вселенская тоска
Как будто капля в синем море?!
«Я сам собою недоволен…»
Я сам собою недоволен,
Тупая правда режет слух:
Как много в мире колоколен,
Как мало ангелов вокруг!
Лишь голубей пугливых стаи
Здесь крыльями простор метут…
Быть может, где-нибудь в Китае
Сегодня ангелы живут.
«Две лошади по площадям…»
Две лошади по площадям
И улицам – мотаются.
Две девушки на лошадях
По городу катаются!
И то ли цирк у нас гостит,
А толи – наваждение.
У лошадей весёлый вид,
А девушки – весенние!
Куда сегодня ни бегу —
Сбежать не получается:
Две амазонки – не солгу! —
Повсюду мне встречаются.
Сигналят встречные авто
Стремительным наездницам,
И не поймёт, видать, никто
Что это за безделица?!
Прически ветер шевелит,
И солнце в них врывается.
У лошадей – победный вид,
А девушки – красавицы!
Когда б водились у меня
Не песенки, а рублики
Купил бы я себе коня
И навязался в спутники.
Две лошади по площадям
И улицам гарцуют —
Две девушки на лошадях
Над веком торжествуют.
«Бежала Ночь по звездным кочкам…»
Бежала Ночь по звездным кочкам.
Светил небес далекий Свет.
Куда спешить короткой ночке?!
Но вот – её в помине нет!
Она спешила встретить чудо,
И пропадала в серебре:
Звучал сверчок, дробя минуту
На сотни точек и тире.
А я стоял как пригвождённый
И был к текущему глухим —
Как будто заново рожденный —
Смешным и маленьким таким!
Но прорвало плотину мрака
И солнце хлынуло рекой,
А он замолк и молча плакал —
Смешной и маленький такой!
«Ещё одна рассеянная осень…»
Ещё одна рассеянная осень
В провинции затерянной в России.
И вот уже не думаешь о прозе —
Глазами тонешь в поднебесной сини.
А может быть, давно пора смириться,
Что эта даль душе твоей не впору,
Что на зимовку улетают птицы
В другие страны, за моря и горы.
И с одиноким эхом препираться
Скупые отмечая именины
В холодном доме в роли самозванца,
Обросшего трёхдневною щетиной…
Но словно птица вдалеке пропела!..
И выйдешь в ночь, встречая неизбежность
Родимой речи пьяных децибелов…
Вот берега знакомая небрежность,
Где осень гонит медленные волны,
Где колкий мрак и ветер нелюдимый
Стучаться в сердце, а душе – просторно!
Вся жизнь как будто проплывает мимо.
И думаешь: «Россия бесконечна…».
И смотришь в небеса неторопливо:
Несутся кони по дороге Млечной
Невидимы, но дьявольски красивы!
«Машин гудящие стада…»
Машин гудящие стада
Лихой пасёт регулировщик.
А мы как будто никуда
Ведём весёлый разговорчик.
И ловко щелкает язык,
Играя ветреным словечком.
Идут в неведомый тупик
Два бестолковых человечка.
Кафе, аптеки и дома —
Всё улиц бедных антреприза.
В руках болтается роман
Про жизнь какого-то Улисса.
А глаз оптический прицел
Теряет цель и замирает,
Когда на солнечном лице
Улыбка бабочкой порхает.
«Режет глаз алмазная дорога…»
Режет глаз алмазная дорога.
Вороны мелькают на снегу.
Я бегу куда-нибудь далеко
И остановиться не могу.
Ты не думай обо мне плохого.
Никому я не желаю зла.
Только сердцу не хватает слова
Из созвучий света и тепла.
Я живу, а жизнь необычайна!
Жизнь полна, как небо – синевой.
Мне охота превратится в чайку
И зависнуть над морской волной.
Но петляет зимняя дорога.
Вороны мелькают на снегу.
Я бегу куда-нибудь далёко-
Далеко, куда-нибудь бегу.
Не от праздных слов и кривотолков.
Просто знаю – времени в обрез!
Я бегу от мира в самоволку…
Валит снег с ристалища небес.
«Словно песня, грянул день…»
Словно песня, грянул день,
Разыграл по нотам!
А вставать мне было лень —
Страшно неохота.
После ноченьки хмельной.
Голова в тумане.
Муравей, как смелый Ной,
Плавает в стакане!
Знаю быть или не быть,
Потому что буду
Я с Тобою говорить
Каждую минуту!
Жажду утолю Тобой.
Сердце отогрею.
Назову Тебя Судьбой.
И Тебе поверю.
«Пот и слезы и кровь …»
Пот и слезы и кровь —
все житейская проза.
Человек,
если думать
об этом
серьезно,
так невинен во зле
и в любви одинок…
Он пройдет до конца
сто ненужных дорог
и вернется к началу,
теряя следы…
(Жизнь всегда хороша
лишь до первой беды).
Но ночами мне часто
нечаянно снится,
что однажды я стану
евангельской птицей,
чтобы мирно летать
между небом и твердью…
пролетая над Жизнью,
пролетая над Смертью.
«Глаголы против шерсти гладя…»
Глаголы против шерсти гладя,
Ты говоришь о пустяках:
О мимолетном листопаде,
О нескончаемых дождях.
И не имея в сердце веры,
Больших сторонишься вещей,
но как столикие химеры
они живут в душе твоей.
…А в небесах пасутся овцы.
И ветер, пасынок высот,
Проворно медные червонцы
Ворует с вязов у ворот.
И по тебе чернильной ночью
Скупое время чертит стих,
И звезды словно многоточья,
В глазах проносятся твоих.
«В этом замке не для дожей…»
В этом замке не для дожей,
А скорее – для дождей,
Я хочу услышать, боже,
Голоса моих друзей.
Чтобы в радости забыться
Среди дружеских сердец
Окропи святой водицей
Мой пустующий дворец!
Но молчат сырые стены.
С потолка бежит вода.
Да немые гобелены
Косо смотрят иногда.
На душе темно и сиро.
Стынет ужин на плите.
И глядит на звезды мира
Сэр в дырявом решете.
«Сумерки тихо бродили по дому…»
Сумерки тихо бродили по дому,
в эти минуты совсем по-другому
видится все обнаженным глазам:
сумрачный мир превращается в храм,
в дом первозданный, в обитель богов,
в ясли детей и в страну дураков.
«Навести меня, Ангел Господень…»
Навести меня, Ангел Господень,
И яви ослепительный свет!
Покажи мне мучительный полдень
Где на солнце и пятнышка нет.
Посреди вековечной печали
Разгони суесловия дым,
Чтобы мир, как у Слова в начале,
Был от чистого сердца любим.
Если Господу чем неугоден —
Пропаду в нелюдимую ночь.
Навести меня, Ангел Господень,
Даже если не в силах помочь.
Принеси благодатные вести,
Что тебе небеса, высота?!
Мы с тобою помаемся вместе
На земле – по заветам Христа.
«Холодает. Не иначе…»
Холодает. Не иначе
осень. И с ее подачи
в сердце тот же холодок.
Стаю лодок бережок
бережет как бы наследство
живописного соседства.
2
Осень – миру. Мир – живущим!
Всем кто теплится не в гуще
мировой, а просто так —
то философ, то простак,
не от мира кто родился
или с ним не примирился.
3
Впрочем, осень. И – прекрасно!
Значит, жили не напрасно
в лето жаркое в краях,
где не хаживал Аякс;
только братья Диоскуры
там водили шуры-муры.
4
В эту осень, осень эту
я иду бродить по свету:
манускрипты желтых листьев
чуть извилисто как истин
обтекаемая голь
вдаль летят дороги вдоль.
5
Застучат дожди косые
по оставленной России.
Ухожу я в край иной
за мигающей звездой…
чтобы видеть в свете этом,
где-нибудь под Назаретом,
как любуясь далью звезд
улыбается Христос!
«На месте камень обрастает мхом…»
На месте камень обрастает мхом,
а местный пруд безжизненно мельчает.
Но человек, поскольку счастья чает,
всегда душой куда-нибудь влеком.
Восславим тех, кому не по пути
ни с речкой откровенно обмельчавшей,
ни с тем ручьем, что в радости начавшись
уже успел травою зарасти!
Не серых дней промозглостью живем!
Нет, до сих пор душа еще в работе.
И потому свернуть на повороте
и отдохнуть себе мы не даем.
Идти вперед, не значит уходить
из пункта «А» в неведомые дали,
но это означает – надо жить
пускай на месте, но по вертикали.
«Весна пришла как школьница…»
Весна пришла как школьница,
Пришла и говорит:
И хочется и колется
И мама не велит…
А всюду веет свежестью,
И, голову кружа,
Какой-то дикой нежностью
Охвачена душа!
И хочется шампанского
За нищие рубли,
Чтоб заливаться ласково
На празднике земли.
«Какие белые поля!..»
Какие белые поля!..
Здесь солнце рассыпает рожь.
Звенит морозная земля
Страны, в которой ты живешь!
Хватаешь снег весёлым ртом,
И с ветерком – по телу дрожь!
Уходит прочь за дальний дом
Страна, в которой ты живёшь.
И время силишься объять,
Но понимаешь – не солжёшь,
Что не придётся умирать
В стране, в которой ты живёшь.
На небесах погаснет свет
И вдруг подступит к сердцу ложь:
«А может быть давно уж нет
Страны, которой ты живешь?»
Под звонким ливнем знойных лет,
Под бледным саваном порош
Пускай хранит Нездешний Свет
Страну, которой ты живешь.
«90-е…»
90-е
В постылом доме стало душно.
Витает супа постный дух.
С каким-то явным равнодушьем
В нем кружится с десяток мух.
А мы сидим полусвятые,
Клюём носами тишину,
Как два орла, едва живые,
Ещё такие молодые,
Уже у гибели в плену.
«Мелькали юности стрижи…»
Мелькали юности стрижи
По небу голубому.
И ночи были хороши
И не сиделось дома!
Мы пропадали по ночам,
Терялись до рассвета.
Светила молодость глазам
Как быстрая комета.
Пусть этих дней не возвратить
Не пережить сначала,
Я буду молодость любить
За то, что обещала…
За то, что вовремя прошла,
За то, что не сбывалась
Зато к прекрасному звала
И в друге отзывалась.
«На горизонте вдалеке…»
На горизонте вдалеке
Вдоль по волнам широким
Плывет кораблик по реке,
Как странник одинокий.
Заходит солнце. Ночь близка.
На палубе – фонарик.
В каюте – мрак. Скрипит доска.
Бежит-дрожит кораблик.
Мелькает стройный силуэт
На горизонте плавно.
Он также через сотни лет
Здесь будет плавать славно!
Он будет стар и утомлён
Дорогой одинокой,
Но также будет он влюблён
В простор реки широкой.
Он сменит несколько имён,
Команду, капитана,
он будет плавать в штиль времён
И в бури-ураганы.
Но вот однажды острый риф
Пронзит его насквозь…
О нём останется лишь миф,
А от него – лишь гвоздь.
«Мир встречает чудо…»
Мир встречает чудо
На пороге сна:
Снег кружит повсюду,
В мире – тишина.
Скоро в это утро
Встанет человек,
Понимая смутно,
Что на крышах – снег!
Он умоет руки,
Освежит лицо,
Он оденет брюки,
Скушает яйцо.
Выпьет чашку чая,
Съест конфет пяток,
Новый день встречая
Спрячется в пальто.
Из подъезда выйдет
И увидит – снег!
Или не увидит?
Странный человек.
«Разгадай меня, Сфинкс…»
Разгадай меня, Сфинкс,
Я кричу тебе издалека.
Я – всеведущий икс,
Средоточие всех параллелей!
Наша встреча теперь неизбежна,
И наверняка
Мы встречались однажды,
Но слово сказать не посмели.
Моя ноша легка
И холодных гвоздей не согнёт:
Ненадёжную плоть
смастерил непоседливый плотник.
Кто-то будет алкать,
А кому-то смеяться черёд…
Разгадай мня, Сфинкс,
Фарисей ли я,
Мытарь ли,
Сотник
?!
«Не спи! сегодня будет дождь…»
Не спи! сегодня будет дождь
Из мимолетных звезд:
Созвездий огненную гроздь
Нам август преподнёс!
Лови и пробуй на зубок
Звезду, как виноград!
Сегодня с миром даже бог
Сам примириться рад.
2
…А с неба упадут ручьи
И Ангел затрубит.
И все планеты как мячи
Покатятся с орбит!
Не спи и слушай до утра
Как в призрачном саду
Качают вещие ветра
Заветную звезду.
«Я памятью богат как бы чужой…»
Я памятью богат как бы чужой,
Но всё вокруг мне кажется знакомым:
И мятая трава, где мы с тобой,
И голуби, что мы словами кормим…
Все это только сон, но так бывает…
Кто знает, может быть, во снах цветных
Забытое душа припоминает
И все как в первый раз
находит в них.
Я памятью богат… Но чья она?
И мяты аромат, что возле дома…
И мы с тобой… И ты – моя жена.
Всё так знакомо, всё-таки знакомо.
«И день-деньской, не обретая смысла…»
И день-деньской, не обретая смысла,
Мелькает жизнь на фоне тишины…
Пространства, времена, слова и числа —
Вы мертвыми значеньями сильны.
Но прошлое корит меня упрёком…
И слово, словно феникс из огня,
Рождается в молчании глубоком,
Нездешними созвучьями дразня.
И мир тогда становится иным
И мыслей пустотою не тревожит.
И выйдя в ночь, ты видишь свет луны,
Бегущей вдаль лучами тонких ножек.
«Спи красавица, спи разбойница…»
Спи красавица, спи разбойница,
Затаилась в окне заря.
В тихом омуте черти водятся, —
О таких говорят не зря.
Спи красавица, спи любимая,
Ни о чем, ни о чем не грусти:
Грусть твоя, что краса лебединая,
Вьет гнездо у меня в груди.
Пусть глазам твоим снится зарево,
В нем – лукавые огоньки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nikolay-chernov-13073061/pticy-leonardo/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Николай Чернов
Николай Чернов, астраханский поэт, лауреат нескольких местных поэтических премий. В книгу вошли стихотворения разных лет.
Птицы Леонардо
Николай Чернов
© Николай Чернов, 2019
ISBN 978-5-4490-8964-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Есть многое о чем сказать нельзя
А промолчать как будто неуместно,
На помощь нам тогда приходит песня —
Давайте петь как старые друзья.
Мы на плечах тяжёлый груз несём
К последнему и вечному причалу
Чтоб возвратиться к верному началу
Давайте для начала строить дом.
И в доме том широкий ставить стол
Для всех родных и близких и знакомых.
Под щебет птиц и трепет насекомых
Весёлый пир чтоб в этом доме шёл.
Среди друзей – не усидеть врагу.
Среди родных – не водится чужого
Слова судьбы уложатся в строку.
И там найдётся дружеское Слово…
«Идут часы с завидным постоянством…»
Идут часы с завидным постоянством
Чего бы нам пророки ни вещали:
Со временем становишься пространством
И обрастаешь разными вещами…
Ты – человек! – осадок Божьей мысли,
Всё, что осталось на земле от Бога…
Живи, блаженствуй, мучайся и мысли;
Встань Эверестом,
стань к нему дорогой.
«Теперь я живу не мечтами…»
Теперь я живу не мечтами
Пусть каждая строчка – с трудом…
И ангелы злыми ночами
Всё реже стучатся в мой дом.
Когда-то я бредил высоким
Я пробовал небо на вкус.
Теперь – интересней дорога,
Вдали – можжевеловый куст.
И в небе я вижу не лики,
Не маковки белых церквей —
Простые осенние блики
Душе моей стали милей…
Мне стали дороже улики
Единственной жизни моей.
«Чужая душа потёмки…»
Чужая душа потёмки.
Любой человек непрост…
Скрипят на ветру шестерёнки
Ржавых подержанных звезд.
И этой глубокой ночью
Я думаю – неспроста
В душе у меня кровоточит
Какая-то пустота.
У мира свои законы
Бездушные, как металл.
Но русские плачут иконы
За всех кто плакать устал.
«…А вдалеке – кресты на храме…»
…А вдалеке – кресты на храме
Как блёсны желтые блестят.
Дрожит октябрь в оконной раме.
Окно – в пупырышках дождя…
И отфильтрованным озоном
Дыша с седьмого этажа
Во мне самом, как зверь бездомный,
дрожит простывшая душа…
«Дождь мой, гость мой запоздалый…»
Дождь мой, гость мой запоздалый,
Разливает небеса…
Из хрустального бокала
Если хочешь – выпей сам!
Разве можно рассказать
Вкус пролившегося неба?!
Это вздорно и нелепо.
В небе плавает гроза!
В небе плавает гроза —
Это вздорно и нелепо!
Вкус пролившегося неба
Разве можно рассказать?!
Если хочешь – выпей сам
Из хрустального бокала…
Разливает небеса
Дождь мой, гость мой запоздалый.
«Я прошу у тебя прощенья…»
Я прошу у тебя прощенья
Словно милости и пощады.
Я плохая мишень для мщенья.
Моё сердце – невиновато.
Потому что равны для Бога
И слова и дела любые
Я тебе часто делал больно
Потому что тебя любил я!
Так прости же меня, родная,
За безумства мои пустые,
Ничего про меня не зная,
И забудь, словно Русь… святые.
«Твоих глаз васильковый приступ…»
Твоих глаз васильковый приступ
В эту ночь от меня так близок
Ты приставлена словно пристав
К одинокой душе моей…
Забери меня в звёздный прикуп
И страстей моих черный список
Разорви но останься чистой
Словно жемчуг семи морей!
И приснится мне на рассвете
Твоих губ обнажённый берег
Твоих рук роковые сети —
Мира лучшая западня.
Будут громко смеяться дети
И подбрасывать в пламя вереск
И подумаю на рассвете:
Без тебя не прожить и дня.
«В твоих глазах, как небо серое…»
В твоих глазах, как небо серое,
Есть лучик солнца чуть заметный
И я в него сегодня верую, —
Твой ненаглядный и заветный…
В твоих руках – весенних веточках —
Душа дрожит как будто зайчик.
Но я пускаю пальцы в ленточки
Твоих волос и сплю, как мальчик.
Пусть после долгого забвения
Любовью бредит звездный вечер:
Ты лучшее Стихотворение
Ко мне шагнувшее навстречу!
И мы от счастья стали пьяными,
И замирает воздух в лёгких,
Что кажутся такими странными
Судьбе вчерашние упрёки…
Ты небом мне была обещана,
Тебя одну искал прилежно,
Моя Единственная Женщина, —
Твой самый ласковый и нежный…
«Ангел мой с глазами серыми…»
Ангел мой с глазами серыми,
ты не видишь вещих снов,
меришь всё земною мерою
и не любишь громких слов.
Словно ты из мира горнего
Вниз на цыпочках сошла
И хлебнув земного горя
потеряла два крыла…
Распускается на улицах
Нелюбимая сирень.
Ангел мой, не надо хмуриться,
Встретим вместе новый день!
И когда луной отравлены
Звёзды выцветут в окне
Два крыла твоих расправленных
Я увижу на стене.
Ангел мой с глазами серыми,
Дай мне руку в этот час —
Станем близкими и первыми
В мире, созданном для нас.
«Когда душа неравнодушна…»
Когда душа неравнодушна
К тому, кто мается во тьме,
Во тьме глубокой и недужной,
Подобной северной зиме,
Я вспоминаю – есть икона,
она в душе рождает свет,
Хотя несложный и спокойный
Изображён на ней сюжет:
В тени извилистого дуба
Босые Ангелы сидят,
Печалью сомкнуты их губы,
Печалью тронут каждый взгляд.
Но вижу там – для жизни нашей! —
есть дом и светлая гора,
А на столе – простая чаша.
Но чаша полная добра…
Спасенья верная основа
В своей загадочной красе
Нам светит «Троица» Рублева,
А не Рублевское шоссе.
«Есть Имя у тебя, и ты ему верна…»
Есть Имя у тебя, и ты ему верна.
Твои поля, где росы не примяты
Храни, моя печальная страна
храни, как память о своих утратах.
Не идол ты, не мертвый идеал
Но всё в тебе – преданье и легенда!
Я здесь родился, рос и возмужал
Я твой по духу,
не по документам…
Я твой счастливый пасынок судьбы
И часть меня останется с тобою.
Есть родина, а значит есть гробы,
рабы и робы, рыбы и герои.
Есть родина, есть место на земле
А над землёю купол вечно-синий
И если даже росы на золе —
Я и во зле люблю тебя Россия.
«Есть в городе моём красивый храм…»
Есть в городе моём красивый храм.
Он колокольню вскинул к небесам!
А рядом с ним – спокойная река,
В которой проплывают облака.
Зелёный парк есть в городе моём.
Там хорошо гулять воскресным днём.
Есть в городе кафе и магазины,
По улицам проносятся машины.
Есть школы здесь, и есть библиотеки.
Базары, остановки и аптеки.
Всё это есть во многих городах,
Что наяву увижу и в мечтах.
Но город мой, он – самый, самый, самый!
Здесь мой очаг, согретый сердцем мамы.
«Я забываю о тебе…»
Я забываю о тебе
Как сон вчерашний
Как случай в краденой судьбе
Пустяшной.
Я забываю обо всём
И это значит
Душа в затмении своём
не плачет
И ни о чём уже не лжёт
Пустое сердце
Оплачен выставленный счет
Закрыта дверца.
«Дай мне сделать что-нибудь хорошее…»
Дай мне сделать что-нибудь хорошее
В этот поздний и случайный час
Я пришёл к тебе с печальной ношею —
Серебром невыплаканных глаз.
Много было в жизни бестолкового,
Режет взгляд осколками мечта…
Ты меня уже не встретишь нового,
Между мной и будущим – черта.
Но сегодня я хочу по-прежнему
Всю тебя как в первый раз вобрать
В эти руки, в поцелуи нежные
И желать, желать тебе добра…
Дай мне сделать что-нибудь хорошее.
На слова сегодня я не скуп:
Ни обиды, ни заботы прошлого
Не сорвутся с одичалых губ.
Лишь одной тебе сегодня радуюсь
Жаль, но жизнь нельзя начать с нуля.
Я куда-то падаю, всё падаю
И не держит скользкая земля.
Не молчи убийственно и холодно
Не гони с порога в поздний час.
Догорает золотая молодость,
Словно осень осеняет нас.
Дай мне сделать что-нибудь хорошее…
Думал я, что эта жизнь игра:
С праздною улыбкою прохожего
Я скитался в поисках добра.
Много было в жизни одиночества.
Много было мелочной любви…
Как же мне с тобой проснуться хочется
Поправляя волосы твои.
«Полюби меня, пожалей меня…»
Полюби меня, пожалей меня
Обними и усни на груди
На восходе дня, на закате дня
Поцелуем своим награди.
Где ты светлая, где ты грешная
Бестолковая юность моя
Будь со мною ты самою нежною
Кто украл тебя у меня?..
– Здравствуй, девушка, здравствуй, милая!
Погуляем под звездным зонтом?
Бог тебя наделил нежной силою:
Забывать с тобой о былом…
Полюби меня, пожалей меня
Красотою своей испытай
Пригласи меня за границу дня.
И растай…
«Она ответила молчаньем…»
Она ответила молчаньем
Она ушла, закрыла дверь!..
А я души в тебе не чаял.
А я страдал как дикий зверь.
Зачем мне это наважденье?
Всё для тебя нелепый сон…
Но я как ангел в помраченье
В одну тебя всю жизнь влюблён.
Иди, ищи себе другого!
Другую жизнь, другой любви.
От одиночества пустого
Пускай в объятия свои.
А я устал терять надежду
И счастья спутанную нить.
Меня давно зовёт Надежда.
Все хочет чаем напоить.
«Был мужем, любовником, другом…»
Был мужем, любовником, другом
Стучался в открытую дверь.
Просился в свободные руки
Как маленький брошенный зверь.
Но всё что осталось мне ныне
Луны бесполезной нытьё.
Тоска о потерянном сыне
И горькое Имя Твоё.
И всё-таки буду я счастлив
И я не останусь в былом.
Судьбы деревянные ясли
Наполнили скрипом мой дом…
«Люблю тебя моя Россия…»
Люблю тебя моя Россия
Люблю мучительно и сложно
Такой родной, такой красивой
И словно счастье – НЕВОЗМОЖНОЙ!
«Осень мокрые крылья расправила…»
Осень мокрые крылья расправила.
Закружил над землёй листопад.
Есть у жизни суровое правило:
Не оглядываться назад.
Но теплее давай оденемся
Вдруг проснётся в душе тепло
Если снова случайно встретимся
Там, где было всё и – прошло…
«В русских лицах – как будто в оправе …»
В русских лицах – как будто в оправе —
Затаился загадочный свет
Словно в зеркале ангел оставил
Своего отражения след…
Сквозь печали, тоску и невзгоды
Он мерцает над русской землёй
Этот свет неизвестной природы,
Но знакомый и близкий такой.
И пока не призвали к ответу
Небеса за блужданье во мгле
Я, доверившись этому свету,
буду жить на родимой земле.
«Я научился жизни доверять…»
Я научился жизни доверять:
Её часов размеренному ходу
И светлому и грешному народу,
Его земле, которой не отнять.
Я доверяю вкрадчивой судьбе
И ветреному небу над землёю…
Но стоит мне увидеться с тобою —
И я не верю самому себе.
«Я тебя любил, я тебя жалел…»
Я тебя любил, я тебя жалел.
Ничего, ничего не вернуть сейчас.
Остаётся памяти цепкий плен
где счастливые тени живут за нас…
«Я тебя люблю» – я скажу другой.
И подумаю, может быть, о тебе.
Только ты не надейся, что я – другой,
что в моей судьбе без тебя – пробел.
Пусть меня и манил посреди ночей
Электрический твой, а не звездный свет
Ты не вынесешь снова любви моей.
И за это тебе оправданья нет.
«Обмелела река. Словно жизнь. Обмелела…»
Обмелела река. Словно жизнь. Обмелела.
Отражаются в мутной воде облака.
Помню, как целовалась она неумело
Возле этой реки… Разве это река?!
Разве это любовь? Ничего не случилось.
Ты пускаешь другого в объятья свои.
Ты легко и так быстро всему научилась
Научилась всему, кроме верной любви.
«Снова выпал снег последний…»
Снова выпал снег последний
в суматошный март —
промотавшийся наследник,
ветреный бастард.
Я смотрю, глазам не верю:
Чудо, может быть,
Пробивается под дверью
в мой привычный быт?..
Самозванец неуместный
и незваный гость.
Словно слишком много теста
замесил Господь…
Словно стало в небе тесно,
Стало там теплей.
Словно ищет, ищет место,
Места на земле.
«Осень начинается некстати…»
Осень начинается некстати
С перечня бессмысленных имён:
Жизнь моя участвует в обряде
Пересотворения времён…
И в тени несбывшегося счастья,
Никуда сегодня не спеша,
Забывает беды и ненастья,
Перевоплощается душа…
Как умеет, вертится планета,
Зло лицом меняется с добром,
И луна – потертая монета —
Точно жребий встала на ребро.
В этом свете – чище и прозрачней
Сонное отечество моё…
Выжимает ветер, словно прачка,
На верёвках мокрое бельё.
«Ещё земля теплом согрета…»
Ещё земля теплом согрета,
Но всюду рыжая листва
Лежит, как рваные билеты
В страну любви и волшебства.
И я не верю в эту осень
В её неясный мрачный свет —
Как будто ангел крылья бросил
В скупое пламя темных лет…
Но продолжается дорога,
Никто не тянет за язык.
Сидит на дереве сорока,
А в клюве – осени ярлык.
«Не печалься обо мне…»
Не печалься обо мне.
Нам обоим повезло:
В неразгаданной стране
Мы искали корни слов…
Узловатые слова
Мы любили больше всех;
Заявляли о правах,
А в итоге – стыд да смех.
Были,
мыслили,
плели
беззаконных слов петлю,
Но не ведали земли,
Где стояли на краю…
Я себя не узнаю —
Словно умер и воскрес.
За печатями семью,
Под пятой семи небес…
2
Были, вымыслы, слова…
Были.
Мыслили.
Бросали.
Били,
битыми бывали —
За дела, не за права.
И болела голова,
И белела неба проседь,
Обрывала листья осень
И во всем была права.
Потому что есть резон
Бросить всё, начать сначала,
В мир ворваться одичало,
Потому что жизнь – не сон…
Пусть следит за нами Бог —
Узник узкого пространства, —
Мы свое создали братство
Всех, чей замысел высок.
«Неясен путь под небосводом…»
Неясен путь под небосводом
И негде небо заступить.
Но я предчувствую свободу —
Дерзать, надеяться, любить.
Не ястребиная охота
Не яхты белых облаков —
Меня влечет сама свобода,
А значит, наломаю дров
А значит, время подоспело
Сорваться с верных якорей
Рвануться яростно и смело
На встречу самых светлых дней!
«Нас больше любят за порывы…»
Нас больше любят за порывы,
За не прилизанную боль.
Но мы бываем молчаливы
Когда встречаемся с судьбой…
Но и в молчании работа
Идет подспудно – не спеши:
На то и творчества свобода
Чтоб лучшее росло в глуши.
«Деревья, встав на цыпочки…»
Деревья, встав на цыпочки,
Рисуют небо серое.
Пропахло утро выпечкой,
Бензином, газом, серою.
Иду один по городу
В тридцатый день рождения —
Дохнуло поздним холодом
На жизнь мою весеннюю.
Дохнуло свежей выпечкой
Бензином, газом, серою.
Деревья, встав на цыпочки,
Рисуют небо серое.
«Утро светом цинка…»
Утро светом цинка
Напоило нас —
И твоя улыбка
Превратилась в фарс.
Паутины лучик
В пасмурном луче.
Паучок-попутчик
На твоем плече.
Что-то происходит
С миром и тобой:
Незаметно вроде
Стала ты другой.
А душа, как птица,
Рвется в небеса,
Чтобы напроситься
На твои глаза.
«В сырости, в слякоти русских провинций…»
В сырости, в слякоти русских провинций
прячут свою беспризорную грусть
тихие звезды – слепые провидцы,
жизнь затвердившие наизусть.
Влажные речи ночных насекомых,
Мокрой листвы нескончаемый бред…
Всё так немыслимо, всё так знакомо —
Словно живу здесь тысячу лет…
«Пожелай мне не много, но только с добром…»
Пожелай мне не много, но только с добром.
Вот уже и октябрь за промокшим окном.
И пора оглянуться прошедшему вслед,
И пора улыбнуться тому, чего нет…
Эта жизнь заблудилась на мертвом пути…
Где же мне для тебя Ариадну найти
И спасительной нити распутать клубок,
Под каблук не попав, как опавший листок.
Я живу осторожно – как будто во сне.
И стремительный мир улыбается мне.
А холодный октябрь за промокшим окном
Оставляет меня с беспощадным добром…
Танец
…Останется: два-три-четыре слова
в сопровожденье медленного танца,
её глаза…
и как я был неловок…
и как тревожно было прикасаться
к упругому – насквозь живому – телу,
захваченному зеркалами зала…
Всё замерло – и лишь она летела.
Но никуда она не улетала.
«Над чёрным серебром реки…»
Над чёрным серебром реки
сквозь ветра чуткие порывы
твои движения легки,
а губы странно молчаливы…
О чём ты думаешь, ответь,
И что в глазах твоих таится?
Сверкает звёзд сухая сеть,
И ни одной не видно птицы…
Но верю я, что всё пройдёт:
Тоска, растерянность, усталость.
Как эта ночь тебе идёт!..
И все слова – такая малость.
«Какая-то недобрая весна…»
Какая-то недобрая весна…
Как рыба, оглушённая веслом,
Плывёт над пустырями тишина,
Плывёт над позабывшимся селом.
А я сижу на сломанном крыльце
И обо всём мучительно сужу:
О вечности в сапфировом венце,
О мире, где себя не нахожу.
Смотрю в окна мерцающий зрачок
И отраженье тёмное ловлю,
А сверху кто-то – на звезды крючок —
Упрямо душу требует мою.
«Над головой померкла даль…»
Над головой померкла даль,
и эта ночь в тебе продлится!
Какая ранняя печаль
легла на призрачные лица…
Мы не воюем на войне,
не зарабатываем денег —
мы просто не нужны стране,
что нас метёт как жесткий веник.
Высоких здесь не ценят слов;
здесь люди чувствуют украдкой,
что мы опасны для основ
их делового распорядка.
Не могут, не хотят понять,
что жизнь – пронзительная тайна,
которой надо доверять,
хотя она дана случайно…
Что можно жить, дудя в дуду,
и не просить за это хлеба,
что можно гаснуть на лету,
в самом себе встречая небо.
«В провинции, где многого не видели…»
В провинции, где многого не видели,
Где нищета с бедою пополам,
Мы все немного бедные Овидии,
Не нужные ни людям, ни богам.
И что с того? Коль слово наше лепо
И горло веселит родная речь, —
Нам есть зачем коптить вот это небо,
Нам есть за что в сырую землю лечь.
Пусть годы злы, беспамятны и дики
Как варвары, штурмующие Понт, —
Но вслушайтесь в стремительные крики…
В них добрая поэзия живет!
«Вьется по ветру дымок…»
Вьется по ветру дымок.
У окна уснула кошка.
Рассыпается снежок,
Как вареная картошка.
Может быть,
Приснившись кошке,
Я шагаю по дорожке:
Вензеля собачьих лап
Опечатали ухаб.
Стог сугроба золотится.
Небо тонет в тишине.
Или это только снится
Зачарованному мне?!
«Музыка… В небе темно и ненастно…»
Музыка… В небе темно и ненастно.
Ясень сухой погремушкой трещит.
Осень умеет казаться несчастной —
Быль ворошит.
Музыка, музыка мчит отовсюду!
Темным и медным своим языком
Вечер бросает в душевную смуту
Хлестким дождем.
Музыка, музыка, музыка вьется,
Черною птицей над миром несется.
Ветер, срывая дыхание с губ,
Резок и груб.
Музыка, музыка, странная музыка…
Нашим глазам светит лентою узкою
Мокрое солнце. Прямо у ног
Кружит листок.
«Лезут ввысь многоэтажки…»
Лезут ввысь многоэтажки,
Небо окнами дробя.
Ветер мокрые рубашки
Примеряет на себя.
Осень близится к исходу.
У всего своя пора.
Мысли рвутся на свободу,
Точно листья со двора.
«Как много ветреных созвучий…»
Как много ветреных созвучий
В небесной музыке сошлось!
И вот уже поспели тучи,
Собравшись в огненную гроздь.
Мелькнула молния, как птица,
И заплясал над миром дождь.
И все в ответ к нему стремится:
Шум улиц, листопада дрожь…
«В России длится вечер синий…»
В России длится вечер синий.
Пустыней улица легла.
Краснеют ягоды калины,
Едва горя из-за угла…
А небеса еще пустынней.
И если выйти за черту
Жилых строений – вечер синий
Все длится, длится в пустоту.
Все тихо здесь. Все обветшало.
Лишь между небом и землей
Кружат вороны, как попало,
Да ветер стелется степной.
Пылит над далями родными,
Как часовой, обходит пост.
В России длится вечер синий.
Все замерло… до первых звезд.
«Степей степенный монолог…»
Степей степенный монолог
Листала пыльная дорога…
О, если есть на свете бог,
Живет Он здесь, в краю убогом.
Где как ступени в небеса,
Все длятся степи, степи длятся!
Легко идти, закрыв глаза,
И вдруг на небе затеряться.
И что Нью-Йорк или Москва
На этом длящемся просторе,
Где вся вселенская тоска
Как будто капля в синем море?!
«Я сам собою недоволен…»
Я сам собою недоволен,
Тупая правда режет слух:
Как много в мире колоколен,
Как мало ангелов вокруг!
Лишь голубей пугливых стаи
Здесь крыльями простор метут…
Быть может, где-нибудь в Китае
Сегодня ангелы живут.
«Две лошади по площадям…»
Две лошади по площадям
И улицам – мотаются.
Две девушки на лошадях
По городу катаются!
И то ли цирк у нас гостит,
А толи – наваждение.
У лошадей весёлый вид,
А девушки – весенние!
Куда сегодня ни бегу —
Сбежать не получается:
Две амазонки – не солгу! —
Повсюду мне встречаются.
Сигналят встречные авто
Стремительным наездницам,
И не поймёт, видать, никто
Что это за безделица?!
Прически ветер шевелит,
И солнце в них врывается.
У лошадей – победный вид,
А девушки – красавицы!
Когда б водились у меня
Не песенки, а рублики
Купил бы я себе коня
И навязался в спутники.
Две лошади по площадям
И улицам гарцуют —
Две девушки на лошадях
Над веком торжествуют.
«Бежала Ночь по звездным кочкам…»
Бежала Ночь по звездным кочкам.
Светил небес далекий Свет.
Куда спешить короткой ночке?!
Но вот – её в помине нет!
Она спешила встретить чудо,
И пропадала в серебре:
Звучал сверчок, дробя минуту
На сотни точек и тире.
А я стоял как пригвождённый
И был к текущему глухим —
Как будто заново рожденный —
Смешным и маленьким таким!
Но прорвало плотину мрака
И солнце хлынуло рекой,
А он замолк и молча плакал —
Смешной и маленький такой!
«Ещё одна рассеянная осень…»
Ещё одна рассеянная осень
В провинции затерянной в России.
И вот уже не думаешь о прозе —
Глазами тонешь в поднебесной сини.
А может быть, давно пора смириться,
Что эта даль душе твоей не впору,
Что на зимовку улетают птицы
В другие страны, за моря и горы.
И с одиноким эхом препираться
Скупые отмечая именины
В холодном доме в роли самозванца,
Обросшего трёхдневною щетиной…
Но словно птица вдалеке пропела!..
И выйдешь в ночь, встречая неизбежность
Родимой речи пьяных децибелов…
Вот берега знакомая небрежность,
Где осень гонит медленные волны,
Где колкий мрак и ветер нелюдимый
Стучаться в сердце, а душе – просторно!
Вся жизнь как будто проплывает мимо.
И думаешь: «Россия бесконечна…».
И смотришь в небеса неторопливо:
Несутся кони по дороге Млечной
Невидимы, но дьявольски красивы!
«Машин гудящие стада…»
Машин гудящие стада
Лихой пасёт регулировщик.
А мы как будто никуда
Ведём весёлый разговорчик.
И ловко щелкает язык,
Играя ветреным словечком.
Идут в неведомый тупик
Два бестолковых человечка.
Кафе, аптеки и дома —
Всё улиц бедных антреприза.
В руках болтается роман
Про жизнь какого-то Улисса.
А глаз оптический прицел
Теряет цель и замирает,
Когда на солнечном лице
Улыбка бабочкой порхает.
«Режет глаз алмазная дорога…»
Режет глаз алмазная дорога.
Вороны мелькают на снегу.
Я бегу куда-нибудь далеко
И остановиться не могу.
Ты не думай обо мне плохого.
Никому я не желаю зла.
Только сердцу не хватает слова
Из созвучий света и тепла.
Я живу, а жизнь необычайна!
Жизнь полна, как небо – синевой.
Мне охота превратится в чайку
И зависнуть над морской волной.
Но петляет зимняя дорога.
Вороны мелькают на снегу.
Я бегу куда-нибудь далёко-
Далеко, куда-нибудь бегу.
Не от праздных слов и кривотолков.
Просто знаю – времени в обрез!
Я бегу от мира в самоволку…
Валит снег с ристалища небес.
«Словно песня, грянул день…»
Словно песня, грянул день,
Разыграл по нотам!
А вставать мне было лень —
Страшно неохота.
После ноченьки хмельной.
Голова в тумане.
Муравей, как смелый Ной,
Плавает в стакане!
Знаю быть или не быть,
Потому что буду
Я с Тобою говорить
Каждую минуту!
Жажду утолю Тобой.
Сердце отогрею.
Назову Тебя Судьбой.
И Тебе поверю.
«Пот и слезы и кровь …»
Пот и слезы и кровь —
все житейская проза.
Человек,
если думать
об этом
серьезно,
так невинен во зле
и в любви одинок…
Он пройдет до конца
сто ненужных дорог
и вернется к началу,
теряя следы…
(Жизнь всегда хороша
лишь до первой беды).
Но ночами мне часто
нечаянно снится,
что однажды я стану
евангельской птицей,
чтобы мирно летать
между небом и твердью…
пролетая над Жизнью,
пролетая над Смертью.
«Глаголы против шерсти гладя…»
Глаголы против шерсти гладя,
Ты говоришь о пустяках:
О мимолетном листопаде,
О нескончаемых дождях.
И не имея в сердце веры,
Больших сторонишься вещей,
но как столикие химеры
они живут в душе твоей.
…А в небесах пасутся овцы.
И ветер, пасынок высот,
Проворно медные червонцы
Ворует с вязов у ворот.
И по тебе чернильной ночью
Скупое время чертит стих,
И звезды словно многоточья,
В глазах проносятся твоих.
«В этом замке не для дожей…»
В этом замке не для дожей,
А скорее – для дождей,
Я хочу услышать, боже,
Голоса моих друзей.
Чтобы в радости забыться
Среди дружеских сердец
Окропи святой водицей
Мой пустующий дворец!
Но молчат сырые стены.
С потолка бежит вода.
Да немые гобелены
Косо смотрят иногда.
На душе темно и сиро.
Стынет ужин на плите.
И глядит на звезды мира
Сэр в дырявом решете.
«Сумерки тихо бродили по дому…»
Сумерки тихо бродили по дому,
в эти минуты совсем по-другому
видится все обнаженным глазам:
сумрачный мир превращается в храм,
в дом первозданный, в обитель богов,
в ясли детей и в страну дураков.
«Навести меня, Ангел Господень…»
Навести меня, Ангел Господень,
И яви ослепительный свет!
Покажи мне мучительный полдень
Где на солнце и пятнышка нет.
Посреди вековечной печали
Разгони суесловия дым,
Чтобы мир, как у Слова в начале,
Был от чистого сердца любим.
Если Господу чем неугоден —
Пропаду в нелюдимую ночь.
Навести меня, Ангел Господень,
Даже если не в силах помочь.
Принеси благодатные вести,
Что тебе небеса, высота?!
Мы с тобою помаемся вместе
На земле – по заветам Христа.
«Холодает. Не иначе…»
Холодает. Не иначе
осень. И с ее подачи
в сердце тот же холодок.
Стаю лодок бережок
бережет как бы наследство
живописного соседства.
2
Осень – миру. Мир – живущим!
Всем кто теплится не в гуще
мировой, а просто так —
то философ, то простак,
не от мира кто родился
или с ним не примирился.
3
Впрочем, осень. И – прекрасно!
Значит, жили не напрасно
в лето жаркое в краях,
где не хаживал Аякс;
только братья Диоскуры
там водили шуры-муры.
4
В эту осень, осень эту
я иду бродить по свету:
манускрипты желтых листьев
чуть извилисто как истин
обтекаемая голь
вдаль летят дороги вдоль.
5
Застучат дожди косые
по оставленной России.
Ухожу я в край иной
за мигающей звездой…
чтобы видеть в свете этом,
где-нибудь под Назаретом,
как любуясь далью звезд
улыбается Христос!
«На месте камень обрастает мхом…»
На месте камень обрастает мхом,
а местный пруд безжизненно мельчает.
Но человек, поскольку счастья чает,
всегда душой куда-нибудь влеком.
Восславим тех, кому не по пути
ни с речкой откровенно обмельчавшей,
ни с тем ручьем, что в радости начавшись
уже успел травою зарасти!
Не серых дней промозглостью живем!
Нет, до сих пор душа еще в работе.
И потому свернуть на повороте
и отдохнуть себе мы не даем.
Идти вперед, не значит уходить
из пункта «А» в неведомые дали,
но это означает – надо жить
пускай на месте, но по вертикали.
«Весна пришла как школьница…»
Весна пришла как школьница,
Пришла и говорит:
И хочется и колется
И мама не велит…
А всюду веет свежестью,
И, голову кружа,
Какой-то дикой нежностью
Охвачена душа!
И хочется шампанского
За нищие рубли,
Чтоб заливаться ласково
На празднике земли.
«Какие белые поля!..»
Какие белые поля!..
Здесь солнце рассыпает рожь.
Звенит морозная земля
Страны, в которой ты живешь!
Хватаешь снег весёлым ртом,
И с ветерком – по телу дрожь!
Уходит прочь за дальний дом
Страна, в которой ты живёшь.
И время силишься объять,
Но понимаешь – не солжёшь,
Что не придётся умирать
В стране, в которой ты живёшь.
На небесах погаснет свет
И вдруг подступит к сердцу ложь:
«А может быть давно уж нет
Страны, которой ты живешь?»
Под звонким ливнем знойных лет,
Под бледным саваном порош
Пускай хранит Нездешний Свет
Страну, которой ты живешь.
«90-е…»
90-е
В постылом доме стало душно.
Витает супа постный дух.
С каким-то явным равнодушьем
В нем кружится с десяток мух.
А мы сидим полусвятые,
Клюём носами тишину,
Как два орла, едва живые,
Ещё такие молодые,
Уже у гибели в плену.
«Мелькали юности стрижи…»
Мелькали юности стрижи
По небу голубому.
И ночи были хороши
И не сиделось дома!
Мы пропадали по ночам,
Терялись до рассвета.
Светила молодость глазам
Как быстрая комета.
Пусть этих дней не возвратить
Не пережить сначала,
Я буду молодость любить
За то, что обещала…
За то, что вовремя прошла,
За то, что не сбывалась
Зато к прекрасному звала
И в друге отзывалась.
«На горизонте вдалеке…»
На горизонте вдалеке
Вдоль по волнам широким
Плывет кораблик по реке,
Как странник одинокий.
Заходит солнце. Ночь близка.
На палубе – фонарик.
В каюте – мрак. Скрипит доска.
Бежит-дрожит кораблик.
Мелькает стройный силуэт
На горизонте плавно.
Он также через сотни лет
Здесь будет плавать славно!
Он будет стар и утомлён
Дорогой одинокой,
Но также будет он влюблён
В простор реки широкой.
Он сменит несколько имён,
Команду, капитана,
он будет плавать в штиль времён
И в бури-ураганы.
Но вот однажды острый риф
Пронзит его насквозь…
О нём останется лишь миф,
А от него – лишь гвоздь.
«Мир встречает чудо…»
Мир встречает чудо
На пороге сна:
Снег кружит повсюду,
В мире – тишина.
Скоро в это утро
Встанет человек,
Понимая смутно,
Что на крышах – снег!
Он умоет руки,
Освежит лицо,
Он оденет брюки,
Скушает яйцо.
Выпьет чашку чая,
Съест конфет пяток,
Новый день встречая
Спрячется в пальто.
Из подъезда выйдет
И увидит – снег!
Или не увидит?
Странный человек.
«Разгадай меня, Сфинкс…»
Разгадай меня, Сфинкс,
Я кричу тебе издалека.
Я – всеведущий икс,
Средоточие всех параллелей!
Наша встреча теперь неизбежна,
И наверняка
Мы встречались однажды,
Но слово сказать не посмели.
Моя ноша легка
И холодных гвоздей не согнёт:
Ненадёжную плоть
смастерил непоседливый плотник.
Кто-то будет алкать,
А кому-то смеяться черёд…
Разгадай мня, Сфинкс,
Фарисей ли я,
Мытарь ли,
Сотник
?!
«Не спи! сегодня будет дождь…»
Не спи! сегодня будет дождь
Из мимолетных звезд:
Созвездий огненную гроздь
Нам август преподнёс!
Лови и пробуй на зубок
Звезду, как виноград!
Сегодня с миром даже бог
Сам примириться рад.
2
…А с неба упадут ручьи
И Ангел затрубит.
И все планеты как мячи
Покатятся с орбит!
Не спи и слушай до утра
Как в призрачном саду
Качают вещие ветра
Заветную звезду.
«Я памятью богат как бы чужой…»
Я памятью богат как бы чужой,
Но всё вокруг мне кажется знакомым:
И мятая трава, где мы с тобой,
И голуби, что мы словами кормим…
Все это только сон, но так бывает…
Кто знает, может быть, во снах цветных
Забытое душа припоминает
И все как в первый раз
находит в них.
Я памятью богат… Но чья она?
И мяты аромат, что возле дома…
И мы с тобой… И ты – моя жена.
Всё так знакомо, всё-таки знакомо.
«И день-деньской, не обретая смысла…»
И день-деньской, не обретая смысла,
Мелькает жизнь на фоне тишины…
Пространства, времена, слова и числа —
Вы мертвыми значеньями сильны.
Но прошлое корит меня упрёком…
И слово, словно феникс из огня,
Рождается в молчании глубоком,
Нездешними созвучьями дразня.
И мир тогда становится иным
И мыслей пустотою не тревожит.
И выйдя в ночь, ты видишь свет луны,
Бегущей вдаль лучами тонких ножек.
«Спи красавица, спи разбойница…»
Спи красавица, спи разбойница,
Затаилась в окне заря.
В тихом омуте черти водятся, —
О таких говорят не зря.
Спи красавица, спи любимая,
Ни о чем, ни о чем не грусти:
Грусть твоя, что краса лебединая,
Вьет гнездо у меня в груди.
Пусть глазам твоим снится зарево,
В нем – лукавые огоньки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nikolay-chernov-13073061/pticy-leonardo/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Николай Чернов
Тип: электронная книга
Жанр: Стихи и поэзия
Язык: на русском языке
Издательство: Издательские решения
Дата публикации: 24.09.2024
Отзывы: Пока нет Добавить отзыв
О книге: Николай Чернов, астраханский поэт, лауреат нескольких местных поэтических премий. В книгу вошли стихотворения разных лет.